Незавидные истории. Сборник

1. Эмпатиор

Аннотация:

Контактные линзы корпорации «Эмпатиор» усиливают восприятие другого человека при помощи ИИ, обученного на примере 12 миллионов изображений мимики и идеомоторики. В частности, линзы предлагают Вам оптимальные варианты поведения в виде эффектов дополненной реальности, уместные фразы в диалоге, помогают распознать скрытую симпатию, затаенную неприязнь и даже потенциальную опасность, чего бы Вы могли упустить при обычных обстоятельствах...

Терри Абботт — рекламный клерк в корпорации и он, как никто другой, знает о подводных камнях этого устройства. И ему придется бросить вызов обществу, где использование линз стало повсеместным...

— Значит, если собеседник при констатации пониженного уровня серотонина, выраженного через анализ Musculus orbicularis oculi и дилататор зрачка, ссылается на дождливую погоду, твой патч предлагает риторический вопрос «Тебе не хватает солнца?», так?

— Да, но вы читайте дальше…

— Если собеседник ответит «да», или выразит согласие невербально согласно «Общеустановленным признакам невербального согласия по версии Эмпатиора 1.7», или использует сарказм, то система предложит пользователю реплику «Тогда как насчет бутылочки Санспри?».

— Ну ведь у нас часто дождливая погода…

Мэрилин Словакич, старший менеджер по маркетингу, отложил планшет с презентацией патча и медленно потер глаза. Основной источник для считывания информации был перекрыт его волосатой пятерней, поэтому линзы Терри, замершего в ожидании перед менеджером, могли полагаться только на идеомоторику и позу собеседника.

Но даже согласно самым ранним и сырым «Общеустановленным признакам для интерпретации психологического состояния собеседника по версии Эмпатиора 1.0 с исключительными правами на интеллектуальную собственность Д. Стила» на интерфейсе в глазах Терри высветились предупреждения о скрытом и быстро нарастающем гневе его начальника.

— Знаешь, — мягко начал Мэрилин, — мне интересно, как ты еще здесь работаешь?

Эти слова хоть и не были неожиданными, но тем не менее от них Терри бросило в жар.

— Нет, мне действительно интересно, как? Ты же элементарного не понимаешь, — Мэрилин указал на презентацию Терри. — Что это вообще за хрень? Ты хочешь, чтобы я прямо сейчас тебя с громким позором уволил? Это имплантированный искусственный интеллект, мать твою… А не желтая пресса!.. Какое самое главное правило рекламы, а?

— Реклама не должна быть похожа на рекламу, — пробубнил Терри.

— Иначе ее будут игнорировать, — кивнул Мэрилин. — Ты напрямую предлагаешь пользователю выпить эту сраную газировку, даже не удосужившись аргументировать, что это якобы полезно или уместно в данной ситуации… Это старые и ныне недейственные приемы, и даже их ты не использовал. Ты сам бы воспользовался своим советом, а? Как насчет бутылочки Санспри, мать твою?

— Я уже не знаю что придумать, — устало оправдывался Терри. — Все знают про эту Санспри, столько рекламы с ней на каждом углу… Мы занимаемся спамом…

— Я не понял, ты у нас аналитик рекламы? — завелся Словакич. — Заказ поступил — делай. И делай красиво. Повторяю для олигофренов, реклама должна быть скрытой, как твоя одна-единственная извилина, за которую тебя сюда каким-то чудом взяли, это раз. Реклама должна закрепляться только приятными ассоциациями, два. Рождество, деньги, отпуск, солнце, женщины…

— Так я же связал свою с солнцем…

— Не настолько прямолинейно, идиот!..

— А как? — оскорбленно воскликнул Терри.

— Встань, подойди ко мне ближе, — рявкнул Мэрилин. Терри с опаской приблизился к нему.

— Ближе, не бойся!

Почти весь зрительный обзор Терри заполонило раскрасневшееся от гнева лицо старшего менеджера. Интерфейс рябил от непрерывно меняющихся значений в виде графиков, диафрагм, процентов и рекомендаций в разговоре с ним.

— Смотри в глаза!

Терри нашел в себе силы сцепиться с ним взглядом. Он был не в том настроении, чтобы вчитываться в пляшущую информацию на периферии, но одно слово царапнуло его чем-то знакомым…

— PD 63 миллиметра, радужная оболочка цвета Санспри… — пролепетал Терри вслух.

— Да! — крикнул Словакич. — Именно! Ты же знаешь как женщины или еще какие-нибудь художники любят дифференцировать цветовую палитру на звучные названия. Они же не говорят «Дайте мне платье цвета 4b0082», они скажут «Можно мне то платье цвета индиго?». Или цвета античной латуни. Да-да, такой есть. И введение такого промежутка цветовой палитры, как цвет Санспри, выглядит уже не как реклама, а как способ облегчить обозначение коричневого оттенка названием известного всем напитка. Не карие глаза, а цвета Санспри, понял? При виде красивой кареглазой девушки, ты не сможешь отдать себе отчет, почему вдруг захочешь хлебнуть бутылочку Санспри. Теперь ты чувствуешь уровень? Вот она, настоящая, незаметная, но влиятельная реклама. А твою чушь я даже видеть больше не хочу… Если не придумаешь ничего внятного в течение двух дней, я заведу разговор с гендиректором о целесообразности твоего дальнейшего нахождения здесь.

***

Терри Абботт был разработчиком рекламы низшего звена в монопольной корпорации Эмпатиор, и занимался тем, что пытался внедрить рекламу известных брендов в рекомендации ИИ Эмпатиора при анализе собеседника. И если бы вы спросили Терри, а что это вообще за штука такая, этот Эмпатиор, то он, как и следует добросовестному сотруднику этой корпорации, заученным языком устроил бы вам мини-презентацию данного продукта и объяснил бы, почему его непременно стоит брать.

Плюсы:

— восприятие другого человека/собеседника усилено ИИ, анализ подкреплен базой из двенадцати миллионов изображений мимики и идеомоторики человека;

— на основе анализа ИИ предлагает Вам в виде эффектов дополненной реальности оптимальные варианты поведения с конкретным человеком и даже наиболее уместные для него фразы и темы для разговора;

2. Тупой искусственный интеллект

— Какое красивое место, — равнодушно бросила Эльба. Так звали блондинку.

Терри привел ее в роскошный ресторан, потому что так предложил ИИ, оценив ее юбку и строгую рубашку, осанку, характеристики черепа, соотношение скуловых костей, подбородка и амплитуду телодвижений. Сам Терри не высчитывал таких подробностей, но был отчасти солидарен с тем, что аристократичная внешность девушки заслуживала соответствующего.

На входе статуями замерли четыре вылизанных официанта, но ИИ предугадал приветствие одного из них еще до того, как тот начал поворачивать голову в сторону Терри.

— Добро пожаловать в Арафильо. Какой столик желаете выбрать?

Эльба едва заметно пожала плечами, и Терри выбрал тот, что у окна.

— Пожалуйста, ознакомьтесь с меню, — официант галантно опустил на столик позолоченную брошюру, — прошу вас обратить внимание на фирменно… Ох, прошу прощения, подойду, как будете готовы…

Терри проводил официанта взглядом. Спорить с тем, что неудобных диалогов стало меньше, было глупо. Технология их предотвращала на корню. Но с тем, насколько стало больше пустых…

— Что думаешь о недавно состоявшемся футбольном матче хорватов со шведами? — с улыбкой спросила Эльба.

— Система говорит, что с вероятностью 75% я являюсь фанатом футбола, да? — лениво спросил Терри.

Девушка ничуть не смутилась.

— Да.

— Так вот, это не так. Другое дело, зачем ты задаешь вопрос, ответ на который тебе все равно неинтересен?

Улыбка стерлась с ее лица и датчики эмпатиора Терри предупредили о вспышке раздражения, что неуловимо отразилась на лице Эльбы.

— Просто я хочу сказать, — поскорее добавил Терри, — что мы лучше узнаем друг друга, если начнем спрашивать, что действительно интересует, а не то, что предлагает этот примитивный ИИ.

— Ты прав, — проговорила Эльба. — Ответ мне не интересен. Но не думал ли ты, что так я попыталась начать хоть какой-то диалог?

ИИ порекомендовал Терри сделать лицо человека, признавшего свою ошибку, дабы обстановка разрядилась. Терри и так чисто машинально был готов это сделать, но мысль, что это будет выглядеть так, будто он послушался ИИ, его взбесила.

— Смотрела фильм «Криминальное чтиво»?

— Нет.

— Старенький такой фильм… Там была сцена, где героиня спрашивает, а зачем вообще начинать диалог ради диалога. Нет, я не к тому, что мы зря говорим…

— Знаешь, ты странный, — проговорила Эльба. Эмоции ее сейчас были непонятны. Эмпатиор противоречил самому себе, подначивая Терри продолжать, и в то же время предупреждая о возросшем неудовольствии собеседника.

— То есть, по-твоему, нам не надо говорить? Может, сразу в постель? — спросила Эльба.

ИИ без нужды предупредил Терри, что последний вопрос явно с подвохом.

— Зачем так утрировать?

— А почему нет? Без слов, как животные… Они ведь не умеют разговаривать, им и не нужно…

— Разве я не за тем пригласил тебя сюда, — осторожно спросил Терри, — чтобы показать, что ставлю тебя выше животных?

— Зачем? Хочешь сказать, тебе интересно все это? — девушка обвела взглядом барельефы на вычурных стенах ресторана, — тебе интересен только результат встречи, а все эти забегаловки для тебя просто мишура. Такая же, как и темы для разговора, предлагаемые ИИ, чтобы все эти причесанные животные смогли снюхаться, прежде чем залезть друг на дружку.

Эмпатиор Терри определил коэффициент интеллекта сидящей напротив Эльбы, как высокий. Сам Терри немного растерялся, не ожидав настолько циничный бросок камня в огород всего общества. ИИ с готовностью высветил на интерфейсе фразу.

— Себя ты к этим животным не относишь?

Эльба усмехнулась.

— Животное не разумеет происходящего с ним. А я разумею, поэтому способна себя контролировать.

ИИ среагировал на ее ответ фразой, высветившейся в интерфейсе зеленым цветом, что гарантировало ее крайнюю уместность. И над этой фразой Терри с Сэмом ржали буквально час назад. Витиеватость фразы для уровня интеллекта Эльбы оценивалась как предпочтительная. Глубоко вздохнув, Терри произнес:

— Разум — это прежде всего инструмент для обеспечения себе достойного места в мире низменных побуждений, а не способ от них отречься.

Девушка посмотрела на Терри долгим, оценивающим взглядом.

— Я тебе говорю про мишуру, а ты тут же распускаешь павлиний хвост и блещешь красноречием? Притом, вероятно, не своим.

Терри готов был провалиться сквозь землю. Будь проклят этот недоделанный философ с его чертовой рекламой. Хотя никто не дергал Терри толкать эту пафосную речь, он сам виноват. К ним манерно подплыл официант.

— Уже готовы огласить заказ? — приторным голосом поинтересовался он. Эльба поморщилась и, встав из-за стола, начала одеваться. У Терри округлились глаза.

— Уходишь?

— А ты остаешься?

Как выяснилось по пути в общепит, Эльбе не нравились напыщенные рестораны и она предпочитала заведения попроще. Тут уже было несправедливым всю вину валить на ИИ, потому что такое противоречие облика и предпочтений с первого взгляда и в самом деле казалось неразличимым.

— Ну а ты сам подумай, где мы познакомились? В ресторане или в баре? — резонно спрашивала Эльба.

Заказав себе по жирному бургеру и стаканчику санспри, они уселись за высокий столик посреди шумного помещения. Терри также обратил внимание, что в отличие от предшественниц, которые в течение всего свидания косили глазом вправо, любуясь на изображение себя, Эльба не отрывала своих надменных и требовательных голубых глаз от лица Терри.

Допив санспри и разговорившись, Эльба начала громко критиковать современное качество полуфабрикатов в бургерах. Терри все больше восхищался девушкой — тем, что у нее есть свои, настоящие мысли, которыми она охотно делилась. Их общение было живым.

Закончив обсуждать продуктовое мошенничество, Эльба неожиданно принялась жаловаться на коллегу по работе. Затем на возросшие цены на бензин (у Эльбы была своя машина). На свою мать, которой нечем было заняться и она придумывала предлоги, чтобы запрячь дочь, на своего бывшего — на то, как ей пришлось ему изменить, и снова на продукты, теперь уже на некачественное молоко от фирмы «Липидо». И если поначалу Терри заинтересованно внимал, пытаясь понять и, быть может, помочь каким-нибудь советом, то по мере осознания того, что его реплики тут вовсе не нужны, а нужно, чтобы он просто слушал весь этот словесный понос, который на него обрушили, ему становилось все сложнее скрыть негодование и усталость.