Никому не верь

Глава первая

Алина закрыла машину и нажала на брелок. Её верная «ласточка», красная «Шкода-Фабиа», мигнула, прощаясь до завтра. Алина очень гордилась своей машинкой, подарком Павла на пятилетие со дня их свадьбы. Они жили просто, хотя не были нищебродами, обыкновенная семья, где супруги работают, не хватая с неба особых звёзд. Алина работает специалистом в районном управлении социальной защиты, а Павел - системный администратор в городском управлении этой же организации, отвечает за всё программное обеспечение. Потому «Фабиа» была для Алины неким роскошеством. Паша купил подарок в кредит.

Теперь у них два кредита, потому что ипотеку нужно гасить ещё целый год, а потом влезать в новые долги. Сейчас у них однушка в новостройке, и Паша категорически отказывается продолжать род, пока они не «расширятся» и не приобретут хотя бы двухкомнатную квартиру. Надеяться приходится только на самих себя, потому что бабушка завещала свою квартиру сестре Алины, Дане.

Алина давно морально готова стать матерью, ей скоро двадцать семь, но в семье всё решают двое. А сейчас ещё эти новые проблемы...

Всё началось около двух месяцев назад, вскоре после смерти бабушки Алины и её сестры Даны, Анны Степановны. Бабушка с дедом, родители отца, вырастили их, потому что родители сестёр погибли в автокатастрофе, когда Алине было десять лет, а Дане семь.

Все тяготы подросткового возраста внучек, первые влюблённости, экзамены, выбор профессии, поиски себя, - всё легло на плечи бабушки и деда по папиной линии. Деда не стало три года назад, а бабушки в конце весны этого года.

Родители мамы жили в Болгарии и не хотели ничего общего иметь с внучками. Они считали, что Станислав, отец Алины и Даны, украл их дочь, Елену, и повинен в её преждевременной гибели.

Когда-то давно Елена вышла замуж за Станислава по большой любви и против воли родителей.

Каблучки Алины стучали по бетонному полу подземного гаража, но ей чудилось, что она слышит другие шаги позади себя. Алина быстро оглянулась - никого. Однако волосы на затылке буквально шевелились: Алина была уверена, что чувствует чей-то недобрый взгляд. Она опять не выдержала и побежала. Звук её шагов разносило эхо, спина покрылась холодным липким потом, сердце выскакивало из груди.

Алина бежала не к входу в подъезд дома, а обратно, туда, откуда въехала в гараж. На ходу нажала другой брелок, на ключах от дома, ворота начали открываться. Медленно, слишком медленно! Протиснувшись в щель, Алина наконец-то оказалась на улице.

Шум улицы, вечернее августовское солнце, радостный визг детей, играющих во дворе... Хорошо-то как!

На скамейке у подъезда сидел «местный комитет», как про себя называла их Алина: особо активные и сведущие соседи. Алина вежливо поздоровалась.

- Ты что это зелёная такая? - вместо приветствия спросила Мария Ивановна, председатель ТСЖ их дома. - Будто привидение увидела.

- Не приставай, Марья, - подкручивая чапаевский ус одёрнул ретивого председателя сосед Алексей Петрович. - Дело-то молодое, причина есть, наверно!

- Знаем мы эти причины, - проворчал ещё кто-то, и Алина, бегло улыбнувшись, скрылась в подъезде. Вроде, никого. Воровато оглянувшись, запрыгнула в подъехавший лифт и быстро нажала кнопку.

Только оказавшись дома и закрыв двери на два замка, Алина вздохнула с облегчением.

...- Алина, ты очень бледная! Опять что-то было? - спросил Паша за ужином, глядя на жену с тревогой и нежностью.

- Нет, всё хорошо, родной, просто устала. Понедельник, много посетителей было, - улыбнулась Алина. Нельзя говорить Паше о том, что за ней опять следили.

Паша испытующе посмотрел в её глаза, с нежностью погладил по щеке, вернулся к ужину.

Алина незаметно вздохнула с облегчением. Слава Богу, Паша поверил! Алина очень боялась, что он опять вернётся к разговору о посещении психиатра и психотерапевта. Она, Алина, вовсе не считает себя больной! Она уверена в том, что здорова!

Проблемы начались два месяца назад. За месяц до этого не стало бабушки, и Алина пережила тяжёлые времена. Бабушка никогда не жаловалась на здоровье, вела вполне активный для своих лет образ жизни, но видимо, проблемы с сердцем были давно, просто она скрывала их от внучек.

Уход бабушки стал ударом и неожиданностью для всех. Однако она оставила завещание, составленное не так давно, значит, предполагала то, что произошло. Квартира бабушки и деда вместе с обстановкой полностью отошла Дане, которая жила с бабушкой.

Павел считал это несправедливым и пытался давить на Алину, чтобы она оспорила завещание. Алина наотрез отказалась. Боль от утраты переплелась с личными проблемами: Павел настаивал, они с Алиной ссорились почти постоянно. Семейная жизнь постепенно превращалась в ад.

К счастью, Павел успокоился, их отношения вернулись в прежнее русло. А может, даже улучшились. Паша даже машину подарил на годовщину. Алина была очень рада, у них с мужем словно медовый месяц вновь наступил. Беды и стресс отступили, жить бы да радоваться, а тут эти проблемы... Новые, непонятные, пугающие!

...- Такое чувство, что кто-то следит за мной постоянно. Особенно, когда сажусь в машину или выхожу из неё, в подземном гараже. Я хотела оставлять машину на стоянке у дома, но Паша против: стоянка не охраняется. Хотя у нас огороженная территория, он всё равно считает, что у дома оставлять машину ненадёжно. А настаивать я боюсь: Паша опять заговорит о том, что нужно посетить психиатра или психотерапевта.

- Так может, сходить к психиатру, если ты уверена, что здорова, сестрёнка? Чтобы твой Пашка отстал от тебя. И самой спокойнее, когда специалист подтвердит то, что ты здорова!

Алина и Дана встретились в субботу в кафе на набережной. Глядя на них со стороны, очень сложно было поверить в то, что они родные сёстры. Алина среднего роста, стройная, очень лёгкая, с короткими, очень тёмными волосами, смуглой кожей и огромными, почти чёрными глазами. Алина всегда носила каблуки, кофточки по фигуре и длинные пышные юбки или широкие брюки. Внешне Алина полностью пошла в маму и её родню, жившую в Болгарии.

Глава вторая

Алина полулежала на специальной кушетке в кабинете психотерапевта. Если бы не его имя и отчество, - Леонид Николаевич, - она бы решила, что перекочевала прямиком в какой-нибудь западный фильм. «Шестое чувство», например. Конечно, Леонид Николаевич не похож на Брюса Уиллиса, к сожалению, но выглядит вполне понимающим и не смотрит на неё, как на больную. Разговаривает тоже так, будто считает её здоровой.

Алина вспомнила именно «Шестое чувство», потому что считала этот фильм очень страшным. А теперь её собственная жизнь напоминала ей нечто гораздо более ужасное.

Она стала плохо спать, пыталась контролировать каждый свой шаг. Немного отпускало только на работе. Во-первых, там всегда много людей вокруг, постоянное общение. Во-вторых, девочки, с которыми Алина делит кабинет, не в курсе её проблем, они общаются с ней по-прежнему, не смотрят с сочувствием и подозрением. Алина, которая раньше спокойно относилась к их болтовне, иногда просто отключалась, думая о своём и вовремя кивая, теперь с удовольствием погружалась в чужие проблемы, старательно избегая собственных.

Едва Алина покидала свой районный отдел, как начинала строго контролировать каждый свой шаг, заглядывать в лица прохожих, озираться по сторонам.

Дома было не лучше: она постоянно чувствовала вину перед Пашей за то, что создаёт ему столько проблем. Паша успокаивал её, как мог, был очень терпелив, заботлив и нежен с ней. Даже сказал на днях, что как только Алина вылечится, они вплотную займутся темой продолжения рода, не будут ждать «расширения» и улучшения жилищных условий. Это отвлечёт Алину от мрачных мыслей, поможет ей забыть о проблемах.

Алина очень обрадовалась и воодушевилась. Она сразу дала согласие на то, чтобы посетить врача. Но не психиатра, а психотерапевта.

Обрадованный Паша нашёл для жены самую лучшую частную клинику, в которой работали сплошные светила от медицины.

Леонид Николаевич был вторым в рейтинге. Первый, тот, что возглавлял клинику, простых смертных не консультировал и не лечил.

Поговорив с Алиной и подробно расспросив её о проблемах, Леонид Николаевич пригласил Павла, ожидающего в коридоре.

- Я не вижу проблем, которые требуют каких-то экстремальных решений, - сложив перед собой белые холёные руки, спокойно заговорил Леонид Николаевич. - Давайте пока решим так. Алина Станиславовна придёт ко мне ещё несколько раз для бесед, дни я назначу. Лекарств как таковых не рекомендую. Валериану в каплях приобретите и принимайте на ночь по тридцать капель, Алина Станиславовна. Больше прогулок на свежем воздухе. И не зацикливаться на проблемах. Даже если снова повторится история с продуктами, забыли тут же, перешагнули и идёте дальше. Обстановку менять и уезжать пока не рекомендую, стрессы, даже небольшие и приятные, ни к чему.

После консультации у Леонида Николаевича и Алина, и Павел немного успокоились, почувствовали некоторую уверенность в завтрашнем дне и в своих силах.

В течение двух недель Алина приходила в клинику шесть раз, оставалось ещё четыре сеанса. Леонид Николаевич не прибегал к гипнозу и прочим экстремальным методам; они с Алиной просто беседовали, она рассказывала ему о себе, о своей жизни, о своей семье.

С продуктами Алина повторилась за эти две недели трижды, но старалась не обращать внимания, как рекомендовал врач. Ощущение, что за ней следят, пока не приходило ни разу: Паша старался встречать жену с работы у подземного гаража.

Алина принимала валериану на ночь, больше ничем не лечилась. Они с Пашей много гуляли по вечерам. Пару раз в гости приезжала Дана, составляла им компанию.

После того, как бабушка оставила квартиру Дане, Павел был настроен против, и Дана это знала, но ради здоровья Алины они заключили перемирие.

Единственное, что стало теперь беспокоить Алину и беспокоило всё сильнее, - это непреодолимая сонливость. И возникающее иногда чувство двоения в глазах. Но она не говорила об этом ни Паше, ни Леониду Николаевичу. Ей только начали доверять, перестали смотреть на неё, как на больную!

Приехав в клинику, Алина была очень разочарована: на посту охраны вместо пожилого Петра Семёновича сидел какой-то рыжий парень. Пётр Семёнович был очень добрым и общительным человеком, а ещё чем-то напоминал Алине её деда. Дед всегда любил её больше, чем бабушка. Как-то добрее был к ней. Конечно, Дану дед любил сильнее, но и Алине доставалось его тепла.

Пока Алина ждала приёма, всегда сидела на диванчике у поста охраны и слушала рассказы Петра Семёновича о его семье, детях и внуках. Сегодня и поговорить не с кем...

Парень оказался на редкость занудным и педантичным, долго изучал паспорт Алины, сверялся с журналом. От нечего делать Алина разглядывала представителя охраны.

Рыжий. Настолько рыжий, что аж красный, но при этом не белокожий, а смуглый, и всё лицо в тёмных веснушках. Но самое интересное, что если верить бейджу, парня зовут Лев. Бывает же!

- А где Пётр Семёнович? - не выдержала Алина, и была награждена быстрым взглядом глаз медово-орехового цвета.

- Я вместо него, - голос у парня оказался вполне приятный, несмотря на глупый ответ.

- Я это поняла. А Пётр Семёнович где?

- А я вам чем не подхожу?

Видимо, он нарочно издевается! Махнув рукой, Алина забрала свой паспорт и ушла поближе к кабинету Леонида Николаевича. Не стала на диванчике сидеть.

Паша сегодня был занят в связи с предстоящей в управлении конференцией, не смог встретить Алину. А у неё после сеанса, как назло, раскалывалась голова. Она не пошла в магазин, сразу приехала домой.

В гараже обошлось, чувства слежки не было, однако внутри Алины нарастало чувство неясной тревоги.

Она зашла домой, закрыла двери на два замка, но её не оставляло ощущение, что в квартире кто-то есть.

Вымыв руки, пошла в единственную комнату и замерла в дверях, не в силах ни пошевелиться, ни закричать. В кресле у дивана сидела бабушка и смотрела на неё.

Несмотря на ужас, охвативший её, Алина, собрав последние силы, выскочила в прихожую, быстро обулась, схватила сумку, открыла оба замка и помчалась вниз по лестнице, не вызывая лифт.