Невеста опального принца

Глава 1

1

Всё это началось в тот день, когда я погибла.

Вернее, за три дня до этого, не могу сказать «радостного события». Вот не хотела я идти к бабке-гадалке, как чувствовала! 

— Ну за компанию! — ныла моя подруга Нина, которая была одержима идеей, что всё её любовные переживания только из-за напущенной порчи. Или венца безбрачия.

— Сама посуди, — рассуждала она с самым серьёзным видом. — Не может же быть так, что к тридцати годам никто мной всерьёз не увлёкся. Я что, уродина?!

Нина не была уродиной, а совсем наоборот. Умницей, красавицей, с собственным жильём и машиной. Проблема была в ином: она слишком жаждала сходить замуж. Это навязчивое желание было написано у неё на лбу, поэтому отпугивало кавалеров. 

Но сказать это вслух было бы неприличным, да и бессмысленным. Во-первых, подруга бы только отмахнулась, мол, любая приличная дама в её возрасте хочет замуж, а не просто так, в постели покувыркаться.

Во-вторых, Нина как раз и кувыркалась в каждым встречным, а потом удивлялась, почему через неделю они все сводили отношения на нет. 

— Не все, с Денисом мы жили десять лет! 

Оставалось только закатывать глаза и надувать щёки, чтобы не выругаться.

Помнила я этого Дениса. Слащавый мальчик-карьерист использующий Нину как домработницу и любовницу в одном флаконе! Но я помалкивала, потому что Нина сразу заводила пластинку «у тебя самой развод за плечами».

— И что? Сейчас восемьдесят процентов пар разводятся! Мы и прожили-то вместе месяца два, —  меланхолично замечала я, но подруга твердила, что это всё от порчи.

Раньше она верила в карму, но когда Нине её почистили. а заодно и карманы с банковским счётом, подруга поняла, что надо обращаться к своим суевериям, а не иноземным.

— Она и тебе поможет. Витю вернёт, — вкрадчиво сказала Нина, видимо, исчерпав аргументы. — Ну, Лиза, прошу! Это очень могущественная знахарка, к ней только по рекомендации попасть можно. Я сама боюсь до жути.

— Я тоже. Не буди лихо, пока оно тихо, — ответила я, глядя в глаза подруге с самым серьёзным видом. Взывать к разуму, одурманенному эзотерикой, логикой бесполезно.

— Она и тебе поможет. Не хочешь мужа возвращать, ну и фиг с ним. Другого приманим. Богатого и щедрого. Молодого, прям принца на белом коне. И серьёзного, умного, порядочного, как ты хочешь!

Тогда я не обратила внимания на эти слова, посчитав их бредом. Нина убеждать умела, к тому же она сильно выручила меня после развода, когда бывший выкинул меня из совместно-нажитой квартиры, обманом переоформив её на свою мать. Судились мы с ним до сих пор, время шло, адвокаты тянули деньги, а воз и ныне оставался там.

Нет, суд постановил, что я могу пользоваться помещением, пока не вынесено окончательное решение. Но видеть рожу бывшего совсем не хотелось, да и замки гад менял каждый раз, когда я решалась воспользоваться этим своим правом.

На самом деле сейчас я не хотела новых отношений. Мне всего двадцать восемь, успею и замуж выйти. Да и есть ли в этом смысл? Детей всё равно не будет. 

— Ладно, только один раз. И ненадолго, — согласилась я, ещё не зная, как круто поменяется моя судьба.

2

Знахарка оказалась не намного старше нас с Ниной, но это никого не смущало. Ни людей, терпеливо ожидающих в коридоре, ни седовласых помощниц гадалки, проворно угощающих ожидающих чаем с баранками.

— Анастасия всем поможет, — приговаривали они. — Кому советом, а кому и делом. Это уж как ей видней.

Дела у знахарки, должно быть, шли блестяще. Она принимала в подмосковном двухэтажном особняке, первый ярус которого был переделан под офис, и включал просторную гостиную с мягкими диванами и креслами для посетителей, а также молельный зал, больше похожий на танцевальный, чем на тот, где старались исполнить прошения с помощью высших сил.

Наша очередь подошла почти сразу, что вызвало удивление у сидящих и ожидающих своей очереди не первый час, но громко возражать никто не стал.

— Анастасия говорит, дело у вас срочное, — одна из седовласых помощниц обратилась к Нине, когда ты назвала себя. Подруга сразу надулась от осознания собственной важности и с видимым превосходством посмотрела на меня. Мол, я же говорила!

— Следуйте за мной. — Сухонькая женщина неопределённого возраста повернулась к нам спиной и, не оглядываясь, быстро засеменила по коридору. 

Мы с Ниной переглянулись, и подруга ухватила меня за запястье, наверное, чтобы я не отстала и не передумала.

— Ух, как повезло! — услышала я её шёпот, и уже через минуту мы стояли у резной деревянной двери с резиновым ковриком у порога. Таким, какие продают в магазинах «Всё по пятьсот».

— Снимайте обувь и проходите. Анастасия вас ждёт, — грозно произнесла прислужница и вернулась в гостиную.

— Ты первая, — подтолкнула меня Нина, и я только вздохнула. Надо было не отказывать прямо, а выдумать какое-нибудь срочное дело, но теперь-то чего пятиться!

Я постучала два раза и открыла дверь, не дожидаясь голоса прорицательницы. Нам же сказали входить, так зачем у двери топтаться?!

 Молельный зал оказался просторной комнатой и был весь увешан зеркалами,  Посреди него стоял диванчик, совсем низкий, на нём, поджав ноги, сидела молодая женщина с ярко-рыжими волосами и красными губами. Волосы явно крашеные, а губы подкачаные.

Туника с модным орнаментом и накладными карманами,  оголённые изящные щиколотки и копна мелких кудряшек — Анастасия меньше всего походила на знахарку, скорее на содержанку высокопоставленного чиновника. Впрочем, одно другому не мешало.

— Идите скорее, мне ещё долго работать, — с оттенком усталой обречённости произнесла она и указала на два табурета напротив.

Мы покорно сели, сложив руки на коленях, и Нина принялась долго и обстоятельно рассказывать о своей беде. Через пять минут Анастасия закрыла глаза и подняла указательный палец.

— Ничего не выйдет. Одинокая ты будешь, как перст. В религию ударишься, собак подкармливать в приюте будешь, но ни мужа, ни детей не вижу. Разве только решишь судьбу поменять, — вздохнула знахарка и открыла глаза, уставившись на побелевшую Нину. 

Глава 2

1

— Для чего? — опешила я, на секунду забыв о том, в чьём теле теперь нахожусь. Но быстро нашлась: — У меня голова болит, никак не вспомню, что я хотела с этим добром делать.

— Так, ваша милость, на принца Леннарда же погадать хотели. Ох, ваша милость в этом искусна, как болотная чертовка! Ой, прости боги, болтаю тут глупости, чтоб меня ночные болотные огни пожрали!

И экономка прижала два пальца ко лбу, а потом к сердцу. Вероятно, это был какой-то религиозный знак, подкрепляющий клятву говорившего!

Так, на свой лик в зеркало я и без прислуги посмотрю, а вот на таинственного принца, мечту окрестных дам, надо бы взглянуть.

— Никак не могу найти его портрет. Ты не видела его? — спросила я даму, поняв, что так и не знаю её имени. Да я вообще ничего здесь не знаю!

— Да мне-то откуда?! — замахала руками дама, будто я призвала чуму на её голову. — Я спрошу Вивиан, только она выйдет из покоев лорда Фрэнсиса уже за полночь, так что не взыщите. Может, пока погадаете, старый Орхан этих пиявок на свои тощие ноги ловил.

— Ну, раз так, неси, — согласилась я, незаметно щипая себя за руку. Всё это походило на странный сон.

И Анастасия с её способностями, и эта комната, похожая на будуар дамы эпохи Возрождения, и все встреченные после пробуждения персонажи. Цирк, да и только, правда, пока без коней!

Экономка выплыла из комнаты, ненадолго оставив меня в одиночестве. А мне только этого было и надо! Осмотрюсь, а там буду действовать по обстоятельствам. Первым делом надо найти зеркало. Ну не может быть, что в спальне девушки нет ни одного зеркала! Что здесь за дикие нравы царят?!

Я медленно ходила, осматривая картины на стенах и предметы на тумбочке, да туалетном столике. Так, Ариса явно из богатой семьи, но зеркала нет, значит, либо она уродина, либо здесь не принято, чтобы незамужняя девица день-деньской на себя в зеркало глядела. Тьфу ты, я уже как царевна из русской сказки заговорила!

Нет, вряд ли Ариса уродина, её отец непременно бы об этом упомянул. Да и та девушка, которую я видела в зеркале Анастасии, была вполне себе ничего.

Пока осматривалась, до моего слуха донеслась какая-то возня, идущая из-под кровати, что сначала ввело меня в ступор, а потом в сердце закрался страх. Возня то утихала, то внезапно становилась ощутимо слышимой.

«Мышь», — подумала я и с визгом, приличествующим даме эдак века восемнадцатого, вскочила в ближайшее кресло.

— Что случилось, ваш милость? — в дверь просунулось заросшее чёрными волосами мужское лицо. — Вы кричать изволили?

— Там! — указала я под кровать, не обращая внимания на тот факт, что неизвестный мужчина с наружностью лесничего, который не видел бритвы последний месяц, бесцеремонно прошёл в мою спальню и направился к кровати. Не волновалась я и потому, что сделал он это с такой привычной вальяжностью, будто прибегал к Арисе по первому писку.

— Счас глянем, — ухмыльнулся он, оглядывая меня с ног до головы. Блин, я только сейчас поняла, что по-прежнему стою в одной рубашке! Вряд ли для Арисы было привычным принимать гостей в таком виде!

Вон и этот бугай, косая сажень в плечах, одетый, как лакей, а диким взглядом так и зыркал на мои босые ноги и прикрытую тонкой тканью нательной рубахи грудь. Увидев это, я фыркнула, строго посмотрела и спряталась за тяжёлую портьеру. Ухмылка бугая стала ещё противнее, но он встал на колени и заглянул под кровать.

— А ну, иди сюда, нечисть болотная! — гаркнул он так, что я обмерла от страха. Захотелось вытянуться по струнке и начать оправдываться, что, мол, не нечисть, да и болота никогда не видела.

Но черноволосый чернобородый бугай не обращал на меня никакого внимания, а разговаривал с существом под кроватью. Может, у них тут и мыши по болотам шастают?

— Да тока попробуй хватани, шею вмиг сверну. Вот, ай, зараза, куснула!

Под кроватью раздался жалобный визг, за которым последовала недолгая борьба. Визг повторился, только на этот раз более жалобно. Судя по голосу животное под кроватью было намного больше средней мыши.

— Что там такое? — высунулась я, от любопытства позабыв, что снова показываю бугаю сомнительные прелести астеничного тела Арисы.

Но тот больше не обращал на меня внимания, направив все силы на борьбу с неведомым мне существом.

— Да вот кто это!

Извернувшись, бугай сделал рывок, почти забравшись под кровать по пояс, и появился в поле моего зрения с каким-то грязно-серым извивающимся существом, похожим на мокрую крысу с огромными, торчащими в стороны усами.

— Болотная выдра, чтоб её! Видать, в открытую дверь забежала, такие жирные только в Проклятом омуте водятся!

Существо дёрнулось и жалобно пискнуло, а потом открыло маленькие глазки-пуговки и уставилось прямо на меня. По-человечьи так, будто просило сохранить жизнь.

— Счас, ваш милость, я её вмиг упокою!

И бугай уже собрался ударить кулачищем по маленькой головке, как я выбежала вперёд и крикнула что есть мочи:

— А ну остановись! Не смей!

Бугай замер с поднятым кулаком и уставился на меня с неподдельным удивлением, будто из-за портьеры выскочила не Ариса в нижней рубашке, а злющая ведьма, которая сейчас приложит его по темечку толстенной ручкой метлы. 

— Что тут происходит?! — вбежала с ведром, закрытым деревянной крышкой, экономка. — Биф, как ты посмел войти в спальню её милости?!

— Так я...— опешил бугай, всё ещё держа в вытянутой руке отчаянно попискивающее существо. Оно даже не вырывалось, а лишь жалобно крутило головой по сторонам. — Кричали тут. Ну, я и заглянул.

— Немедленно положите на пол зверюшку! — воспользовалась я возникшей паузой.

— Да делай, что тебе говорит её милость! — махнула рукой экономка. — А то сейчас сюда весь замок сбежится. И сам уже иди, вон, дверь охраняй, как приказано.

— Я и хотел. А тут вона чего, ну, я её и хвать. Да молчу, мисса Пенелопа.

Глава 3

Глава 3

1

— Давай открывай, — поторопил меня родитель, когда вручил письмо от принца.

Было раннее утро, но меня уже подняли на ноги, приодели и причесали. Не без помощи неких магических штучек, напоминающих привычные щипцы для выпрямления волос и плойку для красивых локонов.

Гардероб Арисы был богатым, но на редкость однотонным. Она предпочитала тёмно-синие цвета, фасоны платьев были настолько чопорными, что в пору ходить в них в церковь, чтобы прослыть там оплотом добродетели.

«Конечно, она ещё и девственница», — так думала я, но, пробежав глазами первые строчки письма, поняла, что ошиблась.

— Что ты там молчишь? Вслух читай! — раздражённо произнёс рыжеволосый мужчина, похожий на моего родителя формой носа и ушей. Они даже хмурились одинаково.

Это был мой дядя. Милорд Харди Тритий Офосский, старший сын ветви моего нового рода. Если верить обрывочной памяти Арисы, весьма жестокий интриган, не раз переступавший через интересы своих близких ради новых титулов и земель.

Милорды сидели в каминном зале поближе к огню, а я стояла перед ними, будто провинившаяся служанка. Зала была по размерам сравнима с храмом, а пламя еле теплилось.

Батюшка Арисы, как я уже успела убедиться, был прижимист и рачителен, хотя и богат. Даже жену свою уморил экономией лет пять назад.

Мать Арисы заболела из-за сырости и плесени, налипшей на стены её покоев.

Итак, меня просили прочесть письмо принца Леннарда, а я всё тянула время, потому что хотя и понимала язык этой страны, сомневалась, что смогу так же легко воспроизводить без запинки письмо, написанное каллиграфическим почерком а-ля «уездной барышни альбом».

Но сердить родственников и дальше было бы не слишком умно. Я уже решила этой ночью, что если мне суждено здесь жить, то лучше стать принцессой, чем старой девой, попавшей в полную зависимость от милордов, смотрящих на меня так, будто я главная причина морового поветрия последнего десятилетия.

Я покашляла и развернула сложенную вдвое плотную белоснежную бумагу с оттиском королевского дома Меалиддов, герб которого представлял собой три лилии, над которыми свернулась в кольца змея с раскрытой пастью.

— Приветствую тебя, моя воронья миледи! — начала я читать на удивление легко и без запинки.

Потом посмотрела в сторону милордов и продолжила:

— Мне писали, что ты была больна и даже пыталась свести счёты с жизнью. Признаюсь, эта новость огорчила меня, потому что мне казалось, что наш последний разговор расставил всё по местам. Да, вы отдались мне по доброй воле, но не смеете утверждать, что я обещал вам что-то, кроме одной ночи.

«Ах ты, полоз королевский! Так вот из-за чего она утопилась», — только и успела подумать я, как отец Арисы взревел, словно раненый вепрь. Я, конечно, не слышала ранее, как орёт этот зверь, но представляла, что именно так.

— Что?! Да как ты посмела, дрянь подзаборная!

Родитель вскочил на ноги и, сжав руки в кулачищи, направился было ко мне, но я от страха крикнула что есть мочи:

— А ну, милорд, сидите там! Я ещё не закончила!

Конечно, лорда это не оставило, и тут бы мне и пришёл конец, если бы не вмешался дядя.

— Фрэнсис, и правда, сядь на место, — произнёс он спокойно, но это произвело на его младшего брата такое же действие как магическая успокоительная микстура, которую мне накануне дала Пенелопа. — Дослушаем.

Он выразительно поднял бровь и глазами указал родителю Арисы на место. Тот подчинился, но ещё кряхтел от злости, а его жиденькая борода тряслась от возмущения.

Я стояла ни жива ни мертва, но нашла в себе силы читать дальше, хотя вначале буквы расплывались перед глазами:

— Раз всё обошлось, вам не следует возвращаться ко двору. Такой впечатлительной маргаритке не место среди шипастых роз. Идите служить в храм Единой Богини, вы обретёте среди молитв и заунывных песнопений тот покой, о котором мечтали.

Ваш покорный слуга, его высочество Леннард.

Письмо закончилось, и я замолчала, не представляя, что теперь делать. Этот аристократический мудак слил Арису так технично, как не всем удаётся и в моём времени.

— Что думаешь, Ариса? — спросил металлический голос дяди.

Я подняла на него глаза и отчеканила:

— Надо вернуться и заставить его высочество пожалеть о своих словах.

— А сможешь?

— Смогу. Даже не сомневайтесь, милорд.

— Тогда решено.

Дядя неспешно поднялся и бросил через плечо брату:

— Выезжайте завтра поутру.

— Но в донесении королевского глашатая ясно говорится, чтобы она не возвращалась, — фыркнул лорд Фрэнсис, однако при этом с надеждой уставился на брата. Видимо, тот не первый раз совершал невозможное.

— Будьте покойны. Предоставьте это мне. И когда вы приедете в замок Трёх Роз, вас будут ожидать с нетерпением.

Я поклонилась дяде, но тот прошёл мимо, не удостоив меня взгляда.

— Ну, смотри мне, дрянь! Чуть что не так, остригу косы, и в богадельню пойдёшь, — прошипел над ухом заботливый родитель и поспешил вслед за прихрамывающим братом, стук палки которого затихал в коридоре.

Я осталась одна. Итак, первый бой выигран. Ну всё, принц, жди, скоро буду.

2

Весь день прошёл в сборах и в откармливании нового питомца. Я заставила Пенелопу и Вивиен носить мне лягушачьи потроха и пиявок в количестве несколько крынок в день.

Пузырь всё сметал, будто хотел наесться на год вперёд. А потом подбегал ко мне и тыкался холодной мордой в ладони, довольно мурча, совсем как котёнок.

Я раньше никогда не видела выдр, но этот экземпляр был чем-то средним между лаской, бобром и кошкой. Как-то после обеда Пузырь убежал, я уже думала, он не вернётся, но к вечеру этот фрукт появился и положил к моим ногам мелкую рыбёшку с выпученными глазами.

Так мы и подружились.

— Я беру Пузыря с собой, — сказала я лорду-родителю, почувствовав, что не могу вот так бросить зверушку. Он один из немногих, кому я могла доверять. И кто был ко мне добр.

Глава 4

1

— На нас напали? — прошептала я, когда очнулась и заметила, что лежу боком на подушках, а экипаж тихо продолжает ехать дальше, только не по песчаной насыпи, а по булыжной мостовой.

— Что это с тобой было? — спросила лорд Фрэнсис, перекусывающий вяленым мясом. — Побледнела вся, затряслась, это тебе не инквизиторская проверка, пока бояться нечего.

И довольный собственной шуткой, он весь зашёлся смехом, потом поперхнулся и долго откашливался, сердито посматривая в мою сторону. Я спокойно наблюдала за его раскрасневшимся лицом, сложив руки на груди.

— Зачем сразу угрожать? Ничего такого я не сказал, — пробурчал он, но миролюбивым тоном.

Я только сейчас поняла, что он решил, будто бы я наколдовала, чтобы родитель поперхнулся. Как бы в наказание. Эх, тёмное время, тёмные люди!

Я пожала плечами и уставилась в окно. Пейзаж, действительно, разительно изменился. Теперь мы катили по равнинам и ухоженным садам, раскинувшимся по обе стороны от широкой дороги, вымощенной крупным булыжником.

— К вечеру въедем в столицу, — вздохнул родитель и положил еду обратно в лукошко, которое потом, кряхтя, спрятал по сиденье. — Скоро привал, пора и размяться.

Он меня не обманул. Через четверть часа мы въехали в придорожную гостиницу. Служка подбежал к нашему экипажу и с низким поклоном открыл дверь. Все работники и хозяин гостиницы вели себя так, будто прибыли важные господа.

Так, наверное, и было, только лорд Фрэнсис, с радостью принимая услужение, не одарил никого из слуг даже самой мелкой монетой, а нищим, просившим подаяние у ворот, бросил через плечо:

— Каждому дай — сам скоро рядом сядешь. Кто бы мне просто так подал!

Есть мне совсем не хотелось, поэтому, сославшись на головную боль и проверив, как там чувствует себя Пузырь, я поднялась наверх и мгновенно заснула. Всю дорогу до столицы я чувствовала слабость и головокружение.

И пришла в себя, только когда мы въехали в ворота королевского замка. Когда-то, видимо, он был настоящей крепостью, но с тех пор постоянно перестраивался, пока не превратился в хорошо укреплённый дом.

Правда, с дозорными башнями и винтовыми каменными лестницами, ведущими на колокольню или на верхотуры для караула.

Столицу я рассмотрела мало, мы ехали какими-то окольными путями, миновав большую часть красот и площадей. К тому же, стоило нам приблизиться к окраинам столицы, как на город сразу опустились густые сумерки.

К счастью, сейчас погода была достаточно тёплой, почти летней, хватало, чтобы не замерзнуть и с удовольствием изучать мир вокруг.

Замок Трёх Роз встретил меня огнями в узких высоких окнах и освещённым оживлённым двором. К тому же здесь было относительно чисто и, главное, никаких гусей и уток под ногами.

Покои мне отвели на втором этаже новой пристройки. Это оказались две смежные комнаты, довольно просторные и богато убранные. В отличие от замка лорда Фрэнсиса  в обстановке преобладали яркие оттенки: от нежно-голубого  до изумрудно-зелёного.

И слуги здесь были совсем другой породы: вышколенные, тихие, не позволяющие себе иметь, а тем более высказывать своё мнение.

Но самое главное, мне принесли корзину, в которой мерно посапывал Пузырь. Он и крошечным ухом не повёл, когда я почесала толстое брюхо, разве что принюхался и открыл глаз-пуговку.

— Ваша милость, —произнёс позади меня певучий женский голос. — У меня для вас есть послание.

Я обернулась. Передо мной была недурно одетая госпожа-горничная. Почему-то я была убеждена, что эта миниатюрная смуглая красавица с глазами испуганной лани и кокетливо-завитыми локонами, забранными наверх по последней моде, не была мне ровней.

Наверное, что-то в её взгляде убедило меня в этом. Ведь можно приодеться как госпожа, но раболепное выражение глаз не выветрится за пару дней или даже лет.

Девушка медленно подошла ближе и, сделав книксен, подала мне письмо без конверта, но скреплённое сургучом и печатью. Змея грозно раскрыла пасть и приготовилась к броску.

— Как вас зовут?

Вопрос, казалось, совсем не смутил девушку.

— Оливия, ваша милость. Я помощница экономки, миссы Гленны. Она распоряжается убранством комнат и залы в Орлиной части замка.

— Кто дал тебе это письмо? Я никого при дворе не знаю, — начала было я, но осеклась. Ариса же бывала здесь, даже жила последние годы, так что успела приобрести приятелей и завистников.

— Известно кто. Его высочество. Точнее, конечно, камердинер, этот высокий, вечно мрачный Хедрик, но послание от его высочества.

Девушка не стремилась уходить, с интересом разглядывая меня, будто прикидывала, чем же я могу привлечь принца, но стоило ей наткнуться на мой выжидательный взгляд, как девица покраснела и торопливо откланялась, чуть не запнувшись на пороге.

Я опустила глаза, только когда дверь плотно закрылась. Ну что, теперь можно и ознакомиться с содержимым письма принца. Судя по всему, он тот ещё любитель эпистолярного жанра!

2

Я шла по верхнему ярусу Орлиной пристройки и думала о том, как бы не оступиться и одновременно не выронить магический шар.

Управлять им я научилась ещё в замке родителя Арисы, но практики было столь мало, что этот засранец так и норовил выскользнуть из-под моего влияния и взмыть в небо.

Принц назначил мне тайное свидание в таком месте, где сам чёрт ногу сломит. Верхний ярус пристройки представлял собой чердак, заваленный хламом, с одним узким окном под потолком, прорезанным там, куда никогда не заглядывает луна.

— Ариса, вы пришли! — услышала я насмешливый голос и обернулась, чуть не порвав платье о край железного сундука, зачем-то громоздящегося прямо на проходе.

Словно кто-то нёс-нёс его, да и устал, а бросил здесь на всякий случай: сундук хороший, может, кому и сгодится.

— Ваше высочество!

Я сделала книксен, с нетерпением ожидая знака, чтобы подняться. Очень уж хотелось рассмотреть принца вблизи!

Глава 5

1

От страха я быстро нашла дорогу в свои покои и выдохнула, только закрыв дверь на засов. Никто за мной не гнался, но страху я натерпелась, будь здоров.

И самое противное, что страх был иррациональным. Он вдруг пришёл и как демон, овладел моей душой, вызвав в ней смятение. Бурю на пустом месте.

Мне почудилось, что стало нестерпимо холодно. А потом меня словно бросило в пекло, медленно поджаривая на адовой сковородке.

Головная боль сдавила виски, я так и представляла, что холодные пальцы этого ледяного принца сдавливают мою голову в тисках. А он стоит, заставлял меня смотреть в глаза, и улыбается.

«Ты ещё хочешь остаться?» — спрашивает его взгляд.

Да, хочу. Потому что Арисы больше нет, этот мир и тело — всё, что осталось от прежней жизни. Анастасия сказала, что смерть не прощает нарушения планов, а я ведь, получается, обманула её. Тянется ли за мной до сих пор шлейф из мёртвых цветов?

«Ты должна выжить, Лиза. Любой ценой. Только живи!» — последнее, что сказала мне мама перед смертью. Я помню запах искорёженного горячего металла и привкус крови на языке, смрад тлена повсюду.

На секунду я снова почувствовала его там на чердаке. И испугалась того, что даже в облике Арисы смерть отыскала меня, а теперь уж точно не ошибётся.

Или это магия принца так на меня действует? Ещё один повод держаться от него подальше!

Вскоре в дверь постучали. Преодолев страх, я открыла и увидела двух девушек, похожих друг на друга как сёстры.

— Ваша милость, мы ваши горничные, — произнесли хором светловолосые и светлоглазые девицы невысокого роста, сделав синхронный книксен.

— Вы всегда всё делаете вместе? — спросила я с улыбкой, и девушки, как по команде, смущённо зарделись.

— Не сердитесь, ваша милость. Мы только недавно поступили на службу в замок Трёх роз, вот ещё и не пообвыклись, стараемся вместе держаться, — ответила первая. Наверное, та, что старше. — Как родители померли, так мы одни остались. Хотя и не без денег. Вот сестра и заупрямилась. Говорит: «Куда ты, Кэти, туда и я». А я к труду привыкшая, вот дальняя тётка по отцу и устроила нас сюда.

— Меня зовут Анабель, — ответила вторая и снова поклонилась.

Она была сложена изящнее, чем сестра, и производила впечатление неземного создания. Или как говорят, не от мира сего. В её взгляде часто мелькала отрешённость, будто девушка постоянно мечтала о чём-то возвышенном.

Как чуть позже мне сообщила старшая, родители, купцы третьей гильдии, в своё время следуя обету, хотели отдать её в храм Богини, вот и не напрягали житейскими мелочами.

— Вы умеете читать и писать? — спросила я, помня наказ отца, что лучше не марать бумагу собственным почерком. В случае непредвиденных осложнений можно всё свалить на горничную.

Враги, мол, никогда не дремлют, а после сегодняшнего разговора, кажется, я обзавелась ещё одним. Личным неприятелем королевской крови.

— Умеем, ваша милость, — пропела Анабель.

— Она лучше, — вставила, видимо, по привычке опекая сестру, Кэти. — В храме-то образованные в цене, а меня родители обучали больше по хозяйственной части. Но причёсываю и одеваю я ловко, вы сами убедитесь, ваша милость, если позволите.

— А за животными смотрите? — спросила я осторожно.

Пузырь пока остался в клетке в покоях отца, но долго тот зверя терпеть не будет. Он вообще бы не согласился, но боялся, что животное заколдовано, вот и смирился на время.

— Смотрим, ваша милость, — ответила старшая. — Куры и гуси у нас имелись, крупной скотины, правда, не бывало, но мы учимся. Кошка ещё была.

Младшая печально вздохнула и опустила голову.

— Хорошая такая была, ласковая. Очень Анабель любила. Но как родители от лихорадки померли оба, так её на улицу-то и вышвырнули. Померла, наверное, или собаки задрали.

Старшая подошла к младшей и обняла её за плечи, робко посматривая в мою сторону. Мол, можно ли, не рассердитесь.

— А с болотной выдрой подружитесь? — спросила я бодрым тоном, боясь, что сейчас сёстры сбегут от меня, сверкая пятками.

Уже хорошо усвоила, что люди думают, увидев дружбу выдры и человека. Нормальный, белокнижный маг с такими не водится, да и не признает его нечисть. То ли дело чернокнижник!

— Да, ваша милость, — смахнув слёзы, сделала шаг вперёд младшая. Старшая промолчала, но я видела, что она тоже не против, хотя и боязливо оглядывается по сторонам, когда думает, что я не вижу.

— Отлично, её скоро принесут. У меня есть ещё одна горничная, Вивиен, но, боюсь, она чаще будет проводить время с моим отцом, если вы понимаете, о чём я. А пока помогите мне переодеться, я с дороги и ещё не успела, а потом принесите что-нибудь поесть.

Кэти ловко принялась хлопотать, её сестра была на подхвате. Я только успела сменить дорожное платье на что-то полегче, как явились мой родитель и Вивиен, несущая клетку с Пузырём.

— Это что, твои горничные? — возмутился с порога лорд, не обращая внимания на низкие поклоны девушек. — Вот так нас здесь и ценят! Посмотри, их, видать, в глуши откопали! Ну да ладно, я здесь не за этим.

Он подошёл ко мне и склонился, дыша перегаром и любимой кислой капустой, сделав знак Вивиен, чтобы поставила клетку в угол.

— Видела его? Что вышло?

— Ничего, — ответила я. — Сопротивляется.

— И?

— Сказал, что поможет в храм уйти. Насовсем. Я ответила, что не ему мне указывать.

— Ай, молодец, девка, — хлопнул меня по плечу сальной пятернёй родитель Арисы. — Хотел бы я посмотреть на его лицо! Говорю же, боги меня любят, вон какой тебя вернули. А то всё хныкала, да книжонки читала! А с выдрой это ты ловко придумала! Нас теперь бояться будут!

Лорд Фрэнсис отошёл на середину комнаты и громко произнёс:

— Ну что, Ариса, доволен я тобой. Дай боги, чтобы и их величества не осерчали. Через час у нас с тобой официальное представление в Малом тронном зале. Оденься да причешись как следует. Я зайду за тобой ко времени.

Глава 6

1

Тем же вечером, уже переодевшись в облегчённое традиционное платье знатной дамы той эпохи, я должна была прислуживать её величеству во время вечернего омовения.

Для этого фрейлинам полагалось облачиться в белоснежные лёгкие платья-рубашки до пола, поверх которых надевалось халат с длинными и широкими рукавами, скреплённое широким поясом, украшенным драгоценными камнями. В моём случае, это были рубины. Крупные, алые, как сама кровь.

Я вполне освоилась в теле Арисы. Иногда мне начинало казаться, что я всегда была ею, а то время, что носила имя Елизаветы, только привиделось. Являлось лишь тяжёлым, правдивым и спутанным сном, как детские кошмары.

Память ушедшей девушки помогала освоиться не хуже Википедии.

Я могла говорить на здешнем наречии, читать и писать, была знакома с обычаями. Но вот беда, Ариса недолго пробыла при королевском дворе и не до конца усвоила те правила, что не писались ни в одном пособии, но соблюдались негласно.

Конечно, слуги мне в этом не помощники. Одна приехала со мной из замка лорда Фрэнсиса, две другие сами были только наняты в замок Трёх Роз. Но на безрыбье, как говорится, и рак — рыба.

 — Я так волнуюсь, Кэти, — начала я разговор с горничной, когда та причёсывала меня на вечерние посиделки у королевы. — Всё-таки такое событие. Её величество сама позвала меня присутствовать при её омовении.

— Не беспокойтесь, ваша милость. — Руки Кэти были мягкими и нежными, она умела сооружать на голове красивые волны, не причиняя боли. — Анабель уже с час как отправилась на пруд, поросший тиной, где и растут розовые лотосы. Она с Пузырём вмиг обернётся. Как хорошо, что вы позволили ей его взять, сестра прям ожила, а то ходила бледная, как тень!

— Ему тоже не повредит поплескаться в воде. Это же выдра, а не сухопутное.

— Как красиво, ваша милость, вы говорите! Анабель рассказала, что так только в книжках пишут, ну да ей виднее!

— Почему вы с сестрой решили пойти в горничные? Вы ведь из купеческой семьи, говоришь, деньги есть. Так почему, ответь?

Я спрашивала не ради пустого интереса. Во-первых, чем больше я знаю и понимаю обычаи и законы, тем легче здесь освоиться, во-вторых, мне надо завоёвывать преданность слуг. Никто не знает, какие враги ждут за поворотом. Вон, один уже нарисовался!

Принц Леннард прислал мне письмо сразу после окончания аудиенции у их величеств. Не письмо, так записку в пару слов, исполненную ровным каллиграфическим почерком:

«Берегитесь, ваша милость! Не следует думать, что те, кто сейчас толкают вас на предательство, не пожертвуют пешкой ради большой игры. Отныне и впредь забудьте о моей дружбе и не рассчитывайте на милость того, против кого выступаете».

Всё понятно. Надутый, обиженный муж решил, что я предала его и приняла сторону короля. И дёрнул меня чёрт сказать о возможной беременности королевы накануне того, как о ней объявили во всеуслышание!

Вот и оставалось теперь вербовать сторонников. Слуги неприметны, их особо не считают за угрозу, поэтому в присутствии горничных могут сболтнуть то, что никогда не сказали бы в другом обществе.

— Ну, сами понимаете, деньги, они кружат голову, — тем временем объясняла Кэти. Её пальцы чуть подрагивали. — Родичи решили отдать нас обеих в храм Единой Богини. Сами знаете, что это означает. Девы, отказавшиеся от всего мирского, навсегда закрываю лицо, оставляя миру только молчаливые глаза. А деньги храм делит между собой и теми, кто надоумил деву на такое. Вот родственники и решили.

— Но разве можно упечь девушку в храм насильно? — спросила я, чувствуя, что наткнулась на что-то важное.

— Нет, упаси боги! Но уговорить пребывающую в горе несложно. Анабель так сразу согласилась. Если бы не я, мы бы сейчас уже дали обеты.

— А храм Единой Богини играет какую-нибудь значимую роль в политике? Ну, то есть влияет ли на что-то? Например, даёт советы королю?

— А как же! Их курирует Святая инквизиция, а уж они во все дырки без масла залезут, простите за грубость, ваша милость. Я уж так, по-простому.

Вон оно что! Теперь мотивы принца мне всё яснее.

— Всё закончено, ваша милость! Вы просто прелестны!

Я кивнула и от души поблагодарила Кэти. Надо будет выпросить у лорда Фрэнсиса деньги на карманные расходы и одарить горничных.

Вскоре вернулась и Анабель с чашей, полный розовых лепестков. Я погладила Пузыря, мокрого, но довольного, и, взяв чашу, переступила порог, чтобы отправиться в покои её величества.

2

— Скорее, девы! Несите горячую воду! — распоряжалась старшая фрейлина, носившая на груди на длинном серебряном шнурке увесистый золотой ключ — символ её власти над свитой государыни.

В королевской купальне было жарко, душно и влажно, теперь я поняла, почему нас просили одеться в лёгкие рубашки.

— Давай, Ариса, подключайся, не стой столбом! — старшая фрейлина, дама преклонных лет с узким морщинистым ртом, но командирской выправкой,  прикрикнула и на меня, дважды хлопнув в ладоши. — Её величество скоро придёт, а у нас ещё не всё готово. Эдит, не делай воду слишком горячей, головой отвечаешь!

Только войдя, я поставила чашу с лепестками лотоса на мраморную подставку и позволила служанке себя раздеть. Верхняя накидка-халат больше не понадобится.

Теперь мы, как нимфы, должны скользить по купальне с развевающимися волосами, чтобы услаждать взгляд королевы.

Конечно, на самом деле мы не были простоволосыми и полуобнаженными, но иллюзия создавалась именно такая.

— Как дела в вашем захолустье, Ариса? — насмешливо спросила меня одна из девиц, белокурая красавица с синими глазами. Стройная, но прихрамывающая на одну ногу.

Мы как раз стояли возле круглой мраморной купальни и лили в неё горячую воду. Всего я насчитала десять девушек, включая меня и старшую фрейлину. Ближний круг королевы.

— Всё прекрасно, Рьяна, — ответила я, не смотря на девушку. Около неё сгрудились подруги, явно враждебно ко мне настроенные.

Глава 7

1

Когда мы с королевой остались одни в её опочивальне, она достала ключ, который прятала в ящике будуарного столика, и открыла им неприметную полку в стене.

Её загораживала картина в толстой раме, на которой была изображён мифологический сюжет: Единая Богиня, тонкая вечно юная дева с внушительной грудью убегает от охотника, нечаянно заставшего её во время купания в пруду.

— Нравится, да? Мне тоже. Только время течёт очень быстро, и приходит час, когда охотник и дева меняются местами, — с горечью произнесла королева и нахмурила лоб. — На, читай.

Она протянула мне книгу в толстом переплёте, изрядно потрёпанную, будто зачитанную до дыр. Я поклонилась и взяла томик, искоса наблюдая, как её величество Мориа забралась в постель, слишком широкую для одиноких ночей.

А потом и сама села на указанный стул. Открыла книгу на заложенной странице и начала читать вслух:

— Мужчина подглядывал за своей суженой уже не в первый раз. Он, охваченный неземной страстью, раздвинул пышные заросли кустарника с волчьими ягодами, чей сок мог убить в одно мгновение, а аромат дурманил разум, и принялся наблюдать, как дева снимает верхнюю рубашку, обнажая изящные ступни и тонкие щиколотки, — начав бодро, уже к концу предложения я изрядно сбавила тон, хотя и старалась читать с выражением.

— Ну а дальше? — охваченная нетерпением, прикрикнула королева. На её бледном лице проступил румянец, а в глазах появился знакомый блеск. Она была возбуждена, но пыталась это скрыть за показным вниманием к поворотам сюжета.

Ладно, продолжим чтение средневекового порноромана!

— Дева кокетливо посмотрела в его сторону через белоснежное плечико и улыбнулась. Рудольф Галантийский и сам не понял, знала ли возлюбленная о его намерениях, заметила ли подгляду или решила, что её вожделеет озёрный тролль. Говорят, от соития смертной и этого существа первая поучает невиданное наслаждение, которое не могут подарить ей земные рыцари.

«Да уж, тролли бывают сексапильными, только глянешь, а он уже растаял в предрассветной дымке!» — подумала я и продолжила самым пафосным тоном:

— Дева приподняла рубашку ещё выше, специально не оглядываясь назад, она делала вид, что не знает о подглядывающем. А потом, засмеявшись, и вовсе скинула её. Теперь перед жадным взором рыцаря предстала её нагота, в том виде, в котором её ещё не видел ни один мужчина. Соски девы были розовыми, грудь полной и красивой, а ниже живота курчавился треугольник светлых волос.

— Достаточно, отложи книгу, я хотела с тобой переговорить!

Теперь голос женщины, сидевшей на подушках в ночной рубашке, принадлежал не усталой женщине, а королеве, принимавшей меня днём на аудиенции.

Я подчинилась и склонила голову, ожидая, пока Мориа начнёт:

— Как тебе мой муж? Не как король, как мужчина?

Я растерялась. Вот уж чего-чего, а подобного вопроса не ожидала.

— Ты не робей, это не проверка на верность. Я хочу предложить тебе свою милость. Как ты уже знаешь, я тяжела и немолода.

— Что вы, ваше величество, — возразила я не из лести, а потому что была иного мнения. — Вы ещё в самом соку. Пусть боги уберегут вас и ваше дитя от разных бед!

— Ну хорошо, — голос Мориа потеплел. Я чувствовала, что ей давно никто такого не говорил. — И всё-таки ради здоровья я не могу больше принимать мужа в своей опочивальне. Этот ребёнок очень важен для королевства, и мой долг государыни — следить, чтобы он родился крепким и в положенный срок. И, дай Богиня, мальчиком. Открой окно, мне душно.

Я выполнила просьбу королевы, но нарочно делала всё медленно, чтобы дать ей собраться с мыслями. И не только ей.

— Так вот, Ариса, ты ведь уже не девственна? Не бойся, я никому не выдам твоей тайны. У меня свои шпионы. Вот и хорошо, тогда тебе не составит труда выполнить мой приказ. Ты должна разделять с королём его ложе, пока я не оправлюсь от родов. Его величество пылок и горяч, он искусный любовник, но в его постели должна быть та, кому я доверяю. А я ведь могу тебе доверять, мы же родственники? Потом, будь уверена, я выдам тебя замуж за одного из самых достойных и богатых молодых лордов королевства.

Здесь её голос выдал хозяйку. Сейчас она говорила неправду. Вероятно, после того как я исполню предназначенную роль, от меня попусту избавятся.

— Я не могу ваше величество, — выпалила я, склоняя голову ещё ниже. Эх, надо срочно придумать благовидный предлог отказаться. И он был найден. — Я без памяти люблю вашего сына, его высочество Леннарда. Это ему я подарила свою невинность.

— Да как ты смеешь, безродная болотная девка!

Королева в два счёта оказалась рядом, её тонкие пальцы вцепились в мой подбородок и развернули лицо к свету ближайшего магического шара.

— Ишь чего удумала, в королевы метишь! Думаешь, я неспособна снова родить сына? Леннарду не быть королём, никто его не поддержит, а ты будешь делать то, что я скажу. Леннард пусть довольствуется Рьяной, и радуется, что ему вообще досталась жена. Детей у них не будет!

Внезапно королева, поняв, что сболтнула лишнего, осеклась и продолжила спокойным тоном, выпустив меня из своих рук:

— Все знают, что Леннард не в себе. Его предки по отцу, моему покойному королю, страдали Навеянным ужасом, принц, к сожалению, унаследовал наследственную меланхолию и склонность к душевному недугу, погубившего его предков. Королевству не нужен больной король. Весь этот род должен прекратиться. Уверена, Боги не допустят, чтобы Рьяна родила.

— Если всё дело в воле Богов, ваше величество, то и опасаться не нужно, — ответила я, еле скрывая иронию. — Их воле никто не сможет противостоять.

«Другое дело, если так решил новый король», — подумала я. Всё логично: ему не нужны дети принца. Если королева не сможет родить, со временем он найдёт её замену. Этого так и боялась несчастная, в глазах которой читались одновременно и страх, и ревность.

— Дура! Иди прочь, мы с тобой позже потолкуем!

— Как угодно вашему величеству!

Глава 8

1

Принц ничего не ответил, и я отправила с Анабель повторное письмо, но и на него не получила ответа. Тем временем подготовка к балу шла полным ходом.

В будущем представлении мне досталась роль Злой колдуньи, а Рьяна, тайная невеста принца, играла Невинную и красивую девушку, не знающую, что она принцесса.

По сюжету Злая колдунья оморочила беднягу, не помнящую родства и племени,  и погрузила в летаргический сон, который все приняли за смерть.

Странствующего рыцаря, который должен был пронзить колдунью мечом и освободить девицу, играл сам король. В финале девица вспоминает, что она принцесса, и рыцать отвозит её в забытое королевство, чтобы жениться на спасённой и править вместе.

Роли распределяла королева, поэтому мне и досталась самая неказистая героиня. Предполагалась, что она будет сгорбленной старухой, но тут возмутился король, заявив, что будет куда драматичнее, если колдунья тоже останется красавицей. Говоря это, он так выразительно на меня посмотрел, что я только уверилась в своём решении.

Когда принц проигнорировал и моё третье послание, я перешла в наступление, а точнее, заявилась в его комнаты, расположенные под самой крышей главной башни, называемой в народе «Башней призраков невинно убиенных». Говорили, что там бродит и тень умершего отца принца, вот несчастный туда и переехал, отдав свои покои свите нового короля.

Высокий немолодой слуга принца открыл двери покоев и долго смотрел на меня таким мрачным взглядом, будто уже прикидывал, как будет избавляться от тела. В конце концов он произнёс с достоинством, которому позавидовал бы и его хозяин:

— Его высочество не желает видеть вас. Никогда.

— Это невозможно. Хедрик. Поэтому посторонитесь и дайте мне пройти. Я знаю, принц сейчас у себя.

— Негоже, леди ходить к молодым людям в их покои. Это против правил, а его высочество очень уважает традиции.

Я фыркнула и ответила как можно громче, надеясь, что меня услышит принц:

— Тогда пусть собирает котомку, кладёт туда свои печали и отправляется странствовать по свету. А на вас я натравлю болотную выдру.

На последний аргумент худой, как жердь, слуга не нашёлся что возразить, а только пролепетал, оглядываясь:

— Его высочество тренируется, никому нельзя нарушать его покой в это время. Это опасно!

— Ничего, у меня срочное дело.

Больше Хедрик препятствий мне не чинил и молча отошёл в сторону, настежь открывая двери.

В комнатах принца Леннарда царила походная атмосфера, всюду лежали тюки с неразложенными после переезда в башню вещами, и только полки книжных шкафов были полностью заставлены толстенными фолиантами.

Стеклянные дверцы сияли чистотой, а их бронзовые ручки были изрядно потёрты, словно принц только и делал, что перекладывал книги с полки на полку.

Хедрик вытянул руку и указал на закрытую дверь, из-за которой не доносилось ни звука.

— Идите, ваша милость, коли не боитесь, — усмехнулся Хедрик и прищурился, будто задумал подлость. Я не придала этому значения, а зря.

Бесстрашно распахнула дверь и попала в цветущий сад. На небе светила полная луна, а в яблоневом саду было так тихо, что захотелось сорвать крупный красный плод с дерева, чтобы убедиться в реальности происходящего.

Яблоко само упало мне в руки, я обтёрла его о платье и только собиралась укусить, как где-то близко послышалось тонкое позвякивание. Сунув спелый фрукт в карман, я, аккуратно раздвигая склонившиеся к земле ветки деревьев, сделала несколько шагов вперёд и застыла, как вкопанная.

Сад остался позади, передо мной раскинулась овальная поляна с вытоптанной травой. На краю голого участка, у самой кромки воды, шло ожесточённое сражение между двумя обнажёнными по пояс мужчинами.

Принц врос в землю, широко расставив ноги и стоя ко мне вполоборота, а его противник, гора мышц, похожий на увеличенную версию культуриста, разил мечом направо и налево, будто игрушкой.

Принц уворачивался, принимал удары, сталь кричала и жалобно звенела, извергая искры, но бой продолжался. Я стояла, комкая в руке платок, который незаметно для самой себя достала из кармана. Принц отступил на шаг, войдя по щиколотку в воду, на нём были высокие сапоги, так что вряд ли в пылу сражения он это понял.

А потом — крац! Лязгнул его меч, плашмя пройдя под оружием противника и взрезал кожу гороподобного монстра. На лице противника не отразилось ни малейшей эмоции, будто рана в груди была для него царапиной.

Однако он замедлился и удивлённо посмотрел на принца, который воспользовался моментом и занял удобную позицию, оказавшись сбоку от противника.

Монстр взревел, обхватил рукоятку меча двумя руками и, подняв оружие над головой, обрушил его на Леннарда.

2

Я вскрикнула и закрыла рот руками, осознав, что мой голос может отвлечь принца. Тем временем он ловко увернулся от разящего меча и оказался за спиной противника.

Клинок вошёл в груду мышц как нож в подтаявшее масло, и монстр растворился, рассыпавшись на мелкие части, будто состоял из воды.

Принц стоял ко мне спиной, опустив меч и тяжело дыша, а я захлопала в ладоши, приготовившись сказать, что это было зрелищно и красиво. Но внезапно Леннард резко обернулся и метнул в мою сторону чёрную змею, оказавшуюся молнией.

Всё было как в замедленной съёмке. Я отступила в тень яблоневого сада, потом повернулась к принцу спиной и бросилась прочь, к спасительной двери, за которой могла спрятаться. Откуда-то я знала, что молния-змея будет преследовать меня по пятам, пока не опутает ноги и руки и не лишит способности двигаться.

Не успела. Почти взялась за ручку двери, но та отвалилась, а я, зацепившись ногой за корягу, рухнула вперёд. Дверь внезапно сорвалась с петель и, словно живое существо, полетела на меня, грозя раздавить и похоронить под руинами.

— Помогите! — пискнула я и собрала в кулак неведомо откуда взявшиеся силы. Из моих рук заструился свет, как густой туман, но он был слишком слаб, чтобы остановить дверь. Меня ударило чем-то, и мир почти померк.

Глава 9

1

Вернулась я в комнаты в самом паршивом настроении.  Хотела уже приказать Кэти и Вивиен помочь приготовиться ко сну, как заявились мои родственники.

Вид мой вызвал у них недоумение, смешанное с любопытством и негодованием.

— Где ты таскалась, дрянь? — спросил родитель Арисы, двинувшись на меня со сжатыми кулаками. Этот мужлан привык решать все дела силой, умом-то Создатель не наделил!

— У принца. Выясняла его намерения, как вы и велели. Я зря времени не трачу, а делом занимаюсь, ради которого мы и приехали! — ответила я,  скрестив руки на груди и посматривая то на родителя, то на дядю.

Последний, опираясь на трость, улыбался и, казалось, наслаждался сценой.

— И что удалось узнать? — спокойно спросил он, но в его тоне мне почудилась угроза. Он явно не привык позволять водить себя за нос дешёвым фарсом.

Дядя сделал знак моим горничным, и те так торопливо вышли в коридор, будто за ними гнались адские гончие. Дядя тут же подошёл к двери и прошептал заклятие, не позволяющее подслушивать.

— Королева позвала меня почитать ей перед сном. И сказала, что Рьяна, её фрейлина, выйдет за принца. И что детей у них не будет — род покойного короля прервётся.

— И отлично! — гаркнул родитель, устроившись с сапогами на моей постели. Я только поморщилась. Ну и манеры! Надо будет сказать горничным, чтобы перестелили.

— Нет, нельзя этого допустить! — выдохнула я, решившись озвучить вслух свой план. Пока ещё не созревший, не до конца продуманный. Но всё лучше, чем стать игрушкой короля.

— Что ты имеешь в виду, Ариса? — медленно спросил дядя. Он чем-то напоминал мне нынешнего короля, хотя несомненно уступал последнему в стати и красоте.

Дядя смотрелся обычным мужчиной старшего возраста, даже его брат казался красивее, но лишь на портрете в парадном мундире. Если видеть их вдвоём вживую, старший приковывает все взоры своей неторопливой манерой разговора и движениями, схожими с еле заметными  подрагиваниями лапки паука, сидящего в центре паутины и ждущего беспечную жертву.

Какая-нибудь залётная муха или стрекоза, даже бабочка, порхает себе, посмеиваясь над неподвижным охотником, дразнит его, уверенная в собственной недосягаемости, пока не понимает, что влипла. А коли влипла, назад пути нет. Сожрут.

— Королева в возрасте. У неё мало шансов родить здорового ребёнка, — осторожно начала я, подбирая слова и пристально следя за реакцией слушателей. — К тому же не исключено, что это будет девочка. Новый король тогда найдёт себе другую жену, а бесплодную или неспособную больше рожать отправит с глаз долой. Или отравит.

Я выдохнула. Вроде тихо, никто не делает возмущённых лиц, не кричит об измене. Лишь лорд Фрэнсис хмуро посматривал то на дверь, то на брата. Видимо, от его решения всё и зависело.

А лорд Харди Тритий молчал и не смотрел ни на кого. Потом он повернулся спиной и сделал три шага к двери, его трость скрипела под тяжестью хозяина сильнее обычного. А потом дядя проворно повернулся на каблуках, преодолев расстояние в несколько шагов, и ткнул тростью мне в грудь.

— Я вижу, к чему ты клонишь. Только дело рисковое, шансов напороться на инквизицию больше, чем пережить завтрашний день. Что тебе ещё сказала королева? Не скрывай, вижу, что это не всё.

— Отвечай же! — топнул ногой родитель, вставший за моей спиной.

— Что на время её бремени, я должна стать любовницей её мужа.

— И что тебя не устраивает? — дядя выразительно поднял бровь, с интересом ожидая моего ответа.

— Что когда она родит, от меня избавятся. В лучшем случае заставят уйти в храм послушницей, в худшем — лишат жизни. И путь к принцу будет заказан.

— И?

Вот он, решающий момент!

— А если мы изначально сделаем ставку на принца, уже готового претендента на престол, у нас есть шанс выиграть.

— Что выиграть-то? — хмыкнул родитель Арисы, снова доставший из кармана видавшую виды зубочистку. Должно быть, он пользовался ею всякий раз, когда нервничал.

— Корону, —  вместо меня ответил дядя. И произнёс это так, будто предлагал нам решить: власть или казнь за измену. И по его взгляду я поняла, что в случае провала первой на эшафот взойду я.

2

Я не представляла, какие конкретно шаги надо предпринять, чтобы довести опального принца до трона. Скорее всего, кровавые. Сейчас я не хотела об этом думать.

Вполне возможно, что мой план окажется мертворождённым, тогда и терзаться совестью не придётся. В любом случае мне предстояло сделать первый шаг — завоевать любовь принца.

Здесь будут несложно. Если речь идёт не о любви, а о постели. О случившемся в покоях Леннарда я предпочла умолчать, равно как и о его предложении разделить ложе. В лечебных целях, разумеется. А от простыней до сердца путь хоть и не короткий, но вполне проходимый. Многие чувства берут начало в алькове.

Так думала я, разучивая слова роли. Праздничный бал был назначен через неделю, а пока мне предстояла генеральная репетиция. Текст, что должна буду произнести со сцены, я запомнила сразу, но для привлечения внимания принца решила внести в него пару изменений.

Разумеется, приберегу их для выступления. А на генеральном прогоне буду вести себя как злобная кукла, завидующая красоте и невинности потерянной девы. Вот на ровном месте завидующая! Что ж, картонки любят во все времена, ну а я придам блеска своей героине!

Рьяна вела себя как будущая королева, что не могло ускользнуть от внимания нынешней. Её величество сидело в зале во время генеральной репетиции, и я решила подлить масла в огонь зарождающейся ненависти свекрови к предлагаемой невестке.

— Ты слишком красива! — произносила я глупые слова роли. — Никого не встречала с такой белой кожей и тонким станом. Да сгинешь ты, не познав любви мужчины!

Только вот тон, каким я произносила эти слова, должен был дать понять глупой блондинке, что я говорю совсем не о сказочных персонажах. И та заглотила наживку!

Глава 10

1

В замке было холодно даже летом. Некоторые помещения топили, но не все живущие в королевской обители могли  себе это позволить. Дрова стоили дорого, а магический огонь и того дороже.

Правое бедро, на котором проступило белоснежное пятно, постоянно мёрзло и ныло, как суставы ревматика. Я поискала сведенья в обширной королевской библиотеке, но самостоятельно найти нужную книгу среди сотен томов, выставленных на пыльных полках, оказалось невозможно.

— Я могу помочь, ваша милость? — тоненьким голоском спросил тщедушный молодой человек.

Его лицо было густо усеяно веснушками, наверное поэтому говорил он тихо, а на глаза так низко надвигал кепку, что почти не было видно лица.

— Да, мне хочется почитать что-нибудь о белоснежной напасти. Слышали о такой?

— Нет, но я поищу. Простите, дедушка приболел, вот я ему и помогаю. Только не говорите, пожалуйста, лорду Виту Хуго. Он и так всё время твердит, что дедушке пора на покой, а ведь тогда не дадут пособие по выслуге. Надо поработать ещё пару лет.

Он лепетал, то бледнея, то краснея, тонкие руки дрожали, голос ломался, вот-вот заплачет, и мне стало жаль бедного юношу.

— Не волнуйтесь. Как вас зовут?

— Стефен, ваша милость, — чуть запнувшись, произнёс он.

— Вот и прекрасно, Стефен. А чем болен ваш дедушка?

Я стояла у стеллажа и с любопытством первооткрывателя рассматривала толстые корешки книг. Мне не хотелось смущать юношу. Особенно учитывая то, что я прекрасно  видела: это переодетая девица в гриме.

Нет, внешне всё было сделано правдоподобно, но вот внутреннее чутьё говорило мне об обратном. Оно было таким настойчивым, что я ни минуты не сомневалась в его правдивости.

— Лёгочный задых у него. Это от здешней пыли.

— Понятно, вы можете идти, Стефен.

Фальшивый юноша поклонился и ринулся к раскрытой книге, лежащей на специальной подставке. Произнёс два коротких слова-заклинания, и её страницы замелькали, пока свет, исходящий от руки молодого человека не погас, и книга не раскрылась на нужной странице.

— Третий стеллаж пятая полка, — звонко отчеканил Стефен и три раза громко хлопнул в ладоши.

Приставная лестница ожила и, кряхтя, как старый истопник, двинулась к нужному стеллажу. Я смотрела на всё, открыв рот. Даже отодвинулась в сторону, чтобы ненароком не очутиться на пути деревянного служителя библиотеки.

Стефен проворно забрался по ступеням и, что-то пробурчав себе под нос, выудил из недр полки тоненький свиток.

— Вот здесь можно посмотреть, ваша милость. Про белоснежную напасть мало пишут, редкая это болезнь.

— Спасибо, я посмотрю.

— А я пока, с вашего позволения, ещё что поищу. Но, простите за то, что влезаю не в своё дело, об этом лучше знахарку спросите. Кассандру. Она к её величеству раз в неделю ходит. Говорят, на деньги жадна, не устоит перед мешочком золотых совиров.

Стефен говорил быстро, бросая на меня тревожные взгляды, словно боялся, что я сейчас дам ему пощёчину.

— Почему ты всё это мне говоришь? Мы ведь не были раньше знакомы.

— Ах, ваша милость, я обожаю книги и фолианты. Готов жизнь на них положить! Да только почти никто здесь этим богатством, — он оглядел стеллажи с радостным восторгом, — не интересуется. Кроме...

— Кроме кого? — спросила я, почуяв что-то интересное.

— Меня, например, — раздался за спиной знакомый насмешливый тенор. Я почувствовала себя до крайности глупо и от того покраснела до кончиков ушей.

— Доброе утро, ваше высочество! — обернулась я с глупым видом, пряча глаза. И, как назло, это высокомерное высочество заметил в моих руках брошюру.

— Дайте полюбопытствовать! А, это же трактат о немощах, я как раз за ним сюда и шёл. Позволите?

Я честно хотела сказать «нет», но понимала, что язвительность и неуважение к особе королевской крови в присутствии слуг замка будет расценено, как измена власти. Подрыв её устоев.

«Как бы не пришлось пожалеть всерьёз», — вспомнились мне стола Великого Магистра и его улыбка на тонких губах. А в глазах — предвкушение суда над ведьмами.

— Конечно, ваше высочество. Берите. Я пыталась расширить знания о редких недугах, но, конечно, с радостью уступлю эту книгу вам. Пойду плескаться в ванной и выбирать ткани для будущего бала. Я жду его с нетерпением. Слышали, у меня там почти главная роль?

— Я не люблю театр, Ариса. Но ради того, чтобы увидеть вас в роли Злой колдуньи, непременно приду.

— Уверяю, мне будет чем вас удивить.

— Да? — в глазах принца блеснул интерес. — Вот уж не думаю. Я знаю вас со всех сторон. Доброго дня, Ариса!

Я сделала книксен и опустила глаза, чтобы снова не съязвить. На сегодня с Леннарда достаточно.

Но если он всерьёз полагает, что знает меня, как утверждает сам, со всех сторон, пора вывернуться наизнанку и показать, что в моей книге высокородный господин пропустил самые главные страницы.

2

Праздничный бал открывало представление. В зале собрались нетерпеливые придворные, все места, даже галёрка, были заняты. Молодые люди шумели и громко смеялись, знатные дамы обмахивались веерами, хотя, как по мне, душно не было.

Магическая эпоха, в которую меня угораздило попасть, поражала любовью населяющих её людей к чистоте.

В замке Трёх Роз всюду стояли чаши для омовения рук, вода в которых менялась почти каждый час, купальни, даже самые скромные, казались прекрасными термами времён Золотого века.

От людей не разило потом и нечистотами, маги даже презрительно прозвали меня «грязной ведьмой с Проклятого омута» за дружбу с болотной выдрой. Но нас с Пузырём, которого я брала всюду, куда бы ни отправлялась, чужие суеверия не волновали.

— Надеюсь, ваше животное осталось в покоях? — усмехнулась старшая фрейлина, посмотрев на меня через лорнет. Видела её милость Лира прекрасно, но любила пустить пыль в глаза.

Вот и сейчас ей непременно надо было находиться за кулисами, чтобы собственноручно контролировать выход артистов , будто маэстро-распорядителя, пышного толстячка в дамских подвязках, возомнившего себя великим драматургом, было недостаточно.