Невеста на замену

Глава 1

— Катерина, ты раз за разом меня разочаровываешь, — зайдя ко мне в комнату, строго начал Пётр Сергеевич – мой приёмный отец и глава семейства Левашовых, которые ещё в младенчестве меня удочерили. Невесело про себя усмехнулась: это никогда не закончится, опять мной недовольны и пришли упрекать. — Сегодня жених твоей сестры впервые ужинает у нас дома, а ты, вместо того, чтобы познакомиться с будущим родственником и немного времени провести в семейном кругу, закрылась в комнате. Я уже давно не настаиваю, чтобы ты каждый день садилась с нами за стол, но хотя бы значимые события можешь не игнорировать.

Шикарная позиция у Левашова — ничего не вижу, не слышу, не замечаю.

Можно подумать, я от хорошей жизни не сажусь вместе со всеми в гостиной за стол, а питаюсь исключительно украдкой на кухне.

Для его жены Инессы Марковны и их родной дочери Рины я не человек, а личная антистрессовая игрушка, на которой они срывают злость и выпускают пар.

Даже ложку ко рту не могу поднести, чтобы не услышать в свой адрес пару-тройку обидных замечаний, и это в присутствии Петра Сергеевича, а когда его нет, что из-за длительных командировок часто случается, в меня так и вовсе летят откровенные оскорбления.

А по поводу сегодняшнего ужина Инесса Марковна ещё вчера провела со мной инструктаж. Пока Пётр Сергеевич отсутствовал, велела мне зайти в его кабинет, где у нас состоялся занимательный разговор.

— Завтра с нами ужинает жених Рины, — разместившись в кресле мужа, словно на троне, горделиво объявил Инесса — Адашев потрясающий молодой человек, обеспеченный, образованный, с блестящими перспективами, как раз под стать моей дочери, а тебе о таком не стоит даже мечтать, — уколола она меня со злорадным блеском в глазах. Только зря старалась, в детстве, да, после обидных слов могла всю ночь проплакать в подушку, но к своим девятнадцати годам отрастила броню и уже практически не реагирую на издёвки. — Так вот, ровно с того момента, как Адашев переступит порог нашего дома, и вплоть до его ухода, я не желаю тебя видеть. Забейся в угол своей конуры и не смей показываться на глаза.

— Хорошо. Это всё? — равнодушно спросила я.

Для меня делить один стол с Инессой, её дочкой, да и самим Левашовым, это отнюдь не награда, а худшее наказание, от которого меня только что благополучно избавили.

— Да, можешь идти, — так, словно мне действительно требовалась её дозволение, разрешила Инесса. — И знай, это твоя вина, что мы вынуждены прятать тебя от гостей, — донеслось в спину, когда я уже практически вышла из кабинета. — С пелёнок я вдалбливала в тебя этикет, но ты же просто не обучаемая. Всё дело в генах. Дворняжка останется дворняжкой, как ни старайся.

— Зато вы, Инесса Марковна, сразу видно, породистая… сука, — особо выделив последнее слово, толкнула дверь и поспешила уйти.

— Катерина, ты так и будешь молчать? — голос Петра Сергеевича выдернул меня из воспоминаний о событиях прошлого дня.

И как быть? Пойду на ужин – раздраконю Инессу, а не пойду – Левашов маленькой десертной ложкой выест мне весь мозг нравоучениями.

— Я не могу сегодня со всеми поужинать, Инесса Марковна запретила. Она сказала, чтобы я сидела у себя в комнате и не позорила семью перед гостем, — поступила так, как поступаю всегда, сказала правду.

Левашов ещё никак не отреагировал, но я уже знаю, что он тоже, как всегда, мне не поверит.

— Катерина, ты давно не подросток, хватит выдумывать, — осуждающе покачав головой, процедил он сквозь зубы. — Если через пять минут тебя не будет в гостиной, я вернусь и приму самые серьёзные меры. Не вынуждай наказывать тебя, мне бы этого не хотелось.

Проводив тяжёлым взглядом хозяина дома, вздохнула.

Как ни крути, но сегодня раздраконю либо самого Левашова, либо его стервозную половинку, угодить обоим нельзя.

Изначально решила не появляться на ужине, потому как месть Инессы — это ливень и шквалистый ветер, а неодобрение её мужа — умеренные осадки. Но потом устыдилась своей логике и передумала. Сделаю так, как просил Пётр Сергеевич: он единственный в этом доме, кто пусть изредка, но проявлял ко мне доброту.

Прежде чем выйти из комнаты, чтобы на фоне приёмной матери и сестрицы не выглядеть совсем уж простушкой, решила переодеться в более подходящий наряд: выбрала кремовое платье по фигуре, с тонкими бретельками и длиной чуть ниже колен. Как по мне — идеально для жаркого июньского вечера. На скорую руку соорудила причёску, ну, то есть просто распустила волосы и расчесала. С макияжем тоже особо не заморачивалась — накрасила ресницы и нанесла на губы блеск.

Остановилась в нескольких шагах от гостиной и прижалась к стене. С этого места я могла наблюдать за происходящим, оставаясь для всех незаметной. Привычка, сначала осмотреться, оценить обстановку, обдумать поведение на несколько шагов вперёд и лишь затем говорить или действовать, вырабатывалась у меня годами. Для сироты, которая всем мешала и раздражала, это был единственный способ выжить в доме у Левашовых.

Поскольку я уже имела представление, чего ждать от членов семьи, в первую очередь обратила внимание на нового человека — жениха Рины, и он меня удивил. Ровно с того дня, как Левашовы вернулись из отпуска, где у сестрицы и Адашева закрутился роман, мои уши не переставали слышать восхищённые дифирамбы в его честь. Больше и громче всех, конечно, восхваляла его сама Рина. Она постоянно повторяла: «Все мои знакомые, когда увидят Вадима, сначала позеленеют, а потом сдохнут от зависти. Он успешный, состоятельный, красивый, умный, высокий и молодой».

Глава 2

Подняла глаза на окно Рины: в её комнате свет продолжает мелькать — телевизор работает, значит, она не спит. С другой стороны, лавочка, на которую уже успел присесть Вадим, удачно прикрыта кустами, из дома нас точно никто не увидит.

Ладно, немного времени есть, выслушаю Адашева. Пока не окончу университет, от Левашовых не съеду, значит, ближайшие три года мы с ним довольно часто будем встречаться. Дам ему ещё один шанс, узнать меня лучше и составить обо мне более справедливое мнение.

Опустилась на лавочку максимально далеко от мужчины и всем своим видом показываю, что я вся внимание.

— Катя, ты знаешь, кто твои родители? — спросил Адашев и тут же себя поправил. — Я говорю о настоящих биологических родителях.

Напрасно Вадим уточнял. Я сразу сообразила, о ком идёт речь. Инесса и Пётр со словом «родители» не вызывают у меня никаких ассоциаций.

— В каком смысле знаю? — не поняла я. — Они оба погибли в аварии, когда мне даже месяца не было.

— Я имею в виду их фамилию и имена.

— Левашовы. Маму звали Светой, а папу — Петром, — ответила я, недоумевая, с чего вдруг Вадим заинтересовался моими родителями.

— Левашовы?! — теперь уже удивился Адашев.

— Ну да. Отец и Пётр Сергеевич приходились друг другу троюродными братьями. У них в семье, наверное, было принято мальчикам давать имя Пётр, поэтому они ещё и тёски.

На лице Вадима повисло искреннее недоумение.

Пётр Сергеевич и Инесса Марковна всё-таки — молодцы. Сразу же сообщили будущему зятю, что я приёмная дочь, зато забыли упомянуть, что мы пусть и дальние, но всё же родственники.

— А знаешь девичью фамилию матери?

— Иванова. Вадим, а почему ты спрашиваешь об этом?

— Иванова, значит, — мужчина задумчиво дотронулся до подбородка, а потом покачал головой. — Нет. Не подходит.

— А можно мне объяснить, кто, куда и почему не подходит?

Адашев посмотрел на меня так, словно совсем забыл о моём присутствии рядом.

— Я ошибся. Нечего объяснять. Хотя… А ты можешь, назвать фамилии других своих близких родственников по линии матери?

Я бы наверняка могла назвать фамилии и имена, если бы хоть что-нибудь знала о своей семье со стороны матери. Но я ничего не знаю, от слова совсем.

Эта тема в доме у Левашовых всегда была под строжайшим запретом. Сколько бы я ни пыталась расспрашивать, ответов не получала. Если я интересовалась у Инессы о маме, она, как по щелчку пальца, моментально приходила в ярость и вместо объяснений кусала меня с особой жестокостью.

Пётр Сергеевич реагировал немногим лучше: вопросы о маме делали его раздражительным и злым. И он, либо отсылал меня с глаз долой в комнату, либо сам уходил.

— Нет, я о родителях-то мало что знаю, а о родне вообще ничего, — после довольно продолжительной паузы, ответила я, и тут у меня возникла идея. — Но, тебе если интересно, спроси Петра Сергеевича, он должен знать больше. Только если он хоть что-то расскажет, не забудь поделиться со мной.

— Почему ты сама у него не спросишь?

— Спрашивала сто раз, он мне не отвечает. Говорит: прошло много времени, ничего не помню, не знаю. Но ведь хоть что-то у него в памяти должно было отложиться. Разве нет?

Вадим даже не стал отвечать, так, ради приличия пожал плечами, затем поднялся, встал ко мне лицом, широко расставил ноги и, спрятав руки в карманах брюк, теперь надо мной нависает. Угрожающе, между прочим.

— Вот ещё что, Екатерина, — если до этого Адашев говорил со мной мягко, то теперь его голосом можно целые озёра коркой льда покрывать. — Я наслышан о твоём характере и о любви создавать людям проблемы. Имей в виду, я не Пётр Сергеевич, не Инесса и не Рина. Если ты выкинешь какую-нибудь подлость в своём духе, и это меня хоть как-то коснётся, будут последствия. Гарантирую, они тебе не понравятся. Из меня верёвки вить не получится. Ты уяснила мою мысль?

И вот этот человек, имя которого начинается на «Г», а заканчивается «О», меня впечатлил, когда я его впервые увидела? Да после этого я слепая, глухая и вообще в людях не разбираюсь.

Но в одном Вадим прав, он — не Левашовы. Он — это нечто куда более худшее, гнусное и хитрое.

Когда ему требовались мои ответы, он со мной обращался как с личностью, а сейчас, когда ему ничего не нужно, разговаривает, как с ничтожеством из помойки.

— Уяснила, — с вызовом произнесла я, тоже поднялась с лавочки и выдала Адашеву прямо в лицо. — Я тебя только что разглядела как под микроскопом. Снаружи ещё ничего, а внутри одна гниль.

Обошла мужчину и продолжила путь.

Видимо, ему нечасто говорят правду в глаза, смешно было видеть, как он обалдел. Как застыл, так до сих пор и стоит возле лавочки. Офигевает.

Дойдя до ворот, огляделась на всякий случай. В схватке с Адашевым я же вроде как победила, по крайней мере, последнее слово точно осталось за мной, вдруг это его не устроило, и он поплёлся вслед за мной взять реванш.

Вроде бы всё тихо, спокойно, никого нет.

С великой осторожностью, чтобы не дай бог, не скрипнули петли, открыла калитку, выскользнула наружу и шустро забралась в салон своей «Японочки–старушоночки».

Глава 3

Семейство Левашовых, разумеется, вместе с зятем, теперь без него никуда, решили обогатить сегодняшний вечер культурной программой и собрались на балет. По требованию Петра Сергеевича я пойду с ними.

С одной стороны, я в предвкушении, так как предстоит насладиться грандиозной премьерой постановки «Спартак», с другой, нервирует, что несколько часов придётся провести в компании Вадима.

С того момента, как мы с Адашевым в ванной сначала сверкнули перед друг другом, чем можно и чем нельзя, а после вступили в преступный сговор с целью скрыть этот факт, прошло четыре дня. За это время мы практически не пересекались, а если и оказывались где-то поблизости, то делали вид, как будто в упор друг друга не замечаем, и ровно через минуту я исчезала под любым удобным и неудобным предлогом.

В театре же такой трюк не пройдёт. Представление длится около трёх часов плюс антракт и дорога. Если всё это время я буду игнорировать Адашева, а он меня, боюсь, это вызовет у Левашовых ненужные вопросы, ведь раньше мы себя так не вели. Опять же если заговорю с Вадимом или встречусь с ним взглядом, где гарантия, что тут же не зальюсь краской? Голос, мимика, взгляд — всё это можно контролировать, но на прилив крови к лицу, вызванный смущением и неловкостью — нельзя повлиять.

При большом желании я могу отказаться от похода в театр, расстройство желудка со всеми вытекающими последствиями, причём в прямом смысле — железобетонный аргумент. Перед ним все доводы Петра Сергеевича померкнут, и он оставит меня дома, но в таком случае упущу шанс посмотреть балет, и при этом проблема с Адашевым всё равно останется нерешённой. Нам в любом случае придётся с ним встретиться, не вижу смысла оттягивать этот момент.

Что надеть — ещё одна головная боль. Инесса с Риной, думаю, тоже столкнулись с этой проблемой, только они не знают, что надеть из-за обилия вариантов, а я из-за их недостатка. В итоге собрала волосы на затылке в тугой строгий пучок на манер балерин и явилась к месту всеобщего сборища, то есть в гостиную, в сером брючном костюме. Тёмное не совсем по сезону, но день сегодня прохладный, и если Инесса снова на меня что-нибудь прольёт, после химчистки на серой ткани пятна не останется и не придётся выкидывать костюм, как платье с прошлого ужина.

В гостиной пока присутствуют только мужчины, поздоровалась с Петром Сергеевичем и с Вадимом, на последнего даже не посмотрела, затем присела в кресло и, уткнувшись носом в экран, спряталась за телефоном.

Следом за мной со второго этажа спустились Инесса и Рина. Вынуждена признать, выглядят они эффектно, просто не оторвать глаз. Обе яркие смуглые брюнетки, такому типу женщин, как правило, очень идёт белый цвет, и сегодня эти две змеищи вырядились именно в белый.

В гостиной завязалась светская беседа, и я вернулась к просмотру ленты новостей в соцсети, но в какой-то момент Вадим бросил любопытную фразу, и моё внимание вновь переключилось на Левашовых и их зятя.

— Рина, поскольку ты сейчас углублённо изучаешь китайский язык…, — произнёс он, и мой рот от изумления непроизвольно открылся.

Кто изучает китайский? Рина? Да ещё и углублённо? Ставлю на кон все свои сбережения, доставшиеся мне кровью и потом — брехня. Это то же самое, что улитка выползет из своей раковины и во всю ивановскую затянет Калинку-Малинку — то есть полностью исключено и невозможно.

Судя по тому, как растерянно моргает Пётр Сергеевич, он совершенно не в курсе, что дочь занялась изучением иностранного языка. Рине повезло, её мать всё подмечает и быстро соображает. Заметив растерянность мужа, Инесса встала на цыпочки и прошептала ему что-то на ухо. Думаю, она просила Левашова не задавать сейчас Рине вопросов, чтобы не разоблачить её перед женихом.

— Ты также говорила, что сам процесс изучения идёт успешно, но у тебя пока не получается преодолеть барьер и начать говорить в присутствии других люде, — продолжил Адашев, и я не сдержала усмешку.

Ай да Рина, ай да молодец. Как ловко придумала: она, безусловно, бегло и уверенно говорит на китайском, но, к сожалению, не может продемонстрировать свои знания публике, так как смущается.

— Поэтому я дарю тебе поездку в Китай на две недели в составе специальной группы. Группа будет состоять из людей, которые изучают китайский и нуждаются в общении с носителями языка…

Что ещё сказал Адашев, я не услышала, громкий хохот в моей голове глушил все звуки.

Поднимаю взгляд на Рину и в душе, где-то очень-очень глубоко мне становится её даже жалко. Она сжимает в руках документы, необходимые для поездки, и вроде бы улыбается, но только губами, в глазах застыл тихий ужас.

Ещё бы, отправиться в другую страну, где с тобой целенаправленно будут общаться исключительно на иностранном языке, а ты по нему вообще ни бум-бум, ни кукареку — тот ещё квест. И от поездки отказаться нельзя: жених не поймёт.

Хотя зря Рина расстраивается раньше времени, девушка она изворотливая и в средствах неограниченная, раскинет своими хитрожопыми мозгами и найдёт выход. Самое простое — это поехать, но на месте отделиться от группы, заявив, что решила изучать язык самостоятельно. Никто её уговаривать и заставлять учиться не станет, организаторы тура получили свои деньги и плевать им, воспользуется клиент услугами или нет.

Да, поездка в Китай — вообще не проблема. С проблемой Рина столкнётся потом, когда Адашеву понадобится её знание китайского языка, хотя бы тот же перевод, что она будет делать тогда, — ума не приложу.

Глава 4

— Смена только началась, а я уже мечтаю, как окажусь дома и развалюсь на диване перед телевизором, — ворчливо заметила Ксюша, доставая из-под стойки новую упаковку салфеток.

Услышав высказывание девушки, я лишь уныло вздохнула.

Ксюша даже не подозревает, насколько она счастливая, по крайней мере, в сравнении со мной. Ей хочется как можно скорее отработать и вернуться домой, потому что её там любят и ждут, а это уже само по себе великое счастье.

Когда же я нахожусь на работе, мне совсем не нужно, чтобы время бежало быстрее. Здесь в кофейне я пусть не лучше, но и не хуже других, а в доме у Левашовых я человек второго сорта, никому не нужная и всем мешающая сирота, над которой, по их мнению, можно и нужно постоянно изгаляться. Мне уже казалось, Инесса ничем не сможет удивить, но вчерашний вечер это опроверг.

Ничего-ничего. Девятнадцать лет терпела и ещё потерплю. Не так много осталось. Моя цель: получить образование, найти достойную работу, упорным трудом добиться успеха и больше никогда ни от кого не зависеть. Эта мечта поддерживает меня каждый день и помогает не сбиться с пути. Поэтому ровно половину всех заработанных денег откладываю, чтобы сразу после получения диплома снять небольшую уютную квартирку, съехать от Левашовых и жить спокойно, счастливо и в достатке.

Сегодня я обслуживаю кассу, специально предназначенную для тех клиентов, которые не занимают столик в зале, а предпочитают брать кофе и всякие вкусности с собой навынос. Как по мне, работать за этой кассой— одно удовольствие: никакой нервотрёпки. Клиент заказал, оплатил, получил своё и ушёл. Если позже у него и возникнут претензии, то их выслушают его родственники, друзья, коллеги, в общем, кто угодно, только не я.

Как это часто случается, стоит мне лишь подумать, что сниму собственное жильё, как у себя в воображении мысленно начинаю обустраивать это гнёздышко. Представляю, какие выберу шторы, посуду, какую лампу поставлю на прикроватную тумбочку… Вот и сейчас, подавая девушке кофе и глядя на её бежевое платье с лёгким оттенком персика, я подумала, именно такого цвета штора для ванной будет неплохо сочетаться с плетёной корзиной для белья.

Пока досыпала в кофемашину зёрна, подошёл следующий клиент и сделал заказ:

— Латте, пожалуйста.

— Секунду, — на автомате попросила я, закончила с зёрнами и обернулась к мужчине, после чего мы оба остолбенели.

Только мне могло так сказочно повезти — из всех кофеин Адашеву понадобилась прийти именно в ту, где работаю я.

— Добавить в латте сироп? — преодолев шок, хрипло спросила я.

— Добрый день, Катерина, — пропустив мой вопрос мимо ушей, поздоровался Адашев и смотрит так, словно застал меня не в кофейне за кассой, а увидел, как я ночью на улице в короткой юбке предлагаю себя мужчинам за деньги.

— Здравствуй ...те, — выдавила я из себя и ещё раз уточнила. — Добавить сироп?

— Нет, — отрезал он и, недоумённо оглядев помещение, развёл руками. — Что, чёрт возьми, ты здесь делаешь?

Взгляд Адашева, его тон, поза, это его неуместное «Чёрт возьми» буквально вывели меня из себя. Такое чувство, как будто я тут занимаюсь чем-то постыдным.

— А разве не видно? — выпятила грудь вперёд, демонстрируя на фартуке бейдж с именем и должностью. — Работаю.

— Зачем? Пётр Сергеевич в курсе?

— Не собираюсь отвечать на дурацкие вопросы, — прошипела я, приготовила латте, поставила стакан перед Вадимом и указала на терминал, — Можете прикладывать карту, — как только оплата прошла, встала на носочки и объявила: — Следующий, пожалуйста.

«Проклятье!», мысленно выругалась я, пока смотрела на удаляющуюся спину Вадима. Он же первым делом побежит докладывать Левашову, где меня встретил, тот потом расскажет Инессе и Рине, и всё, нет у меня больше работы.

Попросила Ксюшу подменить меня на десять минут, стянула с себя фартук и помчалась на улицу.

— Вадим, подожди, — закричала я, когда Адашев уже открывал дверцу машины. — Нам нужно поговорить!

— Садись в салон, на улице невыносимо жарко, — велел Адашев и, не дожидаясь моих возражений или других предложений, скрылся внутри автомобиля.

Мало того что придётся упрашивать Адашева хранить мою тайну, так ещё и делать это придётся в ограниченном пространстве машины. Эта мысль заставила меня нахмуриться и подумать: «Стоит ли работа того?»

«Конечно, стоит» — решила я и нырнула вслед за Вадимом в авто.

Дорогими машинами и их шикарным интерьером меня не удивить: Левашовы регулярно обновляют свой автопарк не реже одного раза в три года и тратят на это целое состояние. Однако салон автомобиля Адашева меня поразил, но не своей ценой, а идеальной, я бы даже сказала, хирургической чистотой, порядком и обалденно приятным запахом. Подозреваю, что последний пункт, заслуга не ароматизатора, а парфюма самого Вадима.

— По сравнению с твоей стерильной чистотой, у меня в машине настоящий бардак, — захлопывая за собой дверцу, брякнула я, причём зачем это сказала, не поняла, Адашев и так обо мне невысокого мнения, незачем было усугублять.

— Да, я люблю порядок, ты об этом хотела поговорить? — положив правую руку на руль и глядя не на меня, а в лобовое стекло, язвительно поинтересовался Вадим.

Глава 5

— Гадина! — с яростью и отчаянием прорычала я, разглядывая спущенные шины своей машины.

И это не досадная случайность. Случайно можно проколоть одно колесо, в крайнем случае два, но если спущены все четыре, будь уверен, без человека с гвоздём или отвёрткой дело не обошлось.

Кто постарался, и к гадалке не нужно ходить — Рина. Как три дня назад увидела нас с Адашевым на крыльце, так до сих пор бесится. Никак не успокоится. Как будто мало мне от неё досталось: чуть голову молотком не пробила, а потом этот самый Адашев – яблоко раздора, вынес мне весь мозг своими упрёками и обвинениями.

Я же самая удачливая девушка на земле, и Вадим зашёл в кухню, не раньше, не позже, а именно в тот момент, когда я залепила Рине пощёчину. Сестрица тут же схватилась за щёку и начала жаловаться. Плакалась, что я внезапно набросилась на неё и ударила по лицу.

Вадим даже не стал разбираться, сразу встал на сторону невесты. Ещё бы, он же мою оплеуху видел собственными глазами, а что этому предшествовало, его не волновало. Я пыталась объяснить, что Рина напала первой, кинула в меня молоток и оскорбляла моих погибших родителей, но Адашев не слушал. Он как заведённый повторял и повторял, как сильно во мне разочарован, что зря мне поверил, что я только изображаю из себя жертву, а на самом деле устраиваю Левашовым мелкие и крупные пакости, и он не понимает, как они выдержали меня в своём доме целых девятнадцать лет.

Естественно, чувство несправедливости, злость и обида не позволили мне остаться перед Вадимом в долгу, я тоже высказалась, не стесняясь в выражениях, прошлась по его интеллекту, логике и способности разбираться в людях.

Когда же выбежала из кухни и попала к себе в спальню, сгоряча начала укладывать вещи в чемоданы, чтобы немедленно съехать. Однако вскоре успокоилась и отказалась от этой идеи. Жить под одной крышей с психованной Риной действительно небезопасно, но она со дня на день должна была уехать в Китай, кстати, сие чудеснейшее событие наступит уже завтра, а после возвращения из поездки через пару недель они с Адашевым сыграют свадьбу, и младшая змеюка упорхнёт из родительского гнезда.

Но это всё, как говорится, дела минувшие, сейчас же передо мной стоит вполне конкретная требующая срочного решения проблема, через час мне надо быть в клубе, а у машины все четыре колеса спущены.

Стараниями Рины и отвёртки в её руках до клуба добралась на такси и по деньгам уйду чуть ли не в минус. В ночь с субботы на воскресенье на такси большой спрос, оттого и стоимость поездки высокая.

Но деньги — это лишь половина беды, ожидание водителя затянулось и пусть не критично, но на работу я опоздала, а сегодня в клубе тематическая вечеринка, то есть мне не просто нужно успеть переодеться в короткую юбку и топ, а нужно влезть в целый костюм а-ля женщина – кошка и нанести соответствующий грим.

— Девчонки, привет, — влетев в раздевалку, поздоровалась сразу со всеми и под гул звонких голосов направилась к своему шкафчику.

Чем мне нравится клуб, так это душевным климатом внутри коллектива. Девушки, увидев, что я не успеваю подготовиться к выступлению, дружно навалились и помогли. Лена зашнуровала корсет, Ольга расчесала и надела на меня парик, Яна помогла натянуть узкие блестящие шорты, а Анюта застегнула латексные ботфорты.

— Надеюсь, я не опоздал, и вы все там голенькие?! — после трёх ударов в дверь послышался голос Рамиля — хозяина клуба.

— Рамиль Ильгамович, заходите, — хором ответили девушки, и когда он вошёл, одна за другой направились из раздевалки на сцену.

Влилась в общий поток и вместе со всеми стремлюсь выплыть наружу.

— Катерина, задержись на пару слов, — заметив меня, попросил Рамиль и девчонки весело заулюлюкали и захихикали.

— Эй, да я ей сейчас нагоняй устрою за опоздание, а не то, что вы там подумали, — наигранно возмутился Рамиль и добавил. — Давайте-давайте, двигайте булочками, пошевеливайтесь на выход.

— Прошу прощение за опоздание, больше такого не повторится, — пообещала я, когда мы с Сафиуллиным остались наедине, и кивнула на дверь. — Программа началась, можно я пойду?

— Катя, ну причём тут твоё опоздание, — поморщился Рамиль, как от зубной боли. — Это я так сказал, чтобы девчонки зря не шептались. Присядь, поговорим.

— Так, программа же началась, — напомнила я.

— Да и хрен с ней, главный твой зритель всё равно здесь. Присаживайся, говорю.

Сняла кошачью маску и умостилась в кресле. Надеюсь, сегодня обойдёмся без приглашения на свидание, неудобно в тысячный раз отказывать работодателю.

Нет, он хороший, и как начальник и как мужчина, просто не мой тип и минусов много. Во-первых, он вдвое старше, ему тридцать восемь, во-вторых, в клубе нет ни одной девушки, с которой бы у него не случился пламенный, но скоротечный роман и в-третьих, но не по значимости, как, мне кажется, для Сафиуллина ночной клуб лишь потеха или средство для отмывания денег, а основной его доход идёт от криминала. По крайней мере, главный бухгалтер клуба постоянно жалуется на убытки, а Рамиль как жил на широкую ногу, так и живёт, а ещё с ним за столиком порой такие личности отдыхают, с которыми не то чтобы ночью в тёмном переулке, а днём на оживлённой улице лучше не встречаться.

— Катерина, у нас через пару недель освободится место администратора, — откуда-то издалека начал Рамиль. — Вот я и подумал, ты же у нас в университете учишься, значит, способная, а ещё проверенный и ответственный человек, плюс с людьми хорошо ладишь.

Глава 6

Вадим прекратил массировать виски, открыл глаза, медленно развернул голову в мою сторону и посмотрел так, словно я предложила ему, смеха ради облить бензином его новый автомобиль и поджечь.

Похоже, не хочет он видеть меня в числе своих сотрудников, не понравилась моя идея, а вот мне она нравится всё больше и больше. Это же одни сплошные плюсы, первый из которых и самый жирный — опыт и запись в резюме, что с такого-то по такое-то число я работала экономистом в солидной преуспевающей фирме.

Кстати, зря я Адашеву не сказала, что на какую попало должность я не согласна, меня интересует только экономический отдел или что-то близкое к моей специальности.

— Я была отличницей в школе и в университете тоже учусь хорошо, могла бы лучше, если бы не приходилось совмещать две работы, — Адашев ещё не отказал, значит, думает, поэтому принялась перечислять свои положительные качества. — Легко нахожу общий язык с людьми и избегаю конфликтов, — на этих словах мужчина насмешливо поднял бровь, и я уточнила. — Если люди не носят фамилию Левашовы.

Адашев ещё не озвучил ответ, но отрицательно качнул головой: значит, с вероятностью девяносто девять процентов откажет. Чего я допустить не могу.

— Если завтра меня не примут в экономический отдел твоей компании, я стану блогером и начну выкладывать посты на своей странице в соцсети под заголовком: «Каково это — быть приёмной дочерью в богатой семье». Подробно опишу, чем живёт каждый член семьи, и прикреплю фото, особое внимание уделю Рине и тебе, как её жениху. После пары недель можешь смело покупать гроб и закапывать свою политическую карьеру в глубокую яму.

— Ты меня шантажируешь?! — Адашев, похоже, обалдел от моей наглости, и он такой не один, я тоже от себя в шоке.

— А с чего вдруг это тебя так возмутило? Разве ты сам три минуты назад меня не шантажировал, когда грозился рассказать Петру Сергеевичу о моей работе в клубе?

Вадим прищурился, усмехнулся и кивнул, соглашаясь с моим утверждением.

— М-да, мы та ещё парочка, — протянул он и хлопнул себя по колену. — Хорошо. Понедельник у меня забит под завязку, так что жду тебя с документами у себя в офисе во вторник в два часа дня.

У меня от радости и волнения, аж закружилась голова. Ничего себе, работать в крупной компании по специальности, будучи ещё студенткой, это же огромный шаг вперёд. Нет, не шаг, а целый прыжок.

— Спасибо, — поблагодарила я и как только сдержалась, чтобы не захлопать в ладоши. — Обещаю, ты никогда об этом мне пожалеешь. Я ответственно подхожу к работе и всегда стараюсь изо всех сил.

Адашев с некоторым опасением на меня посмотрел и с усталостью произнёс:

— Если ты не устроишь пожар в офисе и не спровоцируешь сотрудников на забастовку, я уже буду доволен.

Вадим запустил двигатель, и мы тронулись с места. Несмотря на то что в раздевалке я прикорнула, всё равно ужасно хотелось спать. Чуть сползла на сиденье, вытянула ноги, полностью откинулась на спинку и прикрыла глаза, надеясь немного вздремнуть, но тут Адашев задал вопрос:

— Почему ты решила пойти в этот клуб? Неужели не могла попросить Петра Сергеевича взять тебя к нему на работу?

— Шутить изволите? — фыркнула я. — Я даже коробку со второго этажа не могу принести, чтобы меня не обвинили в умышленной поломке часов. Если бы начала работать в фирме Левашовых, уже давно бы сидела за растрату, кражу или что-то в этом духе. Инесса бы постаралась.

Я ждала от Адашева бурной реакции, но он промолчал, просто с бесстрастным лицом следил за дорогой, и тогда я, неожиданно для себя самой, продолжила разговор:

— Вадим, ладно я, у меня выбора нет, но у тебя-то он есть. Зачем связываешься с этим семейством? Я бы ещё поняла, если бы ты был сильно влюблён в Рину, но это не так.

— С чего ты взяла, что я не люблю Рину? — бросив в мою сторону короткий взгляд, спросил Адашев.

— Ты со мной не согласен и хочешь сказать, что любишь?

— Катя, зачем искать в моём вопросе скрытый подтекст? Просто поясни, почему ты решила, что я не люблю Рину?

Прикинув, с какой целью он интересуется, я громко и заливисто рассмеялась.

— Ну, ты и жук. Знаю, зачем ты об этом спрашиваешь. Хочешь, чтобы окружающие верили в твою любовь к невесте, и если я назову причины, почему люди могут думать иначе, ты их исправишь.

Адашев неопределённо пожал плечами и не возразил, что подтверждало мою правоту.

— Ладно. Мне не жалко, объясню, что тебя выдаёт. Прежде всего, ты на неё не смотришь — вообще никогда. Влюблённый же мужчина постоянно любуется своей девушкой. Потом ты до неё не дотрагиваешься, не стремишься взять за руку или обнять, а ещё не целуешь. Нет, я понимаю, при Петре Сергеевиче и Инессе ты не можешь позволить себе с высунутым языком впиться в рот Рины, но нежный поцелуй в щёку или в висок вполне допустим. Кроме того, ты за ней не ухаживаешь.

— Что ты имеешь в виду под «не ухаживаю»? — возмутился Адашев. — Разве хоть раз на твоих глазах я не отодвинул стул для Рины или не открыл перед нею дверь?

— Согласно этикету, ты для любой женщины обязан отодвигать стул и открывать дверь, а для особенной и любимой девушке мужчины делают больше. Например, во время ужина ты разговаривал только с Петром Сергеевичем и исключительно на деловые темы. Тебя не волновало, что Рина в бизнесе — бум-бум, нечем помочь, и ей смертельно скучно. Понимаешь, о чём я?

Глава 7

Ждала вторника с замиранием сердца и как на иголках, переживала, что Адашев позвонит и заявит: «Слушай, в прошлый раз по поводу работы я погорячился. Такая катастрофа, как ты, в офисе мне не нужна. Пляши в своём клубе на здоровье и дальше. Нашу встречу я отменяю».

К великому облегчению Вадим не позвонил, значит, будем считать, своё решение не поменял.

Утром вторника соскочила с постели в шесть, за два часа до будильника. Приняла душ, выпила кофе, а потом маялась, не зная, чем себя занять. До двух часов была целая прорва времени, а я ещё вчера положила документы в сумку, приготовила серый костюм и достала из коробки новые туфли, строгие и без каблука, которые купила заранее, чтобы осенью носить их в университете.

Зато в половину двенадцатого, за час до выхода, когда оделась и глянула на себя в зеркало, меня как будто жареный петух клюнул в одно всем известное место.

Мне девятнадцать, на дворе разгар лета, а я собралась в офис Адашева в образе старухи Шапокляк, не хватает лишь кружевного воротничка и шляпки. Нет, нет, нет. Нужно что-то яркое, современное, стильное. Быстро переоделась в белый свободного кроя пиджак, топ нежно-голубого оттенка, светлые брюки и туфли с выпускного, да, броские и на высоком каблуке, но с закрытыми пальцами и пяткой, значит, офисный дресс-код соблюдён.

Ещё раз посмотрелась в зеркало и с облегчением выдохнула, но уже через секунду опять в панике выпучила глаза.

У меня же нет резюме!

Возможно, оно и не понадобится, ведь собеседования не будет, меня же уже берут на работу, дело решённое. Но вдруг Адашев всё-таки спросит о резюме, представляю, как он недовольно цокнет и закатит глаза, когда скажу, что у меня его нет.

Быстро составила резюме, а затем трижды бегала к Петру Сергеевичу в кабинет и столько же раз пускала его на печать, чтобы исправить опечатки, возникшие из-за спешки. В результате уже откровенно опаздывала и была вынуждена вызвать такси. На своей машине ехать нельзя: судя по карте офис Вадима находится в центре, значит, парковку можно искать и полчаса, и целый час, а в итоге найти место за километр. Такси дорого, но зато оно подвезёт меня прямо к входу, что даёт шанс всё-таки не опоздать.

Водитель такси прокатил с ветерком, и ровно за десять минут до назначенного времени я стояла на ступенях крыльца фирмы Адашева, с трепетом и восторгом смотрела на современное здание и вытирала влажные от волнения ладони об брюки.

Кто бы мне объяснил, зачем нервничаю, зачем сердце стучит как сумасшедшее, зачем все губы уже искусала? Вадим пообещал взять меня на работу, значит, возьмёт.

Быстро миновала пропускной пункт. Сотрудник охраны только взглянул на мой паспорт и объяснил, в каком направлении мне следует двигаться. Сначала на лифте на верхний этаж, затем прямо по коридору и до упора. Время поджимало, надо было торопиться, но я шла медленно, потому что с открытым ртом восхищённо оглядывалась по сторонам.

У Петра Сергеевича тоже крупная компания, но у него в помещении и близко такой красоты нет. Здание Левашова представляет собой часть бывшего завода советской постройки, бетонное, серое, непритязательного вида. Внутри дела обстоят лучше, но не то чтобы очень... Ремонт как бы есть, но он сильно износился и давно уже не актуален. Один линолеум ядовито-синего цвета и подвесные потолки из квадратных панелей чего только стоят.

Здесь же кругом шик, блеск, красота. Полы выложены глянцевой керамогранитной плиткой, стены светлые с лёгким оттенком бежевого, много декора, потолки словно парят в воздухе, и повсюду просто нереальное количество света, как искусственного, так и естественного. С искусственным всё понятно, подсветка, лампы, светильники, а естественного света в достатке благодаря стеклянным перегородкам, отделяющим кабинеты от коридора. С одной стороны, это, конечно, стильно и здорово расширяет пространство, но с другой, в таком кабинете ты всегда на виду и лишний раз не зевнёшь.

Дошла до конца коридора и уткнулась в табличку приёмная, к слову, она висела на такой же стеклянной двери, как и в остальных офисах.

Прежде чем войти, буквально за пару секунд разведала обстановку.

Секретарь у Адашева, не имела ничего общего с принятым стереотипом помощницы генерального. Это была не длинноногая модель с пушистыми ресницами и губами варениками. Его расписанием, корреспонденцией и бумагами заведовала дама лет пятидесяти, высокая, худощавая, с короткой стрижкой и в стильных очках. По одному виду женщины можно было смело сказать, пусть у неё и не самая высокая должность, но власти и влияния у неё, наверняка чуть ли не больше, чем у некоторых сотрудников из руководства.

И тут Адашев отказался от простых человеческих радостей, таких как приятная взгляду куколка под боком за стенкой, и выбрал полезную практичность — одним словом, зануда.

Кстати, по поводу стенки, в данном случае Вадим не проявил солидарность по отношению к коллективу. Его кабинет отделён от приёмной стандартной бетонной перегородкой и непрозрачной дверью. Людей, значит, держит в своеобразных аквариумах, а у самого полный приват.

Зашла в приёмную, секретарь подняла на меня взгляд, и тут она почему-то изменилась в лице, оскалилась и ощетинилась как дикобраз. Какого чёрта, что это с ней? Я вроде как денег у неё не занимала, ничего не должна. Аж растерялась от такого приёма, но быстро собралась, представилась и объяснила причину визита:

Глава 8

Прошедшие две недели, несомненно, стали лучшими в моей жизни.

Рина училась, прохлаждалась, а, быть может, и страдала в Китае, чем она там занималась — неважно, главное — была далеко. Пётр Сергеевич с головой окунулся в новый проект с будущим зятем, уезжал из дома ни свет ни заря, возвращался глубоко за полночь. За всё время мы с ним пересекались всего пару раз. На плечи Инессы легли заботы по организации свадьбы дочери, с непривычки, что есть дело, она так уматывалась, что сил вязаться ко мне у неё попросту не оставалось. Всё это вместе обеспечило мне тихие и безмятежные вечера.

Днём же, наоборот, моя жизнь в самом хорошем смысле, кипела и бурлила как никогда. Я осваивалась в новом коллективе, погружалась в тонкости профессии, и, на мой взгляд, у меня всё получалось. С девчонками из кабинета сдружилась и с каждым днём получала всё более ответственные задания, с которыми раз за разом справлялась быстрее и заметно меньше задавала вопросов.

Адашев тоже не мешал жить. Нет, я не думаю, что он выпустил мою скромную персону из поля зрения, наверняка контролировал и приглядывал, но делал это скрытно и, скорее всего, через третьих лиц. Возможно, за мной следил кто-то из отдела безопасности, а может, и моя непосредственная начальница Евгения Игоревна. Важно то, что я не замечала его внимания и не чувствовала себя под колпаком. Знай я его занудно-дотошный характер чуть хуже, решила бы, что он забыл о моём существовании.

Увы и ах, но существует большой шанс, что мои райские дни подходят к концу: Левашовы и Адашев уже отправились в аэропорт встречать Рину. И это событие потянет за собой целую череду жирных минусов. Во-первых, плюс одна змея в доме — само по себе уже плохо. Во-вторых, Инесса получит помощницу и у неё появятся силы опять есть меня поедом. В-третьих, Вадим вновь начнёт наведываться в гости, значит, и Пётр Сергеевич будет проводить больше времени дома.

Когда с улицы донеслись звуки заезжающей на участок машины и хлопки дверей, означавшие, что Левашовы с дочерью и Адашевым вернулись из аэропорта, я нехотя, словно волоча себя за шиворот, направилась к входу, чтобы встретить нерадивую путешественницу-ученицу. Мне не хотелось этого делать, но я и так не поехала со всеми, осталась дома, если сейчас не выйду из спальни, потом захлебнусь в море претензий и упрёков.

— С возвращением, — сказала я, поймав взгляд Рины.

— Спасибо, — вежливо отозвалась она, и у меня от изумления аж рот непроизвольно открылся. — Я так здорово съездила, узнала много нового и интересного…, — довольно защебетала она, что давало понять: Рина действительно отлично провела время в Китае, оттого и настроение у неё приподнятое. — А ты чем занималась? — спросила она, но не дав мне времени сориентироваться, сама ответила на вопрос. — Как обычно, ленилась и кисла дома. Катя, кроме телефона и лежания на кровати в мире есть ещё масса вещей. Когда же ты возьмёшься за ум?!

Да, даже в благодушном состоянии Рина не изменяет себе и остаётся всё той же помесью Круэллы Де Виль и Бабы Яги.

Приписав мне собственный грех, Рина тут же забыла о моём существовании и снова принялась с восторгом делиться со всеми впечатлениями о поездке. Пётр Сергеевич, как обычно, изобразил кратковременный, но резкий приступ полной слепоты и глухоты, притворившись, что не заметил гаденький выпад дочурки, Инесса лишь мазнула по мне довольным взглядом, зато Адашев каким-то непонятным способом оказался у меня за спиной и тихо произнёс на ухо:

— Если бы мы рассказали, что ты работаешь, этого упрёка не было.

— Да, было бы что-то гораздо похуже, — буркнула в ответ и, пока никто не заметил, что я шепчусь с их обожаемым и почитаемым для кого-то женихом, а для кого-то будущим зятем, поспешила отойти от него подальше.

Примерно через сорок минут, когда Рина освежилась и привела себя в порядок, мы сели за стол. Беседа, разумеется, вертелась исключительно вокруг Рины. И все почему-то говорили и восхищались ею так, словно сестрица эти две недели не в комфортабельном отеле прохлаждалась, а целый год с экспедицией провела на Северном полюсе, где она в изоляции от внешнего мира и в экстремальных условиях исследовала и пыталась решить проблему глобального потепления во имя и на благо всего человечества.

От бесконечной похвалы в адрес Рины, конечно, передёргивало и тошнило, но и без положительного момента не обошлось — все были так поглощены сестрой, что меня в упор не замечали и я смогла ускользнуть с ужина ещё до подачи десерта.

Попав в свою комнату, не спеша подготовила одежду на всю предстоящую рабочую неделю, немного почитала, а потом, когда Левашовы проводили Адашева, разбрелись по своим спальням, и дом стих, приняла душ и, как только подсохли волосы, несмотря на ранний час, легла спать. Завтра понедельник, если судить по прошлой неделе, именно этот день дался мне в офисе труднее всех, поэтому лишний час отдыха не помешает.

Точно не знаю, что именно меня разбудило: скрипучий звук открывающихся ворот, яркий свет фар в окно или шум автомобиля, въезжающего во двор, но открыв глаза, первым делом посмотрела в телефоне сколько времени — часы показывали половину второго ночи, затем сползла с постели и, пошатываясь со сна, поплелась к окну, чтобы узнать, в чём собственно дело.

Погода хмурилась ещё вечером, сейчас же шёл дождь, капли которого струились по стеклу и прилично ухудшали обзор, но я всё-таки разглядела седан Адашева, как и его самого, вышедшего из автомобиля.

— Выдали называется кому попало пульт от ворот, он теперь наведывается в приличное и неприличное время, — проворчала вслух и сразу почувствовала укол совести, у Вадима наверняка что-то произошло, он бы не приехал так поздно без веской причины.