Нищенка

Пролог

Пролог

Добро пожаловать в жизнь восемнадцатилетней девушки! Мне уже кажется, что море по колено и все проблемы - это надуманное, что можно не следовать наставлениям родителей, что пора бы думать своей головой и принимать самостоятельные решения. Я было приготовилась к счастливому празднованию очередной победы – окончанию школы, но все испортил тот факт, что по баллам я не прошла ни в один нормальный универ.

Восемнадцать лет - это возраст свободы, так мне казалось, на деле же все выходило совсем по-другому. Безрадостное существование на заработанные гроши, поиск работы, барахтанье в беспросветном сером месиве дней – вот, что ожидало меня, если бы не одно жирное «Но». Счастье свалилось мне на голову, а я отказывалась его принять и понять.

-Что ты ноешь, Настена, - ругала меня Карина, лучшая подруга и очень предприимчивая особа по совместительству. - Скоро поступишь в универ и забудешь свое бедственное положение, как страшный сон. Всего-то год или… - она замялась, - два в престижном лицее, чтобы решить, кем ты хочешь стать в будущем. Самоопределение и жизнеутверждающий настрой! – важно прокомментировала она девиз нового экспериментального образовательного учреждения, собравшего под своей крышей талантливых подростков и бездарей, вроде меня, у которых обеспеченный родитель или оба.

Увы и ах, жили мы с мамой действительно бедно, спасаясь тем, что какая-то давняя знакомая взяла родительницу к себе в загородный коттедж прислугой. Питер - город огромный, но слухами полнится так же, как и маленькая деревня. Учитывая то обстоятельство, что мой отец метил в политики, я, как его дочь, засветилась в прессе. Поползли неприятные разговоры о том, что жена и дочь Фадеева прозябают в нищете, тогда, как он, спаивает гостей дорогущим шампанским. Отсюда и мое счастливое зачисление на подготовку к поступлению в лучшие универы мира.

-Не понимаю, почему мне обязательно нужно поступать в это место, которое выбрал для меня отец, - выливала я на голову Карины подробности своего безрадостного существования. - Со смерти брата прошло очень много времени, я даже лица папаши не помню, а тут он появляется и делает для нас с мамой великое одолжение - снабжает деньгами на это учреждение для богатеньких детей. Я его просила?

-Для богатый и умных, - показала Карина указательный пальчик, тыкая острым ноготком в мой нос. – Не справишься с программой, так подцепишь себе классного парня. Когда у тебя закончились последние отношения?

Я отмахнулась от ее  слов. После неудачного опыта с Юрой, я никого к себе не подпускала. Многочисленные комплексы, нажитые в ходе моего воспитания, не позволяли мне нормально общаться со сверстниками. Карина – исключение!

Подруга сбавила шаг и остановилась возле чугунных кованых ворот. Ее папа тоже не последний человек в нашем городе, владеет популярным изданием и выпускает глянец. Карине бы на крутой тачке ездить и тусить с «золотой молодежью», а она работает с утра до вечера.

-Ты не просила своего отца помогать, а он и не спрашивал, - утешила меня Карина. – Извлеки из этой ситуации максимальную пользу, постарайся не винить себя за то, что не поступила в универ и продолжаешь сидеть на шее ц матери.

Я прервала ее поток речи мучительным стоном.

«Какая же я бесполезная!»

- Из мамы слов не вытянешь, как речь заходит об отце, но одно я знаю точно, он - отвратительный человек! После гибели брата нас с мамой выставили за дверь, как старую непригодную к использованию мебель, а теперь я должна благодарить его за подаренный мне шанс исправить свои ошибки.

-Давай замстим? –кровожадно улыбнулась подруга. – Нароем на твоего папашу какой-нибудь компромат, я уверена, его руки по локоть в дерьме, и опубликуем, как новость дня. Согласна?

-Конечно, нет, - я печально покачала головой, думая о том, что проблемы отца скажутся и на нас с мамой. Мысли плавно перетекли в направлении дома. Мама, наверное, уже домыла полы в коттедже и ждет меня на ужин. Остатки того, что не доели хозяева, спрятано в пластиковые контейнеры и скоро окажется у меня на тарелке.

- Месть - это не мое! - выдыхаю я горячий воздух. Август в Питере обычно дождливый и ветреный, но второй год подряд на нас обрушилась погодная благодать - солнце палит, как в Сочи. Хотя, в Сочи я последний раз летала в четыре года и ничего уже не помню, кроме этого самого палящего зноя.

-Что планируешь делать? - потрепала меня по руке Карина.

-Учится, - я мысленно прикинула, сколько понадобится времени, чтобы дойти до флигеля, где поселились мы с мамой. Примерно минут двадцать, хватит на то, чтобы обдумать завтрашний день.

Я попрощалась с Кариной и медленно пошла в сторону дома. Завтра первое сентября, а у меня в голове полный сумбур. Восемнадцатилетние окончилось плачевно, потому что никакой свободы я не получила, а, вместо этого, клятвенно пообещала маме окончить лицей с хорошими результатами. Нет, бестолочью я не была, но мне давались только гуманитарные науки, в остальном приходилось продираться сквозь гранитные глыбы науки, в кровь обдирая руки. Может, новая программа действительно поможет мне?

-Из плюсов - я всегда могу отказаться, - прошептала я, на мгновение прикрыв глаза и быстро перечисляя в голове «минусы»: "Далеко от дома, куча избалованных подростков, жаждущих новых сплетен, сильная программа, неопределенность, еще год или два на шее у мамы и вседозволенность, купленная за очень большие деньги!"

Последнее входило в список негласных правил лицея: старшим курсам можно питаться фастфудом, заказанным в ресторане и доставленном в местную столовку, старшие курсы  имеют право на... (список прилагался к договору и мне он очень не понравился). По законам лицея, от меня требовались только высокие баллы на экзаменах, а программу обучения, дополнительные занятия, иностранные языки выбирались на усмотрение родителей и самого обучающегося. Здорово, но только ни я, ни мама понятия не имели, что же выбрать. Решили ограничиться стандартным набором предметов и платными дополнительными кружками. Тем более, за все заплачено!

Глава 1

Первое столкновение

(Настя)

Сентябрь выдался душным, даже знойным. С голубого небосвода палило безжалостное солнце, раскаляя асфальт, а вода в Фонтанке слепила серебристыми рыбками-бликами, мелькающими на поверхности реки. Для Питера такая погода необычна так же, как снег для жаркой пустынной Сахары. Я проклинала шерстяную юбку и пиджак, в которые вырядлиась по случаю первого сентября, но на мамину зарплату мы едва кормились, и речи не могло быть о новых вещах, потребность в которых отпадет через неделю-две.

-Ты прекрасно выглядишь, - тараторила мама, подшивая подол новой юбки. Она сама скроила мне форму и очень гордилась этим фактом, а я смотрела на себя в зеркало и мысленно закусывала губу. Подол ниже колена, широкая кокетка и непонятный грязно-серый цвет. С пиджаком все обстояло еще хуже, потому что мама давно не практиковалась и напортачила со спинкой, она сборила и задиралась, но я молчала. Заработанные мной за лето деньги мы с мамой отложили на репетиторство. Я не блистала талантами в учебе, но понимала, что поступление в университет – мой пропускной билет в будущее, поэтому копила деньги на тот случай, если не пройду на бюджет.

-Отец так помог нам, - еле-слышно заметила мама, прикусывая губу.

 Тема «твой отец» между нами считалась запретной, но с недавних пор всплывала в разговорах все чаще. Этому служило в первую очередь мое зачисление в лицей для подготовки абитуриентов, проваливших поступление в университеты. Стыдно признать, но я не поступила ни в один мало-мальски нормальный ВУЗ и уже готовилась к подработке официанткой, когда на горизонте появился папочка.

-Ты у меня уже такая взрослая, - «ушла» мама от неприятного разговора. – Не заметишь, как пролетит этот год, и начнется новая жизнь.

Так она деликатно просила меня потерпеть.

Подумаешь, остальные подростки одеваются в дорогущие шмотки, катают на собственных тачках и метят в знаменитости. Ладно, не все, конечно, такие, но большинство. Загуглив место, в которое я попала, мы с Кариной многое узнали о новой программе подготовки абитуриентов. В основном, сюда проходили талантливые подростки, метившие в Кембридж или Йельс.  Вполне обычные парни и девчонки могут попасть в это заведение, получив максимальное количество баллов на вступительном тесте, но мне это не грозило. Я провалила геометрию и алгебру, едва натянула на трояк по физике, а про химию вообще молчу. Вот, Карина могла бы учиться здесь, но категорически отказывалась.

"Поверь, меня все устраивает, а в универ я и без блата поступлю, - она постучала себя пальчиков по виску. - В моей коробке достаточно знаний для МГУ, по загранице не страдаю!"

-Мам, я на их фоне, как серая мышь, - произнесла я с грустью в голосе, вспомнив первое знакомство с сокурсниками. Кто-то подъезжал прямо к крыльцу на собственных крутых машинах, кто-то спрыгивал с байка, и только пара-тройка девочек пришли своими двоими, с остановки общественного транспорта. Нас насчитывалось не больше пятнадцати человек, но ни одного приветливого лица я так и не увидела.

-Знаю, дочка, но у меня нет денег на новую одежду и хорошую обувь, просто, нет! - развела родительница руками.

И я верила маме, потому что она сама донашивала пальто, которое ей купил еще мой папа, лет десять назад, если не больше. Ради замужества мама бросила универ, не стала строить карьеру и в итоге осталась ни с чем. Она вышла замуж за богатого молодого человека и родила ему детей. Она боготворила отца и делала все, чтобы он не пожелал об их раннем браке, но до добра это не довело, поэтому я планировала учиться до посинения. Плевать, кем становится, правда! Хоть бухгалтером, хоть юристом, хоть подпевалой самого черта, лишь бы знаний хватило на престижную работу. Неправду говорят, что за богатым, как за каменной стеной! Мама быстро надоела успешному и деятельному бизнесмену, я старалась не винить в этом отца, а после гибели брата, родители развелись. Мы оказались на улице без денег и без перспектив на будущее.

Мамины родственники давно умерли, она осталась сиротой в восемнадцать, а бабушка скончалась через пару лет после маминого замужества. Нам помогла соседка, которая из жалости отдала маме ключи от собственной дачи – шикарной и баснословно вычурной. Мама работала там уборщицей, кухаркой, смотрительницей и старалась не попадаться на глаза хозяевам, а я жила во флигеле, доедала еду с хозяйского стола и молилась, чтобы об этом никто не узнал.

-Что мне сделать, чтобы они не узнали? – спросила я маму, повторяя свои мысли и еле сдерживая слезы. Мама прекрасно поняла меня и пожала плечами, закусывая губу.

-Ты ничем не хуже их! – выдала она, наконец. – Мы живем в двадцать первом веке и классовое разделение давно позади.

И, тем не менее, мама работала в доме служанкой, а я - дочь нищенки и приживалки, вдруг заявилась в элитную школу наравне с детками из обеспеченных семей.

Моя одежда бросалась в глаза каждому, кто шел навстречу с кипой учебников в руках. Сокурсники таращились на меня, как на пугало огородное, перешептываясь так громко, что я слышала каждое их слово. Отличное начало первого учебного дня!

Заняв место позади всех,  я опустила голову и сжала потные ладони в кулаки, но это не помогло. Руки тряслись, а глаза то и дело наполнялись слезами горечи и обиды. Я бы и хотела дать отпор их презрительному обращению со мной, но боялась прослыть выскочкой, той, на кого показывают пальцем. Наивная, я стала отщепенцем, стоило мне только войти в  распахнутые ворота.

После праздничной линейки, на которой я едва не потеряла сознание от духоты, нас наконец-то отпустили в здание лицея, но и здесь каждый угол класса дышал раскаленным зноем. Заняв последнюю парту первого ряда, я благополучно спрятала ноги в потрепанных туфлях и принялась разглядывать шумных сокурсников. Никто не обращал на меня внимания, и я могла расслабиться и передохнуть, надеясь на то, что так и останусь серой мышкой, которую никто не замечает.

Глава 2

Планы на вечер

(Настя)

- Голень членистоногих или tibia — членик ноги, проксимальным концом соединённый с бедром (у насекомых) или с коленным члеником (у паукообразных), а дистальным — с лапкой…  – вещал биолог Максим Юрьевич, стоя у доски и тыкая указкой в плакат, на котором кто-то криворукий нарисовал тех самых членистоногих.

Он двадцать минут посвятил напыщенной речи о том, как рад принять кураторство над таким «звездным» коллективом, как наш, после чего опротивел мне. Что-то в его речи казалось разумным: дополнительное время, посвященную улучшению качества наших знаний, его вклад в это благое дело, наши светлые головы и т.д. и т.п. Все звучало как-то безлико, заученно и безэмоционально, не цепляло.

Низкорослый, лысоватый и потеющий, Максим Юрьевич производил впечатление уставшего от жизни человека, каковым, судя по его амбициям, не являлся. Он с первых слов выделил звезд класса в лице Нины и Мирослава, призывая остальных ребят следовать их примеру, а я в этот момент вспомнила полуголую фотосессию Николь.

«Нет уж, следовать ее примеру я не стану, если даже Карина попросит меня станцевать для глянца ее отца обнаженный за баснословную сумму денег! Лучше уж прозябать в нищете, чем обзавестись подобной популярностью!»

-Мирослав, сделаете доклад о ракообразных? – вдруг обратился Максим Юрьевич к моему соседу, а тот оторвался от рисования в тетради. Я невольно скосила глаза на рисунок и мысленно охнула. На странице красовался очень страшный паук, огромный, с мохнатыми членами вместо полагающихся частей тела – голеней.

-Почему я? – приподнял он темную бровь, красиво изгибая ту под мерное постукивание ручкой по столу.

-Хочу, чтобы вы показали пример своим однокурсникам, - с препротивной улыбочкой ответил преподаватель, пока ребята в аудитории пялились в свои тетради, боясь поднять взгляд и встретиться с ищущим – Максима Юрьевича.

-Сделаю, - коротко ответил Мир, опуская ладонь на свой рисунок и резким движение пальцев вырывая страниц. Хорошо, что никто не обратил на это внимания, потому что прозвенел звонок, и одноклассники повскакивали со своих мест, сверяясь с расписанием. У некоторых следующим занятием шел испанский, у кого-то французский, а у меня – химия.

-Сделаешь доклад и принесешь к следующему уроку биологии, - произнес Мирослав, поворачиваясь и лениво наблюдая, как я собираю в пенал карандаш и ручки.

-Я не стану этого делать, - ответила ему, пытаясь встать, но он демонстративно схватил меня за запястье.

-Я рад, что ты такая, Настя Фадеева, - прочитал он по слогам мое имя на тетради по биологии и скривил губы в подобие улыбки. – Жаль, что я не узнал тебя сразу, немая пигалица! Передумала расставаться с жизнью, кидаясь под колеса машин?

-Я и не кидалась, - возразила ему, собирая свое мужество «в кулак». Вот, чего привязался и без него тошно!

-Хочешь нормально существовать здесь- сделаешь за меня все, о чем я только не попрошу. Кстати, приглашение на вечеринку в мой дом прилагается к твоему хорошему поведению. Может, покажу что покруче, чем крутой загородный коттедж. 

Я мысленно расхохоталась, выдергивая руку из его захвата.

-Я не собираюсь идти ни на какую вечеринку! Я вообще с тобой никуда не пойду, - выпалила я, напоминая себе упрямого дитя. 

"Ой, ну и ладно! Лишь бы этот ненормальный отвязался!"

Но Мирослав не собирался просто так отставать. Мой отпор его только раззадорил, я чувствовала это, знала, что ничем хорошим для меня наша перепалка не закончится. На химии он привлек к себе внимание остальных сразу же, как только вошел в аудиторию.

-Мы – единое целое! Мы станем самым сильным и непобедимым коллективом этой шараги, согласны?! – Мир явно умел вести за собой толпу, его громкие слова поддержали всеобщим радостным улюлюканьем.  – Покажем остальным, чего мы стоим, когда закончим с высшими баллами и поступим в престижные университеты мира.

«Ждут тебя там!» – кисло скривилась я на его пылкую речь.

-Сегодня вечером я жду вас к себе в гости и хочу, чтобы мы с первых дней зарекомендовали себя, как лучшие из лучших. В учебе и в тусовках! Пусть экспериментальный курс запомнится всем нашими именами!

 «Да, ладно? Вжился в роль, навязанную ему Максимом Юрьевичем? Сейчас слезу умиления пущу!»

-И каждый, кто отличится, получит проходной билет на мои субботние вечеринки в клуб "Элитариум" - самое шикарное место для тусовщиков! – продолжал Мир. – А на них не только пьются коктейли, но еще и налаживаются деловые связи. Сегодня мы начнем с малого, с нашего коллектива, с укрепления связей и с коктейлей за знакомство, а там посмотрим.

Класс стоял на ушах, а молоденькая преподавательница по химии не могла понять, чем так все взбудоражены, я же скрежетала зубами. Мир поставил меня в неловкое положение. Если я демонстративно отвергну его приглашение к себе домой, то подставлю себя под удар всеобщего негодования. Он явно дал понять, что присутствие – это залог дружбы коллектива.

-Сволочь, - проскрежетала я зубами, когда он опустился на стул рядом со мной.

«И, ведь, дела ему нет до остальных, все, ради какой-то идиотской мести!»

-К следующей среде доклад о ракообразных должен лежать у меня на парте, поняла?

Я едва не заплакала от обиды, но все же головой в ответ кивнула.

-Умничка, хорошая девочка. За это я подброшу тебя до дома после занятий.

Ближе к двум, когда в сумке прибавилось заданий на дом и учебников, я медленно брела по светлому широкому коридору, прислушиваясь к необычной тишине здания. Из одежды на мне осталась блузка и юбка, капроновые колготки я стянула в туалете, проклиная того, кто обрушил на Питер сентябрьскую засуху, пиджак остался висеть в классе по биологии. Выйдя на крыльцо, я отметила, что на синем небосводе ни облачка, а солнце печет так, словно из Питера меня перебросило на курорт.

«Хорошо бы!» – мысленно промурлыкала я, услышав резкий голос Мирослава Голицына.

Глава 3

В преддверии новых неприятностей

(Настя)

В столовой собрались все девочки с параллели, а их было не так и много. Всего два экспериментальных класса, недостаточно ребят, чтобы организовать незабываемый осенний бал, но наши затейницы не унывали.

Задание от директора лицея многие приняли с энтузиазмом, а речь нашего куратора – Максима Юрьевича о том, что мероприятие сплотит разновозрастный коллектив, подтолкнуло Николь и ее «подпевалочек» к активным действиям. В столовую созвали и парней, чтобы решить вопрос с музыкой. Активно обсуждалась тема предстоящего бала и, конечно, наряды. Парни со скучными минами слушали Николь, которая всем заправляла. Ее подружки Алина и Эля-Ангел (иногда ее еще называли феей за незабудковые глаза в пол лица и розовые губки бантиком) записывали в крохотный блокнотик имена всех присутствующих. И кому-то очень не поздоровилось отсутствовать сейчас в столовой.

-Так, запиши всех, кто придет на бал, составим список пар, - вдохновенно закатывала глаза Нина. К середине октября, когда до бала оставалось всего две недели, она стала совершенно неуправляемой и всех достала с темой грандиозной вечеринки. Решили остановиться на костюмированном балу, посвященном Серебряному веку русской литературы, то бишь, концу девятнадцатого и началу двадцатого веков. Преподавательница по русскому и литературе пришла в восторг от подобной идеи, а меня скрутило от приступа малодушия.

«Где брать платье в пол? Неужели просить маму?»

От одной только этой мысли стало плохо, поднос в руках дрогнул и в этот самый момент на меня налетел Мирослав Голицын, опрокидывая тарелку супа на мой шерстяной костюм.

-Эй, подстилка, куда прешь? – бросил грубо один из его прихлебателей, а Мир остановился, чтобы облить меня потоком уничижительной речи.

-Как тебе кличка, Настенька, подхваченная ими с моей подачи? – его горячий шепот шевелил волоски у меня на затылке, отчего хотелось реветь и материться одновременно. С той самой вечеринки у Юры, куда мы с Кариной пошли первого сентября, за мной и закрепилось это «миленькое» прозвище.

-Пошел ты! – дернулась я в сторону женского туалета, провожаемая всеобщим улюлюканьем. Даже Графин – Анька Графова, нормальная, по сути, девчонка, которая сидела со мной на химии, смеялась вместе со всеми. Обидно до обжигающих искр перед глазами и не сбежать! Отец дал четко понять, что проплатил за год вперед и провала моего не потерпит. Я ругалась, умоляла маму, пыталась рассказать о том, как надо мной все издеваются, однажды даже попросила родительницу перевести меня университет на подготовку к поступлению, но она категорически отказалась.

-Все ради твоего успешного будущего, милая. Папа нам зла не желает! - повторяла она, как заговоренная. - Этому мальчику ты просто нравишься, а он и не знает, как к тебе подступиться.

"Вот, наивная. Да, такой "мальчик", как Мирослав Голицын уже давно поимел всех «девочек» в свободном доступе, на кой я ему сдалась? Только для тычков, пинков и издевательств! Ну, или шутки ради разослать случайный снимок всем ребятам из класса с подписью: "Следующая в очереди на мой х...й!""

Странно, но иногда мне вдруг казалось, что Мир - нормальный парень, обиженный жизнью, но такие редкие моменты "нормальности" быстро проходили. На людях он  становился популярным любимцем всея публики, глядя в мою сторону диким обжигающим взглядом, а наедине не переставал третировать меня и доставать обидными словами.

Из туалета я вышла в белой футболке и черных обтягивающих леггинсах, хорошо, что физкультура третьим уроком. Облитая супом форма отправилась в мусорное ведро.

«Разорюсь на новую блузку и юбку, - думала, закусив губу от обиды. – Кому я пытаюсь доказать, что сильная и все выдержу, когда вокруг всем плевать?»

Мир ждал, прислонившись к стене, и на долю секунды я поймала на его лице выражение раскаяния. Ах, нет, показалось!

-Дура, почему ты всегда путаешься у меня под ногами? – сорвал он на мне свою злость.

"Очередная девчонка не дала или что там у нас по плану? Что ни день, то он все злее и злее!"

Я уже привыкла к его гавканью. Громко лает, но не кусает! Я молчала.

Мир уже сделал из меня посмешище, разослав всему классу фотку, где Юрка пытался облапать мою попу. Юра напился на той вечеринке и стал приставать, а кто-то из ребят посмеялся и сфоткал. Не знаю, как Мир раздобыл фотографию, но прозвище «подстилка» укрепилось за мной сразу. Его дружки только и ждали момента, чтобы зажать меня в углу и глумливо предложить нищенке подзаработать ротиком.

-Не молчи! – заорал Мир, и на нас оглянулись какие-то девчонки, которых парень проводил таким прожигающим взглядом, что у них, наверное, души вспыхнули адовым пламенем.

Я попыталась пройти, но он толкнул меня к стене.

-Ты должна ответить, где твоя хваленая смелость, Настенька? В конце концов, мне надоест эта игра в недотрогу, и я силой уведу тебя туда, куда захочу. В ночной клуб, к примеру.

-Да, что ты пристал?! - не выдержала я. - Отпусти!

От его ласкового «Настенька» мне хотелось давиться слезами, но за полтора месяца я устала плакать. Изо дня в день шутки Мира становились злее, а я замыкалась в себе, терялась при виде его дружков, забивалась по углам и гнала страх прочь. Мне иногда мерещилось, что он не погнушается ничем, даже насилием надо мной, если я вдруг дам ему отпор. Бред, конечно!

-Отвали Мир! – наконец, нашла я свой голос. – Сколько можно тереться возле меня, выказывая свою тайную страсть? Я же вижу, что тебе не все равно…

Зря я это сказала, ох, зря.

Мир взревел и потащил меня на первый этаж под лестницу. Там он снова пихнул меня к стене и схватил руками за шею, не больно, но ощутимо. От страха я присела, но парень просунул свое колено между моих ног, и я поспешила вытянуться.

-С*ка, - выругался Мир, горящим взглядом изучая мое лицо. – Посмотрела бы ты сейчас на себя со стороны, Настенька. Синей радужки не видно из-за черноты зрачка, страшно? – он снова шипел в своей излюбленной манере. Вот, нормальный же со всеми: с друзьями, с ребятами из класса, с преподавателями. Директор его кандидатуру, как лучшего со всего курса, на доску почета одобрил. Что его на мне-то переклинило?

Глава 4

Peekaboo с собственной тенью

(Настя)

Мир остановил машину около двухэтажного дома, обложенного декоративным камнем с квадратной застекленной верандой. Бесцеремонно распахивая передо мной двери, он сразу же прошел на второй этаж, оставляя меня в гостиной, французские окна которой выходили на небольшой фруктовый садик и бассейн с подогревом. Я засмотрелась на неестественную голубую поверхность воды, на зелень ровно подстриженного газона и ряд туй, отгораживающий соседний участок – все здесь дышало обеспеченностью, но не кичливой, не показушной, как в моем собственном месте обитания, а уютной и одомашненной.

Садовые качели и мебель из ротанга, выставленная на летней веранде, песочница и батут, деревянная беседка и баскетбольная сетка создавали впечатление, что здесь живут дети. Много детей, их любимые и любящие родители и никакого Мирослава. Не видела я его присутствия и в этой гостиной – огромной по своей размерам, не заставленной мебелью, с камином в полстены. Ни одной вычурной детали интерьера, только спокойная и приятная роскошь. На диване лежало вязание, а на бежевом пушистом ковре – красный мяч и деревянная пирамидка.

«Где же вещи Мира?»

В моем воображении рисовался кнут, наручники, режущие предметы и прочие игрушки для жестокого истязания жертв, которые умоляли Мира повременить с их преждевременной смертью. И, конечно, капли крови на деревянном полу.

-Нравится? – раздался позади меня приятный женский голос, и я обернулась, прочищая горло.

На пороге гостиной стояла красивая женщина средних лет – белокурая, бледная и очень-очень худая. Я бы никогда не подумала, что мать Мирослава предстанет передо мной в образе хрупкой и болезненной дамы, которую окружает ореол херувимности, сразу захотелось познакомиться с его отцом.

-У вас мило, - улыбнулась я со всей искренностью, на которую в шоковом состоянии оказалась способна. Внутри еще клокотала злость на Мира за то, что он в очередной раз сделал все, как захотел, не считаясь с моим мнением.

-Мирослав сказал, что вы учитесь в одном лицее и вместе идете на бал. Тебе нужна моя помощь?

- Нет, - покачала я головой, представляя, как эта женщина бросает все свои дела, детей, мужа, чтобы помочь мне, но тут появился Мир, с годовалым заспанным мальчиком на руках и бутылочкой, зажатой в ладони. Мой мир перевернулся и рухнул, разбившись на мелкие осколки.

«Это не правда! Это не тот Мирослав, которого я знаю. Мне все снится!»

Ощущение нереальности казалось настолько правдоподобным, что я растерялась и смутилась собственной необщительности. Мир спас положение.

-Мам, Настена никогда не признается тебе, что ей нечего надеть на бал, - шутливым тоном облил он меня помоями. – Помоги нам, я не хочу позориться.

-Выйди, Мир, - грозным тоном ответила его мама, - в сад! – добавила она таким жестким голосом, что я снова вскинула брови, хлопая глазами. Ее тон показался мне очень знакомым, и теперь я заново оценивала, насколько Мир похож на мать.

-Прости его, Настя, он совершенно невыносим! Меня зовут Арина, - представилась она, - мама Мира. Будем знакомы.

-Приятно познакомиться, - ответила я, от неловкости переступая с ноги на ногу.

-Мирослав никогда не приводил сюда девушек и последний раз просил у меня помощи лет много лет назад, когда я развелась с его отцом и переехала к новому мужу. Мой сын редко приезжает, никогда не берет на руки брата и тем более не качается с ним на качелях, - она смотрела в сад огромными васильковыми глазами, в которых застыла вселенская грусть-печаль.

-Узнаю Мирослава, - буркнула я себе под нос, но Арина громко цокнула языком.

-Не надо осуждать его, Настя, я сама во всем виновата! Я могла бы бороться за него, отстаивать свои права, но предпочла опустить руки и молча уйти, оставляя его на воспитание деспота. Ты же знаешь отца Мира, наверняка слышала! Голицын старший всегда все делал по своему, не считаясь с мнением окружающих, и он лишил меня возможности общения с Мирославом на долгие два года. - Произнесла она, опуская уголки губ и переплетая тонкие пальцы рук. – Но давай не будем о прошлом, нам же нужно сделать из тебя принцессу?

-О, нет, просто помогите мне с подходящим тематическим нарядом, - попросила я Арину. – Конец девятнадцатого века, - развела я руками.

-Мир знал, к кому тебя везти, и я благодарна, Настя, что тебе нечего надеть. Когда бы еще увидела сыновей, качающихся на качелях, - она еще раз посмотрела в окно, после чего приблизилась и решительно взяла меня за руку. – Пойдем наверх, в мою гардеробную. Дело в том, что до замужества с Федором я выступала на сцене, работала в городском Драмтеатре, поэтому наряд подходящий есть, но придется делать вставки, ты не такая худенькая, как я.

Я понурила голову, а Арина тут же рассмеялась.

- Прости, я и забыла, какие в восемнадцать бывают мнительные девочки, тебе уже есть восемнадцать? – спросила она.

-Летом исполнилось, - кивнула я в ответ.

-Вот и отлично. Твоя фигура идеальна, Настя, я о такой роскошной груди только мечтать могу. Проходи сюда, - она утянула меня в комнату с высоким белоснежным потолком и посадила на низкую софу, заваленную крохотными подушечками. На прикроватный пуф через несколько минут легло шикарное платье кремового оттенка с яркой ручной вышивкой по подолу, с рукавами-фонариками и шнуровкой под грудью. Отделка лентами и кружевом дополняла наряд, делая его шедевром позапрошлого столетия.

- То, что надо, - улыбнулась я, счастливая от того, что проблема с платьем решена. – Оно сказочное!

-И оно твое, когда с ним закончит швея.

-Я верну, - произнесла уверенно, а Арина звонко рассмеялась, как девчонка, которой вдруг стало так хорошо и беззаботно на душе.

-Мне оно не понадобиться, милая, на сцену я не вернусь. Раздевайся до белья и не красней, я только мерки сниму.

Все же краснея, бледнея и оправдываясь перед мамой Мира, я объяснила, что на мне нет бюстгальтера, потому что он остался в школьной сумке… В общем, я лепетала всякую ерунду, пока Арина не рассмеялась еще раз.