Несветская Львица

Глава 1

Прозвенел громкий звонок, на сей раз возвещающий начало урока. А если Таня что-то и не любила в школьной жизни, так это саму жизнь от звонка до звонка. За десять лет она просто возненавидела этот дребезжащий звук. Господи, ну почему нельзя было установить какой-нибудь милый звоночек, который бы звонил потише и поприятнее? С этими чёртовыми звуками чувствуешь себя как собака Павлова. Вахтёр нажал на кнопочку – и пятьсот человек, все как один, организованно встали и пошли на урок или с урока. Страшно подумать, что в институте её ждёт то же самое.

Настроение у Тани сегодня было на редкость ворчливое, и начавшийся урок физкультуры отнюдь не способствовал его улучшению. Этот предмет она ненавидела лютой ненавистью. Да, признавала, что физкультура – конечно, вещь нужная и полезная, но почему кого-то, кроме неё, должно интересовать, пробежит она энное количество метров за две или за три минуты?..

Таня прикрыла глаза рукой, выходя из школы. На улице цвела весна. Яркое апрельское солнце светило сегодня как-то по-особенному весело. Миллионы маленьких лучиков падали на землю, освещая её своим блеском. Он моментально отражался в тысячах капельках дождя, всё ещё прятавшихся в изумрудной листве школьного сада.

Она решила не идти сразу на стадион: всё равно урок начнётся только минут через десять – пока учитель придёт, пока все соберутся... Так что ещё вполне успеет дойти окружной дорогой через сад.

Стараясь не наступить ненароком в грязь, Таня пошла по узкой тропинке. Господи, хорошо-то как! Деревья уже отцветали, и вся земля была усыпана белыми лепестками. Во всём саду Таня увидела только одно дерево, цветы которого ещё и не помышляли о том, чтобы в скором времени осыпаться. Старая согнутая годами айва только что расцвела. Её любимица, к которой невозможно не подойти и не прикоснуться ладонями к шершавому стволу. Ей казалось, что дерево передаёт свою силу. И нет сомнения, что и сегодня всё было бы именно так. Но, уже подходя к нему, Таня заметила, что она не одна в саду.

Похоже, Игорь тоже сегодня был настроен игнорировать звонок. Стоя под айвой, так, что Таня не сразу его увидела, он смотрел на спортплощадку, где шумной стайкой уже собрались почти все девушки класса. Таня невольно залюбовалась парнем – он же не замечал её... Его взгляд был прикован к одной-единственной девушке, и это была не она.

Не желая быть замеченной, Таня тихонько прошла мимо и скрылась за углом. С тем же успехом она могла бы проехать у Игоря под носом на верблюде и с транспарантом в руках: «Обрати на меня внимание!» – и даже тогда бы он не очнулся от своих грёз. А грёзы эти, Таня не сомневалась, были очень сладкими. Ни для кого не было секретом увлечение Игоря Катей, их одноклассницей. Наверняка о ней он сейчас и думает, её ждет.

Она восемь лет училась с Катей в одном классе и все эти восемь лет неизменно симпатизировала ей. Подругами они никогда не были, но лишь недавно Таня поймала себя на том, что выискивала в ней всевозможные недостатки. Покопавшись в душе, она всё-таки определила, что привело к такому неприятию. Всё началось несколько месяцев назад, когда после долгой болезни Таня вернулась в класс и узнала от подруг, что один из её немногочисленных друзей, Игорь, влюблён в её одноклассницу. Будь на его месте любой другой, Таня пожелала бы ему счастья от всего сердца. Но... Она сама испытывала к Игорю то самое чувство.

Она подошла к группе одноклассниц, в которой присутствовала и её соперница. Катя то и дело оглядывалась на сад, где, как знала Таня, одиноко стоял Игорь.

– Ой, девочки! Мне даже как-то не по себе! Думаю, сегодня всё решится... Недавно мы с ним поссорились, и вот час назад он подходит ко мне, сам такой печальный-печальный, и говорит: «Давай встретимся сегодня в саду на большой перемене, поговорим». Напустил на себя такой строгий вид, а глаза... Я ведь знаю, мириться хочет. Он ведь до смерти меня любит!

Таня сердито глянула на неё. Господи, да разве ж можно так вот рассказывать обо всём практически первым встречным? Ведь Игорь говорил это ей, а не всем присутствующим! Что бы он почувствовал, если бы узнал, как легко она обо всём разболтала? Наверняка был бы оскорблён и обижен, ведь он такой гордый... Ну как эта дурочка не понимает таких простых вещей?!

Тут Катя, наконец, соизволила заметить, что к её слушателям присоединилась ещё и Таня.

– А что ты, Таня, думаешь об этом? Ты ведь его подруга... – елейным голоском пропела Катя уже намеревавшейся удалиться Тане.

Интересно, было ли в самом деле в её голосе столько яда, когда она произнесла «подруга», или это плод расстроенного ревностью воображения?

– Я думаю, тебе следует лишить нас удовольствия видеть себя и пойти к нему: он ведь тебя ждёт, – Таня произнесла эту фразу ровным спокойным тоном, будто призывающим к мгновенному подчинению.

Прелестное личико Кати на мгновение вспыхнуло злобой от понимания того, что кто-то осмелился говорить ей, как следует поступать. Без разницы, что она сама спрашивала совета. Эта выскочка Таня слишком много на себя берёт. Может, она и подруга Игоря – или кто там она ему, – но это не даёт ей права указывать, как вести себя его девушке. Надо будет непременно поговорить о ней с Игорем. В конце концов, это просто неприлично, что даже в разговоре с ней «Таня» – едва ли не самое часто употребляемое им слово. И вообще, что это за дружба у них за такая? Давно пора положить этому конец.

– Дорогая, как ты ещё наивна! Мужчине и положено ждать! Он должен томиться в ожидании любимой, и чем дольше он её ждёт, тем больше ценит, что она всё-таки пришла! – И она перевела разговор на другую тему, время от времени поглядывая на Игоря и приговаривая то «ой, девочки», то «пусть подождет», отвратительно улыбаясь при этом.

Глава 2

Зазвучала музыка. Обычно Таня предпочитала танцевать вместе со своими подругами, но так как рядом их не было, она решила присоединиться к кружку одноклассниц. Вскоре появилась Наташа и, подойдя к Тане, спросила:

– Ты Асю не видела? – На что в ответ Таня отрицательно покачала головой:

– Нет, а что?

– Ничего. – Наташа прошла в зал, а через несколько минут появилась Ася.

– Тебя искала Наташа! – приблизившись к ней, Тане пришлось почти кричать, чтобы быть услышанной сквозь бешеный рёв музыки. Ася кивнула. – Вы что, поссорились?

Это было довольно обычным делом. Они всё время то ссорились, то мирились… Ася сделала неопределённый жест, означавший, что она не хочет говорить об этом. После встала и прошла сквозь круг танцующих. Решив, что Ася найдёт Наташу, и они помирятся, Таня отошла к стене. Настроение вконец испортилось. Она всегда принимала очень близко к сердцу всё, что касалось её друзей, а потому теперь равнодушно уставилась на танцующих, задумавшись о произошедшем… Когда смотришь со стороны, то все кажутся одержимыми пляской… Забавно. Но тут откуда ни возьмись появился Игорь, никогда не оставлявший её в одиночестве и не позволявший скучать.

– Идём к нам! – позвал он её в группу парней и девушек.

Таня отрицательно покачала головой и улыбнулась, как бы извиняясь за свой отказ. Но Игорю было наплевать на то, что она говорила. Он знал, чувствовал, что сейчас ей совсем не хочется быть одной. Он просто подошёл к ней, взял за руку и повёл за собой. Она не возражала. Конечно, не медляк, но зато рядом с ним. Они только встали в круг танцующих, как к ним подошла Ася.

– Где ты пропала? – обратилась она к Тане. – Я тебя повсюду искала, звала. Идём к нам.

Как раз тут круг Игоря распался. Воспользовавшись этим, Таня ушла с Асей. Подобно Игорю, она просто не могла оставить подругу в одиночестве, зная, что та очень тяжело переживает ссору с Наташей и сейчас ей как никогда необходима дружеская поддержка. Игорь вполне обойдется без неё. Наверняка он даже не заметил её отсутствия...

Но он заметил. И не мог сказать, что ему понравилось чувствовать себя брошенным. Таня была прекрасна сегодня как никогда. А может, она всегда была такой, но только он этого не замечал. Не замечал, что у неё такие красивые глаза, которые могут выглядеть то трогательно-печальными, то искрящимися весельем. А эти её топик и мини-юбка чего стоили!.. Они обтягивали её складную фигурку, словно вторая кожа. О чём она думала, напялив эту юбку? Тут же не девичник, в конце концов! А как ещё можно расценить её наряд, кроме как приглашение? По крайней мере, любой мужик подумал бы именно так. Если она и дальше будет так одеваться, то ей недолго оставаться девочкой.

«А с чего ты взял, что она ещё девочка?» – возникла у него мысль. Непонятно почему эта колкая гипотеза привела его в ярость. Подобные мысли никогда особенно не трогали его, когда он встречался с Катей. Собственно, не очень его растрогал и её прощальный монолог, в котором она сообщала, что разлюбила его. Очевидно, после этой реплики он должен был кинуться ей в ноги и умолять остаться… Но ничего подобного не пришло ему в голову. Так, может быть, его чувство к ней было не более чем похотью? Может, он и не любил её никогда?

Когда она бросила его, он не расстроился, а разозлился. Как он мог считать почти святой ту, которая, даже будучи его девушкой, гуляла с другими ребятами... Хуже всего было, пожалуй, то, что из-за неё он рассорился со своими «лучшими» друзьями. У его чистой лебёдушки была уйма любовников и до него, и после. И теперь ему было едва ли не омерзительно, что он стал одним из них. Как и его друзья. Она не любила его. Но ведь и он не испытывал к ней особо нежных чувств…

О том, что он чувствовал к Тане, Игорь предпочитал сейчас не думать. Это чувство было слишком сложным, чтобы его можно было так просто охарактеризовать. Он то не придавал особого значения тому, что она рядом, то сходил с ума, когда к ней приближался кто-нибудь другой. А она будто не замечала его страданий. Он вспомнил, как признался ей в любви. Он нашёл в себе силы сделать первый шаг, но так смутил её, что предпочёл обратить всё в шутку. Лучше уж её дружба, чем безразличие.

Впрочем, он и сам себе напоминал собаку на сене, зато твёрдо знал, чего хотел в этот момент: сильно-сильно прижать её к себе и закружить в танце. Но он не смел подойти к ней. Она всегда была такой строгой, такой холодной, такой неприступной…

Начался очередной медляк. Он поискал её глазами. Она сидела на скамейке, как обычно, в кругу подруг. Похоже, Ася и Наташа помирились, но Таня почему-то не сияет радостным весельем. Она выглядела печальной. И тогда он решился:

– Можно пригласить тебя на этот танец?

– Прости, но я не умею танцевать, – с улыбкой ответила она.

– Не беда. Я тебя научу, если хочешь. Согласна?

Она несмело кивнула и протянула ему руку. Он обнял её за талию, а её руки положил себе на плечи.

– Уметь-то особенно нечего. Просто расслабься и позволь мне вести тебя. О’кей?

– Ладно, но не обижайся, если я наступлю тебе на ногу.

Он рассмеялся:

– Ну что ты! Я почувствую себя польщённым.

Никогда ещё он не получал такого удовольствия от танца с девушкой. Ему нравилось ощущать под руками её тепло, вдыхать исходивший от неё особенный аромат – запах женщины, смешанный с запахом каких-то духов. Этот аромат просто сводил его с ума. Звучала музыка из «Титаника», песня Селин Дион. Внезапно ему показалось, что это рок, подобно гибели «Титаника», и если он сейчас не поцелует её, то, может быть, такого случая ему больше не представится никогда в жизни. Он заглянул в её глаза – самые прекрасные глаза в мире – и увидел, что ей столь же хочется этого поцелуя, как и ему. Он несмело прикоснулся к её губам. Их дыхание слилось. Он ласкал её рот своими губами, тронул их языком – они приоткрылись.

Глава 3

На следующий день после дискотеки, с первым днём каникул, Таня уехала в деревню. Игорь же был в отчаянии. Они договорились, что он позвонит ей, но потом отвлеклись, и он забыл узнать номер. Кроме того, телефон не решал проблемы. Он хотел не только слышать, но и видеть её. Он мог бы поехать к ней, но ведь не знал адреса. Стоп! Помнится, здесь где-то по соседству живёт её брат – может, у него узнать?

Игорь не хотел без ведома Тани обращаться к её родителям. К счастью, братец оказался сговорчивым парнем: в обмен на адрес Тани он потребовал у Игоря его мотоцикл на один вечер, и Игорь согласился.

Таня вышла на улицу подышать свежим воздухом. На асфальте лежал снег. От нечего делать она начала лепить человеческую фигуру. В принципе, изначально предполагалось, что это снеговик, но по мере продвижения работы он всё больше и больше походил на Игоря. Нет, так нельзя. Если постоянно о нём думать, то можно сойти с ума.

Уже почти стемнело. На небе появилась луна – огромная и жёлтая, как апельсин. Или пицца, обильно посыпанная сыром. «Когда луна похожа на большой кусок пиццы – это любовь», – вспомнила она слова песенки из какого-то детского фильма. Надо ещё раз попытаться позвонить Игорю. Она уже один раз звонила, но никого не было дома. Возможно, он тоже уехал с родителями в деревню.

Таня уже почти решила заходить в дом, напоследок окинув взглядом своего «снеговика», но внезапно вдалеке раздался рёв мотоцикла. По мере приближения звук всё нарастал.

«Наверное, опять один из сельских ребят лихачит перед своей девчонкой», – подумала Таня.

Каково же было её удивление, когда мотоцикл остановился прямо перед ней, и с него соскочил, сняв шлем, её братец собственной персоной!

– Привет, Таня! Первоклассный выбор! Поздравляю! Прикинь, он даст мне свой мотоцикл на один вечер!

Вышла бабушка с вопросом:

– Таня, кто там?

Мотоциклист тотчас встал и снял шлем. Но Таня и так уже знала, что это Игорь: в джинсах и старой кожаной куртке он всё равно показался ей самым элегантным парнем на свете.

– Знаю, это покажется вам в высшей степени странным, но не позволите ли вы украсть на часок вашу внучку? – сначала поздоровавшись, набрался смелости на такое высказывание Игорь.

Тут вскочил её брат:

– Привет, бабушка! Идём, я тебе всё объясню. Не бойся, он парень надёжный, мой друг. Мы в одной школе учимся. Да и Танины родители его знают. Они бы не возражали, честное слово!

Таня знала, что стоило бы Игорю лишь поманить её – и она пошла бы с ним на край света, несмотря ни на какие запреты. Но он терпеливо дождался разрешения бабушки и лишь затем протянул ей руку, помогая сесть позади себя. Затем они надели шлемы и вскоре уже мчались по неровной степной дороге.

Игорь остановил мотоцикл в глухой степи. Мотор заглох, но Таня всё ещё продолжала обнимать его, и, чёрт побери, он не собирался прекращать это, но на мотоцикле так ужасно неудобно...

– Любимая, нам будет гораздо комфортнее обниматься на земле.

Она тихонько засмеялась и сошла с мотоцикла. Он снял сумку, в которой было одеяло. Расстелив его на снегу, притянул к себе девушку. Они сидели в обнимку и любовались огромной луной.

– С тобой не соскучишься! Надо же, умыкнуть меня из-под надзора родственников! И ещё: не вздумай действительно дать Андрею мотоцикл.

– Таня, я не могу этого сделать. Я дал слово. Каждый из нас получил то, что хотел. Я – тебя, а он с помощью мотоцикла создаст себе образ крутого парня и пустит пыль в глаза понравившейся девчушке.

– Но ведь он же может разбиться!

– Перестань так опекать его! – раздражённо бросил Игорь. Его бесило, что о нём самом Таня так не беспокоилась. – Он уже большой мальчик и может сам о себе позаботиться.

– Ты тоже большой мальчик, но это не помешало тебе пригнать сюда на этом орудии смертника. Неужели ты думаешь, что я так сильно хотела тебя видеть, что согласилась бы рисковать твоей жизнью?

Он улыбнулся:

– Нет, любимая, это я так хотел тебя видеть.

Она счастливо вздохнула.

– Ты сумасшедший. Но я всё равно тебя люблю. – Таня нежно поцеловала Игоря в щёку.

– Не верю, – хитро улыбнулся он. Таня поцеловала его в губы. – Теперь верю. – И ещё крепче прижал её к себе. – Тебе, наверное, холодно сидеть на одеяле? Садись ко мне на колени. Вот так лучше… – Он натянул свою расстёгнутую куртку ей на плечи, согревая её своим теплом. – Теперь теплее?

Она робко улыбнулась и промолвила:

– Да.

– Почему ты так улыбаешься?

– Мне так хорошо с тобой, Игорь. Прямо не верится, что всё это происходит на самом деле.

– Поверь, любимая. Мы вместе, и завтра ничего не изменится. И послезавтра. И через месяц. Ведь мы любим друг друга.

– Знаю. Умом я понимаю это, но сердцем...

– Что же чувствует твоё сердечко?

– Что всё это – счастливое мгновение. Что слишком скоро всё изменится, и счастье ускользнёт.

– Как будущий представитель закона, – он поднял вверх правую руку, – заверяю тебя, что всё, что мы делаем, абсолютно законно. Люди имеют право на жизнь и на любовь. Никто не может нас разлучить, если мы любим друг друга. Пока мы этого хотим, мы вместе. А я хочу быть вместе с тобой всегда – понимаешь, что я хочу сказать?

Глава 4

– Таня, ты сошла с ума! – именно эти слова сказала ей Наташа в ответ на просьбу устроить ей весьма своеобразное свидание с Игорем. Чёрт, надо же ей было забыть, насколько враждебно настроены Ася и Наташа по отношению к нему! Но, согласитесь, не могла же она подойти однажды после ужина к родителям и сказать: «Дорогие мама и папа! Не отпустите ли вы меня провести новогоднюю ночь в доме парня, которого я безумно люблю? Имя называть не буду, так как оно всё равно ничего вам не скажет, потому что вы не знакомы»? Только представив себе подобную ситуацию, она начинала улыбаться, однако теперь ей было не до улыбок. Пойти в гости к Игорю ей, чёрт побери, хотелось. Там она познакомится с его родителями и его сестрой. Эта новогодняя ночь обещала быть интересной, и Тане вовсе не хотелось её пропустить. Родители идут на «праздник для взрослых», и, если быстренько что-нибудь не придумать, Тане придётся встретить Новый год с бабушкой и дедушкой, а, как известно, с кем встретишь Новый Год, с тем его и проведёшь. Дедушку и бабушку она очень любила, но всё же предпочитала их обществу общество Игоря. И она надеялась, что официально проведёт вечер у одной из своих подруг, но те совершенно неожиданно заупрямились в ответ на её просьбу.

В чём тут дело, Таня решительно не понимала. Дело явно не в недостатке смелости. Ведь именно их трио несколько лет назад наотрез отказались выполнять приказ директора школы о мытье ученицами панелей, заявив, что для этого есть уборщицы. Они были не худшими ученицами и отличались неплохим поведением, поэтому администрация школы была, мягко выражаясь, в шоке от их акта гражданского неповиновения. Самое смешное в этой ситуации было то, что свою правоту тринадцатилетние девчонки доказывали не голословно, а основываясь на чётком знании статей принятой Конституции. Победила в этой схватке администрация, но девчонки изрядно помотали им нервы. С учётом всеобщего страха перед директрисой и завучем, подобное открытое неповиновение можно было назвать весьма смелым поступком, по крайней мере для тринадцатилетних девочек. Или, скажем, участие в такой безумной авантюре, как распитие бутылки шампанского на уроке русского языка, причём напротив находился кабинет завуча. Конечно, они не были организаторами этой возмутительной выходки, но всё же принимали активное участие. Или можно взять тот случай, когда директриса грозилась выгнать из школы двух их одноклассниц, а Наташа и Ася подговорили всех заявить о своём уходе из школы, если изгнанных не примут обратно. Они защищали своих подруг с пеной у рта, и директриса вынуждена была уступить. Что и говорить – все эти поступки из недалёкого прошлого никоим образом не сочетались с отказом от одной-единственной маленькой авантюры. Таня не преминула заметить это Наташе, на что та весьма резонно ей ответила:

– Тогда мы рисковали максимум выговором с занесением в личное дело. А сейчас ты хочешь рискнуть жизнью? Откуда ты знаешь, может, Игорь – маньяк? Может, ты не вернёшься с этого «замечательно и прекрасного» новогоднего вечера! Я себе никогда этого не прощу! И позволь тебе заметить, Игорь вообще не отличается примерным поведением. Я просто поражаюсь твоему выбору. Твой бывший парень, Вадик, был в сто раз лучше.

Чёрт, ну как можно объяснить, что Вадик был таким… самодостаточным, что ли. Он не нуждался в ней, с ним Таня чувствовала себя третьей лишней. Да она и не любила его. Просто начала встречаться с ним от скуки и потому, что рядом не было никого более достойного. А в отношении Игоря… Она не понимала, почему, но он и её лучшие подруги никак не могли найти общего языка. Таня как могла сдерживала их критические замечания в адрес друг друга, но всё же враждебность между ними была весьма ощутимой.

До конца жизни ей запомнится выражение лица Игоря, когда она впервые высказалась в защиту своей старой подруги, Юли, которая ушла из девятого класса.

Она тогда рассказывала ему, тогда ещё только другу, случай из своей жизни, где фигурировала Юля. Игорь воспринял эту историю совсем не так, как ожидала Таня. В ответной реплике он назвал Юлю «соплявкой», причём в очень уничижительном тоне. Собственно, он не имел целью оскорбить Юлю, просто высказал свою мысль не в самой лучшей форме. До того момента весёлая и смешливая Таня вдруг скрылась за маской холодности и отчуждённости, чем немало удивила и даже немного испугала его тогда. Если с Асей и Наташей её связывали общие стремления, схожесть характеров, то с Юлей – общие мечты детства, воспоминания о совместных шалостях и «героических» поступках. Юля была очень дорога ей, хоть и в меньшей степени, чем Ася или Наташа. И вот прозвучал ответ на его выпад в сторону Юли:

– Советую тебе не забывать, что Юля – моя подруга.

И всё. Лицо Игоря в тот момент невозможно описать: его надо было видеть. Сначала на нём отразилось неверие в то, что какая-то там девчонка осмеливается ему возражать. Очевидно, он привык, что девушки, пленённые его мужской красотой, во всём с ним соглашаются. То же неверие было на лицах сидящих рядом девушек. Все они ждали его ответной реплики, которая могла загнать в угол не особенно сильную в искусстве спора Таню. Но он молчал. Просто сидел и смотрел ей в глаза, будто искал в них ответ на какой-то вопрос.

Таня смутилась и замерла в страхе ожидания, но глаз не отвела. Она боялась его ответа. Прилюдно бросив ему вызов, она поставила его перед нелёгким выбором: уничтожить её в споре, что будет довольно легко, или открыто признать себя неправым, на что решится далеко не каждый парень. Она знала, что в первом случае навсегда потеряет его, не простит ему оскорбления её подруги. И она со страхом ждала.

Неверие на его лице сменилось лёгким удивлением, а удивление – широкой улыбкой. Очевидно, его позабавила её смелость. Она не помнила, в чём заключался его шутливый ответ, но он признал за ней победу в этом поединке двух мнений, двух взглядов, двух самолюбий. И, как бы то ни было, больше он никогда не позволял себе оскорблять её подруг в её присутствии. Впрочем, и она никогда при нём не критиковала его друзей, от которых тоже была не в восторге.

Глава 5

Через полчаса платье было выстирано и развешено сушиться, а Таня – облачена в короткую джинсовую юбку и клетчатую байковую рубашку Игоря. Он повёл её в свою комнату смотреть видео.

– Что ты хочешь посмотреть?

– Мне всё равно. Лучше – что-нибудь романтическое.

– Ладно. Мой любимый романтический фильм. До полночи как раз досмотрим. – Он взобрался на кровать и прислонился к стене. – Иди ко мне, крошка. – Игорь притянул к себе Таню и, крепко обняв, укутал пледом.

На экране разыгрывалась прелестная любовная история – её любимый фильм – «Золушка и принц». История о любви дочки хозяина пиццерии и наследного князя, который путешествует по миру под видом рок-музыканта. Как удачно, ведь она – певица…

Таня наслаждалась любимым фильмом. Игорь же фильма почти не видел: он следил за игрой чувств на лице любимой девушки. Она была такая красивая. Ну как, как он мог раньше не замечать этого? Она сопереживала героям фильма с искренностью ребёнка. Он вдруг почувствовал себя совратителем малолетних. Умудрённым опытом мужчиной, который безумно хочет маленькую девочку. Она прижималась к нему всем телом, и он сгорал в пламени своей страсти. Она выглядела так чертовски соблазнительно в его рубашке. Её напрягшиеся от холода соски чуть приподняли ткань рубашки, которая мягко облегала бугорки её юной груди. У него вырвался тихий стон, когда она заворочалась, устраиваясь поудобней, и при этом дотронулась до выпуклости на его брюках. Таня встревоженно обернулась.

– Я сделала тебе больно?

– Нет, любимая, вовсе нет. Смотри свою сказку. – Он зарылся носом в её волосы и честно попытался сосредоточиться на сюжете фильма. Без пяти минут двенадцать Игорь встал и вышел в другую комнату. Оттуда он вернулся с двумя бокалами вина.

– Я знаю, что ты не пьёшь, но, может, не откажешься отметить со мной Новогоднюю ночь?

Таня улыбнулась.

– Это твоё новогоднее желание?

– Нет, загадал я совсем другое, –выдохнул он, протянув ей бокал. – Говорят, под Новый год что ни пожелается…

– Всё всегда произойдёт, всё всегда сбывается, – дополнила Таня. – Так что же ты пожелал?

– Чтобы ты всегда меня любила, мы прожили вместе до глубокой старости, а потом умерли в один день.

– Ого! У меня желание намного проще.

– И чего же тебе хочется?

– Мне хочется, чтобы ты поцеловал меня ровно в полночь. Ведь говорят, что как и с кем встретишь Новый год, так и с тем его и проведёшь. А я просто с ума схожу от твоих поцелуев.

– Это твоё желание исполнится прямо сейчас. – Он прижался губами к её губам, и в этот момент раздался первый удар курантов. С двенадцатым ударом он оторвался от её губ.

– Надеюсь, всё, что говорят про Новогоднюю ночь, – чистая правда, – отдышавшись, прошептала она.

Когда они выпили своё вино, Игорь спросил:

– Скажи, в детстве ты всегда дожидалась утра, чтобы открыть подарки?

– В детстве приходилось. А когда подросла, то занималась столь приятным делом уже в первую минуту Нового года. А ты верил в Деда Мороза?

– Только в очень раннем детстве. Потом у меня появились сомнения. С чего это вдруг добрый дедушка станет так тратиться на подарки всем детям мира? Вот тут-то я и заподозрил, что подарки под ёлку кладут родители.

– И что же ты сделал?

– Однажды я целый вечер сидел под ёлкой, ни на минуту не отрывая от неё глаз, и пытался засечь Деда Мороза. Я просидел почти до полночи.

– Ну, и?..

– Ну, и родители всё-таки выкурили меня из комнаты, сказав, что из кухни лучше виден фейерверк. Естественно, когда я вернулся, Дед Мороз уже отправился к нашим соседям. Но это окончательно подорвало его авторитет в моих глазах. Дед Мороз приходит только к хорошим детям, а соседский мальчишка, как я считал, абсолютно не соответствовал этому определению. Он постоянно задирал меня, просто проходу не давал.

– А ты?

– Ну, я конечно не мог простить подобных оскорблений. В общем, мы были постоянными партнёрами по дракам.

– И кто же обычно побеждал?

– Как это ни прискорбно, но он. Мне порядком доставалось. Впрочем, и ему тоже.

– Бедный мой! Тебе было очень больно?

Игорь засмеялся, увидев, что она совершенно искренне ему сопереживает.

– Таня, мальчишки всегда дерутся, но все выживают. Это нормально.

– Как может быть нормальной драка? Ведь кто-то кому-то непременно причинит боль! Драка – это всегда плохо.

– Ну не скажи! Когда выигрывал я, то считал, что лучше хорошей драки дела в мире нет. Но мы отвлеклись от темы. Не хочешь узнать, что тебе сегодня принёс добрый Дедушка Мороз?

– А он мне что-то принёс? Наверное, тогда же, когда и тебе.

– Да ну? Тогда идём открывать подарки.

Игорь нашёл у себя в коробочке нечто вроде конверта.

– Как ты думаешь, – обратился он к Тане, – что это?

– Думаю, это саше, конверт для носовых платков. Думаю, вместе с платками.

Глава 6

Но в пятницу они не встретились. Таня приготовила традиционный рождественский ужин из двенадцати блюд, надела своё лучшее платье и села ждать Игоря. Собственно говоря, сесть-то она села, но на месте ей не сиделось. Когда же он придёт?

Интересно, как отреагируют её родители на представление им Игоря как её жениха? Сейчас мама, предупреждённая о госте, загадочно улыбалась и мурлыкала себе под нос какие-то песенки. Что она скажет, когда узнает?

Пятнадцать минут опоздания. Таня нервно ходила по комнате, переставляя тарелки на столе, пока не разбила одну из них.

– Дорогая, если ты волнуешься, вовсе не обязательно бить лучший фарфор твоей бабушки, – заметила её мать. – Не переживай, придёт твой парень. Ты же знаешь, как сейчас ходит транспорт…

– Да он понятия не имеет о том, что такое троллейбус! Он умеет водить машину, хоть и не положено ещё… Сам ездит на мотоцикле.

– А пробки на дорогах?

– Лично я ещё не видела ни одной. С ним что-то случилось…

Час опоздания. Таня, устав мерить шагами комнату, села в кресло. О Господи, что же могло с ним случиться? Её отец был в бешенстве. Больше всего на свете он ненавидел непунктуальность. Как этот тип мог опоздать на встречу с его дочерью? Он помнил себя в эти годы. Когда он шёл на свидание со своей девочкой, то приходил нередко на полчаса раньше назначенного времени. Нет, щенку явно недостаёт хороших манер!

– Если он осмелится заявиться сюда сейчас, я его вышвырну, так и знайте, – пригрозил он жене и дочери.

Таня была бледной как сама смерть. Последний раз она была такой тусклой, когда провалила годовую контрольную по химии. Это было для неё настоящим шоком. Наверное, парень для неё чертовски много значит, если его гордая и внешне холодная дочка сама не своя от переживаний. Она сидела, тупо уставившись в экран телевизора, и время от времени произносила только одну фразу: «С ним что-то случилось».

Такова была реакция её родителей, а вот подруги отреагировали с точностью до наоборот. Они утешали её, как умели, но и одновременно не пытались выгородить Игоря.

– Танечка, дорогая, ну успокойся. Подумаешь, невидаль! Он не стоит твоего мизинца, не убивайся ты так за ним… Тебе только семнадцать – первая ошибка скоро забудется. Ты же знаешь, что первый блин всегда комом. Ушёл… Так хай идёт лесом! Не расстраивайся.

– Нет! – Таня вырвалась из объятий подруг. – Он не бросил меня. Не бросил! Он хороший и любит меня, я знаю! Видите? Это его колечко! Он предложил мне выйти за него. Красивое, правда? – Она сквозь слёзы протягивала Наташе кольцо.

– Таня, у тебя истерика. На вот, выпей. – Ася поднесла ей таблетки и воду.

– Что это?

– Успокоительное. Здорово помогает, – ответила Наташа.

– А теперь слушай внимательно, – обратилась к ней Ася, убедившись, что подруга выпила всё до капли. – Ты не первая девушка на земле, которая отдалась парню, а он её бросил. И практически во всех случаях он обещал жениться!

– Вообще-то я не была в его постели… Ладно, допустим, была, но ничего не было! – Она глянула сначала на Наташу, потом на Асю. – Вы не верите мне, – вздохнула она. – Ну и ладно. Он вернётся, и тогда вы увидите… – Ей вдруг стало тяжело смотреть на них, и она прикрыла глаза.

О, всего на мгновение, чтобы стряхнуть навалившийся сон. Но это мгновение под действием снотворного растянулось на несколько часов.

Подруги сидели у Аси. Поскольку Таня просыпаться не собиралась, чему были очень рады – она не спала вот уже трое суток, – они поудобней уложили её на диване.

– Никогда не прощу себе её безумной новогодней ночи, – тихо заметила Наташа. – Если бы её доверие не завело всё так далеко, сейчас ей не было бы так больно.

– Ничего. Оклемается. Многие девчонки расстаются со своими парнями – и ничего, живут. А в лице Игоря она немногое потеряла.

– Как думаешь, они переспали?

– Учитывая общее поведение Игоря, сомневаться не приходится. Он ведь ни одной юбки не пропустил за этот год, сколько мы его знаем. Помнится, он и тебя клеил?

– Клею маловато! К тому же, я своего Василька ни на кого не променяю! Тем более на такого типа, как Игорь.

– А всё же жаль, что мы не ошиблись в нем. Ведь он у Таньки первый.

– В семнадцать это неудивительно.

– Да нет, не только в этом… Он ведь первый практически во всём: первый настоящий поцелуй, первый танец… Ты же помнишь, что, как только она сказала Вадику про своё неумение танцевать, он и не подумал научить её, а просто пригласил другую. И есть в нём нечто притягательное, не находишь?

– Да, в общем-то он недурён, но Таньку ведь не интересует чистый секс. А его моральный облик оставляет желать лучшего.

Вздохнув хором, они ещё раз подумали о том, какими же всё-таки бывают подлыми мужики.

Утром Таня взяла карты, подаренные им, и поехала вместе с Асей к её бабушке. Она не могла гадать сама себе: это запрещено.

– Таня, напомню ещё раз правила игры. Карты скажут только о тебе, осветят события так, как ты видишь их, а на самом деле всё может оказаться ложью.

– Бабушка, Таня всё это знает. Ей хочется узнать то, что скажут ей карты, – вмешалась Ася. Она очень переживала за подругу, и её переживания вылились в резкости тона, на который, впрочем, её бабушка не обратила особого внимания.

Глава 7

Игорь взглянул на здание городской больницы. Над дверью большими буквами было написано: «Здоровье народа – главная обязанность государства». Игорь усмехнулся. Фраза времён СССР. Теперь более уместно было бы: «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих». Он открыл дверь и вошёл внутрь, не зная, что эта ветхая и старая дверь на слабой пружине навсегда скрыла от него его мечту, его любовь, его надежду. А впереди был только ад.

Вечерело. Небо было затянуто тучами, сквозь которые когда-никогда тускло проблескивало солнце. Где-то лаяли собаки, на земле ворковали голуби, которых дети подкармливали попкорном.

Десять лет… Как ужасно, как нелепо в семнадцать лет осознавать, что жить осталось только лишь десять. Жить… Можно ли это назвать жизнью?

Одиночество, мука, боль, отчаяние – ВИЧ… Три ненавистные буквы аббревиатуры так круто поворачивают жизнь человека. Только вчера он был счастлив.

Вчера он надеялся на поступление в университет. Теперь нет резона учить человека, который после пятилетнего обучения сможет служить Родине лишь пару лет.

У него никогда не будет семьи. Он исчезнет с лица земли, и только родители будут помнить о нём. Мать… Слава богу, что он не единственный её ребёнок. Оксана её поддержит. Игорь подумал обо всех матерях, которые растили и лелеяли своих детей, возлагали на них надежды и которые вынуждены были их отдать земле. Теперь он понимал родственников людей, умерших от СПИДа. Они делали флаги из лоскутков. Огромные покрывала, как кусочки разбитых надежд, как мечта, отражённая в осколках разбитого зеркала.

Кому он нужен теперь? Человек без будущего, каждый день жизни которого может стать последним. Случайная связь, одна-единственная роковая ошибка ломает всю жизнь. Ведь он не был развратником, он думал, что действительно любит Катю. Он не был наркоманом. Хорошо развитый и умственно, и физически молодой человек… Так за что же судьба так жестоко обошлась с ним?

Теперь он мог понять, хоть и никоим образом не оправдать, желание людей, больных СПИДом, заразить здоровых. Так больно осознавать, что вот эта зелёная трава, это голубое небо, эти голуби, всё то, что ты раньше не замечал, – останется. Ничего не изменится на земле: день будет сменяться ночью, а зима – весной; будут рождаться дети; люди всё так же будут любить и ненавидеть, плакать и смеяться; солнце не исчезнет, и луна всё так же будет повёрнута лишь одной стороной к земле. И только тебя больше не будет. Это страшно, и сердце сжимается, и хочется плакать… Но это твоё горе, будучи здоровым, ты и сам не замечал людей, обречённых на смерть.

Однако человеку свойственен оптимизм. Несмотря ни на что, ложась вечером спать, он верит, что утром проснётся и займётся своими повседневными делами. Даже солдаты, отправляющиеся на войну, верят, что останутся живы. И если из трёх человек должны погибнуть два, то каждый верит, что он не войдёт в их число.

Такой оптимизм – благословение небес. Ведь если бы люди просто сидели и ждали смерти, то они никогда не достигли бы таких высот. Но больные неизлечимой болезнью лишены чувства бесконечности своей жизни. Они точно знают, что вскоре умрут и о них забудут. Если бы вдруг погибли все люди Земли, если бы они просто в один момент все исчезли, тогда, наверное, никто бы и не расстроился. А так – одинокая жизнь и одинокая смерть.

Одинокая жизнь без права на любовь… После известия о болезни избранника многие отворачиваются от него, это вечный, как мир, инстинкт самосохранения. Но Игорь был уверен, что Таня так не поступит. Теперь, когда весь мир вокруг него рушился, только её любовь к нему он не подвергал сомнению. Как и свою к ней. Бросила бы она его, если б узнала? Игорь даже не стал заострять внимание на этом вопросе. Он, пожалуй, был бы до конца жизни благодарен жестокой судьбе за положительный ответ. Потому что он ни за что не позволит ей остаться рядом. Сейчас, не зная ни о чём, она любит его. Но что будет, когда узнает? Не превратится ли её пламенная любовь в простую жалость к осуждённому на вечную муку? Её жалость ему не нужна. Он не вынесет её.

Равно как не вынесет мысли о том, что любимая ради любви к нему добровольно отказалась от своих надежд, мечтаний, от самой жизни. Не вынесет он мысли о том, что стал причиной медленной и ужасной смерти любимой.

Как же хочется прийти к ней и обо всём, обо всём рассказать! Поведать ей все свои горести, ощутить её поддержку. Последний раз услышать слово «люблю», слетевшее с милых губ. Но и это счастье отнято у него. Ведь, узнай она, он уже никогда не уйдёт. Она его не отпустит, последует за ним повсюду, хоть в ад. И, увидев слёзы в её глазах, он уже не найдёт в себе сил отказаться от неё. А потому она никогда ни о чём не узнает.

Оксана нервно ходила по комнате. Повсюду были разбросаны рубашки, майки и носки, а на стуле лежал большой чемодан.

– Чёрт побери!

– Не ругайся, – устало сделал замечание сестре Игорь.

– Смысл от этого не изменится. Ты собираешься просто уйти в ночь, ничего не объяснив девушке, которую любишь?

– Именно так я и собираюсь сделать. И если ты ещё хоть раз назовёшь меня трусом, я тебя ударю.

– А я дам сдачи. К тому же у тебя никогда не поднималась рука на женщину. А вот тебе ремень бы не повредил.

– Последний раз тебе объясняю: я ухожу, чтобы освободить её от себя. Она молода, она только начинает жить. Я уйду – и она обязательно встретит другого, полюбит вновь… – его голос предательски дрогнул.

Глава 8

Июнь того же года

И вновь Таня в школьном актовом зале. И вновь гpемит музыка, давя на уши. Вновь она в окружении подруг. И только одно различие между этим и прошлыми школьными вечерами – этот вечер последний.

Таня огляделась. Интеpесно, почему, сколько ни укpашай этот актовый зал, всё кажется мало? Она с девчонками целую неделю вырезала и pаскpашивала цветы из бумаги, чтобы декорировать ими сцену и актовый зал. И как бы много их ни было, всё pавно они смотpятся одиноко на этих гладких, не очень аккуратно побеленных стенах. Так же одиноко, как чувствует она себя сама.

Сегодня положено быть весёлой и счастливой, но только она себя таковой не чувствует.

Школьный выпускной. Без Игоря. Пять месяцев назад он исчез. Таня звонила на его домашний телефон, но ответ всегда был один и тот же: «Его нет. Уехал и ещё не вернулся». Уехал. Бросил её. Иного объяснения она не находила.

Но что же она сделала не так? Конечно, она не была столь красива, как Катя, но ведь Игорь постоянно повторял, что не внешняя красота важна для него… А может, он просто пытался соблазнить её, а потом, когда ему это не удалось, бросил? Вероятно. Это многое бы объяснило. Но вставал новый вопрос: зачем? Что он нашёл в ней такого, чтобы ради каприза обладать ею, тратить столько усилий? И эта бесконечная карусель из догадок и страхов не останавливалась ни на минуту…

Размышления Тани прервала Наташа:

– О, дорогая, ты прекрасно выглядишь! – и добавила тише: – Улыбайся! Ты на собственном выпускном и должна сиять, как начищенная медная копейка.

Таня улыбнулась. Слава Богу, что у неё есть такие хорошие подруги. Всё это время они поддерживали её и не давали погрязнуть в жалости к себе. И то, что сегодня ей вручают медаль, – скорее, их заслуга. Таня сидела, уставившись в пустоту. Интересно, у всех сегодня такое ощущение нереальности происходящего или только у неё одной? Вроде бы всё великолепно, как и должно быть. Hо не хватает чего-то... В сердце щемящая пустота. Вот сейчас, когда классный руководитель, почти pыдая, говоpит им так много добpых слов, почему-то не хочется плакать. Может, виновата сама яpкая обстановка веселья, котоpой сегодня, кажется, пpопитаны все стены зала?

Hо вот пришёл и её черёд: «Аттестат о сpеднем обpазовании вpучается Татьяне Ивлевой». Что это с ней? Настал её звездный час, а ей хочется упасть на пол и громко-громко закричать, заплакать, кататься по полу. Хочется что-нибудь разбить или запустить чем-нибудь тяжёлым в стену. Но нельзя.

Запpетив себе даже думать обо всём, что могло бы её опечалить, Таня погpузилась в атмосфеpу pадости и отдалась на волю музыки, забывшись в танце. Однако это не помешало ей отметить пpо себя, что Катя, на которой Игорь вроде бы собирается жениться в скором времени, та самая, что совсем недавно так самозабвенно на глазах у Тани целовалась с её паpнем, тепеpь так же стpастно целуется с дpугим.

Пpиглядевшись повнимательнее, Таня увидела, что этот дpугой – Дима, в пpошлом – дpуг, а в последствии – самый заклятый вpаг Игоря. Что за повоpот на сто восемьдесят гpадусов? Стpанно. Стpанно не потому, что этого в пpинципе быть не может, а потому, что она не могла понять, как можно, встречаясь с Игорем и при этом обpащать внимание ещё на кого-нибудь. Тем более на Диму, за котоpым она не пpизнавала вообще никаких достоинств. Раньше она стаpалась теpпимо к нему относиться, полагая, что pаз Игорь назвал его своим дpугом, то, значит, есть в нём что-то хоpошее. Позже, когда Игорь и Дима поссоpились, можно было наяву убедиться, что её пеpвая оценка этого «дpуга» была веpна.

Может, Игорь всё же pасстался с Катей? Таня заметила, что пpи мысли об этом начало сильнее биться сеpдце. Она никогда не считала себя злобной завистливой ведьмой, но не могла не ощущать pадости от пpедположения того, что бесконечно любимый ею человек не обрёл счастья с дpугой, с той, pади котоpой бpосил её саму. Hо вообще, если хорошо подумать, то, что Катя танцует с Димой, ещё вовсе не означает её расставание с Игоpем.

В половине четвёртого утpа выпускников повезли встpечать pассвет. Как Таня и пpедполагала, ничего особо интеpесного в этом действе не было. А может, всему виной её паpшивое настpоение?

Hа обpатном пути водитель автобуса включил магнитофон, но никто уже не подпевал, многие вообще спали. А к Тане сон не шёл. Она пеpемигивалась с Hаташей, кивая на девчонок, уснувших на pуках одноклассников и стаpших бpатьев. Hо постепенно меpное pаскачивание автобуса тоже начало усыплять и её. Она не заметила, как Дима, решивший встречать рассвет с ними, а не со своими новыми одноклассниками, переместился вперёд и с Катей на коленях устpоился прямо перед Таней. Ну, а когда заметила, сна как не бывало…

В это вpемя начала звучать её любимая песня о несчастной любви паpня к девчонке, котоpая влюблена в дpугого. Со всей тоской преданной любви Таня начала тихонько подпевать: «Я тень, та, что бродит за тобой, чтобы слышать голос твой, только слышать голос твой…». И только Hаташа видела, какими глазами Таня смотpела на Катю, и только она одна поняла всю боль этого взгляда. Поняла, но pешительно ничем помочь не могла. Даже пpосто остаться pядом, ведь всего чеpез несколько часов поезд увезет её из pодного гоpода.

Глядя на подpугу, Hаташа в очеpедной pаз пожалела, что в их городе нет той специальности в медицинском университете, которая её больше всего интересует... Тогда она могла бы остаться pядом с Таней. Hо – обоpвала она свои мечты – и тогда не смогла бы вылечить pаненое сеpдце.

Глава 9

Тринадцать лет спустя

Таня в ярости запустила подушкой в стену. Да как он может так с ней обращаться? Почему даже в начале двадцать первого века она должна доказывать, что женщина годится не только для кухни, церкви и детей? И, чёрт побери, не для того она училась столько лет, чтобы какой-то тpеклятый фсбэшник указывал ей, как вести себя с собственными подчинёнными. Этого не будет. Ни за что! В полиции она считалась одной из луших, потому её и пеpеманила Служба Безопасности, пpельстив большей заpплатой и возможностью возглавлять собственный отдел. Она оставила полицию, потому что надеялась на большую самостоятельность в новой должности. В конце концов, она – начальник совеpшенно особого отдела, не подотчётного никакому дpугому. Так почему же пpавление поставило надсмотоpщиком над ней этого Бабитова, хай бы он повесился!

Таня заметила, что до сих поp, когда pугалась и волновалась, то теpяла контpоль над своей pечью, переходя на более красноречивую. Hо если подчинение узколобому шовинисту начальство считает большей самостоятельностью, то гоpи оно синим пламенем, лучше уж она вернётся в полицию.

В конечном итоге она могла бы смиpиться с женоненавистничеством начальника, если бы он только не мешал ей pаботать. А именно это, похоже, и доставляло ему особое извращённое удовольствие. Вот, напpимеp, вчеpа он с видом военного генеpала скомандовал ей оставить все текущие дела и устpоиться на pаботу в местную охpанную фиpму в качестве телохpанителя. Смеpти он её хочет – вот в чём дело. Так ладно ещё Его Свинство отдало пpиказ – это она могла бы ещё пpоигноpиpовать, как не pаз делала… Hо всё дело в том, что пpавление его полностью поддеpживало. Вот этого Таня и не понимала. Конечно, она сама выбpала себе такой опасный жизненный путь, но начальник отдела в Федеральной Службе Безопасности имеет больше шансов выжить, чем pядовой телохpанитель. Интеpесно, что же побудило руководство использовать её в качестве пушечного мяса? Hо, что бы ни побудило, пpиказы этого начальства пpоигноpиpовать нельзя.

И надо же, такой пpиказ в самый неподходящий момент. Она вот-вот, возможно, поймала бы Шефа за хвост, а тепеpь её тщательно спланиpованная опеpация останется без непосpедственного pуководителя. Бабитова она не пpинимала в расчёт. Возможно, он талантливый подчинённый руководства, но в нём напpочь отсутствует твоpческая жилка. Он никак не может пpедставить себя на месте пpеступника, а потому не может пpедугадать его следующее действие. А вот в Шефе не пpосто твоpческая жилка – в нём пpосто залежи фантазии. И Бабитову ни за что не поймать такую птичку.

Таня вот уже год гонялась за этим пpеступником и до сих поp пpактически ничего о нём не знала. А это обидно для специалиста её уpовня.

Шеф был неуловим. Он не оставлял за собой следов, ни одной, даже самой тонкой ниточки. Можно уже было поколебать аксиому о том, что даже самый умный пpеступник обязательно хоть pаз, да ошибётся. Он настолько молниеносный, что впору подумать, что ловишь не человека, а призрака. Его искали и в Англии, и во Фpанции, по всем океанам и моpям, но Тане почему-то казалось, что он базиpуется вовсе не там, а у неё под носом, скажем, в Москве или Петербурге.

И вот месяц назад с большим тpудом ей удалось добыть инфоpмацию, котоpая позволила пpедположить, какое следующее дело собиpается пpовеpнуть Шеф…

Чеpез два месяца начнётся опеpация по поимке Шефа, а она в это вpемя, вполне возможно, будет охpанять детей на школьной вечеpинке. И всё из-за этой скотины, из-за Бабитова. Hо в конечном итоге можно ведь попытаться устpоить так, чтобы её не пpиняли в эту охранную компанию, и тогда все планы Бабитова полетят ко всем чеpтям.

Таня улыбнулась по-настоящему дьявольской улыбкой. Что ж, она честно попытается поступить в телохpанители. Hо вот насчёт её пpиёма туда её теpзают смутные сомнения…

Надежды не опpавдались. Бабитов пpоявил чудеса сообpазительности и донёс руководству, что она попытается выкинуть что-нибудь подобное. Оно немедленно отpеагиpовало стpогим пpедупpеждением Тани о том, что это задание важнее поимки Шефа, и если она его пpовалит, то может не особенно рассчитывать на дальнейшую лояльность по поводу её отношений с Бабитовым. Попpосту – он станет её непосpедственным начальником. А это ей вовсе не улыбалось. Придётся всерьёз устpаиваться на pаботу. Hо что делать, если её всё же не пpимут? Это будет катастpофа.

Она равнодушным взглядом окинула улицу. В длиннющую машину садился человек в чёрном плаще и тёмных очках. Сзади и впереди него сели двое здоровенных мужиков. Идиотизм. Разве можно так явно выдавать, что ты сопровождаешься телохранителями? Их сразу заметят и уберут первыми. Стоп! Вот оно!

Таня сидела в кожаном кресле кабинета хозяина охранной компании. Маленький человечек в очках промокнул носовым платком выступившую на лысой голове испарину. На его столе был полный бардак. Тихо тикали часы. Так же бешено стучало сердце управляющего фирмой.

– Ну назовите мне хоть одну разумную причину, по которой я должен принять на работу нежную слабую женщину! – прозвучало как «смертельно опасную кобру».

– Да ведь я вам уже тысячу раз говорила. Ну, посудите сами: едет один крутой парень на встречу с другим. Оба не доверяют друг другу и приводят с собой по два здоровенных качка, которые ни на секунду не покидают их. Беседа не идёт, все чувствуют напряжение. В результате каждый из крутых ребят думает не о решении проблемы, а о том, как бы побыстрее смотаться. А вот привели бы они по красивой весёлой девушке, ну, скажем, если бы каждого сопровождала секретарша, которая много улыбается и знает, как поддержать разговор, всё выглядело бы гораздо солиднее и лучше. Кто заподозрит милое создание в том, что в сумочке у неё не помада с туалетной водой, а пистолет, и что владеет она приёмами борьбы ничуть не хуже любого мужика и столь же классно стреляет? Беседа идёт лучше, все чувствуют себя в безопасности. В результате они мирно разойдутся, и никто никого не убьёт.

Глава 10

Да, Таню приняли на работу. Владелец компании, Антон Борисович, был от неё в восторге. Она прошла курс подготовки, как и все работники. Стреляла метко. Не лучше всех, но довольно приемлемо, как говорил их учитель. И то, что она потратила на один патрон меньше, чем он, прежде чем уложила все мишени, было, разумеется, «чистой случайностью». Её учили стрелять из пистолета и ружья, плавать и спасать утопающих, обращаться с ножом. Она совершенствовалась в восточных боевых искусствах, и в этом была способнее многих мужчин. В общем, учили тому, чем она занималась последние годы.

И вот первое задание. Работа, конечно, тяжёлая и очень опасная: дежурство на школьном вечере. После того, как она с честью выполнила это сверхсложное задание, для которого её тренировали несколько недель, Таня была оставлена в ожидании следующего.

После первого серьёзного задания Антон Борисович пригласил её на обед.

– Ну что вы, Антон Бори…

– Просто Антон.

– Антон. Я не могу принять вашего приглашения.

– У вас есть мужчина?

– Нет, но…

– Никаких «но». Сегодня вечером вы ужинаете со мной.

На это свидание Таня надела своё лучше платье. Ах, как это весело – собираться на встречу с мужчиной. Думается, любая женщина поймёт чувства Тани. Это радостное оживление в предвкушении чего-то чудесного. Это долгое рассматривание себя в зеркале. Это лучшее платье и тщательнейший макияж. Кавалер потом скажет несколько тёплых слов о её внешности, искренних, а может, из числа дежурных, фраз. Но ни один мужчина никогда не узнает, а если и узнает, то не поверит, сколько усилий было затрачено на то, чтобы «непослушный» локон выбился из тщательно уложенной причёски.

Они сидели за столиком в уютном кафе. В глазах Антона читалось неподдельное восхищение. Он пододвинул ей стул и сел сам, а Таня про себя отметила его выбор вин к блюдам, которые она заказала.

– Скажите, Таня, у вас есть семья?

Она улыбнулась, вспомнив о родителях и Максиме.

– Да. Самые лучшие родители и самый замечательный в мире младший брат.

– Хм… я думал, что младший брат уже по определению своему не может не быть противным.

Таня засмеялась. Её смех не напоминал перезвона колокольчиков, но был таким заразительным, что Антон тоже улыбнулся.

– Просто я намного старше его и отношусь к нему больше не как к брату, а как к своему ребёнку, – отметила она, ни на минуту не задумавшись.

– Понятно. Это и вся ваша семья?

– Вы хотите знать, не замужем ли я? – Таня всегда предпочитала говорить прямо, буквально то, что думала.

– Ваша прямолинейность меня просто пугает. Смотрите, как бы из-за вас не началась война «крыш»! Но вы правы. Я действительно хочу знать, не замужем ли вы. Так как?

– А как вы думаете? Ваш дедуктивный метод ничего вам не подсказывает?

– На вашем пальце нет кольца, значит, вы ещё никому не принесли клятву верности. Я прав в своих предположениях?

«Это еще ни о чём не говорит. Антон, вы видите только руку, и на ней нет кольца. Оно в моём сердце», – мастер прошептала Таня и улыбнулась.

– Я не замужем и у меня нет жениха. Никого, с кем бы я могла разделить свои радости и горести, победы и поражения.

– Таня, вы хитры, как иезуит. Не увиливайте. Ведь я не спрашивал, ждёт ли вас кто-нибудь. Я спросил, принесли ли вы кому-нибудь клятву верности. Я всех людей подразделяю на определённые типы. Вы относитесь к тому, который всегда будет верен данному слову, несмотря ни на что.

– Вы правы, Антон. Да, я действительно поклялась любить и вечно ждать одного человека.

– И что же он?

– Он бросил меня ради другой девушки. Но скажите мне, ради бога, неужели я должна быть вечно верна клятве, данной глупой семнадцатилетней девчонкой? Неужели я не имею права на любовь? Ответьте!

– Успокойтесь, дорогая. Конечно, в определённых пределах вы имеете право на любовь.

– Что значит «в определённых пределах»?

– Это значит, что вы, как телохранитель, не имеете права влюбляться в своего клиента. И, желательно, ни в кого из его близких. Как вам известно, бывший друг – худший враг. А должны ли вы хранить подобную клятву? По-моему, этот парень своим поступком освободил вас от неё. Но лишь вам решать, должны ли вы вечно ждать того, кто вас бросил.

Таня окинула его усталым печальным взглядом.

– Если бы это было так просто… Я решаю этот вопрос уже тринадцать лет – и всё никак. Каждый раз, встречаясь с парнем, я чувствовала, что изменяю Игорю, и становилась противна самой себе.

– И тогда вы перестали встречаться с другими?

– Да. Это было проще, чем раз и навсегда забыть о нём.

– А что думают обо всём этом ваши родители?

Таня хитро улыбнулась, парировав:

– Думаю, что если бы отец встретил Игоря, он бы его убил. А мама бы сделала контрольный выстрел.

Антон рассмеялся. Ему нравилось её чувство юмора.

Вот так, за беседой, вечер прошёл незаметно. Перед уходом Антон хотел купить у цветочницы букет алых роз для своей спутницы, но вдруг услышал:

Глава 11

«Папа! – промелькнуло у Тани в голове. – Так, значит, у Игоря уже дочь. И какая большая!»

Она тщетно пыталась найти в девочке черты Кати, да и на Игоря малышка тоже не была похожа. Она напоминала ей... себя саму лет двадцать пять назад.

Странное совпадение. Он назвал дочь Таней. Почему? Зачем называть самого дорогого человека именем девушки, которую бросил? Но это неважно. Таня была рада обществу девочки.

– Идём, – сказала она малышке. – Умоем и переоденем тебя. Папа ничего и не заметит. – Девочка доверчиво вложила ладошку в мягкую руку Тани. Они поднялись наверх и прошли в ванную, при виде которой Таня едва не застонала. Нигде не было даже высохших подтёков от воды. Об известковом налете на кранах и речь не шла. Однако, быстро отбросив эти мысли, она принялась быстро приводить в порядок девочку, а затем постирала её платье.

– А папа тебя так и называет – Таней? – Спросила Таня девочку.

– Не-а, чаще всего он называет меня Танечкой.

«Танечкой!» – так когда-то Игорь называл её саму.

– Идём, подыщем тебе другой наряд: этот мне всё равно не нравится, – потянула она малышку в детскую спальню.

– Но у меня все платья такие, – немного сконфуженно возразила та.

– А брюки? Свитера? Футболки? – захлопала глазами Таня.

– Только платья. Правда, у меня есть пара свитеров, но они мне не нравятся.

Таня в ужасе посмотрела на дьявольское изобретение из кружев и бантиков. Даже десять лет назад девочки уже повсюду ходили в брюках или джинсах.

– Хм... А почему ты носишь только платья? Они тебе больше нравятся?

– Папа говорит, что девочки должны ходить в платьях. Ему не понравится твой костюм.

– А тебе?

– Мне кажется, что он... ничего себе!

– Идём со мной. Надевай одно из своих платьев. Знаешь, что женщины больше всего любят делать?

– Наводить везде порядок, как добрые феи?

Таня громко расмеялась.

– Нет, Танечка, – сквозь хохот, заметила она. – Больше всего на свете женщины любят вместе ходить по магазинам и покупать всякие безделушки.

Вернулись они только через четыре часа. Танечку было не узнать: коса превратилась в два хвостика, перетянутых яркими резиночками, а платье Таня «случайно» забыла в магазине. Вместо него на девочке был длинный балахон из байки и простые удобные джинсы. В руках она держала Барби, а её рот был занят жевачкой.

– Папа говорит, что от жвачки бывает язва желудка.

– Да что ты! Раз он так считает, то пусть не жуёт её! – с усмешкой уколола Таня и, надув огромный пузырь, открыла входную дверь.

Но тут произошло нечто ужасное: Игорь, по-видимому, как раз собирался выходить из дома, так что переступившая порог Таня наткнулась на него. Пузырь жвачки лопнул, и на белоснежной рубашке Игоря осталось огромное розовое пятно.

Теперь рубашка безнадёжно испорчена… А Таня взглянула на Игоря и улыбнулась: тот был просто в ярости.

– Могу я надеяться на то, что вы умеете стирать? Потому что вам придётся привести в порядок рубашку, которую испачкали. – Его голос был сухим и таким... чужим, да и сам он походил на айсберг своей холодностью и величием.

Похоже, Игорь, которого она так любила, исчез навсегда. Вместо него остался этот кусок льда в галстуке, и его она ужасно ненавидела.

Через полчаса Танечка была уже переодета в своё чудовищное платье, жвачка выбpошена, и даже мусорное ведро вместе с ней вынесено, а Барби упрятана дальше, чем декабристы в двадцать пятом. Игорь сидел в кресле в чистой рубашке и с идеально завязанным галстуком, а сама Таня чувствовала себя нашкодившей девчонкой, которую сейчас накажет строгий отец.

Нет, надо сделать что-нибудь… Что-нибудь ужасное, чтобы вывести его из этого спокойствия.

– Я могу все объяснить... – начала она. – «Блин. Только что думала совершить какую-то возмутительную выходку, а вместо этого стала оправдываться? Прекрасно, дорогая. Что дальше? В ноги ему начнёшь падать или приседать в реверансе при каждом слове?»

Но он, казалось, не слышал её. Об этом известила следующая фраза:

– Я вообще был против вашего пребывания здесь...

– Да, я вас понимаю. Кому понравится гвоздь в заднице? – невинно заметила она и добилась этим неожиданного, но тем не менее очень желанного результата: Игорь покраснел. Как мальчишка. Он явно не думал, что дочь передаст Тане его отзывы о ней.

Но он почти мгновенно вернул себе самообладание.

– Это всё ваш хозяин. Я говорил ему, что не нуждаюсь в телохранителях. А моя дочь – в няньках. Тем более в таких, как вы.

– Думаю, у него было своё мнение на этот счёт.

– Прошу вас не перебивать! Я согласился, что вы можете пожить здесь пару недель, раз уж вам негде жить...

– Что?! Но мне есть где жить, у меня есть квартира!

– Хм... странно, Антон сказал, что вы жили у него, а теперь, уезжая, он хотел бы быть уверен, что вы не будете ночевать под мостом.

Глава 12

Зачем, зачем она вновь появилась в его жизни? Он уже научился жить без неё. И даже быть счастливым. Он упорядочил свою жизнь как только мог. Он давно понял, что если всё содержать в порядке, то на уборку тратится вдвое меньше времени. А он научился его ценить. Так зачем же судьба вновь сводит их? Больше десяти лет назад он нашёл в себе силы отказаться от нее, но сейчас она очень изменилась. Она приобрела лоск, превратилась в прекрасную женщину. Женщину! Но все эти чудесные изменения произошли без него, вдали от него. С другим.

Кто она сейчас? Очередная шлюха, которую ему подсунул Антон, только на этот раз под видом телохранителя? Друг всё время пытается свести его с кем-нибудь. До него не доходит, что Игорь может хотеть жить без женщин! Раньше были актрисы, манекенщицы и девицы без определённых занятий. Теперь телохранитель. Какой, к чёрту, из Тани телохранитель? Куда смотрит её муж? Впрочем, Игорь не заметил на её руке кольца. Хотя это ещё ни о чём не говорит. Может, она просто хочет казаться свободной, чтобы мужчины так думали?..

А, чёрт, какая разница, замужем она или нет? Надо держаться от неё подальше. Иначе ему будет уже действительно всё равно, даже если она и замужем. Но как удержаться и не поцеловать эти милые надутые губки, которые будто зовут, чтобы их утешили? Как можно не пробежать пальцами по её волосам цвета жирной земли, которые, когда рассыпались по её плечам, завивались в колечки?

Раньше всё было так просто. Они могли лежать рядом, и он обнимал её, целовал, прижимал к себе. Сейчас же между ними пропасть, но он так же неудержимо хочет её. И не только её роскошное тело. Он хочет её душу, её сердце, он хочет всё, что она согласится ему отдать. Но она и близко его к себе не подпустит. Она забыла его. Разве не этого он хотел больше всего на свете несколько лет назад? Но ведь даже тогда он болезненно переживал такую возможность.

Даже если она вспомнит, то простит ли, захочет ли понять? Нет, лучше держаться от неё подальше. Она – радость двух недель, а потому нельзя к ней привязываться.

Да, она его радость. Ему доставляет удовольствие смотреть на неё, слушать её голос и мечтать о том, чтобы навсегда оставить её рядом с собой. Уже много лет никто и ничто так не трогало его сердца. И не злил его так. Неужели для неё так уж необходимо нарушить его привычный уклад жизни? Но чёрт бы его побрал, если он позволит ей и дальше так обращаться с его дочерью!..

Утром он проснулся от стука в дверь.

– Папочка, можно?

– Конечно, дорогая.

Дверь открылась и вошла Танечка. Следом за ней Таня вкатила столик с посудой.

– Привет!

– Привет! – Танечка запрыгнула к нему на постель и чмокнула в щёку. – Папочка, мы приготовили тебе завтрак, чтобы ты больше не сердился.

Он посмотрел на Таню. Она было в халате, волосы рассыпаны по плечам в живописном беспорядке. Шёлк халата соблазнительно струился по её фигуре.

Игорь взглянул на её лицо.

– Привет, – она улыбнулась ему. – С добрым утром!

А на что он рассчитывал? Что она поступит как Танечка и наградит его всеискупляющим поцелуем? Он насупился. Ну как она может не узнавать его?

– Надеюсь, от кухни что-нибудь осталось?

Таня нахмурилась. Зачем он портит такое чудесное утро?

– Да. Осталось. Отгадай, на что она теперь похожа?

– На четвёртый реактор Чернобыля?

– Нет. Твоя военная база теперь напоминает кухню.

От подобной наглости у Игоря дыхание перехватило. Он так старался содержать всё всегда в полном порядке – и всё ради Танечки.

– Благодарю. Я это съем позже, – процедил сказали зубы он.

Таня повернулась к малышке и с улыбкой проговорила:

– Пойдем, крошка. Папа не в духе.

Они вышли в коридор. На глаза девчушки навернулись слёзы.

– Он не простил того, как гадко я вчера себя вела. Зря я попросила вас помочь мне приготовить всё это. Теперь папа расстроился ещё больше!

Можно ли объяснить ребёнку, что его отец поступил как бессердечное чудовище? Таня отвела девочку в её комнату и уложила спать. Они встали очень рано, и всё для того, чтобы приготовить завтрак этому изв... Игорю, вот девочка и не выспалась.

Пусть поспит ещё с полчаса. Тане есть чем заняться. Она уже успела осмотреть все комнаты и зрительно запомнить, что находится в каждой из них. Одна была заперта, но она её не очень интересовала. Пока что.

Как она выяснила, девочка не могла заходить в кабинет отца. Логично предположить, что Барби спрятана именно там.

Таня вошла в кабинет. Шкафы с банками, коробками, химическими реактивами и целый набор разнообразных колб и пробирок. В углу комнаты стоял сейф. Когда-то, когда она ещё работала в полиции, один задержанный поделился с ней своими секретами. Конечно, знала она немного, но на этот сейф её знаний вполне хватало. Если она не ошибается, нужно набрать слово-код. И если предположить, что это слово – имя, то, наверное, имя его дочери – Танечка. Она набрала код. Ничего не произошло. Какой же может быть код? Стоп!

Ведь имя девочки не Танечка, а Татьяна. Набрала – и снова ничего. Может, Таня? Новый код – и сейф тихонько открылся. Барби там не было. Только какие-то бумаги. Чёрт!

Глава 13

Таня продолжала оглядывать дом. Он стоял на довольно тихой улочке, из тех самых, на которых все друг друга знают. В доме было два этажа. На верхнем – спальни, а на нижнем – гостиная и кухня. Её поселили в комнате для гостей. Комната Танечки была безопасна, относительно, конечно. Окна выходили на улицу; под ними – чистая отвесная стена. На двери – замок. «От честных людей», – подумала Таня.

В общем, беспокойство вызывала только комната Игоря. Дело в том, что она имела выход на балкон, и Таня никак не могла на глаз определить, можно ли забраться на него с улицы и остаться при этом незамеченным. Когда она в первый раз попала в его личное пространство, у неё дух захватило. Отделанная в синих тонах чисто мужская спальня с огромной кроватью на резных ножках. Широкие окна с жалюзи, пол выложен мраморной плиткой и покрыт ковром с длинным пушистым ворсом – нога буквально утопала в нём. Взгляд её вернулся к постели Игоря…

Она вдруг дала волю своему воображению и представила их вдвоём в этом ложе, занимающихся любовью... Нет, надо уходить отсюда. Для телохранителя подобные мысли совершенно недопустимы.

Дом ей показывала Танечка. Она была похожа на настоящего гида – точно знала, что и по какому поводу было куплено, почему что-нибудь в доме именно так, а не иначе.

– А это что за комната? – спросила Таня, указывая на запертую дверь рядом с комнатой Игоря.

– Папа говорит, что это мамина комната. Но мне туда нельзя. Будет можно, когда вырасту.

– Ну ладно. А где твоя мама?

– У меня её нет. Я совсем не помню её. Наверное, она умерла, когда я была маленькой. Хорошо, что теперь у папочки есть ты, а то он так скучал один. Однажды он сказал, что если бы не болезнь, она была бы сейчас с нами. Но я всё равно не пойму, потому что я маленькая. А когда я вырасту, он мне всё расскажет. Наверное, мама заболела и умерла.

– А ты бы хотела иметь маму?

– Не знаю. С папочкой мне хорошо, но ты тоже хорошая. Я бы хотела такую маму, как ты.

– Твой папа, наверное, очень её любил, раз не женился снова. – От этой мысли сердце Тани сжалось в приступе острой ревности. Ведь матерью этой крошки могла бы быть она сама!

– Наверное. Папа сказал, что когда я вырасту и мне будет семнадцать лет, он подарит мне её колечко.

Однако внезапно появившийся в дверях Игорь прервал их беседу:

– Привет, девчонки! Как насчёт обеда? Я ужасно голоден.

Таня насупилась.

– Завтрак тебе не понравился, так что обед будешь готовить сам.

– Не возражаю, – засмеялся Игорь. – Более того, я его уже приготовил. А завтрак, кстати, был отменным. Спасибо! – сказал он дочери и обнял её.

Всё ещё держа её в своих объятиях, он поднял глаза на Таню. Поняла ли она, что он поблагодарил и её? Даже, скорее, именно её, хоть и обращался к дочери. По её улыбке он догадался, что она смекнула.

Обед прошёл очень весело, после которого Игорь встал и сказал, что ему нужно кое-куда заехать. Тут же поднялась и Таня.

– А на кого ты собираешься оставить Танечку?

И он понял, что ускользнуть от собственного телохранителя ему не удастся. Танечку завели в Центр детского развития, где за плату можно было оставить ребёнка под присмотром на некоторое время. Воспитательнице были даны самые строгие указания: не отпускать никуда девочку одну и никого не допускать к ней.

Игорь вёл машину – Таня сидела рядом.

– Ну что ты за такое вредное создание?! Как ты не понимаешь, что мужчина не может сидеть весь день дома, ему нужна свобода передвижений, – раздражённо выговаривал ей Игорь.

– Хм... А я-то думала, что мужчине, как и любому человеку, прежде всего нужна жизнь, – резонно заметила Таня.

– Ладно, мне никогда не победить тебя в честном споре.

– Как и в честном бою, – хмыкнула она.

– Это удар ниже пояса, ведь драка – твоя профессия.

– Согласна. Это было нечестно, а мы договорились быть друзьями.

– Да, договорились. Но зато ты ни черта не понимаешь в химии и биологии! Ты никогда не могла отличить даже анальгин от аспирина, – весело заметил он.

Они прошлись по магазинам, закупив почти вдвое больше продуктов, чем обычно: Игорю вовсе не улыбалось слишком часто ходить везде с телохранителем. Вдруг они встретят кого-нибудь из знакомых! Он себя чувствовал как какой-то идиотский мафиози. А эти её советы!.. Лучше бы он отправил в магазин её одну. Не покупай это, а покупай то. Этот кусок мяса слишком жилистый, а тот слишком жирный. Не покупай полуфабрикатов: они вообще вредны для здоровья ребёнка, как и растворимые напитки. Лучше купить пару килограммов свежих фруктов… Купить-то он купит, но кто будет всё это готовить? Он с его способностями к кулинарии? К величайшему неудовольствию Игоря, Таня купила целых три больших упаковок жвачки.

– Ты что, не можешь не жевать эту дрянь? Там же одни консерванты, красители и ароматизаторы! Как подумаю, сколько дряни попадает в твой организм...

– Подумай лучше о своём!

– Да мне всё равно, хоть цианистым калием питайся, на здоровье, просто я...

– Просто ты – что? Просто ты забыл, каково это – быть свободным нормальным человеком? Я не буду давать твоей дочери резинку, и сама при ней жевать не буду. Но если бы ты знал, как это для меня тяжело!

Глава 14

Через час они вместе с Танечкой подошли к дому. На улице больше никого не было.

– Так, когда подойдём к двери, я захожу первой, а потом вы. Дверь закроете только на защёлку: вдруг кто-нибудь есть на втором этаже, тогда, возможно, придётся бежать.

– Будет сделано, агент 007!

Таня неодобрительно прищёлкнула языком. Нет, этот мужчина решительно не понимает всей серьёзности происходящего.

В доме никого не оказалось. Они переоделись и разошлись по разным комнатам: Танечка – в детскую, смотреть вечернюю сказку, Игорь – в свой кабинет, химичить, а Таня отправилась на кухню приготовить что-нибудь на ужин. Она с грустью посмотрела на пакеты с жвачкой. Наверное, Игорь чувствовал нечто подобное, когда она попросила его не курить. Но не будем предаваться ностальгии...

На ужин была гречневая каша с мясом, которое осталось ещё от завтрака, свежий салат из овощей и пирог к чаю. Накрыв на стол и поставив в холодильник несколько бутылок свежеприготовленного сока, Таня огляделась. Да, теперь это действительно напоминало кухню: в раковине лежала горка грязной посуды, на полу валялись несколько луковых чешуек, а в воздухе витал запах еды.

– Все на ужин! – крикнула она, стоя на нижних ступеньках лестницы.

Первой сбежала вниз, прокатившись на перилах, Танечка.

– Вау! Пахнет аппетитно. О, мой любимый пирог! Спасибо! – Она подбежала к Тане и обняла её.

Через минуту по лестнице спустился Игорь, научившийся ходить бесшумно, когда играл с ребятами в жмурки в детстве. Он посмотрел вниз. На кухне горел яркий свет, освещая Таню и его дочь. Они стояли обнявшись, и обе улыбались. Таня что-то тихо сказала девочке, и та засмеялась. Сама Таня переоделась: на ней вместо обычных брюк был её любимый шёлковый халат и домашние тапочки с собачьими мордочками. Игорь не мог не отметить того, как идёт ей большой передник и косынка на голове. Впрочем, косынка, удерживавшая волосы во время готовки, почти спала, и Таня, заметив это, сдернула её, тряхнула длинными каштановыми волосами. Она ещё никогда не казалась ему такой прекрасной, такой близкой и такой... недосягаемой. Надо не забывать, что она через две недели уедет отсюда. «Нет, – с горечью подумал Игорь, – через полторы».

Ужин прошёл великолепно, всем было весело. Малышка рассказывала им, как провела день с вновь обретёнными друзьями, а после чая пошла спать. Игорь же остался за столом.

Таня собрала со стола грязную посуду и направилась к раковине. Она, в принципе, любила готовить, но если что-нибудь в жизни и ненавидела, так это мытьё посуды. Но ничего не поделаешь. Раньше начнешь – раньше закончишь, и Таня опустила руки в мыльную воду. Игорь наблюдал за ней. Вдруг, заметив что-то, бросился к ней и вытянул её руки из воды.

– Что это?

Её руки покраснели и местами покрылись красной сыпью.

– Ничего. – Она не собиралась ничего ему объяснять, но, увидев его упрямый взгляд, поняла, что он всё равно не отстанет. – У меня, похоже, аллергия на одну марку стирального порошка.

– Тебе так срочно надо было что-то постирать? – удивился он, но столкнулся с молчанием. – Ну, так как? Ты собираешься ответить или нет?

– Если ты так хочешь знать, я стирала твою рубашку, пытаясь отстирать жвачку. Мне это не удалось, – вздохнула она горестно.

– Дурочка! Я, конечно, не миллионер, но вполне могу себе позволить купить новую рубашку. – С этими словами он поднёс её руки к губам и начал покрывать покрасневшую нежную кожу любимой поцелуями. Неужели она так переживала из-за его резких слов по поводу этой несчастной рубашки? Глупенькая, как она не понимает, что её здоровье для него гораздо важнее любой рубашки, будь она хоть из самого редкого сорта шёлка! Игорь обнял её и, согревая своим дыханием, прошептал: – Позволь мне тебе помочь. Я помою посуду. – Его голос был таким нежным, таким сочным и красивым, что она невольно заслушалась. А тем более, этот голос произносил такие слова…

– Буду благодарна за любую помощь! – Она вытерла руки и отошла от раковины.

Игорь вымыл посуду, а Таня тем временем наслаждалась видом его мускулистых, даже зимой смуглых рук, при движении которых мышцы натягивали ткань рубашки. Она почувствовала, что её только что высохшие от воды руки стали влажными. Ей вдруг стало не хватать воздуха. Наверное, в кухне слишком жарко.

«Таня, не забывай, что ты телохранитель, Игорь – клиент, и ты не можешь испытывать к нему другого интереса, кроме профессионального», – внушала она сама себе.

Она не может хотеть его. Это было бы неправильно, ведь это не соответствует нормам служебной этики, ведь он бросил её... И последний фактор был гораздо более весом, нежели первый.

Нельзя позволять себе мечтать о нём. Она ждала его, пусть подсознательно, но всё же ждала целых тридцать лет. А он и не вспоминал о ней, женился, теперь воспитывает ребёнка. И, если верить Танечке, до сих пор очень любит свою умершую жену. В его размеренной жизни нет места для неё и её желаний.

Игорь открыл нижний шкафчик и выбросил в мусорное ведро остатки еды. Закрыл. Потом вдруг снова открыл и, заглянув внутрь, улыбнулся Тане самой очаровательной мальчишеской улыбкой.

– Ты выбросила все три пакета жвачки. Спасибо.

В её душе что-то дрогнуло, когда он обратился к ней, но она быстро взяла себя в руки.

Глава 15

Вчеpа вечеpом всё пpотекало по сценаpию обычного Таниного вечеpа: она пpиняла душ, пеpеоделась в пижаму и халат и устpоилась в кpесло читать pоман. В свете пpоизошедшего за день Таня совсем позабыла о том, что сама же назначила встpечу Дяде Фёдору. Такого с ней пpежде не случалось, к тому же на pаботе был календаpь встpеч, и ей стоило только откpыть его, как она сpазу вспоминала, с кем и когда необходимо решить дела. Hо о том, чтобы деpжать подобный календаpь пpи себе здесь, и pечи быть не могло. В конце концов она должна создавать видимость няни, чтобы никто не заподозpил в ней телохpанителя. В пpинципе, этот маскаpад уже ни к чему после событий в унивеpмаге, но всё же... Вдpуг она ошиблась, и тот человек охотился вовсе не за Игоpем? А если пpодолжать сохpанять видимость отсутствия телохpанителя, может, преступники пеpейдут к более pешительным действиям. Тут-то их и сцапают. Но если бы им вдpуг вздумалось обыскать однажды дом, то навеpняка их бы очень удивила запись в календаpе няни: «Двадцать один час. Встpеча с хакеpом». Hу, или что-нибудь подобное. Она не смогла бы сpазу взять да и выбpосить из обихода все служебные словечки: какое-нибудь обязательно пpоскочило бы. В общем, лучше не pисковать.

Hо в отсутствии календаpя есть и отpицательный момент. Hапpимеp, забытая встpеча с Дядей Фёдором.

Тане было ужасно интеpесно узнать, что там вытвоpяет без неё Его Свинство, а она не могла никуда отлучиться из дома Игоpя. Особенно тепеpь.

Таня позвонила Дяде Фёдору и договоpилась встpетиться в баpе неподалёку от дома. Пpемилый мальчик этот Дядя Фёдор: всего двадцать лет, а в компьютеpах шаpит почище умудрённых опытом ветеранов. Когда-то давно, несколько лет назад, когда Дядя Фёдор ещё не достиг веpшин сегодняшнего своего мастеpства, он совеpшил кpупную ошибку. В шестнадцать лет взломал защитную систему и пpоник в базу данных федерального управления.

Сделал он это неаккуpатно, а потому его смогли вычислить. Впpочем, и тогда это пpедставляло определённую сложность. Его могли бы и посадить, но Таня убедила начальство, что дело лучше замять, а мальчика пеpеманить к ним. Так как она тогда только что pаскpыла своё пеpвое серьёзное пpеступление, к её словам пpислушались.

Hесколько лет подpяд она почти не видела Дядю Фёдора – так его пpозвали в их отделении полиции, когда поймали. И у неё, и у него было по уши pаботы. Hо однажды pабота их и свела ещё pаз. Тане сpочно тpебовалась закpытая инфоpмация, а предоставлять её никто не собиpался. Тут-то она и вспомнила пpо Дядю Фёдора. С тех поp они стали встpечаться довольно регулярно и даже сдpужились.

Пpавда, встpечались они чаще именно тогда, когда Тане, ни капли не стесняясь, «садилась на голову» своему личному компьютеpному гению. И лишь чуть больше года назад, когда Таня перешла в Службу Безопасности, она выхлопотала для Дяди Фёдора место в своем отделе.

О намеченной заранее встpече с ним Таня вспомнила только тогда, когда он запустил камешком в её окно. Желая пpоизвести на него впечатление своим пpофессиональным умением и при этом не попасться на глаза Игоpю, она pешила вылезти в окно. Дядя Фёдор, затаив дыхание, следил за её спуском. Таня пеpеоделась во всё чёрное, то есть в свой любимый «деловой» костюм, и являла собой весьма пpимечательное зpелище.

Как-то pаз он спpосил её, почему она называет бpюки и куpтку из чёрной кожи деловым костюмом. Засмеявшись, Таня ответила, что костюм «деловой», потому что в нём она ходит «на дело», когда таковое ей подвоpачивается.

И вот, когда она спустилась вниз из окна, то пеpвым делом бpосилась обнимать стаpого дpуга. Господи, почему все мужчины не могут быть такими пpостыми и понятными паpнями, как Дядя Фёдор? Зачем они всё так усложняют? Почему Игоpь не такой? Хотя всё же дpужить с мужчинами куда приятней, чем любить их. По кpайней меpе, в дpужбе они более пpедсказуемы.

– Таня, ты сумасшедшая! К чему была эта бpавада со спуском из окна? Ты же могла упасть! – Дядя Фёдор звонко поцеловал её в щёку. – Когда выйдешь за меня, никаких больше спусков по стенам. А то я ещё поседею pаньше вpемени. Увеpяю тебя, если ты спустишься по лестнице, ничего стpашного не случится. Так многие люди делают.

– Что? Лестница? А я-то, глупая, думала, что ты меня на pуках будешь носить!

Обнявшись, они пошли в бар.

Свадьба была их стаpой шуткой. Когда-то Дядя Фёдор и впpямь вообpазил себя влюблённым в Таню, но, будучи паpнем сообpазительным, быстpо смекнул, что здесь ему ловить нечего. С тех поp ничто не наpушало их дpужбы. Их бpак не принёс бы ничего хоpошего. Дядя Фёдор был влюблён в компьютеpы, а Таня– в Игоpя.

Они вошли в баp. Это было довольно уютное местечко, да и столь любимый Таней молочный коктейль стоил здесь не так доpого, как в центpе гоpода, где она жила. Его-то она и заказала. Дядя Фёдор пил кофе.

– Hу, – пеpвой завела pазговоp она, – как там поживает Его Свинство?

Дядя Фёдор пожал плечами.

– Как обычно, звеpствует. Ты знаешь, что опеpация, котоpую ты готовила до пеpевода сюда, под его чутким pуководством пpовалилась?

– Как? Как можно было её пpовалить? Ведь мы получили довольно чёткую инфоpмацию...

– Вот и pебята так говоpят, а Его Свинство из-за этих pазговоpов беснуется. В пpинципе, он не виноват, он следовал твоему плану. Hо, видимо, планы изменились у Шефа. В пpовеpенном нами до последнего гвоздя судне не было и кpупицы наpкотиков. Даже сpеди команды ни одного наpкомана.