Незабудка для Шипа

Глава 1

— Воу, воу, полегче, Фролова! Это вот это что ли и есть твоя «страшненькая сестричка»? — разворачивает привычную клоунаду Пех, закатывая глаза и хватаясь за сердце.

Стоит ещё на краю бассейна дома Фроловых, шатается. Не удивлюсь, если рухнет в воду, дебил.

Но вообще я бы тоже сейчас схватился, но не за сердце, а за ширинку. Ибо член мой, предатель, совершенно неожиданно реагирует на смущённо вскакивающую с деревянного лежака охрененную девчонку весьма приветливо. Он дергается и бодро поднимает голову, будто собирается познакомиться с ней ближе прямо здесь и сейчас. С чего бы это? Я разве малолетка с недотрахом? Приходилось видеть девок в купальниках, и не один раз. Да и Фролову я жарил всю ночь без остановки. Поэтому столь странная реакция меня удивляет. Найти ей объяснение сложно.

Хотя девчонка хороша. Свеженькая вся, натуральная. Видно, что ещё не успела по примеру старшей сводной сестры воспользоваться последними достижениями косметологии. А ей и не надо: попка упруга как орех, сиськи тугие, тяжёлые — мне даже отсюда видно.

Смотрю и ловлю себя на том, что выгляжу маньяком. Разве только слюна изо рта не капает. Облизываюсь. Жаль, мысленно. Она ловит мой голодный взгляд на себе, вспыхивает и соображает, наконец, завернуться в полотенце поплотнее.

— Она мне не сестра, Пехов! Я уже говорила! — пищит Фролова пронзительно. Голос мне её никогда не нравился. Я аж сморщился. — Просто отчим откопал на какой-то помойке свою бракованную дочурку.

«Бракованная дочурка» закусывает пухлую губу и явно сдерживается, чтобы не ответить. Дается ей это трудно. Видно, что девчонка хочет огрызнуться, но сейчас молчит, только кидает на свою «сестричку» затравленный злой взгляд. Ну и нас с Пехом заодно цепляет. По касательной.

— Ну это ты зря, Ленка. Малышка зачётная, — не соглашается с хозяйкой дома, где мы зависли со вчерашней ночи, мой друг и окидывает растерявшуюся жертву жадным взглядом.

Почему-то мне это не нравится, и я злюсь. С хрена ли он вообще смотрит на нее так, будто хочет? Хотя почему будто? Он явно хочет и даже не скрывает этого.

— Как, говоришь, тебя зовут, детка? — он делает шаг к перепуганной девчонке, и та срывается с места, как укушенная.

Ноги длиннющие. Стройные. Вижу их на своих плечах отчётливо…

Она в мгновение скрывается в доме, захлопнув за собой дверь. Фролова аж вздрагивает от резкого звука.

А потом начинает ржать так, что её карканье режет слух. Кривлюсь от острой неприязни, которую в этот момент испытываю. Как я мог на неё залезть ночью? Где были мои глаза? Или подействовал закон, что некрасивых женщин не бывает, бывает мало пойла? Скорее всего. Мерзко во рту и на душе. Хочется ещё раз сходить в душ. Отмыться от вчерашней ночи, которая случилась по ошибке. Пить надо прекращать.

— Видишь, Пех, она дикая совсем, — радуется Фролова чужому позору и скидывает с себя халат.

Под ним пара ниток, изображающих купальник, но меня это не трогает ни капли. Мозг помнит новый, до дрожи возбуждающий образ, который перебивает даже трехчасовой трах — примерно столько в общей сложности длился ночной марафон с Фроловой.

— Дикая, но не страшная. Я б ей вдул, — спорит Пех, а мне хочется кинуть и друга, и Ленку в бассейн, чтоб заткнулись.

Всё потому, что я бы ей сам вдул. Сводная сестра Фроловой — очень красивая девочка. И такая… трепетная, как лань, что ли. Не нахожу определения с будуна, хотя никогда раньше не страдал скудным словарным запасом.

Странно.

Ловлю себя на том, что еле сдерживаю желание догнать её, завалить на кровать и сделать так, чтобы она полностью покорилась, подчинилась и только стонала подо мной, пока я всаживаю член в её текущую щелочку.

Херня какая-то!

Как же её зовут? Или Фролова не говорила? Тру виски, хоть голова и не болит, но тяжёлая. Не помогает совсем.

Надо валить отсюда, пока чего не вышло.

И завязывать бухать.

— Так, ладно, я домой, — сообщаю больше другу, чем крайне гостеприимной Ленке. — Ты остаёшься?

— Не, тоже домой надо. Завтра на работу. Старик задрал уже — хочет видеть меня работягой, — тоскливо вздыхает Пех и натягивает футболку.

— Вы же искупаться хотели, — гундосит Ленка, поняв, что веселье кончилось.

— Передумали, — бросаю я и двигаю к воротам.

Нельзя мне тут оставаться, иначе я за себя не ручаюсь. Не сдержусь и догоню малышку, а у неё потом неприятности будут — Фролова её со свету сживет.

Зря я всё-таки повёлся вчера на хозяйский минет.

Весь универ продержался, а вчера дал слабину, и это, как назло, обернулось против меня. Говорил мне батя «не трахайся там, где живёшь, ешь и работаешь», а я, дурак, не послушал. Фроловский дом стоит рядом с моим. Неприятности мне обеспечены.

Глава 2

Незабудка. Арина Незабудкина

Я его уже видела. И не только вчера, когда он завалился в отцовский дом пьяный в компании друга и моей так сказать сестры. Раньше. В окно.

Лучше бы не видела.

Тогда, в первый раз, я поразилась его грации и пластике. Он занимался во дворе соседнего дома какой-то восточной фигнёй, типа у-шу, а я не могла отвести глаз. Его мышцы перекатывались, будто под воздействием магии, он был таким… я не знаю, как сказать… Наверное, волшебным сказочным принцем, героем фильма, а потом… Потом он пришёл к нам в дом вместе с Леной. Они были пьяные и не давали мне спать всю ночь.

За эту ночь принц превратился в чёрт знает кого. В жабу? Похотливого оборотня?

Да, точно! Именно такими их и описывают в книжках. Рычал он там, за стеной, на моей новой «родственнице» точно как животное. А она ему не уступала. Орала, как мартовская кошка. Пришлось заткнуть уши подушкой.

Не думала, что так бывает в реальной жизни. Всегда считала, что в порно приукрашивают. Да-да, я его смотрела. Ради общего развития. Как не посмотреть? Впечатлилась, но ни на миг не поверила актёрам. А тут…

В какой-то момент мне захотелось хоть раз в жизни заорать так же, как Ленка. А что если я проживу, не узнав, что такое оргазм? Ночью меня этот вопрос волновал особенно сильно почему-то. Я вообще уже двадцать лет жизни прожила, много чего потеряв, стоит ли продолжать в том же духе?

Утром встаю рано и, пока они спят, иду к бассейну. Хочу поплавать и выкинуть глупые мысли из головы. Надеюсь, они не очнутся до обеда, но нет. Правильно говорил мой бывший сосед Петрович: «Сон алкоголика чуток и краток». Вся весёлая, помятая троица тоже является освежиться.

Вблизи он ещё круче, чем издалека. Даже такой потрёпанный выглядит, как звезда экрана. Тёмные волосы и светлые льдистые глаза — мне всегда нравился такой типаж. Причёска ещё такая говорящая — «сразу после секса». Хмурый, брутальный, щетина отросла, но всё равно не скрывает волевой подбородок. Про фигуру вообще молчу. Сестра вчера орала: «Артур, ещё! Ещё!». Ему подходит это имя.

Я теряюсь, как обычно, и не могу перестать на него пялиться, хоть щёки и заливает румянец, а дыхание сбивается.

Нелепо думать, что Лена промолчит и не выльет на меня ушат помоев. Но это не важно. И второй парень не важен, он просто шут, декорация. Они что-то говорят, смеются — я не слышу. Ничего не важно. Вижу только его. И в какой-то момент после того, как под взглядом короля Артура чувствую, как мокнут мои трусики, понимаю — надо бежать!

И я срываюсь с места, как дура. Как малолетка! Уф-ф.

Почему я так не уверена в себе? От досады и злости хмурюсь, нервничаю, руки начинают дрожать, глаза застилают слёзы. С трудом не спотыкаюсь на ступеньках, стремясь скорее добраться до моей комнаты. А там решительно сбрасываю полотенце, за ним купальник и подбегаю к ростовому зеркалу.

Кружусь перед ним совершенно голая, рассматриваю себя. У меня все хорошо с внешностью: ноги не кривые и длина нормальная, подтянутые ягодицы, бедра округлые и без лишних «ушей», талия имеется. Вроде даже и тонкая. Грудью тоже природа не обидела — второй размер меня вполне устраивает. Конечно, не четвёрка, как у сестры, но зато всё своё! Зря я комплексую.

В какой-то миг ощущаю себя Маргаритой, которую Воланд позвал на праздник.

Знаю-знаю, я немного не от мира сего. Люблю читать, фантазировать и воспитана бабушкой на классике. Но понимаю: так дальше продолжаться не может.

Мой прошлый мир рухнул в одночасье, а к новому я оказалась не готова, но я ведь не идиотка. Я смогу к нему приспособиться.

Я решила меняться. И начну прямо сейчас. Тем более у меня есть план. У меня сегодня назначена встреча с одной знакомой из прошлого.

Раньше Вика жила на одной лестничной площадке с нами — со мной и бабушкой, — но три года назад после школы уехала в столицу. Приезжала навестить родителей всегда шумная, яркая… Я очень обрадовалась, когда Вика, с детства отличавшаяся деловой хваткой, меня вспомнила и согласилась встретиться. Мне очень нужна её помощь, ведь в доме отца я оставаться не хочу — мне здесь не рады. Ушла бы прямо сейчас, было бы куда.

Душ принимаю не торопясь, с удовольствием. У меня ещё есть время, и я его тяну, надеясь, что гости отправятся восвояси. Я не хочу опять теряться под взглядом серых глаз Артура. Тру себя мочалкой беспощадно, потому что мысли о нём опять заставляют испытывать ненужные фантазии. Я даже смотрю на душ несколько секунд, размышляя: а может, попробовать?

Потом решительно делаю воду прохладной — вот ещё глупости! Вытираюсь и иду одеваться.

В доме отца я всего неделю, и кредитную карту, которую он мне сунул в первый же день, как забрал из квартиры бабушки, я не трогала и трогать не собираюсь. Гардероб у меня с собой тот, что привезла из дома.

Надеваю голубой сарафан, босоножки на плоской подошве и понимаю: так выходить за ворота нельзя. Выгляжу школьницей. Совсем не солидно. Приходится накрасить ресницы, подвести глаза, нанести блеск на губы, поднять волосы в высокий хвост и надеть босоножки на платформе. Да, так лучше. В зеркале отражается взрослая, уверенная в себе девушка.

Я выхожу из комнаты.

Даже в коридоре слышен храп. Ура! Вроде гости уснули. Сбегаю по лестнице и покидаю шикарный дом, в котором никогда не приживусь. Отец — чужой мне человек. Я его увидела впервые три недели назад, после похорон бабули. До этого считала, что он лётчик-испытатель, который погиб, а оказалось… Он жив, здоров, богат и тоже обо мне знать не знал, пока не получил бабулино письмо.

Тёмная и запутанная история, разбираться в которой я не хочу. Открываю калитку и выхожу за территорию особняка, намереваясь пешком дойти до остановки. Она тут есть. Только надо пройти через весь этот элитный коттеджный посёлок, чтобы выйти на трассу, а там на маршрутке до метро.

Иду и наслаждаюсь, строю планы, любуюсь пейзажем, никого не трогаю. Минут пять. А потом сзади раздаётся рёв мотоциклов, а за ним я вижу и адские машины — ровно три штуки, — которые начинают меня атаковать.

Глава 3

На встречу в кафе прихожу вовремя, даже минут на десять раньше Вики. Поэтому успеваю заказать себе воды и подумать о произошедшем.

«Должна будешь», «Должна будешь, Ар-ри-иша» — так и стоят в ушах прощальные слова Артура. Они пугают и в то же время будоражат, заставляют воображать себе всякие непристойности... Неужели он намекал на них? Прислоняю ладони к горящим щекам, пытаюсь унять наваждение, а ещё понимаю: если Артур потребует от меня той благодарности, о которой я думаю... я не откажу! Плевать, что он парень Лены… Или не плевать? Или не парень? Нет, всё же плевать. Ни за что на свете не упущу свой шанс! Мне уже двадцать, а я девственница.

Опять в висок настойчиво стучится мысль, которая меня уже посещала: а для кого себя беречь? Вдруг я никогда не встречу того единственного, для которого это будет важно, и он оценит мой дар? Сейчас другие времена.

А Артур... Артур опытный и точно знает, что делать с девушкой. Вон как Лене ночью понравилось...

Да что там Лене! Меня даже из соседней комнаты его рык пробирал до мурашек…

— Привет, о чём думаешь с таким лицом? — прерывает мои порочные фантазии Вика, плюхаясь на стул напротив.

Выглядит она отлично: ухоженная, модное окрашивание — тёмные корни переходят в более светлый цвет, а к кончикам вообще приобретают золотистый оттенок. Ресницы, как опахала, и, кажется, губы увеличены немного. Одета тоже с иголочки. Чувствую себя рядом с ней махровой деревенщиной. Но хоть не гусеницей. Дома этот контраст виделся не так остро. Ох, стоит ли Вике рассказывать о своих бедах? Захочет ли она мне помогать? Сомнения нападают совершенно неожиданно и не вовремя, но я их отгоняю. Попытка не пытка.

— Привет, Вик. Бабуля умерла, — начинаю с главного.

— Я знаю. Мне мама говорила. Очень тебе сочувствую, Арин. Нужна помощь? — очень искренне говорит Вика и берёт мои руки в свои.

Чувствую их тепло, и у меня камень с души падает. Решаюсь на то, чтобы ей всё-всё рассказать.

И что бабушка умерла внезапно — не болела, ни на что особенно не жаловалась, просто легла спать и не проснулась. Смерть от остановки сердца, как сказали после вскрытия.

И что я не имела понятия о том, что живём мы с ней в квартире, которая нам не принадлежит — бабушка никогда мне об этом не рассказывала, а я была так беспечна, что и не интересовалась. Зато после похорон, когда объявились хозяева квартиры — жена бабулиного брата и их дочь — и сообщили мне о своём решении квартиру продать, я оказалась в полной заднице и шоке. Сначала даже им не поверила, но мне показали документы, и да — квартира принадлежала деду Серёже, брату бабушки.

И что бабушке от её родителей когда-то достался старый дом с печкой в деревне. Мы с ней ездили туда картошку сажать. И это оказалось всё моё наследство, но жить в нём невозможно.

И что дед Серёжа, как назло, буквально незадолго до смерти сестры окончательно слег. Из-за деменции его признали недееспособным, и дочь оформила над немощным отцом опеку — всё законно.

И что все же моя бабушка что-то предчувствовала или просто подстраховалась, когда её брат только заболел — не знаю, но когда я уже была близка к панике и готовилась топить печку, явился мой олигарх-отец.

Евгений Ливнев не знал, что Лиза Незабудкина — его бывшая секретарша и моя мать — родила от него дочь Арину. Не знал, что она умерла в родах, и проживал в этом счастливом неведении долгие годы с законной женой и падчерицей в элитном коттеджном посёлке недалеко от столицы. Но все же он бабушкино письмо не проигнорировал и забрал меня в свою семью...

— Ну и в чем теперь проблема, Арь? Я не поняла, — на этом моменте уточняет Вика, — у тебя богатый отец — считай, все проблемы позади.

— Нет, — упрямо мотаю головой, — они только начались. В семье Ливневых мне не рады. Отцу я чужая, как и он мне. Его жена меня открыто ненавидит, а дочка задирает. Я не смогу там жить.

— Слушай, ну и не живи! Пусть он купит тебе квартиру и даст денег! — разводит руками прагматичная соседка.

Но я так не могу.

— Я не буду ничего у него просить. Он не хотел моего рождения, не любил маму, он мне ничего не должен...

— Знаешь, что? Я не согласна! — Вика бьёт ладонью по столешнице. — Раз спал с твоей мамой, значит и ответственность должен нести!

— Нет, Вик, я не хочу. Не могу, пойми...

Я не знаю, как ей объяснить, что меня воротит от одной только мысли что-то просить у Ливнева. Я даже отцом его в глаза не могу назвать! Нет, нет и нет!

— Ну и дурочка. А от меня-то ты чего хочешь? — устало спрашивает Вика, смиряясь с моей тупостью.

— Я подумала, может, ты мне поможешь найти работу и… — мнусь я, не решаясь напроситься к ней жить, — и снять жильё?

— Ох, Аринка, милая девочка, — вздыхает бывшая соседка, — моя работа тебе точно не подойдёт. К тому же я через неделю улетаю в Сочи на сезон и со своей квартиры съезжаю. А то бы поселила тебя там без разговоров. А теперь… Даже не знаю, чем помочь.

— На сезон? — не понимаю, о чем она, и хватаюсь за соломинку. — Там сезонная работа? Может, и мне поехать?

Вика рассматривает меня внимательно, а потом кивает:

— Может, и можно. Смотря на что ты готова пойти ради денег…

Мне её слова совсем не нравятся, задумываюсь почему, и вдруг осеняет догадкой! А вдруг Вика работает тем местом, которое я эксплуатировать, не готова?

Видимо, она всё читает по моему лицу, но не обижается. Смеётся:

— Вот-вот, — говорит, — но, в принципе, я могу взять тебя с собой и устроить официанткой или на ресепшен в отель. У тебя как с языками?

— Скромно, — сознаюсь я, а сама всё ещё пытаюсь переварить новое открытие.

— Ну-у… на крайний случай — горничной. Так что думай, Арин, думай. Телефон у тебя мой есть, если что — звони.

Вика смотрит на дорогие стильные часы и сообщает, что ей пора на работу, прощается, оплачивает счёт и убегает.

А я остаюсь в полной растерянности сидеть на месте. Призрачная надежда на помощь соседки разрушена, и что делать дальше — не представляю. У меня ничего нет, и я ничего не умею: два курса института по специальности химик-технолог не помогут мне найти работу. А мне нужны деньги, но ехать с Викой страшно. Как же быть? Что делать?