Невинный подарок для миллиардера

Глава 1

Глаза открывать не хочется. Голова болит. Тихо играет музыка. Пахнет мандаринами.

Это как же надо было гульнуть на корпоративе, что так трещат мозги? Я почти не пью, но у меня сейчас чёрная полоса из-за брата. Он вляпался в большие неприятности, и чтобы спасти ему жизнь, мне придётся переступить через себя.

Мне-то вовсе не до веселья было, но отказывать коллегам, да в первый рабочий день. Да, накануне Нового года…

Меня мутит и кажется, что я медленно тону, погружаясь всё глубже на самое дно.

Мой слух улавливает звук льющейся воды. Успокаивает. Хорошо. Легче… Как будто я где-то на берегу изумительного красивого озера с водопадом. Там – где нет проблем. Там, где живут розовые пони и воздух искрится счастьем и пахнет мандаринами. Нос щекочет этот самый аромат цитрусовых, дополняя картинку.

Стоп.

Откуда у меня дома мандарины?

Денег в обрез. На новую работу брат устроил к себе в компанию, пока крупно не влип и не вылетел. Но будет мне счастье, если на работе расщедрятся и в честь праздничка авансом порадуют.

Так что, Василиса, не до мандаринов тебе нынче. И на корпоратив я попёрлась, чтоб поесть нормально. А то картошка с макаронами уже в печёнках сидят.

Макс лежит в больнице. Даже если бы он захотел порадовать, не смог бы.

Мандарины.

Трудно сосредоточиться. Только вкусный запах детства, который дарит предвкушение новогоднего чуда, помогает собрать мозг по кусочкам.

Упорно прислушиваюсь к «водопаду».

Кто у меня в ванной?

Макс точно не мог припереться с простреленной ногой.

Радуга и пони отдаляются на задний план. И звук водопада становится оглушительным, давит на виски. И в голове вертится мысль: там что, и, правда, кто-то принимает душ? У меня дома? Что за дела?

Следом яркой вспышкой простреливает другая мысль, я подскакиваю, как ужаленная, наплевав на дикую головную боль.

Я припёрлась ночью и забыла выключить воду в ванной? Только потопа мне ещё не хватало до полного крындеца. У кого-то предновогоднее настроение, а у кого-то предновогодние проблемы.

На кровати-то я села, и даже глаза распахнула, но картинка перед глазами поплыла, тяжело сфокусироваться. Слезть с кровати быстро не получается.

Проморгавшись понимаю, что это – не мой дом… Тело пробирает дрожь. Где я?

Болезненно моргаю и тупо пялюсь на стильную дизайнерскую ёлку. Посреди огромной светлой комнаты. С высоченными потолками. С огромными панорамными окнами вместо стены. Я в шикарных дорогих апартаментах. Да, тут даже светильники стоят дороже моей будущей месячной зарплаты. Такие дизайны я только в глянцах, да в инсте видела.

Моргаю. Розовые пони, вернитесь обратно! Что это?

Я сижу на огромной кровати, заправленной белоснежным… шёлковым постельным бельём? Я такое никогда себе не позволяла. Непрактично, к тому же в частном доме, где с улицы пыль и грязь постоянно в дом попадает.

Вот это похмелье… О, на прикроватной тумбочке стоит высокий хрустальный стакан с водой, сглатываю, заметив его, и понимаю, что готова полжизни отдать за маленький глоток – губы пересохли, в горле першит. А тут – целый стакан!

Тянусь трясущейся рукой, вижу шипучие таблетки. О… Божечка, ты существуешь! Закидываю в стакан. Не дождавшись пока растворятся полностью, жадно пью Аспирин.

С каждым глотком становится лучше. Голова тоже соображает живее, пытаюсь понять, что за новогоднее чудо со стаканом воды на тумбочке?

Ставлю со стуком стакан обратно на тумбочку, блаженно откидываюсь на мягкие подушки – приятно. Пуховые что ли? Холодят кожу.

Стоп.

Кожу? Я раздетая?

Ага. Одеяло сползло – пялюсь на голую грудь.

Теперь руки подрагивают не только с похмелья. Мне становится страшно.

Сглатываю.

Не может быть. Нет. Ну, пожалуйста, нет.

Решаюсь. Резко откидываю одеяло в сторону. И мой громкий стон разносится по комнате.

Непростительно чистая, белоснежная шелковая простыня испачкана…красным пятном…

Да ладно… Ну, неет! Нет же!

Между ног - тоже едва заметные, но засохшие следы крови!

Зажмуриваюсь.

Нет. Пожалуйста, только не это…

Трясу головой – больно: в ушах звенит, по вискам колотят молоточки.

Сейчас открою глаза и будет мне новогоднее чудо – я окажусь, ладно, пусть не на берегу водопада, пусть просто в своём доме, в кровати с простыми хлопковыми простынями в горошек, в ночнушке.

Открываю глаза – чуда не случается. Такая большая, а в сказки верю…

Я голая. Абсолютно.

Мамочки… Я, похоже, лишилась девственности с незнакомым человеком. А вдруг он заразный? А если я забеременела? И что теперь скажет Лютый? Если он узнает, что произошло, мне конец…

Сердце долбит не только по вискам – оно стучит где-то в горле.

Что за козёл это сделал со мной?

Прижимаю коленки к груди, обхватываю руками. Всё тело ломит и саднит, как будто по мне проехался каток.

Мало мне горя и проблем… Из приоткрытой двери ванной показывается внушительная мужская фигура.

Огромный раскаченный торс с рельефными мышцами занимает чуть ли не весь проём. Редкие чёрные завитки волос на груди убегают дорожкой вниз, под полотенце, обёрнутое вокруг узких бёдер.

Куда я пялюсь?

Вскидываю подбородок – впериваюсь в тёмные карие глаза. Мужчина свеженький, чистенький, с налётом щетины и влажными волосами – только что из душа.

Не похоже, чтобы его мучило похмелье. Не то что меня.

Козёл!

Судорожно выдыхаю. Перед глазами так и маячат красные пятна на белых простынях.

Такой огромный мужик. Хмурый и…слишком красивый для козла.

Этот мужик засовывал в меня… глаза так и опускаются на полотенце, затянутое вокруг того, что он в меня засовывал ночью… Кажется, там тоже всё такое же огромное, как и остальное мужское тело. Толком не разглядишь – в этом самом месте как раз заткнут край полотенца –непонятно, это ткань топорщится? Или у козла снова встал?

Боже, он опять собирается делать это со мной? Хочет повторить?

Глава 2

Александр

В компании неспокойно. Несколько дней назад удалось разрешить проблемы с украденными документами, но все ещё продолжают быть на нервах. Все в «тонусе». Пять дней корпорация стояла на ушах и теперь навалилась куча отменённых сделок и контрактов.

И этот хренов предновогодний корпоратив в добавок.

Соберутся все акционеры. Мне, как президенту одной из компаний входящих в оборонную корпорацию, обязательно надо показаться. Да и нельзя, чтобы работники решили, что с моей стороны игнор.

А мне просто хочется расслабиться. В тишине. В спокойной обстановке. Желательно с какой-нибудь умелой, послушной девочкой. Эскорт идеально бы подошёл.

Просто спустить накопившееся напряжение. Чтоб она, молча, взяла в рот. Чтоб молча, раздвинула ноги, или повернулась задом. Немного постонала. Или много… это уж как пойдёт. И чтоб сразу тихонечко убралась.

Проблемы с документами, которые свалились перед самым праздником совершенно выбили меня из колеи. Какой тут новый год?

Да, у руководства отдельная ВИП-зона, но надо показаться и среди подчинённых. Чтобы меня видели. Потом быстро уйти. Спускать напряжение. Хм… Тем более не пью. После того случая на охоте, как енот тяпнул за палец. Пока нельзя залиться коньяком, приходится довольствоваться раздвинутыми ножками.

Добираюсь до клуба за полночь. Ну, главное же, появился. Раньше проблемы не позволили и раскалённый от звонков мобильный. Хоть выбросить бы его куда подальше – раздражает. Перед новым годом все, как с цепи сорвались. Как будто в Новом году придёт Армагеддон и нельзя будет решить вопросы после.

Отсиживаю в ВИПке полчаса. Ну, хоть поужинать нормально удалось, и то благо.

Спускаюсь с верхней зоны, взгляд цепляется за стройную молоденькую девчонку со светлыми волосамидо талии. Она выделяется среди танцующих особенной манерой двигаться и этими роскошными шелковыми волосами.

Короткая мини-юбка обтягивает аппетитную попку. Что это? Юбка чуть задралась и кажется, торчит кружевной краешек? Чулочки? Ооо…

В паху тянет.

Без алкоголя, желание застаёт в неподходящие моменты. Да, и с алкоголем, впрочем, тоже. Ухмыляюсь. Замедляюсь. Смотрю.

Пытаюсь рассмотреть – чулки или нет? А может юбочка задерётся сейчас чуть повыше?

Стопорнулся.

Ага. Спустить напряжение хочется. А может, ну его, эскортницу? Во, эта бы вполне подошла. С длинными волосами. Запустить бы в них руки, намотать на кулак, оттянуть резко, чтоб застонала и оттрахать жёстко.

Чуть шевелю бёдрами, представляя, как вхожу в неё. Стискиваю челюсти, сжимаю кулак, как будто я и, правда, её трахаю.

Да, ладно. Хрен с ней. Что за фантазии.

Сейчас девочка, специально обученная, приедет, всё будет тип-топ.

А у этой, я даже личика не видел.

Я не сплю с подчинёнными. Был у меня неудачный опыт. Я бы даже сказал мозговыносящий. Нынешние девушки далеко не скромницы пошли. Уцепятся клешнями и прут как на таран в надежде оседлать вольного жеребца. Приходится потом избавляться от таких, увольняя. Проще найти себе кого-то на стороне.

Стою. Надо идти. А я стою, жду, чтоб повернулась. Не понимаю, чем именно меня зацепила эта крошка, но хочу увидеть её лицо.

Поворачивается. Она красивая. Или просто так кажется. На личике отрешённое выражение. Девушка как будто ушла в себя, в какой-то одной её известный внутренний мир. Ощущение, что она сейчас не здесь, а где-то глубоко в собственных мыслях. И так отдаётся музыке и движениям. Не стреляет глазками, как остальные вокруг.

Чувствую, на мне уже не одну дырку прожгли женские взгляды. Хотел по-быстрому ускользнуть, чтобы избежать этих липких вожделенных взглядов, просчитывающих объём моего кошелька. Дуры. За деньги я и поэлитнее товар на ночь найду.

Блондиночка смотрит огромными затуманенными глазищами словно сквозь меня. Как будто не видит. Напилась? Или ещё чего посильнее приняла?

Грудь третьего размера, на вскидку. Норм. Плавно двигается – я приклеился взглядом. Да, что за наваждение.

Определенно надо чаще трахаться. С девушками, а не с работой.

Девчонка самозабвенно танцует, меня даже не видит.

Эй. Что это так? Я что, прозрачный?

Танцует с самого края.

Пока я стою и жду, когда девчонка обратит на меня внимание, к ней подкатывает один из сотрудников. Без стеснения лапает её и лезет под юбку. Девчонка сопротивляется и пытается отстраниться.

Я не понял! У меня из подноса пытаются увести секси-крошку? Безобразие! Уволю всех к чертям собачьим.

Прежде чем успеваю подумать, что девчонку надо спасать, понимаю, что уже стою рядом с ними. Когда только успел подойти…

Толкаю парня в грудь, чтобы отвалил, а девчонку, едва стоящую на ногах, придерживаю под локоть.

— Она со мной! — ору, перекрикивая громкую музыку.

Бычара пытается мне возразить. Сжимает руки в кулаки, но когда видит, кто стоит перед ним, тушуется, бормочет извинения и отступает.

Подхватываю девчонку и тащу под балконы – туда, где потемнее, прижимаю спиной к стене.

Она не очень хорошо соображает, стоит, как телёнок на привязи.

Ну, послушная. Тоже хорошо.

Что на меня нашло?

Она не сопротивляется. Но и не пристаёт. Она …нюхает. Закрывает глаза и нюхает меня. Потом чуть постанывает.

Мой запах так на неё действует? Понимаю, что я сегодня даже никакой парфюм не использовал. Просто залез в душ, прямо в офисе, перед выходом на корпоратив. Освежил голову, гудящую после разборок с очередным контрактом –засиделся допоздна.

Ну-ка, деточка, постони ещё. Заводит. Музыка громкая – никто не услышит. Никто, кроме меня.

У меня уже давно привстал. Ещё когда на танцполе за ней наблюдал.

Хочу проверить ответную реакцию.

Лезу рукой под юбку. Да! Чулочки. Голенькая кожа и кружевные трусики под пальцами. Мокренькие. Да, ты ж моя умничка.

Тихонечко глажу между ножек и забираюсь чуть глубже. Здесь главное аккуратненько. Очень чувствительное местечко. Главное — не передавить. У неё так влажно, что палец сам скользит между чувствительных складочек и вызывает её стон.

Глава 3

На входе в гостиницу, кое-как привожу девушку в чувства. Она еле передвигает ноги, виснет на мне. Я скорее тащу её сам, чем она идёт.

Да, что с ней? Есть подозрение, что девушка сильно перебрала.

Ну, надеюсь, я не наркоманку притащил к себе в номер. Может алкоголичка? Совсем не знает меры?

Нет, чтоб элитную вызвать. Да, что такое со мной?

Всё просто. Хочу вот эту.

Вспоминаю, как она меня нюхала в клубе и текла на руку, как стонала, кончая от моих пальцев. Член снова каменеет. Воздержание – это плохо. Для здоровья. Эмоционального, морального, физического – чуть не загибаю пальцы, перечисляя причины, зачем я тащу девушку к себе в номер.

Надо обыскать одежду – убедиться, что у неё нет ничего запрещённого. Или найти то, что есть.

Думать, что она балуется дрянью, не хочется. С чего бы это? Она мне никто. Хотя, если найду, будет лишний повод приструнить и раскрутить на всё, что захочу в постели. Не будет стараться – сдам полиции.

А постараться придётся. В голове вертятся фантазии – одна хлеще другой.

Нет. Столько работать нельзя. Спускать напряжение надо чаще.

Тащу девушку в ванную, умываю ледяной водой. Немного приходит в себя.

Снова тычется головой мне в плечо и нюхает. Как же это заводит. Я раздеваю девчонку. Кидаю её одежду на пол.

За топиком следует кружевной лифчик. Провожу рукой по её твёрдым сосочкам. Выдыхаю, еле сдерживаюсь. Хочется уже быстрее кончить.

Нащупываю молнию на юбке, дёргаю – она разъезжается, и юбка соскальзывает на пол по стройным ножкам в чулочках. На девушке надеты кружевные трусики.

Терпеть больше не могу. Рву тонкое кружево, швыряю следом за остальной одеждой на пол. Снова трогаю пальцами – мне просто жизненно необходимо убедиться, что она влажненькая.

— О, да. Моя девочка… — шепчу, расстёгивая брюки.

Она упирается попкой в столешницу. Коленом отвожу чуть в сторону одну ножку, другую подтаскиваю вверх, сгибая в коленке, пристраиваюсь членом между ножек.

Мне кажется, я только войду и сразу кончу.

Внезапно она широко распахивает глаза, дёргается подо мной. Я так и не успеваю войти.

Приходится ловить и поддерживать её, чтоб не упала. Рукой задеваю стакан у раковины. Он разбивается с громким звоном, а девушка неудачно заваливается на меня, толкает. Мне приходится опереться рукой, прямо на осколки стекла.

Чувствую, как осколок входит под кожу. Шиплю, пытаясь зажать порез.

Невменяемая девочка бормочет:

— Не надо. Я не хочу. Мне нельзя.

Рука щиплет, чувствую, в ней застрял осколок.

Девочка пытается прикрыть груди с торчащими сосочками, сводит ноги, растерянно хлопает глазищами.

Понимаю, что она не в адеквате. Толком не понимает, что происходит.

Снова бормочет:

— Я ещё не спала с мужчиной. Не трогайте. Прошу.

Да, ладно? Моя зайка – девственница? Такая горячая штучка и нетронутая –я буду первым. О, как же заводит, детка.

Я вижу, что её мутит. Успеваю вовремя развернуть к себе задом, подхватываю, убирая с лица её шикарные волосы. И девочка блюёт в раковину.

Возможно, не она приняла что-то, а ей подмешали какую-нибудь хрень. Все характерные признаки налицо. Вернее, на белой раковине.

Её выворачивает, а я поддерживаю, стою сзади, мой невероятно каменный член упирается в голую попку. Ниже чулочки с кружевным верхом.

Ну, что ты будешь делать. Она же блюёт. Не буду же я её иметь в таком виде. Ещё и что-то про девственность бормотала. Неужели правда? Как же хочется кончить.

Умываю мордашку. Девочка еле держится на ногах.

Беру на руки и тащу в кровать.

Пусть спит. Утром покувыркаемся.

Откидываю одеяло, сгружаю на кровать.

Её голова касается подушки, и девчонка засыпает прямо на ходу.

Ну, не могу отказать себе в удовольствии. Разуваю и стаскиваю чулочки. Так увлёкся, что забыл про порезанную руку и саднящую рану со стеклом внутри. Да, это фигня. Совсем и не больно, просто очень сильно хочется трахнуть.

Вот, только простынь пачкается. Смотрю, как капает с моей руки кровь, как растекается пятно.

Сначала спущу. Потом всё остальное.

Засовываю порезанную руку ей между ног – киска ещё влажная. О, как же это заводит. Другой рукой беру член в руку и смачно кончаю. А-рррр…сколько терпел.

Ну, деточка, ты мне завтра ответишь за мои похотливые шалости. Я не страдаю рукоблудием. Всегда есть кому всунуть. Это что-то новенькое.

Иду в ванную, вытаскиваю осколок, промываю руку, нахожу аптечку.

Сначала перекись, кровь немного останавливается, леплю пластырь.

Сам умываюсь ледяной водой. Вот, это крышеснос. Что это вообще было?

Захватываю аспирин и стакан воды – ставлю на тумбочку с её стороны.

Укладываюсь спать.

Девочка прижимается мне под бочок. Присматриваюсь – спит.

Давно не спал ни с кем в обнимочку. Чувствую себя странно. Не пойму, мне приятно или нет? Необычно. Малышка так доверчиво трётся носиком о мою грудь, волосы рассыпались по простыне, щекочут. Мне тоже нравится её запах.

Она выбирает мою руку вместо подушки. Забавно.

Глава 4

Василиса

Блин блинский.

Мужик, который так вкусно пах ночью, распахнул полотенце, красуется рельефным телом, как с картинки из интернета и …тем, что очень жаждет продолжения.

Он тянет низким бархатным голосом, с лёгкой хрипотцой:

— Твоя очередь.

И мурашки пробегают по коже. Было бы приятно, если бы не было так страшно.

Что он от меня хочет?

Впрочем, я же не дура. Меня хочет. А я нет. До слёз.

Сильнее натягиваю одеяло, утыкаюсь так, что только нос и глаза торчат –наблюдаю. Молчу.

За свои двадцать три года никогда не видела член вблизи. Порно не считается. Моя подруга Машка обзывается старой девой. Для неё секс –разменная монета. А для меня – очень личное.

Машка злорадно хмыкает и говорит, что я так и состарюсь нетрахнутая, пока буду своего принца на белом коне ждать.

Продолжаю сверлить мужика злобным взглядом. Я ненавижу этого красавчика. Он не просто порвал мою девственную плеву. Он порвал мою жизнь. В клочья. И жизнь Макса тоже.

Ненавижу.

Да еще и член у него такой огромный, толстый. Или просто я так близко их никогда не видела и у страха глаза велики. Неужели он реально в меня влез? Ночью? Как он туда запихал. А между ног как-то горячо становится почему-то.

Лишь бы не трогал. Лучше буду потная и вонючая. Может отстанет?

На головке члена, появляется капелька.

— Ползи сюда, девочка. Возьми в ротик.

Издевается? Называет девочка. Всё, больше я не девочка. Хочется плакать.

— Нравится?

Мужик без комплексов. Совсем не стесняется, козёл. Вот так средь бела дня. Позволяет рассмотреть свой член во всех подробностях.

Сглатываю. Он замечает. Он доволен. Хотя я ничего не сказала. Наверное, такой всем нравится. Но не мне.

Очень хочется зареветь, оплакать потерянную девственность, подумать, что делать дальше.

Похоже, мой ночной любовник теряет терпение:

— Быстро! Мне надоело ждать.

Так сказал, что меня прошиб озноб. Ослушаться не то, что страшно –это невозможно. Не поняла, как подползла и оказалась перед ним на корячках, прямо ртом у самого члена.

Одной рукой пытаюсь прикрыть голую грудь.

— Кто у нас тут хорошая девочка? — издевается. — Открывай ротик.

Чувствую его запах. Он из душа, но ко мне возвращаются ночные воспоминания. Тело помнит его пальцы между ног. Странное дело, не помнит ничего больше. Не помнит, как было больно. Ведь, первый же раз должно быть больно. Особенно, если такой большой.

Еще и в рот у этого козла взять. Мало того, что он со мной сотворил. Теперь я ему и отсосать должна. Обидно. И совсем не хочется.

Ему надоедает ждать. Он просто хватает за волосы и притягивает ближе, собираясь засунуть член мне в рот, но у меня возникает рвотный рефлекс. Вчерашняя еда из клуба подкатывает к горлу. Не стоило мне ползать на корячках.

Прикрываю рот рукой. Он откидывает мою голову в сторону:

— Твою мать. Бегом в ванную.

Дважды повторять не приходится. Я зажимаю рот рукой и бегу, куда сказали. Молясь про себя всем богам, что пронесло. Хлопаю дверью. Меня выворачивает над унитазом. Становится капельку легче. На душе же скребут кошки, раздирая её на части.

Оглядываюсь. Вижу свою разбросанную одежду: юбка, топ, лифчик.

Порванные трусики. Слёзы всё-таки скатываются по лицу.

Чулков нет. Где моя шубка? Где-то в комнате или так и осталась в клубе?

Судорожно натягиваю, что нашла. Юбку приходится надевать на голое тело, без трусиков. Обуви тоже нет. Ну, хоть так.

Умываюсь. Поласкаю рот.

Что же мне делать?

Больше он меня не поимеет, козёл. И в рот я у него не возьму.

Вижу внутренний телефон отеля. О, да. В дорогих гостиничных комплексах эти богатеи даже посрать без помощи не могут. Надо же, вдруг ему что понадобится, пока нужда припрёт. Прям с толчка и позвонит на ресепшен.

Ресепшен! Доставка. Точно.

Воду не выключаю. Наоборот, делаю посильнее в раковине. Еще и включаю душ. Пусть думает, что моюсь. Для его похотливого величества.

Хватаю трубку, написано набрать «ноль» на ресепшен. Оглядываюсь на дверь. Успею? Не успею. Отнимет же телефон, гад.

Мне отвечают. Я прошу:

— Срочно. Доставка завтрака.

Я не знаю номер комнаты. Но, в таких отелях, видимо, это и не нужно. Или в таких номерах.

— Доброго утра. Приняли. Вам как обычно?

Да, мне по хрен. Заставляю себя успокоиться. Дрожащим голосом говорю:

— Да. Только побыстрее.

— Пять минут, — обещает голос на другом конце.

Вешаю трубку. Остаётся дождаться доставки и убежать.

Смотрю на босые ноги. Куда я побегу? Как? Ни сумочки, ни телефона. В таком виде. Голые ноги, шубки тоже нет… Как мне вызвать такси? И чем платить?

Пялюсь на телефон. Он же внутренний. Или нет?

Оглядываюсь на дверь. Вода шумит. Мужик не ломится. Доставка еще не подоспела.

Снова набираю ресепшен.:

— Девушка, а можно на мобильный позвонить?

— Да, конечно. Наберите решётку и номер без восьмёрки.

Дрожащим пальцем тыкаю решётку. Хорошо, что я знаю Машкин номер наизусть.

Несколько долгих гудков и сброс.

Конечно, незнакомый номер.

Я набираю и набираю, разворачиваюсь лицом к двери и гипнотизирую её, молясь, чтобы не открылась. Надо успеть.

Наконец, слышу сонное и раздраженное:

— Алло.

Я громко нашёптываю:

— Маш, не бросай трубку. Это я.

—Что? Кто это? — еле языком ворочает.

— Васька это.

— Говори громче. Чё трезвонишь в такую рань?

— Да, какую там… Слушай, Машенька, родненькая! Я тут конкретно встряла. Выручай. Не могу говорить долго.

Кажется, подруга, наконец, просыпается. Почему-то тоже шепчет:

— Васька, ты?

— Я это, я. Ты мою сумочку забрала?

— Да…

— А шубку?

— Шубку? Ты что раздетая ушла? А куда ты вообще вчера делась?

Я судорожно оглядываюсь. А в самом деле, куда? Где я? Вижу эмблему на полотенце. Читаю название отеля, фигею –самый дорогущий отель в городе. А мы походу вообще на самом верху, в пентхаусе.

Глава 5

Три дня назад.

На улице стемнело. Возвращаюсь домой на маршрутке после первого рабочего дня. Очень переживала за то, как пройдёт мой первый день. Приживусь ли в коллективе.

На удивление, меня приняли радушно, но пришлось много времени потратить на документы, всё изучить. Просидела, не поднимая головы, обед пропустила. Первые несколько недель нужно хорошенько поработать – всё-таки я на испытательном сроке.

Украдкой откусываю кусочек шоколадки. Кушать хочу ужасно.

Добираться до дома далековато от работы. Зато своё. Жильё мне досталось от бабушки в наследство. Пусть домик и ветхий, зато канализация проведена и все удобства имеются. Вот как буду зарабатывать прилично, так и о съёме небольшой квартирки неподалёку от работы можно будет задуматься.

Маршрутка останавливается. Выхожу на улицу и вдыхаю морозный воздух. Вот он какой – запах свободной жизни.

На остановке мигают огоньки – близится Новый год. Хочется новогоднего чуда. Всё у меня будет хорошо. Улыбаюсь.

Не спеша, иду в сторону дома, а навстречу мне бежит соседка – баба Люба.

В темноте её лицо плохо видно, но однозначно что-то случилось. Чувствую напряжение в её силуэте, в том, как она спотыкается, как суетится, подбегая ближе.

Приподнятое настроение, мечты о новогоднем чуде моментально улетучиваются, сменяются беспокойством.

Сразу думаю о плохом – пожар. Всё сгорело. Я осталась на улице и теперь мне придётся вернуться к родителям, которые не первый год утопают в водопадах алкоголя. Нет… Не хочу. Там жить невозможно. Элементарно выспаться не получается.

Волосы на голове шевелятся. Бегу сама навстречу, нагнетая про себя. Беспокойство сменяется страхом, сердце замирает.

Хватаю её за руки. Бабушка сгибается пополам и пытается отдышаться.

Я тороплю:

— Что? Что случилось?

— Там… Там брат твой с утра к тебе приехал, пока тебя не было. А как смеркаться стало, джип чёрный подъехал. Большой такой. Я по окнам заглядываю. Интересно стало. Вдруг ты себе парня нашла хорошего и богатого. Думаю – радость-то какая. Повезло Ваське нашей. А там… там…

— Да что случилось? Давайте ближе к делу.

— Четверо мордоворотов выходят из машины. Рожи страшные, злые. В дом к тебе пошли. А потом выстрел! Всё… Убили, значит, брата твоего. Допрыгался. Я как чувствовала, что до добра его пристрастия не доведут.

Ноги подкашиваются. В глазах темнеет. Меня всю трясёт.

— Как убили? Вы своими глазами видели?

— Ты что! Нет, конечно. Я побоялась к тебе идти. Страшно. Ведь и меня могут заодно порешить, — баба Люба проводит ребром ладони по горлу. – И ты не ходи. Дождись, пока уедут. Очень опасно. Хорошо, что я тебя успела перехватить.

— Так чего ж вы мелете языком напрасно? У меня сердце чуть не остановилось, — выпаливаю я возмущённо и бегу в сторону дома.

Какой бы брат ни был, он – моя родная кровь. Согласна, неидеален, но на работу помог мне устроиться. Да, и советом всегда помогает. Поддерживает. Парней надоедливых в детстве отгонял. Правда, когда подросли, это уже стало навязчивой манией. Никто ему нехорош. В свои двадцать три я так и хожу девственницей.

Джип до сих пор стоит у ворот. Возможно, ещё не всё потеряно. Останавливаюсь перед калиткой дома. Замираю.

А если они действительно убили брата и от меня, как от свидетельницы тоже решат избавиться? Сглатываю. Страшно. А вдруг брату нужна помощь, а из-за моей трусости будет поздно? Становится ещё страшнее.

Трясу головой. Надо идти. Никогда себе не прощу, если он погибнет. Да в конце-то концов! Я же не вор и к себе домой иду. Здесь я хозяйка. Пусть убираются вон отсюда!

Храбрюсь. Толкаю железную калитку и забегаю во двор. В окнах горит свет. Дверь нараспашку. Слышна ругань.

Влетаю в дом, как бешеная корова, готовая посадить обидчиков на рога и раскидать в разные стороны. Мордовороты стоят спинами. Брат лежит на полу и утирает кровь с разбитого носа. Мужчины в чёрном поворачиваются. Один кидается ко мне и хватает за руку.

— Ты кто такая?

— Я хозяйка! А вы кто такие? Вам тут не рады. Вон пошли! Или я сейчас полицию вызову, — громко заявляю я и осматриваю комнату.

Вижу дырку от пули в телевизоре. Да, блин… а телек чем им не угодил? Уроды. Тяжело дышу. Не знаю даже, что больше – злюсь или боюсь.

— А не та ли это сестра, про которую этот упырь говорил? – спрашивает один из бандюг, внимательно меня осматривая.

Что? А я-то тут причём? Ничего не понимаю. Бросаю взгляд на брата. Он подрывается с пола, с силой толкает одного из мужиков так, что тот заваливается на другого и вместе падают.

Максим пытается бежать к выходу, но бандит, который меня удерживает, достаёт пистолет и стреляет брату в ногу.

Макс воет. Я вырываюсь из захвата и бегу на помощь.

Стягиваю пояс с зимнего пуховика и пытаюсь перетянуть ногу, чтобы замедлить кровотечение. Плачу. Всё в крови. Волнуюсь за жизнь брата.

— Что вы творите? – шиплю сквозь слёзы.

Меня не слушают. Будто я пустота.

— Серый, ну на хрена ты его подстрелил? – обращается к подельнику, один из мордоворотов вставая с пола.

— Щенок совсем оборзел. Надо учить, — заявляет Серый, подходит к брату и нависает над нами грозной скалой. – Этой сестре ты бабки украденные отдал?

Максим молчит. Его лицо покрыто выступившими каплями пота. Он терпит боль и виновато поглядывает на меня.

Тот, что Серый, хмыкает и наступает брату на рану.

— Ааа… — орёт Макс, а я вцепляюсь в ногу бандюги, пытаясь сдвинуть в сторону.

Во что же ты вляпался братик и о каких деньгах идёт речь? Как же так.

— Да, да! Это она! – кричит брат.

— Знай, щенок, если ты тут нам навешал про сестру, чтобы прикрыть зад, то ты нежилец. У нас с такими уродами разговор короткий. Ты понял?

— Я понял! Не убивайте только, прошу!

Серый убирает ногу с раны брата и обращается ко мне:

— Как тебя зовут, лапа?

Непонимающе смотрю на уродов. Что происходит?

Глава 6

Утро. Отель Меркадо. Василиса

Слышу, в дверь номера звонят.

На выходе из ванной меня дожидается голый мужик, краем глаза вижу, что возбуждение он слегка подрастерял, хоть и не полностью. Всё равно член пугает и кажется слишком большим.

Я не успеваю добежать до двери, он хватает за волосы сзади. Я чуть не падаю, но он крепко удерживает, притискивается голым телом к спине и упирается членом в бедро. Я чувствую, как у него встаёт сильнее. Мне становится жарко. Здесь слишком сильно топят…

На экране наружного видео вижу, что перед дверью горничная с тележкой: милая девушка с убранными в пучок волосами, в форме отеля с белым передничком. Она нажимает на кнопку связи и громко говорит:

— Доставка завтрака.

На ухо хмыкает мой мучитель:

— Умудрилась заказать из ванной?

Я огрызаюсь:

— Я есть хочу.

Хотя меня только что стошнило, и даже от запаха еды, наверное, вырвет ещё раз.

— Я тоже хочу… — зло шепчет мужчина. — Только не есть…

И тащит меня к двери, нажимает на кнопку, открывая. Совсем без комплексов, и без тормозов.

Я собираюсь просить о помощи подоспевшую девушку. Уже открываю рот, когда он низко мурлыкает из-за спины:

— Мариночка пожаловала. Проходи, дорогая.

Я захлопываю рот. Девушка смущается, строит глазки. Бросает завистливые взгляды на меня. С чего бы это?

Он оттаскивает меня в сторону, всё ещё тянет за волосы.

Обрежу. Блин, как же они меня подвели, эти длинные роскошные волосы! Вообще, постригусь в монашки, сбегу в какой-нибудь монастырь в горах –поминайте как звали. Ищите ветра в поле и решайте свои проблемы сами.

— Мариночка, мы тут развлекаемся.

Она мило улыбается, как будто не видит, что происходит.

— Я заметила, Александр Александрович, — потупляет глазки в пол.

— Мариночка у нас послушная девочка, — протягивает низкий голос над ухом. — Не то что некоторые, — тянет за волосы меня и обращается к горничной: — Присоединишься?

Та послушно кивает.

Что? Он будет иметь нас обеих? Козёл. Пытаюсь вырваться.

— Не дёргайся, — гаркает на ухо так, что желание вырываться пропадает.

Он приотпускает волосы, командует:

— Мариночка сейчас покажет некоторым неопытным мастер-класс.

Он оттягивает меня за волосы, вынуждая отступить чуть в сторону, разворачивает и заглядывает в глаза:

— Да, маленькая? Тебе стоит поучиться брать в ротик, — его взгляд прошивает насквозь, достаёт до костей.

Он говорит это таким низким тихим голосом, с проскальзывающей хрипотцой, так смотрит, что прямо чувствую его желание, то, как он хочет меня. И чувствую, как возбуждённый член упирается теперь мне в живот. Но он собирается засунуть его в другой рот.

Всё так неожиданно. И порочно. И погано… и мне хочется, чтобы он засунул его мне. Я что, ревную?

Нет. Гоню дурные мысли прочь. Закусываю губу.

Его глаза вспыхивают желанием, как будто он слышит мои мысли. Становится так горячо между ног.

Он приближает лицо ближе. Я сглатываю.

— Ты будешь смотреть!

Одним движением стряхивает мои волосы с руки, вынуждая меня чуть отступить. Всё ещё пристально смотрит мне в глаза. А сам говорит:

— Мариночка, приступай.

Горничная вклинивается между нами, задев меня плечом, присаживается на колени.

Я моргаю, вырываюсь из гипнотического притяжения.

Козёл. Злюсь ещё и оттого, что ему сейчас будет отсасывать другая? Ну, я же не захотела…

Кидаю взгляд на дверь — моргает зелёный огонёк. Открыто.

Он видит, куда я смотрю, чуть ли не рычит:

— Даже не думай.

Но я уже на пути к свободе. На выходе замираю на секунду. Не могу удержаться, оглядываюсь.

Он хочет догнать, но спотыкается о горничную, которая так и не взяла в рот.

Я кричу, уже выбегая в коридор:

— Я ненавижу тебя, придурок хренов! Чтоб у тебя не стоял ни на кого!

Несусь по коридору. Перестаю сдерживать душащие слёзы. Они скатываются, застилают дорогу. Плохо видно, куда бегу. Плохо соображаю. Такси. Если Машка не вызвала такси, я её придушу. Если только сначала меня саму не догонят и не придушат...

Глава 7

Александр

Звук льющейся воды в ванной успокаивает. Присмирела?

Она включает душ. О, девочка решила помыться для меня. Взялась за ум.

Сейчас всё будет.

Сейчас не только в ротик, буду иметь её долго и нежно. Как сладко тянет в паху.

Неожиданно раздаётся звонок в дверь. Маленькая дрянь вызвала доставку еды.

Выбегает из ванной, одетая. Несётся к двери. Вовремя хватаю её за волосы. Как же удобно таскать за длинные шёлковые пряди, наматывать их на кулак. Не наращённые. Походу, у неё всё своё. Такое непривычно натуральное тело. Мне нравится.

Прижимаюсь сзади, снова член встаёт. Короткая юбочка. Чуть задрать и можно войти. Думаю о том, что под юбочкой нет трусиков – я же их порвал. От этого завожусь ещё сильнее.

За дверью названивает горничная. Девчонка говорит, что хочет есть.

Наглая паршивка. Врёт.

Я чувствую, как часто дышит. Ей нравится. Но маленькая боится.

Неужели, правда, невинна? Решила поиграть со мной?

Ты проиграешь, детка. Тащу её к двери.

Пропускаю Мариночку внутрь и прошу отсосать. Эта горничная на всё согласна. Она давно на меня заглядывается, строит глазки. Уже не раз себя предлагала. Ну, что ж, пусть постарается. Покажет девочке, как надо.

Смотрю девчонке в глаза. Зрачки расширены. Наверное, она снова промокла между стройных ножек. Сгорает от желания, но боится, как маленький загнанный зверёк.

Хочу кончить. Хочу, чтоб она видела, пожалела о том, чего лишила себя.

Закусывает губу.

Оооо…

Ну, где там эта нерасторопная горничная. Я смотрю девочке в глаза. Хочу, чтоб она смотрела. В следующий раз будет быстрее соображать и открывать ротик резче.

Но, девочка сбегает. Кричит на выходе, а голос срывается на слёзы:

— Я ненавижу тебя, ты больной на голову! Чтоб у тебя не стоял ни на кого!

Ревнует?

Хочу догнать, но спотыкаюсь о нерасторопную девушку у моих ног.

Марина ползёт на коленях, пытается взять в рот. Но… мне больше не хочется.

Мягко отстраняю её за плечи. У меня перестаёт стоять…

Возбуждение уходит.

Хочется догнать ночную гостью и вернуть обратно, к себе в постель.

Но не голым же бежать по отелю? Да и она будет вырываться.

Что нашло на девчонку? Почему она так себя ведёт?

Странно, президентский пентхаус не произвёл на неё впечатления. Даже бывалые элитные эскортницы восхищаются – видно по их затуманенным взглядам.

Что только девушки не вытворяют, чтобы оказаться в моей постели, чтобы я обратил на них внимание.

А эта… сбежала. Ещё и обзывается, обижается непонятно на что.

Как она сладко прижималась ко мне, когда спала, щекотала мягкими шелковистыми волосами. Они рассыпались на белых простынях – красиво.

Я перегнул? Напугал маленькую?

Мариночка всё ещё ползает по полу на коленях. Подползает совсем близко, пытается взять в рот и вырывает меня из размышлений, когда её язычок касается члена.

Скашиваю глаза вниз.

Что-то совсем расхотелось.

— Я передумал. На этом всё, Мариночка.

Она расстроенно бормочет:

— Я всё сделаю. Сейчас, — снова тянется ртом к спокойному члену.

Выдыхаю. Да, что же такое.

Разворачиваюсь, иду искать портмоне. А не стащила его маленькая блондинка случайно? Может, поэтому дала такого дёра?

Нет. Всё на месте.

Достаю сто баксов. Мариночка уже подползла сзади. Так и продолжает вытирать коленками пол. Шустрая.

Поворачиваюсь, засовываю купюру в верхний кармашек на груди униформы, заодно щупаю упругую грудь. Не. Что-то совсем расхотелось. Что такое происходит?

А происходит то, что мысли так и вертятся вокруг растрёпанного чуда, которая провела ночь в моей постели. Взгляд утыкается в новогоднюю ёлку. Точно – какое-то новогоднее чудо. Правда, сбежала почему-то.

Ну, ничего, до Нового года ещё три дня. Я был хорошим мальчиком в этом году. Заработал много денежек. Дедушка Мороз обязательно должен порадовать меня подарочком.

Улыбаюсь. Предвкушаю, как буду распечатывать девочку, полученную в подарок. Если Дедушка Мороз не расщедрится, сам куплю. Всё в этой жизни продаётся и покупается. У меня достаточно бабок на счетах, чтобы радовать себя милыми безделушками.

Такими, как сегодняшняя девчонка – мой ночной каприз.

— Да иди ты уже, Марина.

Горничная никак не упокоится. Приходится повысить голос. Достала.

— Вон, отсюда!

Девушка вздрагивает.

— Да, Александр Александрович.

Быстренько соскребает себя с пола и семенит на выход. Дошло. Спину ссутулила. Расстроилась.

Моментально забываю про горничную. У меня в руках телефон.

Пропущенные звонки. Пролистываю сообщения. Меня потеряли.

Время близится к полудню. Твою мать. Просрал полдня.

Отвечаю на срочные вопросы, пока закидываю в рот еду. Так-то хорошо, что малышка завтрак заказала.

Малышка.

Звоню начальнику безопасности, прошу выяснить, что за девушка провела со мной ночь. Раз подцепил на корпоративе, значит, работает где-то у нас.

— Да, посмотрите камеры в отеле. Или в клубе. Не мне вас учить работать. Чтоб через полчаса вся информация у меня на электронке была. Срочно… Нет, ничего не случилось… Да, срочно. Личные вопросы.

Пахнет мандаринами. Хорошо.

Номер оплачен на пару месяцев – иногда ночую здесь. С окна открывается прекрасный вид. Мне нравится. Чищу мандарин, закидываю дольки в рот – вкусно.

Думаю о девушке. Она и, правда, девственница или наврала? Хочется проверить. Чувствую, как у меня привстаёт. Хм…

Смотрю в панорамное окно – заснеженный город проснулся, люди спешат на работу.

Мне тоже давно пора. Водитель ждёт. Надо срочно в офис. Ищу взглядом обувь, но вижу только женские зимние сапожки. Твою мать, она что, стащила мои туфли? Запасной пары обуви у меня здесь нет. Только костюм, несколько рубашек, боксеры…

Спускаюсь вниз в отельных тапочках. Водитель открывает дверцу – удивлённо рассматривает мои ноги. Усаживаюсь в машину, чувствую, как тает снег на ногах – носки промокли. Ну, ничего, в офисе есть обувь и носки.

Глава 8

Василиса

Пулей вылетаю из отеля, едва не падая. Всё потому, что не свою обувь я схватила в впопыхах, а этого озабоченного козла. По-другому не могу его назвать. Это вообще нормально, заставлять смотреть, как у него отсасывает горничная? Решил устроить жаркое трио? Так это не по мою душу. Я не такая.

Я хренею с этого козла. Слышала, конечно, что есть такие пары – любители групповых «занятий спортом». Возбуждаются они от этого вроде.

У отеля, среди дорогих машин, стоит такси с шашечкой на крыше. Бегу к нему. Ноги заплетаются из-за огромной мужской обуви не по размеру. Открываю заднюю дверь машины.

— Здравствуйте. Вы не меня, случайно, ждёте? – спрашиваю я, называя свою фамилию.

Получаю кивок. Когда сажусь в машину и закидываю вторую ногу в авто, туфля слетает.

У входа в отель какое-то оживление, и я переживаю, что это за мной погоня. Вылезать и подбирать обувь не решаюсь – нельзя терять время, надо уносить ноги поскорее. Если меня поймают, тогда точно засунут член по самые гланды.

— Гони! Гони быстрее! – хлопаю рукой по переднему сидению, и водитель резко трогается с места.

До Машки доезжаем быстро. Прошу водителя максимально близко подъехать к подъезду. Скакать на одной ноге зимой не так-то просто. Когда я поднимаюсь по ступенькам к домофону, теряю равновесие и наступаю голой ступнёй в снег.

Ррр… Холодно.

Набираю код квартиры. Машка не открывает. Блин… я сейчас взвою от досады. Время близится к обеду. Так жёстко опоздать на работу во второй рабочий день – надо умудриться. Нам разрешили задержаться из-за корпоратива, но только на час. И этот час точно уже давно вышел.

Кто вообще, блин, придумал в четверг такое мероприятие устраивать, когда на следующий день на работу! Злюсь.

Но причину-то я знаю - одному из главных акционеров приспичило. В жаркие страны он улетает с семьёй на новогодние праздники. Решили за три дня вылетать. О нас – простых смертных сотрудниках, совсем не думают.

Набираю код соседней квартиры.

— Кто? – спрашивают мужским голосом.

— Здравствуйте. Извините за беспокойство. Откройте, пожалуйста. Я в сорок седьмую квартиру. Проблемы с домофоном.

— Задолбали. Не звоните больше в эту квартиру, — ругается мужчина, но подъездную дверь открывает.

В подъезде уже пофиг. Иду так. Стучусь в дверь. Недовольная Машка открывает.

— Ты звонок домофона не слышишь, что ли? – напираю я, входя в квартиру.

— Мне в туалет уже сходить нельзя?

— Можно. Просто так совпало неудачно по времени. Извини. Я на работу, жесть, как опаздываю.

— Спасибо, что разрешила, — ворчит подруга, закрывая дверь. — Что там у тебя случилось?

— Ой, Маш… Потом расскажу. Переживаю, что меня уволят. Где моя сумка?

— Держи, — она, снимает сумку с крючка на стене, отдаёт мне.

Достаю телефон, звоню коллеге. Предупреждаю, что в течение получаса буду на работе. Моё отсутствие было замечено. Разговора с начальником маркетингового отдела не избежать. Настроение гадкое.

— Спасай меня, Маш. Нужна офисная одежда. Белый верх, тёмный низ хотя бы. Ну и обувь, — смотрю на Машу щенячьим взглядом, потом жалобно на одинокий мужской ботинок.

— Откуда у меня? — ворчит, но всё-таки предлагает: — Ну, обувь мою можешь осеннюю взять на каблучке. Ну, колготки есть. А вот эти ваши официальные шмотки я не ношу. На фиг они мне нужны? Я на кассе в супермаркете работаю, если ты забыла.

— Совсем ничего? — выпучиваю я глаза.

Машка вздыхает, и мы идём рыться в её шкафу.

Через десять минут я стою перед зеркалом полностью одетая и готовая к выходу. Оценивающе осматриваю себя. Ну и видок.

Единственное что подошло – Машкина одежда с последнего звонка в одиннадцатом классе. Юбка села хорошо, а вот блузка маловата в груди – давит. На пуговичку страшно смотреть – кажется вот- вот оторвётся.

— Да хороша! Невеста! Пару лет сразу скинула, — подбадривает меня подруга.

— Слушай, попросить тебя хотела. Можно, я обувь тебе через недельки две верну, после аванса? А то у меня только кроссовки и туфли на работе сменные. Не могу же я в них зимой по улице ходить… Как новую куплю с получки, сразу верну.

— Лисицына, а ты не обнаглела? Обувь же снашивается. Не исключено, что на весну мне новую придётся покупать. К тому же, ты мне и так торчишь десять тысяч. Где гарантия, что ты мне всё вернёшь? Я и сама живу не шибко богато.

Понимаю, к чему она клонит. Кручу на пальце колечко. Я же по телефону болтнула, что отдам… Оно мне самой очень нравится. Жалко с ним расставаться. Но деваться некуда.

Раньше Маша не была такой вредной. А вот когда мне посчастливилось устроиться на хорошую работу в крупную компанию, то сразу у неё начались вот такие выпады. Она банально завидует и тоже хочет, как я устроиться. Я её понимаю отчасти. Кому ж не хочется хорошо зарабатывать.

Даже попросила за неё знакомого брата –охранника в клубе, чтобы пропустил её на корпоратив.

Там всё равно многим плюс один человек было разрешено. Никто и не заметил. Хотя я не замужем и у меня не было такой привилегии. Но я не жалею. Маша сумку мою с клуба забрала и такси вызвала. Так что мы квиты.

— Держи залог. Только не потеряй, пожалуйста, — снимаю с пальца кольцо, отдаю.

У Машки блестят глаза, когда она берёт в руки украшение. Радуется. Добилась своего. Вижу, как она собирается надеть его.

— Постой! Дай сюда, — говорю я, беру кольцо и дую в него.

Не знаю, зачем так делают и к чему эта примета, но бабушка всегда так делала, когда я примеряла её колечки.

До работы добираюсь быстро. Раздеваюсь в гардеробе, здороваюсь с охраной на проходной и иду к лифту.

У стойки секьюрити стоит мужчина. Рассматриваю его со спины – холёный такой, высокий. Прям, как тот козёл из гостиницы. Внутри всё холодеет. Это же не может быть ОН? Ну, нет… это от страха, кажется.

От мужской спины так и веет опасностью. Все они – мужики с бабками – козлы. Нутром чую подставу.

Глава 9

Просторный холл корпоративного офисного здания встречает предпраздничной суетой.

Огромная шикарная ёлка в фойе мигает голубыми огоньками.

Везде царит нерабочая обстановка. Люди ждут новогодние праздники. Они уже не хотят работать, хотят уже пойти закупать продукты для праздничных рецептов из интернета.

А у меня перед Новым годом командировка ещё запланирована. Поскорее бы разобраться со всеми делами. Вот закончу рабочие вопросы и на праздник пораньше лягу спать – хоть отосплюсь. Может, закажу девочку вместе с ужином. Хм… Может, затащу ту блондиночку к себе в постель.

Блондиночку… Прохожу мимо секьюрити, решаю заглянуть.

Задаю рабочие вопросы, сам шарю взглядом по мониторам.

Опа! Кто-то со светлыми волосами, собранными в высокий пучок очень похожий на мою ночную малышку: стройная фигурка в обтягивающей блузке и юбочке, подчёркивающей все её изгибы. Интересно, а сегодня на ней тоже чулочки? Снова возвращается лёгкое возбуждение. Да, что ты будешь делать.

Наблюдаю за девушкой по видео. Василиса. Прочитал имя в деле.

Она идёт к лифту – есть камера сзади – ууу…красивая попка, обтянутая юбочкой. Ищу другой экран с камерой над лифтом –хочу рассмотреть лицо.

Ненакрашенная. Совсем. Как это мило. Лицо без макияжа выглядит по-домашнему уютно. Утром у неё был помятый видок, со смазавшимися следами несвежего макияжа, который она так и не смысла по-нормальному. Сейчас она выглядит совсем девочкой. Из дела я знаю, что ей двадцать три. Я бы дал от силы восемнадцать.

Ну, раз восемнадцать есть, смело можно в постель. Неужели она девственница в свои двадцать три? Как? В нашем-то современном мире. У меня привстаёт сильнее. Хорошо, что пиджак прикрывает.

Василиса оказывается в лифте одна. До неё не доходит, что там есть камеры. Девочка вглядывается в своё отражение в зеркале во всю стену. Она поправляет волосы. Я хочу поправить ей их сам.

Потом лезет в вырез блузки, которая ей тесна, сильно утянула немаленькую грудь. Расстёгивает верхние пуговички, поправляет неудобный лифчик. Что же она вся так утянулась? Через кружевное бельё видно контуры тёмных сосков. Она поправляет лифчик, пряча выскакивающую наружу грудь.

Сжимаю кулаки. Утреннее возбуждение возвращается полностью. Что за фантазии? О работе думать надо.

Девочка с трудом стягивает поля блузки обратно, еле застёгивает. Пуговички на груди того и гляди отскочат. А упругие грудки выпрыгнут наружу. Вот бы прямо мне в руки.

Сам кошусь на охранника. Надеюсь, он не заметил, на какой экран я пялюсь. Не хочу, чтобы он рассматривал непосредственную девочку, которая щупает себя за грудь, не подозревая, что за ней наблюдают. Неопытная девочка. Сладенькая.

Вроде работничек занят листанием журнала записи посетителей.

Девочка смотрит на себя. Забавно морщит носик, складывает губки бантиком – любуется? Какая же она миленькая.

А потом внезапно бьёт по отражению кулаком, отворачивается – прямо лицом на камеру, облокачивается спиной на зеркало, откидывает голову и ударяется затылком.

Она не улыбается. Мне кажется или у неё в глазах слёзы? Что происходит с маленькой? Почему «моя Золушка» не радуется наступающему празднику? Почему у неё не новогоднее настроение?

Ладно, Золушка, никуда от меня не денешься. Ещё поиграем в «принца на белом коне».

Все девушки продажны по натуре. Просто у каждой своя цена. Эта, видимо, ещё не рассмотрела толщину моего… кошелька.

Ухмыляюсь. Всё остальное маленькая прекрасно видела. А я видел, как расширились её глаза. Впечатлилась, девочка. Ловлю себя на том, что улыбаюсь. А ещё я видел, как расширились зрачки – возбудилась.

Потёр пальцы между собой – пальцы помнили, какой она была влажненькой.

Сейчас – не время. Работа не волк, эх…

Поднимаюсь в офис. Меня встречает беременная помощница, с порога принимается ныть:

— Александр Александрович, когда вы, наконец, подыщете мне замену? Я же не успею её ввести в курс дела. У меня роды на носу. Итак, задержалась с выходом в декрет.

— Ирина, ты же знаешь, что просто незаменима! Ну, как я могу кого-то подыскать? — развожу руками, улыбаюсь.

С Ириной мне повезло – я так привык, что она всегда «под рукой», всегда «на связи», запросто улаживает всякие мелочи, и не только рабочие вопросы. Частенько она, как заботливая наседка, напоминает про праздники и дни рождения близких, сама заказывает цветы и подарки от моего имени, посылает им, чтобы не обидеть.

Вот, и сейчас Ирина смотрит на мои мокрые ноги в отельных тапочках, качает головой и протягивает пакет:

— Мокрые носки сюда. Передам прачке.

Улыбаюсь шире:

— Говорю же, золото, а не сотрудник. Ирочка!

Она огорошивает:

— После Нового года мне уже в больницу. После праздников не выйду, — но смотрит на моё вытянувшееся лицо, спешит договорить: — Буду на связи, конечно. Чем смогу, помогу. Сколько смогу.

Это хорошо.

— Всегда знал, что я в надёжных руках, — прохожу к кабинету, но Ирочка кусает губы, мнётся и говорит:

— Мне бы до Нового года нужно уйти. Подготовиться хоть… Ну, может, вы хотя бы временно кого-то возьмёте? Я буду на связи, но из дома. А кто-нибудь будет здесь, на месте, на подхвате.

У Иры живот реально огромный. Как же быстро летит время. Вот, только недавно она сказала, что беременна, а уже рожать. Неужели, правда, и сроки декрета пропустила? Трудяжка.

Вздыхаю, сдаваясь:

— Конечно, Ирочка. Я тебя понял. Завтра можешь уже не приходить. Работай из дома.

Она и из дома прекрасно справится. А я и без кофе обойдусь…

В кабинете достаю пару туфель. Немного жаль те, в которых убежала Золушка – мои любимые. Надеваю новые носки, мокрые запихиваю в пакет. Я бы просто выбросил, но Ирочка не переживёт.

Надо кого-то подыскать на её место.