Неудобная жена. Второй шанс для принцессы

1.

Парковка для преподавателей – это выставка роскоши. Блестящие магические автомобили стоят ровными рядами. Каждое авто стоит больше, чем годовое обучение в академии Эйхо.

"Феррум-Молния", "Аурум-Виндикатор", "Сильвер-Фантом"...

У моего отца были десятки таких машин.

Но я опаздываю. Бессовестно опаздываю на церемонию открытия второго учебного года.

Сумка с книгами оттягивает плечо. Белая блузка стипендиатки липнет к спине, пока я в растерянности разглядываю парковку.

Жарко. Душно. Плавятся мозги.

Еще пять минут. Если не успею до первого удара гонга, меня отметят как отсутствующую. А это означает выговор. Три выговора – исключение.

Главное здание академии возвышается вдалеке. Белоснежное, с колоннами, увитыми магическими лианами.

Не добегу...

Остается только один путь – пробраться между автомобилями. Срежу путь и не опоздаю, да.

Все под контролем, Нэлл. Все под контролем.

Осторожно скольжу между дорогими авто. Остался последний ряд. Черный автомобиль занимает сразу два места – "Драккар-Фантом", последняя модель. Обтекаемые формы, хищный силуэт, краска переливается, будто живая чешуя...

Места между ним и соседней машиной едва хватает. Втягиваю живот, прижимаю сумку к себе, начинаю протискиваться боком. Горячий металл обжигает через тонкую ткань юбки.

Еще немного, еще...

Металлический скрежет разрезает утреннюю тишину.

Нет! Нет, нет, нет...!

Медленно поворачиваю голову. Пряжка моей сумки оставила на идеальном боку авто длинную белую царапину.

Магическая сигнализация взрывается воем. Красные руны вспыхивают в воздухе, окружая машину защитным полем. Я делаю рывок вперед, сумка соскальзывает, книги рассыпаются по асфальту. Опускаюсь на колени, чтобы их собрать.

– Какого беса здесь происходит?

Голос раздается прямо над головой. Мужской, низкий, обманчиво спокойный. В нем слышится та особая интонация, что характеризует людей, привыкших повелевать.

Поднимаю глаза и забываю, как дышать.

Ректор академии Эйхо – Деймон Ларшис – остановился рядом, опирается рукой о капот авто. В каждом движении сквозит хищная грация.

Высокий – под два метра. Широкие плечи под идеально сидящим темно-серым костюмом. Белоснежная рубашка без галстука, верхняя пуговица расстегнута.

Темные волосы зачесаны назад. Глаза чуть узковаты, похожи на прищур опасного и крупного зверя. Скулы высокие, нос хищный, прямой.

Он убирает руку с капота и делает шаг ко мне.

Бесов Деймон Ларшис движется плавно, словно большой кот. Экономные жесты, обманчиво расслабленное тело, но подобные ему всегда готовы к броску.

Дракон. Чистокровный дракон в человеческой форме.

Проклятый портальщик, преданный своему императору. Тот, кто повинен в свержении моего отца, правителя королевства Эстори. Тот, кто стоит у истоков всех моих бед.

Деймон Ларшис – блистательный ученый и мой фиктивный муж.

Я быстро собираю книги в сумку и поднимаюсь на ноги.

За год, что я здесь учусь, мы с ректором ни разу не пересеклись. Он слишком надменен, чтобы обращать внимание на всякий “сброд”, как меня тут величают.

И он, конечно же, меня не узнает. В первую очередь потому, что никогда не видел. На мне женился по доверенности его приятель.

– Ты понимаешь, что наделала? – голос дракона течет по-прежнему спокойно, почти лениво.

Пытаюсь ответить, но горло сжимается от эмоций. Киваю.

Ларшис подходит ближе.

Теперь различаю запах его парфюма – сандал, что-то пряное и... дым? Древний, опасный запах.

– Не думаю, что понимаешь. Это алхимическая краска. Один грамм стоит больше, чем твоя годовая стипендия. А ты оставила царапину в... – он снова смотрит на повреждение, – в двадцать доль. Как будешь расплачиваться?

Двадцать доль? Это несколько лет отработки.

– Я... я не хотела... – голос предательски срывается. – Простите, я…

– Документы.

Прикусываю губу, злюсь, но достаю студенческий билет. Он забирает его, даже не касаясь моих пальцев. Читает.

– Нэлл Фостер. Второй курс, стипендиатка. Двадцать один год. – Ларшис поднимает глаза. – Запомню. После церемонии жду в своем кабинете. Обсудим твой... долг.

Он возвращает документы. Поворачивается к машине, касается пальцами царапины. Сигнальные руны вспыхивают ярче, потом гаснут.

Боги, я так старалась не попадаться на глаза этому мерзавцу.

И, как всегда... вляпалась.

Ларшис окидывает меня еще одним нечитаемым взглядом и уходит. Даже его спина и затылок излучают самоуверенность и силу.

Я расстроена, запутана... и в этот момент по позвоночнику внезапно пробегает холодок. Будто кто-то следит.

Оборачиваюсь. В стороне застыла группка адепток-дракониц.

Почему мне так не везет? До сегодняшнего дня Камилла Ройс и ее подруги не обращали на меня внимания, позволяя жить жизнью серой мыши.

Теперь же Камилла пристально смотрит на меня. Она красива хищной красотой, шоколадного цвета волосы уложены в изысканную прическу. Зеленые глаза сияют не хуже изумрудов.

Девушки молчат, даже между собой не переговариваются, но взгляды красноречивее слов.

Меня взяли на заметку и с чувством, с толком, с расстановкой уничтожат в ближайшее время. Камилла Ройс влюблена в ректора и не терпит соперниц.

Ее две ближайшие подруги как будто сошли с листов гламурных журналов. А за их спинами маячат “подпевалы” – адептки, идущие на любые унижения, лишь бы удержаться в кругу этих знатный особ.

Среди них блондинка с аккуратным каре – незаконнорожденная дочь моего отца, короля Родрика. Сара Пинна.

Ее мать была наложницей и она вывезла Сару из дворца за месяц до... кровавого восстания.

Сара знает, кто я. Знает, что я прячусь на архипелаге Эйхо от нашего дяди, Аарона Эстори.

Сейчас она ехидно усмехается, потому что получила еще один повод для шантажа.

1.2

Камилла поворачивает голову и пальцем манит к себе Сару. Что-то тихо говорит ей, но времени на них у меня нет. Я устремляюсь к фасаду академии и чувствую себя страшно глупо.

Слезы жгут глаза, но я моргаю, потому что не привыкла плакать на публике.

Я, бесы подери, идеальная принцесса королевства Эстори. Я Нэллайя Эстори, еще три года назад жившая в роскоши и богатстве.

А сейчас я оказалась на дне, где каждый надменный проходимец имеет право вытирать об меня ноги.

Моя драконица в полудреме (пришлось пойти на крайние меры ради маскировки), и всю магию я трачу на то, чтобы поддерживать ее силы.

Из-за этого тащусь в хвосте, еле дотягиваю до приличных баллов, меня опережают даже адепты из людей!

Внешность я изменила иллюзорными чарами, но чтобы оплатить их мне пришлось полгода работать поломойкой. Бррр, не хочу вспоминать те тяжелые времена в доме няни, укрывшей меня от повстанцев.

Смотрю на наручные часики. Одна минута до открытия церемонии.

Взбегаю по белым ступеням и толкаю тяжелые двери из мореного дуба. Лицо овевает ветерок, гуляющий по вестибюлям и коридорам академии.

Прохлада. Зеленоватый мрамор колонн успокаивает раздраженные солнцем глаза. Но меня все-таки немного колотит после пекла двора. А может это нервы.

Я так старательно избегала Ларшиса. Пыталась не вспоминать ту статью в газете.

Поднимаюсь по лестнице. Мимо спешат адепты. На меня почти никто не смотрит.

— Нэлл!

Позади раздается стук каблуков. Я оборачиваюсь. Сара успела нагнать меня и, запыхавшись, приближается. В ее глазах плещется злорадство, даже предвкушение.

Она и ее мать всегда ненавидели меня, завидовали, хотя я не давала поводов для подобной злобы. Я была хорошей сестрой.

Просто наш отец... он был кровавым тираном, скажем так. Преступником и палачом. Но мы этого не понимали, мы многого не знали. Я и моя младшая сестренка Шарлис. Где она теперь? Неужели в руках дяди, которому мы поперек горла? Пока мы живы, на трон он не взойдет.

Аарон Эстори не меньший подонок, чем его покойный брат король, но драконы Дургара поддержали обманщика и лицемера. Как он так провел их?

— Ну ты даешь, Нэлл, — смеется Сара. — Все еще мнишь себя королевной? О чем думала, когда падала под ноги Ларшису?

Сестра узнала меня по родимому пятну на запястье и я проклинаю тот день, когда столкнулась с ней в общей душевой в раздевалке.

— Это вышло случайно, — холодно отвечаю.

Сара хранит мой секрет, но взамен заставляет убираться у нее в комнате. Иметь прислугу из стипендиатов престижно в академии Эйхо.

— Камилла просила передать, что у тебя будут проблемы, Нэлл. Я понимаю, ты охотишься за статусным драконом, такова твоя натура, но сейчас ты точно переборщила. Ректор Ларшис не про тебя.

Дергаю плечом.

Сара постоянно пытается приписывать мне собственные пороки. К сожалению, мы немного похожи внешне и ей нравилось выдавать себя за меня. Бывало она надевала рыжий парик, меняла внешность чарами и бегала на свидания к женатому.

Тот скандал отец замял, но моя репутация висела на волоске. Спасло лишь то, что Сару заставили публично сознаться и покаяться.

— Я тороплюсь, потом поговорим.

— Открытие перенесли на десять минут, — с издевкой произносит сестрица. — Знают, что ректор обязательно опоздает.

Вот же ж. А нас, стипендиатов, выходит, не предупредили?

— Нэлл, твои оценки ужасны. Что с даром, сестричка, а? А как же твои изыскания по портальной магии? Помню, ты бредила мечтой, что в каждой семье будет по вратам.

Я поджимаю губы. Портальной магии у меня нет, но я занималась теоретическими изысканиями.

Отец не запрещал мне увлекаться наукой. Просто считал, что ради замужества ею можно и пренебречь.

— Это не твое дело, — бросаю мрачно.

Мои тетради с формулами и записями, вероятно, сгинули в огне. Я не успела их забрать, потому что за месяц до восстания отец запер меня в загородном поместье. В тот же период Рената Пинна и Сара покинули дворец.

Но заточение, можно сказать, спасло мне жизнь.

— Напрасно хамишь, сестричка, — Сара пожимает плечами. — На выходных у нас с подругами вечеринка. Придешь, уберешь после нас.

Это ловушка. Точно знаю, что ловушка.

Сара задирает нос и усмехается. У нее на плече сумка из дорогой кожи. Она похлопывает по ней ладонью и цедит:

— На церемонии тебя ждет сюрприз. Неприятный.

2.

— На церемонии тебя ждет сюрприз. Неприятный.

Мы цепляемся взглядами, Сара не шутит, видно по лицу, что готовит новую подлость.

Затылок колет. Легкая паника перерастает в плохое предчувствие, а оно очень редко меня обманывает.

Между тем мимо нас степенно проходят преподаватели, пробегают адепты, два секретаря шагают, погрузившись в мысли.

Отвечаю сестре неприязненным взглядом и, присоединившись к толпе, проскальзываю в зал.

Стараясь не привлекать внимание, сажусь в заднем ряду рядом с закадычной подругой Фло.

Она тепло улыбается мне и я вздыхаю, заметив, что ее непослушные каштановые кудри собраны в небрежный пучок. Из этого пучка торчит обломок стилуса. На веснушчатой щеке пятно от розовых магических чернил.

Рассеянность Фло опасно сочетается с притягательной женственностью, что вечно создает нам проблемы в виде разнообразных, не всегда приятных, ухажеров.

— Что хотела эта змея Пинна? Нэлл, ее надо поставить на место. Ты не можешь вечно у нее убираться. Хочешь, покопаем ее прошлое? Наверняка что-то найдем этакое, — частит Фло.

Преданность Фло слепа и абсолютна, и это тоже создает проблемы, потому что подруга частенько спешит на помощь без спросу.

— Я сама разберусь, — шепчу.

Проректор, профессор Винтерс, заводит традиционную речь о славных достижениях академии Эйхо.

Краем глаза вижу, что в зал вплывает Камилла с подругами, а Сары с ними нет.

Хотя… вот она! Почему-то возникла позади кафедры проректора. Там же, на фоне стягов островов Эйхо, несколько адептов — участников научных проектов, добившихся особенных результатов в прошлом году. Они, видимо, зашли через отдельные двери.

В президиуме сидят все руководители академии. Декан факультета боевой магии, профессор Крэйг, слева — заведующая кафедрой теоретической магии, мадам Селеста. Они в академических мантиях с серебряными застежками и выглядят торжественно.

Заходит сухощавый профессор Кастор Эхентис и я сразу подбираюсь, вытягиваюсь в струнку. Профессор мой идеал. Ему лет сто, но какой мощный ум!

После Ларшиса он самый лучший специалист по порталам, знает все теоретические выкладки пространственной магии, владеет формулами искривления реальности. Только вот не умеет открывать врата — это подвластно лишь моему мужу.

Ларшис единственный, кто может разорвать ткань пространства, почувствовать изгибы многомерных туннелей и провести через них энергетические каналы.

Поэтому и держат на таком высоком месте не мудрого Эхентиса, а молодого и горячего дракона с повадками дикого самца.

— Я могу напроситься в лабораторию к Эхентису и подбросить ему твои записи, — с энтузиазмом предлагает Фло.

— Нет, — сверкаю глазами.

После долгих мучений мне, наконец, удалось восстановить часть своих старых записей. Расчеты стабилизации пространственных разломов, формулы координат назначения, алгоритмы энергетического баланса. Многое из этого известно науке, но кое-что я вывела с нуля. А именно построила абсолютно новые формулы привязки к точкам сборки, осталось посадить их в общий алгоритм и показать профессору.

— Второй год традиционно посвящен углубленному изучению специализаций, — Винтерс, как обычно, говорит очень долго и нудно. — Студенты второго и третьего курсов выберут свои направления исследований. Первокурсники завершат базовый цикл общеобразовательных дисциплин…

Деймон Ларшис появляется с опозданием. Движется с ленивой грацией хищника, не торопясь, зная, что все подождут. Я опускаю глаза, но успеваю заметить открытый воротник белой рубашки и впадинку у основания горла.

Аура силы волнами исходит от него, даже в человеческой форме он остается драконом.

Опасным. Притягательным. Смертельным. Последнее — ключевое.

Поднимаю взгляд. Вспоминаю газетный листок, который попался мне на глаза через несколько месяцев после восстания: Ларшис и дядя Аарон стоят у нуумитовых копей. Победно улыбаются.

Что еще ты получил, Ларшис, за организацию кровавой резни?

Равнодушным темным взглядом ректор обводит ряды адептов. Кажется, он слышит стук моего сердца.

Только вот бьется оно не от любви.

Но в этот момент мое внимание переключается на профессора Эхентиса. Настроение сразу выправляется, мечты греют душу.

Если получится продвинуть свои наработки по созданию стабильных координатных матриц, портал станет реальностью. А я получу шанс на счастливую жизнь. Уеду куда-нибудь подальше от Эйхо, от Дургара, от Эстори.

— А сейчас я хочу представить работу моей лучшей ученицы, — произносит Эхентис с гордостью.

О ком он? В его группе одни парни.

— Сара Пинна. Я не афишировал ее достижения раньше времени, но сегодня пришла пора. Прошу, мисс Пинна. Не стесняйтесь. Представьте всем ваш революционный план создания бытового портала.

Ларшис резко поворачивает голову, в его глазах тлеет хищное любопытство.

А Сара, немного краснея, но с торжествующей улыбкой выходит вперед. В ее руках папка с бумагами, и я задерживаю дыхание. Мозг отказывается верить.

Она не могла получить мои разработки. Просто не могла. Я спрятала их в своем будуаре, за фальшивыми полками. И код поставила!

2.2

Дальше все происходит словно в тумане.

Я тупо слежу за тем, как Сара открывает папку и устанавливает на стендах картоны с формулами.

— Это только наработки, так сказать, сырая база, — Эхентис кашляет в кулак и довольно улыбается. — Но мы с мисс Пинной потихоньку усовершенствуем их.

Я почти не дышу. Фло трясет меня за плечо, а я как будто умираю. Меня словно закапывают живьем.

Что делать? Если я предоставлю свои записи, ничего не докажу. Скажут, украла. В лучшем случае признают, что я развила задумку Сары.

А у нее в руках мои тетради, мои дневники. Все записи снабжены датами, заметками на полях.

Боги, даты четырехлетней и пятилетней давности!

— Возможно, вы что-то еще скажете, мисс Пинна? — спрашивает проректор.

Ларшис неотрывно смотрит на нее, довольно улыбается. У него красивая и опасная улыбка почуявшего выгоду хищника.

— Я возьму мисс Пинну в свою группу! — заявляет он громко. — Профессор Эхентис, если вы станете соавтором, то дело пойдет быстрее.

Сара прижимает руку к груди и изображает радостное смущение. Но я вижу, что глядит она прямо на меня.

В этом взгляде столько жестокости и садизма, что я сжимаюсь. От несправедливости мне физически больно.

Хочется взлететь на сцену и отнять у воровки тетради, но я не могу.

— Лорд Ларшис, ваше предложение огромная честь, — Сара с деланной неловкостью поправляет волосы.

— Она тоже занималась порталами? — удивляется Фло. На ее миловидном лице отражается искреннее сочувствие. — Мне так жаль, Нэлл. Но ты можешь придумать что-нибудь другое.

Я не отвечаю, мне не хватает воздуха.

Ларшис встает и указкой обводит формулы на картонах, о чем-то спрашивает Сару. Та бойко отвечает. Вызубрила мои конспекты и изображает погружение в тему.

После выступают другие адепты, но я уже никого не слушаю. Душу разъедает кислотой.

Когда мы выходим из зала, Сара проходит мимо, как будто случайно толкает меня под локоть.

— Завтра ночью придешь к нам в башню убираться. И только посмей проболтаться, что у нас была вечеринка. Я постоянно на связи с дядей Аароном.

— Змея, — шепчет Фло, сжимая кулачки.

Но даже моя отважная подруга не смеет открыто перечить Саре. Той покровительствует сама Камилла Ройс.

— Ректор вызвал меня к себе, — перевожу я разговор.

Если честно, ощущаю себя разбитой и раздавленной. Мне не помешал бы холодный душ, чтобы привести в порядок мысли и продумать, что делать.

Сейчас же голова тяжелая, мозг, кажется, превратился в желе.

— Ректор Ларшис? Зачем?

Беру Фло под руку и отвожу в сторону, тихонько пересказываю, что испортила его авто.

— Я должна ему огромную сумму, Фло.

— Что?! Но для него эта царапина пустяк! — подруга даже краснеет от гнева. — Он богач, а тебе придется расплачиваться вечность…

Мрачно киваю. Ларшис богач, а на бедах Эстори стал еще богаче.

Стиснув зубы, оглядываю спешащих по своим делам адептов.

До сегодняшнего дня мне удавалось оставаться в тени и я почитала это счастьем.

Увы, но драконы и сильные маги жестоки. Если решат, что кто-то из стипендиатов выделился, иначе же говоря “задрал нос”, начнут охоту.

А я… выделилась.

— Камилла Ройс была там. Она меня сожрет, — признаюсь неохотно.

Фло прижимает ладошку ко рту. Эта новость ее пугает намного больше, чем известие о долге.

— Нэлл. А если он потребует расплатиться… ну, ты понимаешь. Немного времени на его столе, и нет долга. А Камилла потом…

— Слишком бурная фантазия тебя погубит! — сержусь я, но сама тоже переживаю из-за встречи с мужем.

Пока все в столовой, я забегаю в общую душевую. Там в это время пусто.

Нервы растрепаны, голова начинает болеть.

Встаю под струи воды и закрываю глаза. Вспоминаю, как отец показал мне снимок Деймона Ларшиса.

Жених сразил меня наповал! Неопытное сердце ёкнуло, а внизу живота сладко потянуло.

Сейчас воспоминания вызывают краску стыда и гнева, а тогда я почти влюбилась. И так ждала.

Но вместо жениха приехал какой-то мрачный и немолодой мужчина.

Встряхиваю головой, промываю глаза водой. Те дни вызывают омерзение и хочется смыть прошлую жизнь вместе с потом и пылью.

Обматываюсь полотенцем и осторожно выскальзываю из душевой. А в отделанном кафелем предбаннике стоит Норд Стефан.

Король академии. Дракон. Под светлой челкой горят карие наглые глаза.

Норд самый притягательный парень на пространственном факультете. Вот только меня он не притягивает.

— Что ты тут делаешь?! Уходи! — с ужасом смотрю, как он берет со скамьи мою блузку. Скептически рассматривает ее. Затем поддевает пальцем тонкие гетры.

— А ты хорошенькая, хоть и мусор, — тянет он. — Говорят, что лектору поцарапала авто? Я могу помочь.

— Отдай одежду, — я со всей силы держусь за полотенце. Щеки пылают.

В другое время показала бы мерзавцу, но драконица не в форме. Мне нельзя ее проявлять.

— Послушай, быдло, что ты жмешься? Всем известно, что такие попрошайки, как ты, доступны. Постоишь на коленях, поработаешь, и я оплачу ректору твой долг.

Он делает ко мне шаг. Блузка все еще у него в руках и Норд явно собирается разорвать ее. Ткань натягивается… адепт мерзко ухмыляется:

— На что пойдешь, чтобы я вернул тебе эту тряпку, а?

Наверное, я переутомилась. Перенервничала. Потеряла контроль. Только поэтому драконица и вырывается, проснувшись.

Я действую на автомате. Падаю на колени — ведь этого Норд так хотел — и со всей силы ударяю его кулаком прямо в пах.

Нечеловеческий вой разрезает тишину купальни.

Дракон валится согнувшись пополам, на его лице застыли боль, непонимание, удивление…

Простая слабая стипендиатка не должна была нанести ему такой урон.

“Молодец, девочка, молодец”, — шепчет темное и глубинное.

Я бегу по коридору, хорошо, хоть смогла одеться.

Неприятности нарастают как снежный ком и скоро на меня упадет лавина.

3.

Ваза падает и мелкие осколки рассыпаются по блестящему паркету. Я на секунду перестаю дышать. Моя жизнь однажды разбивалась точно так же и, предчувствую, я снова на грани.

Ваза дорогая, наверное, стоит не меньше алхимической краски на авто ректора.

Внезапно стоны затихают, слышатся суетливый стук женских каблуков. И я решаю, что лучше ретироваться.

Развернувшись, бегу к дверям. Рывком открываю створку и даже успеваю вырваться в коридор.

Свобода… Одной неприятностью меньше…

Делаю пару шагов и меня хватают сзади, затаскивают обратно в приемную.

Ларшис разгорячен и бесовски зол. Я слышу его тяжелое дыхание, а запах дорогого парфюма обволакивает, ввергая в полный ужас.

Тот мальчишка Норд кажется смешным по сравнению с этой мощной и зрелой драконьей энергией.

Моя драконица тут же принюхивается, кокетливо трепещет. Я бьюсь в объятиях ректора и параллельно пытаюсь усмирить внутреннюю сумасшедшую ящерицу.

— Угомонись, — цедит Ларшис. — Ты подглядывала, адептка?

Он не заметил разбитую вазу?

Ларшис отпускает меня и я отбегаю от него на безопасное расстояние.

— Я пришла, потому что вы меня вызывали, — отвечаю. Голос дрожит.

— Вызывал? — он удивленно приподнимает брови. Одергивает пиджак. — Не припомню. Но ты видела то, что не должна была видеть.

— Я разбила вазу, — указываю на осколки.

Пусть лучше накажут за порчу академического имущества, обвинения в слежке за знатным драконом намного хуже.

Ларшис ведет шеей, это характерное для драконов движение, когда они предельно возбуждены. Его аура давит, и я неимоверным усилием воли держу драконицу в узде.

— Заходи в кабинет, раз я вызывал, — хрипло произносит он.

Из кабинета выскальзывает блондинка. Кукольное лицо очень глупое, тем не менее она пытается выглядеть важно и серьезно.

— Что вы тут делаете, адептка? — спрашивает она строго и садится за небольшой стол в углу. Водружает на нос крошечные очки в золотой оправе. — Ох, кто разбил вазу? Она стоит…

— Миссис Марш, сварите мне кофе, пожалуйста, — улыбается Ларшис.

Мисс Марш розовеет и трепещет — прямо как моя глупая драконица — и, подскочив, бежит к артефакту для кофе.

А Ларшис кивает мне на кабинет.

Отворив двери, останавливается в проеме и ждет. Мне приходится проходить мимо мужа, я телесно ощущаю его напряжение, то, как он зачем-то принюхивается.

Если почует мою драконицу, наступит полный конец!

Усилием воли понижаю температуру тела, выравниваю дыхание. Этим практикам нас учил эсторийский жрец. Они необходимы, чтобы контролировать ипостась и не давать ей брать верх над человеком.

Не очень здоровая практика, но иногда спасает жизни.

Еще раз отмечаю роскошь кабинета. Стол похож на полигон, а на окнах охлаждающие артефакты. От них невесомые занавески слегка колышет.

Ларшис потомок опального и почти вымершего рода, который принес множество проблем самой большой драконьей империи — Дургар. Он мастер плести интриги и место ректора занял за редкий и сильный дар, хотя в этом кресле, безусловно, должен сидеть более достойный.

Муж садится за стол, а я останавливаюсь перед ним. Стараюсь не вспоминать пошлую сцену, которую нечаянно подглядела. Я бы ни за что даже не дотронулась до этого стола.

Ларшис трет подбородок, что-то обдумывая. Возле чернильницы лежат бумаги и среди них газетный листок.

Цепляюсь за него взглядом и леденею. Это старая газета, новости где-то трехлетней давности. На ярком сочном снимке портрет некрасивой рябой и рыжей девицы.

А наверху огромная подпись: “Завидный жених Дургара выбрал в жены принцессу из захудалого королевства!

Подзаголовок, выделенный красным: “Принцесса Эстори настолько же страшна, насколько преступен ее отец”.

Откуда они взяли этот снимок? Это вообще не я!

Ларшис замечает мой взгляд и морщится. Смахивает со стола газету.

— Что мне с вами делать, адептка… как вас там? — спрашивает он мрачно.

— Возможно, меня лучше отпустить? — замечаю с робкой надеждой.

Сердце сейчас бьется ровно и я начинаю видеть в мерзком снимке плюсы. Не знаю, кто отправил его в газету, но подозреваю, что Пинна.

А муж пусть думает, что женился на невзрачной дурнушке.

— Вы испортили авто, разбили вазу, и еще подглядывали, адептка.

— Я не…

— Понравилось то, что увидели? — едко спрашивает он. В глазах колючая злость.

— Изменяющие женам мужья не самое лучшее зрелище, — вырывается у меня.

Он резко и хищно подается вперед. Щурится, ноздри трепещут.

— Не тебе судить меня, адептка. Покажи билет.

Вытаскиваю из сумки книжку и передаю ему через стол. На душе горько и одиноко.

Слишком много предательств на одну меня.

Ларшис раскладывает на столе секретаршу и считает это нормальным. А ведь он не забрал из залитого кровью Эстори жену. Не спас.

И еще Сара.

Потеря записей и уникальных идей ощущается особенно тяжело.

Он открывает мой билет, потом, окинув цепким взглядом, подвигает к себе толстую книгу. Там список адептов и записи их успеваемости.

— Очень низкий показатель дара, оценки не самые лучшие. При этом учитесь на стипендии. Как так?

— Я на отлично сдала теорию на вступительных экзаменах. Меня взяли…

— Тот, кто вас взял, поступил халатно. Вы занимаете чужое место.

Сжимаю зубы. Тот профессор умер в прошлом месяце, но его впечатлили мои теоретические знания и он дал мне шанс. Если бы не это, где бы я была теперь? Страшно подумать.

Когда Норд сказал, что бедные девушки доступны, он имел в виду страшную реальность. Многие торгуют собой, чтобы прокормить семью.

Вряд ли я решилась бы на такие крайние меры, но без сомнений, пришлось бы пойти в служанки. А здесь в Эйхо — это почти рабский труд за еду и кров.

— Я исправлю оценки, — выдавливаю в ужасе.

Неужели ты такое чудовище, Ларшис?

Ректор откидывается на спинку кресла, его взгляд скользит по мне с холодным, почти научным интересом, будто он изучает редкий, но не особо ценный экземпляр.

3.2

Но я... но я не давала согласия на его игры.

— Ректор Ларшис, я не следила за вами. И я категорически против...

В ответ он тяжело смотрит на меня, и я чувствую себя насекомым под увеличительным стеклом. Вдруг становится ясно, что мой муж не шутит, не играет и не развлекается.

На дне его темных глаз вспыхивает отголосок сильнейшей усталости. Впрочем, в следующую же секунду эта усталость исчезает и взгляд снова нечитаем.

— В четверг, Фостер, — произносит он.

Я задерживаю дыхание, но как спорить с тем, в чьих руках твоя судьба? Ректор прицепится к оценкам и выставит меня из академии. Без стипендии я учиться не смогу.

Развернувшись, иду к дверям. Неприятности нарастают снежным комом и я не в состоянии это остановить

Ведь если я, защищаясь, проявлю драконицу, вся маскировка полетит к бесам. Как Ларшис отреагирует на жену? Он меня вообще ищет? Понятия не имею.

Выхожу в коридор и поднимаю глаза к белоснежному потолку, усыпанному бледно-золотыми звездами. Самое мерзкое, что я намертво привязана к мужу и даже не могу потребовать развода.

Утешает одно — нет метки. Нас не связывает истинность.

Бреду к аудиториям, стараясь не думать о том, что только что произошло. В режиме выживания не пофантазируешь, но в глубине сердца я берегу одну мечту: однажды я встречу истинного.

Против воли вспоминаю темные блестящие глаза Ларшиса, и по позвоночнику пробегает дрожь. В досаде кусаю губы.

Сложно отрицать — муж обладает сильным драконьим магнетизмом. Хочется коснуться его мощной груди и услышать биение сердца. Убедиться, что Ларшис настоящий.

И еще рядом с ним страшно.

Я пытаюсь осознать гамму эмоций, которые испытываю рядом с мужем, но не успеваю. Из-за угла выскакивают две девицы. Лица знакомые, кажется, они с первого курса бытового факультета. Зеленые юбки подтверждают это.

Одна больно хватает меня за локоть, вторая вцепляется в плечо. Они разворачивают меня к колоннаде, но я ничего не могу поделать — затолкала драконицу поспать слишком глубоко. А без нее я обычная беспомощная девчонка.

— Пустите! — вырываюсь, но получается слабо.

— Я к тебе с новостями.

Не сразу понимаю, откуда раздается голос. Бесы, это Сара. Она эффектно выходит из-за мраморной колонны. И как назло, в этом отдаленном коридоре никого нет.

А если бы и был кто-то, что толку? С прихвостнями Камиллы Ройс ни один простой адепт не станет связываться.

— Вы нарушаете устав, — выдыхаю я, чувствуя, как сердце предательски зачастило.

— Высшим плевать на устав, — снисходительно отвечает Сара, поправляя свое безупречное каре.

Почему-то она ни разу не завела разговор о моем замужестве, хотя знала, что меня связали браком с Деймоном Ларшисом по договоренности.

— Что ты от меня хочешь? — бросаю я.

— Вечеринку перенесли на другое время. Ты знаешь почему. Придешь на следующие выходные.

Ах, вечер отменили, потому что я немного поломала Норда? Невольно усмехаюсь, а Сара щурится, заметив мою реакцию.

— Нэлл, ты не в том положении, чтобы с нами воевать.

— Воровка, — выплевываю.

В ответ Сара довольно улыбается.

— Ты заметила?

Мы перебрасываемся намеками, но они звучат громче любых прямых обвинений.

— Не думай, что я это так оставлю, — чувствую, что еще немного и потреяю контроль.

Грудь вздымается, дыхание становится прерывистым, и я с силой стискиваю зубы. Только не выпустить драконицу, только не это.

Меня не должны обнаружить ни муж, ни дядя Аарон.

— А что ты сделаешь, Нэлл? — Сара небрежно кивает девицам, и они послушно отступают.

Тру ноющие руки, смотрю, как первокурсницы удаляются, повинуясь жесту Сары.

— Я помню все твои платья, Нэлл, — начинает она, и в ее голосе звучит застарелая, неадекватная ненависть. — Фиолетовое, что тебе сшили на шестнадцатилетие лучшие модистки королевства. И то изумрудное, которое ты надела в сад для фотосессии. А однажды ты подарила мне помаду.

— Она была совсем новая, нераспечатанная, — парирую я, не понимая, к чему она клонит.

— Принцесска, — через губу выплевывает Сара, и в этом слове столько яда, что хочется утереть лицо. — Тебе не понравился цвет. И ты бросила мне этот розовый цилиндрик... как подачку. С такой гримасой...

— Это неправда!

Память воскрешает тот день: Сара ходила за мной и просила поделиться косметикой, я дала ей выбрать подходящий оттенок из своих запасов. И как она исказила мой поступок.

— До чего же приятно видеть твое унижение, Нэлл, — продолжает она, смакуя каждое слово. — Носишь старую серую форму стипендиатов. Корпишь над тетрадками по ночам. Но все лавры достанутся мне, сестрица. Ларшис и Эхентис помогут довести исследование до ума.

Хочу выкрикнуть что-то обидное, потому что душа буквально горит от несправедливости, но огромным усилием воли сдерживаюсь.

Я придумаю, как вернуть свое авторство, как отомстить этой змее. Должна придумать.

Сжимаю зубы и молчу. В данный момент я бессильна. Чтобы что-то изменить, нужно чудо.

Если бы я заранее знала о ее краже. Знала хотя бы за месяц. Ох, и недели бы хватило, чтобы разработать план. Но Сара ударила внезапно и подло.

— Ты не представляешь, какие сюрпризы тебя ждут впереди, — шепчет она. — Один другого веселее. Может быть, что-то тебе даже понравится.

Усмехнувшись, Сара обходит меня и удаляется уверенной походкой, каблуки звонко цокают по паркетному полу.

Они точно подготовили ловушку. Когда я приду убирать комнату после вечеринки, меня там будет ждать что-то неприятное.

Вытираю вспотевший лоб. Бесова жара и сюда добралась через распахнутые окна.

До вечеринки неделя, а до того... надо как-то пережить роковой четверг.

И почему-то от предчувствия "скучного раута" в "Обсидиане" становится реально жутко. С сопливыми адептами я, может быть, еще справлюсь, а с опытным мощным драконом — точно нет.