Невинность на замену, или Право первой ночи

Глава 1

Величественный храм Светлого бога в Сагадаре сиял в лучах заходящего солнца. Лучи преломлялись через разноцветные стекла и освещали каждый уголок переполненного зала для торжеств. Особенно больно было смотреть на слепящие глаза драгоценные камни, украшавшие мантию главного жреца. Если бы не паутинка вуали, скрывающая лицо, любой бы заметил блестящие в уголках моих глаз слезинки.

— Берешь ли ты в мужья благородного мужа, барона Аарона фон Пирса? — спросил жрец, вскинув над моей головой руку с периаммой, из которой вился легкий дымок благовоний.

— Да, ваше Святейшество! — выдохнула и замерла, ожидая заслуженной кары. Ее не последовало, небеса не разверзлись. Но это еще ничего не значило. Расплата за ложь неминуема, и я готовилась к тому, чтобы заплатить высокую цену, лишь бы Светлобог позволил принести клятву верности и не отверг великого дара, который желала преподнести каждая послушница.

— Берешь ли ты в жены невинную девицу, графиню Амалию де Биен, — тем временем, жрец занес периамму над головой жениха.

Я невольно скосила взгляд, отмечая бисеринки пота на желтоватой коже будущего мужа. Сглотнула. Барон был стар и грузен. Полтора часа, предшествующие церемонии, провел на ногах, слушая молебен в честь Светлейшего и Справедливого, очищая душу от греховных мыслей. Я зажмурилась, ожидая ответа. Казалось, барон нарочито медлил или, что вероятно, запамятовал, зачем здесь оказался.

Слегка надавила пальчиками на сухую ладонь. Несмотря на кажущуюся слабость, хватка у барона крепкая. Говорят, в молодости слыл первым рубакой и дамским любимцем. За эту чрезмерную любовь к женщинам Светлобог покарал его страшной карой. Несмотря на два первых брака, Аарон фон Пирс не оставил законных наследников, и это главная причина, по которой сестра…

— Да, беру! — ответил жених, и у меня отлегло от сердца. Еще немного, и моя часть сделки будет выполнена. Я со спокойно совестью вернусь в Наранскую обитель и уже через седмицу стану невестой Светлобога.

Жрец окурил наши руки благовониями, нанес специальной кисточкой символичные знаки на запястье. Чуть позже храмовый служка обведет их коричневой тушью, соединив два герба благородных домов в единое целое, чтобы каждый желающий увидел союз, благословенный самим Светлобогом.

— Волей, данной мне Пресветлым, соединяю этого мужчину и эту женщину, — Святейшество захватил наши запястья, задрал повыше, чтобы их видел каждый присутствующий в храме, и задал последние вопросы. — Есть ли среди вас те, кто против этого союза?

Народ молчал, таковых среди них не нашлось.

— Есть ли желающие заявить о причинах, по которым этот союз не может состояться?

И снова тишина. Предварительный осмотр, доказывающий мою невинность, уже провели, так что самая скользкая часть плана прошла как по маслу. Можно уже и выдохнуть.

— Есть ли среди вас те, кто желает воспользоваться Правом?

Старинный обычай, которого боялись все невесты без исключения. Но среди гостей присутствовали лишь равные по положению, а также те, кто не имел никакого права на Право. Поэтому вопрос — обычная формальность.

— Тогда объявляю… — договорить жрец не успел. Двери храма с грохотом распахнулись, являя на пороге крепкую фигуру, закованную в черные латы.

— Я, граф Имлин де Сагор, прибыл, чтобы исполнить долг сюзерена и воспользоваться Правом первой ночи! — громогласно заявил мужчина, и среди гостей раздались удивленные вздохи.

Я же… не выдержала потрясения. У меня подкосились ноги, и я упала бы на пол, если бы вовремя не подхватили сильные руки жениха. Как и чем завершилась церемония, так и не узнала. Очнулась уже в комнатке при храме, когда под нос сунули отвратительно пахнущую тряпку.

— Не дергайтесь, баронесса, — вежливо попросил кто-то.

Я и не собиралась, просто хотела присесть и осмотреться. Только тело оказалось тесно примотано к креслу, на котором недавно проводили проверку. Тогда меня не требовалось удерживать силой, ведь скрывать или бояться было нечего. На этот раз я не сумела пошевелить руками или ногами. Завертела головой, чтобы понять, кто рядом и что тут происходит. Как оказалось, жрецы Светлобога готовы к любым неожиданностям. К обморокам впечатлительных невест — подавно. Служка уже вытравил на запястье гербы Пирсов, и это первая искра на костре сгорающих надежд. Из глаз полились слезы. Смирение, с которым послушниц учили принимать удары судьбы, я не испытывала. Гнев, злость, отчаяние — малая толика чувств, что обуревали мою несчастную душу.

Я не Амалия де Биен! — хотелось закричать во весь голос. — Тем более, не Амалия фон Пирс.

Но стоило заикнуться об обмане, и меня тут же казнили бы, без суда и следствия. Потому что моей лжи уйма свидетелей. Потому что нет оправдания моему поступку. Потому что я сама виновата. Поддалась на уговоры и ценой собственной загубленной жизни спасла… сестру? А, может, это и есть кара за святотатство, совершенное нашими родителями? Мне подарили целых восемнадцать лет, которые провела в обители графства Наран. Пришла пора платить по счетам. Роковая встреча с сестрой произвела на меня неизгладимое впечатление. Я думала, сошла с ума, столкнувшись с собственным двойником нос к носу. Нет, это было в сто раз хуже. Я смотрела в такие знакомые зеленые глаза с медовыми искорками, только вместо теплого блеска видела лишь жаркое пламя костров, на которых Искореняющие сжигали порождений Темнобога.

Глава 2

Из храма меня увозила карета, запряженная лошадьми — шикарная и просторная в желто-черных тонах, вторя цветам фамильного герба де Сагор. Я поняла, что уже люто ненавижу изображение полосатого змея с раздвоенным хвостом и лиственным черным венком на плоской морде противной твари.

Напротив меня сидел вассал того самого Имлина, что заявил о праве первой ночи. Раньше я его не видела. Мужчина поджидал меня в карете, когда Святейшество вывел невесту из храма и передал в руки незнакомца, называя меня Амалией. Стащив с головы вуаль, я задела шпильку, что удерживала прическу, и копна рыжих волос рассыпалась по плечам. Этим я привлекла внимание молчаливого вассала.

— Вам не стоит бояться графа, баронесса. Он всего лишь проверит чистоту вашего тела. Если вам нечего скрывать, то ничего страшного не произойдет. Поверьте, лучше уж провести первую ночь с молодым и красивым графом, чем со стариком Аароном, — видимо, этой речью он хотел меня успокоить, но получилось наоборот. Дрожь рук я уже не могла скрыть.

— Меня осматривали перед церемонией. Не понимаю, зачем прибегать к этому варварскому обычаю? — вот и голос сорвался на писк, а слезы подступили к глазам.

— Не сочтите за наглость, но слухи о вас прогремели на все графство, — пожал он плечами и вздохнул.

— Интересно, и какие же?

Действительно, как и где Амалия успела «прославиться»?

— Вашей персоне приписывают связь с глубоко женатым Торани и десятком других состоятельных мужчин. А среди них и правая рука Святейшества. Оттого и возникла нужда прибегнуть к древнему Праву. Докажите обратное и развейте слухи, если они не правдивы, — из его уст это звучало так просто, что я ухмыльнулась.

Значит, сестра породила слухи, а развеивать их мне? Какая же она лживая предательница! Будто мало мне было стать изгоем родовитого семейства! Уж лучше бы убили при рождении и избавили от этого позора! От сделки, к которой пришлось прибегнуть ради того, чтобы жить дальше. Вот только Амалия не потрудилась рассказать о том, что кто-то заявит о праве первой ночи и обычной проверкой в храме все не закончится! Она знала и обманула! Понимала, что даже под страхом смерти не пойду на такое, потому что готовилась принять благодать Светлобога и стать его женой до конца своих дней. Трудиться на благо обители и спасать страждущих. Вот только не бывать этому! Как только граф осквернит мое тело, путь в обитель заказан! Кому я буду нужна в этом мире? Уж явно не семейке, которая прикрыла мной свои грешки.  До чего же не повезло родиться от блудливой матери, что навлекла на себя кару близнецов. Уже сейчас, когда шок немного прошел, я начала сопоставлять события и строить догадки, почему мать сохранила мне жизнь. Обнародуй она позорное рождение близнецов, поступи по закону, меня бы умертвили, а ее сожгли или сослали в темницу до конца ее дней, заклеймив таким страшным позором, что вовек не смыть.

— Спасибо за совет, — ответила коротко, сгладывая ком в горле. Отвернулась к окошку, провожая стволы деревьев вдоль дороги невидящим взглядом.

Вассал больше не обронил ни слова и весь оставшийся путь мы тряслись в полной тишине, что еще больше навевало страх в мою душу. Прибыв в имение старика Аарона, я поняла, что пир будет бурным. На подъездную дорожку стекались кареты, и гости бесконечным потоком заходили в поместье, радуясь возможности погулять на пышной свадьбе.

Меня провели через задний ход, что вел прямо в торжественный зал, минуя холл. Усадили рядом с мужем во главе стола и поправили прическу.

— Дорогая моя, ты так бледна! Тебе надо поесть, — засуетился старик, обхаживая меня, словно прислужник. Наполнил кубок вином и протянул с надеждой в серых глазах, обрамленных сеточкой морщин. Спиртного никогда не пила, не разрешалось послушницам, а здесь не смогла ему отказать, уж очень настойчиво предлагал.

— Благодарю, — сделала глоток и поставила кубок на стол, а вот к еде не притронулась. Кусок в горло не лез от переживаний, что душили изнутри скользкой удавкой.

— Амалия, милая, не стоит так расстраиваться. Я ничуть не меньше буду тебя любить. Того требует обычай. Надо смиренно выполнить долг, а когда вернешься, проси, чего хочешь, все для тебя сделаю, — поцеловал мою руку Аарон, чем умилил настолько, что я искренне прошептала:

— Спасибо.

Добродушный старичок даже не подозревал, какую змею пригрел на груди. Завтра к нему вернется настоящая Амалия! А я? А мое будущее известно лишь Светлобогу.

Пир начался с торжественной речи моей матери, графини де Биен, которая даже посмотреть в мою сторону не удосужилась. Холеная, высокомерная, аристократично красивая женщина произносила высокопарные слова, поздравляя Аарона с женитьбой и желая дочери счастья в браке. Интересно, где сейчас сестра? Что делает, отсиживаясь в то время, когда весь удар пришелся на меня?

Графа Имлина на торжестве я так и не увидела, как и того вассала, что сопровождал меня в пути. Зато услышала голос отца, который явно не подозревал о замене и искренне произносил тост, желая единственной дочери и ее супругу долгих лет брака и скорейшего появления наследников.

До чего же противно было участвовать в этом фарсе и делать вид, что я и есть баронесса. Танцевать с Аароном и принимать поздравления от незнакомцев, но все же это лучше, чем думать о предстоящей ночи. Мне хотелось бы остановить время, но оно неумолимо бежало, приближая момент страшного позора. И казалось, ничего более жуткого уже не случится, когда двери зала распахнулись, впуская мужчин в белых плащах под предводительством того, чье имя произносили лишь с трепетом.

Глава 3

Приказ о том, чтобы проследили за моей трапезой, крепкая дама восприняла буквально. Встала напротив стола, сложив руки на груди, и даже на мгновение не отрывала от меня взгляда, пристально наблюдая за тем, чтобы съела все до последней крошки и до дна осушила огромный по моим меркам кубок вина. Если с едой я как-то справилась, хотя и давилась в конце, то с вином все было намного сложнее. Пряность и терпкость напитка мне совсем не нравились, а его крепость и сладость набили оскомину с первого же глотка.

— Ха, — не выдержала женщина, с презрением наблюдая за моими потугами. — Передо мной не обязательно разыгрывать из себя скромницу, не падкую на вино и развлечения. О вас здесь каждая собака знает.

Я так и знала, что она долго молчать не сможет. Это на лице было написано.

— Прошу, можно не допивать? — взмолилась, игнорируя ее нелицеприятный выпад.

— Это приказ, — сказала, как отрезала, чем вызвала во мне волну гнева.

Картинно, прожигая служанку ненавистным взглядом, я сделала еще два больших глотка и почувствовала, как мышцы расслабляются, тепло разливается по телу, а разум затуманивается. Осушив кубок до последней капли, перевернула сосуд и с грохотом поставила на стол.

— Вот и чудно! Следуйте за мной! — засеменила за ширму женщина, а я встала, пошатнулась, и отправилась за ней.

Свадебное платье потеряло первоначальную белизну и красоту. Грязный, слегка ободранный подол упал на каменный пол у купели, и я рассмеялась, подумав, что он и есть олицетворение измаравшейся чести моей сестры.

Женщина посмотрела на меня, как на сумасшедшую, и довольно грубо принялась стаскивать с меня одежду. Помогла забраться в теплую ванну, сунула в руки смоченную в мыльном растворе мочалку.

— Так и будете здесь стоять? — будто я помыться не в силах без ее присутствия! Хотя мысль утопиться и избежать позора, промелькнула.

— Я выполняю приказ. Это моя работа. Марать чистые простыни хозяина недомытым телом, не позволю!

Выронив мочалку, не выдержала, закрыла лицо руками и заплакала, от того унижения, что приходится терпеть. От того, что вовсе не я должна сейчас выслушивать грубости от прислуги! А самое обидное, что правда убьет меня! Приходилось молчать и глушить душевную боль.

— Поверьте, слезы вам ничем не помогут, — с этими словами женщина принялась тереть мою кожу, оторвав ладони от моего лица. Я посмотрела ей в глаза, ощущая ее дикое презрение. Молчала, а слезы продолжали течь по щекам. Ни капли жалости к той, кого заменяю, в этом месте я никогда не увижу. Бессмысленно оправдываться.

После ванны, прислуга насухо вытерла мое тело и натянула прозрачную кружевную сорочку. Белья под нее не предполагалось. Служанка подвела к кровати и уложила, словно вещь, а потом ухмыльнулась, погасила свет, оставив гореть лишь одну лампу на тумбе, и покинула комнату.

В тишине под треск камина, я слышала, как отчаянно в страхе бьется мое сердце. Во все глаза смотрела в потолок и молилась Светлобогу о том, чтобы поскорее пережить этот день. Рассчитывать на милость графа не стоило и надежду выпутаться из этой ситуации так, чтобы сохранить честь, зарубила на корню. Старалась успокоиться, сложив руки на груди, но, когда за дверью услышала шаги и она с легким скрипом открылась, забыла, как дышать, замерла и перестала даже моргать.

— Амалия фон Пирс, рад приветствовать вас у себя в замке, — раздался голос совсем рядом, и я нашла в себе силы оторвать взгляд от потолка, привстать, натягивая на грудь край одеяла, и посмотреть на мужчину. — Желаете вина? — предложил с улыбкой, а я язык проглотила, разглядывая Имлина де Сагора.

Молодое лицо с красивыми аристократическими чертами и выраженными скулами. Тонкие алые губы, прямой нос и большие голубые глаза. Кожа светлая под стать волосам пшеничного оттенка. Редкая челка сливалась с золотистой копной коротко стриженных волос. На крепкой шее толстая золотая цепь, проглядывающая через вырез расстегнутой рубашки. Внушительный рельеф груди и торса. Я видела Имлина мельком, когда он явился на церемонию и заявил о Праве. Рассмотреть не успела, ведь рухнула в обморок. Вот и сейчас была на грани беспамятства.

Пока приходила в себя и отмирала, он успел налить бокал вина и протянуть.

— Почему все стараются меня напоить? — сказала первое, что пришло на ум, и трясущимися руками обхватила бокал.

Граф рассмеялся. Да так заразительно, что я даже улыбнулась, но тут же осеклась и припала губами к хрустальному краю.

— Видимо потому, что вы слишком бледны, а местное вино не только кровь по венам разгоняет, но и поднимает настроение. Пейте, — коснулся моей руки, подталкивая бокал. Не отрывая глаз от перстня на его пальце, залпом опрокинула вино и от волнения даже вкуса напитка не почувствовала. — Ну, вот и щечки порозовели, — снова улыбнулся как-то по-доброму.

— Благодарю, — вот только легче мне не стало. Его взгляд вспыхнул, когда опустился ниже моей шеи. Я дотянула одело до подбородка.

— Что ж, думаю, пора приступить к исполнению долга, баронесса, — эти слова повергли в ступор. Я замотала головой.

— Я еще не готова, — прошептала и прикусила губу.

Имлин поднялся с кровати и подошел к столу. Опять наполнил бокал, но уже сам его выпил.

— От того, что мы будем ждать вашей готовности, ничего не изменится, — заговорил, стоя ко мне спиной. — Видите ли, Амалия, я не желаю причинять вам боль и сталкиваться с сопротивлением. Не терплю насилия. Я здесь для того, чтобы подтвердить то, что и без того всем известно. Поэтому предлагаю быть честными друг с другом. Мы можем провести незабываемую ночь, учитывая ваш опыт в этом деле, — резко повернулся ко мне лицом и окинул оценивающим взглядом. — Со своей же стороны обещаю, что наказание за ваш блуд не будет столь суров, как вы думаете. Разве есть в нашем мире что-то ценнее правды? Или раскаяния за прегрешения? Светлобог всегда благоволит тем, кто готов ступить на путь света.

Глава 4

Сон мой оказался беспокойным, всю ночь мучили кошмары, в которых Безликий с лицом Имлина де Сагора узнал правду и лично тащил меня на костер. Он вел меня сквозь улюлюкающую толпу, а ко мне тянулись чьи-то руки, рвали платье и больно щипали за плечи, грудь и все те места, куда им удавалось дотянуться. Поэтому, когда кто-то тяжелый навалился на меня, обдав запахом хмеля, чуть не умерла от страха и отчаянно замолотила кулаками по мускулистой груди. Взвизгнула, когда некто легко подавил сопротивление, заломив руки кверху.

— Ну, же! Амалия! Это всего лишь я, Имлин! Не шуми, — прошептал мужчина, обдавая шею горячим дыханием, — на рассвете ты вернешься к мужу, но эти несколько часов принадлежат нам. Тебе ведь понравилось, м-м-м?

— Нет! — вырвалось невольно. Воспоминание о кратковременной боли стерлось, а вот саднящее чувство утраты осталось. Граф забрал мою невинность, сломал мне жизнь, и теперь я не представляла, как жить дальше.

— Нет? — удивился, — значит, я был недостаточно убедителен. Не будем терять время!

Его губы накрыли мои требовательным поцелуем, в то время как руки гладили волосы, пропуская их через пальцы, ласкали кожу, обжигая каждым прикосновением. В какой момент граф перестал меня удерживать, и я сама обвила его за шею, уже и не вспомнить. А вот горячее дыхание и сомкнувшиеся вокруг левой ареолы губы, язык, ласкающий тугую горошину соска и ладонь, до боли стиснувшие правую грудь, вырвали из уст стон. Он зародился где-то внутри ухнувшего в пустоту живота и жаркой волной прокатился по телу. Я сама выгнулась навстречу грубоватой ласке, лишь бы Имлин не останавливался. Он и не собирался. Его ладонь скользнула в сокровенное местечко, пальцы протиснулись внутрь.

— Узкая, — хрипло выдохнул граф, а я охнула, когда он с рычанием прикусил сосок. Два его пальца оказались глубоко внутри, тогда как большой нащупал чувствительный бугорок и принялся ласкать его, отчего у меня потемнело в глазах. Я уже чувствовала горячую волну, что сладкими спазмами сотрясала тело, когда Имлин вытащил руку и вошел в меня на всю глубину каменного естества. — И влажная. Все, как я люблю! — задвигался во мне с таким напором, что громадная кровать заходила ходуном, скрипя массивными ножками о пол.

Внутри у меня все саднило, а нежная кожа, казалось, превратилась в огромный синяк. А графом будто овладело безумие. Едва он изливался семенем, как его плоть снова твердела, и он вновь начинал меня терзать. Я всхлипывала от болезненных вторжений, искусала губы до крови, но ни разу не попросила его остановиться. То безумие, которое овладело Имлином, доводило меня до ручки, заставляло кричать от переполнивших чувств и тонуть в омуте темного удовольствия. Тот нежный и ласковый Имлин, которым он был в наш первый раз, так и не появился. Но ненасытный зверь, похотливое чудовище, раз за разом ввергающее меня в пучину тьмы, праздновал победу, говорил непристойности и крепче запутывал в свои сети.

Рассвет уже озарил небосвод алыми отблесками, а граф не желал отпускать меня и дважды отсылал служанок, которые сунули нос в спальню. Я лежала на его мощной груди, тревожным взглядом наблюдая, как медленно поднимается солнце за окном. Имлин же выписывал пальцами одному лишь ему ведомые узоры на моей коже, не пропуская ни одного свободного места на спине и бедрах. Второй рукой он крутил локон моих волос, иногда поднося его к лицу и вдыхая запах, или же поднимая кверху и рассматривая его в свете первых солнечных лучей.

— Я должен распорядиться, чтобы тебя отвезли мужу, — наконец, нарушил воцарившуюся в покоях тишину. — Только Пресветлый знает, как не хочу отдавать тебя старику! Знаешь, еще вчера я думал, как брошу тебя Безликому, чтобы тот предал это роскошное тело огню.

— За что? Вы же сами убедились, что замуж я вышла невинной! — мне был непонятен этот разговор, и без того одолевали тягостные мысли. Я не понимала, как жить дальше? Для чего?

— О тебе ходили нехорошие слухи, — граф поморщился, — и я рад, что они действительно оказались лишь слухами. И поверь, я укорочу языки тем, кто их распускал! — со злобой в голосе добавил мужчина. —  Все мы слуги Светлобога, а значит, не можем идти против его законов. Ты вернешься к фон Пирсу, но… — мужчина запнулся, на его лице заиграла самодовольная ухмылка, — надеюсь, с моим ребенком во чреве. Барон слишком стар и, увы, не вечен. Так что это время ты будешь примерной женой и матерью. А потом никто не откажет мне в праве стать опекуном нашего сына или дочери, и забрать тебя в Сагор.

— Вы так уверены в том, что… — приложила руку к животу и вопросительно посмотрела на Имлина.

— Я навещу барона в ближайшее время, — мужчина облизал губы, а в его глазах снова загорелся огонь желания. — Ты слишком хороша, чтобы греть постель старика или проводить ночи в одиночестве.

— Но это же грех! А вдруг кто-то узнает? — солнце в этот миг скрылось за тучей и за окном потемнело. На секунду показалось, что сам Безликий заглянул в комнату.

— Сделаю щедрое пожертвование храму и попрошу жрецов отпустить грехи. Я уже взял тебя, замужнюю женщину. Взял столько раз, сколько захотелось мне. Это мое Право! Ты уже моя, по всем писанным и неписанным законам.

— Но разве так можно? А почему вы не оставите меня в замке? Ведь был случай, когда сюзерен, использовав Право, не вернул вассалу его жену.

— Нет, милая Амалия! Жениться я не намерен! У моей жены должна быть безупречная репутация, а твоя, к сожалению, сомнительна. Да и не в том дело. У меня уже есть невеста, и рушить давние договоренности я не собираюсь.

Глава 5

Постоялый двор с покосившейся вывеской «Лесной путник» встретился по дороге как раз кстати. Меня клонило в сон, я дико устала и хотела есть, поэтому ничуть не сомневалась в том, зайти в заведение или нет. Все здесь было старым и пошарпанным, стены, мебель, но меня мало это волновало. После того, как за считанные минуты съела суп, сняла комнатушку на втором этаже и уснула в тот же миг, когда голова коснулась подушки.

Проснулась с четким осознанием, что совершила убийство, но терзаний совести не испытала. Светлобога для меня не стало, а значит, и судить некому. Проклятый насильник заслужил все то, что с ним случилось! А я, как никогда хотела жить дальше и забыть о прошлом. Навсегда забыть о том, как обошлась со мной сестра.

Торговый городок Скен располагался на окраине графства Сагор и служил некой границей между ним и столичными землями. В Скене сходились четыре тракта, располагались лавки купцов и знаменитый на все королевство рынок. Затеряться тут было проще простого, потому что каждый день сюда прибывали новые люди, стремящиеся попасть в столицу. Из-за этого цены на постоялых дворах, даже в таком, как этот, были изрядно завышены. Отличное место, чтобы обосноваться, но для начала следовало найти работу, ведь монеты Блустрэма таяли прямо на глазах.

Кто, как не хозяин таверны знает, кому требуются работники? Впервые за долгое время мне улыбнулась удача. Герру Квирсу требовалась помощница, правда платить он обещал сущие копейки. Зато крыша над головой и кусок хлеба гарантированы.

Так, я осталась жить в «Лесном путнике» и вскоре втянулась в заботы о порядке заведения. Приборка комнат не занимала много времени, зато готовка изматывала так, что едва стояла на ногах. Мадам Квирс держала немногочисленный персонал в ежовых рукавицах, так что лишней минутки не бывало, чтобы меня не загрузили какой-нибудь работой. Вместе со мной трудились сыновья хозяина и его дочь. В ярмарочные дни приходилось выходить в зал вместе с Ринкой и Дарном, потому что они не справлялись с наплывом клиентов. Ринка уже девка на выданье, крупная, фигуристая. Она дефилировала по залу, виляя крутым задом и выискивая потенциальных женихов. По мне, если бы не отец и братья, то давно бы нашла неприятности на свою голову. Потому что взгляды, которыми ее провожали захмелевшие мужчины, не предвещали ничего хорошего. На ее фоне я выглядела бледной немощью. Вернее, я хотела так выглядеть, и оно само получалось. А вот тело приходилось прятать под грубыми бесформенными платьями, потому что Орвин, старший сын Квирса, слишком уж часто поглядывал в мою сторону. Другое дело Дарн, с двенадцатилетним мальчишкой мы даже подружились, и он частенько пересказывал мне истории, что слышал от словоохотливых постояльцев. И если поначалу мой интерес был вызван закономерными опасениями, что меня ищут как убийцу Гинара Блустрэма, то после это вошло в традицию.

— Эви, спустись в зал, — едва я закончила прибирать комнату после съехавших клиентов, заявилась мадам Квирс, — Ринка зашивается, а Дарна пришлось отправить за свежей сдобой к герру Шойлу. И смотри мне там! — пригрозила кулачищем.

Чего смотреть, спрашивается? — вздохнула.

— Да, мадам. Конечно, мадам, сейчас спущусь, — поправила чепец, под которым прятала волосы, отряхнула невидимые пылинки с платья и отправилась на кухню, чтобы надеть фартук и захватить доску, на которой записывала заказы. Наверное, именно мое умение писать и находить общий язык с супругой, повлияли на решение герра Квирса взять меня на работу.

Снизу доносился гул голосов, пахло немытыми телами, кислым вином, которое мадам безбожно разбавляла, и табачным дымом. Привычно окинула взглядом публику и скривилась, заметив необычную парочку. Ринка как раз застряла у стола, занятого шумной компанией наемников, а значит, этих предстояло обслуживать мне.

Сразу в глаза бросились черные плащи с алой оторочкой. Дорогая ткань, уж в этом я научилась разбираться за два месяца работы. Так вот, клиенты кутались в них, будто не чувствовали той духоты, что царила в помещении. Заказали жаркое и свежие лепешки, взвар. Уж не для них расстаралась мадам, когда отправила сына в лавку Шойла?

За все время, пока мадам готовила заказ, странная парочка не перекинулась между собой и словом. Лицо мужчины закрывал капюшон, а женщина с серебрящейся сединой на русых волосах, собранных в элегантную прическу, смотрела на меня так пристально, что становилось не по себе.

Неужели явились по мою душу? Так ведь, сколько времени прошло? Кроме Амалии и матери обо мне никто не знал, а они точно не из тех, кто станет трепать языком. Хотя…

Сбежавшие разбойники? Так, они слышали, как я назвалась баронессой. Целый ворох мыслей в моей голове вызвали эти незнакомцы, но когда я уже устала их перебирать и принесла им взвара, женщина заговорила со мной:

— Я знаю, кто ты, — огорошила первой же фразой. Затем еле заметно улыбнулась и предложила присесть.

Я безвольно опустилась на стул, не сводя с нее взгляда.

— Фелисити Фритш, — представилась и кивнула на спутника. — А это мой друг Блен Ханар, — Мужчина поприветствовал меня жестом руки. — Не бойся, никто не узнает, что случилось с тем выродком, — добавила шепотом, слегка наклоняясь. У меня от страха сердце ухнуло в пятки, дар речи пропал. — В этом письме ты найдешь ответы, — достала она из кармана свернутый листок и протянула мне. Я смутилась, когда не увидела на нем ни одной записи, но все равно взяла и спрятала во внутренний карман фартука. — Мы будем ждать тебя, — добавила и поднялась со стула, а следом за ней и мужчина. Расплатившись, они покинули таверну.

Глава 6

Возница спешился в тот же миг, как я приблизилась. Поприветствовал лишь кивком, распахнул дверцу кареты и заозирался по сторонам. Я влезла внутрь, села на скамью, испытывая волнение, от которого по привычке затеребила плащ Безликого. Не знаю почему, но меня всегда успокаивала текстура этой белой плотной ткани, когда нервничала. Единственная вещь, от которой я не избавилась после происшествия в лесу.

Мы ехали по темной дороге, где лишь изредка факелы вырывали у ночи кусочек света, обнажая взору часть усыпанной мелкими камнями тропы. Очень пустынная местность, где на пути не встретилось ни единой души, включая животных. Хотя, чего еще можно ожидать от тайного Ордена, о существовании которого я никогда не слышала даже от самых болтливых посетителей таверны? Сейчас я могла думать только о том, откуда леди Фелисити известно о моем преступлении? Одно то, каким словом она обозвала Блустрэма, говорило, что она знает о мерзостях, которые довелось испытать по его милости. Странно это все!

За оконцем факел подсветил густой лесок, возле которого остановилась карета. Самостоятельно выбравшись наружу, я поняла, что оказалась в центре совершенно непроходимого леса, где не проехать даже верхом.

— Вам туда, мисс, — указал он пальцем на просвет в виде арки из кряжистых ветвей. Не сразу я решилась войти в указанное место. Порывом ветра затушило единственный источник света, и я обернулась.

— Но как… — не успела договорить и замерла в потрясении. Ни возницы, ни кареты, ни лошади на опушке не было! Тут негде даже развернуться, не говоря уже о том, чтобы бесшумно уехать. Карета просто исчезла! По-другому ее отсутствие не объяснить.

Теперь-то мне точно ничего не оставалось, как войти во мрак арки. Я ступила на мягкую траву и медленно наощупь пошла вперед. Казалось, нет конца и края этому пути, как вдруг впереди желтоватым сиянием подсветилась дверь, высеченная из дерева, испещренная странными символами. Когда я подошла к ней почти вплотную, не заметила ручки, поэтому занесла кулак, чтобы постучать, но как только коснулась теплого полотна, дверь медленно открылась и явила мне огромное помещение.

Оказавшись внутри, я обернулась и наткнулась взглядом на сплошную каменную стену. Куда делась дверь, неизвестно! Все чуднее и чуднее. Растерявшись, я так и стояла посреди пустого зала с огромной люстрой под потолком, утыканной свечами. Даже не сразу заметила винтовую лестницу, с которой спустилась Фелисити Фритш все в том же черном плаще с алой оторочкой.

— Здравствуй, Эвердин! Я рада, что ты приняла приглашение. Следуй за мной, — жестом указала на лестницу и устремилась наверх. Я отправилась за ней.

Леди Фритш остановилась у открытой двери и взглядом предложила мне войти. Это был обычный на первый взгляд кабинет с большим круглым столом для заседаний и удобными креслами. В дальнем углу потрескивал камин, а одна из стен изобиловала полками с книгами. Единственное, что меня смутило — это появившийся из воздуха поднос с графином воды и двумя стаканами.

— Присаживайся, — Фелисити налила воды и протянула мне. Я сделала пару глотков и заняла место напротив женщины. — У тебя, по всей видимости, много вопросов, — заулыбалась она, а я кивнула. — Не думаю, что смогу ответить на все прямо сейчас, но постараюсь, — посмотрела на меня с теплом и посерьезнела. — Ты находишься в обители Ордена Темной Печати — это тайное общество, созданное мной в противостояние Ордену Белого Сияния, члены которого искореняют из нашего мира всех, кто обладает особенностями, не подвластными обычному человеку. Император, увы, тоже боится одаренных, называя их темными отродьями. Нас сжигают на кострах, вешают на площади или убивают на месте. А близнецов так и вовсе разделяют, умерщвляя одно невинное дитя, лишь потому, что точно знают — один из малышей одарен. Но мириться с таким положением вещей и вечно прятаться от Искореняющих, не выход. Мы столетиями живем в тени и боремся за свободу, но нас слишком мало, чтобы открыто противостоять Ордену Белого Сияния. Поэтому каждый одаренный у нас на счету. Когда я увидела тебя впервые, сразу почувствовала в тебе силу. Это мой дар. Мне подвластна стихия воздуха, — она взмахнула рукой, и стакан взлетел над столом. Я смотрела на эти чудеса с открытым ртом. — Ты же обладаешь самой неординарной способностью! Менять внешность никто из тех, кого знаю, не умеет. Этот прекрасный дар связан со стихией воды и способностью излечивать раны, — стакан наклонился, и вода пролилась на поднос.

— Но откуда вы знаете о том…

— Об убийстве? — смерила меня оценивающим взглядом и вернула стакан на стол. — Ты уже знакома с Бленом Ханаром, — я тут же вспомнила мужчину в капюшоне из таверны. — Он мой верный соратник и правая рука. Его дар в том, что он видит прошлое каждого, на кого хоть раз посмотрит. Он поведал твою историю, и я не смогла остаться равнодушной к такой сложной и исковерканной судьбе ни в чем неповинной девочки. Тебе сохранили жизнь из корыстных целей и растили лишь для того, чтобы в нужный момент использовать, а потом убить. Разве это справедливо? Разве Светлый Бог, будь он не выдумкой, позволил бы так жестоко расправиться со своей послушницей?

— Хотите сказать, что Светлобога не существует? — напряглась от откровения Фелисити. Я отреклась от него, но это не значит, что перестала в него верить. В обители я видела много подтверждений его схождения. Нас воспитывали в любви к нему, в покорности и верности.

— Придуманная и навязанная простому народу вера направлена лишь на то, чтобы законно уничтожать таких, как мы.

— Не понимаю, — замотала головой.

Глава 7

— Я устала от пустых разговоров. Не могли бы вы помолчать, — оборвала меня Амалия на полуслове, прыснув ядом, словно гадюка. Я лишь улыбнулась в ответ, продолжая играть свою роль простодушной тетки, искренне верящей в Светлобога, радующейся святому празднику.

Теперь я просто смотрела на сестру и молча изучала ее повадки, чтобы на будущее иметь представление, как себя вести. На самом деле, ничего сложного! Высокомерной тварью и я смогу быть, когда это понадобится. Ненависти у меня достаточно, чтобы добиться своей цели.

Мы пропустили уже два постоялых двора, лишь потому, что Амалии не понравился фасад! Ну, точно императрица! Не меньше! Даже смешно было наблюдать за ее поведением.

Благо, что вскоре на пути встретился постоялый двор, который устроил баронессу. Не мудрено, что цены в заведении были настолько высокими, что глаза округлялись. Видимо, она специально сделала так, чтобы попутчица не смогла позволить себе ночлег, и нашла другой способ добраться до Сагадара. Что ж, поблагодарив госпожу фон Пирс, я сделала вид, что ушла на поиски другого ночлега и повозки. Сама же выбрала неприметный закоулок, переоделась и поменяла внешность.

В таверну «Грозовые небеса» вошла молодая особа, давно скитающаяся по империи. Легенда о госпоже, которая промотала наследство и, презрев титул, отправилась путешествовать в поисках лучшей доли или выгодной партии для замужества, родилась уже за барным столом, когда со мной заговорил разносчик. Я вела себя непринужденно, сделала заказ. Медленно потягивая отменное вино, краем глаза наблюдала за Амалией. Изрядно надравшись, она громко смеялась и в открытую флиртовала с каким-то путником. Красивый молодой мужчина разбрасывался монетами и угощал баронессу. В танце он без стеснения хватал Амалию за выпуклые места, а она бесстыдно прижималась к нему и разрешала целовать себя в шею. Как противно это выглядело, не передать словами! Снова в душе зародились сомнения, смогу ли спать с ее любовниками? Пока копалась в себе, парочка покинула таверну, чтобы уединиться на втором этаже в комнате. Вот теперь мне пора действовать!

Проследив, в какую комнату прошмыгнули любовники, тут же сняла другую, которая примыкала к ней стеной. Вошла, расположилась в кресле и прислушалась к звукам страсти, которые долго не затихали. Жаль, я не могла перевоплощаться в мужчин. Менялось лишь лицо, но не тело. А то было бы забавно явиться к этой твари под видом любовника.

Наконец, стенания сестры стихли, и вскоре хлопнула дверь. Я выглянула в коридор, убеждаясь, что мужчина покинул ее комнату. Решила немного подождать, пока большая часть постояльцев уснет. Не хотелось так глупо попасться кому-то из знакомых Амалии на глаза.

Как только коридор опустел, я закуталась в плащ, выбралась из комнаты и подошла к нужной двери. Капюшон скрывал мое лицо, а под одеждой я прятала единственный в своем роде амулет, созданный орденцами для моей миссии. С его помощью можно избавиться от человека так, что и следа не останется. А еще я могла выбирать, уйдет ли враг легко и безболезненно, или же испытает невероятные страдания. Фел все предусмотрела и теперь от моего выбора зависела жизнь сестры.

С замком я справилась быстро, применив легендарный орденский «ключ от всех дверей». Механизм подстраивался под любой вид замка.

Без лишнего шума проникла в комнату и заперла за собой дверь. Ожидаемо, мирно спящая Амалия нашлась в кровати. Я могла убить ее во сне, и она так никогда бы не узнала, кто это сделал и почему. Но разве я могла отказать себе в удовольствии в последний раз заглянуть в глаза предательнице?

Поэтому села у изголовья кровати и приняла свой истинный облик. В одной руке зажала амулет, а другой дотронулась до ее бархатной щеки. Лунный свет как раз падал на мое лицо, и я смело стянула капюшон. От второго моего прикосновения, сестра нехотя заворочалась. С похмелья она не сразу сообразила, что происходит. Долго вглядывалась в мое лицо, а потом округлила глаза и со страхом подскочила, вжавшись в спинку кровати.

— Ну, здравствуй, родная, — расплылась я в довольной ухмылке.

Баронесса молча смотрела на меня с таким страхом в глазах, словно призрака увидела. Хотя, наверное, так оно и было для их семейки. Кто бы мог подумать, что я спаслась после нападения в лесу, когда должна была подохнуть как собака после того, как мной вдоволь наиграется горстка мразей!

— Как живется с отмытой мной репутацией? — спросила непринужденно.

— Эви, — произнесла она шепотом. — Я думала ты… тебя…

— Живучей оказалась, правда? — рассмеялась и склонила голову набок, разглядывая напудренное личико с припухшими после поцелуев случайного любовника губами. — А ты знаешь, что произошло в лесу, после того, как Имлин де Сагор меня поимел вместо тебя? Знаешь! Твой дружок проговорился! Как раз во время того, как насиловал меня! — воспоминания о том дне раскаленной плетью ударили по сердцу. И сейчас я смотрела в глаза человеку, который превратил мою жизнь в кошмар.

— Слушай, я рада, что ты жива, правда. Теперь ты свободна. Что тебе от меня надо? Живи, как хочешь, — скривилась сестра в привычной манере, явно ничуть не раскаиваясь в том, как жестоко меня подставила. А я-то дура питала каплю надежды, что эту дрянь хотя бы немного мучает совесть. Но нет! Я жалости не заслужила и не видела смысла ее выпрашивать у сестры. Знала бы она сейчас, что упускала последний шанс остаться в живых, то по-другому бы заговорила.

— Хорошо, что выбрали тебя, а меня отправили в храм, иначе я могла бы стать такой же дрянью, как ты, — выплюнула со злостью и еще крепче сжала амулет, уже держа палец на одном из специальных рычажков, который активировал смертоносное прикосновение.

Глава 8

Я наказала Лашке разбудить пораньше, и она выполнила приказ. Не хотелось топтаться на подъездной дорожке с другими постояльцами, а еще ненароком встретиться с Киваром. И была права! Из постоялого двора мы выехали быстро и без приключений. Я сидела в карете, изучая документы на имущество Амалии. Вскоре выяснила, что сестра почти промотала остатки сбережений фон Пирсов и уже запустила руку в состояние де Биен, которое таяло на глазах. Когда отец слег с болезнью, дела пошли прахом. Ни жена, ни дочь, не смогли управлять его конюшнями так, чтобы оттуда шел доход. Не повезло моему папе с родственниками!

Стоило подумать о нем, как сердце отозвалось в груди теплом. Наверное, он единственный де Биен, который не вызывал ненависти. А все потому, что он просто не знал, как поступила жена с нагулянными детьми. Интересно, узнай он все, что бы сказал?

Тут же отмела от себя подобную фантазию. По сути, я вообще ему не родная. В моих жилах текла кровь любовника матери. Не стоило рассчитывать на разговор по душам, во время которого могла бы обрести отца. Хотя мне безумно этого хотелось, ведь, кроме дочери и членов ордена Темной Печати у меня в этом мире никого не было.

Я уже набросала план того, как поднять дело семьи Амалии с колен, но для этого требовалась поддержка как материальная, так и связи. И даже странно, что сестра не воспользовалась знакомством с Имлином, чтобы восстановить потери и заработать на продаже племенных лошадей.

— Добро пожаловать в Сагор! — громко объявил возница, отвлекая меня от изучения бумаг. Я выглянула в окошко и залюбовалась красотами графского поместья.

Когда меня везли в замок для исполнения Права, я была не в том состоянии души, чтобы наслаждаться видами, но сейчас подмечала даже мелочи. Вот детишки выбежали из дома, встречая гостей из столицы возгласами. Лавка с цветами благоухала неповторимыми ароматами, а ее владелец улыбался и раздавал цветы прохожим. Он сжимал в руке огненную далию, окуная меня в воспоминания о первой ночи в объятиях графа. Цветок пылал под лучами солнца так же ярко, как и мои волосы. Я улыбнулась. Наверное, это был самый красивый и приятный миг того кошмарного дня.

Мы въехали на территорию имения де Сагор и волнение обрушилось с новой силой. Я увидела пики величественного замка и вспомнила, как прощалась с ним, умоляя Светлобога о том, чтобы никогда сюда не возвращаться. Даже жаль, что орден разрушил мое сознание. Раньше все было гораздо проще. Я верила в высшие силы и жила по их заветам, а теперь не осталось ничего. Зато на свет появилось то, ради чего я уничтожила бы весь мир! Личико моей малышки так и стояло перед глазами, вызывая непрошенные слезы. Я безумно скучала по ее молочному запаху, улыбке и душа разрывалась на части от того, что она далеко. Но моя миссия требовала жертв и с этим я смирилась. Главное, разоблачить Лирана!

Стоило только подумать о Безликом, как мимо кареты пронеслись Искореняющие верхом на лошадях, в белых, развевающихся на ветру плащах. Я высунулась в оконце, чтобы разглядеть их получше, и увидела их предводителя все в той же кожаной маске. Он натянул поводья, и его лошадь остановилась у опускающегося моста. А совсем скоро моя карета поравнялась с Лираном и я оказалась с ним даже ближе, чем хотела.

Он повернул голову в мою сторону и сразил блеском небесных глаз. Я так и замерла в окне, будто приросла взглядом к величественной фигуре. Интересно, он помнит, как вез меня в замок в ту ночь?

— Приветствую! — отсалютовал мне Безликий.

— Рада встрече! — ответила с улыбкой. В этот миг мост опустился, и глава Ордена Белого Сияния умчался вперед.

В суете я забыла о неожиданной встрече и с головой погрузилась в заботы о себе любимой. Мою карету пропустили на специальный двор для самых дорогих гостей. Там возница спешился и заверил, что вещи окажутся в моей комнате в течение часа. Я растерянно кивнула и направилась ко входу.

Интересно, где находится эта комната? И куда делись мои слуги? — вернувшись во двор, обнаружила, что они куда-то запропастились. Видимо, в замке Имлина Амалия в них особо не нуждалась, но мне-то как теперь быть?

Пришлось свернуть на садовую дорожку под видом того, что хочу прогуляться, хотя на самом деле судорожно соображала, что делать дальше. Как и у кого спросить о расположении моей комнаты? Амалия ведь бывала в замке постоянно.

Пока бесцельно бродила по каменной тропинке между деревьев, услышала смех, голоса и пошла на шум. Издалека завидела кучку женщин в праздничных платьях и решила подойти к ним. Вдруг, кто-то из них знает Амалию и способен сопроводить в покои. Прикинулась захмелевшей от вина сестрой, ведь это в ее духе, и двинулась дальше.

Подошла к беседке, где сидели благородные дамы, что-то обсуждая и смеясь. Стоило мне подойти ближе, как они затихли и устремили на меня заинтересованные взгляды.

— Какой чудесный праздник намечается! — начала я с улыбки, но в ответ получила лишь ворох ненавистных взглядов. Стало не по себе и захотелось уйти. Согласна, идея была не самая лучшая!

— Как только наглости хватает! — приблизилась стройная девушка в бальном платье с красивой прической на голове. В ее черных локонах сияли изумруды, а в ушах сверкали дорогие серьги. Я невольно опустила взгляд на ее палец и заметила на нем обручальное кольцо, усыпанное драгоценными камнями. Попятилась назад, но было уже поздно.

— Сколько раз говорила, чтобы ты держалась от моего мужа подальше, проклятая потаскуха! — прошипела она, и я поняла, что наткнулась на жену Имлина. Амалия его любовница, о связи с которой уже все знают.

Глава 9

Праздник уже был в самом разгаре. Граф ушел чуть раньше, так что, когда я появилась в зале, он уже танцевал с женушкой. А она смеялась, льнула к супругу, ласково поглаживая его пальчиками по шее. Знала бы, что еще десять минут назад муженек сгорал от страсти к другой женщине!

— Леди Амалия, рад встрече! — передо мной возник очередной поклонник. Скорее всего, мы были знакомы ранее, вон как облизывал вожделенным взглядом!

Интересно, кто такой? Я так же бесцеремонно оглядела мужчину с головы до ног. Со стороны это смотрелось откровенным вызовом, но на деле я преследовала другую цель. Иной раз за человека говорила его манера одеваться, качество ткани, родовые цвета и нашитые гербы, украшения. У этого индивида преобладали жемчужно-серые оттенки, без рюшей или прочей мишуры, которой обвешивали себя столичные модники. Разве что роскошный соболиный хвост, небрежно перекинутый через плечо, привлекал особое внимание. Добавить к этому фамильный перстень с остроконечной мордочкой пушного зверя, и можно смело утверждать, что передо мной представитель северного графства, граф Эшлин де Торани.

— Взаимно, граф! — присела в малом реверансе в знак приветствия, — какими судьбами в наших краях?

— Дела привели меня в столицу, — мужчина поцеловал мое запястье и положил мою ладонь на любезно подставленный локоток. — Искал вас, принимая приглашения на все мало-мальски значимые мероприятия. Как видите, сегодня мне повезло.

М-м-м, похоже, еще один бывший любовник Амалии нарисовался. Как не вовремя то! Помнится, когда Гинар бросался обвинениями, то упоминал графа Торани.

— Сегодня определенно удачный день! — подарила мужчине ослепительную улыбку. Вот только он чуть отвлекся, отвечая на чье-то приветствие, а я встретилась глазами с Безликим. Надо сказать, в его взгляде промелькнуло немалое удивление. Чтобы еще подлить масла в огонь, заговорщически подмигнула ему. И тут же обратилась к графу: — Эшлин, вы почему не приглашаете меня на танец?

— С огромным удовольствием, баронесса, — его левая рука легла мне на талию, а правую он элегантным жестом завел себе за спину. Я также приняла соответствующую позу, положив ладошку мужчине на шею. Он был высок, широкоплеч, невероятно силен и уверен в себе. Когда, согласно танцу, я выгибалась назад, он наклонялся следом, едва не касаясь губами моей кожи. Все движения были в рамках приличия, но я-то чувствовала, каким жаром пышут крепкие пальцы, прожигая ткань платья. Как горит взгляд карих, почти черных глаз, как Эшлин жадно сглатывает при виде ложбинки между грудей и манящих округлостей, едва не вываливающихся из декольте. — Амалия, — хрипло произнес он, когда танец завершился, — я так и не смог забыть тебя. Нам нужно поговорить. Где ты… а, впрочем, сам найду. Знай, теперь я свободен и ничто не помешает нам быть вместе.

— Э-м-м… — у меня аж в горле запершило, — Эшлин, не мог бы ты принести мне воды?

— Будет исполнено, моя госпожа! — вновь завладел моей ладонью, поцеловал ее внутреннюю часть, рождая в теле непонятную дрожь. Хотя, чего там? Вполне понятную. Вот только в мои планы шашни с северным графом никак не вписывались. Поэтому, как только Торани скрылся из виду, я поспешила проделать то же самое. Нырнула в ближайшую нишу, которая оказалась выходом на открытый балкон.

— Ух, получилось! — с облегчением выдохнула и вдохнула, насколько позволял корсет, прохладный ночной воздух.

— А мне казалось, вы благосклонны к графу Торани, — раздался знакомый голос.

После ярких огней бального зала, ночная темнота слегка ослепила, поэтому я сразу и не разглядела, что здесь кто-то есть. Что ж, сегодня мне определенно благоволит сам Светлобог, если раз за разом посылает встречу с тем, кто нужен.

— Вам показалось… Лиран. А вы, я смотрю, не любите праздную суету? Понимаю. Балы иной раз бывают такими утомительными.

— Странно слышать это именно от вас, Амалия, — Безликий приблизился, заставив меня прижаться к перилам.

— П-почему? — впилась глазами в маску, на которой бесполезно было разглядеть какую-либо эмоцию. Она безупречно играла свою роль и тщательно берегла тайны своего хозяина. Разве что в небесно-голубом взгляде можно рассмотреть истину. Но я слишком боялась ошибиться. Ведь не может такого быть, чтобы сам глава Ордена Искореняющих желал меня так сильно, что готов был взять прямо сейчас?

Я несмело коснулась злополучной маски, погладила пальцами мягкую кожу, опустила руку мужчине на грудь, чтобы почувствовать, как сильно бьется его сердце.

— Кажется, леди вышла подышать свежим воздухом! — раздался снаружи женский голос.

— Вы уверены? Леди Амалия там? — а это уже граф Торани.

Я всполошилась, выскользнула из той западни, в которую Искореняющий меня едва не загнал, и забилась в дальний угол.

Лиран хмыкнул, но, тем не менее, прикрыл меня собой так, чтобы вошедший меня не заметил. — Глава? — дверные створки распахнулись, и темень балкона разрезал прямоугольник света. — Вы тут один?

— Если вы ищете баронессу фон Пирс, то она была здесь и уже ушла, — ровным тоном соврал Лиран, — кажется, отправилась искать вас, граф. Вы разминулись.

— Вы, несомненно, правы, — Эшлин почтительно склонил голову, — простите, что нарушил ваше уединение.

— Вы… вы соврали ему? — прошептала растерянно, как только навязчивый поклонник удалился, а Безликий развернулся ко мне.

Глава 10

Я и минуты не просидела спокойно, как со стороны спальни раздался шорох. Нож для фруктов лежал на столе. Если это грабитель… тьфу, откуда он здесь? Или пора начинать бояться?

— Кто здесь? — спросила строго.

— Это я, госпожа Амалия, Лашка, — вылезла на свет моя служанка, — меня сюда направили, чтобы помочь вам. Чтобы, как дома. Ну, я постель перестелила. А то мало ли, недоброжелателей всяких хватает. Платья ваши развесила, ванну приготовила на всякий случай. А тут вы… так рано. И не одна. Я ж когда увидела этого… в маске-то, сердце в пятки ушло. Забилась в угол, уши и глаза закрыла и молилась Пресветлому, чтобы меня не увидели.

Гм, если и слышала что-то, не велика беда, — решила я, — ясно же дала понять, что ничего не знает и знать не желает.

— Так, ванна готова? Это именно то, что сейчас нужно. Помоги раздеться!

— Это я мигом, госпожа! Не извольте беспокоиться, — засуетилась девушка, расстегивая крючочки и помогая избавиться от одежды.

— Где вас разместили? И, кстати, почему ты одна? Куда Росса подевалась?

— А мы туточки, неподалеку. Вам только вон тот шнурок потянуть, и кто-нибудь из нас прибежит, — с готовностью пояснила Лашка, — а Росса… в комнате она осталась. Одна на двоих ведь. А тут господа со всего королевства приехали, и слуги с ними. Э-м-м, да. А я к вам отправилась. Не прогадала, вот. Ежели что срочное, я мигом.

Собственно, до личной жизни служанок мне дела не было, но и поощрять блуд — не в моих правилах. Тем более, в чужом замке, где к Россе легко могли подослать кого-нибудь, чтобы хозяйские тайны выведать. Оно ведь как? В Ордене нас и готовили быть неприметными и вызнавать нужную информацию через слуг. Может, и нет ничего за подобной встречей, дело молодое, но лучше перестраховаться.

— А если она мне в подоле принесет? — прикрикнула на Лашку, та вжала голову в плечи, понурилась. — Значит, так! Звони! — указала на колокольчик. — Если через пять минут не прибежит, запорю на конюшне!

Конечно, ничего такого я делать не собиралась, но служанка поверила. Затряслась вся, запереживала. Трясущимися руками набросила на мои плечи халат и шнурок несчастный чуть с мясом не выдрала. Я же демонстративно скрестила руки на груди и уселась ожидать Россу.

Заявилась раскрасневшаяся и растрепанная девушка, когда отведенные минуты уже истекли. Ей хватило взгляда на хлюпающую носом Лашку, на нахмуренную меня, чтобы все понять и бухнуться в ноги.

— Не гоните, госпожа! Я ж ничего такого… я же пришла, как позвали. Я не винова-а-та!

— Кто это был? — насупила брови еще сильнее.

— Так, не сказал имя-то. Голову задурил, комплиментов наговорил, а я и пове-ерила! А уж какие слова на ушко шептал! Как целовал жарко! У нас и не было ничего. Клянусь Пресветлым, не было!

— Ну а ты-то, уши и развесила! Что, даже не обратила внимания, во что был одет?

— Как же не обратила? Тем и взял, что на барончика молодого похож. И статью, и взглядом, а уж ручищи у него! Как обнимет, так сердце в пятки ухает.

— Цвета камзола разглядела? — по-настоящему разозлилась. Ну, не дурочка ли?

— Так, серый камзол-то на нем. Хоть и ношеный, но добротный, видно с хозяйского плеча.

Торани! — без труда догадалась я. Из всех гостей, только у него такие родовые цвета. — И зачем ему понадобилось слуг подсылать?

— О чем же вы говорили? Про меня что-нибудь спрашивал? Отвечай, быстро! — прикрикнула, чтобы не вздумала юлить. Ну а до девицы, похоже, дошло, что поклонничек не просто так к ней клинья подбивал.

— Было такое! — выпучила глаза. —  А я ж ему, как есть, разболтала! Не губите! — с новой порцией слез бухнулась на пол и принялась причитать.

Ну, как в итоге выяснилось, ничего важного та не растрепала. Так, только о плачевном состоянии поместья, да о том, кто вокруг Амалии крутился в последнее время. И к кому она проявляла благосклонность.

— За длинный язык лишаю тебя месячного жалованья. Отныне вся тяжелая работа на тебе! И скажи спасибо, что не приказала всыпать плетей! — наказать дуреху надо как-то, вот и нашла компромисс. В следующий раз думать будут, что и кому болтать. — А сейчас желаю принять ванну и привести себя в порядок. Шевелитесь уже!

В четыре руки служанки меня вымыли, просушили и расчесали волосы, умаслили кожу притирками и сделали легкий массаж. Старались они, сразу чувствовалось, так что даже благодарность заслужили и были отпущены отдыхать. Ко мне же сон почему-то не шел. От поцелуя Безликого все еще горели губы. Его слова о том, что я красива, крутились в голове. Я рассудила, что это хороший знак, значит, есть шанс соблазнить главу Ордена и как можно скорее узнать его тайну, а там дело за малым. Принять облик служанки и сбежать из замка, чтобы передать сведения Фелисити. Кроме того, мне еще предстояло понять, кто из поварих заслан в Сагор мне на помощь.

Но все эти мысли вскоре померкли на фоне воспоминаний о первой ночи в замке.

Имлин… Каким же разным он мог быть! — вот, что поражало до глубины души. — Будто два разных человека. И милая родная Аттия так на него похожа! За что судьба посылает мне такие испытания? Я всего лишь хотела посвятить себя служению Пресветлому, а в итоге… В итоге у меня репутация падшей женщины и самое дорогое сокровище, которое только может быть у женщины. Но… как было бы хорошо растить дочку вместе с ее отцом, радоваться каждому дню и просто любить друг друга. Тот Имлин, которого встретила сегодня, мало чем отличался от похотливого животного, каким был Гинар. Попользоваться, натешить плоть и выкинуть из жизни, забыть, чтобы при новой встрече использовать снова и снова…