Невеста Врага

Глава 1 Демид

Конечно! Я отредактировал главу и добавил упоминание о желании Демида спасти Николь, органично вписав это в его внутренние размышления.

— Твоя единственная задача — разоблачить Довлатова в прах! Даю неделю, чтобы всё было подготовлено. Ты меня понял, Фил? Или мне тебе более внятно разъяснить…

— Всё будет готово, Демид Айдарович. Не сомневайтесь.

Улыбается мне мой новый подчинённый и уходит вон из моего кабинета. Я взял парнишку месяц назад на пост белоручки — информатора. Мой верный помощник в обещанном отпуске. А информация мне нужна здесь и сейчас. Я должен знать о Довлатове абсолютно всё. Не только потому, что он мой прямой конкурент по поставкам товара. Но ещё есть более ненавистная мне причина, почему я хочу вырвать Довлатову глотку зубами…

И причиной этому Ника. У малышки самые редкие качества в наше время: скромная, на птичку похожа, носик маленький, глазки капельки тёмненькие серые, как у животного. Ростом удивительно высокого. Вот ведь агентство моделей потеряли настоящее сокровище. Красота и истинная скромность в одном лице.

Ника бесконечно добрая и бесценно невинная. Её и пальцем ниже пупка не трогали, о чём уж речь. Крошка из очень верующей семейки, как и сам Макар Довлатов. Поэтому этот ублюдок решился, видимо, очистить свою грешную душу, испачканную уже не в одной испробованной шкуре, обрести чистую, порядочную невесту. Чище Ники не встретишь. И он, очевидно, понимая это, знал, за что хвататься. А у её отца, вероятно, есть проблемы с клиникой. Я ему говорил, что открывать стоматологию на птичьих правах — не из лучших решений. Раз они так легко отдают её замуж за ублюдка.

Но тому не бывать. Я не позволю этому свершиться. Я вырву её из этой золотой клетки, даже если она будет ненавидеть меня за методы. Сначала я избавлюсь от Довлатова, заберу то, что он мне должен не один год, и лишь затем обрету трофей, которым должен был овладеть ещё пару лет назад, когда бедняжка Ника подняла мой член на себя впервые. Ей тогда исполнилось семнадцать. Я лишь мельком заметил птаху, заезжая к её отцу по делу. И тут мне под ноги, стоя за дверью, бросается она — черноглазка. Не смог я забыть этот напуганный, нежный взгляд. Так и до сих пор его вспоминаю.

Моим мыслям приходит конец, потому что в кабинет стучится Игорь. Мой секретарь. Я разрешаю войти ему, вставая с кресла.

— Вас к телефону, Демид Айдарович. Довлатов. Говорит, важно.

Это что, сила мысли так работает или что? С чего ему мне на прямой номер дозваниваться? Решил былое вспомнить?

— Переключай.

Игорь переключает звонок, и я слышу в трубке слабодружелюбный тон давнего врага.

— Здравствуй, Багиров. Отвлекаю от важного?

— От другого отвлекать не умеешь, Макар, — усмехаюсь. — Чего хочешь? Очередной скандал в линейке новостей?

— Свадьба у меня скоро, друг мой. Зову, приглашаю тебя на свою небольшую вечеринку по случаю нашего с тобой союзничества. В этот же день празднуется и помолвка.

Союзничества — так он это называет? Я согласился на разовый договор о том, что наши организации во временном амплуа ради видимости. Такая причина не заставила его задуматься о подозрительности моих действий?

А может, и нахрен ему вражда сдалась? Я владелец транспортной компании и орудую продажей незаконного в нашей стране товара под названием «желание закон». Платят, я доставляю, вне зависимости, кто и что это. Транспортной совершенно без труда прикрыть чёрную лавочку белой занавеской, и внимание властей сильно падает.

Сам же Довлатов увлёкся после нашего с ним распада перепродажей арендных участков и уже через пару лет превратился в короля барона. Обрёл по большей мере десяток зданий, капающих ему аренду. Но это лишь дно айсберга. Чтобы прикрывать свои делишки, он устроился на место своего умершего отца. И сейчас депутатская шишка. Каким образом он добрался до такого седла — без понятия, но уверен, что без взяток не обошлось, если не похуже. А зная Довлатова, он мог шантажировать дружков папаши.

Но сейчас это не имеет значения. Мы временно работаем сообща, а значит, я на праздник прийти обязан. Придут новостные репортёры. О нашем новом трюке должен узнать каждый москвич.

— Помолчать решил, Багиров? — поднимает он на меня режущий голос. — Отказаться планируешь? Так и быть, не приходи, позову Лаврова и его жену.

— Чушь не неси! Я, знаешь, сколько бабок влил в наше сотрудничество? — перекрикиваю чёртового ублюдка, сквозь зубы рычу. Знаю, что будет и что грядёт, но молчу. — Во сколько твоё торжество начинается?

.

Глава 2 Ника

— Смотри, прелесть какая! И вот это тоже ничего так! — крутит вокруг себя два платья Юлька, пытаясь меня развлечь. — Ну, Никуля, чего ты там опять приуныла?

— Прости, Юль, я вся без настроения, — говорю честно и открыто, от лучшей подруги мне совершенно нечего скрывать. — Я просто боюсь.

— Зачем?

— В смысле, зачем? — удивлённо взмахиваю руками и встаю с мягкого пуфика, напугав своей резкостью администратора бутика. — Я не справлюсь, понимаешь? Папа совсем с катушек слетел! Он опять в долги влезает.

— Солнышко ты моё, — Юля откладывает платья и идёт ко мне, разворачиваясь к выходу. — Если ты не готова к покупкам, давай просто начнём наш день с полусладкого красного?

— Может, ты и права.

Юля хватает меня за руку и ведёт куда-то в свою сторону, а я со всем своим доверием иду за ней.

Завтра вечером будет особое мероприятие, посвящённое моей помолвке с Макаром. Из его слов я так поняла, что это станет так же полноценным мероприятием, где он продемонстрирует на всей общей публике сотрудничество с одним из своих давних друзей. Макар никогда мне обычно про него не рассказывал, так только, что в юные годы они начинали с нуля. Начинал ли с нуля Макар, я сильно сомневаюсь, однако я, тем не менее, горжусь своим будущим мужем.

От части, я до сих пор не свыклась с мыслью, что являюсь невестой, а уже будучи женой, быть не готова. Лишь недавно я была свободной, и папа обещал, что я выйду замуж за кого пожелаю всем сердцем. Но этого не случилось. И никогда не случится. Я обязана выйти замуж за Довлатова. Иначе мой отец в лучшем случае просто разорится, а в худшем — Довлатов не спрячет его от тех, кто требует от него вернуть долг. Если бы там были сотни тысяч, может, я и сама бы справилась, устроилась бы на работу и помогла бы отцу. Но долг превышал десяток миллионов, за такое многие способны и шкуру содрать живьём.

Мы зашли в небольшой ресторанчик, и Юля заказала сырную тарелку с гранатовым вином и чизкейками. Я с трудом прикоснулась к кусочку сыра и положила его себе в рот. Подруга разлила тёплого вина и чокнулась бокалом. Я неохотно, но сделала глоток.

— Никуль, такими темпами и нервами ты поседеешь к свадьбе.

— И пусть, полюбит какой буду! — резко отпиваю ещё глоток вина и морщусь. — Мне часто кажется, что нужна я ему за тем самым, смотрит он на меня с такой жадностью! Что всю себя с головы до ног в самые закрытые платья одеть хочется!

— Глупости ведь щебечешь, Макар души в тебе не чает, а ты такое наговариваешь, — Юля берет кусочек сыра и закрепляет хлебушком с чесночным маслом и отправляет самолётиком мне в рот. — Вот закуси-ка лучше.

— Я повторюсь еще раз: я боюсь очень сильно. И я всё больше начинаю думать, что не готова быть с Довлатовым, — шепчу сквозь дрожащую губу. — Как представлю, что… будет, меня в дрожь бросает!

— Не боись, секс — это хорошая вещь. То, что ты всё ещё девственница, проблемой не является, а лишь твоим выбором.

— Ещё громче крикни! — я закрываю глаза ладонью, — Не стыди меня, я и так ужасно боюсь.

— Николь, секс — это естественный факт. Все им будут заниматься рано или поздно, если хотят. А ты не хочешь, потому что сама себя напугала этим, — Юля взялась за чизкейк и отломила маленький ломтик. — Ты такая красивая, мужики голову на тебя сворачивают, а ты ведь недоступна.

— Не правда.

— Правда, правда! — подмигивает она и надувает щёки, заставляет смеяться. — Ты для меня самая-самая во всём. И лучшая, и красавица!

Юля — моя лучшая подруга с детства. Мы с Старковой, ходили в христианскую школу, учились в одном классе и познавали все прелести жизни впервой. Но в отличие от меня, Юля отличалась харизмой и пылкостью. Когда ей исполнилось восемнадцать, она поклялась, что веру бросит. Я пыталась говорить, но всё безуспешно. Но, несмотря на скандалы с семьей и её решение, крестик она по прежнему не снимает. Сейчас нам по двадцать три, и она уже за все эти пару лет испробовала многое, что мне и по духу и религии не под силу. Включая самые интимные части её жизни. Ведь секс для меня табу, ровно пока не выйду замуж.

Прошло полчаса, а я уже чувствовала себя непривычно. Понимала, что голова приятно покруживалась, а значит, слегка алкоголь дал в кровь.

— Юль, мне очень нужно в церковь на вечернюю службу? Я хочу поговорить…

— Да сколько можно, Ник? Отдохни хоть раз, думаешь, твоя вера будет против душевного расслабления?

— Всё может быть. Ну… Пожалуйста! — умоляюще смотрю на Юлю глазами щеночка. — Я боюсь пить следующий бокал.

— Ты всего два осилила, и то с трудом! — вздыхает и накидывает куртку. — Я расплачусь, а ты собирайся потихоньку.

С непосильным трудом я надела бежевое пальто и, крепко державшись за подругу, мы вышли на улицу, где Юля проводила меня до моей церкви, неподалеку находящуюся от дома. Я шагнула вперёд, держа крепко её руку, но она её с резкостью дёрнула и улыбнулась.

— Сорянчик, Ник, но туда я больше ни ногой!

— Забыла. Извини. Значит, домой пойдешь?

— Ещё кота кормить и Кирилла ждать, он до поздна сегодня, — Юля обнимает меня крепко и целует в щёки алые. — В крайнем случае, вызови такси, чтобы оно тебя довезло от пяти шагов до дома. Ладно?

— Ха-ха, как смешно! — иронично процедила я. — Я напишу, как приду!

Цокая каблучками, я добираюсь до церкви. Как только я вошла, мне стало стыдно, в каком виде я позволила сюда придти. Совершенно не в трезвом и неблагоразумном, с туманом в голове. И болью на сердце. Прости, Боженька, меня, если видишь грех мой сейчас несусветный.

Сняв верх, я поздоровалась с Инной Николаевной, она ходит сюда по вечерам навещать дядю, главного батюшку здесь. Отца Михаила.

Я взяла свечку и подожгла другую, рядом стоящую свечу, встав на коленки, я сложила молитвенно руки, прислонив их ко лбу. Мне быстро удалось успокоиться, услышав уже привычное с детства церковное эхо и шёпоты других верующих, пришедших, как и я, сюда. Я вдохнула аромат благовоний и закрыла веки.

Глава 3 Ника

Господи, сколько я его не видела? Три года? Если не все пять. Что он там делал… И куда — это больше мне интересно — кого он так ждал?

Я пришла домой и закрыла дверь. Отец, услышав, как я вошла, вышел навстречу. Он забрал у меня пальто и повесил в шкаф.

— Поздно ты сегодня вернулась, — осматривает он меня и чему-то сильно удивляется. — Где покупки? Ты же за платьем собиралась для завтрашнего вечера.

— Знаю, пап, но я ничего путного не выбрала, и мы с Юлей сходили в ресторан.

— Знаешь ведь, я не очень одобряю ваше общение. Она предала не просто веру, она…

— Предала себя! Знаю, помню. Но она всё равно моя лучшая подруга, мнение я не изменю. Я готова говорить это тысячу раз.

— Ужинать будешь? — с сомнением спрашивает он, оглядывая мою походку. — Не говори, что ты позволила себе ещё и выпить… Я собирался поговорить с тобой перед сном.

— Чуть-чуть, но можно. Напомнить, сколько мне лет? — оправдываюсь я и ухожу в свою комнату. — Я завтра позавтракаю ужином. Правда, пап, прости. Я не хочу ругаться, просто сегодня… не день для разговора. Я обещаю, что поговорим завтра. Идёт?

Он с улыбкой кивает и уходит на кухню. Я закрываю за собой дверь в комнату и кидаю сумку на кровать. Мне настолько лень переодеваться, что я очень медленно снимаю всё по очереди и направляюсь в душ. Включаю сильный напор горячей воды и стою так минут десять, прикрыв глаза. Самое ужасное, что каждый раз, когда я пыталась задуматься о чём-либо, в моей тупой голове всплывал Багиров. Его лицо… как оно сильно изменилось за пару лет. Его крепкое огромное тело, напоминающее железный щит, способное защитить даже от серебряных пуль. Я долго, очень долго пыталась забыть его, но… всё было безуспешно. Пока в мою жизнь не вторгся Макар.

Ещё когда я училась в школе, я думала и мечтала о том, как меня заберёт прекрасный парень и спасёт от боязливого взгляда отца, трясущегося за мою жизнь, как за последний источник его счастья. После того как мама ушла от нас, отец пёкся обо мне, позабыв совершенно о себе. Тогда и появился Багиров. Он помог ему с клиникой. Но когда он исчез, всё стало наперекосяк. У отца завелись подозрительные друзья, которые предложили ему выгодную аренду. Клиника переехала, и в итог он должен им столько… что нам пришлось пойти на крайние меры. Отцу угрожали смертью, и единственный, кто готов был нам помочь, — Макар. Он спас отца безвозмездно, а уже затем попросил у папы моей руки. А я не отказалась, так как понимала, что если откажусь, нам несдобровать. По крайней мере, я так думала.

Я открыла баночку ароматного геля для душа с персиком и начала массировать свои плечи и бёдра. Порой я пыталась представить, как меня трогает Довлатов, но меня моментально бросало в мурашки. Да такие, что волосы ещё пару минут стояли дыбом.

Люблю ли я Макара? Он мне нравится... но это скорее напоминает внушение. А что такое любовь? По мнению Библии, любовь — это то, что нам дарит Господь Бог. Мы — воплощение рождения любви. Братья, сёстры, дочери, сыновья. Но что такое любовь в целом? Я не могу понять воистину, что я чувствую по отношению к такому человеку, как Макар. Я побоюсь этого слова, но возбуждает ли он меня?

От одного лишь воспоминания, как Макар две недели назад на нашем свидании задел мою коленку в машине, меня передёргивает до жути. Зубы сразу сжимаются и слегка поскрипывают.

Я чувствую… страх. Оставаться с ним наедине… И какая я после такого жена ему? Он ест меня взглядом. Многие люди думают, что если я выходец из религии, я глупая, отёсанная идиотка. Вероятно, они правы, но я никогда не перепутаю чувство, что мне страшно находиться с этим человеком в слишком близких отношениях. А самое ужасное, что я ничего не могу поделать. Либо безопасность меня и отца, либо я буду жевать землю, будучи закопанной в каком-то лесу, молясь, чтобы Господь принял меня в рай.

Может, тогда мне найти эту любовь в нём? Открыть для себя реальность. Довлатов — прекрасный мужчина, он ухаживал за мной и всегда старался осчастливить. Никогда не оскорблял. Если разве что… Ладно, это не имеет значения. Я должна принять белого принца и прекратить думать, как эгоистка. Да вот, разве что, будь это так же просто, как подумать!

Выхожу из душевой и направляюсь в спальню. Я мягко кидаю себя на кровать и полусонно прикрываю глаза. Вместо пустоты и темноты я начинаю вспоминать Багирова. То, как я его встретила сегодня. Он, очевидно, не заметил моего присутствия — к сожалению или к счастью. Я хочу разглядеть этот взгляд, смотрящий на меня новыми красками. Ведь я изменилась, я больше не та семнадцатилетняя девочка. Вдруг эти тёмные чёрные глаза, крепче коньяка и бодрее эспрессо, обрушили бы мои мечты увидеть его вновь. А я, как положено, утопила бы свою бывалую детскую влюблённость в далёком озере.

Я взяла телефон и увидела пропущенные от Юли. Затем три сообщения: «Ну что, где ты там?», «По дороге волки съели?».

Вот Иисусе, забыла про неё совсем! Вот насколько мне сильно вредит Багиров даже издалека?! Я всего лишь подумала, и вот тебе на!

Набираю Юльку и сразу получаю ответ после первого гудка.

— Не съели?

— Не вкусной показалась, — переворачиваюсь на спину и бултыхаю ногами. — Я сегодня видела кое-кого… Сейчас расскажу.

Пока я объясняла Юле подробности о том, что Демид планировал странную встречу в церкви вечером, всячески оправдывалась перед ней, что подобная случайность — не более того. Но для подруги даже мой самый спокойный голос при упоминании Демида будет тревожным, нервным. Словно влюбилась.

— С кем он виделся, не заметила?

— Если верить тому, что я услышала, он приехал первым.

— Ох, Ника. Ты же понимаешь, что он является твоим врагом?

— В каком смысле? — я поднимаю голову и почёсываю рукой.

— Макар ненавидит его. Тебе нужно опасаться Багирова любыми способами. !!!

Глава 4 Ника

— Чернышова! Я могу узнать, что это? — грозно кидает мне в руки Райса Эльдарова папку с бумагами из бухгалтерии. — Не-не припоминаю таких я... таких спадов!

— Это... это общая выручка в течение прошлого месяца. Я ещё позавчера делала анализ с электронной кассы, и сумма... ну, в разы меньше, чем сначала года. Я предполагаю, что... что кто-то совершает утечку, — говорю с лишней смелостью и смотрю в маленькие глаза Ройсы, чьё лицо изобразило клоунскую гримасу. — Это... это всего лишь предположение! Но иначе не объяснить, почему конкуренты создали ту же самую схему, которую мы... которую мы запланировали давно.

— Своими... своими предположениями разбрасывайся перед директором, а не передо мной! Я... я отчитываюсь перед начальством, и там твоё... твоё целеустремлённое желание правоты не... не сдалось, — Эльдарова взмахнула своими рыжими кудлатыми волосами и поправила очки. — Не... не буду отвлекать. Приступай к работе.

Я скромно кивнула и вышла из коридора. Я иногда жалела о том, что работаю в Relax. Здесь мне потребовалось пару лет, чтобы понять, что моё желание работать, порой и сверхурочно, значится как: «Я готова пахать двадцать четыре на семь!» Тогда я ещё надеялась закрыть долг отца сама. А затем появился Макар, и мой план полетел по ступенькам вниз. Как в самой дешёвой комедии.

Большая Студия красоты и душевного здоровья Relax предоставляет лечебные услуги по здоровью и самопознанию. Нечто смешанное между оздоровительным массажем и различным уходом за лицом. Совсем недавно для них, они открыли зал для занятий антигравитационной йогой. Это не первое место в Москве с такой концепцией. Но таких места достаточно мало для того, чтобы люди записывались порой за пару месяцев. Год назад у нас появились конкуренты — «Райское наслаждение», открылись они давно. Но нашу запланированную идею забрали ещё раньше, чем мы успели приготовиться к ней. Аэро йога представляет собой гамак, на котором не обязательно иметь великую растяжку, чтобы парить воздухе. Сейчас мы колеблемся между нашими постоянными клиентами и теми, кто о нас узнаёт за счёт рекламы.

Моя задача — делать наших клиентов счастливыми. Вне зависимости от ситуации. Поэтому я сейчас беру себя в руки и с полной уверенностью в себе иду на урок, который начался уже пару минут назад.

— Всем... всем здравствуйте! Я Ника, ваш тренер, проводник в осознанную реальность. Вы готовы к... к погружению в прекрасное? Давайте тогда... тогда начнём с разминки!

Спустя два часа зал опустошился. Ко мне подошли пара девочек, чтобы записаться на дневные сеансы, и только потом я выключила колонки со специальной для лучшего осваивания медитации мелодией. Я сама лично предложила её директору, на что мне дали добро. Сегодня, во время всеобщего вхождения перед окончанием занятий, я и сама ненароком погрузилась в свои мысли. Мне всё ярче начинали видеться картинки прошлого с участием Багирова. И сколько бы мне не удавалось осознавать то, что он нам причинил с отцом, моё сердце игнорировало любое из этих правил и указов отца. Больше никогда не видеться с человеком, не смогшим помочь нам в трудную минуту. Но была ли вина здесь Багирова? Он уехал, но разве был обязан помогать нам нескончаемо?

Прибрав последний коврик на место, я выключаю свет и иду собирать сумку. Взяла пальто и слышу, как возле входной кто-то скрипнул дверью.

— Райса? — оборачиваюсь, ожидая реакции. Но взамен продолжительное молчание. Может быть, уборщица?

— Ника, — режущий, как лезвие, голос ворвался и проткнул сердце, заставив его больно содрогнутся. — Это... это я.

Макар?

Дыхание ушло, мурашки сбежались в пятки, от чего делать шаги вперёд становилось больно, словно по иголкам ступала. Довлатов стоял в самой затемнённой части зала, рядом с гантелями. Под его ногами даже не виделась тень. Подобно самому искусителю, он светил на меня чёрными глазами. Такими возбуждёнными, желающими разглядеть ближе. Так смотрят хищники, когда видят свою цель.

— Ника, — повторяет он более настойчиво, замечая, как мои коленки задрожали. — Что... что с тобой?

— Со... со мной? — отвечаю как ребёнок и смотрю вниз, крепко сжимая руки в кулак, стараясь прекратить беспричинно дрожать. — Всё... всё нормально, просто сегодня было много движений на коленную опору. Вот и... и реакция.

Почему я вообще боюсь его? Почему мой страх так и не сумел до конца пройти?

— Я не думал, что ты... что ты сегодня на работе, — берёт он нежно меня за ладонь и целует. — Ты же не... не забыла о сегодняшнем вечере?

Верчу отрицательно головой.

— Платье я так и не купила, и Юлька мне отдала то, что когда-то приобретала. Оно ей... ей больше не по фигуре, стало мало, а мне самое то.

— Смею предположить, это... это что-то из разряда короткого и далеко не официального?

— Не... не утрируй, — опускаю глаза. — Это самое приличное платье за всё время, что она приобретала после покидания церкви, — убеждаю жениха и быстро беру его под руку, уводя быстро к выходу.

— Поверю... поверю на слово.

Я попрощалась с Райсой и, поторопившись с Макаром, застегнула пальто до шеи. Этой весной рано стало теплеть, но ветер по прежнему северный. Надеюсь, не продует. Самое главное, что я взяла с собой платье!

— Прошу, — открывает жених мне дверь в салон. — Нам следует ещё кое-куда... кое-куда заехать.

— Надолго? — сажусь и слышу сильный хлопок дверью, от чего дёргаюсь.

Макар обошёл вокруг свой новейший шевроле карвет, приобретённый полгода назад. Он удовлетворённо любуется на своё автомобильное чудо и садиться за водительское сидение, мгновенно пристегнув ремень.

— Прежде всего, заедем ко мне. Переоденешься, а мне... а мне нужно забрать бумаги.

«Какие бумаги? О чём вообще речь?» Макар вводить меня в курс, видимо, не хотел. А когда-то он мне рассказывал, как у него дела на работе? Да ни разу за всё время. Может, я слишком сильно прикрываюсь? Ищу причину, чтобы позлиться? Плохая идея, Ника. Ты грешишь мыслями.

Глава 5 Ника

— Не перестаю удивляться, насколько здесь... здесь роскошно...

Произношу непривычное для меня в лексиконе словцо и останавливаюсь возле вешалки. Я пыталась первая повесить верхнюю одежду, но Макар хватается за плечики и вежливо забирает пальто. Я по-глупому улыбаюсь и делаю пару неуверенных шагов вперёд.

— Кстати, а давно вы… ты!.. здесь живёшь? — опускаю голову и мотаю дурно ею.

Снова чуть на "вы" не перешла! И как мне удаётся это самой себе такое с Макаром позволять? Я уверена, что он прекрасно слышал моё выканье.

— Пару лет, — Макар, не снимая обуви, прошёлся по мраморному серому полу совершенно беззвучно. Словно ни его, ни меня здесь не было. Он поднял вопросительно голову, указывая рукой на второй этаж. — Там отремонтировали много свободных комнат, выбирай любую. Только быстро, Николь, не хочу общаться с репортёрами раньше положенного момента.

Я не сразу очнулась от своих мыслей, прежде чем вспомнила, зачем он мне это сказал. «Точно, платье Юльки! Время идёт, а я всё думаю далеко не о важном».

Делаю, как он сказал, и бегу по лестнице вверх. На втором этаже столько же свободного пространства, что и на первом. Иногда кажется, что дом Макара — это огромное съёмное жильё без уютной атмосферы и бытовых мелочей. Обычно там, где ты проживаешь, есть хоть какой-то признак, что здесь живут. Но с учётом того, как много работает мой будущий муж, мне придётся скоро привыкать встречать его под самую ночь и провожать на рассвете.

Ладно, не буду расстраивать себя тем, чего ещё нет.

Я нашла приоткрытую комнату и вошла туда. Тоже пусто, но зато солнечно. Стоял один небольшой диванчик и маленький шкаф, на котором лежала стопка книг. В самом углу аккуратно было расположено узкое, но высокое зеркало. На этом всё. Прямо как в игре про убийство: «Найди улику за время».

Я опустила пакет и начала снимать с себя одежду. Разобраться с платьем оказалось посложнее. Мне пришлось понять, что было лямкой, а для чего были созданы эти переплетения на голой спине. Если это чудо можно было назвать платьем, я бы назвала его «вызов». Тёмно-синее платье не ниже колен подчёркивало мою нескромную фигуру, оголяя спину и слегка грудь. Плечи абсолютно закрыты, что придавало мне небольшой уверенности, что я не выгляжу как шлюха. И даже распущенные волосы здесь не придают пошлости. Жаль, мои широкие бёдра врезаются в самый тык этого платья. Чтобы я не делала, но от своего комплекса я сбежать не могла.

Посмотревшись в зеркало, я не могла понять, кто же это. Я могла представить кого угодно, но точно не себя. И даже в таком виде мой взгляд остаётся прежним. Невинно ненужным, если бы не Макар, я не впечатлила бы внимания и половины мужчин. Во мне нет строптивости или сексуальности. Я летаю в облаках: хочу съездить на море, искупаться в солёных водах. Обрести свою собственную студию йоги и, по сравнению с этим, найти любовь всей жизни — самое последнее, о чём мечтаю.

Я отворачиваюсь и лишь мгновением замечаю чужие пальцы, крепко сжимающие мою талию. Мне удаётся поднять взгляд, прежде чем закричать.

— Мак-кар, — произношу дрожаще, испуганно и пытаюсь развести его руки. — Я не слышала, как ты поднялся….

— Щеночек, тебе и не удастся услышать, здесь повсюду звукоизоляция, — опускает он одну руку и касается пальцами моих волос. Жених не отрывает глаз от моей шеи, покусывая губу. — Ты не позволяешь мне прикоснуться к тебе. Ты мне не доверяешь, Ника?

Что мне ему ответить? Навряд ли мой честный ответ придётся ему по душе. Да о чём уж речь! Мне даже в глаза ему посмотреть не удаётся. Боюсь, дрожу, зубы стучат. Нечто глубоко внутри заставляет меня испытывать к Довлатову страх.

— Я доверяю, — урывисто шепчу и понимаю, что его лицо становится слишком близко к моему. Очевидно, я должна последовать ему и уступить свой поцелуй. — Просто… мне нужно время.

— Время? — его голос натянулся музыкальной струной, которую вот-вот оборвут. — Николь, я достаточно ждал…

Я не успеваю ответить и вместо слов получаю жадный поцелуй. Макар кусает мои губы и болезненно вцепляется в мою талию. Его жадные ладони поднимаются вверх и начинают массировать грудь. Я не успеваю дышать и слышу, как моё сердце вот-вот выпрыгнет из орбиты грудной клетки.

Я пытаюсь мычать, но всё, что я делаю, оказывается бесполезным. Мой жених без всякого уважения дёргает мою талию на себя, прижимая вплотную. Когда его губы отпускают мои, я стараюсь вдохнуть и сообразить, что сейчас он со мной вытворял. Но даже при этом всём моё тело предательски выдаёт мой испуг и покрывается мурашками.

— Ты моя, щеночек. Напомнить, каким образом?

Снова хватается за меня Макар, крепко, но умеренно держа меня за глотку. Я чувствую, как он может в любую секунду её сжать сильнее, чтобы я услышала заключительный хруст. Его недавний спокойный взгляд превратился в безумный, жадный. Зрачки пугающе заполняли всё белое пространство. Я ощущала, как вторая рука Довлатова спустилась ниже и остановилась между моих ног. Я запаниковала, и он, прекрасно это замечая, немного предался улыбке.

— Не надо! Прошу-у, — жмурюсь, опускаю голову ему на грудь. Вдыхаю аромат его парфюма, напоминающего трюфель с корицей, и сдерживаю слёзы. — Зачем ты это дел-лаешь?..

— Знай своё место, Николь. Оно рядом со мной, — на его скулах напряглись желваки. Макар прошипел озлобленным тоном, взяв больно меня за ладонь, уводя из комнаты. — Ты обязана понять это. Пока для тебя это ещё не стало поздно, малыш. Нас уже ожидают.

Глава 6 Ника

— Сегодня это не только вечер презентации, Ника. Это также является и нашим вечером, — процедил сквозь зубы Макар, не сводя с меня глаз, отвлекаясь от его знакомых по работе, которые подошли к нам минуту назад. — Ты меня услышала, щеночек?

Мы находимся на мероприятии лишь тридцать минут, а у меня не перестаёт тело подавать сигналы тревоги ещё с момента, когда Макар усадил меня в машину.

Берёт меня жених за ладонь и слегка поглаживает. Я очень хочу одёрнуть руку, ведь то, что случилось часом ранее, не позволяет мне в это поверить. Просто… не могу. Если вообще хочу понимать происходящее. То, что случилось там, в комнате, я не могу оправдать. Мне было страшно, БОЛЬНО. Очень непонятно, я словно была с чужим человеком в тот момент. Выходит, он совершал… насильственные действия?

Нет-нет… Нет! Ника, ты прямо сейчас накручиваешь себя. То, что сделал Довлатов, должно быть обосновано,

— Ника, — снова повторно обращается Макар ко мне, прижимая за талию. — Нас снимают.

Я потеряла точку, в которую внимательно смотрела, и увидела рядом с нами мужчину, за которым стояло ещё трое, наводя на нас камеру.

— Встаньте, пожалуйста, напротив софитов! Да-да! Идеально!

Я не умела позировать, в отличие от остальных здесь. Куда уже больше, я не умела даже получаться фотогеничной в камере. Я пыталась спрятаться за широкими плечами своего жениха, лишь бы не попадаться на вспышку. Мои глаза уже не видели ничего, кроме лёгких бликов. Я понимала, что сегодня соберётся достаточно большое количество известных людей на данном мероприятии, но совершенно недооценила масштаб всей ситуации. Похоже, организация по спасению экологии тронула сердца парочки депутатов с их жёнами и бизнесменов, чья инициатива наверняка бросается под выгоду популярности. Экологи тычут носом повсюду. И если ты за её участие, это прибавляет тебе качеств хорошего человека, каким бы ты зажравшимся миллионером не был.

Мне противно понимать, что многие здесь находятся ради выгоды и… собственной нравственности. Лучше бы я прямо сейчас находилась дома, пила какао и изучала на работе наших конкурентов.

— Макар, — ласково обращаюсь к нему и тяну за плечо. — Мне что-то нехорошо, я отойду ненадолго?

— Приехал Багиров. Не задерживайся, скоро начну снимать наше с ним публичное заявление. Ты обязана быть рядом со мной, милая, — поглаживают мои щёки сухие горячие пальцы и отпускают на свободу. — Всё будет начинаться в главном зале.

— Я быстро!

Выбегаю из его объятий и панически пытаюсь найти женскую комнату. Из головы по-прежнему не уходят навязчивые мысли. А сегодня они точно не уйдут. Потому что за своей спиной я слышу разъярённое внимание всех гостей вокруг себя на человека, распахнувшего главные двери. Я в приступе общей паники оборачиваюсь и вижу двоих мужчин, обсуждающих обстановку вокруг. Вся пресса рванула именно к охране, ведь она принадлежала самому важному гостю в данном торжестве. Человеку, из-за которого моё наивное девичье сердечко прямо сейчас снова начало ускоренно биться.

Багиров… Мужчина, вызывающий у меня желание приблизиться к нему. Увидеть его будто последний раз, прежде чем я выйду замуж. Я хочу оправдать свои никому ненужные надежды, что он не подставлял нас с отцом. Проверить, изменился ли он. Я тону в мечте поймать его взгляд на себе.

Ведь следующего раза может уже не настать…

Глава 7 Ника

Пока я в уборной смывала с лица следы страха, беззвучно шептала автономные молитвы — те самые, что отец часто читал мне перед сном. Они всегда меня успокаивали. Но не сейчас.

Мне нужно выйти и сохранить рассудок. Я не могу показаться дурой перед ним! Просто не могу. Я должна выйти замуж, стать счастливой, обрести семью, а папа избежит долгов. Всё ведь так просто… Почему же я веду себя как последняя дура?

Я обещала Макару забыть Демида. Обещала, что этого человека в моей жизни не существует. А что творю теперь? Чувствую звериную силу его присутствия.

Настал момент выйти из конуры и погрузиться в реальность. Я вышла из дамской комнаты — и обомлела. Ещё пять минут назад здесь толпились гости, а сейчас — пустота. Все переместились в главный зал, где происходит публичное подписание договора о партнёрстве. А я, невеста одного из виновников торжества, застряла здесь одна.

Быстро цокая каблуками, я побежала на голоса и выбрала верный путь. Через пару минут я была среди остальных дам, глазеющих на Багирова и Довлатова. Пробиться вперёд было нереально. Как назло, неподалёку столпились репортёры и корреспонденты. Пройти мимо стало испытанием на прочность. Мне почти не было слышно, что там происходит, но я уловила финальную фразу: «…заключение подтверждено».

Прости, Господи! Я должна прорваться!

Я начала протискиваться между двумя крупными женщинами, опустив голову, а потом и вовсе пригнулась к полу. Фактически я проползла мимо них, а дальше, подобно змее, проскальзывала в каждую щель. Пришлось извиняться за каждую наступинную ногу. Надеюсь, я не поссорюсь с половиной зала.

Я вырвалась к Довлатову в тот момент, когда его правая рука уже отпускала рукопожатие Багирова. Я схватила жениха за предплечье — похоже, я успела вовремя. Макар смотрел на меня не как обычно. В его глазах читалась странная гордость за меня. Его взгляд скользнул сверху вниз, на мгновение задержавшись на моём декольте, прежде чем резко перевестись на Багирова.

Аура того сверкала сплошным недовольством. Он закинул руки за спину, словно остерегаясь что-то сделать ими. Шагнул ближе — и, не спуская с нас глаз, исказил лицо в маске чистой злобы. Кому именно она была адресована, я могла лишь догадываться. Багиров был не просто взбешён — он с огромным трудом сдерживал свою звериную ярость.

Демид восхищал — даже сейчас, когда его взгляд резал меня, как нож по шёлку. Рубашка, натянутая на смуглые плечи, подчёркивала каждый мускул, будто он и вправду был божеством, снизошедшим в мир смертных. Татуировки на предплечьях — чёрные, как грех — шевелились под тканью, когда он скрестил руки.

— Демид, поприветствуй мою невесту! — громко, на всю публику, произнёс Макар, выставляя меня вперёд. — Николь Чернышова. Вы, вероятно, хорошо знакомы: её отец работал с тобой в период твоего восхождения на рынок.

— Невеста? — леденящим тоном переспросил Багиров, словно выстреливая мне в сердце ледяной пулей. — Лично не знакомы. Слышал, что у Павла есть дочь. Вы на него не сильно похожи. — Он криво улыбнулся. — Поздравляю вас.

Я сжала зубы до скрипа, не веря своим ушам. Попыталась расслабить щёки, чтобы вымучить улыбку. Он лгал! Лгал нам с Макаром в лицо. Зачем? Он прекрасно меня знал, он лично дарил мне первый букет на день рождения. Те белые фиалки до сих пор остались моими любимыми цветами. И сейчас я слышу такое?

— Я хочу заявить всем и прямо сейчас! — чётко прокричал жених, сжимая мою руку. — Николь Чернышова станет моей женой этим летом. Я клянусь тебе, Ника, — он взял мою руку и поцеловал палец с кольцом, — оберегать тебя и твою душу, беречь и делить с тобой все невзгоды. Я хочу видеть в своём будущем только тебя, девочка моя.

Зал, не дожидаясь моего ответа, взорвался аплодисментами и одобрительными возгласами. Макар нежно поцеловал меня в щёку и широко улыбнулся в камеру. На всю эту сказочную сцену лишь один человек смотрел с нескрываемым презрением. Багиров. И, вероятно, не он один — мои собственные губы с трудом изображали улыбку.

Каждое из этих слов я уже слышала месяц назад. Но то, как Макар произнёс их сейчас, отличалось абсолютно всем — тоном, чувством, смыслом. Я не видела той искренности, что была тогда; сейчас в его глазах читалась наигранность. В тот вечер, когда он встал передо мной на колено за семейным ужином, я потеряла дар речи и, кажется, часть страха остаться одной. Выходит, этот спектакль был важен для камер? Или для Демида?

«Может, пора прекратить искать подводные камни, Ника? Твой жених только что признался тебе в любви на всю страну. А ты не смотришь на него. Ты смотришь на другого. Макар не отпускает тебя, крепко держа за талию, а ты не сводишь глаз с человека, который только что сказал, что barely тебя знает. Что ты творишь, идиотка? Очнись. Хватит летать в облаках, которые стали грозовыми тучами. Впусти уже дождь и дождись после него солнца. Отпусти прошлое».

— Ник, — Макар склонился ко мне, всматриваясь в моё лицо. — Всё в порядке? —А что? —Ты вся побледнела, — он погладил меня по щеке. — Пора занимать места, скоро выступление организатора. —Мы будем за отдельным столиком? — задала я глупый, но burning вопрос. Макар лишь хмыкнул и,уводя меня подальше от журналистов, приник к моему уху: —С Багировым и его пассией по этому случаю. Постарайся быть аккуратнее в словах, щеночек.

Он пришёл не один? — остро вдохнула я и тут же опомнилась. — А должен был? Такие мужчины, как он, редко остаются без спутницы на ночь.

Я кивнула и, стараясь не щуриться от ослепляющих прожекторов, крепко вцепилась в руку Довлатова. Выходит, нам предстоит весь вечер съедать друг друга взглядами за одним столом, потому что они заключили партнёрство? Лишь бы это длилось не дольше часа. С каждой минутой мне всё сильнее хочется домой…

Глава 8 Ника

— Прошу дорогих гостей занять свои места! — голос распорядителя мероприятия, высокого и подтянутого мужчины в синем костюме, прокатился по залу. Он опередил толпу, встав у входа. — На столах указаны ваши имена. Официанты помогут вам соориентироваться.

Не это объявление — так я бы и застыла на месте, превращаясь в ледышку под ледяным взглядом Демида. Лишь теперь до меня начинает доходить, что мой порывистый поцелуй был, возможно, лишним. Хотя, уверена, Макару такая показушность только на руку.

Боже, как стыдно! Сначала я замерзну от холода, пробежавшего по жилам, а потом он испепелит меня своей ненавистью. Не зря говорят, что самые эмоциональные и необдуманные поступки — те, о которых потом горько жалеешь.

Нас с Довлатовым, а следом и Багирова с его спутницей, официант проводил к общему столику у панорамного окна, украшенного искусственной зеленью. Не удивлюсь, если это принципиальная позиция организаторов «Дыхания планеты» — даже в центрах композиций на столах вместо живых цветов лежали засушенные лепестки. Приборы перед нами тоже были необычными — не стальные, а из твёрдого полированного дерева, но по весу и удобству не уступали металлическим. Мелочи, а чувствуется продуманность.

Когда мне наконец удалось отвлечься от мыслей, я с ужасом обнаружила, что сижу плечом к плечу с Багировым. Протяни руку — и мизинец коснётся его. Кто так рассаживал? Лучше бы рядом оказалась его подружка, мы бы болтали о ерунде, чтобы скоротать время. Спасибо, хоть Макар сидит с другой стороны, крепко держа меня за руку. Впервые за вечер я осознанно хочу ему довериться и сжимаю его ладонь в ответ.

— Мак, будет какое-то представление? — шепчу ему на ухо, выжидая реакции. —Небольшое выступление от университета. Студенты покажут сценку о важности защиты экологии в городах, — он улыбается и смотрит на мои губы. — Устала так, что начала оказывать мне правильное внимание? —Ты про поцелуй? — я прикусываю губу, и в груди снова шевелится сожаление. — Разве я не могу поцеловать человека, за которого скоро выхожу замуж?

В ответ Макар лишь прикладывается губами к шее, заставляя меня хрипло выдохнуть. Я мгновенно напрягаюсь, чувствуя на себе презрительный взгляд Багирова. Ему явно противны эти ласки, но он не отводит глаз. Его рука скользнула по спине спутницы и сжала её за шею, большой палец вкрадчиво поглаживал кожу. Мне кажется, если он будет так продолжать, он её сломает.

Музыка приглушилась, свет мягко померк. Появились официанты, расставляя блюда с одинаковой улыбкой для каждого гостя. В центре подиума вспыхнул яркий белый свет. Сцена была стилизована под городскую улицу, заваленную мусором: чёрные пакеты, смятые бутылки. Под всеобщее молчание на сцену вышел молодой парень, явно младше меня. Представление началось.

— Когда хочешь дышать — что делаешь? Дышишь. Но что, если дышать смертью? Как давно вы вдыхали воздух, созданный для счастья? Как давно видели чистые, не выжженные пожарами леса? Хотите ли стать теми, кому уготована здоровая жизнь? Просыпаться с мыслью, что ты и твои дети будут дышать так, как дышать должно — чистотой. Ежегодно от выхлопов и переработки пластика загрязняется…

Пока большинство уже предпочло ужин, я, загипнотизированная, слушала парня, впитывая каждую цифру о том, какой грязью мы заполняем свои лёгкие. В Библии сказано: «Мир естественен собственной чистотой, и красота его — в природе, что нам дарует». Всё в жизни циклично. Особенно жизнь, смерть и даже размножение. Я опустила взгляд на тарелку — баранина в кисло-сладком соусе с заморским салатом. Понимаю, что кусок в горло не полезет. Хотя баранина — одно из моих любимых блюд.

По окончании выступления зал взорвался аплодисментами. Гости начали постепенно расходиться. Большая часть журналистов оккупировала выход, ожидая, чтобы высосать сенсацию из каждой известной персоны, поджидая их, как охотники в засаде.

Макар, похоже, хочет уехать не меньше моего. Мы ходили парой, он обсуждал с компаньонами и знакомыми будущие планы. Дамы постарше, лет на десять-двадцать, расспрашивали меня о свадьбе: какое платье выберу, кто будет присутствовать.

Я не знала, что ответить, отбрехивалась: «Всё уже решено». Другие мысли в голову не лезли. Я и сама не знаю, кто будет на свадьбе, кроме отца и Юльки. Какое на мне будет платье, какой букет. Мне ничего не позволено решать. Всем занимается будущий муж. Я даже понятия не имею, где мы будем регистрироваться.

В гардеробе я назвала фамилию, и мне подали пальто. Не дожидаясь, пока Макар поможет мне его надеть, я набросила его на плечи сама. Он лишь недоумённо развёл руками. В это же время неподалёку Багиров галантно накидывал на плечи своей фаворитки норковую шубку.

Неужели кто-то носит шубу при плюс десяти?

Сама не осознавая, что творю, я взяла пальто Довлатова и, оттянув плечи, помогла ему надеть его. Осознание, что я совершаю что-то совершенно неправильное, пришло ко мне с опозданием. Я, женщина, оказала манерную услугу мужчине. Господи, остановите этот безумный мир, я сойду с него, помолюсь и вернусь обратно.

Макар промолчал и вежливо принял моё ухаживание. Он даже не представлял, как я благодарна ему за то, что он не устроил из этого позорную сцену. Вместо слов Довлатов притянул меня к себе, обнял за талию и поцеловал в мочку уха. Но его молчание меня настораживало.

На свежем воздухе глаза снова ослепили вспышки фотокамер. Макар, не останавливаясь, повлёк меня к машине. Охрана ограждала гостей от назойливых журналистов. Перед тем как сесть в автомобиль, Довлатов обернулся, подошёл к Демиду и обменялся с ним прощальным рукопожатием.

— Хорошо провели вечер. Надеюсь на завтрашнее собрание, Дем. Багиров ответил на пожатие,но через секунду отдёрнул руку, поспешно вытерев ладони друг о друга. Словно испачкался. —Я тебе последний раз говорю…