Невеста бывшего друга

Глава 1

Алекс

– Алекс, давай, к десяти подгребай, сегодня заезд, – звучит в трубке возбужденный голос Шаха. – Пацаны тотализатор замутили, бабки срубим.

Бабки там не ахти какие, но для куража почему бы и нет.

Не отнимая трубку от уха, заглядываю в комнату. Окно закрыто шторами, в комнате полумрак, в бликах включенного телевизора лицо матери выглядит мертвенно–бледным и неживым. Липкий страх паучьими лапками сжимает внутренности.

- Мама?

Но когда она поворачивает голову, меня отпускает, и я опять дышу.

– Сынок… – прижимает руку к груди, заметив меня.

У нее сердце. Вылечить невозможно, жизнь ей продлевают дорогостоящие импортные лекарства, которые достает нам отец Шаха. А за это мой отец прикрывает глаза на кое–какие нелегальные дела этой семейки.

– Щас, мам, – обещаю. Прикрыв дверь, даю ответ Максу: – Шах, матери плохо, я пас.

– Алекс, ты заколебал! – недовольно. – На пару часов всего выберись.

– Если смогу, приеду.

– Давай, жду, не расстраивай меня.

– Все, не могу больше говорить, пока.

Отключаюсь.

Иду в комнату к матери. Она здорово сдала за последние два года. Похудела, щеки впали.

– Ты как? Сильно болит?

Трогаю лоб – холодный и мокрый. Натягиваю на руку манжету тонометра.

Она дышит неглубоко и прерывисто.

– Сериал, что ли, какой слезный смотрела или новости? – выключаю телик.

– Да нет, это так что–то… – отвечает с одышкой, – накатило… Сейчас пройдет…

– Не нравится мне твое состояние, мам. И давление шкалит. Я скорую вызову, – достаю телефон.

– Не надо, – перехватывает мою руку. – Он врет, – пытаясь улыбнуться, кивает подбородком на тонометр. – Просто… посиди со мной. Мне с тобой легче.

– Давай хотя бы отцу позвоню.

– Пусть… работает. Не надо его лишний раз дергать.

Отец сегодня на сутках.

– Может, поесть хочешь, пить?

– Ничего не хочу. С тобой только побыть… как раньше, помнишь? – с надеждой ловит мой взгляд.

Помню.

И отказать не могу.

– Я могу тебе почитать, – убираю тонометр на тумбочку, откидываюсь на спинку дивана, показывая своим видом, что не уйду. – Что ты хочешь?

– Поговори со мной. Расскажи что–нибудь. Как у тебя дела на работе? Девушка у тебя есть?

– Девушки нет… На работе работы хватает. Времени на девчонок нет.

На девчонок время есть. Там, где Шах, девок полно. Только все они… одноразовые. За деньги на что только не согласны, а сами из себя ничего не представляют. Пустышки. Терпеть таких не могу. Поэтому – постоянной девушки нет.

– Тебе хоть нравится там, в сервисе?

– Очень.

Тачки – моя тема. Мне нравится копаться под капотом.

Автосервис, где я работаю, принадлежит Шахову. С его сыном мы учились в одном классе. Сколько себя помню, Макс вечно встревал в какие–нибудь неприятности, драки, стычки. Он мелкий ростом был, но задиристый. Сам не знаю, почему впрягался за него всегда. Разнимал, защищал его, выгораживал. По большей части тормозил, когда Макс был на грани переступить черту.

За это его отец меня уважает. Работу вот дал, зарплату приличную. Я ее отрабатываю на двести процентов. Ко мне очередь из крутых тачек.

А еще Шахов старший просит приглядывать за его сыном. Поэтому почти вся тусня – со мной. В свободное от работы время.

Но сегодня меня просит остаться мать. Да я и сам не против. У нее состояние нестабильное.

Я ее люблю. И если с ней что случится, а меня рядом не будет… Я себя не прощу никогда.

– Ты у меня такой красавчик, – гладит мое предплечье тонкими пальцами. – Женился бы, что ли. Так внуков хочется увидеть. Ради мечты живу.

– Увидишь еще, мамуль. Вот найду ту самую, от которой башню сорвет, сразу женюсь.

– Ты будешь хорошим мужем и отцом.

Делаю нам с матерью вкусный чай, бутерброды, печенье. Устраиваемся с ней на диване. И допоздна, как когда–то в детстве, смотрим сериал.

Телефон мой на беззвучном. Экран светится звонками, потом сообщениями. Макс спрашивает, где я. Заждались. Отписываюсь, что меня сегодня не будет и выключаю его совсем.

Это наше с мамой время. Ценное для меня и еще более ценное для нее.

Далеко за полночь расходимся по своим комнатам. Предварительно слежу, чтобы мама выпила все назначенные врачом таблетки.

Скоро закончатся, надо будет снова просить отца Макса, чтобы достал. Мой отец, несмотря на должность и связи, достать такое лекарство не может. А если бы мог – денег все равно бы не хватило. Ценник – пипец.

Я ищу лазейки, как не зависеть от Шахова, но пока глухо.

.

– Сынок… – сквозь сон слышу мамин голос. Он не ласковый, как обычно. В нем – тревога.

Трогает меня за плечо.

Сна как не бывало.

Подрываюсь, тараща глаза. Ей плохо?

– Что, мам? Болит? – спросонья пытаюсь найти ее запястье, чтобы померить пульс.

– Папа звонит, – с испугом в глазах протягивает мне свой телефон. – Твой отключен.

Отключен, да. Еще с вечера.

Встряхиваю головой, прогоняя остатки сна.

– Да, пап? – прикладываю мамин телефон к уху.

– Ты дома? – рявкает в динамике голос отца.

– Дома, – мгновенно напрягаюсь и окончательно просыпаюсь. – А что?

– Во сколько приехал? – не отвечает на мой вопрос.

– Я не уезжал.

Мама кивает, внимательно следя за моим лицом. Ей наш с отцом разговор слышен.

– Ты подтверждаешь, что вчера вечером, эту ночь и утро был дома?

Строго, как на допросе.

– Подтверждаю. У матери спроси. Да что случилось–то скажешь?

– Новости включи.

Ищу пульт от телевизора, он, как назло, завалился за подушку, не сразу нашел. Наконец, экран загорается. Еще несколько секунд трачу на поиск новостей.

Нахожу. Смотрю, слушаю, пытаюсь вникнуть в суть. А когда до меня доходит что случилось, отказываюсь верить.

– Серьезная авария произошла вчера вечером на улице Авиаторов в районе торгового центра «Кристалл»… – вещает женский голос с экрана телевизора.

Глава 2

Алекс

Отец задерживается на работе.

Мне нужно в сервис.

Захожу на кухню, одновременно натягивая на влажное после душа тело футболку и читая сообщения в телефоне. Их там сотни. От общих с Максом и не общих знакомых. Все спрашивают про аварию.

Нечего мне им ответить! Сам знаю не больше, чем говорили в новостях.

Звоню парням. Макс недоступен, Тур тоже.

Кладу телефон на стол, сажусь сам.

Мама успела сварить овсяную кашу. Накладывает мне в тарелку. На столе уже приготовлены бутерброд с маслом и сыром и сгущенка. Все, как я люблю с детства.

– Как ты себя чувствуешь? – всматриваюсь в лицо матери.

– Хорошо, – бледная, но улыбается довольно бодро. – Спасибо, что вчера остался со мной…

Это я должен благодарить ее. Иначе сейчас бы давал показания в участке. А мое участие в истории с аварии только усугубило бы болезнь мамы. Я бы себя не простил.

– Мы неплохо провели время, да? – подмигиваю ей, наливая сгущенку в кашу.

– Да.

Быстро закидываю в себя завтрак.

– Не торопись, прожевывай, – смеется.

Когда слышу ее смех, забываю, что болеет.

– Мне на работу пора, – доев, посматриваю на часы.

Отца еще нет.

– Иди–иди. Тебя накормила, сама поем, отца ждать буду. Он обещал со мной в парке погулять.

– Ты точно в порядке? Может, тете Гале позвонить, чтобы приехала?

Тетя Галя – папина сестра. Помогает, когда нужно.

– Не надо, что ты, – мама отмахивается. – Со мной все хорошо.

Еду на работу. Но на полпути звонит телефон. Он лежит на пассажирском сиденье экраном вверх.

Шахов.

Отец Макса.

Причину звонка можно не гадать после утренних новостей.

Включаю громкую связь.

– Доброе утро, Андрей Вадимович, слушаю вас.

– Какое на хрен доброе?! Ты уже в курсе аварии? – не здороваясь, спрашивает. По голосу чувствую – разъярен, едва сдерживается.

– Видел в новостях.

– Жду тебя в участке.

Сбрасываю вызов, кидаю телефон обратно на сиденье. Черт. День начался погано.

Разворачиваюсь в сторону отцовской работы.

Машина отца еще на стоянке. И тачку старшего Шахова вижу тоже.

Кое–как нахожу место для своей. Щелкнув сигналкой, иду в отделение.

Киваю дежурному. Меня тут знают. Частенько к отцу заглядываю.

Коридоры длинные и путанные, но я могу найти нужный с закрытыми глазами.

Коротко стукнув, открываю дверь, вхожу.

Отец за своим столом. Серый после ночной смены, хмурый, недовольный. Желваки играют на скулах. Перед ним исчерканные листы, в руках авторучка. Стучит ею по столу.

Напротив – Андрей Вадимович. Как всегда – в дорогом костюме с иголочки. На этот раз – сером с серебряным оттенком. Глаза уставшие, но все равно цепкие, со льдом.

У стены ряд стульев. Макс и Тур сидят рядом. У Макса перебинтована и согнута в локте правая рука. Ссадина на лбу.

Тур с перевязанной головой. Видимо, приложился лбом о панель. Не пристегнулся, как всегда.

Пожимаю по очереди каждому руку, начиная с отца.

Он немым вопросом в глазах спрашивает у меня, как мать. Так же безмолвно отвечаю ему, что все в порядке. Мы научились обмениваться новостями молча.

Сажусь к парням.

– Вы как? – негромко спрашиваю друзей.

– Обезбол вкатили, хорошо, – блаженно лыбится Тур.

Его родителей тут нет. Мать в длительной командировке где–то за границей. Она пресс–секретарь какого–то там дипломата. Отец Тура умер лет пять назад, официальная версия – остановка сердца, неофициальная – мутная история с запрещенными веществами. Поэтому впрягаются за Тура опять же мой отец и Шахов. Не просто так, конечно.

Наверное, поэтому Тур такой беззаботный. Знает, что отмажут.

– Расклад такой, – начал мой отец. – За рулем был ты, – авторучкой указывает на Тура. – Тебе стало плохо за рулем, не справился с управлением, допустил наезд. Запись с камер мы почистим. Выставим все как несчастный случай. Справку о проблемах со здоровьем сделаешь в платной клинике. Адрес я дам.

Макс расслабленно выдыхает. Тур откидывается назад, вальяжно закидывая ногу на ногу.

– Прессу я беру на себя, – добавил Шахов.

Отец кивнул.

– Пострадавшей женщине дашь денег. Молись, чтобы взяла, – это Максиму. – Если она откажется и, если ее ребенок умрет, она может добиться реального срока. Ему, – отец опять тыкнул ручкой на Тура. – И его посадят. Это будет на твоей совести.

– Да возьмет она, – фыркает Макс. – Все берут. А кто не берет, значит, мало дают.

Отец раздраженно закатывает глаза. Знаю, как тяжело ему идти против своих принципов. Он вообще мент правильный. Но не когда дело касается семьи Шаховых.

Мы от нее зависим в первую очередь из–за болезни мамы. Пробовали искать другие возможности достать лекарство. Не вышло. А Андрей Вадимович достает легко. В течение недели привозят. Он оплачивает расходы. Они огромные.

Поэтому – так.

– Все сидите дома, не отсвечиваете.

– Сколько?

– Недели две как минимум. Лучше месяц. Пока все не утихнет.

– У–у–у, – Макс с Туром в голос. – Чо так жестко–то?

2.1

– Скажи спасибо, что так. Пока. – Играет желваками мой отец. – Но если у нас с твоим отцом ничего не получится, извиняй, Макс, – с едва прикрытой угрозой.

– Ладно, понял я, – бурчит друг. – Алекс же не под домашним арестом?

– Нет.

– Везунчик он. Во всех смыслах, – толкает меня плечом.

– Бери пример! – рявкает его отец. – Мое терпение не резиновое. Это – последняя твоя выходка, когда я прикрываю твою жопу!

– Свою жопу ты прикрываешь, – огрызается Макс. – Репутация! – поднимает указательный палец вверх, качает им из стороны в сторону.

Бесстрашный, – закатываю я глаза.

Его отец в бешенстве.

.

Все вместе выходим на улицу.

– Почему тебя не было с ними? – разворачивается Шахов–старший ко мне. В глазах – гневные искры. Обвинение. – Где. Был. Ты?

Глава 3

Настя

– Серьезная авария произошла вчера вечером на улице Авиаторов в районе торгового центра «Кристалл»… – вещает женский голос с экрана телевизора.

Отрываю взгляд от книги, чтобы посмотреть, что там за авария. Уж слишком трагически–осуждающий голос у диктора.

Машина темная, дорогая иномарка. Перед всмятку. Врезалась в остановку на высокой скорости.

– Жуть какая, – комментирует мачеха.

Согласна.

– По предварительным данным на момент аварии в машине находились двое молодых людей. Автомобиль принадлежит сыну известного бизнесмена…

– Мажоры опять, – фыркает Дарья в момент, когда произносят имя бизнесмена. – Нажрутся и гоняют.

– … Следствие не исключает, что за рулем находился сам Максим…

К счастью, в моем окружении и даже на нашем потоке нет мажоров. Терпеть не могу отпрысков богатеньких родителей, которые попусту прожигают жизнь и их деньги. Хотя мы тоже живем в достатке, у отца свой бизнес, он планирует расширяться, но у меня даже мысли не возникало как–то выделяться, хвастаться положением и деньгами среди друзей и однокурсников. Дарья тоже ведет себя довольно спокойно, без заносов.

– … Личность пассажира устанавливается. Сообщается, что ни водитель, ни его пассажир не пострадали. На записи с видеокамеры видно, что после столкновения молодые люди самостоятельно выбираются из искорёженной машины…

– Повезло подонкам, – бросает мачеха во время паузы.

– В результате аварии пострадала беременная женщина, она ждала автобус. Сейчас за ее жизнь и жизнь ее ребенка борются врачи…

– Ой, нет, не могу на это больше смотреть, – вытянув руку с пультом, Дарья выключает телевизор.

Она беременна. Пятый месяц. И весь негатив с экрана, особенно, если это связано с детьми или беременными, воспринимает остро.

– Пойду чай попью, – встает с дивана. – Ты будешь?

Спрашивает таким тоном, что я машу отрицательно головой. Ей не нужна компания, она чисто из вежливости.

Мы не подруги, но и неприязни друг к другу не испытываем. У нас нейтралитет. Дарья – выбор отца, а папу я люблю.

Углубляюсь в чтение. Скоро экзамены. Процентов на семьдесят у меня будут автоматы, но лучше быть готовой к сдаче.

Телефон пиликает входящим сообщением. Это Ника.

«Настён, привет! Мы вечером в клуб, ты с нами?»

В клубе я ни разу не была. Но сегодня у Ланы из нашей группы день рождения, и она будет праздновать его в «Летучей мыши». Собирается весь поток.

И хочется, и колется.

Хочется выбраться из своего панциря, выйти из зоны комфорта на пару часов. Посмотреть одним глазком, чем живут ровесники. Судя по рассказам, живут они весело.

С другой стороны, страшно. Что бывает в ночных клубах, я тоже слышала. Пьянки – не самое страшное, а вот драки, наркота, износы…

А я девочка домашняя. Зубрила. Шумные компании мне не по душе, я там чувствую себя нелепой, зажатой и не в своей тарелке.

«Еще не знаю. Отца дома нет, не отпрашивалась»

Я еще не решила пойду или нет. Если нет, скажу, что отец не отпустил.

«Мы тебя ждем»

С подарком заморачиваться не нужно. Традиционно мы собираем денежку и покупаем сертификат в ювелирке, единогласно решив, что золото – неплохое вложение денег плюс красивое украшение.

Слышу, как открываются автоматические ворота – отец приехал.

Раньше бежала встречать его я. Теперь выходит Дарья.

Они что–то громко, но не разборчиво обсуждают. Мачеха нервно. Отец будто извиняется.

Входят вместе в гостиную.

– Здравствуй, Настюша…

Медленно киваю, переводя взгляд с бледного лица отца на порозовевшее лицо Дарьи. Оба взволнованы.

– Что–то случилось? – спрашиваю.

– Почему сразу случилось? – отец натянуто улыбается.

Потому что весь его вид говорит об этом! Кричит!

Присаживается рядом со мной. В глаза не смотрит. Пальцы, чтобы не дрожали, сцепил в замок.

Он явно настраивается что–то мне рассказать. Что–то, что мне, вероятно, не понравится.

– Па–ап? – подталкиваю его к ответу.

– У нас вечером будет гость.

– И?

– Не уходи никуда.

– Но меня пригласили на день рождения!

Теперь мне очень–очень хочется в клуб.

– Пожалуйста, будь дома.

На лбу заблестели бисеринки пота. Ни разу отца таким не видела.

Нервы – это заразно. Холодок нехорошего предчувствия пробегается по позвоночнику.

– Да что происходит–то? Кто придет? Что за гость? Я его знаю?

– Нет, вы раньше не встречались.

– Даш? – перевожу взгляд на нее. – Может ты пояснишь в чем дело?

– А я что? – мачеха с досадой взмахивает рукой. – У нас к столу даже ничего нет.

У нее одна забота – перед людьми выглядеть достойно, богато.

– Не хочешь говорить кто придет, я сидеть дома не обязана, – обижаюсь. – Я совершеннолетняя и могу делать что хочу.

Сказав, в сердцах захлопываю книгу, спускаю ноги с дивана, собираюсь сбежать в свою комнату.

– Настя! – голос отца такой строгий, что я оседаю. – Я тебя прошу, – уже спокойнее, – тебе просто нужно поприсутствовать на этой встрече. Это важно... для моего бизнеса.

У отца два обувных магазина в городе. Он собирается купить большое торговое помещение в новостройке, чтобы открыть еще одну точку там.

– Он твой партнер?

– Да.

– Тогда ты тем более должен сказать мне его имя.

Многих я знаю. Отец иногда просит помочь ему с документами. Имена и фамилии примелькались.

– Он будущий партнер.

Понимаю, что больше отец не скажет ничего нового. А мне уже самой интересно, что за человек к нам придет. Мне кажется, он не простой будущий партнер. Может быть даже… опасный.

У меня хорошая интуиция на опасных людей. И если этот таинственный гость мне не понравится, я попробую отца отговорить сотрудничать с нами. Если понадобится, привлеку мачеху. Она трясется над будущим ребенком и не даст его (и моему) отцу сунуть голову в неприятности.

Глава 4

Настя

Скрываюсь в своей комнате, ложусь на кровать, опираясь спиной на подушки. Набираю Нику.

– Настёна, ну, так что, ты идешь? – первым делом нетерпеливо спрашивает она после того, как принимает вызов.

– Нет.

– Эй, ну ты что–о! – тянет с досадой. – Там все наши будут!

– Не могу, Ника. У отца деловая встреча, он просил присутствовать, – поясняю виноватым голосом.

Когда я думала идти–не идти, мне казалось, во втором случае, при моем добровольном отказе, я жалеть не буду. Но сейчас, когда не иду вынужденно, мне очень–очень–очень жаль, что я пропускаю такое событие. Другого раза может не быть.

– Ну, е–мае! – расстроенно. – А отложить, перенести – никак?

– Нет. Я обещала.

– Тогда смотри, – Ника оживилась. – Во сколько у вас ужин закончится?

– Понятия не имею.

– В любом случае клуб до трех работает, а мы там до талого будем. Гостей проводишь и к нам.

– Не обещаю, Ник.

Неизвестно, как пройдет ужин и до которого часа. Ехать ночью в клуб, где мои одногруппники уже будут прилично пьяные, так себе идея.

– Я позвоню, если что, – обещаю и отключаюсь.

В дверь тихонько стучат.

– Открыто.

Входит Дарья.

– Настя, помочь тебе с выбором наряда на вечер? – кружит взглядом по моей комнате. Она тут не частый гость.

Если бы я сейчас стояла, я бы грохнулась на пол от неожиданности.

– С чего это? – с подозрением пялюсь на нее.

– Да… – машет она рукой. – Делать особо нечего, скучно.

– А как же ужин?

– Володя заказал что–то в ресторане.

– Ты знаешь, кто к нам приедет?

– Если бы! Твой отец тот еще партизан! – возмущенно и правдоподобно. – Но мне кажется, это какой–то влиятельный человек, – понижает голос до шепота.

– Отец его боится?

– Мне кажется, да.

– Я ему на ужине зачем?

Она пожимает плечами.

Наверное, ее тоже пугает неизвестность, и ко мне она пришла за поддержкой, что ли. Моральной.

Потому что от отца действительно ничего не добиться.

Встаю с кровати, подхожу к шкафу–купе, открываю.

Придирчиво смотрю на платья, блузки и юбки на плечиках и прищепках.

– А ты в чем будешь? – спрашиваю мачеху. Она тоже подошла.

– Еще не решила. Может, вот это? – вытаскивает платье–лапшу с капелькой на груди. – Нет, – отвечает за меня, не пойдет…

Если вечером я все же поеду в клуб, то в чем? Может, стоит рассматривать наряд с этой точки зрения? Хочется, чтобы практично, удобно и красиво одновременно.

– Вот, хочу эту кофточку, – вытаскиваю белую футболку с блестками по переду, – и вот эти брючки, – черные узкие.

– А что, мне нравится. Жаль, я в такие теперь не влезу, – гладит выпирающий животик. – И потом, наверное, тоже…

Они с отцом ждут сына. У меня будет брат.

Дарья удачно подцепила моего отца на какой–то вечеринке местных бизнесменов, быстро забеременела и женила его на себе. Она старше меня всего на десять лет. А отцу недавно исполнилось сорок три. Он с ней счастлив. За здоровьем стал следить.

– Может, в салон сходим? Прически сделаем, маникюр? – смотрит на свои аккуратные розовые ноготки. Недавно делала.

Я разглядываю свои. У меня перламутровые. Мне делала Ирка с нашего курса. Она ходит на курсы маникюра–педикюра и ей нужны подопытные кролики. Весь поток у нее модели.

– Мне еще рано, – прихожу к выводу.

– Ладно, пойду тогда к себе, прилягу на часок. Что–то в сон клонит.

Она всегда хочет спать, когда нервничает.

Я остаюсь одна в смешанных чувствах. Предстоящий ужин не выходит из головы. Зачем я там нужна, не понимаю. Еще поведение отца и мачехи странное.

Берусь за учебник, читаю. Информация не усваивается!

Кое–как дожидаюсь вечера.

Одеваюсь. Обтягивающие черные брючки визуально удлиняют ноги. Они у меня стройные. Бедра округлые, без всяких «ушек», которыми, например, страдает Ника. Попа выразительная, упругая. Узкая талия.

С фигурой мне повезло, да и вообще я красивая.

Утюжком делаю себе волны на волосах. Они у меня светлые и густые, как у мамы.

На запястье – несколько колец. В уши – золотые гвоздики. У меня есть серьги с камнями – купила себе на сертификат от девочек на девятнадцатилетие. Но надевать их в клуб почему–то боязно. В принципе не хочу привлекать к себе излишнее внимание.

Ага, и поэтому надела вызывающе блестящую блузку.

Да!

С улицы доносится автомобильный гудок. Бросаю взгляд на часы – семь! Это приехал тот самый гость, ради которого отец просил моего присутствия на ужине?

Ох, как волнительно…

И страшно.

Ладошки потеют.

Слышу мужские голоса. Из моего окна не видно, кто там. Мешает старая яблоня.

Можно я не буду спускаться? Кто–нибудь скажите, что у меня болит голова. Или живот. И вообще у меня грипп!

Но никто не ломится в мою комнату, чтобы позвать вниз, а звонить – ни то, ни се.

Да в конце концов, чего мне боятся? Из вежливости поприсутствую несколько минут и сбегу.

Минут через десять отец зовет меня в столовую.

Бросив последний раз взгляд на себя в зеркале, убеждаюсь, что выгляжу хорошо. Иду вниз. Стараюсь дышать глубоко, чтобы унять волнение. Каждый шаг долбит в виски, сердце готово проломить ребра и выпрыгнуть.

– А вот и моя дочь Анастасия, – наигранно громко и радостно говорит отец, когда замечает меня.

Он сам, Дарья, что вцепилась ему в локоть, и гость разворачиваются ко мне.

Гостю на вид лет за пятьдесят. Волосы густые с проседью, цепкий ледяной взгляд, тонкие губы. Подтянутый и солидный мужчина в строгом, явно дорогом костюме.

– Настенька, подойди к нам. Познакомься, пожалуйста, это Андрей Вадимович Шахов. Андрей Вадимович, это моя Настенька.

Шахов, Шахов… Пытаюсь вспомнить слышала я эту фамилию или нет.

Прихожу к выводу, что она мне ни о чем не говорит.

Почему отец лебезит перед этим человеком? Смотрит заискивающим взглядом, ловит каждый жест, мимику?

Глава 5

Настя

Воздух в столовой вязкий от напряжения.

Мы ужинаем практически молча. Точнее, делаем вид, что ужинаем.

Кусок в горло не лезет не только у меня. Некомфортно всем, кроме Шахова. Тот сидит за столом с видом хозяина жизни.

Отец лебезит перед гостем, пытаясь его напоить коньяком. Тот только пригубляет. Закусывает салатом.

Дарья цедит морс, стреляя глазами в Шахова, моего отца, меня…

Я в своей тарелке рисую вилкой узоры в соусе и мечтаю, чтобы этот дурацкий ужин скорее закончился.

Может быть, еще в клуб успею.

– Анастасия, чем вы занимаетесь?

Вздрагиваю, услышав свое имя. Поднимаю глаза на Шахова. Сверлит меня своим ледяным взглядом.

– Учится она, – за меня отвечает папа, – в университете...

– Я спросил Анастасию, – холодно прервал отца гость.

Папа поджал губы и как–то резко поник.

– Учусь, – коротко отвечаю без намерения продолжать.

– Какой курс?

– Второй.

Я всем своим видом показываю, что не хочу разговаривать. Он же не ко мне пришел, в конце концов!

– Настене учиться еще три года, ей нужно думать об учебе, – снова говорит отец.

О чем речь? – смотрю на него вопросительно. – Причем тут я и моя учеба?

Что за недомолвки, тайны, заговоры?

Может быть, Шахов хочет предложить мне работу? Неполных два курса лингвистического – так себе специалист.

– И как успехи?

– Отличница, – папа выслуживается.

Мне за него стыдно. Зачем он так ведет себя при постороннем человеке? Я ведь знаю его совсем другим! Он может быть жестким и умеет ставить людей на место. Но Шахов для него – как царь и Бог.

Он его боится! – убеждаюсь я.

– Что ж, – Шахов встает. Вместе с ним подскакивает отец. – Что хотел, я увидел и услышал. В субботу приеду с сыном. Надеюсь, Анастасия, вы найдете с ним общий язык.

Всего доброго.

С сыном? Зачем мне находить с ним общий язык? Из меня хотят сделать няню? Или я буду репетитором?

Неужели так трудно все по–человечески объяснить!

Отец провожает гостя до машины.

– Даша, что это только что было? – взмахиваю в сторону ушедших мужчин рукой, с недоумением глядя на мачеху. – Он кто?

– Ай… – обмахивает ладошкой лицо. – Владелец заводов, газет, пароходов…

– А к нам он каким боком? Он решил купить папины магазины? – это единственная версия, которая приходит на ум.

– Лучше тебе об этом поговорить с Володей.

Заслышав шаги отца, Дарья сбегает на кухню под предлогом, что хочет чай с ромашкой.

А я продолжаю сидеть за столом, жду папу. Мне нужно знать, что происходит.

– Па–ап? Что от тебя нужно этому человеку? – спрашиваю, едва он появляется. – Им нужен репетитор?

Это единственная удобоваримая версия. Конец учебного года, нужно подтянуть отпрыска по иностранным языкам…

– Настя…

Отец в глаза не смотрит. Устало опускается на стул рядом со мной. Вижу, ему тяжело начать говорить, начинаю нервничать сильнее.

– Что происходит? – спрашиваю.

От того, что меня столько времени не посвящают в какие–то тайны, я на грани истерики.

– Ты должна выйти замуж за его сына…

– Что? Это шутка такая? – из меня вырывается нервный смех.

– Увы…

Так, спокойно, Настя, спокойно! Возьми себя в руки. Сейчас ты успокоишься и все выяснишь. А кое–кому скажешь, что так не делается! И уж тем более не выдают силой замуж единственную дочь. В двадцать первом веке!

Вдох, выдох.

– Ну, во–первых, – начинаю осторожно, правда, мгновенно накаляюсь, понимая, что все серьезно, – я замуж ни за кого не собираюсь ближайшие лет пять. Во–вторых, если уж и соберусь, то за того, кого Я выберу, а не ТЫ, папа. А в–третьих… мама бы так со мной никогда не поступила!

– Настя, пойми…

– Не хочу я этого понимать! – срываюсь на крик.

– Он страшный человек! – тоже кричит отец, багровея.

– А то, что меня надо выдать замуж за сына этого страшного человека – не страшно?

– Он… У нас была сделка. Уговор. Тебе тогда еще двух лет не было…

Прижав ладошку ко лбу, трясу головой, отказываясь принимать то, что слышу.

– Ушам свои не верю! КАК, папа? КАК ты мог допустить эту сделку? Ты продал меня, когда я была маленькой? Свою единственную дочь?

– Иначе он бы убил меня…

Признание отца шокирует меня. На мгновение теряю дар речи.

– Как ты жил после этого? Как смотрел в глаза маме? В мои глаза? Спал спокойно? Кошмары не мучили? Совесть? Хотя, о чем это я. Если ты все это допустил, то совести у тебя нет, ее ты тоже продал, – заключаю с горечью.

Это так неприятно – разочаровываться в самом близком, родном человеке.

– Прости… тогда я не мог поступить по–другому… Они могли убить не только меня, но и вас с мамой…

– Они? Во что ты вляпался, папа?

– Тогда всем было тяжело. Мы выживали, как могли…

– Но сейчас? Разве сейчас ты не можешь откупиться от него? У тебя же есть деньги.

– Мои деньги для него крохи. Я уже пытался договориться. Не вышло. Он предупредил… что в случае твоего отказа… мой сын, твой брат… не родится.

– Что?!

Позади раздается грохот и звон посуды.

Оборачиваемся. Дарья стоит совсем рядом. Белая как мел. Губы дрожат. Руками схватилась за живот. Под ногами у нее поднос, лужа и разбитые чашки. Она несла нам чай.

– ЧТО? Володя, ЧТО ты такое говоришь? – с ужасом.

– Дашенька, – папа подрывается к ней, осторожно ведет по дуге мимо осколков, усаживает в кресло. – Все будет хорошо, обещаю. С нашим сыном ничего не случится!

– Я тебе не верю, – закрыв лицо ладонями, начинает реветь мачеха. Громко. Со всхлипами.

Мне ее искренне жаль. И уж тем более я не хочу стать причиной, по которой мой брат не родится.

– И все равно… – дрожит мой голос. – Это не повод… распоряжаться моей жизнью в угоду чужим людям. Почему вы не подумали об мне? Это я, папа, твоя дочь! Твоя! Вы для этого меня с мамой рожали, чтобы использовать в своих интересах? Продать?

Глава 6

Настя

А вот возьму и поеду в клуб! – бунтую я.

Раз с моим мнением не считаются, то и я считаться ни с чьим не буду!

Вызываю такси.

Пишу Нике сообщение, что скоро буду. Она в ответ шлет с десяток поцелуйчиков. Вот так легко по смайликам можно понять, какое настроение у человека. Мое – злые, пышущие огнем дьяволята. Причем, не в сторону папы, нет, он раб обстоятельств. Они – для Шахова. Ненавижу его! Царь, блин, нашелся. Вершитель судеб! Для него обычный человек – клоп, муравей, комар. Прихлопнуть, загнать в ловушку – плевое дело.

Чтоб ему пусто было!

Захотел породниться с девочкой из хорошей семьи? А вот хрен ему! Не достанется ему хорошая девочка!

А что ты сделаешь?

Я… я…

На месте разберусь!

Не переодеваюсь. Беру сумочку на длинном ремешке, проверяю содержимое. Немного налички, карта, блеск для губ, телефон. Перекидываю ее через грудь наискосок и решительно спускаюсь вниз. Такси уже возле дома.

– Настя, ты куда? – папа с Дарьей в голос.

Сидят на диване внизу, будто караулят, когда спущусь.

– Меня пригласили на день рождения. Я еду, – твердой и непреклонной интонацией показываю, что ничто и никто меня не удержит.

Отец торопливо поднимается и идет ко мне.

– Настёна… – заглядывает в глаза.

– Я поеду! – упрямо сжимаю кулачки и топаю.

Отец, видимо, понял, что меня не переубедить, смирился с моим решением. А может, увидев в моих глазах отчаяние, просто не знает, как мне (и себе в том числе) помочь.

– Пожалуйста, без глупостей, хорошо, дочка?

Я никогда глупостей не делала. Домашняя девочка. Папина дочка. Зубрила. И что в итоге? Я – овечка, которую ведут на заклание.

Поэтому бунтую.

У папы такое виноватое лицо, что на секунду я сомневаюсь, правильно ли я делаю. Но тут же отмахиваюсь. Я свободный человек. Пока. Ничем не связана по рукам и ногам, имею право делать что хочу.

– Не волнуйся за меня, – прошу.

– Когда вернешься?

Пожимаю плечами.

– Как получится.

И это тоже папа проглатывает, хотя в другой ситуации запер бы меня «в башне под семью замками».

Звонок диспетчера на телефоне напоминает, что машина ждет.

– Мне пора. Все будет хорошо, пап, – добавляю напоследок и целую его в колючую щеку.

Разворачиваюсь и бегом спешу из дома.

Сажусь в машину с камнем на сердце, потому что знаю: отец не ляжет спать. Будет ждать меня до тех пор, пока не вернусь. Глушить кофе литрами, потом валерьянку.

Но он хотя бы не один. Дарья присмотрит за ним.

Поначалу, когда они с папой сошлись, я ни в какую Дашу не принимала. Мне она казалась расчетливой сукой, которая моего отца не любит, ей просто нужен статус и его деньги. Я за ней следила. Изводила себя и ее подозрениями. Но со временем пришла к выводу, что какие–то чувства у нее к папе есть. Сына вот ему родить решила.

Называю водителю адрес клуба, который скинула мне Ника.

Хорошо, что в салоне темно. По моим щекам катятся непослушные горячие слезы. Жалею себя так, что сердце сжимается. Что за несправедливость?

Папа любил маму, теперь любит Дарью, а я должна выйти замуж за человека, которого в глаза не видела. А если он захочет детей?

Почему именно я? Другой невесты не нашлось?

Вопросов много, ответов ноль.

Пробок ночью нет, до клуба добираемся быстро, у меня даже слезы высохнуть не успевают. Наспех стираю их со щек.

«Встреть меня, пожалуйста, я уже подъезжаю» – пишу подруге.

Ибо одна я туда зайти не осмелюсь. Да еще с таким лицом.

Тем более на улице возле здания с яркой мигающей вывеской стоит толпа. Парни, девушки.

Страшно, хоть и освещение тут хорошее, на всю приклубную площадку. Светло, как днем.

Просто я ни разу не была в подобных местах, но столько всякого слышала…

В солнечном сплетении волнительно трепыхается, ладошки потеют. Надеюсь, я не пожалею о своем поступке.

Но, во–первых, я тут буду не одна, во–вторых, не планирую пить, а в–третьих, отсвечивать и нарываться на неприятности – тоже.

Ты же хотела Шахову насолить?

В рамках разумного и не во вред себе! Уже то, что я одна в клуб поперлась, – подвиг.

Сижу в такси, пока из заведения не выходит Ника. Крутит головой, выискивая меня.

– Спасибо большое! – благодарю водителя, что позволил мне подождать в машине. Наверное, он очень удивлен такой трусихе, как я, но вида не подал.

Расплатившись, выхожу.

– Ника! – машу подруге.

Она машет в ответ, подзывая.

– Классно, что приехала! – радуется. – Наши там все. Крутой клуб, музыка – отпад!

До меня долетает слабый запах алкоголя.

– Ты что, пила?

– Секс на пляже. Рекомендую.

Передергиваю плечами от одного названия. Или это вечерний сквознячок холодит кожу.

Панина тянет меня за руку, лавируя между компаниями молодых людей. Спускаемся в подвал.

Ой, ой…

Массивная железная дверь отделяет нас от улицы, относительной тишины и спокойствия. Потому что за ней – меня едва не сносят с ног басы попсовой музыки. Софиты мигают и слепят. Я глохну, теряю зрение и ориентацию. Если бы не подруга…

Она перехватывает мою руку крепче, уверенно ведет в самую глубь заведения. Вокруг нас танцующие в такт музыке тела, запахи духов, туалетных вод, пота, алкоголя.

Сердце начинает бахать синхронно с басами.

Бал сатаны, – приходит на ум сравнение. И я – одна из его участников.

Внезапно чьи–то наглые руки обвивают мою талию.

– Деффчонки, давайте к нам! – кричит мне на ухо мужской голос.

Дергаюсь от него в сторону, бью по наглой руке, готовая вцепиться ногтями в кожу нахала.

Видимо, мой безумный взгляд заставляет парня убрать руки с моей талии.

– Ну, нет, так нет, – читаю по губам. Он сразу теряет к нам интерес и через мгновение растворяется в толпе.

С дебютом, дорогая, – мысленно поздравляю себя. – Вот ты и в клубе. Оглушена, дезориентирована, облапана неизвестно кем. Что дальше?

Глава 7

Настя

– Ты чего такая? – толкает меня в бок Ника, перекрикивая музыку. – Глаза зареванные.

Заметно, да?

– Меня замуж выдают, – признаюсь ей на ухо. Потому что держать в себе эту новость, которая обрушилась на меня несколько часов назад, нет сил.

– Да. Ага, – смеется Панина. И тут же улыбка сползает с ее красивого лица. – Ты серьезно, что ли, Настька? Ты же ни с кем ни разу... не встречалась.

– Я даже жениха еще в глаза не видела.

– Так, а ну, пойдем, – решительно поднимается подруга, заставляя встать меня.

Берет за руку, снова тащит куда–то. Сначала я думала – на улицу, но она сворачивает к туалету.

В небольшом коридорчике – несколько дверей. Прямо– зеркало и раковина. И тут намного тише, чем в зале, можно не напрягать голосовые связки.

Мы молча ждем, когда освободится одна из кабинок. Панина искоса поглядывает на меня.

Чувствую, как распирает ее любопытство.

Наконец, уединяемся вдвоем. Тесновато, но чисто и вытяжка работает отлично.

– Рассказывай.

Вкратце шепотом обрисовываю ситуацию.

– Пипе–ец... – тянет шокировано. – Мы что, на сто лет назад откатились, когда женщины не имели права голоса и их насильно выдавали замуж?

Нет у меня ответа для Ники. Но я с ней согласна. Сама до сих пор поверить не могу, что без моего согласия меня замуж выдают.

– И что делать будешь?

– А у меня есть выбор? – сокрушенно качаю головой. – Если я откажусь, мой брат не родится. Да и мы с отцом вряд ли останемся в живых. Шахов – страшный человек.

– Кто? Шахов?

– Знаешь его?

– Нет, но я где–то слышала его фамилию. А что интернет говорит? Там фотки его есть? Хотя нафига нам его фотки, надо на жениха посмотреть. А то может зря расстраиваешься.

– Ника!

– Что? – невинно хлопает ресницами.

– Думай, что говоришь!

Мы обе достаем телефоны и шерстим интернет, не обращая внимания, что кто–то периодически дергает за ручку.

– Он? – Ника разворачивает экран ко мне.

Там фото Шахова. Сделано возле бизнес–центра. Он в темно–синем строгом костюме, галстуке, с идеально уложенными волосами. И с уже знакомым мне ледяным взглядом.

– Да. ОН был у нас сегодня на ужине, – меня передергивает как от озноба, хотя тепло.

– Хм… а ничо так мужик. Солидный. Староват, правда.

– Ни–ка! – хочется ее треснуть. – Этот «ничо мужик» грозится убить мою семью!

– Да я чо. Я ничо. Так, сын, говоришь, у него есть… Давай посмотрим, что там за сынок… Странно. Пишут, что сына его зовут Максим, но фоток не вижу… Так, а если поискать просто Максим Шахов? Тоже ничего.

– И я ничего про него не нашла. Как думаешь, почему?

– Может, он урод? Ну… калека, например. Инвалид, короче, и его прячут от прессы. На морду страшный или горб у него. Бр–р–р, – нас передергивает.

– Я не знаю! – кинув телефон в сумочку, запускаю пальцы в волосы, оттягиваю их до боли, чтобы атакующий шквал вопросов не взорвал мне мозг.

– Я думаю, тебе надо с ним встретиться. Лично. Может, он тоже жениться не хочет или вообще еще не в курсе, что у него теперь невеста есть. Если нормальный парень, пусть поговорит с отцом.

– А если нет?

– Ну, я тогда не знаю…

– Я знаю! – поднимаю голову. Распахнув глаза, повторяю Нике то, о чем сегодня уже думала: – Этот Шахов решил женить сына на хорошей девушке. А я в знак протеста не буду такой!

– Эй, Насть, ты чо задумала? – Ника отшатывается и бьется затылком о кафельную стену. – Блин! – потирает место удара. – Ты чего? – округляет глаза.

– Будет им невеста! – распирает меня от возбуждения. Коктейль, похоже, был с алкоголем. Я смелая как никогда. – Порченная! Идем! – решительно отпираю дверь, и теперь я тяну подругу за руку в зал.

– Куда? – пищит она сзади, запинаясь.

– Искать желающего! Как думаешь? – резко останавливаюсь, отчего Панина врезается в меня. – Из своих кого или постороннего заарканить? Лучше постороннего, – сама отвечаю на свой вопрос. – Чтобы даже имени не спрашивать. И разойтись после как в море корабли.

Снова решительно иду на зов зажигательной музыки. Она будоражит, заряжает, заражает нездоровой энергией, адреналин кипит в крови, толкает на самые безумные поступки.

– Настя! Настя, остановись! – просит Ника.

Если я остановлюсь, весь мой запал тут же иссякнет.

– Да стой же ты! – она дергает меня за руку, вынуждая притормозить и развернуться к ней. – Остынь! – рявкает мне в лицо, одновременно с этим встряхивает за плечи. Так сильно, что голова моя дергается. – С ума сошла?!

Сошла. Потому что не вижу выхода.

– А ну, идем, – Панина решительно берет меня за локоть. Ловко лавируя среди танцующих и стоящих, ведет на улицу. На воздух.

Тут меня силы и запал покидают. Будто свежий ночной воздух впрыскивает в легкие и кровь отрезвляющее вещество.

Мы прячемся в тень здания. Утыкаюсь Паниной в грудь, даю волю слезам. Так жалко себя становится.

– У–у, рёва–корова, – ласково гладит меня по спине подруга. – Это ж надо чо придумала – арканить постороннего. И как додумалась только? Кому лучше от этого будет? Только постороннему, – смеется.

Из меня тоже смех рвется наружу. Хохочем как две дурочки.

– Девчонки, помощь нужна? – подходит к нам Антон Савченко, наш однокурсник. В опущенной вниз руке дымится сигарета.

– Нет, Тош, у нас все хорошо, – едва сдерживая смех, отвечает Ника. – Иди.

– М–м. Ну если что…

– Обязательно.

Он отходит, а мы снова закатываемся диким смехом.

– Ник, что мне делать? – спрашиваю, когда истерика наконец заканчивается.

– Думаю, тебе стоит поговорить с Шаховым.

– Как? Я даже не знаю, как выглядит этот Максим и где его искать.

– А ты не с ним. Ты с его отцом. По–человечески. Может, удастся достучаться до его сердца. Насть, ты же умница. Я уверена, подберешь нужные слова, пробьешь его броню. Попроси найти его инвалиду другую невесту. Согласную на его условия. Скажи, что у тебя уже есть жених, в конце концов. Вон, Тошку попросим подыграть, если что.

Глава 8

Настя

Уже через час я возвращаюсь домой. Потому что в клубе мне не до веселья, хоть и легче стало после разговора с Паниной. Наметился план дальнейших действий, осталось надеяться на хороший результат и человечность некоторых личностей.

Пожелав спокойной ночи отцу и Дарье, уединяюсь в своей комнате. Долго ворочаюсь в кровати. Представляю встречу с Шаховым, строю диалог. Мне нужно быть настойчивой и убедительной. Версия Ники, та, где у меня есть парень, мне нравится. Главное, чтобы мне поверили.

Даже во сне я уже разговариваю с Шаховым. Довольно позитивно и результативно. Сон такой четкий и реалистичный, что, проснувшись на рассвете, жалею, что это был всего лишь сон и самое сложное – впереди.

Не знаю каким способом, но Ника, как и обещала, адрес офиса Шахова раздобыла. Скинула мне сообщением. Пожелала удачи.

Хотела бы я взять ее с собой на встречу, но свои проблемы надо решать самой.

Наскоро позавтракав, начинаю собираться. Надеваю голубую рубашку с коротким рукавом, декоративными кнопками вместо пуговок. Длинную цветную юбку, босоножки. Волосы оставляю распущенными, только делаю косой пробор. Из косметики – розовый тинт на губы.

Неплохо, – кручусь перед зеркалом. Образ настраивает на деловой разговор.

В последний момент вспоминаю об одной детали. Открываю шкатулку, нахожу на самом дне колечко с махоньким бриллиантом. Папа дарил маме, когда делал предложение, а потом мама отдала мне. Надеваю его на правый безымянный. На удачу.

Только бы все получилось! – молюсь про себя, пока еду на такси по указанному адресу.

Надо было капель хоть каких успокоительных принять, что ли. Внешне я спокойна, внутренне – трясет всю.

А может, Шахов и не примет меня. Может, к нему надо записываться заранее. Или его вообще нет на месте.

Надо было позвонить в приемную, спросить, но… хорошая мысля приходит опосля. Тем более, такси уже остановилось у входа. Расплатившись, выхожу, предупреждая водителя, что ждать меня не надо.

Раз уж приехала, надо идти. Быстрее решить эту проблему и спать спокойно. Тем более, экзамены скоро, надо мозги иметь ясные.

Задрав голову, рассматриваю здание. Тут не меньше пятнадцати этажей. Всё в голубом стекле. Бликует на солнце, слепит глаза.

Много раз проезжала мимо на автобусе, проходила мимо, когда гуляли с девочками, даже видела, как красиво светится оно ночью. Гадала, что там внутри, кто. Мечтала заглянуть внутрь, и может быть, даже работать в будущем.

И подумать не могла, что мечты сбудутся таким коварным способом. Вот что значит – посылайте Вселенной правильно сформулированные запросы, иначе…

Была не была!

Решительно поднимаюсь по небольшому крыльцу, толкаю входную дверь, тоже из прочного синего стекла.

Я предполагала, что внутри муравейник, можно было догадаться хотя бы по битком забитой тачками парковке, но чтобы такое количество людей на один квадратный метр…

И все куда–то идут, торопятся, стоят, разговаривают. Деловые такие. Мужчины в костюмах, девушки по классике – белый верх, черный низ.

И я своим нарядом разбавляю им цветовую гамму.

Растерянно стою, хлопаю ресницами, не представляя, что делать дальше. Куда идти? Ни вывесок, ни указателей не вижу.

– Девушка, вам помочь? – откуда–то сбоку подходит ко мне красивая молодая женщина. На ней белая блузка, черная юбка–карандаш, тонкие капроновые чулки, аккуратные туфли–лодочки – типичный офисный наряд, причем дорогой. Идеально ровная стрижка под каре. Доброжелательная улыбка.

– Здравствуйте, помогите пожалуйста, – строю ей умоляющие глазки. – Мне нужно попасть к Андрею Вадимовичу Шахову.

– Вам назначено?

Она даже не удивилась. Как будто к Шахову таких, как я, в день по тридцать человек приходит.

– Нет. Но мне очень–очень к нему нужно.

– Узнаю, сможет ли он вас принять. Как вас представить?

– Анастасия Задорожная.

– Минуту.

Отходит на несколько шагов, звонит, разговаривает по телефону, бросая на меня заинтересованные взгляды.

– Пройдемте.

Примет?

Поднимаемся на лифте на десятый этаж. Выходим. Коридор устлан ковровым покрытием. Всё – в серебряных тонах.

– Вам сюда, – подходим мы к двери с вывеской «Приемная». – Проходите, вас ждут.

Некогда бояться, Настя! На кону – твое будущее. Счастливое или нет – зависит от того, как поговоришь с Шаховым.

Переступаю порог.

– Анастасия Задорожная? – поднимается мне навстречу другая девушка. Молодая, красивая, фигуристая. Так же в бело–черном наряде. Дресс–код тут на высшем уровне.

– Да, здравствуйте.

– Проходите, Андрей Вадимович вас ждет, – с вежливой улыбкой жестом указывает на еще одну дверь с матовым стеклом.

Вхожу. Шахов стоит у окна, расставив ноги. Руки сцеплены в замок за спиной.

– Андрей Вадимович, к вам Анастасия Задорожная.

– Мгм, – оборачивается. – Кофе нам, Дарина, будь добра.

Девушка исчезает, бесшумно прикрыв за собой дверь.

– Здравствуй, Настя, – довольно прохладно. Впрочем, как я успела сделать вывод, это его обычная манера разговаривать.

– Здравствуйте.

– Прошу, присядь, – взмахом руки указывает на кресло для посетителей. Сам проходит за стол, садится в большое кожаное кресло, откидывается на спинку, – слушаю тебя.

Настраиваясь, блуждаю взглядом по помещению, отмечая про себя что обстановка «дорого–богато». Хотя чему я удивляюсь. Все, что связано с Шаховым, кричит о баснословных деньгах, роскоши, власти.

Тем более не понятно, зачем ему родниться с моей семьей. Достаток у нас далек от уровня этого повелителя жизнями.

Сталкиваюсь с ледяным взглядом Андрея Вадимовича. Мне кажется, он уже знает, зачем я пришла. Прочел мои мысли на моем лице, в глазах, залез в голову. И я заранее чувствую провал своей затеи.

Пусть я ошибаюсь, а?

Нервно стискиваю пальцами сумочку, что стоит у меня на коленях.

– Покороче, пожалуйста, – издевательски изгибает тонкие губы Шахов.

Глава 9

Настя

– Андрей Вадимович, я прошу вас отменить договоренность с моим отцом и отказаться от идеи женить вашего сына на мне.

По лицу вижу, что мои слова его не удивили. Как будто он уже был готов их услышать.

– Я не меняю своих решений, – ни один мускул не дрогнул.

Каменное изваяние.

Менгир , – даю ему имя. И чем дольше смотрю на этого человека, тем больше убеждаюсь, что это имя ему идет.

Я же едва справляюсь с эмоциями. Нервы натянуты до предела.

После короткого стука в кабинет входит секретарь. С подносом, на котором стоят две чашки кофе и два высоких стеклянных бокала с водой. Молча ставит чашку и бокал перед шефом, потом – передо мной.

И мы с Шаховым молчим все то время, что она здесь. К напиткам не притрагиваемся. Мне лично ничего в горло не лезет, а напряжение только нарастает.

– Андрей Вадимович, что–то еще? – подобострастно спрашивает девушка, кинув на меня любопытный взгляд.

– Нет, Дарина, – прохладно. – Ничего. Для всех я занят.

– Поняла.

Она уходит, бесшумно закрывая за собой дверь.

Перевожу взгляд на Шахова.

Итак, продолжим.

–Я не могу выйти замуж за вашего сына. У меня уже есть жених!

– Хм, – дернул уголком губ. – И как давно?

– Давно! – поспешно отвечаю и тут же корю себя за поспешность. Она выглядит неубедительно.

Шахов будто ничего не заметил. Протянул руку и подвинул к себе с края стола папку. Раскрыл ее, начал бегло читать, перекладывать листы.

Непроизвольно вытягиваю шею в смутном подозрении, что там, в этой папке, информация, касаемая меня или моей семьи.

– Это что – мое личное дело? – успеваю заметить знакомое фото. Мое! – И справка от гинеколога есть?

Последний вопрос – не более как шутка, но… вспоминаю, что в прошлом месяце был медосмотр у всего потока…

– Вы что, с ума сошли? – единственное, что нахожу сказать на безэмоциональное молчание Менгира, которое расцениваю как согласие. – Это вторжение в личную жизнь!

– Я не сомневался, что мне досталась умная и проницательная невестка, – Шахов чуть наклоняет голову, подтверждая абсолютно все мои подозрения. – Однако, шутка с женихом не смешная, Анастасия.

– Это не шутка! – взрывает меня. – Моего жениха зовут Антон Савченко. Мы вместе учимся.

Торопливо достаю из сумочки телефон, снимаю блокировку, открываю галерею.

– Вот, можете сами убедиться, – разворачиваю экран Шахову, листаю фотографии, мысленно благодаря Панину, что скинула много кадров.

– Как интересно, – усмехнулся Менгир. – И как давно у тебя появился этот… жених?

– Давно. Мы долго скрывали наши отношения, а теперь… Он сделал мне предложение, – демонстрирую кольцо на пальце, – и я согласилась. Мы любим друг друга.

– Понятно, – еще одна усмешка, значение которой я не понимаю. До следующих слов Шахова: – Придется тебе, Анастасия, забыть про этого… как его? Антон, кажется. Так вот, про Антона забудь и про якобы любовь к нему тоже. Я давно не верю в сказки. А твоя история про жениха и неземную любовь – именно сказка.

Вспыхнув, открываю рот, чтобы возразить, но Шахов жестом просит не прерывать его.

– До вчерашнего вечера ты этого Антона даже не замечала, как мужчину. Да–да, не удивляйся, я в курсе всех твоих передвижений, круга общения.

– Вы следите за мной? – бесцеремонно прерываю Менгира. Хорошая девочка во мне бунтует и не хочет быть вежливой и тактичной. Меня бомбит и от папки с моими сугубо личными данными, и от непробиваемости этого каменного изваяния. Есть у него сердце или нет? Хотя откуда? Один голый расчет. – Это посягательство на мою личную жизнь! Вы не имеете права!

– Ты моя будущая невестка, Анастасия! – Шахов хлопает ладонью о стол с такой силой, что я едва не подпрыгиваю. Испуганно таращусь на него, а он продолжает, метая молнии: – Свадьбе с Максимом быть! Это не обсуждается! И будь добра, прекрати выдумывать небылицы и ставить себя в неловкое положение!

Сердце оглушающе ухает в груди. То, что затея с женихом – полный провал, я уже поняла, но что делать дальше?

Я как–то вся сдуваюсь, опускаю плечи. Моих сил не хватает бороться с этой махиной.

– Зачем вам это? – спрашиваю устало. – Зачем вам так нужна эта свадьба? Моя семья ведь даже не из вашего круга. Ваш Максим наверняка неплохой парень и у него есть девушка, которая с радостью займет мое место.

– Максим ветренный, легкомысленный и проблемный парень, – говорит жестко и отрывисто, будто ему неприятно так характеризовать своего единственного сына. – Хочу, чтоб ты сделала из него человека. Верю, у тебя получится.

– Ха, – становится смешно, – вы, родной отец, не смогли, а я смогу?

– Любовь меняет людей кардинально. Я в тебя верю, Настя.

– Но я не люблю вашего сына!

– Неважно. Главное, чтобы полюбил он.

Бред сумасшедшего, не иначе.

– Да с чего вы взяли, что он полюбит меня?

– Не сомневаюсь в этом. Ты в его вкусе.

Железная логика! Мне хочется побиться лбом о стену.

– Допустим, он полюбит. И что мне потом делать с его любовью?

– К тому времени полюбишь и ты. Безбедную, безопасную, светскую жизнь. С живыми и счастливыми родственниками, – делает акцент на последней фразе.

Вот опять он намекает, что в случае моего сопротивления мой брат не родится. А еще – что папа и Дарья…

Даже думать об этом страшно.

В горле пересыхает. Беру бокал с водой, залпом выпиваю. Зубы стучат о стекло. Вот я влипла!

– Не надо нервничать, Настасья, – Менгир абсолютно спокоен, чем только подтверждает свое новое имя. Мои чувства ему глубоко безразличны. – Ты не понимаешь, какие перспективы тебя ждут, когда мы породнимся. Перед тобой будут открыты двери лучших салонов мира. Самые крупные бриллианты, новейшие ювелирные изделия – по щелчку пальцев. Путешествия в любую точку земли. Все, что захочешь.

– Да не надо мне это!

Как он не понимает, что деньги меня интересуют в последнюю очередь!

Глава 10

Алекс

– Все, выкатывай, – машу Руслану, показывая на блестящую бэху, – готово.

У меня перерыв полчаса.

С чувством удовлетворения вытираю руки от машинного масла, иду к себе в «кабинет». Это каморка три на пять с одним окном. Тут есть диванчик из кожзама, два кресла, столик, телек, холодильник, который работает, правда, в нем обычно пусто. Но главное – кофемашина. Новенькая. Отец Макса подарил. Заряжаю ее, жду свою порцию.

Разминаю затекшие плечи. Устал.

С чашкой кофе сажусь на диван и наконец расслабляюсь. Откинувшись на спинку, закрываю глаза. Концентрируюсь только на аромате кофе. Это позволяет вытеснить все мысли из головы, перезагрузиться, вернуться во вчерашний день. Точнее, в один короткий, но яркий, как вспышка, эпизод.

Вчера

Как говорится, ничего не предвещало…

Сначала неожиданный удар тела о тело. Руки сами обвили девушку за талию, придержали аккуратно, чтобы не упала. Потом взмах длинных ресниц и легкий цветочный аромат в легкие. Короткое «извините» с ее стороны. Губы – с ума сойти какие соблазнительные.

Никакого провокационного взгляда, какими обычно разбрасываются «наши» девочки. Или оценивающего. Или жаждущего.

Ее – скорее сквозь. Я просто помеха на ее пути.

Все. Мой мир перевернулся.

Она! – долбануло под ребрами. Та самая, за которой и в огонь, и в воду.

Красивая блондинка.

Правда, чем–то сильно расстроенная.

Не удивительно. Шахов может вывести из себя любого человека. Сломать. Испортить жизнь. С ним лучше не иметь дел, особенно тем, кто не знает к нему подход.

Мне проще. Я могу наглеть иногда, ведь я – лучший друг его сына со школьной скамьи. Он ценит это. И платит за это тоже.

Наша «встреча» длится от силы секунд десять, потом девушка исчезает.

– Кто это? – спрашиваю Дарину, когда за незнакомкой закрывается дверь. О том, что она тут была, напоминает только едва уловимый цветочный аромат. Который вскоре вытесняется тяжелыми духами секретарши Шахова.

– Какая–то Анастасия Задорожная, – шепчет Дарина, глазами указывает на дверь в шефский кабинет. – К нему приходила.

– Зачем?

Пожимает плечами.

Ладно, спрошу у него сам.

– Свободен? – копирую взгляд на дверь шефа.

– Подожди, узнаю.

Дарина идет в кабинет хозяина. Выходит от него спустя несколько минут с подносом и чашками на нем.

– Проходи. Только он не в духе.

Девушка ему испортила настроение? Смелая. Респект ей. Немногие осмеливаются перечить Шахову.

Вхожу в кабинет.

Андрей Вадимович стоит лицом к окну, сцепив руки за спиной.

Здороваюсь.

DrgM__Ch – Няня для Верочки

Разворачивается, кивает, идет к своему столу.

Да, Шахов зол. Я за много лет неплохо научился считывать его эмоции. Та девушка, Анастасия, явно вывела из себя. Интересно, чем. Только Максу с его выходками удается вывести отца на опасные эмоции. Как следствие потом – жесткие санкции.

Замечаю на его столе раскрытую папку и фото. Кажется, именно той незнакомки.

– А что за девушка у вас была? Чуть с ног меня не сбила.

От Шахова не укрывается мое любопытство. Захлопывает папку, прячет ее в стол.

– У тебя ко мне дело? – надевает привычную маску айсберга.

Сам же отчет просил по делам сервиса. А про гостью ни слова не сказал.

Сейчас

Анастасия Задорожная. Имя ей идет. Девочка не из «золотых», там я всех знаю. Соцсети инфы не дали. Нет, Анастасий Задорожных там дофига. Моей нет. Хотя она может под любым ником зарегана.

Телефончик бы… Пообщаться.

Пофантазировать насчет незнакомки удается недолго. Тишина в моем «кабинете» длится от силы минут пятнадцать. Затем за дверью слышу шум, шаги, голоса.

Открываю глаза в момент, когда распахивается дверь.

В каморку вваливаются оживленные друзья. Прощайте тишина, спокойствие и «та самая» блондинка.

– Я ж говорил, он тут, – от громкого голоса Тура хочется поморщиться. – М–м, кофеек. – Присев на подлокотник дивана, нагло хватает мою чашку, отпивает.

– Эй, сам себе вари! – пинаю его кроссовок.

– Зачем, если есть готовый?

Закатив глаза, встаю и иду варить новую порцию.

– Ты будешь? – спрашиваю Шаха.

– Давай. Мне с коньяком.

– Эй, – подскакивает Тур, – я тоже хочу с коньяком.

– Нету.

– Фу, как скучно ты живешь, бро.

– Нормально я живу.

Коньяк нам дарят клиенты. И не фуфло какое, а элитные дорогие напитки. Я все держу под замком. Чтобы парни мои не прикладывались. А потом… можно передарить, если что.

– Так делать тебе, нет?

– Делай.

Жду, когда сварится кофе. Поглядываю на часы. Скоро пригонит тачку водитель зам прокурора на техобслуживание. Просил сделать побыстрее.

– Я не понял. Батя же вам сказал дома сидеть и не отсвечивать?

– Сегодня можно, – загадочно лыбится Шахов. – Алекс, бросай все, с нами поедешь.

– Куда? – одновременно с Туром спрашиваем.

Хм, значит, Шах придержал новость для нас обоих. Все же есть в нем что–то человеческое. Или решил выпендриться со спецэффектами.

– Женюсь я, пацаны.

А вот и спецэффект.

– В смысле? – синхронно спрашиваем.

– В прямом. Батя условие поставил: или жениться, или автомат в руки и родину защищать.

– В армию, что ли?

– Не. По контракту. Туда, – махнул в сторону. – Но… то не моя тема. Есть еще варик. Нам с тобой, – тычет пальцем в Туревича, – сесть в тюрягу, как желает пострадавшая сторона, но… я слишком красивый.

– Э–э, я так–то тоже хорошенький!

– Во–от. Нам с тобой туда нельзя. Поэтому я спасаю нас обоих. Женюсь. Помни мою доброту, брат, – хлопает Тура по плечу с такой силой, что тот едва не выплюнул кофе. – В общем, совместим приятное, я надеюсь, с полезным, – заржал скабрезненько.

– Фига се тебя батя наказал.

– Ага. Сам не поверил. Это же просто праздник какой–то. Бесплатный секс, борщи, блинчики…

Глава 11

– Погнали.

– Куда?

– С невестой знакомиться. Смотрины у нас. К двум часам ждут.

Синхронно поворачиваем головы на настенные часы. Они у меня в форме колеса – пацаны подогнали. Время – половина второго.

– То есть, это левая телка? – вздергивает брови Тур, отставляя пустую кружку. – Я думал, из наших кто.

– Не. Батя нашел какую–то левую. Даже имени ее не знаю.

Будь на месте Макса кто другой, я бы его послал. Но Макс – во–первых, друг, во–вторых, я работаю на его отца. И этот сервис принадлежит ему.

Поэтому тачку зампрокурора поручаю Тохе. Он хоть и медленно работает, но дотошно и без косяков. Ручаюсь за него, как за себя.

А в–третьих, мне тоже интересно посмотреть на невесту Макса.

Втроем едем на моей машине. Потому что тачка Шаха, разбитая в хлам, стоит у нас, готовая к разборке, а от Тура за версту несет перегаром. Он который день заливается, переживая, что его посадят, потому что пострадавшая сторона от денег отказалась и грозится судом, а Макса отец по любому отмажет. Но видимо, батя Макса нашел способ, как спасти сына от наказания, а заодно и Тура.

– Адрес какой?

Шах показывает сообщение от отца с адресом.

– Неплохой райончик, – присвистывает Тур, прочитав. – Невеста, поди, с приданным?

– Хрен знает. Батя сказал жениться на ней и точка.

– А если там крокодилица?

– Значит, будет у меня своя рептилия. Ручная, – Шах заливается хохотом. Тур вместе с ним.

– Девочки расстроятся.

– А что поменяется–то? Лично для меня ничего. Поженимся. Сделаю бэбика по–быстрому. Батя ж давно о внуке мечтает. «Чтобы вырастить его достойным нашей фамилии, раз сын мозгами не вышел», – ржет. – И все, инцидент можно считать закрытым. Пусть водятся, хоть от меня отстанут. Наверняка он родословную невесты до седьмого колена изучил. Чтобы генофонд был безупречным.

Я бы на месте Антона Вадимовича жену сыну подобрал под стать ему. Акулу. С хлыстом в руке. Чтоб за малейшую провинность – до кровавых полос на заднице. Глядишь, выбила бы дурость из Макса. Слишком много у него ее стало в последнее время.

Врубает на магнитоле звук на полную. Басы оглушают, тачку подкидывает. Так и едем. Навеселе.

Район, где живет невеста, и правда неплох. С широкой улицей, спокойным движением. По обе стороны от дороги – двух–трехэтажные домики.

Торможу возле одного из них. Тачка старшего Шахова уже тут. Водитель, скучая, жует травинку, пялясь в телефон. Самого Андрея Вадимовича не видно.

Кивнув водиле, выхожу. За мной парни.

Разминая шею, окидываю взглядом домик. Обычный такой, из красного кирпича. В два этажа, с балкончиком. Внизу большая терраса.

– А чо, теремок мне нравится, – стебется Макс.

Чувствую в его голосе нервозность. Еще бы, принудительно жениться на неизвестной особе, хоть и с отличным генофондом, – то еще удовольствие. Но рано или поздно отец все равно женил бы Макса на той, которую выбрал бы сам. Та авария просто ускорила событие.

Идем к террасе. Как раз оттуда доносятся голоса. Один из них Андрея Вадимовича.

Макс первый, мы с Туром за ним.

– А вот и мой сын, Максим. Хм, ты не один? – кидает на нас с Туром хмурый взгляд.

Нас не ждали.

– Ага. Группа поддержки. Здрас–сте…

– Добрый день, – нервно улыбается плотный мужик лет сорока пяти. Глаза бегают по нашей троице. На лбу выступила испарина. – Рад видеть. Ждали. Очень…

Здороваемся кивками.

– Папа, да? – обращается к мужику Макс.

– Д–да, – теряется тот. – На–наверное, – кидает испуганный взгляд на старшего Шахова.

Андрей Вадимович невозмутим. В глазах лед, губы сжаты в тонкую линию. Только желваки на скулах играют. Впрочем, как всегда, когда Макс кривляется и играет на нервах отца.

– Походу, мы тут лишние, – вполголоса говорит мне Тур.

Согласен.

– Не ссыте, парни. Все самое интересное впереди, правда, ПАПЫ? – подкидывает дров Шах.

– Не перебарщивай, Макс, – легонько тыкаю кулаком ему в спину. – Реально задрал уже.

– Кхм… Пойдемте в дом, – приглашает «новый папа».

Суетливо идет вперед первым.

– Ты можешь быть серьезным? – цедит сквозь зубы Шахов сыну.

– А что, будущие родственники без чувства юмора? Бать, еще есть время поискать другую родню. О, я придумал! Давай кастинг замутим? Таких девчонок повыбираем… В бикини или без. Чтоб кровь с молоком. Глядишь, себе невесту подберешь. Я бы не отказался от сочной мамочки.

– Прекрати паясничать!

Макс кривит лицо, передразнивая отца.

Останавливаемся возле лестницы на второй этаж. Оглядываемся. Обстановка со вкусом. Ничего лишнего.

– А мы с невестой ТУТ будем жить?

– Обсудим этот вопрос позже.

– Хочу отдельно! – показушно капризничает Макс. – А то сначала предки, потом детки, а я люблю дома голеньким ходить.

Нет, Макс точно допрыгается. Его отец едва держит себя в руках от злости, а будущий тесть вообще в предынфарктном состоянии.

– Настасья! – кричит «папа», задрав голову на второй этаж.

– О–о, мою невесту зовут Настенькой, – усмехается Макс.

– Да–да. Анастасия. Настя. Прихорашивается, наверное… – оправдывается будущий тесть.

Слышим шаги. Синхронно поднимает глаза вверх.

По лестнице, держась за перила, спускается симпатичная девушка в брючном костюме.

Беременная!

И лет на пять–семь старше нас.

– Э–э, бать, мы так не договаривались! – паникует Шах.

– Позвольте представить, моя жена, Дарья…

– Уф… – выдыхаем втроем.

Глава 12

Настя

Долго и придирчиво разглядываю себя в зеркале. Что с собой сделать, чтобы не понравиться жениху?

Если только волосы подстричь. Желательно налысо.

Волосы жаль. Они у меня от мамы. Густые и светлые.

Вздохнув, стираю косметику. Чтобы побледнее, поневзрачнее. Максимально приближаю лицо к зеркалу, рассматриваю. По закону подлости даже прыща нет, а бессонная ночь на лице почти не отразилась.

Заплетаю волосы в косу.

С одеждой сложнее. У меня все брендовое, красивое, но не вычурное. Никаких рваных шмоток, "для дачи" или "когда похудею".

Надеваю светло–голубые джинсы и свободную белую футболку. На ноги – любимые мокасины.

Ко мне в комнату заглядывает Дарья:

– Настя, гости приехали, идем встреча… О, ты так пойдешь? – озадаченно рассматривает меня.

Сама она в элегантном брючном костюме мягкого зеленого цвета и бежевых туфельках на низком каблучке из последней коллекции. Верх свободный, животик почти не видно.

– Так, – отрезаю таким тоном, что мачеха, поджав губы, уходит.

Слышу мужские голоса. Их там явно больше трех.

Не хочу никуда идти!

Дурацкие смотрины!

– Настасья! – кричит отец.

Нельзя не идти.

Пусть я не понравлюсь Шахову! Пожалуйста!

Мой телефон пиликает, извещает о входящем сообщении, а следом звонит. Как никогда рада звонку. Это же вполне уважительная отсрочка встречи с гостями.

На экране высвечивается «Ника» и ее аватарка.

– Да, Ник? – отвечаю.

– Короче, Настька, – взволнованно затараторила подруга, – я тебе там ссылочку скинула. Там видео, смотри скорее, пока не исчезло. Канал закрытый, но инфу подчищают мгновенно.

– Что там?

– Там про Шахова твоего.

– Он не мой.

– Ай, не цепляйся к словам, Настена. Смотри, пока не удалили.

Отключилась.

Открываю мессенджер, нажимаю на видео. Жду, когда прогрузится.

Папа опять зовет. Понимаю, что невежливо, но…

Видео наконец прогружается, там – репортаж из новостей. Знакомый репортаж! Мы с Дашей его смотрели.

И что? Не понимаю, но смотрю.

– По предварительным данным на момент аварии в машине находились двое молодых людей. Автомобиль принадлежит сыну известного бизнесмена Андрея Шахова – Максиму Шахову. Следствие не исключает, что за рулем находился сам Максим…

Видео прерывается. А через несколько секунд на его месте серый квадрат и надпись «видео недоступно».

Тупо смотрю на экран телефона, переваривая.

Это что же получается? Меня хотят выдать замуж за человека, который наехал на человека?

Обалдеть! Папа знает?

– Настасья! – опять зовет.

А почему Максим спокойно разгуливает по городу, если он преступник? Зачем нужна эта свадьба? Разве брак спасет его от тюрьмы? Что–то я не помню в нашем законодательстве такой статьи. Или она только для привилегированных?

Спускаюсь вниз, держась за перила. Коса бьет промеж лопаток. На один ее удар – раз пять – сердечный стук, который почему–то оглушающе отдается в уши.

Ноги не слушаются, в голове сумбур из догадок и предположений. В какой–то момент едва не оступаюсь. Еще не хватало упасть на смех людям. Хотя… может быть это и будет тот самый выход из ситуации с навязанным браком.

Кроме отца и старшего Шахова тут еще трое парней. Зачем столько?

Кто из них Максим?

Нерешительно останавливаюсь на третьей снизу ступеньке.

Мужчины о чем–то активно разговаривают, гогочут. Пока один из них не поворачивается первым.

Мы схлестываемся взглядами.

Он?

Красивый и лицом, и телом. Хорошо сложен, чувствуется сила, глаза умные и внимательные.
Черная рубашка ему к лицу. Закатанные до локтей рукава демонстрируют красивые мужские руки.

Я вижу на его лице восхищение. Внезапно чувствую себя неловко в дурацкой футболке и джинсах. Лучше бы надела платье.

– Ля–а... Макс, ты говорил, твоя невеста крокодилица, – другой парень, заметив меня, толкает локтем третьего, – а тут... Ябывдул...

– Э–эй, – ощерился этот третий. Без сомнений – Шахов младший. Очень похож на отца внешне. – Это МНЕ батя ляльку подарил.

Какой наглый! Хоть и недурен собой.

Максим подскакивает к лестнице, с поклоном изображает, что снимает невидимую шляпу. Затем протягивает мне руку.

– Прошу, мадемуазель.

Шут гороховый, – закатываю я глаза, вкладывая пальцы в его ладонь и делая шаги вниз.

Подходим к родителям. Мне неловко под прицелом нескольких пар глаз. Мужских причем!

Как на базаре, честное слово! Чувствую себя коровой, которую хотят продать на мясо.

– Позвольте представиться. Максим Шахов, ваш жених, – притворяется галантным клоун. – Скажите, прекрасная невеста, как мне к вам обращаться?

Королева, пожалуйста. С благоговением и шепотом.

– Анастасия, – высокомерно задираю нос.

– Анастасия. О–о–о! – играет бровями, весело глядя на друзей. – Вы прекрасны, Анастасия. Мне повезло! Я влюблен!

– Опять?! – восклицают парни синхронно.

– Нет, это совсем другое! – пламенно играет Шахов сценку из фильма «Гардемарины, вперед!» – Я не просто влюблен! Я схожу с ума! Вы не понимаете! Любить Анастасию… Какая у вас фамилия, сударыня?

– Задорожная.

– Любить Анастасию Задорожную – это то же самое, что пылать страстью... к звезде! Спасибо, батя! – сначала воздевает руки к небу, затем с чувством прикладывает ладонь к груди.

«Жених» мне не нравится!

И пусть после той аварии прошло несколько дней, в его глазах я не вижу ни сожаления, ни скорби, ни вообще какого–то человеческого сострадания. Как будто не случилось беды.

В его глазах только азарт, смех и легкомысленность. Этим он отличается от своего отца. Тот хотя бы серьезный.

– Похвально, что вы, Максим, воспитывались на советских фильмах, – с вежливой улыбкой прохладным тоном отвечаю ему. – Подскажите, в каком из них учат давить людей?

Улыбка сползает с лица парня. Он переводит ошеломленный взгляд на группу поддержки.