Невеста без прошлого

Глава 1

Богдан

— Богдан Андреевич, а я думала, вы домой ушли, — отрываю взгляд от экрана ноутбука с графиками дежурств во время новогодних праздников, встречая слегка испуганный взгляд Веры Павловны, которая работает в клинике уборщицей.

— Как раз собирался, — отвечаю сухо и отодвигаюсь от стола, потирая затекшие мышцы плеч.

Вера Павловна проходит в кабинет, деловито вытряхивает в мешок содержимое мусорной корзины, потом проверяет землю в двух единственных горшках с зеленью, которая еще не завяла в моем присутствии. Это долгожители. Обычно растения рядом со мной не выживают и месяца.

Я поднимаюсь с кресла, потому что действительно задержался. Бегло бросаю взгляд на стальные часы, оттягивающие запястье. Если не потороплюсь, Татьяна мне это опоздание будет припоминать неделю. Обещал ей быть вовремя, но как всегда, то одно, то другое… А ведь даже операций на вторую половину дня назначено не было. Но хирурги сегодня все меньше времени проводят в операционных и все больше — погрязнув в административной работе. Последнее я ненавижу, но без нее в моем положении не обойтись. Приходится заниматься.

Снимаю медицинский халат, вешаю его на плечики в шкаф и, проверив в карманах наличие ключей от машины и портмоне, бросаю пальто на сгиб руки.

— Доброй ночи, Вера Павловна.

— И вам, Богдан Андреевич.

Минуя пустой коридор, спускаюсь с четвертого этажа, где располагаются офисные кабинеты, по лестнице. На втором задерживаюсь, чтобы убедиться, что дежурный врач и медсестры совершают обход пациентов в послеоперационных палатах. Знаю, что в клинике у нас хорошая команда, но от привычки все контролировать отказаться пока не получается. Слишком тяжело было в первые годы, когда мы с моим университетским товарищем Игорем Булатовым открыли филиал «Клиники доктора Трофимова» в нашем городе. Тогда приходилось все делать самим. Игорь с тех пор обзавелся семьей и научился делегировать, а я не сделал ни того, ни другого.

На первом этаже тихо. Девять часов, приемное давно закрыто, но почему-то сегодня тишина какая-то особенно гулкая. Разносит мои шаги по пустому коридору, оседая на плечах вязким предчувствием нехорошего. Ерунда такая. Суеверным я никогда не был, нечего и начинать.

Перекинувшись парой фраз с охранником на входе, иду к машине, которая стоит на служебной парковке за клиникой. К ночи сильно подморозило. Медсестры еще днём обсуждали, что ожидаются заморозки до минус десяти. Хорошо, что я на прошлых выходных поменял резину.

Вздрагиваю от резкого порыва ветра, плотнее запахивая пальто. Дыхание клубится изо рта паром. Свежий снег, под которым угадывается корка льда, хрустит при каждом шаге. И в хрустальной вечерней тишине особенно отчетливо слышится протяжный вой полицейской сирены где-то вдалеке.

Открываю с пульта замок «Ауди», усаживаюсь на водительское и достаю телефон, чтобы пока прогревается машина позвонить Татьяне и спросить, какое вино захватить к ужину.

Несмотря на задержку в сорок минут, сама она мне не звонит. Знает, что когда я на работе, лучше меня не дергать. При встрече можно, но когда я в клинике — это табу. Наверное, поэтому мы так долго вместе — ей достаточно того внимания, что я способен ей дать. Для женщины это, прямо скажем, удивительно.

Ищу в списке вызовов ее имя, но внезапно экран вспыхивает входящим звонком. Это дежурный врач Тарасенко. В такое время он может звонить только по срочному делу, а если учесть, что мы виделись пять минут назад — по экстренно возникшему.

— Да, — отвечаю быстро, позабыв про Татьяну.

— Богдан Андреевич, на Ворошиловском мосту крупная авария. Автобус, несколько машин и фура. Тяжелых везут в ЦГБ, но там очень много пострадавших. Хотят двоих к нам.

— Принимаем, — отвечаю механически уже заглушая мотор. — Подробности?

— Девушка без сознания. И мужчина с переломом ноги. Пока все. Скорая уже в пути. Вызвать Горелова?

— Вызывай, травматолог точно не помешает. И я не успел уехать. Возвращаюсь.

На ходу набираю Татьяне, чтобы не ждала. Она расстраивается, но относится с пониманием. Я уже бессчетное количество раз отменял наши встречи — потом всегда стараюсь компенсировать. Надо не забыть отправить ей с утра цветы.

В приемном отделении, которое всего десять минут назад было тихим и умиротворенным, сейчас суета. Тут и Миша Тарасенко, и три дежурные медсестры, и даже Вера Павловна успела спустится с четвертого этажа, словно тоже может чем-то помочь.

— Господи-боже-мой, — выдыхает уборщица скороговоркой, показывая одной из медсестер, Ирине Борисовой, изображение на экране телефона. — Носятся по гололеду, не думают…

— Пишут про двадцать девять пострадавших, — отзывается Борисова, листая новостную ленту в своем смартфоне.

— Богдан Андреевич, какие указания? — спрашивает Михаил.

— Принимаем, осматриваем. Операционные готовьте, чтобы не терять время. Горелов едет?

— Сказал, что через пятнадцать минут будет.

— Хорошо.

На адреналине я взбегаю на четвертый этаж по лестнице, позабыв о лифте. Быстро переодеваюсь в чистый хирургический костюм. Спускаясь обратно в приемное, слышу через приоткрытое окно звук сирены скорой помощи.

Значит, скоро будут.

Еще пара минут затишья перед бурей. Наэлектризованный от ожидания воздух. Запах спирта и чистых простыней. А потом вечерняя тишина трескается, словно лед под непосильной тяжестью.

Медики из скорой по очереди закатывают в приемную две медицинские тележки. Бегло осматриваю первую — на ней мужчина лет пятидесяти с раной на лбу, из которой сочится кровь, и вывернутой под неестественным углом ногой. Он в сознании, хотя явно в шоке. Впрочем на базовые вопросы Тарасенко отвечает. Это хорошо.

Затем перевожу взгляд на вторую каталку, ту, что позади, и невольно дергаюсь, словно получаю мощный удар под дых.

На каталке лежит девушка в белом свадебном платье, которое в некоторых местах грязное, в некоторых — рваное, а в других уже пропиталось кровью…