Неудачное признание

1

Неудачное признание

Это был худший день для признаний. Погода не задалась, сладкое печенье не получилось, билеты на постановку великолепного Грасса закончились. А тут еще у сестры случилась любовная трагедь, и рыцарь моего сердца Жакрен Бомо успокаивал ее, вместо того чтобы пить чай со мной.

Старинный друг нашей семьи и по совместительству доктор отца, он был всего на двенадцать лет старше меня и на семь старше Фиви. И я бы ни за что и никогда не ревновала его к сестре, если бы этот чрезвычайно галантный, сверх меры начитанный шатен со светлыми глазами и горбинкой на носу не получил титул от внезапно скончавшегося брата. Если еще неделю назад он считался простым бесперспективным женихом, за которого мне бы пришлось умолять отца, то сегодня… сегодня он стал бароном с горными угодьями, замком и связями, которые неожиданно окрепли. Хотя нет ничего удивительного в том, что обладатель серебряного рудника вдруг обзавелся друзьями. Он и невестой должен был обзавестись еще три недели назад, до этого всего. Но я, чтобы признаться, глупо ждала открытия театрального сезона, а дождалась богатства, которое изменило все.

И от счастья такого скромный доктор внезапно расправил плечи, сменил одежду, манеры и съемную квартиру на целый дом. Еще вчера за ужином он рассказывал нам о количестве комнат и богатом убранстве, ну а теперь самозабвенно утешал мою сестру. В закрытой комнате. Ласково поглаживая Фиви по нечаянно оголившемуся плечику. Через щель потайного хода я прекрасно видела, что безутешная жертва любовной трагеди уже не плачет, а млеет. Но как я ни старалась, так и не добилась, чтобы хоть кто-то прервал их тет-а-тет.

Мама сказала, что не может прерывать процесс лечения, отец – что рад Жакрену независимо от того, будет ли он доктором, другом или сыном. Осталось лишь высоко оценить столь прозрачный намек на сватовство. И я бы слова не сказала, но у Фиви уже есть жених, вернее, был до вчерашнего ужина и трагеди, смысла которой я так и не поняла. То ли он бросил ее, то ли она его.

В последнее верилось с трудом. Варган пусть и представитель светского высшего общества – целый князь, но он степняк, не способный упустить добычу. Даже будучи в костюме, сшитом по правилам королевского двора, он не забывал о почитании своего народа. Не пользовался галстуком, чтобы не скрывать на шее кольцо из клыков поверженных хищников, отвергал перчатки, даже самые тончайшие. Кто-то говорил, что среди степных народов сохранились маги, и голыми пальцами они ощущают энергетические потоки; кто-то, что степняки распространяют свою заразу посредством неприкрытых рук; я же, понаблюдав за Варганом два месяца их с Фиви встреч, могла прямо сказать, что руками они ловят фон эмоций.

Что он и подтвердил десять минут назад, когда поймал меня в парке и напросился в тайный проход. По правде, князь не просил, он поставил перед фактом, а теперь, как и я, смотрел в щель и не дышал. Наверное, как и мне, ему было стыдно за Фиви, которая не постеснялась обнажить второе плечо, упасть на грудь доктора и в припадке отчаяния губами искать его губы. В другое время мой благородный Жакрен остановил бы ее и отстранился, но им явно завладел беспринципный барон, который с рыком уронил сестру на диван и стал покрывать поцелуями тонкую шею.

Это было возмутительно, это было отвратительно, это было… неприятно и больно. Я всхлипнула и едва не закричала, когда Варган схватил меня за руку и сказал:

- Идем!

Времени не более семи вечера, в небе уже разлилась прекрасная звездная ночь, не предвещавшая ни полнолуния, ни осеннего градопада, который бы объяснил помутнение рассудка у степняка. Он протащил меня через парк, поднялся по ступеням парадного входа и с порога, не жалея глотки, позвал моего отца.

- Граф Феррано!

Под напором его рева моя истерика перешла в испуг. Неужели он хочет рассказать, что я целый год мечтала стать мадам Бомо, но буду лишь золовкою?

- Что вы делаете?! Хотите сдать меня и мою… мою… - Слово «влюбленность» не сумело сорваться с дрожащих губ. В холл быстрым шагом ворвался отец, следом его секретарь, по ступеням лестницы спустилась встревоженная мама, наверху застыли ее горничные, остальная прислуга выглянула из столовой в боковой коридор.

- Что случилось?

- Почему вы кричите?

- Он догадался?

Три взволнованных вопроса слились воедино, но степняк ни на один не ответил.

- Я обесчестил вашу дочь, - сообщил он твердо и, кажется, гордо.

- Если бы вы, было бы проще! – воскликнула я. - Но этим сейчас мой Жакрен занимается…

- Жакрен Бомо? Сейчас?! – воскликнули родители, оглядывая меня с ног до головы.

- Прошу простить, - извинился цивилизованный степняк, совсем не цивилизованно прижал меня к боку и ладонью закрыл мне рот. Наверное, чтоб я не посмела прерывать его сумасшествие на полпути. - Ураган страстей лишил меня головы и не позволил возобладать чистому разуму…

- Да что ты… - я почти прокричала это в его ладонь, и меня сжали сильнее.

- По нашим традициям, для очищения союза мы обязаны пройти обряд единения через двадцать один день. Длительный поход к святыне смоет грязь моего аморального поступка.

- Какого?! – снова родители и снова в один голос. Уверена, это была отборная ругань, но Варган их опередил.

- Я поцеловал ее до того, как сделал предложение руки и сердца. Это непростительно. Чтобы моя скверна не коснулась Орвей, она должна сопровождать меня на пути к источнику благоденствия реке Ибрис. Не беспокойтесь, я прослежу, чтобы с ней ничего не случилось.

С ней? Но Орвей - это я! И меня никто не целовал. Хотя я планировала, правда, планировала признаться Жакрену в чувствах, соблазнить его поцелуем и в этот же вечер сообщить отцу о помолвке. Но вот о помолвке во всю силу горла сообщил степняк, но даже на его рев из комнаты не выскочили ни Фиви, ни клятый Бомо. Наверное, у них уже случилось все. От чувства несправедливости я опять разревелась. Варган брезгливо убрал ладонь, а родители решили, что непонятная скверна прогрессирует. Они согласились на все, забыв попенять жениху смену невест. Меня собрали за двадцать минут, поцеловали в обе щеки и отдали почти супругу.

2

2.

На нашем континенте давно не ведется войн.

Так уж получилось, что степняки, объявившие себя высшим проявлением кровожадного божества, пообещали перерезать глотку всем тем, кто с ними не согласен. За прошедшие войны их дважды чуть не стерли с лица земли, а потому степняки решили с остервенением отстаивать свою честь. Они расселились по континенту от одного побережья до другого и теперь назло враждующим встревают во все политические споры, чтобы показать сторонам кто тут самый опасный. Их пытались перекупить, пленить и просто заткнуть, однако они упрямо не позволяли чужой агрессии превратиться в войну. Не прошло двадцати с лишним лет как степняки получили звание опасных миротворцев и в каждом королевстве стали приглашаться ко двору.

Самоуверенные, горячие, но отстраненные, они отличались от прочих мужчин прямым взглядом, легкой поступью и твердым телом. Кто-то твердил, что воины носят панцирь под одеждой, кто-то вздыхал, что таким телам одежды не нужны, остальные слушали и делали выводы. У меня тоже было мнение на этот счет. То, что наш дворовый пес, укусив Варгана, потерял клыки, говорило о наличии панциря. А то, что Фиви рассказала о нежности его горячей кожи, подтверждало - панцирь спрятан в одежде.

Жаль, будучи в гневе, я забыла о собственных выводах.

Наверное, еще никогда схватка со степняком не была такой отчаянной, глупой и короткой. Я в три удара отбила руки о его грудь, разбила флакон духов, что хранился в сумочке, и сломала палец на левой ноге. Пинать сынов степей оказалось не легче, чем бить, даже тяжелей. Взвыв, как раненный зверь, я напугала воронов в упряжи. Они забили крыльями не в такт, пролетка дернулась, Варган встал, чтобы успокоить их и меня, возможно, навечно. Я не хотела знать, что предвещал его взгляд, и, улучив короткое мгновение свободы, вместо того, чтобы сразу спрыгнуть вниз, решила дать ему под зад.

Глухое «бум» и сухой треск кости было последним, что я услышала, прежде чем провалилась в темноту.

***

- …трещины в обоих запястьях, перелом правой ноги, ушиб пальцев на левой. А также огромная шишка с отеком на затылке и ужасающие синяки под глазами. Еще не сотрясение мозга, но очень похоже на него. - Елейным голосом зачитал список повреждений, вероятно доктор, и лукаво заметил: - Не знал, что женское «да» теперь выбивается силой.

- Это не я… - послышалось уставшее откуда-то сбоку. – Она сама себе навредила.

- У тебя сбиты костяшки на руке и бровь рассечена.

- Я ее ловил. - Голос ответчика окреп, и я признала в нем князя.

- Судя по затылку девушки и огромной шишке на нем… - продолжил доктор.

- Пытался поймать. Не совсем успел.

- Почему? У тебя прекрасная реакция.

- Она смогла меня удивить. – Каждое слово Варгану давалось с трудом, будто за признанием стояло что-то еще, что-то такое, чего он стеснялся или на что был зол.

Интересно, с чего бы ему злиться? Как-никак он целый степняк. Перед моим внутренним взглядом предстал этот индивид. Крепкий, высокий, подтянутый брюнет с острым взглядом светло-карих глаз и дурной привычкой прищуриваться, если что-то не по нраву. Когда к нему приближалась Фиви, взгляд Варгана округлялся и темнел, а когда я оказывалась рядом, его глаза превращались в щелочки, а цветная радужка начинала гореть.

Я никогда не понимала, откуда столько ненависти в женихе сестры. Всегда старалась накормить его сладкими булочками с вишней, пока не узнала, что вишню он ненавидит с юных лет. Учила дворового пса подавать гостю лапу, пока не выяснилось что у жениха аллергия на собак. Приглашала на конные прогулки, абсолютно не ведая, что у него боязнь лошадей. Один раз значительно потратилась, купила билеты в оперу и подарила сестре, совсем забыв, что степняки терпеть не могут наши песни, танцы и рыбные закуски, которые я заказала с доставкой в дом, где он гостил. Словом, после всех неудачных столкновений даже странно, что он вознамерился жениться на мне после очищения от скверны.

Жениться?!

В голове калейдоскопом пролетели картинки. Вот мы стоим в проходе, вот он тащит меня в дом, вот мои родители с недоумением и оторопью слушают его, сборы, экипаж, резкий взлет, мой пинок и…

Незрячая, но от страха способная бегать, я сорвалась с кровати или койки, не важно! Упала на пол, остро ощутив, что все мои конечности перебинтованы, а правая нога чем-то твердым сжата. И не ведая направления, но точно зная – подальше от мужских голосов, я поползла-поскреблась прочь. Выходило у меня из рук вон плохо, но так как голоса затихли, я была уверена, что уползла далеко, а самое главное - не встретила на своем пути препятствий.

Бамц!

Сухой звук и мягкий удар моей головы с чем-то пружинистым оборвал внутреннее ликование и способность к продвижению. Голова отозвалась болью, перед глазами появились звезды, а голоса вновь обрели силу.

- Я начинаю тебя понимать, - произнес доктор, и крепкие руки оторвали меня от холодного, покрытого плитами пола.

- Премного благодарен, - ответил обладатель второго голоса и этих самых рук.

Сообразив, кто меня несет в кровать, я сжалась, перестала дышать и не пошевелилась, когда меня опустили на мягкое ложе, накрыли одеялом и, поправляя его, тихо проговорили:

- Еще одна попытка сбежать, и ты пожалеешь, что осталась живой.

Я судорожно сглотнула. Говорить о том, что уже жалею, не решилась.

Это сестра гордилась тем, что привлекла степняка. И не простого, а чистокровного потомка царя Каргалла с титулом князя. Он был младше Бомо, богаче, знатнее, а еще он был ярче всех наших мужчин, настойчивее, умнее и находчивее. Если рассматривать их встречу с сестрой без присущего девушкам восторга, можно заметить, что это не она предприняла все возможное и невозможное для знакомства, а он.

Это Варган посетил магазин женских перчаток и обратился к Фиви с вопросом о вкусах. Долго советовался с ней о том, какие перчатки приобрести для мамы, а сделав покупку, забыл свой портсигар – как это удобно – с адресной карточкой внутри. Это он устроил тренировочный бой во дворе гостевого дома, поразил сестру обнаженным торсом. Так что она еще дважды приезжала к его дому и забывала о причине визита. В итоге портсигар вернула я. Опустила его в почтовый ящик с короткой запиской от Фиви. Очень короткой. Мне пришлось срезать большую часть строчек, иначе бы весточка превратилась в любовное письмо со слезливой просьбой о рандеву.

3

3.

- Начинаю сожалеть о своем благородном решении, - признался Варган, поднося к моим губам новую ложку супа.

После того, как его родных известили о появлении будущей жены в доме князя, этот самый дом в одночасье лишился женской прислуги и большинства мужской. Так что дабы не вверять меня смотрителю воронов или, еще хуже, мяснику из подворья, Варган был вынужден ухаживать за невестой сам. И теперь сидел возле моей кровати, дул на мой суп и жаловался на судьбу, хотя последним заниматься должна была я.

- Если бы я знал, что трещины в ваших запястьях на первых порах не позволят держать даже ложку…

- Не забудьте вспомнить, что из-за отеков я слепа, - ответила сипло.

- Ну-ну, не все так страшно, - заверил он, уловив в моем голосе предательскую дрожь. - Я вижу, как гневно блестит ваш правый глаз.

- Это слеза.

Я шмыгнула носом.

- А, точно… - К моему глазу был приложен платочек, и степняк смущенно спросил: - Что будем делать с вашей уборной?

- Ждать утра. Думаю, ваша родня поймет, что одной ночи наедине нам достаточно. Не хотелось бы принимать ванну в вашей компании.

- Думаю, да. Но говоря об уборной, я имел в виду другое.

Намека прозрачнее он сделать не мог. Я поджала губы и жестко повторила:

- Ждем утра.

В ответ неодобрительное молчание, хотя готова поспорить, Варган улыбался, когда произнес:

- На всякий случай оставлю у кровати ночную вазу и костыли.

- А вызвать прислугу вы не способны?

- Уже вызвал. Но в это время года все дороги на ночь закрыты, горничные прибудут только к утру.

Не желая просить о помощи, я промолчала. А через два часа, вставая, опрокинула тумбу, разбила ею вазу и костылем огрела прибежавшего на помощь жениха так, что сожаления его приумножились. И теперь он тоже с нетерпением ждал рассвета и утреннего визита доктора.

Им, несомненно, был то ли друг, то ли брат. Явившись в дом, степняк свое приветствие начал с изумленного восклицания:

- В нашем полку прибыло!

- О чем ты, Врас? – спросил князь

- О том, что вы вряд ли скоро устремитесь к святыне. У тебя сотрясение, а ее перелом не укрепился за ночь. Итого, минимум семь дней на лечение.

- Так много?

- Это еще мало, - хмыкнул этот самый Врас. – Юная леди, как ваши глаза? Видите хоть немного? С памятью ухудшений нет? А с аппетитом? – На все вопросы я ответила отрицательно, и он вздохнул: - Жаль, так бы я вас оставил на двенадцать дней.

- Это неприемлемо. В этом случае мы не успеем к святыне, - отрезал Варган. – Поездку придется отложить на месяц и тогда кузен вступит в наследные права.

Неожиданное откровение открыло мне глаза как в прямом, так и в переносном смысле. И глядя сквозь широкие щелочки на негодяя-«осквернителя», я возмущенно процедила:

- Что… вы хотите этим сказать?

- Какой неожиданный прогресс в выздоровлении, - заметил Врас. Он подошел ближе и, оглядев меня, взялся выуживать маленькие пузырьки из сумки.

На него не смотрела. Все мое внимание было сосредоточено на женихе-самоназванце.

- Неужели сам князь Варган, потомок царя Каргалла, пытался использовать мою бедную сестру в погоне за наследством? Вероятно, вы ее совсем не любили, когда делали предложение руки и сердца, или что у вас там бьется взамен него?

- Ну что вы, при виде Фиви кое-что у меня билось вполне серьезно. Жаль, с новостью о ее падении во мне упало все.

- Сожалею, - едко бросила ему. – Тяжело, наверное, остаться не у дел?

- А тебе? – хмыкнул он. – Не жаль было отдавать Бомо?

Подлец, какой же подлец! Я, стойко державшаяся все это время, вдруг ощутила себя одинокой и никому не нужной песчинкой в море предательства, лицемерия и лжи. Незначительной мелочью, от которой легко отмахнулись родители, непривлекательной пустышкой для Жакрена Бомо и ничтожным препятствием для сестры. А ведь она знала, знала, что я питаю глубокие чувства, и все равно покусилась на моего… А он не сдержался.

Высокие стены комнаты вдруг стали низкими и давящими, воздух потяжелел, предметы и лица приобрели водянистую расплывчатость.

- Опять? – Заметив мои слезы, только-только подступившие к глазам, степняк в раздражении обратился к доктору: - Врас, дай ты ей что-нибудь!

- Уж лучше дайте ему чем-нибудь! – всхлипнула я.

К моему изумлению, сердобольный степняк послушался. Схватил подушку, что лежала в кресле, проходя мимо Варгана, мягко ударил его подушкой по шее, затем протянул ее мне, а следом и флакон с темной жидкостью.

- Не плачьте, иначе вам станет хуже, - посоветовал он и бросил через плечо: - Варган, удели мне пару минут.

Прежде чем дверь закрылась, я успела услышать логичное и пугающее:

- Если твоей матери вновь донесут, что невеста тебе не рада, слуги из дома исчезнут на неделю.

- Найму новых.

- Очень в этом сомневаюсь.

Почему сомневается? У князя нет личных средств? Или нет права найма? Или у них есть особый запрет на прислугу? Еще минуту я терялась в догадках, пока не пришла к выводу, что Варган в роли хозяина столь же ужасен, как и в роли жениха. И если прислуга сбегает из дома при первой возможности, значит, на то есть причина. Ко всему прочему хотелось бы знать, почему невесту он искал среди наших юных леди, а не среди своих. Степные девушки подходящего возраста возмутительно быстро закончились, или его не допустили к ним?

Варган вернулся так же быстро, как и ушел. Придвинул стул к кровати, до треска сжал руками резную спинку и твердо на меня посмотрел. Я ответила не менее хмурым взглядом. Пусть не пытается запугать, я готова за себя постоять… даже на одной ноге… в обнимку с костылем.

- Я хочу извиниться. – Он кашлянул прежде, чем продолжить. - Фиви была мне дорога – это правда. И косвенно нужна для получения наследства – это тоже правда. Понимаю, нам обоим не нравится как все обернулось, и в то же время вы моя последняя надежда, а я шанс для вас. – Внимательный взгляд скользнул по моему лицу, задержался на руках и флаконе, что я неловко в них держала. – Согласитесь на двадцатидневное перемирие, Орвей, и мы выручим друг друга.

4

4.

Чтобы не лишиться в доме прислуги, я улыбалась князю, нежным голосом просила помочь со стулом, книгами, шалью, во время коротких прогулок держалась за его руку и мечтала как можно скорее отправиться в путь. Врас не лгал - при должном подходе и соблюдении всех предписаний мое состояние улучшилось через пять полных дней, а на седьмой я почувствовала себя готовой. Готовой горы свернуть, направить реки вспять, осушить болота и затопить пустыни, словом, сделать все, чтобы вернуться домой, отобрать Бомо и начать жизнь, прописанную мной до мельчайших деталей.

Я сделаю все, чтобы он улыбался только мне, смотрел только на меня, слушал меня, исправно ел овсянку в семь часов утра и посещал клуб джентльменов каждое воскресенье и серебряный рудник каждый понедельник. У нас будет список желанных гостей и тот, что возглавит Фиви и ее муж-развратник Зенге, список встреч и мероприятий, список праздничных и не очень покупок, меню на каждый день и обязательные рыбные закуски по четвергам. А еще выводок лисиц. Не для охоты - конечно, нет - но чтобы даже в нашем уютном раю кто-то создавал незначительный вред. О детях мы подумаем позже, потому что…

- …здесь мы отпустим воронов домой. И пойдем пешком, – вмешался в мои мысли голос степняка. Он и врач второй час кряду прокладывали на ветхой карте кратчайший путь к святыне. – Пятнадцать тысяч шагов в первую половину дня и семь во вторую не будет большой нагрузкой для меня.

- А о невесте ты подумал? – Голос Враса наполнился укоризной, а затем тонкой поддевкой. – Или ты собираешься ее нести?

- Не собираюсь. У нее имеются ноги.

- На одной из них травма. Тебе придется снизить темп.

- Тогда мы не успеем.

- Успеете, если найдете воздушные или водные переходы.

- Их охраняют перевертыши, - ответил степняк, и я окончательно очнулась от картин счастливого будущего в качестве баронессы Бомо, чтобы услышать невероятное: – Надеюсь, ты помнишь, что они способны принимать облик желанных людей и совращать несведущих дев. В прошлом году они разорвали три союза, и мне бы не хотелось пополнить их ряды.

- Боишься, что Орвей тебе изменит? Или что сбежит до того, как вы пройдете весь путь? – удивленно уточнил Врас, и я отчетливо ощутила, как два острых взгляда сошлись на моей спине.

Да, для послеобеденного отдыха на террасе мне следовало расположиться в кресле напротив гостиной, а не кабинета, в котором засели спорщики. Впрочем, так я могла быть в курсе их планов и сомнений, которые питал Варган.

После недолгих раздумий князь ответил:

- Второе ближе к истине.

Я растянула губы в улыбке. Как же плохо он меня знает и как быстро забыл о моих попытках подружиться с ним! Если у меня есть цель, я не сверну с пути! С этими мыслями я отбросила край пледа, поднялась из кресла и подошла к балконной двери, ведущей в кабинет.

- Вместо того, чтобы строить догадки, не проще ли ознакомить меня с препятствиями, что могут повстречаться?

- Что ж, ознакомьтесь, дорогая, стеллаж справа от вас. – Варган указал на шкаф сверху донизу забитый доброй тысячей книг в одинаковых черных переплетах. – Вот перечень происшествий близ святыни за последние четыре века.

- А короткий перечень есть? – понадеялась я на сжатые сведения.

- Перед тобой именно он, - поразил меня степняк, - плюс немного воды, немного истории. В целом интересно, но зачитываться не стоит, вылетаем на закате.

- Ты хотел сказать, завтра с утра, - поправил его Врас. – Еще одна ночь в мягкой кровати ей не помешает. Как и тебе.

И возражений более не последовало.

Мне стоило прислушаться к этим словам, зацепиться сознанием и понять, что впереди не простая прогулка от поместья до города или от города до леса, как мы это делали дома в графстве, когда выходили на пикник. Впереди долгое путешествие без мягкой кровати и прочих атрибутов комфортной жизни. Но я уже взяла с полки первую книгу, раскрыла ее и с удовольствием отметила отличный слог повествования, щепотку юмора и приключения, о которых лучше только мечтать.

А в предрассветной дымке следующего утра меня посетила первая здравая мысль на этот счет, потому что горничная принесла мне не платье, а костюм для охоты, причем не женского типа с кружевной окантовкой и изящными деталями, а грубого кроя, как для егерей, что дни и ночи проводят в лесу. Немаркая плотная ткань, двойные швы, лямки на штанах, свитер, плотная рубашка, нижняя майка к ней, куртка с отстегивающимся плащом, перчатки, шапка и ботинки с шипами для восхождения по горным склонам. Помимо этого мне причитался увесистый рюкзак с крупами и сменным бельем, обычный спальник и казан. Последний удивил больше всего, потому что приспособлен он был для костров. Он же стал последней каплей в бескрайнем море моего удивления.

Не полностью одетая, я ворвалась в кабинет жениха и без приветствия предъявила ему казан.

- Это что?

- Чугунок. – Взгляд степняка прошелся по незастегнутым пуговкам рубашки, застыл на лямке, свисающей с пояса штанов. – Ты не знаешь, как им пользоваться?

- Знаю! И что это и как… Но зачем?

- Для готовки, - ехидно усмехнулся степняк и продолжил убирать документы и книги со стола в сейф.

- Зачем брать его в поход к святыне?! – закончила, я негодуя. – И шипы на ботинках, и перчатки? Они же нам ни к чему! Там должны быть гостиницы, стоянки для карет или двухэтажные домики с прислугой и сменными лошадьми. – Варган посмотрел на меня из-за плеча, дернул уголком губ, и я сделала предположение, которое напугало бы даже баронессу: - Домики без слуг? – Меня удостоили насмешливым взглядом. – Крошечные лачуги? Тентовые палатки? – отчаянно продолжила я, стараясь не смущаться под развеселившимся взглядом степняка. – Скажите, наконец, хоть что-то там есть?

- Все необходимое мы возьмем с собой, - ответил он и улыбнулся.

- Не-е-е-ет!

- Таковы правила. – Его улыбка стала шире. – Но не волнуйся, помимо казанка у нас будет чайник, кружки, тарелки, ложки, которые понесу я.

5

5.

Лезть было тяжело. Скользкий ствол дерева не способствовал продвижению наверх, но страх быть затоптанной компенсировал этот недостаток. Я проворно цеплялась за густорастущие ветви, подтягивала свое и без того уставшее тело, шипела, когда вода попадала под капюшон плаща и касалась шеи, но в общем-то молча и очень даже быстро преодолела почти четыре человеческих роста, когда стадо рогачей настигло наше дерево. Утробный рев сотряс округу, и я в испуге разжала пальцы и шлепнулась на шею степняка так, что его голова оказалась меж моих ног.

Шлеп!

Ужас, стыд и феноменальное смущение затопили все мое существо от кончиков пальцев до макушки. В небе загрохотало. Раскаты грома прокатились с севера на юг, где-то в вышине с треском сверкнула молния. Повторный многоголосый рев рогачей огласил округу, но я его не слышала. Слишком ошеломленная конфузным положением своего тела, я вцепилась холодными руками в ствол перед собой. С поразительной четкостью увидела разноцветные чешуйки коры, красных жуков-древоточцев и даже мотыльков, что пытались слиться с корой, скрыв себя изменяющимся окрасом крыльев. В голове билась мысль: «Умереть ли сейчас, или подождать, пока сгорю со стыда?»

- И дня не женаты, а ты уже села на мою шею, - глухо заметил степняк, даже не представляя, в какое смятение привел меня. – Надеюсь, тебе понравилась ширина моих плеч. Или я ошибся, и ты хотела свернуть мне шею?

Я не хотела, я действительно не хотела. И лучше бы я сразу упала и умерла, а не пребывала сейчас в состоянии физического и мысленного окоченения.

Не дождавшись ответа, Варган похлопал меня по бедру и позвал:

- Орвей, ты там жива?

Это был более чем неприличный жест, развратное домогательство, но даже оно не смогло вытащить меня из западни смущения и страха. Грохот и рев повторились, я не издала ни звука.

- А монстр жив? – спросил степняк через девять секунд, в течение которых продолжал свободной рукой держать мое бедро и даже немного поглаживать. – Ты учти, сейчас рогачи закончат с панихидой по товарищу и возьмутся крушить все деревья на поляне. А мы, напоминаю, как раз на одном из таких. Так что… - он помедлил, прежде чем сказать: - Перестань разыгрывать оскорбленную невинность, найди взглядом монстра и лезь за ним.

Я увидела тявкающего хищника, он был всего лишь пятью ветками выше нас, и я бы продолжила путь, но… Оскорбленная невинность? Варган назвал меня оскорбленной невинностью?

- Что?! – прошипела я.

- Или я ошибся? И это не оскорбленная невинность, а провал незадачливого убийцы? В любом случае: посидела, отдохнула – хватит! – заявил степняк и даже ущипнул меня.

Посидела-отдохнула?!

Никто никогда еще не был со мной столь нахально возмутителен. От изумления и клокочущей злости я вернула себе возможность двигаться, уцепилась за верхнюю ветку, ринулась вверх, в последний момент мстительно двинув ногой по «жениху». Мою мелочную мстительность он предвидел, ушел от удара и звонко шлепнул меня по… по…

- Шикарная попка, так бы и укусил.

Так быстро я по деревьям еще не лазила, так сильно еще не презирала и так странно еще не боялась. Клятый князь открыл во мне новый страх, который пересилил ужас перед стадом, монстром, падением и грохотом неба, что может предвещать градопад. Пять веток я преодолела за доли секунд, пристальным взглядом вцепилась в монстра, который смотрел куда-то вправо и вверх. Что именно он рассматривал, было непонятно, в том направлении располагалось два объекта: огромное дупло и черная вихревая воронка.

- Что там? – спросил подоспевший следом Варган. Его плечо коснулось моей ноги, а зубы, значит, выше, как раз напротив…

Я дернулась в сторону, чуть не сорвалась, но степняк, предвидевший и этот мой порыв, вовремя ухватил меня за воротник и вернул на ветку.

- Орвей, успокойся. Никто не собирался тебя кусать, ты мне не нравишься, забыла?

- Вы… вы… - Я слов не находила. - Вы…

- Должен был вывести тебя из ступора и сделал это, ко всеобщему благу. А теперь коротко объясни, что там.

- Дупло и странная воронка.

- А монстр?

- А монстр скулит и сидит на месте, - дала я оценку странному поведению хищника. Он был отчасти похож на ящера и крокодила, который то с опаской смотрел в сторону воронки, то с неясной надеждой на нас. – Он чего-то ждет, - заметила я, - и, кажется, пропускает нас вперед.

Иначе его маневр с переползанием на ветку ниже «моей» было не объяснить.

- В дупле кто-то опасный. Монстр хочет, чтобы нас сожрали, а он успел уйти в воздушный переход. - Безрадостный вывод Варгана заставил меня похолодеть.

- Еще более опасный монстр, чем этот? – Я кивнула на нашего соседа по дереву.

– Да. В основном воронки стационарны, их охраняют подменыши, и всем нашедшим повезет через нее сократить путь к святыне вдвое или втрое. Но встречаются и хаотичные вихри, которые выбрасывают путников неизвестно куда.

- Или к кому, - закончила я его мысль. На этом наше дерево тряхнуло несколько раз. Нет сомнений, рогачи завершили панихиду и теперь намеревались зачистить территорию захоронения. Я вцепилась в ветку до судорог в пальцах, тявкающий монстр заскулил, а в дупле что-то щелкнуло, или кто-то щелкнул хвостом, челюстями, а может, и костяшками пальцев в преддверии охоты.

Нам не выжить!

- Не паникуй, подвинься, - неожиданно спокойно сказал степняк и аккуратно поднялся на мою ветку.

То, что дерево потряхивает все сильнее, его не волновало. Беспечно насвистывая бравурный мотив, он передал мне казанок и рюкзак, из последнего выудил магострел и два свертка с нашим мясным запасом. После внимательно посмотрел на меня и приказал: «Орвей, молчи!» Я кивнула, затем еще раз, но, видимо, была недостаточно убедительна, поэтому услышала:

- Не послушаешься - одним покусанием не обойдешься.

Если он хотел, чтобы трясущаяся от страха я умолкла на трясущемся от ударов дереве, он этого добился. Меня захватил абсолютный диссонанс ожиданий, опасений и обостренных опасностью чувств, который привел к опустошению. Я словно бы выпала из времени и пространства, лишилась чистоты восприятия и погрузилась в беспечную муть, которая если и пропускала звуки и запахи, то лишь предварительно ополовинив их.

6

6.

Я уснула перед самым рассветом, когда горизонт на востоке окрасился нежно- розовым светом. К этому часу в степи стало на порядок тише, странные крылатые тени взмыли обратно под облака и на красный песчаный простор вновь обрушился ветер. Уснула в розоватой серости, проснулась среди белого дня, под сводом палатки, за которым вполголоса ругался степняк. Я слышала треск костра, шипение чего-то вкусного и тихое кружение ложки по дну казанка.

Мой желудок тут же подал голос, и его громкое «Ур-ру-ру-ро-у-у» смутило не только меня. Варган перестал помешивать кашу и активировал магострел. Звонкий щелчок сообщил о боевой готовности бесценного раритета. Я тихо хмыкнула, желудок вторил «Ру-ро-у-у!»

- Проклятье! Что за зверь? – прошипел степняк.

- Не стреляйте, это я.

- Орвей? – Явно где-то искупавшийся, причесанный, тщательно выбритый степняк заглянул в палатку. - Как самочувствие? – спросил он, и меня окутало свежим дыханием и встревоженным взглядом.

- Все хорошо. – Я прижала ладонь к животу, но поздно, он в очередной раз исполнил голодную оду.

- Хочешь смыть с себя вчерашний день? – вопросил Варган, но услышав рев «неизвестного» зверя, ухмыльнулся: - Или вначале поешь?

- Я… - начала было я, поднимаясь со своего ложа. В нелепом смущении потянулась поправить прическу, одежду, замолчала и остолбенела. Мои руки были в грязи! Красной, засохшей кусками грязи… Вся моя одежда, обувь и даже волосы были покрыты толстым слоем песка, который, растрескавшись, теперь кусками ссыпался с меня. Какой стыд! Какой позор…

- Или и то, и другое, - вынес решение степняк и протянул мне словно бы заранее заготовленный сверток. – Здесь одежда, полотенце, расческа и мыло. Справа от костра ручей, а за поворотом скалы купель с пологим спуском. Маг-снаряд не трогай, он нагревает воду… - Посмотрел на меня, затем в сторону. - И вот еще что, в местных водоемах могут обитать некие духи. Ручей, конечно, мелок и неказист, но если ты поранилась, то рану лучше всего промывать подальше от источника воды.

- Благодарю.

Я приняла сверток, степенно вышла из палатки и, не оглядываясь, устремилась к природной ванне, надежно спрятанной в каменном коридоре. Нет сомнений, раньше здесь был водопад, его тяжелый поток выдолбил гладкую чашу в красном граните и три ступеньки к ней, но со временем он иссох. Превратился в мерный ручеек, стекающий по скале и сейчас прогреваемый снарядом из магострела, что степняк закрепил на уступе.

Вода была чуть горячей, в самый раз, чтобы стереть с себя засохшую грязь и воспоминания о страшной ночи. Одежду я сбросила с удовольствием, в чашу опустилась с блаженством, потянулась к свертку за мылом, которое мне обещали, и с тяжелым вздохом вспомнила, что у меня нет ничего. Ни сменного белья, ни одежды – все пропало с рюкзаком, притираний для кожи и укладки волос изначально не было, а увлажняющий крем я последний раз использовала дома, когда намеревалась соблазнить поцелуем Бомо и признаться в чувствах. Запах выбрала его любимый, мятный с мягкой ноткой лимонной воды, платье надела с лентами под цвет моих глаз, на прическу потратила долгих два часа… а белье? О белье вспоминать до обидного горько: чтобы чувствовать себя уверенно, я заказала его в ателье, заплатила огромные деньги за незаметный замок, а в итоге его с меня в процессе осмотра срезали, потому что не нашли как его снять.

Горький всхлип вырвался против воли, отразился от гранитных стен и улетел куда-то ввысь, к низкому свинцовому небу и теням, плывущим по нему. Смутная догадка, что мы все еще в степи, заставила меня в кратчайшие сроки завершить купание, стирку и высыхание. Натянув на тело мягкие штаны и длинную, столь же мягкую рубашку, я обула наспех очищенные ботинки и, прихватив мокрые вещи, вернулась к костру.

- Варган, скажите мне правду: мы все еще в степи, вы лежите в луже, я сижу рядом, и нам все это кажется на двоих? Или… или не кажется? – обеспокоенно вопросила я, но степняк не ответил.

Словно пораженный открытием, он удивленно смотрел на меня и до белых костяшек сжимал в руке ложку.

- Что-то случилось? – Я оглянулась через плечо, затем и вовсе повернулась, чтобы посмотреть в ту же сторону. На просторы степи, уже не безжизненные красные, но и не достаточно зеленые, чтобы чувствовать себя в безопасности. – Что там?! - Мой голос сорвался. – Какой-нибудь монстр? Прошлый тявкающий ящер или опять собаки с лошадьми?

- Кудрявая, - произнес князь глухо, и я до боли закусила губу.

Может ли быть у чудовища более неординарное шутливое название? Наверное, нет. Видимо, монстр совсем ужасен и его так ради смягчения образа зовут. С еще большим усердием я стала высматривать его среди листвы и травы. Как вдруг у самого моего уха прозвучало:

- Орвей, ты кудрявая и похожа на дите. - Несколько мгновений я стояла как громом пораженная. Затем резко развернулась и, оказавшись нос к носу со склонившимся степняком, встретила его смеющийся взгляд. - Кудрявое дите, а в моем запасном тренировочном костюме так и вовсе кроха.

- У меня волнистый волос, я не кроха, и… - Тут меня возмутило другое: – Что значит - запасном тренировочном костюме? Вы взяли не один?

- Четыре. Не делай больших глаз. Это мои костюмы, я их сам добросовестно нес, и, как выяснилось, не зря.

Он ухмыльнулся, я же возмущенно вспыхнула.

- Варган, помнится, вы говорили не молчать, если что-то обидело.

- Говорил, - согласился он, потянув меня за локон.

- Первое, я не советую вам обращаться ко мне иначе, чем по имени. Второе, вы не ответили на вопрос: «Мы в степи или нет»? Третье, продолжите тянуть меня за кудряшку - лишитесь всех своих тренировочных костюмов.

- Все-таки кудряшку, - подловил клятый князь и совсем не испугался моего мстительного:

- Минус два костюма.

- Я не в обиде, но нести их будешь сама. – И чтоб не сомневалась, о ком речь идет, указал на меня ложкой. Ложкой, на которой свернувшиеся комочки каши остро пахли горелым… Или это не от нее?

7

7.

Проснуться живыми – хорошо. Найти съедобные ягоды – очень хорошо. Ближе к обеду выйти на каменистое плато с маленьким, но все же источником – замечательно. Иметь в попутчиках бывалого путешественника – бесподобно.

Природной купальни на плато не было, но Варган сообразил сделать из нашей палатки небольшую чашу, казанком наполнить ее водой и подогреть снарядом магострела. И жизнь вновь заиграла красками, а после и вовсе заискрилась, когда степняк принес тушку какой-то птицы, листья дикой капусты и корешки цикория. Корешки он заварил вместе с ягодами, которые мы ранее нашли. Тушку разделал, освободил от пера и запек в золе, листья капусты споро нарезал, затем обварил в кипятке и приправил их уже знакомой красной смесью. Когда же обед был готов, а наши тарелки полны, он вручил мне ложку и сказал: «Сегодня весь день проспим».

Никогда ранее я не чувствовала себя более счастливой!

Никогда ранее я не ела более вкусной еды!

Никогда ранее я не спала слаще и крепче, чем в этот день!

Никогда ранее не просыпалась от тихого рыка и прочувствованного мужского мата, который начался с уже знакомых «Твою юж…!»

- Орвей, просыпайся! У нас утащили палатку.

- Что?

Я не сразу поняла, о чем он говорит. Стук заполошного сердца под щекой и ощущение странной твердости под руками сбили меня с толку. Еще сильнее сбило с толку то, что и стук и твердость вдруг исчезли, а голос степняка уже не раздавался у самого уха.

- Палатку утащили! Стереги остальные вещи, – сказал он, схватил магострел и скрылся в предрассветной дымке.

Что? Где? Когда?

Не проснувшаяся, но готовая действовать по первому приказу, я вцепилась в наш поредевший скарб и осоловело уставилась на раскрывшийся без палатки простор. За ночь на плато опустился туман, роса покрыла все травинки, все листики на кустах. И теперь с каждой новой секундой рассвета даже сверхмаленькие капельки воды начали наполняться светом и сиянием, а туман опадать. Медленно, словно ленивое существо, он убрал свои полупрозрачные сизые лапы и открыл вид на темно-зеленый до синевы лес справа, на безграничную песчаную даль слева и озерный простор посредине, на фоне которого дрались две размытые фигуры.

Вернее, это поначалу они показались размытыми, но стоило дымке разойтись, и я увидела степняка и крупную кошку, сбегающую от него. Это была рысь! Очень странная рысь с длинными заостренными и торчком стоящими ушами, длинным хвостом с шипастой кисточкой на конце, которой зверюга напоследок почти достала Варгана. Он резво ушел от удара, ухватил кошку за хвост и дернул на себя. В следующий миг рысь растворилась в воздухе, оглушив местность диким визгом, а степняк подхватил отвоеванную палатку и легкой походкой пошел ко мне.

Взбудораженный, напряженный и раздетый. Он не стеснялся ни голых ступней, ни обнаженного торса, за который Фиви, по ее словам, готова была отдать все. Он действительно был по-мужски красив, статен и силен. Ярко выделяющиеся мышцы груди, живота и плеч, жилы, проступающие на скульптурно вылепленных руках, мощная шея, пружинистый шаг и несущая опасность энергетика захватчика подтверждали это. Но, к сожалению, свое «все» сестра отдала другому, а затем отобрала моего Жарена, мою судьбу, мое супружеское счастье. И теперь, когда она на всех порах готовится к свадьбе, я здесь каждый день готовлюсь к… смерти. А все почему? А все потому, что вот этот степняк с горящим взором и восьмью кубиками пресса не сумел вовремя распознать чужую ложь, огласил род невесты и вместо предательницы Фиви взял в поход меня.

Слов нет, какая он сволочь!

- Странно, я только что отобрал нашу единственную защиту от гнуса и непогоды, дал под хвост озерному выловню, вернулся с победой, а ты не рада. - Варган с присущей ему грацией бросил палатку к моим ногам и усмехнулся: - Я был уверен, после спасения девушки иначе смотрят на победителя.

- Я на вас вообще смотреть не могу.

- Вижу. И что случилось за время моего отсутствия?

- Ничего хорошего.

- Тебя что-то укусило? – Он шагнул ближе, с беспокойством присмотрелся ко мне. – Россыпь пятен появилась на теле? Какое-то раздражение? Орвей, что?

- Меня кто-то взял в поход!

- А-а-а, - издевательски протянул князь, возвращаясь на прежнее место, – кое-кто здесь достаточно отдохнул, и у нее появились силы на скандал.

- Достаточно?! – вспыхнула я, готовая разорвать его в клочья за снисходительную улыбку, понимающий взгляд и абсолютную невозмутимость. Да он ведет себя со мной как с ребенком!

- Именно, - хмыкнул. - Ну и как, приятно начинать день с негативного настроя?

Опять этот покровительственный тон!

Я вскочила. Намеренная ответить, всего на миг отвела взгляд от вопросительного прищура степняка и обомлела. В траве всего в десятке шагов от нас появились и исчезли четыре кисточки, как у той рыси на хвосте. Четыре! Я бы с радостью подумала – привиделось. Но они двигались, не по ветру, как остальные травы и кусты, они двигались к нам.

Степняк обернулся, мгновенно вскинул магострел, но ничего опасного не заметил и вновь обратил насмешливый взгляд ко мне.

- И что ты там… уви-де-ла?

Судя по голосу, Варган очень удивился, когда я, не бросая нашего скарба, слетела со спального мешка и оказалась под его боком. Если бы осознала, я бы тоже удивилась. Однако испуг есть испуг. И мне совсем не хотелось думать, куда я ткнулась степняку лицом, но стук тяжело ударяющего сердца ощутила носом.

- Орвей?

- Та-а-ам были кошки. С кисточками на хвостах. Четыре особи!

- Успокойся, озерные выловни нападают только в первый час рассвета. А он давно закончился, - заверили меня.

Кожа у князя была горячей и чуть влажной, запах пряный, мышцы литыми, и если бы не мягкость покровов, я бы решила, что прижимаюсь к покрытой шерстяным одеялом печи, огонь в которой распаляют механические меха. Варган попытался меня отцепить, не смог, попытался еще раз и опять не сумел, с безнадежно тяжелым вздохом обнял за плечи. Вот теперь и мне стало понятно, что даже с занятыми руками я намертво вцепилась в него и, кажется, хлюпнула носом.

8

8.

В своей уверенности Сагг был ужасен. Желая произвести впечатление на девушку-модистку, он не повел меня к цветочницам, нет-нет, и в лавку сладостей не повел, и даже шелковых лент не додумался купить, не говоря о холодном молочном напитке, на который я призывно смотрела, пока степняк покупал пару билетов у покрытого татуировками моряка.

- А куда мы идем? – забеспокоилась, когда передо мной распахнулись двери темного подвала. Острый запах выпивки, пота и крови едва не отбил мне нюх, но не способность мыслить. – Сагг, куда вы меня ведете?

- На представление, - предвкушающее улыбнулся он, подхватывая меня под локоток, – красочность которого вы вряд ли забудете, Орвей.

- Не сомневаюсь. Этот подвал еще не раз вернется ко мне в кошмарах…

- Не заостряйте на нем внимание, самое интересное впереди! – ответили мне и, преодолевая запоздалое сопротивление, повели. Вниз по ступеням, поросшим мхом, мимо стен в росчерках глубоких царапин, в слабо освещенную глубину, которая закончилась тяжелой металлической дверью. Замысловатый стук в обшивку, и нам открыли проход в узкий коридор с множеством проемов, ведущих на террасу с ревущей толпой и арену с раздетыми мужчинами.

- Что это!

- Бои без правил. Успели к самому началу! – заявил довольный собой степняк, настолько довольный, что без спроса перешел на панибратское «ты»: – Идем, наши места наверху.

Оплаченные места были не просто наверху, они находились в ложе над самой ареной, так что я в деталях могла рассмотреть бойцов, которые с завидным рвением разбивали лица друг другу. Одетые лишь в набедренные повязки, они не казались голыми. Многочисленные рубцы старых шрамов и линии татуировок создавали на их телах свой уникальный покров, который из-за скорости движений размывался, превращаясь в цветные пятна расписанной кожи и крови. Их удары были мощны, неотвратимы, почти смертельны. Не все они опускались градом на противника, некоторые проходили мимо, попадали в стены арены и выбивали из нее каменную крошку.

Поэтому в зале было не только душно, но еще и пыльно, пахло горьким куревом, выпивкой и зашкаливающим раздражением. Я ощутила его не столько нюхом, сколько нутром. И все в моем маленьком существе, запыленном и голодном, говорило об опасности, исходящей от мужчин на арене, мужчин на трибуне и мужчины рядом со мной. Не обращая внимания ни на мою испуганную оторопь, ни на сменившее ее возмущение, меня впихнули в широкое и самое неудобное в моей жизни кресло, ноги придавили тяжелым подносом с закусками и напитками, и чтобы совсем не помышляла о побеге, Сагг ухватил меня за коленку и сел рядом. В то же кресло!

- Что вы делаете?

- Устраиваюсь с удобствами. А теперь будь милой девочкой, подай мясную косичку и бутылку с черным вином.

Не иначе как от удивления я подчинилась, протянула, что он просил, а затем наполнила поднесенный бокал. Ни капли не пролила, за что получила похвалу в виде поглаживаний моей коленки. Никогда не чувствовала себя более подавленной и беззащитной. Толпа зрителей ревела, размахивала руками, разбрасывала вокруг себя закуски, расплескивала выпивку, плевалась и требовала крови.

-Ударь его!

- Бей в голову!

- Дави на глаза…

- Зажми в тиски!

- Души-души…

К этому моменту я уже не видела сошедшихся в схватке бойцов, только две размытые тени, что налетая на каменные борта арены, решили разрушить ее. Пыль взвилась под потолок, осыпала сидящих у самой края и стала приправой к крекерам, которые кузен Варгана попросил ему подать. Чтоб он подавился!

Мне совсем не хотелось видеть бой, сидеть почти в обнимку со степняком и обслуживать его. И я позволяла себе думать, что Варган худший из мужчин? Вот уж ошиблась, так ошиблась.

Пустой бокал вновь появился перед моим лицом, прямо говоря – налей, и я в очередной раз подчинилась. Попутно задумалась о том, какой вариант побега будет наилучшим. Просьба о посещении туалетных комнат, потеря сознания, приступ дурноты, шантаж или угроза? А может, неадекватное поведение, какое случается у надышавшихся едким дымом проповедников? Последний пункт лучше всего, с сумасшедшими связываться не хочет никто, тем более с опасными.

Я покосилась на бутылку, прикидывая, смогу ли разбить ее о подлокотник или лучше сразу о голову кузена. Потому что ни взгляд его, ни многозначительная улыбка мне не нравились до дрожи. Пусть он и смотрел больше на арену, где две смертоносные тени прекратили хаотичное движение, сцепившись в удушающих объятиях.

- Десять, девять, восемь, семь… - начал отсчет арбитр, и в тишине смолкнувших от ожидания трибун раздался обеспокоенный голос:

- Это было нечестно! Подсечка, это была подсечка…

- Никакой подсечки, все честно!

- Наоборот, не честно…

- Может, и честно, но скучно до оскомины! – проревел кто-то рядом, и я с удивлением покосилась на Сагга.

Кузен князя явно помешался. Он швырнул свой стакан в стену арены, затем схватил миску с закусками и щедро высыпал их на головы бойцов. И все это с предвкушающей улыбкой на губах.

– Я сейчас усну или сразу умру! Эй, распорядитель, неужели ты развлечений лучше придумать не мог? – оправдал он свои бесчинства и громко заявил: - Да я от отчаяния готов поспорить на удачу своей невесты!

Возмущение Сагга услышали все. Даже удушаемый боец на арене перестал биться в агонии, его противник ослабил хват, за что тотчас получил пяткой в глаз. Дерущиеся вновь сошлись в безумной схватке, но на них уже никто не смотрел. Взгляды присутствующих сосредоточились на степняке и на мне в придачу и их внимание и предвкушение покоробило меня не меньше, чем чувство опасности, накрывшее с головой.

- Сагг! - обратилась я к наглецу с нескрываемым возмущением. Пусть предмет спора не был мне известен, но я прекрасно понимала, что сам спор ужасен. - Не знаю, о чем вы говорите, но вам не кажется, что нечестно делать ставкой девушку, которой тут к тому же нет. Ваша невеста, может быть, не согласна на условия сделки. Она свободный человек, а не принадлежащая вам вещь…

9

9.

Я просыпалась урывками, всякий раз что-то новое улавливая из пространства вокруг.

Вначале запах подвала, призывы спасти город от монстров, что прорвались во все его временные слои… Затем звон склянок, тихий голос, бубнящий: «Дева не проснется до утра. А кузена вашего я сейчас подлатаю». Много после на периферии сознания уловила ненавистный голос:

- …Варган, я не думал ее убивать! Я был уверен, она сразу сдастся… согласится на мои условия! Скажи она хоть слово, я бы ее вывел из подполья и из ущелья тоже. Я предположить не мог, что она окажется настолько упертой! То есть верной... – Подбирая слова, вероломный кузен умолк на несколько секунд и куда более уверенно продолжил: – Я опять позавидовал твоему выбору. Правда!

- Правда заключается в том, что ты поспорил на ее удачу в смертельной рулетке, - отрешенным наводящим ужас голосом произнес князь, – ты бросил ее на растерзание монстрам, наблюдал за ее метаниями на арене, а теперь обвиняешь в неуместной верности?

- Я ничего не успел, потому что она натравила психа! Выпустила монстров и отказалась сотрудничать. Ты счастливчик. Такая серьезная малышка... представить не могу, чем ты ее подкупил.

- Сагг? – сухо оборвал его Варган.

- Да?

- В городе Призраков я тебя не трону. Но за его пределами… мы поговорим. Обстоятельно.

Сложно представить, какая угроза таилось в этих словах, но голос кузена дрогнул:

- Ты не будешь… мы все же родственники. Разве для князя это не важно?

- Я бросаю тебе вызов, Сагг. И мне отныне плевать на наши родственные связи.

Если бы не спала, я бы Варгану поаплодировала. Всего пара фраз, и подлец поперхнулся очередным оправданием. Замолк и поспешил скрыться с глаз.

К следующему моему пробуждению звон склянок закончился. Появился треск огня, разлившаяся в воздухе паника и острая досада степняка:

- Проклятье! Из-за огненных грохов поджоги начались раньше срока. Придется уйти…

А дальше стрекот осенних цикад, мягкая влажность воздуха, уверенные шаги по брусчатке… Шорох одежд, родной скрип казанка, запах хвойных иголок, тихие голоса… Слабый свет, ощущение покоя и в тоже время движения. Кажется, меня несли. Несли на руках. На знакомых руках знакомого степняка, который шел сквозь хвойный лес и толпу. Или это была не толпа, а всего лишь сборище жалобно хнычущих дев? Их недовольные голоса очень скоро начали раздражать меня и вызывать зубной скрежет у князя.

- А почему мы идем среди ночи, а не с утра?

- Я устала…

- Есть хочу. Столько всего купила и все равно осталась голодна.

- Ты воды не взял, нет?! Почему не подумал?

- Смотри, а эту несут!

- Дорогой, я тоже на ручки хочу…

- Забудь. Почти пришли, – буркнули в ответ, и наше движение действительно прекратилось.

Свет стал ярче, голоса глуше, а запахи острее. К хвое примешался аромат смолы, дерева и соли, словно бы мы были не на равнине близ озера и реки, а на морском берегу. Стоило так подумать, и я уловила плеск волн и шипение, с каким пена опадает на изрезанные волнами камни. Упоительный звук вновь почти погрузил меня в гущу сновидений, когда откуда-то сверху раздалось многоголосое и повелительное:

- Мы приветствуем вас, дети народа степей!

Нет сомнений, Варган притащил меня к служителям врат, дабы подтвердить прохождение половины пути.

- Мечом бога Адо и поцелуем богини Иллирии освещаем вашу суть, дети народа степей. Назовите себя и свою пару, опустите подношение в чашу и продолжите очищение в избранном вами пути.

- Сорок второй потомок царя Каргалла и дева рода Гадо.

- Двадцатый потомок царя Каргалла и дева рода Дойго-Нго.

- Шестьдесят седьмой потомок царя Каргалла и дева…

Степняки называли себя и свою пару, следом слышался скрип пера, тихий звук гонга и напутственное «Держитесь друг друга, не сбейтесь с пути». Все шло уныло и согласно уставу, так что я опять погрузилась в сон, пока слово не взял Варган:

- Двенадцатый потомок царя Каргалла и дочь графа Феррано.

Он говорил тихо, явно старался не разбудить меня, но совершенно зря прикладывал усилия. Услышав, кто пришел, служители с жутким звоном уронили гонг и раскрошили перо.

- Дева Феррано из гордых, но не из степных?! - произнес кто-то с надрывом, словно титул моего отца не более чем пыль под ногами благородных потомков степей.

- Сердце не выбирает! - патетично бросил князь и удобнее перехватил меня.

Красивая фраза, жаль, лживая от начала и до конца. Впрочем, сердцем он не выбирал ни меня, ни Фиви.

- А дева жива? – спросил дребезжащий старческий голос. – Я не видел вас у врат Сакрального ущелья.

- Спит. К началу путешествия мы не успели, затем сбились с пути и… знаете, невероятно устали. Так что вы нас отметьте, а мы пошли.

Не было удара гонга, не было напутствия, только ошеломленное молчание, скрип казанка и шаги по хвойным иголкам.

***

Прекрасное тихое утро на мягком спальнике среди цветов под сиянием робкого, едва проснувшегося солнца началось с проклятий. Двенадцатый потомок царя Каргалла пинал воздух и ругался как портовый грузчик, а может, и пострашнее него. Большую часть слов и оборотов я слышала впервые и искренне не понимала причину столь ярого недовольства.

Для ночевки степняк выбрал прекрасное место, здесь журчал ручей, имелся камень, на котором сушились наши вещи, горел костер, в радостно булькающем казанке тушилось ароматное мясо. Пережив столкновение с кузеном-подлецом, монстрами и сумасшедшим, я теперь пребывала в легкой прострации. Говорить не хотелось, двигаться не хотелось, но глядя на то, как лютует Варган, я заставила себя спросить:

- У нас опять палатку украли? Или вы вновь неизвестно на что разозлились?

Князь замер, тяжело дыша. Он стоял ко мне спиной, сжимал и разжимал кулаки в попытке успокоиться.

10

10.

«Остро пахнущие цветы, ядовитые деревья, крупные стрекозы… хищников нет. Хищников нет. Остро пахнущие цветы, ядовитые деревья, крупные стрекозы, хищников нет… Точно нет», - именно эти слова я раз за разом повторяла, чтобы не скатиться в бессмысленную истерику, пока Варган старательно давил свою.

Он нес весь скарб, кроме карты, шел резво и легко, а еще улыбался. И изредка насвистывал, словно составлял мне компанию на увеселительной прогулке по парку, а не в походе по Сакральному ущелью, что проверяло наши чувства на прочность. Несуществующие чувства, нужно заметить. Несомненно, будь они реальны, мы бы разругались до появления рогачей. Или на дереве чуть позже. И обязательно еще раз перед самым попаданием в вихревую воронку, когда князь порезал руку и отдал весь запас мяса монстрам.

А с Фиви, я уверена, Варган бы в ущелье не вошел. Ни он, ни даже сердобольный и отзывчивый Бомо. Как ни странно, но наивная глупость моей сестры в преддверии опасностей неожиданно пропадала. Это меня, а не ее завистницы облили ужасными духами и на скачках дважды испачкали наряд, меня, а не ее на весенних балах усаживали среди чванливых матрон, меня, а не ее посылали на скучнейшие благотворительные вечера, меня просили уладить недопонимание с отвергнутыми кавалерами. И если припомнить, именно мне выпала честь вернуть, наконец-то, степняку портсигар и даже в поход с Варганом немыслимым образом попала я…

- Н-да, услышь я о подобном со стороны, сказала бы, что бедную девушку в очередной раз подставили, - усмехнулась я своим мыслям и оторопела от саднящего чувства в груди. - Не может быть!

Я замерла.

- Что-то случилось? – насторожился Варган. Чуть отставая, он шел слева от меня и все время держал за плечо. А теперь обошел, позвал громче. – Орвей?

- Ничего.

- Тогда почему ты остановилась? – Степняк склонился ко мне, прищурился, пытаясь хоть что-то разглядеть, и вновь не дождавшись ответа, продолжил: - Это зов природы или ты что-то увидела впереди?

- Это зов разума и логики, - прошептала я. – Варган, а вы рассказывали Фиви об этом путешествии? О походе, артефактах, монстрах и прочем?

- Не совсем.

- Что это значит?

- Это значит, что я опасался говорить прямо, - пожал он плечами. - Пять сбежавших невест, пять перекупленных… по счету она была одиннадцатой, я страховался как мог. И поэтому подарил ей книгу сказаний.

- Об ущелье, - догадалась я. – О походах, что смывают скверну, благословляют на брак.

- О лучших походах! - Степняк возвел указательный палец вверх. – Это был двести четырнадцатый том. Он описывал единственный случай, когда обошлось без увечий, столкновений с особо опасным зверьем и громких расставаний.

Я не сдержала горького смешка.

- Вероятно, об опасностях этого предприятия ей намекнул бывший возлюбленный Коэн Зэнге или какой-нибудь другой степняк. Возможно, ваш кузен. И, получив в подарок книгу, она сделала все, чтобы расстаться с вами.

- У Сагга нет допуска в ваше королевство, этим я обезопасил себя. Остальные вряд ли бы осмелились подойти к моей невесте… - беспечно откликнулся князь и уже развернулся идти дальше. – К тому же я подарил книгу на одиннадцатый день ухаживаний, а расстались мы на шестьдесят седьмой из-за браслета, который выявил интересное положение Фиви.

- Все верно. Осталось вспомнить, с какого дня я бессмысленно пыталась с вами подружиться и подавала булочки с ненавистной вам вишней. Случаем, не в тот же одиннадцатый день вы едва не простились с жизнью?

На его лицо набежала тень. Видимо, вспомнил, как страшно подавился, ощутив вишневый джем на языке.

- Их подали вечером, к чаю. Было много пудры и ванильных рожков, - сказал Варган изменившимся голосом.

- И пудры, и рожков, по большей части тоже вишневых. Видите ли, вместе с советом завербовать вас в друзья мне выдали инструкции для врагов.

- Хм, а мне сказали, что ты тайно влюблена.

Я дрогнула, резко развернулась к нему, а в следующий миг мне закрыли рот. Рукой. Полузадушенное «Что вы сказали?!» не разлетелось дальше двух шагов, но заставило Варгана скривиться.

- Повторяю. Влюблена. Тайно. Даже для себя. – И не дав мне вырваться, он добавил: - А теперь постарайся говорить без криков и эмоций, нам не стоит привлекать внимание.

Без криков получилось, без эмоций – нет.

- И вы поверили?! Вы поэтому притащили меня сюда? – прошипела я, едва получила свободу слова. – Понадеялись на укрепление этой «влюбленности»?

- Мне это льстило и хоть немного примиряло с очередным вишневым десертом и предложением пожать лапу псу, - сказал Варган, поежившись, и я постаралась не вспоминать, сколько времени потратила на то, чтобы хмурый волкодав проявил хоть немного дружелюбия к гостю. – А при-гла-сил я тебя по двум причинам. Первая: мне было что предложить - освобожденного от обязательств барона. Вторая, - произнес он с улыбкой, - отметив, с каким маниакальным упорством ты добивалась моей м-м-м… дружбы, я понял - ты не отступишься от Бомо. Ты сильная, рассудительная, целеустремленная и благородная, мне с тобой невероятно повезло. А теперь пойдем?

Да, я молодец, да, упертая личность, да, давайте пойдем, но это не отменяет того, что меня крупно подставили. Возможно, и родителям сообщили по секрету в кого я «тайно влюблена», чтобы они проще согласились со сменой женихов. Ну, Фиви, дай только вернусь, и я с тобой поговорю… Я с тобой так поговорю, что в жизни не забудешь! Теперь моя мысленная речовка звучала иначе: «Остро пахнущие цветы, ядовитые деревья, крупные стрекозы… воздать Фиви за подставу! За подставу! Воздать!»

В грозном предвкушении возмездия я шла, не замечая усталости и преград. Именно поэтому Варган дважды стукнулся о низко висящие ветки, споткнулся о камни и чуть не скатился в овраг. Надо признать его стойкость, все это время он насвистывал, вот только после оврага попросил не злиться и не спешить.