Несущий смерть: переворот

Пролог: Заблудший среди бури

В покрытом тучами ночном небе проносились вспышки молний, яркие ниточки света пронзали бурую толщу тьмы. Рождаясь в холодных и непроглядных недрах, они с особым рвением пытались избавиться от оков. Неожиданно в их спор вмешался ветер, которому, видимо, наскучило наблюдать за перепалкой погодных явлений. Он погнал прочь непосед, не сдерживая сил. То ли от обиды, то ли от безысходности с небес раздался оглушительный грохот, а за ним, как маленькое дитя, расплакалась грозовая туча, проливая слёзы на и так влажную землю тропиков.

Дождь забарабанил по крыше маленькой охотничьей вышки, листьям и почве. Капли медленно стекали по стенам потрёпанного укрытия, таких охотничьих убежищ было огромное количество на просторе леса. Обычно они служили пунктом отдыха для людей, занимающихся охотничьим промыслом, а сейчас стали ночлегом для заблудшего убийцы без цели и смысла. Через пару минут земля размякла, набрала влаги, и в идиллии дождевой трели появился новый звук — звук приближающихся шагов. Приближался человек. Он передвигался небольшими перебежками, и, судя по всему, экономил силы. Руки инстинктивно возвели холодное и строгое дуло винтовки, пальцы за секунду сняли предохранитель и мягко обхватили цевьё и спусковой крючок.
Эти инстинкты дались слишком большой ценой, настолько большой, что я всё чаще сомневался в правильности использования их.
Однако сейчас мои раздумья прерваны и всё внимание сосредоточено на приближающихся шагах. Кистью левой руки я прикоснулся к ключице, пытаясь нащупать прибор связи, но его там не было.
«Черт, сам же избавился от него прежде, чем идти сюда, — сморщился я, осознавая свою глупость. — Неужели за такую небольшую практику работы в команде я мог привыкнуть полагаться на напарников? В конце концов, всегда полагался на себя».
Тем временем на горизонте появился силуэт человека: небольшой чёрный движущийся сгусток замаячил по лесу. В прицел винтовки я разглядел форму ненавистных узурпаторов, которые причинили так много страданий людям. Потребовалось меньше секунды, чтобы свести точку прицела и голову паренька, делающего перерыв между перебежкой. 
«Слишком много боли, слишком много страданий… — меня всё больше охватывал гнев. — Не в этот раз!» — подумал я и, собрав всю ненависть на кончик пальца, надавил на гашетку. 
Приклад, упёртый в плечо, резко дёрнулся под натугом вылетающей смерти. Выпущенная пуля плавно разрезала воздух и, благодаря грузному металлическому цилиндру на кончике ствола, бесшумно поразила цель. Парнишка дернулся, замер и, не издав даже вскрика, рухнул навзничь. Ничего не потревожило покой. Всё так же лил дождь, всё так же гремели раскаты грома вдалеке, только земля окрасилась в бордовый цвет, ещё раз напоминая мне о том, что произошло неделей ранее. 
Я просидел неподвижно ещё некоторое время, внимательно вслушиваясь в завывание ветра и ласкающий уши шум дождя.

«Вот и всё… — в очередной раз задумался я. — Что же теперь? Ребят я подвёл знатно, ушёл и даже причин не сказал, хотя, с другой стороны, они определённо понимают причину, как лидер не справился с ролью лидера, на которую сам вызвался, принял решение, не обдумав детали, из-за этого погибли те, кто положился на меня... А что тогда было делать?! В конце концов, другого исхода тогда я не видел, а ведь он был, и не один. Всё играл в справедливость, думал, что эти ублюдки только выполняют приказы, думал, что личной ненависти у них нет. Как же её нет? Этот урод при смерти был, но ведь дал очередь, да такую прицельную. В любом случае винить мёртвого бесполезно. Виноват я, остальное не важно. Благо, девок вытащили без смертей, да и парни после моих слов были готовы в бездну за нами пойти, а Алиса так вообще разочаровалась. Подвёл всех и себя тоже. Поэтому и ушёл, как бы то ни было. Джон с Марком смогут принимать решения, а Алиса оградит их от поспешности. Они побаиваются её - всё её побаиваются. Жизнь в лагере сделала из неё камень, но тот случай дал мне понять, что она осталась девушкой. Да уж, глупо получилось… — я смутился, вспоминая произошедшее. — Глупо, но мило», — моё лицо поразила ухмылка.

Из раздумий меня вытащил оглушающий раскат грома, который зародился из пугающих небесных масс и, будто закалённым клином, пронзил мягкую тишину. Я потерял счёт времени, отдавшись воспоминаниям, и сколько в них я пробыл - не знаю. Однако за это время мелкий дождь переродился в серьёзную грозу представляющую опасность не только инфраструктуре ближайших деревень, но и моему здоровью. За время витания в облаках я успел озябнуть, руки окоченели, а одежда под плащом промокла. 
«Надо бы выбираться». Я накинул капюшон, и спрыгнул с невысокой вышки. «Так, посмотрим что там у нас». 
Земля звучно хлюпнула подо мной, испачкав штаны и подол куртки.
«Вот чёрт! Про грязь то я и забыл!» — в очередной раз воззвал я к приспешникам ада. 
Сейчас приводить себя в порядок не имело смысла. Поправив рюкзак и ремень висящей винтовки, я двинулся в сторону недавно убитого мной солдафона. Окружающая обстановка дала понять, что медлить сейчас не время: ветер решительно прорывался сквозь одежду и леденящим дыханием поражал душу, капли дождя так и норовили попасть за шиворот и лишить меня оставшегося тепла. Земля под ногами превратилась в кровавое месиво из воды, гравия, земли и песка. Каждый шаг сопровождался громким чавканьем.

Я ускорил шаг и наконец обнаружил мёртвого. Он аккуратно лежал под деревом, как будто одинокий путник прилёг отдохнуть после долгого пути, только этот сон никогда не прервётся. В глазах убитого застыло удивление. Наверное, страшно умереть, так и не поняв, что тебя убило. Попадание пришлось аккурат в верхнюю часть виска, пуля застыла в некогда занятых мыслительными процессами мозговых извилинах. Без малейшего сомнения я стащил с него рюкзак и не церемонясь определил его по соседству со своим. В разгрузке я обнаружил пару наполненных магазинов, которые весело переехали в мои карманы. Рация, лежавшая в непромокаемом чехле, тоже попала в мои владения. В кобуре красовался новенький револьвер, но он так и остался мокнуть. Винтовку бывшего бравого солдата я взял в руки, передёрнул затвор и, осознав, что вода совсем нарушила работоспособность данного прибора, выбросил бесполезную побрякушку прочь, предварительно разрядив. На удивление в карманах подонка я обнаружил работоспособный GPS навигатор с обозначенной красной окружностью зоной и отметками убежищ, деревень и баз солдатни. Находка полезная, но опасная, эти приборы только и делают, что шлют информацию о своём местоположении в главный штаб. Быстренько изучив окрестности, я выбрал направление движения до рядом пролегающей дороги, а по ней уже дойду до деревни. Разобравшись с маршрутом и запомнив координаты мест, куда мне лучше не заглядывать, я отправил навигатор следом за винтовкой. Кинув последний презренный взгляд на убитого мной парнишку, я, пригнувшись, зашагал по лесу, прислушиваясь к каждому шороху.

Как ворвалось безумие

Ясная ночь — воистину беспокойное явление. В такие времена дневной гам сменяется ночным: трели мелких птах заменяют звонкие концерты насекомых, голоса детей сменяются на отдаленный лай собак, а рутинный гул машин превращается в лёгкий шелест ветра по влажным листьям и шум прибывающих вод океана. Жизнь в прибрежном городишке дарует много хлопот — тесность улиц, ограниченность развлечений и постоянное завывание сигналов приближающихся кораблей. Однако такая жизнь дарует и радости. Чего стоит один воздух, дующий с морского простора, свежесть земли после очередного лёгкого дождика.

Все важные для меня люди жили рядом, дорога в наше обшарпанное школьное заведение занимала не дольше десяти минут, всё, что требовалось для спокойной тихой жизни, находилось в прямой досягаемости.
В то время я не испытывал проблем ни с учёбой, ни с родителями. Учёба была для меня чем-то привычным. Наверное, после того, как пришло понимание будущего и чёткое видение цели, я медленно, но уверенно двигался к ней. Выпускной класс требовал порядочного отношения, а с моими планами без стараний некуда. Однажды, в очередной раз бродя по улице, я обнаружил интересное объявление. Надпись на листовке гордо гласила: «Измени свою жизнь! Отправляйся в рай всемирных знаний».
На заднем плане красовались пейзажи мегаполиса, неизвестного мне, что вызывало ещё больший интерес. На обратной стороне я прочитал описание и вид деятельности этого заведения. Как оказалось, иностранный ВУЗ заинтересован в наборе студентов из прилегающих к континенту архипелагов. Он предлагал обучение вместе с проживанием и даже выплатой стипендии! Чего ещё можно желать? Впрочем, как оказалось, попасть туда не так просто: требовалось сдать несколько вступительных экзаменов, пройти личное собеседование и пройти особое испытание. В случае, если ученик справился со всеми задачами — его записывали в число студентов и отрывали от дома на долгих пять лет. Таким я видел своё будущее и постепенно шёл к нему.
Мать разделяла мои идеи и всячески поддерживала меня, но при этом полагала, что попасть туда будет почти невозможно, и в случае провала найдёт пристанище для сына попроще. Отец же лишь изредко заводил разговор на эту тему: он не доверял таким компаниям и уверял меня вместо постоянного обучения задуматься о поиске работы. Он был закоренелым моряком и надолго пропадал во время длительных рейсов, но именно благодаря стараниям этого сильного мужчины мы жили без особых проблем. Отец верил мне, а я верил ему. Впрочем, летом он находил мне занятие, определяя на пристань судоходной компании, в которой он работал. Первое время я просто занимался уборкой, но вскоре меня повысили до грузчика. Работа была изнуряющая, но приносила плоды в виде кругленькой суммы на карманные расходы, да и физическая подготовка стала серьёзнее, чем раньше.

Из школьных друзей, которыми я действительно дорожил, был лишь Джон. Всегда спокойный, рассудительный парнишка не был лишён чувств, как другие замкнутые ученики. Он умел жить и чувствовать себя в этом мире, не мог спокойно наблюдать за тем, что не нравится, порой мог вспылить, но быстро приходил в себя. Однажды Джон даже затеял драку из-за бездомной кошки, которую испорченные жизнью дети хотели забить камнями. Именно из-за нашего чувства справедливости мы и попадали в передряги, из которых чудом выходили невредимыми.

Девушки нами не интересовались в угоду нашим развлечениям. По сравнению с другими мы были не самыми привлекательными парнями, но и уродами нас назвать сложно. Они постоянно твердили, что мы глупые и не понимаем, как нужно к ним относиться. Будто нам нужно было к ним как-то относиться… В гуще разнообразных учениц нашей скромной старшей школы было одно исключение. Её звали Алиса. В чём-то мы с ней были похожи, но при этом с друг другом никак не контактировали. Милая, достаточно высокая девушка с каштановыми волосами чуть ниже шеи — она была тайным желанием всей мужской половины класса. Впрочем, вскоре число фанатов и воздыхателей уменьшилось в разы: её красота и миловидность сопровождалась строгим характером и холодной размеренностью. Девушка яростно избегала любых связей с представителями мужского пола, а наше с Джоном существование интересовало её ровно столько же, сколько существование пыли в старом сарае.

Однажды вечером я засиделся за чтением подготовительного материала и не заметил наступления ночи. Наконец оторвавшись от зубрёжки формул, я потянулся и выглянул в окно. Темнота накрыла городок и разожгла огни фонарей и окон домов, где-то мерцала вывеска ночного бара, а вдали проплывал свет маяка.
Когда я открыл окно, в комнату стремительно ворвался поток наполненного свежестью воздуха. Ветер по-хозяйски прошёлся по комнате: растребушил занавески, раскидал листы бумаги, и, наконец удостоверившись в своём порядке, затих в углу комнаты.
Мне пришла в голову мысль покинуть тесную комнату и насладиться свежестью ночного воздуха. Я достал из-под кровати свои походные кеды, быстро зашнуровал их и, удостоверившись в том, что ничего не нарушит покой материнского сна, полез в окно. Отец как всегда был в рейсе и должен был вернуться через пару дней, а зная крепкий сон мамы, я мог спокойно бродить по округе без риска быть замеченным.
Едва я оказался на улице, меня обдало всё тем же хозяином-ветром, который пару минут назад наводит порядок в моей комнате. Он резво стал обдувать меня морской прохладной, будто подгоняя начать прогулку. Окинув взглядом наш небольшой двухэтажный домик, я отправился прямиком к пристани. В такие ночи моим любимым занятием было слушать шум океана, стоя прямо на верхушке башенного крана, который днём служил для поднятия тяжелых контейнеров, наполненных грузами, а ночью служил убежищем молодого парнишки — любителя океана и высоты. Уверенно двигаясь по тесным улочкам торгового квартала, я вытащил из кармана толстовки смартфон и бросил взгляд на экран. Цифры на экране показывали начало первого ночи. Во время проверки почтового ящика мой взгляд остановился на переписке с Джоном. Без раздумий я отправил ему сообщение: «Не спи, пошли на кран». Я ухмыльнулся, предвкушая гнев приятеля.
Прошло меньше минуты, и я получил ответ.
«Я на кране. Тебя не видно».
Моё лицо сменилось злорадной гримасой. Я рванул с места, на бегу обдумывая план мести за такую верно выверенную издевку. На самом деле его и близко не было на кране, он только разлепил глаза и сейчас наверняка в темпе вальса выбирался из дома. Всё это значило только одно — игра началась! Игра на скорость в самом разгаре. Такое развлечение — привычное занятие для нас, при том, что приз того стоил, ведь проигравший кормит обедом победителя.

Тот, кого не ждёшь

Снег медленно опускался с небес на землю. Мягкие комочки чуть слышно шелестели по ветру, а, касаясь поверхности, сразу же спешили превратиться в воду. Под ногами снега не было, он испарялся, стоило прикоснуться к пропитанной теплом земле. Медленно, но верно я пробирался сквозь листву неизвестных мне кустарников, что-то манило меня и тянуло вперёд в неизвестность. Никаких посторонних шумов, только шелест снега по ветру. Раньше я и подумать не мог, что увижу снегопад в тропическом климате. Происходящее сейчас было чудом, не меньше. Ловя морозную свежесть от падающего пуха, моя душа всё двигалась и двигалась вперёд. Откуда ни возьмись явился Джон. Приятель кротко улыбнулся мне и пошёл следом. Мимо нас проскакивали туманные силуэты людей, которых я не знал. Всё вокруг окутал туман, словно мягкий плед. Друга уже не было рядом, и я продолжил движение в одиночку. Не спеша. Шаг за шагом. Ближе к цели. Впереди показался черный силуэт.
«Интересно, это и есть моя цель?» — подумал я и продолжил путь.
Когда до загадочной фигуры оставалось чуть меньше десяти шагов, она окликнула меня:
— Эй, ты там жив вообще? — голос был женский, полный холода и непонимания. — Приём! Ты как там? Вставай давай…
Всё померкло, морозная свежесть сменилась душным воздухом старого подъезда, а от приятного запаха зимнего леса не осталось и следа. Наконец я открыл глаза, вокруг меня уже не было прекрасного лесного простора, с неба уже не падал снег и вокруг, конечно же, не было тумана.
Передо мной стояла девушка в спортивном костюме. Она была чуть ниже меня, а на голову у неё был натянут капюшон из-под которого выбивались приятные на вид каштановые волосы.
Тело совершенно отказывалось приходить в норму: спину ломило, руки выворачиволо, а повреждённая нога и вовсе опухла и потеряла чувствительность. Скрипя зубами я потянулся, зевнул и, проморгавшись, обратился к барышне:
— Прости, пожалуйста, за беспокойство, — лукаво извинился я. — Да уж, выдалась у меня ночка. Сколько времени, не подскажешь?
То ли она не ожидала услышать разборчивую речь, то ли просто опешила от моих извинений.
— Нечего извиняться мне тут, давай лучше сваливай, пока кто-нибудь посильнее тебя не выпнул, — девица надула губки и продолжила: — А время я тебе подскажу, сейчас половина шестого утра.
«Времени до школы ещё хватает, надо вернуться домой, снять с себя вещи, принять душ и обработать ногу, так и до гангрены недалеко», — подумал я, не обращая внимания на теряющую терпение девушку. Наконец организм стал просыпаться — зрение нормализовалось, и я с трудом поднялся на ноги, но, не простояв и пары секунд, плюхнулся обратно на лавку.
«Чёрт, вот я и приплыл. Идти-то не смогу, надо написать Джону, чтобы он вытаскивал меня, и скорее».
— Ты иди куда-то собиралась, не имею права тебя задерживать, — сказал я, натянув фальшивую улыбку. — Сейчас полностью проснусь да и пойду домой, а то скоро начало уроков, а выгляжу, как бездомный.
— Честно говоря, если бы я тебя не знала, то именно за него бы и приняла, — её мимика ничуть не изменилась, она всё так же была холодна. — Ты вообще видишь, что с тобой? У тебя вообще-то вся нога в крови.

Всё ещё не поняв, кто она такая, я решил брать себя в руки и уматывать подальше. Я внимательно осмотрел кровоточащую ногу. Штанина была пропитана кровью, по краям жизненно важная жидкость уже подсохла, но сама рана до сих пор мокла от накопившейся крови. В данной ситуации следовало бы избавиться от грязной ткани, потому что риск заражения крови никто не отменял, а, побывав в сточных водах, ранка минимум будет гноиться. Однако ни антисептика, ни бинтов у меня с собой не было, да и компания в виде незнакомой мне представительницы женского пола, которая знает меня, совсем не казалась мне положительной.
— Дейн, идти-то ты хоть сможешь? — с беспокойством в голосе обратилась незнакомка.
«Замечательно! Она ещё и имя моё знает! Кто же ты такая? Может, мы с ней учимся в одной школе? А может даже в одном классе?! Хотя, если бы мы были из одного класса, она вряд ли бы стала волноваться за меня, высмеяла бы или ещё на телефон сфотографировала, — всё это не выходило у меня из головы. — Точно! Телефон! Надо написать Джону, чтобы он забрал меня. Надеюсь, он уже не спит. Теперь надо избавиться от этой проблемы», — я посмотрел на девушку, пытаясь понять, кем она является и откуда может знать моё имя.
— И чего ты пялишься? Что, совсем голову отбило, уже старосту класса не узнаешь? — Наконец осознав, что я не понимал, кто она такая, девушка ещё сильнее надула губки и явно обиделась на меня.
После этих слов она откинула капюшон своей спортивной курточки и из-под него бурей вырвались ослепительно прекрасные и такие узнаваемые волосы.
«Алиса! Точно! И как я только мог её не узнать? Вот дела… влип ещё больше», — девушка ждала ответа, поэтому я незамедлительно опроверг её точку зрения, пытаясь избежать ненужных мне обид.
— Узнать-то я тебя узнал, Алиса. Только вот что ты тут делаешь? — я уверенно попытался перевести тему в нужное мне русло, ответив вопросом на вопрос.
— Вообще-то я тут живу, а вот что ты тут делаешь, меня интересует куда больше, — в голосе девушки появилось небольшое раздражение.
— Ну… мне просто приглянулся этот подъезд, и я решил тут поспать, а ты что думаешь? — быстро скривив гримасу удивления, я продолжил: — Ты уж не серчай, не знал, что ты тут живёшь, а идти думаю, что смогу, только времени немного надо. Не разминался ещё, ты сама знаешь, что без разминки никуда! — роль дурачка отлично давалась мне, хоть я и понимал, что вскоре придётся нормально объясняться.
— Ладно, давай я принесу антисептик? Не нравится мне твоя нога. Не знаю, что с тобой было и где ты был, но если рану сейчас же не промыть, будут проблемы.
«А то я сам не знаю, какие последствия будут».
— Было бы неплохо, в рану и так уже попала инфекция, мне стоит её обработать хотя бы спиртом, — из меня-таки вырвалась заумная тирада слов, разбивая моё прикрытие. — Если ты хочешь, то от помощи не откажусь, а если есть дела поважнее, то я и сам до дома доберусь и там уже всё сделаю как полагается.
— Сиди уже, — сказав это, Алиса недовольно сморщилась и пошла наверх, звеня ключами. — Я быстро, — донеслось с пролёта.
Мне отчётливо было слышно, как девушка открыла дверь квартиры и, что-то бормоча под нос, затихла в глубине помещения. Так или иначе, она решила помочь мне, а это уже плюс. Но нужно скорее выбираться отсюда.

Домашний уют

Солнце ярко светило, изгибаясь вокруг величавых фасадов зданий и листвы деревьев. Город заметно оживился: улочки понемногу заполнялись прохожими, по дорогам стали мелькать автобусы и частные автомобили. Покинув душный подъезд, я с радостью наслаждался утренней свежестью и доносящейся с морских просторов морозной прохладой. Шелест лиственного покрова деревьев заполнял простор улиц. Чистейшее небо, без единого намёка на облако, внушало спокойствие.

Всё ещё немного прихрамывая, я не спеша двинулся в направлении дома, внимательно рассматривая неизвестный мне район. Вместе с Джоном мы исследовали все возможные закоулки нашего городишки, однако никогда не бывали в этом районе. Насколько нам было известно, он пользовался спросом у молодых семей с большим достатком. Видимо, тут жили одни родственники великих бизнесменов или дети людей из правительства, коих с нашим государственным строем было немало. Естественно, о том, кем является отец Алисы, я не знал, на праздничные мероприятия всегда приходила её мать или старшая сестра, а отца лично мне встречать не доводилось. Интересно, есть ли он вообще у неё?

Погрузившись в раздумья, я сам и не заметил, как очутился во дворе нашего дома. Я внимательно присмотрелся к окнам и не обнаружил движения в доме. Ноги тихонько понесли меня к окну моей комнаты. Проскользнув мимо парадного входа, я свернул в палисадник, густо засаженный разнообразными кустарниками, и, пригибаясь перед окнами гостиной, бесшумно пробирался к цели. Когда до приоткрытого мной окном оставалась пара шагов, позади меня щёлкнул засов и отворилось одно из окон, откуда тут же раздался разъярённый мужской голос:
— И кто это у нас шастает?! Развернулся и вошёл как человек, а не как вор! Живо!
«Отец, но откуда он тут взялся?! Чёрт… вот же влип…» — подумал я и, осознав грядущий серьёзный разговор, поплёлся ко входу.
«Интересно, как он оказался дома, ведь на рейс должно было уйти не менее двух недель? Мало того, если учитывать вчерашний разгром в порту, он не мог прибыть утром».
Всё это волновало меня, и список нерешённых загадок пополнился ещё одним пунктом. Разувшись, я удивился, насколько же приятно избавиться наконец от кроссовок, которые успели хорошенько так натереть ноги. Я не снимал их с прошлой ночи: неудивительно, что ступни прямо гудят.

В доме кипела жизнь: на кухне свистел чайник и что-то шкворчало, в гостиной работал телевизор, а мама с папой что-то бурно обсуждали.
«Наверняка решают, что будут делать с таким бестолковым сыном, как я». Конечно, меня нельзя назвать спокойным ребёнком, мои развлечения всегда были непонятны родителям, однако они закрывали глаза на некоторые вещи в силу моего безукоризненного поведения и хороших оценок в школе. Безусловно, мама была всегда против таких прогулок, опасаясь за жизнь своего драгоценного чада, поэтому раньше, если я и выходил ночью на улицу, то старался вернуться до того, как моя пропажа будет обнаружена, сегодня же совсем другое дело. Из кухни выглянул отец и шикнул мне:
— Приведи себя в порядок и садись завтракать, — сказав это, он снова исчез в кухне.
Не долго думая, я завалился в свою комнату, порыскав шкафу, достал чистую одежду и направился в душ.

Первыми в угол ванны полетели испачканные в грязи и к тому же порванные Алисой штаны, следом спортивная куртка и футболка с нижним бельём. Тёплая вода полилась на голову, смывая всю грязь на своём пути: плотный водяной поток плавно смывал не только песок с землёй, но и накопившийся стресс. Наконец можно было расслабиться. Сейчас события ночи казались мне дурным сном. Только размокший бинт и небольшая боль в ноге напоминали о ней. Вода лилась с меня прямо-таки чёрная, поэтому, покончив с гигиеной, мне пришлось повозиться и очистить белоснежную ванну от тёмных разводов. Высушив волосы, я накинул свежую футболку с бермудами и хотел было покинуть ванну, как вспомнил о вещах, которые валялись в углу комнаты. Всё, кроме спортивной куртки, было отправлено в мусорный пакет. Стирать вещи, которые побывали в стоках, мне не хотелось, да и служили мне они уже долго. Я вытащил из кармана телефон и внимательно осмотрел его на наличие повреждений. На экране добавилась пара мелких царапин, коих с моим образом жизни было достаточно. Не обнаружив серьёзных повреждений, я сунул его в карман. Куртка пострадала не сильно: у неё промок только подол, она была отправлена в бак к другим подлежащим стирке вещам. Собранные в мусорный пакет вещи подлежали сожжению, однако приговорены они к ссылке в уличный мусорный бак пожизненно.

Разобравшись с вещами, я покинул ванну и отправился на поиски аптечки, старательно избегая кухни, с которой всё так же доносились голоса родителей. В мой нос попал замечательный запах чего-то жаренного, пустой желудок дал о себе знать, а мозг тут же представил перед глазами хорошо прожаренные гренки с расплавленным сыром. Мы с отцом очень любили данное блюдо на завтрак — неудивительно, что мама приготовила именно его. После плаванья папа очень долго не мог нарадоваться домашней пище, хоть на судне кормили неплохо. Больше всего он любил стряпню своей жены, впрочем, готовила мама действительно отменно, всякий раз удивляя нас очередным новым блюдом.

Переборов сильное желание бросить всё и накинуться на еду, я с усердием стал рыться в кладовке в поисках аптечки, которой нигде не было. Вдруг откуда-то сзади меня окликнула мама:
— Что ты тут ищешь? — поинтересовалась она, положив руку мне на плечо.
— Да… — я немного опешил, не зная, что ответить. — Меня за ногу цапнула какая-то зверюга, я хотел её обработать.
«Надеюсь, и в этот раз прокатит».
— Опять пытаешься обмануть? — сказав это, мама немного погрустнела. — Давай посмотрим, что там за зверь такой. Неосторожность или безрассудство?
Я пропустил её в кладовку, откуда она тут же вытащила аптечку и понесла в гостиную.
«Вот чёрт… На самом видном месте лежала!»
Оказавшись в просторной комнате, наполненной солнечным светом, мама усадила меня на диван и принялась колдовать над раной.
— Ты уже её где-то обрабатывал? — мама посмотрела на меня с сомнением в глазах. — Рана чистая, крови нет. Не верится, что тебя покусала собака или какое-то другое животное.
— Так уж вышло, что я сбежал от этой чертовщины и оказался прямо у дома нашей старосты, Алисы.
Нужно было выкручиваться, и поэтому я умолчал о моей ночлежке в подъезде. Частичную правду изобрели гении.
— Ну сейчас ты хотя бы не врёшь, и что дальше?
— А дальше она увидела мою рану и решила помочь. Оказывается, Алиса хочет поступать в медицинский колледж и выучиться на врача, вот и помогла мне. Видимо, тогда я выглядел ужасно, — слабая ухмылка пробежала по моему лицу. — Кстати, это она мне сказала не торопиться в школу, в угоду таким обстоятельствам она сама объяснит учителю причину пропуска, да и по её словам у меня ещё растяжение, поэтому лучше остаться дома.
— Да, уже заметила. Откуда навернулся? — укоризненно спросила мама. — Дейн, я прекрасно понимаю то, что ты любишь гулять ночью по городу, но это уже переходит все границы! — её слова стали заполняться гневом. — Я была готова мириться с грязной одеждой, с мокрыми полами после того, как ты, промокший, вернёшься не пойми откуда, но вот это уже край. Мало того, что рухнул откуда-то, так ещё и искусанный вернулся домой! — ещё бы чуть-чуть, и из её глаз потекли бы слёзы.
— Прости… — тихо вымолвил я. — Эта была особенная ночь, больше этого не повторится, обещаю.
Я нежно обнял самого родного мне человека. Конечно же я не любил, когда мама так реагирует, но и мириться с её волнением я не мог. Всё-таки это я виноват, и никто другой. Не хочу, чтобы она плакала. Не хочу и точка. Не позволю, не дам повода, не разочарую. Ведь ближе её у меня никого нет.