Невольная студентка

Глава №1. Стояла печаль на осеннем пороге

Во время приемов пищи столовая практически все время почти пустовала. Чаще всего я ела одна на кухне, или в своей комнате, за что меня часто ругали. Но сегодня мне не пришлось обедать одной.

Тетушка Тэсс занимала свое обыденное место. Место слева от нее, где обычно сидел мой маленький рыжий братик, сейчас занимала гувернантка. Неравноценный обмен!

Собственно, больше никого не было. Нэта, Филя и Берт ушли куда-то по своим делам. Честно говоря, я завидовала ребятам. Теперь, с началом учебного года, у них появилось больше общих тем, а я окончательно выпала из компании.

Снова всеми брошенная, я сидела за столом, подперев голову рукой, лениво перемешивала ложкой овсяную кашу. В отсутствии Труди, которая в последнее время достаточно редко появляется в поместье, завтрак готовил дядя Джо. К слову, сам он не решился пробовать свое творчество. Накрыл на стол и удалился.

— Хватит размазывать! Ешь давай! — прикрикнула Генриетта Теодоровна.

Вечно все не по ее. Вечно она чем-то недовольна…

За все месяцы пребывания в поместье, я уже привыкла к постоянным нападкам гувернантки. Игнорирование слов Генриетты Теодоровны стало чем-то вроде стандартных настроек мозга. А еще я, кажется, стала внимательнее, боковым зрением замечая движения Контессы. Тетушка нахмурилась и поджала губы, кивнув в мою сторону, как бы призывая гувернантку к молчанию. Генриетта Теодоровна тут же замолкла. Повисла тишина.

— Трина, у тебя что-то случилось? — поинтересовалась тетушка, ставя локти на стол и складывая пальцы в горизонтальный замочек.

— Да от скуки мается, — ответила за меня гувернантка, вытирая морщинистые губы салфеткой. — Разве не видно? Целыми днями шатается по дому, не зная, чем себя занять. А могла бы, между прочем, книжки почитать…

«А могла бы, между прочем, книжки почитать», — мысленно повторила я, коверкая голос гувернантки. Да в гробу я эти ваши книжки видела! Отвалите уже со своим чтивом!

— Вот об этом я и хотела поговорить! — дождавшись нужной реплики от гувернантки, Контесса невежливо перебила советницу.

Кажется, неспроста все эти семейные завтраки. Контесса действительно хочет со мной о чем-то поговорить. О чем? Я подняла усталый взгляд с тарелки на тетушку. Вещайте, Мадам Тэсс, я вас слушаю.

— Трина, — продолжила она с бо́льшим воодушевлением, — ты закончила десятый класс, когда мы забрали тебя в поместье. Несмотря на титул, который ты вскоре получишь, ты все-таки должна закончить школу.

Я кивнула. Затем снова кивнула. Дело говорит тетя, только…

— Я решила взять на себя эти заботы, так что с пятого числа ты начинаешь обучение в Академии.

От таких новостей я даже приподняла голову, принимая более вертикальное положение. Тетушка улыбнулась не свойственной ей милой улыбкой. Мне стало не по себе.

— Где? — ошарашенно переспросила я. Сонливость как ветром сдуло. — В Академии?

— Да, именно так, — продолжала Контесса, как будто бы не замечая моих округляющихся глаз и открывающегося рта. — Женская образовательная привилегированная Академия Святой Камелии, это Академия для девушек благородного происхождения. Является одной из лучших академий среднего образования в нашем графстве.

Она что, хочет засунуть меня в институт благородных девиц? Меня?! Да… да… Неужели предыдущий опыт занятий с гувернанткой ни на что не намекнул моей тетушке? Я и «благородные девицы» — вещи совершенно несовместимые! Да меня в первые дни на британский флаг порвут!

— Я правильно понимаю, — стараясь все же контролировать себя и подбирать слова, — что в сокращении получается…

Но все попытки цензурировать собственную речь казались бессмысленными. Моя перекошенная челюсть выдавала внутреннее состояние и общее отношение, как к идее в целом, так и к заведению в частности.

— Ну-ка перестань паясничать! — Генриетта Теодоровна ударила кулаком по столу. Тарелки вздрогнули, а я нет. Просто перевела взгляд на нее, не меняясь в лице. Кажется, это покоробило гувернантку. Ну и плевать. Все равно решения принимает здесь тетушка. Поэтому уже спустя секунду я снова сверлила взглядом Контессу.

— Вы серьезно, да? — переспросила я, глядя то на одну женщину, то на другую.

Тетушка посмотрела на Генриетту Теодоровну, но та подняла подбородок и прикрыла глаза, давая понять, что не собирается участвовать в этой беседе. Тетушка чуть прищурилась. Похоже, она была недовольна поведением гувернантки, но тут же обратилась ко мне, сменяя гнев на милость.

— Пойми, Кэтрин, ты должна получить аттестат о среднем образовании!

— Никому я ничего не должна, а что должна… — начала было я, но тут же собралась с мыслями. Так! Им не заговорить мне зубы! — Ну, раз должна, так отправьте меня в обычную школу! Зачем сразу к благородно-происходящим-то…

— Нет, Трин, — мягко возмутилась тетя, — ну это исключено! Ты же все-таки графиня. Тем более, что шесть поколений женщин нашей семьи окончило Академию Святой Камелии.

Похоже, Контесса перешла в нервное наступление. Вот теперь я начинаю узнавать свою тетушку. Она не советовалась со мной, не предлагала варианты, а просто ставила перед фактом. Как обыденно поступала Контесса Адель Кепп.

— Это, если хочешь, традиция!

Более-менее разобравшись в правилах и устоях этого «высшего общества», я тоже не собиралась отступать. Мне и Настеньки с Лесей хватило в свое время! А тут несколько сотен Эмилий, Викторий и Контесс против одной новенькой меня. Нет уж, увольте! В обычной школе хоть мальчики имеются. Есть за кого спрятаться. А тут сплошь озлобленные леди, соперничающие за мимолетный взгляд сына какой-нибудь преподавательницы. Нет-нет-нет! Не надо мне такого счастья! В общем, поступление в эту самую Академию Святой Камелии стало бы для меня сродни самоубийству. А жить мне еще хотелось. Поэтому добровольно в этот змеиный клубок я ни за что не полезу.

— Да мне-то какая разница, что у вас там за традиции! — от моих слов челюсть гувернантки дрогнула, но та промолчала. Каких же усилий стоило женщине промолчать... — Не хочу я в эту Академию! Раз вам так приперло отправить меня учиться, отправьте в обычную школу, и дело с концом!

Глава №2. Новый этап, как начало пути

Дни пролетели, как минуты. Даже не помню, чем я занималась. Процесс переезда в Академию, где мне предстояло прожить следующие несколько месяцев, а потом еще шесть, совершенно не чувствовался. Может, все дело было в том, что меня не допустили даже к сбору вещей.

Как оказалось, мое тряпье не подходит для Академии от слова вообще. Так что Контессе пришлось закупаться «по правилам образовательного учреждения». Мне выдали все, вплоть до нижнего белья и резинок! Правда, из своего гардероба я все-таки взяла любимые синие сланцы, пару комплектов домашней одежды и несколько теплых вещей. Ради этого мне пришлось клятвенно пообещать, что ни одна живая душа не увидит меня в подобном одеянии. Только вот тетушке невдомек, что души, как бы, не живые. Так что… лазейка на черный день у меня имелась.

Но вот дни прошли, и теперь я сижу в уже ставшей привычной машине. Мои немногочисленные вещи трясутся в багажнике, а компаньонка — рядом. Примерзкое платье стесняет движения, не давая расслабиться. Но это раздражает не так сильно, как человек слева от меня.

Как мы не пытались уговорить Нэту, но строптивый одуванчик стояла на своем. Гениальный в своей задумке план провалился с самого начала, так что тетушке все-таки пришлось прибегнуть к собственным связям, а мне набраться терпения пережить все это.

Нуна сидела молча, ее лицо выражало спокойствие, как и сосредоточенный взгляд, устремленный в окно. Но я уже знаю, какие черти водятся в этом тихом омуте. Спокойный вид новоявленной компаньонки более не обманет меня! Остается только надеяться, что «взрослая Нуна» продержится эти несколько часов и не позволит «маленькой Нуне» натворить дел.

Однако не беляночка являлась причиной моей тревоги. Я почему-то думала о скоротечности жизни. Еще вчера я жила в старом поместье, окруженная родственниками, а теперь еду в какую-то Академию. Ощущение складывалось такое, будто меня, как старую-добрую королеву отправляют в монастырь, чтобы освободить место молоденькой пассии. Признали наследницей Кёрсон, показали высшему обществу — будь добра в Академию под замок, до следующего бала.

Я подперла подбородок рукой и уставилась в окно, стараясь не опускаться глубже в этот омут грустных мыслей. Мы как раз проезжали школу. Обычную общеобразовательную школу, которая на весь город была, кстати говоря, кажется, одна. А если и не одна, то одна из немногих.

Бело-синее здание в четыре этажа. Рядом еще одно белое одноэтажное. Спортзал? Нет, вон большие затянутые сеткой окна. Тогда что там? Великовато оно для кладовки...

Школьники потоком стекались к забору, пересекали школьный двор сужающимся клином, исчезали в дверях здания. Честно говоря, я бы с большим удовольствием оказалась сейчас там, в этой шумной разношерстной толпе. Намного лучше иметь в классе одну Настеньку и одну Лесю, чем целый класс таких девиц. Но эта школа была мне не доступна. Либо в Академию, либо сиди дома одна… Мда, выбор без выбора.

Школа осталась позади. Я проводила ее взглядом, отмечая, что у них неплохая спортивная площадка за основным зданием. Намного лучшем, чем была у нас.

Городской пейзаж постепенно растворялся. Дома прятались за деревьями, а потом и вовсе исчезли. Дорога до Академии заняла не более двух часов.

Помню, один из иностранных ухажеров Полины Андреевны, кажется, француз, бурно рассказывал нам о своем путешествии. Как после смерти матери ему пришлось аж три часа ехать на машине для вступления в наследство! Три часа! Через всю страну! По идеально-ровным дорогам! Бедняга так долго жаловался о том, как он устал, и как болела потом спина. А после мужчина искренне недоумевал, почему моя бабушка улыбается его рассказу.

К слову, мои родственники не ныли и не жаловались. Контесса занимала переднее сидение, рядом с водителем. Генриетта Теодоровна дремала напротив. Нуна… Не знаю, чем конкретно она занималась, но молчала.

Я же заткнула уши капельками наушников. И пусть тяжелые гитарные рифы никак не вязались с мирными лесным пейзажем, мне хотелось слушать именно такую музыку. Похоже, весь мой запас «леди» был исчерпан в первые месяцы пребывания в поместье. А сейчас «леди» впала в спячку, оставив на дежурстве хмурого подростка с депрессивно-бунтарскими наклонностями.

***

Академия Святой Камелии встретила нас щедро распахнутыми серебристыми воротами, разрывающими гладь высокой кирпичной стены, опоясывающей всю территорию учебного заведения. Еще бы колючую проволоку по ее верху пустить, и вообще красота! Настоящий пансионат для леди!

Фонтан в центре большого прямоугольного двора с протоптанными в зелени газонов дорожками и лавочки должны были как бы скрасить общее впечатление, добавить уюта. Увы, этого не произошло.

Центральное здание находилось справа от нас. Оно слегка отличалось от остальных. Старый красный кирпич, высокие окна, намеки на полуколонны. Никаких башен, балкончиков никакой лепнины или закосов под старые замки. Своей строгостью здание напоминало скорее психиатрическую больницу, чем институт благородных девиц. Даже башня с большими Академическими часами не располагала к себе, напоминая речной вокзал.

Помимо него, на территории имелись еще два корпуса. Более новых, более строгих. Просто красные стены и оконные проемы. Никакой «особой» кладки, никаких выступов. Первое, находящееся слева от въезда, строилось явно в то же время, как и центральное. Об этом свидетельствовал такой же некогда красный, а теперь же серо-коричневый кирпич. Вот уж оно точно напоминало тюрьму! Ну, или жилой советский дом. Это здание внушало не меньше ужаса, чем главное. Похоже здесь все находится в состоянии между «вот-вот развалится» и «в ближайшее время точно рухнет»!

Аккурат по центру раскинулась еще одна постройка. Нечто длинное и относительно новое, высотой в два этажа. Готова поспорить — спортзал! Иначе как объяснить большие окна?

Несмотря на хорошую погоду, во дворе не было ни души. Мысль о том, что девушки, скорее всего, сейчас на занятиях, посетила уже после.