Невесты Рогатого Бога

1 КНИГА. 1 часть. Пролог

1 Книга.

Часть 1. Кроатон

Серое марево скрывало бескрайнюю пустоту, сужая её до видимости протянутой руки. Существо с уродливой мордой, подёрнутой пеплом и увесистыми ветвистыми рогами в мёртвом мху, сидело на корточках, подпирая щёку одной рукой, в полном забытье, под слоем вековой пыли. О том, что оно ещё существует, говорили его прикрытые подрагивающие веки и дрожащие от напряжения пальцы. Оно не мертво, но и не живо. Застряв в безвременье, зверь лишь слышит отголоски своей прошлой жизни и видит размытые образы тех, кто ему был дорог. А был ли ему кто-то дорог? Почему он стал таким? Как это произошло? Когда? У него не было ответов, как и не было вопросов. Больше не было ничего. А те скудные призрачные воспоминания навевали только тоску одиночества и боль утраты чего-то ценного, чего-то важного.

— Цернунн…

Сквозь дремоту, до его ушей дошёл слабый, дрожащий от страха женский голос. Почему его опять беспокоят? Кто может осмелиться призвать зверя? Для чего? Это неважно. Главное — его призвали, а значит больше не будет ни боли, ни страха. Он теперь сам воплощение боли и страха. Охота началась.

Пролог

1587г., где-то в Атлантике.

«Дорогой дневник, сегодня капитан обнадёжил нас скорейшим прибытием к землям колонии сэра Уолтера Рэли. Это придаёт мне силы, и я чувствую безмерное счастье от предстоящей встречи со своим супругом. Я не видела Ананияса с момента его отъезда на остров Роанок. Долгих пять месяцев. Надеюсь, наша встреча в Новой Англии обрадует его, как никогда. Ведь наш союз благословил сам Господь. А вскоре после его отъезда, я узнала, что жду первенца.

…

С момента отбытия из Лондонского порта прошло два месяца, а я уже отяжелела. Пожилая женщина по имени Долорес, с которой я сдружилась во время путешествия, уверяет, что чудо произойдёт в скором времени, как только мы сойдём на берег. Надеюсь, что Господь будет милостив к своей пастве и позволит добраться до берегов Новой Англии без потерь.

…

По просьбе моего отца, губернатора Джона Уайта, капитан предоставил мне свою личную каюту до конца плаванья. Моё положение и постоянная качка не позволяют свободно передвигаться по палубе, поэтому моё заточение, хоть и в просторной, но одинокой каюте, скрашивает дорогая Долорес, которая на моё счастье, присоединилась к другим переселенцам в Лондоне. Бедная женщина, уроженка северных графств, бежала от гнёта католиков, как и многие из нас. Её живость ума и несгибаемая сила воли вызывают уважение и гордость. Она без конца радует меня забавными историями и сказаниями, а также следит за моим самочувствием. Её знания трав и целебных мазей не уступают именитым лекарям столицы, а доброта и благочестие не имеет границ. Надеюсь, Ананияс с радостью примет её в наш дом. Я также уповаю на твою милость, Господь. Сохрани нас в целости и сохранности до самого прибытия.»

Корабль неспешно шёл по ночным волнам, медленно рассекая черную гладь, словно черпак в кастрюле с киселём. После недельной непогоды и качки, пассажиры наконец-таки смогли отдохнуть и успокоиться, хотя некоторых по-прежнему мутило и одолевала слабость после перенесённой лихорадки.

— Вы очень много пишите, Mistress Дэйр, — пожилая женщина, сидя в тёмном углу, тускло освещённом наскоро слепленной из прогоревшего воска свечой, вывязывала детские носочки. — Не стоит доверять бумаге свои мысли. И вообще, это не женское дело — бумагу марать.

— Прошу, Долорес, — поглаживая округлый живот, девушка с завивающимися соломенными волосами, небрежно собранными в ночной чепец, отложила дневник в сторону, — мы же договорились, что как только мы прибудем в форт, ты останешься со мной в нашем доме и будешь называть меня по имени.

— Боюсь, вашего решения не одобрит ваш муж, Элеонора, — перекидывая петли, ворчала старуха. — Как и вашу любовь к бумаге. Где ж это видано, чтобы столько книг с собой везти? Женщина должна мужа уважать и детей рожать, а не чернилами быть перемазанная, словно трубочист сажей.

— Главное, мы уже получили разрешение отца, а Ананияс его даст, как только познакомится с тобой и увидит, какая ты добрая и хозяйственная. Я не сомневаюсь в этом. К тому же кто, если не ты будет принимать роды? А кто поможет мне с ребёнком? — она чуть привстала на локтях в кровати и жалостливо перечисляла все доводы остаться в её семье. — Нас сто пятьдесят пять, то есть с тобой сто пятьдесят шесть человек на корабле, но женщин среди переселенцев не составит даже и трети. В форте одни мужчины, а местным аборигенам я никогда не доверю дитя.

— Напрасно, — откладывая вязание, женщина взяла блюдце со свечкой и пересела на край кровати. — Они знают, как вырастить в тех условиях детей. Они их там уже не одно поколение взращивают.

— Но он будет первый англичанин, рождённый в Новой Англии, а не абориген, — строго отчеканила девушка, — и его воспитанием должны заниматься мы с тобой, а не голые люди в перьях.

— Конечно, госпожа. Но это девочка.

— Почему ты так в этом уверена? — вспыхнула как спичка зеленоглазая блондинка, — сэр Дэйр, как и мой отец будут рады и девочке, но я уверена, что это будет мальчик.

— Это девочка, — вздохнув и задувая свечу, уверенно отрезала Долорес, пока разговор не перерос в очередной спор.

1. Прибытие

1. Прибытие

22 июля 1587г., Новая Англия, остров Роанок.

Корабли стояли пришвартованные к хлипенькой дощатой пристани, сколоченной на скорую руку, которая не внушала ни малейшего доверия. Доски натужно скрипели и прогибались под тяжестью новоприбывших. Погода встречала новых жителей острова теплом и лёгким бризом. Песчаный берег, уходивший белой полоской с зелёными проплешинами травы в воду, слепил глаза. Ветер путался в густых кронах сосен и белых кедров, надёжно прячущих под своими игольчатыми сводами горы и холмы. В форде находилось пятнадцать человек, но на берегу стояло лишь девять угрюмых мужчин, в одном из которых Элеонора безошибочно узнала своего супруга.

Первым спустился губернатор Джон Уайт, отец Элеоноры. Энергичный мужчина лет сорока пяти, невысокого роста и с выпирающим животом, не любил откладывать дела «на потом». Быстро перекинувшись приветствиями, отдал распоряжение помочь спуститься пассажирам с их багажом и мелким скотом.

— Всё очень плохо, — пока люди неспешно высыпались на берег, губернатор обратился к командующему флоту, Симону Фернандесу. — Форт подвергся нападению. Убиты шесть человек. Остальные выжили, благодаря лишь тому, что укрылись в дружественном нам племени Кроатон. Я думаю, что нам следует сообщить остальным и как можно скорее вернуться в Англию.

— Нет, — сухой голос командующего, пропитанный категоричностью, заставил вздрогнуть мужчину, а ястребиный взгляд, вперенный в губернатора, не оставлял никаких шансов на пересуды.

— Вы подвергаете опасности всю колонию, сэр… — попытался возразить Джон.

— Это приказ королевы, сэр Уайт. Поэтому люди останутся на острове и обустроят новую колонию. К тому же, у вас есть время, чтобы применить своё ораторское умение и наладить отношения с индейцами.

— Что ж, — не очень дружелюбно процедил сквозь зубы Mr Уайт. — Когда мы вернёмся, я постараюсь объяснить ситуацию в колонии и попросить помощи, но вы!..

— Поступайте как знаете, но на мои корабли не ступит нога ни одного колониста, пока на это не будет приказа самой королевы, — мужчина, заложив руки за спину, гордо вскинул подбородок, обходя губернатора.

— Посмотрим, Mr Фернандес, — попытался вставить шпильку Джон, хоть и понимал всю тщетность данной выходки, которая лишь позабавила командующего.

Мужчине ничего не оставалось, как только вернуться на пристань и выместить свою злость на нерасторопных моряках.

— Аккуратней с багажом! Помогите дочери, ей вот-вот рожать, — кричал он.

— Спасибо, но я сама, — застенчиво улыбаясь, Элеонора аккуратно переступала тонкие продольные рейки на деревянном трапе, с очень крутым наклоном. — Лучше помогите моей домохозяйке. Её ноги не столь молоды, как мои.

— Здравствуйте, дорогая супруга. Я рад вас видеть, но что это за новости? — раздражённый услышанным, мужчина в строгом камзоле, застёгнутым на все пуговицы, несмотря на жару, и с резкими чертами лица и колким взглядом, с лёгким налётом презрения, осматривал старуху, медленно спускающуюся с корабля. — Где вы вообще нашли эту старую черепаху?

— Сэр Дэйр Ананияс, я рада приветствовать вас, но я прошу соблюдать приличие, — возмущённо, с укором шикнула Элеонора.

— И не подумаю, — схватив за тонкое запястье хрупкую девушку, которая была ниже его почти на два фута, мужчина небрежно подталкивал жену в сторону губернатора, вычитывая её на ходу. — Эта старая жаба должна была быть скинута за борт, как только вы отбыли из Англии. Как губернатор мог пустить её на борт? Где были его глаза?

— Сэр Уайт! — он окликнул губернатора, прежде чем тот затерялся среди толпы поселенцев, обступившего его с расспросами и в ожидании иных распоряжений.

Мужчина удивлённо посмотрел на дочь, которую грубо тянули за запястье. Подойдя ближе, Ананияс подпихнул Элеонору к отцу.

— Если вы думаете, что профессия каменщика — легкая и может прокормить лишний рот, то я предпочту вернуться в Англию, а после того, что здесь случилось… — он замялся, понимая, что не следует сейчас обсуждать разногласия колонистов с местными племенами. Поэтому просто пренебрежительно тыкнул пальцем в сторону пожилой женщины, которая неспешно собирала свои раскиданные по пристани котомки, — Как вы вообще смогли допустить эту развалюху на корабль?

— Она пробралась тайком на судно, но во время плаванья помогла избежать эпидемии лихорадки и, благодаря своим отварам, поставила всех на ноги. В том числе и вашу жену, — старался отвечать спокойно сэр Уайт, хотя тон командующего флота всё ещё не выходил из головы и раздражал неимоверно.

— Она хотя бы пуританка?

— Она отличный лекарь, которого нам зачастую не хватает.

— И поэтому я должен прокормить третий рот, который не в состоянии прокормить себя, как ваша дочь и ещё не рождённый внук? — закипая, мужчина сжал кулаки.

— Не волнуетесь об этом, — грубее и тише ответил губернатор, — я дождусь рождения внука и вернусь в Англию за припасами, а также привезу ещё группу колонистов.

— И сколько времени это займёт?

— Не более полугода.

— И я должен полгода кормить эту старуху?

— Я позабочусь об этом, — спокойно ответил Джон. — Я оставлю вам провиант на неё, дочь и внука, если вы не в состоянии позаботиться о членах своей семьи.

Мужчина с ненавистью скривил губы, но воздержался от брани. С негодованием фыркнув, он широким шагом удалился от отца с дочерью, что-то злобно выговаривая себе под нос.

— Иди, дорогая, — погладив по плечу пригорюнившуюся девушку, Джон кинул печальный взгляд на оставшийся багаж дочери, валявшийся на трапе. — Я дам распоряжение на счёт багажа, и вас с Долорес проводят.