пролог
С дозорной башни подали сигнал.
- Едут!
Едут забирать невесту и ежегодную дань.
Пыль клубами из под копыт, ветер треплет плащи, длинными красными змеями вьются семь хвостов штандарта. Толпа на городской стене притихла, слышно, как муха пролетит.
Вокруг девушки в платье невесты сама собой образовалась пустота. Словно она и еще семь юношей, стоявших рядом, уже не часть этого народа. Только пустота, звенящая тишина и мысль, крутящаяся в сознании:
«Мне осталось еще пятнадцать минут».
А потом те всадники на подъездной дороге доберутся до городских ворот, и ее жизнь закончится. Так же, как и жизни семерых парней в темных одеждах.
Они - цена еще одного года мира для царства. Смертники.
Каждый год властитель Гелсарт забирал дань. Семь юношей в жертву чудовищу. А в этот раз он потребовал у царя еще одного данника - девушку царского рода.
Но вместо царевны чудовищу в невесты отдадут ее, незаконную дочь царя Гесту. Насмешка судьбы. Хотя... Формально требование соблюдено, и царевны останутся целы, и Гелсарт получит, что хотел - девушку царского рода.
Слишком быстро приближаются всадники. А время словно замерло, секунды как годы, и перед глазами вся прошлая жизнь.
Геста закрыла глаза.
- Не бойся, мы сможем сбежать, - движение по правую руку, еле слышный шепот.
Тигард, ее молочный брат, один из семи. Геста не ответила. Дань людьми Гелсарту платили уже слишком много лет. Ни один из данников не вернулся назад, никто не слышал потом их имен, и неизвестно, что с ними стало. Стражник оглянулся на них, призывая к порядку, звякнуло оружие. Слишком громко в тишине.
Слишком быстро... Вот и все.
Всадники Гелсарта въехали в городские ворота. Кони гарцуют, перебирают копытами. Воины все как на подбор, мощные и рослые, лица закрыты платками, из-под головных уборов видны одни глаза. Страшно. Не смотреть на них, не оглядываться назад, не слышать за спиной сдавленный плач чужих матерей.
Словно со стороны Геста смотрела, как семерых данников по одному уводила стража. Передавала воинам Гелсарта, а те бегло осматривали каждого, убедиться, что жертва без изъяна. И только после этого усаживали позади себя на коней.
Последним увели ее молочного брата Ти, следующей будет она. На какой-то миг у Гесты все поплыло перед глазами, ладони взмокли, казалось, она сейчас задохнется. Звуки смешались: звон, топот, плач, гортанная речь...
Командиру отряда подвели лошадь в богатой сбруе. Расшитая попона с цветными кистями. Геста судорожно сглотнула. Для нее.
- Ты помнишь, чему я тебя учил?
Тихий голос наставника Лесарта прозвучал неожиданно и отрезвил, как ушат холодной воды, заставляя встряхнуться и собрать силы. Бой даже еще не начинался, а она уже готова сдаться. Нет, не будет этого. У нее есть цель.
- Да, наставник, - ответила девушка, медленно втягивая воздух.
- Хорошо, - тихо проговорил наставник. - Я верю в тебя. А теперь иди, пора.
И едва заметно кивнул, переводя взгляд на возвышение, туда, где под навесом собралась вся царская семья. Ни малейшего желания не было у нее смотреть в ту сторону, но, раз уж она теперь царская дочь, соблюсти этикет придется. Произнести заученные слова, стараясь не смотреть в полные ядовитой радости глаза царицы. Царевны, сводные сестры. Царевич Солгар подался было к ней, но царица не погнушалась опуститься до того, чтобы самолично одернуть брата.
Отец. Бледный, застывший изваянием, на котором только глаза живы.
Поклон всем.
Пора, командир отряда Гелсартовых воинов начал проявлять нетерпение. Надо поторопиться. Главное, не думать сейчас ни о чем. У нее есть цель.
Девушка в платье невесты на секунду прикрыла глаза, выпрямилась и сделала первый шаг навстречу судьбе.
глава 1
Беглый взгляд в окно, и царица задержалась, пытаясь понять, что ж там было так раздражающе неправильно.
Перед малым господским крыльцом худенькая дворовая девчонка, ловко управляясь вилами, разбрасывала по двору свежую солому. Это раздражало, но казалось правильным, девчонке надо работать, много работать. К тому же, с утра был заморозок, скользко. А вот то, что брат государыни как бы случайно прошелся по двору и теперь, прежде чем подняться на крыльцо, оглянулся на дворовую девку, было совсем не правильно.
Эта поганая девчонка сидела у нее в печенках. Царица зло выдохнула и бросила, отходя к столу:
- Приведи.
Слуга, привыкший понимать все без слов, может и удивился, но виду не подал. Он молча поклонился и исчез исполнять приказание. Через несколько минут солому по двору уже разбрасывал молодой конюх, а девушку, одетую в простую одежду из грубого полотна, привели в богато обставленный личный кабинет государыни. Контраст был разительный, ее величество Фелиса поморщилась, скользнув взглядом по выпачканному подолу служанки, и протянула руку к кубку со сладким вином.
Однако. Девчонка смела не опускать глаза, как будто они ровня. Это всегда страшно бесило царицу.
- Геста, - проговорила она, отпивая из кубка. - Посмеешь вертеть хвостом перед моим братом, и я отправлю тебя на мыловарню.
- Госпожа, как я могу. Мы с вашим братом никогда и не встречаемся.
Девушка поклонилась, и замерла, глядя перед собой.
- Ты меня поняла, - Фелиса отпила еще глоток. - А теперь иди, воняешь навозом.
***
Геста еще раз поклонилась и постаралась побыстрее убраться с глаз долой, пока царица не придумала чего-нибудь похуже. И делать это надо было, не поворачиваясь к госпоже спиной. И за лицом следить, чтоб ненароком на выдать своих мыслей.
Уже оказавшись за дверью, она возмущенно закатила глаза, вспоминая молодого царевича Солгара. Спрашивается, кем же ее царское величество считает своего младшего брата, если он способен прельститься вечно грязной тощей замухрышкой, от которой к тому же воняет навозом?! Да и как она вообще могла вертеть хвостом перед кем-то, когда ей голову поднять некогда?
Впрочем, она знала, откуда проистекает ненависть царицы. Всегда знала, даже когда была маленькой девочкой. Все очень просто. Геста была незаконной дочерью царя от чужеземной пленницы-рабыни. Еще и унаследовала от матери необычную внешность. Вроде и посмотреть не на что, а на общем фоне слишком заметно,
Вернувшись во двор, девушка тут же схватила вторые вилы и с удвоенной энергией принялась раскидывать солому.
- Эй, чего хотела госпожа? - тихо спросил молодой конюх, ее молочный брат.
- А, - Геста махнула рукой, поправляя сползший на лоб платок. - Сказала, работать надо усерднее.
- Ну да, ну да, - закивал парень. - Тут пока тебя не было, приходил наставник Лесарт, велел зайти.
Геста так и не услышала окончание фразы, потому что в этот момент случайно глянула на крыльцо с каменными львами. Там стоял молодой господин Солгар и как-то странно на нее смотрел, а затем медленно спустился по ступеням и пошел в сторону конюшни. Геста невольно застыла, глядя вслед. Его глаза...
Сразу на память пришли слова царицы, девушка опомнилась и отвела взгляд.
- Что ты сказал, Ти?
Тот тихо фыркнул, качая головой.
- Наставник Лесарт велел зайти к нему, - повторил вполголоса. Потом оглянулся, не смотрит ли кто, и добавил, отбирая у нее вилы, - Ты иди давай, я тут сам управлюсь.
Геста на секунду замешкалась, вертя головой по сторонам, а потом выпалила скороговоркой:
- Спасибо, Ти! - и умчалась.
И не заметила, как дернулась занавеска в окне личного кабинета царицы.
***
Второй раз за утро одна и та же раздражающая картина. С точки зрения царицы это было слишком. Государыня Фелиса перевела взгляд на стольника из своей личной свиты, который на деле являл собой нечто среднее между доверенным лицом, личным секретарем и наемным убийцей, и прищурилась:
- Винго.
Стольник царицы знал, когда у ее величества такое выражение, значит у нее что-то на уме. Так и есть.
- Проследить.
- Да, ваше величество. Вы хотите, чтобы я проследил лично?
- Я хочу, чтобы это было сделано хорошо. И мне не нужны сюрпризы.
- Я понял, моя, госпожа. Прикажете исполнять?
- Да, иди, - кивнула царица. - И, Винго. Этот конюх. Надо, чтобы на него обязательно выпал жребий в этом году.
По лицу стольника мелькнуло нечитаемое выражение, он поклонился и пошел к выходу, но когда он был уже в дверях, царица его остановила.
- Как только вернется с охоты мой брат, доложить.
Царица осталась одна. Откинулась в кресле, сжимая пальцами подлокотники кресла, и опустила веки, глядя сквозь ресницы на свет. Проследить - это хорошо. Но этого мало. Нужно что-то делать с девчонкой. Фелисе совсем не нравилось, как младший брат смотрел на эту тварь, совсем как...
Пальцы резко сжались, а потом она с силой хлопнула ладонями по подлокотникам. Не будет этого, она не допустит! Царица позвонила в колокольчик, прибежал слуга.
- Где муж мой, государь Мелиар?
- У себя, моя госпожа, - человек склонился в поклоне.
- Передай, что я жду его.
Слуга ушел, а царица поднялась из кресла и пошла к зеркалу, оглядывая себя, пощипала щеки и покусала губы, чтобы казались ярче и пухлее. Разговор предстоял непростой, надо привлекательно выглядеть.
Ждать долго не пришлось, не прошло и четверти часа, как дверь кабинета открылась, пропуская внутрь мужчину. Фелиса вздохнула, невольно поддаваясь его грубоватому мужскому очарованию.
- Дорогая, ты меня звала? - спросил с порога, подошел, коснулся ее щеки большим пальцем.
Царь был немолод, но по своему красив. Знал, как на нее действует, и нередко этим пользовался. Однако и у царицы было чем на него надавить. Основательно надавить, пригнуть просто. Но увы, не в этом вопросе. Потому она улыбнулась и начала издалека:
глава 2
Чужеземец Лесарт появился в городе Белоре одновременно с Мелиаром.
Маг, обладавший обширными знаниями, целитель, мастер меча и единоборств, да и вообще, очень много чего мастер. Он так и не стал придворным, но остался при дворе наставником. И обучал всех: воинов, юношей и девушек, детей. Но учеников себе выбирал только по своему желанию. Может, кого-то и бесил этот сухощавый седой мужчина, выглядевший всегда в одной поре, но ценность его для царства была настолько велика, что Лесарту прощались любые странности.
С царем его связывала странная дружба, похожая скорее на взаимное отрицание. Непонятно, кто из них чем был кому должен, однако держались они друг друга уже больше двадцати пяти лет. И разумеется, Лесарт, как маг, сопровождал царя во всех походах, Кому, как не ему, было знать историю появления на свет Гесты.
А родилась она от чужеземной пленницы Ивы, которую, как это сплошь и рядом бывало на войне, Мелиар изнасиловал после боя. Кто их помнил, кто их считал, этих несчастных? Таких как Ива были сотни.
Но пленница, доставшаяся царю среди прочей добычи, оказалась девственницей, к тому же выглядела необычно на фоне привычных ему белотелых женщин. Смуглая, с золотистой кожей, с густой копной отливающих темным золотом каштановых волос. слишком тонкая телом, глаза какие-то странные, зеленовато-голубые, яркие. пронзительные. Те, кто видел Иву, говорили, издали казалось, что глаза у нее вообще без белка. Возможно, необычная внешность и решила ее судьбу. Вместо того, чтобы насытившись, выбросить и забыть, царь забрал пленницу собой.
Да только лучше б выбросил. Царица сразу заприметила новую рабыню, которую Мелиар притащил с собой в обозе, и взяла ее в оборот, ясно дав понять мужу-консорту, что выбирать ему придется между рабыней и разводом. Мелиар сделал правильный выбор.
Зачем рисковать положением ради рабыни, пусть и необычной, и даже желанной? Никакая рабыня не стоит царства. В конце концов, это всего лишь женщина, а женщин на свете много.
Для царя нашлись дела поважнее. Обогащение, набеги, мелкие войны с соседями. Постоянные дипломатические экивоки на цыпочках с грозным соседом Гелсартом, которому они хочешь - не хочешь, платили ежегодную дань людьми.
К тому же, Мелиар был тогда молод. А в молодости честолюбивые амбиции перекрывают все.
***
Так новая рабыня попала на конюшню. Кем бы она ни была до того, как попасть в рабство, Ива быстро привыкла. Жизнь на конюшне была нелегкой, но вполне сносной. Там можно было чувствовать себя в относительной безопасности. Все знали, кому она негласно принадлежит, и ее никто не домогался.
И все бы ничего, если бы не выяснилось, что Ива беременна.
Ей долго удавалось прятаться от глаз царицы, однако в один прекрасный день правда выплыла наружу. Фелиса заметила ее, а та была уже на сносях. Сложить два и два не составило труда.
А потом Иву как бы случайно затоптали вырвавшиеся из стойла кони. Несчастная умерла, но по странной прихоти судьбы, успела-таки родить дочь.
Мелиар в тот момент отсутствовал, небольшой набег на северных соседей. Когда царь вернулся с добычей, новость до него довела сама царица. Фелиса рассказала ему печальную историю, глядя прямо в глаза и ожидая реакции. Он и в этот раз сделал правильный выбор.
И новорожденную Гесту с безмолвного согласия царя взяла к себе жена старшего конюха. Сначала Фелиса, конечно, хотела расправиться и с ребенком, но, узнав, что рабыня родила девочку, оставила ее в покое.
Но только на время.
Девочка подросла, стала похожа на мать, те же необычные глаза, тонкое стройное тело. И так уж вышло, что царю Мелиару, имевшему за свою жизнь многих женщин, Бог не дал других детей, кроме нее.
Одного этого было уже достаточно, чтобы царица снова взглянула на Гесту внимательным оком.
***
Молодой господин действительно вернулся с охоты. Можно подумать, Лесарт заранее знал, что так будет. Но изумляться и додумывать Гесте не пришлось, потому что именно она и оказалась в тот момент у ворот конюшни, а только что подскакавший царевич спешился и бросил ей поводья.
Да сразу не ушел, как делал обычно. Несколько секунд смотрел ей вслед, пока она уводила его белогривого красавца. А потом крикнул:
- Эй, его надо хорошенько обтереть!
Поняв, что он обращается к ней, Геста застыла, не смея шелохнуться. Потом все же обернулась, понимая, что стоять спиной, когда с тобой разговаривает будущий царь, нельзя. Поклонилась и, не поднимая глаз, выдавила:
- Да, господин, все будет исполнено.
Она хотела поскорее увести коня и скрыться с спасительной полутьме конюшни, тем более что ко входу уже спешил старший конюх, но молодой господин решил иначе. Немного потоптавшись на месте, он вдруг заявил:
- Подожди, я сам должен видеть, как ты это сделаешь! - и вошел в проход за Гестой следом.
Конюх застыл, провожая царевича недоуменным взглядом, а Гесте ничего другого не оставалось.
- Как будет угодно господину. - сказала она и взмолилась про себя, чтобы это не дошло до ушей царицы.
Молодой царевич нагнал ее и пошел рядом. Близко, если руку протянуть, можно его коснуться. Геста старалась не смотреть в его сторону, но ей было волнительно находится рядом. Она и сама не понимала, почему холодное томление разливается где-то в груди, когда он вот так, совсем близко.
Стараясь не показывать волнения, расседлала и завела белогривого красавца в стойло. И только хотела начать его обтирать и чистить, как Солгар внезапно шагнул внутрь.
- Подожди, Геста.
- ...? - девушка чуть не выронила пучок травы и скребницу.
Он подошел ближе и спросил негромко:
- Тебя ведь зовут Геста?
Это было совсем уж неожиданно. Геста глядела на молодого мужчину осознавая, что он не должен был подходить. Не должен стоять так близко и ТАК на нее смотреть. Потому что это неправильно!
глава 3
Три дня назад, незадолго до того, как забирать с Белора дань, к грозному властителю Гелсарту пожаловал гость.
В первый раз он приходил много лет назад, когда у Гелсарта родился более чем странный сын. Младенец был покрыт чешуей, когда его показали отцу, тот приказал немедленно умертвить жену, посчитав, что та переспала со змеем. Только что родившую женщину рассекли на части и бросили в стоявшую тут же огромную жаровню. Ребенка он хотел уничтожить вместе с матерью.
Однако, когда Гелсарт уже собирался бросить уродца в огонь, его остановил странствующий жрец. Посланник Салимского Оракула явился объявить предсказание и волю Божью. Жрец сказал, что чешуйчатый уродец его сын, а родилось дитя таким из-за проклятия. Гелсарта прокляла обычная деревенская женщина. Мать, у которой убили дитя его воины, прокляла его за жестокость.
Первой мыслью грозного властителя было расправиться с мерзавкой, но жрец, посланный Оракулом, сказал, что женщина мертва, а предсмертное проклятие снять невозможно. А еще жрец предсказал, вытянув к нему руку:
- У тебя больше не будет детей. В наказание за...
Кто и за что его наказал, Гелсарт не желал знать, поэтому снес жрецу голову. Никто не смеет его судить! Однако меч разрубил только воздух, жрец исчез, словно его и не бывало. А с ребенком прямо на глазах произошли странные изменения, чешуя покрывавшая его тело втянулась внутрь и исчезла, словно ее никогда не было. Вместо нее появилась обычная розовая младенческая кожа.
Безбожник по натуре, Гелсарт сам был магом и практиковал немыслимо грязные запрещенные ритуалы, однако магия произошедшего была ему непонятна и неподвластна. И в тот момент вызвала суеверный ужас. Гелсарт принял сына, назвал его Зэйн. И, раз уж других детей не будет, стал воспитывать из него будущего правителя по своему образу и подобию. Мальчик и рос маленьким чудовищем, радуя своими выходками жестокого отца.
Однако Гелсарт все еще плохо представлял, кого породил на свет. В одиннадцать лет, когда к нему привели первую наложницу, Зэйн впервые обратился огромным ящером и уничтожил половину дворца.
Тогда к властителю второй раз приходил посланник от Салимского Оракула. Тот самый странствующий жрец. Посланный сказал, что мальчик не останется таким навсегда, но Гелсарт должен выстроить для сына специальный дворец, и держать там порожденное им чудовище, пока...
Больше он ничего не успел разобрать - чудовище набросилось на жреца и тот исчез.
Но жрец не солгал, мальчик вскоре вернул себе человеческий облик. Казалось, теперь можно было спокойно выдохнуть и жить как прежде, но Зэйн обращался снова, и снова. Каждый раз, когда ему приводили наложниц. Гелсарт понял, дольше ждать нельзя, выстроил огромный подземный дворец и заточил в него сына.
Тем временем кошмарная слава о чудовище распространилась по окрестным царствам, наводя на всех ужас. Была в этом и определенная польза - с тех пор Гелсарту даже не приходилось ни с кем воевать. Ради того, чтобы сохранить свои царства, правители готовы были платить любую дань.
А Зэйн вырос и превратился в мужчину. Красивого, циничного, избалованного вседозволенностью и озлобленного вечным заточением. Мужчину с извращенным сознанием зверя и чудовищными наклонностями, которому требовалось живое мясо для охоты и женщины. Но теперь, став опытным, он оборачивался по желанию и научился не убивать, а играть со своей добычей. В этом и состояло его удовольствие.
***
И вот, по прошествии многих лет посланник Салимского Оракула посетил властителя Гелсарта снова.
***
Наверху открылась дверь из чистейшего заговоренного серебра. Шлейф кровной магии - отец. Зэйн поднял голову, на красивом порочном лице обозначилась улыбка. Он любил эти посещения, отец приносил с собой новости и соленые шуточки. Остроумные рассказы Гелсарта понемногу обо всем позволяли Зэйну, даже находясь в заточении, знать, что творится за пределами его тюрьмы.
Однако в этот раз отец выглядел странно взволнованным. Зэйн выгнул бровь.
- Что-то случилось? - скептически спросил он, оглядывая отца.
- Случилось, - кивнул тот.
И умолк. Пауза затянулась. Зэйн не вытерпел первым.
- Ну, говори то, зачем пришел.
Гелсарт взглянул на сына исподлобья, набрал полную грудь воздуха и наконец выдал:
- У меня был Оракул.
- Да? Что на этот раз? - Зэйн с явной скукой разглядывал ногти.
- Он сказал, чтобы я привел тебе невесту. Это будет девушка царского рода...
Красивый темноволосый мужчина зашелся хохотом.
- А чем девушка царского рода лучше тех шлюх, что ты присылаешь мне раз в неделю? У нее что, поперек?
- Ты не понимаешь! - оборвал его Гелсарт. - Оракул сказал, она принесет потомство.
- Какое потомство?! Очнись! - разозлился Зэйн.
- Оракул не лжет. Мне нужно это потомство.
- Вот, значит как, - протянул Зэйн, осознавая, что его хотят использовать как производителя.
Его!?
Это было унизительно, и это злило, вызывая глубинный протест. Однако отец имел над ним родовую власть, усиленную магией крови.
- Она не выживет, так же, как и остальные, - отрывисто бросил он.
- А ты постарайся, чтобы выжила, - упрямо повторил Гелсарт, с жестокой усмешкой глядя сыну в глаза. - Просто трахни ее и все. Я заберу женщину, а ты снова получишь свои игрушки. Столько, сколько захочешь.
Зэйн ничего не ответил, только желваки заходили по скулам.
- Я уже отправил гонцов. Через месяц она будет здесь. - жестко сказал Гелсарт и ушел.
Вслед ему смотрело чудовище.
глава 4
Геста закончила чистить и обихаживать жеребца, а все не уходила. Вроде и надо, пока ее царица не хватилась, а ноги не идут. Застыла, глядя невидящим взглядом в пространство. А в голове тоненькой трелью звенит тревога. И не уйти, почему-то.
Белогривый фыркнул, слегка подтолкнув ее головой, подлез носом под руку. Словно хотел попрощаться. Такое ощущение, будто неведомое что-то вытягивает из нее душу. Погладила золотистую морду, прижалась губами, шепнула:
- Прощай.
И только собралась выходить, как из прохода в стойло бегом влетел запыхавший Тигард.
- Там! Всадники Гелсарта на дороге!
- Что...? - опешила Геста, потрясенно на него глядя.
Потом спохватилась:
- Как?! Дань же через месяц забирать будут!
- Не знаю, - мотнул головой молочный брат. - Айда на стену, все сейчас там!
Тысяча разных мыслей пронеслась в голове у девушки, сердце сжалось от странного предчувствия. А еще ей пришло в голову, что может быть в общей суматохе удастся незамеченно проскользнуть за ворота. Правда, у нее ничего с собой, но это было уже не важно.
- Пошли! - она сама схватила Тигарда за руку и потащила в проход.
Пока добежали по улицам города к стене, там уже успело собраться чуть не полгорода. Все молча смотрели на подъездную дорогу. А отряд проскакал мимо дубов и вышел на прямую. Когда всадники приблизились, стало понятно, что их меньше обычного. Значит, гонцы.
Оставалось только гадать, что за вести несут эти гонцы. Люди столпились на стене, глядя, как десятка воинов Гелсарта подъезжает к городским воротам. Красный, будто кровавый штандарт с семью хвостами внушал какой-то суеверный ужас. Но... Но!
- Ти... - Геста перевела на брата взгляд.
Парень понял без слов.
- Жди меня здесь. Поняла? Я сейчас вернусь, - зашептал он, озираясь. - Спрячешься где-нибудь в укромном уголке. Я найду тебя. Поняла?!
Девушки кивнула, глядя в его сумасшедшие глаза, и судорожно сглотнула. Горло свело, слова не вымолвить. А потом смотрела, как он исчезает в толпе.
Спрятаться... Спрятаться. Надо спрятаться!
Но ей вдруг мучительно захотелось вернуться и взять с собой единственное, что осталось от матери - плетеный кожаный браслет. Старый, потертый, с бирюзовыми бусинками и странными рунами. Она хранила его в маленьком тайничке в конюшне. Геста подумала, если бегом, она успеет. В конце концов, Ти все равно будет ее искать, а на это уйдет какое-то время. Он, конечно, рассердится, но ничего, посердится и перестанет.
Пулей влетела в конюшню, по счастью, не попалась на глаза никому, метнулась к своему тайнику, вытащила драгоценный браслет и обратно. Уже на полпути услышала за спиной грохот копыт, шарахнулась к стене, прижалась, стараясь распластаться. Мимо во весь опор проскакали всадники Гелсарта.
Секунду Геста стояла, глядя им вслед. У нее чуть сердце не выскочило от неожиданности. А потом, не тратя времени даром, побежала к стене. Когда она добралась, ворота уже закрывали. Но вокруг все еще толпились люди. Геста оглянулась по сторонам, нервно сглатывая от волнения, и стала искать глазами укромный уголок, чтобы там дождаться Тигарда.
И в этот момент ее неожиданно окликнул стольник царицы Винго:
- Геста! Где ты шляешься?! Иди со мной, ты нужна царице!
У нее упало сердце. Подпрыгнуло к горлу и упало снова. Особенно, когда краем глаза заметила мелькнувшего в толпе Ти.
- Да... Я здесь... э...эт-т-то... - сипло выдавила она.
- Пошли! - приказал Винго и потащил ее за собой.
***
Пришли. Второй раз за сегодня Геста оказалась во дворце.
Пока тащилась чуть не вприпрыжку за поспешно двигавшимся сквозь толпу стольником царицы, чего только не передумала. А сколько страху натерпелась, ибо главный страх - неизвестность. А как оказались перед дверью большого зала, как будто разом успокоилась. В душе наступила пустота. Пусть что хотят с ней делают, главное, чтобы не узнали про Ти, он-то ни в чем не виноват.
Странно показалось, что Винго не втолкнул ее, как он обычно это делал, а посторонившись указал рукой на дверь, предлагая войти. У Гесты похолодело в груди, захотелось позорно сбежать. Однако выбора нет, ей все равно придется через это пройти. Вдохнула поглубже, стараясь не смотреть на стражников, отрешенно замерших у входа, и вошла в зал.
Высокие двери закрылись, отрезая путь к бегству. Все, теперь деваться некуда. Геста поклонилась и замерла в ожидании, пряча влажные от волнения ладони в складках платья, и уставилась на царицу, восседавшую на возвышении. Выглядела государыня Фелиса задумчиво и сумрачно, и на Гесту взглянула с таким нечитаемым выражением, что девушке снова пришел на ум утренний разговор.
Ну вот, теперь ей точно несдобровать, подумала Геста, и даже мыловарня уже казалась не таким страшным местом, но тут она заметила в огромном пустом зале еще одного человека и вздрогнула от неожиданности. У окна спиной к ним стоял царь, ее отец. Девушка так с открытым ртом и застыла.
- Геста, - раздался голос царицы, в котором угадывалась странная смесь досады и затаенного торжества.
Мгновенное отрезвление.
- Да, госпожа, - ответила Геста, стараясь смотреть прямо перед собой.
Неожиданно на лице государыни обозначилась улыбка.
- Мы решили, - она оглянулась на спину царя, стоявшего у окна. - Взять тебя во дворец и воспитывать вместе с нашими дочерями.
У Гесты был шок, упади сейчас на нее большая парадная люстра, не вызвало бы такого удивления.
- Э...?
После того, что случилось сегодня?! Геста просто онемела. Чего угодно ждала, только не этого. Слова застряли в горле, а взгляд метнулся к мужчине у окна. К отцу. Тот не шелохнулся, словно не слышал, все так же стоял, сцепив руки за спиной. А царица сухо продолжала:
- С этой минуты ты переходишь жить во дворец. Комнату и одежду тебе подготовят, но сначала ты приведешь себя в порядок и отмоешься. А с завтрашнего дня начнется усиленное обучение этикету, танцам и всему, что должна знать царская дочь.
глава 5
До этого мгновения Геста думала, что больше ее удивить невозможно.
А теперь она снова застыла, потрясенно осмысливая услышанное. Замуж? Она вообще замуж не собиралась, ни о чем таком и не помышляла. И вдруг ее как вещь, отдают кому-то? Какому-то неведомому мужчине? Вот ЭТО был шок ...
Сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Слова царицы как будто отскакивали от сознания, не желая укладываться в голове, а в душу сквозь недоумение медленно но верно просачивался настоящий страх.
- Как... просватали? - с трудом выговорила она. - Могу я узнать за кого?
И запнулась, глядя на отца в надежде, что тот сейчас обернется, скажет, что это такая шутка, и велит ей идти на конюшню. Но ничего подобного не происходило, а действительность неумолимо наваливалась, давила каменной плитой.
- Можешь, - ответила царица, склоняя голову к плечу. - За сына властителя Гелсарта. Скоро его посланные приедут за данью, они заберут тебя с собой и доставят к жениху.
Третий удар был посильнее двух предыдущих. Но он как бы поставил точку, добавил то недостающее звено, сделавшее картину целой. Ее отдадут чудовищу.
Так вот зачем приезжали Гелсартовы послы.
У Гесты мелькнула мысль, что она оказалась права, и мыловарня далеко не самое плохое, что могло случиться в ее жизни. Это неожиданно отрезвило и успокоило, придало силы. Когда некуда отступать, остается только принять бой.
Девушка задумалась на пару секунд. Было в словах царицы нечто, казавшееся ей совершенно бессмысленным. К чему эта суета, зачем селить ее во дворец, и чему такому можно научить за оставшийся месяц? Да и кому оно нужно? Чудовищу? Гесте вдруг стало смешно от этих мыслей.
Она выпрямилась, подняв голову, и проговорила:
- Государыня, благодарю за вашу щедрость и доброе ко мне отношение, но мне бы хотелось последний месяц провести со своей семьей.
Спина человека, стоявшего у окна странно напряглась, а царица просто взорвалась криком:
- Нет! И это не обсуждается!
А потом, спокойно разгладив складки на платье, добавила:
- Чтобы ты смогла сбежать со своим конюхом?
Геста вскинула голову, понимая, что царица каким-то образом узнала о неудавшемся побеге. Стало страшно за Ти, что теперь с ним сделают?
- Мы дали слово и должны предоставить для сына властителя Гелсарта девственную невесту, - продолжала царица. - Это огромная честь для тебя!
Хотелось выкрикнуть в холеное лицо Фелисы, если это честь, отдала бы Гелсарту одну из своих дочерей! Но Геста понимала, кричать и пререкаться с царицей бессмысленно. Все решено, все довольны. Она кивнула, принимая неизбежное. Раз уж будущее предопределено, бояться теперь нечего.
Спросила только:
- Я могу продолжать занятия с наставником?
Говорят, в последней просьбе не отказывают. Фелиса смягчилась и материнским тоном проговорила:
- Можешь.
***
Девчонку увела прислуга. Отмывать и отскребать, чтобы та не пахла конюшней. В большом зале Фелиса осталась с мужем одна. Прошло уже минут десять, а он все также безмолвно стоял спиной у окна, наконец царица не выдержала, заговорила первой.
- В конце концов, это действительно великая честь нее, - начала она. - Геста войдет в семью самого могущественного из царей. И...
Мелиар резко обернулся и, тяжело ступая, вышел из зала.
Фелиса даже испугалась, в глаза мужа не было ничего человеческого.
***
К вечеру весть о том, что чудовище, которому каждый год платили дань смертниками, обзаведется невестой, облетела весь Белор. Народ, конечно, всегда знал, чья она дочь, но чтобы вот так, враз признать Гесту царевной...
Нет, никто не смел осуждать государя Мелиара, но все замерли в каком-то суеверном ужасе, очень уж символично все это было. И по городу поползло странное слово: жертва.
Гесте об этом, разумеется, ничего не было известно, ее жизнь круто изменилась. Теперь весь неполный месяц, оставшийся до приезда сборщиков дани, ей предстояло провести во дворце, Что само по себе было тяжело, потому что здесь ее, мягко говоря, не любили. К тому же она вся извелась, изнывая от неизвестности, зная, что царица не оставит Тигарда безнаказанным. Единственная радость - вечером должен был прийти наставник Лесарт.
К назначенному часу Гесту, вымытую до скрипа и одетую в длинное платье из зеленого шелка, привели в малый покой для посещений. Она сидела, боясь шелохнуться, подавленная всем: переживаниями, этим непривычным платьем, атмосферой, страхом зацепить что-то и испортить. И еще больше добавляли тоски те узкие туфли, что ей выдали вместо ее растоптанных чувяков.
Но как только дверь отворилась и в проеме показался Лесарт, девушку будто подкинуло с места, она взвизгнула:
- Наставник! - и кинулась ему на шею.
Он немного опешил, застыл, неловко расставив руки, словно боялся ее коснуться, и отшутился:
- Чем это я заслужил, чтобы меня обнимала царская дочь?
- Тем, что вы есть, - шепнула Геста ему в плечо.
- Ну-ну, будет... Ты посмотри лучше, кого я тебе привел, - проговорил он.
Она отстранилась в недоумении. А в следующий миг у нее чуть не выскочило сердце от нежданной радости. За спиной наставника стояли старший конюх Ким с женой Селлой, ее приемные родители. И глаза у них такие взволнованные... Тревога за нее и нерешительное желание заговорить, и страх сделать что-то не так, все-таки она теперь царская дочь. Геста еле сдержалась, чтобы не разрыдаться и кинулась обнимать обоих.
- Мама, папа! А как там Ти? С ним все в порядке?
- Что с ним сделается, - Селла махнула рукой, а потом всхлипнула, закрыв рот ладонью, по щекам потекли слезы. - Не уберегла я тебя, девочка моя...
- Ну что ты, мама! Со мной все хорошо...
И вдруг поняла, что приемные родители испуганно застыли, глядя куда-то ей за спину. Геста медленно повернулась, в дверях стоял царь и смотрел на них тяжелым взглядом. Будто морозом среди майского дня повеяло, сразу все хорошее настроение слетело, как лепестки с цветущих вишен. Геста склонилась перед царем, конюх с женой стали молча кланяться и быстро-быстро вышли. Остался одни Лесарт, так и не склонивший перед царем голову. Царь смерил их нечитаемым взглядом и ушел.
глава 6
Время для Гесты разделилась на до и какое-то промежуточное после.
В прошлом осталась пусть и тяжелая, но все-таки веселая жизнь с семьей конюха. Их совместные проделки с Ти, когда они сбегали на рыбалку или по ночам залезали в царицын сад, обдирать черешню и скороспелые яблоки, или убегали в поля, охотиться там на кроликов. Это было затянувшееся детство, и оно внезапно закончилось.
Осталось только после - короткая жизнь во дворце, в конце которой неумолимо приближающийся день отъезда к смертельно пугавшему ее жениху. А пока девушка застряла в дворцовой жизни, искренне не понимая, для чего все это притворство. Зачем ее обряжают в день по десять раз, зачем намывают и мажут разными притираниями? Однажды так и спросила:
- Какая разница, будут у меня полированные ногти или нет, если чудовище все равно меня убьет?
- Не говорите так, царевна Геста! - одернула ее приставленная царицей воспитательница. - Что за глупости. Вам предстоит войти в семью могущественнейшего из царей, владыки Гелсарта! Стать его невесткой. Вы должны быть безупречны во всем.
- Да, - пробормотала Геста. - Я должна быть безупречна, иначе мной могут побрезговать.
Хлопнула дверь. Все трое, и Геста, и воспитательница, и служанка, приводившая в порядок ее ногти вздрогнули от неожиданности.
- Кто? - спросила воспитательница.
- Царь, - потупив глаза тихо проговорила служанка.
Воспитательница воззрилась на Гесту и строго произнесла:
- Вы, царевна, должны научиться думать прежде, чем говорите! Особенно в присутствии государя и государыни.
Понимала она все. Что ж тут не понять...
- Я постараюсь, - ответила девушка, глядя в окно, за которым была свобода.
Повисло молчание. Воспитательница коснулась ее руки. Геста резко повернулась, а та сказала, глядя ей глаза, просто и без уловок:
- Дитя, тебе восемнадцать лет. Ты не знаешь, что иногда... - тут она замялась, сглатывая, словно говорить было трудно. - Иногда незначительная мелочь может погубить, а может и спасти твою жизнь. Поэтому, пусть все будет безупречно.
Это было неожиданно и так по-человечески, что как-то сразу победило внутреннее сопротивление в душе. С этого момента Геста стала учиться дворцовой премудрости всерьез.
Помимо этикета приходилось учиться носить узкие туфли и длинные многослойные платья. Вести приятную беседу, петь, аккомпанируя себе на виуэле*. Но это как раз без проблем, голос у Гесты был высокий и звонкий. И, конечно же, танцы, парадные а также те, что танцуют для услаждения взора в спальне. Последнее заставляло Гесту краснеть. Но все это в совокупности давало какую-то цель в жизни.
По вечерам к ней приходил Лесарт и в основном учил ее магии. У Гесты был дар к светлой магии и целительству, вот его усиленно и развивали. А пока девушка отрабатывала задания, он заставлял ее в подробностях рассказывать, как проходит дневное обучение. В этом вопросе Лесарт был полностью согласен с воспитательницей.
Но он молчал о главном и странно на нее смотрел.
А девушка никак не могла понять, что же не договаривает учитель.
***
Так прошла неделя.
Несколько раз за это время с Гестой пытался поговорить царевич Солгар, но стоило ему приблизиться, тут же, словно из-под земли, появлялась государыня Фелиса. Но однажды он все же смог ее выловить наедине.
Геста спешила к наставнику, а Солгар, поняв, что за ним следят, спрятался в коридоре. Когда брат царицы внезапно возник перед ней, девушка опешила.
- Я хочу извиниться. Моя вина...
Он низко опустил голову, собираясь с силами. Геста не ожидала, что тот будет мучиться чувством вины. Ей даже стало его жаль. Но молодой царевич уже не был в ее глазах тем недоступно прекрасным, почти божественным созданием, обрушившаяся на девушку судьба слишком многое переменила.
- Не вините себя, царевич Солгар, - сказала она. - В жизни все происходит так, как оно должно было произойти. Но мне приятно было с вами познакомиться. Правда-правда.
И улыбнулась.
Он вдруг просветлел взглядом, словно с него спала невероятная тяжесть, и горячо зашептал:
- Геста, я обязательно попробую тебе помочь!
Но тут в коридоре неизвестно откуда возникла государыня Фелиса, Ее брату ничего не оставалось, как сухо поклониться и уйти в другую сторону. А Геста побежала к наставнику. Разговор с Солгаром оставил у нее в душе светлое чувство.
***
Лесарт сегодня принес записки. Ей запретили всякое общение с семьей конюха, вот и приходилось ловчится и хитрить. Девушка взвизгнула от радости и чуть не вырвала их у него из рук. Пара слов, нацарапанные, как курица лапой, от папы Кима и мамы Селлы, и короткое послание от Тигарда.
Геста задохнулась, читая его. Ти писал про побег.
«Все готово, надо только дождаться безлунную ночь. Наставник выведет тебя и доведет до полуразрушенной башни у старых ворот. Я буду ждать там. Ничего не бойся, у нас все получится».
У Гесты мелькнуло в голове, что и царевич Солгар предлагал помощь, может быть, что-то получится... Едва живая от волнения, девушка уставилась на Лесарта. Тот, пока она читала, хранил невозмутимое молчание. Он и сейчас смотрел на нее нечитаемым взглядом.
- Я приду завтра, - проговорил наконец Лесарт.
Ловко забрал из ее негнущихся пальцев записку Тигарда и ушел. А Геста в страшном смятении опустилась на стул. Тысячи сомнений. Почему он так смотрел? Что хотел сказать, и главное, почему промолчал? А потом поняла - дальше так не может продолжаться. Если наставник что-то знает, он должен сказать.
***
Расстроенная и растревоженная всем этим Геста возвращалась к себя. Шла опустив голову и даже не заметила, когда на ее пути выросло препятствие. От неожиданности ойкнула и отскочила. Вскинула взгляд и замерла, не зная, что сказать. Перед ней стоял отец.
глава 7
Месяц прошел. Его было безумно мало, впрочем, сколько времени не давай, перед смертью, говорят, не надышишься. Теперь Геста даже могла шутить по этому поводу. Последнюю неделю она держалась на возбуждении, как будто долг отдавала. В день перед отъездом ее оставили в покое с занятиями и этикетом, бродила по дворцу, поднималась на крышу. Прощалась мысленно с теми, кого ей так и не дали повидать, с местом, где прошли ее детство и юность.
Вечером приходил Лесарт. Был строг и собран, велел не распускаться, обещал позаботиться о ее приемных родителях. И вообще, напутствовал Гесту так, будто знал заранее, что ее там ждет, и чем все закончится. Так она ему и сказала. А он неожиданно улыбнулся, поправил ей прядку волос и сказал:
- Я верю в тебя. И ты должна верить. И с Божьей помощью все у тебя получится.
Геста потом еще долго осмысливала. Верить через не могу, через невозможное. И тогда... что? Что же он имел в виду, и почему так странно на нее смотрел, как будто намекал на то, что она будет там счастлива? Опять все запуталось.
А поздним вечером к ней был нежданный посетитель.
Открыв дверь, Геста не поверила своим глазам. Чтобы вот так, ночью, к ней в комнату пожаловал Солгар? Он оглянулся по сторонам и спросил шепотом:
- Можно войти?
Девушка наконец отмерла.
- Входите, конечно.
- Я пришел... - он запнулся, проведя рукой по волосам, а потом взглянул ей в глаза. - Я пришел просить прощенья.
Она хотела сказать, что он ни в чем не виноват, но царевич не дал. Солгар заметно осунулся и выглядел сейчас каким-то повзрослевшим. Качнул головой.
- За то, что оказался бесполезным. Наставник Лесарт сказал мне. Прости, что жребий выпал на твоего молочного брата. За все.
- Но мне правда не за что тебя прощать, Солгар, - она впервые назвала его по имени. - Ты действительно ничего не мог сделать.
- И это тяжело осознавать, - мрачно произнес молодой мужчина, пожал ей руки и вышел.
Потому что в ее комнату разом набежало чуть не пол дворца.
***
Утром ее обряжали.
Сначала омыли и долго расчесывали ее каштановые волосы, которые теперь блестели, как шелк на солнце, и отливали золотом. Геста смотрела невидящим вглядом в маленькое серебряное зеркало, что, скрепя сердце, вместе с кое-какими украшениями подарила ей царица. У девицы царского рода должно быть хоть какое-то приданое.
Принесли платье. Белое, затканное серебром и красным шелком, и от этого тяжелое. Целый месяц шили царицыны белошвейки. Платье вышло красивое, с узким закрытым лифом, с длинными, расширяющимися книзу рукавами и юбкой колоколом. Весь лиф, манжеты и по подолу - в узорах.
Трудно было узнать себя. Тонкий стан Гесты в этом платье казался еще тоньше, а вся она какой-то слишком красивой, нереальной. Потом подали плат - белое покрывало с цветными кистями. Накинули на голову и повели на стену, куда уже к этому времени должны были привести остальных данников.
Так делалось всегда, чтобы воины Гелсарта издали увидели, что дань готова и не повернули назад. И не пришли потом войском с мечом и огнем.
Геста как будто смотрела на себя со стороны, не узнавая ту девушку в белом платье невесты. Ей что-то говорили, она механически выполняла. Как во сне. А процессия, сопровождавшая ее, двигалась вперед по дворцовому коридору.
И вдруг все замерло. Ропот, странный вскрик. Геста очнулась.
Преграждая дорогу, в коридоре с обнаженным мечом стоял царь.
Люди расступились, вскрикивая и бормоча что-то. А он, тяжело ступая, пошел к Гесте. Меч в руке, блики на нем.
- Не пойдешь.
- Здравствуйте, батюшка, - склонилась перед ним Геста.
- Не пойдешь! - Он схватил за руку оказавшуюся к нему ближе всех дворовую девку и рванул на себя. - Ее отдадим. Да хоть кого! Любую переодеть можно.
- Но властителю Гелсарту в невесты для сына нужна девушка царской крови, - спокойно проговорила Геста, глядя на отцу в глаза.
Поклонилась и обошла его по той стороне, куда смотрел меч. Подол платья прошелестел по острию. Поздно, не царю теперь решать, куда отправится царская дочь.
***
На стене, где уже собралось чуть не третья часть города, она наконец увидела Ти. Он стоял в темных одеждах, один из семи смертников. Обняться им не дали. Геста просто встала поближе. Рядом с ней Лесарт.
Она искала глазами приемных родителей, Лесарт сказал, их здесь сегодня не будет, не надо им на это смотреть. Наверное, правильно, но ей было жаль, что не попрощалась.
- Еще увидитесь, - тихо проговорил наставник, глядя вдаль.
Ей бы его уверенность! Ей бы хоть немного уверенности и сил.
Еще немного...
Но вот на подъездной дороге показались Гелсартовы всадники.
У нее осталось еще пятнадцать минут, а потом ЭТА ее жизнь закончится. Начнется другая, и неизвестно, что ее в той, другой жизни ждет.
Дальше было сумбурно. Геста плохо воспринимала, почти не запомнила. Только урывками слова Ти, звон, топот, плач, гортанная речь чужаков...
Голос наставника, отпечатавшийся в сознании. Цель.
У нее действительно была цель.
Царица, Солгар...
Отец. Бледный, застывший изваянием. Его глаза.
Поклон всем. Пусть простят, если кого обидела. Не со зла.
А потом командир Гелсартовых воинов подвел ей белого коня в богатой сбруе, попона с кистями, совсем как ее невестин плат. Почтительно помог сесть в седло особое, женское. Выкрикнул команду, воины разом построились и повернули коней. Еще минута...
Отряд с хриплыми гортанными выкриками выехал за ворота и понесся по подъездной дороге прочь от Белора. Геста в полупрострации смотрела, как ветер треплет кроваво-красные хвосты штандарта, и ощущала себя крохотным листочком в бурным потоке, несущимся навстречу судьбе.
глава 8
Это действительно была другая жизнь. Раньше Гесте никогда не приходилось уезжать так далеко от города. Все детство и юность девушки прошли в его стенах. А сейчас ее увозили, и увозили стремительно. Еще пара деревень, и Белорское царство останется позади.
Кони неслись во весь опор, Странные же кони у них, быстроногие, неутомимые и выносливые, Геста никогда не видела таких, а она выросла на конюшне.
Когда выезжали из города, на нее накинули большое темное покрывало и дали большой головной платок, тоже темный, чтобы она повязала его поверх своего белого невестиного. Сначала Геста думала, что это вроде знака траура, ей, как жертве. Но потом поняла его смысл и назначение. Темное покрывало и головной платок, закрывающий пол лица, защищали от пыли. Стоило им выйти на большой тракт, пыль вокруг них стояла столбом.
Через пару часов такой скачки девушка стала уставать. Она хоть и была хорошо тренированной и закаленной постоянно работой, но неудобное седло и бешеный темп, который задали Гелсартовы воины, с непривычки оказалось тяжело выдержать. Словно почувствовав ее состояние, командир отряда скомандовал привал.
Ей дали короткий отдых. А заодно и остальным семи данникам позволили спешиться и размять ноги. Тигард хотел к ней подойти, но его тут же отсекли два воина, выросшие перед Гестой, словно из-под земли, а в грудь парню уперлись острия мечей.
- Нет! - вскинула руку Геста. - Не трогайте его! Это мой брат!
- Брат? - изумился командир отряда, взглянув на Тигарда.
- Молочный брат, - добавила Геста.
Очевидно, этого объяснения воинам Гелсарта хватило. Тигарда оставили в покое, но подойти все равно не разрешили, пришлось общаться издали. Вообще же, отношение к ней со стороны людей властителя Гелсарта было подчеркнуто почтительным. Как к царской дочери, госпоже. Семерым данникам смерти тоже не выказывали пренебрежения, но разница была огромной. Кстати, когда выяснилось, что Тигард молочный брат невесты того, кого они предпочитали никак не называть, его стали выделять из толпы.
Гесте невольно подумалось, что если бы ее собирались просто отдать чудовищу на убой, наверное, не стали бы с ней так носиться? Хотя, конечно, кто их знает, по непроницаемым лицам воинов понять что-либо было невозможно. И все же она почувствовала себя спокойнее, улегся страх и даже проснулось совсем уж неожиданное в подобной ситуации любопытство.
Привал делали еще дважды. А на ночь для Гесты разбили отдельный шатер. Вокруг которого выставили усиленную охрану. Остальных данников держали на ночь в другом шатре и тоже охраняли не меньше. Как Геста и предполагала, о побеге можно было сразу забыть.
Перед сном к ней зашел командир отряда, осведомиться, нет ли у нее каких-то пожеланий. Пожеланий у девушки не было, но раз уж представился такой случай, она решила попробовать получить хоть немного информации. Гесту прежде всего интересовало, что чудовище делает с данниками, почему его боятся как огня и называют чудовищем. И человек ли он, вообще. И зачем ему вдруг понадобилась девица царского рода. Но вместо этого (сказались уроки приятной беседы) она спросила совсем другое.
- Скажите... а сын... властителя Гелсарта молод?
Командир воинов учтиво поклонился и без запинки ответил:
- Господину тридцать шесть лет.
Хмммм... Не юноша, конечно, но далеко еще не стар.
- А, - она слегка замялась, понимая некоторую неловкость вопроса. - У него есть другие... э... Жены?
Воин странно взглянул на нее и проговорил:
- Нет, госпожа. Других жен нет.
Геста отвела взгляд, шевельнув бровями, и подумала про себя, что все это странно, но похоже, Лесарт все-таки был прав. Ей предстоит роль жены... А то, что других жен нет, это хорошо. Наверное. Не хотелось бы быть одной из тысячи. Осознав ход своих мыслей, девушка закатила глаза.
Пока она раздумывала, воин дал знать о своем присутствии легким покашливанием.
- Госпоже еще что-то нужно?
- Нет, - рассеянно покачала головой Геста.
А потом видя, что он собрался уходить, вдруг выпалила:
- А как его зовут?
- Господина зовут Зэйн, - ответил тот, поклонился и как-то слишком поспешно вышел.
Это напоминала бегство. Но имя показалось Гесте необычным. Зэйн. Чудовище.
***
Прошедший месяц дался ему тяжело.
Ожидание, неизвестность. Это раздражало, выбивая почву из-под ног и отравляя все привычные удовольствия. Он даже дошел до того, что пытался мысленно представить себе, что там за невеста. Какая она из себя. Представить не получалось, от этого почему-то становилось тревожно.
Зэйн понимал, что его чувства в чем-то сродни страху, и это вызывало дикий протест. Отвратительно! Оставалось ждать каких-то день-два, а неприятное выматывающее ощущение только усилилось.
Отец прислал трех танцовщиц. Съязвил:
- Хочу, чтобы ты потренировался.
Сейчас они извивались, блестя намазанными розовым маслом потными телами. Сквозь сладкий аромат благовоний пробивалась истерическая вонь страха, провоцируя в нем зверя. Он не мог смотреть на боявшихся его до одури жалких женщин. Противна была сама мысль, не то что прикасаться, они даже взгляда его не заслуживали.
- Пошли все к черту! - рыкнул, отворачиваясь.
Довели! Взбесили! Танцовщицы, будто только этого и ждали, бросились врассыпную.
- Что, не понравились? Не возбуждают? Пришлю новых. - раздался скрипучий насмешливый голос Гелсарта.
Зэйн зарычал. Слишком часто отец стал появляться в его доме! Слишком!
- Сбрось пар, сынок, тебе полезно проветрить мозги до приезда невесты, - продолжал насмехаться тот.
Это был предел. Красивый темноволосый мужчина обернулся гигантским ящером прямо на глазах.
***
Властитель еще долго посмеивался, глядя на разгром, учиненный ящером в собственной подземной гостиной. Мальчика умчался, сметая все на своем пути. Гелсарт всегда испытывал затаенную радость от вспышек ярости сына, и в глубине души страшно ему завидовал.
глава 9
На Белор опустилась безветренная и по-весеннему теплая ночь, наполненная ароматами цветущих деревьев. А город был погружен в состояние уныния и подавленности. Так бывало всегда после того как воины Гелсарта забирали с царства позорную дань людьми. В семи семьях сейчас оплакивали сыновей.
Но не лучше было на этот раз и во дворце. Еще днем царь напился и буйствовал. Видя что он ведет себя как варвар, царица заперлась в своей спальне, да и у комнат ее дочерей на всякий случай велела выставить усиленную охрану. Солгара тоже никто не видел с того момента, как он ушел с городской площади. В общем, в дворцовой жизни наступил полный раздрай.
Сейчас Мелиар сидел совершенно один в пиршественном зале и пил в компании своего меча. Челядь тенью передвигалась по стеночкам. старалась не попадаться государю на глаза. Однако именно в этот момент к царю явился посетитель.
- А, Лесарт, - поднял тот на мага мрачный взор. - Проходи, садись. Выпей с царем.
И опрокинул в себя еще один стакан. Однако было видно, что вино не берет его, а лишь обостряет все, что тот пытался заглушить. Лесарт подошел к столу. Сел.
- Пропиваешь дочь, государь?
Мелиар кивнул и расхохотался. Горько, неуместно, жутко. Потом проговорил:
- Она сказала, Гелсарту в невесты для сына нужна девушка царской крови. Это... честь! А я обеспечил Гесте царскую кровь... Как никак.
И снова этот жуткий хохот. Царь налил себе еще вина.
Лесарт странно взглянул на него и вдруг спросил:
- Ты знаешь, как звали ее мать?
- Мне ли не знать, как звали мою рабыню? - перекосился Мелиар, поворачиваясь к нему, выпил залпом, а потом запустил стаканом в стену. - Мне ли не знать?!
- Ее звали Ивалион Бенерис Дианир Катх, - чеканно произнес Лесарт. - А ты что, всерьез думал, что твоя жиденькая кровь что-то значит?
Услышав легендарное имя царей исчезнувшего народа, Мелиар потрясенно уставился на мага. А потом взревел:
- Что? Что...?!!! Откуда... Почему ты молчал?!
Презрительная улыбка скривила губы мага.
- А что бы это изменило? У нее ведь все равно не было ни власти, ни богатства.
- Я... - Мелиар ушел в себя, разводя руками, пытаясь осмыслить.
- Я молчал, потому что ты ее не стоил.
- Если ты знал, почему дал ей умереть?!
- Потому что умереть родами была ее судьба, - сухо проговорил Лесарт, вставая из-за стола. - Завтра я ухожу, - добавил он.
Но царь его уже не слышал.
***
У выхода из пиршественного зала Лесарта остановил царевич Солгар.
- Я невольно оказался свиделем вашего разговора, - начал он, немного волнуясь.
Лесарт молча ждал, что скажет молодой брат царицы.
- Вы уходите завтра?
- Да, - кивнул маг.
- Возьмите меня с собой.
- Давайте мы обсудим это завтра, - проговорил маг. Коротко поклонился и пошел к выходу, саркастически улыбаясь.
Все в этом мире имеет свою цену. И, похоже, царице в ближайшее время придется искать себе нового мужа. А заодно и нового наследника для царства.
***
На ночлег они остановились в степи. Шатер Гесты хоть и стоял в центре лагеря и не продувался ветром, а все равно свистящие звуки, доносившиеся снаружи не давали покоя. Все казалось, что что-то шипит или шелестит. Как хвост змеи или рептилии. Или скорпиона. Геста вертелась с боку набок, вздрагивая и прислушивалась. И незаметно для себя заснула.
А во сне ей привиделось странное.
Как будто она бродила в полутемном пустом пространстве, освещенном синеватым магическим светом. Вернее, в каком-то огромном пустом зале, или даже галерее залов, перетекавших друг в друга. Глаза различали причудливую каменную кладку, руны на стенах, орнаменты.
Но не это было главное, а переливавшееся странным золотистым свечением нечто безумное красивое и милое сердцу, что она держала в ладонях. Но только Геста почему-то никак не могла понять, что это.
И звук. Тот самый, шелестящий, показавшийся ей знакомым.
Что-то резко прошелестело прямо за спиной, заставляя вздрогнуть. И ветер, как будто кто-то очень большой пронесся мимо!
Обернулась - и застыла. Огромный призрачный мерцающий золотом глаз в темноте. Глубокий, как будто дышащий, вытянутый в нитку зрачок. Это было так завораживающе красиво...
Она хотела протянуть руку, чтобы коснуться, но вместо глаза возник силуэт. Мужчина. И подался к ней из темноты. Геста смутилась, она не видела его, только силуэт, но почему-то он тоже показался ей красивым. Но все вдруг смазалось, будто вмешался всесильный кто-то и прервал ее сон на самом интересном месте.
Она проснулась и обнаружила, что давно уже наступило утро.
Что командир пытался попасть к ней в шатер несколько раз, а лагерь поднят, и ожидают только ее. Поскольку Геста совсем недавно оказалась в роли царевны, ощущала она себе крайне неловко. Тут же подскочила и стала судорожно собираться.
Быстрый завтрак, и они снова выехали в дорогу.
Кони опять неслись во весь опор, а Геста, приноровившись кое-как к женскому седлу, погрузилась в размышления. Никак не шел из головы сон. И этот мужчина, лицо которого она таки не смогла увидеть. В конце концов, девушка рассердилась на себя.
Какой мужчина?! Что за глупости?
У нее, между прочим, жених - чудовище, а она о каких-то мужчинах из сна думает!
При других обстоятельствах было бы смешно. Наверное. Но сейчас Геста оглянулась на Тигарда, на остальных парней, ехавших за спинами воинов Гелсарта, и подумала, что ее должно заботить в первую очередь, как спасти их жизни и свою. И как найти возможность отменить страшную дань.
Но сон не шел из головы, а вместе с ним и разные крамольные мысли.
***
За сутки они довольно далеко отъехали к югу. Здесь было жарче, сменилась растительность. Сейчас дорога шла через лес, и скорость пришлось сбавить, Но это было даже хорошо, наконец появилась возможность толком рассмотреть хоть что-то.
глава 10
Ощущение, что люди вокруг знают что-то, чего не знает она, вызвало у Гесты странный осадок. Вообще, с тех пор, как она сошла с Белорской стены в своем белом невестином плате, было много странного.
Во-первых, почтительное отношение к ней воинов Гелсарта. Перед ней склонялись, с нее прямо пылинки сдували. Это Геста еще могла понять, в конце концов, она невеста сына их властителя, хоть он и чудовище.
Во-вторых, странное имя.
Из рассказов Лесарта она помнила, что-то такое про царей древнего народа, основавших когда-то очень давно Оракул в Салиме. Народа уже нет, исчез, стертый с лица земли дикими племенами варваров - завоевателей. А Салимский храм стоит. Кажется, их звали Катхи.
Геста всегда думала, это нечто вроде эпитета, имя нарицательное. Катх - провидящий истину. А теперь женщина назвала ее этим именем. Так странно. Какую истину могла провидеть она, дочь рабыни, выросшая на конюшне?
Знали бы эти люди, кого им подсунули вместо царевны, интересно, смотрели бы на нее с тем же почтением?
Неловкое чувство, когда обманываешь всех вокруг. Девушка поморщилась, но она же не совсем самозванка, все-таки дочь царя, пусть и от рабыни. Вспомнились глаза отца в последние минуты там, на площади. Наверное, надо было как-то по-человечески попрощаться, сказать ему...
Но это уже в прошлом, а ей надо смотреть вперед. Думать о Ти, об остальных молодых ребятах, жизнь которых, возможно, будет зависеть от ее верных или неверных поступков. Поэтому ошибок допускать нельзя.
Геста вздохнула, узнать бы еще, в чем могут заключаться ошибки.
И попытаться понять, чего же от нее здесь ждут.
С этой мыслью она и заснула. В этот раз сны были сумбурные. Видимо, душевное смятение нашло отражение во сне. Потом Геста не могла толком ничего вспомнить, кроме странного ощущения, что она несется куда-то, а сердце замирает.
Но, как известно, утро вечера мудренее. Проснувшись утром, девушка решила, что мучить себя загадками незачем, надо просто спросить. Тем более что эта старуха показалась ей доброжелательной.
Однако, как ни хотелось Гесте узнать больше, случая не представилось.
Стоило ей встать, как в комнату тут же набежала туча народу. Ее снова мыли, умащивали, кормили и обряжали. Прислужницы что-то говорили, что-то делали, и каждая точно знала свою роль в этом хорошо отлаженном спектакле.
А через час с небольшим, когда Геста уже была упакована в свое невестинское платье, явился командир отряда. И ей пришлось проглотить досаду и уйти, так и не переговорив наедине с той старухой.
***
В большом внутреннем дворе этого дома ждал кортеж. Когда ее подвели к богато изукрашенной закрытой повозке, Геста опешила, невольно ища взглядом коня, которому за эти два дня успела привыкнуть.
- Госпожа, сегодня вечером мы приедем во дворец властителя.
У нее сердце сжалось. А командир поклонился и добавил:
- И вы встретитесь с женихом.
С женихом. С чудовищем. Задышала глубже, словно можно надышаться впрок. Еще один день.
Чтобы отвлечься спросила:
- А остальные?
- Они тоже. Встретятся, - уклончиво ответил командир отряда, отводя взгляд, и подал ей руку, чтобы помочь подняться в повозку.
Мысли заметались. Как встретятся, что с ними будет? Ти! Вспомнились слова Лесарта, если он поедет с ней, у нее будет шанс.
- Они моя свита, я хочу, чтобы, чтобы они были со мной, - выпалила Геста, не успев даже подумать, что говорит.
Мужчина взглянул на нее немного странно, но склонился:
- Как будет угодно госпоже.
Уже сидя в повозке она откинулась на спинку сидения, обтянутую дорогой ворсистой тканью глубокого синего цвета, и затихла, прикрыв глаза. О том, что будет вечером, не хотелось даже думать, в сознании словно опускалась стена. И снова это знакомое чувство, когда время неумолимо летит, но движется медленно, как во сне.
Еще один день, а потом...
***
Накануне отец приходил опять. Радостно сообщил, что его невеста пересекла границу и эту ночь будет ночевать в приграничном Ахарде.
- А следующую ночь, она уже будет спать с тобой, сынок, - скрипучий смех. - Ну что, готов сделать ей ребенка? Или все-таки попробуешь потренироваться?
Унизительные слова. В тот момент у Зэйна было чувство, как будто его смешали с дерьмом. Поэтому и бродил всю ночь по Лабиринту зверем. И оборачиваться человеком не было ни малейшего желания. Стоило вспомнить циничный смех отца, как из пасти вырывалось глухой рык.
Потренироваться?!
Под кого-то подстраиваться? Это его жизнь! Его проклятая жизнь!
И он не собирался в ней ничего менять ни в угоду отцу, ни в угоду какой-то там невесте, которую он даже не мог себе представить.
Потренироваться!
Кто она? Какая?! Такая же отвратительная лживая тварь, как те, кого подсовывал ему отец? Прячущие дикий страх и отвращение за намертво приклеенной фальшивой улыбкой, они приводили его в бешенство, будили зверя. Чем девица царского рода будет лучше их, чтобы ее щадить?
С какой стати ему вообще ее щадить?!
Эта чертова невеста еще не появилась здесь, а уже переворачивала его жизнь, лишая выбора, загоняя в тупик. Осознание вызывало дикий протест, а слова отца только подливали масла в огонь.
И все же, каким бы унизительным оно ни казалось, как бы ни бесило, предвкушение уже поселилось в душе. Странное чувство, как перед охотой.
Ему интересно было ее увидеть.
глава 11
День тянулся медленно, солнце как будто замерло не небе в одной точке. Геста все время поглядывала на него из застекленного окна повозки. Само по себе такое тонкое и прозрачное стекло казалось ей почти чудом.
У них во дворце в Белоре не было таких прозрачных стекол. Все зеленоватые и мутные. Наверное, стоило баснословно дорого. Впрочем, здешнее богатство не чета всему, что она когда-либо видела в жизни, Геста уже поняла это, осталось только привыкнуть ничему не удивляться.
Она смотрела на необычную природу, проплывавшую за окном, на города, деревни и реки. На луга с цветущим разнотравьем. Даже в закрытую повозку ветер приносил запах наступающего лета. Насытить глаза, наполнить душу этой красотой, пока еще возможно.
Городов теперь попадалось все больше. Разных, больших, малых похожих друг на друга и по-своему особенных. Остановок в пути было несколько. Геста старалась запомнить все до мельчайших деталей, каждую мелочь.
Солнце вроде бы стояло в зените, но оно все же двигалось, неумолимо склоняясь к закату. А время утекало, как в часах утекает песок. После последней остановки командир отряда сказал, что впереди одно большое пригородное селение, а потом они въедут в столицу царства, великий город Киремос.
- Скорей бы уж, - пробормотала Геста.
В какой-то момент она просто устала от нервного перенапряжения, и готова была на что угодно, лишь бы это бесконечное ожидание закончилось.
***
Кортеж въехал в столицу Гелсартова царства, когда солнце уже касалось верхушек деревьев. Таких высоких, со стройными стволами и пышной кроной, ей сказали, они называются пальмы. Город Киремос показался девушке подавляюще огромным, дома в нем, как настоящие дворцы. Многоступенчатые высокие, украшенные каменной резьбой, с колоннадами и фресками, с садами, разбитыми прямо на плоских кровлях.
Впервые в жизни она видела такое.
А дворец властителя Гелсарта был воистину огромен. Семь этажей - ступеней,с колоннадами. Выкрашенные красной краской стволы колонн с белыми капителями издали напоминали женщин в платьях цвета крови. Яркие фрески на стенах, сады на уровнях кровли. Все незнакомое, такое непривычное.
Но подивиться уже не осталось сил.
Ну вот и все, подумала Геста, где-то здесь обитает ее жених - чудовище. Сейчас ее отведут к нему, и...
Однако она ошиблась.
Сначала ей предстояло официальное представление властителю Гелсарту.
А потом еще ужин с ним.
***
Казалось бы, приезд царевны из далекого Белора - песчинка в масштабах огромного царства, но к приему готовились так, будто это официальный визит правителя, равного самому властителю по рангу.
Сам Гелсарт ожидал невесту сына с каким-то мальчишеским нетерпением. Это сулило неплохое развлечение уже хотя бы потому что бесило и заставляло дергаться Зэйна. А он наслаждался этими выплесками энергии, словно гурман изысканным блюдом.
Но еще больший интерес незнакомая девушка вызывала тем, что принадлежала Зэйну. Гелсарта давно уже не волновали женщины, он просто пользовался ими. А когда надоедали, отдавал отработанный материал сыну-чудовищу. Не жалко.
А тут новая женщина, неприкосновенная. Девственница, окруженная тайной. Да еще с предсказанием, согласно которому он получит-таки долгожданное потомство! Это будоражило кровь.
Потому, как только ему сообщили, что кортеж невесты прибыл, властитель тут же приказал ее привести. И пока текли минуты ожидания, пытался угадать, как она выглядит. Гелсарт знавал северянок, в его гареме их было достаточно.
Он представлял себе плотненькую голубоглазую девицу с сочными грудками и белой кожей. С пухлыми губками и румянцем на глуповатом личике. Ну, может быть, испуганную и слегка бледненькую от волнения. При мысли о том, как девчушке сейчас должно быть страшно, он даже хищно хохотнул, заерзав на троне.
Но тут объявили о ее появлении, и Гелсарт прилип жадным взглядом к дверям.
А увидев эту самую царевну Гесту, в первый момент застыл, удивленно подавшись вперед и стискивая подлокотники трона. Властитель Гелсарт не верил своим глазам. Но ошибки быть не могло, он вмиг почувствовал ее магию и энергетику сладостью на кончике языка. К тому же эти невероятные глаза... И все признаки налицо...
Неужели его обманули?! Девственница из рода Катхов?! Настоящая?!
Как она могла оказаться в этом медвежьем углу? Откуда?! Впрочем, неважно, его все устраивало.
Ай да Оракул! Он даже мысленно присвистнул от внезапного нахлынувшего удовольствия, как будто по цене обычной кошки приобрел тигра. И сейчас, произнося слова приветствия, просто ел девушку глазами, наблюдая, как она смущается под его взглядом.
Положительно, все становилось значительно интереснее!
***
Пока Гесту вели в зал приемов, ей казалось, что в этом огромном многоуровневом дворце можно потеряться и бродить, не находя выхода, годами. Богатое убранство просто слепило, а великолепные фрески, украшавшие стены, приковывали взгляд, вызывая восхищение. И вместе с тем все это пугало, заставляя чувствовать себя перед этим величием песчинкой, которую сметут и не заметят.
Девушку невольно передернуло при мысли, если она здесь ощущает себя так, как должно быть тягостно в самом Лабиринте, который, говорят, весь под землей. Она уже успела осведомиться у командира сопровождавшего ее отряда и получила скупые, уклончивые ответы. Этого было достаточно, чтобы добавить красок к представлению о том, что ее тут ждет.
А бесконечные перемещения, к которым она уже притерпелась, внезапно закончились. Еще один подъем по выстланной мрамором лестнице мимо ярких, почти живых ибисов на стенах, холл, высокие решетчатые двери, открывающиеся перед ней...
И взгляд.
Пугающий, проникающий в душу, пожирающий. Какой-то до странности знакомый и насмешливый. Властитель Гелсарт.
глава 12
Геста тут же подавила эту мысль. Не может быть!
Однако невероятное осознание заставило ее вздрогнуть и покрыться мурашками. Неизвестно, что при этом подумал страшный человек, но он вдруг засмеялся. И сказал, показывая на стол с изысканными яствами:
- Прошу, царевна Геста.
Ошарашенная Геста с испугу уткнулась в тарелку, однако он больше не позволял себе провоцирующих выходок. Даже тон сменился на обычный. Оказалось, что этот человек вполне способен поддерживать интересную беседу. Вернее, он поднял тему, которая показалась Гесте интересной.
Гелсарт заговорил о предсказаниях. Геста вскинула на него глаза. Ведь из-за предсказания Салимского Оракула она и оказалась здесь. Невеста чудовища...
- А знаешь ли ты, царевна Геста, кто основал древний Оракул в Салиме? - неожиданно спросил Гелсарт, странно на нее поглядывая.
- Кхммм... - Девушка прокашлялась, прикрывая рукой горло, в его словах и взглядах чудилась ей какая-то подоплека. - Я слышала, его основали древние цари из рода Катх.
Глаза Гелсарт вспыхнули на миг и тут же все спряталось.
- Верно. Катхи. Провидящие истину. - Довольный смешок, а после он склонился к ней, заставляя вздрогнуть, и проговорил: - А тебе известно, что этот дар они получили от драконов, потомками которых являлись?
- Нет... - прошептала Геста, завороженная и испуганная его взглядом.
Звучало странно и страшно, вызывая трепет где-то глубоко под кожей. И этот взгляд... Чтобы прервать наваждение, Геста быстро спросила, меняя тему:
- А когда я увижусь с женихом?
Вот теперь Гелсарт расхохотался. Искренне, заливисто, откидывая голову назад.
- Скоро, дитя мое. Тебя подготовят, переоденут, - он оглядел ее закрытое глухое платье и улыбнулся. - В более подходящую одежду. И ты отправишься в дом жениха.
Что-то в его словах было. Или во взгляде. Что-то, от чего Геста почувствовала подвох. Змеиным танцем назвала она про себя эту странную беседу.
- А моя свита?- спросила, внезапно с ужасом осознав, что за всем этим забыла о ребятах.
- Твоя свита, - Гелсарт хохотнул, кивая. - Тоже отправится.
- Я бы хотела, чтобы они были со мной.
Бровь Гелсарта дернулась, на лице возникло нечитаемое выражение, а потом он склонил голову к плечу и проговорил:
- Как скажешь, дитя мое, как скажешь.
И снова ей почудилось в его тихом смехе что-то ужасное, от чего хотелось бежать без оглядки. А Гелсарт неожиданно сказал:
- Благодарю за ужин, невестка моя.
Хлопнул в ладоши и вышел, предварительно пообещав, что они еще встретятся. А в зале тут же появилась целая толпа женщин - готовить невесту к тому, о чем Геста даже думать боялась.
Однако было во всем этом и нечто обнадеживающее. По всей вероятности, убивать ее не собирались, иначе зачем возня с так называемой свадьбой. И если Ти и остальные ребята будут с ней, то у них появится шанс.
***
Оставив девушку на попечении прислужниц, властитель ушел на террасу и некоторое время стоял там, глядя в темнеющее закатное небо. Странная улыбка то набегала на лицо, делая его одновременно одухотворенным и страшным, то исчезала.
Потом он резко повернулся, направляясь в кабинет, а оттуда знакомым маршрутом по тайным переходам к заветной двери из чистейшего заговоренного серебра. Вниз, в Лабиринт, к чудовищу. Он знал, что сын сейчас ждет и бесится, но у Гелсарта было для него две новости и одно интересное предложение.
- Это опять ты? - спросил Зэйн, увидев, что он спускается по лестнице.
Голос сына был спокоен, лишен эмоций. Но зрачки! Вертикальные зрачки отливающих жидким золотом глаз красивого темноволосого мужчины говорили о многом.
Так и есть. Гелсарт не без внутреннего удовлетворения отметил, что Зэйн едва сдерживает своего зверя, а значит, возможно, примет предложение. Властителю этого хотелось, но он скрыл тлевший внутри огонек предвкушения.
- А ты ждал кого-то другого, сынок? - спросил он, посмеиваясь.
Зейн запрокинул голову, лениво глядя в потолок:
- Вообще-то, я ожидал, что ты приведешь мою невесту. Она ведь, кажется, должна была приехать сегодня? Нет? Или ты передумал?
Гелсарт засмеялся, позволив себе показать истинные эмоции и заинтересованность:
- Нет, конечно. Мне нужно потомство, которое я больше не могу зачать. Но можешь ты. Поэтому я не передумаю. Но!
Он поднял указательный палец, и вкрадчиво добавил:
- Она девственница... И если... Ты боишься не сдержать себя в первый раз, я мог бы тебе помочь, - и застыл, внимательно вглядываясь в глаза сына, ловя реакцию.
Честно говоря, Гелсарт был разочарован. Вместо того, чтобы взорваться гневом от возмущения, тот реагировал на удивление спокойно. И с язвительным смешком сказал совсем не то, что властителю хотелось услышать:
- Спасибо за щедрое предложение, отец, но я как-нибудь сам разберусь со своей новой игрушкой.
Гелсарт с досадой смотрел на сына, понимая, что проморгал в нем что-то важное, тот научился скрывать свои чувства. Но у него были и другие новости, поэтому он решил снова потревожить раненое самолюбие сына.
- Знаешь, твоя невеста такая забавная, считает предназначенных для твоей охоты данников своей свитой. И настаивает, чтобы ее свита вошла в твой дом вместе с ней.
И снова рассмеялся, видя, как дернулись вертикальные зрачки Зэйна.
- Пусть войдут, если она так хочет, - проговорил Зэйн, изображая улыбку, больше напоминавшую оскал.
И снова разочарование!
- Хорошо, как скажешь, сынок, - Гелсерт вздохнул и тут же спросил, изображая заботу, - Как давно ты не охотился?
- Это тебя не касается, - улыбка Зэйна, кажется, стала еще шире.
- Хочешь показать невесте охоту? Ну-ну. Кстати, один из этих семерых довольно близок ей...
- В каком смысле? - процедил Зэйн.
глава 13
Очередное омовение, умащивание, причесывание. За последнее время Геста успела привыкнуть к тому, что ее вертят как куклу. А сейчас эти действия, которые она воспринимала уже механически, еще и понемногу подталкивали к панике, заставляя собирать по крупицам все свои душевные силы.
В конце концов, говорила она себе, от замужества еще никто не умирал. Хотя, конечно, далеко не всем выпадало счастье стать невестой чудовища. С другой стороны, иные люди тоже те еще чудовища.
Взять, например, властителя Гелсарта. Он показался ей настоящим злым гением. Изысканно остроумным, обаятельным, даже красивым. И чудовищно страшным изнутри. А неуловимое сходство с наставником Лесартом, только подчеркивало впечатление.
Принесли одежду, которую ей предстояло надеть вместо ее невестинского платья. Увидев, Геста впала в легкий ступор. Нет, это конечно было очень красиво, но как ей надеть такое...
Наряд состоял из очень пышной многослойной полупрозрачной юбки и куцего сильно декольтированного лифа, оставлявшего открытой всю грудь чуть ли не до сосков, вместо нормальных рукавов крохотные фонарики. А талию прикрывал пояс-шарф, завязывающийся на спине бантом. Все кипенно-белое с удивительным радужным отливом.
Девушка смотрела на себя, и румянец расползался по щекам.
Тугой лиф стягивал и выпячивал грудь, которой она привыкла считать, у нее не нет. А сейчас, глядя в огромное зеркало из полированного серебра, даже слегка ужаснулась, у незнакомки в зеркале грудь была. Однако...
И все это надели ей прямо на голое тело. Геста чувствовала себя более раздетой, чем если бы просто пошла нагишом. Но самым шокирующим было то, что прежде чем обуть ее в маленькие расшитые бисером шлепанцы на тонких каблучках, ей защелкнули на щиколотках золотые браслеты, скованные между собой недлинной золотой цепочкой. Так что теперь даже широкий шаг сделать было невозможно.
- Зачем вы надеваете на меня кандалы? - не выдержала Геста.
- Таков обычай, госпожа. Это символ девственности, - был ответ.
После этого она вообще ушла в себя.
Волосы ей перечесали заново и оставили распущенными. Прислужницы все восхищались и ахали:
- Какие у госпожи прекрасные волосы.
А она потихоньку переминаясь с ноги на ногу, и думала, что этом символе и удрать-то не получится, если что. Наконец все было готово, и ее повели.
Куда? Понятия не имела. Стараясь как можно глубже и реже дышать, Геста заставляла себя думать только об одном. Сейчас она увидит Ти и ребят. А что будет потом... Как-то с Божьей помощью разберется.
И действительно, ребят она увидела скоро. Ти! Он все выискивал кого-то взглядом. Увидел. Глаза вспыхнули и расширились от удивления, но все же, найдя ее, парень немного успокоился. Он и остальные ребята осунувшиеся и бледные стояли на террасе в своих темных одеждах. За ними стража. Первое, что Гесте бросилось в глаза - острия мечей, сверкающие в свете огромных жаровен. А потом ее внимание отвлек звук.
Шаги. Кто-то приближался. Сердце заколотилось в горле.
Вот сейчас...
Но из-за спин высоких мощных стражников появился властитель Гелсарт. Глаза его прямо впились в Гесту, ей даже показалось, что она задыхается под этим взглядом. А Гелсарт вдруг улыбнулся и захлопал в ладоши.
- Восхитительно, - проговорил, приблизившись. - Моему сыну несказанно повезло.
- Спасибо, государь, - пробормотала Геста, уткнувшись взглядом в пол и думая, когда это наконец закончится. Честное слово, она уже готова была бегом бежать в тот Лабиринт!
Однако властитель не все еще высказал. Он взял ее левую руку и защелкнул на запястье широкий золотой браслет со сверкающими камнями, и точно такой же на правую. Погладил оба запястья и проговорил:
- Маленький подарок. А теперь ступай к жениху, невестка. Твои вещи уже доставили в его дом, а твоя свита, - тут он помедлил, оглядев семерых юношей странным взглядом. - Последует за тобой.
Короткий жест, и их повела стража. Властитель стоял, глядя им вслед.
***
Вооруженные воины вели и вели их куда-то. У Гесты создалось впечатление, что они даже не выходили из дворца. Наверное, так оно и было. Лестницы, залы, бесконечные переходы. Притупляющие сознание, стирающие грани реальности.
Огромные, даже на вид неимоверно тяжелые двери возникли перед ними внезапно.
В мечущемся свете факелов взгляд успел выхватить орнаменты и барельефы. Двери открылись быстро и совершенно бесшумно, стража указала на вход.
- Вас ждут, госпожа.
Медлить, пытаться бежать или оказывать сопротивление не имело смысла. Направленные на них обнаженные мечи недвусмысленно говорили об этом. Геста и семь юношей ступили в темнеющий зев проема, а двери за ними так же бесшумно закрылись. Ну вот и все, они остались внутри.
Как только они остались одни, Тигард сразу схватил Гесту за руку.
- Не бойся, мы выберемся отсюда! Все будет хорошо. Надо только найти выход. Он обязательно найдется, в таких дворцах их всегда бывает несколько.
И потянул ее за собой, обращаясь ко всем:
- Пошли, нельзя стоять на месте.
Первые шаги дались с трудом, но глаза очень быстро привыкли к полумраку, и стало видно, что они в огромном зале с высоченным потолком. Здесь не было факелов и жаровен, все пространство освещалось синеватым магическим светом. И кладка, и руны на стенах. Гесте невольно пришла на память картина из ее сна.
Откуда-то из-за их спин пришел порыв ветра. Стало жутко.
- Давай быстрее, - проговорил Ти, сжимая ее руку.
Они вдвоем шли в в середине, остальные ребята, шеренгой чуть позади.
- Ти, откуда ты знаешь? - спросила Геста шепотом.
- Мне Лесарт рассказывал, - бросил он, озираясь по сторонам.
Лесарт... а почему же он ни слова не сказал ей? Однако додумать не удалось, потому что в этот миг она услышала тот самый шелестящий шум. И на границе сознания будто метнулась огромная призрачная тень.
глава 14
С самого начала вся эта отцовская затея казалась Зэйну и оскорбительной и унизительной до предела. Кем бы он ни был, заставить его спариваться как животное? Мужчина был слишком горд для этого.
Но за прошедший месяц он многое передумал. Переосмыслил. И раз уж его ставят перед фактом, он имел права предъявить кое-какие требования к невесте. Однако озвучивать их не стал. Зэйн давно уже понял, чем меньше Гелсарт знает о нем, тем меньше у него рычагов давления. А последнее бесстыжее предложение отца только подтвердило правильность его мыслей.
Надо сказать, что пожелание невесты держать свою «свиту» при себе здорово удивило Зэйна. Это была либо крайняя наивность и глупость, либо вызов. Что ж, он готов был и развеять ее наивность, и ответить на вызов.
Отец хотел подколоть его охотой? Да, он собирался показать невесте охоту.
Он собирался показать ей себя таким, какой он есть, и посмотреть, чего эта невеста стоит.
***
Постепенно из синеватого призрачного света появился силуэт. Огромный как дом. ЯЩЕР. Настоящее Чудовище!
Гесте пришлось вскинуть голову, чтобы охватить его целиком. Она потрясенно застыла, глядя в золотистые глаза с узким вытянутым зрачком. Совсем как ее сне...
Ящер сделал еще несколько шагов и замер, теперь ей отчетливо были видны его громадные лапы, шипастая голова, мощное туловище. Хвост шевельнулся по полу, Глядя на него в какой-то прострации, Геста узнала тот самый шелестящий звук.
Страшно ли ей было?
Нет. Оно, этот ящер, чудовище, почему-то показалось ей завораживающим, как и тогда, во сне. Совершенным. Словно видела его изнутри и это трудно было объяснить, но...
- Совсем не боишься? - услышала она вдруг свистящий шепот.
О... Так оно еще и разговаривает? Ну надо же...
Геста уставилась в его золотые глаза и проговорила:
- Нет. Какой смысл бояться, если ты все равно можешь убить меня в любую минуту?
***
Он наблюдал за девушкой начиная с того момента, когда она с со своей «свитой» вошла в Лабиринт. Она показалась маленькой и тощей, а этот вцепившийся в нее парень раздражающе назойливым. От всей этой «свиты» и от него надо в частности, надо было быстро избавиться, но калечить или убивать никого не собирался,
Зэйн хотел видеть настоящую, честную реакцию невесты, когда она наконец поймет, что спасения нет, а он - чудовище. А заодно увидеть вблизи, что там подсунул ему отец.
А сейчас он ошарашенно смотрел в невероятные, светящиеся изнутри глаза девушки и ничего не мог понять. Страх, который он ощущал в ней во время погони, словно испарился. Она разглядывала его. Как диковину! Его?! Возмутительно.
- Совсем не боишься? - не выдержал Зэйн, начиная с досадой подозревать, что отец подсунул ему умалишенную.
Удивление отразилось на лице девушки, она покачала головой.
- Нет. Какой смысл бояться, если ты все равно можешь убить меня в любую минуту?
Тонкая рука взметнулась, поправить волосы, очень красивые, отливающие золотом, густые. И тут Зэйн заметил обручальные браслеты отца на ее запястьях. Проклятие! Старый извращенец решил пометить добычу, напомнить ему, кому эта тощая девчонка на самом деле принадлежит.
- Могу, - проговорил Зэйн, делая еще один шаг, чтобы оказаться почти вплотную и нависнуть, глядя в ее распахнутые глаза. - Но сначала я с тобой поиграю.
А потом развернулся и ушел.
***
Оставшись одна, Геста долго стояла, глядя вслед огромному чудовищу. Потом наконец отмерла и, поискав глазами, куда бы присесть, пошла к скамье у стены. Присела, сложив руки на коленях и разглядывая чудом уцелевшие после такого забега шлепанцы.
Одна. Ничего не понятно. Где она, где все остальные?
Но... если это громадное чудовище и есть жених, значит, ей не придется исполнять супружеский долг? Это была хорошая новость.
Неизвестность уже не пугала выдуманными кошмарами, потому что с кошмаром она встретилась лицом к лицу. Не так и страшно-то оказалось.
Просто все это время она держалась на стрессе, почти не ощущая своего тела. А тут вдруг поняла, что безумно, до умопомрачения устала. Идти сейчас куда-то не было сил. Она повела плечами, потирая шею, покрутила ступнями. И тут же чертыхнулась. Проклятая цепочка. Ничего более бесполезного в жизни не видела.
На удивление, в подземелье было сухо и совсем не холодно.
Сейчас бы большую охапку сена, и зарыться в нее...
В синеватом призрачном свете ее наряд серебрился и отливал сиреневым. Хорошо, что юбка многослойная. Геста завернулась в верхний слой, улеглась калачиком на скамейке и мгновенно уснула.
***
Зэйн не глядя шел по своему необъятному дому, и все пытался разобраться в себе, понять, с какой стати он вообще так завелся?
Да, отец разозлил его, взбесил своей беспардонностью. Но ему ничего не стоило просто переспать с девицей, отправить ее обратно и забыть. Да ничего! Почему, достаточно было услышать об этой невесте, как его прямо начинало корежить изнутри?
Неужели все дело в этом дурацком слове? Невеста. Необычная игрушка.
Зачем он вообще устроил ей это испытание на прочность? Что хотел доказать своей демонстрацией? В глубине души Зэйн знал ответ, просто не хотел признаться.
Как и в том, что обалдел и завис, когда вместо страха увидел в ее глазах восхищенное любопытство. Это было невозможно! Он отказывался верить.
глава 15
Ушел. Геста выдохнула. Нехорошо вышло, но ей же надо было узнать, что с Ти и ребятами. Ти, наверное, волнуется. Представила и зажмурилась. На его месте она уж точно бы волновалась.
Потом взгляд ее застыл, девушка отвела глаза куда-то в угол, шевельнув бровями, и подумала про себя, что Лесарт, похоже, был неправ. И ей предстоит роль не жены, а пленницы. Но уж, что Бог дал.
В конце концов, все не так страшно. Чудовище...
Уфффф... кажется, она его здорово рассердила.
Однако надо было перестать заниматься самоедством и для начала найти хоть какие-нибудь «кустики», чтобы э... Осмотрев просторное помещение, что ей отвели для проживания, Геста была приятно удивлена. Оказывается, здесь имелось все необходимое. Даже возможность помыться - углубление, нечто вроде каменной ванны с отверстием в полу, куда постоянно стекала чуть теплая проточная вода.
Помыться и переодеться было здорово. Геста сначала обрадовалась, а потом нахмурилась, слишком уж человеческий вид был у этого всего. И ванна, которой явно пользовались, размером не под ящера. Получается, здесь кто-то жил до нее? Но кто?
Вспомнился разговор в командиром отряда воинов, сопровождавшим ее сюда. На вопрос, есть ли у господина другие жены, тот ответил тогда однозначно:
- Нет, госпожа. Других жен нет.
Но это не означало, что нет других женщин. Неприятное чувство.
Геста стала осматриваться, пытаясь обнаружить здесь следы пребывания здесь других женщин. Сама не знала, что, но женщины всегда оставляют после себя что-то, расческу, шарф, может быть, безделушку. Однако ничего такого ей на глаза не попадалось. В конце концов, прекратила поиски, сердито пожав плечами. Ну найдет она, и что это изменит? Выбора у нее все равно нет.
- Никто не знает, что сулит ему завтрашний день. Выбор, единственное, что всегда остается за нами, - неожиданно прозвучали в голове слова Лесарта.
Как будто в памяти вспыхнул свет. от этого стало легче. И вдруг осознала, неужели это только что было чувство собственничества и... ревность? Представила себе каменную рожу огромного ящера и хихикнула, закрывая рот ладонью. Богатым надо обладать воображением, чтобы ревновать такое чудовище.
Успокоившись окончательно, Геста сначала быстро помылась, а потом полезла в сундук со своими вещами. И первое, что увидела, открыв крышку, был оставшийся ей от матери браслет. Он лежал поверх аккуратно сложенных тонких рубашек. Радость нахлынула, выступили слезы. Взяла его в ладони, а он светится.
Сначала думала что показалось, но старинные руны действительно сияли теплым золотистым светом, а мелкие бирюзовые бусины - ярко голубым. Это было настоящее чудо. Геста замерла, держа браслет в ладонях, а потом уткнулась в него лицом. Она никогда не знала своей матери, ведь Ива умерла родами, но сейчас ее будто коснулась теплая рука. И от этого хорошо. Совсем как в ее сне.
Потом глянула на свои запястья и досадливо поморщилась. Там красовались эти баснословно дорогие и совершенно неуместные браслеты, что ей надел Гелсарт. Вспомнила, как он поглаживал ее запястья, и это странное обещание в его взгляде, и аж передернулась.
Браслеты выглядели литыми, но Геста помнила, что тот нажимал куда-то сбоку и стала нащупывать пальцами застежку. Ничего не обнаружила и расстроилась, Но это ладно, браслеты, конечно, раздражали, напоминая о Гелсарте, однако куда больше неудобств доставляла сковывавшая ноги цепочка. Это что же получалось, до тех пор, пока от нее не избавится, так и придется ходить без нижнего белья? Кошмар какой-то...
Она кое-как переоделась, пристроила на левую руку материн браслет с золотистыми рунами. Улыбнулась, он мягко светился - уже хорошо. Захотелось есть. Обнаружилась и еда. В углу стояла корзинка, накрытая небольшой белой скатеркой. В ней был хлеб, большие желтые груши. кусок сыра, нож.
Совсе не плохо!
Но кто-то же принес сюда еду и ее вещи. Не сам же ящер в зубах? И тут у Гесты мелькнула мысль, если кто-то приносит сюда еду, наверное, тут есть слуги? Что если попытаться их найти? Он же не запрещал ей передвигаться по этому Лабиринту...
Девушка спустилась вниз по широкой лестнице, осторожно осмотрелась и выбралась наружу.
***
Никуда он не ушел. Скрывшись первым же за поворотом Зэйн остановился, задрал голову к потолку, закрыл глаза и безмолвно заревел. Как это было глупо и раздражающе, просто до зубовного скрежета. И почему он так отреагировал? Зачем было пугать единственное существо, которое смотрело на него без страха? Отца он не брал в рассчет, отец имел над ним власть, а если бы не это... Зэйн тяжело выдохнул.
На самом деле, он беспокоился. Конечно, в ту часть Лабиринта, где он жил, не забредали другие его игрушки. Они его панически боялись. Но Зэйн не обольщался на их счет, коварные человечки, для которых он был воплощением ужаса, не раз устраивали ему ловушки, пытаясь убить.
А Зэйну, запертому в Лабиринте, как в могиле, иногда хотелось, чтобы его убили, потому что тогда все закончится и он станет наконец свободным. Но чудовище убить нельзя. Вернее, есть только один способ, просто людям о том известно не было. И потому Зэйна веселила игра, это вносило разнообразие в его тоскливую жизнь.
Сейчас тут поселилась эта его невеста и, стоило только представить, что коварные мстителя могут ей как-то навредить, как Зэйну мгновенно стало нехорошо. Но отдать ее отцу? Нет, нет и нет. Пока он не понял, что она такое, об этом не может быть и речи!
Он поместил девушку в одной из своих многочисленных спален и решил не спускать с нее глаз. Но издали. Потому что моментами эта хрупкая девчушка внушала какое-то суеверное чувство.
глава 16
Всю эту страшную ночь Тигард просидел в какой-то нише, куда он юркнул в полубеспамятстве с бешено колотящимся сердцем и расширенными от дикого ужаса глазами. Потому что за ним гналось ЧУДОВИЩЕ.
Все, что он помнил, это полная огромных зубов пасть, клацнувшая у самой его головы. А потом этот жуткий щелестящий звук, который будет преследовать его в кошмарах всю оставшуюся жизнь. И мелькнувший гигантский хвост. Этого хватило, чтобы полностью парализовать его волю.
Много часов спустя, отойдя от ступора, парень не находил себе места, ведь он бросил там девушку одну. Что если и до нее добралось это чудовище? И все прислушивался, не раздастся ли ее крик. Но гулкая тишина стояла в проклятом Лабиринте. И страх. Тяжелый, густой, вязкий. Страх, словно грязь, полз по коже
На деле все оказалось в разы ужаснее, чем говорил ему наставник.
Однако бесконечно сидеть в той норе было нельзя, парень потихоньку выбрался искать остальных, может быть, кто-то выжил. Бродить пришлось долго, вздрагивая от каждого шороха. Хотелось есть и спать, но нервное возбуждение не давало сомкнуть глаза, казалось, только на секунду заснет, как тут же явится чудовище, чтобы его пожрать.
Наконец, спустя какое-то время, он не знал, сколько часов, лет или минут прошло с того момента, как он выбрался из того темного закутка, Тигард почувствовал запах дыма. Кто-то готовил еду. Он замер на месте, пораженный.
Кто-то готовил еду на костре. значит, там были люди.
От внезапной слабости подкосились колени, он рухнул, уткнувшись в пол лицом, шепча как безумный:
- Господи... Благодарю тебя, Господи!
Вскочил и пошел туда, откуда доносился запах. Все еще оглядываясь, но чем ближе подходил, тем лучше стал различать отблески очага на стенах и человеческую речь. Туда он и помчался. А когда влетел ошалевший от какой-то животной радости, что спасся, услышал:
- Опять вылез монстр проклятый!
- Чтоб он сдох! Когда мы уже его на мясо пустим!
Тигард ошалело оглядывался, не понимая, что они кричат и кому. Тут было человек шесть. Четверо мужчин и две женщины, одна из женщин мешала какое-то варево в странном каменном очаге.
- Да, подождите вы, - прикрикнул мужчина. - Не видите, у парня душа заходится.
Потом повернулся к нему и спросил:
- Новенький? Откуда?
- И...из Б-ббелора, - смог выдавить Тигард сквозь стучащие от переизбытка эмоций зубы.
Мужчина нахмурился.
- Из Белора... А остальные?
Тигард только беспомощно развел руками и прошептал:
- Не знаю.
И вдруг его провало:
- Нас семеро было. И Геста, моя сестра... царевна... Да какая она царевна?! А они ее в невесту этому! - он аж взвился. - Чудовищу!!! А сейчас никого... И я не знаю, где они. Я потерял ее...
Парень трясся, глядя застывшим взглядом в одну точку и заново переживая весь тот ужас.
- Тэкла, налей ему погуще, - проговорил мужчина, обращаясь к той, что помешивала варево у очага.
- Так не проварилось еще...
- Налей, ему горячего надо прямо сейчас.
Женщина налила дымящуюся похлебку в широкую глиняную миску, вложила в нее вместо ложки маленький округлый глиняный ковшик и поставила на камень, служивший им столом.
- Иди, поешь, - велел мужчина. - И расскажи, что ты там нес про невесту?
Сначала, конечно, он набросился на еду, она изумительно пахла жизнью, но потом довольно связно рассказал все как было. Слушали его очень внимательно. Когда закончил, мужчины переглянулись.
- Невеста, говоришь? - протянул самый старший из них.
- А еще наставник рассказывал мне, - оглядев всех сказал Тигард.
Он теперь успокоился и окончательно пришел в себя.
- Есть способ убить чудовише.
***
Прошел целый день.
А потом еще один день. А потом еще.
И все это время Зэйн провел, подглядывая. Как бы он не называл это про себя, разведка, наблюдение, подглядыванием оно и было. Просто, в его доме впервые ЖИЛА женщина. Не пряталась, а жила. И наблюдать за ней было безумно любопытно.
Он часто пытался угадать, что она предпримет. Как правило, она поступала ровно наоборот. А вчера вообще поразила его. Нашла где-то в углу засохщий мох. Чуть не с визгом опустилась на колени и, наверное, полчаса над ним магичила.
Оказывается, его невеста маг. Светлый маг и целитель. Это было ошеломительное открытие.
Затаив дыхание, Зэйн смотрел, как с ее пальцев текло бело-золотое сияние, и вскоре чахлый сухой мох ожил, покрывшись странными голубоватыми цветами, отливавшими в магическом свете Лабиринта серебром. А потом она еще бегала поливала все углы вокруг. Развела сырость. Думает вырастить тут цветы?
Но она уже вырастила. Когда девушка ушла к себе спать, Зэйн еще долго смотрел на этот покрытый цветами мох и хмурил брови, силясь понять. Это был какой-то новый для него уровень, новый виток развития. Это требовало более близкого рассмотрения, что ли.
К тому же его замучила совесть, девчонка так и таскала на ногах ту тяжелую цепочку.
***
Три дня миновало. Ти она так и не нашла, сколько не бродила. Правда, Геста не решалась слишком далеко отходить, боялась потеряться.
Временами ей попадался на пути громадный ящер, как-то странно на нее смотрел. Они даже пару раз заговаривали.
А сегодня она придумала, как решить проблему с водой. Просто немного убралась в своей спальне. Честно говоря, искала что-то, чем можно было бы перекусить или раскрыть цепочку, отравлявшую ей существование, И обнаружила в углу за драпировкой большую вазу из пестрого стекла. Похожая была у Фелисы в кабинете, царице нравилось, когда в нее ставили цветы. За неимением ведра - идеально.
глава 17
В первый момент Геста застыла, не в сидах издать ни звука. Из синеватой сумеречной тени к ней медленно и немного неуверенно приближался мужчина. Это было ошеломительно и внезапно, сердце тут же подскочило к горлу, а потом Геста и вовсе перестала его ощущать.
Незнакомец казался очень красивым. Высокий и мощный, но не громоздкий. Темноволосый и смуглый, неуловимо напомнивший ей великолепного вороного жеребца со степных равнин, такой же гордый и свободный. И эти его глаза, отливавшие золотом...
Девушка забыла дышать и не чувствовала, что юбка промокла, а вода стекает по голым ногам. А на периферии сознания колоколом билась какая-то мысль, но она ее не слышала. Однако на смену первой реакция постепенно стало приходить отрезвление.
Она невольно отметила и резковатые жесты, и странный, чуть косящий взгляд. Похоже, темноволосый незнакомец чувствовал себя не вполне уверенно. Мужчина нервно поправил волосы, одернул короткий кафтан из темной ткани и заложил руки в карманы. Снова странно взглянул на нее и, широко расставляя ноги, но как-то бочком, подошел ближе и замер в нескольких шагах.
Но стоило ему открыть рот, чтобы что-то сказать, до девушки наконец дошло. Мысль прорвалась диким страхом. Она вскинула руки и вскрикнула:
- Нет! Умоляю, не приближайтесь!
Мужчина резко нахмурился, потемнел лицом и отдернулся, будто она его ударила. Геста увидела, как мгновенно подобралось его тело.
- Почему? - спросил он наконец.
Голос был низкий и негромкий, и вызвал у Гесты странную реакцию, будто чем-то меховым провели по затылку. Однако ей нельзя было отвлекаться на собственные ощущения и эмоции. Стараясь говорить связно, она быстро пролепетала, невольно оглядываясь по сторонам:
- Потому что он убьет вас! Вам нужно уйти немедленно, пока он не вернулся!
Сейчас на лице мужчины было написано упрямство и непонимание.
- Кто он?
- Он! Мой...- Геста замялась, не зная, как правильно объяснить, потому что и сама толком не понимала свою роль во всем этом. - Мой муж. Чудовище!
И покраснела, потому что сквозь страх пробивалось непонятное чувство, весьма похожее на разочарование. Понимая, что не имеет на эти чувства никакого права, Геста подавила страх, взглянула мужчине в глаза и повторила:
- Вам нужно немедленно уйти. Иначе он придет и убьет вас.
Однако мужчина повел себя странно. Чуть склонив голову к плечу и с непонятным интересом ее разглядывая, он скрестил руки на груди и спокойно произнес:
- Не беспокойтесь. Я успею уйти раньше.
Ей показалось, он просто не понял всей опасности, потому что уходить явно не собирался. Так и хотелось сказать этому заносчивому типу:
- Дурак вы, батенька, ящер вас проглотит и даже не заметит!
Но это было бы невежливо. К тому же, это первый человек, которого она тут видела. Он мог знать что-то о тех, кого Геста надеялась найти. Поэтому, не переставая со страхом вслушиваться, не зашелестит ли знакомый звук, она все же решилась расспросить его:
- Но как вы сюда попали?
- Я? - мужчина шевельнул бровями, лицо приняло довольно странное выражение. - Я здесь живу.
Он оглядел стены и высокий, сводчатый потолок зала, и снова перевел на Гесту изучающий взгляд. Ей было ужасно тревожно, она каждую секунду ожидала, что сейчас явится чудовищный ящер и сожрет этого самоуверенного незнакомца. И совершенно не хотелось быть причиной чье-то гибели. К тому же незнакомец ей нравился. Было в нем что-то... Опять пришло в голову сравнение с вольным вороным конем, такое неуместное здесь, в подземном Лабиринте.
- А вы случайно не видели тут других людей?, - выдавила она, понимая, что обязана попытаться.
- Нет, - после короткого молчания ответил мужчина.
Снова разочарование. Геста упрямо качнула головой, не желая терять надежду. Но в глубине души девушке стало неловко, получалось, нарушая запрет, она в какой-то степени предает доверие чудовища. Пришлось взять себя в руки и повторить:
- Вам лучше уйти. Сейчас вернется мой муж.
Взгляд мужчины тоже изменился, он опустил руки и уже мягче произнес:
- Не бойтесь, я успею уйти раньше, чем появится чудовище.
- Вы просто не знаете какой он быстрый, - покачала головой Геста.
И вдруг осознала, что он смотрит на ее ноги. Вернее, на осколки вазы, валяющиеся у ее ног.
- Ой! - всплеснула руками Геста. - Какая же я неловкая!
Глянула на себя, закрывая рот ладонью. Стоит тут разглагольствует, а юбка мокрая. Позорище. Еще и вазу разбила. Черт, так жаль!
Ваза ей нравилась, да и перед чудовищем было неудобно, только появилась в его доме, а уже испортила нечто ценное. От огорчения даже как-то сам собой поутих страх, Геста проговорила, краснея от досады:
- Простите, мне надо срочно тут все убрать. А то осколки...
Она хотела собрать осколки, и вдруг услышала совсем рядом:
- Я могу помочь.
***
За три дня наблюдений он так и не пришел ни к какому-то выводу. По всему выходило, что девчонка блаженная. И все же, когда он пытался с ней заговаривать, отвечала она вполне разумно. Он не мог понять ее действий. Вероятно, в них была какая-то логика, но незнакомая ему. Не укладывавшаяся в то, что он знал о женщинах.
А уж чего-чего, а женщин у него перебыло много. Зэйн относился к ним как к второсортному товару, который появляется на свет уже испорченным. Ни одна из этих тварей, тянувшихся трясущимися от страха руками к его ширинке, не стоила того, чтобы потом о ней вспомнить.
глава 18
Пошел уже четвертый день, как они выехали из Белора. Дорога все вилась и вилась, и, казалось, ей не будет конца. Так же, как и ожиданию. Правда, были еще разговоры, помогавшие скрасить однообразие дороги.
А разговоры с наставником Лесартом были слишком ценны для царевича. Из них по крупицам выстраивалась истина. Но, к сожалению, крупиц пока что было ничтожно мало.
Позади остался родной дом, Солгар покидал его без сожалений. Его еще надавно крепкая семья являла собой развалины. Впрочем, теперь царевич понимал, что целым все выглядело только снаружи, изнутри же давно пошло трещинами. И все же странным и символичным было другое. Как-то так вышло, что краеугольным камнем всей их семьи оказалась Геста. Не стало этой девочки, которую никто в упор не замечал, и их дом развалился.
Сейчас Солгар покачивался в седле рядом с наставником Лесартом, они проезжали мимо полей, и царевич спросил:
- Как выходит, что всадники Гелсарта делают эту дорогу всего за три дня? А мы едем и едем, и все по землям Белора, и им, кажется, конца и края не будет.
- Ум? - вскинул бровь наставник и пожал плечами. - Гелсарт великий маг, он и прокладывает им путь.
Солгар отвел глаза, перебирая пальцами повод. Украдкой взглянул на сухой, суровый профиль Лесарта. Тот ведь тоже маг, но отчего-то не спешил прокладывать им путь, хотя вроде бы торопился. Солгар вообще очень многого не понимал в мотивах и действиях Лесарта. Какое-то время они ехали молча, потом царевич спросил о том, что его интересовало уже давно:
- Вы говорили, что Ива... Что мать Гесты была из древнего рода царей. Как вы узнали об этом?
Лесарт молчал с минуту, потом ответил:
- У нее не было причин скрывать это от меня, - и уставился на обочину.
Царевич невольно задумался, временами искоса взглядывая на Лесарта. Этот человек, которого все звали наставником, никогда не давал знания просто так. Обязательно должен был заставить ученика самого находить скрытый смысл. Или выводил на эмоции.
Это было до мурашек по коже странно, потому что Лесарт всегда что-то не договаривал. Получалось, открывая одну дверь в мысленном лабиринте, он обнаруживал там новые лабиринты. Тайны цеплялись одна за другую.
Вот как сейчас. Не было причин скрывать от него...
- А от других скрывать свое происхождение у нее были причины? - спросил царевич по некотором размышлении.
От Лесарта ему достался быстрый одобрительный взгляд.
- Иногда, - наставник поднял вверх указательный палец левой руки и проговорил. - Правильно поставленный вопрос таит в себе ответ. Скажите, какая мысль возникла у вас, царевич?
- Ну, - поморщился Солгар. - Получается, она доверила свою тайну. Но от остальных скрыла, потому что у нее были на это причины?
- Верно, - вздохнул Лесарт.
А царевич почувствовал себя ущербным, ибо в вздохе наставника читалось легкое разочарование, а ему больше ничего не приходило в голову. И словно эхом за его мыслями последовал вопрос наставника:
- А вам не приходило в голову, что Ива могла просто скрываться?
- Скрываться?
- Да, именно скрываться, чтобы ее не нашли. И как это лучше всего было сделать?
В голове у Солгара словно включился свет. Действительно, кто стал бы искать дочь великого царского рода, в пленной рабыне, вечно прятавшейся на конюшне? Но и это было еще не все. Лесарт явно знал намного больше, просто по виду наставника Солгар уже понял: на этот раз тема исчерпана. Тогда он решил сменить тему и как бы невзначай задал другой вопрос:
- Я слышал, что в роду Катх все были провидцами?
- Провидящими истину.
- И... Ивалион могла видеть будушее?
Лесарт молча кивнул.
- А Геста? Она тоже может видеть будущее?
- Не совсем так. Этот дар немного различается. Геста, насколько мне известно, не видит будущего, но она способна видеть истину. Истинную суть вещей, - проговорил Лесарт, а потом добавил почти беззвучно: - Или людей.
Царевич на мгновение замер, а потом неожиданно для себя выдал:
- А вы, наставник? Вы ведь тоже способны видеть...
Наставник глянул на него и хмыкнул:
- Но я не из рода Катх, если вы об этом, молодой человек.
Так и подмывало царевича спросить: а из какого рода? Потому что слишком уж непрост был таинственный наставник, и повадки у него были независимые и властные, почти что царские. Но тот опять уставился на обочину с замкнутым видом, означавшим, что разговор окончен. Солгар решил выждать.
Тем более что приближались они к какой-то харчевне, и разговор действительно пора было сворачивать.
***
Уже четвертая ночь пошла, как властитель Гелсарт не спускался к сыну. Считал, надо дать мальчишке время наделать ошибок. Старый опытный развратник Гелсарт сразу уловил интерес Зэйна. Неожиданным оказалось его упрямство. Но и тут время работало на него, Гелсарт знал, долго тот вдали от девушки не продержится.
Главное, следить, чтобы это животное не сотворило с ней что-то непотребное. Был риск, конечно... Но это придавало остроту.
Вот властитель и ждал, проявляя терпение. В конце концов, голод плоти легко утолить. Однако сейчас, глядя на наложницу, извивавшуюся перед ним в танце, думал совсем о другом. И видел перед глазами другое тело. Тонкое, золотистое.
Это Ее густые волосы касались пола, когда она выгибалась дугой, млея от страсти. Для него. Ее глаза светились для него влекущим взглядом. И руки, молодые, гибкие легко касались, снимая с его плеч затканный халат, обнажая горящую от желания кожу. Это ее грудки скользили по его груди, унося в вихрь сладостных...
глава 19
Ночью к ней в комнату приходил ящер. Геста видела его странно мерцающие, будто дышащие, глаза с вертикальным зрачком. Постоял на лестнице несколько минут и ушел. Она растерялась от неожиданности, а потом долго не могла уснуть. Думала.
Все-таки, интересно, зачем она ему? Ясно теперь, что есть он ее не будет. Как-то иначе пользоваться? Ей стало смешно, потому что это невозможно. Достаточно сопоставить их размеры. Играть? Хмммм. Во что?
Играть... В детстве они с Ти частенько играли с ящерками. Ящерки забавные, и так быстро бегают. Мысль о том, чтобы дергать за хвост гигантского монстра показалась Гесте настолько абсурдной, что она засмеялась, уткнувшись носом в подушку. Там такой хвост, ей даже кончик не поднять.
Снаружи послышался знакомый шелестящий звук, и девушка затаилась, испытывая неловкость, как будто чудовище могло слышать ее мысли. И повторила про себя:
- Зэйн. Чудовище.
Странно все так. Однако она не могла не отметить, что для своих громадных габаритов ящер двигается на удивление легко и даже грациозно. Вспомнилось первое впечатление о нем, он тогда показался ей совершенным и величественным. Конечно, его чудовищную физиономию трудно было назвать красивой, но в общем и целом...
Непонятно было одно, как такое чудовище могло произойти от обычного человека?
Ну, допустим, не совсем обычного. Властитель Гелсарт ей обычным не показался, по ощущениям девушка могла бы сравнить его с огромным змеем, страшным, жестоким и невероятно опасным. От одной мысли о нем мурашки побежали по коже, Геста передернулась от страха, невольно начав теребить браслеты, что он ей нацепил.
И тут мягким светом чуть ярче засветился браслет матери, и этот его свет каким-то образом принес успокоение. Девушка заснула. А во сне ей приснилось, что она каталась на гигантском ящере верхом. Хохотала и кричала:
- Но! Лошадка!
Когда он потом явился утром с корзинкой еды в зубах, Геста не могла смотреть на него без смущения. Краснела, вспоминая, как во сне непочтительно погоняла его и лупила пятками.
Еду, кстати, ей приносил именно он, Геста была потрясена, впервые увидев, как ящер несет в зубах корзинку. По сравнению с его гигантской пастью ивовая плетенка казалась наперстком, чуть сильнее сожмет зубы и все. Но он деликатно держал ее за тонкую ручку, а потом поставил на пол и аккуратно подтолкнул вперед когтем.
Геста тогда еще поразилась, как это у него слюни не капают. Она вообще с самого начала отметила, что дыхание ящера было чистым и горячим, а огромное, покрытое блестящей чешуей тело пахло как нагретые солнцем камни. Только где тут солнце, в этом погруженном в вечную ночь Лабиринте?
На сей раз в корзинке обнаружилась фляга. Она чуть не взвизгнула от радости. Теперь проблема с поливкой точно будет решена. Наскоро подкрепилась, наполнила флягу проточной водой и выбралась вниз.
Честно говоря, чем ближе Геста подходила к тому месту, где рос ее мох, тем больше волновалась. Мысли в голову лезли совершенно разные. Придет ли ее вчерашний собеседник? Нет лучше пусть не приходит, потому что это опасно. Надо спросить его, где он живет. Но как спросить, если он не придет? Короче, раздрай полный.
Наверное, потому и прозевала все самое важное.
***
Девушка брела, терзаясь волнением и беспокойством. И так увлеклась, полностью уйдя в свои мысли, что буквально налетела на вчерашнего мужчину. Удар вышел сильным, Гесту отбросило бы в сторону, не успей он перехватить ее за руку.
Она только и смогла, что ойкнуть и уставиться на него, думая, что все вышло нелепо до крайности. И ведь понимала, что надо уже перестать так на него пялиться, потому что это неприлично, а ничего не могла с собой поделать. Мужчина выглядел ошарашенным не меньше. Как будто сам не знал, как и зачем тут оказался, а Гесту так и вовсе в первый раз видел.
- Здравствуйте, - девушка отмерла и нашла в себе силы отодвинуться.
Мужчина несколько секунд морщил брови, потом прокашлялся и произнес:
- Привет.
***
Она опять что-то говорила, а Зэйн видел только шевелящиеся губы. И думал, что его только что чуть не застигли врасплох. Он слонялся тут с самого утра, ее поджидал, знал же, что обязательно придет поливать свои цветочки. Но девушка почему-то все не шла, а он и не заметил, как обернулся ящером, и уселся, прикрыв глаза. И только в последний момент, когда она на него чуть не налетела, успел обернуться.
А сейчас от идиотизма ситуации сердце колотилось как бешеное. Наконец понял, что она что-то повторяет уже, наверное, в третий раз.
- ...Тоже тут близко живете?
- Я? Да.
- А. - Девушка шевельнула бровями и отвела глаза
Она пошла вперед, Зэйн немного выдохнул и пошел рядом. Откровенно говоря, он уже перестал понимать, зачем все это затевает, но игра затянула, и теперь обратного хода не было.
- Меня зовут Геста, - вдруг проговорила она.
- Я З... - чуть не выпалил свое имя. Но вовремя опомнился. - Меня зовут Яз.
- Красивое имя, - сказала девушка, взглянув на него из-под ресниц.
А потом они болтали о всякой ерунде, вернее, болтала она, а Зэйн иногда осторожно вставлял реплики. За это время девушка успела полить мох, а он узнал, что она провела всю жизнь на конюшне и больше всего любит лошадей. Зэйн ничего не имел против лошадей, просто удивился. Однако, когда когда его невеста стала вспоминать какого-то белогривого красавца, принадлежавшего некоему царевичу Солгару, почему-то основательно разозлился.
Как ни странно, злость принесла ясность мышления и помогла вернуться к тому, с чего он и собирался начать сегодняшнее общение.
- Я могу помочь снять э... эту цепочку, - проговорил Зэйн, показывая на ее ноги.
- Да? - девушка даже растерялась.
И вдруг заозиралась по сторонам. Зэйн нахмурился, не понимая причин ее внезапной тревоги, вроде только что щебетала и вертела головой, как птичка. У него когда-то давно жила птичка в клетке. Птичка ему нравилась, но она быстро сдохла. Ассоциация Зэйну не понравилась.
глава 20
Подземный Лабиринт, выстроенный специально, чтобы держать в своих стенах чудовище, был поистине огромен. Бесконечная череда перетекающих друг в друга залов и переходов, ответвления, тупики. Все это в разных уровнях, соединявшихся между собой широкими лестницами под размер чудовища. Однако было здесь и множество мелких ниш, камер, нор.
По-хорошему, Лабиринт напоминал гигантскую сеть карстовых пещер, но только рукотворную. Стены его были укреплены магией, иначе даже они не смогли сдержать могучего зверя, вздумай он вырваться на свободу. Магия ограничивала перемещения чудовища, а отнюдь не каменные стены.
Руны, заложенные в кладку при строительстве, несли разнообразную нагрузку. Были очистительные, убиравшие любой мусор и очищавшие воздух, руны для освещения, заливавшие все синеватым магическим светом, но были и охранные, заграждающие. Они стояли вдоль периметра, который чудовище не могло пересечь.
Однако, заграждающие руны не были рассчитаны на людей. Люди с легкостью могли пересекать этот магический барьер там, где стены Лабиринта переходили в грунт. Именно там и находилось поселение людей, живущих в Лабиринте.
Изначально было просто несколько плохо заделанных технологических проходов в кладке уже за переделами охранных рун, иными словами халтура строителей, как мрачно шутили по этому поводу старожилы людского поселения, а потом это все превратилось в еще один пещерный городок. Тут не было такой чистоты, как в самом Лабиринте, но были водоносные слои, встречался древесный уголь.
Поселенцам даже однажды повезло наткнуться на золотоносную жилу. У них, конечно, был шок. Заперты под землей, под боком бродит злобное чудовище, зато озолотились. Еще тут были хранилища. А в хранилищах чудовища всегда полно еды, правда, за ней надо было делать охотничьи рейды, выбирая моменты, когда ящер, наводивший ужас на всех, был далеко.
В принципе, тут можно было жить, и население этой части Лабиринта в настоящий насчитывало чуть больше трехсот человек. Но отсутствие солнечного света и жизнь в постоянном страхе делали свое дело. Болезни, высокая смертность. Не удивительно, что каждый их этих людей жил мечтой уничтожить чудовище и вырваться когда-нибудь на свободу.
Именно сюда и попал Тигард, а следом за ним по одному добрели остальные парни из Белора. И сразу же, когда его на адреналиновой встряске все еще выкручивало от возбуждения, выступил перед советом поселенцев и выложил свой секрет.
- Я... Мне... - проговорил парень, здорово волнуясь. - Известно, как убить чудовище. Мне рассказали.
- Кто? - спросил вожак.
Грузный и костистый мужчина, которого жизнь в подземелье сделала мертвенно бледным. Однако мощи он не потерял.
- Это не важно, - отмахнулся Тигард, чтобы смягчить ответ, добавил: - Теперь уже не важно.
- Напрасно ты так думаешь, но дело твое, можешь оставить его имя в тайне.
Тигарда поразило, что все остальные слушали молча. Под их пристальными взглядами хотелось поежиться, тем более что его все еще трясло от возбуждения.
- Я знаю, - начал Тигард. - Что в сердце Лабиринта, в центральной его части, есть смертельная магическая ловушка. Надо только загнать туда чудовище.
На его слова отреагировали странно, точнее, никак. Опять молчание. Вожак потер лоб и сказал:
- Ты думаешь, мы об этом не знаем? Я сам своими глазами видел эту проклятую ловушку. А ящер отирался рядом с ней. И ничего.
- Как это ничего? - Тигард по-детски обиженно развел руками, он просто не мог поверить.
- А вот так.
- Но он же просто животное! Загнать его! Если мы все соберемся, мы сможем! Я слышал...
- Он не просто животное, - проговорила одна из присутствующих на совете женщин. - Он еще и мужчина. Человек.
- Мужчина... - потрясенно пробормотал Тигард. - То есть, этот кошмарный ящер обладает разумом и способен менять обличье?
Ясно теперь стало, зачем ему была невеста. Тигард с отвращение представил, что чудовище своими лапами будет касаться Гесты, и его чуть не вывернуло. Но хуже всего, теперь он даже не знал, как спасти девушку.
Зато новость о невесте чудовища с большим интересом восприняли другие.
***
Ночью Зэйн ходил туда, где ему лучше всего думалось. У этого места была особая магия, он ее чувствовал, как сжатую пружину или взведенный механизм. Здесь была ожидающий своего часа магическая ловушка. Его отложенная, законсервированная смерть.
Отец скрыл этот инструмент сдерживания в сердце Лабиринта и считал, что Зэйн никогда о нем не узнает, а Зэйн считал, что отцу незачем знать, что он знает. Это был их маленький общий секрет. По первости, когда только обнаружил, юношеский кураж заставлял Зэйна пытаться активировать ее. У подростков бывают суицидальные наклонности, тем более с такой, как у него, неустойчивой раздвоенной психикой.
Однако тогда это ему не удалось. С тех пор он привык к существованию ловушки и приходил сюда, когда нужно было что-то обдумать. В этом было что-то философское, примерно так же человек ищет уединения на кладбище среди могил, чтобы разобраться с самим собой.
Вот и теперь огромный ящер в задумчивости стоял против покоившегося на возвышении каменного ларца и пытался привести в порядок мысли.
Конечно же все вертелось вокруг нее, его невесты.
Много новых противоречивых впечатлений.
Он хотел изучить ее и подобрался на максимально близкое расстояние. И теперь, получив дикий заряд эмоций, не знал, что с этим делать.
- Хотел ближе?! Куда уж ближе! - чертыхался Зэйн, на все лады обзывая себя идиотом. - Ближе некуда!
глава 21
Бродить целый день вокруг, не попадаясь на глаза и не приближаясь, было сложно. Потому что Зэйна и человеком, и зверем притягивало к девушке, словно какой-то странной магией. Но он поставил себе жесткий предел. Надо успокоиться, понять, что с ним происходит. Возможно, это именно магия, он же видел, девчонка магичила. Это может быть просто откат, такая его реакция на постороннюю магию в стенах Лабиринта.
Успокоиться. Разобраться, а пока присматривать за ней со стороны. Она неловкая. Может опять порезаться или еще что-то по неосторожности с собой сотворить. Мало ли, что взбредет в голову этой блаженной. Вон, целое утро бродила, наверное, ноги натерла. Зэйн видел, как она возвращалась, неся в руках туфли.
При мысли, что этой глупышке больно, у него самого начинало ныть где-то в груди. Потому он и решил проверить. А приблизившись незаметно, услышал, как она тихонько пела.
Кинжалы и стрелы огненные. Вот что Зэйн почувствовал, уразумев, ЧТО она поет.
...А после сын родится у меня
или дочь…
Заткнул уши, зажмурился и умчался к чертовой матери в самое сердце Лабиринта. Туда, где он мог бесноваться и реветь сколько влезет, его никто не услышит.
Она не была, ни дурой, ни блаженной, она просто обыкновенная девушка, которой хочется счастья.
А он проклятый идиот.
... сын родится у меня или дочь…
Как он мог?! Запродать свое еще не родившееся дитя и ЕЕ Гелсарту?! ЕЕ?! Как?!
В какой момент Господь лишил его разума? Как, чем Гелсарт его развел, что он согласился?!
Потом он долго сидел, сжимая руками голову. Остывая и медленно приходя в себя.
Свое решение он принял, Если за ошибки надо платить, он один за них заплатит, девушку это не коснется.
Теперь глаза можно было открыть. Глубоко вдохнуть, подавляя горечь, и усмехнуться. Что ни говори, заставлять себя держаться от нее вдалеке было тяжело, сняв с себя этот запрет, Зэйн испытал большое облегчение.
***
Время было уже позднее, им в этот день пришлось долго ехать, пока наконец добрались до постоялого двора, одиноко стоявшего в степи. Благо ночь выдалась хоть и облачная, но лунная. А от сплошной пелены подсвеченных луной облаков мягкий рассеянный свет, так что каждую травинку на обочине было видно.
Солгар уже согласен был даже заночевать в степи, но Лесарт упрямо двигался вперед. И потому он молча ехал рядом, взглядывая иногда на суровый профиль наставника и спрашивая себя, откуда такое чувство, что этот человек всегда все знает? К тому моменту, когда царевич морально дозрел до мысли, что ехать придется всю ночь, Лесарт вдруг прервал молчание и произнес:
- В четверти часа езды будет постоялый двор. Там и заночуем.
Царевич только шевельнул бровями, в создавшейся ситуации это можно было считать хорошей новостью. Поесть горячего, заснуть в постели, это...
Горячего они поели. По большой миске густой бобовой похлебки с бараниной, щедро сдобренной какими-то специями, от которых у царевича чуть не случился пожар в глотке. И пресные лепешки.
А вот комната им досталась одна на двоих, да и то под самой крышей. В этот день на постоялом дворе было много народу. Вино и сыр они забрали с собой. И теперь Солгар сидел на своей постели, а Лесарт стоял у окна.
Уже долго стоял, не шевелясь и глядя в темноту, в руке глиняная кружка с вином. Солгар наблюдал за ним, пытаясь разгадать, что же этот загадочный человек видит и о чем молчит. И вдруг спросил о том, что не давало ему покоя уже несколько дней. Просто они на эту тему больше не заговаривали:
- Почему она именно вам доверила свою тайну?
Не требовалось уточнять, кого молодой человек имел в виду, Лесарт его прекрасно понял. У Солгара даже создалось впечатление, что тот ждал этого. Высокий сухощавый мужчина повернулся к нему вполоборота, сделал глоток вина и произнес:
- Ответьте на один вопрос, царевич.
Моментами эта привычка наставника отвечать вопросом на вопрос ставила его в тупик и заставляла ощущать беспомощность.
- Да, конечно, - проговорил Солгар.
- Зачем вы едете со мной?
- Я? - переспросил царевич, внезапно растерявшись,
Ему казалось, это очевидно, однако, когда вопрос был задан вот так, в лоб, почему-то сложно было найти ответ. А наставник смотрел на него пронизывающим взглядом, и свет свечи подсвечивал огненными отблесками его прозрачные льдистые глаза. Царевич прокашлялся, поведя шеей, и проговорил:
- Я хочу спасти Гесту от чудовища. Хочу помочь ей.
- Но чем вы можете помочь ей теперь?
- Я не знаю, - смешался Солгар.
Словно снова окунулся его в тот момент на площади, когда девушку увозили, а он ощущал себя ничтожеством. Испытанное однажды, породило в душе протест, он вскинул голову и с жаром спросил:
- Но вы же тоже едете туда с той же целью?!
Наставник кивнул.
Прошел по комнате до стола, поставил глиняную кружку и тихо проговорил, глядя в стену:
- Спасти Гесту вы могли еще в Белоре.
Он бил безжалостно. А у Солгара ворочалось в душе тяжелое и неприятное чувство. Однако Лесарт заговорил снова, и слова его прозвучали неожиданно мягко, словно он залечивал им же самим нанесенные раны.
- Может быть, сейчас вам кажется, что вы были влюблены в нее, но это не так. В вас говорит человеческое чувство вины. Не любовь. Совесть. Произошедшее пошатнуло ваш мир, и вы едете со мной, чтобы обрести себя. Постичь свое предназначение.
глава 22
Властитель в далеком Киремосе тоже не спал. Не оставляло неприятное чувство, что он упустил контроль. Не то, чтобы Гелсарт боялся, что Зэйн его обманет. Нет, трижды повторенное согласие - клятва, и родовая власть не даст ему отвертеться. И все же. Все же.
Его мучила досада, которую он топил в вине. А на границе сознания плавала какая-то не дававшая покоя мысль. Когда осознал, запустил чашей в стену и зло расхохотался. Еще недавно точно также топил досаду в вине Зэйн. А сейчас у мальчишки был такой вид...
Гелсарт был уверен, что тот хитрит и что-то скрывает.
Но было и еще кое-что. Смутное ощущение, ассоциация из прошлого. Неуловимое, как ускользающий аромат магии, что он почувствовал там, в Лабиринте. Он совершенно точно ощущал его когда-то. Это было очень давно. Ему трудно было соотнести, но почему-то связывалось в его сознании с невестой сына.
Заглядывая в себя, властитель не мог понять, что с ним происходит. Почему его так влечет к этой девочке? Только потому, что она Катх, а Катхи потомки драконов? Это могло служить объяснением.
В жилах Гелсарта текла малая часть крови демонов, так, во всяком случае, с гордостью говорила его мать. Эта самая гордость превращала его в НЕ человека, давала право смотреть на остальных людей, как на пищу. И Гелсарт был хищником, способным пожрать всех вокруг.
А капля крови древней расы делала девчонку особенной. Могло бы послужить объяснением.
Но было еще далекое смазанное воспоминание и ощущение, от которого он теперь не мог отвязаться. Ощущение, что он когда уже видел это и упустил. К тому же три предсказания от Салимского Оракула. Три раза посещал его странствующий жрец, чтобы сообщить ему нечто о его сыне. И ни разу Гелсарт, взбешенный беспардонной наглостью жреца, вторгавшегося прямо в его покои, не дослушал предсказания до конца.
Возможно, он был неправ. Сейчас он бы лучше владел ситуацией.
Усилием воли отбросив раздражение и досаду, властитель сосредоточился на главном.
Итак, мальчишка задумал обмануть его?
Гелсарт снова расхохотался.
Он скорее удавит Зэйна в стенах Лабиринта, чем упустит то, что послала ему судьба.
***
Стоит только принять какое-то решение, и жизнь сразу выстраивается в стройную цепочку событий, которых раньше вроде бы и не предполагалось. Это оттого, что судьба показывает новый путь. Если выбор неверный, то путь этот все равно приведет в тупик, но если выбрать правильно...
***
Вчера Зэйн решил для себя, что девушка никогда не узнает, кто он на самом деле. Ее не коснутся последствия его проклятой ошибки. Он станет ей другом, братом, будет рядом всегда, чтобы она не страдала от одиночества и тоски. Зэйн был уверен, что убережет ее и сможет сделать счастливой.
А страшный неуклюжий ящер будет появляться время от времени. Приносить еду в корзинке, вращать глазами, шипеть. Все равно она его не боится.
И у Гелсарта, как бы он не бесился, просто не будет повода забрать девушку. Пока обещание не нарушено, Зэйн оставался в своем праве. Геста ЕГО жена, а когда проводить консумацию, только ему решать.
План казался идеальным.
***
Этой ночью он почти не спал, лежал с открытыми глазами, пока по ощущениям не наступило утро. Хотелось прийти к ней. Увидеть, как загораются изнутри ее невероятные чистые и одновременно мудрые глаза. Ему хватит этой радости, этого глотка жизни. Потому что всего остального он себя сам лишил.
Однако первым должен был в любом случае появиться ящер.
И в этом тоже был элемент игры.
Забежать к ней с утра в образе чудовища, попытаться угадать, в каком девушка настроении. Главное, чтобы она не заметила, его нетерпения. А потом подождать, когда она выберется на прогулку.
Почти дождался, он уже слышал, как цокают каблучки ее туфелек по каменным плитам пола. И тут его осенила гениальная мысль.
***
Удивительным образом пригодилась премудрость дворцового этикета, которую по приказу царицы Фелисы вдалбливала ей воспитательница. Сейчас Геста нередко вспоминала эту пожилую даму с благодарностью. Потому что когда твой день поделен на множество обязательных действий, это дисциплинирует, а привычка к тому, чтобы, все делалось безупречно, придает действию некий смысл.
Первые два-три дня она держалась на сильном возбуждении, однако постепенно начал наваливаться откат. Ибо осознать, что она оказалась замурована в подземной тюрьме с чудовищем, пусть не страшным и даже по-своему заботливым, было по-настоящему страшно. Что отныне жизнь ее будет проходить тут, и ей больше никогда не увидеть солнца.
Подступало отчаяние.
Тогда простые повседневные дела обрели вдруг ценность. А сколько радости подарил засохший мох, который ей удалось оживить. Настоящее чудо, среди мертвого подземелья - цветы, как маленький подарок судьбы.
И вдруг в этой странной полужизни появился ОН.
Мужчина смутил ее и перевернул все в душе. Потому что был живой, настоящий, и с ним можно было разговаривать. Но он исчез так же внезапно, а Геста все терзалась мыслью, что обидела его, сказала или сделала что-то не так. Да и вообще, с какой стати ему тратить на нее свое время? Это же очевидно.
Девушка шла, опустив голову, погруженная в свои мысли, и только в последний момент отреагировала на звук. Вскинула глаза, да так и застыла, чувствуя, что сердце бешено колотится и подскакивает куда-то к горлу, а в груди диковинным цветком расцветает невероятная радость. ОН!
глава 23
Старательно поливая цветы, Геста украдкой разглядывала мужчину. Он стоял чуть поодаль и, нахмурив брови, рассматривал что-то на потолке в углу залы. И так так он в этот момент ее не видел, девушка решила изучить его внимательнее.
Да, он был красив. Именно так, как ей тогда, в первый миг и показалось. Но что-то диковатое и немного странное было в его красоте. Высокая, стройная фигура, хорошо развитое тело, мощное, но не громоздкое, а гибкое и подвижное. А главное - смуглая кожа. Он был словно поцелованный солнцем.
Девушка даже поразилась. Если Яз живет тут достаточно долго, а это очевидно так, то как он умудрился сохранить, такой свежий цвет лица? Тут же нет солнца.
Лицо заслуживало отдельного рассмотрения, ибо оно ей больше всего в его облике нравилось. Гармоничные, но резкие черты. Широкие скулы, тяжелый волевой подбородок с упрямой ямочкой посередине. Густые брови вразлет, они отбрасывали тень на глубоко посаженные глаза, и от этого его яркий золотистый взгляд моментами казался горящим. Красиво вырезанные капризные губы. Гесте в этом чудился контраст, намекающий на жестокость и порочность характера, но жестокости она в нем не видела, скорее норовистость.
Она заметила другое. От него веяло силой и почему-то тоской.
Очень странный человек. Ей показалось, что он многое скрывает, но ведь они едва знакомы, и у нее права выведывать его тайны.
Внезапно он перевел на нее взгляд, и Геста, застигнутая врасплох, испугалась своей бестактности. Потому что взгляд был как удар. Болезненный и жаркий. Однако выражение его глаз сразу сменилось, словно закрылось одно окно и открылось другое. И в этом другом окне мелькнули веселые искорки.
- Ну, - он шевельнул рукой, обводя пространство зала. - Где будем читать?
Читать? У Гесты мгновенно загорелись глаза. Это было здорово!
Она заозиралась по сторонам. У дальней стены зала стояли широкие каменные скамьи, вроде той, на которой она спала в первую ночь своего появления здесь. Потом перевела взгляд на мужчину и неуверенно спросила, наморщив нос:
- Может быть здесь?
А потом вдруг спохватилась:
- Ой, нет! Здесь, наверное, опасно. В любой момент может появиться мой муж...
Весьма двусмысленное выражение промелькнуло на лице мужчины.
- Пожалуй, да. Наверное, - сказал мужчина прокашливаясь. - Что будем делать? Может, пойдем к тебе? Чудовище же в это время к тебе не заходит?
??? О...
- Только не надолго, - проговорила она с опаской, - А то, кто его знает...
- Ты так его боишься? - спросил он.
- Я? Нет. Я знаю, он не причинит мне вреда. Просто не хотелось бы его огорчать. А вот тебе, Яз, - она ткнула в мужчину пальцем. - Следовало бы его бояться.
И покивала, для большей убедительности. Но, похоже, этот самонадеянный тип нисколько не испугался. Он смотрел на нее склонив голову к плечу, и странно улыбался, а потом выдал:
- Ну что, пошли? И кстати, я бы от фруктов не отказался, у тебя еще что-то осталось?
Это прозвучало совершенно неожиданно и моментально разрядило обстановку.
- Конечно! - засуетилась Геста.
Ящер как раз сегодня утром притащил полную корзину спелого, словно налитого медом инжира. Его было так много, одна бы она все равно не съела.
И они пошли, а по дороге Геста почему-то так расслабилась, что опять стала рассказывать ему истории из своей жизни. На это раз, как в срочном порядке обучали носить пышные платья и танцевать разные танцы. Светские и интимные.
***
Что??!
Зэйн чуть сбился с шага.
Да этой блаженной на язык надо было вешать символ ее девственности, а не на ноги! Подумать только! Рассказывать кому не попадя такие вещи!
А девушка самозабвенно что-то говорила и смеялась, совершенно не понимая, как ее слова могут быть восприняты. И он остыл, вспоминая, что сам себе назначил роль ее друга, брата и наперсника. А другу и наперснику можно рассказать многое. Ему можно рассказать все.
Но сначала надо было осознать себя в этой роли, привыкнуть. Это было не так-то просто, потому что из него фонтаном перла неконтролируемая ревность. Но тут девушка обернулась к нему и улыбнулась, поправляя выбившуюся прядку. Все это походя, не придавая никакого особенного значения. И также отвернулась.
И он рассмеялся, закатывая глаза. Тихо, беззвучно. Над собой. Понимая, что отныне подобные вещи ему придется выслушивать часто, потому что его невеста непосредственна, а в некоторых вопросах просто дитя. А еще ему стало любопытно посмотреть на эти самые интимные танцы в ее исполнении. Муж он или не муж, в конце концов?
- Покажешь?
- Что? - переспросила Геста, заправляя непослушную прядку за ухо, и махнула рукой. - Ой, воспитательница говорила, что у меня просто медвежья грация.
И засмеялась, показывая полный рот жемчужных зубов. Зэйн слегка завис, но он уже немного притерпелся к роли наперсника, потому решил не выходить из образа.
- Нет, погоди, - проговорил он рассудительно. - Надо посмотреть, что ты там исполняешь, и только после этого судить.
Геста остановилась, невероятные бирюзовые глаза вспыхнули. Она уставилась на него и наморщилась, раздумывая.
- Вообще-то. Я должна танцевать для мужа, но в чем-то ты прав... Обещай, что не будешь смеяться.
Смеяться? Да стоило Зэйну представить ее, как у него в горле пересохло.
- Не буду, - пообещал он совершенно серьезно.
- Ну ладно, может, потом как-нибудь покажу, - махнула она тонкой ручкой и снова защебетала.
глава 24
Просто удивительно, какие у них оказались схожие судьбы, оба не знали своих матерей. Наверное, в этом был какой-то знак свыше, подумалось ей. Хотела уже идти мыть заляпанные сладким соком руки, но прежде обернулась.
Гесте показалось, что ему плохо, потому что мужчина болезненно скривился и затих. Быстро подошла к нему, хотела потрогать лоб, но вовремя опомнилась, руки-то липкие. А тот мгновенно отреагировал то ли на звук, то ли движение воздуха, Геста не поняла. Только он резко отшатнулся в сторону и открыл глаза, а взгляд какой-то диковатый.
- Яз... - осеклась она. - Тебе нехорошо?
Что-то сменились в его глазах. Как будто опять другое окно открылось.
- Нет, спасибо. Со мной все хорошо. Хорошо.
- Ну, ладно, - неуверенно проговорила Геста.
И ушла мыть руки, думая при этом, что он, конечно, странный. Когда она вернулась, мужчина уже выглядел веселым и бодрым, как прежде. Однако некоторая нервозность и душевная боль в нем в нем все-таки ощущались. Геста сказала себе, что с его душевной болью надо бы разобраться, но они для этого еще недостаточно хорошо знакомы.
После фруктов дошла очередь до чтения.
Книга, которую он ей подарил, оказалась сборником древних легенд и сказаний. С великолепными картинками и красивыми шрифтами. Девушка разглядывала картинки и ахала от восхищения. Ей еще не доводилось видеть такого качества изображений в книгах.
Вообще-то, она умела читать и писать на трех живых языках. На ойле, это язык народов севера, на хакс, на нем разговаривают жители южных степей, и на всеобщем. Лесарт также учил ее читать и писать на древнем языке исчезнувшего народа ахи.
Но сейчас ей хотелось сделать Язу приятное, тем более что он сказал, ему будет интересно. Поэтому и попросила его первым выбрать легенду. Он долго искал, хмурился и наконец начал читать древнее сказание о драконе и его сокровище.
Геста слушала как зачарованная, легенда была о любви.
***
Когда сказание закончилось, они еще долго молчали, поглощенные впечатлением. Потом Зэйн, понимая, что его снова ведет от ее близости, и прикидываться другом становится все труднее, проговорил:
- Я приду завтра. А ты не убирай нить, просто открепи один конец, чтобы твой ящер не споткнулся, а то еще растянется тут во весь рост. То-то будет грохот.
Девушка звонко смеялась, показывая жемчужные зубы.
- И не забудь спрятать свои драгоценные оковы, - проговорил Зэйн, небрежно махнув на прощание рукой.
Он все еще кривлялся, изображая улыбку, пока не спеша шел за поворот. А там, на ходу оборачиваясь огромным чудовищем, затряс головой и умчался туда, где мог подумать в одиночестве. Слишком уж дракон из легенды был похож на него самого. Почему он никогда не задумывался об этом раньше? Столько лет потеряно впустую.
Зэйн понял, что должен прояснить тайну своего рождения, значит, разговора с отцом не избежать. О девушке тоже надо было попытаться выведать хоть что-то. Неспроста ведь старый змей требовал, чтобы он как можно скорее консумировал брак и заделал ей ребенка! Хотел забрать Гесту себе. Неспроста. Гесту отдавать он не собирался.
Но теперь Зэйна сильно беспокоило другое. Что же такого сказал Гелсарту Оракул? Иногда одно неверно понятое слово может полностью изменить смысл предсказания. Но где гарантия, что Гелсарт скажет правду? А других возможностей он просто не видел.
Вести себя надо было очень осторожно, чтобы отец ничего не заподозрил. Поэтому Зэйн даже продумал некий план действий. Однако вскоре случилось то, от чего все его планы полетели к чертям.
***
В тот день Геста сидела одна до самого позднего вечера, никто больше не приходил. Да ей было и не до гостей. Впечатления от всего произошедшего, но больше, конечно, от легенды, поглотили ее мысли и эмоции. Словно каким-то трепещущим покрывалом укрыли душу. Все воспринялось так ярко, и девушка уже не могла разделить, где она, а где древняя сказка. Словно сама стала ее героиней.
Возможно, виной тому был Яз? Его голос, который моментами ощущался прикосновением на коже. Его внешность. Несомненно, мужчина был красив. Непривычной, грубоватой и одновременно утонченной красотой. Не зря она в первый момент сравнила его с чистокровным жеребцом. Была в нем какая-то огненная сила и гордость. И при этом глубоко скрытая тоска и боль, как будто он устал жить.
Впрочем, немудрено устать жить, если ты уже много лет живешь в этом подземелье. Сама она за три дня устала. Правда, тут Геста смутилась от своих мыслей, существование казалось ей конченым ровно до того момента, как появился Яз. Он словно расширил собой границы ее тюрьмы, превратив Лабиринт в некий мир, в котором теперь было интересно жить.
Конечно, Геста не была дурой, и задавала себе вопрос: а имеет ли она права на общение с ним? Она замужем, кем бы ее муж ни был. Но отказаться не смогла бы, это как отказаться от глотка чистого воздуха, когда ты сидишь в затхлой норе. Он как будто приносил с собой солнечный свет и веселье. Он был...
Было и другое. Несоответствие. Чудовище. Смертники.
Геста много думала, стараясь понять.
Ну не был похож ящер на людоеда. Нет, то есть, он был очень даже похож, с его-то кошмарной пастью, но Геста не ощущала в нем ни истинной жестокости, ни истинного зла. И это казалось странным. Зачем тогда ему смертники? А уж зачем ему, огромному ящеру, она, крохотная человечка, было вообще, выше ее понимания.
И тут эта легенда.
Когда Яз читал, у нее картины вставали перед глазами.
глава 25
Вскоре на лестнице послышался знакомый звук шагов. Гелсарт появился даже раньше, чем Зэйн рассчитывал. Лицо заинтересованное, хищный блеск в глазах. Явно спешил.
- Здравствуй, отец! - приветствовал его Зэйн, отсалютовав бокалом из густо-синего кобальтового стекла.
И улыбнулся. Взгляд властителя мгновенно перескочил сначала на бокал с вином, который Зэйн держал в руке, потом метнулся к выходу, ведущему из гостиной вниз, а потом вернулся к Зэйну. Гелсарт выдохнул, поведя шеей, глаза вспыхнули лихорадочной радостью.
- Здравствуй, сынок. Есть с чем тебя поздравить?
И потер руки. Зэйна выворачивало от этого плохо скрытого нетерпения, однако он принял вальяжную позу, откинулся в кресле и спросил с сытой ленивой улыбкой:
- Поздравить? О чем ты?
Отпивая вино не спускал с Гелсарта глаз. Тот все еще улыбался, но выражение лица сменилось, черты заострились, за улыбкой проявилась жестокость, а взгляд стал острее лезвия.
- Тогда зачем ты меня звал? - спросил он.
Зэйн скривил губы в капризной улыбке и пожал плечами:
- Соскучился. Давно не говорили о приятных вещах, вот я подумал...
- Ты потому меня отвлек? У меня ведь были действительно приятные занятия, - язвительно спросил Гелсарт, сел напротив и налил себе вина.
- Прости.
- Да ничего, сынок. Если скучаешь, могу прислать тебе наложниц прямо сейчас.
По взгляду отца Зэйн понял, что за игру тот затеял, однако виду не подал, только покачал головой и презрительно хмыкнул.
- Нет. Как-нибудь в другой раз. Что-то нет аппетита.
- Как скажешь, - скрипуче хохотнул Гелсарт. - Раз уж у тебя сегодня хорошее настроение, позволь узнать, как поживает НАША невеста?
Зэйну показалось, что его сейчас разорвет к чертям, но Гелсарт смотрел на него слишком пристально, чтобы позволить себе сорваться.
- Хорошо поживает. Как видишь, я остыл, стараюсь не пугать ее. Теперь осталось приучить себя к мысли, что мне придется с ней спать. А это непросто, поверь, - проговорил он, пряча взгляд за бокалом синего стекла. - И кстати... Что в ней особенного, что ты так завелся, отец? Зачем она тебе нужна?
Тон был доверительный, но если он думал усыпить бдительность Гелсарта, то надеялся зря. Тот усмехнулся:
- Какая тебе разница, сынок?
Пришлось подавить досаду, Гелсарт явно не собирался выдавать свои тайны. Тогда Зэйн решил разговорить отца, надеясь все же выудить частички правды.
- Ну все-таки, меня это тоже как-то касается, - проговорил он с легкой обидой в голосе. - Любопытно, что такого про нее сказал Оракул?
- Оракул сказал, она принесет потомство.
- Это я уже слышал. Может, скажешь что-то новое?
Гелсарт издевательски засмеялся:
- Поверь, это единственное, что тебя касается. И я очень надеюсь, что твой дружок не подведет.
Он все еще смеялся, когда Зэйн спросил в лоб:
- Как умерла моя мать?
***
Гелсарт испытывал чудовищную досаду и разочарование. Когда он получил это приглашение от сына, внутри как будто дрогнули струны. Он весь зажегся предвкушением. Тем неприятнее оказался удар.
Мальчишка с вальяжным потягивал вино, смотрел ему в глаза и хитрил. Несложно было понять, что его расслабленное веселье всего лишь маска, за которой ощущался неизвестно откуда взявшийся внутренний стержень.
В последнее время сын вел себя вызывающе, выказывал неповиновение, однако этому Гелсарт мог найти объяснение. В конце концов, Зэйн не совсем человек, в большей степени он животное, самец. Самцы во время гона всегда проявляют агрессию. И потому Гелсарт хоть и был раздражен его строптивостью до предела, решил дать время ему время и подождать результатов.
А вместо результатов тот сидел напротив и лгал ему в глаза.
Ему? Злобный хотот раздался в душе владыки.
Более того, мальчик задавал вопросы. Как будто это его как-то касалось. Ему всего-то нужно пару раз переспать с девчонкой, а дальше не его забота, что с ней и приплодом будет! Удел чудовища сидеть в этом подземелье на всем готовом, рвать в клочья смертников, и этим создавать ему Гелсарту великую и ужасную славу.
Вопросы он будет задавать. Капризный щенок. Животное!
Однако сейчас, глядя на сына, Гелсарт понимал, что тот изменился. Это было заметно даже внешне, Зэйн неуловимо повзрослел за последний месяц. Как будто сменил кожу. Хочет помериться с ним силами? Властителю было смешно.
Он только собирался напомнить, что...
- Как умерла моя мать?
Резко.
По инерции Гелсарт еще продолжал смеяться. Кажется, он недооценил мальчишку. Что-то черное взбаламутилось в душе властителя, когда он смотрел в глаза сына, посмевшего бросить ему вызов.
- Она была казнена за измену, - холодно проговорил он.
Жестокая ухмылка искривила рот властителя. Он смотрел в застывшие, наливающиеся гневом и болью глаза Зэйна, как бы говоря: хочешь играть со мной во взрослые игры? Гелсарт готов был поиграть.
- Какая измена? - выдавил наконец Зэйн. - О чем ты, отец?
- А что по-твоему я должен был подумать, когда увидел покрытого чешуей ребенка? - зло процедил Гелсарт, подавшись к нему торсом.
Со стуком поставил сой бокал на стол и рыкнул:
- И не тебе, чудовищу, меня судить.
***
Надолго повисло тяжелое молчание. Зэйн едва мог дышать, словно у него раскаленный кол застрял в груди. Отец бил безжалостно и точно.
глава 26
Хоть и казалось, что степи не будет конца, но на седьмой пути стали попадаться рощицы и перелески, растительность немного сменилась. И теперь Солгар, никогда не бывавший в этих краях, с любопытством рассматривал местные деревья и высокое, местами в человеческий рост, разнотравье.
Лесарт как всегда ехал молча. На первый взгляд, его ничего не интересовало. Однако это было не так, царевич заметил, что наставник несколько раз взглядывал на небо. Сам ничего особенного не видел, кроме высоко парящей хищной птицы. В очередной раз поймав себя на том, что помыслы наставника для него тайна, покрытая мраком, царевич отвернулся и стал пытаться упорядочить в голове все, что за последнее время узнал.
Не давала ему покоя фраза Лесарта, что у Гесты великое предназначение.
В чем это предназначение могло выражаться, судя по непроницаемому виду наставника, Солгару придется доходить своими мозгами. Он и пытался. Кроме того, царевича взволновала непростая судьба Лесарта. И матери Гесты, Ивы.
Ведь если так посмотреть, он как раз исподтишка взглянул на Лесарта, рядом с ним сейчас ехал великий властитель. Точнее тот, кому предстояло стать великим властителем, однако судьба распорядилась иначе. Хотя, в случае с Лесартом, это скорее был его собственный выбор.
Отказаться от всего: от мести, от царства, получалось, даже от любви. Все это во имя некоей великой цели. Однако он понимал Лесарта. Царевич и сам уехал без оглядки из внезапно ставшего ему тесным Белора. Правда, так и не знал, надолго ли, а может навсегда, время покажет. Но пока его глаза смотрели только вперед.
Задумавшись об удивительных превратностях судьбы, царевич постепенно стал прокручивать в голове историю, что рассказал ему Лесарт. Больше всего его потрясло то, как странно сложилось, что предвидя свое будущее Ивалион видела не все, а только какую-то часть. А Лесарт, который очевидно был в нее влюблен, видел другую.
Тут Солгар приказал себе остановиться с выводами и просто выстроить хронологическую цепь событий. Странная у него получалась спираль. Будто судьба кружила вокруг этих людей сводя их вместе и разводя. Но не отпускала ни на миг.
Сначала алчный и амбициозный Гелсарт убил старшего брата, чтобы занять его место и стать властителем. Но тот не умер, его нашел и оживил странствующий жрец Салимского Оракула.
Этот жрец казался фигурой мистической и нереальной. Солгар не стал на нем зацикливаться и заставил себя вернуться к прежней мысли. Оживил и наделил своей магией и даром предвидения. Царевича тут же заинтересовал вопрос: а была ли у Лесарта магия до того? И вообще, мысли стали разбегаться. Но об этом он решил спросить наставника позже.
После этого Лесарт какое-то время жил при храме, где и повстречал девочку из давно исчезнувшего рода древних царей. Что само по себе похоже на чудо. Явно не обошлось без странствующего жреца, опять подумалось Солгару.
А спустя какое-то время девочка обрела дар предвидения и увидела свое будущее.
Но. Зачем она ходила в Киремос?
Солгар запомнил проскочившую у Лесарта фразу:
«...ходила в Киремос, и там ей не повезло случайно попасться на глаза моему брату...»
Что это означало? Означало ли это, что она ходила туда увидеть чудовище?
Или кого-то еще?
Солгар понял, что ему не хватает информации. На ближайшем привале надо подробнее расспросить наставника о том, что могло заставить Иву так упорно прятаться от Гелсарта.
И о чудовище.
***
Говорят, утро вечера мудренее. Проснувшись утром, Геста уже несколько иначе смотрела на вчерашнюю легенду, да и на жизнь вообще. Нет, впечатление не рассеялось, наоборот, оно очищающей душу грустью так и осталось на сердце. И все это прочно связалось у нее с Язом. А мысли о нем заставляли ее смущаться и краснеть.
Но возникло другое.
Она впервые задумалась о том, что тот огромный страшный ящер, которого она, к слову сказать, не боялась, в действительности ее МУЖ. Геста помнила брачную церемонию, и зачарованные свитки пергамента, которые она подписывала кровью. Все было проведено строго по закону, как это бывает при оформлении договорных браков.
У Гесты в голове не укладывалось, ЗАЧЕМ?
И все же...
Пока прибиралась, прокручивая все это в голове, появился ящер. Геста невольно вздрогнула, как раз думала о нем, а он неожиданно возник. В первый момент растерялась, краска бросилась в лицо. Полезли в голову панические мысли: а вдруг он заметил нить, а что он мог подумать?
Однако ящер если и заметил что-то, не подал вида. Он осторожно опустил на пол накрытую скатеркой корзину, от которой одуряюще пахло свежими булочками. От этой его странной заботы девушка растрогалась, стала благодарить. А ящер в ответ только кивнул, как-то странно отворачивая голову, потоптался на месте.
И уже повернулся, чтобы уйти, как Геста неожиданно для себя спросила:
- Тебя ведь зовут Зэйн?
***
Зэйна как будто прострелило всего. Он замер от неожиданности. Было что-то великое и сильное в том, что она назвала его по имени, словно дала новую жизнь. Заколотилось сердце сумасшедшей надеждой. Захотелось сбросить все это чудовищное, показать ей себя настоящего, быть с ней...
Но. Он сам лишил себя этой возможности. Проклятое обещание.
Душа возмущалась, цепляясь за свое безумие еще несколько секунд, Потом он обернулся к девушке и глухо пошелестел:
- Да, Зэйн мое имя. - И решился взглянуть ей в глаза, пытаясь понять, ЧТО она видит, когда смотрит на кошмарного монстра.
глава 27
Она убежала мыть руки, а Зэйн отвернулся, уставившись в угол. Задели его слова Гесты про ее непростую жизнь, про родного отца, который пренебрегал ею с самого рождения, про приемную семью. Несправедливая судьба. Впрочем, мужчина понимал, что судьба редко бывает справедливой.
Это помогло усмирить огонь в крови. Теперь он мог находиться рядом с девушкой относительно спокойно.
А потом они устроились читать.
Под тем предлогом, что ему нужно убедиться, правильно ли она читает, Зэйн уселся не на пол, а рядом с ней на кушетку. Это было очередным испытанием для его самообладания, но он решил, что выдержит. Во всяком случае, какое-то время.
Легенду Геста выбрала интересную и символичную*. О том, что у одного короля было семь сыновей и одна дочь, самая младшая. Но король овдовел, а его новая жена оказалась злой колдуньей, она хотела избавиться от детей и прокляла всех сыновей короля, превратив их в птиц. В орлов.
В ту же ночь братья улетели из дворца в горы, забрав с собой и сестру. Не трудно было ей жить в горах, потому что братья приносили пищу, но девушка горевала, глядя на них, вспоминала, какими они были. И вот как-то раз в те края пришел странник, а девушка как раз была одна, братья улетели. Он сказал ей, что проклятие можно снять.
- Но как? - спросила девушка.
- Нужно сплести для братьев рубашки из крапивы. Как только наденешь, они снова станут людьми. Но учти, - сказал ей странник. - Ты должна делать это голыми руками. И ты не можешь произнести ни слова с той минуты, как начнешь работу, иначе твои братья умрут...
Геста самозабвенно читала, полностью уйдя в книгу, а Зэйн сидел рядом, забыв дышать. Весь мир для него сейчас сузился до легкой прядки ее волос, соскользнувшей на шею над тоненько подрагивавшей жилкой. Остальное просто исчезло.
Коснуться этой прядки незаметно, притянуть к себе, вдохнуть.
Полностью поглощенный этими ощущениями, он не почувствовал бы, наверное, если бы его стали резать. Только мысль, стучавшая кровью в сердце.
Назови МЕНЯ по имени, просила душа, наплевав на все запреты, узнай МЕНЯ...
***
Громом среди ясного неба прозвучал насмешливый скрипучий голос:
- Как интересно!
***
Не один Зэйн вчера плохо спал ночью. У властителя Гелсарта от разговора с сыном остался крайне неприятный осадок. Всколыхнулись старые воспоминания, будя в нем острую досаду.
Возвращаться к прошлому Гелсарт не любил, в прошлом не было ничего интересного. Он никогда не сожалел о содеянном, что сделано, то сделано. И о жене, убитой по его приказу, Гелсарт не вспоминал. Это было то, что он переступил когда-то, и пошел дальше. Однако сейчас вопрос мальчишки оказался неприятен, тот неожиданно влез ему в душу. Гелсарт не был к этому готов, потому и ударил в ответ.
Властителя корежило от мысли, что он оправдывался перед мальчишкой, именно это и было неприятным до крайности. Вопрос застиг его врасплох, а оправдание есть проявление слабости. Властитель ни перед кем не отчитывается.
Хуже было другое.
Он не сомневался, что мальчишка хитрит. Сколько бы Зэйн не пыжился, изображая расслабленность и довольство, его поведение было наигранным, а сам он казался каким-то напряженным и озабоченным.
Итак, Зэйн ему врет. Но в чем?
Эти мысли не давали покоя всю ночь, а уже утром неожиданно пришла догадка, заставившая Гелсарта похолодеть. Девушка.
Что если он растерзал девушку, а теперь пытается спрятать концы?!
Понимая, что такое вполне могло случиться, Гелсарт в ярости ударил кулаком по столу. Наивно было с его стороны забыть, что Зэйн прежде всего животное! ЧУДОВИЩЕ!
Понимая, что доверившись чудовищу, совершил глупость, Гелсарт потянулся магией к тем обручальным браслетам, что собственноручно застегнул на ее запястьях. Никакого отклика. Тысяча чертей. Почему? Неужели... Мертва?!
Он не мог в это поверить, должен был убедиться.
И тут же сорвался с места, чуть не бегом направляясь в Лабиринт.
Зэйн недооценивал своего отца, полагая, что может не пустить его дальше гостиной. Гелсарт был великий маг. Заклинание сделавшее его невидимым для чудовища, отнимало много сил, но сейчас властитель даже не задумывался об этом, ему нужно было найти девушку, удостовериться, что она жива.
Властитель убеждал себя, что ему нужна древняя кровь Катхов. Он рассчитывал получить дракона, это сделало бы его в полном смысле этого слова всесильным властелином неба. Но с не меньшей алчностью он хотел получить девчушку в свою постель. Она вызывала в нем давно забытые ассоциации, смутные воспоминания,
Другую девушку, смазанным пятном мелькнувшую на грани сознания когда-то. Она оставила неизгладимый след в душе, с тех пор Гелсарт искал ее во всех женщинах и не находил. А увидев невесту сына понял, что нашел. И потерять ее вот так, потому что опростоволосился и доверился мальчишке?! Он готов был с досады грызть свою печень.
Но сначала надо было проникнуть незамеченным в в Лабиринт, чтобы не спугнуть чудовище. А потом Гелсарт настроился на энергию жизни Зэйна.
Он быстро его нашел. И не только.
Осознавая, что видит отвратительную идиллию, только подтверждавшую его уверенность, что Зэйн притворялся и хитрил, Гелсарт испытал облегчение. Девушка была жива. Но тут же волной желчи поднялась из глубины души черная ревность. Гелсарт увидел, что его обручальных браслетов нет на ее запястьях. Сама она их снять не могла, значит, постарался Зэйн. Зэйн... Глухое рычание вырвалось из глотки Гелсарта.
ТЕЛЕГРАМБот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕБольшая библиотека с любыми жанрами и авторами
Большая Библиотека
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2 книги