Несвободный

Глава 1

— Не переживай, до начала конференции ещё час. Я успею, — пытаюсь успокоить сестру, а сама несусь по лестнице, удерживая под мышкой сразу и сумку, и увесистую папку с документами.

— Спасибо, Ада, миленькая! Что бы я без тебя делала, — хрипит Дашка, шмыгая носом.

Сестра умудрилась свалиться с ангиной в начале апреля, но её начальницу это мало волновало. Бедная Дашка всю ночь проверяла контракты, параллельно глотая жаропонижающие, потому что эта мегера готовилась к судебному процессу по взысканию издержек. Хотя там и готовиться-то было не к чему! Моя сестра всё подготовила, разжевала и в ротик положила, осталось только предъявить доказательства вины бывшего партнёра в суд. Но нет, руководству нельзя себя так сильно перенапрягать, когда под рукой есть бессмертный пони с двадцатилетней ипотекой, на котором можно ехать в любое время дня и ночи!

— Прорвёмся, Даш. — Я миную последнюю ступеньку и ускоряюсь, озираясь по сторонам. — Где там твой водитель?

Тонкая шпилька проваливается в решётку дождеприёмника, и я едва не падаю, по инерции выставляя перед собой руки. Папка шлёпается в лужу, разбрызгивая тёмные капли на подол моёго бежевого новенького плаща и пачкая начищенные до блеска ботинки какого-то лощёного старичка. Мужчина зыркает на меня, как на врага народа, и резко разворачивается к лестнице, бурча себе под нос всё, что обо мне думает.

— Тимофей Васильевич должен уже подъехать к главному входу, — лепечет сестра, не подозревая, какой апокалипсис только что случился с её документами. — Чёрный седан, номер…

— Вот чёрт! — восклицаю в голос, когда старичок намеренно наступает на злосчастную папку. — Осторожнее нельзя?!

— Тебе ли говорить! — зло ворчит вредитель, даже не обернувшись.

— Что такое, Ада?! — тут же пугается Даша.

— Ничего, Дашунь, — нервно пищу в ответ, стряхивая грязь с чёрного кожаного полотна. — Я побегу, некогда!

Сбрасываю вызов и осматриваюсь. Сяду в машину, а там уже посмотрю, что выжило. Найдя взглядом чёрный седан, припаркованный к обочине, я спешу к передней пассажирской двери и резко дёргаю ручку.

— Здравствуйте! — произношу бодро, с улыбкой. — Я сегодня за Дарью Сергеевну!

В ответ — тишина. Поворачиваюсь к водителю, которого Дашка величала Тимофеем Васильевичем, и встречаюсь с глубоким взглядом тёмных как ночь глаз. Выпадаю на мгновение из реальности, хлопая глазами, как бездумная кукла. Ну ничего себе Тимофей… Васильевич. Когда я слышала это имя, я представляла себе доброго милого мужичка с круглым животиком и кудрявой бородкой, а этот мужчина шикарен, как греческий бог!

Иссиня-чёрные волосы идеально зачёсаны назад, загорелый открытый лоб разделяют две морщинки, так как густые и явно ухоженные черные брови водителя вопросительно приподняты. А губы! Иметь такие губы мужчине — настоящий грех! Их упрямые выразительные линии чуть сжимаются, когда взгляд мужчины слетает вниз, на грязную папку, что я держу на весу.

— Нам нужно поспешить, ваш босс должен подписать эти документы немедленно! — тороплю я Аполлона-Тимофея и для убедительности трясу свою испачканную ношу.

Мужчина хмурится, продолжая бесцеремонно разглядывать мой внешний вид. Да, я немного заляпанная. На дворе же начало апреля, и лужи от растаявшего снега никто не отменял, как и мою врождённую неуклюжесть.

Отвернувшись от пристального взгляда самых шикарных глаз, я достаю из сумочки влажные салфетки и начинаю операцию по очищению папки.

— Я перезвоню, — слышу глубокий бархатистый баритон, и внизу моего живота разливается сладкий горячий шоколад.

Даже голос у Василича нереальный… Вот это мужик! Так и хочется спросить, почему он с такими внешними данными работает на должности «отвези-привези». Ему прямая дорога в Голливуд! Эх…

— Вы кто? — деловым тоном осведомляется водитель, укладывая руку на руль, но не спеша трогаться с места.

Удивлённо моргаю. Из-под рукава чёрного пиджака выглядывает золотой браслет наручных часов, и я ещё больше теряюсь. Нехило, Тимофей Васильевич, нехило! Хотя, скорее всего, качественная подделка! Вряд ли его заработная плата позволяет приобрести хотя бы шестеренку от оригинала этих часов.

— Я? Адель… Можно просто Ада. — Протягиваю руку для пожатия, но тут же отдёргиваю, увидев грязь на своей ладони. — Моя сестра работает юристом в компании вашего босса, и я сегодня в роли её гонца с особо важными документами. Она должна была вас предупредить!

— А это особо важные документы? — Мужчина кивает на папку, которую я старательно натираю уже третьей салфеткой.

— Да! — фыркаю раздражённо. — И если ваш босс их не подпишет в течение часа, то нам всем не поздоровится. Насколько я поняла, он у вас тот ещё брюзга.

— Вот как… — Идеальные брови идеального взлетают ещё выше.

Молчи, Ада! Ещё слово — и они окажутся на затылке!

— Наверное, проще вызвать такси, — ворчу я, собираясь покинуть салон автомобиля, но внезапно двери блокируются.

— Пристегнитесь, Адель. Я отвезу вас к нашему брюзге, — усмехается мужчина и поворачивает ключ зажигания.

Настороженно прищуриваюсь, разглядывая Тимофея Васильевича повнимательнее. Какой-то он… странный. Слишком статно и уверенно держится. Не похож он на водителя. Мамочки, а вдруг маньяк?! Двери заблокированные, стёкла тонированные… сейчас увезёт меня в глухой лес, и поминай, как звали!

Глава 2

Сердце в груди грохочет так, что закладывает уши. Я пытаюсь мило улыбнуться, но чувствую, что мышцы лица намертво сковывает напряжение. Да, Ада, только ты можешь вломиться не в ту машину и обозвать директора компании брюзгой, глядя ему прямо в глаза. Попутно в голове пролетает весь наш разговор: мои нелепые манипуляции с маникюрными ножницами и миллионным контрактом, попытки просушить листки на приборной панели и намерения распечатать конфиденциальные документы в ближайшем подвернувшемся павильоне печати.

Красотка! Теперь, если Дашу уволят из-за меня, можно безропотно подкатить к её ногам пенёк и вручить в руки секиру. Казнь будет без суда и следствия — так сестру я ещё не подставляла.

Всё то время, пока Дашкин биг-босс занимается бумагами, мои пятки горят, готовые в любой момент сорваться с места. Ещё минута, и я точно сбегу отсюда, только что-то подсказывает: такой поступок заставит сестру ещё больше краснеть за меня.

Наконец мужчина, которого я по ошибке приняла за водителя, выпрямляется, отдает последние распоряжения помощнице и фокусирует тёмный взгляд на мне. Я трусливо сглатываю, когда Тимофей, то есть Марк Константинович, подходит к двери, открывает её и жестом приглашает выйти:

— После вас, Адель.

Я послушно выхожу в коридор офиса, и мы в полном молчании идём к лифту. Я слишком напряжена из-за сложившейся ситуации, и не знаю, чего ожидать. Когда же мы заходим в лифт, я решаюсь заговорить первой. Ведь лучшая защита — это нападение.

— Вы поставили меня в неловкое положение! — произношу я. — Могли бы сразу вывести из заблуждения и представиться.

— Что ж, вы правы, нужно исправиться. Марк, — представляется мужчина. — Директор компании, в которой работает ваша сестра.

— Да, не водитель, — выдыхаю понуро.

— За водителя меня ещё не принимали, — усмехается тот и чуть склоняет голову набок. — И брюзгой не называли.

Я невольно сжимаюсь, отводя взгляд. Лифт останавливается, и в кабину заходят несколько мужчин. Они здороваются с боссом, а мне приходится отложить речи сожаления до конца поездки.

— Согласна, я подобрала не самое подходящее слово. Прошу прощения, я имела в виду другое… — начинаю я, как только мы остаёмся в относительном уединении, направляясь к выходу из здания.

— Оставим это, Ада, — тон биг-босса кажется вполне миролюбивым.

— Надеюсь, из-за произошедшего казуса у Дарьи Сергеевны не возникнут проблемы?

— Если вы переживаете за высказанное в мой адрес мнение — то нет. Меня больше удивляет факт, что Дарья Сергеевна решила отправить с документами вас, а не кого-то из коллег.

— У неё высокая температура. Дарья и так всю ночь провела за работой, поэтому я сама предложила помощь. Мы договорились, что я только передам папку юристам, но когда приехала, выяснилось, что Людмила Михайловна уже отправилась в суд вместе с одной из сотрудниц, а другая должна была присутствовать на каком-то совещании. Поэтому к вам поехала я. Только вот… — Я неловко запинаюсь, но всё-таки заканчиваю свои объяснения: — Уронила папку в лужу и села не в ту машину.

— Почему ваша сестра взяла работу, если так плохо себя чувствует? — Он строго хмурится, а у меня в груди всё распирает от возмущения.

— Наверное, потому, что ей эту работу поручили, несмотря на больничный! — высказываюсь я и тут же прикусываю язык.

Если сейчас начну болтать, что начальница у юристов весьма скверная дамочка, которой по большому счёту плевать на здоровье своих подчиненных, сестра мне спасибо не скажет.

— То есть… — лепечу, пытаясь исправиться. — Я точно не знаю… Ой!

Второй раз на те же грабли! Точнее, в ту же решётку шпилькой. В этот раз каблук не выдерживает и ломается, а я снова чуть не оказываюсь в луже. Упасть мне не дают сильные мужские руки.

Чувствую крепкое объятие на талии, уверенный рывок, и через секунду я уже прижата к жесткому мужскому телу.

— Осторожнее! — звучит мне в затылок.

Замираю, выдохнув, и враз забываю о том, что хотела сказать. Мне кажется, что Марк Константинович тоже не двигается, словно прирос к асфальту. В какой-то момент понимаю, что его лицо склоняется ниже, к моим волосам, а грудь вздымается, как от глубокого вдоха. Меня, что, обнюхивают?

— Спасибо. — Я чуть поворачиваю голову, пытаясь отстраниться.

Хватка на моей талии моментально ослабевает, но полностью меня не отпускают. И что самое неожиданное, мне до мурашек на коже приятна эта странная близость.

— Всё в порядке? — спрашивает Марк Константинович, прежде чем совсем отпустить.

Краснею, опуская взгляд на свои испорченные полусапожки. Каблук сломался так, что вряд ли подлежит ремонту.

— Да, — киваю убедительно, и мужские ладони едва заметно скользят по шуршащему материалу моего плаща, прежде чем совсем исчезнуть. — Спасибо ещё раз…

— Рад, что помог.

— Марк Константинович, я прошу прощения за нелепый случай в машине… — Неловко ковыляю, прибавляя между нами расстояние. — Надеюсь, вы не станете из-за этого наказывать Дарью Сергеевну.

Взгляд тёмных глаз летит вниз, на мои ноги, а греховные губы сжимаются в упрямую линию. Марк смотрит на часы и со вздохом произносит:

Глава 3

Утро пролетает незаметно. Я пыхчу над переводом, который приняла в работу через интернет, и совсем забываю о времени. Даже на обед отвлекаюсь с трудом, и то после того, как меня вытаскивает из комнаты Дашка.

— Ада, ну нельзя же так, — пыхтит сестра, настойчиво утягивая меня на кухню. — Пять часов у компьютера без перерыва. Так ты не только зрение себе посадишь, но и желудок угробишь!

— Сроки поджимают, Даш, — откровенно вру.

А всё потому, что боюсь снова отвлечься на бесконечные ожидания звонка от похитителя женских сердец. В первый раз со мной такое, чтобы от одной мысли о мужчине в груди зарождалось нереальное волнение, сопровождаемое лёгкой приятной дрожью.

— Ничего не знаю! Идём есть. Я рис с овощами приготовила, твой любимый. Пальчики оближешь.

— В холодильнике же суп из индейки стоит, — возмущаюсь я. — Зачем ты у плиты пыхтела с температурой?

— Надоел мне суп! Уже три дня им питаюсь. К тому же мне гораздо лучше.

— Это заметно… — ворчу я, садясь за накрытый стол с аппетитным блюдом. — М-м-м… Дашка, запах — пальчики оближешь!

— А то! — не без гордости тянет сестра и садится напротив.

Едва успеваю взять в руки ложку, как раздаётся звонок в дверь. Выгнув бровь, оборачиваюсь на дверь и уточняю:

— Ты ждёшь кого-то?

— Нет, а ты?

Качнув головой, иду открывать. На пороге стоит низкорослый худощавый паренёк с большим букетом бархатистых роз, между пальцев зажат бумажный пакет.

— Доставка для Адель, — крякает он.

— Это я, — произношу ошарашенно.

Парень вручает мне букет и просит расписаться.

— А от кого?

Курьер безучастно жмёт плечами и, получив от меня автограф, уходит к лифту.

— Ада, кто там? — кричит с кухни сестра. Судя по говору, она уже вовсю уплетает мой любимый рис.

Я закрываю дверь и, не скрывая изумлённого тона, отвечаю:

— Цветы! — Заглядываю в бумажный пакет, что получила вместе с букетом, и вижу фрукты: апельсины, виноград, манго и зелёные яблоки. — И вкусняшки! — добавляю растерянно.

— Чего?!

Слышу быстрый топот, и через пару секунд Даша уже в коридоре, а я вытаскиваю из букета записку.

«С благодарностью за оказанную помощь. Желаю Дарье Сергеевне скорейшего выздоровления. Марк».

Сердце пропускает удар, а затем взрывается в груди и стучит так, будто норовит сорваться в космос. На губах невольно расплывается улыбка, и я быстро убираю записку в задний карман шорт.

— Ты чего лыбишься? — настораживается сестра. — От кого это?

— От моего нового знакомого.

Я не уверена, что хочу признаваться, что это презент от её босса. Нотации читать Дашка мастер! Мне же хочется танцевать от переполняющих эмоций. Я ведь думала, что он не позвонит, а тут… огромный букет!

— Фрукты тебе. С пожеланием скорейшего выздоровления.

— Надо же! И откуда этот новый знакомый? Неужели ты успела познакомиться с кем-то, пока была в компании?

Едва сдерживая глупое хихиканье, я киваю и увожу сестру обратно на кухню. Рассказываю ей о том, как перепутала машины и познакомилась с красавцем-мужчиной, но недоговариваю некоторые детали. А именно то, что этот красавец — директор компании, и молчу про порчу документов.

Сестра буквально забрасывает меня вопросами, но меня спасает входящий звонок телефона. Я хватаю трубку, вижу незнакомый номер и бегу в комнату, забывая обо всём на свете.

Это он. Я уверена!

Прочищаю горло, делаю глубокий вдох и трясущимися от волнения пальцами принимаю звонок.

— Слушаю, — произношу спокойным ровным голосом, в то время как в голове взрываются фейерверки.

— Добрый день, Адель. Это Марк, — звучит пьянящий разум голос.

— Добрый день. Большое спасибо за цветы и фрукты, но не стоило вам беспокоиться…

— Беспокоились вчера вы, хотя были не обязаны это делать. Я лишь отблагодарил.

От бархатистого тембра у меня голова идёт кругом, и я не нахожу слов для ответа. Молчу, лихорадочно обдумывая, что произнести, и слышу:

— Адель, я звоню уточнить, не изменились ли ваши планы на вечер? Мы можем встретиться в семь?

— Конечно! — тут же киваю я. — Скажите, где именно?

— Как вы смотрите на то, чтобы поужинать вместе?

Как я смотрю? Я никак не могу смотреть! У меня перед глазами яркие всполохи переливаются и звёзды мерцают!

— Я не против, — произношу, едва сдерживая улыбку, а сердце грохочет, как на адреналине.

— Отлично. — В его голосе тоже слышится улыбка. — Я заеду за вами в шесть тридцать.

— Буду ждать.

— До встречи, Адель.

Наш разговор завершается, а я ещё стою как громом пораженная, сжимая в ладони телефон. В ушах ещё звучит приятный мужской голос, а тело сплошь покрыто мурашками. Это ведь свидание! С боссом моей сестры. Не знаю, правильно ли я поступаю, но остановиться уже выше моих сил.

Глава 4

Я задерживаю дыхание, позволяя себе утонуть в тёмных глубоких озёрах его глаз. В них читается нечто такое, от чего по моему телу проносится горячая, почти обжигающая волна. Мне приятны эти слова. Мы здесь, потому что я интересна этому невероятному мужчине, и он говорит об этом открыто.

Делаю глоток воды и спрашиваю:

— И что же вы хотите узнать обо мне?

Марк не отпускает взглядом, обводит им моё лицо и шею. И одновременно с этим грудь простреливают крохотные импульсы, приятные и томительные. Господи, да что со мной? Пытаюсь взять себя в руки и первая опускаю глаза.

— Начнём с малого, — слышу звучание его голоса, и томление только усиливается. — Чем вы занимаетесь, Адель? Где работаете?

Чем я занимаюсь. Хм… В данный момент — сижу в ресторане с бессовестным похитителем женских сердец и потихонечку плавлюсь от его пристального внимания. Но меня спрашивают не об этом…

— Я лингвист-переводчик. Несколько месяцев назад ушла из бюро и сейчас работаю по заказам через интернет.

— Английский язык?

Заторможенно киваю и добавляю:

— И испанский. Сейчас изучаю китайский, но пока прошла только второй уровень.

Марк вскидывает брови.

— Похвально.

Лишь пожимаю плечами:

— Мне легко даётся изучение иностранных языков. Поэтому решила развиваться в этом направлении.

— Вы живёте с сестрой, — звучит не как вопрос. — А ваши родители?

При упоминании о матери в животе сжимается тугой узел, и мне становится не по себе.

— Мама и отчим живут в другом городе, — произношу спокойно, стараясь не показывать, как мне неприятна эта тема. — Сестра перебралась сюда три года назад, когда я проходила стажировку в Аргентине, и по возвращении я стала жить к ней.

В то время сестра очень сильно боялась, что я вернусь жить в дом матери, и методично клевала мне мозг, чтобы я даже думать об этом не смела. Наш отчим пил. Много. И временами уходил в запои. Это было тяжело, потому что в пьяном состоянии он был неадекватен. Меня не трогал, но вот сестре доставалось постоянно. Один раз Дашка попала в больницу с сотрясением мозга и сломанным ребром, а мать умоляла её не подавать на мужа заявление и сетовала, что на него нельзя огрызаться, когда он пьян. Я не знала, что между ними произошло, потому что была на учёбе, но насколько поняла из рассказа сестры, отчим требовал деньги на выпивку, а она не дала. Это была первая Дашкина зарплата, которую пьянчуга всё равно отобрал, да ещё и покалечил. Через год сестра накопила сбережения и сбежала, а позже я переехала к ней.

— Какая сильная между вами связь, — замечает Марк.

— Это так, — улыбаюсь одними губами. — Всегда вместе. А у вас есть братья или сёстры?

— Брат. — Он слегка кивает. — Но в последнее время мы практически не общаемся.

— Почему же?

— Так сложились обстоятельства, — отвечает без единой эмоции. — Вы сказали, что ушли из бюро. Ищете работу?

— Д-да. Я отправила своё резюме в несколько организаций, но пока не получила ответа.

Хоть опыт у меня небольшой, но мне кажется странным, что никто не отзывается на мои электронные письма. Даже довольно маленькие организации игнорируют.

Невезучая я. И этим всё сказано.

— Могу помочь с поиском работы, — участливо предлагает Марк. — Такой талант пропадать не должен.

— Не стоит, спасибо, — моментально смущаюсь. — Я сама справлюсь.

В ответ летит очередная греховная улыбка, на которой я залипаю, едва не пуская слюни.

— Как скажете, Адель… — произносит он мягко, с лёгким прищуром. — Кстати, у вас очень необычное имя для наших краёв. Почему? Есть какая-то история?

— Есть, — смеюсь я. Практически все новые знакомые задают мне этот вопрос. — Моя бабушка по папиной линии была француженка. На моём имени настояла она.

— Ваша бабушка молодец.

— Правда? Я не очень люблю своё имя и в основном представляюсь Адой.

— Зря. — Тёмные глаза ещё больше сужаются, буквально прожигая. — Слишком просто для вас.

Я теряюсь и не знаю, что ответить. К счастью меня спасает официант, вовремя подоспевший с аппетитными блюдами, и мы переключаемся на еду. Очень вкусную, смею заметить.

— За знакомство. — Марк поднимает фужер, и я следую его примеру.

Вечер кажется сказочным. Даже когда ужин заканчивается, мы не разъезжаемся по домам. Неторопливо гуляем по улице, несмотря на поздний вечер, и много разговариваем. В какой-то момент Марк сжимает мою руку, внимательно вглядываясь в глаза, будто считывает реакцию. Я же ловлю себя на мысли, что жаждала этого прикосновения с момента нашей встречи. Мою кожу под его пальцами, приятно покалывает. Я, как заворожённая, не могу отвести взгляда от лица Марка, и в какой-то момент чувствую его приближение.

— Ты невероятная девушка, Адель, — произносит он низким голосом, и у меня сбивается пульс. Грохочет, затихает и потом срывается в бешеной гонке. — Я хочу увидеть тебя снова. И как можно скорее.

Глава 5

— Слегка согни колени… — Голос Марка звучит прямо над ухом, обволакивая мягким бархатом. — Левую ногу вперёд… Плечи чуть вправо…

Соберись, Ада, соберись! Иначе это будет твой самый позорный провал за все двадцать четыре года жизни. Ну и что, что ладони Марка на моёй талии, а на шее мягким перышком оседает тёплое дыхание? Это разве повод растекаться лужицей под его ногами? Но вопреки голосу разума, моё тело реагирует на эту невинную близость, причём настолько сильно, что хочется совсем не такой невинности, а гораздо большего. Живот снова приятно скручивает, и я медленно выдыхаю, стараясь прийти в себя.

— Вот так, — одобрительно кивает Марк, отпускает меня и отходит на пару шагов.

А я не могу и слова произнести, чтобы не выдать дрожь в голосе. Смотрю прямо перед собой, избегая его глаз, и подкидываю мяч. Подаю вполне достойно, у меня получается. Затем ещё и ещё. Мне уже нравится. Волнение уступает место азарту.

— Отлично. А говоришь, что не умеешь.

— Ты просто хорошо объясняешь, — улыбаюсь в ответ.

Когда Марк уходит на другую половину корта, всё становится гораздо сложнее. Отбить подачу — не то же самое, что подать в пустоту. Тем не менее мне становится весело, особенно когда я наконец приноравливаюсь отбивать выше сетки, а не куда-то вбок. А Марк, как истинный джентльмен поддаётся даме, хотя, конечно же, это отрицает. Мы играем довольно долго, не на счёт, а просто для развлечения, поэтому возвращаемся к домику, после того как я выдыхаюсь и добровольно выкидываю белый флаг.

— Кажется, я завтра не смогу подняться с постели, — делюсь своими опасениями, обмахивая лицо буклетом с обеденным меню.

Здесь отличный спортивный комплекс, всё по высшему классу. Видимо, Марк не посещает более простых заведений и привык к лучшему, только вот каким боком сюда вписалась я — ума не приложу.

— Не играешь в спортивные игры? — чуть помедлив, интересуется он.

— Я вообще не играю. Мой предел — это боулинг.

Мне хватает забегов в реальной жизни. А все спортивные развлечения для меня заканчиваются плачевно. Однажды я поехала на горнолыжный спуск вместе с друзьями, так чуть не убилась, переломав обе лыжи. Просто не успела притормозить на повороте и едва не превратилась в снежный ком. Снег доставала даже из ушей, когда меня вытащили из сугроба. Но, пожалуй, об этом я рассказывать не стану.

— Бильярд?

— Только пул.

— Хм, — задумчиво, — буду иметь в виду.

— Но сегодня было здорово, — спохватываюсь я, и ни капли не лукавлю. Мне действительно очень понравилось.

— Ты хорошо играла, — хвалит с улыбкой Марк, а мне приятно настолько, будто я только что получила кубок за настоящий турнир по теннису.

— У меня был отличный учитель.

Мы останавливаемся у домика и смотрим друг на друга. Не знаю, о чем мысли Марка, но мои просто крутятся в голове подобно пчелиному рою вокруг улья. До скольки мы здесь пробудем? Чем будем заниматься, о чём говорить?

— Проголодалась? — первым заговаривает Марк.

— Очень. Но сначала хочу принять душ и переодеться.

Он шагает к стеклянной двери и прикладывает браслет к электронному замку. Раздаётся щелчок, после которого дверь автоматически отодвигается в сторону.

— Пойдём, — жестом приглашает внутрь.

Я повинуюсь, шагая вперёд, и шутливым тоном произношу:

— А ты уже освоился.

— И давно, — подтверждает Марк, следуя за мной на близком расстоянии. — Я здесь довольно частый гость, и этот домик зарезервирован за мной.

Он помогает мне снять куртку и вешает в шкаф. Не могу привыкнуть к такой галантности и застываю, продолжая ощущать на шее прикосновение мужских пальцев. Наши взгляды вновь встречаются, но я тут же отвожу глаза и начинаю осматриваться. Когда мы приехали, я не успела оценить домик изнутри.

— Тут довольно… мило, — замечаю я, хотя говорю не то, что думаю.

Здесь не просто мило. Тут всё шикарно! Начиная от стеклянной стены и современной качественной мебели и техники, до мелочей, что украшают полки и стол. Всё на своём месте. Это не просто милая избушка на турбазе, к которым я привыкла.

— Ванная здесь. — Марк открывает дверь справа.

Я беру с тумбочки спортивную сумку, в которую предусмотрительно положила сменную одежду и принадлежности для душа.

— Я быстро.

— Будем обедать в ресторане или закажем сюда? — спрашивает он, подходя к телефону для связи с персоналом.

— Сюда, — отвечаю без раздумий. Мне хочется немного отдохнуть.

— Тогда я пока закажу.

— Договорились.

Шустро скрываюсь за дверью и осматриваюсь. Глаза тут же лезут на лоб. И это Марк называет ванной?! Да это джакузи! Огромное. А рядом — большая душевая кабинка, в которой легко поместятся трое и даже мешать друг другу не будут.

Сбрасываю футболку и леггинсы и сдвигаю затемнённую дверцу этого громадного шкафа. Настраиваю воду и ныряю под мягкий дождь капель. Зря я суетилась с ванными принадлежностями. Здесь всё было, но ведь лучше перестраховаться, чем потом остаться с носом. Приоткрываю небольшие тюбики, млея от кокосового аромата мыла, и выдавливаю содержимое на ладонь. Как же здесь хорошо!

Глава 6

Быстро встаю, пытаясь привести себя в порядок. Застёгиваю ширинку на брюках, запускаю пальцы в растрёпанные волосы и замираю. Что делать? Бежать за блузкой или же остаться в красном кружевном бюстгальтере? Одна половина меня обзывает меня сумасшедшей, требует немедленно одеться и бежать отсюда без оглядки. А вот вторая уговаривает скинуть лишнее тряпьё и вернуться на диван в исходную позицию. И тело, которое потряхивает от сладких пульсаций, полностью солидарно со второй.

Марк возвращается довольно быстро. Буквально бросает на стол широкий поднос с закрытыми крышкой блюдами и подходит ко мне. В одно мгновение притягивает к себе, прижимаясь лбом к моему лбу, и хрипло произносит:

— Обед может и подождать.

Следом целует так, что воздух вокруг нас искрит и взрывается.

Я с усилием воли заставляю себя отстраниться и шепчу:

— А мы не сильно торопимся?

Он застывает, поднимая на меня затуманенный взгляд. В его глазах сверкает что-то такое, что заставляет меня ощущать себя самой желанной девушкой в мире. Дух захватывает, а внизу живота всё скручивается и ноет.

— Я не могу не думать о тебе с первого дня, как только увидел. И ты тоже хочешь меня. Разве я ошибаюсь?

С губ срывается дрожащий вздох, взгляд падает на мужские губы. Не ошибаешься, Марк. Я буквально заболела тобой с первой нашей встречи, а сейчас теряю себя от каждого твоего взгляда и поцелуя. Но вслух этого не произношу, лишь киваю, сглатывая.

— Тогда не вижу смысла оттягивать неизбежное, — хрипло выдыхает он мне в губы. — Да и игры в кошки-мышки — не моя стихия…

Я не успеваю ответить, мои губы снова в плену напористого поцелуя. Мы опять оказываемся на диване. Марк отстраняется, расстёгивает мой бюстгальтер, высвобождая чувствительную от возбуждения грудь. Смотрит неотрывно, откровенно, отчего моё тело ноет желанием ещё сильнее, а на коже проявляются колючие мурашки. Я дышу прерывисто, задыхаюсь от нехватки воздуха и принимаю его нетерпеливую ласку, зарываясь в густые короткие волосы.

Мы освобождаемся от остатков одежды, едва не разрывая её в клочья. Терпение на исходе у обоих. Марк даже не даёт мне полностью разглядеть его наготу, придавливая сверху. Набрасывается, как голодный зверь. Его вторжение одновременно и болезненно, и дико приятно. Я не сдерживаю громкий протяжный стон и впиваюсь ногтями в сильные плечи, как дикая кошка. Даже не верится, что это я. Одержимая похотью самка, которая жадно отвечает на сильные нетерпеливые толчки, срывая голос. Сердце бьётся через раз, дышать нормально не получается, а перед глазами — горящий темный взгляд.

Я не ожидала подобного. Слишком ярко, слишком приятно, несравнимо с тем, что у меня было раньше. Я даже не сразу осознаю приближение пика. Наслаждение накрывает так резко и мощно, что я теряюсь где-то в пространстве. Буквально тону в яркой волне, чувствуя, как по телу бьют сильнейшие сладкие судороги. Это непередаваемо.

Придя в себя, замечаю, что Марк не двигается. Лишь тяжело дышит мне в шею, продолжая нависать надо мной на локтях. Его тело покрыто испариной, на плечах — красные следы от моих пальцев и ногтей. Боже, надеюсь, он не злится за это!

— Прости, — произношу срывающимся от частого дыхания голосом. — Я тебя поцарапала.

— Не заметил, — откликается он глухо и медленно. Отстраняется будто нехотя. — Ты как? — уточняет обеспокоенно.

— Теперь я точно не встану с кровати… — отвечаю вяло.

— Отлично, — с усмешкой. — Значит, останемся в ней на все выходные. Меня устраивает.

Смеюсь, припечатав ладонью по его бицепсу, и меня тут же шлёпают по попе в ответ. Мгновение — и Марк переворачивает нас так, что я оказываюсь сверху.

— О нет… — протестую устало. — Только не сейчас, мне нужна передышка.

— Сейчас. — Он приподнимает брови и плавно проводит рукой по шее, спускаясь к груди. — И ещё после. Я хочу насладиться тобою сполна.

У меня нет сил сопротивляться. Я расслабленно принимаю неторопливые ласки и вскоре снова изнываю от желания. В этот раз всё происходит медленно, но не менее ярко. Утолив первый голод, Марк больше не спешит. Он словно изучает меня, как опытный ездок обкатывает новую машину, проверяя мои возможности и предпочтения. А мне и показать особо нечего. За моими плечами лишь два небольших романа, в первом из которых интим был строго с выключенным светом и под одеялом, а второй… не принёс мне даже крохотных отголосков той бури, что накрыла меня сейчас. Но, кажется, Марка вполне устраивает моя отзывчивость на все его действия.

К обеду мы приступаем, когда уже пора ужинать. Из домика не выходим. Нежимся в джакузи, разговариваем о всякой ерунде и проводим вместе ночь. Утром снова предаёмся удовольствию, а ближе к обеду наконец выходим на прогулку. Когда приходит время прощаться, Марк довозит меня о дома в полном молчании. Задумчивый, он настолько погружён в свои мысли, что даже не сразу реагирует на мой прощальный поцелуй. Лишь когда я отстраняюсь, ловит меня за шею и снова притягивает к себе.

— Через две недели у меня будет отпуск, — говорит негромко, изучая моё лицо. — Я хочу, чтобы ты поехала со мной.

Немного теряюсь от тона его голоса. В нём нет ни капли вопроса. Предложение звучит так, будто я не имею права даже рассмотреть отказ.

— Я… не знаю, у меня есть незаконченные дела по работе, — всё-таки отвечаю неуверенно.

Глава 7

Вся следующая неделя шла своим чередом. Сестра выписалась с больничного, я занималась переводами дома, а Марк нет-нет, да напоминал мне о своём существовании каким-нибудь презентом. В основном это были цветы. Роскошные букеты с какой-нибудь романтичной надписью, но ни одного приглашения на ещё одно свидание. Он словно подогревал мой интерес, не давая о себе забыть. Да и как можно забыть такого мужчину? Слишком уж запоминающиеся выходные мы провели вместе. Я даже начала пытаться посмотреть на его условия его же глазами. Успешный обеспеченный мужчина, который имеет всё, что пожелает. Он привык диктовать свои условия и ведёт жизнь так, чтобы окружающие подстраивались под него.

Но тут он ошибся. Я не из тех беззаботных барышень, которые живут за счёт личного спонсора и радуются жизни. И если я каким-то образом дала Марку повод думать иначе, меня это ровным счётом ни к чему не обязывает.

***

В пятницу сестра планирует позвать в гости двух своих подруг, а я, впрочем, как и всегда, автоматом получаю пригласительный билет на «вечерние посиделки». Именно поэтому мне вручают список необходимых продуктов, которые нужно закупить к приходу Дашки с работы. Выполнив порученную миссию, я останавливаюсь у двери с полными пакетами в руках. Ворчу себе под нос, что не подготовила заранее ключ, и в этот момент дверь со скрипом приоткрывается, словно от сквозняка. Удивлённо оглядываюсь по сторонам и носком сапога открываю дверь ещё шире.

— Даш, ты уже пришла? Почему дверь не заперла? — кричу я, переступая порог, и в следующий миг застываю от шока.

Пальцы рук слабеют, пакеты выскальзывают из рук, а глаза округляются от страха. Я смотрю на погром в нашей уютной прихожей и не верю своим глазам. Что здесь произошло?

— Даша? — зову, едва узнавая свой голос.

Ответа нет, но в её комнате раздаётся грохот. Я с визгом подскакиваю на месте и хватаюсь за фен, лежащий на тумбочке, как за оружие. Но в следующую же секунду бросаю его на пол и намереваюсь сбежать, как вдруг слышу надломленный голос сестры:

— Ада, закрой дверь.

Замираю на месте, а тело бьёт крупная дрожь. Бросаю перепуганный взгляд на дверь её комнаты и хриплю:

— Даша ты в порядке? Что происходит?

Она не отвечает, а отдалённый глухой всхлип, едва уловимым колыханием пронзающий воздух, ударяет прямо в сердце. Не чувствуя ног, я шагаю к двери и осторожно приоткрываю её. Сестра сидит на кровати, обнимая дрожащими руками колени, и медленно поднимает на меня пустые круглые глаза. На её скуле большой красный отёк, а губа разбита.

— Бог ты мой, Дашка! Что случилось?! — Я подрываюсь к ней и краем глаза замечаю на полу что-то большое и тёмное.

Вздрагиваю от неожиданности и оборачиваюсь. У письменного стола лежит здоровая тушка, а вернее, какой-то мужик! Лица не видно, он распластался на полу спиной вверх и не шевелится. Меня парализует немое оцепенение, пальцы рук леденеют, а горло сдавливает огромный ком паники.

— Ада, он живой? Он дышит? — дрожащим шёпотом шелестит сестра.

А я и ответить ничего не могу. Язык прирастает к нёбу, а сердце отказывается биться. Стою в полном шоке, даже не моргаю.

— Ада! — стонет Даша, словно прося пощады.

Меня прошибает холодный пот, и я делаю маленький шаг к столу. Глазами впиваюсь в пухлое тело мужчины и замечаю на шее и правом ухе кровь. Зажмуриваюсь, чувствуя, как земля уходит из-под ног, и хватаюсь за стул.

— Кто это? — хриплю не своим голосом.

— Дядя Валера, — всхлипывает сестра и опускает голову к коленям, пряча лицо.

Мой ступор мгновенно сменяет изумление. Это действительно наш отчим. Только как он здесь оказался? Как нашёл? Мы ведь даже матери не говорили точного адреса, где купили квартиру! А главное — что ему нужно? Судя по разукрашенному лицу сестры и погрому в прихожей, встреча у них состоялась отнюдь не из приятных.

Отбросив вопросы, я склоняюсь над мужем матери, впиваясь глазами в его спину. Из-за чёрной куртки, в которую одет дядя Валера, я не могу рассмотреть даже слабые отголоски дыхания. Или же… его просто не нет.

— Не дышит? — шипит Даша сквозь слёзы.

Стараясь подавить нахлынувший приступ паники, я осторожно касаюсь запястья отчима. Несколько долгих секунд ожидания вознаграждаются слабыми толчками в подушечки моих пальцев.

— Живой, — выдыхаю я с облегчением. — Сколько он уже так лежит?

Даша не отвечает, рассеянно пожимая плечами. Я пытаюсь прикинуть время, сколько меня не было дома. Я отсутствовала чуть больше часа. А на ламинате под головой дяди Валеры скопилась небольшая бордовая лужица.

Плохо дело…

— Вызову скорую. — Я отхожу от отчима и бегу в прихожую за телефоном.

В этот момент раздаётся звонок в дверь, и я замираю, забыв обо всём. Неужели подружки сестры уже пожаловали? Пытаясь придумать невинный предлог, по которому я смогу спровадить гостей, открываю дверь, но на пороге стоят не девчонки, а мужчина в форме. Полицейский…

— Добрый день, — сухо кивает он. — Старший сержант Горохов. От ваших соседей поступил вызов. Драка, говорят, у вас тут серьёзная.

Глава 8

— Марк, я понимаю, что ты не обязан мне помогать, — выдыхаю обречённо после рассказа о своих проблемах. — Но мне больше не к кому обратиться.

Мы стоим в свете фонарей небольшого сквера, что располагается недалеко от дома. Несмотря на промозглую погоду, я не решилась приглашать Марка к себе, ведь в квартире остался полный разгром.

Во время моего рассказа босс моей сестры не проронил ни слова. Лишь смотрел на меня сосредоточенным тёмным взглядом и не выдавал каких-либо эмоций.

— Если у тебя есть хороший надежный адвокат или человек, к которому можно обратиться за помощью, прошу, дай мне контакты… — Мой голос срывается, я чувствую, что на глазах наворачиваются слёзы, и зажимаю рот дрожащими пальцами.

— Успокойся. — Марк шагает ко мне, сжимает моё лицо и притягивает к себе.

Тепло его объятий выбивает меня из колеи ещё больше. Я ощущаю себя такой беззащитной и потерянной, что больше не могу сдерживать эмоции. С губ срывается всхлип, а по щекам бегут слезы. Я прижимаюсь к Марку, зарываясь носом в воротник его пальто. Он излучает непоколебимую мужскую силу, которая мне сейчас так нужна.

— Марк, пожалуйста, скажи, что у тебя есть такой человек… — умоляю я.

— Есть, — всего одним словом он зажигает луч надежды в моём сердце. — Я решу эту проблему, Адель. Всё будет хорошо.

— Ты решишь? — Я отстраняюсь, пытаясь заглянуть в его глаза, но мешают слёзы. Марк плывёт и размывается, я не вижу выражения его лица, но всё равно ему верю. Хочу верить.

— Разумеется. — Он приободряющее сжимает моё лицо и большими пальцами стирает мокрые дорожки со щёк. — Дарья Сергеевна — мой сотрудник, забыла?

— Не забыла. — На губах расцветает слабая улыбка. Как же хорошо, что в моей жизни появился этот мужчина! — Даже не знаю, как тебя благодарить, Марк!

— Я пока ещё ничего не сделал, Адель, — вздыхает он и смотрит на часы. — Уже поздно и ты замёрзла. Идём, я провожу тебя.

Марк кладёт руку мне на талию и увлёкает в сторону дома. Я действительно дрожу, но не от холода. Это нервная дрожь. Я измотана переживаниями за сестру.

Мы доходим до подъезда и останавливаемся. Рука, что дарила мне успокоение, ускользает с моей спины, и я вновь ощущаю себя потерянной девчонкой. Я поднимаю взгляд на Марка, не отрываясь, смотрю в его глаза и понимаю, что не хочу сейчас оставаться одна. Он мне нужен.

— Хочешь чашку горячего чая? — предлагаю негромко.

Уголки его губ приподнимаются в полуулыбке.

— Хочу.

Марк остается у меня до утра. Пока мы пьём на кухне чай, он, несмотря на позднее время, звонит своему адвокату и долго разговаривает с ним по телефону. Потом помогает мне разобраться хаосом в прихожей. Даже не даёт прикоснуться к осколкам, убирая разбитую вазу, которую мы с Дашкой использовали под подставку для расчёсок.

В эту ночь между нами не было близости. Марк просто был рядом и поддерживал меня, а уже на следующий день Даша оказалась дома. Дядя Валера шёл на поправку. Выяснилось, что во время падения он стукнулся виском об угол стола и поэтому потерял сознание. Благо обошлось без серьёзных последствий.

Отчим сыпал угрозами в адрес Дашки, но ему быстро прижали хвост. Адвокат Марка был настоящим профессионалом, на отчима завели дело, а сестра фигурировала в нём только как пострадавшая. Всё так, как и должно было быть. Правда, на следующий день к нам приехала мать, и мы сильно повздорили. Даша пыталась объяснить, что её драгоценный муж-алкоголик неоднократно домогался её, но та не верила. Обвинила нас в том, что мы испортили ей жизнь, и заявила, что больше не желает нас видеть. На том и разошлись…

И вот спустя несколько дней я вхожу в уютный ресторанчик и ищу глазами Марка. К нашему третьему свиданию я уже поняла, что по уши влюбилась в своего спасителя. И всё для себя решила. Мне нужен этот мужчина, его забота и поддержка, а всё остальное сейчас кажется мелким и незначительным.

Нахожу Марка у дальнего столика у окна. Он тоже меня видит и с улыбкой поднимается с места. Как всегда, сногсшибательно привлекательный. В чёрной, отливающей блеском рубашке с жёстким воротником, расстегнутом на две пуговицы, и светло-серых брюках он выглядит как модель из каталога лучшей мужской одежды.

Не отрывая от него взгляда, я отвлечённо объясняю администратору, что уже нашла нужный столик, и спешу к своему мужчине. В животе порхают бабочки, и все мои внутренности сжимаются от томительного предвкушения.

Марк, как всегда, сама галантность: отодвигает мне стул и помогает сесть. Мимоходом целует в висок и негромко произносит:

— Привет, как дела?

— Лучше всех.

— А у сестры?

— Тоже неплохо… — выдыхаю я, наблюдая за тем, как он присаживается напротив. — Благодаря тебе. Спасибо тебе большое. Я твоя должница навеки. Марк, если я могу что-то для тебя сделать, только скажи.

Он качает головой, накрывая ладонью мою руку.

— Просто будь рядом, Адель. Мне этого достаточно, — мягко говорит он, гипнотизируя меня взглядом.

— Всегда буду, — отвечаю без колебаний, а уже в начале следующей недели мы летим в наш первый совместный отпуск.

Глава 9

Спустя 3 месяца

Белый паркетник осторожно въезжает на территорию элитного загородного поселения, как только шлагбаум плавно поднимается к небу. За рулём Денис — личный водитель Марка. Хотя… в последнее время он практически полностью переквалифицировался в моего водителя. Марк настаивал на том, чтобы я не пользовалась общественным транспортом или такси, а вызывала Дениса в любое время суток.

Вначале это наставление казалось мне крайне неудобным. Я стеснялась тревожить человека своими личными просьбами и в основном пользовалась услугами такси, за что получила настоящий нагоняй от большого босса и по совместительству моего любимого. Скажем так, ссориться с моим прекрасным дьяволом занятие не самое приятное, поэтому я решила приучить себя к мысли, что Денис — это и есть моё такси.

Сегодня пятница, впереди жаркие июльские выходные, которые мы с Марком планируем провести вместе, и я специально пораньше еду к месту нашего отдыха, чтобы лично приготовить романтический ужин. Сегодня у меня для него большой и, надеюсь, приятный сюрприз!

Денис проезжает за ворота коттеджа и останавливается у летней веранды, через которую идёт вход в дом. Я не жду, когда мне откроют дверь, и быстро выныриваю из салона, вдыхая дивный запах хвои, витающий в тёплом воздухе. Мой водитель достает из багажника пакеты с продуктами и молчаливо ждёт, пока я открою дверь. Он не слишком разговорчив, но, насколько я успела заметить, персонал Марка обычно предпочитает помалкивать, особенно в его присутствии.

Пока кружу по кухне, раскладывая продукты по полкам холодильника, телефон Дениса оживает, и его владелец удаляется на разговор. Я улавливаю отголоски и понимаю, что это звонок от Марка. Водитель докладывает, где мы находимся, а потом затихает.

— Хорошо, я понял. — Денис уже снова на кухне, отключает звонок и поднимает на меня взгляд. — У Марка Константиновича появились дела сегодня вечером, он просил передать, что приедет только утром. Мы можем вернуться в город, если хотите.

Я застываю над раковиной, не успев положить в неё овощи. Эта манера Марка раздражает меня до колик. Он часто передаёт мне послания через свой персонал, для него это норма. Почему же нельзя было набрать мой номер вместо Дениса и сказать об этом лично?

Высказывать недовольство мне в любом случае некому, поэтому я молча убираю в пакет помидоры.

— Нет, я останусь, — произношу, не глядя на Дениса. — А ты можешь ехать, Денис. Спасибо, что подвёз.

— Если что-то будет нужно — я на связи.

— Конечно, — отрешённо соглашаюсь я и сажусь на мягкий диванчик, думая о своём.

Мне неприятно это пренебрежение, хоть я и стараюсь убедить себя в том, что всё в порядке. Любая из моих знакомых покрутила бы пальцем у виска и сказала, что я с жиру бешусь, и, возможно, это правда. Мы с Марком встречаемся всего три месяца, но за это время успели побывать в Париже, Афинах и на Мальдивах. Если на острова мы летали в отпуск, то в города Греции и Франции — просто на выходные, потому что Марк захотел сделать мне приятный сюрприз. А я обижаюсь на него за то, что он сообщил мне о переносе своих планов через Дениса.

Марк закрытый, и я должна уже к этому привыкнуть. Он не любит рассказывать о себе, не спешит вводить меня в круг своих знакомых и не торопится знакомиться с моими. Мы всегда вдвоём, и большую часть времени проводим в постели.

В самом начале наших отношений мне казалось, что у нас просто первоклассный секс, но сейчас я чувствую: что-то меняется. Марк проводит со мной всё больше времени, мы становимся ближе друг к другу.

Я видела его разным. Иногда он приезжал раздражённым после тяжёлого дня или сердитым и напряжённым из-за каких-то проблем. В такие вечера он молчалив настолько, что из него и слова вытянуть невозможно. Впрочем, он и меня не пытался слушать, предпочитал увлекать в спальню, попутно избавляя от одежды.

Реже он был весёлым и беззаботным. В такие моменты в нём сложно узнать директора солидной компании. Скорее, он походит на озорного мальчишку, которому всё нипочём.

Но всегда наши встречи заканчиваются одинаково: голодным безудержным сексом. Марк хотел меня постоянно и в порывах страсти называл ведьмой и своим личным наркотиком. Я и сама была зависима от него настолько, что иногда становилось страшно.

Я поддавалась на все его желания. У меня была карта, которой я пользовалась крайне редко, личный водитель с личным автомобилем, новая дорогущая модель смартфона, драгоценные украшения, купленные мне в Париже просто потому, что я с восхищением посмотрела на ожерелье, пока мы гуляли по городу… Для Марка всё это — лишь возможность проявить внимание к своей женщине, а для меня — непозволительно широкие жесты, к которым я пыталась себя как-то приучить и относиться спокойнее.

До позднего вечера от Марка не было сообщений и звонков. Я набрала его номер ближе к десяти, но он не ответил. Устроилась на диване с бумажным пакетом из клиники и ещё раз взглянула на результаты ультразвукового обследования. Беременность пять-шесть недель, — гласила надпись в заключении врача. Рядом — чёрно-белый снимок маленькой горошинки.

Я точно помню день, когда был зачат малыш. Три недели назад, когда мы были в Афинах, нас подвёл, казалось бы, самый надёжный из всех видов контрацепции предмет. Порвался! И пока я искала хорошее импортное средство экстренной контрацепции, Марк шерстил интернет, вычитывая, какой вред моему здоровью может нанести эта таблетка. В итоге категорично заявил, что не позволит мне пить эту дрянь.

Глава 10

За считаные секунды выражение лица моего прекрасного дьявола меняется. Сначала в нём отражается недоумение, затем неверие и наконец — полная растерянность. Марк заметно напрягается и бледнеет, отчего его загорелая бронзовая кожа становится желтовато-серой. Он молчит некоторое время, опустив взгляд на мой плоский живот с таким видом, будто пытается заглянуть внутрь. Да, Марк, именно там поселилась маленькая частичка тебя…

— Ты ведь принимала таблетку, — наконец произносит он, нервно потирая пальцами подбородок.

Вздыхаю понуро и отворачиваюсь. Похоже, радости и восторженных возгласов не предвидится…

— Как видишь, она не подействовала.

— Ты уверена? — всё так же тихо и растерянно.

— Я сейчас вернусь.

Ухожу в комнату за результатами обследования, которые хотела преподнести любимому во время ужина. Ужин не удался, да и завтрак, похоже, тоже. Вернувшись, протягиваю Марку листочки с чёрно-белым снимком УЗИ.

— Я делала тест на третий день задержки, а потом была у врача. Вот результаты.

Марк берёт их на автомате, но не смотрит, откладывая бумаги на стол. Его взгляд прикован ко мне, отчего я чувствую себя ещё больше неловко и нервно.

— Сказать о том, что у нас будет ребёнок, гораздо проще, чем осознать, да, Марк? — не выдерживаю напряжённую тишину.

Тот задумчиво качает головой и нервно усмехается, взъёрошив волосы на макушке.

— Неожиданно, — говорит, словно сам себе. — С тобой всё не так. С самого начала.

— Постой. Ты меня обвиняешь?

— Нет, Адель. — Он примирительно выставляет руки, чуть поморщившись, будто у него внезапно разболелась голова. — Что ты собираешься делать?

Это не тот вопрос, что я ожидала от него услышать. Затихаю, не зная, что отвечать, и беспомощно развожу руками. Я, конечно, думала, что у меня когда-нибудь будут дети. В будущем, когда я встану на ноги и выйду замуж. Но бурный роман с боссом моей сестры принёс свои плоды, не спрашивая моего разрешения.

— Ты оставишь этого ребёнка, Адель. — Его слова звучат не как вопрос. Интонация жёсткая и давящая.

Я ошарашенно моргаю, поднимая взгляд на его лицо. Между чёрных бровей Марка появляется суровый излом, а губы сжимаются в твёрдую упрямую линию.

— Как всё просто, — протягиваю негромко. — Оставишь — и точка! Возражения не принимаются, так? А то, что у меня нет ни нормальной работы, ни крепкого тыла, это вопрос второстепенный, да? Мы ведь ПОКА вместе.

Марк шумно втягивает воздух и поднимается. Я вижу, что он нервничает. Отрешённым взглядом наблюдаю, как он шагает к окну и обратно. Обдумывает, что сказать.

— И чего тебе не хватает? Я даю тебе всё. И мой ребёнок тоже ни в чём нуждаться не будет.

У меня перехватывает дыхание, а сердце затопляет теплота. Он сказал — мой ребёнок. Он уже признаёт и хочет его.

— С сестрой ты, конечно же, жить больше не будешь. Я хочу, чтобы ты переехала в мою квартиру. Завтра я займусь этим вопросом.

Застываю в недоумении. Марк только что предложил мне переехать к нему? Пусть это не предложение руки и сердца, но обескураживает не меньше. Мы будем жить вместе, как семья.

— Ада, не вздумай делать глупости, — добавляет он после минутной тишины, потому что я настолько обескуражена, что не могу и слова вымолвить. — Мы со всем справимся. Хорошо?

— Хорошо… — соглашаюсь просто.

Марк наконец останавливается и исподлобья смотрит на меня.

— Хорошо? — переспрашивает недоверчиво. — Ты согласна?

Улыбаюсь, качая головой, и подхожу к нему. Обнимаю крепкие плечи и щекой прижимаюсь к сильной, всё ещё влажной груди. Пусть этот мужчина — не признающий возражений упрямец, но он всё-таки мой. Он хочет быть рядом со мной и нашим ребёнком. С чем я могу быть не согласна?

— Согласна, — шепчу с улыбкой и целую упрямую линию губ.

В этот момент я чувствую себя самой счастливой девушкой на свете.

***

Выходные подходят к концу, и мы возвращаемся в город. Я не сразу замечаю, что Марк направляется совсем в другую сторону от моего района. Лишь когда вижу сквозь тонированные стёкла высотные дома с зеркальным фасадом и сверкающей огнями линией вдоль крыш, поворачиваюсь к Марку:

— Мы едем к тебе?

Он коротко кивает, глядя исключительно на дорогу.

— Мы обсудили это ещё вчера утром.

— Но ведь не прямо сейчас. Мне с сестрой поговорить нужно, вещи собрать… — начинаю объяснять вполне элементарные вещи, но тот и бровью не ведёт. — Марк! Ты слышишь?

— У тебя предостаточно вещей в моей квартире. Их хватит хоть на неделю, Адель, — закатывает глаза Марк. — А что касается твоей сестры… Я уже говорил, наши отношения касаются только нас двоих.

— Я это понимаю. Ты директор компании, в которой она работает, но она же не болтушка! Да и обстоятельства изменились. Я жду ребёнка, переезжаю к тебе… Я представлю тебя ей на крестинах, что ли? Мне надо поговорить с сестрой.

Глава 11

Сквозь гул в ушах я с трудом различаю приближающиеся шаги. Марк входит в комнату, а я всё так же сижу в оцепенении, лишь поднимаю на него взгляд. Он берёт с тумбочки часы и надевает их, не глядя на меня. Взгляд цепляется за его безымянный палец. Обручального кольца нет. Даже следа от него. Значит, не носит вовсе.

— Ты женат… — шепчу одними губами не вопрос, а утверждение.

Марк резко оборачивается, и моё сердце спотыкается, как только наши взгляды пересекаются. Его глаза непроницаемы и холодны, на лице — ни одной эмоции.

— Только не говори, что для тебя это новость, — произносит он с едва уловимой усмешкой.

Я теряюсь от шока и неверия. Вот так просто, с ухмылкой на губах, он толкает меня в пропасть. Даже не думает отрицать или хоть как-то объясниться. Внутри всё леденеет, даже дышать становится невыносимо больно. Вспотевшими от волнения ладонями я сжимаю простыню. Как же так? Мы столько времени проводили вместе! Не говоря уже о совместных поездках и выходных наедине… Мы ведь постоянно были на связи. Я звонила женатому мужчине по вечерам, даже не догадываясь, что он мог находиться рядом со своей женой. И Марк отвечал, практически всегда. Не прятался и не шептался. Даже удивительно, что его жена написала мне лишь спустя три месяца.

— Я не знала.

— Что ж, теперь знаешь. — Он равнодушно пожимает плечами. — Но обсуждать с тобой свою семью я не намерен.

Эти слова бьют, словно плетью. Марк в своей обычной манере ставит меня на место. Я никогда не питала иллюзий по поводу нас двоих. Никаких обещаний и клятв мне не давали. Вот только вчера позволила себе немного погрузиться в мечты. Только вчера посмела подумать, что мы будем жить вместе…

Я вдруг чётко осознаю, кем действительно являюсь для него. У взрослых и избалованных деньгами мальчиков свои игрушки, и это не только автомобили и казино, но и женщины…

Меня начинает мутить. Я в полном шоке, не могу и слова вымолвить. Прикладываю ладонь к своему животу, а по спине льётся холодный пот. Я беременна от чужого мужчины. А что, если у него уже есть дети? Ведь не зря он сказал о своей жене «моя семья». Та женщина, что написала мне сообщение, — его семья. А я — подстилка, которую он выбрал, чтобы спускать пар после напряжённого дня. Господи, как всё просто!

— А что ты намерен со мной делать, Марк? — хрипло выдавливаю я. — Ну, кроме того, чтобы трахаться и разнообразить серые скучные будни?

Марк некоторое время просто стоит, буравя меня мрачным взглядом. В тёмной бездне его глаз что-то мелькает, но я не могу понять, что. Мне тошно от самой себя. От положения, в которое я загнала себя своей беспечностью. Внезапно он подходит ближе, медленно и осторожно, будто боится чего-то. А я так же медленно отшатываюсь, не желая его приближения. Марк замирает, окидывая меня пронзительным взглядом. Достаёт бумажник и небрежно бросает на кровать карточку.

— Думаю, тебе нужно немного развеяться. Сходи по магазинам, в кафе, салон красоты или… не знаю, куда вы ещё ходите, чтобы поднять себе настроение. Здесь безлимит.

Я медленно отмираю, опуская взгляд на золотую пластинку. Сглатываю. Разве это может сделать женщину счастливой? Вчера я была счастлива рядом со своим мужчиной, а сегодня сгораю заживо от унижения и осознания горькой реальности. Но Марк этого не понимает. Или же делает вид? Он, как и всегда, решает все проблемы с помощью денег.

— Мне это не нужно, — произношу сквозь слёзы.

— А что тебе нужно?

Тебя! Как было вчера и три месяца до этого…

— Почему ты сразу не сказал мне? Я имела право знать.

— Ада, хватит, — жестко пресекает Марк. — Вид обиженной и обманутой тебе не к лицу. Твоя сестра работает в моей компании и прекрасно знает о моём семейном положении. Я был уверен, что вы перемыли мне косточки ещё в первый день нашего с тобой знакомства. Разве нет?

— Нет!

— Тем не менее сейчас уже поздно о чём-то сожалеть. Ты носишь моего ребёнка!

— Я ношу ребёнка от женатого мужчины! Твоя жена примет это?

Он резко шагает на меня, буквально испепеляя взглядом.

— Я уже сказал — моя жена тебя не касается!

Я ошарашенно замолкаю, глядя на него во все глаза. Я впервые вижу Марка таким. Тонкие ноздри взбешённо раздуваются, в глазах полыхает огонь. Кровь отливает от лица, а в глазах темнеет. Мне впервые становится дико страшно находиться рядом с ним.

— Тебе было плохо всё это время? — спрашивает он холодно, но гораздо спокойнее, и сам же отвечает: — Не думаю. Между нами ничего не изменится. Вечером я позвоню.

Он резко отстраняется, берёт с кресла пиджак и выходит из комнаты. Отчаянно хватая ртом воздух, я смотрю на погасший дисплей телефона, где совсем недавно читала сообщение от жены того, кого считала своим…

Медленно поднимаю свой дорогущий телефон — подарок Марка. Брезгливо рассматриваю, словно держу в руках протухшее гнилое яблоко, и наконец с надсадным диким криком швыряю его в стену. Внутри меня словно бомба взрывается, слёзы вырываются из глаз, пересохшее горло царапают всхлипы, а всё тело трясёт, как в лихорадке.

«Тебе было плохо всё это время? Между нами ничего не изменится…»