Невеста Певчего Смерти

1. Письмо и посох

Элиана стояла посреди зала, отделанного дымчатым кварцем. Руки её были скромно сложены на животе, волосы цвета спелого ореха заплетены в традиционную причёску побеждённых — раскиданные по плечам косы, украшенные одними лишь блеклыми камешками, какие можно найти на любой дороге. Взгляд Хранительницы Памяти и младшей дочери Говорящего с Солнцами был опущен, но серые, как грозовое небо, глаза то и дело стреляли из-под прикрытых век в сторону наместника юго-восточной провинции Империи крови — медленно, но неуклонно разраставшейся во всех направлениях Империи Бладрэйх.

Наместник Раманга — или Певчий Смерти, как называли его древнейшие из вампиров, сидел на мраморном троне, отделанном хризопразом, и привычно скучал.

Трон накрывал балдахин, поддерживаемый позолоченными деревянными колоннами. Справа и слева от порога стояли на часах пажи, точно так же, как перед кожаным пологом палатки стояли на страже гетайры. Огромный тяжёлый занавес, поднимавшийся при помощи канатов, разделял шатёр на две части: в задней располагалась спальня.

В передней проходили попойки, трапезы и приёмы и могло поместиться до сотни человек.

Шатёр наполняли терпкие пряные запахи, столь любимые жителями востока. По сторонам стояла плетёная мебель, укрытая драгоценными тканями, а пол устилали мягкие ковры. На разбросанных тут и там сундуках, инкрустированных золотом, стояли кувшины с вином, вазы и блюда, изготовленные жителями покорённого города.

Война против эльфов оказалась на удивление короткой и не слишком увлекательной. Лесные эльфы, с их философией любви ко всему живому и аскетизмом в магии, даже не пытались ему противостоять. Те из них, кто не принял предложение Императора, ушли дальше в леса и рассеялись в чащобах. Лунные, которых так опасалась Ламия на последнем совете, оказались ещё более неорганизованы. Они били в спину друг другу и больше занимались семейными разборками, чем войной с общим врагом. Пожалуй, даже от дроу было бы больше вреда — если бы они не попрятались под землю как последние трусы. Основные надежды Раманга возлагал на солнечных, ведь по преданиям они сохранили связь с духами, но не отреклись от древних знаний. И вот теперь, спустя каких-то несколько месяцев войны, младшая принцесса Танай-Ран стояла перед Рамангой и ожидала очереди на приём, будто последняя крестьянка, пришедшая просить о милости.

Глаза Раманги то и дело обращались в сторону принцессы. Выбор был интересным.

Из всех эльфийских народов солнечных реже всего можно было встретить за пределами их королевства. Они не видели интереса ни в бродяжничстве, ни в путешествиях, ни в установлении связей с другими народами. Тем более что могли позволить себе наслаждаться комфортом, изучением и наблюдением, оставаясь под сводами своих спрятанных от мира дворцов.

Единственное, что могло бы заинтересовать их за пределами королевства, были руины древних эльфийских царств.

У Говорящего всего было трое детей — старший, Аман, наверняка предрекался в наследники. Средняя дочь слыла красивейшей среди женщин востока. Только Эвелина, королева-мать Лунного королевства, могла сравниться с ней в красоте, но и та теперь была мертва. Перед Рамангой же стояла третья, самая младшая из детей. Раманга не мог бы сказать, что эта, третья, некрасива. Все они были будто выточены из мрамора и различались лишь небольшими штрихами, оставленными на их телах волей небесного мастера. Младшая дочь короля солнечных была очень недурна собой, но… Она была какой-то… тусклой. В ней не было того яростного огня, который ожидал увидеть Раманга в глазах побеждённого. Впрочем, в этом имелись и свои плюсы — при взгляде на Элиану глаза Раманги отдыхали от пестроты красок Бладрэйха.

Наместник щёлкнул пальцами, отпуская очередного просителя и наконец получил возможность в открытую посмотреть на гостью. Хотя всё, даже одежда посла, говорили о том, что она лишь проситель, Раманга ощущал едва сдерживаемую мощь, исходившую от невзрачной фигуры. Сила, обильно приправленная скромностью… Редкое сочетание.

Глаза Раманги засветились любопытством, и оно не ускользнуло от внимания Элианы. Эльфийка улыбнулась, старательно пряча улыбку в высокий воротник голубовато-серого плаща.

— Наместник Великой Империи Бладрэйх и славный полководец Раманга, дом Говорящего с Солнцами приветствует тебя.

Раманга никак не отреагировал на лесть. Элиана отметила это на будущее. Люди — будь они хоть бессмертными, хоть неумершими — делились для неё на два вида: те, кто любил слова, и те, кто предпочитал дела. Со вторыми всегда было сложнее, но и к ним Элиана имела подход. Три сотни лет дипломатии от имени дома Говорящего с Солнцами давали о себе знать. На секунду Элиану охватило сожаление о том, что эти времена закончились, но она стремительно отогнала непрошенную мысль.

— Я вас слушаю, — голос Раманги звучал ровно. Певчий ничем не выдавал владевших им мыслей, но Элиана не зря занимала пост первого посла — она знала, что чувствует Раманга, даже сейчас.

— Я пришла предложить тебе мир, великий Раманга. Мир, выгодный обоим нашим народам. Я была вынуждена приехать тайно, потому что ваши пограничные заслоны не пропустили бы меня вместе с сопровождением. Так что не обессудьте — вы, возможно, будете так любезны предоставить мне свиту на время пребывания здесь?

Раманга усмехнулся. Не губами, нет. Его усмешку нельзя было заметить даже в глазах, и всё же Элиана знала, что наместник усмехнулся.

На секунду Элиана запаниковала. Происходило то, чего она опасалась — Солнечных эльфов, былых владык Срединного материка, здесь попросту не принимали всерьёз.

2. Масла и пряности

На утро дорожка к шатру Элианы была усыпана гиацинтами.

По обряду, выбранному Рамангой, просить руки будущей супруги была отправлена делегация, состоявшая из двух его генералов и двух свидетелей из числа офицеров. Раманга снабдил послов дорогими подарками для невесты и её родителей. Задачей их было заручиться официальным согласием принцессы и заключить с её семьёй брачный договор — Элиана, однако, прибыла одна и прибыла как посол, что серьёзно затрудняло процедуру. Раманга не привык обсуждать подобные вопросы с самими невестами. У него уже было три официальных жены и столько же кадин, и никто из них не пытался сватать себя сам.

— Тогда договор от имени невесты должен заключить Говорящий от имени Идущего В Звездном Свете, — сообщил Раманга днём ранее.

Элиана поклонилась. На губах её промелькнула улыбка, а в глазах — опасный огонёк.

— Да позволит мне лев львов говорить.

— Ну же.

— Не мои родители и не моя семья интересуют тебя. Ты вступаешь в брак с островом Солнца, а остров представляю я.

— Не думаю, что это можно объяснить тем, кто служит мне.

— Пусть приходят твои послы. Я с ними поговорю.

Раманга колебался. Ему не хотелось, чтобы невеста, и без того слишком много говорившая в присутствии его и других мужчин, торговалась из-за контракта с его посланцами.

— Тогда детали обсудим сейчас, — сказал он, — во время церемонии ты просто подпишешь договор.

Элиана снова поклонилась и кивнула.

На обсуждение деталей брачного договора ушли без малого три недели — Элиана хотела, чтобы Раманга запомнил эти переговоры навсегда.

— Согласно «Своду нерушимых правил просвещенных», — Элиана довольно быстро выучила название этой книги и оценила степень почтения, которое испытывал Раманга к старинному фолианту, — согласно «Своду нерушимых правил просвещенных» супруга может запретить мужу завести новую наложницу или жену. Соглашаясь жить в доме с другими подвластными тебе, супруга так же имеет право находиться отдельно от других.

Некоторые требования эльфийки забавляли Рамангу. Другие приводили в ярость.

— Я выделю тебе целый флигель, золото моих очей, — обещал он, и не думая шевельнуться и приблизиться к Элиане, метавшейся по шатру из конца в конец.

— И я не собираюсь вместе с рабами изображать трогательные сцены семейного счастья под благосклонным оком супруга.

В улыбке Раманги появлялась злость.

— А вот это решать мне.

— Я посол, а не…

— Ты именно «не»! — Раманга поднялся на ноги и ударил по подлокотнику так, что трон, покачнувшись, загрохотал об пол. — Если я захочу, чтобы ты пела для меня и танцевала — ты будешь танцевать!

Желваки гуляли у Элианы по скулам, но она отлично понимала, что сорвать переговоры не может.

Все слова Раманги о том, как много значит для почтенного мужчины гарем, не трогали её. «Просто прихоть и тщеславие», — твёрдо заявляла она про себя, но предпочитала молчать.

— Но я смогу инициировать развод! — в защитном жесте Элиана воздела свиток с договором перед собой.

— По предоставлении доказательств плохого обращения с тобой! — в глазах Раманги мелькнул насмешливый огонёк.

— При разводе мне будет гарантирована свобода от преследований, а также право унести с собой всё, что я пожелаю из свадебного двора.

— Отныне и во веки веков.

Итак, к концу третьей недели договор был заключён.

И всё же договор от имени Элианы заключал Говорящий от имени Идущего В Звездном Свете — принцессе оставалось лишь скрипеть зубами, сидя за расшитым золотом занавесом, за которым по приказу Раманги её спрятали от послов.

Он долго зачитывал перечень обязательств, затем объявил, что Раманга, сир дома Кармен, желает взять в супруги Элиану из дома Солнца. Элиана отметила про себя этот любопытный нюанс — всё, что она слышала ранее, говорило о том, что Раманга имеет собственный дом — и лишь убедившись, что всё оговоренное соблюдено, трижды ответила из-за занавеси «Да».

Генерал Раманги официально скрепил союз и сделал в особой книге соответствующую запись, под которой обе стороны поставили подписи. Обряд венчания был закончен, а брачный союз обрёл законную силу.

Вереницы украшенных лентами и колокольчиками виверн потянулись низко над землей между шатров. Они везли мебель, посуду и прочие домашние принадлежности, которые составили дары невесте от Раманги. Рабы и слуги несли всевозможные драгоценности и безделушки — чтобы толпы любопытствующих могли оценить щедрость наместника и богатство жениха. Шествие сопровождалось музыкой и песнями. Все, кто имел отношение к церемонии, получали подарки, а зевак осыпали монетами и конфетами.

Вечером накануне свадьбы был устроен приём для приближённых невесты — это называлось «Ночь Хны». Но так как Элиана прибыла в расположение Раманги в одиночестве, ей не с кем было проходить обряд. Несколько девушек-служанок, сопровождавших Рамангу, были выделены ей взамен не существовавших «подруг».

3. Новый дом и новые правила

В день же свадьбы Элиану нарядили и привели к Говорящему от имени Идущего В Звездном Свете — согласно традиции она должна была получить благословение отца, однако короля не было рядом, и потому благословение было получено из чужих рук. Один из генералов надел на неё драгоценный пояс. Затем мать должна была дополнить этот наряд цветами и бриллиантами — но и матери не было рядом с ней, и потому Элиану украшали всё те же девушки из сопровождения Раманги.

Никогда ещё Элиана не чувствовала себя такой одинокой, бесполезной и беспомощной, как теперь. Она покидала свою семью навсегда — но в этот день её семьи уже не было с ней.

На какое-то время её снова передали в руки служанок и наложниц.

Девушки из гарема Раманги, завернувшись в свои белые плащи, оставлявшие открытыми лишь сверкающие глаза, подведённые сурьмой, окружили Элиану. Та была одета так же, и все гости отправились провожать её до дома жениха.

Пока солнце медленно опускалось за вершины разрушенных башен захваченного города, Элиана стояла у окна в покоях Раманги и смотрела в сторону своей родины. Она не жалела о своём выборе. Жизнь шла своим чередом. Где-то теряешь, где-то находишь — любила она повторять. И пока что она сама не понимала — нашла или потеряла. Конечно, находиться здесь, среди руин едва захваченного противником города, и ждать своей судьбы, не смея опуститься на кресло, было унизительно. Но, с другой стороны, она знала, что её свобода стала ценой самой великой сделки за последние пять сотен лет.

Один эльфийский народ уже склонился перед вампирами. Ещё два позорно бежали. Аман-Ту вполне могли исчезнуть, как и они. Лишь случайная удача помогла им избавиться от передовой волны нападавших… Впрочем, не такая уж случайная. Совет Хранителей был собран слишком близко от зоны боевых действий. Сама Элиана не успела на встречу, но знала по рассказам других, что решение вмешаться в сражение было принято единогласно. Никому не пришло в голову отступить и спрятать самую большую ценность Солнечного народа — самих Хранителей. Если бы они погибли, войну можно было бы считать законченной. Но расчет оказался верным. Вампиры боялись солнца. Даже самые простые заклятия, вызывающие свет, били по ним сильнее огненных шаров. Открытие давало солнечным надежду… Но не сейчас. Быть может, через пятьдесят лет, когда им удастся воспитать и обучить новых хранителей. Пока же их было слишком мало, чтобы воевать.

Так что сегодняшняя сделка, с какой стороны ни взгляни, была более чем выгодной. Тем более, что Элиана всё ещё не считала себя «супругой». Противостояние только начиналось, и принцесса не планировала сдаваться без боя.

— Красиво?

Элиана вздрогнула, когда руки Раманги легли ей на плечи.

— Что может быть красивого в развалинах? — спросила она напрямую.

Оглянувшись, Элиана заметила, что Раманга поднял бровь.

— Мощь, — сказал он и хищно оскалился.

— Мощь? — Элиана тоже подняла бровь. — Мощь — это деревья, что тянутся к самому солнцу. Нефритовые шпили выше самых высоких гор. Поля, цветущие даже зимой — это мощь.

Раманга отступил назад и опустился в кресло.

— Выжженные поля, — ответил он, — тела непокорных, ковром покрывающие землю. Самые высокие стены, разрушенные моими катапультами.

Элиана покачала головой.

— Что в этом за радость?

Раманга пожал плечами.

— Радость знать, что все ваши слабые народы покорны мне.

— Радость править обнищавшими и голодными.

— Скучный разговор.

— Согласна.

Оба усмехнулись, продолжая изучающе смотреть друг на друга.

— Расскажи что-то более интересное. Нет, постой, — Раманга прервался, услышав стук в дверь.

Дубовое полотно отодвинулось в сторону, и в комнату вошли трое: две девушки и один юноша, все трое — люди, но все — в одеждах Бладрэйха. Сопровождал их уже знакомый Элиане седой вампир.

— Её, — Раманга указал на блондинку в красивом зелёном платье с открытым горлом. — И что-то моей супруге.

Тахир и двое не понравившихся Раманге невольников кивнули и покинули комнату. Девушка осталась. Она осторожно опустилась на колени между широко расставленных ног Раманги и наклонилась, будто предлагая ему прикоснуться к своей шее.

— Неудобно, — бросил наместник, — сколько раз тебе говорить, Сана?

Не дожидаясь реакции, он с силой потянул девушку вверх, усаживая к себе на колени и, быстро впившись зубами ей в шею, сделал несколько глотков.

Элиана поёжилась.

— Почему не рассказываешь? — спросил Раманга, отрываясь от трапезы.

— Ты не сказал, что будет тебе интересно.

Стоять Элиане порядком надоело, но она помнила предупреждение Тахира и собиралась до конца соблюдать чужой этикет.

Раманга задумался. Рука его легла на обнажённое плечо девушки, лаская нежную кожу. Язык коснулся ранки и чуть пощекотал. Эта часть зрелища была завораживающей, тем более, что кровь уже перестала идти, а ласка явно доставляла «еде» немалое удовольствие — розовые губки приоткрылись, выпуская на волю сладкий стон.

4. Виверна и грифон

«Дочь моя, твой выбор делает тебе честь. Мне было горько расставаться с тобой, как было бы горько терять любого из своих детей. Знай, что ты спасла и свой народ, и свою семью. Мы будем просить Оракулов, чтобы путь твой не был слишком тяжёл. Все мы знаем, что если кто-то и справится с ним, то только ты».

Пальцы Элианы сжались на письме. Дальше читать не хотелось. Все деловые письма она разослала, оставалось одно — письмо отцу. Почему-то на него не хватало слов, как не хватало их никогда. Куда проще было говорить с презирающими эльфов правителями вражеских стран, чем с этим седым и мудрым старейшиной. Казалось бы, сама Элиана прожила на свете больше, чем выпадает на долю многих, и всё же за столько лет её отношения с отцом ничуть не изменились.

Стук в дверь прервал её размышления, и Элиана поспешно спрятала письмо за пазуху.

— Ты готова? — Раманга стоял на пороге в уже знакомом Элиане доспехе.

Он окинул эльфийку внимательным взглядом — сегодня посол выглядела иначе. Это бросалось в глаза. Длинные волосы, давеча уложенные в сложную причёску, теперь были заплетены в простую тугую косу, достававшую эльфийке до пояса. Никаких заколок и украшений, что так любила эльфийская знать — только шёлковая лента зелёного цвета, завязанная неброским узлом. От мантии Элиана избавилась, едва осталась одна, и теперь на ней был привычный самой эльфийке удобный дорожный костюм. Сейчас она казалась ещё более неброской, чем на аудиенции. Казалось, оставь Элиану в лесу — и не найдёшь среди деревьев. Чуткий нюх вампира уловил букет запахов куда более свежих и приятных, чем ночью. Даже не думая сдерживаться, он подошёл и уткнулся носом в шею своей супруги, вдыхая и изучая незнакомый аромат. Он чуть отвёл в сторону волосы эльфийки, чтобы добраться до источника запаха, и случайно коснулся носом маленькой ямочки за ухом.

— Что ты делаешь? — спросила Элиана.

Горячее дыхание у самой шеи непривычно возбуждало. В голове промелькнул всплеск ощущений, посетивших её вчера ночью, и Элиане захотелось податься навстречу.

— Проверяю, — дыхание скользнуло чуть вбок, — изучаю, — Раманга лизнул ароматную кожу и поморщился, ощутив горечь на языке. Вампир резко отстранился, сбрасывая наваждение. — Чтобы отныне и всегда пахла только так.

Элиана подняла брови и усмехнулась.

— Скажи это своему слуге. Если думаешь, что мне нравится то, чем он меня натёр, то ты крупно ошибаешься.

Раманга взялся двумя пальцами за подбородок Элианы, вызывая инстинктивное желание вырваться, которое эльфийка старательно подавила.

— Тахир — не слуга. Но я скажу.

Пальцы резко исчезли, и Раманга отступил.

— Пошли, войска ждут, — сказал он.

Каждый поход начинался со смотра войск. В первых рядах армии Певчего Смерти, отступавшей от границ Солнечного Королевства, летели отряды всадников на вивернах. Следом шествовали чистокровные носферату и когорты пехоты, наёмники, формирования лучников и саперов, катапульты и тараны, повозки и телеги поддержки. И, наконец, арьергард. В самом хвосте двигалась бесконечная вереница цивильных, то, что обычно называлось обозом — чернорабочие, наложницы и другой обслуживающий контингент, как для часов отдыха и досуга, так и для работы. Элиана, прищурившись, внимательно смотрела на неторопливо проплывавшие в небе стройные ряды виверн. Силу и непобедимость этих отрядов не могли объяснить ни природные характеристики их животных, ни их дисциплина, ни даже огонь упоения битвой, горящий в самом полководце. Эти полки были сформированы из аристократов Бладрэйха, закованных в тяжёлую броню. Такой же бронёй были покрыты и тела их виверн — обыкновенно считавшиеся непригодными для того, чтобы нести большой груз. Это была элита. Точёные шеи всадников виднелись над широкими спинами животных и их когтистыми лапами. Солнечные эльфы не пользовались ни сёдлами, ни стременами. Они вообще не использовали виверн, предпочитая собственный путь. Упряжь же всадников Раманги была богато украшена, спины их покрывали чапраки и шкуры животных — гепардов и пантер. Сами всадники носили панцири, были вооружены короткими мечами, копьями, короткими пиками и дротиками и прикрывались среднего размера сердцевидными щитами. На самом Раманге, стоявшем рядом с эльфийкой, был панцирь, изготовленный из кованной стали и украшенный изображением звериной головы. Аги, командовавшие полками, их авангард, первый вступающий в бой, красовались в доспехах из металлических и кожаных пластин. За спинами их стлались темно-красные плащи. Первый из десяти аджаков под командованием Махкама являлся личной гвардией Раманги. Он сам шёл в бой в его голове.

— Их отнимают у родителей ещё мальчиками.

Элиана вздрогнула, услышав голос Раманги совсем рядом, а тот тем временем продолжал, глядя на плывущий мимо них отряд всадников:

— Помещают в особые училища, где из них делают свирепых воинов, и затем обращают. Не имевшие семей и ни к чему не привязанные, они становятся опорой трона в моей стране.

— Но теперь считаться с ними вынужден даже ты.

— Да… это так, — Раманга помолчал, прежде чем продолжить, — они живут в особых кварталах, и горе, если случится среди них бунт — погромы и пожары будет не остановить.

Раманга повернулся к Элиане.

5. Город вампиров

К наступлению утра они уже были на месте.

Виверна пошла на снижение, и грифон последовал за ней. Оба животных приземлились на просторной площади, где ещё несколько всадников прощались со своими вивернами. Туда-сюда сновали люди с корзинами — то ли продавая, то ли принимая товар. Одеты все были непривычно, но явно роскошно.

«Воздушный порт», — подумала Элиана с любопытством, но больше никаких выводов сделать не успела.

Спешившись, Раманга подошёл к грифону невесты, приготовившись помочь той спустится, но Элиана искренне не заметила протянутых рук и сама спрыгнула на землю.

К ним уже спешила группа людей, во главе которых находился мужчина, разодетый в шёлковые одеяния. Он имел весьма напыщенный вид, но, едва приблизившись к Раманге, отвесил витиеватый поклон и, перебросившись с наместником парой слов, предложил следовать туда, где путников ждал экипаж.

Элиана с нескрываемым любопытством осматривала всё, что видела кругом. Даже экипажи поразили её.

Похожие на сказочные, кареты изнутри были обшиты красным бархатом и вместо окон с обеих сторон имели мягкие переплёты, пропускавшие воздух.

В карете она оказалась вдвоём с Хафой — Раманга ехал рядом верхом на вороном жеребце, на удивление точно дополнявшем его мускулистый силуэт.

Дворец, который интересовал Рамангу, стоял на побережье реки Джаванги На Ды, посреди великолепного сада, хотя внешне и мало походил на другие местные дворцы: он не имел башен, зато вдоль фасада его тянулись стройные ряды колонн.

— Идём, — Раманга отвернулся и двинулся ко входу.

Покинув карету, они оказались в одном из дворов внутри сада.

Открыв двери, он вошёл в широкое фойе, и Элиана увидела чудесные изумрудного цвета мозаики, покрывавшие убегающие вдаль по анфиладам комнат полы. Напротив входа располагалась просторная лестница, призывавшая подняться в верхние покои. По обе стороны этой лестницы стояли в ряд юноши и девушки, одетые в блестящие шёлковые платья, с драгоценными украшениями на шеях и руках.

По приказу Раманги несколько из них взяли Элиану под руки и повели наверх.

Несколько из них несли шлейф её одеяния — застегнутой спереди мантии с просторными рукавами, одной из тех, что подарил принцессе Раманга.

На верхней площадке стояла девушка, не имевшая возраста, с заплетёнными в косы и забранными назад светлыми волосами и едва прикрытым полупрозрачной вуалью лицом. В руках она держала книгу в кожаной обложке и перо, из чего Элиана заключила, что она исполняет обязанности управляющей или что-то вроде того.

Раманга как будто был здесь частым гостем. Поднявшись следом за процессией, он коротко приказал ей:

— Доложи.

Девушка присела в лёгком реверансе и тут же показала им следовать за ней. Она ввела гостей в большую залу, где помогла расположиться на диване и предложила отдохнуть, прежде чем хозяева выйдут к ним.

Раманга откинул голову назад и тут же снова поднял, ощутив нестерпимую боль в шее — то ли растянутой, то ли застуженной. Элиана хотела было сесть в кресло, стоявшее напротив, но опомнилась и остановила себя. Поразмыслив, она прошла за спину вампира и облокотилась о спинку его кресла.

— Что мне следует делать? — спросила она.

— Стоять и молчать, пока не прикажу говорить, — Раманга удивлённо обернулся, не понимая, почему должен говорить очевидное, и тут же схватился за шею.

— Как прикажешь, — мягко согласилась Элиана.

Дверь открылась, и эльфийка стремительно выпрямилась, принимая ту же покорную позу, что и на переговорах. В проёме двери стояло двое вампиров в бархатных камзолах: один — темноволосый с суровым лицом человека, которому всегда чего-то не хватало. Губы его кривила едва заметная капризная улыбка, но Элиана подумала, что ему наверняка не чужда жалость — так же, как не чужда и боль. У второй были светлые короткие волосы. Голубые глаза горели безумным огнём. На её губах тоже играла улыбка, но её радость явно не была омрачена ничем. Рука мужчины лежала на поясе блондинки, так и норовя сползти ниже.

Элиана поёжилась. Её народ не любил столь откровенных проявлений любви. У вампиров явно было иначе, потому что Элиана услышала сквозь смех вошедших:

— Ты проиграла, Ивон. Твоя попка снова моя.

— Иди ты… в будуар принцессы, — несмотря на грубость, блондинка продолжала смеяться, — он в коме, а не мёртв, значит, я победила.

— С удовольствием, моя сладкая, — рука брюнета всё-таки сползла вниз и звонко шлёпнула спутницу пониже спины, — в такой шикарный зад трудно не пойти.

Обнаружив, что в комнате есть посторонние, «сладкий» остановился и мгновенно стал серьёзным.

— Раманга?

Элиана не могла прочитать, что выражает лицо вампира, но ясно ощущала смесь подозрительности и недовольства.

— Данаг?

Элиана пожалела, что выбрала столь неудобное место — отсюда она не могла видеть лица наместника.

— Какого дьявола ты тут делаешь? — Данаг отпустил свою спутницу и упал в кресло напротив. Та огляделась в поисках ещё одного сиденья и, не обнаружив такого, примостилась на подлокотник.

6. Дворец наместника

Раманга хотел было попросить отдельную спальню, но передумал. Как бы ни убеждала его эльфийка в своей самостоятельности, вид её не внушал особых опасений, и наместник не испытывал желания оставлять её в одиночестве в чужом доме. Он отлично знал и Данага, вместе с которым прошёл не одну войну, и Ивон, которую вовсе не стремился увидеть здесь. Если первого можно было не опасаться, то вторая легко могла внушить неискушённой в обычаях Бладрэйха эльфийке что-нибудь непотребное и испортить отличное чистое тело.

Чужих запахов на своих постельных партнёрах Раманга терпеть не мог. Даже самым нелюбимым миньонам он запрещал залезать в чужие постели — будь то неумершие или смертные. В вопросах секса он был не просто старомоден, но консервативен в духе той страны, где вырос. Он не видел проблемы в том, чтобы самому по праву сильного брать нескольких женщин — иногда даже за раз, но слабому это не позволялось — в этом Раманга был уверен твёрдо.

Хоть разговор с Данагом и был важнее новой игрушки, едва выйдя за двери, Раманга полностью переключился на мысли о том, что может сделать одна помешанная на сексе вампирша за десять минут. Он вдохнул немного затхлый воздух дворца и размашистым шагом направился туда, куда удалились Ивон и Элиана.

Подобно всем комнатам дворца, покои, выделенные Элиане, были великолепно убраны: вышитые бархатные диваны стояли вдоль стен. Их усыпали подушки, а широкие окна прикрывала вязкая дымка драгоценных занавесей.

Однако не это поразило наместника, который повидал на своём веку немало красот.

Едва перешагнув порог, он застал сцену, которая его ничуть не обрадовала — блондинка стояла за спиной принцессы и помогала той расплести косу. Раманга шумно прокашлялся. Элиана подняла на него невинные глаза, Ивон… Глаза Ивон невинными назвать было трудно.

— Я хотела помочь, — Ивон убрала руку от волос Элианы и шагнула к двери.

Провожаемая пристальным взглядом наместника, блондинка вышла. Уже за своей спиной Раманга услышал недовольное фырканье. Резко захлопнув дверь, Раманга шагнул к Элиане и, погрузив нос в шелковистые волосы, глубоко вдохнул.

— Ты пахнешь ей, — сказал он, с отвращением отстраняясь.

Элиана подняла бровь.

— Она просто хотела помочь, — Элиана пару секунд смотрела на него, затем, не выдержав, добавила: — Не будешь же ты расплетать мне косу!

— Нет, — сообщил Раманга равнодушно, — это не мужское дело.

Элиана открыла рот, собираясь огрызнуться — супруг забыл, что Хафу увели на половину слуг, но тут же оборвала себя.

— Тогда, если ты позволишь, — сказала она раздражённо, — я уединюсь в купальне. Потому что от меня пахнет грифонами, вампирами и всем остальным.

Раманга приступа ярости не заметил.

— Разрешаю, — кивнул он и отошёл к окну, рассматривая ночной пейзаж.

Римана была небольшим приграничным городом, и всё же обычаи Гленаргоста уже проникли сюда. Хоть ночь едва началась, на улицах шумело веселье, которое заканчивалось лишь с рассветом.

Убедить Данага не удалось, и это было плохо. Сам Раманга не сомневался в своём решении — идти дальше пока не следовало. Тем более они всё ещё не знали, что лежит за пределами эльфийских земель. Лес не мог быть бесконечным. «Любопытно, — подумал вампир, вспомнив грифона. — Наверняка сами эльфы забирались в ту сторону достаточно далеко». Он обернулся в сторону ванной и тут же схватился за шею. Проклятый ветер и проклятая эльфийка.

Продолжая вглядываться в полумрак, он потёр шею ещё раз и тут же обнаружил, что поверх его руки легли чужие нежные пальцы. Раманга рванулся, пытаясь повернуться, но пальцы оказались сильнее, чем он думал, и легко развернули его обратно.

— Тихо, — сказала Элиана мягко. Отстранила его руку и поцеловала то место, где пульсировала боль. — Так — хорошо?

Раманга опустил лоб на стекло, открывая супруге лучший доступ. Ещё один поцелуй коснулся кожи.

— Да, — сказал он тихо.

Он стоял не двигаясь, пока губы супруги путешествовали по его коже, будто вбирая в себя боль, пока она не прошла. Раманга обернулся, чтобы поймать эльфийку в объятия, и внезапно столкнулся с абсолютно спокойным взглядом — без тени нежности. Мгновенная догадка пронзила его. Он схватил Элиану за локоть и крепко сжал.

— Решила выслужиться? — прорычал он в лицо своей заложнице.

Та развернулась и рванулась прочь, но в этот раз вампир оказался сильнее. Раманга резко притянул эльфийку к себе и, прижав спиной к своей груди, прошептал:

— Ты мне нравишься, Элиана.

Элиана вздрогнула, но не обернулась. Она и без того чувствовала, что Раманга не лжёт.

— Ты мне нравишься, — повторил вампир. — Постарайся не испортить это отношение. Я не люблю лжи.

Элиана выдохнула, расслабляясь. Почему-то от этих слов ей стало спокойно. Сама она не считала ложь чем-то зазорным, но в этот миг от мысли о том, что нужно говорить правду, ей стало удивительно легко.

— Хорошо, — сказала она тихо и развернулась лицом к вампиру. На сей раз руки Раманги легко отпустили его. Элиана осторожно опустила пальцы на плечи вампира. — Я попробую.

7. Книга и кольцо

Элиана плохо спала. Мужское тело рядом рождало беспокойство. «Супруг». Она то и дело перекатывала это слово на языке. Теперь, далеко на территории империи Бладрэйх, она уже не чувствовала прежней уверенности. Элиана повернулась на бок и, подложив локоть под голову, вгляделась в лицо Раманги. Наместник спал как убитый, будто и не беспокоился вовсе о присутствии в комнате чужака. Вечерний всплеск ярости не понравился Элиане. Она не любила тех, кто не способен себя контролировать. Оставаться в полной власти Раманги опасно, значит, нужно искать других союзников.

Элиана вспомнила мягкие руки светловолосой вампирши и улыбнулась. Эта Ивон казалась куда цивилизованнее двух других носферату. Она не грубила и не строила из себя властелина мира. Элиана откинулась на спину и, подложив локоть под голову, прикрыла глаза. У неё начинал зарождаться новый план.

Проснулась принцесса на рассвете — как обычно, и тут же попыталась встать. Однако едва её ноги коснулись пола, как сильная рука перехватила эльфийку за плечо. Элиана обернулась и в упор встретила напряжённый взгляд Раманги.

— Ты не спишь? — спросила эльфийка.

— То же я хотел спросить у тебя.

Элиана поёжилась.

— Я привыкла рано вставать. Полезно по утрам дышать свежим воздухом.

— Свежим воздухом? В Римане?

Элиана с грустью усмехнулась.

— Тут ты прав. Но всё же на улице свежее, чем во дворце.

— Ты не можешь выйти, — отрезал Раманга и сел.

— Вот как? — Элиана изогнула бровь. — Я, кажется, твоя супруга, а не твоя рабыня.

— Именно так — ты моя супруга. Отличие от рабыни не так уж велико.

Элиана скрипнула зубами. Иногда терпеть Рамангу было очень трудно, но принцесса встречала существ куда менее приятных.

— Может, соизволишь просветить меня относительно того, что я могу, а что нет?

— Почему я должен тратить на это время?

Элиана заставила себя улыбнуться.

— Потому что я твоя супруга. А ты, полагаю, моя защита и опора. Если я натворю глупостей, то разве не пострадает вся твоя семья?

— Пожалуй, да, — Раманга усмехнулся и только теперь отпустил плечо эльфийки. — Можешь пойти в библиотеку и поискать там книгу «Обряды и законы блага в семье». Как раз будет чем заняться до вечера. А ночью тебе предстоит поговорить с Данагом. Мои аргументы его не слишком-то убедили.

— С Данагом… — протянула Элиана задумчиво. — Прежде чем прийти к тебе, я хорошо подготовилась. А с ним мне предстоит говорить, изучив только ваши семейные порядки?

Раманга потянулся.

— Тебе не нужно ничего знать, — сказал он, поразмыслив, — просто докажи Данагу, что ваше королевство опасно, как доказала это мне.

— Не думаю, что это поможет. Впрочем… — Элиана бросила на наместника косой взгляд, — наверное, это моя забота.

Она встала.

— Так ты разрешаешь мне пройтись?

— Только в пределах дома. И не заговаривай ни с кем. Особенно с Ивон.

Элиана рассеянно кивнула и начала одеваться.

— Стой, — остановил её Раманга. — Ты же не собираешься ходить в этом?

Рука Элианы замерла на рукаве рубашки.

— Собиралась.

— Надо мной будут смеяться. У тебя что, нет с собой ничего более пристойного?

Элиана пожала плечами.

— Мы же не на светском рауте, полагаю…

— Полагать — не твоё дело. Найди служанку и скажи, что я приказал тебя переодеть.

Элиана поджала губы.

— Хорошо, — сказала она мрачно. С каждой минутой супружество радовало её всё меньше.

Стараясь не хлопнуть слишком сильно, она прикрыла за собой дверь и отправилась на поиски библиотеки. Рекомендованную ей книгу Элиана обнаружила легко, но открыть её так и не успела. На глаза ей попалось кое-что более интересное — пухлый и потрёпанный томик «Новейшей истории Империи». Отсюда она могла бы почерпнуть что-нибудь полезнее о том, кто есть кто при дворе, но стоило Элиане потянуться за книгой, как дверь открылась.

На пороге стояла уже знакомая светловолосая вампирша. Выглядела она основательно не выспавшейся, но довольной.

— Элиана, — Ивон соблазнительно улыбнулась. Познакомиться они успели накануне.

— Ивон, — Элиана легко поклонилась по обычаю своего народа.

И не думая отвечать на жест, Ивон опустилась в одно из кресел и потянулась ещё раз.

— Ещё не привыкла к нашему режиму? — спросила вампирша, выхватывая из-под носа Элианы заметный фолиант. — А это что? Ты же не рассчитываешь найти здесь что-то интересное?

— Нет, — Элиана села напротив, — я заметила её случайно. Раманга прислал меня почитать вот это.

Элиана протянула вампирше другую книгу. Та взяла её двумя пальцами, как ядовитую гадюку, чуть повертела и отложила в сторону.

— Всегда знала, что он ненормальный, — Ивон заметила вопросительный взгляд эльфийки и продолжила: — Ну, знаешь, он не очень современен. Все эти брачные оковы и всё такое.