Неудачница и некромант

Пролог (за два месяца до начала истории)

Пролог

За два месяца до начала событий. Или – иногда лучше жевать, чем говорить

Мастер Григор, он же Григорий Витушко, некромант черт его знает в каком поколении, несчастный преподаватель в академии магии, частично оккупированной детками разнообразных богов, и шикарный мужчина в одном лице, просто таки пылал негодованием.

Шикарным мужчиной его считали девяносто процентов коллег женского пола. Процентов восемьдесят знакомых девушек от двенадцати и до девяносто двух. И почти все ученицы, среди которых случались как пятнадцатилетние соплюхи – люди, так и двухсотлетние не менее сопливые эльфийки, которых Григорий с недавних пор вообще считал сплошь дурами, неспособными к обучению. И ладно они бы были неспособны обучаться некромантии, даже теории защиты. Эльфы и некромантия, в принципе, плохо сочетаются. Но они даже банальную теорию магии зазубрить были не в состоянии, а некоторые, еще и в своей растительной умудрялись творить такое, что все темные властелины обнимались и начинали рыдать от зависти.

В общем, эльфийки потомственного некроманта раздражали сами по себе, а с недавних пор начали еще и бесить.

— Эти дуры… — практически рычал он, рассерженным львом мечась по кухне двоюродной сестры. — Эти идиотки… Клянусь, когда узнаю, кто им таскает эту дрянь из нашего мира, подвешу его за то самое место, которым думают герои этих книжонок!

И от полноты чувств хлопнул по столу книгой в яркой обложке.

Светлана, знахарка и экстрасенс, на чьей кухне бушевал потомственный некромант, посмотрела на томик и невольно хихикнула. Мужик, сверкающий на обложке голым торсом, клыками и задорно торчащими ушами был очень похож на Григория. А девица, буквально висевшая у этого красавца на руке, была подозрительно похожа на эльфийку.

— Смешно ей, — проворчал некромант. — А они эту дрянь читают на моих лекциях! Проклятье, да что, из нашего мира чего-то получше нельзя принести? Обязательно таскать идиотские романчики девицам, у которых и без того любовные бредни весь мозг забили?

— Возраст у них такой, — сказала Светлана и ностальгически улыбнулась.

— Возраст, — передразнил Григорий. — Эту дрянь даже некоторые преподавательницы читают! Мастерицы… Чему они могут научить, с такими-то вкусами? Тому, что взрослый, состоявшийся мужчина может вдруг лишиться мозгов из-за безмозглой изначально соплюхи? Я в эту дрянь заглянул, соплюха с явной задержкой в развитии, лезет, куда попало, а вокруг скачет тысячелетний даун, спасает от последствий. Вот что за чушь?!

— Любовь зла, — философски сказала Светлана, разливая по чашкам чай с ромашкой и добавляя туда меда. Не то, чтобы она надеялась таким нехитрым зельем успокоить раздраженного некроманта, просто считала, что лишним оно не будет. — Сам однажды как влюбишься…

— Не помню, чтобы влюблялся в дур, даже в молодости, — гордо сказал мужчина. — А уж сейчас… да меня даже мастер Далара своей тупостью бесит, хоть и пытается ее компенсировать вываливающимися из кофты сиськами. Что, я сисек не видел? Да и было бы там что вываливать… А уж соплюха, с ветром в голове, с которой даже о расписании не поговоришь, да еще и эти романчики…

Он махнул рукой и цапнул со стола пирожок, едва не опрокинув пододвинутую поближе чашку.

И так и не почувствовал, что за разговором наблюдала одна из сильнейших богинь любви.

Заглянула она на эту кухню случайно. Промахнулась немного, желая посмотреть, чем занимается младшенькая дочь в столь странном мире. А тут такой вот самоуверенный мужчина.

Причем, весьма симпатичный и уже пару лет практически одинокий. Не сошедшийся характерами с двумя женами. Одна не смогла смириться с его профессией и вяло шевелящимися остатками трофейного лича в подвале. Вторая не смирилась с тем, что он не захотел грести деньги лопатой при помощи мошенничества, то есть, оказания экстасенсорных услуг, на которые он, в отличие от той же Светланы, был не способен. А в мире, куда его пригласили преподавать, подходящей женщины так и не встретилось. Ну, собственно, он и не стремился ее встретить. Сначала выгуливал по кофейням и ресторанам древнюю эльфийку — преподавателя-природницу, но быстро в ней разочаровался. Потом к каким-то горожанкам захаживал. А в последнее время и вовсе решил не тратить свою не бесконечную жизнь на разную ерунду и ограничивался свиданиями с женщинами, которым тоже был ни к чему постоянный мужчина.

Ну и, по мнению богини любви, страшно ошибался и многое в жизни упускал.

— Ничего-ничего, я тебе помогу, — жизнерадостно пообещала богиня, решив, что никуда он теперь от любви и соплюхи не денется. — Влюбится и женится.

Хихикнув она исчезла, даже забыла о дочери. У нее вдруг появилось слишком много дел.

Попробуй еще эту подходящую девушку найди. Чтобы и как в той книге, и чтобы он не предпочел свернуть ей шею уже на второй день знакомства.

Интересная проблема, в общем.

О том, что в своем невезении люди частично виноваты сами. И о вывертах удачи

Глава 1

О том, что в своем невезении люди частично виноваты сами. И о вывертах удачи

В том, что сама дура и никто ей не доктор, Лена Смирнова убедилась еще полгода назад, когда мамино предсказание, озвученное просто от злости на неразумную дочь, взяло и сбылось. И тогда же Лена поняла, что мама просто устала с ней бороться, поэтому и прекратила бесконечные скандалы.

А ведь когда скандалы только начались, Лена самой себе казалось очень умной и продуманной, у нее даже был план – подзаработать, пока думает, чем дальше хочет заниматься, а потом гордо поступить именно туда, куда будет искренне хотеться. Вот только оно почему-то так и не захотелось. Да и от размышлений и выбора все время что-то отвлекало.

Сначала оказалось, что легкая подработка не так и легка. И Лена уставала настолько, что на поиски идеального ВУЗа не оставалось ни сил, ни желания. Потом ее зачем-то потянуло на курсы английского, где обещали научить ему за пару месяцев. И Лена, с мыслями, что это просто училка в школе была идиоткой, не способной ничему научить, радостно потратила на курсы почти полгода и кучу денег.

Идеально знать английский она после этого так и не стала. Наверное, следовало и самостоятельно заниматься, а не надеяться на чудо.

Потом Лена встретила Его и бросилась на завоевание.

Потом Он, на проверку, оказался тем самым козлом из пословицы про злую любовь, и Лена лечила разочарование разными глупостями.

А уже потом, как вишенка на тортике, был ЕГЭ. О нем Лена тоже была лучшего мнения. Она вообще считала, что тесты может завалить только полная дура. И вот на тебе.

А может, она этой дурой и была. Или была точно. Самоуверенной дурой, которая вообразила, что за два года в голове могли удержаться нужные знания и даже на подготовительные курсы из-за этого ходившая через раз.

Показываться на глаза маме после предсказанного ею еще два года назад провала было очень стыдно. Она ведь предупреждала.

— И почему я такая неудачница? — спрашивала Лена у платана, на скамейке под которым праздновала провал, заедая квас пирожком с грибами и картошкой. — И какой идиот это дурацкое ЕГЭ придумал? Вот раньше сдавали экзамены при поступлении и никаких проблем.

Экзамены сейчас казались Лене плевым делом и она очень сожалела, что родилась так поздно.

Такое вот невезение.

— А лучше бы принимали просто так, отсеивая совсем тупых в процессе, — мечтательно сказала девушка. — Где бы такой ВУЗ взять?

И ее стенания были услышаны, но Лена пока об этом не знала. И даже когда получила письмо с приглашением учиться в экспериментальном университете, не предположила, что это из-за стенаний. Просто решила, что это какой-то развод. Но все равно пошла, хватаясь за призрачный шанс. Очень уж не хотелось признаваться маме в очередном провале. Тем более, не хотелось, что Лена отлично понимала причины этого провала. И знала, что мама тоже их понимает.

Хотелось хоть как-то оттянуть неприятный разговор. И поход на поиски экспериментального ВУЗа казался неплохой идеей. А не найдет, так не найдет. Она же ничего не теряет.

По адресу, указанному в приглашении, почему-то находился бар. Причем, какой-то странный. Эту странность Лена видела, хотя в чем она заключается, сказать бы не смогла.

«На перекрестке» — гласила вывеска. А чуть ниже было написано: «Мы исполняем ваши мечты и помогаем воплотить желания в жизнь».

— Хм… — задумчиво оценила прочитанное девушка. — И тебе здрасти, Гарри наш Поттер. Или это про того мужика, который менял что-то в прошлом? Мистер Время, кажется.

Постояв немного и погипнотизировав вывеску, Лена решила все-таки зайти. Просто из-за смутного ощущения неправильности. Хотя и подозревала: эта неправильность всего лишь попытка отрицания собственной дурости. Та самая соломинка, за которую хватаются разные тонущие личности.

Бар встретил Лену полумраком, бубнящим из телевизора комментатором, полным отсутствием желающих что бы то ни было выпить и скучающим за стойкой барменом.

— Здрасти, — неуверенно сказала Лена, чувствуя себя малолетней дурындой, которую сейчас с позором прогонят.

Бармен с любопытством посмотрел на девушку и тяжко вздохнул.

Лена потопталась на месте. Немного подумала, а потом решила для начала задать пару вопросов. Могла ведь и с адресом напутать. Вдруг здесь, прямо за углом, и находится искомое учебное заведение?

Хотя, конечно, вряд ли.

Подойдя к стойке и заглянув в телевизор, где люди с винтовками за спинами как раз куда-то бежали на странного вида роликах, девушка глубоко вдохнула и выпалила:

— Не подскажете, где вот это находится?

И хлопнула по стойке листочком с заботливо выписанным из электронного письма адресом и аббревиатурой выша.

Бармен посмотрел на листик и выдал:

— Знаю. Малый закрытый мирок между седьмым и восьмым преломлениями. Знаменит своей академией и тем, что является проходным двором для всяческих божественных воплощений. Желаете туда отправиться?

Об успокоительной настойке, том самом прошении и самом настоящем дурдоме

Глава 2

Об успокоительной настойке, том самом прошении и самом настоящем дурдоме

Бежала Лена по ощущениям очень долго. Бурьяны с редкими вкраплениями кустов опять сменились деревьями, а она все бежала.

Бежала и бежала, а проклятый сад не заканчивался. Еще и за спиной что-то шелестело. И казалось, там ползет наполовину мужик, наполовину змея. Ползет, шипит и явно представляет какое-нибудь экзотическое блюдо из одной неудачницы.

Лена пыталась убедить себя, что она и даром не сдалась тому мужику. Что он не людоед. Что хотел бы, сожрал бы сразу. Но убедить себя в этом не получалось. Так что она бежала, даже когда начало колоть в боку. И добегалась до того, что обо что-то споткнулась и полетела головой вперед. Благополучно пролетела мимо куста и еще более благополучно приземлилась, сначала боднув что-то довольно мягкое, а потом некрасиво на него шлепнувшись.

Нечто мягкое и удачно подворачивающееся тут же загадочно захрюкало и затряслось. А когда Лена догадалась открыть глаза, она обнаружила, что проклятый сад, наконец, закончился и начался живописный лужок. Ну, или газон.

И лежала она, как последняя идиотка, на довольно упитанном мужчине, подозрительно похожем на Санта Клауса. Только красной куртки и не хватало. А вокруг стояли люди и удивленно смотрели на эту занятную композицию.

— Извините, — пролепетала Лена, чувствуя, что краснеет. Похоже, звание первой дуры она тут уже заработала.

Мужчина опять захрюкал, и девушка сообразила, что это он так смеется. Поспешно встала, радуясь, что надела штаны, а не платье, как хотела с самого начала. Тогда бы это позорище получилось еще ярче и красочнее. Кое-как помогла встать мужчине, который оказался ей по плечо. И даже на некоторое время забыла о человеке-змее.

— Простите, — прошептала Лена, наблюдая за тем, как мужчина отряхивается.

Зрители расходиться не спешили. Наверное, ждали, что она еще что-то забавное выкинет.

— Я не хотела.

Мужчина улыбнулся в бороду. По доброму и очень обаятельно.

— Давно на меня хорошенькие барышни не падали, — сказал вполне себе бодро. — И куда же вы так спешили?

Лена ошарашено застыла.

И почему-то подумала, что если рассказать о том, как убегала от мужика со змеиным хвостом, зрители наконец дождутся свое забавное. И будут потом об этом побеге рассказывать анекдоты. И имя Лена станет синонимом слова «дура». И…

В общем, в голову много чего пришло. Просто из-за того, что люди то ли на лужайке, то ли на газоне стояли престранные. И девица с трубкой и крыльями по сравнению с ними была еще ничего. Собственно, некоторых даже людьми было назвать сложно. Особенно поблескивающего металлом скелетообразного робота и какого-то типа с раскормленной ряхой и телом, упрятанным в подобие бочки с кучей манипуляторов.

Захотелось развернуться и побежать обратно. По желтой тропинке. Но там был человек-змея с очень недовольной физиономией. А тут натуральный Санта Клаус. С виду вроде бы добрый.

— Я это… — отчаянно произнесла Лена, инстинктивно глядя на свидетелей своего позора так, словно они пообещали ей помощь и поддержку. — Мне это… — Мысли в голове носились как угорелые. Лена чувствовала себя полнейшей идиоткой. А внятного объяснения забегу по желтой тропе не находилось. И когда Лена поняла, что еще немного и ей предложат лекарство для улучшения памяти, опять вспомнился человек-змея и его слова о каком-то прошении. — Я прошение! — радостно воскликнула девушка.

— Так вот оно какое, — задумчиво пробормотал высокий и излишне бледный парень.

А кто-то обидно заржал.

— То есть, написать надо, — совсем уж убитым тоном произнесла Лена.

— О, так это вам на второй этаж, в кабинет Горгоны Медия, — добродушно сказал мужчина. — И, да, поспешите. До окончании приема прошений на этот тримесяц осталась всего половина дня. А там очередь. И желающие еще прибегут.

И улыбнулся. Так, с намеком. Мол, надеюсь, больше эти желающие не будут меня использовать в качестве стожка, постеленного на месте падения.

Лена кивнула, поблагодарила и поковыляла в сторону грандиозного здания, находившегося то ли за лужком, то ли за газоном. Ее провожали любопытными взглядами. Шушукались о чем-то. Иногда хихикали. А девушка шла и размышляла том, почему они здесь собрались? Делать им больше нечего, что ли? Или кто-то предсказал, что она вывалится из зарослей и протаранит Санта Клауса? Вот они и пришли посмотреть. Зрелищ у них не хватает.

Грандиозное здание потихоньку приближалось. Похоже оно было на самый натуральный дворец. Ну, или на старый-престарый университет, вроде того, английского, который Лена со вздохами рассматривала на картинке, понимая, что никогда туда не попадет.

Дохромав до здания, Лена поднялась по лестнице. Немного постояла перед дверью. Стояла бы дольше, если бы в голову не пришло понимание, что так можно и по лбу получить. А открыв ее, обнаружила огромное, гулкое помещение, в котором из всей обстановки были несколько зеркал, мраморная скамья под правой стеной и молодая женщина, уныло сидящая за столом чуть ли не у самой двери. Еще в этом помещении были картины, нарисованные прямо на стенах и потолке. Одни вполне себе жизнеутверждающие, вроде погони сатира за полуголыми нимфами. Другие как-то не очень. Особенно Лене не понравилась та, на которой какой-то страшный тип занес над распластанной на камне девушкой кривой нож, а за этим одобрительно наблюдал человек-змея. Возможно, даже тот самый.

О разборе полетов, разных организмах и вводных лекциях. А еще о неформалах и истеричных тетках с отлетающими пуговицами

Глава 3

О разборе полетов, разных организмах и вводных лекциях. А еще о неформалах и истеричных тетках с отлетающими пуговицами

— Как вы могли?! — патетически восклицал мужчина, причем, вполне приятным баском. — Как?! Вы же разумная женщина! Почему вы об этом не подумали?!

В ответ разумная женщина забормотала что-то о том, что хотела помочь и стало жалко перепуганную девочку.

— Как?! — повторил свой любимый вопрос мужчина. — Вы же знаете, что нельзя самостоятельно кого-то поить успокоительным! Понимаете! Вы же были на лекарских курсах и слушали лекции об индивидуальности организмов, и необходимости замеров и исследований! И что вы делаете?! Берете и наливаете полчашки своего успокоительного незнакомой девчонке! А если бы у нее аллергический шок случился с летальным исходом?!

— Тхуда бхы ей и дгорохга, — с каким-то непонятным удовольствием прошипел третий голос.

И Лене стало страшно. Змей она боялась даже больше, чем пауков, на которых у нее вообще была фобия.

— Мхожет не очнетссса? — полюбопытствовал любитель шипеть.

— Змеич, да хоть вы не делайте вид, что желаете съесть несчастного ребенка. Девственниц вы не жрали даже в свою бытность богом! — требовательно произнес мужчина с баском.

— Дха, я их сжихал. По праздникхам, — подтвердил Змеич, и Лене стало еще страшнее. Даже то, что она никакая не девственница, почему-то не успокаивало. Кто его знает, может, он как раз не девственниц сжигал и без каких-либо праздников.

— Совсем же простая настойка, — продолжила оправдываться женщина.

— Да ни одну из ваших простых настоек нельзя давать людям с не проснувшимся даром. А вы знали, что это абитуриентка. А среди них таких много, их специально в нашу школу отправляют, чтобы разбудили, — ядовито сказал мужчина.

— Извините, — покаянно прошептала женщина.

И Лена ни с того, ни с сего решила, что будет дальше спать. И ни за что не откроет глаза, потому что она этот дурдом видеть больше не хочет. После чего и уснула.

Во второй раз Лена проснулась из-за того, что рядом кто-то резался в карты и доказывал, что кто-то там мухлюет.

Девушка, совсем забыв, что больше не собиралась смотреть на этот дурдом, открыла глаза и некоторое время с потрясающим ее саму спокойствием наблюдала за собственной галлюцинацией. Галлюцинация находилась на тумбочке. Представляла она собой зайца в кепочке, белку ядовито-зеленого цвета и пару хомяков в жилетках. Они все действительно играли в карты, громко шлепая ими по перевернутой вверх дном тарелке. Один из хомяков бубнел о мухлеже, но остальные картежники внимания на него не обращали. А белка еще и грызть орехи между делом успевала, сплевывая подозрительно желтую и блестящую скорлупу, и складывая шаткой пирамидой ядра – зелененькие такие камешки.

— Э-э-э-э… — наконец сказала девушка, решив, что молчание с ее стороны несколько затягивается.

— Ох ты ж, матушки-светы! — воскликнула белка, шустро повязала на голову косынку — красную в белый горошек — и попыталась прикрыть своим телом камешки. А увидев, какими глазами смотрит Лена на сочетание зеленого с красным, приосанилась и заявила: — Феминистка я, выступаю за нормированный рабочий день и справедливую оплату труда женщин!

— Ага, — только и смогла сказать Лена. Галлюцинация была уж очень безумная. — Больше не буду пить успокоительное.

— И правильно, девонька, и не надо, — одобрила белка.

Лена немного подумала и решила удовлетворить любопытство. Все равно, хомяки уже сбежали, буквально испарились, а заяц снял кепку с стал корчить из себя обычное травоядное, даже цветок, выуженный из вазы, вполне натурально жевал.

— А почему вы зеленая? — спросила девушка.

Белка приосанилась, крутнулась вокруг своей оси и заулыбалась.

— Так покрасилась, цвет же сезона, — сказала она. — Кикимора молодежная называется. Мне идет, правда?

Лена судорожно кивнула, хотя на ее взгляд, цвет был ужасный сам по себе, а уж на белке и вовсе не смотрелся.

— Ой, заговорилась я тут с тобой, — сказала белка, выудив откуда-то мешочек и собирая в него камешки. — Я тут одну Клавку подменяю, на свидание она убежала к Ивану Дураку семьдесят восьмому по третьей линии. Думает, что перевоспитает его и ума добавит… В общем, так, девонька. Клавке было велено прочитать тебе лекцию о том, что организмы у всех разные и пихать в рот незнакомую пакость нехорошо. Так и отравиться можно. До смерти. В общем, справочник юного зельевара твой первейший друг и помощник, пока его не изучишь, даже новые сорта пива лучше не пей. А то добавит туда кто-то интересную травку для запаха, а ты синими пятнами покроешься. Некрасиво будет, и синий уже три года не в моде.

Лена кивнула.

— Так, лекцию прочитала. Что там было дальше? — озабоченно сказала белка и выудила из воздуха бумажный лист. — Ах, да. Лежит тебе дорога не сильно дальняя, девонька. Сначала в банк Береста и сыновей. Там тебе наследство кто-то оставил, взамен, что какая-то богиня возьмет его в свои чертоги. Наследство, откровенно говоря, так себе, но на первое время хватит. Свою телефону можешь заряжать у алхимиков. Можешь даже шкатулку у них попросить. Домой дозвониться сможешь. С тех пор, как тут поселился этот дурной некромант… ну, дурной, потому что некромант, хоть и красавец, да, не важно. В общем, как он поселился, так сам специальную связь и установил, чтобы с родными, значит, разговаривать. А то они, когда не могут его долго найти, берут и все являются. Целой толпой. А они шумные, жуть. В общем, предупредишь родительницу, чтобы не беспокоилась, а то ты у нее одна. Жить будешь в общежитии, вместе с еще двумя девками на «Е», потому что Елена. Эта буква, кажется, на четвертом этаже где-то. Ну, спросишь там у Прошихи. Она в девичьем общежитии ключница. А завтра не опаздывай на вводную лекцию, а то он этого очень не любит, особенно в первый день.

О плохом чувстве юмора, странных слухах и силе репутации, заработанной в первый же день. А еще, о неожиданно нагрянувшем счастье

Глава 4

О плохом чувстве юмора, странных слухах и силе репутации, заработанной в первый же день. А еще, о неожиданно нагрянувшем счастье

У мастера Григора оказались чудесные синие глаза.

До сих пор Лена даже не верила, что такой цвет на самом деле бывает. И тут на тебе.

Да и в целом, вблизи он выглядел гораздо лучше.

А может, в этом преображении было виновато вино, которое девушка выпила потому, что голему Е-сий-моя захотелось посмотреть, как люди его пьют. И Лена отказать не смогла, слишком уж убедительно выглядел металлический скелет. Да и о том, что скоро появится чей-то там секретарь и велит идти к декану, она знать не могла.

В кабинете, куда привели Лену, обнаружился мастер Григор, льнущая к нему пуговицометательница, заплаканная и несчастная, и эльфийка с книжкой, бросающая на обоих насмешливые взгляды.

Декан там тоже был, тот самый Санта Клаус. Но он велел себя подождать и куда-то ушел, словно не он всех сюда позвал. Вернулся, правда, быстро. И в сопровождении наполовину змея, выглядящего столь недовольным, что Лена только чудом усидела на месте. Впрочем, если бы он подполз слишком близко, и чудо бы не помогло.

— Так, — сказал Санта Клаус, точнее мастер Клайв, обвел всех пристальным взглядом и почему-то кивнул. — Я пригласил мастера Аркула Змеевича чтобы помог нам разобраться в той неприятной ситуации, которая произошла на вводной лекции по темным искусствам. Мастер Аркул, конечно, когда-то отказался от божественного существования, сочтя, что оно становится скучным, но некоторых способностей не утратил, так что он лучший эмпат нашей академии. Надеюсь, все понимают, что это значит?

— Детектор лжи, не самого лучшего качества, — объяснил не понимающим мастер Григор и подергал рукой, видимо, намекая пуговицометательнице, что она не казенная и нечего на ней виснуть.

Полузмей шипяще засмеялся.

— Итак, — поспешил вернуть внимание к себе декан. — Сегодня утром кто-то подменил кувшин с водой на столе мастерицы Вельяны. Причем, на столе не в общей секретарской, а на том, который находится в кабинете мастерицы Леопольдины Мерлих…

— Что нашего ректора огорчило гораздо больше, чем сам факт подмены, — проворчала эльфийка. — Мерлих вообще не любит, когда мелкие склочники как-либо задевают ее, считает, что ректора надо уважать.

— Значит, ректор здесь женщина, — пробормотала Лена.

И человек-змея опять почему-то засмеялся.

— Так! — Декан опять поспешил сосредоточить общее внимание на себе. — Мастерицы Леопольдины мы сейчас касаться не будем. У нас есть первоочередное дело. И начнем мы, пожалуй, с вас, Аррель Золотого Леса. Вам уже неоднократно говорили, что вы ведете себя недопустимо для племянницы Владетеля. И если окажется, что кувшин подменили вы, боюсь, мне придется написать вашему дяде и опекуну в одном лице. И пускай он подыщет вам другое место, где могут толково обучить эльфийку со столь необычным для эльфов даром. Причем, я могу с уверенностью сказать, что мастер Григор, на данный момент, лучший из возможных преподавателей. А из академии ради вас он не уйдет.

— Ничего я этой дуре не подливала, — негодующе сказала Аррель. — Если бы я решила что-то ей подлить, я бы ее лучше отравила, ядом отложенного действия. И подгадала бы так, чтобы она навеки потерялась где-то между мирами. Но, к сожалению, эта особа все еще чем-то дорога моему дяде.

Преподаватель некромантии одобрительно кивнул и опять подергал рукой, от корой не желала отцепляться пострадавшая.

— Этой дуре вообще кто угодно и что угодно мог подлить, — продолжила свою речь эльфийка. — Она, вообразив себя царицей горы, как говорит мастерица Матрена, то жалобы пишет, то обвинения, то к Мерлих не пускает, то докладные теряет. А в прошлом году умудрилась потерять семнадцать дипломных проектов, которые всего лишь должна была передать Мерлих на подписание. Я бы за такое вообще убила, впрочем, это и так все знают. А еще, может ее никто и не травил. Может, эта дура сама приготовила очередной приворот и перепутала емкости. Или мастер Григор не захотел пить подозрительную гадость, которую она ему преподнесла, и поставил ей на стол. Не идиот же он, чтобы пить что-то преподнесенное такой особой.

— Интересная теория, — одобрил декан. — Но, увы, мелака багряная ни в один приворот не входит. Зато ее используют шаманы для расширения сознания.

— Мхожет она поумхнеть хотела, — предположил Змеич.

— Не помогло бы, — припечатал некромант, отцепил все-таки от себя продолжавшую всхлипывать пуговицометательницу и даже стул подальше от нее отодвинул, чтобы опять не прицепилась.

Несчастная женщина посмотрела на сидящего на собственном хвосте полузмея и искать сочувствие у него не рискнула. Просто обняла саму себя руками и разрыдалась горше. Декану пришлось даже повысить голос.

А Лена подумала о том, что, похоже, здесь подливание приворотов и ядов — привычное дело. И опять задумалась о том, что лучше бы все рассказала маме. Потому что даже необычайно синие глаза некроманта подобной перспективы не стоят.

О первом впечатлении, экскурсиях и о древних богах, которые кому-то там не рады

Глава 5

О первом впечатлении, экскурсиях и о древних богах, которые кому-то там не рады

Григорий смотрел на неожиданно образовавшуюся подопечную и ничего интересного, и способного принести счастье в ней не находил, хоть и честно старался.

Девушка была какая-то пришибленная. То ли по жизни, то ли ситуацией, попробуй тут разберись. Смотрела этак задумчиво-растерянно, словно вообще не понимала, что здесь делает.

Еще она была тощенькая и довольно высокая. И личико из тех, на которых можно нарисовать что угодно, хотя само по себе скорее интересное, чем симпатичное. В общем, практически модельная внешность. А моделек Григорий не любил. И от этого надо было абстрагироваться. Вдруг девушка не так плоха, как кажется на первый взгляд?

— Ага, еще хуже, — мрачно пробормотал мужчина.

— Что? — робко спросила подопечная, умудрившись споткнуться на ровном месте.

— Ничего, — ответил Григорий, поддержав ее под локоть. И почему-то почувствовал себя глупо.

Он же, вроде бы, должен объяснить этой девчонке, что здесь к чему, пару экскурсий провести. В общем, ничего личного. И какое ему, в таком случае, дело до ее характера, внешности и всего остального? Да никакого. Лишь бы память была хорошая и умение концентрироваться на главном.

Да и первому впечатлению, в любом случае, верить было нельзя. Вон, бывшая госпожа ректор, она же директор школы магии, преобразовавшая эту школу в академию и, попутно, мутировавшая из директора в ректора, на первый взгляд была дамой суровой, стервозной и неспособной на романтические бредни. Но стоило ей узнать, что брошенный по глупости три столетия назад возлюбленный возможно жив, просто бродит непонятно в каких мирах, она со своим детищем поступила так же, как когда-то с возлюбленным. Все бросила и умчалась на поиски. Это через триста лет. Григорий тогда даже не знал, восхищаться или биться головой о ближайшую стену.

Так что и эта моделька, наверняка, может удивить. Весь вопрос в том, приятно или не очень.

А Лена, пока опекун размышлял о высоких материях, всего лишь грустила о загубленной жизни.

Жизнь была загубленная основательно. Спасать там было нечего. И от попытки самоубийства (Лена даже присмотрела симпатичный мост) спасало только понимание, что у мамы она действительно одна и мама этого не переживет. Грустилось Лене хорошо. Обстоятельно так грустилось. А вокруг жил своей жизнью равнодушный город. Шумел, пестрел и пытался удивить архитектурой. А потом еще и сдобой запахло. И Лена вспомнила, что не успела покушать. А еще о том, что у нее в банке есть загадочные перламутровые шицки, что бы оно ни значило. И, возможно, этими шицками можно расплатиться за булочки. Жалко, что пару штук из банка не прихватила.

— Мастер некромант, а вы не знаете случайно, что такое перламутровые шицки? — спросила девушка, вычислив среди окружающих домов пекарню и сообразив, что при ней есть магазинчик.

— Полудрагоценные камни. Ценятся в атефакторике и часто используются как накопители и вместилища для заготовок магических конструктов.

— О, — сказала девушка, убедившись, что никакие это не деньги, но продать, в случае чего, можно будет вполне себе выгодно. Хорошо, что не пуговицы. — Мастер, а нам стипендия полагается?

— В конце трехмесяца, если продержишься, — ответил мужчина.

Лена печально вздохнула. Шицки все-таки придется продавать. А то тримесяц даже звучит очень длинно.

— Ах, да, у тебя же нет местных денег, — на удивление быстро сообразил некромант. — Я сообщу об этом старшему казнодержателю. Тебе дадут аванс.

— Спасибо, — душевно сказала Лена и даже умилилась. Не так он и плох, хоть и неформал в коже и заклепках.

И они пошли дальше. И Лена даже стала интересоваться экскурсией. Тем более, некромант, опять продемонстрировав свою догадливость, купил два пирожка с мясом и пообещал в конце пути еще и морс.

И девушка шла, жевала пирожок, продолжала целеустремленно грустить и вполуха слушала о том, что в этом вот городе можно встретить кого угодно. Начиная от попаданца из постапокалиптического мира, пугающего народ противогазом и занятным нарядом а-ля бомж обыкновенный. И заканчивая богиней огурцов, повадившейся сюда пить по пабам пиво и учинять скандалы, если там не было соленых огурцов. В пабах не было, а не в пиве. Пиво ее обычно устраивало.

— Главное, не пугаться и не паниковать. Многие, почувствовав страх, могут увлечься и напугать так, что помощь знахарок понадобится. Убить, конечно, не убьют, Владетель здесь строгий, да и обыкновенная с виду девчонка может оказаться дочкой гулящей богини, вроде той же боевитой Элланы. Но кошмары будут мучить долго. В общем, незнакомцы на самом деле менее опасны, чем кто-то знакомый. Знакомые могут знать, что никакой богини за спиной нет.

Лена покивала и решила ничего и никому о себе не рассказывать. Чем таинственней, тем лучше.

— Вон туда ходить нельзя, там живут инкубы и суккубы.

Лена опять покивала.

— Яблоки в этом саду рвать тоже нельзя. Они волшебные и предназначены для тарелочно-яблочного сообщения. И повести себя в человеческом организме могут как угодно.

О выполненных обещаниях, практике пророчеств и предсказаний, и настоящем мужчине

Глава 6

О выполненных обещаниях, практике пророчеств и предсказаний, и настоящем мужчине

Данного потолку обещания Лена придерживалась со всем возможным рвением. Причем, аж две недели. Чему, как потом оказалось, немало способствовало то, что на практике пророчеств Аркула Змеевича подменяли две лаборантки, похоже, родные сестры мастерицы Далары. У них были такие же неприятные лица и декольтированно-рваные платья. А еще безуминка, видимо, первый признак хорошей пророчицы. Единственное, они не пытались пугать студентов древними богами. Мирно себе раскладывали карты таро и искали в них какой-то великий смысл. Настолько старательно искали, что Лена даже решила, что единственная настоящая пророчица в академии — мастер Далара, читавшая лекции и вдохновенно пугавшая тем, что случается с особями, слишком часто пытающимися смотреть вперед и что-то там менять.

В общем, училась Лена старательно, лекции не пропускала, вела себя прилично и тихо, как мышка. И даже от опекуна старалась держаться подальше. Ну его, вместе с его гаремом.

А гарем, судя по собранным за две недели сплетням, там был знатный. Некромант, правда, был к своему гарему равнодушен, но это не мешало его верным рабыням строить друг другу козни и интриговать за его внимание. Некоторые даже опускались до того, что приклеивали конкуренток к стульям. А уж подлить зелье, после которого лицо покроется фиолетовыми пятнами — вообще считалось делом чести. Об этом Лене рассказала зеленая белка Матрена, когда принесла учебник юного зельвара и велела изучать, а потом еще и сходить в корпус к алхимикам и все перенюхать. Хотя лучше, конечно, научиться проверять еду и питье на зловредность специальным магическим конструктом, разработанным лично Аркулом Змеевичем.

В общем, Лена решила, что проще будет держаться подальше от некроманта.

И даже не подозревала, сколь недовольна этим решением одна богиня.

Ведь если девушка старается не попадаться на глаза мужчине своей мечты, то и подстраивать ей мелкие неприятности не имеет смысла. Спасать от этих неприятностей будет кто-то другой. И благодарна она будет этому другому. А оно богине было ни к чему.

— Ладно, — сказала богиня, полюбовавшись тем, как Лена старательно объясняет соседке-голему зачем люди носят одежду. — Начнем с малого. Неприятности всегда начинаются с малого. Главное, чтобы все эти неприятности касались его.

И, улыбнувшись, исчезла.

На третьей неделе совместного проживания Лена наконец-то выяснила, что вторую соседку тоже зовут Лена. Точнее, Елена, причем, непременно Прекрасная. Что уж такое прекрасное было в этой блондиночке с вечно недовольной физиономией, Лена не поняла, но спорить не стала. Тем более, Прекрасных блондинок в академии и без нее хватало. Даже в группе Лены была одна. Василиса Прекрасная. Она же Василиса Премудрая. В общем, спонтанно-циклический оборотень, как рассказала белка. Просто меняется у нее не внешний вид и ни в каких животных обращаться девушка не умеет. Вместо этого у нее перестраивается разум и она то наивно хлопающая глазами дурочка, то обладательница большого айкью и чуть ли не мудрости веков. В общем, очень странная девушка.

Голлем Е-сий-моя, к началу все той же третьей недели, наконец-то поняла, зачем люди одеваются. Сообразила, что ей незачем. Но, как истинная девушка, решила себя просто украсить. И теперь то пугала Лену белой ночнушкой в кружевах, отлично сочетающейся в ночи со светящимися алым глазницами в металлическом черепе. То смешила до колик в боку чудесным сарафанчиком а-ля «сестрица Аленушка». То едва не срывала лекции, являясь в платье, видимо одолженном у сексапильной женушки кролика Роджера. На железном скелете подобные платья смотрелись ну очень странно.

В общем, Лена была не рада, что вообще заговорила об одежде. И очень надеялась, что никто и никогда не узнает, кто познакомил Е-сий-моя с понятиями «мода» и «стиль».

А потом случилось страшное и манера одеваться железного голема отступила в тень и затерялась. На очередном практическом занятии по пророчествам группу встретили обе лаборантки, загадочно улыбаясь. Поприветствовали. И отправили в сад. Потому что там ждал Аркул Змеевич, с чего-то решивший провести занятие.

И Лена наивно подумала, что самой большой проблемой будет — как бы сделать так, чтобы препод держался подальше и ничего при этом не заподозрил?

В общем, плохо она разбиралась в богах, даже в бывших.

Аркул Змеевич щелкнул хвостом и продолжил шлифовать когти пилочкой для ногтей. Он был абсолютно спокоен, несмотря на то, что часть студентов опаздывали уже на двадцать секунд.

Макушку припекало, в цветущем и воняющем чем-то сладким кустарнике вовсю орали мелкие серо-коричневые птицы. Упитанный рыжий кот нагло развалился на солнышке прямо посреди дорожки. А мастер Змеевич был спокоен. Неспокоен был только его хвост.

Сильно неспокоен.

Когда последняя блондинка, вырядившаяся во что-то блестящее и воздушное, наконец соизволила появиться, хвост уже мелко вибрировал, выбивая замысловатую чечетку.

О наглых мышах, обманчивых кошках и том, что некоторых предупреждать бесполезно

Глава 7

О наглых мышах, обманчивых кошках и том, что некоторых предупреждать бесполезно

— Вот, я боюсь, что оно сломается, — заявила Е-сий-моя и указала металлическим пальцем на причину своего страха.

Причина была мелкая и неказистая. И выглядела как обыкновенная мышь, с аппетитом жрущая кусок бумаги. Находились и мышь, и бумага в сундуке, не очень большом и слегка пахшим машинным маслом. Сундук в свою очередь находился в шкафу.

— Фу, — сказала Елена Прекрасная, полюбовавшись мышью. — Убери эту гадость, я их боюсь!

— Боюсь, оно сломается, — напомнила голем и обернулась ко второй Елене.

— А я их не боюсь, я просто брезгую, — призналась Лена.

Девушки дружно посмотрели на мышку. Она, не прекращая отгрызать от бумаги кусок, сверкнула на них глазами-бусинками.

— Наглая какая, — восхитилась Лена. — Может на нее покричать?

Идея показалась девушкам хорошей и они некоторое время дружно кричали, пытаясь напугать грызуна. Мыши на их крики было фиолетово. Она даже от пожирания бумаги не отвлеклась. Наверное, целлюлоза вкусная попалась.

— Интересно, что она там ест? — спросила Лена, хотя интересно ей вовсе не было. Просто надо же было как-то поддержать разговор, когда крики не подействовали.

— Технические характеристики изделия, — ответила Е-сий-моя.

— От чего? — полюбопытствовала Лена. У голема ведь даже самого завалящего фонарика не было. Да и зачем он ей? Она отлично себе глазами подсвечивала.

— От меня, — важно сказала Е-сий-моя. — И ящик тоже от меня, — указала на сундук в шкафу. — Меня как раз в этом шкафу кто-то забыл. Ну, или потерял. Или вообще бросил. Потом никто так и не захотел подобрать и присвоить, хотя и постоянно находили. А потом я там лежала, лежала, разные неправильные конструкты и просто выбросы энергии впитывала, впитывала. А потом мне надоело.

— Лежать или впитывать? — спросила Лена, восхищенная тем, что могут сотворить студентки, сами об этом не подозревая.

— Все надоело. И я встала. А эта… предыдущая Елена Прекрасная, наполовину гречка…

— Может гречанка? — засомневалась Лена. А то, как кто-то может быть наполовину гречкой, она представляла смутно.

— Может и гречанка. Она еще постоянно говорила, что она потомок той самой, из-за которой Трою сожгли и всех убили. Но ей не верили, потому что если всех убили, то откуда потомки? А если не всех, то зачем говорить, что всех?

Ныне живущая в комнате Елена Прекрасная почему-то надулась. А Лена хмыкнула и спросила:

— Так что там сделал предыдущая Прекрасная на букву «Е»?

— Завизжала. Обозвала меня терминатором недобитым и выпрыгнула в окно. А там, наверное, слишком сильно стукнулась головой об заборчик, огораживающий клумбу. Потому что после того утверждала, что она вовсе не Елена, а какая-то Сара Конер. И что ей надо срочно вернуться в дурдом, а то история пойдет по другому пути и опять что-то разветвится. Ну, с ней особо и не спорили, до сих пор в дурдоме сидит. На ней даже зелья возвращающие память иногда испытывают. Ну, студенты испытывают. Тайком. А то не тайком не разрешают.

Лена мысленно предыдущей Прекрасной даже посочувствовала.

— А я походила, походила, — продолжила рассказ голем. — А потом решила учиться, а то слишком умная.

— Ага, — сказала Лена. А что тут еще скажешь?

— Вы эту гадость будете выбрасывать или нет? — капризно спросила Елена Прекрасная, видимо, вспомнив о том, что она красавица и аристократка.

— Боюсь, что сломается, — напомнила Е-сий-моя.

— А мне она не мешает, — заявила Лена.

Мышь стала обгрызать бумажный лист активнее.

— А если она наши конспекты сожрет?! — добавила в голос истеричности Прекрасная.

Лена с сомнением посмотрела на мышку. Как в нее влезут все конспекты, она не представляла. Ну, максимум, понадкусывает.

Прекрасная глубоко вдохнула, видимо, готовясь разразиться прочувствованной речью. Голлем покачала головой. А Лена вспомнила о главных врагах мышей.

— Нам нужен кот! — выдала она идею.

И девушки, закрыв крышку злосчастного сундука, отправились на поиски столь нужного мышелова. Точнее, отправились Елена обыкновенная с Еленой Прекрасной. Е-сий-моя не пошла, потому что боялась и кота случайно сломать. Зато она согласилась мышь посторожить, чтобы не вылезла из сундука и не начала жрать конспекты.

В общем, всем дело нашлось.

— Кис-кис-кис, — старательно призывала Лена, неспешно бредя вокруг общежития.

Она точно помнила, что вокруг него водится куча котов, всех размеров и цветов. Они то под ноги лезли, то на пороге загорали, а то и по ночам противно завывали. А вот когда понадобились, дружно куда-то делись.