Невозможно? или Мой тайный миллионер

Глава 1 Алёна

В школе я всегда смеялась над подружками, которые зачитывались романами о великой любви с первого взгляда, мечтали выйти замуж за принца, миллионера или, на худой конец, известного актёра. На всех ни принцев, ни миллионеров, ни даже актёров явно не хватит. Да и как можно мечтать встретить принца в нашем провинциальном городе, в тысячах километров от столицы и ещё дальше от Европы, где в основном они и обитают!

Тут и обычного-то парня встретить проблематично. Может, конечно, у меня слишком завышенные требования, но, дожив до 25 лет, я так и не встретила того, с кем хотелось бы прожить бок о бок не то что всю оставшуюся жизнь, но даже пару месяцев. Ну не получается у меня жизнь, «как у всех»!

Это была любимая присказка моей матери — «как у всех». С раннего детства я слышала, что мне нельзя сделать короткую стрижку — «на кого ты будешь похожа, надо носить косички, как у всех девочек, очень мило». А то, что у всех девочек нормальные волосы, а у меня рыжие лохмы, которые никогда не хотят расчёсываться, этого мама как будто не замечала. И «джинсы с кедами нельзя носить девочке в школу, надо надеть платьице (юбочку, сарафанчик), они такие прелестные, как у всех девочек, ты в них выглядишь очень милой».

Наверное, из-за того, что родители всё время пытались сделать меня «милой девочкой», я, в силу вредности своего характера, выросла пацанкой-хулиганкой. Окончив школу, я первым делом отправилась в парикмахерскую и обстригла ненавистные рыжие лохмы, а джинсы и кроссовки стали моей основной одеждой — и повседневной, и праздничной. Впрочем, праздничная одежда мне не особо и нужна была, потому как ни на какие праздники ( кино, рестораны, клубы) никто никогда меня не приглашал. Парни, а позже и мужчины, воспринимали меня скорее как друга-приятеля, чем как девушку. Списать домашку, занять денег до зарплаты или прикрыть отсутствие на работе — Алёна всегда поможет, спасёт и выручит.

И я уже к этому привыкла и даже перестала мечтать о принце на белом мерседесе, который вдруг увидит во мне — рост метр пятьдесят два, рыжие волосы, серые глаза, вечные джинсы и кроссовки и никаких изысканных манер — девушку своей мечты.

Конечно, я мечтала о семье — а кто не мечтал, но, понимая, что мне тут ничего не светит, завела собаку — белого лабрадора, которого назвала Принц. Ну чтоб хоть какой-то принц мне всё-таки достался.

А так как я была единственным ребёнком не только у моих родителей, но и единственной внучкой у моей единственной бабушки, которую я знала, то мне также досталась в наследство двушка в центре, в которую я с удовольствием переехала от родителей после окончания школы.

И, уже не стараясь получить одобрение от родителей, начала устраивать свою жизнь так, как хотелось мне, а не им. Поступила не на экономический или юридический, куда мне с золотой медалью была самая дорога, по мнению как учителей, так и родителей, а в Сельхозакадемию на ветеринара. И этим окончательно убила у родителей надежду сделать из меня что-то путное.

Ещё во время учёбы на последнем курсе устроилась работать в ветеринарную клинику в десяти минутах ходьбы от дома. В отличие от большинства сокурсников, я не тратила время на автошколы, ездить мне было некуда, работа рядом, поэтому вопрос о покупке машины и получении прав был не актуален.

В паре кварталов был расположен городской парк, куда мы с Принцем и ходили гулять каждый день, по утрам и вечерам.

И началось всё именно во время нашего очередного вечернего моциона. Был конец октября, холодно, снега ещё не было, зато каждый день с неба лились потоки холодной воды, превращая город в жалкое подобие Венеции. Переходить дорогу приходилось прямо по лужам, так как обойти их не представлялось возможным. Для нас с Принцем это не было проблемой, я же не принцесса — в резиновых сапогах чувствую себя прекрасно, а Принц вообще обожает лужи — чем глубже, тем интереснее.

Так вот, подойдя к светофору, мы, наученные горьким опытом, отошли подальше от проезжей части, принимать грязевой душ из луж как-то не хотелось. Но видимо, горький опыт был только у нас, потому что пронёсшиеся мимо машины окатили грязной водой стоявшего у самого края тротуара мужчину с ног до головы. Одетый явно не по погоде в кожаную куртку, лёгкие джинсы и кроссовки, он и так выглядел усталым и замёрзшим, а в подтёках грязи стал еще и жалким.

Зажёгся зелёный свет, и остальные пешеходы, благоразумно переждавшие поток машин подальше, ринулись через дорогу, смешно пытаясь перепрыгнуть бесконечную лужу. Я тоже шагнула было вперёд, но что-то заставило меня остановиться и оглянуться на мужчину. На вид ему было, наверное, лет под пятьдесят — заросшее бородой лицо, усталые глаза, седина в тёмных волосах. Он так и стоял на том же месте, словно в каком-то ступоре, и даже не предпринимал попыток как-то почистить свою одежду от грязи. Впрочем, это было бы бесполезно. Я не знаю, что меня дёрнуло обратиться к нему, то ли его измученный вид, то ли безнадёжность в усталых карих глазах. Я повернулась и спросила:

Глава 2 Алёна

Хорошо, когда у тебя есть собака, благодаря ей ты можешь избежать моментов неловкости и скованности, впуская незнакомого человека в свою квартиру. Мне не пришлось долго думать, что делать и что говорить — Принц, как обычно после прогулки, направился в ванную мыть лапы. Пока я была занята псом, мой гость разулся, снял грязную куртку и пытался почистить её одёжной щёткой.

— Ванная свободна, можете почистить с водой и высушить феном, можете даже помыться, если хотите. Правда, чистую одежду предложить не могу, на ваш размер у меня ничего нет, но уж лучше так, чем никак, наверное.

— Спасибо, — он взял куртку и отправился в ванную.

Я взглянула на его кроссовки, оставшиеся стоять в прихожей. Они были насквозь мокрые, и под ними уже образовалась лужица. Достав сушилку для обуви, я поставила их сушиться, заметив, что кроссовки очень хорошего качества, явно недешёвые, мои бы уже развалились от такого обращения.

Принц, нетерпеливо наблюдавший за моей вознёй с чужой обувью, наконец выразил своё возмущение — после прогулки священное время кормления. Направившись на кухню, вспомнила про обещанные гостю чай и пельмени и, не особо надеясь на удачу, заглянула в морозилку. О, чудо, слава запасливой мне, пельмени там были! Я их вообще не особо люблю, но стараюсь всегда иметь в наличии именно на случай неожиданных гостей. Закинув в воду пельмени и поставив чайник, насыпала корма Принцу и решила по такому случаю ещё что-нибудь к чаю найти.

Да, я не всегда знаю, что имеется у меня в шкафах вовсе не потому, что не сама занимаюсь покупками, сама, конечно, но обычно в магазине беру всё, что мне нравится в данный момент, а придя домой, складываю купленное в шкаф и забываю. Потому что дома всегда находится куча каких-то дел и просто некогда, или не хочется. В общем, поиски на нижней полке шкафа ничего не дали, и я решила посмотреть на верхней. Я же предупреждала, что у меня в жизни всё, как в сценарии мыльной оперы? Потянувшись за упаковкой печенья, я сдвинулась на край табуретки, она покачнулась и я, словно прыгун с трамплина, спиной вперёд полетела на пол. Кстати, совсем невесело всё это могло закончиться — табуретка высокая, пол из каменной плитки. Но меня спасли. И вовсе не Принц, а мой уличный бомж-спаситель. Он очень вовремя зашёл на кухню и, быстро сориентировавшись, успел меня поймать, опять прижав к себе спиной. Дежавю.

— Тебе надо быть осторожнее, не во всех случаях тебя собака сможет спасти.

«Он что, мысли читает?» — подумала я, не спеша выпутываться из неожиданно крепких рук. Мне кажется, я с возрастом гостя несколько ошиблась, он намного моложе, чем показалось мне на улице.

— Мы уже на ты? Может, тогда познакомимся, наконец? Я Алёна — всё-таки отстраняюсь от гостя и поворачиваюсь к нему, разглядывая более внимательно. Сколько же ему?

— Константин, — он протягивает мне руку. Смотрю на неё с некоторым недоумением, обычно у нас в клинике мужчины за руку здороваются, или он мне сейчас, как барышне, ручку поцелует.

А руки у него красивые, длинные пальцы, ногти коротко подстрижены. С опаской тяну свою руку, он берёт её, пряча между двумя своими ладонями, где она тонет, как … гм… что-то неприличное в голову лезет. Большие у него ладони. По сравнению с моей, наверное, раза в два больше. Он держит мою руку и улыбается. Улыбка у него тоже красивая. Она как будто сделала его моложе лет на 10, в глазах уже нет безнадёжности и тоски, а пляшут весёлые чертенята. Я вижу, что его забавляет эта ситуация и моя реакция. И он наблюдает за мной так же, как я за ним. Интересно, как он выглядит без этой ужасной бороды? Если ещё причёску помоднее, и приодеть — красавчик получится. Высокий, я ему только до плеча достаю, крепкий, не накачанный, а просто крепкий и сильный. Я почему-то сразу представила его на мотоцикле, на таком крутом чоппере типа Харлея, он в бандане и тёмных очках едет по шоссе навстречу закату (восходу), вокруг пустыня, огромные кактусы… Стоп, куда это меня понесло? Трясу головой, пытаясь избавиться от представившейся картины, но ничего не выходит, она засела где-то далеко и прочно.

— Ты на мотоцикле умеешь ездить? — вот зачем я это спросила? Если скажет нет, то я разочаруюсь и забуду картинку с Харлеем, а если да — то что? Поднимаю на него глаза. Он снова улыбается, только на этот раз улыбка у него удивлённая:

— Умею, и раньше очень любил, у меня был мотоцикл, большой, мощный…

— Харлей? — спрашиваю и тут же прикусываю себе губу. «Молчи, молчи, вот, пельмени лучше достань, они уже давно сварились».

— Да, Харлей, ты откуда знаешь? — теперь он выглядит удивлённым.

— Ну я, вообще-то, только одну марку мотоциклов и знаю, — строю из себя дурочку, сливая воду и раскладывая пельмени по тарелкам. — А про мотоцикл спросила, потому что подумала, что тебе бы пошло ездить на мотоцикле.

— Это потому что я с бородой? — он опять надо мной смеётся.

— Нет, потому что такой… брутальный, — ой, что это я за слово сказала, куда-то меня несёт сегодня, надо срочно рот заткнуть… И опять в голове пошлые картинки… Я пельмени, вообще-то, имела в виду. Сажусь за стол, не зная, куда деть глаза.

Глава 3 Костя

Я шёл по улице и впервые за последние полгода чувствовал себя живым. Настоящим. И мир вокруг из скучного серо-чёрного двухмерного фона вдруг превратился в объёмный, яркий, сверкающий огнями рекламы, звучащий музыкой из проезжающих машин, живущий тысячами жизней людей, идущих мимо не бестелесными серыми тенями, а настоящими, улыбающимися, смеющимися, спешащими по каким-то своим важным делам.

И всё это из-за неё — смешной рыжей девчонки, её словно светящихся изнутри жизненной силой глаз, немного смущённой улыбки, её тепла и искренности, её заботы обо мне — совершенно постороннем, нищем, грязном. Таких обычно девушки просто не замечают, а если заметят, то стараются отойти как можно дальше. А эта домой пригласила. Накормила.

От мысли, что точно с таким же теплом и заботой эта рыжая лисичка завтра может отнестись ещё к какому-нибудь неудачнику, может доверчиво пригласить домой кого-нибудь другого, может пострадать от своей наивности и доверчивости, вдруг стало больно на душе. Захотелось вернуться и предостеречь, попросить больше никого так домой не водить. Люди разные бывают, за полгода жизни на дне общества я насмотрелся всякого.

Того, чего просто не замечал все свои тридцать лет богатой беспечной жизни, когда самой большой проблемой было решить, в какой клуб пойти вечером, какую из подружек позвать с собой и чем удивить друзей на очередной организуемой вечеринке. Конечно, я работал, будучи с детства заложником семейного бизнеса, иногда мне казалось, что это просто какой-то монстр, управляющий всей моей жизнью, а я не более чем его скромный слуга.

У меня и выбора-то никогда не было, как только я родился, сразу стал наследником, и никто не думал спрашивать меня, кем я хочу стать. И так ясно — я буду управлять семейными компаниями. А хочу ли я этого? Чего греха таить, до тридцати лет я даже не задумывался об этом. Жил по указке отца, учился там, куда он отправил — сначала в МГУ, потом в Оксфорде. Наслаждался жизнью и всеми преимуществами, которые давали деньги — красивые машины, мотоциклы, яхты.

Меня всегда интересовала техника, если бы я мог выбирать, пошёл бы учиться в технический вуз, стал бы автоконструктором, создавал бы новые машины. Но отец даже слышать об этом не желал. Конструкторов, видите ли, можно и за деньги нанять, они создадут тебе то, что хочешь, а наследник у него один. «И почему же один?» — хотелось иногда спросить отца, но я знал, насколько это для него больная тема, поэтому соглашался и делал так, как он хотел. До того, как встретил Лизу.

Стоит мне мысленно произнести её имя, как вся радость и тепло сегодняшнего вечера словно застывают, замерзают и покрываются корочкой льда. В груди привычно леденеет сердце, мир теряет краски и объём, снова становясь серым и двухмерным.

Лиза — девушка, которую я любил до безумия, с которой хотел прожить всю свою жизнь, растить детей, а потом и внуков… Всё закончилось. Не будет ни любви, ни семьи, ни детей, ни внуков. Мой мир разбился на тысячу осколков и его не склеить. Не вернуть тепло в замёрзшее сердце.

Хотя сегодня ей это удалось — девушке-лисичке с озорными серыми глазами. На несколько часов мир ожил. Может быть, жизнь ещё не кончена? Может быть, я ещё смогу выбраться из этой холодной бездны отчаяния и безразличия? Если бы почаще видеть эти блестящие серые глаза… и смущённую улыбку… тогда, может быть… можно попытаться? Начать снова жить…

Утром я постарался привести свои изрядно заношенные вещи в более-менее приличный вид. Хорошо бы ещё побриться. Вспомнил, что Алёна вчера приняла меня за пятидесятилетнего. Да уж, весёлого мало, от бороды надо избавиться, а то я рискую вместо работы автомеханика получить работу сторожа. Придётся просить о помощи работников ночлежки.

Да, мне тяжело это даётся, раньше я считал, что те, кто просят помощи — слабаки и неудачники, так меня воспитывали с самого детства. Нельзя просить о помощи, нельзя показывать свою слабость другим. Господи, до чего я дошёл! Почему я сдался и даже не попробовал выбраться из этой трясины, почему просто сложил руки и пошёл ко дну? Почему? Просто было всё равно… Просто хотелось уйти как можно дальше от того мира, в котором жил тридцать лет. Просто незачем было жить.

А теперь вдруг очнулся… Вдруг стало стыдно за свой бомжовский вид, за отсутствие денег даже на то, чтобы сходить в парикмахерскую. Да, стыдно… Неприятное чувство. Новое. И совершенно мне не нравится. Я привык гордиться собой, привык чувствовать уверенность и превосходство.

Всё, хватит самокопания, с сегодняшнего дня начинаю, наконец, выбираться, чтобы когда-нибудь снова встретить рыжую лисичку Алёну, чтобы увидеть удивление и восторг в её глазах, чтобы пригласить на нормальное свидание, прокатить на крутой машине, сводить в приличный ресторан. Надо вернуть себя и свою жизнь. Пора.

Администратор ночлежки прониклась моей проблемой, позвонила куда-то, и через пятнадцать минут я уже сидел в парикмахерском кресле, а милая девушка Света обещала сделать из меня красавчика. Ну тут ей особо стараться и не надо, тут мама с папой постарались, красавчиком я слыл ещё с начальной школы. Тёмные волнистые волосы, темно-карие глаза, накаченное тело — не зря раньше три раза в неделю в спортзале проводил. Кроме последних шести месяцев, конечно. За эти полгода я изрядно скинул в весе — почти ничего не ел, деньги, если появлялись, тратил на алкоголь и сигареты, они помогали не замечать мир вокруг, спрятаться в своей боли, поджав хвост и подняв лапки вверх.

Смотрю на себя в зеркало — да, сдал ты, Костик, сейчас вряд ли за тобой очередь из девиц выстроится. Похудел килограммов на двадцать, наверное. Под глазами тёмные круги. Красавчик из фильма про зомби. Ладно, прорвёмся, бывает и хуже.

Глава 4 Алёна

После той памятной встречи с Константином время вдруг как будто замедлилось, дни стали тянуться дольше, и я часто ловила себя на мыслях о том, о чём раньше вообще никогда не думала: как я выгляжу со стороны, могу ли я понравиться мужчине, надо ли научиться, наконец, пользоваться косметикой? Может гардероб сменить? Купить что-то более обтягивающее и менее «пацанское»?

Но самая частая и самая старательно прогоняемая прочь мысль была о нём: вспоминает ли Костя обо мне? А если вспоминает, то как — смеётся над глупой неуклюжей девчонкой или?.. Гуляя вечером с Принцем, стала замечать, что нарочно притормаживаю около того пешеходного перехода, где мы встретились, и чаще оглядываюсь по сторонам, надеясь увидеть высокую фигуру в кожаной куртке.

Несколько раз порывалась позвонить Витьке и спросить, как там дела у Кости, работает ли у него, всё ли в порядке. Даже номер его в телефон завела, но нажать на «вызов» так ни разу и не решилась.

Но тот, словно чувствуя мою нерешительность, позвонил через несколько дней сам.

— Привет, Рыжая, как дела?

— Привет, Вить, как там у Кеши дела?

— У Кеши-то? Хорошо у него дела, носится как угорелый, еле домой загоняю каждый вечер. Но что-то мне подсказывает, что ты не про Кешку спросить хотела.

— Если бы хотела, спросила бы, — нагло вру я, сама себе внушая, что вообще ничего ни о ком знать не хотела.

— А, ну тогда, значит, я позвонил про Кешку рассказать. И про погоду поговорить, конечно же.

— Рассказывай уже, не тяни кота за хвост, — не выдерживаю я — как там Костя? Работает у тебя?

— Работает, — голос у Витьки довольный, как у кота Матроскина, купившего корову, разве что не мурлыкает, — ещё как работает! Костя твой просто сокровище, он не только в машинах разбирается, он мне ещё и с поставщиками помог связь наладить, и в бухгалтерии сечёт получше нашего Павла Петровича, тот аж зеленеет весь, когда Костика встречает. Вот думаю, куда это сокровище лучше пристроить. Незачем такими кадрами раскидываться, техников у меня и так хватает, а вот хорошего бухгалтера днём с огнём не сыщешь. Как думаешь, справится?

— Откуда ж мне знать, я у него экзамен по бухучёту не принимала, — отвечаю я, пытаясь переварить ту информацию, которую на меня вывалил Витька. То, что Костя не просто бродяга с улицы, я ещё во время встречи поняла, особенно после рассказа о мотоцикле. Не всякому по карману на Харлее разъезжать.

— Где ты его вообще откопала? — Ой, чувствую, просто так Витька от меня сегодня не отстанет. — Ты, кстати, знаешь, какая фамилия у твоего Кости?

— Какая? — Что там ещё у него с фамилией не так. — Абрамович?

— Почти угадала. Васнецов у него фамилия.

— Это который художник, что ли? — Пытаюсь пошутить я, понимая, что Витька, конечно, имел в виду Николая Васнецова, известного бизнесмена и миллионера.

— Ага, который денежки рисует. Константин Николаевич Васнецов. Ничего не говорит тебе?

— Мало ли на свете однофамильцев? Сам подумай, где тот Васнецов, а где наш городок. Что бы он тут забыл?

— Ну так-то да. Просто интересное такое совпадение. А впрочем, неважно, кто он, главное, что работает за троих. Я тебе очень благодарен за такого работника, Рыжая. Если ещё парочку таких мне подкинешь, мой автосервис станет лучшим предприятием в городе.

— Договорились, ещё парочку — и ты чинишь мою машину бесплатно.

— У тебя же нет машины.

— Это ненадолго… До свидания, Вить, спасибо, что позвонил, — поспешила я закончить грозивший утопить в потоке пустой болтовни разговор.

Кто же ты такой, Константин Васнецов? Бухгалтер, значит. В голове сразу зазвучала прилипчивая мелодия популярного когда-то шлягера «Бухгалтер, милый мой бухгалтер»… Нет, не могла я представить его корпящим над отчётами, за столом, заваленным стопками бумаг.

Мне Костя скорее виделся в директорском кабинете, за большим, массивным столом, в кожаном кресле. И тут же рядом фантазия дорисовала блондинистую секретаршу модельной внешности, подающую ему кофе. Нет, пусть уж лучше бухгалтером будет в автосервисе, там блондинистых секретарш вроде нет.

Жаль, у меня машины нет, а то бы заехала, проверила. А не пора ли мне обзавестись машиной? Ну да, некуда ездить, разве что покататься, Принца за город выгулять, пусть по лесу побегает. А может мотоцикл? Представила себе, как Константин летит по шоссе вдаль на своём Харлее, а я сзади на Иже тарахчу, виляя по полосе и шарахаясь от каждой проезжающей мимо машины…

Нет, не моё, лучше уж машину. Буду в автосервис к Витьке ездить ремонтироваться, уверена, ремонт мне часто будет нужен. Приняв такое неожиданное для себя решение, тут же нахожу в интернете ближайшую автошколу и записываюсь на занятия.

Извини, Принц, но пару дней в неделю придётся тебе гулять часа на два позднее.

Глава 5 Костя

Удивительно, насколько случайная встреча может изменить жизнь. Ещё месяц назад я бродил по улицам жалкой тенью самого себя, а сейчас чувствую себя вновь родившимся. Словно меня отбросило на нулевой уровень в игре, в которой раньше я был на сотом. Но у меня осталось огромное преимущество — мои знания, полученные в двух самых лучших университетах, и опыт работы в компании отца. И я был уверен, что быстро выберусь с этого нулевого уровня и ещё смогу побороться с топовыми игроками.

Получив аванс, я снял самую дешёвую комнату, которая нашлась в пределах получаса ходьбы от автосервиса. Я не стал тратиться на новую одежду или телефон, отложил минимум на питание, а на все оставшиеся деньги купил ноутбук. Не новый, но вполне приличный, на первое время сойдёт, заключил договор с интернет-провайдером. Так что уже вечером, постирав всю имеющуюся у меня одежду, сидел, закутавшись в одеяло, в своём новом жилище. Комнатушка всего двенадцать квадратов, зато с мебелью (шкаф, стол, кровать и пара стульев) и техникой (стиралка, микроволновка и электрический чайник). Жить можно, тепло и чисто, а большего мне сейчас и не надо. Моя главная задача сейчас — восстановить свою финансовую состоятельность. Если бы был хотя бы небольшой стартовый капитал… Я неплохо знаком с биржей и уверен, что смогу заработать на трейдинге. Но пока надо присмотреться к рынку, а также начать зарабатывать хотя бы что-то.

Зарегистрировался на сайте фрилансеров, откликнулся на пару заказов, сделал тесты. Через пару часов один из заказчиков подтвердил заказ, и я на всю ночь погрузился в финансовую аналитику. В семь часов утра отправил задание. Ну что, за ночь я заработал на месяц аренды квартиры — неплохо, но работать в таком режиме я долго не смогу.

Первый день на новой работе я присматривался, как идут дела в автосервисе, кто за что отвечает, где слабое звено и что я могу сделать, чтобы повысить свой рабочий статус. Возможностей было много.

Уже на второй день я напросился на разговор к Виктору по поводу поставок запчастей. Так уж получилось, что круг моих интересов в прошлом включал в себя машины, мотоциклы и всё, что их касается, и у меня было довольно много знакомых в этой сфере. Виктор почему-то сразу мне поверил, и мы вдвоём, используя мои связи и знания и его обаяние и опыт, решили все текущие проблемы с поставками, ещё и сократив при этом расходы.

По ходу дела подметил несколько неточностей в счетах от прежних поставщиков, указал на них, Виктор тут же потащил меня в бухгалтерию, познакомил с Павлом Петровичем — мужчиной лет сорока с просвечивающей лысиной и пивным животиком. Объяснил ему, в чём неточность, показал, как надо составлять счета, чтобы не к чему было придраться. Начальник только довольно потирал руки, боюсь, как бы ни решил посадить меня в бухгалтерию. Хотя здесь возможностей гораздо больше, чем в мастерской.

Но пока что работаю техником, в свободное от иных поручений время. Вообще, я люблю работать руками, свой Харлей в своё время весь до последнего винтика перебрал. Такая работа доставляет удовольствие, успокаивает и оставляет время для размышлений. А размышления всё чаще заканчиваются воспоминаниями о рыжей девушке Алёне, мыслями о том, чем она сейчас занята, одна ли гуляет по вечерам со своим Принцем, или… Не пойти ли мне сегодня вечером домой через тот судьбоносный перекрёсток? Я уже посмотрел в интернете все ближайшие к Алёниному дому ветклиники и нашёл ту, где она работает. И желание пойти вечером туда, посмотреть на девушку хоть издалека, не показываясь ей на глаза, возникает ежедневно, но я стараюсь подавить его. Пока рано, вдруг она меня заметит, что я ей сейчас могу дать? Даже в кафе сводить не смогу. Терпение, мой друг, терпение, всему своё время.

Глава 6 Алёна

Бегу домой с первой смены в клинике — надо успеть пообедать и погулять с Принцем, а потом у меня занятие в автошколе. Водить машину мне неожиданно понравилось, ничего сложного, море эмоций — почему я раньше права не получила? Забегаю по пути в супермаркет — дома опять пустой холодильник. Быстро иду к полкам с полуфабрикатами — некогда сегодня готовкой заниматься — и налетаю на женщину, которая размеренно катит тележку, рассматривая товары на полках.

— Ой, извините, пожалуйста, я случайно, — торопливо говорю я, поднимая глаза выше. — Здравствуйте, Наталья Петровна, давно вас не видела.

Вот ведь «повезло» встретить соседку родителей, теперь расспросами замучает, прощай обед, поеду осваивать премудрости вождения на голодный желудок!

— Здравствуй, Алёна, куда это ты так спешишь-то? — отвечает Наталья Петровна, и, не дожидаясь ответа, идёт в наступление — А ты давненько к родителям не заходила, уезжала, что ли, куда? Хоть бы Лизоньку проведать зашла, скучает ведь ребёнок без матери. Родители-то уже не молодые, тяжело им за малышкой смотреть. А у тебя-то, я смотрю, всё в порядке? Неужто не скучаешь по дочке-то?

Я внимательно всматриваюсь в лицо соседки, пытаясь понять, всё ли с ней хорошо. Что она за бред тут несёт? Вроде ж меня правильно по имени назвала... Может, с какой-то другой Алёной перепутала?

— Да нет, не скучаю, некогда мне по несуществующей дочке скучать.

— Как это некогда? Вот что за молодёжь пошла! Подбросят ребёнка родителям и забудут! Зачем вообще тогда рожали? В наше время такого не было.

— Извините, Наталья Петровна, мне очень срочно надо бежать, — я повернулась и пулей вылетела из магазина, бегом перебежала через дорогу, и только там перешла на шаг.

«ЧТО ЭТО БЫЛО? О чём она говорила? Какая Лизонька? Чья дочка? Может, я с ума сошла и не заметила? А может, случайно переместилась в другую реальность, ну типа как в книгах про попаданцев. А в этой реальности у меня ребёнок есть? Бред…» Мысли вертелись в голове, сменяя друг друга, одна невозможней другой, и мне уже стало казаться, что я действительно не в своём уме.

Дойдя до дома, я зашла за Принцем, и, позвонив в автошколу, отпросилась с сегодняшнего занятия. Надо разобраться, что там у родителей.

Да, я нечасто к ним приезжаю, а приехав, особо там не задерживаюсь. За двадцать пять лет уже наизусть выучила все их упрёки и разговоры о моей неправильности. Наши отношения никогда не были тёплыми и открытыми, как во многих семьях моих одноклассников. Мама всегда была строгой и требовательной. Она всю жизнь проработала в городской администрации, занимала там разные должности, но всегда «на виду», поэтому её стремление выглядеть пристойно было доведено, порой, до абсурда. А мы с отцом должны были соответствовать общепринятым представлениям об успешной семье: скромный, непьющий, работящий муж-семьянин и дочка — куколка в юбочке, с косичками, скромная и послушная, мечтающая о семье и куче ребятишек.

Папу, как ни странно, это устраивало, я иногда вообще удивлялась, зачем он женился, ведь семья ему была совершенно неинтересна. Всё, что его интересовало, это наука и работа. Он преподавал в университете физику, постоянно писал какие-то научные работы и ездил на различные конференции и симпозиумы. Иногда мне казалось, он даже не знал, сколько мне в данный момент лет и в каком классе я учусь. Надеюсь, хоть имя моё помнил.

Последние пару лет маму особенно огорчало, что у неё всё ещё нет внуков. У всех знакомых есть, а у неё нет. Неправильная дочка не удосужилась подарить. Будто это была моя обязанность в жизни — родить ребёнка, чтобы у мамы был внук. Подарить. Слово-то какое. Будто игрушку.

Мы дошли с Принцем до парка, и я отпустила его с поводка, чтобы он немного побегал. Он тут же притащил мне палку, не давая бездельничать, — привела на прогулку — играй. Бросая палку Принцу, смотря на то, как он весело бросается её ловить, задумалась о том, будут ли вообще у меня когда-нибудь дети. Маловероятно. Скорее заведу ещё одну собаку. Или кошку. И большого рыжего кота.

Вернувшись с прогулки, хотела было сначала просто позвонить маме, но потом решила всё-таки поехать к родителям — надо увидеть собственными глазами, что там за дочка у меня имеется.

Спустя полчаса захожу в наш старый двор. У подъезда, к счастью, никого нет — хватило мне сегодня истерики от одной соседки, если бы их было несколько, вряд ли бы я так легко сбежала. Поднимаюсь на третий этаж и нажимаю на кнопку звонка. В квартире тишина. Да и кому там шуметь — животных отродясь здесь не водилось, детей нет, музыку родители никогда не включают, телевизор всегда приглушён.

Дверь открыла мама.

— Алёна? Зачем ты приехала? У тебя что-то случилось? — да, вот так вот рады мне в моей семье. Ни тебе тёплых объятий, ни поцелуев в щёчку.

— Привет, мама. Нет, ничего не случилось. Просто решила зайти, узнать, как у вас дела.

— У нас всё хорошо, — мама по-прежнему стоит в дверях, словно и не собирается пускать меня в квартиру.

Глава 7 Алёна 

Комната моя была довольно спартанской — никаких розовых покрывал, пуфиков и мягких игрушек. Обычная полутораспальная кровать, шифоньер не первой молодости, письменный стол, стул и кресло с торшером в углу — в нём я любила спрятаться от всего мира с книгой, укрывшись пледом, могла провести так все выходные.

Лизе тоже приглянулось это кресло, она забралась в него с ногами и сидела, настороженно глядя на дверь, прижимая к себе плюшевого рыжего зайца. Больше никаких игрушек в комнате не было, не было вообще ничего, чем мог бы заняться ребёнок пяти лет.

— Привет! Давай знакомиться, меня Алёна зовут. А тебя как? — подхожу поближе и сажусь прямо на пол рядом с креслом.

— Лиза.

— Очень рада с тобой познакомиться, Лиза. А со своим ушастым приятелем познакомишь? — показываю взглядом на игрушечного зайца.

— Это Костя.

— Какое странное имя для зайца. Почему ты его так назвала? Обычно зайцев Пушистиками зовут, или Ушастиками.

— Так это прозвища, а не имя. А Костя — это хорошее имя. У меня раньше был брат. Его звали Костя. Он был хороший. А потом он умер.Вместе с мамой и папой. Машина перевернулась.

— Ты скучаешь по нему? По брату?

— Очень скучаю. И по маме тоже. И по папе. Они мне снятся во сне. А потом я просыпаюсь и плачу. Потому что без них очень плохо. Я хочу, чтобы они вернулись.

— Они обязательно вернутся. Только они родятся снова, младенцами, может быть, ты даже когда-нибудь с ними встретишься.

— Мои мама и папа станут маленькими? И Костя?

— Да. Представляешь, может быть, когда-нибудь у тебя родится сын, и это будет твой Костя.

— Это очень долго ждать. Я ещё маленькая. А у тебя есть ребёнок?

— Нет, у меня нету.

— А можешь ты родить ребёнка, и это будет мой брат? Пожалуйста, — она поднимает глаза и смотрит на меня умоляющими взглядом.

— Это не так-то просто. Чтобы родить ребёнка, нужен муж. А у меня нет мужа.

— Как это нет? А с кем ты живёшь? Ты ведь уже взрослая, у взрослых всегда есть муж или жена. И дети.

— А у меня есть собака. Его зовут Принц. Он очень добрый и весёлый. А мужа у меня нет. Его не так-то просто найти.

— Ты не нашла? Ты, наверное, плохо искала.

— Да, наверное, плохо. Хотя мне нравится один человек, его тоже зовут Костя.

— Правда?

— Правда.

— Наверное, это и есть твой муж. Потому что это самое лучшее имя.

— Ну раз это такое волшебное имя, то может быть и случится чудо, и он станет моим мужем, — я улыбаюсь, и Лиза улыбается мне в ответ.

— А скажи, Лиза, чем ты здесь целый день занимаешься?

— Не целый день, целый день я в детском саду, а здесь только утром и вечером. Я рассказываю Косте, что было днём, какие были занятия, что мы делали. Ещё песни ему пою. Тихонечко.

— Ты песни петь умеешь? Как здорово. А я вот совсем не умею. Научишь меня?

— Конечно. Только надо совсем тихонько петь, чтобы бабушка не услышала.

— Хорошо, давай тихонечко.

Лиза тихонечко начинает петь: «Есть за горами, за лесами маленькая страна, там звери с добрыми глазами, там жизнь любви полна…» Я тихонько подпеваю ей в припеве. Когда песня заканчивается, мы сидим некоторое время молча.

— Хорошая песня. И поёшь ты хорошо.

— Это мы в детском доме выучили. Там праздник был, мы к нему готовились, потом пели эту песню на сцене. Нам все хлопали.

— Ну, значит ты почти артистка. Вырастешь, станешь знаменитой певицей.

— Нет, я стану врачом и буду спасать людей, которые попали в аварию.

— Врачом тоже хорошо. Я тоже врач, только я не людей лечу, а животных: собак, кошек, кроликов, хомячков.

— У нас раньше был кот, его Васька звали. Потом меня забрали в детский дом, и я не знаю, куда делся Васька. Наверное, убежал и гуляет.

— Наверняка его кто-нибудь приютил, котов все любят.

— Нет, не все, бабушка не любит. Я просила её поехать Ваську поискать, а она не согласилась. Сказала, коты заразу разносят. А Васька ничего не разносил, он был пушистый, ложился со мной рядом и тарахтел.

— Не переживай. Хочешь, я поеду поищу твоего Ваську? Расскажи мне, какой он был?

— Он был рыжий, с полосками и белой грудкой. И лапки белые, вот тут, — Лиза показывает мне свои ладошки.

— Ну такого красивого кота точно кто-нибудь приютил, не волнуйся. Я постараюсь узнать, что с ним.

Глава 8 Костя

Сегодня мне опять приснился кошмар. Один из тех кошмаров, которые снились мне каждую ночь после аварии.

Я шёл по дороге к нашему дому — дому, который мы с Лизой собирались купить, в котором собирались растить нашего ребёнка. Мы уже выбрали его, несколько раз ездили смотреть и ждали только, когда владельцы вывезут оттуда свои вещи. Но так и не успели в нём пожить.

Во сне же дом был наш, вокруг него было целое море разных цветов — Лиза очень любила цветы, умела их выращивать, дома у неё всегда цвело какое-нибудь растение. Я шёл по дороге к дому и видел на крыльце Лизу, она держала на руках нашего ребёнка, мне кажется, это был сын, хотя откуда я могу знать? Она увидела меня на дороге и стала показывать на меня ребёнку, что-то ему рассказывая. Я прибавил шаг, мне так хотелось быстрее подойти к ним, обнять обоих, вдохнуть запах цветов, молока и кедровых орешков — мне всегда казалось, что Лиза пахнет кедровыми орешками. Когда я говорил ей это, она смеялась и отправляла меня к врачу проверить нос, мол она никогда в жизни не ела кедровых орешков, а пахнет это её туалетная вода. Но нет, так пахла именно она. Запах парфюма я не очень любил, да и она редко им пользовалась.

Я шёл и шёл, казалось, что пройти надо всего метров двадцать, но они никак не кончались, наоборот, дом как будто удалялся от меня, и чем дальше я шёл, тем дальше становился дом. Наконец, в отчаянии я побежал и увидел, что дом, цветы на клумбе, Лиза с ребёнком просто растворяются в воздухе, словно мираж, а впереди лишь бесконечная дорога до самого горизонта.

Я в ужасе оглядываюсь вокруг и вижу сзади, на дороге, откуда я пришёл, отца. Он стоит рядом с машиной и говорит: «Я просил тебя одуматься, но ты не захотел. Ты сам выбрал их судьбу. У меня никогда не будет внука от шлюхи.» Я бегу к нему, чтобы ударить, отомстить, но он садится в машину и уезжает, а я остаюсь один на бесконечной дороге…

Каждый раз, просыпаясь, я помнил это чувство одиночества, безысходности и вины. Почему вины? Разве я виноват в смерти Лизы? Я всего лишь хотел жить с любимой женщиной, хотел настоящую семью, такую, где все любят друг друга, любят не за какие-то заслуги, а просто так.

Но я не понимал, насколько мой отец опасен, и насколько он помешан на идее об «особенном положении семьи» и «незапятнанности репутации». Он не смог смириться с моим выбором. Лиза была моделью, и хотя она оставила этот бизнес ради того, чтобы создать семью, для отца она всегда была «шлюхой», по-другому он её и не называл. Сначала, когда наши отношения только начинались, он относился к ним снисходительно, видимо, надеялся, что это ненадолго. Мы встречались три года, все привыкли видеть нас вместе, только отец всё чаще и чаще высказывал недовольство, просил бросить «эту шлюху» и найти «нормальную девушку». Я не воспринимал его ворчание всерьёз. Когда Лиза забеременела, и мы объявили о намерении пожениться, отец словно с ума сошёл: он обещал проклясть меня, выгнать с работы, лишить наследства. «У меня никогда не будет внука от шлюхи!» — я помню, как он прокричал это мне в лицо, когда я пришёл к нему с приглашением на свадьбу. Мы разругались, но я даже подумать не мог, что отец решится на что-то более страшное.

Через два дня Лиза погибла в автокатастрофе. Не справилась с управлением и слетела с дороги в овраг, по версии полиции. Но я не верю в совпадения. Я помнил слова отца, помнил, как он кричал, что сделает всё, чтобы уберечь меня от «главной ошибки в жизни». Мог ли он подстроить аварию? Я думаю, у него для этого достаточно денег, связей и надёжных исполнителей. Дело закрыли к удовлетворению полиции и моего отца. А я остался один, без надежд, без любви, без семьи, без цели…

Я тогда уехал, почти ничего с собой не взяв, я думал только о том, чтобы убраться подальше от отца, от дома, от города, где я потерял всё.

Сел в первый попавшийся поезд, доехал до какого-то города. Мне было всё равно, что делать, где жить, что есть. Не хотелось ничего. Даже чтобы покончить с собой, надо предпринять какие-то усилия, решиться, а я просто плыл по течению. Когда кончились деньги, пошёл в автосервис, потому что это такая работа, которая не требовала от меня отдачи, которую можно делать, не отвлекаясь от своих мрачных мыслей.

Первый раз я вынырнул из этого состояния, когда какой-то клиент начал приставать ко мне с претензиями. Ему всё, что я делал, было не так, и тогда я вдруг взорвался. Все эмоции, которые копились во мне за это время, вся ненависть, которая должна была достаться отцу, вылилась на этого клиента. Нас еле разняли, и я ещё очень легко отделался, получив пару сломанных рёбер, перелом носа и швы на физиономии. Если бы он написал заявление в полицию, всё было бы намного хуже. Меня нашёл бы отец, и что бы было дальше, я даже боюсь предположить. А так я пролежал три дня в больнице, потом кое-как дополз до квартиры, которую снимал, и почти месяц выходил не дальше магазина в соседнем доме.

Тогда в голове начало проясняться и вернулась боль. Не физическая, душевная. Боль от потери того, без кого жить не хочется. Боль от того, что не успел сказать, сделать, не смог спасти, защитить. Тогда я начал пить, спуская на алкоголь всё, что удавалось получить от случайных подработок. Но алкоголь почти перестал помогать, он делал тело слабее, а душа болела по-прежнему.

И я уже начал подумывать о способах закончить со всем одним махом, когда случайная встреча на перекрёстке пробудила что-то в душе. Надежду. На то, что ещё не всё кончено, раз сердце способно стучать быстрее от простых слов рыжей лисички: «Мечты сбываются».

Так хочется её увидеть. Попробую сегодня снова «погулять» у заветного перехода.