Невеста с сюрпризом, или Попаданец для принцессы

Глава 1

Антон

Жарко. Как же жарко. И что я забыл в такую погоду на тренировке?

Стоило мелькнуть этим предательским мыслишкам в голове, как я тут же пропустил удар, а затем и второй. В глазах потемнело, к горлу подкатил вязкий комок, и в следующую секунду я рухнул на пол.

– Тоха, ты чего?! – пробасил надо мной Колян. – Я вроде не сильно рубанул.

– Антон, слышишь меня? – с тревогой спросил Виктор Николаевич, стягивая с меня маску и ощупывая шею.

– Да, – прохрипел я, силясь сфокусировать взгляд и прогнать туман перед глазами.

– Что беспокоит? – задал следующий вопрос тренер.

– Пелена какая-то. – Я попытался приподняться, но голова закружилась. – Все плывет.

– Так, – сурово протянул он. – Коля, тащи лед. Видать, у Антона сотрясение.

– Нет, – отозвался я, постепенно приходя в себя. – Сознание не терял, значит, не сотрясение.

– Ты мне еще поговори, – буркнул тренер, шлепая мне на лоб пакет со льдом.

Живительный холод мгновенно принес ни с чем несравнимое удовольствие. Я почувствовал, как все неприятные ощущения отступают, и становится легче.

– Ну что очухался? – спросил Виктор Николаевич, а друг забрал меч и стянул перчатки.

– Порядок, – выдохнул я и сел, цепляясь за руку Коляна.

– Молоток, – кивнул тренер. – На сегодня все. Увидимся в воскресенье.

Он отошел к остальным парням, а друг помог мне подняться.

– Идти можешь? – уточнил он.

– Кажется.

Коля проводил меня до раздевалки, где я сразу же пошел в душ. Как только оказался под струями прохладной воды, голова окончательно прояснилась. Одевались молча. Колян бросал на меня встревоженные взгляды, но не лез.

Я знал его, кажется, целую вечность. Даже не помнил себя без добродушного верзилы Николая Стародуба. Наши матери дружили и вместе работали в больнице. В первом классе мы оба остались без отцов – дядя Сеня умер от сердечного приступа, мой же папаша внезапно решил, что семья для него непосильная ноша, и уехал на север искать лучшей доли. С тех пор наши матери работали без продыху, выбивались из сил, но растили нас.

После школы Колян выбрал стезю автослесаря, а я – врача. Но несмотря на это мы не переставали общаться и регулярно встречались на тренировках и не только. Историческое фехтование стало нашей общей страстью. Однажды случайно попав на турнир, мы загорелись попробовать, а потом так втянулись, что уже который год рубились на мечах, участвуя в выездах и состязаниях по всей стране.

На улице разливалась вечерняя прохлада. Запах цветущей сирени щекотал ноздри. Я неспешно брел рядом с другом к стоянке автомобилей. Мимо прошла шумная компания молодежи, весело переговариваясь.

– Ты точно в порядке? – спросил Колян, с подозрением косясь на меня.

– Да нормально все, – отмахнулся я, открывая машину. – Бывай. До воскресенья.

– Ну как знаешь. Пока.

Коля пожал мне руку, уселся в свой старенький джип и вырулил на дорогу. А я залез в тачку, завел движок и поехал в сторону дома.

Зазвонил телефон. Бросив взгляд на экран, выругался сквозь зубы.

– Да, Григорий Матвеевич.

Звонок шефа в вечернее время не сулил ничего хорошего.

– Антон, приветствую. Занят?

– За рулем. А что?

– Слушай. Тут такое дело. У Аркадия дома проблемы. Не сможет выйти в ночь. Ты как? Подменишь?

– Григорий Матвеевич, я уже дежурил на этой недели, – начал я, мечтая оказаться дома и растянуться на диване.

Но шеф почуял неладное и быстро закончил разговор:

– Он обещал заменить тебя в другой раз. В общем, приезжай. Вся надежда только на тебя. Ждем.

– Твою ж мать! – треснув по баранке, процедил я.

Настроение мгновенно упало в бездну, и я резко развернул машину на перекрестке, получив возмущенные гудки со всех сторон.

– Да пошли вы, – пробубнил себе под нос, нажимая на газ.

Снова зазвонил телефон.

– Да! – рявкнул я не глядя.

– Тошик, ты чего такой сердитый? – заворковала очередная отцовская пассия, а меня перекосило от ее сюсюканья. – Я что, не вовремя?

– Сколько раз повторять? Не называй меня так. Чего хотела?

– Какой ты вечно грубый, – обиженно протянула Инга. – Но я тебя прощаю. Уверена, как только ты узнаешь меня получше, сразу перестанешь быть такой злюкой.

Игривые нотки в ее голосе заставили сжать челюсти.

После своего триумфального возвращения в Москву отец предстал предо мной, сверкая словно начищенный пятак. Глава крупной строительной фирмы, бизнесмен с большой буквы, богатей. По его замыслу я должен был впечатлиться, бросить все ради работы у него и стать достойным продолжателем, но наше общение не заладилось. Только спустя несколько лет я смог худо-бедно терпеть его.

Глава 2

Антон

На краю сознания маячила ноющая навязчивая боль, словно прилипший к лобовому стеклу листок. Она раздражала и никак не позволяла забыться окончательно.

Рядом раздавались глухие мужские голоса, но я не мог разобрать ни слова. Один бубнеж да карканье. Веки будто приклеились, не желая подниматься, уши заложило. Внезапно в лицо ударил поток ледяной воды, и я тут же сделал резкий вдох и закашлялся.

Пока я тряс головой и пытался хоть немного прийти в себя, меня кто-то схватил за волосы и заставил смотреть вперед. Передо мной открылась настолько нереальная картина, что я в сердцах бросил:

– Вот черт!

Блеклый свет чадящего факела позволял разглядеть каменные стены и пол, давным-давно потемневшие от времени. В дощатой двери квадратное окошко закрывала решетка. Жуткая вонь гнили и испражнений мгновенно вызвала тошноту. На стенах болтались цепи с кандалами. Собственно, я сам был как раз прикован одними такими побрякушками и в полной мере наслаждался болью во всем теле от неудобного положения со вздернутыми вверх руками.

И посреди всего этого великолепия стоял маленький толстячок в шортах-шароварах, коротком красно-золотом сюртуке, туго обтягивающем выпирающее брюхо, белых чулках, подвязанных кокетливыми розовыми бантами, и остроносых ботинках. На голове у него красовался бархатный берет, а из-под него во все стороны торчала копна рыжих кудрей.

– Ты кто такой? – потрясенно выдохнул я, совершенно сбитый с толка.

Толстяк поморщился, кивнул тому, кто все еще держал меня за волосы. Скосив глаза, я выхватил громоздкую фигуру типа в черной жилетке на голое тело, широких металлических браслетах на руках, кожаных штанах, массивных ботинках и темной маске, закрывающей все лицо, словно вторая кожа. Здоровяк без лишних слов вытащил из-за пояса палку с округлым набалдашником, гаркнул какую-то тарабарщину и со всей дури впечатал эту штуковину прямиком мне в солнечное сплетение.

Мой дикий рев слышали, наверное, на многие километры вокруг. В глазах потемнело, и я почувствовал, что вот-вот потеряю сознание. Но никто не собирался со мной церемониться. Ледяная вода и новый рывок за волосы взбодрили лучше любого нашатыря.

– Этот готов, – милостиво махнул на меня пухлой ручкой клоун в шортах. – Давай следующего.

Тип в маске отпустил меня и прошел в другой угол камеры. Оказалось, что и там кто-то прикован к стене. Все проделанное со мной громила методично повторил с щуплым длинноволосым парнем.

– Уроды! – вопил мой сокамерник на чистом русском языке. – Пустите! Сволочи!

– Утихомирь его, – брезгливо передернул плечами толстяк.

Мужик в жилетке с размаху вдарил парняге кулаком в живот, и тот мигом захрипел, корчась от боли.

– Так-то лучше, – одобрительно покивал пухлячок. – Теперь к делу. Слушайте меня внимательно, безмозглые твари. Повторять не буду. Вам оказана великая честь. Сам его высочество наследный принц Энтони Вельсикс выбрал вас в качестве своих личных двойников для выполнения наиважнейшей миссии. Вы должны…

– Заткнись, упырь недобитый! – выплюнул патлатый парняга. – Засунь этого ублюдка в свою жирную задницу. Мои кореша найдут эту хазу и всех тут порежут. Чо вылупился? Не понял? Отпускай меня, пока жив.

Лицо толстяка закаменело, жесткая усмешка скользнула ядовитой змеей по пухлым губам и всего один взгляд на мужика в маске решили участь борзого пацана. Удар жезла точно в правый глаз, и ошметки того, что секунду назад было головой живого человека, заставили мой желудок сжаться в рвотном позыве. Однако ел я последний раз утром, а потому ничего не смог явить к ногам чокнутого рыжего садиста.

– Хочешь занять его место? – в упор посмотрел на меня толстяк.

Борясь в душе с дикой яростью и омерзением, я все же замотал головой. Получить в глаз хотелось меньше всего. Особенно с такими вот фатальными последствиями.

– Итак, – как ни в чем не бывало продолжил он, – тебе выпала великая честь стать двойником и подменить его высочество на одном важном мероприятии. Ты пройдешь обучение, чтобы соответствовать возложенной на тебя миссии. Выполнишь задание, а потом мы вернем тебя туда, откуда забрали.

Слова рыжего психа никак не доходили до моего сознания, но спорить я не собирался. Себе дороже.

– Хорошо, – выговорил я пересохшими губами и тут же обомлел оттого, что изъясняюсь на чужом языке. Вот же чудо-палка, блин. Видимо, с помощью нее верзила научил меня языку этих типов.

– Рад, что ты осознаешь, насколько тебе повезло, – усмехнулся толстяк и обернулся к незнакомцу в маске. – Жак, преподай ему урок, чтобы не передумал. А потом принеси в восточную башню.

Под ложечкой заныло от нехорошего предчувствия. Рыжий колобок мелкими шажками просеменил к двери, стукнул в нее кулаком, и его мгновенно выпустили.

Упомянутый Жак встал прямо передо мной и, поигрывая своим жезлом, нараспев затянул очередную околесицу. Слов я не разобрал, но зато увидел, как набалдашник засверкал. От яркого зеленоватого сияния в полумраке камеры пришлось зажмурить глаза. Я догадался, что последует дальше, и стиснул зубы.

Не знаю, сколько он дубасил меня чертовой штуковиной. Может, минуты, а может, и часы. Для меня все слилось в сплошное, нескончаемое ощущение дикой взрывающей мозг боли. Поначалу я еще пытался молчать, но потом понял, что лучше орать. Это хотя бы отвлекало.

Глава 3

Мириам

– Отец, умоляю! – в отчаянии вскричала я, расхаживая взад-вперед по своей комнате и терзая носовой платок. – Как ты не понимаешь? Я не могу выйти за него! Я вообще ни за кого не могу выйти!

Владыка объединенных срединных земель стоял у окна и, хмурясь, вглядывался вдаль. С самой высокой башни нашего замка, конечно, было на что посмотреть, но уж точно не в такой судьбоносный для меня момент.

– Ну что ты молчишь?! – в сердцах бросила я, подбежав к нему и схватив за руку. – Посмотри мне в глаза и скажи, что ты отменишь свадьбу!

Стиснув зубы, отец оторвался от созерцания прекрасного холмистого ландшафта, уходящего к самому горизонту, и сурово взглянул на меня.

– Через месяц ты выйдешь за его высочество кронпринца Ариона, – чеканя каждое слово, с угрозой в голосе проговорил он. – И если по какой-либо непонятной причине свадьба сорвется, не только ты, но и все остальные горько пожалеют об этом. Ясно?!

Отец сверлил меня гневным взглядом, крепко сжимая мою руку в ожидании ответа.

– Да, Владыка, – тихо ответила я, опустив глаза и присев в положенном реверансе.

Он отпустил меня и снова уставился в окно.

– Посмотри на эти зеленые поля и цветущие сады, – указал он перстом в знакомую до мелочей картину. – Они прекрасны! Люди вкладывают столько труда, чтобы вырастить урожай и прокормить не только себя, но и своих лордов, отвечающих за их безопасность.

Он замолчал и сцепил руки за спиной.

– Но все это может в скором времени исчезнуть, – с невыразимой болью выдавил он. – Проклятые болота когда-нибудь дойдут и до нас. Жуткие кровожадные твари изничтожат все живое вокруг, а смрад и трясина поглотят плодородную землю. Ты этого хочешь?

Давно знакомое чувство вины за чужие ошибки отдалось болью в груди и осело горькой тяжестью на сердце.

– Нет, Владыка.

Отец вздохнул, развернулся ко мне и положил огромные ладони на мои тощие плечи.

– Мириам, ты моя единственная дочь, – начал он свою излюбленную песню, от которой меня воротило уже много–много лет. – У меня нет наследника, а власть, тем не менее, нужно передать в надежные руки. Твой супруг станет моим преемником, опорой и надеждой для правителей всех срединных королевств. И он избавит, наконец, тебя, да и всех нас, от этого богомерзкого проклятия.

– Почему ты слушаешь только этих шарлатанов-прорицателей?! – в сердцах воскликнула я, смахивая выступившие слезы. – Муж ничего не сможет сделать, когда я превращусь в монстра! Я просто разделаю его когтями, как новорожденного теленка, и ты получишь свежий труп после брачной ночи вместо преемника.

Гнев сверкнул в синих глазах моего отца, но я уже не могла остановиться.

– Хотя нет. О чем это я? Трупа не будет. Я его сожру и даже косточек не останется от Энтони Вельсикса. А ты получишь самый настоящий мятеж крупнейшего из срединных королевств. Арион не простит гибели своего кронпринцы от клыков твоей проклятой дочурки!

– Мириам! – прорычал отец. – Замолчи!

– Нет! – закричала я, отскакивая от него в сторону. – Думаешь, я не знаю, почему только мне выпало счастье в полнолуние становиться чудовищем, жаждущем свежей крови? Мне давно все известно! И не только мне. Уверена, совет королей ждет не дождется твоей оплошности, чтобы растоптать своего Владыку. И уж поверь, смерть кронпринца станет прекрасным поводом, чтобы убрать с трона нечестивца, навлекшего гнев истинного бога.

Отец мгновенно оказался возле меня и отвесил хлесткую пощечину. Вспышка боли обожгла щеку, а от силы удара я чуть не рухнула на пол. Но Владыка заботливо придержал меня за плечо.

– Замолчи! – процедил сквозь зубы он, впечатывая пальцы в кожу. – Не смей говорить со мной в подобном тоне!

– Да, Владыка, – выплюнула я, заливаясь слезами. – Как прикажете.

Он ослабил хватку, и я тут же вывернулась из его рук и подбежала к двери.

– Только не надейся, что я смирюсь с этой бредовой свадьбой! – бросила я, колотя по массивным доскам. – Ты не заставишь меня!

Он посмотрел долгим взглядом и двинулся к выходу.

– Ты выйдешь замуж в следующем месяце в день полной луны, – с леденящим душу спокойствием произнес отец, проходя в отворенную моей охраной дверь. – И этот кошмар наконец закончится.

Меня как обычно заперли, но я давно уже научилась выбираться из своей тюрьмы, минуя стражей. И ненавистный лязг задвигаемого засова лишь в очередной раз напомнил о моем положении опасной заключенной в замке Владыки, но никак не о статусе принцессы на выданье. И как отец собирается вручить этакое сокровище принцу? Сам-то он побаивается отпускать меня на волю.

Что же делать? Этот Энтони вовсе не виноват в моем проклятии, и уж совершенно точно не сможет снять его, только зря погибнет. Отца просить бесполезно. Он уверил себя, что замужество способно что-то изменить, и теперь не отвяжется, пока я не пройду обряд венчания. Может, попробовать договориться с принцем?

Нет, не получится. Если он узнает об истинном положении дел, меня могут и на костре сжечь, как порождение тьмы. Я, конечно, не хочу убивать своего супруга, но и сама погибнуть не стремлюсь.

Глава 4

Мириам

Сердце заколотилось, во рту пересохло. Детский глупый страх темноты не поддавался ни логике, ни силе воли. Наверное, потому что я знала: во тьме обитают те, кто давно и настойчиво зовет к себе, и когда-нибудь им удастся заполучить меня целиком.

Сделав глубокий вдох, я зажмурилась и шагнула вперед. Стена за спиной вернулась на место, а темнота стала абсолютной. Я не видела этого, поскольку глаз так и не раскрыла, а просто помнила по прошлому опыту. Пройдя еще шесть шагов, на ощупь отыскала выступающий камень по правой стороне, нажала и сразу же с облегчением выдохнула осматриваясь. Тусклый свет заговоренного фонаря озарял спускающийся все глубже мрачный ход.

Поспешив вперед, я почти бежала от одного источника света до другого, кляня в душе тех, кто строил этот извилистый лабиринт переходов под древним замком. Не могли побольше фонарей развесить!

Наконец последний поворот остался позади, и я уперлась в мнимый тупик. Обшарив каменную кладку слева, запустила очередной тайный механизм. Стена отъехала в сторону, я выскочила наружу и тут же привалилась к холодной скале.

Яркие солнечные лучи, что так щедро заливали все на улице, в этой рукотворной пещере лишь смущенно жались у входа. Внезапно по взвинченным нервам ударил заливистый, будто мальчишеский смех, заставив вздрогнуть.

– Ну и вид у тебя! – хохотал Трайтор, чуть не падая с большого камня. – Умора!

– На себя посмотри, – буркнула я, покраснев от стыда. – Чего здесь забыл?

Он легко поднялся, тряхнул копной белокурых кудрей и широко беззаботно улыбнулся.

– Не злись, Мира. Я не виноват, что ты боишься темноты. Тебя Рипент ищет. Сказал, это насчет свадьбы.

– Пошли быстрей, – заторопилась я, отлипая от прохладного камня и подходя к нему. – У меня мало времени.

Мы двинулись к выходу и скоро уже огибали высокий утес по узкому, выдолбленному в горной породе уступу. Над нами возвышался замок Владыки, пронзая шпилями башен набегающие облака, а внизу, у подножья горы, раскинулась столица срединных земель, приковывая взгляд красными черепичными крышами домов и четкими линиями мощенных камнем улиц.

Дорога от города к воротам замка шла вдоль склона, делая несколько оборотов вокруг вершины. Мы же спускались поодаль от нее, никем не замеченные, и наш путь лежал к противоположной стороне горы, туда, где плескалась вода чистейшего Запретного озера, заходя в извилистый, как ползущая змея грот.

Несмотря на палящее летнее солнце, налетавший ветер пронизывал и трепал легкую одежду. После очередного поворота, когда уступ перешел в более широкую тропу, а деревья, растущие на склоне, полностью скрыли нас, Трайтор поравнялся со мной и заговорил:

– Ну что, Мира, рада предстоящей свадьбе?

– Шутишь?! – вскинулась я. – Отец сам не понимает, что затеял.

– И чего ты упираешься? – Он пожал плечами, с любопытством глядя на меня. – Тебе в мужья прочат не какого-нибудь страшного и злобного старика, а одного из самых видных женихов. Энтони Вельсикс широко известен своей храбростью и благородством.

– Ага, конечно, – хмыкнула я. – Как же, известен он. Ради трона Владыки срединных земель кто хочешь прикинется лучшим из лучших.

Трай рассмеялся и приобнял меня за плечи.

– Мне, что ли, попытать счастье? А, Мира? Что скажешь, получится из меня будущий Владыка?

В душе всколыхнулась застарелая горечь и обида от осознания, что счастливая семейная жизнь мне не грозит. Я дернулась в сторону и сбросила его руку.

– Не мели всякую чушь! Я не намерена выходить замуж.

Поднажав, я легко побежала вперед. Обсуждать предстоящую свадьбу совсем не хотелось.

– Мира! Стой! – закричал позади Трайтор. – Осторожно!

Но я не собиралась его слушать. Горные тропы вызывали у меня куда меньший страх, чем моя спальня глухой ночью.

Высокие хвойные деревья отбрасывали густую тень, дарящую вожделенную прохладу, и я неслась под уклон, жадно вдыхая свежий, напоенный ароматом леса воздух. Трайтор вскоре нагнал меня и, схватив за руку, остановил.

– Ты свихнулась?! Рипент убьет меня, если с тобой что-то случится!

– Да что тут может произойти? – весело отозвалась я вырываясь. – Рядом с Запретным озером никто не бродит. Боятся.

Трай настороженно огляделся по сторонам, и его приятное лицо стало вмиг серьезным.

– Безопасно там, где ты не теряешь бдительности, – с изрядной долей пафоса заявил он. – Держись рядом. Немного осталось.

Мне пришлось подчиниться и пойти следом за подмастерьем старого мага-отшельника. Рипента я когда-то случайно встретила возле озера в одну из своих первых вылазок и с тех пор постоянно навещала.

Мы вошли в лес, обогнули склон горы и очутились на песчаном берегу прозрачного, искрящегося на солнце озера. Я вдохнула полной грудью и широко улыбнулась. Этот безмятежный вид широкой водной глади всегда ассоциировался у меня с ощущением свободы, пусть и временной.

Однако это место неслучайно считалось запретным. Даже в самую лютую зиму озеро не замерзало, и сильнейшие шквальные ветра не могли всколыхнуть его кристально чистых вод.

Глава 5

Антон

Я находился между сном и явью. Казалось, будто вижу со стороны, как Жак тащит мое тело по бесконечной череде полутемных извилистых коридоров, а потом он достиг крутой винтовой лестницы и легко взошел на самый верх. Открыв касанием все того же жуткого жезла кованную дверь, Жак сбросил меня на мягкую постель в углу просторной чистой комнаты, укрыл одеялом и вдруг усмехнулся кривой, холодящей душу ухмылкой.

Невыразимый ужас сковал сознание, а мой мучитель будто почувствовал что-то неладное, насторожился, внимательно всматриваясь мне в лицо, прошептал неразборчивую фразу и начертил жезлом в воздухе странный зигзаг. И все видения мгновенно прекратились.

Очнулся от ощущения, что я задыхаюсь. Резко сел, судорожно хватая ртом воздух, и еле-еле пришел в себя. Нос заложило так, что никакое высмаркивание не спасло бы. Только капли. Черт! Меня же похитили!

Я схватился за голову и постарался восстановить в памяти недавние события. Получалось скверно. Мысли с трудом ворочались, не желая рисовать ясную картину произошедшего. Плюнув на все, я поднялся с кровати и принялся осматривать комнату в поисках двери в уборную. Должна же она здесь быть. Или нет?

Место, где меня заперли, выглядело так, будто я попал в дешевый сериал про Средневековье. Стены и пол из серого камня, дощатый потолок с выступающими потемневшими балками, добротная крепкая деревянная кровать, заправленная бельем из грубой небеленой ткани и шерстяным одеялом, стол, стул и тумбочка с кувшином воды. Вот и вся обстановка. Никакой двери в дополнительное помещение я не нашел. Зато обнаружил пустое ведро в углу. И чутье подсказывало, что именно оно и должно было служить тем целям, ради которых я провел этот осмотр.

– Зашибись, – хрипло прогнусавил я на тарабарском и тут же скривился.

Пересилив себя, воспользовался ведром и сразу порадовался, что забитый нос не дает ощутить амбре.

Мой взгляд упал на распахнутое настежь окно, и я высунулся из него по пояс, в надежде найти выход. Но тут же отпрянул, встал сбоку и уже с безопасной позиции посмотрел на улицу.

Комната находилась на невообразимой высоте, а под окном разверзлась глубокая пропасть, дна которой я так и не увидел. И куда меня занесло? Что-то не припомню никаких принцев с фамилией Вельсикс, если я правильно вчера услышал. Хотя политика никогда особенно не волновала меня, а уж разные монархи и их отпрыски тем более. Да и пресловутый жезл, коим так умело орудовал проклятый Жак, вряд ли являлся среднестатистической вещицей.

Дальше моим раздумьям уйти не удалось, поскольку послышались голоса, и дверь в комнату распахнулась.

В проеме появился Жак и быстро осмотрел помещение. Мельком взглянул на меня, принюхался и направился прямиком к ведру. Стало донельзя противно. Я стиснул зубы, сложил руки на груди и подпер спиной стену.

Жак, не обращая на меня внимания, взял ведро, подошел к окну и выплеснул содержимое наружу. Я только рот раскрыл от удивления.

– Можно входить, лорд Гадикинс! – пробасил он, убирая злосчастную жестянку.

В комнату вкатился вчерашний рыжий колобок, и сразу же вцепился в меня взглядом.

– Почему он на ногах? Ты что убрал следы побоев, идиот? – напустился он на своего подчиненного.

– Мне пришлось, – нехотя признался Жак. – У парня есть дар. От боли сила вышла из-под контроля. Нельзя было оставлять его в таком состоянии.

– Чушь! – заорал Гади-как-там-его. – Ты мне своей грязной волшбой голову не морочь! Сказано было проучить. А ты что?! Сделай так, чтобы он осознал, что его ждет, если не подчинится.

Черная маска полностью скрывала лицо здоровяка, и определить его эмоции не удавалось. Жак сжал кулаки. Мне показалось, что он вот-вот сорвется и выскажет толстяку наболевшее. Но нет. Он достал из-за пояса жезл, нарисовал в воздухе зигзаг перед моим носом, и я тут же рухнул ничком на рядом стоящую кровать. Дикая всепоглощающая боль разлилась по всему телу.

– Вот так-то лучше, – усмехнулся рыжий лорд улыбочкой садиста. – Теперь слушай меня, мразь. В наших силах заставить тебя постоянно испытывать мучения. Но если ты будешь слушаться и выполнять все, что мы скажем, Жак уберет эти неприятные ощущения. Согласен?

Слова долетали до меня будто издалека, я ничего не понимал, и лишь одно желание владело моим разумом – избавиться от боли любой ценой.

– Да, – превозмогая себя, выдохнул я. – Согласен.

Круглое румяное лицо исказила гримаса презрения и отвращение.

– Жак! – кивнул в мою сторону Гади. – Действуй.

Угрюмый здоровяк пробурчал непонятные слова, взмахнул своей смертоносной игрушкой, и боли как не бывало. Я с непередаваемым облегчением уткнулся в одеяло и часто-часто задышал ртом.

– И разберись с его носом и голосом, – приказал лорд. – Гнусавит и хрипит так, что ни слова не разберешь. Его величество будет недоволен.

Жак перевернул меня на спину и, приложив пальцы к переносице и горлу, прошептал очередную нелепицу. В ноздри ударил целый букет острейших запахов, и я сразу же начал нещадно чихать.

– Что еще? – с раздражением бросил Гади.

– Я уже говорил, – недовольно отозвался Жак. – У парня дар. Видимо, как-то связан с его носом. Нужно время, чтобы организм привык и освоился. Мы же перенесли его из другого мира. Это слишком резкая смена магического фона. Могут быть…

Глава 6

Антон

Мы спустились по крутой лестнице на первый этаж башни. Жак открыл одну из дверей и пропустил меня вперед. В лицо пахнуло влажным теплым воздухом, а обостренное обоняние уловило ароматы трав и близкой воды. Я очутился в полутемном помещении с длинными лавками вдоль стен. Единственным источником света служил чадящий в углу факел.

– Раздевайся и набрось вот это, – сказал Жак, всучив мне кусок материи.

Расставаться с одеждой не хотелось, но вряд ли тут кого-то интересовало мое мнение. Скинув шмотки, я завернулся в подобие простыни и посмотрел на громилу.

– Надень. 

Он протянул мне маску, чем-то напоминающую венецианские. Но стоило взять ее в руки и приблизить к лицу, как она буквально прилипла к коже. Я попробовал снять – ничего не вышло. Стало жутко.

– Не бойся, – усмехнулся Жак, явно уловив мои терзания. – После мытья сниму. В купальни ходят и мужчины, и женщины. Здесь не принято открывать свое лицо. Ну а в твоем случае это вообще недопустимо.

Он отворил вторую дверь, и оттуда сразу вырвался горячий пар. В напряжении я застыл на пороге, но Жак толкнул меня вперед и зашел следом.

Широкая лестница вела вниз к огромному бассейну с темной водой. Вдоль него прохаживались плечистые мужики в масках и набедренных повязках. Белесая дымка обволакивала все вокруг и скрывала то, что находилось в глубине помещения.

– Отмойте его хорошенько, – распорядился Жак, привалился к стене у входа и сложил руки на груди.

Мужики слаженно двинулись в мою сторону, а я попятился. Но прихвостень Гадикинса был настороже и не позволил ретироваться.

Местные банщики стянули с меня кусок материи и под руки сопроводили к бассейну. Вода оказалась настолько горячей, что в первое мгновение я подумал, будто сварюсь заживо. Но по мере того как мужики то окунали меня с головой, то растирали полотенцами, смоченными в травяном отваре, я привык и уже не дергался. Наконец они прекратили экзекуцию и усадили меня в специальную нишу возле бортика. Отдыхать, так сказать. А сами подошли к Жаку и начали о чем-то шептаться с ним.

Я ощущал себя настолько расслабленным и разомлевшим, что только искоса поглядывал на них, даже не стараясь уловить суть разговора. Но когда Жак ухмыльнулся этой своей премерзкой улыбкой голодного удава, а мужики куда-то направились, я волей-неволей насторожился. И не зря.

Банщики вернулись и встали возле лестницы, а из клубящегося тумана неспешно вышла стройная темноволосая девушка в полупрозрачном одеянии и маске, закрывающей только верхнюю часть лица. Будоражащий запах похоти и предвкушения, исходящий от нее, ударил в голову, и я напрягся всем телом, чувствуя острое желание.

Она была, словно чудесное видение, призрачна и прекрасна. Пара вдруг стало как будто больше. Мой немигающий взгляд впился в ее грациозное манящее тело. Легкая дымка окутывала ее, словно лаская, и туника, готовая соскользнуть с плеч в любой момент, насквозь пропиталась жаркой влагой и прилипла к коже.

Девушка двигалась легко, будто паря по воздуху. Ее полная грудь с ореолами темных сосков взволнованно вздымалась и приковывала взгляд. Я нетерпеливо заерзал, не зная, куда себя деть, и в то же время мечтая, чтобы она подошла вплотную. Казалось, если прикоснусь к ней, она растает как невесомое облачко, но я жаждал явственно ощутить ее плоть и убедиться в обратном.

– Хочешь ее? – Прямо над моим ухом раздался хриплый глухой голос отвратного высочества.

Резко вскинув голову, я встретился с ним взглядом. Он стоял абсолютно голый, возбужденный, и никакой маски на нем не было.

– Нет, – процедил я сквозь зубы и отвернулся, ощутив, что стояка как не бывало.

И принесла же его нелегкая!

– Врешь, – весело проговорил он, садясь возле меня на край бассейна. – Трахни ее. Разрешаю.

У меня аж зубы заныли от этих грязных слов, сказанных так небрежно и снисходительно о волшебном видении, которое всего минуту назад полностью владело мной.

– Отвали, – огрызнулся я, метнув в него злой взгляд.

– Как знаешь, – безразлично пожал он плечами. – Эй, ты! Тащи свою тощую задницу сюда!

Застывшая поодаль при появлении принца девушка вздрогнула, но подчинилась. Ее волнующий аромат вмиг изменился, и на меня повеяло первобытным страхом.

– Зайди в воду, – отдал новый приказ этот не в меру знатный выродок, а мне захотелось врезать ему, чтобы нос хрустнул под моим кулаком, а скабрезная ухмылка исчезла с его породистого лица навсегда.

Дрожащая всем телом красавица спустилась в бассейн и, преодолевая сопротивление воды, подошла к принцу. Ее лицо оказалось на уровне его бедер, и он не преминул воспользоваться этим. Резко схватил ее за волосы и ткнул себе в пах.

– Давай, – прорычал он с непонятной мне яростью. – Ублажи меня.

Девушка дернулась, но подонок держал крепко, и ей вновь пришлось покориться.

– Отпусти ее! – потребовал я, вскочив на ноги и сжав кулаки.

– И не подумаю, – с вызовом проговорил он, будто провоцируя меня на решительные действия. – Отпущу, только если сам трахнешь ее здесь и сейчас, при нас.

Глава 7

Антон

Узкий проход вел к лестнице, круто уходящей вверх. Через пару пролетов высочество исчез за тяжелой портьерой, прикрывающей вход в коридор.

Мы вошли в небольшую комнату, где на квадратном ящике стояло кресло с круглым отверстием в сидении. Рядом на стене висел сосуд с водой, а под ним располагалась ваза в виде ракушки.

Присвистнув, я хмыкнул:

– У вас тут сортир исключительно королевским особам полагается? А простые смертные должны в ведро гадить?

– Это последнее изобретение ковена магов, – отозвался принц с нескрываемой гордостью. – Отец первым из всех королей срединных земель приобрел и опробовал новинку. Испражнения исчезают, едва попав в ящик.

– С ума сойти! – выдохнул я, не в состоянии решить, что же меня больше шокирует: наличие магов или то, что эти самые маги додумались тратить свои волшебные силы на испарение человеческого дерьма.

– Тебе, чужак, подобное и не снилось. – Он одарил меня снисходительным взглядом, будто европеец, беседующий с туземцем из дикого племени. – В твоем мире уж точно такого не встретишь.

– Куда уж нам до вашего уровня развития? – сделав серьезно-озабоченное лицо, выдал я. – Тут любой технический прогресс и научная логика спасуют.

Высочество, кажется, принял мой ответ всерьез и остался доволен.

– Проходите, – позвал он нас, открыв дверь в спальню.

Идти за ним не особенно хотелось. Этот тип вел себя слишком непредсказуемо, и я никак не мог понять мотивов его действий. Но Жака подобные вещи не волновали, поэтому он затолкал меня в комнату и загородил собой вход в уборную.

– Располагайся, – кивнул мне принц на пару кресел возле круглого столика. – Я сейчас.

Он скрылся за ширмой, а я огляделся. Большую часть комнаты занимала кровать грандиозных размеров, укрытая тяжелым балдахином. Мягкий ковер, плотные гардины и драпировка стен в темно-фиолетовых тонах, картины с пейзажами и напольные вазы придавали спальне роскошный и довольно вычурный вид. Обилие золота давило, никогда не любил излишеств в интерьере.

– Надень, – бросил мне штаны и рубашку принц, выйдя из-за ширмы уже полностью одетым.

На этот раз он предпочел не выпендриваться и обрядился в самые обычные темные брюки и белую рубашку.

Я быстро натянул предложенное, пожалев о своей одежде, оставленной в предбаннике, и с удивлением обнаружил, что шмотки на нас одинаковые.

– И зачем это? – спросил я у высочества.

– Хочу понять, так ли мы похожи, как определил артефакт, – усмехнулся принц и смерил меня оценивающим взглядом.

– И как?

– Сойдет, – отмахнулся он и сел в кресло напротив меня. – Теперь к делу. Тебе предстоит отправиться вместо меня в соседнее королевство и пробыть там несколько дней. За это время ты пройдешь обряд венчания с моей невестой, поприсутствуешь на свадебном пиру, проведешь с ней брачную ночь и отправишься в обратный путь, прихватив ее с собой.

Сказать, что я впал в ступор, это ничего не сказать. Недоумение и возмущение прорвались наружу, и я, вскочив на ноги, прорычал:

– Вы дернули меня из другого мира ради свадьбы?! Совсем тут зажрались? Да кто вам дал право похищать людей? Да вы…

Договорить я не успел. Жак молниеносно оказался рядом и припечатал своим жезлом мне под дых. Я захрипел и рухнул в кресло.

– Заткнись и слушай. – Принц не придал значения моей вспышке. – Это не просто свадьба. Это беспрецедентное событие, которое перевернет ход истории. Принцесса Мириам Дарквиш поможет мне занять трон Владыки. Только попробуй провалить миссию, и ты будешь умирать долго и мучительно. Уж Жак об этом позаботится.

Бросив хмурый взгляд на громилу в черном, я отвернулся. Весь его вид выражал сиюминутную готовность привести любой приказ господина во исполнение, особенно касающийся «долго и мучительно».

– Она такая страшная, что у тебя не встает, и понадобился двойник?

Принц расхохотался громко и неожиданно.

– А ты мне нравишься все больше и больше. Думаю, мы поладим.

Я не разделял это мнение, но предпочел промолчать.

– Принцесса Мириам, по слухам, является самой прекрасной девушкой во всех срединных королевствах, а, возможно, и за их пределами, – с нотками самодовольства в голосе поделился принц. – Но ее папаша так дорожит единственной дочерью, что никому не показывает прелестницу.

– Как у вас тут все хитро устроено, – озадаченно крякнул я.

Высочество замолчал и задумался, поглаживая короткую бородку.

– Не бери в голову, – наконец произнес он, явно чего-то недоговаривая. – Твоя задача проста. За оставшееся до свадьбы время освоишь хорошие манеры, танцы и этикет. Я сам тебя натаскаю и проконтролирую. Изучишь основную информацию об аристократах, с которыми тебе предстоит столкнуться на пиру. Запомнишь, что и кому говорить. А главное – постараешься хоть приблизительно скопировать мои особенности поведения, чтобы знакомые не смогли нас отличить и заподозрить неладное.

Издав короткий смешок, я воскликнул:

Глава 8

Мириам

Подготовка к свадьбе шла полным ходом. Ярана с ног сбилась, беспрестанно бегая от портних в башню, чтобы доставить мне платье для очередной примерки. Отец и здесь остался верен себе – никто не должен был видеть меня до свадьбы. Так что мастерицам приходилось выкручиваться и идти на всевозможные хитрости.

Они придумали такой фасон наряда, чтобы даже при самом неожиданном раскладе, он подошел мне. Струящаяся невесомая белоснежная ткань крепилась на плечах застежками с россыпью мелких бриллиантов, рукава оставались свободными, под грудью шел серебристый широкий пояс, а юбка заканчивалась длинным шлейфом. На голове мне полагалась диадема принцессы и плотный покров, чтобы ни одна живая душа не могла угадать, кто же скрывается под ним.

По традиции покров снимал жених в конце венчания и с позволения жреца целовал невесту. После этого обряд считался практически завершенным, и не хватало лишь закрепить законные узы брака совместно проведенной ночью. И вот ты уже полностью и безраздельно принадлежишь мужчине, который вправе сделать с тобой все что угодно, маскируя любую свою прихоть волей истинного бога, позволившего мужьям наставлять жен для их же блага.

Удобная позиция, ничего не скажешь. Правда, ни у кого такой расклад возмущения не вызывал. Девы охотно выходили замуж, а мужчины не отлынивали от женитьбы, ибо всем это было выгодно. Одни получали кров и пожизненное обеспечение, другие – хозяйку в доме и грелку в постели. Никто не возражал, а что творилось между супругами на самом деле – личное дело каждого.

Но, видимо, я пошла в покойную матушку, не простившую мужа за грехи, и мириться со своим положением не собиралась.

Несмотря на слова учителя о свадьбе моя тревога никуда не делась. Мне казалось, что мы совершаем большую ошибку. Нельзя вот так взять и втянуть незнакомого человека, чужака из другого мира, в смертельно опасное дело. Он не виноват в косности и узколобости моего отца, неспособного понять прописные истины. Порождению тьмы глубоко все равно, кто перед ним, лишь жажда крови владеет его разумом и чувствами в ночь полной луны.

Кроме того, если принц решился послать вместо себя другого мужчину, значит, он в курсе тайны Владыки. А раз так и у меня, и у отца будут неприятности, и лишь духам известно насколько серьезные.

Бесконечная череда тревожных мыслей не давала расслабиться ни на минуту. Скоро наступит полнолуние, и я перестану принадлежать сама себе. Это понимание вселяло смертельный ужас. Каждый раз я с трудом переживала эту ночь и чудом возвращала себе человеческое обличье. Но что будет теперь?

По мере того как росла ночная хозяйка небосклона, мои ощущения менялись. Я все чаще чувствовала голод. Не обычный, когда просто хочешь насытиться, а внутренний, неукротимый, жадный. Свежая, теплая, пахучая кровь – вот что мне было нужно. И это доводило до исступленного отчаяния.

Мне вот-вот исполнится двадцать один год, как раз накануне венчания. По словам прорицателей, этот возраст станет для меня порогом. И хотя я считала их сплошь обманщиками и глупцами, чувствовала, что так и будет. Неминуемое грядущее страшило меня даже больше темного подвала, где предстояло провести полнолуние.

По традиции день моего рождения считался праздником для всех жителей Мидленда. В каждом крупном городе нашего королевства проходили пышные гулянья и грандиозные ярмарки. Но по случаю свадьбы в этом году людям предстояло развлекаться целых три дня.

Из окна моей башни я с замиранием сердца наблюдала за подготовкой к веселью. Длинные вереницы телег, битком набитые жадными до зрелищ зеваками, груженые фургоны торговцев и уличных артистов, многочисленные пешие путники тянулись к столице нескончаемым потоком. Все жаждали урвать свой кусочек радости и мимолетного счастья.

Мне бы тоже так хотелось хоть ненадолго забыть о тяжком бремени проклятия и окунуться в живой безудержный водоворот веселья. Но никто о моих желаниях не спрашивал.

– Мириам. – Отец вошел в мою комнату вечером накануне свадьбы. – Как ты? Волнуешься?

Оторвав взгляд от созерцания мерцающих огоньков простирающегося у подножья горы города, я обернулась и в упор посмотрела на Владыку.

– Нет. Я праздную.

На мгновение мне показалось, что отец смутился при упоминании о моем дне рождения, который я, как всегда, провела в своей башне вместе с Яраной. Но добрые чувства лишь на миг завладели суровой душой Владыки, и он тут же надел свою излюбленную маску всезнающего мудрого правителя.

– Тебе передали мой подарок?

Я отвернулась к окну, потеряв всякий интерес к беседе.

– Да. Благодарю, Владыка. Чудесное украшение.

Он подошел ближе и встал за моей спиной.

– Рад, что тебе понравилось, – сдержанно проговорил отец. – Уверен, в столице Ариона ты будешь блистать на каждом балу.

Ничего, кроме горькой усмешки, эти слова у меня вызвать не могли.

– Думаю, там и так есть кому блистать.

Владыка развернул меня и приподнял лицо за подбородок, вынуждая смотреть ему в глаза.

– Мириам, я очень тебя люблю. Возможно, мои решения кажутся тебе несправедливыми, но поверь, это все ради твоего будущего. Я мечтаю увидеть тебя счастливой рядом с Энтони. Вы будете прекрасной парой.

Глава 9

Антон

Изо дня в день меня дрессировали не хуже новобранца в учебке. Подъем на рассвете, водные процедуры в компании Жака и высочества, завтрак, а потом занятия до изнеможения, обед, и снова занятия. К ночи я приползал в свою комнату, падал на постель и мгновенно вырубался, часто даже забывая поужинать.

Спустя три недели стараниями темного искусника я стал походить на принца, правда, только внешне. Манеры, танцы и другая светская дребедень давались мне с трудом. Не то чтобы это было запредельно сложно, просто непривычно, да и муторно. Все эти изящные па, поклоны такие, поклоны сякие, развороты и кивки головой наводили на меня невыносимую скуку. Я не привык к такой бестолковой трате времени. Благо хоть память у меня была отменная, поэтому необходимые сведения о мире, о местной знати и предстоящем торжестве дались легко.

Но, несмотря на беспрестанную занятость, тоска по дому все чаще сжимала душу, заставляя видеть сны о былом. Иногда мне казалось, что я и не жил на Земле вовсе, а мое прошлое – плод больного возбужденного сознания. Только воспоминания о матери и друге не давали окончательно свихнуться. Мне до смерти хотелось увидеть их. И я жалел, что не поехал на майские в Испанию навестить маму и ее мужа, а с Коляном давно не пил пива и не толковал по душам.

Постепенно я немного привык к перепадам настроения высочества. Но иногда он заставлял меня теряться и гадать, с чем было связано то или иное его высказывание и действие.

Так вечером перед решающим днем, когда меня должны были показать королю во всей красе, он пригласил нас с Жаком в свою гостиную и принялся поить вином. Искусник, к моему удивлению, наотрез отказался употреблять спиртное, ну а я решил попробовать, чем тут надираются отпрыски голубых кровей.

– Угощайся, – милостиво сказал принц, щедро плеснув в мой кубок бордовой жидкости.

Кивнув, я принюхался. Мне и раньше не давала покоя повышенная чувствительность к запахам, а здесь эта странная особенность различать малейшие оттенки ароматов просто доходила до абсурда.

Вино пахло солнечным теплом, хвойным лесом и ягодами. Если бы попросили объяснить, как я это понял, вряд ли мне удалось найти подходящие слова для ответа. Просто чувствовал, что это так, и все.

– Ягодное вино с восточных берегов Ариона? – вырвалось у меня, прежде чем я подумал, что говорю.

Принц посмотрел на меня долгим взглядом, будто определяя, таится ли во мне неведомая для него опасность, а потом улыбнулся и сказал:

– В точку. А какого периода?

– Скорее всего, до начала Темных времен.

– Слишком приблизительно, – с неодобрением покачал он головой, явно рассчитывая на большее.

Но я получил лишь поверхностные знания по местной истории и географии, поэтому порадовать более точным ответом никак не мог.

– Не ломай себе голову, – отмахнулся принц. – Этому чудесному напитку двадцать пять периодов. И надо отдать должное мастерам, вино получилось очень необычным, обладает специфическим действием и создано при участии одного известного мага-прорицателя.

Периодами здесь именовали года, и пока я пытался сообразить, о чем толкует этот пижон, Жак вдруг спросил:

– Ваше Высочество, вы уверены, что поступаете разумно? Вино прозрения не лучший напиток для необученного подмастерья.

Энтони прищурил потемневшие от гнева синие глаза и со злостью процедил:

– Только я здесь решаю, что и кому давать, мразь. Знай свое место, раб. Заткнись и охраняй наш покой.

Жак оцепенел, не сводя тяжелого взгляда с высочества, браслеты на его руках засверкали. Запах неминуемой гибели, всегда исходивший от него, усилился в разы. Пудовая лапища потянулась к жезлу.

– Прям уж только ты и решаешь! – хохотнул я, не собираясь давать этому конфликту перерасти в нечто большее. – А как же твой папаша? Вроде он тут главный, а ты так, пыль под его ногами.

Принц помрачнел и перестал сверлить Жака немигающим взглядом. Искусник через силу выдохнул, отошел в дальний угол комнаты и встал возле окна.

– Ты не понимаешь, о чем говоришь, – буркнул высочество и залпом выпил содержимое кубка. – Король Холдар Вельсикс ближайший соратник Владыки. Он управляет не только Арионом, но и принимает участие в решение многих важных вопросов в других королевствах. Ему невозможно не подчиняться.

Он рассказывал о своем отце с такой горечью, что невольно пробудил во мне сочувствие. Все же я не понаслышке знал, что значит иметь крутого папаню, который вечно от тебя ждет каких-то свершений.

– Не унывай, – решил подбодрить я его. – Станешь зятем Владыки, и все срединные земли со временем будут у тебя в кармане.

Принц невесело усмехнулся и взгляд его стал жестким, будто в своей фантазии он уже видел себя на троне и представлял, что сделает, когда получит власть. Мне стало не по себе.

– Выпьем! – Он снова наполнил свой кубок и поднял его. – За будущего Владыку Энтони Вельсикса!

– Ага, за тебя, – кивнул я, салютуя ему. – Уверен, ты наведешь тут порядок.

Принц громко расхохотался злым издевательским смехом, а я выпил вино до дна, почувствовав, как сладко-приторный вкус внезапно сменяется невыносимой кислятиной. Меня замутило, а высочество внезапно потерял всякий интерес к нашей беседе и попросил оставить его в одиночестве. Мы с Жаком не без скрытой радости откланялись. Все же странности наследника местного престола порядком напрягали меня.

Глава 10

Антон

Солнце почти зашло за горизонт, и его прощальное сияние окрасило все вокруг багровыми бликами. Передо мной возвышался холм, и мне срочно требовалось попасть на его вершину до наступления темноты. Я торопился как мог, лез вверх по крутому склону, но не продвинулся и наполовину.

Сумерки окутали подножье холма, придав окружающему пейзажу зловещий вид. Я знал, что теперь все потеряно, однако продолжал свой путь. Наконец моему взору открылась вершина. На ровной, будто вытоптанной тысячами ног площадке вкруг стояли десять каменных истуканов. Идолы неизвестных богов настолько потемнели и истерлись за прошедшие века, что никто бы уже не смог определить, кому здесь поклонялись когда-то.

В центре круга лежал огромный плоский камень – жертвенник. Многие приходили сюда и приносили дары древним богам, и каждый получал то, что заслуживал. А может, и то, что духи считали для просящего необходимым. Кто знает?

Я прошел в середину, достал кинжал, порезал ладонь и окропил кровью камень. Вспышка нестерпимо яркого света озарила холм, и мне пришлось закрыть лицо руками. Когда потустороннее сияние погасло, я взглянул на жертвенник и обомлел. На нем лежал удивительный меч! Он был столь прекрасен, что я не мог пошевелиться и смотрел на него чуть дыша, боясь прикоснуться и осквернить священную сталь.

– Просыпайся, подмастерье! – громыхнуло прямо надо мной, и я в ужасе подскочил на постели.

В комнате царил непроглядный мрак, и лишь слабое сияние жезла освещало жуткую черную маску искусника прямо передо мной.

– Жак! Твою мать! – заорал я. – Какого черта?! Ночь же!

Увесистая затрещина быстро привела меня в чувства.

– Нельзя долго общаться с духами, – наставительным тоном произнес он. – Это очень плохо для не владеющего знаниями. Говорил я, опасно давать подмастерью вино прозрения, но разве бездарь сможет понять такие вещи.

Я смотрел на него, не понимая ни слова, и видел перед собой меч. Он звал меня, молил прийти и освободить его.

– Очнись! – крикнул Жак и принялся трясти меня за плечи что есть мочи. – Не смей слушать их! Потеряешь себя!

Жуткое головокружение и тошнота накрыли так внезапно, что я даже не смог доковылять до ведра. Меня вывернуло прямо под ноги верзиле, и он смачно сплюнул.

– Вот дерьмо! Позвать бы сюда этого идиота, чтобы убирал последствия своего тупого упрямства.

Мне было так плохо, что я не мог ничего ответить, только откинулся на подушку, закрыл глаза и сразу провалился в темноту. На этот раз никакие видения не мучили меня.

Утро началось с ведра ледяной воды в лицо.

– Жак! – завопил я, отплевываясь и пытаясь утереться. – Не будь скотиной!

Вся постель промокла насквозь, а меня колотил озноб. Искусник рассмеялся своим противоестественным смехом и бросил мне полотенце.

– Поднимайся и тащись в купальню. Аудиенция у короля через час.

Упоминание о папаше принца заставило пятой точкой почувствовать грядущие неприятности, и я с трещащей головой и тяжелым сердцем поплелся к банщикам.

– И это вы называете подготовкой?! – негодовал Холдар Вельсикс, сидя на троне в пустом, помпезно обставленном старинной мебелью зале, явно предназначенном для приема особо важных гостей. – Да любая девица, что будет иметь несчастье танцевать с ним, тут же все поймет.

Гадикинс стоял, низко опустив голову и не смея поднять на короля виноватый взгляд. Высочество закаменел возле меня. Его лицо стало настолько бледным, что любая местная красотка могла позавидовать. Мне осточертели чулки, шорты и узкая рубашка с жабо, в которые меня вырядили. И только Жаку повезло больше других – он торчал перед входом и охранял наш покой, заставляя меня завидовать его кожаным штанам и жилетке.

– А что, собственно, она должна понять? – развязным тоном спросил принц. – Он вообще может не танцевать, сославшись на недавнее ранение, например. В конце концов, не танцы красят воина.

– Воина красит ум, прежде всего, – отбрил величество, – которого ни у одного из вас уж точно нет. Идиоты! Он похож на ярмарочного арлекина, а не на Его Высочество Энтони Вельсикса!

Однако принц и не думал сдаваться:

– И что? Главное – внешнее сходство неоспоримо. Будет помалкивать и всем многозначительно кивать. Остальное за него Владыка сделает. Уж он точно не обделен ни умом, ни красноречием.

Король схватился на голову.

– Если Элвид раскусит парня, нам конец. Жак!

Искусник приблизился к трону и низко поклонился.

– Поедешь с двойником в качестве личного телохранителя. Ни на шаг от него не отходи, особенно после венчания. Как увидишь, что дело плохо, сразу пресекай любые неудобные ситуации. Головой за него отвечаешь.

– Будет исполнено, Ваше Величество.

Местный монарх обратил свой суровый взгляд на меня.

– Слушай внимательно. Ты должен как можно больше молчать. Мы распустим сплетни о недавнем ранении принца, это оградит тебя от танцев и тому подобного. На все вопросы отвечай односложно и уклончиво. Твое положение это позволяет. Особенно будь осторожен в словах с Владыкой. Помалкивай и со всем соглашайся. Уяснил?

Глава 11

Антон

Следующие три дня я провел в карете, трясясь по местным дорогам. Поначалу все вызывало интерес, и я жадно вглядывался в проносящиеся мимо пейзажи. Но они отличались редкостным однообразием. Бескрайние засеянные поля, режущие глаз молодой зеленью луга, непролазные дебри лесов да редкие поселения – больше и не на что было смотреть, и я с тоски бездумно пялился вдаль.  

Наш экипаж ехал быстро, и я никак не мог взять в толк, как такое возможно. Когда спросил у Жака, почему нам не встречаются города, и как может обычная карета, запряженная шестеркой лошадей, так нестись, он лишь усмехнулся и скупо рассказал, что мы путешествуем по королевскому почтовому тракту, заговоренному ковеном магов. И это, видимо, должно было объяснить мне все, но понятнее уж точно не стало. 

Изредка мы устраивали стоянки в специально отведенных для этого охотничьих домах, где нас принимали егеря. Но и там мне не удавалось хоть что-нибудь узнать. Сопровождающие нас воины не отличались многословием, а при моем приближении вообще вытягивались в струну, готовые исполнить любой приказ. Мне хотелось самому разобраться, куда я попал и как тут все устроено, однако удобного случая для этого не представлялось.

За время путешествия беспрестанное нытье Гади и молчание Жака вконец меня доконали, поэтому, когда впереди показалась горная гряда с замком на одной из вершин и огромным городом у подножья, я уже готов был выпрыгнуть из кареты и бегом побежать на свадьбу, мечтая, чтобы весь этот фарс поскорее закончился.

Отряд рыцарей Владыки встретил нас еще на подъезде к Нуклеасу и проводил до замка, не въезжая в город. Спросив у Жака, почему мы объезжаем столицу, я получил в ответ кривую ухмылку и пояснение, что мне еще предстоит проехаться с молодой женой по улицам, приветствуя жителей, а пока будущий тесть срочно требует нас к себе.

Перспектива тесного общения с местным правителем всех срединных земель меня, мягко говоря, не обрадовала. Я надеялся перемолвиться с ним парой слов между делом, но не рассчитывал на аудиенцию и допрос с пристрастием.

Дорога шла в гору, карета продвигалась не столь быстро, как до этого, и я успел в деталях рассмотреть жилище невесты высочества. Величественную громаду, венчающую широкую горную вершину, с натяжкой можно было назвать замком. Как по мне, больше всего это строение напоминало неприступную крепость. Высокие каменные стены с бесконечной чередой бойниц неприветливо взирали на тех, кто дерзнул пожаловать к их хозяину. Несколько башен возвышались над остальными серыми строениями, и единственными их украшениями служили развевающиеся на шпилях флаги. Тяжелые ворота преграждала подъемная решетка. Многочисленные караульные тщательно проверяли каждого, кто хотел попасть внутрь, будь то оборванный крестьянин, доставляющий продукты, или разодетый купец с редкими дорогими товарами.

Наш кортеж пропустили без помех, и мы очутились на просторном мощенном брусчаткой дворе. Спешащие по своим делам обитатели встали, разинув рты, чтобы поглазеть на нас. Жак выскочил из кареты и помог вылезти сначала Гади, а потом и мне. Я обозрел изрядную толпу, жаждущую рассмотреть принца в подробностях, и, задрав нос, обернулся к разодетому по местной моде в яркий синий колет и шорты пожилому мужчине.

– Приветствуем, Ваше Высочество! – натянуто скалясь, провозгласил он. – С приездом! Прошу за мной.

Неспешно шагая за провожатым, я исподтишка осматривал те помещения, через которые мы проходили. Высоченные потолки, многоярусные люстры на длинных цепочках, золоченые канделябры, старинная массивная мебель, обитая бархатом, гобелены на стенах, ковры и шкуры животных живо напомнили убранство замков Шотландии, где мне когда-то удалось побывать.

Но никакие предметы роскоши и свидетельства достатка Владыки не могли скрыть жуткий запах, сквозящий здесь из каждой щели. Страх, боль, мучение, смертельная опасность – все смешалось, заставляя чувствовать невыразимую тоску. Желание поскорее убраться из этого ужасного места с каждой минутой становилось все сильнее. Однако Гадикинс и Жак следовали за мной, не отставая ни на шаг, и вряд ли разделяли мое мнение относительно обиталища Владыки.

В парадном зале, еще более вычурно обставленном, чем в замке высочества, Элвид Дарквиш занимал трон с высокой резной спинкой и казался до невозможности усталым. От него исходил запах былых разочарований, тяжелых потерь и бесконечных мук совести. Но правитель умело притворялся, пряча израненную душу за ширмой роскошных одежд, громоздкой короны и изрядного количества украшений. У меня в глазах рябило от обилия золота, мехов и драгоценных камней. Но Гади, видимо, был в полнейшем восторге, что и не преминул высказать Владыке, рассыпаясь в пространных комплиментах, льстивых похвалах и ничего незначащих фразах.

Толстяк трещал без умолку, не давая мне слово вставить. Правитель все больше хмурился и наконец сказал:

– Лорд Гадикинс, благодарю. Думаю, вам нужно передохнуть с дороги. Слуги проводит вас в покои. Располагайтесь и приходите в себя.

– Премного благодарен за ваше радушие и гостеприимство, Владыка, – низко поклонился Гади.

– Энтони, я хотел поговорить с тобой, – остановил меня правитель, увидев, что я тоже собираюсь слинять.

Маленькие глазки Гади суетливо забегали, и он остановился, так и не дойдя до выхода.

– Но его высочеству… – начал было он.

– Ступайте, – с нажимом отозвался правитель, и лорд с Жаком тут же покинули зал.

Глава 12

Мириам

Я стояла перед большим зеркалом в полном облачении невесты, с высокой прической и усталым взглядом, сверкая аки начищенный золотой. Рассматривая себя, невольно вспомнила вчерашний разговор с Яраной после ее возвращения от Трайтора.

– Ну? Что он сказал? – Я бросилась ей навстречу, как только она вошла в спальню.

– Ух! Бестия! – вздрогнула нянька, явно не ожидая увидеть меня у двери. – Нашла я твоего кучерявого. Передала, что просила. Он сначала сильно посмурнел, а потом и говорит: «Ступай, бабка, скажи, что все сделаем. Пусть она не переживает. Только тайный ход в башню оставь открытым».

Я задумалась, соображая, как лучше это провернуть.

– Тык я и пошла, – продолжала она. – Знамо дело, мне еще за горничными приглядеть надобно. Владыка приказал для тебя с супругом спальню подготовить на втором этаже башни. Небось, девки все поперепутали.

– Глупости, – отмахнулась я. – Что там путать? Кровать любой дурак постелет.

– Вот сразу видно, что ты ничего в хозяйственных делах не смыслишь, – надулась нянька. – И как только Владыка тебя замуж-то отдает, дуреху такую? Намучается муж-то с такой бестолковой женой.

Мысли мои крутились вокруг тайного хода, поэтому я лишь рассеянно буркнула:

– Ему на меня плевать. А уж на мои хозяйственные знания тем более. Займет трон Владыки, да и прикончит меня по-тихому.

Ярана ахнула и схватилась за сердце.

– Что ты несешь! Побойся Бога! Что за девица выросла?! Откуда ты берешь такие ужасы?! Да разве ж можно руку поднять на собственную жену? На принцессу?!

– Ладно, ладно, уймись, – обняла я ее. – Это я сгоряча ляпнула. Не подумала. Забудь. Ты лучше скажи, как нам с тайным ходом быть? На замке защита стоит, не пропустит она никого из посторонних.

Нянька вздохнула и погладила меня по голове.

– Это уж точно. Но ты не волнуйся. Я Митриха попрошу, он встретит кудрявого, заберет жертву-то, да и в подвал спустит. Авось как-нибудь выкрутимся.

– Уверена? – засомневалась я. – А если он Владыке доложит? Нам тогда несдобровать.

Ярана нахохлилась и отрезала:

– Не доложит. Он мне по гроб жизни должен. Я ему ногу прошлой зимой вылечила да сына его непутевого спасла от расправы. Если не согласится, прокляну.

Я рассмеялась, до того у нее был суровый вид.

– Что ты несешь? Для этого ведь дар нужен.

– И что с того? – пожала она плечами. – Митрих поди и не знает об этом. Припугну, все в точности сделает. Ужо не сумневайси.

На душе вдруг стало если не радостно, то гораздо спокойнее.

– Спасибо, Ярана. Что бы я без тебя делала?

Она вдруг заплакала и прижалась ко мне.

– Померла б ты давно. Еще как только народилась с проклятием этим. Владыка ведь удавить велел сгоряча-то. Мать твоя да я грудью встали, вот и отступился он. А потом и образумился, как прорицатели объявили, что детей у него больше не будет.

Давняя история отозвалась болью в душе, но говорить об этом я не собиралась.

– Замолчи! – одернула я ее оттолкнув. – Решения Владыки не твоего ума дело! Пошла вон!

На мои злые слова нянька только тихонько всхлипнула, утерла глаза белым платочком и направилась к выходу.

– Спать ложись, – обернулась она ко мне с порога. – Завтра собирать тебя приду сранья.

Дверь за ней закрылась, а я почувствовала еще большую тоску, чем прежде. Весь остаток ночи я ворочалась, спала урывками и утром ненавидела весь свет.

У Яраны были свои понятия о том, что следовало сделать для подготовки девушки к выходу в свет. Когда-то она служила моей матушке и все делала по старинке. Так что я в полной мере вкусила все прелести сборов невесты.

Нянька заставила два часа отмокать в купальне, потом несколько раз мыла мои волосы, затем мазала пахучими средствами по совету знахаря, дальше принялась за ноги и руки. Я взвыла и запросила пощады, но Ярана была неумолима и угомонилась только когда сочла меня полностью готовой.

– Хороша! – довольно зацокала она, оглядывая меня в поисках того, чтобы еще подправить, и невольно вырывая из плена воспоминаний. – Жених-то поди онемеет от такой красы!

– Окривеет, и хватит его удар, – продолжила я мысль. – Останусь я вдовою горемычною в свои юные лета, и будет мне счастье.

Ярана выпучила на меня глаза и запричитала:

– Вот послал Бог таку беспутну девицу. Чего городишь? И это аккурат перед венчанием. Грех это.

– Уж какая уродилась, – вздохнула я и отошла к окну.

Нянька еще что-то бубнила о моем воспитании и несчастном муже, но мое внимание привлек пышный кортеж, подъезжающий к воротам замка. Герб рода Вельсикс украшал белую с золотом карету, воины Ариона в сверкающих латах, со знаменами в руках чинно гарцевали вокруг экипажа, рыцари моего отца указывали им путь.

– Это он! – прошептала я помертвевшими губами, задыхаясь от волнения.

Глава 13

Антон

Я торчал перед алтарем под прицелом сотен глаз разодетых в несуразные наряды людей и не знал, куда себя засунуть. В душе костеря высочество на все лады, я мечтал отметелить паршивца, вместо которого мне приходилось изображать благородного жениха, с трепетом ожидающего нареченную.

Вспомнив, как Жак и Гади ввалились в выделенные мне покои, я решил при случае отомстить и им.

– Что он хотел от тебя? – Толстяк с порога набросился на меня. – О чем говорил?

Я смерил его взглядом с головы до ног и потребовал:

– Потрудитесь разговаривать со мной должным образом, лорд Гадикинс.

Выпученные глазенки и отвисшая челюсть рыжего колобка изрядно повеселили. Я чуть не заржал, но вовремя сдержался. Не хотелось портить произведенное впечатление.

– Да как ты смеешь! Да ты…

– Его Высочество совершенно прав, – отвесил мне поклон Жак. – Лорд Гадикинс, не забывайте, где мы, и помните наказ короля.

Пухлик хватал раскрытым ртом воздух и не находился с ответом. Однако даже он не мог не признать, что мы должны и между собой соблюдать осторожность в словах и действиях.

– Садитесь, – махнул я рукой на диван у окна. – Чего хотели?

Гади надулся и расселся с видом оскорбленного в лучших чувствах человека, а Жак не стал кочевряжиться и сказал:

– Ваше Высочество, вам следует подготовиться к обряду.

– И каким образом? – Я насторожился и сел на кровати.

Искусник с самым серьезным видом перечислил:

– Прежде всего нужно искупаться, затем следуют особые притирания, дальше облачение, и еще…

– А больше ничего не нужно?! Я что, баба что ли?! Это им уместно всяким бредом заниматься, а не мне!

– Таков обычай, – был его безапелляционный ответ.

– К черту обычаи! – отмахнулся я. – Тащи шмотки. Оденусь и ладно.

Жак одарил меня тяжелым взглядом, не предвещавшим ничего хорошего, и сделал все по-своему, лично контролируя процесс очередного издевательства надо мной.

Когда я предстал перед Гади в чулках, пышных шортах, нарядном удлиненном дублете и укороченной мантии, он от восторга чуть слюной не захлебнулся.

– Вы великолепны, Ваше Высочество!

Я вынырнул из воспоминаний, в который раз ощутив всю чуждость местной моды моим привычкам. Клоунская одежда вызывала отвращение, в ней было до невозможности жарко, и нижняя рубашка пропиталась потом.

В дальнем конце зала отворились двери, и я увидел ее. Небольшого роста, хрупкая, с тонкой талией – она казалась сказочным созданием, случайно посетившим суетный мир. Рядом с ней шел Владыка, своей массивной фигурой лишь подчеркивая необычайное изящество дочери. Плотная непрозрачная ткань укрывала девушку до пояса. Умопомрачительный аромат дерзости, воли, азарта и тщательно скрываемой уязвимости ударил в голову. Я стоял, замерев, и не мог надышаться, жадно втягивая ее запах. У меня руки зачесались содрать проклятую тряпку, скрывающую принцессу.

Внезапно она оступилась. Гости ахнули, а я дернулся помочь. Но Владыка поддержал дочь, подвел ко мне и соединил наши руки. Ощутив нежные, словно детские, ладошки, я чудом удержался, чтобы не открыть ее лицо.

– Возлюбленные дети Лайтара! – провозгласил длиннобородый старик в светлом бесформенном балахоне, воздев руку к сводам храма. – Сегодня мы испрашиваем благословения истинного Бога для освящения союза Энтони Вельсикса и Мириам Дарквиш.

Жрец долго и нудно вещал о любви, верности и нерушимых узах, потом мы встали перед алтарем на колени, а старик бубнил над нами, видимо, молитвы. Слов я не разобрал, да и не старался, если честно. Манящий аромат принцессы не позволял связно думать, я не мог дождаться минуты, когда смогу беспрепятственно ее рассмотреть.

Наконец жрец объявил:

– Протяните руки, дети Лайтара!

Мы дружно выставили вперед правые запястья. Как мне рассказывал принц, храмовник должен был нацепить на нас браслеты – подтверждение брачных уз. Но чертов старец вдруг резанул нас крохотным ножом и собрал алые капли в серебряную чашу. Принцесса прошипела что-то невнятное, а я только зубы стиснул. Ранки тут же затянулись, а мы поднялись с колен.

– Эти браслеты станут знаком чистого союза, освященного истинным Богом, – сказал жрец, бухнул побрякушки в чашу, протараторил невнятную скороговорку и быстро надел их на нас. – Сын Лайтара, сними покров с жены своей и заверши обряд поцелуем.

Получив разрешение, я нетерпеливо притянул к себе принцессу и сдернул с нее опостылевшую ткань. Из зала раздались восторженные восклицания, а я смотрел в огромные зеленые глаза девушки и не мог сдвинуться с места. Она отличалась той редкой красотой, когда по отдельности черты лица неидеальны: нос длинноват, губы тонковаты, брови вразлет, а скулы выпирают. Но соединяясь в одном человеке, все эти черточки делали лицо принцессы настолько прекрасным, что невозможно было оторвать взгляд.

Внезапно она выхватила из моих рук покров и укрыла им нас обоих. Я подумал, что принцесса не хочет, чтобы люди глазели, как мы целуемся, и потянулся к ней.