Неудачный брак Лилии Сольрей

Глава 1

Дорогие читатели, добро пожаловать в мой роман!

Аннотация:

Пять лет назад я подписала документы и стала «бумажной женой» господина Дортари. Он назвал это прогрессивной борьбой с засильем кровных ритуалов, вот только в глазах других я не более чем любовница. Но я верила, что все можно исправить, пока супруг не предал меня в самый сложный, самый темный момент моей жизни. Теперь все висит на волоске, и моя работа в Институте прикладной магии и магозоологии, и даже моя жизнь!

Сегодня я, Лилия Сольрей, обещаю, что очищу свое доброе имя и обязательно стану счастливой!

Пять лет назад Грегори Рейер уехал из столицы, чтобы не видеть, как любимая девушка выходит замуж за другого. Спустя годы он возвращается в столицу, чтобы возглавить кафедру магозоологии…

Глава 1

– …тюк-тюк-тюк…

Старательно удерживая на лице интерес, я пыталась незаметно капнуть в чай немного обезболивающего зелья. Сегодня был понедельник, и, как водится, госпожа Дортари прибыла навестить своего старшего сына. И по совместительству моего супруга. С самого утра она инспектировала особняк – как будто что-то могло измениться с прошлого понедельника – и постоянно сетовала на мою неумелость и неподготовленность.

От ее слишком высокого голоса у меня в голове стучали молоточки. Не огромные кузнечные молоты, нет. Что-то мелкое, сливающееся в одно сплошное «тюк-тюк-тюк».

– Ты ведь понимаешь, милая, верно?

Я спохватилась, что последние несколько минут упустила из виду все, что мне говорит дорогая свекровь.

– Абсолютно, госпожа Дортари, – мягко улыбнулась я.

Мой бесценный супруг трепетно обожал свою матушку и потому всякий раз, как та навещала особняк, скрывался в своем кабинете. Удивительно, как так получалось, что деловые встречи всегда выпадали на утро понедельника!

– Сын так много работает. – Свекровь аккуратно поправила прическу, и я в который раз поразилась тому, как ловко она скрывает залысины. Как будто чувствует, где локон сдвинулся со своего места!

– Октавиан трудолюбив, – согласилась я и с содроганием подумала о том, что вскоре мне придется посетить фабрику и заново перенастроить колдовские контуры. – У него много деловых партнеров: бумага, которую мы изготавливаем, наивысшего качества.

– Не «мы», милая, – поправила меня госпожа Дортари, – а он. Ты жена, не правда ли? Следишь за домом, тратишь деньги и украшаешь собой этот мир. Как забавно, кстати, что мой сын построил именно бумажную фабрику!

Она залилась искусственным смехом, а я лишь стиснула зубы. Госпожа Дортари никогда не забывает напомнить мне, что я «бумажная жена». Каждую неделю она находит новый способ напомнить мне об этом. И ни разу же не повторилась!

– Проводи меня, Лилия, – приказала свекровь.

И я поспешно поднялась со стула. Что ж, впереди целая неделя тишины и покоя. Если, конечно, Октавиан вновь не начнет цепляться к деловым партнерам. Все-таки мой супруг довольно вспыльчив, а я… Я умею гасить конфликты.

Вот только еще немного и…

– Чем это воняет?!

Я потянула носом и тяжело вздохнула. Наш повар, господин Этари, активно протестовал против новой плиты. Даже представить себе не могу, что он сжег на этот раз.

– Я разберусь.

– Разбираться надо было до, – вспыхнула госпожа Дортари. – Лилия, я понимаю, что у тебя нет матери и некому было преподать тебе уроки, но ты замужем уже пять лет. Я не буду намекать на отсутствие наследников, но… Уж со слугами-то ты могла разобраться! Я сейчас умру от этого запаха, боги трехликие!

– Не призывайте пристальные взгляды, госпожа, – с тщательно скрываемым раздражением произнесла я. Затем выдернула из рукава платок, надежно его зачаровала и протянула свекрови. – Прикройте лицо.

Усадив госпожу Дортари в карету, я вручила ей корзину с деликатесами, поданную мне служанкой.

– Октавиан просил, чтобы вы непременно приняли этот скромный сыновний дар.

Хотя на самом деле мой драгоценный супруг и знать не знал, что именно слуги туда сложили.

«Семья — это очень сложно и временами неприятно», – пронеслось у меня в голове, пока я смиренно ожидала отбытия кареты. Не то чтобы мне так хотелось постоять на улице, но я знала: если уйти со двора до того, как она отъедет за ворота, то госпожа прибудет уже на следующий день, да не одна, а с «Энциклопедией хороших манер».

– Госпожа Сольрей, господин Этари залил плиту брусничным соусом случайно, – шепнула Нетта, новенькая служанка. – На корзинку немного попало, но я оттерла.

Люди не держались в особняке Дортари. Увы, Октавиан так изводил слуг придирками, что они предпочитали уйти. Господин и госпожа Этари задержались лишь потому, что мой супруг не общался с ними напрямую. А вот служанки… Служанки уходили, не отработав и двух месяцев!

– Знаю я все эти «случайно», – вздохнула я.

Подобрав юбку, я направилась на кухню. Но по пути меня перехватила наша экономка, госпожа Этари. В руках у нее была стопка новых полотенец.

– Опробуйте, подойдет ли почтенному господину махра, – с нескрываемым раздражением произнесла она.

Увы, старые полотенца потеряли свой цвет, а новые никак не получалось купить: махра была слишком жесткой, что раздражало Октавиана.

«Иногда мне кажется, что его злит абсолютно все», – с отчаянием подумала я и забраковала все образцы.

– Принеси мне вечером старые полотенца, я наложу на них иллюзию цвета, – приказала я. – И убеди уже мужа смириться с кухонной обновкой.

– Не имею над ним такой власти, но приложу все усилия, – почтительно проговорила экономка.

Зайдя на кухню, я убедилась, что кофе и десерт уже готовы. Поправив чашечки, я перехватила Нетту и принялась объяснять:

Глава 2

Учитывая вчерашний день, неудивительно, что этим утром я встала с больной головой. Не помог даже холодный душ – молоточки так и продолжали стучать в висках. Тщательно просушив волосы, я села к туалетному столику и достала деревянный гребень. Прочесывая волосы, я не забывала понемногу добавлять зелье, чтобы пряди не путались и послушно лежали в прическе.

Открыв гардероб, чуть поморщилась. Почему-то сегодня мне совершенно не нравилась цветовая гамма платьев – синий-коричневый-серый.

– Мря? – Проснувшаяся Мурри сунула любопытный нос в гардероб.

– Зато они идеально подойдут к черному учительскому плащу, – вздохнула я. – Ты так не думаешь?

– Мфр, – выдохнула мантикошь и, повернувшись пушистой жопкой к моим платьям, весьма выразительно закопала их лапой.

– Тц, какая ты невоспитанная, – пожурила я ее. – Тут ткань знаешь какая хорошая? Вовек сносу не будет! И потом, профессор, пусть и на замене, не должен сверкать глубоким декольте.

– Мр-мр-мр, – отозвалась Мурри.

И в этом ее мурлыканье мне слышался вопрос. Мол, ты точно решила?

А я да, я точно решила. Полночи почесывала Мурри и думала-думала-думала о том, стоит ли пытаться устроиться в родной институт. В итоге решила попробовать. И дело даже не в том, что я соскучилась по богатой библиотеке, а еще и в том, что мне нужны средства к существованию. «Бумажные» супруги не объединяют свои финансовые активы и пассивы, так что у меня есть только загрязненная земля с развалинами фабрики да шкатулка с серебряными украшениями, что остались после мамы. Все ее золото было продано тетушкой, чтобы «прокормить проклятую нахлебницу».

А я ведь до сих пор помню мамино колечко с жемчужинкой – оно не было каким-то особенно памятным, просто запало мне-ребенку в душу. Иногда, получая очередной гонорар от редактора, я шла по ювелирным лавкам, но ничего похожего мне найти не удалось. Очень уж оно было простым, без бриллиантов, без укрытых внутри заклинаний.

– Не думай об этом, – приказала я сама себе.

Закончив с прической, я достала шкатулку и вытащила сережки с кристаллами горного хрусталя. К ним у меня была тоненькая цепочка с подвеской. Колечек не осталось никаких, увы.

– А я и не хочу никаких колец, – проговорила я вслух, – магу-начертальщику нужны подвижные пальцы.

Бросив последний взгляд в зеркало, я набросила поверх утреннего платья плотный бархатный халат и, обув домашние туфельки, покинула спальню, позволяя Нетте заняться уборкой.

В своем кабинетике я тут же полезла на самую дальнюю полку, за документами и копиями статей. Самое главное, что у меня на руках был трехсторонний договор, в котором указывалось, что статьи авторства Лилии Сольрей будут выходить под именем Муррисы Рейсоль. И отдельно был документ, удостоверяющий, что только я имею право на использование этого псевдонима. Правда, стряпчий предупредил меня, что если в этом мире родится настоящая Мурриса Рейсоль, то она тоже сможет публиковать статьи по начерталке под этим именем, но… Скажем прямо, вероятность невелика.

Простой магочертеж позволил мне скопировать все свои документы, после чего я написала письмо госпоже Дантан. Указала, что получила информацию от близкого друга и спешу откликнуться. И также указала, что имею некоторые сложности, кои хочу обсудить при личной встрече.

Запечатав толстое, увесистое письмо, я бросила его в почтовую корзину. Вызвав проекцию времени, поморщилась. Рань несусветная! Хотя как сказать. Сейчас самое время, чтобы пойти и заняться привычными вещами. Утренние чары Октавиана сработают через час, за это время мне нужно успеть проверить его завтрак и заварить особый чай, в котором будет незаметен вкус витаминного зелья. Увы, он отказывается принимать его просто так, а без него… Без него он уже через неделю покроется шелушащимися пятнами.

Да и нужно посмотреть, правильно ли Нетта все расставит на подносе, потому что булочек должно быть ровно четыре, чтобы была горка. А джем следует охладить, а масло немного подогреть, чтобы легче намазывалось.

Тихо застонав, я поднялась из-за стола. Эта утренняя рутина меня просто убивала! Но самое обидное, что, когда бы я ни находила служанок с магическим даром, Октавиан их просто-напросто выживал из дома! А еще же нужно улучить момент и зачаровать его одежду так, чтобы она была теплее воздуха на три градуса. И я уже просто замучилась изменять заклинание.

У двери я столкнулась с Неттой, которая принесла нарезанное мясо для Мурри и мне чашку чая с молоком и сахаром.

– Подкрепитесь, госпожа, – прошелестела служанка. – Я знаю, вы ничего не едите на первый завтрак, но…

Она отвела глаза, а я с благодарностью взяла чашку и улыбнулась:

– Спасибо. Отправишь мое письмо?

– Да, – она кивнула, подхватила письмо и выскользнула за дверь.

– Мря? – мантикошь оторвалась от своей миски.

– Приятного аппетита, – рассмеялась я и, вернувшись к своему столу, сделала первый глоток.

Наблюдая за тем, как Мурри с удовольствием поглощает свежую вырезку, я думала о том, что мантикошь умеет наслаждаться жизнью. А мне же придется побегать, чтобы восполнить потраченное на чай время.

И тут, глядя на сложенные крылья Мурри, я вспомнила, как яростно Октавиан отрицал мою заботу. Как он требовал оставить его в покое. И как я решила, что, как хорошая жена, должна его послушать. И когда, как не сейчас? Ведь если я стану помощником преподавателя, у меня просто не будет времени на все эти утренние мучения! Да и на ночные пыльные бдения – тоже… Так что особняку предстоит зарасти пылью, если, конечно, мой супруг не научится ладить с прислугой.

Медленно выпив чай, я достала старые эспандеры для пальцев. С трудом застегнув тугие ремни, начала тренировку и уже через минуту принялась снимать артефакт. Увы, я не доставала их со времен учебы, и приходится признать: мои руки ослабели.

За несколько дней я не верну пальцам былую силу, но, по крайней мере, хотя бы немного подготовлюсь к предстоящей работе. Помощник преподавателя всегда много колдует. А раз уж профессор Дантан в положении, значит, это «много колдует» стоит смело умножить на два! Кстати, именно по этой причине я верю, что они примут мое предложение.

Глава 3

– Птьфи-аптьфи-пфи-пфи!

Подскочив на постели, я с испугом всмотрелась в утренний сумрак и…

– Мурри, что с тобой? – Выбравшись из постели, я подхватила на руки чихающую мантикошь.

Та, вывернувшись из моих объятий, спорхнула на пол и принялась закапывать задними лапами дверь.

– Мы не сможем выйти в окно, милая, – рассмеялась я.

– Мря?

– Это неприлично, да и летать я не умею.

– Мфр.

– Я не сомневаюсь, что ты меня унесешь, но все же предпочту более простой способ передвижения.

Набросив на плечи плотный халат, я открыла дверь.

Коридор был освещен тусклым голубоватым светом магических светильников. Я мимолетно отметила, что пора бы их зарядить, но… Мой взгляд упал на огромную корзину цветов, что стояла прямо передо мной.

Лилии…

Подавившись вдохом, я осела на пол. Привалившись плечом к косяку, бездумно посмотрела на… На это.

Мертвенно-бледные, будто восковые лилии пробуждали во мне мрачные, темные воспоминания.

В тот день шел дождь. Фабрика догорала, ядовитый дым стелился по земле, а люди продолжали нести цветы. Белые лилии, чей аромат смешивался с гарью и смрадом сгоревших накопителей.

Ломкие цветы бросали прямо в грязь. Охапками. Вереница людей никак не могла закончиться. Я стояла в луже. Я не имела права плакать. Только улыбаться и благодарить за сочувствие.

Мне было всего восемь лет. Мне было целых восемь лет, и я…

Я живу с воспоминаниями о том дне, как с вечным мрачным спутником. Спутником, который всегда рядом, всегда в двух шагах от меня.

Каждый раз, когда я вижу эти проклятые цветы, я словно возвращаюсь туда. Вновь стою по щиколотку в воде и произношу заученную благодарность за сочувствие и участие. Вновь и вновь смаргиваю слезы и вздрагиваю от каждого тетушкиного щипка.

Тени потери прячутся в каждом уголке моего сознания. Они отравляют каждый мой день, каждый мой вздох. Я столько лет пыталась вырваться из этого замкнутого круга, но воспоминания цепляются за меня, тянут вниз, в стылую воду. В день, когда весь мой мир пропах лилиями, гарью и ядовитым смрадом расколотых магических накопителей.

Вскинув дрожащую руку, я одним заклятьем уничтожила корзину с цветами. Хотела бы я так же распылить свою боль…

– Однажды я смогу научиться жить с этими воспоминаниями, – прошептала я. – Жить, а не просто существовать в их тени.

Поднявшись на дрожащие ноги, я заставила себя пойти в ванную комнату. Прополоскав рот, я скинула одежду и встала под обжигающе горячий душ. Закрыв глаза, просто стояла и впитывала в себя ощущение стекающей по телу воды.

Не представляю, сколько прошло времени, но чай, принесенный Неттой на первый завтрак, остыл и подернулся пленочкой.

– Ты была права, – улыбнулась я Мурри, – когда закапывала этот подарок. Но мы взрослые, сильные девочки и не можем избегать трудностей.

– Мря.

– Октавиан хотел порадовать меня, – неуверенно произнесла я.

– Мфр!

– Он всегда говорит: «Лилии для Лилии», – я предприняла еще одну попытку оправдать мужа, но…

Но за пять лет он мог бы запомнить, что эти клятые лилии причиняют мне почти физическую боль.

– Знаешь, ты снова права.

Я пододвинула Мурри тарелочку с творогом и отошла к окну.

Какова вероятность того, что Октавиан специально прислал мне именно лилии? Какова вероятность того, что он хотел сделать мне больно? Я не должна так думать, но… Последний раз он дарил мне эти цветы полтора года назад. Я рыдала так сильно, что ему пришлось вызвать целителя. Следующие несколько дней мне был показан постельный режим, а Октавиан клялся никогда больше не дарить мне лилий.

– Я никогда не клялась тебе в любви, Октавиан, – тихо проговорила я. – Наш брак был основан на расчете и теплых, дружеских отношениях. Что пошло не так?

Вздохнув, я достала свою драгоценную палитру спокойствия и смешала несколько зелий с остывшим чаем. Мне ни в коем случае нельзя допустить истерики. Нельзя вновь провалиться в прошлое.

– Я сильнее, чем все невзгоды мира, – жестко проговорила я.

На второй завтрак я собиралась как на казнь. Думала, как донести до супруга простую и незатейливую мысль: никаких лилий в нашем доме. Недоволен чем-то? Открой рот и скажи об этом. Поговори со мной.

Вот только первое, что я увидела, – это букет лилий, стоящий в центре стола.

– Лилии для Лилии. – На губах Октавиана играла улыбка.

Внутри меня не дрогнула ни единая жилка. Благодаря плеяде Эсми я осталась спокойна.

– Что заставило тебя забыть о моих чувствах к этим цветам? – с интересом спросила я, подходя ближе к столу. – Что за странный, извращенный выбор, Октавиан? Ты с семьей тоже был там, я помню.

Протянув руку, я кончиками пальцев коснулась упругого цветка. Ласкающим движением пройдясь по белым лепесткам, я смяла бутон в кулаке.

– Что ты делаешь?! – вскинулся Октавиан.

– Ненавижу. Для меня лилии пахнут сырой кладбищенской землей. Гарью пожара и ядовитым смрадом расколотых в пыль магических накопителей. – Один за другим я разминала соцветия в кашу.

– Лилия…

– Надеюсь, ты запомнишь это, – холодно проговорила я и заклятьем уничтожила остатки некогда роскошного букета. – Завтракай без меня, я поем на кухне.

Правда, после такого начала дня я смогла лишь выпить две чашки крепчайшего кофе. И, подхватив третью, выйти в сад.

Когда моя жизнь превратилась в это? Были же в нашем браке и хорошие моменты!

– Брак – это совместная работа двух людей, госпожа, – тихий голос экономки заставил меня вздрогнуть.

– Что? – Обернувшись, я увидела госпожу Этари.

– Минутка непрошеных советов. – Она протянула мне кулек с печеньем. – Присядем под яблоньку?

Вздохнув, я решила не обижать ее и не спорить. Мне и так известно все, что она может сказать. Я уже наслушалась этого от госпожи Дортари. Нужно быть терпеливей, мудрей, на обиду отвечать лаской, на замечание послушанием, и тогда в доме будет тишина и благодать. Вот только…

Глава 4

За несколько недель мой ритм жизни немного выправился. Профессор Дантан немного успокоилась и стала доверять мне чуть больше. Несколько раз даже довелось в одиночку вести занятия у первокурсников. Было страшно, но после, вдыхая аромат жасминового чая, я почувствовала себя совсем другим человеком.

– Я была в целительском крыле, и госпожа Мирита передала тебе масло для рук. – В учительскую вошла Эллира. – Вот только оно синее, а значит, в нем высок процент обезболивающего и противовоспалительного раствора. Ты не говорила, что у тебя такие проблемы с руками.

Отставив чашку, я лишь бледно улыбнулась:

– Не хотела тебя беспокоить. Мои тренировки последние годы были однообразны, а ты знаешь, к чему это приводит.

– Знаю. – Эллира подозрительно на меня посмотрела. – Ты видела, как студентка Арсковиц рвется вперед? Даже про пакости свои забыла!

– Она не только ко мне цеплялась? – поразилась я.

– Ее внимания не избежала даже я, – вздохнула Эллира и села за стол. – Лил, прости, можно тебя попросить налить мне чаю? Мне иногда кажется, что госпоже Мирите нужна кровь беременной магички для какого-то ритуала, иначе зачем она ее из меня столько выкачивает?!

Покачав головой, я улыбнулась и легко поднялась из-за стола. За прошедшие недели учительская стала для меня родной. Немного тесная, она вмещала в себя всех профессоров университета. У каждого были свой небольшой письменный стол и стул, а я даже смогла выкроить место на несколько растений – перенесла их из дома. Подойдя к общей зоне, я взмахом руки заставила чайник раскалиться и через несколько секунд услышала шум закипающей воды. Заварку и сладости на полки выкладывал завхоз, и было не принято брать больше, чем можешь съесть. Дух Академии за этим следил особенно ревностно, и я до сих пор помню, как вокруг одной из преподавательниц летал «Хор просроченных печенек». Правда, было это на моем далеком третьем курсе, но я не думаю, что Дух сильно изменился с тех пор!

Поставив перед Эллирой чашку, я опустилась на свой стул и подперла голову рукой.

– Я не знаю, что делать, если студентка Арсковиц придет ко мне за консультацией. Уже многие студенты приходили, просили посмотреть их жесты. Я некоторым правила пальцы, и они поднялись в рейтинге.

– Сейчас бой идет уже не только за первое место, – кивнула Эллира, – мне кажется, это одно из лучших решений. Конечно, те, кто никогда ничем особо не интересовался, и сейчас просто дремлют на занятиях. Мальчиков ждут семейные дела, девочки спят и видят свадебные колокола… Так глупо. Мне всегда больно смотреть на юниц, что выскакивают замуж, едва скинув ученическую мантию.

Я отвела взгляд. Мы с Октавианом поженились через неделю от получения мною диплома. И мне всегда казалось, что решение не поспешное, а обдуманное и хорошо взвешенное. В конце концов, пусть любви между нами не было, но он мне нравился. Нравились поцелуи и объятия. Остальное вышло как-то не очень, но… Это же не главное, верно?

– Прости, я не должна была так говорить, – с сожалением произнесла Эллира.

– Все в порядке, – я покачала головой, – тем более что ты полностью права.

– Вот как…

В этот момент прозвенел первый звонок, завершающий большой перерыв. Оставалось еще несколько уроков, и после мне придется немного посидеть в учительской, подождать дилижанс. Конечно, можно пойти пешком, но в моем случае это неразумно.

Занятия пролетели как один миг. Было приятно видеть горящие азартом глаза студентов. Даже Арсковиц смотрела на мои руки, а не на стену или парту. Если честно, я собой гордилась.

Правда, после занятия едва не рыдала, когда втирала в руки масло. Я знала, что еще три-четыре дня и все пройдет, но сейчас мне нужно было массировать пальцы, разминать ладони, что причиняло чудовищную боль. И это с применением масла!

– Ты тоже уже освободилась? – В учительскую вошел Грегори. – Тц, никуда не уходи. Присмотри за Мальрусом.

Рейер пересадил паука мне на колени и вылетел из учительской так, будто за ним гнались.

– И что это было? – спросила я у паучка.

Тот защелкал жвалами и аккуратно потрогал мои руки.

– За все приходится платить, – вздохнула я, – это моя расплата за годы сна и преступного равнодушия к самой себе.

Но нельзя было сказать, что я проснулась полностью. Сейчас у меня не хватало сил на то, чтобы построить планы на будущее. Даже думать было страшно о том, чтобы…

«Я справлюсь», – в очередной раз сказала я сама себе.

В этот момент вернулся Рейер.

– Я ведь спрашивал, – укоризненно произнес он. – И что слышал в ответ?

– Все в порядке, Грегори. К сожалению, это нормально для мага-начертальщика. Да, если бы я сидела где-нибудь в лаборатории, то мне не было бы нужды выписывать фигуры силой по воздуху. Все бы вычерчивалось на маг-листах или металле, но в институте мы…

– Тш-ш, – он поднял руку и коснулся указательным пальцем моих губ, – я же не осуждаю тебя. Просто… Просто не только у начертальщиков бывают проблемы с руками.

Он взял мою руку в свою ладонь и первым делом магией удалил все обезболивающе масло. Затем вытащил из кармана банку из темного стекла и, свинтив крышечку, зачерпнул синевато-зеленую массу.

– Я привез это из-за моря. – Он принялся осторожно втирать крем в мою руку. – В отличие от масла с обезболом, его не нужно вбивать в кожу.

Круговыми движениями он массировал мою ладонь и изредка задевал кожу запястья. Мне с трудом удавалось контролировать дыхание, ведь это было так похоже на ласку! Касания были настолько бережны, что он ни разу не причинил мне страданий. А ведь когда я делала это сама, то едва не плакала…

– Боль уходит, – выдохнула я. – Что это?

Мою руку стянули полупрозрачные наколдованные полоски, которые померцали и слились воедино, обернувшись странным подобием лайковой перчатки.

– Магические бинты, они исчезнут утром, – глухо ответил Рейер.

Взяв мою вторую руку, он начал все сначала. Моя кисть почти терялась в его сильных ладонях. И я не могла отвести взгляд от наших соединенных рук.