Ник и Лизбет

— Ник, можно я сегодня у тебя переночую? — спросила я, чуть поёживаясь. — Капец как не хочется к бабуле ехать. Она ж меня с говном сожрёт.

Обратилась я к своему детективу — тому самому, который вытаскивал меня из обезьянника уже в чёрт знает который раз.

— И правильно сделает, — отозвался Ник, устало потирая глаза. — Лизбет, какого хрена?.. — тихо добавил он.

Он вообще всегда говорил тихо. Но почему-то всегда было слышно.

— Ты напилась, села за руль и врезалась в полицейскую машину. Ты совсем уже кончилась, да?

— Ник, я не специально, ты же знаешь, — пробормотала я, пожала плечами и почесала рыжий затылок. После ночи в обезьяннике дико хотелось помыться.

— И вообще… ты долго что-то в этот раз, — добавила, чтобы добить.

— Был в городе… — он назвал какой-то захолустье в Канаде. — Только приехал.

— Что ты там делал?

— Командировка.

— Убийство? Поножовщина?

— Ага.

— Муж жену или жена мужа?

Он усмехнулся:

— Жена мужа.

— Ну понятно, — кивнула я и уставилась на него внимательнее.

Уставший взгляд. Растрепанные светлые волосы. Небритый кадык. Мятая рубашка, стародавние джинсы. Кобура на поясе. Всё было узнаваемо — Ник всегда был таким. Даже десять лет назад, когда папа впервые познакомил нас. Тогда Ник только стал его напарником, молодой и молчаливый.

Я училась в десятом классе. И, конечно же, безоговорочно влюбилась. В его, как мне тогда казалось, сексуально выгоревшие пшеничные волосы и серые, будто затянутые дымкой, глаза.

С тех пор изменилось немногое. Только мешки под глазами стали глубже. А ямочки на щеках уступили место морщинам у губ.

Ну, и ещё… папы не стало.

Как и Риты — жены Ника.

— Поехали уже, Ник. Хочу помыться, всё чешется. Меня опять посадили к проституткам. Вдруг я что-то подхватила.

Он встал резко, чуть пошатываясь. Шмыгнул носом, накинул куртку и молча вышел из кабинета. Я посеменила за ним.

…

Уже в старом доме, в кухне-гостиной, где и днём и ночью светил древний, бархатный, зачуханный торшер, я сходила в горячий душ. Переоделась в стандартный, заранее подготовленный комплект «на такой случай» — его клетчатую рубашку и свободные шорты. Потом полезла в холодильник — есть хотелось капец.

— Там ничего нет, Лиз, — тихо сказал Ник.

— Тааак… посмотрим. Пиво, пиво, пиво… О, банан. Он умер с достоинством от старости, — сообщила я и услышала его смешок где-то за спиной.

— Пиво, кетчуп… о, пицца!

— Лизи, не трогай её. Она может укусить, — отозвался он с тем самым уставшим, но тёплым сарказмом.

Я достала коробку, открыла её и поморщилась — одинокий кусок был покрыт предательской плесенью. Выбросила в ведро, включила кран — помыть руки.

Я не услышала, как он подошёл. Не почувствовала даже дыхания. Только когда обернулась, поняла: он стоит совсем близко. Тянет руку вверх, чтобы достать чашки с верхней полки.

— Я заказал свежую. Сейчас приедет, — тихо сказал Ник.

— Понятно. Значит, ждём, — так же тихо ответила я.

Забралась с ногами на старый, потрёпанный диван в его кухне-гостиной. Обняла колени, как всегда делала, когда чувствовала себя немного виноватой. И посмотрела исподлобья на Ника.

— Если ты продолжишь — погубишь себя, — сказал он тихим, низким голосом.

— Если ты продолжишь — я поеду к бабуле Магде. Она мне тоже лекцию прочитает, — язвительный ответ был моим оружием. И моей же защитой.

— Лизбет, я беспокоюсь. Вот и всё, — устало бросил он.

— Не стоит, Ник. Я уже не школьница. Взрослая, — усмехнулась я.

Он тяжело плюхнулся рядом. Поднял на меня глаза — и посмотрел очень странно.
Так, будто хотел наорать. Или ударить. Или просто замолчать.
Он выбрал третье.

Но по этому взгляду я поняла — я только что совершила очередную ошибку в своей жизни.

— Ццц… — я тихо цыкнула, подтянула колени ближе к лицу и отвернула голову. — Ненавижу, когда ты так смотришь.

Тонкий упрёк — мой второй конёк после сарказма.

Молчание.

Потом — лёгкое касание.

Он едва коснулся моей ступни. Пальцы скользнули вдоль кожи, мягко обвели щиколотку. Я повернула голову.

Он смотрел вниз. Его рука — всё ещё на моей ноге.
Потом она медленно скользнула выше — на голень.
Пальцы чуть сжали мышцы, провели вверх. Медленно. Не спеша.

— Ник? — прошептала я.

Он не ответил. Только поднял глаза.

Светло-серые обычно, сейчас они стали графитовыми. Цвет мокрого асфальта в утренней дымке.

Он придвинулся ближе. Рука остановилась на моей коленке.
Лицо — напротив моего. Близко. Почти соприкасаясь.

Я потеряла выдох. Судорожно вдохнула. Ещё тише:

— Ник… ты чего?

Он наклонился ближе. Его нос коснулся моего. Затем — провёл по щеке. По губам.

Я чувствовала тепло его кожи. Его дыхание. Автоматически приоткрыла рот.

Он посмотрел мне в глаза. Долго. Одну секунду. Вечность.

И поцеловал.
Медленно. Твёрдо. Сухо, но горячо. Его губы накрыли мои.

Он целовал глубоко.
Так, будто уже давно владел мной.

Я не сопротивлялась — только сильнее вжалась в диван и чуть прищемила его ладонь своими коленками.

— Хох… — выдох вырвался сам собой, когда он на секунду отстранился, чтобы сменить угол.

Снова поцелуй.

Теперь напор стал сильнее, и в дело пошёл язык — влажный, горячий.
В голове помутнело. Мысли поплыли.

Решения? Какие решения.
Сейчас точно решаю не я.

И эта мысль опьянила.

Я включилась в игру.
Наши языки соприкасались, боролись, не уступая друг другу.
Губы мяли, втягивали. Он прикусил мою нижнюю — я коротко, резко вздохнула. Рука с колена переместилась на лицо. Он сжал щеку под скулой, притянул ближе, навалился сильнее. Моя ступня соскользнула с дивана. Я потеряла равновесие и начала сползать вниз.

Он подхватил. Уложил. Навалился сверху, снова впиваясь в мой рот.