Невеста в розыске

Глава о том, как больно получать в спину нож

Эмма стояла в алькове, скрытом от людских глаз плотным пологом, и пыталась усмирить бешено бьющееся сердце. Её ноги так и норовили пуститься в пляс, бежать вниз и снова танцевать, но уже не было сил. То и дело во время очередного танца она принималась глупо хихикать от восторга, чем вызывала недоумение кавалеров. Больше такого позволять себе нельзя. 

Пора успокоиться. Выдохнуть. Выпить стакан, может, два лимонаду и только потом спуститься.

Там, желательно, пропустить следующие два танца, а лучше и вовсе дождаться нувара! Его положено танцевать с женихом, а у Эммы был жених! И она даже этим могла похвастать перед подругами, потому что всё было уже совсем официально. Папенька принял предложение, семья Гая внесла положенную сумму на счёт будущей семьи, был выбран фасон платья, и, по слухам, папенька принял решение выделить землю под строительство поместья! 

Да, конечно, Гай наследовал поместье своего отца, но жить в доме родителей мужа, пока те не решат уйти в мир иной, то ещё удовольствие для девушки.

Эмма хотела всего и сразу! И оттого теперь стояла в тёмном алькове, переводя дух, пока этажом ниже гремела музыка… не стоило танцевать пять раз подряд. Но бал. Первый! И она на нём уже невеста. 

Эмме минуло восемнадцать, она уже закончила академию, получила два диплома. В одной книжечке значилось: “Специалист по сохранению водных ресурсов”, Эмма этим особенно гордилась, она мечтала всем говорить, что занимается охраной природы. Второй диплом был куда скучнее: “Специалист по праву”. 

Ну какое право? 

Эмма имела только одно право! На новые туфельки каждую неделю да пожалуй на пирожные! Благо матушка-природа не обидела и жирных боков не даровала. 

Нет, Эмма вовсе не была такой уж пустоголовой, но она была импульсивна, немного капризна, возможно, избалована, допустим… испорчена? Но в целом очаровательна!

О да, это самое главное! Очаровательнее графской дочки с двумя высшими образованиями, чёрными волосами, бирюзовыми глазами и тончайшей талией не было не только в Графстве Гриджо, но и во всём Траминере! Она обладала немалой силой, благодаря смешанным корням, говорила с рождения на двух языках, правда во втором не было никакой пользы, и музицировала! Последнее — особенно приятно. 

 — Гай! Тут никого, — услышала Эмма и замерла статуей.

“Ой, не к добру…” — шепнул внутренний голос, который был с Эммой с шести лет и вполне себе отчётливо вступал в великосветские беседы. Непросто было научиться контролировать себя и не выдавать внешне, что происходит в голове.

 — Иду, — отвечал Гай своему приятелю. Эмма не сомневалась, что беседа велась с Лордом Майлзом Кей, лучшим другом Гая и претендентом номер два в личном списке леди Гриджо.

 — Ну что, дело в шляпе? — усмехнулся Майлз. — Она весь вечер хвастала своим колечком!

 — Не то слово! — смех Гая был таким заразительным, что в первую секунду Эмма и сама расплылась в улыбке. Они о ней говорят! Как мило, как хорошо… она услышит что-то сокровенное, быть может, признание. И никогда, конечно, не признается в том, что давно знала о чувствах жениха. — Дура!

Сердце бедняжки дрогнуло и остановилось. Щёки залила краска, а кончики волос, отливающие бирюзой по забавной шутке природы, колыхнулись и закрутились сами собой в тугие колечки. 

“Дура? Он тебя ДУРОЙ назвал?” — бушевал внутренний голос.

“Тише…. тише… давай послушаем ещё”, — отвечала ему Эмма.

 — Она так верит в наше счастье, — протянул Гай.

Послышались шаги, кто-то рухнул в кресло, и ножки заскрипели по паркету.

“Кто так обращается с раритетной мебелью? — возмутился голос. — Это кресло нашей прабабки!”

“Да тише ты, я сейчас всё пропущу!”

 — Оу-у- у, как мило. Ну… она же любит сюрпризы? Он-то её и ждёт… через пару-тройку недель. Когда свадьба?

 — В следующую среду. Эти Гриджо помешаны на традициях. Хотят все ритуалы… тьфу. Она так состарится.

 — Да ладно тебе, неделей больше неделей меньше… 

 — Сил нет лыбиться и ходить на эти бесконечные чаепития! Эти Гриджо гоняют чаи, будто больше заняться нечем! И конные прогулки. Каждый святой день! От седла уже воротит, в жизни столько верхом не ездил. Откуда эти замашки?

 — Для здоро-овья, — протянул Майлз, и Эмма чуть было не бросилась колотить нахалов собственными руками. 

Её пальцы нагрелись, и она уже чувствовала слабые позывы магии, это водная стихия просыпалась, как всегда самая неконтролируемая и гадкая. И к чему только ею наградили? За какие заслуги? Жила бы как все с одной единственной силой, повелевала землёй, камнем и всем таким… Деревья там… пересаживала. 

“Угомони это!” — попросила Эмма у внутреннего голоса.

“Ой, милая, еле держусь”, — невозмутимо ответил он.

 — Ну-ну, не переживай. Свадьба. Денежки. Общий счёт станет твоим, и поминай, как звали! Неужели такие дурёхи, как Эмма, считают, что кто-то женится на них, а не на их деньгах и батюшках? 

Глава в которой Эмме приходит на ум гениальная мысль

Эмма вышла из укрытия и огляделась. Она стояла посреди большой комнаты, которая служила чайной, если приходило слишком много гостей. Тут было пусто, кресел никто не принёс, помимо старинного гарнитура прабабки. Стены, обитые деревянными панелями и оклеенные шелком, пустовали. 

Эмма прошла туда-обратно по комнате, потом поперёк, по диагонали и снова по горизонтали, но легче, увы, не стало. 

Отец не поверит, должно быть… 

Ну конечно, не поверит! А кто бы поверил в такую дикость!? 

Ни с кем из знакомых Эммы не случалось подобного… 

По расчету… ради папеньки и его денег… но папенька этого Гая сгноит потом в тюрьме! 

Эмма топнула ногой.

Сгноит ли? 

Она припомнила строгий взгляд отца и его слова:

«Мы не настаиваем на раннем браке, знай. Напротив! Я хотел бы, чтобы ты все обдумала. Так что я дам согласие, но это целиком и полностью под твою ответственность. Потом не ной и обратно не просись!»

Ну конечно… папенька не поймёт. Решит, что это очередной каприз. Сначала требовала, свадьбу ей подавай, а теперь на попятную. 

И снова обида прокатилась по венам волной магии, кончики пальцев засветились, и горячий пар испортил лак на старинном столике, возле которого стояла Эмма.

Она взвизгнула и отступила.

 — Дурацкая магия! Дурацкая! — и снова пар, только теперь на бирюзовой шелковой юбке появилось большое тёмное пятно.

 — Бесполезная! — рыкнула Эмма и покинула комнату, на ходу пытаясь высушить платье. 

Она неслась вниз по узкой лестнице для прислуги, но перед дверью, ведущей на первый этаж, застыла в нерешительности. Там бал… Там родители, подруги, которым она прожужжала уши о своём женихе. Там сам Гай, который будет снова улыбаться и сыпать комплиментами.

“Ах, какие у вас чудесные волосы, они как живые!”

“М-м… ваши глаза… никогда не видел такого цвета глаз!”

“Мы будем так счастливы в нашем домике у моря, милая Эмма!”

Эмма передёрнула плечами и, миновав двери, пошла вниз по лестнице. 

Помимо первого этажа в доме имелся наземный подвал. Гениальная архитектурная придумка матушки Эммы. Смысл заключался в том, чтобы с первого этажа открывался вид получше, будто это второй этаж, при этом на втором располагались спальни и он был для гостей полностью закрыт, а из того, что был под первым, сделали комнаты для прислуги, кухни и длинные помещения — склады для продуктов и старых карет. 

Там-то Эмма и оказалась, озираясь по сторонам.

Маленькой девочкой она обожала забираться в старые экипажи и представлять, что путешествует. Заигравшись, она порой вызывала дождик за окном, а после бродила с зонтиком по подвалу. Водная магия проснулась в ней раньше земляной и доставила всей семье сущую головную боль. 

Эмма шла, понурив голову, по длинному коридору, поглядывая на прислугу, которая взволнованно перешёптывалась, готовя праздничный ужин и разбирая спальные принадлежности для тех, кто должен был остаться на ночь. Работа кипела, но каждый проводил Эмму настороженным взглядом, будто хотел поддержать.

 — Миледи, — первой решилась заговорить личная горничная графини Гриджо, матери Эммы, Эллария. — Вы в порядке?

 — Мне печально, Эллария…

 — Быть может, чаю? В тишине, на кухоньке, — Эллария подошла ближе и погладила Эмму по плечу. 

 — Хорошая идея… А что там? — Эмма кивнула на тёмную комнату, дверь в которую была отворена. Внутри была кромешная тьма, но из-за падающего из коридора луча были видны высокие пирамиды из чемоданов.

 — Вещи гостей…

 — Что же у нас столько гостей, которые будут ночевать? — Эмма решительно направилась к комнатке. — К чему это всё?

Она открыла пошире дверь и окинула взглядом сундуки и дорожные сумки.

 — Кто-то проездом, потому вещи тут... пока моют да чинют кареты. Кто-то останется на день-два, а кто-то привёз подарочки к свадьбе.

Эмме тут же стало дурно, она обиженно сморщила нос и чуть было не всхлипнула. Постояла пару минут, пока Эллария терпеливо ждала, а потом вдруг закусила губу и резко развернулась на каблуках. Тон Эммы изменился, и Эллария тут же почуяла неладное, разволновавшись.

 — Вот что, милая, — начала Эмма, и даже взяла служанку за плечи. — Чаю я не хочу… Но ты мне помоги, хорошо?

Служанка кивнула.

 — Я страсть как хочу подарки посмотреть! Ну сил нет… Ты меня тут закрой и ступай, а я сама потом вылезу. Это меня повеселит, понимаешь?

 — Миледи… нельзя…

 — Ну что за глупости. Я же вижу, вон чемоданы тётушек, наверняка там подарки. Я их и буду смотреть. Ступай, ступай… и никому не говори! Я быстренько. Ты меня даже не заметишь!

Эллария вышла, и тут же у Эммы в голове зазвучал внутренний голос, сбивая весь настрой.

“Ой не нравится мне всё это!”

“Не гунди… У меня нет другого выхода!”

Глава о том, как Глер встретил Эмму

 — ТВОЮ МАТЬ!

Именно от этого воя проснулась наша Эмма, чувствуя себя разбитой и перемолотой парой жерновов. Её тело жутко затекло, а голова страшно болела.

Эмма открыла глаза, озираясь по сторонам, и как только поняла, что находится не в своей комнате и не в своём доме, испуганно обняла коленки. Она сидела… в сундуке. На неё орал… молодой человек. Волосы… о, силы святые, запеклись от крови на затылке!

 — Вы меня похитили? — взвизгнула она.

 — Что? — молодой человек усмехнулся и сделал шаг назад, поднимая руки. — Где. Мои. Вещи?

 — Мне почём знать, где ваши вещи? — Эмма решительно встала, отряхнула платье и вышла из сундука с таким видом, будто это был золочёный экипаж. 

 — Вы вообще кто? — холодно поинтересовался молодой человек, и Эмма коротко окинула его взглядом через плечо.

Этот тип был скорее молодым мужчиной, лет тридцати. Постарше Гая, но значительно младше мистера Гриджо. Его сюртук был не самым дорогим, но очень опрятным, а волосы безукоризненно убраны назад в длинный чёрный хвост. Он создавал впечатление эдакого аккуратиста, скучного человека. При этом лицо имело такие выразительные крупные черты, что с другим не спутаешь.

 — Фр-р, — Эмма огляделась в комнате и нашла то, что искала. Зеркало.

Ну конечно, волосы от ужаса, буквально, шевелились на затылке. Бирюзовые кончики теперь занимали почти половину длины и накрутились в тяжеленные букли. Лицо бледненькое, синяки под глазами.

 — Жуть, — констатировала Эмма. Пощипала свои щёчки, улыбнулась отражению и повернулась на каблуках к молодому мужчине.

“Он тебя не похищал, дура”, — услужливо подсказал внутренний голос.

“А как же я тогда…”

И всё встало на свои места.

Комнатка с вещами, сумки-чемоданы. Этот огромный уродливый сундук.

Эмма не смогла сдержать смешка, а потом и вовсе закатилась в весёлом хохоте и без страха подошла к молодому мужчине.

 — Ах, это всё просто совпадение, — пропела она. 

— Потрудитесь объяснить, — терпеливо промычал он, сквозь стиснутые зубы.

— Я так… разозлилась, что решила во что бы то ни стало бежать из дома! И тут ваш этот огромный сундук… я просто вывалила из него все вещи и спряталась там, решила, что доеду до ближайшей почтовой станции, а там возьму экипаж до Мерло, у моего дядюшки там поместье. И вот… видимо, пока меня переносили в экипаж, я ударилась головой и… я тут! Простите, я немедленно вернусь домой. Ваше имя…

Эмма покрутилась вокруг, будто ожидала увидеть где-то подпись, молодой мужчина закатил глаза, не веря, видимо, что это безумие происходит именно с ним. Эмма же в свою очередь склонилась к сундуку и покрутила в руках бирку, на лицевой стороне которой всё ещё значилось, что по готовности вещи нужно погрузить в карету.

 — Глер Мальбек!

 — Мальбек, — поправил Глер. 

 — Чудно, мистер Мальбек! Ну… что ж… не могли бы вы заказать мне экипаж до дома?

 — Простите, но нет, — всё так же холодно ответил Глер, устало потёр переносицу и отвернулся от неожиданной находки. — Вы, — начал он, пытаясь оставаться вежливым, но видят святые силы, терпение было на исходе. — Просто взяли… и выбросили. Мои. Вещи?

 — М… да, — кивнула Эмма. — Я вышлю чек. 

 — Мне не нужен чек. Мне нужны мои вещи, — Глер снова развернулся, уставившись на Эмму в бешенстве.

 — Хорошо, я вышлю вам ваши вещи! — вспылила она, всплеснув руками.

 — Да не можете вы мне ничего выслать! — он пересёк комнату и чуть было не схватил избалованную девчонку за плечи, нависнув над ней коршуном, но отступил и опустил замершие над худым тельцем руки, а Эмма только закатила глаза.

 — Это ещё по-че-му? — ворчливо уточнила она, плотно сжав губы уточкой.

 — Это по-то-му, — прорычал Глер и схватив с кровати газету, вручил её Эмме.

Эмма безразлично пожала плечами и забрала газету так, будто ей делали огромное одолжение после дюжины просьб. 

 — Сенсация! — громко и переигрывая прочитала она, кривя маленький носик. — Похищена дочь Неро Гриджо… — Эмма понизила голос. — И невеста Гая Алиготе… за поимку преступника… ах…

Она прижала руку к губам и уставилась на Глера Мальбека, широко распахнутыми глазами.

Секунда, две, и снова раздался её весёлый беззаботный смех.

 — Ах, — сквозь слёзы пробормотала она. — Какая нелепица! Какая глупость и недопонимание. Ну расслабьтесь же, что страшного? Я просто вернусь и всё объясню, — она пожала плечами и снова стала прихорашиваться, чтобы покинуть уже эту странную серую комнату.

Только теперь Эмма стала понимать, что это напоминало гостиничный номер. Большая кровать, медный таз и кувшин возле зеркала. Окно с видом на какую-то незнакомую широкую улицу.

 — Да не можете вы вернуться, какая же вы… глупая, — не сдержался Глер и упал на кровать, снова сжав переносицу и зажмурившись.

Глава о Глере Мальбеке

Глер не был представителем благородной семьи. Его отец служил при полицейском участке помощником следователя. Мать была дочерью обувщика и всю жизнь шила на продажу шляпки в крошечном салоне. 

Будучи ребёнком, Глер часто был то с матерью, то с отцом и нахватался самых разных знаний. 

Салон обслуживал господ достаточно обеспеченных и благородных, так Глер привык к тому, что вокруг постоянно изъясняются вычурно и “правильно”, даже если это звучало как полнейшая чепуха. 

В следственной конторе, у отца, Глер с детства видел пораженные магией тела убитых траминерцев, жертв ритуалов фанатиков, и обугленные кости заигравшихся с огненной стихией студентов.

Так, когда пришла пора думать, что же делать дальше со своей жизнью, у Глера спросили:

 — Что дальше, сынок?

А он ответил:

 — Да кто бы знал…

Как известно, все, кто не имеют понятия, что с собой поделать, идут учиться на артефакторов. Обучение стоило недорого, можно было легко получить бесплатный грант, да к тому же диплом уже к девятнадцати годам! И это для неблагородной-то семьи. 

Так мистер Мальбек стал дипломированным специалистом в области артефакторики, сам поступил на службу в ту же следственную контору, где трудился верой и правдой его отец, а после бросил её и пошёл в помощники детектива Зальбера, который, скончавшись, отписал Глеру всех своих клиентов. 

Это значило, что дела пяти, а то и десятилетней давности перелегли со старческих плеч Зальбера на юные плечи Мальбека и могли бы пролежать на них ещё полвека.

Только вот Глер был наивен и не понимал всей роскоши таких “сложных дел”. Вместо того, чтобы годами тянуть из клиентов деньги, он расследовал всё, очистил архив и счастливый проснулся однажды утром, уверенный, что справился с тем, что Зальбер тянул столько времени.

Наивность… тяжкий груз, что тащит юность. 

Глеру заплатили положенное, похвалили, даже написали пару заметок и забыли о нём. 

Деньги, которых по началу казалось неприлично много, быстро заканчивались, выросшие траты превышали доходы, а портной между тем ждал, что ему-таки закроют кредит за новый сюртук. 

Было закуплено немерено артефактов, цельный сундук, и это при том, что ни единого заказа не предвиделось!

Горе… горе юному наивному детективу, получившему такую сумму и так бездарно растратившему её. 

Не будет у него ни титула, ни домика на центральной улице Бовале, не будет маленькой конторки с секретарем и студентом-помощником, не будет громких государственных дел!.. 

Всё решил случай. Принцесса Марла потеряла на площади Бовале кольцо, и Глер его нашёл. Пустяк и безделица, все знали, что кольцо — часть королевского фамильного гарнитура. Молодой детектив тут же отправился ко двору, используя остатки былой славы, добился аудиенции и передал кольцо с пожеланиями доброго здоровья.

Принцесса Марла была в неописуемом восторге! А король чуть сощурился и медленно протянул:

 — Глер… Мальбер?..

 — Мальбек, ваше величество, — склонился в поклоне Глер.

 — Хм… я слышал, вы расследовали дела, которые Зальбер не мог распутать за десяток лет, это так?

 — Не буду хвастать, ваше величество.

“Какой юноша!”

“Какая скромность!” — прокатилось среди придворных.

 — Вы достаточно молоды, — продолжал король.

 — Двадцать три года, ваше величество.

 — Недурно… приходите-ка на бал в дом графа Гриджо! Там и поговорим. Есть у меня к вам одно дельце… распутаете — и титул ваш. И поместье, разумеется. Не графство, но небольшая ферма… скажем, в районе Мерло… 

И король тут же потерял к Глеру интерес, а тот, полный надежд, вылетел из дворца, совершенно окрылённый.

Тут же он узнал, что его выселяют из квартиры, за тем что денег так и не поступило. Собрал свои вещи, нанял дешёвый экипаж на утро, провёл ночь в родительском доме и к обеду при полном параде уже был в особняке Гриджо на улице Авильо. 

Впервые мистер Мальбек присутствовал на балу. Он планировал отправиться на дело сразу же, как получит задание, потому свой сундук выгрузил тут же, в доме. Он нанял карету до Небиолло, и в назначенное время она прибыла на улицу Авильо. Туда даже загрузили драгоценный сундук с “артефактами и последними штанами” Глера. Сундук дважды уронили, но решив, что раз ничего внутри не звенит, не хай упасть и в третий. 

А получив задание от короля, Глер тут же покинул дом Гриджо, запрыгнул в карету и велел отправляться в Небиолло немедленно. Предчувствие не подвело, дорога предстояла дальняя.

Теперь же он лежал в номере дешёвой гостиницы, на кровати и напряжённо думал над сложившейся ситуацией. 

В его сундуке по-прежнему рыдала белугой графская дочка, её волосы посинели уже почти до корней и так туго закрутились, что казалось, будто она сидит в бигудях. 

 — Хватит! — велел Глер, и Эмма тут же подняла на него зарёванное лицо. 

Глава о титулах, обращениях и истории Траминера

Всего Глеру Мальбеку выдали три тысячи клерет. Сумма была немалая, и он даже рассчитывал, что привезёт обратно минимум треть. Своих денег у него было двести тридцать клерет, не считая мелочи. А новые артефакты обошлись бы в половину от общей суммы. Три тысячи двести тридцать… и графская дочка в довесок.

Первым делом Глер спустился в аптеку и купил пару порошков. Смешав их в номере гостиницы, он велел Эмме выпить состав, чтобы скрыть бирюзовые кудри. Увы… волшебные волосы цвет не сменили, а все остальные приобрели рыжеватый оттенок и Эмма радостно ими трясла перед зеркалом.

 — Что делать будем?

 — Я их замотаю, — пожала плечами она и резво отпорола от нижней юбки волан, будто не причитала только что на тему местных магазинов.

Глер в восхищении смотрел на то, как богачка скручивает низкий пучок и обматывает его куском бирюзовой ткани на манер платка.

Они покинули гостиницу со всеми вещами спустя четверть часа. Глер оплатил десять клерет за сутки проживания и ещё три за нехитрый обед на двоих. Удивительная леди уплетала за обе щеки простую похлёбку с жирным мясом, а после, оглядевшись по сторонам, стала макать в бульон лепёшку и с наслаждением жевать.

 — Какая вкуснотень! — пропела она.

— Вы всегда так ведёте себя за столом?.. — осторожно поинтересовался Глер, прокашлявшись и вздёрнув бровь. 

Ему не было неловко, она явно копировала поведение окружающих женщин, но те были простыми труженицами: торговки, швеи, горничные. На их столах помимо похлёбки был только дрянной напиток из варёного изюма, а перед леди Гриджо стояло вино, за которое отдали треть из счёта. Может, ещё оттого было странно смотреть, как подстраивается под окружение эта девчонка, его обыденная жизнь  — игра для неё. Забавный спектакль.

Эмма сделала большой глоток разбавленного чёрного вина и пожала плечами.

 — Знаете… мистер Мальбек, сэр, я не то чтобы не понимаю, как всё устроено, — она сложила локти на стол. Рюши её голубого платья теперь лежали прямо на сальном дереве, но их хозяйка этого будто и не замечала.

 — Ну… разве это не весело, в конце концов? — она развела руками, а Глер всё следил, как одна из рюш прилипла к большому пятну от сиропа. Удивительно, что сама Эмма ничего не замечала.

 — Ещё вчера… я обедала в лучшей гостиной в доме моего отца, знаменитом на весь Бовале. Собиралась провести лето в графстве Гриджо, наслаждаясь прохладой лесов… путешествовала по самым удивительным уголкам страны… мира, — её голос становился всё более жалким, а на глаза наворачивались слёзы, и Глеру это совсем не нравилось. — У меня был свой домик в деревне отца… ну знаете, — она махнула рукой, будто мистер Мальбек мог что-то об этом знать. — Как бы моя личная резиденция… — губы её задрожали. — И… и ох, какой там рос виноград… А мой жених! Он такой приятный и благородный… он виконт… старший сын… — и она склонила голову, силясь не разрыдаться окончательно, а Глер откинулся на спинку стула и помрачнел.

Ну конечно, “принцесса винограда” будет страдать и чахнуть. А главное он, Глер, совершенно не виноват в том, что она ему навязалась! Сущее наказание.

 — И что же? — напряжённо поинтересовался он. — Вы там что-то рассказывали про вчера… а что же сегодня?

 — Ах да, — она слабо улыбнулась и вытерла слёзы со щеки.

Глер удивлённо уставился на бирюзовые капли, сбегающие по её коже, но пока не решался задавать про это вопросы.

 — И вот представьте… сегодня я тут. В каком-то трактире… ем… что это?

 — Морская похлёбка.

 — Морскую похлёбку. Пью дрянное, разбавленное вино… и собираюсь спать на голой земле… — и её глаза снова стали наполняться слезами, отчего приобрели совсем уж невозможно яркий оттенок. Невыносимо необычный цвет, только теперь казалось, что он ещё и источает сияние.

 — А можно… — неуверенно начал Мистер Мальбек. — Что-то сделать с вашими… глазами… 

 — Оу… — Эмма зажмурилась, вытерла новую порцию слёз и проморгалась. — Простите, так лучше?

 — Да, так намного лучше, но всё ещё слишком… эффектно. 

 — Простите, я не знаю, как с этим бороться. Это моя особенность, моей магии… 

 — Водная магия. Верно? Большая редкость в Траминере.

 — О да, это у меня от бабушки. Её волосы тоже были вот такими, бирюзовыми, только не оживали всякий раз от волнений или радости. А мои просто невыносимы! — Эмма тут же порозовела, разулыбалась и с гордостью начала рассказывать. — Мы не знаем, как так вышло, но бабушка, как и я, знала два языка и владела двумя видами магии! Говорят, что она её привезла в Траминер и в тот год стали рождаться первые дети-водники… 

 — Но их довольно мало, верно? — сам Глер владел обыкновенной, классической силой. Он вообще не встречал ни одного водника за все свои двадцать три года.

 — Да-а, потому что артефакт так и не был найден, — шепнула Эмма, будто сообщала какую-то тайну. — Говорят, если бы его доставили во дворец, как и планировали… в Траминере бы появилась новая сила!

 — Разве погоня за этим артефактом была не из-за океана? — вздохнул Глер.

Он ненавидел сплетни, связанные с тайнами, заговорами, артефактами и переворотами. Это всё были глупости, которые активно распространяли любительницы нагнать на себя важности.

Глава о том, как правильно распоряжаться временем

Они шли по улице Авильо, и Эмма почти верила, что рано или поздно на горизонте появится её родной дом. Однако… в каждом городе Траминера была улица Авильо, увы. И почти всюду она была широкой, парадной и длинной. 

Разница была лишь в том, что если в Бовале улица обрывалась обширным, засаженным хвойными парком, то в Небиолло она упиралась в набережную. 

Эмма, на самом деле, очень хотела увидеть море, хотела скорее сесть на корабль до Молинара. Она никогда не бывала в таких местах, и Глер видел это восторженное нетерпение. Леди Эмма Гриджо просто подпрыгивала на месте, желая скорее добраться до порта.

Только вот… теперь у Глера не было вещей. А до отправления оставалось не так много.

 — Леди Эмма, — Глер остановился, а Эмма сделала ещё несколько шагов, только после осознав, что идёт одна. — Нам нужно в краткие сроки сделать две вещи. Купить необходимые для поездки артефакты и ингредиенты, — он кивнул на свой пустой сундук, который послушно катился следом за ними, зачарованный. — И нужен билет. В кассе перед отправлением всегда очередь, и кто-то должен её отстоять. Билет стоит десять клерет и ещё двенадцать кахет за ужин и обслуживание…

 — Оу… — Эмма опустила голову. — Так… дёшево?

 — Вы поедите третьим классом, — он пожал плечами. — Всегда так стоит.

 — Я… третьим… классом?.. 

 — А как же?

 — Я не езжу третьим классом! — она вздёрнула подбородок, и образ девушки, намотавшей собственный пыльный подол на волосы, рассыпался, как не бывало.

Она сейчас выглядела весьма смешно. Платок как у труженицы из бедного района и уж точно не аристократки. Платье при этом из дорогого шёлка, сверкающее на солнце как драгоценное. И очень… просто очень наглое выражение лица. Не бывает таких пассажирок в третьем классе.

 — Простите, леди Эмма… но надо бы вас спустить с небес на землю, — пробормотал он еле слышно. От его ухмылки у Эммы по спине мурашки пробежали, и она отступила на шаг. Её каблучки стукнули по брусчатке.

 — Что вы имеете ввиду… 

Глер огляделся по сторонам и удивлённо воззрился на вывеску прямо над их головами. Платья. Просто и коротко, даже имя мастера не указано.

 — Так. Ваша задача купить себе платье и билет в каюту третьего класса до Молинара. Вот — магазин с платьями, денег у вас должно хватить и на то, и на то, надеюсь, что специалист по праву считать умеет. Билетная касса — через дорогу.

Он кивнул на очередь из дюжины человек. Мужчины и женщины стояли под палящим солнцем, хохотали и сжимали ручки своих чемоданов. 

Эмма кивнула трижды, а потом набрала в грудь воздуха.

 — Что вы имели ввиду? — строго поинтересовалась она. — М?

 — То, что пора бы вам внешне соответствовать статусу, который вы теперь занимаете, будучи моей спутницей. Может и выражение лица ваше тогда станет… попроще. 

И пока Эмма не принялась возражать, Глер вручил ей двадцать пять клерет и отсыпал дюжину кахет, чтобы билет она купила без сдачи. 

 — Встретимся через час на причале!

И Глер, посмеиваясь, направился в обратную сторону, к магазинчику с артефактами… увы, подержанными. Ему предстояло отправляться в путь с пустыми руками, вся надежда на то, что он уложится по крайней мере в тысячу золотых, а лучше в пять сотен, потому что впереди недели три, которые предстояло провести в Пино, погребённом под саркофагом из песка, городе.

Лавка была тёмной и пыльной, отовсюду доносились писк и жужжание старых механизмов, чиненных-перечиненных приборчиков и поисковых ловушек. 

В таких лавках Глер покупал свои первые защитные амулеты, когда поступал на первый курс. Первые камни и кожаные шнуры, звуковые ловушки и подавители. 

Он глубоко вдохнул затхлый запах старья и смиренно склонил голову. Возвращаемся к истокам, Глер… сама судьба подсунула тебе эту девчонку в сундук.

И такая тоска взяла по новеньким наборам флакончиков с ингредиентами для зелий, по блестящим бокам идеальных, новеньких приборчиков. По симпатичным кожаным мешочкам и чехольчикам. Всё чистое, сверкающее. И валяется сейчас в подвале дома Гриджо в Бовале.

А тут разбитые склянки, ингредиенты в деревянных лотках на развес… И гора подавителей, сваленная в одну корзину с табличкой: “Всё по 5 коллет. Целые ищите сами!”

 — Добрый вечер, — сквозь зубы проговорил Глер, разочарованно глядя на корзину подавителей. — Я затариться… по крупному.

Пухлый старичок-торговец безразлично пожал плечами, пошевелил моржовыми усами и скрылся под лавкой, откуда крикнул:

 — Сами всё ищите, сэр! Мне некогда!

Глер кивнул и вошёл в самые недра лавки, как в волшебную пещеру с тайными сокровищами… сомнительными сокровищами, стоит сказать.

Глава о волке в овечьей шкуре

Глер вышел из лавки совершенно разочарованный. Он худо-бедно восполнил все свои запасы, но пришлось идти самому себе на некоторые уступки. Отказываться от новомодных приблуд, призванных упростить некоторые задачи, в пользу дешёвых, а главное, подержанных аналогов. 

Итого… всего сотня золотых! Не сказка ли?

Только такая сказка ломаного коллета не стоит… что уж греха таить. 

Забежав по дороге в салон готовой одежды, Глер прикупил пару новых рубашек, брюк и тёплых сюртуков. Перепаковал свой сундук и отправился на причал, в надежде, что Эмма уже всё купила и только его и ждёт.

В Глере теплилась надежда, что девчонка куда смышлёнее и собраннее, чем ему показалось на первый взгляд. 

Её невозмутимое поведение в таверне, её смех в ответ на новости о похищении, да даже то, что сбегать она решила в сундуке… это всё говорило о Леди Эмме Гриджо, как о безбашеной, но не изнеженной девушке. 

Глер рассчитывал, что увидит её в простом платье из грубой практичной ткани, с новым платком на волосах и в удобных походных ботинках взамен атласным туфелькам.

Он понятия не имел, сколько стоит дешёвая дамская одежда, но он, без сомнения, оделся бы на пятнадцать золотых! 

Эмма… превзошла его ожидания.

Потому что не стояла на причале, у исторгающего шум и вонь пассажирского судна, на котором им предстояло отправиться в Молинар.

Глер потоптался пару секунд, всматриваясь в толпу, гневно щурясь и отыскивая признаки знакомой фигуры в снующих мимо девушках, но нет, увы. Ни одной дамы в платке, а без платка её точно никак нельзя было бы пропустить.

Глер зло выругался и развернулся, поймав по ходу контролёра, спешащего к судну.

 — Сколько до отправления? — поинтересовался Глер, даже не потрудившись смягчить тон.

 — Четверть часа, сэр, — испуганно проблеял контролёр, испугавшись решительности молодого человека.

Глер кивнул и обернулся на свой сундук, который как верная собачка катился следом и теперь нервно дёргался, точно спешил на прогулку.

 — Идём, — со вздохом велел сундуку Глер и почти бегом ринулся к торговым рядам, где рассчитывал искать чёртову леди Эмму.

У билетных касс он её не видел, в магазине с платьями на улице Авильо тоже, но совсем рядом были торговые ряды. Одинаковые палатки, в которые свозили “заморские” ткани. Там шумно шла торговля, раздавались крики и споры. 

Глер остановился посреди прохода, закрыл глаза и стал напряжённо вслушиваться в происходящее. 

Он не обладал усиленным слухом, но у него имелся хитрый, хоть и барахлящий, артефакт, позволяющий расширить зону досягаемости ушей. В мгновение, стоило только влить в приборчик каплю силы, мир наполнился множеством звуков. В первую секунду даже голова закружилась, к горлу подкатила тошнота, но через пару мгновений Глер стал различать то что слышит. Он уверенно отделял голоса один от другого, в поисках звонкого, принадлежащего Эмме.

Какое счастье, что она такая шумная и вечно повышающая тон. Её ни с кем не спутаешь, Глер сразу это для себя определил. Невозможно игнорировать то, что глубоко и до глубины души раз-дра-жа-ет. 

 — А я вам говорю три! Ткань тонкая!

 — Пять!

 — Три!

 — Пять, мэм! И ни на кахет меньше!

 — Да что ж вы делаете со мной? А ну-ка, вот вы, мэм! Отдали бы вы пять?

 — Ну позвольте… — третий голос вмешался в спор. — Я так же считаю, что пять — это слишком. Посмотрите, какая строчка!

 — Верно! — это точно была Эмма, и Глер, поманив за собой сундук, направился в сторону, откуда слышал голос. С каждым шагом беседа становилась всё громче и чётче, оттого пришлось убрать артефакт и теперь искать спорщицу глазами.

 — Вы посмотрите, все согласны! Три! И ни кахетом больше! Вы обдираете простой народ, мэм! Это недопустимо!

 — Верно говорит! — за спиной Эммы было целое собрание недовольных.

Женщины грозно смотрели на наглую торговку, которая впаривала некачественные платья за завышенную, как понял Глер, цену.

Эмма же, уже в новом наряде, стояла, уперев руки в бока, и невозмутимо взирала на огромную грузную женщину как истинная простолюдинка. Наглости много, достоинства ни на грамм. 

 — Подавись своим тряпьём, — гаркнула торговка и швырнула Эмме прямо в лицо платье.

Глер дёрнулся было, чтобы встать на защиту Эммы, но та лишь кинула на прилавок три серебряные монеты, отчего они попадали на землю, подняла платье над головой и радостно заулюлюкала. 

 — Победа! — объявила она.

Дамы вокруг захохотали, а одна из них вручила Леди Эмме из графства Гриджо… жирный свёрток.

 — Пирожки в дорогу, — улыбнулась женщина. 

Эмма разулыбалась, собрала свои сумки, коих оказалось больше, чем Глер рассчитывал, и стала прощаться с новыми знакомыми.

И только дойдя до последней товарки, заметила Глера, стоящего прямо в трёх шагах от неё. 

Глава о том, как из леди стать женой детектива

Эмма и Глер сидели в каюте второго класса. И сейчас он тут смотрелся даже уместнее, чем она, с той лишь разницей, что у Эммы было невозмутимое выражение лица, а Глер оглядывался по сторонам.

 — Как и зачем вы это сделали? — поинтересовался он тихо, будто смущался обстановки.

Нет, Глер был очень прилично одет.

Эмма бы назвала его бароном или обедневшим виконтом, если бы не знала правды. Мистер Мальбек держался достойно и смотрел на Эмму порой так, будто она что-то делает неправильно. Это определённо ставило на место, а для такой особы, как Эмма, всё равно, что возвысило его в её глазах.

В Эмме проклёвывалось к мистеру Мальбеку уважение, и потому она с лёгкостью назвалась его женой и приобрела два билета в каюту второго класса.

 — М-м… я зашла в тот салон, что вы мне велели, мистер Мальбек. К слову… мой экспромт на рынке с мисс Гри — забудьте. Теперь я миссис Мальбек, — с гордостью объявила Эмма.

 — Зачем?

 — Потому что я побоялась жить с незнакомцами, а тут две раздельных койки, и мы с вами не окажемся в неловкой ситуации. Только каюты не продают одиноким молодым людям разного… пола. А вот супругам — почему нет? Мы мистер и миссис Мальбек. Здорово?

 — Нет. Продолжайте, — холодно велел Глер.

 — Так вот. Зашла я в тот салон, а та-ам… ужас! Платья стоят состояние, а качество… ну словом не стоит ломаного коллета, — она сказала последнее с гордостью, будто только что подцепила это словечко и жутко гордилась своей новой способностью изъясняться как простой человек. — И зашли туда две дамы. Ну не в том смысле, что две аристократки, а просто две дамы. Одна, кажется мисс Моррисон, другая не то её дочь, не то сестра. И вот они зашли и говорят: “Ну до чего дорого! Идём на рынок!”, я вышла вслед за ними. И вот! Я на рынке! Там всё та-ак дёшево. Я накупила просто кучу всего. Ку-учу! И за такие гроши.

И у меня осталось много денег. Я и думаю, что мне брать этот билет третьего класса с обедом за двенадцать кахет, если можно обменять? Я подошла к кассе и говорю, мол муж мой, мистер Мальбек купил билет, а я бы хотела обменять на другую каюту и докупить для себя. Кассир говорит: где же билет? Я говорю: мы с мужем разделились, и билет я взять забыла. Ищите его имя! И кассир нашёл! А потом я устроила целое представление, и в итоге мне вернули деньги, продали два билета второго класса с обедом и ужином! А? Как здорово! 

И Эмма выдохнула, покончив с историей. Откинулась на спинку сиденья и сложила руки на коленях. 

Каюта была просто ужасна по её меркам. Простые стены, оклеенные бумажными обоями. Минимум мебели, две койки и столик. Имелся скромный умывальник, и больше никаких удобств. Зато не по шесть человек в каюте и еда получше будет. Эмма вспомнила о пирожках, что вручила ей женщина на рынке, и объявила, что пора пить чай. 

В шкафчике она нашла две казённые кружки и под удивлённым взором Глера, ошпарила их кипятком прямо из ладоней.

 — Вы…

 — Водная магия! Она почти бесполезна, на мой взгляд… Но я могу делать всякие вещи… вроде этого. Ничего особенного, я понимаю, но хоть что-то, верно?

 — Постойте… что-то вроде этого? И всё? — Глер удивлённо уставился на Эмму. Она тем временем шарилась в единственной тумбе, имеющейся в каюте, в поисках чая и сахара. 

Наконец Эмма разогнулась и поставила перед Глером две жестяные банки, два стакана и принялась заваривать чай.

 — Я не очень сильный маг, мистер Мальбек. Я окончила школу… потом колледж. У меня есть образование, но больше теоретическое. Папа всегда говорил, — Эмма вздохнула с толикой печали, это было так искренне, что Глер не мог не посочувствовать. — Что это не главное. Что для женщины магия — не главное… Семья, дети. Моя матушка, — Эмма неловко засмеялась. — Она из семьи графа Аиренского… богатая наследница и совсем лишённая какой-либо силы. Её выдали за отца в пятнадцать, она даже не получила образование. Якобы… было хорошее время для брака. На деле просто не хотели афишировать, что ни о каком колледже и речи быть не может. А я, видимо, унаследовала от неё эту… слабость.

 — Но вы же не совсем слабы, леди Эмма. Вы что-то можете.

 — Да. Я и не претендую на большее, — кивнула она. — А вы, мистер Мальбек? 

 — Я учился на артефактора. Так что занимаюсь тем, что умею, — коротко ответил Глер.

Эмма уже поняла, что этот молодой мужчина не очень-то разговорчив и вообще довольно хмур для своего возраста. 

В её понимании, все джентльмены до тридцати были весёлыми и беззаботными! Они, как правило, ещё не вступали в права владения, могли развлекаться и ни о чём не думать. Такие как Гай или Майлз — вот она молодость, а Глер был так серьёзен, будто уже разменял третий десяток.

 — Вы сильный маг? — напрямую спросила она. 

 — М-м… — вопрос был так же неловок, как спросить: “Вы богаты? Сколько годового дохода?”. — Я не слаб, — увильнул от ответа Глер и взялся за свою кружку чая.

Эмма впервые сама заваривала чай, и осталась результатом довольна.

Она даже не замечала, как паром отгоняет плавающие на поверхности чаинки, и они сами собой закручиваются в спирали. 

Это была красивая и естественная магия, так колдуют дети, без задней мысли. Так колдовала Эмма. А вот запомнить формулу… Научиться контролировать “потоки” и прочее — не для неё. 

Глава о важности документов

Путь до Молинара не занимал и десяти часов. Остров располагался так близко, что никогда не считался даже отдельным регионом и относился к герцогству наследного принца Мюррея. 

Глер и Эмма сели на корабль в три часа дня, а уже в час ночи сошли на причале Молинара. Уставшие и не спавшие и сорока минут.

Они не болтали, не обсуждали планы. Каждый был погружен в свои мысли всю дорогу, и это устраивало и одного, и другую.

Тишина. 

Оба пережили за последние два дня слишком много потрясений, которые было просто необходимо обдумать.

В какой-то момент, уже после великолепного заката, встреченного Эммой на палубе, она вернулась в каюту и горько-горько разрыдалась от тоски по дому. А Глер просто смотрел на неё, хмуро, с жалостью, но ничего не предпринимал. Не мог. 

Он не мог её пожалеть, не мог утешить.

Но его сердце недовольно ворочалось, будто намекая, что в общем и целом ситуация сложная с обеих сторон. Он сдержался. Откинулся и сделал вид, что спит, решив, что так Эмме будет проще представить себя в одиночестве.

Теперь, стоя на причале, они впервые посмотрели друг другу в глаза, и Глер снова ощутил приступ неимоверной жалости к маленькой аристократке. сейчас ему придётся отвести её в дрянную гостиницу, за которую они заплатят гроши. Накормить скверным ужином без вина, и она ляжет спать на сырые холодные простыни, а не на мягкие перины.

Он почти был готов сделать к ней шаг и как-то успокоить.

 — Идём? — тихо произнесла она.

Глер кивнул.

 — Идём.

И они побрели по центральной улице Молинара. По иронии судьбы, всё той же Авильо. 

Две гостиницы на улице Авильо стояли друг напротив друга, будто сварливые соседки, желающие показать, что каждая живёт лучше и балкончик у неё симпатичнее. 

Гостиницы были скромные, маленькие, в два этажа. Но в обеих горел свет, и Эмма выбрала ту, дверь которой была выкрашена в голубой.

Молинар весь был чертовски цветастым, каждый красил дверь так, чтобы отличаться от остальных как можно сильнее. Каждый норовил себя проявить, оттого улицы были пёстрыми, нестройными, будто танцующие дамы в разномастных платьях. 

 — Добрый вечер, — улыбнулся сидящий в холле служащий и расплылся в добродушной улыбке.

Вид Глера намекал на то, что постоялец обеспечен, а вид Эммы, что не настолько, чтобы снять самые дорогие комнаты.

Такая вот ирония.

 — Нам нужно два одноместных номера, — произнёс Глер, потупив взгляд. 

 — Конечно, Сэр. Смежные номера, десять и двенадцать, — служащий кивнул на книгу, в которую Глер вписал имена, прежде чем расплатиться и взять ключи. 

 — И ужин в десятый номер, если можно. На двоих, — устало потирая переносицу попросил Глер и обернулся к Эмме. 

Она просто кивнула.

 — Сделаем, — улыбнулся мужчина и кивнул в сторону лестницы. 

Глер и Эмма расположились в десятом номере, дождались, когда принесут остывший ужин, и только тогда нарушили молчание.

 — Ваши документы. Они пригодятся для выезда из Молинара. Я не смогу просто представить вас моей супругой и провести на корабль до Пино.

 — Пино? Вы сказали Пино? — Эмма сорвалась с кровати, на краю которой сидела, и бросилась к крошечному накрытому для ужина столику, за которым расположился Глер. — Ушам не верю… Мы что, едем туда?

 — Да… а что? — Глер хмурился, а Эмма в ужасе на него смотрела.

 — Ничего… но я же вам рассказывала. Моя бабушка из Пино!

 — Вот и повидаетесь, — иронично хмыкнул Глер.

Он понимал, что то, о чём твердит Эмма, никак невозможно. Не бывает никаких бабушек “из Пино” и не перевозят они артефакты.

 — И что за дело? Я же должна знать, — строго потребовала ответов Эмма и упала на стул.

Взялась за нож, вилку и принялась нарезать бифштекс.

 — Это королевск…

 — Я ваша помощница, мистер Мальбек. Напоминаю вам. И нам будет проще, если я буду знать всю правду. У вас уже есть план? 

 — Нет. Меня кое-кто отвлёк от его составления.

 — Вот теперь кое-кто вам и поможет. Мистер Мальбек. Ну? И?

 — И?

 — И?..

 — Ради святых… хорошо. Я ищу артефакт, погребёный под песками в Пино. 

 — Это невозможно, — хмыкнула, со знанием дела, Эмма. — Все мы знаем, что его разбили. 

 — Но если так, как к нам вернулась вода? Все эти вещи крайне интересуют короля, и он отправил меня за подтверждением того факта, что Пино не хранит по сей день артефакт. Я должен исследовать королевский дворец и найти или подтверждение, или опровержение тому, что…

 — Поняла, — резко ответила Эмма. Мотнула головой и скинула с себя платок. Бирюзовый кудри рассыпались по плечам. — Хорошо! 

Глава про Эммоджен Гри

Утро было душным и шумным, как бывает только после кошмарных снов или летних барбекю на открытых лужайках парков Гриджо. 

Но нет. Это всего лишь Молинар хозяйничал в комнате, проник туда сквозь открытую дверь балкона, ворвался беспокойной болтовней народа и раскалённым воздухом. 

 Святые силы... ещё только утро! А уже так невыносимо жарко... 

Эмма попыталась накрыть голову подушкой, даже встала и закрыла балконную дверь, но увы, уши будто сами додумывали и усиливали еле слышные звуки с улицы. 

 Делать нечего! Эмма потянулась, размяла кости и решила, что пора вставать. 

 Номер не был оборудован удобствами, но зато была магия, а умывания — едва ли не единственное, для чего свои силы смогла применить за свою недолгую жизнь Эмма. 

 После окончания школы, как и все девочки четырнадцати лет, она должна была посещать до восемнадцати или до замужества колледж. Там, в крошечных комнатках общежития, ютилось по две девушки и умыться было негде, кроме как в общей купальне. Ах, как пригодился странный дар! 

 И Эмма в любых условиях могла оставаться красивой и опрятной, всего-то имея власть над «чертовой водой».

 Теперь же, за четверть часа раздобыв и мыло и приличный медный таз, она с радостью привела себя в порядок. Затем сменила платье, найдя что-то очаровательное в простом наряде цвета травы. Перевязала кудри очередным платком и стала ждать Глера. 

 Он же появился только к десяти утра, когда несчастная леди успела измучиться со скуки.

 — Ну сколько можно спать! — всплеснула она руками. 

 — Позвольте, леди Эмма, но я общался с людьми по поводу ваших документов.

Он, как обычно, вздёрнул бровь и Эмма устало вздохнула. 

 Эта широкая тёмная бровь, точно нож гильотины, уничтожала её настроение одним взмахом! До чего надменный и ледяной человек. Весь вид мистера Мальбека так и вопил о его безразличии к мелким проблемам какой-то там Эммы. 

 — Прошу прощения, — процедила Эмма, вовсе ни о чём не сожалея. — И что же? 

 — Вы, Эммоджен Гри. Моя... супруга, — он откашлялся. — Я хотел сделать вас сестрой, но, на случай лишних расспросов, супруга — безопаснее. Теперь относительно фамилии, — Глер до этого стоял посреди комнаты, а Эмма чуть поодаль у кровати. Стоило разговору выйти на дружелюбный тон, и оба зашевелились. 

 Эмма пересела за крошечный столик, а Глер занял ужасную на вид софу у окна. 

 — Мы не можем использовать мою фамилию. Конечно, вы уже успели сообщить её всем и каждому, — пауза, в которую Эмма успела вспыхнуть. — Но это и к лучшему. Если будут искать именно меня... след оборвётся. К тому же я не женат!

 Это звучало так высокомерно, будто брак это что-то ужасное и Эмма отвернулась. Её охватывало самое настоящее отчаяние. Никогда! Ни-ког-да, молодые люди не говорили с ней так пренебрежительно. Она попросту привыкла быть в центре внимания. Слово брак из их уст звучало как великое благо! Они на все лады распевали, как это прекрасно, намекая на неё, Эмму (она не сомневалась). А те, кто считался закостенелыми холостяками… ну как правило к ним Эмма и не приближалась. Да и кому нужны скучные одинокие старики?

И вот теперь, сидя в одной комнате с молодым и, хоть не благородным, но привлекательным молодым мужчиной, Эмма вдруг впервые всё поняла…

Отец…

Всех всегда интересовала женитьба не на молодой леди Эмме, а на деньгах. И это при том, что она даже не была старшей дочерью! Да, приданое было, но разве это что-то значит, если отец ни за что не отдал бы свою младшенькую за нищего оборванца? В чём расчёт?.. 

Эмма не понимала и понимать не хотела.

Она как испуганный ребёнок стояла на пороге тёмной комнаты и отказывалась сделать заветный шаг, чтобы узнать, что же страшного таит в себе чернота.

 — Отныне мы — Гри. И миссис Гри засветилась на местном рынке, к счастью. 

 — О, святые, я не бесполезна, — рассмеялась Эмма, а Глер даже не улыбнулся.

 — Раз в год и океан пресный, — проворчал Глер, запустив пальцы в свои длинные волосы, собранные в хвост. 

От этого жеста идеально лежащие пряди выбились и стали выглядеть чуточку живее. 

 “Так-то лучше”, — проворчал внутренний голос Эммы, и она даже вздрогнула. 

“Вот ты и объявился!”

“Хорош, верно? — ехидно подначивал голос. — А уж с этими прядочками... м-м-м! “

“Дикарь! Не более того!”

“То-то ты смотришь... глаз не отведёшь”.

“Ещё чего. Чурбан и оборванец! Иди-ка туда, где сидел! Больно мне нужны дурные советы”.

 — Ау! — Глер пощёлкал пальцами перед лицом Эммы, и она вздрогнула. 

 — А... ага... 

 — В полдень заберём наши новые документы, а пока пойдём в город и пообедаем. 

 — А… м… почему Эммоджен? — она встала со стула, подошла к потемневшему старому зеркалу и стала поправлять волосы, следя за синими прядками, которые норовили вырваться на волю, стоило Глеру только начать выводить Эмму из себя.

Глава про платья и побег

 — Леди Эмма, мы не можем бездумно раздавать деньги! Даже особо нуждающимся! Мы сами… нуждающиеся! 

 — Но она была так несчастна!

 — Это не повод!

 — У неё был младенец на руках! Голодный!

 — Скоро вы, голодная, будете у меня на руках, если раздадите все деньги!

Эмма округлила глаза и остановилась, как вкопанная, посреди тротуара. 

 — Что вы только что сказали?.. — севшим голосом спросила она. 

Глер тоже остановился и запрокинул голову, будто его ужасно увлекли облака. Он чертовски устал, потому что препирался с Эммой всё утро и хотел, чтобы всё разрешилось миром и они просто перестали го-во-рить. Но и не начали обиженно пых-теть.

Невыносима.

Невыносима!

Не-вы-но-си-ма!

Глеру было просто жизненно необходимо отчитать эту мелкую сердобольную девчонку, которая только что отдала почти тридцать клерет золотом какой-то оборванке, клянчившей деньги на обочине. И никто не говорит, что деньги пойдут на благое дело. Пропьёт! И говорить не о чем!

Но Эмма же вышла из леса и всем подряд верит… 

Глер был в бешенстве. 

Глер хотел бросить эту сумасшедшую прямо тут, попросить отвернуться на минутку, и просто сбежать. Ну что она в самом деле сделает? 

В первом же пабе отдаст все деньги попрошайке.

Купит ещё десять дрянных платьев.

Снимет дорогущий номер.

Разболтает каждому встречному своё имя.

Попадёт в передрягу.

Очнётся в канаве…

Замёрзнет… 

 — Ничего, — спокойно перебил поток собственных мыслей Глер. — Идёмте и заберём уже эти чёртовы документы. Нас ждёт долгая дорога из Молинара. 

 — До Пино? — тут же оживилась Эмма.

Она явно ждала, что увидит свою, сверкающую в закатных лучах, родину.

“Как же! — хохотнул про себя Глер. — Бесконечную пустыню и кучу мумифицированных тел!”

***

Глер заказал документы в самом сомнительном месте, в каком бывал. Это был крошечный кабинетик в подвале, где сидел тощий и юркий, как маленькая змейка, человечек. Он брал деньги вперёд и обещал всё сделать после полудня, как все, кто занимался подобными делишками. Увы, иного выхода, кроме как обращаться к таким экземплярам, не было. 

В подворотне было грязно, спал, привалившись к стене, лишённый магии бродяга, и самое дорогое, что на нём было — это серебряный браслет, блокирующий силы. В грязи и мусоре, в воняющем отходами стоке, в пыли и серости — так жил Молинар. И как же он отличался от других островов, где отдыхали такие как Гриджо “спасаясь от городской суеты”.

Невольно Глер поглядывал на Эмму в ожидании, что она в любой момент сорвётся и пожелает уйти. И он её даже понимал. Место не для леди, не для женщин и не для таких, как Глер.

И он запрещал себе ругать её, за то что именно по её милости пришлось шляться по таким переулкам в поисках новых документов.

 — Вы в порядке? — всё-таки спросил Глер. — Тут… не лучшее место…

 — О… я всё понимаю! — улыбнулась Эмма. — Я одета подобающе, а это главное. Знаете, за годы жизни в высшем обществе я уяснила одно: ты можешь быть где угодно, если подобающе одет. Будь я тут в шикарном наряде, думала бы только о том, как бы кто не оборвал серьги с моих мочек. Но я выгляжу под стать подворотне! Так чего же мне стесняться? Вы думаете, что я глупая?..

Глер не смог ответить сразу. Он вдруг задумался, насколько глупо то, что говорит Эмма. И глупо ли? А она не дождалась ответа и продолжила:

 — Смешно, но, вероятно, я умею быть только мебелью в комнате, — и замолчала. 

И Глеру стало искренне её жаль. 

Как же просто быть никем и ходить в том, на что хватает денег в данную минуту.

Как же просто быть недостаточно бедным и недостаточно богатым. Никто ничего от тебя не ждёт. 

Они спустились в полуподвальчик и встретили тишину. Не было юркого человечка, не было его клиентов, не было мошенников, желающих подзаработать на нечестном люде. 

Только стеллажи и полки, полные папок. Чернильница на полу, чёрное пятно под ней. Пара сломанных перьев и следы от грязных подошв.

 — Где же?.. — шепнула Эмма.

 — Не знаю. Вероятно, нужно подождать. 

Она кивнула и подошла к столу, заваленному толстыми кожаными папками. 

 — О, наши… Эммоджен Гри и Фотилер Гри. Интересное имя…

 — Самое популярное на островах, — пробормотал Глер, не глядя на Эмму и документы в её руках. 

А она с интересом копалась в папке, будто без страха, что их застукают. Эмма была слишком бесстрашна, чтобы думать о таких глупостях, потому быстро-быстро перебирала листочки, заняв уже половину стола.

Глава о побеге. Снова!

Они и правда вылезли в окно. Эмма карабкалась, не оглядываясь, ступая прямо на полки и скидывая на пол бумаги. Когда она вылезла на улицу, Глер уже ждал, выставив руки, чтобы её поймать. 

 — Не страшно? — спросил он, когда Эмма без лишних раздумий прыгнула вниз и оказалась прямо в его объятиях. 

Это могло бы быть излишне интимно, если бы не было так необходимо, а в крови не бушевал жуткий адреналин.

 — Нисколько! — шепнула она, вмиг потеряв голос.

Платок сбился, и Глер видел, как её волосы скручиваются в мелкие кудряшки, обрамляя теперь лицо пышной бирюзовой копной.

Они стояли в крошечном дворике, который упирался в набережную, и чтобы проникнуть сюда, преследователям бы самим пришлось воспользоваться окном. 

 — Фора небольшая. Скорее, — Глер выпустил Эмму, и они бросились бежать к набережной, в надежде, что там будет где спрятаться. 

Эти двое уносили ноги, прекрасно осознавая, в какую передрягу попали, и с каждой секундой азарт становился всё сильнее, а шансов на спасение оставалось всё меньше. 

Ровный ряд домов по одну и по другую сторону. И обрыв. Просто отвесная стена, облицованная гранитом. И никакой тропинки, по которой можно было бы уйти. И никаких скоб, чтобы спуститься к воде.

Да и куда к воде? Там не было берега, только толща воды и жалкая рыбацкая лодчонка, привязанная к железному крюку, расположеному в паре футов над уровнем воды.

 — В барку? — нерешительно поинтересовалась Эмма, глядя на воду с высоты набережной и понимая, что придётся нырять. 

Глер обернулся. Со стороны дома, который они покинули, доносился шум. Их ещё искали. 

 — В барку! 

Он упал на колени и свесился вниз, в поисках лестницы или верёвки.

 — Как-то же хозяин туда лезет… — бормотал Глер себе под нос.

 — М-м… — Эмма в бессилии крутилась на месте. Кожаная сумка, что появилась у неё не так давно и о которой Глер пока предпочитал не думать и не спрашивать, билась о ноги и мешала. — Чёрт побери эту лодку. Давайте прыгать!

 — Тут не меньше тринадцати футов! Мы расшибёмся, — покачал головой Глер и прижал раскрытую ладонь к граниту. — Что-то должно быть… Хозяин не дурак… 

 — Вы что-то... колдуете там, — неловко шепнула Эмма.

 — Да… земля должна откл… — он замолчал, посмотрел за спину и выругался.

В окно выглядывали.

Их заметили.

 — Чёрт бы… — Эмма всплеснула руками. — Прыгаем! Ну же!

 — Есть! — воскликнул Глер и достал из потайной щели меж гранитных плит толстый канат. — Скорее. Карабкайтесь! 

 — Я… я упаду, непременно!

 — Ну так хоть будет не так высоко. Ну же! Я за вами! Скорее! 

Эмма в отчаянии посмотрела за спину, зажмурилась и… сделала шаг к краю. Встала на колени, схватила канат и прыгнула, моля святых, чтобы он держался крепко. 

С писком и ругательствами несчастная вчерашняя леди Гриджо, болталась в шести футах над кромкой воды и жалкой лодчонкой, прекрасно понимая, что даже если достигнет цели живой — они уже пропали. 

Эмма перебирала руками, кожу жгло от трения и царапин. На глаза наворачивались слёзы, но жизнь была дороже и впервые висела на волоске.

 — Ради святых, Глер, скорее! К чёрту всё, если канат оборвётся! Не умрём, только не стойте там! — прокричала Эмма, и Глер, кивнув, отправился за ней.

Когда до лодки оставалось совсем немного, Эмма не удержалась и плюхнулась прямо на дно, завизжав. Барка погрузилась в океан, чуть было не перевернулась и зачерпнула воды.

 — Глер! Прошу вас, осторожнее! Вода в лодке!

Он в три приёма спустился, отвязал барку и даже оттолкнул от стены, но её всё равно влекло обратно, будто по велению некой хитрой магии. Глер стал искать вёсла, пока Эмма руками черпала воду.

 — Эмма! Вы же… вы не можеет использовать силу? 

Он был почти раздражён, потому что шаги преследователей были не просто близко, а над головой. Трое офицеров свесились с края набережной и рычали, пытаясь поймать канат.

 — Нет вёсел! — прорычал Глер.

Эмма, плача бирюзовыми слезами, что-то пыталась сделать с водой на дне лодки, а первый преследователь уже висел на канате.

 — Эмма, прошу вас. Это ваша сила! Приведите чёртову лодку в движение!

 — Я… я не умею ничего, — лепетала она, глядя Глеру прямо в глаза.

 — Можете! Я верю в вас! Правда, верю. Вы — волшебница! С двумя высшими образованиями! Ну же!

Преследователь уже шарил ногой в поисках опоры совсем у края барки.

Эмма в ужасе смотрела на эту ногу будто была букашкой под подошвой солдата. Она шептала что-то, делала неловкие пасы руками.

 — Всё кончено, — прорычал мужчина в военной форме. — Глер Мальбек, вы…

И офицер полетел в воду, потому что барка дёрнулась, Эмма завизжала, а вода вокруг зашлась брызгами.

Глава о поиске убежища

 — Ваш сундук… — тяжко вздохнула Эмма.

Барка торчала посреди океана вот уже четверть часа. Всё это время путешественники наслаждались видом на луну, купающуюся в воде, и молчали. Это было так уютно, просто сидеть в тишине после шумного побега, однако, стоило мыслям из прошлого обратиться в будущее, как Эмма нарушила молчание.

 — Ваши платья, — вторил ей Глер.

 — Мои платья… и правда, — она облокотилась о колени и подпёрла кулаком подбородок. — Куда теперь?

Глер огляделся по сторонам. 

По правую руку от него сверкал огнями полуостров Траминер с его королевством. За спиной остался остров Молинар с его преследователями. Прямо перед ними чернел форт Гриджо, который не использовали по назначению уже полсотни лет. А по левую руку простирался океан и купалась в нём луна всё так же, как и четверть часа назад.

 — Почему форт назван Гриджо? — спросил Глер, вглядываясь в черноту прямо перед ними. Стены форта были неразличимы, он просто стоял там как вечный древний страж, зиял провалом, точно портал в другие миры.

 — О… он не совсем наш. Ну то-оесть его так назвали в честь моего пра-пра… Он служил при дворе и был весьма неплох. А тогда всё подряд называли в честь всех подряд, — Эмма пожала плечами и обернулась, чтобы смотреть в ту же сторону, что и Глер. — Я бывала там в детстве, — её голос стал тихим и мечтательным. — А знаете… мы могли бы сейчас поплыть прямо туда!

 — Туда? Это охраняемая короной территория! — усмехнулся Глер, не в силах раздражаться на Эмму после всего, что произошло за день. И уж точно не после того, как она несколько часов толкала магией чёртову лодку, пока не поняла, как это делать, и трижды чуть их не угробила.

 — Да, да. Я знаю, но в сущности никто не охраняет этот старый громадный форт! Зато я точно знаю, что там рядом есть… Ах! Глер, какая я глупая! Плывём к полуострову!

 — Вы с ума сошли. Нас же схватят…

 — Да нет же! Плывём скорее, вернее, о чём это я, я же сама управляю… — и она стала быстро-быстро махать руками, подгоняя лодку, но та лишь дёрнулась дважды, отчего Глер упал с лавки на колени перед Эммой. 

Воспользовавшись случаем, мистер Мальбек просто схватил девчонку за руки и прижал их к себе. 

 — Что. Вы. Творите. Леди. Эмма, — терпеливо произнёс он, обнаруживая между делом, что пальцы Эммы совершенно ледяные и она явно нервничает от того, что теперь ей стало куда теплее.

 — Я. Еду. К полуострову, — совсем тихо ответила она.

 — Зачем?

 — Там же наш остров! — она закатила глаза так, будто Глер должен был знать такие детали. А он только ждал, когда она продолжит говорить. — Когда форт признали совершенно бесполезным и закрыли, все крошечные островки, что располагались от него к полуострову, стали раскупать богачи под морские дачи! Папа тоже такой купил, он как раз за фортом, нам нужно туда! В сторону полуострова. Там есть маленький домик, мы сможем переодеться, отогреться и быть может поесть, но в этом я не уверена. И там никого нет.

 — Вы уверены?

 — Абсолютно! — она снова закатила глаза. — Ну что вы, Глер, морские дачи вышли из моды. Все острова заброшены, сейчас пошла мода на лесные домики и парковые зоны! Кто станет держать прислугу посреди океана за зря? Верно! Никто! Я, кстати, была уверена, что тут море… 

 — Оно с другой стороны полуострова, — вздохнул Глер и отпустил руки Эммы, почти рассчитывая на её разочарованный вздох. Но то ли девчонка сдержалась, то ли не предала произошедшему значения.

Она не стала дёргаться и растирать запястья, всем видом давая понять, что общество, а тем более прикосновения “ЭТОГО ОБОРВАНЦА” ей глубоко неприятны. Вместо этого леди Эмма Гриджо улыбнулась, сморщила нос, поёжилась от ледяного ветра и стала управлять лодчонкой.

У неё получалось почти виртуозно заставлять океан подчиняться. Силами Эммы барка послушно тащилась по поверхности воды и уже даже не дёргалась, как делала поначалу, если только никто не волновал хорошенькую капитаншу. 

Когда Эмма колдовала, её волосы распрямлялись, наливались синим цветом и чуть светились. Глаза начинали ещё больше сверкать бирюзой, точно два драгоценных камня.

 — Жаль, что теперь наши новые имена раскрыты… — заговорил Глер, чтобы отвлечься.

Он уже несколько минут смотрел на то, как его напарница управляется с магией, и счёл недопустимым продолжать и дальше. Недопустимым настолько, что просто уставился на чёрные стены форта. 

Скучные. Чёрные. Старые. Стены… форта… Гриджо… 

А ветер тем временем подхватил бирюзовые волосы леди Эммы Гриджо, и они упали ей на лицо, прядка прилипла к губам. 

Глер снова отвернулся. 

Старые. Скучные. Чёрные. Стены. Форта.

 — Почему это? — отвлеклась Эмма, и барка вздрогнула. 

 — Ну как же… у них остались наши документы и остальное. 

 — О, Глер, — в третий раз закатила глаза Эмма, а потом отвернулась от него и покраснела, глядя прямо на свою цель — форт Гриджо. — Мистер Мальбек, — исправилась она, хоть и звала молодого человека по имени последние несколько часов. Теперь, когда им предстояло остаться наедине в её доме и Эмма это осознала, ей снова пришло в голову, что они договаривались иначе. — Сумка. Достаньте её!