Невыносимая для Мерзавца

Пролог

Пролог

— Вера! — его голос рвал перепонки, своим рыком заглушая льющуюся из динамиков музыку.

Сжимала кожаную оплётку руля, пытаясь успокоиться. Но как это сделать, когда за тобой мчатся две полицейские машины, а на заднем сиденье мужчина, которого я практически выкрала и приковала наручниками? И при всём при этом я отчаянно делала вид, что всё под контролем. Под каким, блин, контролем?

— Вера, дай ключи от наручников. Где они? В сумке? Давай, я сам найду! — мой пленник, он же подельник, в данных условиях изо всех сил старался быть спокойным, но вот глаза искрились яростью.

Порой этот мужчина пугал меня до панического приступа и вскипающей крови. Но головокружение я ощущала всё же чаще. В его присутствии воздух становился густым, как горький черный кофе. Каждый вдох обращался дурманом, и вот ты уже не принадлежишь себе. Вплетаешься в комок страстей, потрескивающих от напряжения между нами.

— Не дам! Что, не нравится, когда всё идет не по плану? — во мне что-то взорвалось, и негодование, смешиваясь со страхом, вырвалось наружу. — Думаешь, только тебе можно портить чужие свидания? Нет, милый мой… Этот день ты никогда не забудешь!

— Да я даже если жесть как захочу тебя забыть, то ни черта не выйдет! — взревел Слава и рванул вперёд, буквально врезаясь между двумя передними сиденьями. У него была свободна только правая рука, ею он и сжал меня за шею так, что я не могла ни вдохнуть, ни пошевелиться. Кожа плавилась под его взглядом, а касания тревожили душу, опьяняя бьющим адреналином. — Ты чокнутая на всю голову! Невыносимая, сумасбродная, отчаянная. Вера, ты откуда такая на мою голову свалилась?

— Ой, прости, Мятежный… Тебе же такого не надо. Что вы! Вячеслав Андреевич – серьёзный мужчина, бабки, власть, тёлки штабелями вдоль красной ковровой дорожки. Его в городе каждая собака не просто знает, а голос от страха теряет. Скажи мне, Славочка, а каково это – не иметь рычагов влияния на молодую соплю вроде меня? А? Каково это – лишиться своих инструментов давления? Сложно добиваться внимания девушки непривычными средствами? Меня бабками не купить, сам знаешь, из какой я семьи. Силой не взять, зубы выбью и не посмотрю, кто ты. Тебе даже припугнуть меня нечем! Ну не рассказывать же папке, что я в понедельник пропустила искусствоведение? Ни хрена у тебя нет…

— Но шанс-то всё равно есть, — он оскалился и лизнул меня от самого подбородка, с силой раздвигая губы языком. — А вдруг есть вероятность, что ты сама начнёшь за мной бегать? Будешь тратить мои бабки, фамилией моей пользоваться или пугать всех тёлок, что в штабелях пылятся с тех пор, как ты чёрной кошкой перебежала мне дорогу. Как тебе план? Как по мне, так отличный. Зачем напрягаться, если ты и сама всё можешь сделать?

— Бегать за тобой я никогда не буду, можешь даже не мечтать. А вот шанс угодить в дурку у тебя есть, Славочка. Ну? Признавайся, хочешь в дурдом? Тогда добивайся, напрягайся и изощряйся, — шептала я, кое-как следя за дорогой. — Я тебе такой фейерверк жизненный устрою — закачаешься.

Картинка плыла… И лишь тёмный лес, вспыхивающий яркими пятнами проблесковых огней, напоминал, что сейчас не время и не место для флирта. Да и мужик не тот.

Но если не тот, то почему я его буквально выкрала, обманом усадила в тачку, приковала наручниками с розовыми пёрышками из секс-шопа и гоню на скорости сто сорок, улепетывая от полиции?

— А зачем мне напрягаться? — его пальцы двинулись выше, ласково прошлись по краю челюсти, сжали подбородок и стали медленно поворачивать голову. А когда наши взгляды встретились, по позвоночнику растеклась волна тепла… Он дикий, авантюрный, неимоверно грубый мужик! Но отчего рядом с ним я ощущаю себя в безопасности? Почему тону в ти́нистой зелени его глаз и покрываюсь мурашками? Да мою башню сносит быстрее, чем пятиэтажку под стеклянную новостройку. Я просто лечу в пропасть, не желая, чтобы это прекращалось…— Ты же сама меня выкрала. Вот и машину угнала, а это срок, полторашечка. Ой… Или ты не заметила, что за нами уже десять минут менты гонят?

— В смысле – угнала? — прохрипела я, осматривая глазами салон мерина.

— Это не моя машина, Верочка, — тихо рассмеялся он, оставляя быстрые поцелуи в уголках рта. Его слова отрезвляюще лупили меня по щекам, страх стал настолько концентрированным, что коленки затряслись. — Это угон, детка. Угон…

— Мятежный!!!

Глава 1

Глава 1

— Ты что, окончательно рехнулась, раз решила вернуться к своему недомужу? — вскрикнула Адель и со всей силы шлёпнула подругу по коленке. Ночкина вспыхнула румянцем и готова была придушить Беспутову, вот только та уже ожидала подобной реакции и шустро сдвинула стул, по-киношному ловко уворачиваясь. Ножки скрипнули по каменному полу, и стул проскользил, спасая задницу Таечки.

— Тише! Люди смотрят, Адка… — Тайка заливалась смехом, извиняюще осматривая публику на летней веранде итальянского ресторанчика, куда мы забежали после шопинга. — Вер, ну ты-то скажи ей! Чего молчишь и вечно пялишься в свой телефон?

— Щас, Тай… Секунду. Всего одну, — я кусала губу, лишь бы не засмеяться, пока гоняла пальцем поисковую ленту. — Загуглю сначала, чем ты, мать твою, болеешь, раз вернулась к своему Грине! А вдруг это заразно? — охнула я, пряча ладошками рот, растянувшийся в коварной улыбке. — Ой, мамочки… Адочка, может, и ты к Раюше вернулась из-за этого вируса? Собирайтесь! Налицо опаснейшая эпидемия. Поторопимся, подруженьки, а то если не остановить это, то и Пугачева к Филе возвратится.

— Дуры, мля, — зашипела Тая и в обиженном жесте сложила руки на груди. — Я больше вам ни слова не скажу! Вот ни одного звука не произнесу, раз вы такие умные! Одна двадцать лет прятала от шикарного мужика не менее шикарного сына, а вторая… А второй только двадцать лет и стукнуло! Вот, смотри… Верке столько же, сколько ты бегала от Раевского! Так что не вам мне советы раздавать, курицы.

— Слушай, Тай, — не унималась Адель и всё пыталась дотянуться до Тайки, но та продолжала медленно мигрировать за соседний столик, чем сильно беспокоила девушку, нервно переводящую взгляд с чокнутой блонди на своего парня, сидящего к нашему столику спиной. Тот даже и не подозревал, что висит на волоске от кастрации, продолжая есть растаявшее фисташковое мороженое. — Вернись, Бесик! Быстро сюда! Верке хоть и двадцать, но мозгов побольше. Она бы не стала возвращаться к такому придурку, как твой Гриня. Да за нормальной бабой всегда мужики носиться будут. А ты хоть и дура, но баба-то – высший пилотаж! Вместо этого ты вновь и вновь на одни и те же грабли наступаешь. Он что, приворожил тебя, что ли?

— Да? Что-то я не вижу очереди из мужиков. Молодой человек, вы не за мной? — Тайка была настолько зла, что всё же решила добить этот непрочный любовный союз пары за соседним столиком и тихонько постучала парню по плечу. Тот явно опешил, не донеся лужицу мороженого, и смачно капнул на черный пуловер. — Нет? А жаль… Вот видишь, Ночкина? Он не за мной.

— Тай, да мужика можно встретить где угодно! Просто поначалу надо взять на себя немного инициативы, — я пожала плечами и стала осматривать узкую улицу, напрочь парализованную трафиком. В этом приморском городке пробки и узкие улицы – стиль жизни. Вольно начинаешь себя чувствовать, только вырываясь из каменных джунглей на трассу, вот там уже и дышится иначе, и от скорости голову кружит. А город привык стоять. Вот и сейчас можно было не спешить и внимательно рассмотреть каждого водителя, нервно выглядывающего из приоткрытых окон автомобилей. Они дёргались, гудели клаксонами, наивно полагая, что пробка рассосется.

— Какая инициатива? — Тайка извинилась перед потревоженной парочкой и всё же вернулась за столик от греха подальше, заметив, как та брюнетка опасно сжимает в руках нож. — Ты серьёзно? Что, мне врезаться в красавчика, а пока тот приходит в себя, набить татуировку со своим номером телефона? Или пригласить в кафе? Или сразу с матушкой тащить знакомиться? Вер, ну что ты говоришь? Современной женщине не нужны предлоги, чтобы сказать, что тебе нравится мужик. Ты просто подходишь и берешь.

— Просто подходишь и берешь? — я прищурилась, продолжая скользить по разномастной веренице машин. — Так что же ты не берешь? Почему вновь и вновь подбираешь одного и того же придурка?

— А кого брать? Кого? А вдруг и не стоит ломать то, что так хорошо отлажено? — Тайка взбила облако своих кудрей и вскинула прозрачно-голубые глаза к серому, набухшему от тяжелых дождевых туч небу. — Все такие умные, проработанные, светлые. Вот только моя проблема в том, что мне никто не нравится!

— Тай, ну оглянись, — Адель схватилась за спинку стула, на котором сидела её подруга и дернула так, чтобы лицом развернуть к дороге. — Выбирай! Смотри, сколько самцов. Выбор – закачаешься.

— А че я первая? — Тая рассмеялась и хотела было отвернуться, но Ночка не позволила. Упёрлась ногой, ещё и тыкать в бок принялась, чтобы не смела сопротивляться. — Давай, Адель. Покажи класс?

— Да меня Раевский прикончит, если узнает! А он узнает, поверь, — Ада замахала руками. — Ты ж сама говоришь, что он адвокат дьявола, а потом толкаешь меня на грех. Вот в котле меня и сожжёт Раевский. Отлюбит, потом спалит.

— Да чёрт с тобой, Беспутова! — я бросила сумку на соседнее кресло и встала. — У меня нет Раевского, я сама вам класс покажу.

— Стой, Вер! За тебя меня Раевский тоже порвёт! — Ночка попыталась поймать меня за руку, но сильно опоздала.

— Поздно, Ада… Слишком поздно… — я снова потревожила влюблённую парочку, которым мы окончательно испортили свидание, чтобы протиснуться к живой изгороди, и перемахнула через неё, останавливаясь на тротуарной дорожке. Вокруг было море машин… Я даже не смотрела на марки, просто искала более-менее подходящую цель. Если уж и творить безумство, то хотя бы с красавчиком. Ну, мужички… Готовы? Так, этот в носу ковыряется, будто заначку потерял, этот как ненормальный орёт в трубку, рискуя выплюнуть лёгкие, здесь девки одни… О!

Мой взгляд буквально прилип к моське скучающего красавчика. Он как-то лениво смотрел в небо, очевидно, гадая, когда закончится эта дождевая пыль. Солнце едва проклёвывалось меж туч, интенсивно испаряя влагу, чем создавало эффект сауны. Внезапно стало так душно. То ли правда из-за скакнувшей влажности, то ли этот чудак так повлиял на меня.

Я просто не могла оторвать глаз. В огромном чёрном джипе его фигура казалась ещё больше. То ли его эго подпирало крышу, то ли ширина плеч была поистине богатырской. Но ему будто тесно там было. Пора выручать мужика!

Глава 2

Глава 2

— Ну? И где этот долбаный участок? — я стонала, но продолжала пробираться по вспаханной тяжелой техникой дороге. — И где этот заказчик? Где?

Я чуть ли не плакала, наблюдая, как изумрудная замша моих туфелек покрывается ржавой глиной, но продолжала идти вперёд, потому что впервые сама нашла для себя клиента не из знакомого круга. А значит, категорически нельзя упасть лицом в грязь!

Ну и стоило мне только завершить эту полную бреда мысль, как каблук лодочки заскользил, а следом и я сама… Так как я пробиралась по самому краю подъездной дорожки, вдоль которой не то что тропинки, там даже ограждения как такового не было, поэтому я стремительно и поскользила по склону, прямо в низину, где росли деревья.

Мой визг заполнил всё вокруг. Цеплялась за тонкие ветки кустарника, пытаясь остановить позорный триумф, но как-то слишком внезапно остановилась. И не то что остановилась, меня будто в воздухе подвесили, лишив почвы под ногами.

— Помогите! — верещала я, когда толстая ветка буквально вонзилась мне в джинсы и теперь нещадно царапала кожу задницы.

Я словно рыбка болталась на крючке вниз лицом, заметая прелые хвойные иголки своими волосами. Попыталась зацепиться за ствол ветки, но та грозно затрещала, грозясь стряхнуть меня прямиком в лужу мокрой и липкой глины. И я затихорилась… Скулила и медленно шарила пальцами в бездонной сумке, болтающейся на шее. Ну как я могла оказаться в этом дерьме? Нет…Не так… Я опять оказалась в этом дерьме.

— Вам нужна помощь? — звенящий от сдерживаемого смеха грубый мужской голос заглушил мои сумасбродные мысли. Я попыталась обернуться, но ветка снова хрустнула. Понимала, что вишу прямо пятой точкой к моему потенциальному спасителю, но что я могла сделать? Что?

— А вы как думаете?

— Я думаю, что вы похожи на неудачливого суицидника, — мужчина, очевидно, не выдержал и рассмеялся в голос. — А у меня принцип — не мешай, и целее будешь.

— То есть вы готовы меня здесь оставить? — мой голос превратился в писк, и будь рядом какое-нибудь здание, оно бы взорвалось осколками окон. — Дяденька, а вы не знаете, куда в этом мире делись все мужчины, готовые пойти на всё ради женщины?

— Ты пропустила одно маааленькое слово, девочка…

— Какое?

— Ради СВОЕЙ женщины. А ты больше похожа на червяка на крючке удочки.

Я зажмурилась, когда так отчётливо услышала странный шорох веток, а после и вязкое чавканье глины, и вдруг всё стихло… Шелестела трава, тряслись ветки сосен, вдали шумели катера, рассекающие по морской глади, и всё. Мне вдруг стало так страшно, вдруг он ушел?

Молодец, Верочка. Отпугнула единственного спасителя, теперь только на дружелюбных белочек придётся рассчитывать. Вдруг им надоест пялиться на меня?

— Ау… — аккуратно прошептала и снова попыталась обернуться, но именно в этот момент ветка, на которой я болталась ёлочной игрушкой, с грохотом треснула, а я повалилась… Летела вниз лицом, понимая, что ничего уже не поделать. И если бы не сильные руки, подхватившие меня в этот момент, то непременно бы вошла носом в глину.

— Держись, давай, — гоготал мужик, поняв, что поза, в которой он меня поймал, была весьма неоднозначна. Я обхватила руками его ноги в районе икр, пялясь в грязный лак дорогущих туфель. — Как зовут-то тебя, воздушная гимнастка?

— Груша, дяденька. Висит груша – нельзя скушать, слышали?

— Пойдем, яблочко, поставлю тебя на землю, — мой спаситель не унимался и продолжал смеяться, сжимая сильной хваткой мою задницу. Ощущала его пальцы, впивающиеся во внутреннюю сторону бедра. Мужчина развернулся, оценил путь, который нам придётся преодолеть, и перехватил меня, подтягивая повыше. Я буквально коленями обхватила его шею, упираясь «пирожком» в по-мужски колючий подбородок.

— Вы в следующий раз не могли бы побриться? — сказала, а потом мысленно отлупила себя за свойственный мне словесный понос. Папа с детства твердит, что моё недержание рано или поздно аукнется. Будем считать, что это тот самый случай?

— А что, щекотно?

— Есть немного… — но договорить я даже не успела, как он прижался ещё сильнее, заставляя меня вскрикнуть от странности ощущений. Мои тонкие летние джинсы в решето превратились. А кожа вспыхнула от уколов, я будто на мезотерапии побывала! — Шалун, блин… Спасение, а удовольствие в подарок? Это у вас приветственный комплекс такой, да? Добавьте ещё: «Приведи подруга, и мезотерапия в подарок»!

— А вы, Грушенька, полны яда, а не благодарности. А ведь я мог просто проехать мимо, — его шаги были тяжёлыми, мощными. Мужчина с лёгкостью преодолел подъем, а когда вскарабкался на дорогу, как-то слишком просто развернул меня, как палочку для роллов, и поставил на крошечный островок щебня.

— Это нервное, — я осмотрела напрочь испорченные туфли и развернулась… — Какого чёрта!

— Здравствуй, полторашечка!

— Опять ты? — весь настрой на бесконечную благодарность лопнул мыльным пузырём, потому что прямо передо мной стоял Мятежный, собственной персоной. Мужчина довольно улыбался и так смело осматривал меня, словно пытался определить повреждения.

— Ну? Целоваться будем? — он подмигнул и резко схватил меня за локоть, разворачивая к себе спиной. — Нет? Ну ладно, переживу как-нибудь. Джинсы твои в утиль, Грушенька.

— В смысле? — я взвизгнула и скрутилась, пытаясь увидеть собственную задницу, а когда нащупала пояс джинсов, что теперь болтался двумя лохмотьями, демонстрируя бирюзу кружева трусиков, то застонала и попыталась свести ткань вместе, прикрываясь. — Да что за день-то такой?

— Значит, ты та самая Вера, готовая облагородить мою лужайку в сорок соток? Ну, пойдем?

— Куда пойдем?

— На участок, — Мятежный осмотрелся и, очевидно, не найдя ничего лучшего, перебросил меня через плечо, стянул мои перепачканные туфли и забросил на заднее сиденье своего чёрного джипа. В салоне знакомо пахло малиной, горечью крепкого кофе и табака.

— Ты и есть заказчик?

Глава 3

Глава 3

— Ну что я – маленькая?

Ладони так и чесались что-нибудь сломать, разгромить, разрушить! Негодование, гнев и досада едким послевкусием оседали на языке, но я не могла показать это своему отцу, иначе партия в игре за собственную независимость будет проиграна.

Он до сих пор не может смириться с тем, что не вернулась домой по первому требованию, хотя уезжала за компанию с друзьями своего брата, чтобы просто проветриться и весело провести время у моря.

Но я влюбилась в этот город. Эти сочные рассветы и пропитанные соблазном и пороком закаты. Этот дурманящий бриз, ласковое солнце, плеск волн. Это любовь!

Втайне от родителей я забрала документы из медицинского, где оттарабанила два курса.

Да, я ветреная.

Но не потому что не думаю ни о чем, а потому что хочу найти свое дело! Чтобы по утрам вскакивать с кровати и бежать на любимую работу, а не брызгать ядом на всех подряд только потому, что смелости не хватило что-то изменить в своей жизни.

— Деньги ты у меня брать отказалась. Где жить будешь? — голос отца стал тихим-тихим, как природа перед штормом. — У Раевского поселишься? Так, кажется, у него сын нашелся, ты там лишней будешь. Или у Каратика?

— Я сняла квартиру, пап, — быстро ткнула в экран телефона, переключая звонок на видео. — Ну, посмотри сам! Одна комната, но мне и этого много, — я переключила камеру, чтобы провести для беспокойного папы экскурсию. — Хорошая кухня, свежий ремонт, новая мебель. Ты только посмотри на вид из окна!

Распахнула створки балкона, и в нос ударила солёная духота полуденного города. Звуки ревущих катеров, прибой, всплески волн, уничтожающих волнорезы, и стойкий гул толпы туристов. Уже конец августа, а народа меньше не становится.

— То есть нас с мамой ты не ждешь, я правильно понимаю, раз сняла однушку?

— Папуленька, — я перевела камеру на соседнее здание. — Это отель, и уверяю, что свободный номер для двух встревоженных родителей там найдут. Пап, ну давай начистоту?

Установила телефон на подоконник, а сама села в кресло так, чтобы папа видел моё лицо.

— Мне тут очень нравится. Я за лето заработала неплохие деньги, помогая обустраивать дома Каратику и Раевскому, а еще офис его превратила в уютную юридическую конторку. Мне этих денег хватит на аренду до мая. Я все посчитала. И на еду хватит, даже если работу не найду.

— Вера! — отец схватился за голову. — Ты серьезно? Дочь нефтяника снимает однушку в старом доме и работает после учебы в универе? Это из какой реальности сказка? Постапокалипсис? Хорошо. Я согласен. Оставайся там, но будь благоразумна! Для чего этот показушный демарш с отказом от финансирования? Я тебя что, обидел?

— Нет, папуль. Что ты! Я вас очень люблю. Очень! Но можно мне попробовать?

— Все, я вылетаю… — отец сделал жест, чтобы отбить вызов, очевидно, не успокоившись от моих аргументов.

— Нет!

— Да! — зарычал он в динамик так, что телефон шлепнулся. — Тогда компромисс, дочь моя невыносимая.

— Какой?

— Я беру на себя аренду жилья. Сам свяжусь с хозяином этой бетонной коробки. А вот если ты заартачишься, то полечу. У меня нет сил смотреть на слёзы матери, она же высохла тут вся уже! Ты обманула нас, сказала, что летишь на месяц, а сама? — папа покраснел от злости. Слова его были резкими, а это значит, что вариантов у меня не осталось. Мои родители, и правда, никогда меня не то что не обижали, они с готовностью принимались воплощать любое моё желание. И обижать их, особенно мамочку, у меня не было желания. Придётся соглашаться.

— Хорошо, — выдохнула я.

— Скинь мне контакт арендодателя, я сам с ним переговорю. Ещё у меня есть условие.

— Ну пап! Ты же говорил про компромисс!

— Это и есть компромисс, дочь. Твой брат тоже перебирается на побережье, поэтому считай, что именно он тебя и спас от силы родительского негодования. Ты должна каждые выходные появляться ему на глаза. Каждые! И недай Бог пропустить ужин. Билет. Вокзал. Комната.Амбарный замок. Ясно?

— Ясно, пап. Ты только маме сам позвони. Расскажи, что разрешил!

— А что? Стыдно? — папа закурил и то только для того, чтобы скрыть улыбку.

— Есть немного…

— Она рядом, — папа кивнул, и в кадре тут же появилась заплаканная мордочка мамы.

— Мам, ну ты-то чего???

— Я что, двое суток рожала тебя, чтобы ты сбежала? Да? Чтобы бросила мать одну?

— Мам, ну ты же с папой?

— Эх ты… — она отвернулась, не желая смотреть на меня. — Отца, может, ты и не ждешь. Но я прилечу сегодня же. Сама посмотрю, как ты там устроилась. Ясно?

— Ясно, мам.

— Ну? Что тебе привезти?

— Себя привези, тут уж разберемся. Мам?

— А?

— Гульнём, пока папа далеко?

Из динамиков рванул дружный смех родителей, извещающий всех о тонком перемирии. До первого косяка. А значит, нужно быть осторожной.

Моя мама хоть и мягкая, но решительная ничуть не меньше отца. А это значит, что может появиться на пороге совершенно в любую минуту. Тут лететь три часа, а если на джете Куталадзе, то и того меньше.

Со скоростью света стала разбирать чемоданы, параллельно делая заказ на продукты. Если мама увидит пустой холодильник, то все, можно опять собирать вещи.

Через час квартира стала напоминать не убежище временного типа, а довольно уютное гнездышко. Я даже включила музыку, кружась по просторной комнате с шикарным видом на побережье. А через час с огромными глазами в квартиру буквально ворвался хозяин, совершенно запыхавшийся и красный от стресса. А за ним вошли какие-то рабочие. Они аккуратно сняли обувь и вдоль стеночки стали пробираться к ванной, бренча инструментами.

— Мы это… Кран поменять, — запыхавшись,прохрипел мужчина, пытаясь сделать нормальный вдох. Суду все ясно… Отец знает, за какие веревочки дергать, отсюда и предынфарктное состояние мужика. А ведь я неделю ему твержу, что кран в ванной подтекает, а гардеробная заполнена его вещами, которые он отказался вывозить. Просто запер на ключ и был таков.

Глава 4

Глава 4

— Мам, ты серьезно? — хохотала я, совершенно позабыв о том, что время только шесть утра. Моя мама оказалась чуть медлительнее, чем я думала, но намного оригинальнее, чем предполагала.

Меня разбудил настойчивый звонок в дверь, а когда я открыла, то на меня, сонную и растерянную, рухнул мой тренажер по анатомии, он же скелет, которого я назвала Славиком. И вот теперь я уже двадцать минут не могла успокоиться, таская своего напарника по бессонным ночам из-за архисложных сессий по небольшой квартирке, пытаясь найти для него достойное место.

— Тебя как в самолёт-то пустили?

— Папа договорился, и мне помогли взгромоздить этого уродца на соседнее кресло в джет Куталадзе. Правда, экипаж был совсем не в восторге. Твой Славик до сих пор меня пугает каждый раз, когда я открываю дверь в твою комнату. Вот и пусть живет с тобой! — как я и предполагала, мама первым делом после мытья рук пошла на разведку в холодильник. Где её, наивную, ждала кастрюля с куриным супчиком и забитые овощами и фруктами полки.

— Ладно, пусть воров пугает, — я установила стойку с бряцающим скелетом в нише прихожей.

— Главное, пусть нас не трогает твой Славик, — всплеснула руками мама и умчалась дальше обыскивать мое убежище.

Я поцеловала скелет в холодную скулу, пряча от мамы улыбку. Мой Славик… Нет. Ты теперь будешь зваться Мятежный. А что? Он точно так же пугает меня до ужаса. Да и имя у вас одно на двоих. Так чего мелочиться? Ну, Мятежный, стой тут и охраняй нашу квартирку.

Мы ещё немного поболтали, а после моя ночная гостья благополучно задремала, а вот у меня сна не было ни в одном глазу.

Как мышка, натянула леггинсы, майку и, тихо попрощавшись со Славиком, выскочила из дома.

В лицо ударила утренняя свежесть, я замерла всего на мгновение, а после рванула на набережную, которую облюбовала для пробежек.

Никогда не питала тяги к физическим нагрузкам, но тут… Воздух был живой, полный ароматами и сладкой прелостью водорослей.

Проезжая часть была вымершей, пустой и тихой, лишь сонные автомобили жильцов тянулись лентой вдоль обочины.

Воткнула наушники, включила музыку и, скрутив волосы в высокий хвост, помчалась навстречу ветру.

В последнее время буквально кожей ощущала новую жизнь. Все было иначе. Не чужим, а новым. Манящим, привлекательным. Я как ребёнок, с подаренными бабушкой деньгами оказавшийся в отделе шоколада.

Но…

Я помнила, что этому ребёнку придётся сначала познать смысл слов «цена», а потом и термин «аллергия». С тех пор я и не ем шоколад.

В тумане бурчали катера, по пляжу бродили сотрудники ближайших заведений, очищая рыхлый песок от следов ночного загула курортников. А меня это не пугало. Я знала, что через сорок минут откроется рыбный ресторанчик, где улыбчивый официант Артур сварит мне кофе. Не в новомодной кофемашине, а в настоящей старенькой турке.

Когда до полюбившегося заведения оставалось рукой подать, нужно было лишь свернуть с прогулочной зоны, я буквально впечаталась во что-то.

Летела вниз лицом, как мяч, готовясь рухнуть на резную брусчатку.

— Черт!

— Сама позвала!

Меня уже отработанным жестом подхватили за руку, остановив позорное падение. Крепкая мужская ладонь сжимала локоть, и я вроде уже стояла на своих двоих, но вот сил или смелости поднять глаза не было. Смотрела на красивые длинные пальцы, вернее, на безымянный, на котором сверкал платиновый обод кольца.

— Доброе утро, Полторашечка, — мой несостоявшийся Босс выдохнул мне в район скулы, и за ухом пролетел табун мурашей. Я зависла над землей, удерживаемая его руками. Колени стояли на земле, руки болтались, а его правая ладонь служила опорой где-то под грудью, подрагивая от ударов моего сердца. Лежала, как на подушке. Это как в йоге «собака мордой вниз». Только у меня «Верочка мордой в асфальт».

— Мой рост выше среднестатистического. Поэтому, Вячеслав Андреевич, ваши попытки добраться до моей истерики вновь не достигли цели, — уперлась ладонью в рыхлые кирпичики и оттолкнулась, усаживаясь задницей на пятки. Слава Богу! Поцелуя с асфальтом не произошло.

— Что ж ты, Грушенька, мне на пути-то постоянно попадаешься? — зацыкал Мятежный и приподнял на лоб солнцезащитные очки. — Так и норовишь в руки упасть.

Этот красавчик сидел на складном стуле прямо посреди прогулочной части набережной. Я даже опешила от оригинальности или эпатажности этой выходки.

Обернулась по сторонам, но город будто был мертв. Тишина и плеск волн. Лишь вереница черных джипов тарахтела двигателями у обочины, охраняя своего хозяина.

Я поднялась с колен, осмотрела себя и, чтобы перевести дыхание, прислонилась к высокому бетонному ограждению, за которым и скрывалась летняя веранда того самого ресторана.

Не стала отвечать на его вопрос. Не было у меня ответа, да и не нужен он ему был.

Со стороны этот взрослый, красивый мужчина выглядел ещё более странно. Он отвернулся, поняв, что на разговор у меня нет настроения, и вновь уставился в горизонт, над которым уже полностью выкатилось солнце. Вячеслав поднял с земли почти пустую бутылку коньяка, сделал два добрых глотка и тихо рассмеялся.

— Отчество она моё раздобыла… Гугл в помощь, да? Или ты изначально знала, к кому шла ромашки сажать? Коварная женщина…

— Ромашка у вас и так растет, правда, грядка больше на могилку похожа, — я еле сдержалась, чтобы не чертыхнуться от обидного прокола. Ну, зачем я сдала себя? Он теперь будет думать, что я до ночи ковырялась по бесконечной паутине статей про него! Но ведь так и было… Я даже уснула в обнимку с телефоном. Все пыталась найти фотографии его жены, потому что поверить не могла, что такой мужик может взять в жены белокурую пробку.

— Не растет уже.

— А что так? Гадали? И как? Стоп! Я предположу — любит? Верно?

Но теперь была очередь Мятежного хранить молчание. Вид у него был странный. Молчаливый, задумчивый, он не испепелил меня своим едким взглядом. Он просто довольно вальяжно развалился на своем кресле, широко расставив ноги, и просто встречал рассвет в компании бутылки крепкого алкоголя.

Глава 5

Глава 5

Мятежный

— Дура!!! Тупица! Идиотка! — специально орал, чтобы выплеснуть все, что клокотало внутри подобно извергающемуся вулкану.

Я еще никогда не был так близок, чтобы ударить женщину. Никогда! Ладони пекло, в глазах появился туман ярости, и весь мир вдруг окрасился багряным цветом крови. Как зверь желал жертвы, хотелось просто расправиться с той, что испачкала самое ценное, что у меня было – репутацию.

— Ты себя на всю жизнь подписала! В шлёндрах теперь ходить будешь! Сука! Какая же ты сука!

Ирка стояла на коленях в центре моего кабинета и рыдала так, что хрустальные бокалы на барной стойке жалобно визжали. Она стирала подтеки туши, размазывая их по щекам, и не решалась смотреть в глаза. Весь её боевой раскрас превратился в грязь, месиво на палитре художника, под которым скрывается абсолютно гнилое нутро.

Скулила, как дворняжка подзаборная. Будто и не из известной в нашем городе семьи вовсе. В одночасье растеряла и гордость, и достоинство. Налицо лишь уродливое желание вызвать жалость. Эта же дура хваталась только за это! Ни одного внятного слова оправдания или попытки объясниться. Лишь подлая женская сущность!

Жена… Блядь! И эта дура была моей женой? Почему же была? До сих пор таковой является.

Прошелся подушечкой по внутренней стороне безымянного пальца и с удовольствием выдохнул от облегчения, что обода больше нет. Этот кусок металла стал колючей проволокой! Удавкой! Ранением, что пекло до сих пор… Как я мог так опозориться? Почему был глуп? Слеп? Почему позволил? Недосмотрел, не уследил.

Мне даже страшно представить, что было бы, не впрягись я в дело Раевского. С таким залихватским азартом принялся копать на Ляшко и Горького, что нарыл на собственный хребет.

Отсматривал записи с камер из ночных клубов на окраине города, куда постепенно смещал, Господи прости, бизнес Горького, вот там я и увидел свою драгоценнейшую женушку. Хранительницу моего очага и громкой фамилии своего отца, бывшего губернатора региона.

Сначала глазам своим не поверил. Поставил на паузу, выгнал всех из кабинета и отхлебнул водяры. И только когда горло знатно припекло, смог отжать гребаную кнопку паузы, чтобы с упоением наблюдать за блядством своей жены. Она с таким отчаяньем отплясывала на столе перед лысым мужиком, что аплодировать её скрытым талантам хотелось даже мне. Это было феерично! Обтянутая люксовыми брендами, она с пьяной похотью смотрела на какого-то безымянного утырка, собственно, с ним она и отправилась в приватный зал.

Да, свадьба была обоюдно фиктивной. Её отцу нужен был нормальный зять, а мне – законная жена, чтобы избавиться от пресса журналюг, папарацци, отлавливающих меня по ресторанам с девками, ну и чтобы войти в дома самых известных персон региона. Не то чтобы меня без этого не пускали, нет. Просто на каждом таком рауте за мной охотились мамки, пытаясь втюхать своих дитяток, некоторым из которых и двадцати не было.

Гена педофилии во мне нет. Да и на хрена мне такое счастье? Слюни подтирать? Учить уроки перед сессией? Или подстраивать рабочий график под её каникулы? Или, быть может, детские дни рождения организовывать, приглашая всяких Моргинштернов и Кок? Ну, нет… Я пас.

Отцом ни в прямом смысле этого слова, ни в переносном я становиться не планировал. Уж слишком много дел ещё не сделано. Поэтому и выбрал дочку губернатора. Его я спас от позора, а себе прикрыл тыл. Ирке было уже тридцать, поэтому ванильные мечты были уже в прошлом, что сильно облегчало мне жизнь.

Удачная на то время была сделка.

Да и Ирка вполне недурна собой. Задница – как орех, ротик рабочий, да и ерепениться на стала, даже ради приличия. Покорно раздвинула ноженьки на первом же знакомстве, не требуя ни бриллиантов, ни шуб, ни квартир. Ей достаточно было и туалета в ресторане, чтобы показать все мастерство оральных ласк.

Ну, если она – тупица, то я – попросту еблан.

Вот так, Мятежный. Как рога? Не жмут? А если и жмут, то никому до этого дела нет!

— Ты пожалеешь! — вдруг завопила Ирка и вскочила на ноги. Она, очевидно, поняла, что на жалость надавить не получится, поэтому перешла в атаку. — Отец тебя в бараний рог свернет!

— Ты ёбнулась, пока урке под столом отсасывала, что ли? — жжение в ладони усилилось.

Вскочил и рванул в её сторону, не зная, за что бы себя удержать, лишь бы не прибить эту мразь! Просто один взмах, и эта курва в мокрое пятно превратится. Я, как маньяк, представлял всю эту картину и буквально подрагивал от удовольствия.

— Твой отец продал тебя мне, лишь бы не признавать своего позорного банкротства. От вашего имени осталась только звучность. Вы оба живёте на мои деньги. Эти дома, тачки, шопинг в Милане и отдых раз месяц — это всё Я! Так чем ты решила меня пугать? А? Мне принадлежит весь город, дура, а тебе не подвластна даже собственная пиз… — я кое-как вовремя прикусил язык.

— Что? — Ирка внезапно поняла, что её план «Б» дал трещину, и отойти под крыло папочки не удастся, поэтому она вновь рухнула на колени, отчаянно сжимая мои руки.

Тянула, ползла, слюнявила по коже своим противным языком, а я чувствовал запах чужого мужика. Накрывало спазмами тошноты, отвращения, разочарования. Наблюдал её позор, эти театральные всхлипы, лживые и щедрые извинения, которые уже ничего не могли изменить, и вырвал руки из её влажных ладоней.

Мне было противно! Гадко! Бр-р-р… Нет, я знал, что она не целка. Знал, что беру далеко не робкую лань, чтобы птенцов дома высиживала, но и блядину я не заказывал! Это ж сколько на моём темечке рога-то растут? Быть может, я уже того… Олень?

Меня просто разрывало на кусочки! Желание задушить её и вывесить флагом на вертолетной площадке было настолько реальным, что я был в миллиметре, чтобы не воплотить это в жизнь.

Это ж надо было меня так отхлестать? Опозорить! Ладно бы ферзю какому-нибудь дала, хотя бы слегка равному мне, но, сука, смотрителю казино! Даже не владельцу, а пересидку с голубыми портаками на пальцах! Убью, мразь…

Глава 6

Глава 6

— А ты чего это загадочный такой? — Марк крикнул секретарше, чтобы кофе подала, и сел на диван, уж слишком пристально всматриваясь в моё лицо. — Ну? Что задумал? Колись, я же вижу, весь на иголках, и глаз сверкает похлеще брюлика.

— Сталь, а ты не слишком любопытен? А? Или это твоя блядская профессия отпечаток оставляет? Так я быстро сожгу твоё издательство к чертям собачьим, — рыкнул, хотя прекрасно понимал, что сейчас мой друг детства, Марк Сталь, ещё больше утвердится в своих догадках. Собственно, так и вышло. Он загоготал так, что Ляся, моя секретарша, вздрогнула, расплёскивая кофе по серебряному подносу. — Прости, милаха, не хотел пугать. Босс у тебя умишком тронулся, ты заметила?

— Ничего страшного, — блондинка выдавила улыбку и как мышка выскочила из кабинета.

— Точно, Мятежник. Ты что-то задумал! Ну не влюбился же, ей Богу?

Марку позволялось всё. Мы с ним вместе выгребали из гнилого барака. Сталь рванул в столицу получать высшее образование, а вот я пошёл самой сложной, но при этом самой короткой дорогой. Мы с пацанами заняли денег, открыли таксопарк и стали душить бомбил-одиночек, переманивая под своё крыло. Но мне этого оказалось слишком мало.

Мои партнёры очень быстро превратились в балласт, им не нужен был рост, им нужен был комфорт, молодая жена и табун отпрысков на лужайке своего особняка. И как только я им всё это дал, то попросту сожрал весь бизнес. Всё забрал, оставив им лишь небольшой поток денег, которых им хватит до конца их дней. А вот дальше началось самое интересное.

Судьба так благоволила, что двери перед моим носом открывались, маяча перспективами. Нет, я не ангел. Нет во мне кристально-чистой репутации, всякого пришлось увидеть, всякое пришлось делать, но ведь выгреб? Выгреб. Правда, паутиной опутал весь город, перекрывая воздух любому конкуренту. Не нужны они мне тут. Это мой дом. Так оно и будет!

Когда Сталь вернулся в родные пенаты, то уже от того Мятежного не осталось и следа. Марк сначала спасовал и не решился стукнуться к другу, наслушавшись баек и про мою жестокость, и про корону, выросшую слишком быстро. Но мне-то он был необходим как воздух.

Чтобы контролировать город, мне нужно быть в курсе всего, что происходит. А как это сделать? Правильно… Так у Марка появилась первая газета, на которую я дал ему денег. Правда, друг довольно быстро вернул мне всё до копейки, а дальше сам стал землю грызть, чтобы вытравить крупный конкурентов со своего пути.

Хороший у нас тандем.

Отличный.

Холостые, безбашенные, жадные до жизни.

Но есть и минус. Читаем мы друг друга с одного взгляда. Чем сейчас и занимался Сталь, буравя своими прозрачно-голубыми глазами. Падла!

— Слышь, ты, психоаналитик без диплома, завязывай меня песочить и приступай к рапорту. Нашёл того, кто купил фотографов? В жизни не поверю, что они случайно оказались в кабинке туалета, а не специально пасли Раевского, — я встал из-за стола и направился в комнату отдыха. Содрал с себя одежду, от которой разило Иркиными духами, швырнул ее в мусорное ведро и переоделся в джинсы и футболку.

Появление в городе друзей моего детства сильно перетасовали планы. Сначала напрягся, потому что уже лень было рассеивать внимание на чужаков. А двадцать лет, что мы толком не виделись, определенно делают даже из самых близких людей чужаков. Но позже понял, что с ними при правильном раскладе проблем не будет. Раевский, довольно известный юрист, способный вытащить твою задницу из любого дермища. Ну, а второй – Костя Каратик, и вовсе сын нашего бессменного мэра, вернувшийся после длительного отсутствия, чтобы занять место папки. Ну что за компания? Чудо чудное, да и только.

Выгодно?

Безумно.

Приятно?

Ещё как!

Этих мужиков я прекрасно знал, а значит, и надеяться на них можно. Осталось только затянуть в свою паутину, и дело в шляпе. Благо с их появлением вокруг этих двух происходит слишком много событий, в которых без моей помощи им уже не выпутаться. Как удачненько!

— Конечно, — Марк последовал за мной и теперь попивал кофе, осматривая гардеробную. — Это Гришин, у него адвокатская контора через две улицы от помещения, что снял Раевский.

— То есть не бабка Марта?

— Неа, — уныло протянул Марк. — Скучная борьба конкурентов. Гришин просто писец как боится, что Раевский теперь всех клиентов перетянет. И, кстати, правильно делает! Я изучил твоего дружка вдоль и поперёк, Слав.

— И?

— Страшный человек. Нет, он машина по пережевыванию бюрократии. У него пугающая статистика по делам! — Марк всплеснул руками. — Если он узнает, что фотограф из моего журнала, то мне крышка!

— Конечно, крышка. Готовься, на ближайшие месяцы ты сильно обеспечен сексом с судебными исками о защите чести и достоинства. А я тебе говорил, что твои гаврики вкрай охамели и «левачат» по заказу. Говорил? Говорил. А ты мне что ответил? Напомнить? — я снова закурил и сел на диван, раскладывая фотографии, что Сталь успел в последний момент изъять из типографии, готовящей спецвыпуск желтой прессы. Слава Богу, успели, а то Раевский бы и мне жесткий трах в стиле БДСМ организовал.

— Ну, напомни, — друг не любил признавать свои ошибки. Но зато он любил своё дело.

Его журнал «Штиль» был для него всем. Сталь работал сутками, чтобы завоевать доверие, чтобы вычистить страницы от желтухи, создав для этого мусора небольшие газетёнки. И спустя несколько лет регион оказался полностью покрыт его новостной лентой. Он творил и события, и моду. Мог сделать местной звездой любого, а с помощью «желтых деток» мог растоптать даже самого невинного человечка. И это Марк говорит мне про страшного человека Раевского? Брехло, или просто скромняга.

— А ты мне ответил, что не станешь ограничивать свободу творческих личностей. Ну? Снимки, как Ирка отсасывает лысому, тоже пустишь в статью? А чего? Зачем ограничивать?

— Я че, смертник? — прыснул Марк. — Живи спокойно, друг мой Мятежный.

Глава 7

Глава 7

Верочка

Я сбежала по длинной веренице мраморных ступенек, ощущая какой-то детский восторг.

Новый универ. Новые лица. Да все новое!

Нет тебе пристального взгляда отца и братьев, нет ледяного дуновения ветра, от которого даже в сентябре разило приближающейся зимой. Климат мягкий, оберегающий горожан от депрессий и необходимости кутаться в куртки раньше времени.

Крутанулась перед огромным зеркалом в фойе, оправила свою белую плиссированную юбочку, еле сдерживая игривый смех. Ну что за чудное настроение? А это потому, что не надо чахнуть в путаных коридорах медуниверситета и подыхать на нудных парах, прекрасно понимая, что это не моё.

Да, хотела поступить. И поступила! Сама, без помощи отца и его связей. Но ещё на первом курсе поняла свою ошибку. Такие профессии, как врач или преподаватель — это скорее призвание, нежели взвешенный выбор. Не хотела бы я лечь на стол к хирургу, что всю жизнь мечтает плести макраме. Вот и я не стала рисковать чужим здоровьем. Буду красить стены и рыться на барахолках. А ещё научусь выращивать ромашки. Не так оригинально, как у Мятежного, конечно, но всё же.

Осталось только обжиться в городе и придумать, как залезть в тусовку дизайнеров. Эти недотепы с моего курса ещё не думают о будущем. И даже не догадываются, что к моменту их дипломной работы самое вкусное место работы будет уже у меня. Мамой клянусь. И Славиком. А значит, пора шевелить булочками.

Снова осмотрела себя в зеркало и накинула джинсовку. Наверное, стоит быть чуть поскромнее, а то врагов себе наживу быстрее, чем друзей. А без них тоже нельзя. Я же новенькая в уже сплоченном потоке. Благо с помощью отца мне засчитали первый курс, зачислив сразу на второй. Ещё бы! Прослушанных часов хватило бы и на третий, но ректор упёрся, а я не стала плешь папкину трогать. И так нормально. Знания – свет. Вот к нему и буду тянуться.

— Вера! — женский визг застал меня почти на выходе. Я обернулась, наблюдая, как в мою сторону мчатся три девчонки. Блииин. Пусть только представятся, а то я только делала вид, что слушала. Неудобненько получится, ей Богу!

— Я Аля, — вышагнула вперёд самая смелая и самая рыжая из компании. — Это Кира, а это Сашка. Сегодня пятница, и у нас традиционный поход в клуб, чтобы отметить начало учебного года. Будет весь поток факультета, мы будем рады, если и ты к нам присоединишься.

— Отлично. Обожаю тусовки, — соврала я, подавляя тоскливый вздох. Моя мечта провести вечер в тишине своей квартирки за книжкой и чашкой горячего какао стремительно трещала по швам. Но друзья мне не помешают, поэтому придется притвориться девочкой-зажигалкой. — Где? Во сколько? Дресс-код?

— Клуб «Хаус», в десять. А тема простая – супергерои, — Аля, очевидно, была самая главная в этой компании.

Я быстро осмотрела каждую, подмечая мелкие детали, которые могли мне выдать что-нибудь интересненькое. Блондинка, брюнетка и рыжая. Классика гремучей троицы?

— Ну ладно, супергерои, так супергерои. Вы как? Халк, Росомаха и Женщина-Кошка?

— А ты забавная, — рыжуха наигранно рассмеялась и, помахав мне пальчиками, умчалась в сторону деканата вместе со своей свитой. — До вечера!

Боже… Девки, там, где вы учились гадить, я уже давно преподавала. Да по этой сплоченной команде змеюк видно, кто есть кто. Аля из обеспеченной семьи, об этом вопят бренды её шмотья. А вот другие две пиявки обычные, даже не лечебно-аптечные. С них и начнём-с.

Я ужаленным гепардом рванула в сторону своей машины, завела двигатель. С тоской осмотрела тяжелое серое небо и поёжилась от промозглости. Сглазила, блин, погоду…

Телефон, как сумасшедший, разрывался с самого утра. Сплошные незнакомые номера, причем каждый раз разные. Но я почему-то из внутренней вредности не брала трубку. Папа всегда говорил, что тот, кто хочет тебе что-то сообщить, непременно напишет. Ну не в каменном же веке живём?

Так тщательно на тусовку я ещё никогда не собиралась. Кожаные шорты, чулки в сетку, закрытый, но облегающий боди, чтобы уравновесить слишком дерзкий низ, ну и ботинки на грубой подошве. Накинула куртку и помчалась, поцеловав напоследок Славика.

— Дождись меня, милый, тогда разрешу подсмотреть, как я принимаю ванну.

Заведение находилось довольно далеко, пешком идти было не вариант, особенно в таком прикиде, а с алкоголем я на вы, поэтому, даже не раздумывая, взяла машину.

Я уже сильно опаздывала, а в этом городе просто так парковку было не найти! В последний момент свернула в переулок, затормозив на служебном паркинге, где как раз было одно свободное место. Схватила сумку и выскочила, вдруг осознав, что у этого гениального решения есть обратная сторона. Я оказалась в совершенно тёмной подворотне, где даже собственные шаги могли напугать до ужаса.

Шла вдоль стеночки, держа в руках маленький баллончик лака для волос, который не раз выручал мою задницу из передряг. Я однажды похвасталась братикам, что купила перцовку, чтобы защищаться, а они устроили скандал, изъяли мое средство самообороны, утверждая, что первой от него пострадаю я сама.

Я уже хотела было рассмеяться, вспоминая наши практические занятия, в которых чуть не ослепила Вовку, как услышала странные звуки прямо за углом. Притаилась и практически дышать перестала.

— … Да я тебя урою! — гремел мужской голос, больше похожий на вой раненого зверя. В нём было столько ярости, злости и животной угрозы! По моей коже поползли мурашки, сердце уже не билось, оно вибрировало, как сломанный моторчик, рискуя перегреться в любой момент.

— Я всё отдам! Мне ничего не нужно, просто отпустите меня… Если хотите, я уеду из города, вы меня больше никогда не увидите! — второй голос был тоооненьким, лишенным мужского шарма, и очень испуганным. Я вдруг так остро ощутила ужас, что душил бедного парня. Мрази и уроды! Сколько их там? Толпа? Чёрт! А я одна…

— Ты думаешь, просто так можно уехать? — меня в жар бросило от яростных ноток в голове «бандюги». Фантазия так щедро обрисовывала картину предстоящего убийства, что дышать было невозможно! Его убьют на моих глазах? И я ничего не сделаю?

Глава 8

Глава 8

Влетела в двери клуба и выдохнула, натыкаясь на трёх амбалов, дежуривших на входе. Дыхание было сбито, сердце просто ломало рёбра, а падающий уровень адреналина обнажал страх.

Боже… Я что, напала на бандитов? Одна? Дура! С такими темпами отец очень скоро приедет по мою душу. И даже не дослушав, упакует в бандероль с известным адресом.

— Ой, дяденьки, а как вы думаете, за женщину заступаться благородно? — с придыханием выдавила я, прижимаясь к ним совершенно бесстыже.

— За женщину – да, а вот ты, деточка, гони паспорт, а то родителям позвоним, — огрызнулся начальник службы безопасности, вышедший из каморки сбоку. Мужчина пил кофе из крошечной чашки и осматривал меня с ног до головы.

— Пф-ф-ф… Да пожалуйста, — я протянула документ, желая, чтобы эта процедура прошла как можно быстрее.

— Проходи.

Кое-как выдохнула и скрылась за плотной бархатной драпировкой, за которой пряталась красивая кованая лестница, ведущая в основной зал клуба.

А тут ничего… Весьма недурно. Двухуровневый зал, парящие на возвышении приваты, несколько сцен и извилистая барная стойка, рассекающая помещение надвое. Клуб мало походил на те забегаловки, в которых было принято проводить студенческие тусовки.

В ушах завибрировало от громкого «тыц-тыц», а грудь сжало в предвкушении веселья. Да, наверное, нужно с кем-нибудь подружиться. Я хоть и домосед жуткий, но раз в год и Вьюник стреляет.

Спрыгнула на предпоследнюю площадку, распихивая толпы целующихся парочек, и стала осматриваться. Куда идти-то – везде дрыгаются, орут и пускают под высокий сводчатый потолок сладкие клубы кальянного дыма! Быть может, это шанс улизнуть домой? А что? В клубе я была? Была. Считай, программа минимум выполнена. Но я даже не успела растеряться, как справа послышался уже знакомый визг.

Ну, естественно, вся троица в сборе. И стоит ли говорить, что ни одна из них и близко не была одета в стиле супергероев. Они, как под копирку, были обтянуты бархатом неуместно элегантных платьев, и лишь Алю до кучи выделяли дорогие цацки, правда, их было так много, что стало страшно за её тонкую шейку и позвоночник. Хотелось блеснуть знаниями в медицине и пообещать ей неминуемый сколиоз, но не стала. Пусть кукожится, на здоровье. Понты, в её случае, намного дороже здоровья.

— А я оценила вашу шутку, — усмехнулась и гордо прошла мимо, окидывая взглядом веселящуюся толпу. Так, некоторых я уже знаю, но всё же придётся знатно попотеть. Девчонок на курсе было совсем немного, в основном пацаны, не сумевшие поступить в технарь, но так даже веселее. — Всем привет! Я новенькая. Меня Вера зовут.

Я знала о себе всё. Принимала и силу миловидной внешности, и отличную фигуру, которая досталась мне от мамочки, а умение приспосабливаться, как говорят братья, спасут меня даже из самой безвыходной ситуации.

Вот на этом и поедем. Ну, кошечки, хотели со мной поиграть? Тогда не обижайтесь, мои милые двоечницы. Не надо было трогать Верочку Вьюник, тогда бы и она не тронула вас.

Следующий час моей жизни был абсолютно бесполезно потрачен на то, чтобы очаровать всю мужскую половину компании. В этом не было ничего трудного, особенно для меня, выросшей в семье, где три брата и отец-цербер. Хочешь иметь личное пространство – умей и шевелиться в темпе вальса.

Да и заинтересовать мужика — дело трёх секунд. Взмах ресниц, улыбка, скрытый комплимент и лёгкое прикосновение. Вуаля… И он уже думает, что один такой неповторимый, и ты непременно в него влюблена с первого взгляда. Самое трудное — удержать внимание на себе.

— Лариса, — самая необщительная из девчонок вдруг села на диван рядом, протянула руку, крепко пожала и, лопнув мощный пузырь жвачки, подмигнула. — Знатно ты Альку осадила. Она полчаса всем пела, что нас ждет грандиозный сюрприз от неё и конфуз от тебя. Короче, если хочешь, сиди на парах со мной. Люблю безбашенных.

— Как приятно, — я внезапно прыснула смехом от такой прямоты. — Ладно, сяду.

— Тогда адьёс, мне пора, — моя новая знакомая взбила короткие волосы цвета вороньего гнезда, накинула косуху и умчалась вверх по лестнице.

Посматривала на часы, уже думая лишь о том, как бы тоже свалить поскорее. Но вот проблема в том, что идти мне придётся через тот самый переулок, а этого делать ой как не хочется. А вдруг они меня там караулят? Я даже встряхнула баллончик, понимая, что опустошила его полностью.

— Грустишь? — высокий плечистый блондин давно пялился в мою сторону, то ли ожидая, пока я накидаюсь, и моя оборона превратится в труху, то ли думал над тем, как подкатить пооригинальней. Он крикнул издалека, а когда поймал мой взгляд, то абсолютно по-киношному оттолкнулся от зеркального столба и двинулся в мою сторону. Пижон, мля… Типа, смотри, как я красиво ходить умею. Мамке пусть хвастается, а меня это никак не вдохновляет. — Меня Лёша зовут.

Алёша, блин… Уже двадцать, а все Алёшей представляется. Я мысленно вычеркнула эту особь из своего списка мужчин. Он там явно лишний.

— Аня, — я пожала плечами и присосалась к безалкогольному коктейлю цвета морской лазури.

— Ох, Вера… Алька права, ты крепкий орешек.

— Ой, не заливай, Алёша. Сомневаюсь, что рыжая именно так меня охарактеризовала. Скорее всего, сукой назвала, это как-то больше похоже на правду, — я в какой-то момент поймала пристальный и полный ревности взгляд Али, а это же для меня не что иное, как команда ФАС. Развернула корпус, перебросила ножку и, уложив голову на руку, стала притворяться тающим пломбиром под его голубыми влажными глазками.

Молодой, ещё совсем зеленый и очень смазливый. Я таких терпеть не могла. Одно дело, когда девочки этим пользуются, но совершенно другое, когда мужики. Фу и бр-р-р.

— Не без этого, — он рассмеялся, раскинул руки по спинке кожаного дивана, будто не специально проскользив по моему плечу подушечками пальцев. Если б эта рыжая стерва, дрыгаясь на танцполе, не смотрела, то я бы вывернула ему руку, а так пришлось терпеть. Лишь бы насолить. Уж очень её предынсультные судороги мне нравились. — Ты ж обломала ей розыгрыш. Мы всех новеньких так разводим. Не, ну прикольно же? Пришла бы сейчас Зеной – королевой воинов.

Глава 9

Глава 9

— Это ты??? Ты был на парковке? — я машинально стиснула ремешок сумки, в которой до сих пор лежал баллончик с лаком.

— А ты безбашенная, Верочка. Никого не боишься, бросаешься в пламя, не думая о собственной заднице! — Слава вдруг резко подался вперёд, практически упираясь лбом, чтобы я получше рассмотрела повреждённую слизистую его глаз. — А если бы тебя поймали? Тебе голова дана, чтобы думать, а не чтобы волосы на ней носить!

— Так я же убежала!

— Ты убежала, полторашка, потому что я узнал в чокнутой ту милую девочку, потерявшую Иллариона, — Мятежный не говорил, он хрипел, издавая какие-то грозно-утробные звуки, от которых кровь сворачивалась. Потом он как-то резко дёрнулся, обернулся в сторону поникшего Алёши, что даже пошевелиться боялся. — Ты часом не Илларион?

— А кто это? — Алёша реально сидел на самом краю, стреляя глазами в танцующую толпу пьяненьких студентов, словно на помощь звал.

— Понятно. Отбой тревоги. Трясись давай дальше, — Мятежный махнул на него и вновь со свойственной себе резкостью обернулся в мою сторону. Чёрт… Ему бы компресс не помешал. И капли, что ли… А лучше пусть шурует к офтальмологу, а не сидит тут, упиваясь моим стыдом.

— Что? Вы расскажете о произошедшем Вадику? — выдохнула я, понимая, как эпично и ярко закончилась моя свободная жизнь.

— Грушенька, прекрати прыгать с вы на ты, это уже смешно. Кстати, и братцу я не скажу, если на работу выйдешь.

— Это шантаж! — взвыла я, пытаясь отодвинуться от него как можно дальше. Рядом с ним невозможно дышать, воздух трещит и искрит от сильного напряжения. Я отворачивалась, лишь бы не смотреть в глаза, лишь бы не тонуть в пламени его ауры. Но… Слава стиснул мое запястье и снова вернул на место.

— Сидеть!

— Я тебе что – собака? И вообще, что это за команды? А?

— Ты заноза, что так и норовит влипнуть куда-нибудь. Считай, что я взял на себя покровительство. О, точно! Пионером буду, сошьёшь для меня красный галстук?

— Надо мной? — я ёрзала, пыталась освободить кисть, но Мятежный так легко перекинул руку за меня, а потом подтолкнул, практически прижимая к своему крепкому телу. Наверное, со стороны мы выглядели как страстная парочка, обжимающаяся на виду у всех. Но по факту меня взяли в плен. Нагло и самонадеянно.

Потянула носом, вдохнула сладость мужского парфюма, и голова вдруг закружилась… Картинка поплыла, потеряла четкость, а глаза прилипли к затылку, откуда тянулась та самая татуировка, скрывающаяся в вороте его кожаной косухи. Что там такое?

Моя рука дёрнулась инстинктивно, я хотелось прикоснуться к краю грубой кожи и отогнуть, чтобы увидеть рисунок. Но Мятежный будто мысли мои прочитал, шикнул, как на непоседливую кошку, и прижался спиной к дивану.

— Конечно, — он махнул кому-то, и я даже не успела «мяу» сказать, как слева от меня приземлился незнакомый мужчина и, очевидно, тот самый напарник, что стену подпирал.

— Здрасьте, — я обернулась, сталкиваясь с прозрачно-голубыми глазами. — Помогите! Вы же видите, меня удерживают силой.

— Ничего я не вижу. А друг мой вообще ослеплён вашим очарованием, — второй тоже закурил и стал осматривать зал. Я знала этот взгляд. Он словно сканировал пространство, активно разыскивая для себя предмет обожания. — Кстати, меня зовут Марк.

— Наташа, — выпалила я, за что получила тычок в бок.

— Врать нехорошо, полторашечка. Какая же ты Наташа? Все Наташи милые, скромные, правда, вечно опаздывают. А ты Груша. Это с первого взгляда понятно, — Мятежный махнул официанту, и на столе мгновенно прибрались, а еще через мгновение появились и фруктовая нарезка, и бутылка коньяка. — Тебе купить пирожок с повидлом, мала́я? Или леденец на палочке?

— А че это я мал́ая?

— Ешь виноград давай, — он подтолкнул мне фруктовую корзину, а себе в бокал плеснул янтарной жидкости.

Ой… Я говорила, что я дура? Нет? Тогда знайте. Аллергия у меня на споры, на «слабо» и несправедливость. То, что Мятежный провоцирует меня – ёжикам понятно. Непонятно только, какого хрена я на это подкидываюсь?

Но, очевидно, голова мне все-таки дана, чтобы волосы носить, потому что я выхватила из его руки стопку и залпом осушила жгучую противную жижу. Слизистая вспыхнула, в глазах собрались слёзы, но я терпела. Мятежный сначала замер, а потом посмотрел на своего друга, что заливался смехом у меня за спиной.

— Дыши, Груша! — рявкнул он и с силой ударил мне по спине. — Отбитая… Мля! Марк, ты это видел?

— Чур, я первый танцевать пойду, — Марк наклонился, посмотрел в мои глаза и снова заржал. — Шеф, она почти готова. Ну что? В море скинем, или заморочимся и ямку выкопаем? О! Давай в той куче, что осталась после последнего дизайнера, её и похороним? Там и ромашка растет, кажется.

— Конечно, заморочимся. Пусть сначала двор мой приведёт в порядок, а то предыдущие бездари чепухи ванильной понаделали, а потом снова всё разроем, закопаем и новую дурочку искать будем, — Мятежный тихо рассмеялся.

Весь такой красивый, шикарный… И взгляд не липкий, не нахальный. Он же ни разу не ощупал меня глазами. Его словно и не волновали мои открытые ноги, тесное боди, подчеркивающее дерзкую форму груди. Единственное, на чем я чувствовала его взгляд, это шея. Как только я отворачивалась, то ключицы буквально кислотой обжигало.

— Марк, а вы не могли бы перевести своему другу, на любом понятном ему языке, что я не буду работать на него? Я студентка, и опыта у меня с гулькин нос!

— О! Это проще простого, я филфак оканчивал. Мятежник, она тебя послала в пешую прогулку по половому органу моржа, — Марк дёрнул плечом. — Перевод достаточно точный, Грушенька?

— Сойдет, — застонала, медленно скатываясь по спинке дивана. — Дяденьки, милые, отпустите, а?

Но в глазах этой парочки я не увидела ни сочувствия, ни понимания, а о доброте душевной и речи быть не могло. Они как два коршуна пялились на меня, словно давно определили в жертвы.

Глава 10

Глава 10

Верочка

Опоздать на пару — похоронить свой день. Давняя мудрость.

Пытаясь не выплеснуть легкие, вбежала в аудиторию, мгновенно включив все свое обаяние на полную катушку. Захлопала ресницами и стала медленно пробираться вдоль стеночки.

— Очарование, милая моя, валюта непостоянная, её ценность с каждым годом падает слишком стремительно, подумайте об этом на досуге, — преподавателем по фитопатологии оказалась старушка размером с ноготок. Крошечка. Да её из-за кафедры и видно не было! Но взгляд такой острый, колкий. Блииин… Знаю я таких, если невзлюбят, то все! Кранты!

— Есть подумать! — отчеканила я и бросилась за парту, где меня ждала Лариса. Девчонка сбросила сумку со свободного стула и довольно приветливо улыбнулась.

— Плохое знакомство с мисс-Крюк, Вер. Очень плохое, — она проговорила это одними губами, чтобы не привлекать к себе внимания. — Она столько студентов завалила, что даже сын ректора ходит на её пары.

— Сама знаю, что плохое, — я быстро достала тетрадь и села, будто всю жизнь мечтала скучать на её предмете. Пусть видит, какая Верочка прелестная ученица.

Преподша ещё долго не сводила с меня пристального взгляда. То ли думала, что сбежать могу, то ли подлости ждала. Странная, ей Богу!

Через час моя рука просто отнималась! Пальцы сводило, но я упорно строчила конспект, понимая, что второго шанса у меня уже не будет.

— Показываем! — старушка со странной прытью выскочила из-за кафедры и быстро пошла по рядам, смотря в тетради.

— Это она конспекты проверяет. Фетиш у неё такой, внезапно труды наши проверять, — захныкала Лариска. — Всем хана!

За спиной все зашушукались, странички зашуршали, и я, кажется, слышала горькие вздохи студентов. Аура, признаться, стала тяжелой, будто всех бетонной плитой придавило. Нет тебе ни смешков с задних рядов, ни вибрации гаджетов. Все замерли, ожидая своей участи.

— Вон из кабинета! Вон с глаз моих! Вышел! — хрипела Марина Викторовна Крюкова, освобождая аудиторию от лентяев. И когда она приблизилась ко мне, по спине прошёл холодок… Вцепилась в конспект, не понимая, что меня ждёт дальше. — Да неужели? Деточка, а вы меня удивляете…

Старушка с силой вырвала тетрадь и стала внимательно просматривать страницу за страничкой. Нет, она точно думает, что я тупая идиотка.

Я не дышала. Смотрела перед собой, наблюдая, как знаменитая троица понуро собирает вещи. Аля стреляла в меня такими взглядами, словно убить пыталась. Курица, мля… Лучше бы конспект писала, а не волосы свои мусолила всю пару.

— Удивительно, — Марина Викторовна аккуратно положила тетрадь передо мной и улыбнулась. И в тот момент, когда она потянулась в сторону Лариски, в дверь забарабанили.

— Добрый день, — в аудиторию вошёл сотрудник полиции. — Вера Дмитриевна Вьюник есть среди студентов?

— А вы, собственно, кто? — старушка с неимоверной прытью спустилась по ступенькам и замерла перед тремя полицейскими.

— Капитан Шахов. Мы расследуем нападение у клуба, и по нашим данным ваша студентка была свидетелем, — капитан усмехнулся, смотря на Крюкову сверху вниз.

— Я Вьюник, — кое-как встала со стула.

— Пройдемте, гражданочка, — капитан был не сильно-то и любезен, даже брякнул наручниками для проформы, очевидно, пытаясь придать мне ускорения. Аудитория вмиг ожила, все стали смеяться и шушукаться, забыв про то, что ещё две минуты назад были на волоске от смерти.

Шла по коридорам, чувствуя удивленные взгляды. Студенты озирались, а внутри меня нарастала злость. Это надо же так опозориться?

Как они про меня узнали?

Блин, наверное, по камерам. Да и на входе в клуб у меня паспорт смотрели.

Вот какого черта?

Вечно хочешь, как лучше, а получается через ЖО… Вот так и помогай незнакомым людям, попавшим в беду.

Я только с колен поднялась в глазах мисс-Крюк, и тут же свалилась в пропасть, удалившись в сопровождении людей в форме. Интересно, у меня ещё есть шанс не прослыть зэчкой?

Меня посадили в служебную тачку и повезли в неизвестном направлении. Вертела в руках телефон, пытаясь понять, кому бы позвонить? Вадику? Так он меня сразу пришибёт и домой отправит. Раевскому? Точно! Он же адвокат? Адвокат. А если я буду его клиенткой, то там какая-то адвокатская тайна должна быть. Эх, Раюша, будешь молчать, как миленький! Выдохнула с облегчением, мозг перестал пульсировать от напряжения. Ладно, пусть везут в участок, а там и позвоним Денису. Я и так сидела как на иголках. Здания за окном в муть превратились, не слышала, не видела, а ещё этот капитан снова и снова задавал странные вопросы. Одни и те же. Снова и снова. И то, что он просто забалтывает меня, поняла я слишком поздно.

Машина затормозила у знакомого мне особняка, а из высоченных стеклянных дверей вышел Мятежный.

— Сука… — дергала ручку, хотела вырваться и расцарапать его самодовольную морду! Но дверь не открывалась, а капитал откровенно развеселился от моих потуг освободиться. — Это что за шутки? Что за цирк такой вы тут устроили? Это что, участок, по-вашему? Где камера? Везите меня в участок! Немедленно!

— Успокойся, — попытался шикнуть на меня Шахов, но я вцепилась ногтями в его китель.

— Дяденьки, ну увезите меня в участок? Только не к нему… Только не к нему!

— Спасибо, Шах, — Слава махнул капитану, и тот, как по команде, открыл дверь.

— Я убью тебя! — взревела, пытаясь выбраться наружу, но ноги запутались в свисающем ремне безопасности.

— Воу-воу… Полегче, гражданочка, — Шахов с силой одернул меня за лямку рюкзака. — Угрозы в присутствии сотрудников полиции?

— А я откуда знаю? Вдруг вы из театра сбежали, чтобы воровать людей из университетов? — я буквально выдернула рюкзак. — Так что не рассказывайте мне тут про закон. Моё задержание вне правового поля, а вы не имеете санкций для ареста и задержания. Я запомнила твою фамилию, капитан! И ты мою запомни, потому что не тому человеку ты пару в универе решил сорвать!

Глава 11

Глава 11

Мой сглаз потерял силу действия, тучи развеяло ветром, утомительный дождь прекратился, и в окно вновь заглядывало солнце. Перекатилась по кровати, чтобы рассмотреть чистоту голубого неба, и снова эта абсолютно дурацкая улыбка, от которой скулы сводило. Вчера как дура улыбалась, сегодня с самого утра.

Вера, какого чёрта?

Спрыгнула, включила музыку и стала кружить по квартире, радуясь воскресенью. Приняла душ, поджарила тосты и села на балконе, где стояло мягкое кресло-пуф.

Несмотря на то, что спала я всего часа четыре, чувствовала какое-то внутреннее возбуждение и азарт. Быть может, не такая уж это и плохая идея – работать на Мятежного, к тому же раз он так просит.

Но этот глупец просто не понимает, что ступил на скользкую дорожку, где его так или иначе ждёт поражение. Последней, кто пытался что-либо заставить меня сделать, была воспитательница в детском саду. Она, как и Мятежный, с первого раза не поняла, что я терпеть не могу холодную манную кашу с комочками.

— Пора действовать, — допила кофе и стала собираться.

Меня разрывало от желания насолить, раздраконить, наказать. Наверное, поэтому я и надела эти короткие шорты. А что? Отличный план.

Подхватила лэптоп, альбом и карандаши, поцеловала Славика и выехала навстречу своей мести.

Нет, Мятежный из той породы мужиков, кого злить нужно особенно тонко и ненавязчиво. Проблем ни с братом, ни с отцом мне не надо, поэтому придется лавировать по острому лезвию.

Дорога заняла двадцать минут, на всякий случай проехала по дальней улице коттеджного поселка, только бы не напороться на знакомых. А когда свернула к особняку Мятежного, чуть притормозила, пытаясь отдышаться.

Сердечко как ненормальное забилось, ладошки взмокли и стали проскальзывать по оплетке руля.

Еще ни один мужчина не вызывал во мне такое ассорти эмоций. Тут были и страх, и трепет, и какое-то странное волнение. Что ты за овощ такой, Мятежный?

Интересно, он здесь? У главного входа машины не было, а ставни гаража были опущены. Но я будто чувствовала его взгляд. Осматривала легкую тонировку стекол, что больше бликовали, чем позволяли подсмотреть за хозяином этого особняка. Черт… Ну почему так трясет? Это работа. Нарочно громко хлопнула дверью и направилась прямиком к бедной куче. И только подойдя ближе, поняла, что помимо ромашек там были и гвоздички, и красные розы.

Ну ладно, соглашусь, что выбор цветов сомнительный или даже неуместный. То ли во славу КПСС красным все решили засадить, то ли с намёком на кладбище, ну или сильно перенервничали от давления заказчика. Нет, ну на Сталина он похож, с этим согласиться можно, но только повадками. А с могильными цветочками дизайнер сильно погорячился. Надеюсь, этот смертник не зарыт прямо здесь?

— Ладно, — скинула джинсовку, когда солнце стало уже знатно припекать спину, и прокрутилась. У дальних ворот гаража работала бригада, к ним я и направилась.

— Здрасьте! Теперь я ваш начальник, — я выудила из закромов самую очаровательную улыбку и продемонстрировала белоснежный оскал. Мужики опешили и даже работу остановили. — Мне нужна помощь. Вон ту кучу нужно разровнять. Есть техника?

— Есть, — из-за спин работяг вышел тот самый прораб, достигший мастерства по бегу по пересеченной местности гор. Мужчина с опаской осмотрел сначала меня, потом сонные окна дома. — А ОН в курсе?

— Естественно.

Прораб громко сглотнул, но несколько ребят в помощь выделил.

Укатать кучу оказалось не так-то просто. Я нашла в строительном домике лазерный уровень и долго материлась, когда поняла, что уклон ландшафта был сделан неверно. В итоге пришлось не просто устранять несанкционированную клумбу, но и исправлять косяк.

Отпустила свою бригаду, только когда угол стал достаточным, чтобы вода стекала в проложенный сток. Лично проконтролировала работу небольшого катка, уминающего почву под рулонный газон, и только тогда легче на душе стало.

Да, до идеальности картинки ещё далеко, но зато чисто и довольно опрятно.

Мне нужно было осмотреться. Участок был похож на тот, что выбрал Раевский. За исключением соседей. Их тут попросту не было. Дом словно специально заключили в плотное кольцо леса, чтобы ни одна живая душа не потревожила Мятежного. Значит, отсюда и будем плясать.

Взяла карандаш и стала делать зарисовки. От парковки до угла дома посадим живую изгородь, чтобы сделать двор приватной зоной. Вокруг огромного бассейна накидала площадку, сделала пару заметок по оттенку плитки, расставила шезлонги, барную зону.

И так увлеклась, что в какой-то момент поймала себя на мысли, что отпустила фантазию свою совершенно не в то русло. Корпела над деталями, будто для себя придумывала, а не для незнакомого мне человека. Представляла и семейные вечера, и шумные разговоры за длинным столом, и детскую площадку в тени персиковых деревьев, и волейбольную сетку на пляже. Эти картинки комиксом пронеслись в голове, но так живо, реалистично. И по позвоночнику тепло пробежало.

— Так! Вера, уймись, — шикнула на себя и схватила со столика ластик. В последний раз осмотрела набросок площадки под вуалью белоснежной ткани и занесла руку…

— Стоп… — его дыхание было тяжелым, обжигающим. Голос Мятежного царапнул слух острием клинка, а кожу шеи буквально ошпарило. Я дернулась и застыла, пытаясь справиться с пламенем внутри. — Дай сюда.

Этот варвар силой вырвал из моих рук альбом, и за спиной зашуршали странички.

— А ты умеешь впечатлять, полторашка, — тяжелая мужская рука проскользила по моему плечу, словно нарочно цепляясь за тонкую бретельку майки, и внезапно кожу садануло хлопком резинки. Мятежный плюхнулся на стул напротив, и я потекла…

По его обнаженной груди текли капли пота. Сильные, по-мужски красивые ноги растянулись по недавно утрамбованному грунту всего в миллиметре от моих. Воздух вылетел из лёгких со свистом.

— Это мимо, — Мятежный безжалостно выдрал не понравившийся ему листок, смял. — А в остальном отлично.

Глава 12

Глава 12

Я нервно поглядывала на часы, вместо того чтобы слушать экономическую теорию. Машинально писала конспект, в нужные моменты поднимала голову, чтобы показать преподу, что не сплю и максимально погружена в его предмет.

Внутри все закипало от сомнения. С одной стороны, мне очень хотелось получить опыт работы, но с другой стороны… Не с тем человеком я решила связаться, ой не с тем…

Я не спала всю ночь. Ворочалась, то и дело открывала балкон, впуская свежий воздух, а в итоге вырубилась только на рассвете. А проснувшись, отправилась в универ, вместо того чтобы ехать искать камень для мощения.

Дура? Ещё какая!

Я загуглила фирму, контакт которой мне прислал Мятежный, и просто офигела. Это контакт, за который конкуренты друг другу ноги отгрызают, а мне его на блюдечке принесли вместе с личным номером директора. Подарок судьбы, не иначе!

Парни не просто являются крупнейшими дистрибьютерами натуральных камней по стране, но и имеют довольно большое производство. Они медленно, но верно идут к тому, чтобы не просто закупать за границей, но и учатся тонкостям обработки. Их камень уже давно используют в оформлении кухонь, каминных зон, а селебрити довольно красочно поют дифирамбы профессионализму и пунктуальности.

Чёрт… Как соблазнительно!

Я нервно топала ногой, разрываясь на части. Ехать? Или нет? А вдруг Мятежный прикололся? И что это за офис в крошечном городке? Почему у них нет представительства здесь? Это очень странно. Очень! Но плюсы сильно перевешивали мои последние попытки сопротивляться. Пора посмотреть правде в глаза. Мне нужен этот проект! Если я смогу удивить такого чокнутого клиента, как Мятежный, то можно рассчитывать на рекламу.

Но вместо того, чтобы хватать удачу за хвост, я сижу на паре, мучая навигатор, который с каждой минутой увеличивает время, что придется потратить на дорогу.

И когда прозвенел звонок, от моих сомнений не осталось и следа. Схватила сумку и, забыв попрощаться с однокурсниками, рванула вон из душного здания.

Дорога была долгой. Сначала я кое-как выбралась из города, а потом медленно катилась по трассе, петляющей вдоль морского берега.

Городок, в котором и находился офис каменщиков, был совсем небольшим, но безумно красивым. Компактный, пестрящий восхитительной частной застройкой и полным отсутствием гостиниц и зеркальных многоэтажек. Здесь было видно небо, горизонт и темную ленту моря.

Офис располагался в правом крыле бывшей здравницы. Здание поражало помпезностью колонн, мрамором лестниц и монументальностью мысли архитектора. Кто-то говорит «совок», а мне нравилось. При правильном подходе эти здания щекотали восторгом не хуже Эрмитажа. И этот как раз один из тех случаев. Идеально отреставрированный фасад, шикарная посадка зеленых растений, буйство гортензий, аккуратные тропинки и приятная тень садов.

— Тук-тук, — толкнула высоченную дверь и медленно вошла. Приемная была светлой, просторной и, несмотря на обилие каменной отделки, вполне современной.

— О! Вера Дмитриевна? — из кабинета выскочил высокий блондин с кипой документов. Он смерил меня внимательным взглядом и махнул рукой в сторону дальней двери. — Нас предупреждали о вашем визите. Меня зовут Леонид Алексеевич Козлов. Ну как? Проект готов? Вы уже решили, какой именно камень нужен?

— Мне бы сначала ознакомиться с ассортиментом, а то клиент у меня очень привередливый. И оттенки белого ему важны, и технические характеристики, и чтобы босые пяточки не жгло.

— Договорились…

Леонид сбросил секретарю документы. Взял с вешалки куртку и повел меня на склад. Я обомлела от обилия вариантов. «Белому» здесь был отведен отдельный зал, и именно там я и пропала. Картинки стали складываться воедино, вот только был и минус: главный вход в дом, парковка перед ним и брусчатка возле гаража совершенно не вписывались в идею.

Я даже попросила время, чтобы перенести фотографии образцов в компьютер, и на коленке стала прикидывать варианты в фотошопе. Отобрала три, которые, на мой взгляд, идеально подходили, и отправила заказчику.

Эх… Он там, наверное, злится. Я бы тоже билась в негодовании, прочитав «письмо счастья» от дизайнера без соответствующего образования, что брусчатка, уложенная недавно, совершенно не вписывается в концепцию. Убила бы…

С замиранием сердца ждала ответа, вот только его величество Мятежный молчал. Я даже написала ему сообщение, вдруг он не увидел электронное письмо? Но и тут меня ждал полный игнор. Сообщение вспыхнуло двумя зелёными галочками, и адресат вновь вышел из сети.

Ненавижу. Ну? Ты довольна, Верочка? Сама же знала, что он не из белых и пушистых. Так чего ты сейчас страдаешь?

Собрала вещи с широкого подоконника, где сообразила импровизированный уголок для работы, и, попрощавшись с Козловым, выбежала на улицу.

— Чёрт!

Солнце давно скрылось, в лицо дул прохладный ветерок, листва рощицы напряженно нашептывала, что я полная дура.

Ещё какая!

Посмотрев на часы, я буквально осела на капот, не веря своим глазам. Девять часов вечера! Это сколько я тут проторчала?

Прыгнула в салон, завела машину, но я даже не успела забросить лэптоп и куртку на заднее сидение, как моя «крошечка» громко чихнула и заглохла.

Я притаилась. Не дышала. Ещё раз ткнула в кнопку запуска, но теперь слух резанула тишина… На табло заморгала гирлянда системных ошибок.

— Ядрён батон, — выскочила и зачем-то открыла капот. Смотрела на паутину трубок, проводов, будто совершенно точно знала, что с этим делать. Но я не знала! Мой максимум – налить незамерзайку в бачок, и дай Боже, чтобы не перепутала отверстия.

— Вера? Вы до сих пор здесь? — Козлов, заваленный документами, вышел из калитки и усмехнулся. — Проблемы?

— Вот! — я в сердцах пнула бампер. — Не заводится! Зачем я сюда поехала? И вообще, почему нельзя открыть офис в городе? Для чего это отшельничество?

— У нас есть в городе офис, Вера. Но вы сами хотели осмотреть весь ассортимент. Ладно. Успокойтесь, мы что-нибудь придумаем. Я, конечно, не автомеханик, но посмотреть могу, — мужчина сбросил вещи на заднее сиденье своего джипа и вернулся. Он несколько раз пытался завести, шевелил провода, скидывал клеммы аккумулятора и через полчаса окончательно сдался.

Глава 13

Глава 13

— Что ты тут делаешь? — я буквально коршуном подлетела к нему со спины. Понимала, что творю глупость, но ничего с собой поделать не могла. Смиренно принимала осуждающие взгляды гостей заведения, покорно мирилась с тем, что это мало похоже на сценарий отношений «босс и подчиненная». Но ведь уже приняла? Хотелось увидеть эмоции в его глазах, но Вячеслав даже не дернулся. Медленно обернулся и даже не стал утруждаться и разыгрывать удивление на своей красивой мосе. Да и не поверила бы я ему все равно!

Заманил меня в ловушку! А ещё сидит тут с кралей какой-то и делает вид, что так и должно быть.

— О! Грушенька, а ты что до сих пор здесь делаешь? Ты же утром должна была всё посмотреть, — Слава осушил бокал коньяка и совершенно по-пижонски бросил в рот дольку лимона. — Неужели Козлов очаровал? Так ты смотри, во-первых, он не Илларион, а во-вторых, у него жена и трое детей.

— Так и ты, вроде, не холостой, — я довольно нагло села у него за спиной. Мне почему-то так важно было потревожить эту идиллию. Мятежный рассмеялся и крутанулся на стуле, поворачиваясь спиной к своей визави. — Вы, девушка, не верьте этому ловеласу. И песенки его очаровательные тоже не слушайте. Слуха нет, а от хриплого голоса все козлятушки-ребятушки разбегаются.

— Грушенька, угомонись, а то вдруг подумаю, что это ревность, — Слава закурил, отмахиваясь от возмущения администратора. Тот сделал всего один шаг навстречу, а когда увидел в лицо нарушителя, вновь отступил и спрятался за стойкой. — Ну? Признавайся, что ревнуешь. Вон, и в ресторан пришла. Следила?

— Больно надо! Машина у меня сломалась, — я приподнялась и взяла меню со стойки, медленно листая страницы.

— Ой, не закапывай себя, Верочка. Все равно не поверю.

— Слушай, ещё минуту, и я сама поверю, что весь день тут сидела и ждала своего начальника, чтобы выспаться на его богатых шелковых простынях. Короче, Вячеслав Андреевич, ты снял последний свободный домик, а он мне очень нужен, — я взяла его стопку, наполнила и залпом выпила успокоительное, закусив лимончиком. Да я с ним сопьюсь! Это ж надо так уметь выводить людей из равновесия одним только вальяжным видом! — Гони ключи, и можешь вычесть из зарплаты. Приют сам знаешь где найти. Эти ноги согреют тебя даже на лавке в сквере.

— О как? А быть может, у меня планы на это шале? — Слава чуть нагнулся, сокращая расстояние между нами. И снова эта малина, от аромата которой кружится голова. Отводила взгляд, только бы не смотреть. Только бы держать себя в руках!

Его энергия больше похожа на потрескивающее от напряжения биополе. Я будто в детство вернулась, когда сбегала с дачи бабуленьки, чтобы постоять под высоковольтными проводами, с замиранием сердца наблюдая, как дыбятся волоски на руках. Вот только сейчас все в сто раз сильнее. И ощущение это бесконтрольное, стихийное, сильное.

Меня бесила и эта блондинка, и её ноги, и носок туфельки, которой она так играючи касалась его икры. И ведь действовало! При каждом соприкосновении Слава если и не оборачивался, то уводил взгляд в её сторону. А мне так хотелось, чтобы он смотрел на меня…

Напряглась, пытаясь вспомнить, в чём я? Джинсы, майка и удобные лоферы. Да, моя амуниция сильно проигрывала по эффектности, тут поможет только обнаженка. С этой стервой мне не сразиться на равных, значит, придётся действовать иначе.

— Ну не хочешь давать дом, тогда ключи от машины, — я броском кобры стянула со стойки брелок. — Доеду и передам кому-нибудь.

— Стоять! — голос Мятежного крышесносной волной ударил прямо в затылок. Я, как мышь трусливая,застыла вполоборота, не решаясь спрыгнуть с высокого барного стула. — Ты что, с первого раза не поняла? Второй раз, и на те же грабли, Грушенька? Лупанула писярик коньяка, и за руль?

— Черт… — зашипела я, выпуская все напряжение.

— Грушенька? Что это за имя такое? — пискнула блондинка, тихо посмеиваясь в широкий коктейльный бокал. Она играла соломинкой, гоняя клубнику по сахарным бортам хрусталя.

— Садово-плодовое, — сжала ключ, а потом и вовсе убрала его в сумку. — Твоя машина у меня в заложниках, Мятежный. Иди вместе со своим лицом каменным и договорись, пусть мне дадут номер на одну ночь. Тогда я оставлю тебя в покое с твоими планами. Только сильно не шалите там в шале.

— Бегу и падаю, — Слава махнул в воздухе магнитной карточкой от домика и крутанулся, отворачиваясь от меня.

— А если я сейчас позвоню Раевскому? Или брату?

— Звони, — он дернул плечами, но головы не повернул. — Тогда пусть алкотестер с собой захватят.

Я с замиранием сердца наблюдала за его рукой. Он с такой небрежной легкостью прошелся по волосам, снова наполнил свой бокал и выпил. Блондинка просто возликовала, когда очутилась в центре его внимания. Длинными пальчиками поправила декольте, смещая акцент в нужном направлении. Вот только «нужное» у нас с ней было разным.

— Поодем! — с нажимом процедила я, медленно подходя к нему со спины.

— Девушка, а вы, собственно, кто? — блондинку явно раздражало мое присутствие. Она стала дергаться, да и по шее потянулись красные пятна раздражения.

— А я его жена, дорогая моя, — прижалась грудью, медленно проходясь ноготками по его рукам. Открытые участки кожи были горячими. Как растопленный воск. Скользила, а сама не дышала. Ощущения были странными, тягучими, томными, жаркими. И биополе между нами вновь вспыхнуло пламенем. Мятежный даже дёрнулся, как от удара. Но головы не повернул. Только откровенно усмехнулся, явно оценив мою попытку смухлевать. И сработало. Девушка застыла, её ноздри стали колыхаться от ярости, а в глазах забрезжило разочарование. Всё же хотела пошалить, краля меркантильная. А что? Сняла отличного мужичка, наверное, и подругам уже похвасталась.

— Славик утром опять посуду не помыл, вот мы и поругались. Молодые, горячие, — уложила подбородок ему на плечо, повела носом по мощной шее, пьянея от коньячной малины, оцарапалась о щетину и замерла в миллиметре от губ.