Невинность в награду

1

1. Люба

– Доченька, ты такая красивая! – просияла мама, увидев, какая нарядная я пришла навестить её в больнице.

Подруга пригласила меня на ужин в ресторан, чтобы познакомить меня с моим будущим работодателем, вот я и принарядилась. Я не могла подвести Полю. Я должна понравиться этому мужчине. Как сотрудник, конечно же.

Господи, как же я была благодарна Полине за её помощь и поддержку! Я едва с ума не сошла, пытаясь найти деньги для лечения мамы, так что подруга, оплатившая счет в частной клинике, казалась теперь мне едва ли не святой.

У мамы был рак груди. Поначалу она скрывала от меня свой недуг, понимая, что я ничем не могу ей помочь. Мама всегда берегла мои чувства, опекала от тягот и невзгод жизни, как могла. Она растила меня одна, потому что папа рано умер. Мы жили небогато, но и не бедствовали благодаря тому, что мама работала на двух работах. Сколько себя помню, она во всём себе отказывала в пользу меня. Даже обувь не покупала, пока окончательно не сносит предыдущую пару.

Мы мечтали с мамой, что разбогатеем, когда я закончу университет и устроюсь на хорошую работу. И тогда обязательно поедем на море...

Когда я узнала о том, что мама заболела, было уже слишком поздно. Болезнь прогрессировала, а мама затянула с лечением, потому что боялась остаться без работы.

В тот день закончилось моё беззаботное детство и начался ад. Больницы, анализы, безденежье, безысходность.

Деньги, деньги, деньги! Куда ни плюнь, за все нужно платить.

Я тоже устроилась на две работы, переведясь в университете на заочку, но мои заработки были лишь каплей в море наших расходов с мамой. Счета за лечение были просто катастрофическими. Я влезла по уши в долги перед банками, настояла на том, чтобы мама заложила квартиру, но и это не спасло.

Маме становилось всё хуже, а у нас дома, порой, было нечего есть. Хуже всего было ощущение беспомощности. Как сказать маме, что она умрёт, только потому, что мне негде взять деньги на её лечение?

Помощь Полины, как глоток свежего воздуха, ворвалась в мою жизнь!

Теперь, когда маме обеспечен хороший уход и терапия, я могу отвлечься на то, чтобы плотнее заняться нашими финансовыми вопросами. На огромную зарплату я не рассчитывала, адекватно оценивая свои возможности, но хотя бы у меня будут деньги на еду и ежемясячные взносы на уплату залога за квартиру. Если мы с мамой ещё и без жилья останемся, в пору, действительно, ложиться и помирать.

Мама была намного сильнее духом и оптимистичнее меня. Так было всегда. Иногда я могла расплакаться от какой-то пустяковой мелочи, а мама хохотала надо мной, называя Рёвой-Коровой, подбадривая и утешая. Казалось, нет такой ситуации, которая могла бы по-настоящему опечалить маму. И вот...

Теперь мы с ней как будто поменялись местами. Настала моя очередь поддерживать маму в её положении, но и здесь она оказалась сильнее меня. Это я ревела, а она уверяла меня, что обязательно поправится, что всё будет хорошо. Я не верила маме, понимая, что она просто держит лицо передо мной, и от этого было только хуже.

Став реалистом в одно мгновение, я уже не могла мечтать о чём-то светлом и несбыточном, как раньше, но где-то в глубине души, я всё же надеялась, что мама выкарабкается. А если нет? Даже подумать об этом страшно! У меня же никого больше нет, кроме неё и Полины.

Конечно, я не рассказывала маме правды о том, каково на самом деле наше с ней финансовое положение. Зачем ей знать о том, что мы уже на краю пропасти? Мама всё равно ничем мне не поможет, расстроится только. А ей вообще нельзя расстраиваться.

Вот я и наврала маме, что уже давно устроилась на хорошую работу и сама заработала деньги на её лечение, чтобы ей было спокойно, чтобы хоть за это она не волновалась и не чувствовала себя неловко перед моей подругой. Хватить с нас того, что я чувствую себя обязанной Поле по гроб жизни. Я же понимаю, что мне с этим долгом за всю жизнь не расплатиться.

Кроме всего прочего, после курса лечения в клинике, маме потребуются деньги на реабилитацию. Врачи пока не говорили какая сумма будет нужна, ведь она зависела от того, насколько успешно пройдёт лечение, но понятно, что нужно готовиться к новым тратам.

– Как хорошо, что ты купила себе что-то из одежды! – продолжила восхищаться мною мама. – Выглядишь, как куколка!

– Спасибо, мамочка! – улыбнулась я ей.

Я не стала говорить маме о том, откуда у меня это платье, ведь его мне купила всё та же самая Поля. Я бы в жизни не потратила столько денег на тряпку, зная о том, что меня скоро из квартиры выгонят за долги.

Выглядела я действительно шикарно, поэтому ещё раз мысленно пожелала подруге всего самого наилучшего. У Поли был хороший вкус. Светло-голубое платье из матовой ткани было достаточно скромным, но юбка, длиной чуть ниже колен при ходьбе красиво струилась по ногам. И крой такой, что подчёркивает всё, что нужно. В таком наряде можно и на свидание сходить и на деловую встречу не стыдно пойти.

Волосы я оставила распущенными, чуть накрутив локоны на концах. Немного туши для ресниц и блеска для губ освежили моё измученное бессонными ночами лицо.

Поболтав с мамой, я немного успокоилась, отдохнула душой. Выглядела она, действительно, лучше и жизнерадостнее. Так не хотелось уезжать от неё...

2

3. Люба

Я была готова провалиться сквозь землю! Ни разу не была в такой абсурдной, неловкой ситуации!

Тоже мне подруга! Я убью эту Полю, придушу! Разве так можно так поступать с людьми? Ладно, я, мы с ней разберёмся во всём после, не чужие ведь? Но Егор? Он же не дурак, он понял, что отмазка про кошку – полнейшая нелепица? Могла бы что-то посерьёзней придумать, дурында? Поле, похоже, вообще плевать, что о ней подумают лучшая подруга и деловой партнёр?

Мужчина так расстроился! Это было видно по его растерянному лицу. Ничего удивительного, что он даже слова не вымолвил. Что тут скажешь?

А ведь Егор подготовился – с таким букетом пришёл! Он явно рассчитывал на присутствие Полины на ужине. Я даже не уверена, что Молчанов в курсе, что должен познакомиться со мной именно сегодня. Может, он вообще на романтик с Полей был настроен? А тут я...

Это просто капец капецкий!

Поля, конечно, взбалмошная, импульсивная, но так меня подставить...

Я едва сдерживалась, чтобы не броситься прочь из ресторана. Боже, нужно как-то вежливо попрощаться с Егором и валить отсюда подальше. А как же моя работа? Нет, я не могла уйти. Я же тогда без денег останусь...

Только мысли о маме заставили меня застыть на месте и сгорать от неловкости дальше.

Егор ещё так на меня смотрел! Как на недоразумение! Как будто бы не знал, что теперь со мной делать. Пусть первым скажет, что ужин отменяется. Да, пусть... Чтобы я уже ни на что не надеялась.

– Ну, что же, Любочка! – спокойным и ровным голосом произнёс Егор, а у меня сердце оборвалось. Я, наверное, сейчас в обморок упаду? – Пойдёмте ужинать?

Мамочки... Мне же не послышалось? Он сказал, что поужинает со мной? Значит, не всё потеряно?

Ни жива ни мертва, я повисла на его локте, который он мне подставил как кавалер, и мы пошли в зал ресторана. На меня пахнуло одеколоном Егора, так что закружилась голова! Нотки кедра, кожи и цитруса окутали меня с головы до ног, вызывая у меня целую бурю эмоций. Тяжёлый, незнакомый мне аромат щекотал не только мои обонятельные рецепторы, но и нервы. Как будто я иду под руку с королём мира. Так, наверное, пахнет власть?

Близость мужчины меня так пугала, что я даже не смотрела по сторонам, только себе под ноги. Да и самого его я страшилась отчего-то. Не было в Егоре ничего отталкивающего и вёл он себя вполне обычно. Так чего я так затряслась?

Молчанов подвёл меня к столику и отодвинул для меня стул, чтобы помочь мне сесть за стол. Я почувствовала себя какой-то принцессой. Так приятно! Это не с однокурсниками в кафешке пиццу есть.

Официант, сразу же появившийся рядом, зажёг свечи на нашем столе и раздал нам меню. Я посмотрела на пляшущие огоньки свечей, окончательно убедившись, что Егор планировал немного по-другому провести вечер, и ещё раз мысленно позлилась на Полю.

– Что вам принести в качестве аперитива, Егор Алексеевич? – обратился к Молчанову официант.

Он тут частый гость, раз официанты знают его по имени? Егор вопросительно посмотрел на меня, и я снова вспыхнула, не зная, куда деться.

– Люба, что ты будешь пить? Вино? Шампанское? Может быть, коктейль? – предложил Молчанов.

– Воду, – только и смогла вымолвить я.

Пить спиртное я не собиралась. У нас же, считай, собеседование? Я и так себя дурой набитой чувствую, куда мне ещё алкоголь?

– Так не пойдёт! – тоном, не терпящим возражений, сказал Егор. – Что же это за ужин такой? Принесите бутылку розового шампанского, а мне коньячку!

– И воды, – обречённо добавила я.

– И воды! – всё же согласился Егор.

Официант оставил нас одних, и я уткнулась носом в меню, чтобы хоть чем-то занять себя. Я сидела как на иголках. Вечер переставал быть предсказуемым совершенно.

Ну и цены тут! Мама дорогая! Один салат стоит, как пара зимней обуви. А ведь в нём ни мяса, ни морепродуктов. А что если Егор разделит счёт? Чем я буду рассчитываться? А мне ещё на такси нужно оставить...

Боже, что делать-то? Надо же всё равно что-то выбрать? И есть хочется, жуть!

Тех денег, что у меня с собой, не хватит даже на самый простенький салат, так чего я парюсь? К чёрту салаты! Что я руколу никогда не пробовала? А вот мясо уже и не припомню, когда ела в последний раз. Чтобы прям до отвала, а не в супе. Вот его и возьму!

– Ты всегда такая серьёзная, Люба? – прервал моё чтение Егор, и мне пришлось на него посмотреть.

Он выглядел вполне добродушным. Губы мужчины изогнулись в полуулыбке, светло-серые глаза заискрились, но всё равно, от него веяло какой-то опасностью. Может быть, мне действительно стоит выпить? Чтобы хоть немного сбросить с себя напряжение?

– Нет, – ответила я. – Волнуюсь немного просто.

– Почему? – искренне удивился мужчина.

– Обстановка непривычная. Не обращайте внимания!

– Я думал, мы уже перешли на "ты"?

Да с чего это вдруг?

– Поля сказала мне, что вы возьмёте меня на работу, – решила я прояснить ситуацию. – Я надеюсь, вы в курсе? Она же это не выдумала?

3

6. Егор

Вот тебе и зайка-попрыгайка!

Блять, я так расстроился, что пиздец!

Проводив Любу, я постоял ещё немного у её подъезда, приходя в себя. Внутри всё бурлило от эмоций, и они были самые разнообразные. Такое ощущение, что меня сейчас разорвёт! Я жадно вдыхал свежий воздух, но голова всё равно шла кругом. Мысли раскидало – не соберёшь!

Ты смотри какая королева! С виду милая тихоня, а как разошлась? У зайки есть зубки? Целый вечер коту под хвост!

Да хер с ним, что не потрахался! Меня больше всего эта пощёчина заела! Когда я по роже от женщин получал? Да никогда! Не попадались мне такие обидчивые! Как будто я к ней в трусы залез!

Я представил на секунду, что всё же залез, и меня будто кипятком ошпарило! Вот где самая вкуснятина у зайки!

Ох, сука!

Языком её едва лизнул, а криков было!

Ещё и прощения просить пришлось! Да я в жизни не извинялся! Потому что не косячил! А тут...

Было бы ещё за что извиняться! Так ведь не за что? Раздула Люба из-за ерунды какой-то целый скандал! С рукоприкладством!

Еле успокоил. Надеюсь, Люба не побежит жаловаться Полине или Трофимову? Вот что меня на самом деле беспокоило. У меня с ними дела. И не маленькие!

Не хочу просрать выгодные контракты с их компанией только потому, что я хуем на персиковую зайку замахнулся. Да и как замахнулся? Я и махнуть-то не успел!

Интересно, если бы я член достал, Люба, наверное, меня бы убила? Я ещё раз невольно вернулся в момент нашего поцелуя.

Хм... А она вкусненькая! Я, правда, распробовать не успел толком, но мне определённо зашло!

В штанах дёрнулось от обрывков сладких воспоминаний, и я поймал себя на том, что стою тут, как слюнтяй малолетний после свидания, который ждёт, пока у его зазнобы свет в квартире загорится.

Я, конечно, не родился с золотой ложкой в зубах, но райончик, где жила Люба, просто конченый. Как она тут ходить не боится, такая красивая?

Красивая... Нежная... Пугливая...

Пошла она к чёрту, Люба эта! Вместе со своей чокнутой подружкой! Две идиотки малолетние!

С этими мыслями я сел в машину. В салоне до сих пор пахло розами и персиками, поэтому я тяжело вздохнул, расплылся без сил на сиденье, и велел Илье везти меня домой.

Пацан кивнул, а потом прыснул от смеха!

– Че ты ржёшь? Что смешного? Охуел, что ли?

– Ничего. Простите, Егор Алексеевич!

Я что, шут гороховый? Может, ситуация и выглядела смешно со стороны, мне вот вообще было не до смеха!

Всю дорогу до дома я кипел, как самовар! Вроде ничего страшного не случилось, бывали в жизни огорчения и намного серьёзней, а я всё успокоиться не мог.

Я, наверное, уже старый? Это поэтому Любаша меня отшила? Сначала Поля, потом она...

Куда я полез? На кого? На хрена?

Волком себя возомнил? Мачо?

Тфу, блять!

Как будто год не ебался? Как будто это был мой последний шанс? Ну, не дала мне девочка, и не дала, что такого особенного? Что я себе женщину другую не найду?

Люба поди и сексом-то не умеет заниматься? Что толку от неё? Я люблю, чтобы девушки сами всё делали: и отсосали со смаком, как будто мой член – самое вкусное, что они пробовали, и попку подставили вовремя и без вопросов. А эта... Видно же, что никакущая! Да и не пробовала она слаще морковки ничего, судя по району, где живёт.

Какого хера я так завёлся?

Я пытался успокоиться и забыть о Любе. Даже принялся искать в телефонной книжке ту, что поможет мне скинуть это адское напряжение и расстройство, ту, которая подтвердит мои рассуждения своим влажным и глубоким ртом, отвлечёт меня от фиаско!

"Марина"...

Кто это вообще? Ладно, листаем дальше...

"Катерина Минакова".

Это менеджер по рекламе.

"Валя сиськи".

Вот, что-то уже более или менее подходящее! Ой, нет. Не слишком красивая она, я вспомнил. И сиськи так себе.

"Алёна минет".

М? Хорошо сосёт, но хрюкает во время этого дела. Не хочу.

Маша, Светочка, ещё одна Алёна – всё не то!

Это когда я таким привередой стал? Копаюсь, как свинья в цветочной клумбе!

К чёрту! Всё! Не хочу ни-че-го и ни-ко-го!

Приехал домой, выпил ещё и лёг спать. Ворочался полночи, но сон не шёл. Всё у меня эта Любочка перед глазами стояла!

Почему не Поля? Она мне больше понравилась. И отшила меня также бестолково!

Всё дело в поцелуе и пощёчине? Надо было за титьку зайку ухватить, хоть не так обидно было бы по лицу получить, заодно проверил бы, какие они эти грудки.

Как я не силился, Люба не шла из моей головы, хоть убейся! И на следующий день, и в воскресенье.

4

9. Люба

Пётр Константинович вышел из кабинета Молчанова довольно быстро. Он отвёл меня в отдел кадров для заключения трудового договора. Поскольку у меня не было даже средне-специального образования, меня оформили, как практикантку.

– А где размер моей заработной платы? – уточнила я, поскольку не нашла такого пункта в договоре.

– Практикантам не предусмотрена зарплата, но не беспокойся, Люба, вознаграждение ты будешь получать вовремя, как и все. Аванс и основная сумма в начале следующего месяца за отработанным, – успокоил меня Пётр Константинович.

– А... Сколько?

– Не бойся, не обидим.

Эта странная, расплывчатая формулировка мне не понравилась. Я бы предпочла узнать точные цифры, ведь мне нужно из чего-то исходить в своём личном финансовом планировании, от чего-то отталкиваться, но я постеснялась расспрашивать об этом более подробно.

В мою душу закрался страх. Что если зарплата будет такой маленькой, что я не смогу платить по счетам? Зря только время потрачу. Банки и Энергосбыт не будут ждать, пока я новую работу найду. Новая работа всегда волнительна, а теперь ещё и это...

После того как меня, наконец, оформили, начальник показал мне моё рабочее место. Юридический отдел располагался на втором этаже. Пётр Константинович вкратце объяснил мне, где что находится. Чем меньше у тебя должность, тем ниже этаж. На третьем и вовсе небожители. А я, вроде как, между небом и землёй?

Меня разместили в довольно просторном кабинете ещё с двумя молоденькими девушками. Как и у моих коллег, у меня был свой стол, кресло и компьютер. Помещение выглядело каким-то неуютным несмотря на новую мебель и красивый ремонт. Хоть бы цветок какой-нибудь поставили или картинку повесили. Стены голые, пустые как в больнице.

– Вот тебе договоры, Люба! – ухнул передо мной довольно увесистую папку мой начальник. – Проверь сроки. Отбери те, у которых он заканчивается. Проверь по базе, чтобы не было расхождений.

– Хорошо, Пётр Константинович, – тихо ответила я, присаживаясь в кресло.

Он вышел, и я включила компьютер. Пока он загружался, я решила познакомиться с девочками.

– Привет, девчонки! Я Люба! – с улыбкой поприветствовала я их.

Длинноволосая блондинка, сидевшая у окна, оказалась не слишком приветливой и разговорчивой. Она мазнула по мне откровенно пренебрежительным взглядом, от которого я почувствовала себя букашкой или ничтожеством.

– Лена, – буркнула она и уставилась в свой компьютер.

– А я Вася! – широко улыбнулась мне вторая девушка – яркая, кареглазая брюнетка.

– Вася? – удивилась я.

– Василина! – назвала она своё полное имя и тоже хихикнула. – Я тоже, типа, новенькая. Угостишь конфеткой? – кивнула она на коробку, что я притащила с собой от Молчанова, и теперь она лежала на моём столе.

– Конечно, Вася, угощайся!

Девушка подошла к моему столу и нырнула в коробку с конфетами.

– М-м-м мейд ин Франция? – одобрительно промычала девушка, откусив конфету. – Сорян, башка с бодуна болит. Потрещим в обед!

С этими словами Вася вернулась на своё место, прихватив несколько конфет с собой.

Странная девушка, конечно. Одета Василина была, мягко говоря, не по офисному. Джинсы-дудочки, плотно обтягивающие её ладную попку и футболку с изображением какой-то абстрактной фигни. Я заметила на её запястье небольшую татуировку, которая дополняла Васин хулиганистый образ. Меньше всего она была похожа на юриста.

Я отвлеклась на работу. Нужно было всё делать чётко и внимательно, чтобы Поле за меня стыдно не было.

К обеду я так проголодалась, что ещё раз мысленно поблагодарила Егора за конфеты. Ими очень хорошо было сбивать урчание в животе.

– Пойдёшь обедать? – окликнула меня Вася, и я бросила взгляд на часы.

– Рано же ещё?

До начала обеденного перерыва было ещё полчаса. Есть хотелось – жуть, но разве могла я уйти раньше? Да ещё и в первый рабочий день?

– Да пофиг вообще! Пошли! Думаешь, нас кто-то хватится? – подбивала меня на грех Василина.

– А вдруг?

– Зануда ты, Люба! – закатила глаза девушка. – Ладно, я тебя подожду. Одной идти влом.

Ровно в 13:00 мы вышли из кабинета, оставив там Лену. Мама мне всегда говорила держаться от таких девочек, как Вася, подальше, но мне же нужно было налаживать общение с коллегами? Я же совсем никого не знаю.

Где мы будем обедать, решила Вася. Она перевела меня через дорогу от здания, в котором мы работали, и показала небольшое уютное кафе. Цены в нём были довольно приемлемыми, но я всё равно решила, что завтра возьму обед из дома, чтобы не тратиться впустую.

Вася заказала только лишь суп, а я взяла салат с курицей и фасолью и кусок мясного пирога.

– Давно работаешь в этой фирме? – спросила я Васю.

– Да нет. Чуть больше недели.

– А ты случайно не знаешь, какая зарплата у практикантов?

– Без понятия, Любаня! Я за спасибо работаю.

5

12. Люба

А вас, Штирлиц, я попрошу остаться!

Что он прицепился ко мне Егор этот? Обещал же, что не будет ко мне больше приставать? Или я что-то перепутала?

Я к нему со всей душой! Отблагодарить хотела за то, что на работу меня взял. Растение, как от сердца оторвала на подарок! Я его шесть лет выращивала, между прочим! А он?

Мало того, что не обрадовался, так ещё и облапал! У них так принято сотрудниц за талию щупать? Ужас!

Да-да, я помню, на какие он благодарности рассчитывал за трудоустройство! Нафиг ему моё деревце, если можно за бочёк потрогать? Думала, Егор и правда сожалеет о том, что руки в тот вечер распускал. И вот, прошла всего неделя, а он опять за своё?

Ещё начал что-то нести про то, что я у него помощи просить должна. Егор мне кто такой, чтобы я его просила тяжести таскать? Муж, отец, любовник, брат, сосед? Может, он ещё ко мне домой приедет и кран починит?

Три дня уже капает. Бежит! А починить нет возможности. Поменять полдела. Кран купить сначала надо, а я уже весь аванс на долги раскидала. Оставила вровень на еду и проезд. Откуда я знала, что кран потечёт?

Всегда так. Беда не приходит одна. Только что-то починишь, другое посыпется. Потом пятое, десятое...

Я сегодня на работу уехала, а сама не запомнила, перекрыла я главный кран на воду или нет? Всё из-за цветка этого дурацкого! Сижу теперь, как на иголках! Вдруг там соседей топит уже? А Молчанов мне подзадержаться предлагает?

Ну, спасибо, Егор Алексеевич! Очень вовремя!

А что ему надо-то от меня? Благодарностей?

От мысли, что Молчанов сейчас ко мне снова приставать начнёт, у меня внутри всё задёргалось мелко-мелко и коленки затряслись. Мы же тут одни сейчас останемся?

– Девочки, пока! – проводила я Лену и Васю взглядом.

Вот мы и одни...

– Что-то случилось, Егор Алексеевич? – осторожно спросила я, не глядя на мужчину.

Он бросил свой портфель на Васин стол и подошёл ко мне вплотную. Всё, сейчас на столе меня загнёт, юбку задерёт, и поехали! В кино так всегда делают. У меня уши стали красными, руки затряслись, как будто я замёрзла, а спина вспотела так, что блузка прилипла!

От Егора запахло одеколоном, и этот дерзкий, властный, томный аромат напомнил мне о том, каким он бывает настойчивым. Я старалась не дышать, чтобы его не нюхать. Уже голова кружится, мамочки!

– Ничего не случилось, Любочка! Я вот подумал, что надо бы твой цветок пересадить, пока ты не передумала. Поможешь?

– Ц-цветок?

– Ага. Поедем сейчас с тобой горшок красивый купим, и что там ещё надо?

Фух! Слава богу! Я-то уже себе напридумывала! Даже смешно стало.

А как же мой кран? Мы часа два ещё возиться будем с деревом. Потом мне час до дома ехать. А вода уже, наверное, четыре этажа вниз затопила? Боже, что делать-то?

– Егор Алексеевич, а давайте завтра? У меня сегодня срочное дело! Мне домой надо!

– Я отвезу тебя потом, Любаша! Не волнуйся! Никаких завтра! Я уже настроился!

Настроился он? Про мой настрой, конечно, никому не интересно. Мне бы его проблемы. Пока мы в цветочках колупаемся, я ещё на миллион встряну за ремонт всего стояка.

Обречённо я выключила компьютер, борясь с подступившими слезами. Они меня так и душили. Невовремя и беспощадно. Нафига я это дерево припёрла? Инициатива нагибает инициатора, всё правильно!

Цветы надо пересаживать с хорошим настроением, а не вот это вот всё! Неужели Егор не понимает, что у людей свои личные дела имеются? Посерьёзней комнатных растений, между прочим.

Как я не держалась, губы у меня задрожали, лицо сморщилось... А Молчанов всё смотрит на меня и смотрит!

Достало уже всё!

Я громко всхлипнула и разревелась, закрыв лицо руками.

– Люба! Любочка! Ты что, милая? – услышала я над ухом голос перепуганного Егора.

– Я... У меня кран... А вы... – пыталась объяснить я, но ничего не вышло из-за всхлипов.

– Иди-ка сюда!

Мужчина дёрнул меня за предплечье, поднимая на ноги, а потом прижал к себе. Я попыталась отшатнуться от него, оттолкнуть, но он крепко меня держал. Что опять происходит? Зачем это всё?

Я потыкалась, подрыгалась, а потом мне стало всё равно. Да гори оно всё синим пламенем: цветы, долги, краны, соседи, Молчанов пусть вообще провалится! Я уткнулась лбом в широкую грудь своего начальника и ревела, ревела...

Егор ласково гладил меня по спине и волосам, шептал какие-то добрые слова, но из-за своих всхлипов я не разбирала толком, что он там шепчет.

Отчётливо мне послышалось "девочка моя" и "зайчишка". Это что ещё такое? Какая я ему зайчишка?

Молчанов такой сильный и вкусный! Такой тёплый!

Всю рубашку дорогущую Егору соплями и тушью измазала! Стыдно было, неловко, но так хорошо, так легко! Несколько раз прерывисто вздохнув я успокоилась и затихла. Молчанов не спешил размыкать объятие. И я тоже, потому что не знала, как теперь в глаза ему смотреть. У меня, наверное, тушь до подбородка дотекла?

6

16. Егор

Честно? Я думал, будет проще. Потому что планировал вести себя наглее, что ли, напористее, активнее!

А теперь сижу, как мудак последний, и не знаю, как девушку пригласить куда-то. Люба от сегодняшних моих "подвигов" ещё не отошла, куда я полезу со своими театрами?

Она же мне поухаживать за ней нормально не даёт. Нет мне места развернуться, хвост распушить. Сижу, как опущенный. Ну, допустим, кран она оценила. За продукты и ужин ей неловко отчего-то? Другая бы радовалась, что у плиты два часа стоять не надо и рыбу чистить, но не Любаша.

Может, мужик у неё жадный был, куском хлеба попрекал? Бывают же такие? Каждый день напоминают своей "возлюбленной", кто её ебёт и кормит. Чтобы она должна ему была по гроб жизни и на лучшую жизнь не замахивалась.

Сложная Люба какая-то. Тяжело мне с ней, пиздец, как тяжело!

Отступиться от неё, бросить свою дурацкую затею переспать с ней? Видно же, что не вывожу? А вывезу ли? Это ж сколько ещё ждать придётся? Месяц? Сорвусь и всё испорчу! Я себя знаю, терпение – не мой конёк.

Надо выбрать прямо сейчас – вперёд шкрябать, пробираясь через тернии к её звезде, или на хер всё это?

Я посмотрел на захмелевшую Любу, на её нежные, персиковые щёчки, влажные губёшки, которые она так не вовремя облизнула, на тонкую шейку, где билась синяя венка, на острые плечики... Ниже и смотреть не стоит. Не хватало ещё стояк словить. Нормально же сидим?

Нет, не могу я теперь заднюю включить. Я же уже настроился на персиковую зайку. Нащупал ниточки, узнал, что не так ей, справки о ней навёл. Мечтал о Любаше столько дней, свыкся с мыслью, что моей будет!

Да и как я её теперь с такими проблемами оставлю? А просто так по Любиным квитанциям я платить несогласен! Я ей всё, значит, налажу, устрою, краны починю, чтобы потом что? Другой мужик её счастливую пердолил? А она ему под моим смесителем картошку будет чистить?

Ага, щас!

Как бы меня ни коробило от этого пути, по которому я двигался со скоростью старой черепахи, я решил, что подожду. А раз решил, надо ждать. Это будет венец творенья моих похождений! Бриллиант среди горы стекляшек! Оскар секса, который я сам себе вручу!

Я так завёлся, что в груди всё всколыхнулось! Прям под рёбрами бьётся у меня эта недотрога чёртова! Всё там растревожила своими персиками!

– Что тебе рассказать, Любаша? 38 лет мне. Работаю, как видишь... Живу один...

Охренеть, какой я интересный человек! А что рассказывать-то? Нечего. Всё, что есть у меня интересного – это хождение по бабам. Но я же не стану об этом с Любой трепаться?

Выпить ещё надо, что ли?

– Мы цветок-то завтра с тобой пересадим? – напомнил я девушке, подливая ей в бокал. – Ты обещала!

– А, да, конечно! – рассмеялась Люба. – Знаешь, я с детства люблю растения всякие. Это моё хобби, страсть! Жалко, что у нас с мамой квартира, а не дом. Развернуться негде. Был бы участок какой-то, я бы там всё цветами засадила! Хочешь, покажу, что у меня ещё растёт?

Конечно, хочу! Люба с таким энтузиазмом предложила, как ей отказать? Наконец-то мы нашли тему для разговора! Всё равно какую, но нашли!

Люба повела меня по комнатам, с увлечением рассказывая, где и какой цветочек она нашла. Что-то купила, что-то ей подарили, а где-то и своровать отросток не постеснялась даже! Шалунья какая!

Девчонка вела себя так раскованно, взахлёб повествуя мне о своём рассаднике, что я заслушался. Сейчас она не была зажатой или испуганной, и мне это нравилось, поэтому я накидывал и накидывал ей вопросы в масть, желая, чтобы Люба продолжала говорить со мной. Пусть и об монстерах каких-то. Да похер.

Так мало места у неё в квартире, ещё и по половине комнат растения занимают, а так уютно! Так здорово! Какие-то салфеточки, подушечки необычные, вазочки диковинные, фотографии её и её матери на стенах. Девчата были очень похожи, не надо большого ума, чтобы догадаться, кем приходится белокурая женщина Любе на фото рядом с ней.

Я уходить не хотел от неё, так мне хорошо было. Но ведь надо?

Мы попили ещё чая, и Люба рассказала мне об учёбе. Видно было, что специальность себе она выбрала по душе, потому что учиться ей очень нравилось. И рассказывать о юриспруденции тоже.

Славно посидели. Пора и честь знать.

Я обулся и забрал у Любы свой пиджак. Остановился у входной двери, повернувшись к девчонке. Рано же с поцелуями лезть? Или нет? Или что? Я ждал какой-то знак от неё. Эта минута показалась мне вечностью.

Люба тоже чего-то ждала. И не торопила меня, и знака не давала. Она смотрела мне в глаза, а я на её сладкие губы, исходя слюной. Я прекрасно помнил вкус девушки. Так запомнил, что забыть не мог.

Всё, на хрен! Пошёл я отсюда, пока дел не натворил!

Осторожно, без резких движений, я взял Любу за руку и поднёс её к губам. Ладошка маленькая, изящные, длинные пальцы. Шестнадцатый размер кольца ей бы идеально подошёл. Но она у меня дурочка! Пусть колбасу доест сначала.

Глаза девушки широко распахнулись, щёки залились румянцем от моего прикосновения, ноздри затрепетали. Она судорожно вздохнула и медленно, будто нехотя, забрала у меня свою руку.