Неудачница

Глава 1. Хрустальной туфелькой по затылку.

Глава 1. Хрустальной туфелькой по затылку.

Коротко о себе: неудачница.

Я опустила голову вниз и посмотрела на заляпанные грязью колготки. Мои последние колготки.

- Да за что ж мне всё это?! – простонала в голос, за что заслужила пару порицающих взглядов от стоящих на остановке людей.

Интересно, за что они меня порицают? За то, что я жалуюсь вслух, или за то, что умею разговаривать в принципе?.. Их не обрызгал мусоровоз, ставя жирную точку на возможности сесть на своё рабочее место вовремя! А мне опять придётся отмывать грязные пятна с ног и подсушивать мокрую ткань бумажными полотенцами в туалете, потому что, попробуй я приди на работу замарашкой - и мне сразу же помашут ручкой, кинув в голову степлером. И нет, не потому что у нас в конторе работают изверги, а потому что моя удача просто не позволит чёртову степлеру пролететь мимо моей головы - четко в коробку для моих жалких пожитков. 

Заглядываю в сумку, достаю телефон и вздыхаю ещё громче, запрокидывая голову и глядя на небо. Потом снова опускаю взгляд на дисплей. Нет! Нет-нет-нет! Как я теперь буду весь день?! И почему я не удивлена, что чёртова батарея почти разряжена?..

Перестав стенать, смотрю на время – ещё не опаздываю. И, словно даря мне лучик надежды на неожиданную удачу, прямо передо мной останавливается автобус, раскрывая свои грязные, но такие долгожданные двери. Захожу внутрь, расплачиваюсь за проезд, еду. Думаю о жизни. Моя работа – самая ужасная из всех, которые только существуют, и всё потому, что моего начальника – не существует. Когда я устраивалась секретаршей, я и подумать не могла, что ждет меня на такой простой и такой заманчивой должности! Буду всего лишь отвечать на звонки, - думала я. Будешь всего лишь готовить кофе, - уверяла моя подруга Ленка (которая и притащила меня в место нашей работы вслед за собой). Будем вместе обедать и вместе возвращаться домой в нашу квартирку, - обещала она мне… И что же вышло в итоге? Стоило мне устроиться на работу своей мечты, как моего босса, которого я и рассмотреть-то толком не успела, смещают с его должности, а меня (ту самую секретаршу, которую взяли только из-за сексуального низкого голоса) – оставили на месте, предлагая справляться со всей корреспонденцией до появления нового начальника. Только мне могло так свезти! И когда я говорю о везении – это чистой воды сарказм. Поскольку перенаправлять все звонки лично руководителю отдела, который меня не выносит на дух, развлечение не для слабонервных. А перенаправлять ему все звонки, зная, что уже с утра у него лежит корреспонденция на неделю вперёд – и тоже от меня… Короче, этот неведомый человек меня точно ненавидел, вот только, что я могла поделать?! Я не компетентна. Или как-то так… Что тут можно сказать, если меня и впрямь взял тот молоденький начальник-красавчик только из-за моего умения говорить в трубку голосом девушек, работающих в печально известной платной услуге «Секс по телефону»?.. Его это забавляло - когда он со мной по тому самому телефону договаривался о моём приходе на должность его секретарши (и тут Ленка постаралась – намекнула бедолаге о моём НЕВЕРОЯТНОМ таланте, и тот быстренько связался со мной, приглашая подписать договор).

Так и началась моя работа в компании, названия которой я даже не знала, пока не приехала подписывать все документы. Кто ж мог подумать, что это международный холдинг, а мой начальник – заместитель руководителя отдела по связям с общественностью?! Верно, Ленка могла подумать – но ей тоже показалось очень забавным притащить меня, выпускницу педагогического университета по специальности социальный работник, на должность секретарши такого большого дяди. Правда, начальник мой, как я уже упоминала, продержался недолго. Пара дней, в ходе которых я толком и не поняла, что от меня требуется, и его уволили в ходе чистки кадров, а меня – оставили, как временно необходимую единицу… Я уже говорила, что я – не компетентна?..

Похоже, он был ещё более некомпетентен…

Ходили слухи, что его устроили по знакомству, и что руководитель отдела не переносил своего зама и частенько капал на мозги начальству, чтобы его убрали. Но дружба с руководством – дело серьёзное, и мой вечно весёлый босс-озорник держался на своей должности крепко… До поры до времени.

До той самой поры…

Автобус остановился, и я вышла на остановке прямо перед небоскрёбом, портящим настроение всем горожанам своей несовместимостью с архитектурным ансамблем района, а по сути – местом моей работы.

Мчусь к переходу, жду сигнала светофора, стартую к зданию. Я говорила «до той самой поры»? Так вот «та самая пора» наступила с приходом к руководству компании…

Спортивный мерседес цвета металлик резко выворачивает на въезд к внутренней парковке, обдавая меня новой порцией грязи. Скот. Больше у меня слов не было – только нецензурные. Я говорила о приходе к руководству компании заносчивого холодного гада-засранца, сына директора? Так вот – это была его машина.

Перебегаю дорогу, не обращая внимания на людей, недовольно кричащих вслед спорт кару, прикладываю электронное удостоверение к панели, прохожу внутрь и несусь к лифту. На меня привычно косятся охранники, но мне плевать, у меня уже сложилась репутация неудачницы, - а про мой чудный голос знал только мой бывший босс… Так что я ждала увольнения со дня на день, надеясь только дотянуть до конца месяца, чтобы получить приличную зарплату и не реветь над газетами с объявлениями о работе, грызя заплесневелые сухари.

Лифт меня не подводит, и я уже лечу на пятнадцатый этаж, готовая стартануть в туалет, как только его дверцы раскроются. И, о манна небесная! Я попадаю в дамскую комнату, не замеченная никем! Оттираю колготки, заливаю их водой до состояния «это видно всем», снимаю колготки, сушу под горячим воздухом сушилки для рук (да тавтология, а что делать?), надеваю их на ноги, быстро расчёсываюсь, поправляю блузку и пиджак, смотрю на свою пятую точку, выигрышно обтянутую тканью юбки, подхватываю сумку с раковины, иду к двери и подворачиваю ногу.

Глава 2. Он – монстр!

- Он – монстр! – со слезами на глазах сообщила мне Катя и выбежала через служебную дверь, минуя лифт, со всеми своими пожитками.

Смотрю ей вслед, тихо поскуливая про себя.

Воскресенье. Нерабочий день. Здание компании. Выселение.

Как ни странно, наша вечеринка закончилась сразу же после моего отхода в дамскую комнату – кто-то из сотрудников также заметил младшего Бондарёва и кинул клич на побег. За мной забежала раскрасневшаяся Ленка (опять с кем-то из наших романы крутила) и забрала меня домой. Отвёз нас очередной её поклонник.

Суббота проходила в спокойствии и полном осознании идиотизма своего поступка. Зачем я начала рыть себе яму, когда меня ещё никто не уволил?! Кто мне объяснит мой алогичный поступок?..

Однако, стресс. Но хуже стало в воскресенье утром, когда меня, как и многих работников нашего этажа, вызвонила личная помощница Глеба Самойловича (о, да, у него были еврейские корни), и сообщила, что мою персону вызывают в компанию… в нерабочий день. С коробками. Пустыми.

Вот тут шутки кончились. Мне стало реально плохо. Ленка оказалась в списке тех счастливчиков, которые были вызваны на ковёр, но остались в компании, получив выговор – она успела скинуть мне эту информацию по смс, в тот момент, когда я решала, что надеть на себя перед казнью. В итоге решила ещё денёк побыть вежливой и облачилась в очередную юбку карандаш и блузку – на этот раз, всё черное. Только туфли выбрала красные – чтоб гармонировали с пролитой (фигурально) кровью… Приехала в компанию, а там массовое выселение народа! Всех де юре увольняли по собственному желанию, а де факто – по взаимной договорённости не портить трудовую увольнением по статье. Это была тотальная чистка! И, глядя на то, сколько человек покидало свои рабочие места с вещами, я поняла одну страшную вещь – их бы всё равно уволили! Просто нашли бы другой повод! Этот этаж нужен был молодому боссу для своих целей. Каких – мне неизвестно. Смысл спрашивать? Мне сейчас лучше думать о том, как прожить до конца месяца и как платить за нашу с Ленкой квартиру?.. И какую работу выбрать на ближайшее время…

Иду к своему рабочему месту – собирать свои манатки. Времени на это уходит немного, я здесь всего три недели. Краем глаза через открытую дверь вижу Ленку, тихо переговаривающуюся с каким-то своим коллегой, та замечает меня и хочет подойти, но вдруг останавливается.

Ко мне в приёмную заходит незнакомая девушка: брюнетка, с гладко убранными в сложную причёску волосами, в дорогом костюме и с очень умными глазами.

- Мила Георгиевна? – спрашивает у меня эта фея в темно сером костюме.

- Это я, - киваю болванчиком.

- Вас же просили пройти прямо к начальству.

Помню, было такое, но я что-то так перепугалась, что решила просьбу проигнорировать.

- Идите за мной, - ну, вот! Ничего не спрашивают, решают за тебя – в этом все сильные мира сего.

Что делать? Плетусь за ней следом. Меня печальным взглядом провожают все сотрудники, оставшиеся на этаже… Лифт поднимает нас на сороковой этаж и плавно раскрывает свои дверцы… Вот это… интерьер…

Я с полуоткрытым ртом рассматриваю настоящие царские хоромы (на современный, конечно же, манер) своего начальства. Дерево, стекло, опять дерево, дорогие ковры на полу, - после нашей привычной серости и пластика появиться на сороковом этаже было сродни появлению во дворце…

- Глеб Самойлович ожидает вас, - сказала черноволосая нимфа, останавливаясь перед дверью в кабинет сына гендиректора.

Я стою. Идти никуда не хочется.

- Он вас ожидает, - как для душевно больной или глухой на ухо, повторяет девушка, слегка наклонившись ко мне.

Чувствую себя дурой – расслышала её и в первый раз.

Иду на негнущихся ногах. За что мне всё это?

- А, Криг, - Глеб Самойлович смотрит на меня с холодом и лёгким презрением.

Не ново, проходили. Так что высоко поднимаю свою голову и смотрю на «босса». Да, моя фамилия Криг. Ещё вопросы?

Но мужчина не торопится продолжать – смотрит на меня испытующе, словно чего-то ожидая.

Приветствия, должно быть!

…

Моя кровь холодеет. Я забыла с ним поздороваться!

- Здравствуйте, Глеб Самойлович, - приветствую сына гендиректора, чуть склонив голову вниз.

Его лицо расплывается в довольной усмешке.

Усмешке?..

- Я же тебе говорил, - поворачивается к кому-то, кого я до сих пор не увидела, поскольку пребывала в состоянии легкого шока.

Перевожу взгляд на новое действующее лицо. Такой же красивый, как Глеб, только волосы вьющиеся, золотые, и глаза карие – словно в противовес светлым волосам. Загар у этого мужчины (или юноши? Они старше меня всего-то на четыре - пять лет! Оба!) такой же ровный и золотистый, как и у Глеба – делаю вывод, что отдыхали они вместе.

Геи?

- Александр умел выбирать секретарш, - золотоволосый собеседник тоже улыбнулся, разглядывая меня с интересом, - Скольких он сменил за полгода?

- Пятерых, - припомнил Глеб Самойлович и вновь посмотрел на меня, - Ну, и что же мне с тобой делать?

Я забываю, как дышать. То есть, у меня есть шанс задержаться? Хоть малюсенький? Да?!

На лице ни одной эмоции, борюсь с внутренними чувствами, как могу.

- Скажи что-нибудь ещё, - предложил Глеб… да просто Глеб! Буду я его отчество в своих мыслях выговаривать! Короче, предложил Глеб и сел на стол.

- Что именно? – интересуюсь спокойно.

На лице золотоволосого расплывается хитрейшая, но до жути довольная улыбка.

- Оставляй себе! Я тебе буду по нескольку раз звонить, чтоб её сексуальный голосок услышать.

- Не торопись, Макс, - качнул головой Глеб, - У меня есть Лина.

Глава 3. Это что, бал?

Несколько минут мы ехали в тишине. Я сидела, стараясь вообще не шевелиться, и искоса поглядывала на шефа. Хорош, засранец. Находиться так близко к нему и игнорировать этот факт - оказалось довольно сложно. Наверное, у всех плохих парней такие лица: с идеальными (для нас, простых смертных) чертами, с широкими скулами, с чувственными губами, слегка нахмуренными черными широкими бровями, с гладкой кожей без намёка на щетину и с чуть выпирающими желваками… а, это он сердится – вот они и выпирают…

Глеб посмотрел на меня, - внимательно так посмотрел, - и мне пришлось сделать вид, что пейзажи за тонированным окном очень меня интересуют...

Через пару минут вновь кошусь в сторону шефа. Интересно, каким шампунем он моет свои волосы, что они выглядят так… дорого?

Идеальная причёска. Идеальная голова. Идеальный носитель головы с причёской. Жаль, что такой злобный монстр…

Думать о своём уже не таком светлом и не таком счастливом будущем под началом этого самого монстра не хотелось вообще, потому до особняка губернатора я доехала, просматривая всю информацию о самом губернаторе - на встроенной в салон сенсорной панели с подключенным интернетом. Информации было много, потому я не заметила, как с головой погрузилась в глубины мировой паутины, и вернулась в реальность лишь тогда, когда машина затормозила перед огромным особняком – резиденцией, прямо напротив входа, между достаточно высокой лестницей, ведущей к входным дверям, сейчас распахнутым настежь, и фонтаном, радующим глаз красивой скульптурой полуобнаженной девы, льющей воду из кувшина. Передо мной открыли дверь, и я смогла выбраться из салона. Огляделась. М-да, теперь понятно, куда уходят деньги налогоплательщиков. Следом из иномарки выбрался Глеб Самойлович и подошёл ко мне, предлагая свой локоть. Никакой романтики, просто этикет.

Водитель двинул авто в сторону парковки, а мы начали медленный подъем по ступенькам. Прихожая особняка губернатора была временно превращена в гардеробную, где услужливые молодые люди в форме помогли нам избавиться от верхней одежды. Как только я сняла плащ Лины, краем глаза заметила на себе взгляд Глеба. Кажется, я его не опозорила – ещё бы! Теперь в этом платье и в этих туфельках я являюсь носительницей целого состояния, сумма которого годна как для первого взноса на ипотеку, так и для первоначального капитала для открытия какого-нибудь малого бизнеса. Было бы странно, если бы мой шеф вдруг заскрипел зубами и заявил, что я выгляжу неподобающе, потому как… куда уж лучше?..

Фея не могла меня подвести, потому я абсолютно уверена в своём внешнем виде. Кажется, это отражается в моих глазах, потому что Глеб неожиданно усмехается краешком губы и вновь подаёт мне руку. Теперь, когда его верхняя одежда была сдана в гардероб, как и моя, я имела возможность разглядеть его: готовая восхищаться отменным вкусом своего шефа, я едва сдержала разочарованным вздох – на Глебе был очень простой (естественно, только на вид) костюм двойка черного цвета. Судя по фасону, новая коллекция очень дорогого бренда, но… почему-то я ожидала чего-то менее…строгого. И даже светло серая рубашка с тонким галстуком матового черного цвета не спасала положения.

Да, мой шеф выглядел на миллион, но всем своим видом он демонстрировал, что данное мероприятие ему неинтересно…

Ну, ему не интересно, зато мне – очень. Я в первый раз выбираюсь в свет, потому едва могу скрыть лёгкую дрожь. И когда мы доходим до конца холла, и перед нами открываются двери в огромный светлый зал, весь мой пессимизм по поводу долгов и грядущего рабства уходит на второй план.

Какая красотища!

Все гости в дорогих костюмах и невероятно элегантных бальных платьях! Струящийся шёлк, блеск тканей, сверкающие стразы, бриллиантовая россыпь – здесь было всё, что могло привлечь внимание и заставить любоваться, даже издали, даже понимая, что моё платье ничуть не уступает остальным. Я едва сдержала готовую расплыться улыбку и неосознанно сжала ладонь на руке Глеба. Брюнет поморщился, явно давая понять, что думает по поводу этого приёма и по поводу этих костюмов, и вообще… по поводу всего! Ну, да и ладно! Мне радоваться никто не запретит! Единственное, за чем придётся следить – так это за выражением своего лица: Лина ясно дала понять, что оно всегда должно быть спокойным и безмятежным. Сложная задача, учитывая обстоятельства, но я прикладываю все усилия, чтобы держать марку.

На следующие двадцать минут мне перекрывают обзор все гости, изъявившие желание поприветствовать Бондарёва младшего, потому стою, дежурно улыбаюсь и киваю головой в случае, когда Глеб решает представить меня своим знакомым – таких счастливчиков были единицы. А тех, кто удостоил меня пары фраз – и того меньше.

Самое интересное, что, представляя меня, шеф не называл моей должности – лишь имя и фамилию. И закралась ко мне мысль, что таким образом он делает себя недосягаемым для остальных барышень, что бросали на него весьма красноречивые взгляды, но подходить флиртовать не спешили – встречая мои холодные глаза на своём пути.

Да, пусть это странно, но я буду оберегать шефа от их внимания! Судя по плотно сомкнутым челюстям, Глебу на данном мероприятии было некомфортно, и он хотел как можно быстрее свалить отсюда, куда подальше. В чем дело, я поняла лишь тогда, когда в зале появилась виновница торжества – милая, непосредственная русоволосая девушка с бегающим, слегка взволнованным взглядом, в невероятно дорогом платье из атласа изумрудного цвета с пышным шлейфом. Она так быстро пересекла весь зал, что я начала размышлять о соблюдении правил приличия в светском обществе, и о том, имеет ли именинница право нарушать их… столь откровенно? В общем, когда это чудо в зелёном остановилось прямо напротив моего окаменевшего шефа, я едва сдержала желание прыснуть. Татьяна была неподражаема. Правда. Потому что, подойдя к нам, она не стала дожидаться традиционных поздравлений, а заявила сразу:

Глава 4. Вот и сказочке конец...

Просыпаться не хочется… Бог мой, как не хочется просыпаться! Я несколько раз выплывала к самой грани реальности, но вновь возвращалась в объятия сна. Словно что-то держало меня, не давая проснуться; не позволяя вернуться туда, где…

Я резко распахнула глаза. Мир вокруг слегка плыл, но это было нормально – после крепкого алкоголя я всегда отхожу долго. Осматриваюсь по сторонам. И не могу идентифицировать помещение: просторная спальня с минимумом мебели, зато с огромной постелью – на которой я и лежала. За окном явно не раннее утро, но плотно задвинутые шторы скрывают от меня время суток, погружая комнату в приятный полумрак.

Пожалуйста, только не это.

Пожалуйста, только не это!

Я отодвигаю одеяло и обнаруживаю на себе вчерашнее платье.

Спасибо тебе, Боженька…

Осторожно спускаю ноги на пол и встаю; в дальнем углу просторной комнаты стояло огромное зеркало в полный рост – двигаюсь к нему, застываю.

Да за что ж мне всё это?!. Как я могла в ЭТОМ вообще вчера ходить?.. Как меня в клуб-то пропустили?!?!?! Ладно, вру сама себе – в клуб пропустили спокойно, там как раз место таким, как та девица, что смотрела на меня из отражения. А в следующее мгновение мою голову поразила другая мысль: платье уничтожено безвозвратно! Я не смогу пришить подол, постирать и сказать, что так и было! Чёрт! Черт-черт-черт! Как я позволила сделать это?! Я что, вообще страх вчера потеряла? Выходит, потеряла…

Начинаю быстро проматывать в голове, где мог оказаться внушительный кусок самой дорогой в моей жизни ткани… Выходит плохо, помню только как Лина резвым движением оторвала его прямо на мне перед клубом, а в клубе…

Танцы… виски… поцелуй…

Я села прямо на пол.

Нельзя, нельзя быть такой неудачницей! Я запустила руки в волосы: не помню момента, когда лишилась прически, но, кажется, это произошло до того, как меня уложили на эту кровать. Хорошо. Потому как, засни я со всеми теми шпильками – и голова сейчас болела бы адски…

Ха. Как будто она может болеть сильнее…

Медленно поднимаюсь с пола и осторожно иду к двери. Не могу даже мечтать, что эта квартира не Его. Что я вчера наговорила?.. Воистину, бесстрашие должно быть записано, как восьмой смертный грех. Особенно бесстрашие, подогретое алкоголем.

Я тихонько приоткрыла дверь и огляделась – никого. Крадусь по просторному коридору в поисках ванной комнаты, таковая находится довольно быстро; стараясь не смотреть по сторонам и не дивиться внутреннему убранству данного помещения, быстро делаю все свои дела, умываюсь и вытираюсь Его полотенцем. Смотрю на себя в зеркало: без макияжа лицо выглядит безобразно детским в обрамлении пышных (после причёски у меня прям грива) волос и при наличии на теле такого яркого и короткого платья, слегка растянутого после сна. Я в лёгкой панике – косметики у меня с собой нет, новая сумочка смогла вместить в себя лишь ключи, блеск для губ и телефон. Телефон!

Медленно отступаю к двери, прислушиваюсь к звукам: ощущение, что квартира пуста. Что ж, это вполне возможно. Вряд ли Глеб Самойлович остался дома в рабочий день – сторожить мой сон. Уже смелее выхожу в коридор и исследую пространство на наличие прихожей. Где-то же она должна быть, в конце концов? Раз моя сумка не обнаружилась в спальне, значит, она должна быть в прихожей… Вот только комнат в этой квартире было столько, что я искренне опасалась, что попала в кроличью нору, и теперь надо мной тихо ржёт безумный шляпник, наблюдая, как я блуждаю по зачарованному коридору.

Подхожу к концу этой бесконечной площадки и облегчённо вздыхаю – прямо передо мной лестница на первый этаж. По ходу, меня отправили ночевать на второй уровень. Даже думать не хочу, как тяжело было тащить моё спящее тело наверх... Тихонько спускаюсь, всё ещё ожидая, что злой брюнет выскочит из любого угла и начнёт мстить за вчерашнее. Как он будет мстить, я почему-то не задумываюсь – страшен сам факт.

Но нет, первый этаж его апартаментов так же пуст. Я нахожу сумочку с телефоном на широкой барной стойке посреди кухни студии, быстро достаю девайс и осознаю сразу несколько вещей.

Во-первых, сейчас почти час дня…

Во-вторых, судя по пропущенным от Лины – мой босс на работе, в отличие от меня. И моя фея не знает, что я в данный момент нахожусь в его квартире: в достоверности данного факта (что квартира принадлежит Глебу) я убедилась, обнаружив на диване папку с документами из приёмной…

И, наконец, в-третьих – я абсолютно точно лишилась подруги. Пропущенный от Ленки заставил меня вспомнить, что я предложила ей провести вечер вместе и постараться вспомнить, почему мы раньше дружили и почему решили жить вместе… Но сообщение, пришедшее через пять минут после звонка, расставило всё по местам. Оно было длинным и гласило дословно: «Мила, я всё понимаю, твоя новая работа не дает тебе и шанса снизойти до нас, смертных. Но встречу назначала не я, а ты. А, раз ты такая занятая, да и ночевать тебе явно есть – где, я решила не откладывать новость и сообщить тебе прямо так: мы с Ваней решили жить вместе. В моей съёмной квартире. И да, я говорю «моей», потому как, ты должна помнить, что не заплатила за неё ни разу: ни в прошлый месяц, когда ты только устроилась на работу, и я позволила тебе отдать деньги позже, ни в этот месяц, когда зарплату ты уже получила, но вкладываться за аренду не пожелала. В общем, вещи твои собраны и ждут тебя в коробках в коридоре – ключ оставь в прихожей, а дверь захлопни. Удачи тебе на новом месте»

Последние слова меня добили. Я даже чуть не сломала телефон, крепко сжав его в руке, но сдержалась – в моём нынешнем положении я не имела права на порчу собственного имущества. Итак от этого самого имущества ничего не осталось.

Глава 5. Так просто не бывает!

Подхожу к фее, увлеченной готовкой на кухне, и в очередной раз за сегодняшнее утро не могу скрыть своего удивления:

- Лина, а что ты здесь делаешь?.. – смотрю в кастрюльку, в которой медленно доходит до кипения какой-то соус, и уточняю: - В смысле, не что конкретно готовишь, а почему делаешь это именно здесь?

- Я ж тебе говорила – мы росли с Глебом вместе, и вне фирмы довольно нормально общаемся… если специфику общения Глеба можно назвать нормальной, - пожала плечиком фея, - И я иногда выручаю его, когда очередная домработница сбежит отсюда с кругленькой суммой, не пожелав продолжать общения.

Жжжжуть.

- Ну, что, он простил тебя? – она с весельем посмотрела на меня и попробовала соус с лопатки.

- Простил? – я недоверчиво покосилась на дверь в кабинет, - Ты так спрашиваешь, словно это дело трёх минут…

- Мила, - она красноречиво посмотрела на меня, отчего в моей душе зародились странные сомнения, - Он не для того потратил месяц на твоё обучение, обходясь практически без моей помощи, чтобы выгнать тебя за небольшой расколбас в клубе. А с приёма он и сам был рад сбежать – дай ему только повод.

- Ты хочешь сказать, что… - медленно проговорила я, как Лина меня перебила:

- Он выбрал тебя в свои помощницы, а его выбор никогда не оспаривается и не подлежит сомнению. И если он сделал такую ставку, значит, ему нужна именно Ты. Он давно планировал повысить меня, но никак не мог найти замены, а тут ты, не имеющая никаких обязательств перед его отцом, да со своим расчудесным голосом, да ещё и с высшим образованием – пусть не по специальности, зато демонстрирующим, что у тебя есть голова на плечах. Перед тем, как сделать свой выбор, он проверил всю информацию, которая только есть о твоей персоне, и по всем критериям ты ему подошла: об этом он предупредил меня в первый же день твоего обучения, когда я высказала пару сомнений... К тому же, поверь, ему льстит то, что именно твой голос будет отвечать на его звонки. Пусть это мальчишеская забава, но тебе-то от этого только лучше! - и она так смачно фыркнула, что я поняла…

- Боже мой, Лина, я такая неудачница! – я упала на высокий табурет рядом с барной стойкой.

- Нет, ты совсем не неудачница, - легко оспорила Лина, - у тебя просто своеобразное везение.

- Ты не поняла, - я покачала головой, находясь в каком-то ауте от всего происходящего, - Я только что подписала контракт с Глебом Самойловичем.

- Так это же хорошо! – бегло улыбнулась фея, снимая кастрюльку с соусом с плиты.

- И ты опять не поняла… - я прикусила кулак, глядя вперёд невидящим взглядом… затем в мою голову пришла страшная мысль, и я перевела на фею глаза, в которых уже бушевало легкое безумие, - Лина, скажи, а долг за платье и туфли, что ты вчера приобрела…

- Я же сказала, попроси у Глеба премию, - перебила та, недовольно покосившись на меня, - Слово «долг» вообще неуместно в данной ситуации: ты же вынуждена была идти с шефом на приём! Значит, и все сопутствующие расходы – это только его проблема.

Ах, ты… собака пушистая!

- Это ж выходит, что я за просто так к нему в прачки нанялась?! – тихо зверея, выдохнула я.   

- Не поняла, - тут же отозвалась Лина.

- Я только что подписала с Глебом Самойловичем контракт, в котором, по ходу, добровольно согласилась быть его персональной золушкой на три месяца, - по слогам произнесла я, продолжая пялиться в пространство.

Буквально пара секунд тишины, а затем Лина издаёт нечто, вроде изумленно весёлого хмыка. Я бы даже сказала, что она хрюкнула, - но феи ведь не хрюкают.

- Прости… - я медленно перевожу взгляд на неё, - Ты что, только что «хмыкнула» на весь ужас моей ситуации?..

- Это ты прости, - Лина едва сдерживала улыбку на вполне себе серьёзном лице, - Но с юристами Глеба тебе не справиться.

- Что ты имеешь ввиду? – уже не надеясь на лучшее, сухо переспросила я.

- Что - если ты поставила свою подпись, значит, ты будешь работать у Глеба, - глядя на меня огромными умными глазами, в которых сочувствие смешалось с искренним весельем, - Как ты вообще додумалась до этого?

- Я?! – воскликнула я, едва не задохнувшись от возмущения, - Это он!!! Он сказал, что за мои ошибки полагается увольнение! И он сам сделал мне это грандиозное предложение – побыть его домработницей четверть года! Да ещё и соединить оба контракта в один!!

- Вот ты попала! – покачала головой Лина, веселясь уже в открытую, - Нет, Глеба, конечно, можно понять – он вряд ли вообще задумывался над тем, насколько тебе это будет неудобно. Главное, чтобы было комфортно ему, - она вновь покачала головой, а затем перевела хитрый взгляд на меня, - Хотя, думаю, здесь не только в этом дело.

- О чём ты? – пробурчала я, проклиная свою удачу, Ленку, её нового хахаля и весь мир в придачу.

- Ему и впрямь надоели все его бывшие, которые с его возвращением в Россию решили, что отношения «не могут пройти просто так». Причём решили они это как-то одновременно и словно сообща… - она прикусила губу, обдумывая что-то в своей голове.

- А насколько Глеб Самойлович уезжал? – не особо вслушиваясь в любовные похождения шефа, кисло уточнила я.

- На все годы своего обучения заграницей, - удивляясь моему незнанию биографии своего шефа, сказала фея, - А после окончания университета мы с ним вместе ездили по разным городам, собирали команду для нового проекта, вели переговоры с другими компаниями… Здесь мы были только наскоками. Но он всё равно успел наплодить себе «потенциальных невест», с которыми все это время приходилось разбираться мне. А теперь данная почетная обязанность ложится на твои хрупкие плечи, - она снова хмыкнула, а затем сказала уже чуть тише, - ты хоть понимаешь, какие перспективы перед тобой вырастают?

Глава 6. Контракт для Золушки.

Прислуга. Чертова прислуга!

Я со злостью перелистнула очередной лист и вновь углубилась в чтение.

Меня уже пару раз подрывало вскочить, подойти к Глебу Самойловичу и уточнить, к примеру, сколько в точности раз в неделю мне нужно драить его тренажерный зал? – инструкция по уходу за устройствами прилагается, вот только для того, чтобы ознакомиться с ней, у меня уйдет, как минимум, несколько часов, (которых у меня просто нет!), а если я поврежу хоть одно чертово высокотехнологичное устройство с электронной панелью, вытирая с него капельки барского пота, то спасёт меня лишь искренняя надежда на то, что устройство на гарантии, да и то, не спасёт, а поможет скоротать время в ожидания гневной реакции шефа... Или вот - из пункта «Б» параграфа «4» раздела «Об обязанностях сторон»: должна ли я заходить в спальню шефа во время его сна, чтобы проверить, разрядился ли его телефон, поскольку в мои обязанности входит следить за всей техникой в доме. В том числе и за состоянием уровня батареи его айфона (!)… Мне вот интересно, а если он разряжается, я что, должна подойти и взять телефон, чтобы поставить его на зарядку, даже если Глеб Самойлович изволит в этот момент разговаривать? Что вообще за идиотские пункты?! У него что, рук нет? Может, мне его ещё и причёсывать по утрам? А то следить за внешним видом шефа, как выяснилось, тоже является одной из моих обязанностей!

- Сказала бы я тебе, Глеб Самойлович, кто ты… да не буду! - процедила я, в уме уже сжигая все эти чертовы бумажки и танцуя над костром ритуальный танец индейцев племени Игбаца.

Выходит, что следить я должна была буквально за всем! А в случае недосмотра или любой другой ошибки – штраф! Буквально через каждые пару предложений напоминания о штрафах! Да им отдана чертова треть контракта! И то – треть только потому, что добрых три листа контракта было отдано под информацию, чего Глеб Самойлович «не приемлет»…

Прочитав её, я поняла, почему шеф не хотел давать мне контракт для ознакомления. На такие условия не пошёл бы даже отчаявшийся!!! Если я доберусь до конца срока с «положительным балансом» - честь мне и хвала! В противном случае, рассчитывать придётся только на свою зарплату в качестве личной помощницы сына гендиректора, которая (хвала любому из официально принятых Богов) не зависела от зарплаты домработницы, и, хоть и могла облагаться штрафами, но хотя бы эти штрафы не были связаны с тем, что я не указала шефу на пятнышко от соуса на его рубашке, оставшееся после обеда...

Испытывала ли я к Глебу Самойловичу хоть какие-то положительные чувства после знакомства с контрактом?

Нет.

Окажись мы в сказке, он был бы ни разу не принцем.

Он был бы чертовой мачехой!

Но, да простят меня все поборники справедливости, я бы соврала, сказав, что тут же пошла и, смело швырнув контракт в лицо охальнику, дерзко встряхнула волосами и вышла из квартиры в одном свитере и шерстяных носочках! Нет. Дочитала до конца, узрела собственную подпись, слегка тускловатую от пары сканов (страница не была оригиналом - мой контракт увеличился в пару раз с момента нашей последней встречи), отложила бумаги в сторону и прикрыла глаза. То, с чем мне предстояло столкнуться в ближайшие три месяца, ещё успеет наложить на мою душу свой отпечаток. Я не буду себя обманывать – мне предстоит познать на собственной шкуре, что такое «рабство в двадцать первом веке». И я не стану тешить себя надеждами, что Глеб Самойлович вдруг проникнется ко мне симпатией и решит, что поступил со мной слишком жестоко. Не решит. Такие, как он, воспринимают людей, как необходимые для выполнения той или иной задачи единицы. И если час назад я в этом сомневалась, надеясь изменить этого монстра, ослепленная своей уверенностью в том, что я – особенный случай, то сейчас… сейчас я очень четко понимала, к кому попала в лапы. Скорее рак на горе свистнет, чем он предпочтет изменить своим принципам ради такой, как я. А проверять сие утверждение, рискуя напороться на штраф, я не хочу. Не стоит того приз. Если бы я была увлечена шефом, как мужчиной, это была бы одна история, а так… овчинка не стоит выделки. Перетерплю как-нибудь его красоту неземную в непосредственной близи с собой. С таким чудным характером, с целой кучей требований и сотней заготовленных штрафов, он вряд ли сможет проложить дорожку к моему закалённому трудностями жизни сердечку.

Я сама виновата, что подписала контракт, не глядя. Я сама виновата, что оказалась в его квартире. Я сама виновата, что в тот момент ещё и страдала от похмелья. И у меня не было юриста, который мог бы помочь мне каким-то образом оспорить собственную подпись на документе.

Я вытерплю эти три месяца. Я стану вхожа в мир бизнеса, благодаря своему положению. Я получу невероятный жизненный опыт и использую его себе во благо.

Да, я оптимистка.

Но мой оптимизм – это единственное, что у меня осталось.

Три недели спустя…

Рабочий день закончился, и я, наконец, могу подумать о том, что до конца первой трети срока осталась всего неделя. Эта мысль греет мне сердце, пока мы с шефом выходим из здания компании, садимся в машину и едем домой…

У ворот его элитного дома нас привычно приветствуют охранники и открывают перед машиной ворота; водитель останавливается у подъезда, не заезжая на подземную парковку, потому что у дверей уже стоит знакомый мне курьер с пакетом. Устало выбираюсь из машины, устало беру пакет с едой, устало расплачиваюсь, устало открываю перед шефом дверь - здесь, вне стен офиса, я вновь становилась его домрабыней, а потому обязанность их открывать ложилась на мои плечи. Молча едем в лифте, шеф – уткнувшись в свой планшет, я – мечтая о том, чтобы тот неожиданно впал в кому. Милая такая мечта. А главное – не противоречит букве контракта.

Глава 7. Тёмный принц.

Я почти выбежала из дома, пересекла весь внутренний двор элитного комплекса и вышла за ворота. Остановилась перед самой дорогой и блаженно вздохнула… Вот она… свобода! Почему я раньше этого не делала? Почему не выбиралась из этой пещеры?! Ответ был очевиден: Бондарёв меня так замучил, что я даже представить себе не могла, что подобное возможно!

Оказалось – возможно. И чтоб я не воспользовалась этой возможностью на следующей неделе! Ха! Да я теперь буду жить одними пятничными вечерами! И ни за что, НИ-ЗА-ЧТО никогда больше не подпишу документы без предварительного ознакомления с содержанием. Думаю, после трёх месяцев у Глеба Самойловича да во служении, я не захочу и в компании этой оставаться...

Да, после такого прессинга и такой нагрузки я смогу осилить любую работу! Главное, чтоб шеф не устроил мне подлянки с порчей моей репутации в «мире бизнеса», когда узнает, что продлевать сей дивный контракт я не намерена, - но тут уж я подключу всех, кого смогу, и Лину в том числе! Если надо будет, к отцу его пойду, но не позволю самовлюбленному сынку дать мне плохую рекомендацию!

С этой здравой мыслью я вытянула руку и остановила первую попавшуюся машину, затем забралась в салон и продиктовала адрес, не сильно запариваясь, знает водитель маршрут или нет. Если он остановился в вечер пятницы – значит, примерно представляет себе, какая будет траектория пути…

Клуб, к которому я подъехала, не был таким известным и популярным, как «Огонь и Лед», и имел свою целевую аудиторию. И к богатеньким мажорчикам она отношения не имела...

Ещё на входе я услышала тяжелые басы и не смогла скрыть своей улыбки. То, что нужно. Плевать на то, что вход платный, плевать на то, что уже потратилась на машину и обратно поеду на такси, - я планировала оттянуться по полной! Моя зарплата мне позволяет! И хватит уже из себя ущербную строить!

Захожу в помещение, раздеваюсь, спускаюсь в подвал и оказываюсь в параллельной реальности: темнота, тяжелая музыка, дым, люди в черном самой неформальной наружности, - черт! А я уже забыла, что на свете существует другая одежда, кроме блузок, юбок, брюк и пиджаков! Мой прикид по сравнению с местным населением – одеяние скромницы. Но я не тушуюсь! Что мне их мнение? Я сюда не за этим пришла! Иду к бару, где столпились какие-то панки с разноцветными волосами, нахожу глазами бармена, оказавшегося парнем на редкость нормальной (для этого заведения) наружности, заказываю себе чего-нибудь покрепче. Парень понятливо улыбается – хотя что он там может понимать в моей ситуации? – и уже через минуту передо мной стоят два шота. Смотрю вопросительно на бармена, тот тут же подхватывает вторую рюмку и ждёт, когда я с ним чокнусь. Намёк понятен. Принял меня за скромняжку-неформалку, которой для храбрости нужна помощь… А пусть бы и так! Мне откровенно плевать, какой ярлык на меня здесь повесят. Выпиваю шот, ухмыляюсь про себя – сладкий. Даже не старается споить, жалеет. Знаю я эту привычку барменов – встречалась с одним в университете, он как раз подрабатывал в одном из ночных заведений, потому что стипендии, естественно, на жизнь не хватало.

Главное, чтоб второй шот мне в счёт не запихнул. Об этой их не самой приятной привычке я тоже знаю не понаслышке...

Киваю парню и начинаю осматривать заведение. На сцене пока выступают явно новички: слушают их вполуха, основная масса народа у второго бара или курит на улице, а у сцены только несколько человек (явно знакомых с членами группы) качают головами в такт не самой лучшей версии кавера на известную рок группу. Ясненько… придётся подождать. Разворачиваюсь обратно к бармену и делаю знак, чтобы повторил.

- Эй, Серый, налей чего, - подаёт голос один из «панк-тусовки» (как я их про себя назвала) похлопав по барной стойке.

Я смотрю на этого индивида с оранжевым ирокезом и про себя отмечаю, что так уже лет пятнадцать никто свои волосы не укладывает... Правда, парню с ирокезом явно наплевать на мнение окружающих, - ровно, как и мне.

Бармен кивает ирокезнику на меня, языком жестов объясняя, что он – второй на очереди; тогда обладатель "Самой Худшей Причёски 2016 года" поворачивается ко мне.

- А это у нас что здесь за принцесса? – хмыкает он, оглядывая меня с ног до головы.

С пару секунд размышляю, является ли это обращение поводом к ответу. За меня решает бармен:

- Угомонись, Чиверс, она не твоего поля ягода, - парень подмигивает мне, и в этом его жесте я снова чувствую снисхождение и желание помочь.

Вот только второй выпитый шот, опрокинутый за секунду до ответа, не даёт мне смолчать:

- Чиверс? – я даже брови подняла в изумлении.

У парня на лице происходит какая-то метаморфоза: он явно не хочет объяснять мне выбор своего прозвища. И явно недоволен тем, что я не разгадала тайну его клички.

- Налей мне «Егеря», - уже не так дружелюбно говорит бармену и разворачивается ко мне всем телом, - Ну, а ты кто будешь? Как тебя звать, прЫнцесса?

Я фыркнула. Как не спортивно – игнорировать вопросы дамы.

- Зови меня Лаки, - глянув на него с тяжелой (я бы сказала - пудовой) иронией в глазах, сказала я.

- Лаки – это от слова «удача»? – блеснул английским бармен.

- От него самого, - кивнула ему и потрясла пустой рюмкой, намекая на продолжение, - Только давай на этот раз чего покрепче.

На лице парня растянулась очень странная улыбка (никак, травить собрался), и он тут же развернулся ко мне спиной, набирая бутылки со стеллажа. А носитель ирокеза чуть придвинулся ко мне, продолжая в наглую рассматривать самым оценивающим взглядом. Свой шот он влил в горло так быстро, что я диву далась – прям профессионал.

- Сегодня я буду петь для тебя, принцесса Лаки, - словно угрожая мне, произнёс он; а я не смогла сдержаться и хмыкнула.

Глава 8. Одна маленькая тайна принцессы...

Просыпаюсь от звука пришедшего сообщения. Понятия не имею, сколько времени, зато очень чётко осознаю, что заснула я вчера в одежде… Глаза не хотят открываться, но пустыня Гоби в моём рту настойчиво требует хотя бы одного глотка воды. Откидываю одеяло, кое-как занимаю положение «сидя». Сижу.

Наверное, надо проверить, кто прислал смс, но я ни на что не способна – тем более, вникать в суть послания. Не сейчас. Потому делаю попытку встать, увенчавшуюся успехом лишь со второго раза, затем кое-как стягиваю с себя легинсы, ибо они ощущаются лишними на теле, беру телефон и иду в коридор. По пути заглядываю в ванную, умываюсь, чищу зубы, пытаюсь посмотреть на себя в зеркало, вижу только силуэт с растрёпанными волосами, дивлюсь своей неспособности сфокусировать зрение, потом догадываюсь, что косметика одной водой не смывается, зато очень просто склеивает ресницы намертво - стираю остатки вчерашней роскоши уже с мылом, заряжаю едкой пеной естественно прямо в глаз, тихо матерюсь, спасая свою слизистую, из ванной выхожу уже на ощупь… Пока спускаюсь на первый этаж и бреду к графину с водой, мою голову начинают посещать обрывки воспоминаний вчерашней ночи. Рукой нащупываю телефон в ложбинке груди (уместила его под лифчиком, когда умывалась - поскольку карманов у моей туники не было), выкладываю на барную стойку, иду к графину, наливаю живительную жидкость. Пью.

Вздох облегчения вырывается сам по себе. Грею замерзшую ногу на второй ноге, меняю с периодичностью раз в минуту, осушаю графин на половину… Наконец, беру телефон.

Сообщение только одно: «Ты там жива?..»

А вот номер – незнакомый.

Сердце начинает стучать чуть быстрее; заглядываю в меню звонков и как-то рвано выдыхаю. Это Его номер. Но ответить сразу, признав в неизвестном абоненте Беса, я не могу – всё моё женское естество яро протестует против подобного проявления своей симпатии.

Потому строчу ответ: «А это кто?»

Жду его реакции. Она оказывается на редкость быстрой. И немногословной:

«Леша»

А через пару секунд:

«Судя по ответу – жива»

Я прыснула, склонила голову набок, начиная флиртовать с телефоном.

Дожила…

«Жива. Только проснулась. Спасибо, что побеспокоился»

Отправляю и уже прикусываю губу в предвкушении его следующего сообщения.

Оно не заставляет себя ждать.

«Рад»

Я недовольно поджимаю губы. Он всегда такой красноречивый?

Строчу:

«Так когда там следующее выступление?..»

«Через неделю. В этом же клубе» - ответ приходит так быстро, что ко мне в голову закрадывается мысль о том, что хозяин телефона караулит новые смс точно также, как и я… На лице сама собой расползается довольная улыбка. А следующее сообщение вынуждает едва ли не хищно оскалиться, глядя на экран жадными глазами: «Ты в первый раз была на выступлении таких групп?»

«Да. И мне очень понравилось» - строчу так быстро, как только могу.

«Это было заметно. Особенно – по твоей первой реакции на песню Чиверса»

Вспоминаю панка с оранжевыми волосами и свой дикий хохот после начала его выступления... уже тихо хихикаю, опираясь животом и локтями о барную стойку, и едва не повиснув на ней; смотрю на экран и придумываю ответ:

«Гроулинг – это мощно. Но ваша группа понравилась мне больше всех… Это было просто невероятно! Я впервые слышу нечто подобное…»

«Это тоже было заметно. До нашего появления ты в зал не выбиралась»

Следил, значит…

Я уже не сдерживаю улыбки и начинаю мурлыкать какой-то милый мотивчик себе под нос - кажется, это был кавер на вчерашнее выступление группы Беса… Кстати!

«А как называется ваша группа?»

«Haron`s cry»

Плач Харона? Или крик Харона?.. Припоминаю внешность солиста и понятливо хмыкаю. Хорошее название.

Наверное, я на некоторое время выпала из реальности, смакуя воспоминания о вчерашнем выступлении ребят, потому что следующее сообщение приходит с таким текстом:

«Ближе к пятнице напомни о себе, чтобы мы договорились о твоём пропуске»

Следом:

«И не пей много»

И буквально через секунду, уже последнее:

«До встречи, принцесса»

Довольная улыбка едва ли не разрывает моё лицо на двое. Он заботится обо мне! Не хочет, чтоб я много выпивала! Знал бы он, что в этом плане я почти, как монашка… позволяю себе только по особым праздникам или в такие редкие случаи, как вчерашний… или как в тот раз на приёме губернатора… Чёрт.

Кажется, с алкоголем у меня сложились довольно сложные отношения...

В любом случае, это не то, что должно меня волновать!

Он ответил!!! И не раз, и не два! Он пятнадцать минут переписывался со мной, не выказывая своего презрения к моему вчерашнему поведению, и даже демонстрируя легкую степень заботы…

Он – прелесть!

Блаженно улыбаюсь и отрываюсь от барной стойки, чтобы пойти к себе в комнату, - как замираю, не сделав и шага. На диване прямо передо мной сидит шеф и очень странно на меня смотрит.

Вот так… так…

Картина Репина «Не ждали». Застываю, не зная, как много он видел, а потом прикусываю губу, чтоб не рассмеяться: однозначно видел всё. И сидит здесь, скорее всего, с самого моего появления – даже раньше! Вот только я не заметила его, пока передвигалась, как сомнамбула, в сторону графина с водой, а потом уж и вовсе не до взглядов по сторонам было – ведь Бесов мне отвечал! Даже более того – сам первый написал!