Невеста снежного короля

ПРОЛОГ+Глава 1. Невеста

Он медленно приходил в себя, нехотя покидая густую, вязкую тьму, дарившую спокойствие. Навеянные зимние грезы обычно были светлые и красивые, как кружево на замершем стекле, но этот сон получился иным: черным и безжизненным, будто сама бездна. И все же Курт не хотел просыпаться, интуитивно ощущая беду, поджидавшую его в реальности. Хотя нет… не его — кого-то другого.

— Король ты или кто? — Интонации женского голоса показались смутно знакомыми. — Очнись уже! Очнись, говорю! Иначе… иначе… — Она никак не могла придумать жуткую кару, которая побудила бы его проснуться, но ей и не надо было. Воспоминания, дремавшие вместе с ним, налетели снежным вихрем, выметая остатки колдовского сна. — Иначе я обрею тебя налысо!

— Не кричи, Кирстен. — Поморщился король, открывая глаза.

Заиндевелые ресницы казались тяжелыми, а свет магических ламп — слишком ярким. Тонкий белый налет, покрывший его фигуру в момент активации чар, стремительно таял, возвращая украденные краски. Сколько лет он просидел на троне в образе живой статуи? Год, два… пятьдесят? Заклинание морозного стазиса в комплекте с магией сна могло остановить для него время надолго.

— Ты проснулся! — пропустив мимо ушей его просьбу, воскликнула беловолосая девушка и радостно повисла на шее Куртрейна. — Значит, получилось! У меня получилось! — тараторила она, обнимая брата, к которому бесцеремонно забралась на колени, как когда-то в детстве. — Мне так много надо тебе рассказать, — уткнувшись в его плечо, вздохнула Кирстен. — Никудышная из меня вышла королева. Кажется, я проворонила очередной всплеск враждебной магии и не смогла остановить снежных големов.

— Големов? — Остатки сна как рукой сняло. Курт требовательно посмотрел в лицо сестре, чуть отстранив ее, чтобы видеть глаза. Они всегда выдавали ее эмоции, выдали и сейчас. — Наш неуловимый враг снова начал действовать?

Девушка пожала плечами.

— Точно никто из местных шутников не замешан? А то бывало…

Она отрицательно замотала головой, и он замолчал, задумавшись.

— Яс-с-сно, — протянул король минуту спустя.

Он хмурился, предчувствуя куда больший масштаб бед, чем ему казалось раньше. Очередное нашествие снежных чудовищ, неподвластных повелителям зимы, удручало. Однако у него была возможность их остановить, а у сестры нет. Не удивительно, что она организовала ему стремительную побудку.

— Как ты вернула меня к жизни? — спросил Курт, переходя от неприятностей мирового масштаба к проблемам частным. Кирстен виновато потупилась, бледные скулы ее порозовели, выдавая смущение. — Альгерьевы льды! Ты разморозила феникса?!

— Да, — призналась девушка и тут же выпалила, защищаясь: — А что мне оставалось делать? Ты дрыхнешь тут уже сто лет, а я… я…

— Сколько?!

— Долго, Курт, очень долго, — сказала Кирстен, снова обнимая брата. — Я ужасно по тебе скучала, но держалась — знала ведь, как сильно ты устал от проклятья ведьмы и как хочешь продлить жизнь той малышке…

— Марьяна погибла? — Голос его звучал тихо, надтреснуто, будто хрустящий под ногами наст.

— Нет еще, но морозный стазис дал первую трещину. Прости, у меня не было другого выхода. Жизнь одной девочки не равноценна жизням тысяч людей, которые непременно умрут, если ты не остановишь атаку. — Курт медленно кивнул, принимая ее правоту, но сердце болезненно сжалось от таких новостей — Марьяна была ему очень дорога. А ведь Сольмира, помнится, уверяла, что он не способен любить никого, кроме себя и своего отражения в близняшке-сестре.

Сто лет… с ума сойти! Кирстен совсем не изменилась за эти годы, разве что помолодела и теперь выглядела лет на десять младше брата, проспавшего целый век. Наверняка недавно прошла через очередное перерождение в «белой мгле» — обычный для полубогов ритуал, продлевающий им жизнь и дарующий вечную молодость.

— Не расстраивайся, — снова заговорила девушка, сменив печальный тон на бодрый, — феникс уже выбрал тебе новую невесту. Я видела ее в волшебном зеркальце. И кстати, она на целых пять лет старше прежней!

— На пять?! — Курт понял, что звереет. Пальцы впились в резные подлокотники, губы скривились, а глаза полыхнули голубым пламенем, отблески которого зажглись в глубине висевшего на груди кулона.

Эта огненная тварь, будто издеваясь, в последнее время вселялась в юных невинных девочек, обрекая их на мучительную смерть. Пятнадцать, одиннадцать лет… Теперь вот шестнадцать! Значит, будет очередной мертвый ребенок на его совести!

— Не злись, — строго произнесла сестра, поглаживая брата по широким плечам. — Графиня уже вполне взрослая. К тому же красавица, хотя и очень напоминает Соль. Сам взгляни. — Она сняла с пояса маленькое круглое зеркало, украшенное сапфирами, намереваясь прочесть заклинание и показать суженую брату.

— Не надо. — Курт снова поморщился, не желая смотреть на ту, кто скоро умрет, потому что он не сможет ее спасти, как не смог сохранить жизнь ее предшественницам.

Сколько их сгорело, не пережив брачный обряд? Семнадцать? Да и восемнадцатая находилась сейчас между жизнью и смертью, «замороженная» на долгие годы в подвале высокой башни, острым копьем пронзавшей облака. С новенькой будет девятнадцать невест! И если первые хотя бы достигли совершеннолетия, а некоторые даже успели разменять и пару-тройку десятков, последние три — совсем девчонки.

О чем думает эта чокнутая птица? Как он должен целовать детей?! Разве что в лоб по-отечески! Но и это не помогает: первая малолетка рассыпалась пеплом, не дожив до дня свадьбы. Она ему не нравилась, но ее все равно было очень жаль. Марьяна же оказалась особенной, ее он потерять не мог. Потому и уснул, заморозив и девочку, к которой привязался, как к дочери, и проклятую птицу, силой вырванную из ее груди. Сто лет все трое провели в забвении — не помогло. Курт едва очнулся, а феникс уже нашел ему новую жертву, чтобы в очередной раз доказать могущественному снежному королю его беспомощность.

— Неужели совсем не любопытно? — Удивилась Кирстен. — Вдруг она — та самая?

ГЛАВА 2. Подарок

Я пила крохотными глотками изумрудное вино, перекатывая на языке тягучую жидкость и наслаждаясь необычным вкусом, который не столько пьянил, сколько расслаблял, успокаивал. Никогда раньше не пробовала ничего подобного. Впрочем, и обычное вино мне дегустировать доводилось не часто — маленькая я еще… была. Жених молчал, и я тоже не пыталась заговорить, обдумывая то, что он только что озвучил. А за окном падал пушистый снег, навевая мысли о покинутом доме.

Сегодняшняя ночь — первая из трех новогодних. Время домашних ужинов и обмена подарками, теплых слов и уютных зимних посиделок, когда люди собираются семьями, общаются, веселятся и загадывают желания под бой часов. Завтра будет день массовых гуляний: народ выйдет на улицу играть в снежки, петь и танцевать, кататься на санях и вырезать ледяные скульптуры. Завтра же начнется и череда балов, жемчужиной которых станет маскарад в королевском дворце, куда впервые наша семья должна была отправиться полным составом.

Ну, а третий день великого праздника традиционно пройдет в храме зимы и в его окрестностях. Наверняка это будет волшебно, ведь каждый раз кажется, будто сама богиня спускается на землю, чтобы подарить сказку своим детям. Не полубогам, с которыми меня свела судьба, а нам, обычным людям, почитающим матушку Зиму — одну из четырех покровительниц нашего мира. Жаль, что мне не суждено побывать на самом любимом празднике... в последний раз. Может, попросить жениха именно о таком свадебном подарке? Вдруг согласиться провести три дня в моей компании и так, как этого хочу я? Без слез тогда точно не обойдется, ведь кроме волшебного праздника будет и прощание с родными.

Отодвинув в сторону хрустальный фужер, я внимательно посмотрела на короля. Он стоял лицом к окну, заложив за спину руки, и задумчиво изучал залитый лунным светом пейзаж. В кабинете было тихо, но неловкости от затянувшейся паузы я не испытывала. Напротив, даже расслабилась немного, почувствовала себя уверенней. Планы строить начала, потихоньку осваиваясь и свыкаясь с ситуацией. Надеюсь, всему виной не чудо-эликсир, который его величество подсунул мне под видом вина?

Раздумывая над зародившейся идеей, я скользила взглядом по белым волосам жениха, концы которых касались ворота рубашки, по его широким плечам, обтянутым тонкой тканью, по длинным ногам в черных штанах и по мягким кожаным туфлям, которые показались мне слегка потертыми. Нелепость какая-то… он же король!

— Оцениваете мои шансы на взаимность, леди Алавар? — не оборачиваясь, спросил Курт. Без издевки, но с иронией. Я вспыхнула, смутившись, и снова схватила фужер, утопив взгляд в изумрудном омуте. — Вы же помните, что для отмены проклятья не только я должен вас полюбить, но и вы в меня.

Я помнила. Как такое забыть? Все пять пунктов, которые его величество озвучил, едва мы остались наедине, намертво врезались в мою память. И если первый я могла понять, остальные казались очень странными.

[1. Чувства молодоженов должны быть искренние и взаимные. Привороты и любовные зелья запрещены.]

Здесь у меня вопросов не возникало — вполне логичное требование для новобрачных. Эх, если бы еще его нарушение не каралось смертной казнью!

[2. Жених обязан преподнести избраннице подарок, который заставит ее плакать.]

И вот тут моя фантазия буксовала. Зачем доводить и без того несчастную девушку до слез? Странная эта Сольмира была — сумасшедшая, не иначе.

[3. Свадьба должна состояться не позднее месяца с момента вселения феникса.]

Как честно признался король, затяни он с венчанием дольше — невесты просто бы не выжили. Хотя они и так все погибли. А мне ой как не хотелось повторять их судьбу.

[4. Венчание необходимо провести в полночь.]

Самое загадочное время, благоволящее всевозможным таинствам, а еще заговорам и темному колдовству. Может, именно поэтому ведьма выбрала его?

[5. Невеста должна быть в черном.]

По этому пункту у меня версий не было. У короля, возможно, имелись кое-какие догадки, но озвучивать их он не стал. Хотя одна мыслишка все-таки крутилась в голове: невеста в траурном платье — своего рода прощальная издевка над парочкой, наивно считавшей, что в состоянии отменить проклятье. Вполне в духе женщины, способной убить себя и свое нерожденное дитя во славу глупой мести.

Чего она добилась этим? Чего хотела? Отравить жизнь несостоявшегося супруга чувством вины? Так он же ледяной полубог, неужто ему действительно есть дело до таких, как я? А даже если и есть, все это так мимолетно. Вряд ли снежный король долго страдал, развеивая прах очередной бедняжки. Будет ведь и другая. Потом еще одна, и еще… Зато отсутствие наследника его наверняка тяготит: родить ребенка Курту, благодаря стараниям Сольмиры, может лишь носительница ЕЕ огненной силы — то есть она из избранных мерзкой птичкой невест. С другой стороны, повелители времен года практически бессмертны. Зачем им дети? Желай король иметь снежный выводок, обзавелся бы им до проклятья.

— Бриана? — снова позвал жених, назвав меня по имени.

— Я… я хочу сделать вам предложение! — произнесла, набравшись смелости.

— Как понимаю, не брачное. — Он привалился спиной к стене и, скрестив на груди руки, уставился на меня.

Белые пряди падали на его высокий лоб, глаза пытливо щурились. От взгляда его — изучающего, холодного — стало неуютно. Я отметила слабую полуулыбку, кривившую бледные губы мужчины, тусклое мерцание светло-голубых радужек, похожих на прозрачные льдинки, и снова глотнула вина — для согрева и храбрости.

Вот ведь… демонов снеговик! Ну, что ему стоит хотя бы притвориться, будто верит в успех моей затеи? Я, конечно, сторона наиболее заинтересованная (моя же жизнь под угрозой), но, боюсь, моих стараний на двоих не хватит. Он сам сказал, что нужна взаимность.

— Я хочу попросить у вас подарок, — призналась, глядя ему в лицо.

— Маленькая леди решила снять с брачной ловушки все сливки?

— Именно!

— И что же ты хочешь, Бри? — Теперь его величество перешел еще и на «ты», и я не знала, стоит ли по этому поводу возмущаться. Он ведь жених мне, как-никак. — Золото, бриллианты, наряды по последней моде? — Вскинул бровь король, продолжая улыбаться. Цинично и неприятно.