Невольница его величества

Пролог. Тёмный лес, ведьма и король

Аннотация:

Я была звездой академии, самой одарённой студенткой целительского факультета… но одна встреча изменила всё. И вот уже год, как я приговорена к рабству, считаюсь чужой собственностью, а от меня прежней уже почти ничего не осталось.

Когда сестра хозяина вдруг объявила, что забирает меня с собой в академию, я не спешила радоваться, не верила, что меня вообще туда пустят, ведь рабам там находиться запрещено. И уж точно не могла подумать, что встречу там того, кто протянет мне руку помощи, снова перевернёт мою жизнь, заставит ожить покрытое льдом сердце… или окончательно меня уничтожит.

#академия магии

#от ненависти до любви

#властный герой

#неравные отношения

#политические интриги

История входит в цикл «Крылатые маги» (САМОСТОЯТЕЛЬНЫЕ ОДНОТОМНИКИ по одному миру).

Первая книга «Трофей его высочества» https://litnet.com/shrt/lSuW

Вторая книга «Игрушка её светлости» https://litnet.com/shrt/lS2W

Читать можно ОТДЕЛЬНО!

Пролог

Тёмный лес, ведьма и король

– Ну и зачем ты ко мне пришёл? – прозвучал среди темноты спящего леса скрипучий старческий голос.

Шагающий по узкой тропинке высокий крепкий мужчина остановился и выставил перед собой ладони, показывая, что никакого оружия не принёс и угрозы не представляет.

Да, и она, и он знали, что его очень своеобразный магический дар куда опаснее любых артефактов или клинков, но сам жест демонстрировал мирное намерение поговорить.

– В прошлый раз ты дала мне очень дельный совет, – сказал гость, вглядываясь в темноту, где чётко обрисовался силуэт низенькой худой женщины в длинном платье.

– И ты решил опять обратиться ко мне? – спокойно проговорила она. – Неужели снова назревает война, а я и не в курсе?

– Нет, – ответил мужчина, глядя в чуть светящиеся глаза старой ведьмы. – Но если я не решу проблему, то в скором времени вполне возможен серьёзный конфликт. Поэтому, Гарсиния, я пришёл к тебе.

Она усмехнулась, похромала ближе и остановилась в шаге от него. В сиреневом свете вышедшей из-за туч Гайсы – первой из трёх лун, – её морщинистое лицо казалось совершенно белым. Этой женщине давно минуло триста лет, она считалась старейшей ведьмой Вергонии и знала такие проклятия, от которых было невозможно спастись. И никто в здравом уме не стал бы связываться с ней, но только она одна умела так отчётливо видеть чужие пути.

Мужчина протянул ей руку и сумел не вздрогнуть, когда на его запястье сжались крючковатые ледяные пальцы. За свою насыщенную жизнь он уже успел повидать всякое, сталкивался с ужасными, жуткими вещами, но Гарсиния всё равно неизменно вызывала у него страх. Всему виной были даже не слухи, которых немало ходило вокруг её персоны, а та тёмная давящая аура, от которой невольно замирало сердце.

– Ты, Хельм, сам загнал себя в ловушку, – со смешком произнесла старуха. – Но выход из неё всё же есть. Ведьмы простят тебе неисполненное обещание, только если ты предъявишь им ту, что предназначена тебе судьбой. Против великого провидения мои сёстры никогда не пойдут.

– Эту особу мне придётся найти среди крылатых. Таков один из пунктов мирного договора, – сообщил молодой король Вергонии. – Ты… видишь её в вероятностях моего будущего? Дай хоть какую-то информацию.

– Дам, – согласилась Гарсиния и, прикрыв глаза, на несколько долгих секунд замолчала. А когда заговорила снова, её голос звучал глухо и зловеще: – Она крылатая… но летать не может. Она щедро одарена магией, но её сила спит. Она связана с мужчиной особыми узами, которые не сломать даже тебе.

– Всё? – чуть раздражённо спросил гость. – Может, у неё есть особые приметы? Да назови хотя бы цвет волос! Возраст! Как мне её искать? Где? Прости, Гарсиния, но у меня есть лишь три месяца, за которые я должен исполнить оставшиеся пункты мирного договора. Иначе айвирцы сами найдут для меня жену, и тогда конфликт с ведьмами мне обеспечен.

– Ты сам себе эту яму вырыл, – насмешливо произнесла женщина, – сам из неё и выбирайся. Я сказала тебе достаточно, остальное ты должен сделать сам. Ищи.

Она отпустила его руку, развернулась и уже почти скрылась за деревьями, когда он не сдержался:

– Гарсиния, дай подсказку! Я готов заплатить ту цену, которую ты назначишь, – резко и серьёзно произнёс Анхельм.

Ведьма остановилась, бросила на него взгляд через плечо и изобразила задумчивость.

– Мир гармоничен, – сказала она. – В нём всё взаимосвязано, и не стоит пытаться обмануть судьбу. Если я сейчас дам тебе ответ, то вместо этой проблемы у тебя появятся две новые, и они могут оказаться намного более сложными. Поэтому, дорогой правнук, я этого делать не буду. Но кое-что всё же скажу, от себя лично. Сосредоточься на этих поисках, каждый день думай о том, как мечтаешь найти свою единственную, и слушай сердце, а не голову. Хотя в твоём случае именно это будет самым сложным.

Луна скрылась за облаками, лес снова накрыла темнота, а ведьма пропала, будто растворилась в ночных тенях. Мысленно выругавшись, Хельм сбросил с головы капюшон, поднял лицо к небу и медленно выдохнул.

За время этого разговора он успел составить примерный план действий, уже решил, кому поручит поиски, под каким предлогом отправит делегацию в Айвирию, но последняя фраза Гарсинии всё поменяла. Теперь Анхельм понимал, что только он сам сможет найти нужную девушку. Увы, тут одними указаниями не обойдёшься и своё сердце другим не вручишь, чтобы они могли использовать его в качестве компаса.

Часть первая. "Рабыня и вергонец" Глава 1. Выигрыш и два интригана

Эбелин

– Эби!

Сиалия ворвалась в кухню весёлым вихрем, едва не запутавшись в длинной белой юбке.

Она заметно пошатнулась, схватилась за край стола, но устояла. Её причёска чуть растрепалась, на щеках сиял румянец, а верхние пуговки голубой блузки были расстёгнуты. Девушка заправила за ухо светло-пшеничный вьющийся локон, обвела помещение сосредоточенным взглядом и неровной походкой направилась прямо ко мне.

– А у меня для тебя сюрприз, – проговорила Сиа чуть заплетающимся языком. – Даже не так. Сюрпризище! Танцуй, Эби! Твоя мечта сбылась!

Сестра хозяина была пьяна и румяна. Что, в общем-то, не удивительно, ведь сегодня она с подружками отмечала окончание каникул. Уже завтра им всем предстояло отправиться в академию. Порядки там царили строгие, поэтому девушки и решили напоследок от души повеселиться.

Я сидела на табурете у разделочного стола и чистила овощи для предстоящего ужина. Помимо хозяев дома нам предстояло кормить ещё пятнадцать человек, да не обычной едой, а изысканными яствами, потому мы с кухаркой Рисой и её помощницей работали с самого утра без малейших передышек. Совсем недавно закончили с обедом и сразу же занялись ужином.

Сиалия нависла надо мной, довольно хмыкнула и зачем-то потрепала меня за щёку.

– Сидишь тут и не знаешь своего счастья, – сказала она, дыхнув на меня лёгким запахом перегара. – А я, между прочим, совершила настоящий подвиг!

– Что вы имеете в виду, эрни Сиалия? – спросила я, вытирая руки о фартук и поднимаясь на ноги. Сидеть в присутствии хозяев было запрещено.

– Я выиграла тебя в карты у брата, – самодовольно заявила девушка, расправив плечи. – Завтра ты едешь со мной в академию. Будешь моей личной помощницей. Ну разве это не замечательно?

От такого заявления у меня по спине пробежал холодок. Я поймала сочувствующий взгляд Рисы и тут же опустила глаза.

– Вы уверены, эрни Сиалия? – спросила я, надеясь, что голос не дрогнет. Таким, как я, в этом доме не было дозволено проявлять эмоции. За подобное могли и наказать.

– Уверена, – усмехнулась девушка. – Он отдал мне тебя на полгода, представляешь? Девчонки уже обзавидовались. Ни у кого из них нет личной рабыни, а у меня теперь есть. Ну разве это не замечательно?

Сердце сжалось, к глазам подступили слёзы, но я смогла сдержаться. Мне совсем не хотелось никаких перемен, ведь в моей жизни всё только-только начало налаживаться. Хозяин Ринор всего месяц назад оставил меня в покое и перестал таскать в свою спальню. Его мать определила меня на кухню под начало Рисы, где я, наконец, смогла снова почувствовать себя нормальным человеком, а не безвольной вещью. Даже начала иногда улыбаться… Глупая. Должна была понимать, что это всё временно.

– Когда закончите с ужином, приходи в мою комнату, поможешь собрать вещи, – отдала распоряжение Сиалия. – И свои собери, мы в ближайшие четыре месяца здесь не появимся.

Я покорно кивнула и вновь вытерла о фартук вспотевшие ладони.

– Эй, а почему это ты не рада? – хозяйка подцепила мой подбородок пальцами и приподняла голову, заставляя смотреть ей в глаза.

– Рада, – ответила я.

– Нужно говорить: «Очень рада, хозяйка», – она добавила в голос строгости, но сразу же довольно рассмеялась. – Подумать только, у меня есть личная рабыня! Просто восхитительно!

С этими словами Сиалия развернулась и выпорхнула из кухни.

Мы не смели провожать её взглядами, и лишь когда дверь за ней закрылась, я судорожно выдохнула, а Риса подошла ближе и погладила меня по напряжённой спине.

– Сочувствую, Эбелин, – проговорила она тихо.

Я всхлипнула, но тут же заморгала, стараясь не дать слезам волю, только они всё равно прорвались сквозь ресницы. Кто бы знал, как мне хотелось разрыдаться, но если вдруг это увидит кто-то из хозяев, дело может дойти и до плетей, а у меня и так вся спина в шрамах.

– Зато там не будет эрна Ринора, – тихо добавила Риса, наклонившись к моему уху.

– Но будут другие. Или, думаешь, Сиалия не сможет отдать меня кому-то на ночь? Сможет, ещё как. Риса… – говорить было тяжело, с губ рвались рыдания, и я снова зажмурилась. – Риса, как мне это пережить?

– Ты справишься, милая, – она подалась ближе и крепко меня обняла. – Верь в лучшее. В конце концов, там академия, и правила довольно строгие. Может, всё ещё обойдётся? Сколько осталось до окончания действия твоего приговора?

– Два года, один месяц и три дня, – ответила я. Могла бы и в часах сказать, но решила, что не стоит.

– Уже почти год прошёл. Считай, треть срока миновала, – попыталась приободрить меня Риса. – Главное, что ты жива. А однажды вернёшь свободу и снова сможешь жить, как тебе хочется. Потерпи.

Рисе было около пятидесяти лет, двадцать из которых она проработала на кухне семьи Лермид. Ни мужем, ни детьми она так и не обзавелась, но ко мне относилась, как к родной дочери. С первого дня моего появления здесь эта женщина приняла меня с радушием, помогала, поддерживала. И только при ней я могла позволить себе иногда дать волю слезам. Даже представлять не хочу, сколько выплакала на мягком плече Рисы. Если бы не она, я бы давно тронулась умом.

– Ищи хорошее, – добавила она, возвращаясь к кипящему на плите бульону. – Попадёшь в академию, может, чему новому научишься. Ты ж сильный маг, а там обучают именно таких.

– Маг без магии, – я вздохнула и коснулась пальцами кожаного ошейника с металлической пластиной посередине. Он был на мне с того момента, как почти год назад суд приговорил меня к рабству. С тех пор собственной магии я не чувствовала вообще.

– Но однажды с тебя снимут эту штуковину, и тогда знания точно пригодятся. Постарайся в академии хотя бы доступ к книгам получить, – добавила Риса.

Я сильно сомневалась, что хозяйка позволит мне посещать библиотеку, но слова старшей подруги зажгли где-то глубоко в душе лёгкий несмелый огонёк надежды. Только…

– Меня туда даже не пустят, – проговорила я, сжав кулаки.

Глава 2. Хозяин, очередь и принцесса

Эбелин

Я ничего не сказала Сиалии о своих соображениях относительно моего нахождения в академии, да и не стала бы она слушать какую-то рабыню. Поэтому, покорно собрав вещи – и свои, и хозяйки, – рано утром я ждала приказа отправляться в путь.

Конечно, Сиа проспала, что не удивительно после устроенного вчера праздника. Выглядела девушка откровенно помятой, будто этой ночью вовсе не ложилась, но зато платье на ней было новым, выглаженным, с накрахмаленным воротничком, а драгоценные камни на туфельках сияли, как звёзды.

Хозяйка решила взять с собой едва ли не половину гардероба, и, конечно, именно мне пришлось кое-как стаскивать на первый этаж её чемоданы. Хорошо хоть в машину их грузил водитель, а то наш отъезд основательно бы затянулся.

Брат Сиалии, эрн Ринор, наблюдал за этим с откровенной насмешкой, но свои мысли предпочитал не озвучивать. Я то и дело ловила на себе его холодные заинтересованные взгляды и старалась не вздрагивать.

Этот мужчина был моим настоящим хозяином. Он забрал меня из Дома Правосудия сразу после вынесения приговора. Ему тогда даже платить не пришлось, просто во время суда именно он стал нашим с отцом судебным заступником, предоставленным королевским судом. А потом, вместо оплаты за свою работу, предпочёл забрать меня, и ему не отказали.

Тогда я подумала, что мне несказанно повезло. Ринор выглядел на двадцать семь, был довольно симпатичен, красиво одет, причёсан, в нём сразу угадывалась порода. Пока клерки оформляли документы на владение, он вёл себя вежливо и обходительно. У меня даже закралась мысль, что мне очень повезло с хозяином, а в рабстве нет ничего особенно страшного.

Ринор привёз меня в этот особняк, поселил в отдельной комнате в крыле для слуг, представил управляющей и всему обслуживающему персоналу. Мне даже дали работу, назначили горничной. Я тогда так обрадовалась, решила, что три года в должности горничной вполне смогу пережить. А там, может, даже получится восстановиться в академии, продолжить учёбу, получить диплом...

Но в первую же ночь новоиспечённый хозяин наглядно показал, где теперь моё место.

У меня до него не было мужчин, а он видел во мне лишь вещь, которую можно использовать для удовлетворения своей похоти. Я пыталась сопротивляться, но Ринору было достаточно озвучить приказ вслух, чтобы магическая удавка на моей шее начала стягиваться, причиняя невыносимую боль.

И всё равно я не могла смириться. Отказывалась исполнять его гадкие указания, надеялась, что сумею сохранить хоть каплю гордости. Однажды даже дошла до того, что ошейник заставил меня потерять сознание. И тогда хозяин решил действовать иначе и воспитывать покорность во мне старым проверенным способом… с помощью плети.

После очередного такого истязания, он, кажется, сломал меня окончательно. Я больше не сопротивлялась. Покорно выполняла все его приказы и прихоти, от которых меня иногда едва не выворачивало. Да только сам Ринор оказался совсем не рад такому результату. Его интерес ко мне начал спадать, он стал вызывать меня к себе всё реже, а потом меня и вовсе отправили работать на кухню.

С тех пор прошёл месяц, и я сама поразилась тому, что начала оживать. Снова стала чувствовать вкус блюд, замечать, что светит солнце, даже иногда улыбаться. С хозяином почти не сталкивалась, что особенно радовало. Потому сейчас, почувствовав на себе его заинтересованный взгляд, я молилась богине Герде и всем Стихиям, чтобы Ринору не пришло в голову снова приказать мне явиться в его постель.

Да, у меня не было сомнений, что в академию рабыню не пустят. Уверена, хозяин это тоже знал, но не спешил говорить сестре. Наблюдал за её сборами и даже не думал вмешиваться.

– Я навещу тебя через пару недель, – сказал он Сиалии и, бросив на меня вспыхнувший похотью взгляд, добавил: – Береги мою рабыню. Она мне ещё пригодится.

Меня передёрнуло, в горле встал ком, и я поспешила сильнее согнуть спину и пониже опустить голову. Сейчас я была готова на коленях умолять руководство академии, чтобы мне позволили там остаться. Не важно кем, да хоть уборщицей, дворником, учебным материалом. Согласна на всё. Лишь бы только подальше от Ринора.

Имение Лермидов располагалось довольно далеко от столицы. Если бы нам пришлось ехать весь путь на машине, то дорога заняла бы не меньше суток, но тратить столько времени Сиалия точно не собиралась, и высокая цена за портальный переход её не волновала.

Вообще, наше королевство по большей части располагается в горах, потому и дороги состоят в основном из туннелей и мостов, изобилуют резкими поворотами, крутыми подъёмами и спусками. Насколько я знаю, сеть портальных станций создали всего около пятидесяти лет назад, и с тех пор большая часть состоятельных айвов стала перемещаться между городами именно с их помощью. Но всё же очень многие в стране до сих пор ездят на машинах, да и грузы больших объёмов приходится возить именно так.

До городского портального комплекса нас с Сиалией довёз водитель. Там он снова помог мне выгрузить чемоданы хозяйки, даже донёс их до арки перехода, ну а дальше идти ему было нельзя.

Не знаю, как мне удалось поднять всё это добро и шагнуть с ним в портал, не иначе, подгоняло воспоминание о взгляде хозяина. Каким-то чудом я справилась, но стоило мне оказаться по другую сторону перехода, как я поняла, что надеялась зря.

– Простите, эрни Лермид, но это невозможно, – заявил дежуривший у портала маг. – Вы не можете провести с собой служанку.

– Это не служанка, а рабыня, – надменно ответила ему девушка. – Считайте её ещё одним элементом моего багажа.

Седовласый мужчина в чёрном костюме поморщился и всё же отрицательно покачал головой.

– Пребывание личного обслуживающего персонала на территории академии запрещено, – отчеканил он холодным тоном.

– Но я не могу без неё! Она нужна мне! Необходима! – заявила Сиалия, скрестив руки на груди. – И почему это парням разрешено притаскивать с собой на учёбу своих хаи́ти[1], а я не могу взять рабыню?!

Глава 3. Сестра, предсказание и декан

Анхельм

В покоях Эниремии царила умиротворяющая тишина. Сестра покачивала на руках засыпающую дочь, малышка уже почти уснула, но продолжала крепко сжимать в маленьком кулачке палец матери.

Я сегодня впервые увидел племянницу, а ведь она появилась на свет несколько недель назад. Забавно, что и Эми, и Мар были уверены, что будет сын, а родилась маленькая белокурая дочка. Девочка, ставшая символом мира между Айвирией и Вергонией.

Теперь для окончательного исполнения условий мирного договора мне следовало жениться на айвирке. Причём изначально на исполнение этого пункта давался год… от которого сейчас осталось чуть больше двух месяцев. Если не найду супругу сам и откажусь от предложенной Гервином кандидатки, по условиям всё того же договора Айвирии отойдут две Вергонские провинции, открывающие выход к морю. А этого допускать никак нельзя.

И я бы женился, да хоть сейчас, можно даже на первой встречной, если бы ситуация не осложнялась одним маленьким нюансом. Во время войны, вконец отчаявшись, я обратился к ведьмам. Они испокон веков жили на востоке Вергонии, в политику не лезли, в войне держали нейтралитет. Но когда я попросил их о помощи, пусть даже скрытой, они согласились… взяв с меня обещание, что я женюсь на ведьме – любой девушке, обладающей ведическим даром.

Вот так я сам загнал себя в ловушку. Но даже сейчас, оглядываясь назад, ни о чём не жалел. Без помощи ведьм от моей страны нечего бы не осталось, а без того неприятного пункта в мирном договоре Гервин наотрез отказывался его подписывать.

Тогда я согласился на это условие, решил, что выкручусь, ведь выход обязательно должен быть. Он и нашёлся, да только теперь мне предстояло за очень короткий срок найти загадочную айвирку, предназначенную мне чуть ли не Отцом Защитником и Девой Заступницей. Тогда и ведьмы смирятся с таким выбором.

Насколько всё стало бы проще, если бы айвирки могли быть ведьмами. Увы, магия айвов никак не сочеталась с ведической. Тут даже искать не стоит.

Эниремия медленно поднялась с кресла, отнесла малышку в детскую и, прикрыв дверь, вернулась ко мне.

– У вас с Маром замечательная дочь, настоящая красавица, – сказал я сестре.

Эни улыбнулась.

– Мар говорит, что она – моя копия, такая же светленькая и хрупкая, – ответила сестра. – А мне кажется, у нашей малышки его глаза.

– Мне нравится её имя. Альвиния.

– Мы зовём её Альва, – Эниремия забралась в кресло с ногами. – Жаль, что ты пришёл, когда она засыпала. Знаешь, я даже не представляю тебя с ребёнком на руках, хотелось бы посмотреть на это.

– Не думаю, Эни, что мне стоит доверять такую малышку. Даже на пару минут, – я покачал головой.

– Уверена, Хельм, однажды из тебя получится хороший отец, – проговорила она и, опустив взгляд, добавила: – Уж точно лучше, чем наш.

Я отвернулся к панорамному окну, выходящему на дворцовый парк, и промолчал. Увы, ответить мне было нечего. Наш отец, ныне покойный король Вергонии, поступил с мамой ужасно, а с Эниремией едва ли не хуже. Из-за его отвращения к айвирцам наша страна почти перестала существовать.

Я ненавидел его… но в чём-то понимал. Всю свою жизнь я пытался найти ему оправдание, а если не находил, то придумывал. А однажды поймал себя на том, что сам становлюсь таким же, как он. Только хуже в тысячи раз.

Он пытался перекроить жизнь своей дочери ради того, что считал для неё правильным, а я играл жизнью Эниремии ради победы в войне. Хотя ради этой победы я сотворил невозможное, немыслимое… то, за что меня в Айвирии считают настоящим чудовищем.

– А я знала, что ты сегодня придёшь, – проговорила сестра, подарив мне тёплый взгляд и мягкую улыбку. – Чувствовала.

– Как поживает твой дар предвидения? – поинтересовался я, откинувшись на спинку кресла.

– Всё чаще получается заставить его работать по моему желанию. Но спонтанные видения всё равно происходят часто. Кстати, – Эни села ровнее, а в её глазах засияли хитринки. – Вчера вечером я видела интереснейшую картину. Хельм, ты говорил с девушкой, она высказывала тебе много грубых и даже обидных вещей, а потом и вовсе от души треснула по лицу. И, знаешь, что самое поразительное? Ты ей это позволил. Принял и слова, и удар, хотя… знаешь, даже я не рискнула бы отвесить тебе пощёчину.

Я фыркнул.

Помню, как-то в юности меня ударил отец. Именно так, ладонью по лицу. Решил наказать за дерзость и напомнить, где моё место. Это был первый и единственный раз, когда я стерпел подобное, и больше никогда и никому не позволял поднимать на меня руку, а на удар всегда отвечал ударом.

Ни одна девушка не смогла бы треснуть меня по щеке, я бы остановил её, перехватил запястье, даже если бы находился на последнем издыхании. Потому меня особенно удивило видение Эниремии.

– Не представляю, как такое может быть воплощено в жизнь, – я усмехнулся. – А что хоть за девушка? Где это произошло?

– Знаешь, – Эни прикрыла веки, будто пыталась снова прокрутить перед глазами то видение. – Было довольно темно, но вокруг светили фонари и росли высокие деревья. Девушка… симпатичная, длинноволосая брюнетка. Стройная, с тонкими чертами лица и прямым взглядом. Одежда на ней: чёрная юбка чуть ниже колена, светло-серый пиджак…

Эниремия резко распахнула веки, а с её губ сорвалось удивлённое: «О!»

– Это же форма тиронской академии магии! – воскликнула она, хлопнув в ладоши. – И один из скверов за общежитиями. Но, Анхельм, что тебе там делать?

Я развёл рукам и хищно улыбнулся.

– Буду перенимать опыт в организации учебного процесса в местной академии, – ответил сестре. – Гервин уже подписал разрешение.

– Гервин?! – ошарашенно выпалила она и покачала головой. – Даже не представляю, как он на такое согласился. Хотя теперь понятно, почему ты явился ко мне под личиной. Если бы не голос, я бы тебя не признала. Ну, и глаза остались прежними.

– Так визит же неофициальный, да и лучше мне в этом городе в ближайшие годы открыто не появляться, – кивнул я и решил сказать то, зачем, собственно, пришёл. – А вообще, Эми, мне нужна твоя помощь. Я должен за два месяца найти жену-айвирку, которая помимо всего прочего предназначена мне чуть ли не богами. Возможно, твой дар подскажет, где её искать и как это сделать поскорее?

Глава 4. Столкновение, рабыня и неправильный интерес

Анхельм

В Тиронской академии я бывал неоднократно, даже как-то жил здесь пару недель. На лекции не ходил, но в спаррингах на мечах участвовал часто. Помню, тогда никто из студентов так и не смог меня одолеть, ну, а тренеру я, честно говоря, специально поддался. Не хотел, чтобы в глазах учеников он выглядел проигравшим, ещё и молодому вергонцу.

Да, жизнь немало меня помотала, я давно и навоевался, и набегался по лесам, а от интриг иногда начинало подташнивать. Но такова уж моя жизнь, другой нет, значит нечего и жаловаться.

Наша делегация прибыла в академию утром, и первым делом нас отвели к ректору. Эрн Шаррид лично поведал нам об общей организации учебного процесса и даже провёл короткий инструктаж. Как и предполагалось, нам разрешили посещать любые лекции, но попросили не мешать ходу занятий, настоятельно рекомендовали держаться вместе и не ходить без охраны, которую нам выделил благодетель Гервин.

Нас было пятеро, охранников – тоже. То есть его хитромудрое высочество попросту приставил к каждому из нас соглядатая. Хотя иного не стоило и ожидать. Уверен, эти бравые ребята будут докладывать кронпринцу о каждом нашем шаге, каждом разговоре, а уж Гер, тварь венценосная, сумеет правильно распорядиться этой информацией.

А ещё, не сомневаюсь, до тех девушек, которых Гервин видел моими потенциальными невестами, уже донесли нужную информацию, а значит, стоит ждать скорых знакомств и быть начеку.

После долгой экскурсии по корпусам и полигонам академии нас всё же отпустили в выделенные в общежитии апартаменты. Проводили до комнат, оказавшихся самыми обычными, как у других студентов, и всё-таки оставили в покое. Провожатые удалились, конвой занял посты в коридоре, и до самого вечера мы остались предоставлены сами себе.

Моих ребят поселили по двое, мне же достались трёхкомнатные апартаменты, состоящие из гостиной, двух спален и просторной ванной. Светло, просторно, уютно… Осталось сделать так, чтобы тут стало ещё и безопасно.

Я как раз закончил установку охранных плетений на все стены, двери и окна, когда ко мне постучался Четтер.

– И что дальше? – спросил друг, усаживаясь на стоящий в гостиной диван. – Ты уверен, что стоит искать именно здесь?

Напротив дивана – два кресла, между ними – чайный стол. Да и вообще обстановка была вполне приятной, но не шикарной, что даже радовало. От обилия позолоты, лепнины, изысканных гобеленов и картин меня ещё в родном дворце передёргивало, а избавиться от всего этого кричащего великолепия пока не доходили руки.

– Не знаю, – честно ответил я, остановившись у окна, за которым раскинулся небольшой парк. – Для начала, наша задача – влиться в студенческое общество и при этом изображать интерес к организации учебного процесса.

– Хельм, ты понимаешь, что нас тут не примут, а может, даже попытаются навредить? – бросил Чет, резким жестом убрав от лица рыжую чёлку. – Война закончилась меньше года назад. Мы – вергонцы, а значит, для всех местных – враги. Те, кто убивал их родных, устраивал диверсии и, в конце концов, захватил в плен их королеву! Думаю, нам пригодится охрана, приставленная Гервином.

– Вот вы и ходите под охраной, – ответил я ему.

Четтер тяжело вздохнул и посмотрел на меня с усталостью старца.

– Будешь нарываться, – утвердительно произнёс он.

Мы были знакомы много лет, взрослели вместе, потом вместе воевали: сначала в армии Вергонии, потом в партизанских отрядах. И Четтер Гайсли действительно знал меня, как облупленного. Но, несмотря ни на что, мы оставались близкими друзьями.

– Буду, – ответил я, хотя ответа и не требовалось. – На долгие и осторожные действия у меня нет времени. Поэтому придётся действовать в лоб.

– Как всегда, – кивнул он и, откинувшись на спинку дивана, прикрыл глаза. – Скажи, это когда-нибудь закончится? И вроде, боевые действия в прошлом, мирный договор подписан, теперь можно выдыхать и жить спокойно. Но не получается. Во дворце – жадные до власти интриганы, за пределами дворца – хитрецы и лицемеры. Нам давно нужно налаживать мирную жизнь в наших городах, а мы снова и снова ввязываемся в новые авантюры.

– Ты мог не ехать со мной, – ответил я.

– Не мог, – он сел прямо. – Ты, Хельм, умный, хитрый, изворотливый, но даже тебе нужен рядом тот, кто может вовремя прийти на помощь или хотя бы образумить. А здесь чужая страна. Кругом враги.

– Между нашими странами официально подписан мирный договор, – напомнил я.

– А ты выйди сейчас на улицу без личины, открой этим милым студентикам своё лицо. Знаешь, что будет? Они разорвут тебя голыми руками. Ты для них олицетворение зла и коварства.

– Не я развязал войну, – бросил я холодно. – Но именно мне пришлось совершить невозможное, чтобы её остановить. И я не буду жалеть ни об одном из своих поступков, ведь в итоге они вернули Вергонии огромные территории, которые мы проиграли в боях. Да, страна лишилась северных и западных провинций, но это достойная плата за мир. И давай не будем об этом. Пойду лучше, прогуляюсь.

Чет покачал головой, но говорить ничего не стал. У всех моих ребят, приехавших в академию, были сигнальные артефакты. Если кто-то из нас попадёт в беду, остальные сразу узнают и придут на помощь. Поэтому я был уверен, что, даже если окажусь в патовой ситуации, всегда смогу вызвать своих.

Перед тем, как выйти в коридор, шепнул заклинание отвода глаз. Оно у меня выходило идеально, и никто из охранников не заметил ни того, как открылась дверь, ни того, что я ушел. Смешно, но магам был доступен только отражающий полог, который всё равно можно было распознать по изменяющемуся, чуть дрожащему пространству. Отводом глаз пользовались лишь ведьмы и колдуны. А мне очень повезло наряду с магическим даром получить ещё и колдовской.

Хотя, по сути, это был один дар, пусть и очень своеобразный. Я мог создавать плетения, как маг, но при этом творить заклинания и черпать силу из природы, как колдун. Но о своих способностях особо не распространялся.

Глава 5. Выходные, бойкот и назойливый вергонец

Первая неделя в академии прошла для меня, как в тумане. Я ходила на лекции, выполняла задания за себя и за Сиалию, посещала столовую, но…

На занятиях я всегда садилась на задние ряды, подальше от остальных. В столовой выбирала самые дальние столики и всячески старалась оставаться незаметной. Меня всё ещё пытались цеплять, говорили гадости, ни капли не стесняясь, при мне же обсуждали мою рабскую персону. А я делала вид, что ничего не слышу. Всё равно никак не могла ответить, ведь Сиа приказала не разговаривать со студентами.

Те, кого я когда-то считала друзьями и подругами, сами старались держаться от меня подальше. Динара Кимтер, с которой я два года жила в одной комнате, при встрече просто отвела взгляд и сделала вид, будто никогда меня не знала. Ребята из моей старой группы иногда поглядывали с интересом, но подходить не спешили. Некоторые преподаватели старательно игнорировали моё присутствие на лекциях, но постепенно смирились и они.

К счастью, тему появления рабыни в академии довольно быстро заменили другие, более интересные события. К примеру, с нами теперь училась новоявленная супруга кронпринца Гервина – та самая принцесса Кэтрин, благодаря которой мне и позволили здесь остаться. Официально она числилась в нашей группе, но на лекции приходила за эту неделю всего несколько раз.

Однажды она села рядом со мной, попыталась заговорить, задавала вопросы, а я просто молчала. Пришлось даже написать на вырванном из тетради листе, что хозяйка приказом запретила мне общаться со студентами. Когда эрни Кэтрин прочитала это, на её симпатичном лице отразился настоящий гнев. Но мы обе понимали, что в данном случае помочь она ничем не может, да и так уже немало помогла.

После того случая её высочество больше со мной не заговаривала, но при встрече всегда здоровалась, а я отвечала ей улыбкой и кивком. Можно сказать, что именно она стала для меня главным светлым лучиком в этой академии.

Вторым обсуждаемым событием среди студентов стал приезд вергонской делегации. Эта новость оказалась столь невероятной, что поразила даже меня. Сиа же и вовсе причитала целый вечер.

– Твари! Да как они вообще посмели явиться в нашу академию?! – возмущалась она, вышагивая по нашей с ней гостиной. – А куда смотрит король?! Сначала позволил учиться вергонской принцессе, признав её хаити своего младшего сына. Потом разрешил принцу взять её в жёны. Но делегация из Вергонии – это уже перебор! По академии ходят пятеро молодых вергонцев, заявляются к нам на лекции, едят с нами в одной столовой, живут в нашем общежитии! А ведь все они воевали! Убивали наших воинов! Участвовали в диверсиях! А теперь ещё и вынюхивают наши секреты!

В кои-то веки я была с ней согласна, ведь, помогая отцу в замке Айнс, успела насмотреться такого, что почти перестала нормально спать. Вергонцы не щадили наших солдат, не брезговали применять разрывные артефакты, отравляющие вещества, и бить всегда старались наверняка. Да, шла война, и айвирцы тоже покалечили немало врагов. Но всё равно считали важным сохранять им жизни.

Под госпиталь было переоборудовано всё северное крыло замка, мы работали, даже не думая о выходных. Отец не делал различий между нашими бойцами и вражескими пленниками, лечил всех одинаково хорошо, выкладывался по полной программе, и меня учил тому же.

Я даже не думала возражать, со всей искренностью и участием помогала всем пациентам. Не сомневалась, что поступаю правильно. Увы, именно это в итоге меня и сгубило, ведь вергонцы всех нас считали врагами, даже тех, кто их лечил. А понятия совести и чести для них и вовсе не существовало.

Я понимала, что глупо из-за ужасного поступка нескольких человек ненавидеть всех жителей Вергонии. Но и относиться к ним хорошо больше не собиралась.

К нам на лекции вергонцы тоже несколько раз заглядывали, приходили вдвоём или втроём, садились отдельно, подальше от студентов, и что-то записывали в блокноты. Я на них не смотрела, делала вид, что их нет, хотя так поступали почти все наши. Нет, официально никто не запрещал нам общаться с представителями их делегации, но, хоть война и закончилась почти год назад, для нас они все равно оставались врагами.

В пятницу вечером Сиалия долго прихорашивалась, выбирала платье, крутилась перед зеркалом, а потом пришла ко мне. Я как раз заканчивала делать её задания и собиралась приступить к своим.

– Скажи, какое выбрать: зелёное или розовое? – спросила она, прикладывая к себе два наряда.

– Зелёное больше идёт к вашим глазам, – ответила я, встав напротив девушки. По правилам, сидеть в присутствии хозяйки можно было только с её разрешения. – А розовое делает вас особенно милой.

– Значит, зелёное, – бросила она и уже направилась к двери, но вдруг обернулась. – Я ухожу. Вернусь завтра. Может, даже послезавтра. Я уже приказом запретила тебе покидать территорию академии, так что не знаю, что ещё приказать. Как закончишь с моими заданиями, поменяй постельное бельё и полотенца. Грязные отнеси в прачечную, чистые получи у коменданта. Потом можешь отдыхать. Должны же даже у рабынь хоть иногда быть выходные?

С этими словами она выпорхнула из моей комнаты, а я ошарашенно уставилась на закрытую дверь. Выходные? Серьёзно?

На губах сама собой расцвела робкая улыбка, а в душе вспыхнула искорка надежды. Могла ли хозяйка так странно пошутить? Могла, конечно, но…

Сиалия не была жестокой, мне даже начало казаться, что в академию она меня забрала, чтобы помочь. Да, иногда она творила странные вещи, любила танцы, посиделки с подругами и парнями, часто возвращалась после них пьяной и растрёпанной. Учёба же и вовсе не казалась ей чем-то важным. Сиа не скрывала, что диплом ей вряд ли когда-нибудь пригодится, ведь сразу после его получения девушку выдадут замуж. Наверное, именно поэтому она и спешила насладиться свободой и развлечениями сейчас, пока ещё может.

Закончив с домашними заданиями, я выполнила оставшиеся поручения хозяйки и вдруг поняла, что не представляю, что делать дальше. Я так давно не была предоставлена сама себе. Всегда боялась, что, если вдруг кто-то из семьи хозяина увидит, что я прохлаждаюсь, то меня обязательно накажут. А теперь, впервые за одиннадцать месяцев рабства, у меня появилось свободное время.

Глава 6. Закат, колдун и дурные воспоминания

Эбелин

Ночью Сиа не вернулась. Отсутствовала она и весь следующий день, что с каждой минутой радовало меня всё больше. Чтобы занять себя хоть чем-то, я убрала в наших комнатах, сделала все имеющиеся у Сии задания на следующую учебную неделю, почитала свои учебники на несколько тем вперёд и к вечеру уже просто не могла и дальше оставаться в четырёх стенах.

Выходить было немного боязно, да и не хотелось встречаться с другими студентами. Но когда подошло время заката, я всё же решилась. Надела форму, распустила волосы, чтобы спрятать ошейник, и пошла к любимой лавочке на обрыве.

Увы, к моему приходу она оказалась занята. Едва заметив, что там кто-то сидит, я сразу развернулась и решительно направилась обратно. Но вдруг меня окликнули.

– Элин, не уходи, – сказал мой вчерашний знакомый вергонец. – Тут хватит места нам обоим.

Я остановилась. Понимала, что не должна говорить с ним, что его общество не принесёт мне ничего, кроме новых неприятностей, но…

– Закат сегодня обещает быть очень красивым, – добавил Арт. – Неужели ты откажешься насладиться этим зрелищем из-за моего присутствия?

Меня одолевали сомнения. С одной стороны, возвращаться в пустую комнату не было никакого желания, да и… мне, действительно, хотелось остаться. Но с другой – очень пугали возможные последствия. Я боялась новых обвинений, разбирательств, наказаний. Понимала, что, если Сия узнает о моих встречах с вергонцем, она может отправить меня обратно в имение, и это в лучшем случае. А если эта информация дойдёт до её брата, то прошлые наказания покажутся мне цветочками.

– Элин, – Артиул поднялся с лавочки и подошёл ближе, и я всё же обернулась. – Боишься меня?

– Не вас, – призналась я, опустив взгляд, и покачала головой. – Но боюсь.

– Понимаю, – он кивнул и сунул руки в карманы чёрных брюк.

Этим вечером вергонец был без камзола, лишь в светло-голубой рубашке, которая очень шла к его глазам. Его светлые волосы растрепал ветер, который в этот вечер разгулялся сильнее, чем вчера. И эта растрёпанность добавляла образу вергонца простоты.

– А я сегодня полдня провёл в лекарском крыле, – словно между прочим сообщил Арт. – Предложил эрну Сирену свою помощь с теми пациентами, у кого сложности с магическими каналами. Он сначала отказался, но потом всё же решил показать мне одного парня. Его зовут Дартон Корн, с пятого курса, и каналы у него не просто выжжены, а ещё и изорваны.

– Такое не восстановить, – я подняла на него взгляд и снова покачала головой. – Удивительно, что Дартону вообще разрешили продолжить учёбу.

– Ты ошибаешься, – вергонец самодовольно усмехнулся. – Восстановить можно, хоть это и непросто. Каналы нужно соединить и на какое-то время запечатать, при этом пациента следует погрузить в глубокий сон, дабы энергии не циркулировали и не травмировали хрупкие энергетические оболочки. Именно это я сегодня и сделал. Сейчас парень спит и проведёт в таком состоянии минимум сутки. А потом нужно будет потихоньку увеличивать ток магии по каналам, главное, не спешить, иначе вся работа пойдёт насмарку.

– Вы целитель? – спросила я удивлённо.

Он развёл руками.

– Нет. Точнее, не совсем. Просто имею богатый опыт в разных областях, в своё время пришлось учиться всему понемногу. Как таковой, узкой специализации у меня нет, но восстанавливать энергетические каналы у выгоревших магов мне приходилось неоднократно.

– Как же вы их сращивали? – мне и впрямь стало безумно интересно, даже страх отступил. – Я как-то пыталась, искала способы, перечитала уйму книг, но везде писали, что разорванный энергетический канал восстановить нельзя.

– Расскажу, если останешься здесь, пока не сядет солнце, – улыбнулся Артиул, а в его глазах блеснула хитринка. – Кстати, это моя страшная тайна. Но тебе я готов признаться.

– Не нужно, – я позволила себе усмешку. – Я рабыня. Если мне прикажут выдать все ваши секреты, у меня не останется выхода: либо ответить правду, либо ошейник меня убьёт.

Вергонец перестал улыбаться, а во взгляде его появилась досада, граничащая с жалостью.

– И всё же я расскажу тебе. Надеюсь, специально болтать об этом ты не станешь, – ответил он.

– Глупо, – вырвалось у меня. – Неужели компания рабыни сто́ит такого риска?

– Сто́ит, – он качнулся с пятки на носок. – Оставайся. Кстати, если кто-то узнает о нашей встрече и попробует тебя наказать, можешь смело заявить, что выведывала секреты у врага.

Он сказал это с лёгкой усмешкой, которая показалась мне хоть и холодной, но не опасной. И тогда я решилась.

– Ладно. Пусть будет так. Останусь, – проговорила я, поражаясь своей смелости. – Но только ради науки. Мне, действительно, очень интересно, каким образом можно срастить каналы.

Я обошла вергонца и, сев с краю лавочки, с наслаждением вдохнула вечерний воздух, а Арт разместился с другой стороны, оставив между нами довольно больше расстояние.

Закат сегодня и в самом деле оказался особенно красивым. В его красках играли переливы алого, оранжевого, даже фиолетового. Эти оттенки сияли в редких облаках и отражались на макушках гор, наполняя мою душу светом и теплом.

И я откровенно наслаждалась красотой заходящего солнца… ровно до тех пор, пока не заметила, что мой сосед по лавочке с интересом смотрит не на небо, а на меня.

Бросила на него несколько укоризненных взглядов, надеясь, что он устыдится своего слишком пристального внимания к моей персоне и отвернётся, но разглядывать моё лицо ему почему-то было интереснее, чем наблюдать за тем, как светило прячется за макушками гор.

– Ты пропустишь всё самое интересное, – проговорила я и даже рукой указала в сторону заката.

Вергонец улыбнулся, причём открыто и, кажется, искренне.

– Мне приятно, что ты перестала «выкать», – заметил он. – А закат сегодня хоть и интересный, но смотреть на тебя мне нравится больше. Ты красивая, Элин.

– Не надо, – на меня после этих слов будто опустилась огромная тяжёлая туча, даже великолепие природы перестало радовать.