Ниара Светлая

Глава 1.

Глава 1.

- Дура! Ну какая же я дура! – пыхтела я про себя, зубами стараясь развязать руки. Тряпку из пересохшего рта с трудом вытолкнула и теперь мечтала хотя бы о глотке воды. – Господи, клянусь больше никогда не садиться к незнакомцам в машину, только помоги! – истово молилась я. Ну как я могла пойти с ним? Ведь даже Кате не сказала, что ухожу. Дура, как есть дура!

За шумом крови в ушах я не сразу услышала скрип открываемой двери, вскинулась, лишь когда в комнату ненадолго проник солнечный свет. Но вот дверь захлопнулась и домик вновь погрузился в сумрак. Стараясь скорее проморгаться, вслушивалась в шорох приближающихся шагов, со страхом ожидая появления своего мучителя. Неподалеку от меня, в полоске света, едва проникающего из заколоченного окна, едва различимый, замер молодой мужчина. Он разглядывал меня тяжелым мутным взглядом и нехорошо ухмылялся.

Кирилл – так этот негодяй представился в кафе. Видимо, я абсолютно не разбираюсь в людях, потому что он мне сразу понравился. Молодой, веселый, приятный в общении, внешне абсолютно мой типаж. Улыбался, говорил комплименты, но не дежурные фразы, способные лишь смутить, а вполне обдуманные, адресные. Он ловко сумел расположить меня к себе. Практически моментально я почувствовала себя с ним легко и непринужденно. А так как поначалу мне показалось, что ему больше приглянулась Катя, моя подруга, с которой мы и обедали в том самом кафе, то я совершила самую большую ошибку, продиктованную ревностью – я согласилась уйти с ним вдвоем.

Кирилл подвел меня к ярко-красной машине, припаркованной неподалеку от набережной. Он продолжал мило улыбаться и сыпать шутками и комплиментами. Достал две банки шипучки, одну предложил мне. Без сомнений приняла запечатанную банку. Вскрыла сама, своими руками. Ни секунды не раздумывая и ни в чем не сомневаясь, выпила напиток. Спустя несколько минут приятной беседы, во время которой я успела решить, что мне наконец-то повезло встретить хорошего мужчину, я вдруг начала терять нить разговора. Почувствовав неладное, попробовала было открыть дверь машины, но она оказалась заблокирована. Последнее, что помню – изменившийся, хищный взгляд мужчины напротив и страх, прорвавшийся сквозь туман опьянения.

Следующее воспоминание не из приятных. Открыв глаза, обвела окружающее мутным взглядом, попробовала шевельнуться и не смогла. Мозг отказывался воспринимать действительность, оказавшуюся страшной. Руки связаны за спиной, во рту вонючая тряпка, сама лежу на грязном тюфяке прямо на полу среди мусора. В каком-то домишке с грубо заколоченными окнами, сквозь которые практически не проходит солнечный свет.

Накатил приступ паники, перед глазами потемнело, сердце заколотилось с удвоенной силой. С огромным трудом сумела справиться с этим состоянием, здравые мысли первые мгновения просто не доходили до испуганного сознания. Но я смогла взять себя в руки.

Первым делом попробовала встать и не смогла. Ноги не слушались, перетянутые руки опухли, пальцев почти не чувствовала. И тут прямо у меня за спиной раздался шорох, от которого все волоски на теле встали дыбом. Замерла в ужасе, почувствовав на шее горячее дыхание. Кто-то грубо схватил меня за волосы и потянул назад. Засучила ногами по полу, стараясь вырваться. Из-за кляпа никаких звуков, кроме невнятного мычания выдать не смогла. По щекам потекли слезы отчаяния.

- Страшно? – услышала хриплый шепот возле уха. Одновременно с этим неизвестный дернул бретели кофточки, легко разрывая ее прямо на мне.

Больше он ничего не успел, его отвлекли приближающиеся голоса, ручку двери дернули раз, другой. Неизвестный с силой отбросил меня от себя и резко поднялся на ноги. Подняв взгляд, практически без удивления узнала Кирилла. Именно он сейчас направлялся к двери. Замер возле нее, к чему-то прислушиваясь, а после, чуть повозившись, рывком распахнул, на миг ослепив меня проникнувшим ярким светом, и вышел.

Голоса стали отдаляться, а я активнее задергалась, стараясь освободиться. Кляп каким-то чудом смогла вытолкнуть, только вместо крика изо рта вырывалось сипение. Тогда все силы сосредоточила на веревке, связывающей руки. Развернулась и напрягая зрение осмотрелась в полумраке. Какой-то заброшенный дом, возможно, дача. Никакой мебели, только грязный тюфяк и погнутое ведро в углу. Мозг включился на полную и лихорадочно искал выход. Руки за спиной никак не развязать – это я поняла совершенно отчетливо. Сразу же пришло понимание, что нужно перекинуть их вперед, потому что со связанными за спиной руками я не боец, а так у меня будет шанс. Кирилл не отличается мощным телосложением, он молод… я справлюсь! Должна!

Отползла к дальней стене, присела, опершись на нее. Дала себе на отдых только несколько секунд. А после постаралась протянуть руки под себя, как бы садясь внутрь связанных запястий. Это оказалось не так-то просто. Выворачивая суставы, сумела-таки просунуть сквозь связанные руки сначала одну оказавшуюся слишком длинной ногу, потом вторую. Пот градом тек по лицу, когда я закончила, зато теперь веревка была перед глазами. И вот, когда я зубами вгрызалась в туго стянутую грубую бечевку, дверь отворилась и вернулся похититель. Освободиться я не успела.

- Очухалась, - то ли спросил, то ли констатировал он.

- Пожалуйста, - взмолилась я хриплым голосом. Горло пересохло и каждый звук давался с трудом. – Пожалуйста, я никому не скажу! Никому, ни словечка! Только отпусти меня. Это все недоразумение, мы просто не поняли друг друга, ведь так? Я просто уйду и никогда о тебе не вспомню!

- Какая быстрая! – ухмыльнулся Кирилл и двинулся в мою сторону. В руках мужчины блеснул нож.

Глава 2.

Глава 2.

- Охх! – я снова проснулась с ощущением тревоги и невообразимого страха. Подскочила на кровати, стискивая края одеяла побелевшими от напряжения пальцами. Только сегодня что-то изменилось, определенно, что-то было не так. Никак не могла поймать то самое, что ускользает от меня каждую ночь.

- Мия, я здесь, - тут же послышался тихий голос няни. Добрая женщина присела рядом и прижала мое подрагивающее тельце к груди. – Все, все, - шептала она. – Все прошло, это просто кошмар, просто кошмар.

Прижалась к нянюшке, а ночной кошмар потихоньку растворялся в знакомых объятиях, только сегодня я была не настроена его отпускать. Как никогда прежде отчетливо я слышала чей-то голос, ощущение сырости, затхлый воздух, липкий страх…

- Сири, пусти, - высвободилась я и спустила ноги на пол.

- Мия Ниара, да куда ж вы? Пол студеный, застудитесь же! – переполошилась нянюшка.

Не обращая внимания на слова женщины, поднялась и прошла к окну. Сегодня я снова смогла нащупать тонкую нить… нить, что ускользает от меня несколько лет. Нянюшка подошла со спины и мягко попыталась увлечь меня снова на кровать, но я только-только ухватилась за воспоминание, что никак не давалось мне прежде. Я не могла его потерять! Уверена, вспомни, разгадай я те образы, что вижу каждую ночь – и все прекратится. Я наконец-то обрету покой. Поэтому я обратилась к доброй хитайе резче, чем она того заслуживала, но мне требовалось остаться одной.

- Сири, выйди! – хлестанула я словами, притопывая от нетерпения. – Сейчас же! – добавила, видя, что няня замерла посреди комнаты и непонимающе смотрит на меня.

- Да, мия Ниара, - склонилась она и тихонько шаркая по полу оставила меня, наконец-то, одну. Потом будет раскаяние, извинения… все потом. А сейчас я должна понять, должна вспомнить.

Забралась с ногами на широкий подоконник и прислонилась лбом к холодному стеклу. Закрыла глаза. Во сне всегда сначала плескалось море, всегда все начиналось с этого. Потом я видела лицо женщины, ее глаза… А потом страх, боль и я просыпалась. Нет! Не сегодня! Я должна вспомнить. Должна понять…

Начала отматывать назад. Море, женщина… Стоп! Новый образ – смазанное лицо какого-то хитара. Хотя нет, не хитара – человека. Да откуда я могу знать человека? – одернула сама себя. Пресветлая, ну за что ты так меня мучаешь? – в который уже раз взмолилась я.

- Ниара? – в комнату без стука вошел отец, окончательно прервав поток образов. – Ты не спишь?

- Ты ведь и так это знаешь, - вздохнула я, поворачиваясь к нему. – Сири донесла?

- Что с тобой, дочка? – взволнованно спросил он. – Дона Сири не заслуживает такого обращения. Она с тобой с самого рождения и всегда желает лишь лучшего.

- Я знаю, - согласно кивнула в ответ. – Я не со зла, не хотела ее обидеть. Завтра попрошу у нее прощения, - заверила я, спускаясь с подоконника.

- Дело ведь не в прощении, Ниара, - отец уселся на стул около моей кровати. – С тобой что-то происходит, и это беспокоит всех нас. Не хочешь мне рассказать?

- Это все мои сны, - призналась я. - Не знаю, как именно объяснить то, что вижу каждую ночь, - тяжело опустилась на кровать, подогнув под себя ноги. – Эти образы меня мучают, папа, не дают покоя. А когда мне начинает казаться, что я вот-вот пойму, вот-вот увижу – они ускользают, - раздосадовано закончила я.

- Это просто кошмары… Отпусти их, и они уйдут.

- Но они не уходят! Они не уходят, папа! Они мучают меня каждую ночь, каждую! Стоит мне только закрыть глаза, как я вижу пугающие образы, чувствую страх. А потом… потом я умираю.

- Умираешь? – сглотнул отец.

- Я не уверена, - пояснила устало. – В том то и дело, что я ни в чем не уверена. Но с каждым днем эти сны все более реальны, я стала просыпаться от боли. Этого раньше не было. Теперь страх такой сильный, что я не могу избавиться от него до полудня, я не могу отпустить… не могу перестать думать.

- Ниара, - отец помолчал секунду, - думаю, учителей, что с тобой занимаются, недостаточно. Нужен кто-то еще.

- О чем ты говоришь? – не поняла я.

- Подозреваю, что во снах прорывается твой дар, - пояснил отец. – Если так, то ничего опасного нет, нужно лишь научиться с ним работать.

- Какой дар? – грустно рассмеялась я. – У меня ведь даже грариенов нет! А мне уже десять. Папа, ты разве еще не понял, что у тебя родилась пустышка? Нет у меня никакого дара!

- Ты ошибаешься, милая, - мягко улыбнулся отец. – В первые же секунды, едва взяв тебя на руки, стоило тебе родиться, я сразу увидел, что ты особенная. Таких, как ты – единицы, Ниара. Твой дар, твоя Сила – это не стихии.

- А что же? – с надеждой смотрела на одного из сильнейших хитаров, высшего лора империи Карахар.

- До конца я не уверен, - замялся отец. - Но думаю, ты оракул, Ниара, - все же закончил он.

От обиды едва не расплакалась.

- Папа, ну я же серьезно! – воскликнула я. – А ты потешаешься надо мной! Ну какой я оракул? Что ты выдумываешь?

- Стоило тебе родиться, Ниара, - очень серьезно заявил отец, - как твои чудесные глазки заволокло тьмой. Ты уже взрослая хитайя и видишь, что ни у кого вокруг нет таких же глаз, как у тебя. Оракулы рождаются крайне редко, Ниара, только поэтому я не могу быть уверен полностью, но что-то мне подсказывает, что я прав.

Глава 3.

Глава 3.

- Отец, - посмаковала это слово. Новое для меня и одновременно такое знакомое. Но ведь я сирота. И отца у меня не было… раньше. Воспоминания наслаивались. Голова начала болеть, и я снова обратилась к хитару, сидящему на моей кровати. - Я хочу остаться одна. Голова болит. Прошу вас.

- Ниара, ты меня пугаешь, - взволнованно заявил отец.

- Мне и самой страшно, - тихо призналась я, все еще не до конца понимая, что произошло.

- Я пришлю лекаря, - мужчина торопливо поднялся с кровати и двинулся к выходу. А я не успела даже выдохнуть, как дверь снова распахнулась.

- Мия Ниара, - тут же, следом за вышедшим отцом вошла дона Сири. – Светлого вам дня, - с улыбкой приветствовала она.

- Я хочу остаться одна! – резко сообщила ей. И когда женщина настороженно попятилась, лично захлопнула за няней дверь. Пресветлая, что происходит? – сползла на пол, да так и осталась сидеть, сжавшись в комочек. Я сошла с ума?

На меня нахлынули воспоминания. Волной, потоком, который не остановить. Я вспомнила, как сидела на грязном холодном полу, трясясь от страха. Вспомнила мразь, что меня туда затащила. Вспомнила нашу борьбу и удар ножом. А потом картинки, кадры прошлого заслонили все вокруг, быстро-быстро сменяя друг друга. Катя, отпуск, Медриант, в котором я работала, вся моя жизнь… Хотя нет, не моя. Или моя? Голова пошла кругом, я запуталась. Упала прямо на пол и не шевелилась. А картинки все продолжали и продолжали проноситься в голове.

Я помню все свои десять лет жизни здесь, в Карахаре. Отчетливо помню детство, окружение, учителей, да все! Но вместе с тем я ведь Светлана Иванова. Я не Ниара Митас. Ниара, - усмехнулась я, находя в себе силы подняться и подойти к зеркалу. Мое имя переводится как Темнейшая. В зеркале знакомо отражается девушка с опалово-черными глазами почти без белка, с длинными черными волосами и в черной ночной сорочке. А ведь я совсем не такая! Я Светлана!

- Светлана, - прошептала, касаясь отражения кончиками пальцев.

Что это? Рай? Ад? Жизнь после смерти? Перерождение?

Это был самый трудный день обеих моих жизней. Я невольно шарахалась от отца, от няни. Совершенно не понимала, как мне себя вести. Пришедший лекарь поводил надо мной руками и дал выпить горькую настойку. Голова болеть не перестала. Все уроки на сегодня отец отменил. Я отказалась выходить из комнаты и принимать кого-то у себя. Схватила первую попавшуюся тетрадь и начала писать. Я выплескивала из себя воспоминания о Земле, старалась освободиться от них, отпустить. Ведь раз мне дарован еще один шанс – нельзя им не воспользоваться. К вечеру была исписана не одна тетрадь, а три. Вошедший бесшумно отец, неизвестно сколько простоявший позади, стоило мне устало откинуться на спинку стула, обратился ко мне глухим голосом:

- Что это за язык? – спросил он. Вздрогнула от неожиданности и резко перевернула страницу, закрывая написанное. Испуганно посмотрела на хитара, с волнением следящего за моими действиями. – Ты не выходила к обеду и ужину, весь день просидела в комнате. А теперь еще и эти непонятные знаки… Ниара, что происходит? – напряженно интересовался мужчина, которого часть моего сознания считает отцом.

С этим вообще все сложно. Я никак не могла определиться, где истинная я. Вот эта темная девочка в зеркале, дочь высшего лора или та, другая… Светлана? Времени собраться с мыслями у меня не было, все оно потрачено на исписывание желтоватых страниц. На выплескивание из самых глубин памяти всего, связанного с той лучистой рыжеволосой женщиной, которую я вдруг вспомнила.

Что говорить? Признаться? Нет, не могу. Не готова. Не сейчас.

- Прости, папа, - глухим голосом, не глядя мужчине в глаза, выговорила я. – Я не могу сказать.

- Ниара, - отец привычным жестом взял меня за руку, и меня тут же затянуло в воронку видения.

Красивая немолодая женщина на кровати в окровавленной сорочке, рядом лекарь, тот же самый, что приходил сегодня – лер Одрис. Женщина устало откинулась на подушки, тяжело дыша. У лекаря на руках кровавый пищащий комочек.

- Дайте ее мне, - слышу приглушенный голос. И будто со стороны вижу чуть более молодого отца, принимающего младенца на руки.

- Ниара, - ласково шепчет он, а у малыша над головой вспыхивает яркая искорка. Хорн услышал имя.

Меня выбросило из видения столь же внезапно. Отшатнулась от отца, едва не упав. Это не похоже на сон, это нечто большее. Я чувствую себя каждым из участников видения, ощущаю их эмоции, слышу их мысли, понимаю их чувства. Это… ужасно.

- Ниара, твои глаза... – потрясенно прошептал отец. - Они стали вдруг белыми, а ты сама будто не дышала, застыла, словно изваяние древних.

- Меня стали посещать видения, - с трудом сумела выдавить из себя.

- Так я оказался прав? – охнул лор. – Вот откуда странности в поведении, а я уж надумал себе…

- Я видела момент своего рождения, - неожиданно для самой себя призналась я. – И маму.

Моя мать – Ниаллея умерла, когда мне было лишь несколько дней от роду. Она родила меня в немолодом уже возрасте, в пятьдесят семь. Очень долго у них с отцом не было детей, эту историю я слышала не единожды. Родители отправились в заброшенный храм всех богов, расположенный на пустынном крохотном острове в море. Они были вдвоем. Оба отчаянно молили о продолжении рода. Отсутствие детей в образованных парах говорит лишь об одном – что нет среди супругов истинной любви, не приняла Пресветлая их союз. Но отец рассказывал, что они с мамой любили друг друга. Они молили богов о ребенке и сразу после поездки мама узнала, что беременна.

Глава 4.

Глава 4.

Этой ночью я спала без сновидений. И впервые проснулась без колотящегося сердца, без ощущения ужаса, отпускавшего обычно лишь к обеду.

Дона Сири с опаской взглянула на меня, женщина ночевала здесь же, видимо придя в мою спальню уже после того, как я заснула. Проснуться без удушающего страха оказалось довольно непривычно, но очень приятно. Я ощущала непередаваемую легкость, голова была более ясной, нежели вчера. Воспоминания никуда не делись. Немного утряслись, ушло ощущение переполненности сознания. Настроение было не в пример лучшим, нежели обычно.

- Светлого дня, дона Сири, - с улыбкой поприветствовала нянюшку. Отношение к этой женщине у меня двоякое. С одной стороны, я помню, что именно она была рядом со мной всю жизнь, можно сказать заменила мне мать. А с другой – новая я не желала быть зависимой ни от кого. Отец обычно не вмешивался в мои дела, не контролировал. А вот дона Сири была постоянно рядом. И если раньше это было само собой разумеющимся, то теперь я больше на такой контроль не согласна. Придется что-то придумывать, чтобы чаще оставаться одной. Но пока у меня осталось обязательство, от которого нельзя отступать. Я незаслуженно обидела добрую женщину и обязана извиниться. – Я прошу прощения за резкие слова, что сказала накануне, - тут же, не вставая с кровати, повинилась я, ловя взгляд нянюшки.

А еще я отчетливо поняла, несмотря на то что мои мысли все еще не в порядке, в голове царит сумбур и хаос, пусть и меньший чем вчера, могу натворить бед, сделать себе только хуже, продолжи я вести себя непривычно странно. Мне о многом нужно подумать и лучше, если при этом мне не придется сражаться с лекарями. Дона Сири подспудно ожидает извинений от своей Ниары, от хитайи, которую она воспитала доброй и сострадательной.

- И вам светлого дня, мия. Не сержусь я нисколько, - с явственным облегчением ответила няня. – И у меня дурное настроение бывает. Лучше скажите, как себя чувствуете сегодня?

- Все хорошо, Сири. - Спустила ноги на пол и поднялась. – Сегодня кошмаров не было! – радостно поделилась я.

- Пресветлая сжалилась над вами! – сложила руки крест-накрест женщина и поклонилась, благодаря таким образом богиню.

- Сири, попроси, пожалуйста, чтобы мне принесли завтрак в комнату.

- Лор Иллариот беспокоился о вас вчера, - позволила себе совет няня, - не лучше ли будет разделить трапезу с вашим отцом, как и прежде?

- Да, ты права, - немного подумав, уступила я и направилась в купальную комнату.

Умылась прохладной водой и вгляделась в отражение, разглядывая собственные черты лица. Такие знакомые и одновременно с тем чужие. Что со мной произошло? Я так отчетливо помню сразу две свои жизни, разве так бывает? Может, умерев в том грязном домишке, моя душа устремилась прочь и нашла себе новое пристанище в теле этой вот девочки, что сейчас с удивлением рассматривает себя в зеркале. Но тогда почему я помню, что было с ней вчера и неделю назад, и даже год… Или та другая, Светлана, это она ненастоящая? Сон, мираж, призрак? Тряхнула головой. Пора выходить. Нужно постараться вести себя как обычно, пока не сумею разобраться, в чем тут дело.

В комнате на столе стопкой лежали три исписанные моей рукой тетради. Пока Сири заправляла кровать, открыла верхнюю, вчиталась. Я легко поняла написанное и узнала знаки, что покрывали каждую строчку. Это не имперский язык, не карахарский, не язык аррагионских пустынников, который я изучаю не первый год и не язык ниргалийских степняков. Этот язык – русский. Язык Светланы. Мой родной язык.

Уже увереннее расправила плечи, надела предложенный няней наряд и вышла из комнаты. Все в этом доме мне знакомо до мелочей, я знаю эти стены, этот коридор и эту лестницу. Знаю каждого из этих слуг, что попадаются мне на пути. И вот эту слабенькую хитайю воду, которой даже обучение не потребовалось, о каком контроле с таким уровнем Силы говорить? Меня приветствовали поклонами, замирая на мгновение. В большой столовой зале за длинным, накрытым к завтраку столом, сидел отец, уткнувшись в какие-то бумаги. Он каждое утро настаивал на совместной трапезе, не начиная завтракать без меня. А так как я частенько задерживалась, отец приучился брать рабочие документы и просматривать их в ожидании заспавшейся дочери.

- Ниара? – вскинулся он, почувствовав мое приближение. – Как прошла ночь? – с тревогой отец вглядывался в мое лицо.

- Спасибо, папа, отлично! - легко клюнула его в щеку, занимая положенное место по правую руку лора. Большой стол со множеством стульев пустовал большую часть времени. Его если и накрывали, то только для нас с отцом и в редких случаях для гостей, иногда посещавших наш дом. Бросила взгляд на отца и слегка поморщилась – по-моему, я перестаралась с легкостью в общении после вчерашнего. Но мне сейчас сложно вести себя непринужденно, у меня будто раздвоение личности! С одной стороны я все та же Ниара, но с другой я чувствую себя взрослой человеческой женщиной. Голова снова пошла кругом. Нужно отпустить ситуацию, - напомнила сама себе. Нельзя привлекать излишнего внимания.

- Я рад, - настороженно протянул отец. – Ничего не хочешь мне рассказать? – лор не сводил с меня взгляда. – Видений больше не было? – понизив голос, поинтересовался он.

- Не было, - отрицательно махнула головой. – Я извинилась перед Сири, папа.

- Правильно, дочка, - одобрил отец. - Не стоит обижать дону. Она с младенчества с тобой и не заслуживает такого. Есть что-то еще? - допытывался он, легко разбиравшийся в оттенках моего настроения.

Глава 5.

Глава 5.

- Нет! Не подходите ко мне! Не трогайте! – обняла себя двумя руками, чтобы даже случайно никого не коснуться. Это же просто невыносимо! - Я так больше не хочу! Не хочу! Не хочу… - бормотала, забившись в угол, прижав голову к коленям.

Пусть это закончится, не хочу больше никаких видений.

- Мия Ниара, это ведь я, Сири, - маленькими шажочками приближалась нянюшка. Она присела рядом и погладила меня по голове. Просто погладила по голове! А я моментально провалилась в видение. Оказалась посреди оживленной улицы, вымощенной привозным камнем. Со стороны видела, как моя милая Сири падает на землю, корзинка, с повязанной на ручку яркой алой лентой выпадает из ослабевших пальцев, а следом прямо на нее несется огромный гирт, управляемый невнимательным всадником. Глаза нянюшки расширены, она с ужасом видит мощную лапу, занесенную над ней.

Меня выбрасывает одновременно с ощущением разрывающей, ломающей кости боли. Слезы льются нескончаемым потоком. Не хочу! Не хочу! Не хочу! – беспрестанно твержу я.

Последние дни заставили меня пересмотреть свое отношению к новой жизни. Я больше не считаю ее даром, это самое настоящее проклятие! Уже несколько дней, стоит мне только хотя бы случайно прикоснуться к кому-то меня накрывает видение. Образы могут быть яркими или туманными, жуткими, пугающими, и даже болезненными. Я устала от этого. Почти все видения связаны с яркими событиями жизни хитаров. Смерть, болезни, утраты. Мне приходится пропускать их через себя, будто проживать каждое из них. Я так больше не могу. Это очень тяжело.

Меня оставили одну, но лишь затем, чтобы позвать отца. Я продолжала сидеть в углу, сжавшись в комочек, когда почувствовала ветерок из открытого окна.

- Сейчас станет легче, Ниара, - послышался родной голос. – Послушай, дочка, - лор присел возле меня на пол, но трогать не решался. – Я понимаю твои опасения и твое нежелание сообщать об открывшемся даре, но это необходимо. Прежде всего для твоей защиты. Хитары в поместье не понимают, что с тобой происходит. Сири плачет каждую ночь. Ты же шарахаешься ото всех, глаза то и дело становятся белыми. То, как это выглядит со стороны… жутковато, в общем.

- Нет, папа! – твердо отстаивала я свою позицию. – Ты ведь не понимаешь, - устало выдохнула я, поднимая на него глаза. – Стоит только повелителю узнать, что в империи появился оракул, он меня заберет.

- Ниара, лор Ираш женат! – привел свой обычный довод отец. – Он не пойдет на нарушение законов Карахара. Не станет тебя забирать. Тебе нечего бояться.

- Ты не понимаешь, папа, ты просто не понимаешь… Ираш убьет тебя, а меня заберет.

Перед глазами стояла страшная картина. И это было не видение, это был сон. Кошмар, который сменил прошлые. Вторую ночь подряд я видела одно и то же. Дворец, зал совета, все высшие в полном составе и, конечно, мой благородный отец.

- Она не будет вашей женой, повелитель, - склонился перед повелителем, не опуская, однако глаз, отец. – Ни вашей, ни кого другого, кого не выберет сама!

- Ты понимаешь, с кем говоришь, Иллариот? – прищурился лор Рейноран Ираш.

- Простите меня, повелитель, - еще ниже склонил голову отец. – Однако я не позволю сделать свою дочь несчастной! Не лишу ее шанса иметь детей!

Я стояла за спиной отца, одного из сильнейших лоров и чувствовала приближающуюся беду. Смерть уже наточила свою косу и теперь мягкой поступью приближалась к нам.

- Твоя дочь оракул! – вспылил повелитель. – Она и ее дар принадлежат Империи!

- Нет такого закона в Карахаре, лор Ираш, - твердил свое отец.

Мы были в зале не одни, однако никто не посмел вмешаться, никто не сказал и слова в поддержку отца.

- И что? – усмехнулся повелитель. – Ты же не думаешь, что меня это остановит? А решишь встать на моем пути – я тебя уничтожу! – хитар сделал шаг вперед, спустившись на одну ступеньку. Целью его очевидно было задавить авторитетом, запугать своего верного лора. Только он плохо знает отца…

- Я высший лор! – вскинулся отец. – Вы не посмеете причинить мне вред! – наивно заявил он.

- Я есть закон, Иллариот! И я решаю, кому жить, а кому умереть! – вспылил Ираш.

- Рейноран, - попытался было вмешаться хитар, до того молча слушавший этот разговор, как и прочие лоры, находящиеся в зале совета. – Остановись. Иллариот прав. С девчонкой нужно поговорить, может, она сама даст согласие. К чему этот спор?

- Я должен спрашивать согласия какой-то малолетней хитайи? – взревел повелитель. – Кхеора расстихан реота лиаш! – выкрикнул он, глядя на отца. В тот же миг тело отца оторвалось от пола, корчась в конвульсиях. Высшему лору будто перекрыли доступ воздуха. Никто не посмел вмешаться, тогда я бросилась к ногам Ираша.

- Стойте! Умоляю, хватит!

- Вот видишь, - лениво поведя рукой, от чего отец опустился на пол, протянул император. – Я все же умею договариваться, - ухмыльнулся он. – Как там тебя, Ниара, верно? – с превосходством смотрел на меня Ираш. – Ступай в мои покои, скоро я решу, что с тобой делать.

- Нет, Ниара, - прохрипел отец, пытаясь подняться. Вот он встал на колени и тяжело оперся рукой о полы. – Уходи отсюда. Возвращайся в наш дом.

- Ты, кажется, ничего не понял, Иллариот? – обманчиво мягко приблизился повелитель. – Твоя жизнь и жизнь твоей девчонки в моих руках! Она останется во дворце, я так решил! Увести!

Глава 6.

Глава 6.

- Это и есть подарок? – удивленно рассматривала молодого гирта со связанными лапами. Отец настороженно относился к изменениям, происходящим со мной, но вот чего у лора Иллариота не отнять – искренней заботы о дочери. Желания подбодрить и заставить хоть ненадолго забыться. Еще отец, будучи очень умным хитаром, не мог не понимать, что живому существу требуется контакт с другими. И раз я лишена возможности прикасаться к себе подобным, решил, видимо, подарить мне ездового ящера.

Передо мной был совсем молодой гирт. Он пока не напоминал ту громадную клыкастую тварь, в которую вырастет совсем скоро. По крайней мере, гирт отца именно такой. У этих ящеров пара мощных лап для бега и две короткие, вроде рук. На спине имеются зачатки крыльев, между ними обычно закрепляют седло для наездника. Вооружены они двумя рядами острых клыков, на голове и длинном хвосте шипы. Эти ящеры хищники, лучшее лакомство для них – кусок сырого мяса.

- Не нравится? – сделав неверные выводы, расстроился отец. – Конечно, ты еще довольно молода, но на гиртах учатся ездить примерно в твоем возрасте, - торопливо заверил он. - Правда, речь о хитарах… Хитайи больше повозки предпочитают, конечно. Но ты у меня всегда отличалась от прочих мий, вот я и решил… - мужчина осекся, видя, что я с интересом обхожу ящера.

Гирт следил за мной заинтересованным взглядом, а после попытался встать на лапы. Естественно, у него ничего не вышло, потому что они были связаны, но молодой гирт делал одну попытку за другой.

- Освободите его, - не выдержала я.

- Нет! – тут же отрицательно махнул головой отец. – Гирты очень свободолюбивы, Ниара. И даже такие молодые довольно опасны. Эти ящеры признают лишь силу, а тебе ее пока недостает, дочка. Я привел тебя для первого знакомства с ним, не более, - пояснил хитар.

Все время пока отец говорил, гирт не сводил с меня пристального притягивающего взгляда. Разумного взгляда. Его вытаращенные глаза с желтыми вертикальными зрачками уставились на меня, а высокие торчащие уши подергивались, будто он прислушивался к разговору. Да, я в курсе, что они хищники и довольно опасны. Гирты признают только одного хозяина, но и верны ему до последнего вздоха. Ящер перестал дергаться и замер. Я тоже остановилась напротив него. Мы мерялись взглядами. Сделала шаг, приблизивший меня к опасному животному, гирт не шелохнулся. Тогда я решилась на еще один, и еще. Отец за спиной ощутимо напрягся, уже сейчас я в зоне доступа гирта. При желании он легко может мне навредить. Только ящер явно не собирался нападать. Мощное тело, покрытое кожей, похожей на змеиную слегка подрагивало в такт дыханию, и я сделала еще один шаг. Гирт склонил голову набок и просто следил за моим приближением.

- Ниара, - едва ли не шепотом позвал отец. – Отойди от него.

- Привет, - проигнорировала предупреждение отца и, не спуская с ящера глаз, я сократила оставшееся расстояние и подошла вплотную.

Отец за спиной напрягся еще больше, он тоже сделал несколько шагов ко мне, опасаясь очевидно приближаться слишком близко, чтобы не спровоцировать гирта на нападение. Я же присела возле животного на землю и коснулась раскрытой ладошкой его холодноватой и очень жесткой кожи. Температура тела у гиртов намного ниже, нежели у хитаров, это явственно ощущалось.

Я прикасалась к ящеру через перчатку, но даже так почувствовала биение Силы у него под кожей. Это чувствовалось, словно маленькие электрические разряды… Неужели эти существа схожи с хитарами? Или я просто обманываю сама себя?

Гирт, до того ведший себя довольно смирно, дернулся ко мне. Вытянул шею и старался дотянуться до меня лобастой головой. Зубы не скалил, агрессии не проявлял.

- Хочешь, чтобы я тебя погладила? – высказала предположение я, проводя ладошкой по его голове. Ящер отрицательно махнул головой! От неожиданности я даже потеряла равновесие и плюхнулась на землю. – Ты меня понимаешь? – чувствуя себя полной дурой, спросила у гирта. Звереныш смотрел мне прямо в глаза и так же не сводя с меня пристального взгляда, медленно опустил веки. – Чего ты хочешь? – шепотом спросила у него, подвигаясь еще ближе. Ящер потянулся ко мне головой. Позволила ему сделать то, что хочет. А хотел он прижаться своим лбом к моему.

И вот стоило ему это сделать, как я услышала его. Маленький гирт обладает даром, очень похожим на мой. Перед глазами проносились картинки короткой жизни маленького ящера. Вылупляются они из яиц, поэтому никакой тоски по родителям гирт не показал. Зато показал жестокое обращение, которому подвергался всю жизнь, его били, наказывали, кормили плохо и мало. Малыш жаловался мне! В конце он продемонстрировал кусок истекающего кровью мяса, как самое большое желание на данный момент.

Я первая отстранилась от ящера, но в конце он позволил себе лизнуть меня своим огромным шершавым языком.

- Давай только без этого! – шутливо погрозила ему. – Папа! – гневно повернулась к отцу. – Его что, били?

- Ниара, отойди от ящера, - отец все еще опасался за мою безопасность. – Просто отойди от него.

Легко поднялась на ноги, но осталась стоять рядом с… оглянулась на малыша – Азеро. Имя пришло на ум само собой. Азеро – видящий, такой же, как и я.

- Папа, Азеро не причинит мне вреда, - твердо сообщила отцу. – Спасибо, это самый лучший подарок, какой ты только мог мне подарить! – искренне заверила я, приближаясь к отцу. – Скажи, пусть его развяжут и принесут свежего мяса, он очень голоден.

Глава 7.

Глава 7.

Дни мои проходили по новому графику, в который теперь добавились занятия с невоспитанным ящером. Он и правда оказался единственным, кого я могу касаться безбоязненно. К тому же общение с ним положительно сказалось на мне. Я стала лучше спать, ушли черные круги под глазами. Перчатки я все так же не снимала, по-прежнему шарахалась от окружающих и сбегала в загоны, как только чувствовала, что вот-вот сорвусь. Но стоило мне прижаться к лобастой голове, как сразу становилось легче, я будто отпускала часть накопившегося напряжения, делила его на двоих.

Мой открывшийся дар я уговорила-таки отца пока не афишировать, дать мне время, чтобы привыкнуть, самой разобраться. Хотя понимала, что вечно так продолжаться не может, я сама выдаю себя ежедневно. Своим поведением, тем, что ношу подаренные отцом перчатки, не снимая и шарахаюсь даже от нянюшки. Отец собирался сам поговорить с ней, ведь дона Сири искренне недоумевала по поводу моего резкого к ней охлаждения. Теперь никаких объятий, поцелуев на ночь, я старалась вообще не оставаться с ней наедине. Стала сама и только сама принимать ванну, одеваться. И, поверьте, это просто неслыханно, ведь с рождения со мной все время кто-то был. Как минимум две служанки помогали выполнять ежедневные простые ритуалы – расчесывание, купание, одевание. Да я ни разу за всю жизнь зубы сама не чистила! И теперь отослала служанок, отдалила нянюшку, веду себя крайне странно и, к тому же, не снимаю перчаток иногда даже на ночь. Отец позднее принес еще две пары, так что теперь я легко могу их менять. В поместье меня стали считать эксцентричной особой. Кто первый пустил слух, что я брезгую прикасаться к простым хитарам не знаю, но такое мнение стало ходить между нашими служащими все больше. Но это мелочи по сравнению с тем, что я переживала каждый раз, погружаясь в пугающие своей реалистичностью видения.

- Что за крики? – первым делом поинтересовалась я, спускаясь к завтраку. Да и отца что-то не видно. Обычно это он меня дожидается, а не наоборот. А сейчас в холле творится неразбериха, все носятся, причитают.

- Ох, мия! – заголосила одна из служанок, вырывая меня из задумчивости. – Лер Одрис-то наш помирает!

- Как это помирает? – напряглась я, не сразу сумев отрешиться от своих мыслей. – Что случилось? Внятно объясни!

- Одрис, значится, помогал одному из стражников, - затараторила женщина, - принесли его пораненного всего, стражника-то. А только меч из рук не выпустил, сам дышит едва, а за меч ухватился, руку не разжать! Вот меч-то тот и упал прямо на ногу нашему лекарю, да и отрубил ему ногу! – она прижала руки к груди, усиливая трагический эффект. - Одрис замертво и упал, - понуро завершила рассказ женщина.

Что-то я не поняла, он либо помирает, либо замертво упал, - запуталась я.

- Где сейчас лер Одрис? – стоило доне замолчать, поинтересовалась я. - И тот стражник, которому Одрис помощь оказывал?

- Оба в лекарской и есть, - закивала головой служанка.

Стремительно направилась в ту сторону. По пути успела отдать распоряжения насчет кипяченой воды и чистых тряпок, остальное после оценки ситуации. Как-то я и забыла в этот момент, что мне только одиннадцатый год и лекарскому делу меня никто никогда не обучал. В Карахаре. В голове спешно проносились предположения, где с мечом в руках нарвался на раны стражник и где сейчас отец. Спокойно еще вчера все было, так что случилось?

В лекарской царил переполох, еще больший, чем в холле. Служанки носились бестолково по комнате, сбивая друг друга и мешая мне оценить ситуацию. Весь пол залит кровью, что очень и очень плохо.

- Замерли все! – гаркнула я во всю мощь легких. – Ты и ты, - ткнула в ближайших крепких женщин, - остались помогать. Остальные – вон отсюда!

Присутствующие посмотрели на меня ошалевшими глазами, однако приказ выполнили. Остались те, на кого я указала, остальные бодро порскнули из лекарской. На двух широких лавках, сдвинутых вплотную, лежали одинаково бледные хитары. Один в изодранной одежде, с ранами по всему телу, я его не знаю. Другой – собственно наш лекарь, лер Одрис. Истекали кровью оба, но помогать в первую очередь я решила Одрису, так как он лекарь и его жизнь объективно важнее.

С сомнением глянула на перчатки, с которыми не расставалась с момента получения. Как же быть? У меня еще не выходит контролировать видения, получается лишь слегка их сдерживать и не выпадать из реальности слишком надолго. Но сейчас мне придется касаться обнаженной кожи раненых, а руки перед эти нужно вымыть. Перчатки не обработать в достаточной мере, чтобы наверняка не занести в рану дополнительной грязи. Помявшись, все же стянула свою броню сначала с одной руки, а после и со второй. Осторожно прикоснулась к ноге Одирса, сосредоточившись на ранении. Ничего. Меня не затянуло в видение, и я уже смелее принялась осматривать рану на ноге лекаря. Ну, к хорошим новостям относилось то, что служанка явно сильно преувеличила и ногу лекарь себе все же не отхватил.

Острейший, видимо, меч упал, отрезав большой кусок тканей с голени лекаря и разрубив кость на ноге. Присмотрелась, нет, похоже, не разрубив, силы удара не хватило, только надколов кость. Но все равно лер Одрис вот-вот умрет от потери крови, что обильно вытекает из его раны.

- Мия Ниара, тряпки, как вы и просили, - от двери донесся бойкий голос служанки, пока она не увидела масштабов бедствия. – Пресветлая, что же это творится? – тут же заголосила женщина. – Как же мы теперь без лекаря-то?

Глава 8.

Глава 8.

Подозрительность отца усилилась многократно. Теперь я все время чувствовала на себе тяжелый оценивающий взгляд. Проблема в том, что меня никто никогда не обучал лекарскому ремеслу. Ниару никто не обучал. По большому счету при виде окровавленного лера Одриса я должна была вместе со служанками в панике носиться по замку, ну или запереться в комнате и дрожать в уголке от страха. Я же, сломав все стереотипы, взяла лечение в свои руки. И не просто взяла в свои руки, а сумела остановить кровь, зашила рану и сложила кость. В общем, очевидно, что такие знания во сне не увидишь.

Мои объяснения отец принял крайне скептически, и я его понимаю. Я лепетала что-то вроде того, что увидела вдруг как нужно действовать. Но любой здравомыслящий хитар понимает, что видеть, как действовать и уметь эти знания применить – две большие разницы! Вот вы, например, увидели, как строить дом. Перед вами даже все инструменты, но это не значит, что все получится. Нужно знать множество нюансов и тонкостей. Банально нужен навык, практический опыт в любом деле, а уж в лекарском и подавно.

Отец, возвращаясь домой, не знал, что наш лекарь сам стал пациентом и привез еще троих раненых стражей. Сообщил он об этом только в конце разговора, полного недомолвок с моей стороны. Я к этому времени успела сменить платье на свободные штаны и рубашку мужского типа. На территории поместья такой внешний вид вполне допускался, но только пока мне не исполнится четырнадцать. Достигнув брачного возраста, я буду обязана придерживаться более строгих правил приличия.

В итоге, услышав слова отца об ожидающих раненых, я так зыркнула на высшего лора, что он невольно сделал шаг назад.

- Почему ты молчал? – выпалила я, выбегая из комнаты мимо остолбеневшего хитара.

Торопливо спустилась по ступеням на первый этаж, в холл. Все трое пострадавших были в сознании, раны их кто-то заботливо перетянул, так что кровь во все стороны не хлестала. Уже легче. Подошла к первому и, подавив желание сразу приняться за осмотр, представилась.

- Мия Ниара, - кивнула всем стражникам одновременно. – Наш лекарь сейчас не может вами заняться. Он и сам, как бы это сказать, не совсем здоров.

- Да слышали мы уже, мия Ниара, - один из стражей даже попытался подняться из вежливости, но я не дала, положив руку на широкое плечо хитара. Перчатки были на мне, спасая от неконтролируемых видений.

- Не стоит, лер…- вопросительно подняла бровь.

- Ринир, - пробасил он в ответ.

- Так вот, лер Ринир, вами займусь я сама. Я немного знакома с лекарским делом, так что до прибытия другого лекаря смогу хотя бы почистить ваши раны и перевязать.

- Да как-то неправильно это, - почесывая голову, попробовал возразить другой пострадавший. – Я Водах, мия Ниара, - увидев мой вопросительный взгляд, представился и он.

- Хансак, - послышался тихий голос третьего.

- Значит так, леры, - напустив в голос строгости, заявила всем троим сразу. Уверена, со стороны смотрелось презабавно, как десятилетняя пигалица хмурится на взрослых хитаров. – Лор Иллариот поручил вас моим заботам, мне нужно опыта в лекарском деле набираться, в конце концов! Так что отставить панику и выполнять, что скажу. Все ясно?

Стражи посмотрели на кого-то за моей спиной и, с опаской во взгляде, неохотно покивали в знак согласия. Чуть скосила глаза за плечо. Так и есть, позади меня стоит отец и все слышит. Однако не возражает, что рождает в душе сдержанный оптимизм. Хотя, подозреваю, ответы он будет требовать более подробные, нежели те, что уже получил. Думаю, меня ждет самый настоящий допрос. Теперь главное не угробить никого из вверенных мне пациентов. Помоги, Пресветлая! – мысленно помолилась я, подходя к первому раненому.

Нет, - возразила самой себе. – Нужно всех переправлять в лекарскую. Тут слишком много лишних любопытных глаз. А там и удобнее, и инструменты все под рукой.

- Ты и ты, - ткнула в стоящих неподалеку смутно знакомых леров. – Помогите им дойти до лекарской. Да поживее!

Как ни странно, меня послушались. Распорядилась в очередной раз насчет чистой воды и тряпок и тоже направилась в лекарскую. Проходя мимо отца, напряглась немного, но все обошлось. Лор никак меня не задержал, ни словом, ни действием, проводил только еще более задумчивым взглядом.

Мои первые больные все еще находились без сознания, но ввиду такой потери крови это вполне себе закономерно. Чамрин тоже по-прежнему был здесь. Порядок успели навести, кровь смыть. Парнишка вскочил при моем появлении.

- Еще раненые? – с любопытством и даже каким-то энтузиазмом в голосе спросил он. Очевидно, что у этого хитара явная склонность к лекарскому делу. Такой неподдельный интерес демонстрирует, когда все только и норовят, что сбежать подальше.

Коснулась запястья бледного до синевы Одриса и нахмурилась. У лекаря явная тахикардия, что не может не тревожить. Прикинула в уме, что я отсутствовала в лекарской около часа, до этого манипуляции и прочее заняли еще около двух часов. За это время у обоих пострадавших должен был случиться непроизвольный, извините, диурез, но его не было, в чем я убедилась после беглого осмотра. Очень плохо, видимо, кровопотеря оказалась слишком значительной. Пока беспокоиться рано, однако если так будет продолжаться хотя бы сутки, почки могут попросту не заработать. Требуется переливание крови или хотя бы вливания физраствора. Ничего этого я обеспечить не могу, - растерянно думала я.

Глава 9.

Глава 9.

- Ниара, - нянюшка тихонько тронула меня за плечо, к счастью, через одеяло, что я натянула практически на голову. – Лор Иллариот, почему мы должны будить бедную девочку? – возмущенно зашептала она. – Почему не вызвать лекаря из Кланата или Ураха, да хоть из Риго?

- Дона Сири, все в порядке, я проснулась, - зевнула я, садясь на кровати. – Кстати, идея вызвать лекаря из ближайшего городка не так уж и плоха, - сообщила, вставая. – Сколько я спала?

- Не больше четырех часов, - поджала губы нянюшка. – Мия Ниара, - подбоченилась она, - что тут происходит? Меня не было пол дня, а в поместье все будто разом рассудка лишились! Почему это вы лечите увечных, можете мне объяснить?

- Ниара, у Одриса сильный жар, - вмешался отец, игнорируя причитания нянюшки. – Я подумал, ты должна знать. Лекаря я вызвал, но на улице штормит сильно, сама знаешь, в такую погоду добраться к нам непросто. Местные же лекари все заняты. Во вчерашних беспорядках многие пострадали.

- Папа, ты все правильно сделал, - потягиваясь, улыбнулась лору. - Нянюшка, не сердись. Я тебе попозже все объясню, хорошо? – хотела бы обнять рассерженную дону, зная, что это безотказный прием, но не стала, просто прошмыгнув мимо нее в купальню.

Умывание холодной водой взбодрило достаточно, чтобы заставить голову работать четко и слаженно. Чамрин дремал на пустой лавке в лекарской, лер Сафир спокойно спал, пульс в норме, жара нет. Раны под бинтами не видно, но отсутствие жара – хороший признак. Хансак дышал более натужно, но бинты сухие, температура повышена, но не сильно. А вот лер Одрис метался в жару, попросила служанку, что шла следом за мной и отцом принести холодной воды, тряпицу и уксус. Размотала импровизированные бинты. Нет, дело не в ране, выглядит она довольно прилично, учитывая размеры и характер повреждения. Температура – следствие того, что организм борется. Рана, перелом, потеря крови, все это и повлияло на повышение температуры. Что ж, собью насколько получится.

Следующий час я растирала лекаря прохладной водой и прикладывала холодные компрессы на лоб, щиколотки и шею. Одрис был в полубессознательном состоянии, но пить мог, чем я и пользовалась, отпаивая его теплыми отварами. Комплекс мер помог, лекарь задышал ровнее, жар спал. Теперь хитар просто спал.

Выглянула в окно, до рассвета еще есть время, часов пять на сон у меня вполне есть, если отец не станет настаивать на разговоре прямо сейчас. Посмотрела на него с опаской. Дело в том, что я так и не придумала, что ему говорить, как оправдываться.

- Иди сюда, - позвал он от двери, где все это время пробыл, не оставляя меня одну. Спящий Чамрин и служанка с выпученными глазами не в счет. – Дона Жинара, присмотрите за больными, если кому-то станет хуже, тут же сообщите мне. Мне, а не Ниаре, вам понятно?

- Да, лор, - кивнула женщина.

- Всем нужно давать пить почаще, - заикнулась я.

- Все сделаю, мия, не переживайте.

Отец снова взял меня на руки и понес в спальню. Он приноровился держать меня, прижимая только там, где и он, и я были защищены слоями ткани, а перчатки с рук и вовсе перестал снимать. Как отец меня укладывал не помню, видимо заснула еще у него на руках.

А утром приехал лекарь из Кланата – небольшого городка часах в трех пути от нас. Проснувшись практически в полдень, я подскочила и в панике заметалась по комнате. Кое-как одевшись и умывшись, выскочила и побежала вниз, в лекарскую. На полпути меня несколько раз пытались остановить, но я ничего не слушала. Тревога за больных гнала меня вперед.

В лекарской обнаружился почтенный лор преклонных лет. Он со знанием дела как раз заканчивал осмотр Одриса. Остальные болезные были в сознании. Уф, - выдохнула я, расслабляясь. Все в порядке.

- Светлого дня, мия, - не поднимая головы, приветствовал меня хитар. – Мия Ниара, насколько я понимаю? – поинтересовался он.

- И вам светлого дня и чистого неба, - приветствовала в ответ. – Да, я Ниара.

- А я лер Фазол Лижар, - кивнул он мне, выпрямляясь. – Неужели то, что я слышал от служек, уважаемых стражей и этого юноши, - он кивнул на Чамрина, - правда? Неужели это действительно вы столь профессионально обработали все эти ранения? – подозрительно смотрел на меня лекарь.

- Нет, конечно, - рассмеялась я, спешно думая, как выкручиваться. – Лер Одрис успел обработать раны лера Сафира, а Чамрин обрабатывал ранения леров Ринира и Водаха, они уже сумели уйти, их повреждения были не столь серьезными. Я так, - небрежно махнула рукой, - помогала.

Обратила внимание на выпученные глаза Чамрина, с негодованием уставившегося на меня.

- А кто же складывал кость самого лера Одриса? – прищурился Лижар. – Кто пришивал отсеченную мечом плоть у него на ноге?

- Ах это? – похлопала глазами. – Так мы с Чамрином вместе. Его батюшка лекарем был, вот и научил сына всему, что сам знает.

Глаза Чамрина округлились еще больше, он даже рот приоткрыл, собираясь, видимо, что-то сказать, но глядя на меня осекся. Так и стоял с открытым ртом, слушая, что я несу. Однако лекарь немного успокоился, посмотрел на хитара благодушным взглядом и даже похлопал того по плечу.

- Юноша, если соберетесь идти по стопам отца, - обратился он к Чамрину. – Я готов взять вас к себе учеником. У вас талант к лекарскому делу, это сразу видно. - Парень сглотнул и только покивал головой, не в силах и слова вымолвить. – Что касается этих достопочтенных леров, могу сказать, что их состояние опасений не вызывает. Леру Одрису следует добавить настой чалыи к тому, что он уже получает. За раной следить, обрабатывать дважды в течении суток. Лерам стражам покой еще на два-три дня. После они могут вставать самостоятельно. Чем вы их кормите, лер? – спрашивал лекарь исключительно Чамрина.

Глава 10.

Глава 10.

Отец уехал из поместья. Подозреваю, что в своеобразное паломничество к могиле мамы. Я никогда не была на месте ее захоронения, даже не знаю,
где оно. А вот отец иногда покидал меня на несколько дней, думаю для того, чтобы отправиться к этому таинственному месту.

К слову, в Карахаре не принято опускать тела умерших в землю, так поступают только степняки – ниргалийцы. У них в каждом поселении присутствует своеобразное кладбище. Обычно это изначально какой-нибудь природный или искусственный овраг, на дне которого производятся первые захоронения. Сверху на первые засыпанные тела со временем опускают следующие, снова засыпают и так далее. Как только могильная впадина оказывается заполнена, поселение переезжает на новое место. Дома разбирают, скот гонят за собой. Обычно переход занимает не менее нескольких суток, прежде чем старейшинами будет одобрено новое место для поселения. Подозреваю, что такое место все же выбирается заранее доверенными старейшинам лицами.

Аррагионцы же в своих пустошах погибших предают огню и никак иначе. Это имеет свои обоснования. В Аррагионских пустошах круглый год царит зной. Палящее солнце способно за считанные часы испортить тело умершего. К тому же во множестве водятся дикие звери, от которых тело не уберечь под слоем земли. Поэтому умерших сжигают, прах разносит ветер, несгоревшие кости остаются на том же месте, где жгли погребальный костер. Следующего погибшего предают огню в том же месте. Поэтому в каждом поселении можно легко найти гору костей на месте погребального костра.

А вот в Карахаре присутствует смешение традиций. Чаще всего тела предают огню, подобно пустынникам, особенно погибших огненных хитаров, их тела сгорают без остатка и за считанные секунды. Однако в таких городах, как наш прибрежный Ракса, тела принято опускать в море. Особенно если речь идет о хитарах воды. И лишь хитаров земли принято оставлять на две ночи в тихом месте в отдалении от поселений, но не закапывать, а просто оставлять на земле. Родная стихия забирает погибшего к себе. Через две ночи от тела остается только одежда или простыня, в которую оно было замотано. Вот их-то однозначно предают огню.

То есть никаких тел нигде не остается. Ни тел, ни холмика с крестом, к которому можно было бы время от времени наведываться. Дона Ниаллея была хитайей земли, следовательно, ее тело должно было быть погребено согласно традициям и спустя две ночи истлеть, слиться со своей стихией. К слову, отец никогда не раскрывал, куда он ездит время от времени, я сама сделала такой вывод. И мне и в голову не приходило, расспрашивать его о месте погребения мамы. Да, честно говоря, я вообще о ней не спрашивала. Тема мамы всегда была не то, чтобы запретной, но редко, практически никогда не поднимаемой.

Больные под присмотром лера Лижара все шли на поправку. Прошло уже четыре дня, как лекарь прибыл в наше поместье. Он организовал лечение грамотнее меня. Оказывается, у Одриса и бинты в лекарской были и снадобье, сбивающее жар. А также мазь для заживления ран. Только вот мне все это было, увы, неизвестно. За прожитые в Карахаре годы я никогда не проявляла интереса в изучении медицины. Поэтому-то с таким интересом и удивлением и поглядывали на меня все домашние.

Чамрин все время проводил подле Лижара. Подозреваю, приезжий лекарь быстро понял, что его, мягко говоря, ввели в заблуждение насчет умений парнишки. Лижар пытался со мной поговорить пару раз, но я отказалась разговаривать без присутствия отца. Попросту испугалась. Опытный взрослый лер легко раскусил бы мой обман, к тому же он в поместье провел достаточно времени, чтобы исподволь поинтересоваться у служек, где дочка лора смогла научиться лекарскому делу и узнать, что нигде.

Улучив момент, когда Лижар удалился из лекарской, кликнула Чамрина и попросила привести лера Хансака в беседку позади загонов. Мне нужно с ним поговорить, и это не может больше ждать. В волнении вышагивала по беседке, пока не услышала шагов за спиной.

- Мия Ниара, - вежливо поклонился страж.

- Лер Варгос, - намеренно использовала имя хитара, каким обращалась к нему хитайя из видения.

- Мое имя Варог, - уставился на меня страж. – Варгос, так зовет меня лишь…

- Ваша жена, - охотно закончила за него.

- Моя жена, - тихо повторил мужчина. – Откуда вы знаете? – вскинулся он.

- О чем? Я ведь еще ничего не сказала, - удивилась в ответ.

- Вы еще что-то хотите сказать? – уловил суть страж. – Откуда, мия Ниара, вы знаете о том, что я женат? – уточнил он, едва ли не по слогам.

- Лер Хансак, - я невольно поморщилась. – Простите, но это не самое главное, о чем нам нужно поговорить. Перейду сразу к делу, - решительно заявила я. – Сколько лет вашему сыну на данный момент? Инару, верно?

- Вы и о нем знаете? – побледнел хитар.

- Что-то я ничего не понимаю, - нахмурилась я. - Это тайна? Ваша жена беглая преступница? – попыталась я пошутить. На что Хансак сжал кулаки и сделал шаг ко мне, прожигая взглядом. – Стойте! – вскинула руку. – Лер Хансак, что-то наш разговор не туда зашел, - пришлось признать мне. – Я не в курсе, кто ваша жена и для меня это, по правде говоря, не важно. Хотите скрывать – ваше дело, я никому разглашать эту информацию не собираюсь. Я лишь хотела предупредить вас о вашем сыне. Так сколько ему лет? Скоро будет пять?

- Инару уже пять, - скрипнул зубами страж. – Исполнилось на той неделе. Наш брак с Айрисес не освящен в храме всех богов, - не сводя с меня пристального взгляда, пояснил страж. – Моя жена – аррагионка, дочь одного из вождей.

Глава 11.

Глава 11.

Отец все еще не вернулся. С его отъезда прошло уже шесть дней. Но сегодня ничто не могло испортить моего настроения. Я проснулась с ощущением скорого чуда, каким-то невероятно светлым, радостным настроением.

За окном ждало солнечное утро. Все больные в поместье практически здоровы, занятия с наставниками возобновлены, непрошенные видения благодаря перчаткам и закрытой одежде не досаждают. Ну что еще для счастья надо? – улыбалась я, умываясь и натягивая платье.

Дона Сири, хмурясь, ждала меня у двери комнаты. Она больше не входит ко мне без разрешения, ни она, ни кто другой, разве что кроме отца.

- Светлого дня, нянюшка! – едва ли не припрыгивая вышла из комнаты и поприветствовала хмурую дону.

- И вам светлого дня, мия, - откликнулась она. – Хотела предупредить, что я на рынок собираюсь, в Раксу. Вернусь после полудня.

Я чуть напряглась, услышав куда направляется женщина, но все же пожелала нянюшке хорошего дня и удачных покупок. Вместе мы спустились вниз, и я с удивлением заметила светловолосого мальчика, уминающего сладкий пирожок. Мальчуган сидел на лавке, дергал ногами и вполне был доволен жизнью. И тут я поняла, кто передо мной. Еще до того, как заметила лера Хансака. Это же маленький лер Инар, а вон та милая хитайя, что пытается призвать малыша к порядку и перестать дергать ногами, видимо, мия Айрисес. Хансак тоже заметил меня и тут же дернулся в мою сторону.

- Я пришел благодарить вас, мия! – заявил страж.

- Светлого дня вам, лер, - перебила я его. – Познакомьтесь с моей нянюшкой, доной Сирисой Феллис. Дона Сири, - обернулась к нянюшке, - это лер Хансак, он проходил лечение у лера Лижара в нашем поместье.

В это время к хитару подошла жена с сыном и Хансак сбился с мысли, вынужденный представить свою семью. Когда все познакомились, мия Айрисес, дай Пресветлая ей здоровья, догадалась, что я не хочу разговаривать с ее мужем при нянюшке и ловко увела дону Сири к выходу, что-то на ходу рассказывая. Краем глаза заметила, что мия что-то передает нянюшке, вроде мелькнула алая лента, но моим вниманием полностью завладел Хансак.

- Боги Тандора сжалились над нами, послав ту, кто способна обратить смерть, - пробасил он. Хитар неожиданно опустился на одно колено и прижал сжатый кулак к груди. - Я ваш слуга, мия! – заявил он. – Клянусь служить вам, пока не сумею отдать долг жизни.

- Лер Хансак, вы с ума сошли? – зашипела я. – Ну-ка поднимайтесь сейчас же! Что вы устроили? Хотя бы подумайте, как все выглядит со стороны! Наш император – единственный, кому вы должны присягать, лер. В какое положение вы меня ставите?

- Простите, мия Ниара, а только я не уйду, пока вы мою клятву не примете, - упрямился хитар.

- Отличная благодарность за помощь, - протянула я. – Я принимаю вашу клятву, лер Хансак! – резко выдохнула я. – Вставайте! Правильно ли я понимаю, что ваш сын подавился, а вы сумели его спасти?

- Да, мия, - кивнул мужчина. - Сначала запаниковал, правда, чуть трясти Инара не начал, но одумался вовремя. Вспомнил, чему вы меня научили, собрался, все правильно сделал. Кусок булки у него изо рта выскочил, и мой сыночек задышал свободно. Если бы не вы, мия, потерял бы я вчера своего малыша, - понуро закончил Хансак.

- Я искренне рада, что сумела помочь, лер Хансак.

- Варог, - перебил он. – Для вас я только Варог, мия.

Он еще говорил, а меня будто молния прошила. Получается я все же сумела повлиять на события… значит, и в другом смогу.

Как в калейдоскопе стали проноситься картинки того видения о нянюшке. Что-то меня цепляло, царапало, не давало отрешиться. Няня взяла ленту у жены Хансака. Алую ленту. В том жутком видении на корзинку нянюшки была повязана алая лента. Это случится сегодня! – со всей ясностью поняла я.

И, ничего не говоря, понеслась на улицу. Мия Айрисес прогуливалась возле входа, присматривая за сыном, нянюшки нигде не было видно.

- Мия Айрисес, дона Сири, вы с ней говорили, где она? – схватила я женщину за руку.

- Так уехала, - растерянно ответила женщина. - Повозка уже запряжена была, мы вышли, она села и сразу отбыла.

- Лер Хансак, вы мне нужны! – заявила выскочившему вслед за мной хитару. - Срочно, мне неимоверно срочно нужно попасть на рынок в Раксу. Нужно найти дону Сири! Иначе она погибнет.

Кричала я уже на бегу в сторону загонов. Раз няня отправилась в повозке, у меня есть шанс догнать ее верхом. Мысль о том, что я, собственно, пока не ахти какой наездник меня лишь притормозила, но не заставила отказаться от возникшей идеи. К счастью, Хансак оказался намного разумнее меня. Догнал, перехватил, убедил, что быстрее будет вдвоем на его взрослом гирте. И все это без единого лишнего вопроса. Еще несколько минут я приплясывала от нетерпения, пока Хансак выпрягал своего гирта из упряжки. И вот только по дороге в сторону города, а поместье отца расположилось немного поодаль основных жилищ, хитар позволил себе проявить любопытство.

- Вам было видение о доне Сирисе? – прокричал он, перекрывая топот гирта.

- Да, лер Варог, - мне только и оставалось, что согласиться. - Ее затопчет ящер на выходе с рынка.

- Мия Ниара, неужели мои догадки верны, и вы и правда видящая? – прямо мне на ухо прокричал хитар.

Глава 12.

Глава 12.

Теперь и няня все время носила перчатки. Шепотки в поместье по этому поводу стали набирать новые обороты.

Отец вернулся ночью на седьмой день отсутствия. Я проснулась от ощущения, что кто-то смотрит на меня. Открыла глаза и не сразу поняла в темноте, кто именно сидит на краю моей кровати. Но не успела испугаться, как услышала шепот:

- Моя светлая девочка, прости меня, - он осторожно коснулся моих волос.

- Папа?

- Прости меня, Ниара, - повторил отец. – Я обещал не отталкивать тебя и не смог справиться с тем, что ты рассказала. Но я знаю, что это ты. Разве могу я не видеть, что ты моя маленькая крошка, частичка моей Ниаллеи? Я помогу тебе, - пообещал он. – Вместе мы справимся со всеми трудностями, Ниара, ты больше не будешь одна.

С этой ночи жизнь моя начала налаживаться. Имея в союзниках папу и няню, мне все легче удавалось скрывать свой дар. Отец настоял, чтобы я начала обучение у лучших лекарей Карахара. Но так как ни один великий лекарь не живет в крохотном приморском городке, меня поставили перед фактом, что мы переезжаем в Торрон. Папа хотел в Риго – столицу, но я смогла его переубедить. Торрон очень крупный город, славится своей Академией для высших лоров. Кроме того, в этом городе остался дом моей мамы. Он уже около двадцати лет стоит пустой, а за последние десять лет отец даже слуг распустил, оставив одного стража, который присматривает за вверенным ему имуществом и в холодное время года протапливает жилые комнаты.

В сборы я не вникала. Отец лишь настоял на смене гардероба. Теперь у меня стали появляться теплые платья, штаны, строгие пальто по типу камзола и прочие вещи на случай холодной погоды. Торрон расположился на значительном удалении от моря и климат там другой. Зимой, говорят, даже снег выпадает.

- Папа, мне не нравится мое имя, - однажды за завтраком заявила я отцу.

- Твое имя принял сам Бог всех стихий, я это отчетливо видел, - улыбнулся мне отец. – А третье имя тебе не положено, малышка, ведь ты не лори.

- Но ты ведь можешь дома называть меня иначе, так как я сама хочу? – умильно заглядывала в глаза лору.

- И как же ты хочешь, чтобы тебя называли? – полюбопытствовал отец.

- Светлая! – не раздумывая выпалила я, вызвав приступ смеха у лора Иллариота.

- Дочка, - едва ли не вытирая слезы, обратился он. – Ты себя в отражатель видела? – все еще смеялся отец. – Ну какая же ты светлая? К тому же, повторюсь, Хорн принял твое имя, Ниара. Не стоит его гневить.

- Давай тогда не Светлая, а Светлана, - предприняла вторую попытку.

Отец вышел из-за стола и приблизился ко мне.

- Ниара, - присел на корточки отец, чтобы оказаться со мной одного роста. – Я понимаю, что тебе сейчас нелегко. Нелегко осознать, что ты теперь другой человек, и жизнь у тебя другая, и семья, и окружение, и даже мир, - понизил голос отец. – Но теперь ты моя дочь, моя Ниара. Я не стану называть тебя другим именем, уж прости.

- Ладно, - не сумела я скрыть расстройства. - Только я не такая, я не темная, - не глядя хитару в глаза, пояснила я. – Я не хочу, чтобы меня называли Темнейшей, моя душа полна света, папа.

- Не стоит всем открывать свою душу, - серьезно заявил отец. – В таком случае, имя – твоя броня, твоя защита. Называй себя Светлой только с теми, кому доверяешь, только с теми, кому готова открыться, - посоветовал он.

- Я люблю тебя, папа, - шмыгнула я.

- И я тебя, дочка, - щелкнул он меня по носу. – За двоих. За себя и за маму.

Торрон встретил нас холодным промозглым ветром и дождем. Отец заранее отправлял нескольких слуг с требованием привести дом в жилой вид, поэтому нас ждал протопленный, пусть и сильно запущенный особняк в самом центре города. Когда дом строили много лет назад, это, скорее всего, была окраина разросшегося со временем Торрона.

Мне досталась не слишком большая комната с совсем крохотным окном, особенно если сравнивать с моей комнатой в Раксе. Но там совсем другой климат. Если бы здесь у меня было окно во всю стену, как в нашем поместье, никакой камин не сумел бы обогреть комнату в достаточной мере. Устаревшую мебель отец вызвался заменить, а еще предложил устроить ремонт по моему вкусу. Но совершенно случайно оказалось, что это была комната мамы, когда она жила в этом доме с родителями. И я решила ничего в ней не менять, разве что немного освежить.

Приятно было осознавать, что и маленькая Ниаллея сидела перед этим зеркалом, смотрела в это окно, спала на этой кровати… Я будто становилась ближе к этой хитайе, находясь среди ее вещей. В каком-то порыве непонятной ностальгии я даже попросила переделать под меня несколько старомодных платьев, что носила мама в моем возрасте. Меня, наверное, не поймут те, кто вырос в семье, имел обоих родителей. У меня был только папа, и как бы я ни хорохорилась и не пыталась доказать прежде всего самой себе, что вся такая самостоятельная и самодостаточная, в глубине души очень хотела иметь и маму. Хотела ощутить тепло любящих рук, хотела запомнить на всю жизнь неповторимый материнский запах, знать нежность ее поцелуев и крепость объятий. Как бы то ни было, мне ее не хватало.

Но у меня была Сири! Она подарила мне всю нерастраченную нежность, заботу и любовь. Теперь, когда мне не нужно от нее скрываться, на душе стало гораздо легче. И пусть мы все теперь носим закрытую одежду и перчатки, пусть избегаем объятий и поцелуев, несмотря ни на что мы стали ближе, чем когда бы то ни было. Но она осталась в Раксе, как и все служащие.

Глава 13.

Глава 13.

- Это снова ты? – двумя руками удерживал меня огненный хитар. Спустя секунду и я его узнала. Нет, я не помнила, как он выглядит, я запомнила невероятное ощущение тепла от его прикосновения, тепла, после которого меня не затягивает в непрошенное видение.

- Простите, лер, но сейчас это вы на меня наскочили, - решила все же внести ясность.

- Квиты! – улыбнулся он. – В Раксе ты меня едва не снесла, теперь я тебя. И ты снова одна! - последовал обвинительный тон. – Где тот мощный хитар, что сопровождал тебя в прошлый раз? – нахмурился парень.

- Сейчас я и правда одна, - смутилась я.

- Проводить? – галантно предложил хитар.

Прежде чем ответить, я окинула парня более пристальным взглядом. Молодой, лет двадцать, я думаю, довольно симпатичный. Высокий, яркие огненные волосы и грариены на лице такие же. Ровный нос, широкие скулы… Одежда непростая опять же. В следующий раз я его точно узнаю, - решила для себя.

- Мне недалеко, - ответила с сомнением. Дело в том, что место, куда я направляюсь, оно не самое популярное, мягко говоря. Я даже от отца скрываю, что хожу туда.

Последние полгода каждое утро я проводила в лагере беженцев. Меня не смущало общество бедняков, оборванных и отчаявшихся хитаров, сумевших сбежать с пустошей, но которых лор Ираш, наш правитель, не считал нужным обеспечивать даже самым необходимым.

В Карахаре должность повелителя не наследуемая, она выборная. На совете высших, в который входят лишь самые сильные представители общества, лишь лоры, пробудившие в себе и сумевшие усмирить более одной стихии, так вот на этом совете и избирается повелитель. И за год до моего рождения был избран лор Рейноран Ираш Силах, как сильнейший лор тех лет. Однако народ его не любил. Лор Ираш не оправдал доверия простых хитаров. При его правлении империя стала распадаться. Кто-то скажет, что не нужно никого удерживать силой, возможно это и так. Однако сейчас, пообщавшись со спасшимися от произвола в пустошах, я начинаю понимать, что их выход из состава империи стал следствием неверной политики повелителя. Он позволил расплодиться бандам преступников, никак не контролируя развитие пустошей. Лишь выкачивал необходимые ресурсы, не заботясь о жителях тех мест. Отсюда и столько недовольных, поддержавших выход пустошей из состава империи.

Здесь, в лагере беженцев, я наслушалась разных историй, и веселых среди них не было. Люди бежали со своей земли, спасаясь от бесчинств тех, кто сильнее, спасая своих детей от голода, спасая дочерей от участи, худшей, чем смерть. Оказалось, что не только в Шеротане торгуют юными миями, словно товаром. И пусть в Аррагионских степях у хитай не отнимают Силу, зато принуждают к союзам с сильными хитарами, которые обнаглели настолько, что стали брать в жены не одну мию, а несколько. От семьи в лучшем случае откупались, а если отец упорствовал, то мог поплатиться за это жизнью.

- И все же? – упорствовал парень, вырывая меня из задумчивости.

- Я иду в лагерь беженцев, - призналась со смущением. – В основном хитары обходят те кварталы стороной, так что…

- Эймерас, - решил представиться огненный. – А как тебя зовут?

- Светлая, - вырвалось само по себе. Клянусь, я не планировала так называться, это вышло само!

- Так вот, Светлая, - скептически хмыкнул парень. - Сейчас настолько раннее утро, что даже птицы еще не проснулись. Вот и объясни-ка мне, для чего же тебе понадобилось в такую рань отправляться в лагерь беженцев? – при этом Эймерас оглядел меня всю с ног до головы, очевидно намекая на мой юный возраст.

- Им нужна помощь, - вздохнула я. – Я учусь у лекаря и прихожу в лагерь по утрам, чтобы помочь хоть кому-то.

- Сколько тебе лет, малышка? – спрятав улыбку, поинтересовался огненный.

- Через неделю исполнится двенадцать. Ты не думай, я уже многое умею, я им точно не наврежу! Да меня и ждут каждый день, ведь больше им надеяться не на кого.

- Каждый день? И сколько же времени ты уже ходишь в лагерь, я так понимаю тайком?

- Ну, - заюлила я. – Пару месяцев, может чуть больше.

- Идем, - решительно взял меня под руку Эймерас. – Одну я тебя не пущу.

Мы молча прошли несколько кварталов и попали в самый настоящий ад на Земле, в смысле, на Тандоре. Да и не верят здесь в ад, вообще нет такого понятия. Только вот ад есть, и он передо мной. Лагерь беженцев представляет собой унылое, крайне удручающее зрелище. Множество кривых, кособоких палаток, не падающих лишь чудом. Но сотням хитаров не нашлось места и там, и они ночуют прямо под открытым небом у костров. Запахи пищи смешиваются с ароматами немытых тел. Всюду слышны голоса, даже в столь раннее время, плач детей, кашель, стоны…

Меня и правда ждали. Когда я попала сюда впервые около полугода назад, шел последний месяц зимы. Почти все аррагионцы в лагере, вынужденные жить фактически на улице, оказались больны. Климат Торрона сложно сопоставить с климатом жарких пустошей, у этих же хитаров даже одежды подходящей не было!

Тогда аррагионцы не восприняли меня всерьез, но мне на это было наплевать. Очень помогли знания аррагионского, на котором я ругалась с особо твердолобыми мамашами, не позволявшими оказать помощь их детям. Я осмотрела в первый день около двух десятков больных малышей и многим сумела помочь на месте. Правда для этого пришлось сбегать в несколько лавок, торгующих лекарственными настойками. Еще я потратила все цвирки, что получала от отца на свои текущие расходы. На них я купила простой еды, ее вскоре доставили в лагерь. В лагере почти не было мужчин, им не так-то просто оказалось выбраться из Аррагионских пустошей. На побег женщин и детей смотрели менее внимательно. Кто-то из них сумел устроиться на работу в Карахаре, им повезло, сумели обеспечить себе и детям более-менее сносное существование, остальные же ютились в таких вот лагерях.

Глава 14.

Глава 14.

Всю дорогу я думала о странном парне и даже не догадалась спросить хитайю, как ее зовут. Уже подходя к дому, остановилась как вкопанная, сраженная этой мыслью, и повернулась к малышке.

- Прости, я даже не спросила, как тебя зовут и сколько тебе лет? – смущенно повинилась я. – Меня зовут Ниара.

- А в лагере все вас называли Светлой, - вскинулась девочка. – Почему?

- Не знаю, как-то само вышло, - пожала плечами. – Не надо ко мне на вы обращаться, - попросила я. – Ведь мы с тобой почти одного возраста. Так как тебя зовут?

- Виссория.

- Сколько тебе лет, Виссория?

- Десять.

- И мама в десять лет посадила тебя на корабль в неизвестность? – ужаснулась я.

- Иначе меня отдали бы тому лору, - тихо прошептала девочка.

- Ладно, Виссория, теперь ты под моей защитой. Папа сейчас в отъезде, он в Риго, столице Карахара, но скоро должен вернуться, - сообщила я ей. – Однако тебе не стоит переживать, ты в безопасности. Можно тебя кое о чем попросить?

- О чем? – задумалась девочка.

- Не говори никому, где мы встретились и о том, что я хожу в лагерь беженцев, ладно?

- Это секрет?

- Можно и так сказать, - подмигнула я.

Так как дона Сири осталась в Раксе, а я доказала папе свою самостоятельность, он без опаски оставил меня одну. Образно говоря. Потому как дом был просто набит служащими. Это и кухарка с тремя помощниками, и старшая дона, отвечающая за прочее хозяйство, тоже естественно с помощницами – тремя молоденькими миями. За приведение сада в порядок отвечал лер Отио. В загонах главенствовал лер Хейгл, к счастью, он быстро нашел общий язык и с Азеро, и с Джухом – гиртом отца. За охрану отвечали шестеро стражей, они дежурили посменно на территории дома, не такой уж большой, надо заметить. Плюс ко всему ко мне трижды в неделю приходили учителя. Так что почувствовать себя в одиночестве совершенно не выходило. Почтив се комнаты в доме были заняты, но несмотря ни на что я твердо была настроена отстоять девочку, поселить ее в нашем доме.

Основная битва предстояла с доной Яльтаной – старшей доной, отвечающей за хозяйство всего дома. Она единственная, с кем у меня не сложились отношения. Яльтане не нравилось, что отец многое мне позволял, то, что обычно миям моего возраста не позволялось. Ей не нравилось, что я одеваюсь, купаюсь, причесываюсь сама. Она явно хотела иметь больше власти, чем отец ей отсыпал, вынужденная советоваться со мной по многим хозяйственным вопросам. Позволяла себе спорить со мной даже по мелочам! Но я не жаловалась на нее отцу, понимая, что все эти семейные дрязги не должны его касаться. Тем более, Яльтана внешне вела себя довольно уважительно, работу свою выполняла прекрасно, дом постепенно засиял чистотой и свежестью под ее руководством. Так что и я старалась лишний раз с ней не сцепляться.

Но отец в отъезде уже почти полгода и эта женщина начала чувствовать себя хозяйкой, тем более что я почти все время занята и позволила ей заниматься всеми вопросами, практически не вникая.

- Мия Ниара, - поджала губы Яльтана. Ожидаемо, она оказалась первой, кого я встретила на пороге дома. – Мне придется доложить лору Иллариоту о ваших отлучках. Или вы думали, я не замечаю, что вы уходите чуть свет?

- Дона Яльтана, хорошего вам дня, - проигнорировала я ее выпад. – Попросите накрыть завтрак для меня и моей гостьи, мы будем завтракать в малой столовой. И еще, дона Яльтана, это Виссория, - представила я девочку. - Она будет жить с нами. Комната напротив моей свободна, насколько мне известно, подготовьте ее как можно скорее.

Я старалась говорить спокойно и вежливо, не обращая внимание на поджатые губы женщины, с неодобрением поглядывающей на нас с Виссорией.

- А ваш батюшка в курсе, что вы решили притащить в дом, - дона смерила девочку презрительным взглядом, - гостью?

- Дона Яльтана, вы получили распоряжения, будьте добры приступить к их выполнению! – не выдержав, я все же повысила голос.

- Мия Ниара, при всем моем уважении, я настаиваю на том, что лор Иллариот должен быть извещен прежде, чем вы сможете поселить кого-то в доме, за порядок в котором отвечаю именно я! — вот чего-чего, а уважения в голосе этой женщины точно не звучало. - А если пропадет что-то ценное, с кого, как вы думаете, спросит лор? – продолжала она.

- Дона Яльтана! – я аж задохнулась от гнева. Она в лицо назвала бедную девочку воровкой. – Вы забываетесь! Сейчас же подайте завтрак и приготовьте комнату! А по возвращении отца я поставлю вопрос о вашей компетенции, дона. Хватит, мне надоели сражения в собственном доме! Больше я этого терпеть не намерена.

- Лор Иллариот ценит мои усилия по поддержанию этого дома в порядке, мия Ниара, - елейным голосом пропела женщина. - К сожалению, вам не довелось узнать вашу матушку, и некому было привить вам элементарные знания о ведении хозяйства и поведении в обществе, - язвительно уколола она. – Однако ваш отец не оставляет надежд на ваше достойное воспитание. И вот когда он вернется, и я расскажу ему о вашем поведении, вот тогда-то мы и узнаем, кто понесет наказание, а кто будет вознагражден, - победно закончила она.

А я смерила дону мрачным взглядом и решительно утянула оробевшую девочку за собой, минуя слишком много на себя взявшую хитайю.

Глава 15.

Глава 15.

Мне не было и двенадцати, когда я поняла совершенно определенно, что систему здравоохранения в Карахаре нужно менять. Сейчас она доступна только обеспеченным гражданам. Нет бесплатных лечебниц, нет учебных заведений для лекарей, множество граждан лишено возможности получить помощь. Единственное, что у них оставалось – купить в лавке снадобье или раствор, способный облегчить боль, к примеру или сбить жар. Эти снадобья изготавливались здравниками под заказ индивидуально для каждого и их тоже крайне не хватало.

Тогда-то я и высказала мысль, что лечебные растворы, мази, настойки и прочее вполне реально изготавливать в больших объемах и развозить по лавкам, таким образом можно помочь большему количеству нуждающихся. По большому счету, конечно, Карахар нуждается в лечебницах, но это не в моей власти. Тут я ничего изменить не могу.

Впервые эту мысль я высказала лору Варели, но он не принял идею всерьез. Что ж, его право. Но это не значит, что я откажусь от реализации задуманного. Скорее бы только папа вернулся! Уверена, он сумеет помочь с помещением, а вот потенциальных работников полно в лагере беженцев. Эти женщины с успехом справятся с задачей сбора трав, ягод и кореньев. Даже если они совершенно не разбираются в этом вопросе, достаточно ведь просто показать. Причем самым эффективным, на мой взгляд, будет дать каждой только одно-два задания. Так они скорее разберутся и точно ничего не напутают. Например, одна могла бы собирать плоды лагуа, очищать их и отправлять на просушку, это был бы ее фронт работ. Следующая собирала бы, к примеру только корни колючей травки с говорящим названием кхарень. Это прекрасное муколитическое средство. Корни следует измельчить, залить медом или сиропом и дать настояться около недели, потом можно легко хранить в прохладном месте до двух месяцев. Третья бы собирала нежные ягоды малицвета, одного из главных ингредиентов для лечения простуды. В общем, вы поняли мою идею.

Однажды я спросила у лора Варели, почему в Торроне, довольно крупном, густонаселенном городе так мало лекарей. На что получила крайне поразивший меня ответ. Лор Варели заявил, что основная задача лекарей не лечение всех до единого больных, а предупреждение развития эпидемий и помощь тем, кто достоин помощи.

- И кто же определяет достойных? – поинтересовалась тогда я.

- Общество, мия, - не отрываясь от работы ответил лор. – Общество само определяет достойных. Они сразу выделяются в серой массе, со временем вы поймете, о чем я говорю.

- Сомневаюсь, что такой подход когда-нибудь смогу считать правильным, - искренне ответила тогда я. – Я считаю, что главная задача лекаря состоит в поддержании здоровья всех хитаров, спасении жизни без оглядки на социальный статус, в готовности прийти на помощь при любом недуге. Всем хитарам, лор Варели, а не только тем, кому повезло родиться в более обеспеченной семье. А также, лор Варели, лекарям нужно постоянно совершенствовать свои навыки, так как со временем появляются новые болезни и нужно изучать способы их лечения!

- Если болезнь не поддается лечению, мия, иногда милосерднее позволить искре жизни угаснуть. Вы еще молоды, чтобы это понять, хотя и поражаете меня зрелостью суждений, - ответил он тогда.

Еще у нас не прекращался спор на тему лекарских школ. Лор Варели упорно доказывал, что система, при которой знания передаются от лекаря к ученику зарекомендовала себя в течении многих поколений и не требует изменений. А я в который раз пыталась доказать лору, что хорошему лекарю нужно стремиться постоянно совершенствоваться, развиваться всесторонне, чтобы уметь находить подход к любому пациенту, уметь успокаивать и вселять надежду на исцеление. И гораздо эффективнее лекарь мог бы работать, перенимай он знания сразу нескольких лекарей, а не одного. На что лор лишь смеялся над моими завышенными, по его мнению, требованиями. Он заявлял в ответ, что все, что нужно лекарю – это элементарные базовые знания. Не нужно стремиться помочь всем, из этого не выйдет ничего толкового.

В общем, лор Варели, поначалу восхищавший меня своим отношением к больным, своим профессионализмом, постепенно разочаровывал все больше. Но я все равно день за днем приходила в его дом, где он принимал пациентов и училась всему, чему лекарь мог меня научить.

Год назад лор Варели прошел обряд с той самой мией - Эннирой, которую я видела в своем видении, а сейчас она уже ждала малыша. Лор всякий раз, глядя на жену, замирал на мгновение с глупой улыбкой, будто и сам не верил, что эта прекрасная мия – его жена. Интересно было наблюдать за строгим лором в такие моменты.

Виссория поселилась в комнате напротив два дня назад. Девочка большую часть дня проводила там, выходя только когда я звала ее завтракать или ужинать. Заниматься с моими наставниками она не могла, слишком велика разница в нашем образовании. Точнее, в полном отсутствии знаний даже элементарного с ее стороны. Если уж и учить ее чему-то, то начинать с азов. Кстати, удивительно, но в Шеротане говорят на том же языке, что и в Карахаре. Это довольно странно. К примеру, наши соседи ниргалийцы и аррагионцы говорят на своем языке, карахарский или имперский считается общим, его в той или иной мере знают все, а вот язык степняков и пустынников мне приходится учить с самого детства. На материке, где находится Шеротан есть еще страны. И в каждой из них другой язык, хотя и там тот, что используем мы , считается основным. Только там он, разумеется, не называется имперским, на острове заблудших душ он шеротанский.

Преследуя единственную цель – немного развлечь девочку, решила пригласить ее на прогулку. Гиртов она раньше видела, но никогда не каталась. Азеро за эти два года вымахал невероятно, почти дорос до ящера отца. Только вот его хулиганская натура с возрастом, к сожалению, не изменилась. Он то и дело подстраивал мне мелкие пакости, а потом с невинным видом взирал на содеянное, будто говоря: «А я что, а я ничего. Я тут вовсе ни при чем.»

Глава 16.

Глава 16.

Я уже успела забыть того огненного лера, что провожал меня в лагерь беженцев, пока снова не увидела его там же, неподалеку. Мы с отцом как раз направлялись в лагерь на его взрослом гирте - Джухе. Эймерас меня не заметил, а вот я пару минут рассматривала привлекательного хитара, который не смог пройти мимо нуждающихся, он снова добыл целую телегу припасов. Когда мы въехали на территорию лагеря, ее как раз разгружали.

Папа, устроив гирта, сразу же пошел искать главного в лагере - ханазара, чтобы обсудить вопросы взаимодействия, а я как обычно двинулась в сторону палаток. Меня заметили и уже ждали. Ежедневно в лагере не менее десятка детишек нуждались в помощи лекаря, так что времени терять не стала, приступая к осмотру.

Примерно через час лор Иллариот меня нашел и отозвал в сторону.

- Ниара, ты уверена, что хочешь этим заниматься? – в тысячный, наверное, уже раз спросил отец. – Ты не обязана. В твоем возрасте мии должны учиться и наслаждаться жизнью. Успеешь еще хлебнуть взрослых обязанностей.

- Папа, мы это уже обсуждали, - вздохнула я. – Ты же видишь, что никто больше не хочет помогать этим хитарам, они никому не нужны. Знаешь, сколько аррагионцев погибло в лагере за последние полгода? Огромная смертность от голода и невыносимых условий – это же просто ужасно! И если в моих силах сделать хоть что-то, чтобы им помочь – я буду это делать.

- Что ж, на другой ответ я и не рассчитывал. Я договорился с местным ханазаром. Конечно же, он только за строительство бараков. Насчет работы для женщин сложнее. У аррагионцев другое отношение к хитайям, они во всем полагаются на мужей или отцов, так что вряд ли захотят работать.

- Папа, их дети умирают от голода и холода! Неужели ты и правда думаешь, что эти женщины откажутся работать только потому, что в их обществе это не принято?

- Боюсь, тебя ждет еще не одно разочарование в жизни, малышка, - устало улыбнулся лор. – Идем, сегодня мне уже нужно возвращаться. Как только я получу разрешение на постройку бараков, сразу же и начнем.

- А место выбрать? – наивно поинтересовалась я.

- Ниара, ты правда не понимаешь? – остановился отец. - Участок придется или покупать самостоятельно, или выбивать из градоначальника. А он не заинтересован в помощи аррагионцам, абсолютно. Выбирать не из чего.

- Но ведь ему и самому будет выгоднее, если лагерь станет более цивилизованным, а хитары устроятся на работу.

- Боюсь, все не так просто, - покачал головой отец.

Разговор продолжился и по дороге домой. Мы обсуждали множество разных вопросов, иногда отец смотрел на меня странно, долгим нечитаемым взглядом, но потом встряхивал головой и снова улыбался.

- Папа, - окликнула его в очередной раз, - меня посетила отличная мысль!

- И какая же? – напрягся он.

- Помнишь то место за городом, минут десять езды на гирте? Мы туда еще в том году на мой день рождения ездили, пикник устраивали.

- Недалеко от озера? Помню.

- Это ведь уже не Торрон, верно? – уточнила я. - Там вполне подходящее место для постройки бараков для аррагионцев. И там же можно организовать работу для женщин. Я уже думала об этом. Во-первых, часть из них могут шить. Любые вещи, взрослые, детские, да хоть одеяла! Большинство торронцев шьют одежду на заказ, и это довольно дорого, согласен? А если шить однотипные вещи массово, то и стоимость производства сократится, и скорость пошива вырастет, и соответственно стоимость готового изделия будет существенно ниже, чем шить на заказ. А швейный цех вполне можно обустроить там же, неподалеку от нового лагеря.

- Вряд ли наши модницы согласятся носить такие вещи, которые пошили не индивидуально для них, - резонно заметил отец.

- А я и не говорю про модниц! Я говорю про тех, кто покупает одежду в лавках старьевщика, потому что на новую у них не хватает цвирков.

- Вообще-то, в этом что-то есть, - задумался лор. – Идея стоящая, вполне может оправдать себя. Это не все, как я понимаю? – лукаво улыбнулся он.

- У меня полно идей! – отмахнулась я. – Но самая насущная – лекарства. Сейчас здравники сами настойки всякие изготавливают, мази и прочее. Сами травы закупают для этого, сами весь процесс выдерживают. У кого получше выходит, у кого послабее, и у всех одинаково долго! Я хочу изготавливать мази, настои и прочее в большом количестве, да потом просто по лавкам развозить и продавать. Аррагионки и дети старшего возраста легко справятся со сбором нужных трав, кореньев, коры, ну и всего прочего. На первое время наймем здравника, который будет за процессом следить. Я и сама могу, но это слишком много времени займет, у меня столько нет.

- Ниара, - начал было отец, но замолчал. – Я тебе помогу. Во всем помогу. Но ты должна понимать, что чем больше ты отличаешься от обычных хитай, чем больше привлекаешь внимания, тем меньше шансов остаться незамеченной лором Ирашем.

- Я думала об этом. Только ведь всю жизнь я прятаться не смогу. И не хочу терять время, которого у меня может быть не так много. Я не знаю, сколько лет мне отпущено на Тандоре и хочу использовать каждую минуту так, чтобы не сожалеть об упущенных возможностях.

- Уверен, что тебя ждет долгая счастливая жизнь, дочка, а остальное выбрось из головы! – нахмурился отец.

Глава 17.

Глава 17.

Что-то изменилось. Я пока и сама не понимала что, но чувствовала себя иначе. Не сразу поняла, что вижу окружающих не так, как раньше. От каждого хитара тянулась тонкая нить. У кого золотая, едва заметная, у других темная. Нить могла тянуться к другому хитару, а могла спиралью сворачиваться вокруг него самого. Могла и просто уходить в никуда, разветвляясь на несколько. Медленно я спускалась по ступенькам, рассматривая сновавших внизу слуг другими глазами. Виссория тоже была внизу. Тонкая золотая нить вилась вокруг девочки, будто обматываясь вокруг нее, колыхаясь от движения, словно тончайшая паутинка.

Внимательно следя за той самой ниточкой, которая немыслимо притягивала меня, я подошла к Виссории и протянула руку, стараясь ухватить то, природу чего пока не понимала. Самый кончик ниточки, что я тщетно пыталась схватить, даже не выскользнул, он прошел сквозь пальцы, обжигая меня видением, кратким, но вместе с тем очень ярким. Я видела Виссорию в последний день ее жизни. Она не выглядела старой, изможденной или больной. Это была взрослая хитайя, успевшая прожить не один десяток лет, но не старуха. Виссория умерла во сне. Я застала ее последний вздох.

- Ниара? Что с тобой? – вырвала меня из задумчивости девочка. – Твои глаза, они на секунду стали белыми, - бесхитростно сообщила она.

А я молча протянула руку и коснулась ниточки где-то посередине. Просто не смогла сопротивляться притяжению, желанию коснуться ее снова. Тут же полоснуло видением, в котором Виссория держала за руку девочку лет пяти. Они просто шли куда-то, счастливые, довольные. А я не могла остановиться. И снова протянула руку, стараясь схватить нить теперь у самого основания. И увидела Виссорию такую, какая она сейчас, прямо передо мной, разве что в другой одежде. Девочка сидела за рабочим столом и что-то писала, от усердия даже высунув кончик языка.

И да, все это время я была в перчатках.

- Ниара? – продолжала звать меня Виссория. – Ты в порядке?

- Да, прости, - тряхнула головой я, не совсем пока понимая, что происходит. Что это за нити, которые я вижу. Оглядела себя и ничего не обнаружила. Нити были у всех, кроме меня.

Тем утром я не пошла к лору Варели, отослав записку с извинениями, не пошла я и в лагерь беженцев. Наспех позавтракав, я ходила по дому, рассматривая нити всех обитателей. Касаясь их ненароком, просто не могла остановиться, желание прикоснуться было столь сильным, что я ощущала зуд в кончиках пальцев.

Уже позже я поняла, что если нить обвивается вокруг хитара или хитайи, это может означать лишь то, что их судьба пока не предопределена или, возможно, зависит от них самих. Была еще версия, что нет пока поблизости второй половинки. Потому что чаще всего нить тянулась прочь, уходила вдаль. Редко, но мне удавалось увидеть связь двух хитаров.

В первый раз я рассмотрела эту связь неподалеку от лагеря беженцев. Заметила юную девушку - хитайю, она шла по своим делам, несла корзину с продуктами, а навстречу по той же дороге шел молодой хитар, он был в компании еще нескольких, но именно его нить тянулась к той девушке, а ее нить к нему. Когда они поравнялись и взгляды их встретились, я отчетливо заметила, как кончики нитей рванули друг к другу и крепко переплелись. Парень остановился, как вкопанный, смущенная девушка тоже замерла. Оба явно не понимали, что происходит. Хитар отмер первым, что-то сказал девушке, она ответила. Я больше не могла вот так стоять и пялиться на них, но и уйти сейчас, не поняв до конца, тоже не могла. Тогда я медленно двинулась в их сторону. Проходя мимо, как бы случайно мазнула рукой по переплетению нитей и увидела обряд единения, что эти двое проходили в храме всех богов. Это пара! Я увидела рождение пары!

После мне не раз приходилось видеть, что нить, тянущаяся от хитара, разветвляется на две или даже три. Несколько возможных путей – поняла для себя. Мне некому было подсказать, все что я могла – догадываться обо всем и понимать так, как подсказывает сердце.

Нить моего отца тоже не обрывалась. Она не обвивала его, нить тянулась прочь. Папа еще может быть счастлив, и пусть ему уже за девяносто, есть кто-то к кому тянется его нить. Как только ее найти? Да и не согласится отец начинать новые отношения, как мне кажется. Слишком велика была любовь между ними с мамой. Боль еще не утихла, я все еще вижу ее в его взгляде, когда он думает, что никто не видит.

Раньше, когда видения посещали меня только при касании, было проще. С того момента, когда я начала видеть нити судеб мне стало практически невозможно проходить мимо хитаров и не касаться их. При этом перчатки перестали помогать. А еще меня безумно манила нить отца и просто невыносимо хотелось коснуться кончика, чтобы узнать о последнем его дне, изменилось ли то видение о его смерти или ему все еще грозит опасность. Но при этом мне было очень страшно это узнать. Я не хочу знать, когда его не станет! Просто не хочу! Не хочу жить с этой мыслью, засыпать и просыпаться. Поэтому я стала трусливо его избегать, пока отец не заставил рассказать ему правду.

- Ниара, ты не можешь прятаться от своего дара! – заявил он. - Это часть тебя, часть твоей жизни, нравится тебе или нет. Да, понимаю, что порой непросто, но ты должна принять его. Принять полностью. Ты не такая как все, и Пресветлая недаром подарила тебе воспоминания о прошлой жизни. Уверен, не случись этого, и тебе было бы несоизмеримо сложнее учиться жить с этим даром. Но ты справишься, дочка! Ты сильная, сострадательная, я не знаю никого, кто был бы достоин такого подарка Богини больше, чем ты.

Глава 18.

Глава 18.

Многие аррагионки сделали верный выбор. Поняв, что нет чести в смерти от голода, они сумели отрешиться от норм, привитых с рождения. Хорошим примером послужили обычные карахарки, не видевшие ничего зазорного в том, чтобы работать. Пусть не наравне со своими хитарами, но все же работа облегчала их жизнь, а многим и дарила дополнительный смысл. Многие хитайи с рождением детей посвящали себя семье, но это был их выбор, а не навязанный общественным мнением. Никто не смотрел на работающих хитай косо, никому и в голову не приходило осуждать их.

Как я и предполагала, обучить аррагионок сбору даров леса оказалось совсем не сложно. Природа вокруг Торрона им была не знакома, но потратив несколько дней на обучение, дело пошло на лад. Одни занимались сбором, другие просушкой. Несколько аррагионок покрепче присоединились к хитарам, занятым подготовкой глиняных блоков для строительства. По мере возведения первых бараков, многие женщины решили помогать в работах по отделке построенных зданий. Постепенно все беженцы перебрались в строящийся поселок. В отдалении установили палатки, потому что жилье поначалу не было готово полностью, но с течением времени бараки стали заполняться.

Купальни решено было устроить в отдельном здании. На крыше закрепили большие открытые баки, которые наполнялись водой из ближайшего пруда. За нагрев отвечали огневики, с этим вообще проблем не возникло. Аррагионцы ничем не отличались от карахарцев в плане пробуждения стихийных Сил. Отличие заключается только в способе обучения. В империи самые одаренные обязаны пройти обучение, научиться контролировать свою Силу. Для этого они поступают в Академии, разбросанные по всей стране. А вот аррагионцы с активной стихией проходят обучение у ханазара поселения, в котором они живут. Обычной программы обучения, привычной имперцам, аррагионцы не проходят, лишь учатся управлять своей Силой. Многие, к сожалению, даже читать при этом не умеют.

На общем совете сами собой решились вопросы того, кто работает на сборе ягод, трав, кто помогает строителям, а кто присматривает за самыми маленькими и готовит еду на всех. Меня восхищало, что эти хитайи сумели сплотиться, сумели отринуть прошлые убеждения. В те дни, когда я бывала в новом поселке с радостью подметила парочку образовавшихся пар. Мужчины из строительной бригады нашли свою вторую половинку. И пусть они еще не поняли, что произошло, я-то видела, насколько крепко соединились их нити с нитями выбранных хитай. А еще я совершенно отчетливо видела несколько связей совсем еще малышей. Эти дети еще ничего не понимают и не чувствуют, однако уже нашли друг друга, - потрясенно осознала я. Уверена, пройдет время, и они попросят благословения Пресветлой.

За лето было сделано очень много. Построены три больших двухэтажных жилых корпуса по пятьдесят шесть отдельных комнат в каждом. С крохотной кухонькой в каждой, но без купальных комнат. Напомню, купальни строились отдельно. Этого было бы достаточно, не присоединись к лагерю еще более двух сотен беженцев. Они прибыли из других городов Карахара, узнав о новом поселке случайно. Так что пришлось возводить еще один жилой корпус в спешном порядке. Кроме того, закончили строительство купален и склада для трав. Сначала с ним медлили, но изменчивая погода подсказала, что я могу лишиться всего собранного материала из-за дождей. Постепенно жизнь в новом поселке налаживалась. Аррагионцы уже не ночевали под открытым небом, занимая потихоньку комнаты в построенных бараках. Сборщики трав в лесу находили еще и съедобные коренья, а хитары время от времени охотились, таким образом добывая часть пропитания. Но основные расходы по питанию нес лор Роменор, постоянно снабжающий поселок провиантом. Я не была знакома с этим лором лично, но отец отзывался о нем с каждым разом все лучше.

Швейный цех смог заработать только в конце осени. Однако пошло все не по плану. Ну как я могла отдать на продажу пошитые теплые вещи, зная, что аррагионские дети практически голые, а скоро зима? Так что первые месяцы женщины трудились, обшивая поселковых детей и сами себя. И тут тоже помог лор Роменор, который не переставал интересоваться, как продвигается строительство поселка для беженцев. Отец обрисовал ему ситуацию и высший хитар закупил необходимые ткани, передав их аррагионкам совершенно безвозмездно.

Собранные материалы для лечебных снадобий бережно перебрали, рассортировали и начался второй этап – собственно производство. Я не даром потратила время на обучении у лора Варели, каждый раз внимательно следя за тем, как этот лекарь изготавливал свои мази, настойки и прочее. У меня собралось немало рецептов различных лекарственных средств, некоторые даже придумала сама. Не сам рецепт, конечно, а форму подачи. Я про твердые таблетки, их в Карахаре никто не производит, не дошли до этого еще. Потратив несколько дней на эксперименты, я теперь могла похвастать настоящими таблетками. В основном веселенького зеленого цвета.

Самое сложное было – спрессовать их достаточно плотно, но и с этой проблемой справились. Вообще, когда живешь в окружении хитаров, взаимодействующих с той или иной стихией, любая проблема быстро перестает быть таковой.

Так как мази изготавливаются на основе жира, продукт это скоропортящийся, решено было прибегнуть к помощи ледяных хитаров. Мази мы делали самые разнообразные, это и антисептические, и ранозаживляющие, и противоожоговые, и согревающие. В общем, все, что можно было изготовить из собранного материала.

Практически все настои изготавливались на основе спирта, они-то как раз особого режима хранения не требовали и могли легко изготавливаться в огромнейших количествах. Как только первые настойки были готовы, их разлили по небольшим флакончикам, подписали и развезли по лавкам, торгующим травами. Поначалу идею приняли скептически, но со временем поселок стал получать все новые заказы. Ведь так и правда намного удобнее, когда не нужно ждать, пока лекарь изготовит лекарство, а просто пойти и купить уже готовое.

Глава 19.

Глава 19.

- Ниара, - как-то перед ужином обратился ко мне отец. Он был необычно задумчив и, очевидно, не знал, как начать разговор. – Дочка, помнишь то твое видение о лоре Роменор? Будто бы он должен стать следующим императором.

- Помню, - насторожилась я.

- Я виделся с ним в Риго. Акбаль обмолвился, что собирается по делам в Торрон и я пригласил его к нам на ужин на следующей неделе, - осторожно сообщил отец.

- Акбаль?

- Его первое имя. Акбаль Роменор Люшан, - пояснил отец. - Я подумал, что вам стоит познакомиться, пока ты еще практически ребенок.

- Зачем? – сглотнула я.

- Знакомства с этим лором не избежать, дочка. Не стоит забывать, что Акбаль очень ответственно отнесся к несчастным переселенцам, он помогает им не меньше нас с тобой. Но лучше, если он увидит тебя сейчас, а не спустя годы. Ниара, помнишь, я упоминал уже как-то, что лор Роменор недавно потерял жену? – кивнула согласно. - Но у него остались дети. Насколько я знаю, сын и дочь. Юной мие Селинье должно быть лет ненамного больше, чем тебе. Возможно даже, что вы одногодки. Так вот, я хочу, чтобы лор Роменор увидел в тебе ребенка, Ниара. Такого же, как его дочь. Если твоим видениям суждено исполниться, пусть он впервые увидит тебя не через несколько лет взрослой мией, прекрасной, а именно такой ты и вырастешь, а ребенком.

- Наверное, ты прав, папа, - вынуждена была согласиться я, понимая его задумку. Нужно быть совсем сволочью, чтобы склонять к сожительству ребенка. А лор Роменор показал себя совсем не таким. Если он будет ассоциировать меня со своей дочерью, возможно, это как-то повлияет на его отношение ко мне в будущем.

- И еще, - отец не закончил. – Я открою ему правду о твоем даре. Думаю, он должен знать.

- Я доверяю тебе, папа, - спокойно ответила я. - Поступай, как считаешь верным.

А что мне еще оставалось? Тем более история с лором Варели имела продолжение. Недавно я встретила жену лора на рынке. Мия Эннира должна была родить со дня на день. Мы с ней редко пересекались, пока я еще посещала дом лекаря, но ни разу я не рассматривала ее нить, не касалась ее. Видела только, что их нити с лором крепко связаны, они истинная пара, это несомненно. Так вот, увидев хитайю на рынке в сопровождении слуг я заметила, что ее нить потускнела. Раньше она светилась ярким золотым свечением, а сейчас отливала серым, непривычным цветом.

Вокруг Энниры суетились три служанки и страж, подойти незаметно было невозможно, но у меня аж зудело все от желания коснуться ее изменившейся нити. Это было сильнее меня, абсолютно не было шансов справиться со столь сильным стремлением, и я решилась. Двинулась в ее сторону, вежливо поздоровалась и попыталась отозвать мию в сторонку, сказав, что у меня к ней разговор. Однако Эннира не захотела со мной говорить. Мой уход от лора Варели был очень некрасивым, лекарь кричал и ругался, и его жена все видела и слышала. Видимо, в ее глазах именно я поступила неправильно, именно я была виновата в той ужасной ссоре и теперь хитайя даже разговаривать со мной не хотела.

Но и уйти, не коснувшись ее нити, я не могла. Меня тянуло к ней так сильно, как еще никогда. Тогда я прямо там, в толпе стянула перчатки и взяла Энниру за руку, задевая кончик ее нити. Девушка тут же дернулась, но момента касания мне было достаточно, я увидела все, что хотела.

- Ниара, с тобой все в порядке? – несмотря на злость и неприятие, разволновалась Эннира, увидев мой изменившийся взгляд. Глаза медленно возвращали привычный цвет, наливаясь тьмой, а я думала, как мне быть дальше.

Эннира умрет в родах. Нить не просто посерела, она выцвела в преддверии скорой смерти хитайи. Ребенок слишком крупный и лежит неправильно, к тому же он в несколько оборотов обвит пуповиной, Эннира не сможет родить сама. Промучившись три дня и ее, и малыша ждет смерть. На Земле в таком случае безальтернативно делают кесарево, в Карахаре такой операции не делают никому. Нет общего наркоза, нет возможности перелить кровь, нет самого понятия кесарево. Практика извлекать малыша из тела погибшей матери существует, но чаще всего ребенок при этом уже оказывается мертв.

Что я могла сказать хитайе, с волнением смотрящей на меня? В совершенном шоке от увиденного я пару минут размышляла как поступить, и так и не нашла ответа. В итоге извинилась перед хитайей, промямлила что-то насчет плохого самочувствия и просто ушла, оставив Энниру без объяснений.

Но не могла избавиться от мыслей об увиденном. Я не могу позволить ей и ребенку погибнуть! Даже представить не могу, что я так поступлю. Остаток дня я обдумывала что можно предпринять в сложившейся ситуации. Исчеркала кучу листков. Размышлять, записывая мысли, мне было легче. Обезболить можно только местно, попросту заморозить. Это несложно, нужен лишь ледяной хитар. А одна из стихий лора Варели – как раз лед. Самой роженице дать выпить перед операцией аналог макового молочка, достать не сложно, частенько используется для обезболивания. Сумею ли я сделать верный разрез и зашить все после? Сама я кесарево не делала ни разу. Конечно, миллион лет назад, во время обучения в медицинском я изучала эту тему, но так как моя специализация была далека от акушерства и гинекологии, даже на самой операции не присутствовала ни разу.

Я оказалась перед сложным выбором. Позволить Эннире и ребенку погибнуть или рискнуть? Я четко видела ее смерть. Не получится ли, что в итоге меня же в ней и обвинят, если я не справлюсь?

Глава 20.

Глава 20.

Дверь открыл пожилой хитар - лер Ирек, его обязанности на службе лору Варели простирались гораздо дальше, нежели просто услуги мажордома или дворецкого. Этот хитар был скорее управляющим, организовывал работу лекаря. Лор Варели считается одним из лучших лекарей крупного Торрона, очередь к нему на прием всегда была огромной и именно лер Ирек организовывал прием так, чтобы лекарь мог не отвлекаться на приземленные вещи. Лер Ирек, увидев нас с отцом у крыльца дома, изменился в лице.

- Мия Ниара, вам лучше уйти, - уверенно заявил он. – Лор Варели вас не примет, вы ведь и сами это понимаете, - заискивающе глядя на отца, убеждал хитар.

Минут пять мы препирались на крыльце. Лер Ирек пытался убедить нас уйти, приводя все новые аргументы. Последним из которых был тот, что все служащие лора еще не успели забыть день, в который я сообщила лекарю, что ухожу и грандиозный скандал, последовавший за этим. После долгих уговоров отец не выдержал и гаркнул на ни в чем не повинного хитара. Расстроенный лер Ирек вынужден был позвать хозяина, а сам при этом спешно ретировался.

Все это время мы с отцом стояли за порогом, как какие-то попрошайки, и я прекрасно видела, насколько гордому лору Иллариоту такая ситуация претит.

- Чем обязан? – нас с отцом ждал крайне холодный прием. Лор Варели даже не соизволил пригласить нас войти и не утруждал себя приветствиями.

Я видела, что отец готов плюнуть на свои убеждения и просто развернуться и уйти, а вот я не могла сдаться так скоро.

- Лор Варели, речь идет о вашей жене, - сделала шаг в сторону лекаря. - Прошу вас, давайте на время забудем все разногласия! Я лишь хочу помочь.

- О чем вы говорите? – сложил руки на груди он.

- А мы можем поговорить внутри, а не на крыльце? – вмешался в разговор отец, едва сдерживая гнев. Взгляды лоров скрестились, я заметила, что отец так крепко сцепил зубы, что стали видны желваки.

- Проходите, - неохотно пригласил Варели, отступая на шаг назад.

- Рад вашему гостеприимству, - сквозь зубы процедил отец, проходя мимо хозяина дома.

- Гостям, - выделил слово голосом лекарь, - я всегда рад. Так зачем вы пришли?

- Ниара, - отец взял меня за руку, в гневе забывшись, - ты уверена, что хочешь остаться?

- Папа, не горячись, - попросила я. – Лор Варели, - я только сейчас заметила, что лекарь необычно взволнован, на одежде и руках видны пятна засохшей крови, плюс в доме слышались тихие стоны откуда-то из жилых комнат. Сделать выводы было несложно. – Роды ведь уже начались? Как давно?

- Уже скоро сутки, - сквозь зубы, хмуро процедил лекарь. – Что-то идет не так, а я вынужден отвлекаться на вас!

- Лор Варели, именно поэтому мы здесь! Я видела вчера вашу жену на рынке, она выглядела непривычно, - не стала объяснять ему про нити, решила обойтись общими фразами. – И я коснулась ее, - приходилось тщательно подбирать слова, чтобы и мысль донести и не напугать слишком сильно. – Так вот, лор Варели, вы должны знать, мия Эннира не сможет родить сама. Вы лекарь, уверена, вы понимаете, что так долго роды продолжаться не должны, риск для малыша увеличивается с каждой минутой. И для матери тоже.

- Что вы видели? - сглотнув, тихо спросил лекарь. – Что вы видели? – не дав мне времени ответить, практически прокричал лор.

Уверена, ответ можно было прочесть у меня на лице.

- Я могу попробовать спасти вашу жену, - успокаивающим тоном проговорила я. - Возможно, и ребенка, но нужно спешить.

- Спасти? – осипшим голосом переспросил лор. – Она… умрет?

- Лор Варели…

- Она умрет? – вновь закричал лекарь.

- Да! – вместо меня ответил отец. - И она, и твой ребенок, если ты так и будешь стоять здесь и кричать на мою дочь!

Лекарь упал на колени и обхватил голову руками. А я укоризненно посмотрела на отца. Лору Варели позволила совсем недолго посокрушаться, осознать ситуацию. Каждая минута на счету, больше времени терять было нельзя.

- Нужно спешить, - тронула хитара за плечо, стараясь не задеть нить.

- Возьми себя в руки, Варели! – снова вмешался отец. – У твоей жены есть шанс, именно поэтому мы здесь.

- Лор Варели, я и правда могу попытаться спасти вашу жену. Я знаю, что нужно делать, но вы должны мне помочь. Одной мне ни за что не справиться.

- Я уже все испробовал, - тихо признался лекарь. – Малыш застрял, я не могу его достать. И сам он не выйдет. Эннира потеряла столько крови, она слабеет.

- Где она? Ведите! Папа, останься здесь, пожалуйста, - обернулась к отцу. – Так мне будет спокойнее. Если ты не уйдешь.

- Я не уйду, Ниара, - твердо заверил лор Иллариот. - Пусть Пресветлая тебе поможет, дочка.

- Молись, папа. Пусть все служащие молятся за мию Энниру! – громко распорядилась я, зная, что многие сейчас подслушивают наш разговор. – Все должны просить Пресветлую о помощи!

С этими словами подхватила небольшой чемоданчик с инструментом, что взяла из дома и двинулась вслед за лекарем. Как ни странно, лор не перенес жену в лекарскую, оставив хитайю в спальне. Невероятно бледная, с искусанными губами девушка металась по кровати. Волосы слиплись от пота, простыни пропитались кровью. В комнате царил дух скорой смерти. Нить Энниры посерела и выцвела еще больше, а я, замерев на пороге комнаты, вдруг испугалась, что опоздала. Ну почему я не пришла вчера, как только встретила ее на рынке? Зачем ждала так долго? Почему не поняла, что все может начаться так скоро? С каждым часом шансов на благоприятный исход все меньше.

Глава 21.

Глава 21.

- Ниара, тебе лучше вернуться в Раксу!

- Что это изменит? Папа, ты ведь не думаешь, что лишние несколько дней в пути остановят лора Ираша, если он решит со мной познакомиться?

- Ну, сам-то он вряд ли поедет, Ираш вообще редко Риго покидает. Скорее, нужно ждать требование явиться в письменной форме.

- Ну и к чему тогда мне срываться с места и покидать Торрон? Нет уж, у меня здесь еще уйма незаконченных дел. Я собираюсь в поселок, прямо сейчас. Не хочу терять ни минуты на пустые переживания о том, чего уже не изменить.

Отец посмотрел на меня долгим взглядом, а после притянул к себе и крепко обнял.

- Возможно, тебе лучше не перемещаться по городу одной, - глухо пробормотал он мне в макушку.

- Я не буду одна, папа. Я же буду с Азеро, - улыбнулась лору, отстраняясь. – Кстати, ты не мог бы проехать со мной сегодня по лавкам травников в западной части города? Как раз бы показали лера Грасса торговцам, представили, как твое доверенное лицо.

Не помню, рассказывала ли, что папа нашел молодого лекаря – лера Одрио Грасса, который согласился работать в новом поселке. Лер Грасс не слишком хорошо расстался со своим наставником примерно по той же причине, что и я. Лекарь, у которого он проходил обучение при оказании помощи недужным отдавал предпочтение состоятельным хитарам, отказывая в малейшем тем, у кого не оказывалось кучи цвирков для оплаты его услуг.

Лер Грасс поначалу довольно скептически отнесся к идее обучать аррагионок искусству травника, даже собирался отказаться. Но после подробного разговора, после того как я расписала свою задумку увидел, что все не так уж и сложно. Я говорю о системе, когда не нужно обучать аррагионок всем премудростям травника, а каждой следует объяснить лишь малую часть для начала работы. Конечно, в обязанности лера Грасса входило также и изготовление настоек, мазей, таблеток и прочего. Все рецепты я ему предоставила после подписания договора у стряпчего о неразглашении и обязательном сроке службы не менее десяти лет. В это время лер не может сменить место работы.

Осталось только познакомить нового работника с лавочниками, которым мы сбывали снадобья и у которых закупали недостающие травы и другие ингредиенты. В основном, привозные.

- Если только ближе к вечеру, - подумав, ответил отец. – Тебя это устроит? Я сам прибуду в поселок, когда освобожусь.

- Договорились, - быстро согласилась я и заторопилась в загоны.

Да, я тоже переживаю, это естественно, - думала я по дороге в загоны. Но срываться с места глупо. Рано или поздно правда должна была открыться, это было неизбежно. Как вывести отца из-под удара? Вот каков сейчас самый главный вопрос. Как убедить его не лезть на рожон, не бросать вызов повелителю? Завтра на ужин должен прибыть лор Роменор, возможно, удастся заручиться его поддержкой, и это что-то изменит. Нити судьбы так изменчивы, уж мне ли не знать.

По дороге в новый поселок я решила посетить старый, практически опустевший лагерь беженцев. Даже не знаю зачем, просто потянуло вдруг в ту сторону. В этой части города перемещаться на гирте было небезопасно из-за большого скопления хитаров и я спешилась, ведя друга в поводу. Азеро упорно тянул меня куда-то в сторону толпы, собравшейся чуть в отдалении. Оттуда раздавались какие-то звонкие крики, приглушенные гомоном толпы.

- Азеро, нам нужно спешить, - пыталась увещевать я. – Мне сейчас совершенно не стоит влипать в новые неприятности!

Но ящер только мотал головой и продолжать тянуть меня в самую гущу толпы. Пробраться сквозь скопление хитаров, еще и ведя в поводу гирта оказалось задачей не из легких, но, если уж Азеро что-то вбил себе в голову, переупрямить его у меня еще ни разу не получилось.

Из-за низкого роста я не сразу смогла разглядеть причину сборища хитаров, и лишь протиснувшись в самую гущу увидела распластанного на земле парнишку, буквально накрывшего собой маленького окровавленного гирта. Над ними возвышался крупный разъяренный хитар, со звериной злостью смотрящий на несчастных у своих ног.

- Убирайся сейчас же! – прорычал он, пиная ребенка ногой по ребрам.

- Нет! – провыл маленьких хитар. – Я не дам его убить!

- Что ж, это твой выбор, мне так даже проще! - на руке мужчины появился большой огненный шар, который он намеревался запустить в ребенка.

Толпа подалась назад, никто не сделал и попытки вмешаться и помешать хитару творить беззаконие. Азеро оскалился и жутко зарычал, вырывая у меня повод. Таким я его еще не видела, гирт присел на задние лапы, пригнул голову и обнажил жуткие зубы.

- Стой! – громко закричала я, обращаясь к хитару и опасливо делая несколько шагов к нему. – Отойди от них!

Огненный бросил на меня взгляд вскользь, даже не повернувшись, он готовился атаковать.

- Убирайся отсюда, - процедил огненный. – И ящера своего забери, я в своем праве.

Азеро стоял за моей спиной все в той же угрожающей позе.

- Сюда сейчас придут стражи, - пыталась я увещевать мужчину. – Оставь ребенка и просто уходи.

- Они оба – моя собственность! – сплюнул хитар. – Я в своем праве! – повторил он.

- В Карахаре нет рабства, - смело заявила… аррагионцу, видимо. – Мальчик сейчас под защитой императора и больше тебе не принадлежит!

Глава 22.

Глава 22.

- Мия Ниара, рад с вами познакомиться, - лор слегка наклонил голову в уважительном жесте. – К сожалению, моя дочь не смогла меня сопровождать в этой поездке, ей в последние дни нездоровилось.

- И я рада с вами познакомиться, лор Роменор, - также вежливо ответила я, в полном шоке рассматривая очень короткую темную нить лора.

- Почему вы так на меня смотрите? – не мог не заметить мой явный интерес хитар.

- Простите, - проблеяла я. Меня неудержимо тянуло коснуться его нити, просто с невероятной силой. Как тогда с Эннирой. Только жизнь меня все же немного научила сдержанности, и я просто убрала руки за спину, сцепив их в замок.

- Проходи, Акбаль, - хлопнул хитара по плечу отец. Такое отношение выходило за рамки привычного, я и не знала, что эти два лора так подружились. – Дона Яльтана, проводите нашего гостя в малую столовую, - распорядился отец, придерживая меня на месте. – Что? – нетерпеливо спросил он, стоило только лору скрыться.

- Папа, его нить вот-вот прервется, - прошептала я.

- Что это значит? – нахмурился отец.

- Я думаю, лор Роменор практически завершил свой путь.

- Что-то я ничего не понимаю, - помотал головой отец. – А как же твои видения о том, что он станет следующим правителем?

- Не знаю, - честно ответила я. – И сама не понимаю ничего.

Ужин прошел спокойно. Лоры обсуждали вопросы, связанные с лагерем аррагионцев. Я рассказала о невероятном воссоединении матери с сыном. Тот мальчик, которого Эймерас с друзьями спас неподалеку от лагеря и правда оказался сыном мии Низары. Его отец продал малыша в самое настоящее рабство в начале года. Низара была вынуждена смириться, но при первой возможности забрала дочь и сбежала в Карахар. Поначалу, только увидев Ренаша, своего сына она едва не упала в обморок, страшно побледневшую хитайю вовремя подхватили. Мальчик бросился к матери и до самого моего отъезда никто так и не сумел оторвать его от нее даже ненадолго. С трудом вышло покормить истощенного ребенка, при том, что он двумя руками крепко держал мать, отказываясь отпускать ее даже в такие моменты.

Многие аррагионки плакали, глядя на эту картину, думаю, у них тоже были те, кто остался в пустошах. У меня и у самой сердце разрывалось, глядя на эту парочку, а ведь у Ренаша была еще маленькая сестра, которая в силу возраста пока не понимала происходящего.

Израненного гирта на время разместили прямо возле жилого барака, настелив ему мягких тонких веток. Не от холода, а на случай дождя, чтобы ящер не лежал в луже. Азеро ревностно отнесся к малышу, порыкивая на всех, кто собирался приблизиться. Сначала облизал его всего, видимо этот жест что-то значил для гиртов, не зря же он и меня все время облизывает! – усмехнулась я. Азеро носил детеныша, прихватив зубами прямо за кожу на шкирке. Малыш не вырывался, ему очевидно было комфортно. Покормив маленького ящера и обтерев от крови, оставила его в покое. Ренаш все это время, хоть и не выпускал мать, крепко держа двумя руками, на ящера то и дело посматривал.

- Это настоящая беда, - согласился лор Роменор. – С хитарами из пустошей поступили безжалостно! Сначала поманили их обещанием хорошей жизни, и ведь при лоре Людоре так и было. В пустошах наладилась вполне мирная жизнь! Аррагионцы начали получать образование, работа стала достойно оплачиваться, было искоренено рабство. И вот теперь все по новой! – распалялся лор. – Опрометчиво лор Ираш допустил выход пустошей из состава империи, - покачал он головой. - Нужно было подавить бунты горстки недовольных, а он не захотел связываться, не прислушавшись даже к мнению совета высших.

- И ведь даже помощи им никакой от империи не оказывается! – подхватил отец. – Обрекли аррагионцев на рабство или голодную смерть.

- Не справляется лор Ираш, - тихо заметил лор Роменор. – Да только в совете все закостенели с годами, уперлись…

Тут лор спохватился и резко, на полуслове прервал свою речь, виновато поглядывая на меня.

Папа заполнил паузу, рассказав о Виссории, разговор плавно перешел на вопросы образования в Карахаре, а после коснулся недостаточного количества лекарей. Странно, я думала эта проблема никого не волнует, однако ж нет, остались еще разумные хитары, заботящиеся о благе других, не только о своем собственном.

Лор Роменор с улыбкой рассказал о своей дочери, мие Селинье, у которой Сила проснулась в семь лет, слабенькая стихия воды. Но хитайя все равно прошла обучение в Академии. Провела там три года, а сейчас живет с отцом. Ей месяц назад исполнилось двенадцать, и лор Роменор уже стал задумываться над ее будущим. На этих словах я вздрогнула и посмотрела на него более пристально. Ни разу за все время мужчина не посмотрел на меня иначе, чем на ребенка. Ни разу его взгляд не задержался на моем лице или формирующихся округлостях. Ни разу он никак не дал понять, что я могу интересовать его как хитайя, а не просто как дочь друга.

Но я все равно решила, что нужно непременно коснуться лора, чтобы получить необходимые ответы.

После ужина отец предложил выйти в сад. Он у нас был, но совсем небольшой, территория вокруг дома не позволяла большего. И вот тут лор Роменор проявил галантность и предложил мне руку. Помявшись лишь секунду, приняла ее и тут же невольно замерла.

- Акбаль, ты упоминал, что у тебя и сын есть? Так? – отвлек внимание на себя отец.