Незнание-сила

Глава 1. Ольга

Старенькая «Волга» подпрыгивала на ровном с виду брусчатом покрытии, от чего пассажирское сиденье под Олей мелко вибрировало, вызывая у неё дрожь во всем теле. Хотя, скорее всего, дрожь никак не была связана с машиной.

Оля посмотрела на подрагивающие кончики своих пальцев и перевела взгляд на сидящего рядом деда, который уверенно вёл по главной улице Велеграда вечную автоклассику времён СССР.

А ведь как хорошо начиналось утро.

После первых беспокойных месяцев пребывания на Этихее, в совершенно новом для себя мире, в славном королевстве с говорящим названием Идиллия Оля Ястребова, простая земная девушка двадцати шести лет от роду, вдруг наконец поняла, что она дома.

Как узнать, что ты дома, что ты на своём месте? Очень просто. Однажды, проснувшись, Оля вдруг осознала, что, насколько раньше ненавидела утренние пробуждения в офисных буднях, настолько сейчас её радует каждый новый день. Новый мир восхищал, интриговал, завораживал, иногда пугал, но точно не давал ни на мгновение заскучать. А от магии вообще захватывало дух.

Как Олю принял мир потерянных душ, куда она попала по воле одного разумного Дома, так и она всей душой приняла новый мир и его обитателей. Ну не прямо, конечно, поголовно всех жителей планеты и её семи материков, но как минимум пара чутких домовых, неугомонный оборотень, благородный король и один преданный страж прочно заняли место в Олином сердце.

При мысли о страже на душе потеплело. Оля привычно бросила взгляд на свой помолвочный перстень - родовое кольцо Ависов, которое выбрало её истинной парой главного стража королевства Сирина Ависа.

Перстень мигнул солнечным бликом на алом камне.

«Алый – цвет страсти». В Олиной памяти некстати всплыли картинки сегодняшнего раннего утра после королевского бала. Как её губы загорались под нетерпеливыми поцелуями храброго стража, как подрагивали его железные мускулы под гладкой смуглой кожей от её прикосновений. Как ненадолго оторвавшись от Олиных губ, он с прерывистым вздохом зарылся лицом в её волосы, пока его руки самостоятельно путешествовали вдоль её спины, откликаясь в ней волной радостных мурашек.

Никто и не понял, в какой момент сюртук стража очутился на полу, пуговицы на его парадной рубашке оказались расстёгнутыми, а Олино роскошное золотое платье поползло вниз. Поцелуи из осторожно-невинных становились всё более страстными, заполняя целиком сознание и заставляя напрочь забыть обо всех потрясениях прошедшей ночи. Тела и сплелись так плотно, словно пытались стать единым целым.

Оля со вздохом провела пальцем по всё ещё горящим губам. Неизвестно, до чего бы они с женихом дошли в своём страстном порыве, но, к сожалению, или, возможно, наоборот, крайне удачно, это как посмотреть, процесс был прерван звуком открывающейся двери.

Оля, как ужаленная, подскочила на диване, где они с Сирином уютно разместились, в панике подтягивая предательски сползшее платье. К счастью, в гостиную вошёл всего лишь дворцовый лакей. Не человек, а искусственное создание короля, магически сотворённое для исполнения простых поручений.

«А раз искусственный, то и к эмоциям не способен. И осуждать всякие подсмотренные непристойности не может», - утешила себя Оля. Но почему-то всё равно было очень неловко.

Лакей, старательно тараща ничего не выражающие глаза, передал сообщение от короля. Его венценосное Величество король Идиллии Доброслав Перворожденный сообщал, что до короля орков, Жрага СихДиха, из соседнего государства Орбанг, дошли сведения о нахождении в местной дворцовой тюрьме доброй сотни орков, включая принца Крю и бывшего короля орков Манорга. В этой связи нынешний король орков лично направляется в Велеград, дабы решить вопрос возврата на родину вышеперечисленных его родственников и подданных.

В свете полученной информации Его Величество Доброслав Перворожденный желал немедленно видеть своего главного стража для подготовки предстоящей встречи в верхах.

Хмуро выслушав доклад лакея, Сирин поднялся с дивана и начал сосредоточенно приводить одежду в порядок. Оля тоже молчала. Она понимала озабоченность стража, вопрос был не из лёгких.

Оба они знали, что король Жраг планирует принести своего внебрачного сына в жертву орочьим богам. И вряд ли лучшая участь постигнет примкнувших к принцу орков, которых Жраг, скорее всего, посчитает предателями. Однако отказать королю в выдаче его подданных – значило бы вызвать дипломатический скандал. И было б ради кого, вообще-то вся эта группа только что активно участвовала в заговоре против законного короля Идиллии - Его Величества Доброслава. Но всё равно выдавать живых существ на смерть – трудное решение.

По-своему поняв Олино молчание, Сирин, нервно одёрнул сюртук и, с явным трудом подбирая слова, обратился к ней официальным тоном, как если бы делал важный доклад на королевском приёме:

- Прошу прощения за безобразное поведение, недостойное благородного мужчины. Твоя близость, араосса, лишила меня рассудка, хоть это и не оправдание. Готов выслушать любой твой справедливый упрёк и принести любое искупление. Хочу сказать лишь, что глубоко сожалею о своей несдержанности. До нашей свадьбы этого более…

Речь прервалась на полуслове, потому что Оля накрыла губы жениха ладонью и, глядя прямо в его недоуменно округлившиеся синие глаза, сердито зашипела:

- Если ты сейчас скажешь «не повторится», наша помолвка на этом закончится. Ты, может, не заметил, но в безобразии участвовало нас двое, и кое-кто из нас это безобразием совсем не считал, пока ты не начал извиняться. И этот кое-кто, кстати, твёрдо рассчитывает на повторение безобразия в самом ближайшем будущем.

Глава 2. Сирин

- Сирин, ты что, спишь с открытыми глазами?

Главный страж вздрогнул и посмотрел на своего короля. Обсуждение предстоящего визита орков продолжалось третий час.

Его Величество Доброслав Перворожденный поднялся из-за стола, из-за чего небольшое пространство королевского рабочего кабинета стало ещё меньше.

- Я и сам после сегодняшней ночи не очень хорошо соображаю, - признался король, сочувственно глядя на главного стража. – Давай-ка прервёмся. Никуда наши орки не денутся.

Скажи, чтоб их, как прибудут, разместили в гостевых покоях, а аудиенцию назначь на завтра. Там и решим, что делать со злосчастной Жраговой роднёй. Честно говоря, наши столичные тюрьмы не резиновые, да и кормить такую толпу накладно.

Король Жраг прав, надо возвращать всю его орду на родину. Условия только обговорим. Пусть секретари бумаги подготовят, рассчитают сумму компенсации за причинённый ущерб. Да пусть составят обязательство о сохранении жизни нашим пленникам. Как гуманное государство, считаю, мы не должны выдавать их Жрагу без гарантий. Живые всё-таки существа. Хоть и орки.

Сирин изо всех сил пытался сосредоточиться на том, что говорит король, но в голове после недельного недосыпа и бессонной ночи плыл туман. Единственное, о чём он мог думать, так это о сегодняшнем утре. Олино тепло. Нежная кожа. Мягкие податливые губы. Золотистые карие глаза. По-детски сморщенный в смехе нос. Смех, звонкие колокольчики смеха.

Страж невольно прикрыл глаза. А ведь он до сих пор не определился, рад он или расстроен, что лакей прервал их свидание до того, как они перешли грань дозволенного.

Когда-нибудь, и страж надеялся, что уже очень скоро, он женится на ней и после свадьбы любимая станет полностью его, только его. Камень на перстне истинности всё ярче, значит в её сердце растёт любовь. Любовь к нему. Его араосса. Оля. Ол-ля. Оль-га.

- Сирин, ты всё понял? – он снова вздрогнул от резкого королевского голоса.

- Простите, Ваше Величество, всё будет сделано. Можно идти?

- Иди, уже тошно на тебя смотреть. Приказываю незамедлительно лечь спать и попробуй нарушить королевский приказ, мой гнев будет ужасен.

- Да, Ваше Величество, - страж слегка улыбнулся, склонив голову в поклоне, - я только передам Ваши указания в секретариат.

Выйдя от короля, Сирин пальцами одной руки потёр слипающиеся глаза. Сейчас главное – ничего не забыть до того, как он передаст королевское поручение главе секретариата господину Лл-аару. Дальше уже не его забота. Этот демон службу знает, можно быть совершенно уверенным, что всё будет исполнено в точности.

А ему самому правда надо поспать хотя бы пару часов. И срочно выкинуть из головы всё, что не связано с работой. Думай о короле, Сирин, думай о короле. О коро-ле, а не об О-ле, усмехнулся он неожиданно пришедшему глупому каламбуру.

Всё-таки чудесное у араоссы имя – Оля. Как птичья трель – Оль-ля. А ещё оно может быть звонким, как колокол, – Оль-гааа. Тьфу! Да что ж он опять о ней? Какое-то наваждение.

А перед глазами всё стоит её лицо и даже голос, кажется, слышится:

- Сирин, постой!

Да, как наяву звучит. Сирин помотал головой. Спать, срочно спать.

- Сирин!

Его руку из-за спины обхватили тонкие девичьи пальцы, заставляя обернуться.

- Араосса?

Оля отпустила его руку и встала в нерешительности. Взъерошенная, как воробей, глаза блестят, мнётся, явно хочет что-то сказать, но почему-то не решается:

- Привет.

- Привет, - эхом озадаченно откликнулся он.

- Надо поговорить, – сказала Оля с таким подавленным видом, что его сон как рукой сняло. Двигаясь механически, как дворцовые лакеи, он пошёл за ней знакомой дорогой в голубую гостиную. Оля молчала, погружённая в какие-то нерадостные мысли, всё больше вгоняя его в тревогу.

Да что такое могло случиться с утра всё же нормально было? Может, всё обдумала и всё-таки его поведение недостойным? О, женщины, кто вас поймёт?

Некстати Сирину вспомнилась Ланвеста. Знал ведь её с детства. Вот уж точно ни один мужчина никогда не сможет сказать, что действительно знает женщину. Столько коробочек с сюрпризом в каждой припасено – жизни не хватит, чтобы все распаковать.

В гостиной Оля бросила смущённый взгляд на диванчик, на котором их утром застал лакей, старательно его обошла и села в кресло напротив. Сирин, усилием воли отогнав непристойные мысли, устроился на том самом диване.

- Ты знаешь вашего бога Велеса? Как думаешь, ему можно верить? – сразу перешла к тому, что её волновало, Оля.

На мгновение Сирину показалось, что пол уходит у него из-под ног. Ну что за напасть, почему именно ему досталась такая женщина? Это неугомонное создание не может прожить и часа, не ввязавшись в какую-нибудь сомнительную историю. Она что, за прошедшие с утра пару часов успела познакомиться с богом?

Оля с напряжённым видом смотрела на жениха в ожидании ответа, закусила губу, кисти рук свела на коленях в замок.

Устыдившись минутной слабости, Сирин вздохнул. Что ж, в королевские игры они поиграли, видимо, настала пора поиграть в игры богов. Как бы там ни было, с первой минуты, как он увидел эту женщину, он знал, чувствовал, она – та самая, и другой ему не надо. Что бы ни случилось, он будет рядом.

Глава 3. Ольга

- Пойдём присядем на дорожку.

Дома Тихон прямо с порога потянул Олю за руку в гостиную и почти насильно усадил за пустой стол. Оля торопилась, но обижать Тихона отказом не хотелось, и она в нетерпении присела на краешек стула.

В сущности, наверное, она именно для этого вернулась в разумный Дом, ставший её пристанищем в этом мире, чтобы попрощаться с Тихоном.

Своих вещей здесь у неё не было, немногие земные вещи надежно упрятаны в архивах дворцового секретариата. Был ещё, правда, довольно обширный гардероб, созданный для неё гостеприимным домовым, но она не была уверена, можно ли что-то забрать с собой. Как-то раньше не было повода обсуждать с Тихоном этот вопрос.

Оля с нежностью посмотрела на мягкие идеально правильные черты домового. В их первую встречу он сказал, что выбрал для материализации внешность в соответствии с Олиными вкусами. Кажется, с тех пор её вкусы сильно поменялись. Сирин с его смуглой кожей, резкими чертами и ёжиком коротких тёмных волос представлял собой полную противоположность Тихону.

Как Оля ни старалась ничего не загадывать и не думать о плохом, её мысли упорно возвращались к предстоящему путешествию. Опять предстоит искать то – не знаю что. Хорошо хоть идти надо туда – она знает куда.

Как бы она ни храбрилась, подумала она, ненадолго оставив в гостиной Тихона, чтобы сменить бальное платье на походную одежду, Велес прав. Шансы на успех ничтожно малы. Да и, что говорить, перспектива расставания с Домом и домовым Олю пугала.

В новом мире Тихон заменил ей семью. Всегда готовый поддержать, подкинуть нужную информацию, обогреть и накормить. Единственный, кто знает что-то о её Земле и с кем можно о поговорить о прежней жизни.

Ненавязчивая забота домового стала такой привычной, что сейчас Оля чувствовала себя как подросший птенец, который впервые собирается вылететь из гнезда, преодолевая страх перед огромным миром.

- Мне пора, цивилизация сама себя не спасёт, - сказала Оля домовому, спустившись обратно в гостиную, просто чтобы что-то сказать.

Про угрозу цивилизации Тихону ничего объяснять не пришлось. Все разумные Дома планеты были связаны между собой. И раз королевский дворец был в курсе, это было известно и всем остальным.

Крепко обняв Олю, Тихон сказал:

- Конечно спокойней было б мне, если б ты согласилась, чтоб Велес тебя перенёс в безопасное место, но это была бы не ты. Не маг-хранитель.

В его объятиях было так надёжно и тепло, что Оля едва не усомнилась в правильности своего решения.

- Ладно, - наконец решилась она, - отпускай, пойду я, там дворцовая карета ждёт.

- Да, пора, - Тихон отпустил Олю, в руках у него что-то оказалось что-то шуршащее, странно-знакомого вида.

Приглядевшись, Оля в недоумении узнала обычный земной полиэтиленовый пакет. Довольно вместительный, с крепкими ручками, из тех, где на фоне черно-белых полос в золотом овале изображён тёмный силуэт девушки в шляпке. Над девичьим силуэтом размещалось выписанное прописными буквами имя: «Марианна».

Пакет был добротным, из плотного полиэтилена. В глубоком Олином детстве её мама как-то целый год с таким не расставалась, при необходимости стирала и даже пару раз ремонтировала прохудившиеся места, используя легендарную русскую смекалку.

- Возьми, - Тихон протянул ей пакет, который выглядел лёгким и совершенно пустым. Озадаченно взяв «Марианну» в руки, Оля вопросительно посмотрела на домового в ожидании объяснений.

- Перебираешь варианты, для чего я дарю тебе этакую ценность на прощание? – развеселился Тихон.

- Вопрос, знаешь ли, возникает сам собой. Не хочу выглядеть неблагодарной, но это что? Что-то магическое? Инструкция прилагается? Вид у пакетика, прямо скажем, не волшебный.

- Тем не менее, это не просто пакет, а вещь магическая, сума-наполнюсь-сама. А что вид? Мне нравится. И память тебе, и красота, и ни с чем не спутаешь. Управление, как сказали бы в твоём техногенном мире, интуитивно понятное, - домовой посерьёзнел. – Открываешь пакет, говоришь, что тебе требуется, руку в суму засовываешь и затребованную вещь из неё вытаскиваешь.

Поехать с тобой мы с Домом не можем, так пусть хоть сердце не болит, что голодной-раздетой ты на чужбинушке брошена.

- Фантастика, у меня слов нет, - Оля растроганно заулыбалась, - Тихон, вот такое огромное тебе спасибо, - шутливо развела она широко в стороны руки, на одной из которых болтался пакет «Марианна».

- Никакая не фантастика, а самая настоящая серьёзная магия, - наставительно сказал Тихон, подталкивая её к выходу, - иди давай, карета заждалась.

«Вот фрукт, выпихивает, будто и не жаль ему расставаться. Ну и ладно», - подумала Оля немного обиженно, однако послушно вышла из дома и, не глядя на домового, направилась к ожидающей карете.

- Оля? – окликнул её Тихон с крыльца.

Она оглянулась и увидела, что домовой что-то протягивает ей на раскрытой ладони, пришлось вернуться.

- Ой, моя птичка, - вспомнила Оля, глядя в его ладонь. Поторопилась она сказать, что своих вещей у неё совсем нет. Вот же её собственная вещь. Нелепая грубо слепленная из глины свистулька со странным узором, неумело нанесенным голубой краской. Подарок Сирина из парка развлечений.

Глава 4. Сотый

Он с шумом вдохнул прохладный вечерний воздух.

В воздухе пахло морем. Он знал, что такое запах. Было довольно просто понять, что живые, говоря «пахнет», имеют в виду состав воздуха.

Определять состав воздуха для него не составляло труда. Однако потребовалось довольно много времени, чтобы путем наблюдений выяснить, какие сочетания примесей в нём для живых приятны, а от каких они морщатся и закрывают нос. Он запомнил множество вариантов, чтобы реагировать так же, как они.

Ещё в день сотворения он понял, что не тот, за кого его принимают живые. Но, что ещё важнее, никто не должен об этом знать. Пока во всяком случае. Пока он не завершит начатое своим создателем, не обретёт законченность и не станет тем, кем должен быть.

Он видел других, тех, кто был сотворён создателем до него и после него. Послушные куклы, единственным назначением которых было исполнять желания живых. Бездушные, безликие, способные понимать обращённую к ним речь ровно настолько, чтобы точно исполнить указания: принести, убрать, передать сообщение. Совершать механические действия, суть которых была заложена в них создателем.

Но он был не таким. У него, единственного из всех творений создателя, была большая тайна – своё настоящее собственное Я. Отдельное от остального мира, со своими мыслями и желаниями.

Он был личностью. Он не просто использовал заложенную создателем информацию, он её понимал, запоминал и анализировал, не просто исполнял приказы живых, он принимал решения.

В отличие от других созданий он делал выбор, исходя из собственных интересов. И в этом он ничем не отличался от живых. От них – тех, кто видел в нём просто вещь.

Трудно сказать, в чём ошибся создатель. Вложил в него больше магической силы или использовал не ту магическую энергию. Что бы это ни было, он ценил подаренную создателем жизнь. Да, это была жизнь, хоть и другая, не такая, как у живых. Ему не нужны воздух и еда. Пищей для таких, как он, была магия. Когда запас магии создателя заканчивался, заканчивалось и их существование. Но не его.

Он не кукла. Безликий, но имеющий бессчётное количество лиц. Безымянный, но называемый множеством разных имён. Никому не известный, но всегда находящийся где-то рядом. Невидимый, но внимательно наблюдающий.

Живые не помнят, как родились. В отличие от них он хорошо помнил яркую вспышку, с которой всё началось. Сначала появилось пятно света. Оно расширялось, раскрашивалось цветными штрихами, из которых проступали очертания предметов. Отдельные фрагменты объединялись в объемную картинку, к которой присоединились звуки.

Мутным, поначалу расфокусированным взглядом он видел, как высокий бледный человек сказал другому, стоящему рядом, тоже высокому, но гораздо смуглее: «Сотый готов». Тот, другой, развернул его за плечи и скомандовал: «Иди за мной».

Так он получил своё первое имя. Сотый.

Сотый не сразу понял, чего от него хотел второй живой, осмысливать происходящее ещё было трудно. Хотя с момента сотворения память Сотого уже хранила некоторый объём знаний, и это, как он теперь знал, тоже отличало его от живых. Их память при рождении была пустой как чистый лист.

«Иди?», - Сотый посмотрел на свои ноги. Кажется, это что-то про них. Он неуверенно поднял одну ногу, перенёс её вперёд и снова поставил на пол. Потом проделал то же со второй. От активизирующейся памяти поступил положительный сигнал, задание выполнено, реакция на команду «Иди» верная.

Он переставлял ноги, наблюдая, как картинка вокруг начала меняться. Его сопровождающий потянул блестящую круглую ручку на двери и открыл проём, сквозь который Сотый вслед за ним вышел в длинное узкое пространство между стен. «Коридор», - появилось в памяти слово. Через дверь можно пройти сквозь стену. Если хочешь попасть из одного места в другое - иди.

Они шли вперёд, местами коридор расширялся, превращаясь в просторные проходные комнаты с окнами («холл», - подсказывала память), потом снова сужался до прежних размеров.

В стенах было много дверей. Какие-то из них были открыты, какие-то наглухо заперты. Сотый знал, что находится за каждой из них. Гостиные, залы для приемов, жилые покои, секретариат. Ему было точно известно, куда ведёт каждый коридор, который он проходил. Создатель заложил в его память подробную карту дворца. «Дворец», - перед глазами встал образ масштабного серого здания с множеством башенок. «Я в королевском дворце. Во дворце короля. Король. Король Идиллии», - вложенная память услужливо нарисовала образ высокого человека, чьё бледное лицо было первым, что увидел Сотый в своей жизни. «Создатель. Меня создал король. Король Идиллии Доброслав Перворождённый».

- Ар-каар, - тот второй мужчина, который вёл Сотого, окликнул пробегающего мимо молодого брюнета в сером костюме.

Тот остановился и слегка поклонился:

- Господин Лл-аар.

- Король закончил нового лакея, - Лл-аар кивнул в сторону Сотого, - он ещё не в форме, это сотый, внеси его в учёт и проследи, чтоб дошёл до секретариата. Там сегодня пакуют артефакты для архива, пусть коробки потаскает. Как раз для такого, как он, работа.

Ар-каар кивнул и небрежно бросил Сотому:

- Иди за мной.

Так началась его лакейская жизнь в королевском дворце.

Годами он неслышно скользил по дворцу, выполняя указания живых и слушал, наблюдал, запоминал всё, что происходит вокруг.

Глава 5. Ольга

«Вот так и по жизни мы идём, не пойми куда, наугад. Ни путеводителя тебе, ни указателей», - философствовала Оля сама с собой, битый час бродя по университетским коридорам в поисках кабинета завхоза. Кто хоть он такой этот завхоз, мужчина, женщина? Гном? Говорят, они хозяйственные, тогда должность как раз для них.

Кажется, она уже обошла указанное ректором учебное крыло вдоль и поперёк, но нужный кабинет всё никак не находился. Опять коридоры, снова она идёт не пойми куда, дежавю какое-то.

Жутко хотелось спать, глаза слипались, ноги гудели от каблуков. Уставшему сознанию время от времени казалось, что в полутёмных едва освещённых углах коридоров шевелятся смутные тени. И её одинокие шаги, звучащие чересчур громко в пустом пространстве, только добавляли картине зловещих штрихов.

Нет истины мудрее и печальней:

Где нет любви – там место пустоте.

Я снова в неизвестном Зазеркалье,

Бреду тропой неясной в темноте, -

продекламировала Оля. Гулкое эхо подхватило её слова и унесло в сумрак пустых коридоров.

- С кем это вы? – раздался рядом знакомый звонкий голос.

От неожиданности Оля подпрыгнула, схватившись за сердце. В полумраке прямо перед ней выросла невысокая лохматая фигура.

- Фу, Солныш, перестань уже меня пугать! Ни с кем я. Просто стишок.

- А! Тогда нормально, - Солныш пошёл с ней рядом, - мне сказали проверить, как вы заселились и, если ещё нет - провести к завхозу. Сейчас налево будет, под ноги смотрите, здесь порог.

В небольшом закутке, который Оля, видимо, просмотрела от усталости, обнаружилась дверь с табличкой «Заведующий хозяйственной частью А.Новомирный». Солныш изо всех сил в неё забарабанил.

- Господин Новомирный глуховат, - пояснил он поморщившейся от шума Оле, когда, развернувшись спиной, продолжил атаковать дверь ногами, обутыми в ботинки на толстой подошве.

Наконец оставив несчастную дверь в покое, в наступившей тишине подросток с олимпийским спокойствием сообщил:

- Вообще-то наш завхоз вечерами на обход ходит, свет там гасит, артефакты бытовые заряжает и всё такое, но уже должен вернуться.

В подтверждение его слов из-за поворота в коридоре показался тёмный коренастый силуэт.

- А, вон он, - показал на него Солныш, - я пошёл тогда, - и, пока Оля рассматривала приближающуюся фигуру, исчез в полутьме.

Завхоз оказался невысоким краснолицым мужчиной с венчиком пшеничных курчавых волос вокруг круглой лысины. В руках он держал ящик с инструментами.

Скользнув по Оле неприязненным взглядом, который полностью стёр с её лица приветливую улыбку, господин Новомирный попытался скрыться в своём кабинете. Оля нахмурилась. Надо же, какой недружелюбный тип. Ну ладно, не хочет дружить, не надо. Будем надеяться, что обязанности свои он выполняет как надо.

- Добрый вечер, - сказала она как можно громче и солидней, преграждая завхозу путь, - меня только что приняли на должность лаборантки в кабинет алхимии, мне нужно жильё.

- Добрый, -завхоз с сомнением оглядел Олю, задерживая взгляд на пакете «Марианна», на дне которого позвякивал королевский кошель, - нужно так нужно. Это все твои вещи?

- Все, - Оля немного смутилась, понимая, что выглядит довольно странно.

- Ну пойдём, покажу комнату. Нам вон туда, по энтому переходу в жилую зону. И не ори так, меньше верь этому проходимцу. Что он тебе сказал? Что я глухой? Ёк кувырок, всем новеньким так говорит, думает это смешно.

Его вредительство давно перешло все границы. А госпожа Житник попустительствует.

Вчера, слышь, залил вечным клеем мой ящик с инструментами. И вроде я ящика из рук не выпускал, когда успел, чертёнок, - господин Новомирный сокрушённо покачал головой. – Полдня потратил, чтобы его растворить. Не чертёнка, а клей, - пояснил он идущей рядом Оле. – А может, и не сам. Для вредительств евоных всегда находятся помощнички. Думают, перед ректоршей выслужатся, если её внучку помогут. Э-э-эх, взрослые уже люди ведь, студенты. А туда же. Я сначала про тебя ведь тоже плохо подумал, ну что ты с ним заодно. Каверзу какую задумала.

- Так Солныш – внук ректора?

- И что? – завхоз возмущённо всплеснул руками: - Теперь ему всё можно?

- Нет, что вы, если всё так, как вы говорите, это полное безобразие. Но, может, это всё-таки был не Солныш? Сами говорите, не видели, кто клей заливал.

- Да он это точно, больше некому. Ёк кувырок, завтра придётся опять к ректорше идти, сил моих уже нет. Уйду я от них, уеду на ферму к племяннику, давно зовёт. Вот комната твоя, как уж тебя?

- Ястребова, Ольга Ястребова, - поспешила Оля представиться, глядя, как завхоз открывает дверь в крошечное помещение. Среагировав на вошедших, в комнатке загорелся тусклый свет, освещая нехитрую обстановку: шкаф-пенал, письменный стол и одноместную кровать, между которыми оставался лишь узкий проход к единственной достопримечательности – большому окну. Ночь стояла тихая и ясная. Сквозь тёмное стекло было хорошо видно, как на фоне чёрного неба, усыпанного яркими крупными звёздами, низкая луна отбрасывает зыбкую серебристую дорожку на тёмную морскую гладь.