Нищенка для короля академии

Пролог

Четыре года назад

«Иногда самое страшное — это не смерть. А когда тебя забывают живьем.» — цитата из дневника Кэтрин Сноуэлл

— Я отказываюсь от нее.

Его голос был холоднее стали.

— Она — позор рода. Бесполезна. Бессильна. Сломанная.

Прячась за гобеленом, я не дышала. Руки сжались в узлы, ногти впились в ладони, но боль была далекой — чужой. Настоящая боль зарождалась где-то в груди и расползалась наружу, будто трещины по стеклу.

Я смотрела на него — на мужчину, которого знала с восьми лет. На глаза, в которых я больше не жила.

— Девочка без магии, лорд Артеон. — Его голос звучал сухо, как ветер над снежным плато. — Без силы, без крови, без пользы. Вы хотите, чтобы я связал себя союзом с пустотой?

Мой опекун молчал. Я знала этот тон и взгляд — он пытался удержать гнев. Лорд Артеон был добрым. И верил, что однажды меня тоже примут. Хоть и магии во мне крохи.

— Кэтрин — умна. Она изучает древние языки, владеет знаниями целебных трав…. Она… – начал было мой опекун, но его жестко перебили.

— Мне не нужна девочка с книжками. Мне нужна наследница рода с магическим потенциалом, не милостыня судьбы.

Он даже не сказал моего имени. Только — «девочка».

Ни титула. Ни будущего. Ни дара.

Я не хотела подслушивать. Честно. Но когда в поместье Арден без предупреждения прибыл мой жених, Кристиан Орлан, а мужчины скрылись в кабинете, не заметив щели между стеной и дверью, я подошла. Тихо. Как тень. Словно сердце само повело.

Кристиан Орлан. Мой Тиан.

Высокий. Широкоплечий. Адепт самой тайной Академии Черного Пламени.

Мы познакомились девять лет назад на зимнем балу. Стоя в стороне, в зоне для детей, мне тогда было всего восемь, я наблюдала за танцующими. На мне было зеленое платье, которое мне велели носить, чтобы скрыть худобу.

Но никто не приглашал меня.

Он подошел, когда никто не подходил. Протянул руку, сказал:

– Потанцуем?

Передо мной был темноволосый мальчишка лет тринадцати. В черной форме учебного заведения. Скорее всего, боевого. Интересно, почему он не оделся в парадное, как остальные?

– Я бастард, воспитываемая опекуном, – хотела произнести отстраненно, но голос предательски дрогнул, – Лучше тебе отойди, пока над тобой не начали смеятся.

– Я - Тиан. А с тобой не танцуют, потому что боятся. Боятся отказа.

– Моего? – удивились я.

– Ты стоишь у стены как гордая красавица, что одним взглядом и отказом может унизить. Да, эти трусы боятся отказа.

– А ты не боишься?

На лице Тиана промелькнула усмешка.

– Я не боюсь бросить вызов.

В тот вечер мы не танцевали. Только разговаривали. Позже меня увез в особняк лорд Арден. На прощание Тиан улыбнулся. Один раз. И я запомнила.

С тех пор я мечтала. Писала его имя на полях учебников. Придумывала, как отвечу, если он позовет. Надеялась, что когда-нибудь он увидит во мне не только бастарда, которую приютили по долгу.

Я помню свое счастье, когда Кристиан Орлан прибыл к дядюшке Артеону просить моей руки. Это был самый счастливый день в моей жизни! Моя мечта начала обретать реальность.

Но пол года назад стала понятно, что магии во мне крохи. Последний возрастной рубеж для пробуждения искры пройден. К моему статусу бастарда и наглой приживальщица добавилось и «ошибка», «бездарная», «сломанная».

И сегодня я услышала страшное:

— Я отказываюсь от помолвки, — сказал Кристиан. — Найдите ей библиотеку, монастырь… все, что угодно. Только не меня.

Я хотела выбежать. Кричать. Спросить — почему так жестоко? Но ноги будто вросли в пол. Я слышала, как он двинулся к двери. Как шаги становились все ближе.

Когда он выходил — я стояла на месте.

А потом…

Потом он вышел из кабинета дядюшки и резко остановился.

Мы встретились взглядами.

Удар… Толчок… Ожог…

Я не пряталась. Не отводила глаз. Если я — «девочка без дара», пусть он скажет это мне в лицо.

Кристиан смотрел долго. Губы чуть дрогнули, будто хотел… сказать что-то. Но вместо слов — развернулся и пошел прочь.

Холодно. Четко. Как отсекают ненужное.

И с той минуты во мне что-то умерло.

– Тиан…

Он остановился, кулаки сжались. Сколько мы так простояли я не знаю, но когда он обернулся через плечо, то бросил сухо:

— Я не собираюсь жениться на девочке без дара.

… Прошло четыре года.

За это время многое изменилось. И не изменилось ничего!

К моим «прекрасным» прозвищам теперь можно добавить – нищенка.

Год назад умер мой опекун Артеон Арден. Оказалось, что он был игроком и делал ставки на скачках магических животных. И, как это часто бывает, проигрался. Полностью. Оставив меня и моего больного брата без гроша.

Как я справляюсь?

Я научилась не ждать. Не верить. Не надеяться. Я научилась говорить правильно, держаться прямо, носить стальную броню.

Я стала адептом Академии Черного Пламени, с тайной целью, о которой никто не должен знать.

Моим наставником назначили… Кристиана Орлана. Бессердечного черного мага, что растоптал мое сердце и душу.

И, кажется, это человек, который теперь одержимопреследует меня все четыре года!

– Что тебе от меня нужно, Кристиан Орлан? – прошипела я ему прямо в лицо, ожидая ответа.

Но вместо ответа Кристиан лишь шагнул ближе, скалой нависая надо мной.

Что темный жестокий маг хочет от «девочки без дара»?

Глава 1. О вечерних незваных гостях

Четыре года спустя.

Вечер перед поступление в Академию Черного Пламени

«Иногда тьма не убивает. Она просто не отпускает.» — цитата из дневника Кэтрин Сноуэлл

Я знала, что Он появится.

Даже если ушел. Даже если ударил стену так, что хрустнуло внутри у меня. Он всегда возвращался.

Но не чтобы объяснить.

А чтобы напомнить, кому я принадлежу.

Устав от бесконечных домашних дел, я вышла во двор дома. Ветер был свежим, даже злым. Я держала в руках чашку травяного настоя.

Руки дрожали не от холода. От усталости. Сегодня я завершила все свои дела, ведь завтра я отправляюсь в Академию Черного Пламени. И еще неизвестно, когда в следующий раз попаду домой.

Он появился тихо — как тень, как холодный воздух перед бурей. Я обернулась на мягкий шорох, и он уже стоял, облокотившись о балконную колонну, будто был здесь все это время.

— Ты выглядишь так, будто скучала, — произнес мужчина лениво, с легкой усмешкой, как будто встреча была запланированной.

— А ты выглядишь так, будто забыл, что двери предназначены для стука, — отозвалась я, не меняя тона.

Темный маг приблизился.

Один шаг. Второй. Слишком близко.

— Ты выглядишь так, будто все еще хочешь, чтобы я пришел, — тихо добавил он.

Я отступила. Полшага. Он — вперед, повторяя мое движение, как зеркало, как вызов.

Кристиан Орлан исчез из моей жизни, когда разорвал нашу помолвку, — но никогда по-настоящему. Четыре года он жил где-то в тени моей жизни, не со мной, но и никому не позволяя быть рядом.

Один раз он угрожал зельевару, который принес мне цветы, мол, «аллергия у нее, а если еще раз на нее посмотришь, носа лишишься ты». Второго — просто уволили с таверны после того, как Тиан якобы «ничего не сделал». Один раз парень попытался взять меня за руку — и у него на следующий день отказала магия. Другому Тиан подбросил в сумку книгу, запрещенную для юных адептов, и тот едва не вылетел. А про последнего и вспоминать страшно.

— Отойди, — сказала я. — Сейчас не тот момент.

— Все моменты — мои, когда речь о тебе.

Голос у него был низким, уверенным, как у человека, который не предполагает отказа. Я стиснула пальцы на чашке — и пожалела: обожглась. Но не выронила.

— Ты действительно веришь, что имеешь на меня право? Ты унизил меня, отказался!

Кристиан усмехнулся, коротко и без тени сомнения.

— Я не верю. Я просто беру.

— Ты не имеешь права ни на мое имя, ни на мое дыхание.

— А ты не имеешь права говорить с другим, как с мужчиной, пока я жив.

Упрек был адресован явно тому самому молодому мужчине, который сегодня провожал меня до дома.

День перед поступлением выдался тяжелым: список необходимых вещей оказался длиннее моей выносливости, а цены — выше, чем моя гордость.

Я пробежалась по лавкам, накупила всего, что нужно, — и, конечно же, не рассчитала силы.

Вот тогда и появился Лайон Маерс, сын ювелира. Словно из ниоткуда, с легкой улыбкой и молчаливым предложением помочь. Он просто взял часть сумок из моих рук и пошел рядом, будто делал это каждый день. Так он и донес мои покупки до дома. Без слов, без намеков, просто… с заботой. Что, судя по тону Тиана, было самым страшным преступлением.

Глаза у Кристиана вспыхнули. Он стоял, как вулкан, готовый взорваться, если я еще хоть слово скажу.

— Значит, ты будешь убивать всех, кто на меня посмотрит?

— Если потребуется — да.

Сердце екнуло. Я не знала, врал ли он. И, пожалуй, не хотела знать.

И до сих пор не понимала! Для чего Кристиан Орлан отказался от меня, а теперь преследует.

— Ты больной, — выдохнула я.

Темный сделал полшага ближе. Еще. И еще.

— Ты — моя. Это факт, не болезнь. Еще раз увижу рядом с тобой, этого…

Мурашки пробежали по коже, но договорить я ему не позволила.

— Ты ушел. Ты предал. А теперь хочешь, чтобы я снова…

— Я не хочу. Я беру, — перебил он, голос с хрипотцой, как будто каждое слово вырывалось с боем.

Я рассмеялась. Коротко. Без радости.

Для чего начинать разговор, который уже повторялся ни один раз? Но молчать я не могла. Устала.

— Берешь? Ты думаешь, я все еще та глупая девочка, что ждала от тебя писем и встреч?

Он склонил голову чуть вбок, разглядывая меня.

— Нет. Теперь ты злая. Злая ведьма. Но все еще моя.

— Ты не можешь владеть человеком.

— Не могу? — Тиан приподнял бровь. — Смотри.

— Даже не думай…

— Поздно.

— Тиан… – я уже знала, что будет дальше. Поняла по потемневшим глазам.

— Заткнись.

И схватил меня. Не жестоко. Но без разрешения. Его рука — на затылке. Его дыхание — горячее, тяжелое. Его губы — на моих.

Грубый, требовательный поцелуй. Не ласка — утверждение. Не нежность — власть.

Я пыталась отстраниться, но... не сразу. Потому что внутри что-то снова заскрежетало. Ожило. Вздрогнуло.

Он такой же опасный, как и раньше. И я все еще помню вкус этого проклятого поцелуя.

Я оттолкнула его. С яростью. С шумом. С пылающими щеками.

— Никогда. Никогда больше не делай этого без моего согласия.

Он не извинился. Конечно.

— Не делаю. Я просто предполагаю, что ты все равно хотела.

— Гад.

Орлан усмехнулся. Нагло. Безнаказанно. Прекрасно.

А потом в миг стал серьезным:

— Я тебя предупреждаю один раз, малышка Кэтрин, – многозначительная пауза, – Завтра оставайся дома. Иначе… – Кристиан не договорил. Но и так было понятно.

Если я не послушаюсь, жди беды.

И он ушел. Как всегда. Оставив запах своего тепла и разрушенную ночь.

В моей голове бился один вопрос: “Как он узнал о моем поступлении в Академию?”

На утро я долго прощалась с братом, а потом отправилась в центр небольшого городка, где прожила около года. Оттуда порталом в Академию Черного Пламени.

Визуализация

Кэтрин Сноуэлл

Визуал 1

Визуал 2

Глава 2. Добро пожаловать

Первый день в Академии Черного Пламени

«Добро пожаловать в Академию. Здесь у тебя украдут все — кроме чувства вины.» — цитата из дневника Кэтрин Сноуэлл

— Уходи, Кэтрин. Это место не для тебя.

Я застыла. Повернулась. Тиан Орлан. Личность, легенда, моя первая любовь и первая катастрофа. Высокий, собранный, как будто выточенный из мрамора и презрения.

— Здравствуй, — сказала я, тихо.

Честно? Я не оживляла увидеть его в Академии. По моим подсчетам Кристиан уже должен был выпустится. Но… Он здесь.

Сарказм у меня — как щит. Лучше, чем любая защита. Но при виде этого наглеца мой дар речи куда-то испарился.

– Что тебе от меня нужно, Кристиан Орлан? – прошипела ему прямо в лицо, ожидая ответа. Не позволю собой помыкать!

Но вместо ответа парень лишь шагнул ближе. А я непроизвольно задержала дыхание.

— Ты не понимаешь, куда попала.

— А ты все еще думаешь, что можешь решать за меня? – Я поджала губы. — Или ты боишься, что я справлюсь?

Его челюсть едва заметно дрогнула. Победа? Может быть. Пусть мелкая, но своя.

Если кто-то скажет, что Академия Черного Пламени встречает учеников с распростертыми объятиями — плюньте этому человеку в зелье. И добавьте туда что-нибудь раздражающее. Я лично подброшу пару редких грибов.

Потому что все что я почувствовала, когда переступила порог Академии — это холод, камень и чужие взгляды, скользящие по спине, как ножи с вежливыми рукоятями.

Это вторая академия, где мне предстоит обучение. Первую — Магическую Академию Ледяных Чар — мне пришлось оставить, недоучившись, из-за долгов, что повисли надо мной после смерти дядюшки.

Сегодня первый день в Академии Черного Пламени. Принимают сюда исключительно родовитых, богатых и одаренных.

Но! Впервые ректор Рошер объявил о небольшой группе адептов, что примут на обучение в Академию Черного Пламени.

Я не из высших родов. Не обладаю наследием. И да — у меня нет дара. Лишь крохи с намеком на целительство. По крайней мере, по мнению половины магических камней в этой Империи.

Но я здесь. И готова за свое место бороться до конца.

Зал Посвящения напоминал храм. Высокие колонны, руны на стенах, пылающее Зеркало Сущности в центре. В нем, по легенде, отражалась не внешность, а правда. Говорят, оно разбило не одну судьбу.

И, если повезет, не разобьет мою.

Ректор Рошер вышел на пьедестал. Он был… устрашающе молчалив. Лысый, с глазами цвета перегретого металла. На шее — ожерелье из когтей, с которых капала какая-то зеленая дрянь. Человек, который мог убить взглядом — и, возможно, уже делал это за утренним чаем.

— Магия — не подарок, — произнес он хрипло. — Это ярмо. Кто не выдержит — уйдет. Кто останется — станет частью огня. Зеркало покажет, кто вы есть. Или чего вам не хватает.

Ну, спасибо, вдохновляюще.

Я встала в общую очередь. Сердце било в такт чужим шагам. Вроде бы я была готова. Вроде бы.

До того момента, как голос Кристина снова раздался у меня за спиной:

– Кэтрин… Уходи отсюда… Немедленно!

Но я уже не слышала. Мое имя прозвучало. Кэтрин Сноуэлл. Я сделала первый шаг к Зеркалу, что должно было показать мою суть.

Интересно, кто я есть на самом деле?

Сначала не было ничего. Ни вспышки. Ни отклика. Только мое отражение — уставшее лицо, глаза, которые научились не плакать.

А потом — свет. Вихрь. Внутри Зеркала полыхнуло что-то, чего я не знала: огонь и тень. Пламя, обвивающее тьму, как любовник. Треск, удар — и по поверхности побежала трещина. Кто-то вскрикнул. Кто-то сделал шаг назад.

Я стояла. Не шелохнулась.

А Зеркало… затихло.

Рошер подошел ближе. Его голос был как камень:

— Отрицательный результат, Сноуэлл.

Я не прошла?

— Но я даю вам шанс — испытательный срок. До первой луны. После повторим ритуал.

Я тихо выдохнула.

Академия Черного Пламени принимала группу адептов без магии, но с потенциалом на год обучения. Результат обучения — раскрытие дара. Обязательное условие — пройти испытание Зеркалом Сущего.

И я чуть не провалилась!

Развернувшись, наткнулась на мрачный взгляд мага.

Тиан стоял в углу. Смотрел. Ни слова. Ни жеста. Ни попытки остановить.

Зеркало пропустило тринадцать человек. Нас разделили на три группы. Две по четыре человека. И одна, в которой была я, — пять.

— Готовы, новые адепты Академии Черного Пламени?! — громом прошелся голос Рошера, обводя нас прищуренным взглядом, — Тогда познакомтесь с вашими наставниками. Первая группа — ваш наставник – Лионар Скай. Вторая — Далвер Ривен. Третья — Кристиан Орлан.

Наши наставники стояли прямые, сильные и… ухмыляющиеся. Словно знали то, что не знаем мы. Глупые неоперившиеся птенцы.

— Ваше первое занятие начнется через час. Кто не успеет будет выгнан, — продолжил ректор, — Удачи адепты.

И Зенар Рошер исчез в вихре черного пламени. Ничего себе! Вот это силище у мага!

Мы же остались на своих местах ничего не понимая.

Почему «Удачи» прозвучало так… скептически?

— Ну, что птенчики, — начал наставник первой группы, Лионар Скай, — Вперед за знаниями. Ищем аудиторию Вступительных занятий.

Мы же двинулись на выход. И зачем нам целый час на поиск аудитории?

Но как оказалась… Этого времени не то, что хватает. Его попросту мало!

Вот скажите… Как можно найти аудиторию в Академии, в которой запутанные коридоры, плавающие лестницы, исчезающие стены и двери?

Еще тяжелее становится, когда твою спину прожигает мрачный и сердитый взгляд черного мага.

Я пришла не ради него. Я пришла, чтобы найти себя. И помочь брату. И если ему это не нравится — пусть привыкнет к моему отражению.

__________

Очень рада видеть Вас в своей новой истории!
Научим нашего темного мерзавца, что с хорошими девушками плохо поступать нельзя)

Визуализация

Кристиан Орлан

Визуал 1

Глава 3. Академия нас съест… но сначала запутает

«Не бойся темноты — бойся тех, кто там стоит и улыбается.» — цитата из дневника Кэтрин Сноуэлл

— Я не из пугливых… — шепнул мне Бринн, когда мы свернули уже в, кажется, пятнадцатый одинаково пугающий коридор. — Но Орлан… этот парень реально как оживший кошмар. Взгляд как у некроманта, которому скучно. Аура — будто тебе в спину дышит ледяное что-то, и очень хочет вскрыть тебе позвоночник.

Говоривший фыркнул и нервно покосился назад.

— Серьезно, если он еще раз на меня так посмотрит — я закричу "Сожгите меня, я уже мертв!" и побегу. Без тебя. Прости.

Я скосила на него взгляд.

Бринн Гравел. Один из пяти участников нашей группы. Отпрыск не самой богатой, но вполне уважаемой благородной семьи. Светловолосый, с вечной ироничной полуулыбкой, худощавый, словно его забывали кормить в детстве — но одежда дорогая, осанка правильная.

И да, мы были знакомы еще до того, как Кристиан Орлан, великий и холодный, назвал меня своей невестой. А потом так же легко отказался. Потому что род, дар, и я — слишком простая.

Я старалась не обращать внимания на Бринна. Мы блуждали уже больше получаса, и, если честно, я не уверена, что все еще находимся в пределах Академии.

Аудитория? Ха. Мы бы хоть выход нашли!

— Если бы не знал тебя, Кэт, — протянул Бринн, — я бы решил, что этот Черный маг тебя ревнует. Иначе почему из всей нашей славной группы он мечтает испепелить именно меня, особенно когда я дышу рядом с тобой?

Я закатила глаза.

— Возможно, он просто ценит тишину, — ответила я. — А ты — ее антоним.

— Пфф. Такие как вы, — с грацией пропела Аделина Монтвей, — едва ли заинтересуют темного мага. Вы для него — неразумные букашки.

Девушка поправила локон, так изящно, будто мимо проходила принцесса. Хотя, возможно, так и было. Лина — настоящая южная красавица. Длинные, блестящие темные волосы, идеально очерченные губы, фигура — мечта художника. Фраза "Я выше вас всех" звучала у нее даже в молчании.

— А ты, Лина, наверняка здесь единственная достойная, — последние слова Бринн произнес с театральным придыханием.

— Естественно, — с достоинством ответила она. — Я дочь рода Монтвей. Мы третьи в очереди на трон Южных Пустынь.

— Что же ты тогда здесь делаешь, красота? — лениво бросил Кем Дар.

О, Кем... Этот парень был настоящей скалой. Смуглый, широкоплечий, взгляд прямой, как удар молота. Стрижка короткая, голос низкий и спокойный — пока его не заденешь. Из тех, кто говорит мало, но потом долго не забывается.

— Тебя вообще никто не спрашивал, отребье, — огрызнулась Лина. — Твое место — в пустыне, таскать камни, а не среди будущих магов.

— Я и есть будущее, — просто сказал он.

— Тупое и грязное? — усмехнулась она.

Перепалка набирала обороты, и я в очередной раз пожалела, что в наборе новичка не выдают веревку и кляп.

До конца испытания оставалось пятнадцать минут. Если мы не найдем нужную аудиторию, то нас всех отправят обратно. С вещами. С позором. Со штампом "непригодны". А мне хватает разных прозвищ!

Но тут неожиданно вмешалась наша скромняшка Мирея Эльдарис. Тихая, незаметная, простая девчонка из соседней деревни. Не аристократка, не бунтарь, не наследница трона. А ее голос, когда она заговорила, был такой… правильный. Спокойный. Человеческий.

— Прекратите, — сказала она, чуть дрожа. — Мы разные, это правда. Но сейчас у нас общая цель. Может, в этом и состоит задача? Объединиться. Понять друг друга. Тогда, возможно, путь и откроется.

Мы замолчали.

Нас было пятеро. Группа номер три. Выбраны случайно… или, что еще хуже, намеренно. Кто-то из наставников первой или второй групп прошептал перед выходом, что именно третья группа "одни неудачники". Забавно, да?

Бринн молча усмехнулся, Аделина фыркнула как будто ей кто-то предложил надеть мешковину, а Кем кивнул — коротко, по-своему, почти уважительно.

А где-то за спиной наш наставник — Кристиан Орлан. Наш молчаливый ментор. Или надзиратель? Не знаю. Иногда он усмехался, как будто все происходящее — его личное шоу. И все бы ничего… если бы я не чувствовала, что темный маг не просто наблюдает. Он ждет, чтобы мы ошиблись.

Очередной поворот… Очередной коридор… Очередной… тупик.

— Что?! — вырвалось у меня.

— Это уже седьмой, — уточнил Бринн, тыча пальцем в стену. — Я считал. Серьезно. Я такой человек.

Моя уверенность начала скручиваться в узел. Мы шли уже сорок пять минут. Время неуловимо ускользало.

Тик-так… Тик-так… Тик-так…

Первая попытка найти аудиторию была… ну, как бы это сказать… наивной.

"Идем вперед, пока не придем", — было почти общее решение.

Бринн первым шагнул на лестницу — и почти провалился, потому что та, по его словам, "передумала быть лестницей" и просто испарилась. Если бы не Кристиан — который, к слову, схватил его за шкирку и метнул назад, как котенка — на одного участника стало бы меньше.

— Минус — хаоса тут больше, чем на ярмарке с пьяными гоблинами, — подытожил Бринн, отряхиваясь. — Плюс — нас пока не хотят убить. Это… обнадеживает.

Мирея в какой-то момент начала шептать. Говорила с Академией. Просила ее пустить. Я сначала хотела спросить, все ли у нее в порядке, но потом перед нами мелькнула лестница, которой не было секунду назад. Конечно, мы на нее не пошли. Потому что Кем услышал запах жареного хлеба и трижды уводил нас "на запах". Подсказка: жареного хлеба не было. Был тупик и одно привидение. Отлично, здесь еще и привидения водятся!

Аделина, усталая от нашей "глупости", начала читать древние заклинания. С важным видом, держа руку к сердцу и при этом словно разговаривая с самой Академией.

— У меня великая магия, — объяснила она, закатывая глаза. — Просто она спит. И Академия должна пробудить ее, потому я общаюсь с ней на равных.

Результат? Дверь появилась перед ней. Красивая. Деревянная. Со светящимся гербом. А потом… вспорхнула на потолок и исчезла. Наверное, решила, что ей нечего тут делать.

Глава 4. Вход туда, где не ждут

«Иногда путь открыт. Но не для таких, как ты.» — из надписей на стенах Академии.

— Может, если я предложу им угощение, они впустят? Что-нибудь типа: «Привет, я новичок, вот пирожок»? – шутливо отозвался первым Бринн. Но в голосе слышалась тревога. Время на исходе.

Аудиторию Вступительных занятий найти оказалось не так просто.

— Если они хоть что-то понимают в иерархии, они впустят меня без вопросов. Я — дочь Монтвей. – Фыркнула Аделина.

— Ну да. Наверное, они мечтают сломать свою бессмертную службу, чтобы поцеловать твою туфлю, – огрызнулся Кем.

— А ты мечтаешь научиться складывать предложения без ошибок?

— Я хоть и из простой семьи работяг, но не стесняюсь этого, а ты…

К счастью вмешался Бринн:

— Может, не будем устраивать семейную драму перед древними духами? Они могут обидеться.

— А если они пропускают того, кто скажет им… правду? – Мирея вернула разговор к важной цели.

Я стояла в стороне. Смотрела, слушала, собирала. Слишком много идей, слишком мало времени.

Что, если Мирея права? Что, если это — не проверка силы, а проверка сердца? Что, если здесь не важны фамилии, амбиции, статус… Что, если все, что нужно — это отказаться от маски?

Я резко выдохнула. Академия ведь уже приняла нас — за стены. Но теперь… Теперь она хочет понять, что мы собой представляем. Не магия. Не род. А мы.

Я обернулась. Кристиан стоял чуть в стороне, напряженный, как натянутая струна. Я это чувствовала, хотя внешне маг был спокоен. Казалось, он вот-вот вмешается… но не вмешивался.

Его взгляд был колючим, как зимнее утро. Слишком внимательным. Слишком… личным.

Что ты задумал, Кристиан? Лишь бы я не прошла? Лишь бы я снова оказалась «ниже твоего уровня»?

Он был моим женихом. Моим возлюбленным. Был. До того как увидел, что у меня нет великого дара, нет родовитой фамилии, нет наследства.

Как только понял, что я — невыгодная партия, он исчез. Оставил. Холодно, рационально. И… жестоко.

Как будто мы не сидели вдвоем под звездами, не делились мечтами, не…

Я сглотнула.

А ведь был другим. Мягче. Теплым. Настоящим. Что случилось? Что тебя так изменило, Тиан Орлан? Или ты просто вырос — и понял, что таким, как я, не место рядом с тобой?

Мирея дотронулась до моего локтя.

— Все хорошо?

Я кивнула. И соврала. Очень плохо.

Это не важно. Сейчас не важно. Не время и не место думать о нем. О том, кто тебя предал. Ты не за ним сюда пришла. А за правом быть собой.

Я выпрямилась. Один шаг вперед. Два вдоха. Я встала перед гладкой, холодной стеной.

Сердце билось так, будто хотело вырваться раньше меня — бежать куда угодно, только не вглубь неизвестности.

Я закрыла глаза. Вдох. Выдох.

“Академия говорит. Но только тем, кто молчит.” – Нужно замолчать. Закрыть глаза. Не двигаться. Услышать.

“Проход есть. Но пройти можно только… наоборот”. – Да. Идти назад, в темноту, не оборачиваясь.

Пальцы осторожно коснулись камня. Он был гладким, холодным, живым. Пульсировал. Не как материал — как существо. Академия дышала. Слушала. Ждала.

Я сделала еще один вдох — не для тела, для души.

И задала себе вопрос: зачем? Зачем я здесь?

Меня зовут Кэтрин. Я не из великих домов. У меня слабый дар целитества. Но я не пришла, чтобы вы меня приняли. Я пришла, чтобы доказать — я могу быть достойной. Даже без крови, золота и предсказаний.

Потому что мне нужен дар. Потому что мой брат болен. Потому что никто больше не поможет. Потому что я не прошла путь до конца тогда, когда Тиан бросил меня… Но пройду сейчас. Потому что я достойна. Я знаю это. И если Академия живая — она должна услышать.

Шаг назад. Спиной. Медленно. Потом еще. И еще…

— Кэтрин! — окликнул кто-то, кажется, Бринн. — Там стена!

Но было поздно.

Это был «прыжок веры». Веры в себя, свои силы и свое будущее.

Я шагала назад – в стену, в пустоту – все быстрее — и…

…и провалилась сквозь нее.

Когда я оказалась по ту сторону стены, все изменилось.

Я стояла в огромном зале. Звук стал глухим, будто воздух вокруг был густым, как мед. Тишина давила в уши, а впереди стояли двое.

Не люди. Не маги. Они были охраной Академии. Полупрозрачные силуэты в черных мантиях без лиц. С пустыми глазницами, в которых то ли звезды, то ли пепел. В руках — посохи из стеклянного льда.

И за между ними — проход в Академию.

Я справилась!

Еще через пять минут мы всей нашей не совсем дружной группой стояли посреди холла Академии.

Бринн потирал затылок, будто не верил, что все еще жив. Мирея стояла с чуть приоткрытым ртом, будто впитывала тишину. Кем — хмурый и сдержанный, как всегда. Аделина… ну, Аделина смотрела так, будто и не сомневалась, что пропустят.

— Молодцы, — сухо поздравил Тиан, появившись будто из воздуха. — Академия приняла вас. У вас пять минут на поиски аудитории.

Тик-так… Тик-так… Тик-так…

Мы переглянулись.

И бросились вперед.

Поворот… Лестница… Поворот…

Три минуты.

Тяжелая дубовая дверь… Новый холл…

И…

Развилка.

— И куда теперь? — спросила Рея, оглядываясь на наставника.

— Дальше вы сами, — равнодушно ответил Орлан. Кристиан был скалой. Высокой. Широкой. Нерушимой.

А я… Я чувствовала себя маленькой девочкой, которую не берут в игру. Которую забывают. Которую вычеркивают. Но не в этот раз.

Я обернулась к Тиану. Его глаза. Холодные. Отстраненные.

Но…

Пожалуйста. Помоги мне. Ты ведь был другим. Пусть только на минуту — снова стань тем, кем был.

— Тиан… — прошептала я. — Ты знаешь. Я уверена, ты знаешь. Помоги. Мне не нужен твой титул, твой дар, твои решения за меня. Мне нужен путь. Один. Единственный. Ты ведь умеешь видеть сквозь. Всегда умел.

Визуализация

Дорогие мои!

Перед Вами примерное видение автора героев.
У вас может быть свое представление о них)

Очень круто, когда Вы визуализируете героев по-своему))
Ведь мы только начинаем знакомство с ними.

Поехали…

Кем Дар
Простой работяга из Королевства Южных Пустынь.
Герой все таки без бороды, хотя мне приглянулся именно этот образ.



Аделина Монтвей
Дочь рода Монтвей, что третьи в очереди на трон Королевства Южных Пустынь.

Глава 5. Одна минута

«Иногда не время решает, кто достоин. А тот, кто остался стоять, когда остальные сдались.» — из размышлений Кэтрин Сноуэлл

Мы влетели в аудиторию на последнем дыхании. Буквально. Время истекло буквально секунды назад.

Но не отправят же нас домой из-за пары секунд?

Я слышала, как Бринн за моей спиной захрипел после быстрого бега. Мирея чуть не упала, но ее вовремя подхватил за локоть Кем. Сам же Кем выругался шепотом — это значило, что совсем плохо. Аделина тяжело дышала, но, конечно, делала вид, что все под контролем.

А я…Я знала, что не успели. Чувствовала это каждой клеткой, каждой дрожащей мышцей.

Но надеялась. На чудо. На поблажку. На то, что Академия не такая уж жестокая.

Глупая.

Первая и вторая группы уже были в аудитории. А впереди, в центре зала, стоял он.

Ректор Рошер.

Величественный. Безликий, как статуя. Складки черной мантии спускались, будто дым от потухающего костра. Его глаза были… странными. Глубокими, как бездна. В них не отражалось ничего. Даже нас.

— Группа номер три, — произнес Рошер.

Мы замерли. Словно по команде. Словно приговор уже висел в воздухе, и мы знали — нам его зачитают.

— Вы опоздали, — продолжил он.

Пауза. Тяжелая. Злая.

— На одну минуту.

Я стиснула зубы. Одну. Только одну…

— Испытание считается проваленным. Согласно условиям Академии Черного Пламени, группа номер три должна быть исключена.

Тишина.

Как будто воздух в зале умер. И с ним — мы.

— Ч-что? — выдавил Бринн, срывающимся голосом. — Подождите! Ну, это же… всего минута! Мы же прошли! Мы же…

— Это невозможно! — перебила его Аделина, возмущенно вскинув голову. — Я требую разбирательства! Я дочь рода Монтвей! Моя семья третья в очереди на трон Южных Пустынь, и…

— Хрен тебе в пустыню, — буркнул Кем. — Великая ты наша.

Он стоял чуть сзади. Опущенные плечи. Губы сжаты. Я увидела, как побелели костяшки его пальцев.

Мирея слабо прошептала:

— Но мы… мы все прошли. Академия нас приняла. Все коридоры… Мы дошли.

И вот в этот момент я почувствовала, как все внутри опускается. Как будто кто-то выключил свет в душе.

Одна минута.

Рошер не моргнул. Не сдвинулся. Только повернулся к Тиану и сказал:

— Проводишь.

Просто так. Без эмоций. Без сожаления.

Вот так. Вот как все заканчивается.

Где-то внутри меня что-то оборвалось. Все, за что я боролась, все, что преодолела, — ничего не значило. Потому что я была на минуту позже. Потому что мы были на минуту позже. А значит — никем.

Я опустила голову. Не из покорности. Из ярости. Такой глубокой, что она стала тишиной.

Тиан сделал шаг вперед. Ректор развернулся, чтобы уйти.

И я…

Я не выдержала.

Подняла голову. Выпрямилась.

Голос сам прорвался. Резкий. Чистый. Громкий.

— Может быть, мы и опоздали, — сказала я. — Но мы выжили. И дошли вместе. Значит, мы — команда. А значит, мы — часть Академии.

Рошер остановился.

Я сделала шаг вперед.

— Хотите исключить? Исключайте. Но тогда вам придется объяснять, почему вы выкинули самых живучих.

Тишина. Не мертвая. Ожидающая.

— Если Академия Черного Пламени так боится тех, кто ошибается, то, может быть, она не заслуживает тех, кто борется.

Я видела, как Мирея замерла, глядя на меня. Как Кем сдвинулся ближе, чуть — почти незаметно — кивнул. Бринн ухмыльнулся, уже не боясь. Даже Лина — даже она — не перебила.

— Мы нашли аудиторию. Мы дошли до нее. — И набравшись смелости продолжила.

— Ректор Рошер скажите… Кто будет вести занятие?

Непроницаемое лицо не изменилось. И ректор сухим голосом медленно проговорил:

— Занятие веду я, Кэтрин Сноуэлл.

— Тогда… Вы неправы, ректор Рошер. Вы сказали, что нужно успеть на занятие. Но… Я точно видела, как вы появились через пару секунд после нашей группы. А значит… Значит занятие еще не началось. И… мы успели найти аудиторию за один час! И на занятие пришли первее Вас! Мы успели! К тому же… Академия приняла нас! Или вы обвините нас еще и в воле самой Академии?

Я дышала тяжело. Голос звенел в ушах.

А потом…

Рошер наклонил голову в бок. Долго смотрел. Молча. А затем…

Улыбнулся.

Тонко. Осторожно. Почти… по-человечески. Лишь глаза остались холодными.

— Интересно, — сказал он.

И исчез. Просто — исчез. Словно никогда не был здесь.

В воздухе замерцала строка. Мягким, зеленым светом.

"Группа номер три: Приняты. Пройдены через Волю. Одобрены по Сердцу."

Дааа!

Мы остались.

Я стояла. Руки дрожали. Я не верила. Не до конца.

Но знала:

С этого момента все изменится.

Правда, тогда я еще не знала, что уже этим вечером окажусь в объятиях предателя Кристиана Орлана. Но об этом позже.

Глава 5.1

Наша группа заняла места в полукруглой аудитории. Наши наставники провели «вводный инструктаж» — отбой и подъем по расписанию, питание в столовой, все адепты равны и еще много-много всего.

Ректор появился снова и все таки провел занятие. Странное занятие на мой взгляд. Рошер сформировал в воздухе магическую сферу и каждый из нас, включая первую и вторую группы, подходил и опускал в шар руку. После этого на наших руках формировались причудливые изображения.

А после… Ничего не объяснив, исчез.

Наставники проводили нас сначала в столовую, где не было никого, кроме наших групп. Как пояснил Лионар Скай, наставник первой группы, для нас сделали сегодня исключение. А уже вечером мы придем в общее время. С другими адептами Академии.

Всех нас — все группы — разместили в одном крыле Академии. Старое южное крыло, говорят, отреставрированное после магического пожара. Каменные коридоры, холодные стены, потолки.

Разделение было простое: девушки — на одном этаже, парни — на другом. Нас не запирали. Но и не поощряли гуляния ночью. Академия не запрещала. Академия… наблюдала.

Наша комната с Миреей и Аделиной была простой. Очень. Серая кладка стен. Узкая кровать у стены, стол под круглым окном, тусклый магический светильник, и маленький шкаф.

Без украшений. Без декора. Без тепла.

— Ну что ж, — пробормотала я, скинув свою единственную сумку. — Как говорится, в гостях у строгости.

– Это же… Уму непостижимо! Как здесь можно вообще разместиться одной? А нас вообще-то трое! – негодовала наша красавица, что собрала с собой в Академию три большие сумки. И это как она объяснила только то, что позволили пронести.

Я села на край кровати. И тут…

…Мир будто шевельнулся.

Кровать — вздохнула. Пространство — потекло. Воздух стал насыщеннее, цвета изменились. Что-то преобразилось. Не только в комнате — но и у каждой из нас.

Академия словно подстроила реальность под нас самих. Не по нашему желанию — а по нашей сути.

Окно исчезло. Вместо него — стена из книг. Они шевелились, раскрывались, шептали. Моя кровать стала как у лекарки из сказки — с деревянной резьбой, вязаными покрывалами. «Запахло домом». Тем, которого давно нет.

– Потрясающе… – выдохнула я. Это и правда была самая настоящая магия!

Кровать Мереи окрасилась в цвета леса. На белье распустили цветы и травы. Мне даже показалось, что запахло свежестью и жасмином.

– Невероятно! – подхватила мое мнение Рея.

– Пфф, обычные кровати. Ничего особенного. Хоть шкаф стал больше! – проворчала Лина.

Ее место преобразилось в… словно покои принцессы, только значительно меньше размерами. Шелковые простыни, резные изголовья. И да. Огромный шкаф в стене.

Мы долго обменивались впечатлениями. И кто бы что не говорил. Каждая из нас была под впечатление. Это же сколько сил нужно иметь, чтобы под каждого адепта оформить кровать?

Интересно, как изменилась комната Бринна и Кема? А у Кристиана такая же?

Я не стала дожидаться ужина и пошла на поиски.

Вышла в коридор. Прошла в сторону основного корпуса. В холле наткнулась на какого-то парня с рыжими волосами и в черной форме. Скучающе жевал травинку, но при этом как-то элегантно.

— В библиотеку? — спросил он первым. — По тебе видно.

— Видно?

— Ну да. Глаза как у тех, кто не ищет ответов. А требует их.

Хм. Что-то мне подсказывает, что у парня имеется дар. Вряд ли по одному выражению лица можно определить ищущего знаний. Он указал рукой:

— Третий проход, вниз, потом налево. Если спустишься дважды — пропустишь. Если поднимешься раз — вернешься.

— Спасибо… – как-то неуверенно ответила я. В этой Академии все такие странные?

— Не за что, лекарка.

— Я не лекарь. – горько усмехнулась я. Мой дар лекаря проявился слабой искрой. А со временем начал затухать.

— Все, кто живы после первого дня имеют свое призвание, Кэтрин.

Адепт ушел, не попрощавшись. А я только потом поняла, что не только не спросила его имени, но и не называла своего.

… Библиотеку я все таки нашла.

Нет. Не библиотеку.

Это не было местом, где можно просто читать.

Это было… пространство рая.

Полок не было. Книги парили в воздухе. Некоторые шептали — спорили друг с другом. Письмена на стенах вспыхивали, тухли, менялись, снова вспыхивали. Каждое слово — живое. Каждая строчка — как дыхание.

Я чувствовала, как внутри меня что-то отзывается. Как будто я там, где и должна быть.

Я сделала шаг. Книги отпрянули. Одна из них опустилась медленно, зависнув на уровне груди.

На обложке простыми темными буквами было выведено:

“Сердце, способное выжечь зло”.

Я протянула руку… Тепло. Странное притяжение.

И в этот момент чьи-то пальцы обвили мою талию.

Рука. Твердая. Теплая. Задерживающая. Владеющая.

Я вздрогнула. Почувствовала дыхание — холодное, близкое.

Голос:

— Некоторые книги не стоит открывать. Особенно, когда ты одна.

Низкий. Сдержанный. Ледяной. До боли знакомый.

Я развернулась…

… И встретилась взглядом с Тианом Орланом.

Глава 6. Он — яд, и я снова вдохнула

«Больше всего боятся не тех, кто силен. А тех, кто еще не понял, насколько он может быть страшен.» — из запрещенного тома «Черный Пепел».

Когда Его пальцы сомкнулись на моей талии, я вздрогнула. Не от страха. Не от неожиданности. А от того, как легко тело узнало Его прикосновение. Слишком легко.

Я отпрянула. Не из гордости — я не настолько благородна, чтобы играть в надменность. А потому что иначе… осталась бы. А я пообещала себе — никогда больше не стоять рядом с ним как тогда. С глупыми глазами и раскрытым сердцем. Оказывается за столько лет моя обида за предательство никуда не делась. А скорее переросла почти в ненависть.

Тиан Орлан.

Темнее, строже, опаснее, чем четыре года назад. Но в его взгляде все еще жил тот мальчик… Который когда-то смотрел на меня, как будто я — его дом. А потом выкинул из жизни. Без объяснений. Без пощады.

Темный смотрел на меня, как будто я книга, которую он вынужден перечитывать — снова и снова, потому что никак не может сжечь.

— Некоторые книги не стоит открывать, — нарушил молчание Орлан, голос как всегда — холоден. — Особенно когда ты одна.

Я вздернула бровь:

— А ты теперь библиотекарь? Или просто забываешь, что не имеешь на меня прав?

Он не ответил. Конечно. Кристиан молчал. Этот мерзавец вообще был мастером говорить молчанием. Лучше молчать, чем объяснять. Лучше уйти, чем остаться и признать, что ранил.

— Зачем, Кристиан? — не выдержала первой. — Почему ты так противишься моему пребыванию в Академии?

У меня были догадки. О, были.

Я — без рода. Без дара.

Академия Черного Пламени — храм для сильнейших. Для тех, кто родился под правильной звездой, в правильной фамилии, с правильной кровью.

А тут я.

По их мнению — ошибка. Сбой. Отробье, что осмелилось перейти границу. В их глазах я — трещина в броне, по которой может пойти ржавчина. Меня боятся не из-за силы. А из-за возможности, что сила может быть не у тех, кто “должен”.

Кристиан шагнул ближе, и я почувствовала, как пространство между нами потемнело. Сгустилось.

— Эта Академия создана для сильных, — сказал он, глядя мне прямо в глаза. Вот и подтвердилась моя догадка, — В ней нет места слабости. Ты уверена, что достойна?

Уверена ли я?

Не знаю.

Но я знаю другое: Я не уйду. Я готова бороться.

Но этот вопрос Орлан задал не для ответа. А чтобы бросить мне вызов. Поставить меня ниже. Подтвердить свою “власть”.

Я сжала кулаки. И не отпустила.

— Ты указал нам неверное направление на первое занятие! — голос сорвался. Я сдерживала себя весь день, но сейчас… сейчас он услышит. — Это низко и подло! Если ты недоволен новыми адептами — хоть имей совесть не мешать нам!

Кристиан не шелохнулся. Ни один мускул. Только взгляд. Глубокий. Грозовой.

— Совесть? — произнес он почти нежно. Почти. — Я думал, ты умнее, малышка Кэтрин. Ты все еще думаешь, что в этой Академии выживают благодаря совести?

И вот тут я поняла: он больше не тот мальчик. Он стал частью этого места. Местом, которое делает тебя сильнее. Или ломает.

Я сглотнула.

— Ладно ты не рад. Мне. Это можно… понять. Но каждый сам решает, какова его душа. Будет ли в ней хоть что-то теплое. Хоть что-то… живое. Или же она — сгнившая оболочка, натянутая на ледяную жажду власти.

Он вдруг подошел почти вплотную. Я почувствовала, как магия в нем дрожит, будто цепи внутри груди не могут сдержать того, кто хочет вырваться наружу.

— Ты — моя слабость, Кэтрин, – прикосновение грубых от тренировок пальцев руки к моей щеке, короткое поглаживание. И взгляд глаза в глаза, – А я не могу позволить себе быть слабым. Не здесь. Не сейчас.

Я открыла рот, чтобы ответить. Сказать что-нибудь колкое. Или саркастичное. Или выжечь его, как он выжигал меня.

Но не успела.

Кристиан убрал руку от моей щеки, обхватил за талию, резко притянув к себе плотнее, и…

…и когда на шее сомкнулись горячие губы, я ощутила странное.

Не страх. Не стыд. И даже не унижение, хотя все, что происходило, балансировало на тончайшем лезвии.

Я ощутила, как кровь в венах стала огненной. Будто его поцелуй был не прикосновением, а знаком. Метка. Завет.

Глупая. Слабая. Почему я не оттолкнула его сразу?

Я вдохнула. Глубоко. Слишком поздно. Он уже слышал дрожь в этом вдохе. Уже знал. И, кажется… довольствовался этим знанием.

Но так просто я ему не сдамся!

Глава 6.1

— Ты ведь знала, что все будет так, — прошептал Кристиан, и его губы задели кожу за ухом.

Голос у него был низкий, обволакивающий, слишком близкий, чтобы мыслить.

— И все равно не оттолкнула, – продолжал.

Я дернулась, насколько могла в его захвате, но он только сильнее прижал меня к себе. Не вырвать.

Я не оттолкнула? Попробуй выберись из стального захвата Орлана.

— Потому что ты этого хотела, — продолжил он. — Хотела этой боли. Хотела, чтобы я снова оказался рядом. Чтобы я снова стал тем, кого ненавидишь. Тем, кто…

— Заткнись, Орлан! — прошипела я, глядя ему прямо в глаза. — Не делай из своих поступков мои желания!

Какой же он все таки наглец!

Он замер. На мгновение. А потом снова усмехнулся — едва заметно, губами, не глазами.

— Но ты ведь и не отрицаешь, малышка Кэтрин. Ты боишься правды сильнее, чем магии.

Он знал, на что давить. Всегда знал. И именно за это я его когда-то…

— Это… — я прерывисто выдохнула. — Это не любовь. Это… одержимость. Твоя.

— А ты хочешь, чтобы я тебя любил?

Вопрос. Простой. Убийственный.

Я хочу, чтобы ты исчез.

Я хочу, чтобы ты вернул те годы, что украл.

Я хочу, чтобы ты прекратил смотреть на меня так, будто я — все, чего ты желал, но однажды сам выкинул…

Ответить этому наглецу я не спела. Кристиан впился в меня поцелуем.

Просто. Быстро. Как будто давно. Как будто хотел сдерживаться, но уже не мог.

И это был поцелуй не из прощений. И даже не из страсти.

А из одержимости. И злости на самого себя. За то, что по какой-то причине до сих пор не может отпустить ту, что считает “ошибкой”. Ту, что не равна ему.

— Некоторые книги лучше сжигать, — сказал он, прервав жестокий поцелуй, который не удалось разорвать мне. Слишком уж маг был физически силен. — Но я все равно не могу перестать тебя читать.

— Отпусти меня, — прошептала я. — Или я укушу.

Тиан ухмыльнулся. Глаза потемнели еще сильнее. Хотя, казалось, что больше некуда.

— Тогда укуси.

Я до сих пор чувствовала привкус его поцелуя на губах.

Жестокий. Претенциозный. Без спроса.

Как будто он мог просто взять — и вернуть себе меня, приказом.

Ага, конечно. Мечтай дальше, Кристиан Орлан.

Мы были знакомы давно. Помолвка, разговоры в саду, редкие прикосновения, слишком приличные для юных наследников знатных семей. Точнее знатным родом обладал только Орлан.

Тогда Тиан целовал меня в щеку — нежно. Один или два раза в губы — коротко, как будто боялся… Чувства. Меня. Себя.

А сейчас?

Сейчас он даже не притворился, что я что-то решаю в этом моменте.

Когда его губы впились в мои, я почувствовала — это не страсть.

Это метка. Владение. Претензия.

“Ты мое. Даже если я сам себя в этом ненавижу”.

Но я тоже не та наивная невеста. Не та, что ждала писем в заснеженном доме. Не та, кто боялась сказать слово поперек.

Что на меня нашло? Бесы попутали, не иначе!

Я… сделала это. Укусила!

Хочешь войны, Орлан? Будет тебе война.

Я вцепилась в его нижнюю губу.

Зубами. Сильно. Со вкусом.

Он дернулся — но не отшатнулся. Наоборот, его дыхание стало рваным, опасным. Как будто я налила масло в уже бушующее пламя.

Идиот. С ума сошел. Или просто не умеет проигрывать.

— И все же, — выдохнул он, когда я его отпустила, — ты в Академии.

— И ты в Академии.

— Плохо для нас обоих.

Он опустил меня на пол. Медленно. Руки еще держали меня дольше, чем следовало.

Я сделала шаг назад. И еще. И все равно чувствовала его взгляд на себе, будто он вытравлен в воздухе.

— Тебе не выиграть, Орлан. — сказала я, выпрямляясь. — Если ты думаешь, что сломаешь меня… Ты опоздал.

— Я не хочу тебя ломать, — прошептал он. — Я хочу, чтобы ты сломалась сама. И поняла, что тебе нужен я.

Я шепнула — громко, чтобы он услышал:

— Я тебя не люблю и не хочу, Орлан!

Хотела, чтобы прозвучало как пощечина.

А вышло…

Хрипло. Дрожащим голосом. Слишком честно.

Но этого хватило. Темный отступил.

Один шаг. Второй. На лице — что-то между яростью и болью.

— Завтра ты провалишь занятие, — бросил он, уже почти в дверях.

И ушел. Но не просто ушел — ударил кулаком в каменную стену, и я вздрогнула от звука. Гул, трещина — и он исчез в коридоре.

Я долго стояла. Пальцы вжались в ладони, ногти врезались в кожу. Мне хотелось кричать, реветь, бросать за ним книги, стулья и лавки, но я просто стояла.

Воздух гудел после него. Как будто он оставил здесь что-то.

Не магию. Себя. Свой взгляд. Свой гнев. Свою боль.

Как будто тень его осталась рядом. Шептала мне на ухо: Ты моя. Ты не уйдешь.

А я… Я не обратила внимания на последнее, самое важное, что Он сказал.

"Завтра ты провалишь занятие."

Ну и пусть. Завтра так завтра. Ничего страшного. Испытание и испытание. Я справлюсь.

Вот только... На следующий день нас ждало испытание слуха.

А я… проснулась глухой.

И за это я отомщу Кристиану Орлану.

Если, конечно, не вылечу из Академии раньше.

Глава 7. О шепоте, которого не слышно

«Когда тебя начинают раздражать даже собственные уши — день обещает быть незабываемым.» — из размышлений Кэтрин Сноуэлл.

Я проснулась от того, что кто-то громко дышал мне в затылок.

Мирея. Конечно.

Повернулась, зарывшись в подушку, и только потом заметила: комната будто поглощена мягким синим полумраком.

В окне серебрился ранний свет, и на спинке стула висела синяя мантия с серебряной вышивкой.

Как в сказке. Только мантия колется, подушка жесткая, и сказочник явно пьян.

— Подъем, красавицы, — пропела Рея, затягивая пояс на своей мантии. — Сегодня официальное первое занятие.

А я приняла ее за скромницу. Оказывается, за личиной спокойствия прячества настоящий командир!

— Ура, — буркнула я в подушку. — И нас снова будут пытаться убить?

— Только морально, — усмехнулась Аделина, что уже сидела на кровати и потягивалась, — Думаю, на физическое перейдут после обеда.

Когда мы вышли в коридор, стены Академии встретили нас привычным равнодушием. Камень, тени, легкая вибрация магии в воздухе — все здесь будто само по себе. Без желания быть понятым.

Как мой бывший. Только стены хотя бы не врут.

В столовой стояли длинные деревянные столы, похожие на те, что в древних трактирах — или на ритуальных жертвоприношениях. А может, здесь совмещают.

Запах был восхитительный — горячий пирог с грибами и специями, отвар из магического мха, хлеб с сыром и травами, сухофрукты.

Стоило нам войти, как началось…

Шепот. Усмешки. Косые взгляды. Нам точно не рады.

Было ощущение, что на лбу у меня не знак Академии, а надпись:

«Особо опасна. Без рода. Без дара. С сюрпризом.»

И тут голос.

— Удивительно, — лениво проговорил кто-то за соседним столом. — В Академию пускают теперь и деревенских. Или вы по конкурсу на жалость прошли?

Я подняла глаза.

Адепт. Белозубый, гладковолосый, мантия бело-золотая. Всякий, кто так идеально выглядит, вызывает у меня подозрение на божественное проклятье.

В этот момент в ушах словно зазвенело, и я несколько раз потерла правое ухо.

— А вы, судя по манере, по конкурсу на самомнение? — Вот зачем я начинаю?

Снова звон. И вот я уже тру левое ухо. Да, что же такое?

Парень приподнял бровь.

— Остроумно. Особенно для деревенщин. Что, уроки уже начались, а слух не успевает?

Кэтрин, не ведись… Не нужно…

— Может, ты и говоришь громко, — усмехнулась я, — но смысл все равно теряется.

Адепт резко подошел ко мне и схватил за запястье. Пальцы — как стальные клещи.

— Что ты сказала?

Я уже готовилась ударить под дых, но...

Не заметила, как Он оказался рядом. Кристиан не вошел. Он появился. Как тень, как тьма с глазами.

Одно движение. И парень заорал, его рука заломлена.

Дальше… Удар — четкий, в живот. Белозубый сложился пополам и рухнул на пол.

Тиан не посмотрел ни на лежащего у его ног адепта, ни на окружающих, ни на меня. Орлан безучастно направился в сторону стола для наставников.

Я могла бы поблагодарить. Но зачем лишать его иллюзии, что он неотразим?

В столовой воцарилась тишина. Тишина же? Странно. Я отчетливо вижу, как переговариваются остальные. Ложки, как минимум, должны стучать по тарелкам. Ну, ладно.

Села за стол. Пирог — остыл. Хлеб — размяк. Отвар — как трава, которую вымочили в тоске.

А главное — все звучало, как будто через воду. Голоса моей группы – глухие, искаженные. Даже собственный голос — как будто не мой.

Мирея что-то спросила. Я кивнула наугад.

Если она интересовалась, пью ли я яд — у нас проблема.

— Все в порядке? — Рея склонилась ко мне. О чудо! Мне удалось разобрать ее слова.

— Абсолютно, — усмехнулась я. — Академия восхитительно влияет на слух. Прямо вибрациями по нервам.

Аделина, что уже принялась за завтрак, хмыкнула:

— Ну если оглохнешь — мы тебе махнем рукой.

После завтрака мы встретились с Бринном и Кемом и отправились на наше первое настоящее занятие.

Наставники всех трех групп вывели нас во внутренний сад. Свет, деревья, запах трав и рунические линии в воздухе.

Красиво. Обманчиво. Академия Черного Пламени.

— Если бы все занятия были такими, — пробормотал Кем. — Я бы даже начал уважать магию.

— Ты и так ее боишься, — вставила Аделина. — Уважение — побочный эффект страха.

— Ты мне сказала о страхе, Лин-на, — нахмурив брови и сжав огромные кулаки, отозвался Кем.

Я уже приготовилась выслушать очередную перепалку, как появился магистр.

Он словно вырос из земли. Высокий. Лысый. Глаза — пепельные. За спиной — деревянная маска, будто вторая голова.

— Я — Сен Маор. И сегодня я проведу первое из пяти главных занятий по раскрытию вашего дара… Магия – это… Каждый из Вас… Только так вам откроется…

Почему магистр говорит урывками?

Либо у меня все таки проблемы со слухом, либо…

Посмотрев по сторонам, я увидела лишь внимательно слушающих адептов. Мы же уже можем считать себя таковыми, правда?

Один лишь Кем не смотрел на магистра. Его взгляд был направлен… на Аделину? Показалось, наверное.

— Ваш слух — врата дара, — произнес Сен Маор. — Сегодня вы услышите правду.

Я моргнула. Каждое его слово — как через стекло. Гулко. Глухо. Нечетко.

— Вы примете настой Синхра Глубин. Он отнимет звуки — оставит лишь один. Тот, который ведет.

— … Найдите фразу…

— … Истину…

— … Тишина говорит яснее крика…

Я выдохнула.

То есть сейчас, когда я почти ничего не слышу, мне нужно услышать единственный голос среди бездны? Прекрасно!

И если настой позволяет не слышать лишь постороннее, то я не услышу и нужное!

Последнюю фразу я почти прочитала по губам.

— Начинаем…

И тут в голове всплыли слова Кристиана, что вчера были брошены им напоследок.

Глава 8. Тишина сильнее грома

«Когда ты больше не слышишь мир — остается услышать себя. Или сойти с ума. Или то и другое сразу.» — из сборника «Магия и Мир»

Зелье оказалось горьким, как правда, и холодным, как взгляд Кристиана, что не спускал с меня взгляда.

Я выпила. Сделала глоток. Второй. И...

Мир исчез.

Не в смысле: «стало темно». А в смысле: стало пусто. Беззвучно. Бездыханно.

Сначала я подумала, что просто оглохла.

Окружение — белое. Не холодное. Не теплое. Просто… ничто.

Как в сонной реальности, когда просыпаешься в четыре утра и не можешь понять — ты в теле или еще где-то между.

Я пошевелилась. Вроде.

Руки — есть. Ноги — тоже. Только нет ни скрипа обуви, ни дыхания, ни биения сердца.

Ничего.

Идеально. Задание услышать голос. А у меня — все равно что уши оторвали.

Я сделала шаг. Белая пустота осталась белой. Голоса, как было сказано, должны были «говорить сквозь тьму».

Но я не слышала вообще ничего. Хотя половины из наставлений магистра я и не разобрала.

Ни шепота. Ни звона. Даже собственных мыслей, кажется, не было. Только звенящая, плотная, давящая тишина.

И тогда я поняла: я — одна.

По-настоящему.

Без слов. Без своего брата. Без Тиана. Миреи, Аделины, Бринна и Кема. Без язвительных подколов, без злости. Просто… я. Та, кем я осталась после всего.

Я стояла так несколько минут — или часов. И вдруг…

Было страшно. По-настоящему. Оказывается, есть моменты в жизни, что страшнее обид, злости, презрения.

Страшно, когда не знаешь кто ты. И для чего. Только пустота. Внутри и вокруг.

И… Я решила перестать бороться.

Если все равно тишина — пусть. Если голос не слышен — значит, его и не нужно слышать ушами.

Иногда, чтобы что-то услышать, нужно просто… замолчать. Да, даже мне. Потрясающе.

Я села прямо на белый пол. Сложила ноги. Закрыла глаза. И выдохнула.

И в этот момент — тишина перестала быть пустой.

Она стала мягкой. Глубокой. Как вода, в которую ты падаешь после сильного бега. Как ткань, в которую заворачивают плачущего ребенка. Как голос без слов.

Внутри меня — что-то откликнулось.

Тихо. Едва-едва. Не звук — ощущение.

Я почувствовала фразу. Не услышала. Не угадала. Просто… знала.

«Ты не должна была слышать других. Ты должна была услышать себя.»

Мое. Мое внутреннее. Где-то в глубине, под слоями страха, злости, шуток, сарказма.

Я встала. Белая пустота начала дрожать. И вдруг — треснула, как зеркало.

Появился путь. Не яркий. Не громкий. Просто есть. Я пошла по нему, и тишина не исчезла — она пошла со мной. Как старшая сестра. Как тень. Как память.

Когда я открыла глаза, реальность вернулась.

Сад. Люди. Звук.

Слишком громко. Слишком резко. Слишком чуждо.

Я держалась за голову, сердце билось в висках. А рядом прошептал Бринн:

— Ты вся бледная, Кэт. Все в порядке?

Я хотела ответить:

«Я прошла».

Но вместо этого выдохнула:

— Какой… неприятный способ медитации. Надеюсь, в следующем задании нам не предложат вскрыть себя ради дара.

Просидев так еще какое-то вовремя, я подняла взгляд и вдалеке увидела Кристиана. Он стоял у каменной колонны, полускрытый, будто не причастен.

Но смотрел. На меня.

Ах ты, гад. Не дождался моего провала?

Он усмехнулся чуть заметно — и ушел в тень.

Я отвернулась. Но внутри было… тихо. По-настоящему.

Я слышала себя. Впервые за долгое время. И мне не хотелось кричать.

***

«Иногда месть — это не проклятие. Это шампунь с сюрпризом.» – выводы Кэтрин Сноуэлл

Следующее утро началось с того, что нас погнали на теоретические занятия.

Да-да, “магия — древняя сила, дарованная миру великими архитекторами”, “структурное взаимодействие аур и эфирных слоев”, “настоящий дар раскрывается в соединении с Источником”…

Словом, если вы не уснули на третьем предложении — вы не в Академии Черного Пламени.

Кем хмурился громче, чем читал наставник. Аделина исподтишка заклинала ногти, превращая их в маленькие драгоценности. Оказывается крохи магии у нашей южной красавицы все же были. Как и у меня. Только нам обеим этого было мало.

Я пыталась вести заметки, но вышло: «ма-ги-я скуч-на» и ниже: «Кристиан гад» обведенное трижды.

Нет. Учится я любила. Но все что нам сейчас рассказывали, я самостоятельно изучила еще несколько лет назад. И сейчас откровенно скучала.

После обеда нам дали два часа свободного времени.

Ошибка Академии №1. Или же ее наставников. Одного конкретного темного мага.

«Никогда не давай пострадавшей и обиженной девушке время подумать».

Я сидела в саду, глядя на пруд и рассматривала разноцветных рыб, когда меня осенило.

Хочешь, чтобы я не прошла задание, Тиан? Прекрасно. Но тогда будь добр… ПОКРАСЬСЯ В РОЗОВЫЙ.

Решено. Я устрою темному магу Кристиану Орлану окрашенное унижение.

Глава 8.1

Я вспомнила, как вчера экскурсию по Академии всем трем группам проводил наставник второй, Далвер Ривен. Высокий, с немного вьющимися темными волосами.

И если наставник первой группы, Лионар Скай, нас новых адептов Академии откровенно презирал, Кристиан — игнорировал, по большей части. То Далаер обладал добрым взглядом. На первый взгляд.

Так вот… В южном крыле есть аудитория по зельеварению — Мастерская. В Мастерскую “птенцов”, то есть новых адептов, не пускали.

А это означало: именно туда мне и надо.

Осталось лишь немногое.

Пройти мимо охранного чешуйчатого гобелена – решилось с помощью уверенного шага и заверениям, что меня ждут.

Открыть дверь без ключа – решилось с помощью шпильки и силы воли.

Не взорвать Академию – еще решается.

… Мастерская встретила меня запахом горелых трав и чего-то кисло-сладкого, как чай с несвежим лимоном.

На полках стояли колбы, пыльные банки и свитки.

Я нашла: пыль из луковиц фантелии — меняет цвет волос, настой на основе сока крикианского фрукта — активируется влагой и трением, масло смеха ведьм — усиливает эффект и вызывает непредсказуемые оттенки, немного основы для зелий и ухода (с базилисом и пенящимся мхом).

Не зря я прочитала "100 зелий, которые нельзя тестировать на себе". Теперь протестируем на Тиане.

Смешала. Помолилась. Необязательно Богам. Может, директору. Или брату.

Получилась прозрачная жидкость, пахнущая клубникой, потом чесноком, потом… карамелью?

Шампунь готов.

Теперь — найти комнату самого Кристиана Орлана.

Методом исключения: он жил не с наставниками – слишком гордый, не с адептами – слишком опасный. Значит, где-то в северном крыле. Аделина намекала, что именно там проходят “индивидуальные” тренировки с девочками.

Я пошла туда в закатный час, когда тени длиннее и шансов быть замеченной меньше. Поднялась на третий этаж. Двери были закрыты. Одна из них — черная, но не готическая. Просто лаконичная, с серебряной руной. Никакой надписи.

Вздох. Подход. Дерг. Открыта?

Ошибка Орлана №1: недооценил мою решимость. Ошибка Орлана №2: оставил дверь открытой.

Что я ожидала увидеть? Мрак, черепа, канделябры, висящие тени?

Реальность же была такова – чисто. Уютно. Темно-синие простыни. Стол с книгами — аккуратно разложены. Письма. На полке — резная фигурка черного дракона. Возможно, ручная работа. На подоконнике — растение в горшке, к которому тянулась руна света. На вешалке — его мантия. На стене — одна картина. Простая. Поле и… девушка, что стоит спиной, а ее светлые волосы развеваются на ветру. Подозрительно, похожа на меня? Наверное, показалось.

Интересно. Тьма снаружи. Но не внутри? Или это и есть ловушка?

Нашла комнату для ванн. Все в стиле: строго, функционально, приятно пахнет… И вот оно — бутыль с шампунем. Темное стекло.

Вылила содержимое. Влила свой микс. Встряхнула. Улыбнулась. Вышла.

В спальне пока шла к выходу, взгляд упал под кровать. Свет падал под углом — и там что-то блеснуло.

Немного помявшись на месте, решила проверить, какие секреты хранит темный маг Кристиан Орлан.

Я опустилась на колени. Сундук. Маленький. Заперт. Старый. Руны почти стерты.

Конечно, я знаю, что чужое трогать — нельзя. Но вы же знаете меня.

Я потянулась к замку — и…

Щелчок.

Голоса.

Шаги. Прямо за дверью.

— Орлан, ты собираешься все-таки появиться на ужине? — прозвучал мужской голос.

— Я переоденусь и спущусь, — голос Тиана. Холодный. Близко. Слишком близко.

Он возвращался. Он сейчас зайдет.

А я — посреди комнаты. На коленях. У его кровати. С закрытым тайным сундуком и лицом «я просто мимо проходила».

Ну вот. Умереть от унижения. Не худший способ. Хотя и не лучший.

Глава 9. Сундук, шампунь и поцелуй почти-не-случайности

«Любопытство не убило меня. Но определенно заставило прикинуться ковром.» – из жизни Кэтрин Сноуэлл.

Вот только что все шло по плану.

Я пробралась в логово Тиана Орлана, тайно подмешала радужный сюрприз в его шампунь, оглядела чересчур опрятную комнату и почти… почти ушла. Но нет. Конечно, нужно было заглянуть под кровать. Потому что любопытство у меня!

Если ты не заглянула туда, где опасно — ты не Кэтрин, а просто прохожая.

Сундук выглядел старым, немного обугленным, руны почти стерлись, но… именно это и было интересно. Я присела. Протянула руку. Щелк.

И тут — шаги.

Мужские голоса. Один из них — опасно знакомый, холодный, уверенный.

Кристиан. Он возвращался.

Я сделала единственное логичное, отчаянное и совершенно идиотское, что можно было сделать. Рухнула под кровать!

Лежу. Жду. Считаю удары сердца. Молюсь, чтобы не чихнуть.

Только бы он не почуял клубничный аромат проклятого зелья. Или меня.

Дверь открылась. Шаги мягкие, но четкие. Он вошел. Тихо. Слишком тихо.

Дальше шаги по комнате. Справа. Потом около тумбы. Слева.

Сколько можно ходить туда-сюда? Я была уверена, что Кристиан сразу пойдет принимать водные процедуры.

А потом…

Пауза. Скрип пола у изголовья.

Потом… пальцы обхватили край покрывала — и отдернули.

— Интересное у тебя новое хобби, Кэтрин, — раздался голос Кристиана. — Прятаться под моей кроватью. Очень... интимно.

Я замерла. Темный присел рядом, смотрел сверху вниз. С улыбкой. Опасной, ленивой, зловредной.

— Я... — выдавила я, — …искала паука. Большого. Я его убила.

Пауза. Очень красноречивая. Очень-очень. Я уже говорила, что в стрессовых ситуациях говорю ерунду?

— Не благодарите. – Что я сейчас сказала?

— Убила, да? — Тиан кивнул с видом ценителя. — Спасибо, конечно. Хотя если в следующий раз решишь устроить засаду — надень что-нибудь менее академичное.

Качнул бровью, явно ссылаясь на мою строго застегнутую учебную форму. На что он намекает?

— Ты! — я попыталась вылезти, зацепилась за ножку кровати и плюхнулась прямо перед ним. — Ты не имел права...

— О, поверь, — перебил он спокойно, — я еще не начал.

Кристиан протянул мне руку. Желает помочь?

Я… не взяла. Но поднялась сама.

Замерев друг перед другом, смотрели точно в глаза. Просто смотрели. И вот тут во взгляде Тиана что-то изменилось.

Улыбка исчезла. Шутка умерла.

Пауза. И наступила настоящая тишина. Как будто все это… уже было. И вот теперь — должно повториться.

— Ты… — я начала.

— Я ждал тебя, — перебил темный.

Кристиан стоял прямо, не прикасаясь, но его голос — касался. По коже против воли пробежала стая мурашек.

— Знал, что ты вернешься ко мне. Придешь. Вопрос был не в «если». Вопрос был в «когда».

У меня пересохло во рту.

— Ты… знал, что я приду?

Он чуть склонил голову, будто смотрел на кусочек головоломки, который слишком хорошо подошел.

— У каждого есть слабость. Моя — ты. Твоя — любопытство.

— Интересно, кто из нас первым погибнет от этого.

И вот сейчас мне бы развернуться и с гордо поднятым подбородком уйти. Но я стояла. Чего ждала? Сама не могла ответить на этот вопрос.

Темный шагнул ближе. Не резко. Просто… ближе. Настолько, что его дыхание стало теплым на моей щеке.

— Или оба. Одновременно, — добавил он почти шепотом.

Я не знала, поцелует ли он. Ударит. Засмеется. Все таки я незаконно пробралась на чужую территорию. Но я точно знала — он не был зол. Он был… Опасно заинтересован.

Мои пальцы все еще пахли его шампунем. Его губы — почти касались моих. И все это — совсем не напоминало победу.

Я выдохнула:

— Я... случайно зашла.

— Ты лгала лучше, — усмехнулся он. – Но… все равно — приятно.

Кристиан не поцеловал меня, как делал каждый раз появляясь в моей жизни, когда я его не ждала. Он развернулся. Подошел к шкафу. Взял чистую рубашку. Спокойно сказал:

— На ужин не опаздывай. Не хочу скучать там… без тебя.

Я осталась в его комнате. Одна. С сундуком, которого не открыла. С зельем, которого он еще не знал.

И с сердцем, которое почему-то забилось быстрее.

Месть еще не сработала. Но я уже проиграла. Или нет?

Но на ужин я обязана спуститься! Не стоит пропускать такое представление.

Когда еще встретишь темного мага с разноцветными волосами?

__________
Дорогие мои!

Сегодня скидки на мои истории, переходите в профиль автора и выбирайте)

https://litnet.com/shrt/05Mb

Глава 10. Пойдем, будет весело

«Каждая глупая история начинается с фразы: “Пойдем, будет весело”. Моя — не исключение.» – из дневника Кэтрин Сноуэлл

На ужин я не дошла.

Не потому что не хотела. Хотела. Очень. Адреналин от встречи с Кристианом схлынул, и желудок напомнил о себе.

Но как только я свернула за угол, чтобы спуститься по лестнице к столовой, из тени вынырнуло трое заговорщиков. Иначе, после услышанного, я их назвать не могла.

Мирея. Бринн. Кем.

Все трое — как по заказу. Загадочные лица, заговорщицкие взгляды, и ясное ощущение, что ничего хорошего это не предвещает.

— Кэтрин, — прошептал Бринн, будто мы на рынке контрабанды. — У тебя есть выбор: скучный ужин с кашей…

— …или вылазка туда, где по легенде горит сама Искра Академии Черного Пламени!

Бринн сделал паузу, явно гордясь своей фразой.

— Ты в этом уверен? — я скрестила руки. — Потому что я вот-вот выберу кашу.

— Кэтрин, пойдем с нами… — зашептала Мирея, — Неужели тебе не интересно?

Интересно ли мне место, ради которого я и поступила в Академию? Я бы сказала — очень! Но сделала вид, что задумалась. Не нужно остальным знать моих тайн.

— Я иду только, чтобы проследить за этими двумя, — хмуро сказал Кем, кивнув на Бринна и Рею. — И за тобой тоже.

— О, спасибо, стена с сердцем, — отозвался Бринн. — Надеюсь, ты захватил мантру "не дать группе погибнуть".

Рея вытащила из-за пазухи старую карту, потерянную в веках и явно проклятую всеми библиотекарями Академии.

— Вход в Хранилище Искры под библиотекой. И мы можем туда попасть. Сегодня. Сейчас!

Я моргнула. Дважды.

— Вы в курсе, что это звучит как начало трагедии?

— Да, — одновременно ответили все трое.

И почему-то… я пошла с ними.

Мы свернули на коридор, потом — в обход центрального зала, стараясь идти быстро, но не выглядеть подозрительно. Ну, кроме Бринна. Он всегда выглядел подозрительно.

И тут мы увидели Аделину. Нашу южную красавицу. И ее личный… как бы это сказать? Гарем.

Три девушки из первой группы буквально висли у нее на локонах. Точнее — на ее каждом слове, но локоны тоже явно играли роль.

— Ливея, — шепнула Мирея, кивая на рыжую с тугими кольцами.

— Серрея, — кивок в сторону ледяной девушки в идеально выглаженной форме.

— И Жуана, — добавила я, скользнув взглядом по девушке с кольцом в носу и губами цвета заката.

В этот момент мы поравнялись в Линой и ее новыми подругами.

— Аделина, а ты теперь не только аристократка, но и просветительница масс? — с притворной наивностью вытянул Бринн, делая шаг ближе.

— Что за чудо! — добавил он, уже громче. — И Аделина вдруг стала дружелюбной. Мы точно в той Академии?

Лина обернулась. Плавно, как хищница, заметившая помеху в поле видимости.

— Не все умеют держать спину прямо, когда с тобой никто не флиртует, Бринн, — холодно бросила она. — Но ты хотя бы пробуешь.

Бринн театрально приложил руку к груди:

— И снова отбили. Мне нужен маг-лекарь. У меня эмоциональная травма.

И тут... она вышла вперед.

Жуана Лир. И если бы сам демон в бархатных сапогах захотел произвести впечатление, он бы выглядел именно так.

Девушка была яркой, эффектной и красивой.

Туника короткая, цепи звенят, губы как кровавый закат. И взгляд — только на Кема.

— Привет, Кем. Меня зовут Жуана, — сказала она с мягким акцентом, будто обволакивая его имя. Она будто пела. Только песня эта — явно из разряда запрещенных в приличном обществе.

Кем не шевельнулся.

Мирея дернулась. Я — прикусила губу. А Бринн... бедный Бринн.

— А мы с Кемом всегда в комплекте, — вставил он, пытаясь казаться равнодушным. — Но, конечно, понятно, кого выбирают — гору с глазами.

Игнор. Полный. Беспощадный. Бедный Бринн.

— Вот так, значит? — наигранно обиделся он. — А я даже волосы уложил.

— Ты разговариваешь с ним, как будто он тебя поймет, — выдохнула Аделина с той особенной интонацией, от которой обычно вянут цветы. — Он едва умеет читать. Это же отребье. Что он может понять? Обычный раб в моих Южных Песках.

Кем остался недвижим. Но что-то вокруг почернело. Чуть-чуть. Воздух стал тише. Тяжелее.

Умная бы замолчала. Аделина — нет.

Нужно ли было кому-то вмешаться и высказать, что мы думаем об оскорблениях, что сыпет Аделина на Кема? Не знаю. Но когда я вчера попыталась поговорить об этом, Кем сказал «не лезь». Вот теперь мы все и молчим.

Жуана медленно склонила голову, как бы удивленно.

— Я люблю гулять перед сном, — произнесла она, делая шаг к Кему. — Свежий воздух… А еще… я никогда не пробовала делить вечернюю тишину с кем-то настолько… молчаливым.

Остановилась. Подождала. И добавила, как последний удар:

— Ужином я насытилась. А вот аппетит — только разыгрался. Хочешь пойти со мной — утолить?

Мирея вспыхнула, как бык на закате. Я... да я даже не знала, как держаться, чтобы не рассмеяться и не взорваться одновременно. Бринн просто замер.

Первой, что удивительно пришла в себя Аделина, процедив сквозь зубы

— У моей группы есть дела. И они не включают в себя флирт с отребьем.

Пауза.

Жуана расплылась в улыбке. Послала воздушный поцелуй Кему. Медленно. Развратно. С вызовом. Кем не среагировал. Но я увидела: огромные кулаки сжались сильнее.

— Пойдем, — буркнул только. И мы двинулись дальше.

Нас ждала Искра Академии. Если мы, конечно, дойдем.

***

ВИЗУАЛЫ. ЛИСТАЕМ ДАЛЬШЕ → → →

Визуализация

Перед Вами еще двое участников группы №3.

У вас может быть свое представление о них.

Бринн Гравел
Не из богатой, но уважаемой благородной семьи.

Мирея (Рея) Эльдарис

Простая девушка из небольшой деревни.

Глава 10.1

***

Путь через восточный переход Академии, что вел в подземный уровень, был тихим. Слишком тихим.

Бринн то шел рядом с Кемом, то чуть отставал, искоса посматривая на него, будто пытался угадать, насколько тому было все равно.

Ответ: выглядело, будто абсолютно. Но у Кема никогда нельзя было быть уверенным.

Аделина молчала до тех пор, пока тишина не начала ее раздражать. Она хмыкнула и сказала, вскидывая голову:

— Ты же не собираешься принимать всерьез ее дешевую дерзость? Она так со всеми. Липнет к тем, кто не реагирует, — вопрос был предназначен Кему, но он промолчал.

Я мысленно зажала уши. Мирея прикусила губу.

Но Бринн внезапно остановился.

— А ты, значит, защищаешь его теперь? Или просто не выдержала, что кто-то в этой Академии может не считать тебя центром Вселенной?

— Я защищаю Группу. Потому что нас и так считают сбродом, — резко ответила наша красавица.

— Правда? — Бринн усмехнулся. — А я думал, ты просто боишься, что Жуана соблазнит Дара быстрее, чем ты успеешь прикинуться неравнодушной.

Напряжение висело в воздухе, как грозовая магия. Кем двинулся вперед, не сказав ни слова — и все послушно пошли за ним, хотя ни у кого из нас не было уверенности, что он вообще знает дорогу. Карта была у Миреи.

Лестницы становились все круче, проходы — уже. Руны на стенах тускло мерцали, словно засыпая.

Я впервые почувствовала, что магия здесь дышит. Не просто существует. Дышит. И не факт, что этим же воздухом, что и мы.

Коридор закончился резко. Прямо перед ними — стена из гладкого черного камня. Без дверей, без знаков. Просто… конец.

— Этого не может быть, — сказал Бринн. — Я точно запомнил поворот. Мы шли по карте. Здесь должен быть вход.

— Возможно, кто-то переместил маршрут, — предложила Мирея. — В Академии это бывает. Надо еще раз посмотреть карту, — и начала разворачивать свиток.

— Или ты облажался, — бросила Аделина Бринну, — Такое тоже бывает. Чаще.

— Хочешь вернуться и спросить у Жуаны дорогу? — съязвил в ответ Гравел.

Я молчала. Но… чувствовала. Что-то было не так. Что-то звало.

Я прикоснулась к стене, и в этот момент мне показалось, что кто-то шепчет прямо у самого уха. Голос был тяжелый, будто растянутый, и совсем не чужой.

«Иди… ко мне… От меня… беги…»

Я обернулась — все стояли, переговариваясь. Никто не услышал.

Отлично. Сначала я не слышала, теперь слышу то, чего нет.

Что произошло дальше мы не поймем, наверное, никогда. Возможно, Мирея или Аделина научились обращаться к Академии и просить. Или же у Бринна неожиданно открылись магические способности. Я же склоняюсь к мысли, что был запущен секретный механизм, нажатием на выступ в стене, которую мы с Кемом ощупывали.

Итог мои теории не изменит.

Из стены, у которой мы все стояли, вырос портал, открыв нам проход и обзор на тренировочное поле. На котором сейчас сражались адепты Академии.

Открывшаяся картина… Поразила!

Перед нами тренировались адепты Академии Черного Пламени.

Сильные, мощные, мускулистые — так и хотелось сказать, будто они только что сошли с древних фресок. Голый торс, блестящий от пота, черные боевые штаны, натянутые на бедрах, и магические символы на коже, словно ожившие от переполняющей их силы.

Мы переглянулись и шагнули в портал. На этот раз переход был мягким, как будто сама Академия решила: «Ну ладно, птенцы, идите смотреть, чему вам еще учиться и учиться».

И уже переступая порог портала, мне показалось, что я видела тень. Очень похожую на рыжеволосого парня, что указал мне дорогу к библиотеки. Наверное, показалось.

Мы оказались на тренировочном поле — широком, усеянном кругами для поединков, с магическими барьерами по краям. Зрителей хватало и без нас: адепты старших курсов, наставники, даже несколько призванных теней, паривших на границе арены. Нашего появления никто и не заметил.

Зрелище было... потрясающим. Я ненавидела признавать это, но не могла оторвать взгляд. Не только от всполохов магии и хлестких движений мечей, но и от самих сражающихся.

Вот это тела!

Мышцы двигались, как отдельные существа, переплетаясь с силовыми потоками, которые вспыхивали на коже огненными прожилками. Даже я — привыкшая держать себя в руках — поймала себя на том, что разглядываю не удары, а спины, плечи, линии талии.

И тут по коже пробежал морозец, а следом ударило жаром.

Я подняла взгляд — и врезалась в чужую злость.

Кристиан.

Он смотрел так, будто только что поймал меня на преступлении против Королевства. Только сейчас я осознала, что буквально пожирала глазами других мужчин.

А у Орлана это всегда вызывало… бешенство.

Я вскинула подбородок. Не буду оправдываться. Ничего плохого я не делала.

Кристиан, как ни в чем не бывало, приподнял темную бровь и направился к наставнику первой группы, Лионару. О чем они говорили — можно было только догадываться, но уже через минуту в центре арены начали биться они.

И если до этого я считала увиденное зрелищем… то ошибалась.

Настоящая сила выглядела так, будто сама земля боялась дышать под их ногами. Молнии резали воздух, клинки звенели как живые, магия клубилась так густо, что волосы на руках встали дыбом.

Я сжала руки в кулаки, чтобы не выглядеть слишком впечатленной.

И все же один вопрос свербил в голове: почему волосы Кристиана не изменили цвет после моего зелья?

А может… он знал?

Глава 11. Смотри только на меня

«Есть взгляды, от которых кровь стынет. А есть — от которых хочется выпить и сжечь академический устав.» – из рассуждений Кэтрин Сноуэлл.

Я уже видела и тренировки и сражения. В Магической Академии Ледяный Чар, где я училась раньше, мне даже пришлось принять участие в настоящем бою. Но! То, что происходило сейчас... это было совсем другое.

Кристиан Орлан и Лионар Скай вышли в центр тренировочного поля.

Сильные. Высокие. Опасные.

Их ауры столкнулись еще до первого удара, и воздух словно дрогнул, как натянутая струна.

Кристиан держал в руках два коротких клинка, их лезвия оплетало черное пламя, темное и плотное, как живая тень. Скай же вызвал меч из чистой магии — лазурный эфес вытянулся в длинное сияющее лезвие, от которого шел холодный свет.

Первое столкновение прозвучало, как удар грома. Клинки Орлана встретились с лазурным лезвием — и на мгновение время будто остановилось. Черная магия и синяя энергия сцепились, пытаясь подавить друг друга.

Кристиан действовал быстро, хищно: шаги короткие, но точные, каждый удар — рассчитан, чтобы убить, если бы это был не учебный бой. Лионар отвечал мягко, но мощно: его стиль был как течение реки — плавное, но неумолимое.

Черные цепи вырвались из-под ног Орлана, устремившись к Лионару но тот ответил круговым движением — лазурные искры рассыпались вокруг, ломая чары. Магические удары сыпались один за другим, каждый раз взрываясь всполохами света и тьмы, так что зрители прикрывали глаза от вспышек.

Я едва успевала следить за их движениями.

Боги… это даже не бой. Это буря.

С каждым их ударом земля дрожала, и я чувствовала, как магический барьер арены едва держит давление.

— Я ставлю на Орлана! — восторженно крикнул Бринн, перекрывая гул боя. — Вы видели, как он двигается? Он как будто сама тень!

— Поддерживаю, — кивнула Аделина. — Он никогда не проигрывает.

— Лионар… он… он сильный, — тихо возразила Мирея, и я заметила, как она покраснела. — У него есть шансы.

— О, кто-то у нас краснеет за наставника. Не нашего, — хмыкнул Бринн.

— Просто… я уважаю его работу, — Мирея отвернулась.

— Ага. «Уважаю», — протянула Аделина, едва скрывая ухмылку.

— Ладно, — Бринн хлопнул в ладони, — я ставлю десять медяков на Орлана. Аделина?

— Десять.

— Мирея?

— На Лионара. Пятнадцать, — упрямо ответила та.

— Вот это уже азартно. — Бринн обернулся ко мне: — Кэтрин, а ты?

— Я ставлю, что вы получите по голове за ставки на бою наставников, — фыркнула я.

Но я сама не могла оторвать взгляда от Кристиана.

Он всегда был таким. Не просто сильным — опасным. Не только для других, но и для меня.

Может, поэтому я и не могла дышать спокойно, когда он был рядом. Потому что в его руках я всегда была трофеем, а не человеком.

И все равно сердце помнило того мальчика, который впервые коснулся моей щеки с осторожной нежностью, будто я была для него всем миром. Сердце помнило, как он просил моей руки — не роскошно, не напоказ, просто и искренне: «Будь моей».

Тогда это казалось вечным. Теперь же казалось клеткой, в которую он хотел меня посадить.

Четыре года назад он отрекся от меня, и я узнала цену своему имени — ничто. Он был моим будущим, моей гордостью… и моим падением. И все равно я не могла забыть, как он смотрел на меня тогда — будто я была домом.

Почему теперь этот взгляд стал таким холодным? Почему каждый раз, когда наши взгляды встречались, я чувствовала и злость, и… что-то еще? Что-то, от чего не могла оторваться.

Может, он был прав: я его слабость. Тряхнула головой, отгоняя мысли. Что-то последнее время Орлан заполнил слишком много места в моих размышлениях.

В центре арены Орлан и Скай сошлись вновь. Черное и лазурное вспыхнули так ярко, что на миг я зажмурилась.

Что ты сделал с нами, Кристиан?

Неужели тебе и правда нужны эти богатства, магия, знатное имя, это бесконечное стремление быть выше всех? И для чего тогда ты меня не отпускаешь? Почему каждый твой взгляд — словно цепи, которыми ты меня держишь?

Я сжала руки в кулаки, пытаясь спрятать дрожь. Не из-за страха, нет. Скорее от бессилия перед тем, как он меняется на моих глазах — и при этом будто специально показывает: смотри, Кэтрин, смотри, что ты потеряла.

— Мне кажется, или Орлан сейчас… красуется? — голос Бринна вырвал меня из мыслей. — Хочет произвести впечатление. Интересно, на кого? — он скосил на меня многозначительный взгляд и ухмыльнулся.

— Бринн… — простонала я, но возразить не успела.

Битва разгорелась еще сильнее.

Кристиан поднял руки, и на поле обрушился темный шторм: тени закружились вихрем, поднимая землю и траву, словно их вырывали с корнями. Воздух загустел и стал пахнуть грозой и чем-то опасным, древним.

Лионар ответил по-своему: из его ладоней вырвался поток водной магии, формируя огромного змея цвета лазури. Существо с шипением обвило удар Орлана, сталкиваясь с тенью.

Тьма и вода схлестнулись в центре арены, создавая паровую бурю, от которой даже магические барьеры дрожали. Сквозь нее бойцы выглядели силуэтами титанов, сражающихся в другом измерении.

Кристиан двигался резко, как хищник: бросок в сторону, подсечка ногой, при этом он ухитрялся словно специально напрягать мышцы так, что даже на расстоянии видно, как играют его плечи и спина. Он сделал сложный разворот, уходя от удара змеи, и добавил теневую копию, ударившую сразу с трех сторон.

Может, Он и правда пытается произвести впечатление на меня?

Глава 11.1

Кристиан выкладывался на полную, и это чувствовалось: движения отточенные, даже изящные, но с каким-то намеренным пафосом.

Как будто он хотел показать — смотри, я сильнее, чем ты помнишь. Я опаснее, чем ты думала. Я… другой.

Я сглотнула, чувствуя, как сердце бьется чаще, чем стоило бы.

Да нет. Зачем Тиану производить на меня впечатление?Скорее всего, он просто дерется, потому что таков его характер: всегда добиваться абсолютного преимущества, уничтожать противника. Это он, а не я.

Но факт оставался фактом: он часто посматривал в нашу сторону. И каждый раз, когда его взгляд пересекался с моим, по спине пробегал странный холодок… и почему-то следом становилось жарко.

В этот момент Кристиан сделал шаг назад, сжал рукояти клинков — и вдруг… исчез.

На мгновение его просто не стало.

И тут же, словно сама тень решила поиграть с восприятием, появилось три Орлана сразу.

Каждый двигался синхронно, с одинаковой точностью и скоростью, атакуя с трех сторон одновременно. Скай, мгновенно реагируя, поднял руки, и из его ладоней рванула волна синего света. Иллюзии рассыпались, как дым на ветру.

Но это было лишь прикрытием: настоящий Кристиан уже оказался у него за спиной, и магический клинок тьмы почти коснулся основания шеи наставника. Лишь невероятно быстрая реакция и мгновенный щит Лионара спасли его.

Их ауры столкнулись, как две бури. Барьер арены жалобно заскрипел и затрещал, а волосы у всех зрителей встали дыбом от давления.

И в этот миг… все вокруг будто замерло.

Даже воздух перестал двигаться. Птицы за пределами поля умолкли, а магические искры застыли в воздухе, словно сам мир замер в ожидании.

Вот сейчас — удар. Финал. Победа Орлана.

Но вместо оглушительного звона клинков и взрыва магии…

Сначала кто-то прыснул. Тихо, неуверенно. Потом еще один сдавленно захохотал, прикрывая рот рукой.

И вдруг вся арена наполнилась смехом.

Сначала он прокатился легким шепотом, но через секунду разросся в полноценный громкий хохот.

Даже магические барьеры, казалось, дрожали теперь не от давления аур, а от веселья.

Наставник первой группы, который еще секунду назад напрягал мышцы, удерживая щит, согнулся пополам, держась за колени и не в силах сдержать смех.

А я?

Сначала просто стояла с приоткрытым ртом. Потом медленно пришло понимание. И, наверное, стыд. За себя и свое детское поведение.

И только после этого я… прыснула в кулак, пытаясь не выдать, что мне тоже смешно.

Вот кто знал, что у моего «чудо-шампуня» с добавленным оттеночным зельем будет отсроченное действие?

Черные волосы Кристиана, еще мгновение назад такие привычные и строгие, теперь стали насыщенно-розовыми.

А с каждой секундой оттенок менялся: от розового к лавандовому, потом к нежно-голубому и обратно к фиолетовому.

И вот этот страшный, холодный Орлан, что только что чуть не разорвал противника пополам, стоял в центре поля… с разноцветной шевелюрой, сияющей как радуга.

Кристиан замер, ощутил, как все вокруг вдруг слишком громко смеются — не от его победы, не от силы удара, а… от него самого. Он провел рукой по волосам — привычное движение, как будто хотел откинуть привычную черную прядь со лба.

И замер.

Рука… была в розовых кончиках. Он отдернул ладонь и посмотрел на нее так, словно она могла дать ответ, а потом на толпу, которая хохотала все громче.

Скай, едва сдерживаясь от смеха, но все же встав, сказал с улыбкой:

— Что ж, Орлан, этот оттенок… неожиданно идет тебе. В этом сезоне, кажется, в тренде смелые цвета. Если хотел произвести впечатление, то сделал это. Особенно на женскую половину Академии.

И смех вокруг стал почти неудержимым.

Но мне… стало страшно. И стыдно.

Кристиан резко развернулся. Его последняя атака так и осталась незавершенной, клинок растворился в воздухе, а сам он, медленно и уверенно, начал идти ко мне.

Сердце ударилось о ребра так сильно, что я подумала: вот оно — выпрыгнет и побежит вперед меня.

Шаг. Еще шаг.

Его взгляд был как удушливая тень: не злость даже — приговор. И чем ближе он подходил, тем тяжелее становился воздух, как будто вся арена сузилась до одной тонкой линии — его и меня.

В голове — пусто.

Ни одной мысли, как на зло.

Что я должна сейчас сказать?

«Это не я»? Ну да, мы оба точно знали, чьих рук дело этот «шедевр».

Может, сказать, что цвет ему идет? Если честно — глупо. И страшно.

И он подошел.

Глаза в глаза.

Взгляд — тяжелый, прижимающий к месту, словно он читал меня целиком, срывал все защиты. По телу прокатились мурашки, ток пробежал по позвоночнику, и казалось, что мир вокруг исчез: весь смех, шум и даже шепот вдруг стихли.

Никто не произнес ни единой шуточки после его грозного взгляда. Даже Лионар сделал вид, что ему срочно нужно поправить сапог.

Кристиан нахмурил брови, его голос прозвучал тихо, но отчетливо:

— Завтра будет интересное занятие.

Тиан сделал паузу, чуть наклонив голову, все еще не отводя от меня взгляда:

— Справишься, Кэтрин?

А вот и новая угроза.

Кристиан Орлан не оставит свое унижение просто так.

Глава 12. О снах и ощущениях

"Если он может войти в твои сны, значит, он уже внутри тебя. И в этом страшнее всего не он, а то, что ты ему не сопротивляешься." – из размышлений Кэтрин Сноуэлл.

Спать я ложилась с ощущением тревоги, словно тень не отпускала меня даже в тепле общей комнаты.

Казалось, что стены Академии шепчут мне что-то недоброе, а слова Кристиана «завтра будет интересное занятие, справишься ли ты?» все еще звенели в голове, как проклятие.

Я перекинула одеяло, притянула его к подбородку и попыталась расслабиться.

Завтра будет трудный день, Кэтрин, просто спи, — повторяла я себе, как заклинание.

— Ты в порядке? — раздался тихий голос Миреи.

Она сидела на своей кровати, обняв колени, и выглядела так, будто сама готова была плакать за меня.

— После всего этого… — она помедлила, подбирая слова. — Он ведь угрожал тебе, да? Этот Орлан.

— Мирея, — устало ответила я, — давай не будем. Мне нужно выспаться. Завтра будет… — я скривилась, — трудный день.

— Да ну тебя, — перебила Аделина, устраиваясь перед зеркалом и тщательно расчесывая свои роскошные локоны. — Кэтрин, а вы с Орланом… ну, вы знакомы, да? Он ведь из знатного рода, и такой сильный маг! — в голосе ее звучало восхищение, от которого меня передернуло.

– Угу, сильный маг, знатный род… хочешь список всех его достоинств на стену повесим? Чтобы не забывала.

Вот не могла я не ответить. Не могла!

— Вы давно знаете друг друга? — она наклонила голову и лукаво прищурилась. — Не хочешь, как подруга, познакомить нас поближе?

Я резко отвернулась к стене:

— Надо выспаться. Завтра трудный день.

— Даже не ответишь? — услышала я обиженное фырканье.

— Спи, Аделина, — устало произнесла Мирея.

Но уснуть все равно не получалось. Только закрыла глаза, как раздался шорох и едва слышные перешептывания.

— Ты серьезно? — это была Мирея. — Аделина, это опасно. Если кто узнает…

— Никто не узнает, — шепотом ответила Аделина. — Он пригласил меня. Думаешь, я упущу такой шанс?

— Это запятнает твою честь, — Мирея повысила голос, но сразу осеклась. — У тебя же есть имя, Аделина. Ты… ты не понимаешь, чем это может закончиться.

Похоже наша южная красавица убегает на свидание. Ночью. Одна. Неизвестно с кем.

— Мирея, хватит, — раздраженно отрезала Аделина. — Не будь такой правильной.

Я зажмурилась сильнее, пытаясь не слушать.

Пусть делают, что хотят. Только бы замолчали.

Когда голоса окончательно смолкли и дверь с легким щелчком захлопнулась, в комнате снова воцарилась тишина. Мирея вздохнула, скрипнула кроватью, устраиваясь поудобнее, и больше не произнесла ни слова.

Я лежала на спине, глядя в потолок, пока усталость наконец не взяла свое.

Хватит думать. Просто спи, Кэтрин. Завтра разберемся.

И сон пришел.

Только он был странный. Очень странный.

Сначала я не видела ничего. Лишь темноту и голоса. Чужие, но странно… близкие.

Женский голос — теплый, мягкий, будто окутывал меня покрывалом:

"Ты особенная, моя девочка. Все у тебя будет хорошо. Мама позаботилась о тебе, и теперь ничто не угрожает твоей жизни."

Потом женщина – мама? – запела колыбельную.

Меня накрыла волна странных эмоций. Тепло. Любовь. Как будто я действительно чувствую руки матери — что-то, чего почти не помню. И в то же время — страх.

Эти слова, как тень за спиной: ничто не угрожает… а значит, угроза есть.

Я попыталась заговорить, спросить: кто ты?, но голоса будто не слышали меня.

Сон изменился. Теперь я слышала ссору. И чувствую… тревогу и обреченность.

Мужчина и женщина.

Женщина — та же, что пела колыбельную. Мужчина — низкий, жесткий голос, от которого почему-то внутри все сжималось. Хоть и страха не было.

— Ты не понимаешь! — говорил он. — С ней нельзя! Она не должна быть с нами!

— Это наша дочь! — ее голос дрожал, но не от страха, а от злости.

— Она погибнет, если останется, понимаешь?

— Нет! Я… я не отдам ее!

— Она должна остаться с дядюшкой…, иначе умрет, потому что…

И вдруг голос оборвался, как будто кто-то резко прервал запись. Остался только тяжелый, давящий тревожный гул.

Остаться у дядюшки? Почему? Из-за чего я могу умереть?

Или речь не обо мне вовсе?

И тут в сон ворвался другой голос — чужой, глубокий, почти шепчущий:

– Рано, моя девочка… Иди, малышка, ко мне. От меня не беги…

Он звучал так близко, что у меня побежали мурашки.

Следующая тьма была еще гуще. И из нее возник голос, от которого у меня пересохло в горле:

— Сейчас… я хочу хотя бы так насладиться тобой, малышка Кэтрин.

Я вздрогнула, но тело будто онемело: ничего не вижу, а ощущаювсе. И что-то теряю, но не понимаю — что именно, потому что Он умело отвлекает меня.

Я лежала на мягкой поверхности, и чьи-то пальцы скользили по моей талии, животу, спине — медленно, слишком интимно. Чьи-то губы прикасались к моим, настойчиво и в то же время бережно, будто я была драгоценной вещью, а не человеком.

Я понимала, что это сон… и все равно наслаждалась.

Эта безликая близость была и пыткой, и сладостью одновременно.

Во сне ведь можно все, правда?..

И все же где-то внутри звучала мысль: это неправильно… это он.

Тогда почему Его поцелуи дарят наслаждение? А грубые руки, что скользят по телу — нежность?

Сон потускнел, и я словно упала в другое видение.

Каменный пол был под моими ногами — холодный, жесткий, каждый камушек будто впивался в кожу. И я слышала шепот:

— Я… не знал… — это был голос моего опекуна, Артеона Ардена, хриплый, будто он задыхался от чувства вины. — Прости меня…

— За это мне нужна твоя смерть, — ответил другой, жесткий голос Кристиана. — Твой срок три года…

Глава 12.1

Пробуждение было резким, будто я вынырнула из глубокой воды. Легкие жгло, сердце билось слишком быстро, а в голове все еще звучали обрывки странных снов.

Что это было? Колыбельная? Чьи-то руки? И… голос Кристиана?

Я провела ладонью по лицу и замерла. Кожа гиперчувствительная, будто кто-то снял привычный щит — даже легкий ветерок из приоткрытого окна заставил меня вздрогнуть.

Отлично, Кэтрин. Просто идеально. Теперь еще и собственная кожа сходит с ума.

И снова раздался настойчивый стук.

— Подъем! — крикнули за дверью.

Я тяжело села на кровати, волосы рассыпались по плечам, сердце все еще билось слишком быстро после сна, и снова удар в дверь — такой, будто ее собирались выбить.

— Нас уже ждут! — голос Кема звучал сдержанно, но явно раздраженно. — У вас пять минут. Мы с Гравелом ждем за дверью.

Я оглянулась.

Мирея уже стояла перед зеркалом, затягивая поясок формы, и отчего-то краснела, будто только что ее застали на чем-то личном.

Аделина тоже была одета — безупречно, как всегда, но злая. Очень злая. Настолько, что даже ее идеальные локоны казались агрессивными.

— Что случилось? — спросила я, натягивая сапоги и бросив взгляд на Аделину.

Та лишь передернула плечами и отвернулась к зеркалу:

— Ничего.

— Ну да, «ничего», — фыркнула Мирея и хихикнула. — А то, что вчера нашу красавицу Южных Пустынь чуть ли не за шкирку в комнату притащил Кем — это так, пустяк?

Я замерла на полуслове:

— Что?

— Просто, — Аделина выпрямилась, гневно вскинув подбородок, — некоторые отребья решили, что имеют право указывать мне, с кем и где я могу встречаться и прогуливаться! — она говорила громко, почти кричала, и мне показалось, что делала это специально, чтобы за дверью услышали.

— Лина, — осторожно произнесла Мирея. — Была же поздняя ночь. Кем верно сделал, что вернул тебя в комнату. Это… неприлично.

— Неприлично? — Аделина резко развернулась. — Неприлично — это когда кто-то, у кого руки вечно в песке, а имя никто не помнит, берет на себя роль моего опекуна! Я сама решаю, где и с кем мне быть!

Я вздохнула. С утра уже скандал — отличный день обещает быть.

Собирались мы быстро: натянули форму, пригладили волосы, схватили ремни с амулетами. Аделина, правда, все время бурчала себе под нос, а Мирея выглядела так, будто готова провалиться сквозь землю.

На выходе нас встретили двое: Кем — невозмутимый, будто за ночь ничего не произошло, и Бринн, который улыбался так широко, что хотелось зашить ему рот.

— О, южная королева жива и здорова, — протянул Гравел, склонившись в преувеличенном поклоне. — А мы уж думали, тебя похитили влюбленные фанаты.

— Заткнись, — процедила Аделина, проходя мимо.

— Видите? — Бринн глянул на меня и Мирею. — Все в порядке. Значит, можно идти.

Кем лишь бросил на Аделину короткий взгляд и молча двинулся вперед, как будто этот спор был для него пустым местом.

… Мы шли по коридорам Академии под бесконечные шуточки Бринна:

— Надо же, кто-то сегодня явно не выспался… хотя, может, кто-то слишком хорошо провел ночь, да, Лина? Мирея? — он подмигнул, и Мирея едва не поперхнулась от смеха, но тут же спрятала лицо в шарф. И… покраснела!

Аделина шла с каменным лицом, но уши у нее были алые — выдавали все больше, чем она хотела. Кем же был, как всегда, невозмутим и отстранен: шаги ровные, спина прямая, словно разговоры вообще не касались его.

Мирея краснела все больше и больше, витая где-то в своих мыслях — и, судя по мечтательной улыбке, эти мысли были явно не про утреннюю гимнастику.

Отлично. Веселая компания. Словно мы не в Академии, где на каждом шагу поджидает опасность, а в школьной лавочке с пирожками.

Вскоре нас вывели в зал, где уже стояли группы один и два со своими наставниками. Атмосфера была напряженной: никто не говорил громко, только обменивались короткими взглядами.

Наш наставник нашелся быстро — Кристиан. Он стоял за спиной, и я почувствовала его дыхание у самого уха, а вместе с ним — знакомый ток по коже.

Зачем он так близко?..

Я повернулась, и это была ошибка.

Орлан смотрел прямо в глаза и усмехался краем губ:

— Ты выглядишь так, будто я тебе снился.

Я почувствовала, как краска поднимается к щекам, язык заплетается, а дыхание становится рваным.

Снился? О да, и не только снился… Но сказать это вслух — даже я не настолько безумна.

И тут двери зала распахнулись, и вошел ректор Рошер — высокий, в черной мантии, от которой тянуло холодом.

— Я не доволен результатами второго испытания, — произнес он.

По залу пронесся общий гул:

— Какое испытание?

— Второго же не было!

Рошер вскинул руку, и зал мгновенно стих.

— Оно было сегодня ночью.

"Что?" — эта мысль была громче, чем все голоса вокруг.

Мой сон… был испытанием?

Колыбельная, крики, дядя, угроза смерти… и Кристиан, его руки, его голос, шепчущий «насладиться тобой»…

В груди все сжалось. Если это действительно было испытанием, значит, кто-то вошел в мои сны. И этот кто-то видел все.

Я сжала руки в кулаки, пытаясь не выдать дрожь. Гад Орлан. Конечно, это его работа. Кто еще?

Ректор Рошер обвел нас тяжелым взглядом, и голос его стал еще холоднее:

— А теперь я назову имена тех, кто вылетает из Академии.

Зал замер. Даже Бринн перестал ухмыляться, а Аделина впервые за утро выглядела не злой, а… испуганной.

Я ощутила, как сердце бьется в горле, готовое выскочить наружу.

Не сейчас. Не я. Я не уйду отсюда.

Я не дам ему, Орлану, победить.

Глава 13. Итоги и маленькие грехи

«Месть — это искусство. Главное — чтобы зритель не понял, что пьеса уже началась» — из размышлений Кэтрин Сноуэлл.

Что я снова делаю в комнате Кристиана Орлана?

Вопрос, который я задавала себе уже раз пять за последние десять минут, и ответ, увы, всегда один и тот же: я не умею отпускать ситуацию.

Знаю, это не считается добродетелью. Скорее — грехом, таким же, как жадность или месть. Вот только если для кого-то месть — это сладкий яд, то для меня… скорее лекарство.

Особенно если объект лечения — Кристиан Орлан, темный маг, чье имя произносят шепотом, а мне вот приходится слышать его почти каждый день.

Да, я прошла последнее испытание. Еле-еле.

Сегодня утром ректор начал небольшое собрание со слов: “Я не доволен результатами второго испытания”.

И это при том, что о начале второго занятия – из пяти – мы не знали вовсе!

Ректор Зенар Рошер стоял на возвышении и смотрел на нас тяжелым взглядом. Нагнав страху, озвучил результаты:

— Два человека покидают Академию, — произнес он сухо. — Еще двое наказаны за попытку обмануть систему. Они пройдут испытание еще раз — сегодня ночью.

Тогда по залу прокатился ропот, но Рошер его пресек одним движением руки:

— Тишина.

Итог: Группа один потеряла рыжеволосого парня. Группа два — хрупкую блондинку.

Мирея получила похвалу за стойкость, при этом она густо краснела, хотя казалось бы больше некуда. Что же ей такого приснилось?

Кем — за то, что «сохранил честь» Аделины. Сама Лина была бела, как мел. Видимо, осознав, кого должна благодарить.

Бринн… Гравел получил строгий выговор: он знал об испытании и молчал! Вот же… слов хороших на него нет. Хотя оно и к лучшему.

А я… Я просто прошла.

Прошла. Но почему это больше похоже на партию, в которой я пешка?

Если бы не откровенные угрозы Кристиана, я бы даже не подумала, что кто-то намеренно вмешивался в мою голову. Но это сделал Он.

Кристиан Орлан.

Мой когда-то почти жених, а теперь главный источник раздражения.

Поэтому я здесь? В комнате Орлана? Да, еще и преклоняю колени перед… шкафом?

Совершаю очередную пакость.

Ребячество? Возможно.

Мелко? Зато с фантазией!

Но… Кристиан первый начал!

Провела рукой по дверцам шкафа — безупречно вычищенным, с аккуратно выровненными рунами защиты. Это Орлан его зачаровал после маленького и… безобидного розового непотребства?

— Ну-ну, — пробормотала я, доставая из кармана камень зачарования и щелкнув по нему ногтем. — Посмотрим, кто из нас умнее.

Руны вспыхнули, когда я коснулась дверцы, но быстро погасли: мой контур их «усыпил». Еще пара движений пальцами — и вот оно: заклинание мелкого хаоса.

Теперь каждый раз, когда Орлан будет открывать шкаф, оттуда вылетит ровно один носок.

Не пара. Один!

— Так… раз… два… готово, — выдохнула я и невольно улыбнулась. — Добро пожаловать в терапию, Орлан.

Когда пальцы отпустили руны и я выпрямилась, меня накрыла волна странных воспоминаний: вчерашнее испытание.

Сон, колыбельная, прикосновения… и это ощущение, что меня кто-то держит за руку и не отпускает.

После этого сна кожа горела, будто ее кто-то трогал в реальности. И я прошла испытание чисто на упрямстве, хотя чувствовала себя, как натянутая струна.

— Ты, гад, вмешался в мои ощущения, да? — прошептала я пустой комнате. — Но я еще верну долг…

Испытание… да-да, я называю наши самые важные занятия в Академии Черного Пламени – испытаниями. Дак вот… Я более чем уверена, что Кристиан влез в мой сон, где я должна была почувствовать, ощутить и принять себя через осязание. Более того! Орлан меня нагло соблазнял!

Но не время сейчас думать об Орлане…

Я вернулась к шкафу.

Первая стадия терапии готова, но мне этого показалось мало.

Если уж мстить, то качественно.

Я достала второй камень — чуть крупнее, с прожилками голубого света. Это была зачарованная «ловушка движения»: она реагировала не на открытие двери, а на того, кто стоял напротив.

Теперь, когда Кристиан откроет шкаф, носок не просто вылетит… он улетит прямо в него. Прицеп нацелен на его высокомерный нос.

Мелочь, но приятная.

Я прикоснулась к дверце, вплетая камень в общую структуру чар. Заклятие замкнулось, и шкаф тихо щелкнул, как будто одобрил мой замысел.

— Ну все, Орлан, ты будешь вспоминать меня каждый раз, когда решишь переодеться, — пробормотала я, потирая руки. — Одинокий носок — символ твоего одиночества.

И да, мне это дорого стоило.

Я достала из сумки пустой мешочек, в котором раньше лежали зачарованные камни.

Слишком дорого.

Эти камни делает Лисандр Вейр — лучший и самый непредсказуемый артефактор Академии Черного Пламени. Настоящий гений и законченный чудак, который с одинаковым интересом создает как амулеты невидимости, так и… поющие чайники.

Просить его напрямую? Даже не мечтай. Лисандр боится связываться с Кристианом — сказал, что «жизнь дороже».

Вот и пришлось использовать Аделину.

Да, пришлось заплатить и Лине.

Бальзам для цвета лица, мой собственный рецепт, и еще кое-что — Слезы Дриады.

Я поежилась, вспомнив, чего мне стоило достать Слезы Дриады. Вернее, желание искупаться вызвало место, где я их раздобыла – Лес Изумрудной Магии. Говорят, он запутывает дороги, насылает видения, а еще там живут твари, что питаются твоими страхами.

Я, конечно, в сам лес не заходила, но приблизилась настолько, что воздух там казался густым, как сироп, а тени двигались сами собой. Именно там, на границе, я сорвала это хрупкое растение, чьи лепестки будто плакали росой, стоило их коснуться.

За него Лисандр отдал мне камни. Вернее, Аделине. Но кому, кроме Лисандра, нужны эти подробности?

— Дорого ты мне обходишься, Орлан, — прошептала я. — Но ради маленькой мести я пойду и не на это.

Глава 14. Игра только началась

«Война с ней похожа на танец: шаг вперед, шаг назад… и оба думаем, что ведем» — из размышлений Кристиана Орлана.

Кристиан Орлан

— Как прошла зачистка подвалов? — тихо спросил Зенар Рошер. Голос его был ровным, но в этой тишине сталь звенела особенно ясно.

Я, Лионар и Далвер выстроились перед массивным дубовым столом ректора. Зенар Рошер сидел в резном кресле, его темный плащ расползался по полу, как черная тень.

Молчание затянулось, натянутое, как тетива перед выстрелом. Свет от магических ламп дрожал, отбрасывая на стены длинные тени, и мы чувствовали каждое его медленное дыхание.

Ректор Зенар Рошер. Когда-то аристократ, любимец двора. Красивый, остроумный, опасный в спорах и дуэлях. Говорят, он предал женщину, которую любил, — и та оказалась ведьмой. Ее проклятие изуродовало его наполовину: одна сторона лица — лицо зрелого мужчины, резкого и благородного, а вторая — словно плавящийся воск, изломанный магией. И все же сила его только возросла. Тем, кто не выдержит его вида, он скрывает искажения капюшоном. Я же… привык. Но глядеть на него долго все равно тяжело.

— Успешно, но были осложнения, — я нарушил молчание первым.

— Выброс Искры? — его взгляд впился в меня.

— Слишком сильный, — кивнул я. — Под землей появились сгустки в форме воронов. Они вели себя как разумные создания — атаковали скоординировано.

— Справились?

— Да, — я говорил спокойно, но перед глазами вставала картина темных крыл, черного снега из перьев и скрежета их клювов по камню. — Но это знак, что Искра нестабильна.

Рошер откинулся в кресле, пальцы его медленно постукивали по подлокотнику, будто отбивая невидимый ритм.

Эту Академию построили здесь не случайно. Под самым ее основанием — узел силы, место, где энергия земли сжимается в единую точку. Но узел этот… темный. Искра под Академией — дар и проклятие одновременно. Она питает каждого мага, ступившего на этот камень, делает нас сильнее, чем мы имеем право быть. Но за каждую силу приходится платить.

И я заплатил…

Искра требует своей дани — выбросов. Иногда они слабы, и тогда в подземельях рождаются лишь безликие тени. Иногда — как сегодня — искажения обретают форму и разум. Сегодня были вороны, черные как сама ночь, с глазами, в которых жил голод. Завтра может быть нечто, что даже мы со Скаем и Ривеном будем с трудом сдерживать.

— Усилим печати, — сказал Рошер, глядя на меня поверх стола. — А ты, Орлан, держи своих адептов под контролем. Слишком много лишних слухов.

Я коротко кивнул:

— Разберусь.

— Можете идти, — продолжил он, — но помните: Академия держится на дисциплине. Нарушать ее я никому не позволю.

Мы развернулись. Скай — с каменным лицом, Ривен — с легкой насмешкой в глазах. Но когда я почти дошел до двери, Рошер остановил:

— Орлан, задержись.

Дверь за другими наставниками закрылась, и в кабинете осталась только тишина и его взгляд — тяжелый, как приговор.

— Ты опять вмешался в ее испытание? — тихо, но так, что любая отговорка тут же обернулась бы ложью.

— Она моя проблема, не ваша, — ответил я, не отводя глаз.

— Ты проявил… особое рвение, — продолжил он, — и это не осталось незамеченным. Ты снова играешь с огнем, Кристиан. Эта девочка может стоить тебе всего.

— Я знаю, что делаю. – Подумав мгновение тихо добавил, – Она и есть все, что осталось.

Он слегка наклонился вперед, и тень от капюшона еще сильнее легла на его изуродованную половину лица.

— Посмотри на меня, Орлан. Я тоже так говорил когда-то. И заплатил. Уроки я усваиваю быстро. Усвой и ты, пока не поздно.

— Это моя проблема, — повторил я, и вышел, не дожидаясь, пока он отпустит.

Со своей слабостью я справлюсь сам.

В коридоре, прислонившись к стене, ждал Далвер.

— Розовый оттенок… Орлан, ты что, решил сменить амплуа? Наслышан… — в голосе его сквозила насмешка и настороженность.

Я не замедлил шаг.

— Слышал, некоторые адепты уже спрашивают, как ты добился такого цвета. Может, мастер-класс проведешь? — добавил он.

— Продолжишь — будешь таким же модным, но без зубов, — бросил я через плечо, даже не останавливаясь.

Он оттолкнулся от стены и пошел рядом, уже без улыбки:

— Источник дрогнул, когда ты был рядом. Это ненормально, Кристиан. Такое бывает только при… личных изменениях.

— Я знаю, что делаю.

— Надеюсь. Но если что — я помогу. Мы не враги.

Я не стал отвечать. Просто развернулся и пошел дальше, не поблагодарив. Знаю, что на Ская и Ривена могу положится. Как и на ректора. Они втроем были теми, кто удержал меня в живых четыре с половиной года назад, когда…

Кэтрин…

Она раздражает меня даже во сне. И в то же время тянет, как яд. Я должен держать дистанцию, но каждый раз оказываюсь ближе. Четыре года прошло, а она все равно смотрит на меня, как на врага. Может, так и надо. Но тогда почему мне плевать на врагов, кроме нее?

Вошел в свою комнату — и сразу понял: ее здесь нет. Но она была.

Ее аромат все еще витал в воздухе — легкий травяной бальзам, которым она всегда пропитывает волосы.

— Что же ты здесь делала, малышка Кэтрин?.. — выдохнул я, втянув аромат глубже, чем следовало.

Первым делом проверил шкатулку под кроватью — на месте. Скользнул взглядом по картине на стене: молодая девушка с развевающимися светлыми волосами. Ничего не тронуто. И все же… чувство, что она оставила в этой комнате что-то свое, не отпускало.

Горячая вода в ванной смывала с меня запах боя и подземелий. Капли стекали по коже, и вместе с паром в голове всплыло вчерашнее — розовые волосы, шок на лицах адептов, сдавленные смешки.

Спасибо, Кэтрин. Маленькая змея.

Вытерев волосы полотенцем, я бросил его на стул и подошел к шкафу.

— Ну что, посмотрим, что у нас тут…

Стоило приоткрыть дверцу, как раздался магический, приторно-жизнерадостный голос:

Глава 15. Скучала по мне?

«Сон можно прогнать, но ощущение от него — никогда» — заметки из дневника Кэтрин Сноуэлл.

— Я ее не оставлю! — голос брата был глухим, натянутым, как тетива перед выстрелом. В нем было столько тревоги, что я ощущала ее кожей.

А еще…

Холод, сырость, каменный пол под ладонями, и… боль. Она пульсировала где-то глубоко внутри, в каждом вдохе.

— Ты, щенок, сам скоро будешь лежать на койке, — рявкнул Кристиан.

Его голос был, как удар — резкий, отрезвляющий, с металлическим привкусом.

… Я резко распахнула глаза, села на кровати, едва не сбросив одеяло на пол.

Сердце колотилось так, будто я только что бежала по лестнице на десятый этаж без остановки.

Этот сон… снова. Не первый раз.

С тех пор, как я прошла второе испытание в Академии Черного Пламени, все изменилось.

После испытания на слух я стала слышать во снах голоса — чужие, слишком реальные, чтобы списать их на фантазии. А после испытания на ощущения — чувствовать их: тепло, холод, боль, даже прикосновения. Все как наяву.

Но именно этот сон вселял особую тревогу.

Страшнее всего было то, о чем эти сны. И можно было бы подумать, что они, хоть и странные, но пустые, если бы не одно но: мой брат действительно болен.

Аллан лежит на «койке», как выразился Кристиан из сна, с неизвестной болезнью, которую никто не может вылечить. И участие в этих снах Кристиана Орлана — словно черная печать поверх уже тревожной картины.

После таких ночей в душе оставалось липкое, тошнотворное чувство: а что, если это не просто сны? Что, если я действительно слышу то, чего знать не должна?

Но я ведь не могла… верно? Не могла слышать того, чего не слышала в реальности.

Наверное, все это — игра моего воображения на фоне беспокойства за брата и постоянного, слишком частого присутствия Орлана.

А вот комбинация из этих двух факторов и рождает такие кошмары, в которых Кристиан — гад, а брат… скоро окажется болен.

… Быстро умывшись ледяной водой, чтобы хоть немного прогнать липкое ощущение сна, я собрала волосы в тугой хвост и натянула форму.

Сегодня у меня было веское оправдание для взволнованной улыбки на губах: после завтрака — выходной!

А значит, я смогу уехать домой. Смогу увидеть брата. Смогу узнать, как он на самом деле себя чувствует. Здесь, в Академии, мы отрезаны от внешнего мира — ни писем, ни магической связи. Только слухи и догадки, от которых становится еще хуже.

В столовой уже собрались свои.

Бринн жевал что-то с таким видом, словно пытался пережевать кирпич, а Кем сидел напротив, аккуратно режа хлеб на идеально ровные кусочки. Ложкой!

Мирея, как всегда, тихо помешивала чай, явно витающая в своих мыслях, а Аделина… Аделина сияла — похоже, выходной у нее обещал быть интересным.

— Вот и наша соня, — хмыкнул Бринн, отодвигая для меня стул. — Готова к побегу из этой чудесной академии, где нас кормят лучше, чем королевскую стражу?

— Если ты называешь кашу и два ломтика хлеба королевским завтраком, то я боюсь спросить, чем тебя дома кормили, — ответила я, садясь.

Устроившись, я принялась за завтрак.

— У меня такое чувство, что эти лекции идут уже месяц, — выдохнула я, откидываясь на спинку стула. — Если еще один преподаватель скажет «повторим пройденное», я на него заклинание сна наложу.

— Заклинание сна? — хмыкнул Бринн. — Думаю, половина зала будет только благодарна.

— Лично я, — протянула Мирея, — с удовольствием бы просто посидела в тишине. Без криков, без… — она замялась и бросила взгляд в сторону Кема, — лишнего напряжения.

— Ой, тишина, — фыркнула Аделина. — Тишина — это для тех, у кого нет дел поважнее.

— Лина, не начинай! Сейчас ты только позируешь, — жестко заметил Дар, и она метнула в него взгляд, острый, как игла.

— А у тебя, Кем, все дела — это стоять в углу и хмуриться, — парировала она.

— Если честно, — перебила я, — мне нужен отдых. Тишина. Воздух без запаха магии.

И уже мысленно добавила: Хотя бы один день без Орлана…

— Это звучит так, будто ты в отпуск собираешься, — ухмыльнулся Бринн. — А я-то думал, ты уже не можешь жить без нашего общества.

— Бринн, — процедила я.

— Не все сегодня уходят, — протянул Кем, отставляя чашку.

Это да. Бринн, хоть и повторно прошел второе испытание, из-за наказания остался в Академии. Кем — тоже. Но лишь потому что Кема Дара никто не ждал. Это было печально.

Мирея собиралась домой, но выглядела задумчиво, словно уже знала, что ее там ждет. Правда, позже выяснится, что Рея останется в Академии. Ее – по неизвестной причине – остановит Кристиан у главных ворот и прикажет остаться в стенах.

Аделина явно ехала не просто к родителям.

Ну а я… я ехала к брату. И только это сейчас имело значение.

Думала ли я, что мне будет тяжело в Академии? Конечно, да. Но я и предположить не могла, что тяжесть будет не в усталости мышц, а в усталости сердца.

— Да-да, — Аделина лениво отставила чашку и повернулась к Кему с улыбкой, в которой тепла было меньше, чем в морозную ночь. — Некоторые особо ценные кадры остаются здесь. Охранять честь Академии… или хотя бы изображать, что она у них есть.

— И честь некоторых южных красавиц, — вставил Бринн, с самым невинным видом глянув на Аделину.

— Не льсти себе, — ее голос зазвенел тонкой насмешкой. — Кем просто боится покинуть Академию. Вдруг за ее стенами никто и не догадается, что он здесь хоть что-то значит. Его место у стены, в тени. И, Кем… Жуана уже отбыла к родным, поэтому… Не рассчитывай, на… приятности.

Жуана Лир – девушка, что недавно приглашала Дара на вечернюю прогулку «утолить аппетит».

Кем сжал кулаки, но промолчал. Иногда мне казалось, что в нем мудрости больше, чем в нас.

Вот только Лину это нисколько не остановило. Ее откровенно несло. И если бы не обещание Кему не вмешиваться…

Глава 16. Ты ничего не знаешь обо мне

«Он знает обо мне слишком много. И я не могу решить, ненавидеть его за это… или…» — из размышлений Кэтрин Сноуэлл.

Дорога к деревне лежала впереди, будто бесконечная. Утро было обманчиво спокойным — розовое солнце медленно выплывало из-за горизонта, а легкий ветер шевелил края моего плаща. Я шла быстро, решительно, стараясь гнать прочь все мысли. Особенно о нем.

Но шаги позади — размеренные, уверенные, с какой-то раздражающе-хищной ленцой — рвали мою попытку сосредоточиться в клочья.

— Пешком? До самой деревни? — его голос раздался близко, слишком близко, и прозвучал так, будто он уже заранее смеется над моим выбором. — Серьезно, малышка?

Я сжала зубы. Он даже утро может испортить.

— Отстань, Орлан. Я тебя сюда не звала.

Он догнал меня, его тень легла на мою. Следом – болезненный захват чуть выше локтя.

— В чем причина твоего “пешего” геройства? Поймаем экипаж, будет быстрее.

Тиан действительно не понимает?

Ну, конечно, у “неподражаемого” и “великолепного” Кристиана Орлана нет проблем с монетами. Он не знает, что значит остаться одному без средств к существованию. Без дома, без еды, с минимум одежды. А если добавить сюда брата, что еле ходит и постоянно мучается болями?

Первый год после смерти дядюшки Ардена был тяжелым. Нас выгнали на улицу за долги, разрешив взять самое необходимое с собой. Не знаю, что бы я делала, если бы Аллан не вспомнил о нашей дальней – я бы сказала: очень-очень дальней – и одинокой родственнице.

Оказалось, что наша дальняя родственница, о которой я никогда ранее не слышала, умерла, оставив небольшой дом.

Я обратилась к служителям порядка, и всего за пару дней нам с Алланом оформили пополам наследство тетушки. И это было невероятной удачей!

Помню, как моя подруга вступала в наследство аж год! Зачитывания воли усопшего, выполнение его же странных требований, снова какие-то повестки и слушания. Кто же захочет отдавать имущество? Даже служители порядка не самый честный народ.

Но нам с братом повезло.

— Проваливай, — буркнула я, даже не взглянув в сторону Кристиана. — Я дойду сама.

— Ты слишком упряма.

Я резко повернула голову:

— Ты ничего обо мне не знаешь!

Он ухмыльнулся, уголки губ дрогнули. И прозвучало это как приговор:

— Не знаю? На правой щеке — крошечная родинка, которую ты прячешь под волосами. Ложишься спать только, когда задернешь шторы. Любишь запах печеных яблок, хотя сама их не ешь. Ненавидишь сладкое, но чай всегда пьешь с двумя ложками сахара. У тебя в правом ботинке дырка. И ты не выбросила бы старый плащ, даже если бы могла купить новый.

Сердце стукнуло глухо и болезненно.

Откуда?

Почему?

Он ненормальный.

Следит за мной? Смотрит, замечает каждую мелочь… Я сама на себя так не смотрю.

— Замолчи, — сорвалось с моих губ. Голос прозвучал слабее, чем я хотела.

Мы снова пошли. Но теперь каждый его шаг за моей спиной казался мне намеренным, давящим. Я буквально ощущала его взгляд, будто он пальцами касался моей шеи.

— Ты не выносишь запах лаванды, — продолжил Орлан, как будто читая мои мысли, — но носишь с собой мешочек с сушеной мятой. У тебя на запястье маленький шрам — порезалась в шесть лет, когда резала хлеб.

Мой живот сжался в тугой узел.

— Прекрати… Я тебя ненавижу…

Сама не заметила, когда Кристиан оказался так близко ко мне, что я спиной ощущала жар от его груди. А мочку моего ушка обожгло горячее дыхание:

— У тебя привычка стискивать кулаки, когда врешь, — он говорил мягко, но в этой мягкости чувствовалась сила, — и сейчас ты врешь, что хочешь, чтобы я ушел. Врешь, что ненавидишь меня.

Пальцы сжались сильнее, ногти впились в ладони. Кулак сжался.

Да что он себе позволяет?

__________

Дорогие мои!

Завершилась моя история “Попаданка для короля. Школа для сирот”.
Приглашаю Вас!

https://litnet.com/shrt/lXSh

Глава 16.1

Вот что ему от меня нужно? От нищенки без магического дара, без рода. По всем фронтам «пустышка».

Спрашивать бесполезно. Не ответит. Уже не раз это проходили.

Иногда на мои вопросы Тиан молчал, бывало откровенно насмехался, уходил от ответа. Но ни разу ничего не рассказал.

Он бросил меня! Унизил! А теперь преследует!

Гад!

Провела рукой по лицу. Одинокая слезинка. Неужели меня так сильно задевает мнение Орлана?

«Так Кэтрин – собралась. Кристиан тебе больше никто. И причинить себе боль еще раз я не позволю. Буду бороться до последнего. Пройду все испытания в Академии – разбужу искру внутри себя. Вылечу брата. Найду хорошую работу и… заживу спокойно. Отличный план».

Мгновение — и мы уже стояли у ворот моего дома. Даже обидно стало, что такой огромной силой и мощью обладает такой мерзавец.

Темный поставил меня на землю, но не отступил. Крепко держал за талию. И когда я попыталась вырваться, лишь усилил хватку.

Зло взглянув на Тиана, не успела произнести ни слова, как была поражена следующим заявлением:

— Я зайду.

— Нет.

— Кэтрин…

— Нет!

— Я просто посмотрю, как ты живешь.

— Ты просто уйдешь!

— Может, я волнуюсь за тебя?

— Может, я в это не верю! – с трудом оттолкнув Орлана, сделала пару шагов к дому.

И непроизвольно сжала ладони в кулаки. Орлан проследил за этим действием и усмехнулся. Гад!

И снова Кристиан шагнул ближе, и я уперлась ладонью в его широкую грудь, чувствуя, как быстро бьется его сердце.

— Еще шаг, Орлан, и…

— И что? — его глаза блеснули, и по спине пробежали мурашки.

— И тебе будет стыдно.

— Сомневаюсь, — он медленно склонил голову, и я уже готова была выставить магический барьер… Да, кого я обманываю? Нет во мне магии. И никаких способностей к магическим барьерам или ускорению пути у меня не было.

Дверь за моей спиной резко скрипнула. На пороге стоял мой брат — бледный, с усталым, но цепким взглядом.

— Хватит ругаться, — сказал Аллан так, что мы оба притихли.

Но не потому что это было жестко и сурово. Нет. Все как раз наоборот.

Брат выглядел… Плохо. Очень. Аллан едва стоял на ногах.

И это вызвало во мне бурю эмоций: злость, за то, что неизвестная болезнь убивает его. Волнение. Страх. Обреченность? Нет. Надо бороться. И я буду. Чего бы мне это ни стоило.

— Проходите, – надтреснутый голос Аллана позвал нас в дом.

Я бросила на Орлана убийственный взгляд, но он только чуть усмехнулся.

Для него это все — игра. А для меня… слишком опасно.

Глава 17. Он не гость, а кость в горле

"Хуже всего не тогда, когда враг рядом. Хуже — когда враг сидит за твоим столом, пьет из твоей кружки и делает вид, что это его место." — из сборника цитат о жизни Кэтрин Сноуэлл.

Я первой переступила порог, и сердце болезненно сжалось.

Знакомый запах сушеных трав, старых книг и дерева накрыл меня, будто теплым пледом. Пол скрипнул в том же месте, где всегда — у камина. В углу стоял комод, на котором все так же дожидалась нас с Алланом старая, немного выцветшая фотография — двое детей, еще беззаботных, с солнечными улыбками.

— Кэт… — голос брата раздался с кухни.

Я шагнула туда и едва сдержала всхлип. Аллан сидел за столом, худой до прозрачности, бледный, с сухими губами. Каждая тень на его лице резала сердце. Он попытался улыбнуться, но губы тут же дернулись от кашля, срывающего дыхание.

Мой любимый старший брат сейчас напоминал тень. Прозрачную, темную, пугающую и… сломанную.

— Ты хуже выглядишь, — вырвалось у меня. Я метнулась к нему, обняла за плечи. — Когда это началось?

— Не драматизируй, сестренка, — хрипло усмехнулся он. — Было хуже.

— Хуже? — я хотела накричать, но в горле встал ком.

И тут сзади, откуда-то слишком близко, раздался спокойный, почти ленивый голос:

— Болезнь явно магическая. Нужно торопиться.

Я резко обернулась, обдав его злым взглядом непрошенного гостя. А еще я успела заметить, что Аллан обменялся с Кристианам странными, только им понятными взглядами. Словно…

— Я тебя не спрашивала!

Кристиан даже не моргнул. Он стоял, не снимая плаща, и спокойно окидывал комнату взглядом. В руках у него уже была кружка. Черт возьми, когда он успел? И главное — пил не он. Просто держал, словно демонстративно показывая, что ему здесь слишком удобно.

Я поспешила к небольшой печи, что работала от магических камней, чтобы занятся отваром, что должен хоть немного снять боль и придать Аллану сил. И когда я услышала задушенный кашель брата, мои руки затряслись. Мне казалось, что я его теряю.

Аллан всегда был для меня особенным и родным. Старший брат, что укроет от любого несчастья и утешит. Взрослый, сильный, мужественный. И какого было сейчас смотреть на… то, что от него осталось. Оболочка. Не иначе.

Даже подогревающие камни для печи принес именно он. Помню, как не было возможности нормально приготовить даже бульон. Приходилось во дворе дома разжигать небольшой костерок и готовить. А вот в дождливые дни…

Я хотела обратиться к друзьям, но они были на другом краю мира. И связи у нас не было.

Тогда то Аллан и принес целый мешок магических камней для печи. Даже будучи серьезно больным, он…

Мысль, что пришла… Нет, скорее озарила меня была невероятной!

Откуда мой старший брат, что целый день еле передвигал ногами, чтобы дойти даже до кухни, мог взять мешочек магических камней? Или же монеты, на которые мы первое время жили? Или… Как он починил окно в моей комнате, что постоянно открывалось от сильного ветра?

Да, раньше Аллану было чуть лучше. Но не настолько, чтобы приносить ведра с водой и нагревать их, чтобы я после подработки в соседнем городе могла умыться.

Болезнь брата была настоящей. Его недуг тоже. Остается лишь один вариант.

Кто помогал нам все это время? И если честно думать об этом не хотелось, так как правда могла оказаться губительной. Для меня. И моего разбитого сердца.

Вода закипела, запах меда и трав наполнил воздух. Казалось, вот еще мгновение — и я успокоюсь. Но нет.

Темный все еще был здесь.

Я чувствовала его взгляд, как холодное касание по спине. Он медленно прошел по комнате, задерживаясь на каждой детали: стол, старый нож с треснувшей ручкой, кружка с отколотым краем, карта на стене.

— Что это? — он наклонился к старой шкатулке на полке.

— Не трогай! — отрезала я. — Это не твое.

Кристиан чуть приподнял бровь, но не ответил. И, к моему бешенству, подхватил ведро, вышел на улицу и через несколько минут вернулся с водой, поставь ведро ближе к печи.

— Спасибо, конечно, но я сама справлюсь! — прошипела я, чувствуя, как краснеют щеки.

День прошел в заботах. Приготовленный мной отвар помог Аллану уснуть. Но выполняя привычные бытовые дела по дому я постоянно слышала его хриплый болезненный кашель.

Кристиан…

Этот нахал слонялся по моему дому словно он здесь хозяин. Это злило и бесило. Но учитывая, что на глаза он до вечера мне не попадался, высказать что-то ему я не смогла.

Мы ужинали втроем. Суп, хлеб, немного сыра — все скромно, но я старалась. Аллан ел мало, но улыбался, делая вид, что все в порядке. Кристиан сидел за столом, будто всегда здесь был. Спокойный, слишком близкий.

— Смотрю, у сестры теперь телохранитель, — язвительно бросил Аллан, тяжело оседая на спинку стула.

— Тот, кто рядом, когда нужно, — спокойно ответил Кристиан, не отводя взгляда.

— Вы оба с ума сошли, — выдохнула я.

Когда ужин закончился, я не выдержала. Встала, схватила его за рукав:

— Вон из дома!

Кристиан даже не шелохнулся.

— Я не гость, Кэтрин. Я здесь по делу.

— Какое у тебя может быть дело в моем доме?!

Орлан медленно повернул голову, и уголок его губ тронуло что-то похожее на усмешку:

— Тогда выставь меня силой.

— С радостью! — я толкнула его к двери, но он стоял, как вросший в пол.

— Ты даже не пытаешься, — тихо сказал он. — Ты злишься, но не прогоняешь.

— Еще как прогоняю! — Я снова толкнула его, но результат был тот же.

И вдруг Аллан хрипло рассмеялся, прерывая насмешкой наше противостояние:

— Силой ты его не возьмешь, сестренка. Надо иначе… Ласка единственное, что может приручить дикого зверя. Пусть остается. С ним хотя бы весело.

Я уставилась на брата с ужасом.

— Аллан! Ты серьезно?!

Но он лишь махнул рукой. Ну, как махнул. Едва шевельнул едва ли не прозрачными пальцами. И мое сердце снова заныло от боли за старшего брата.

Визуализация. Кэтрин и Аллан

Кэтрин и Аллан Сноуэлл (до болезни)

Глава 18. Выбор, что изменит если не все, то - многое

"Самая страшная тьма — это не та, что вокруг. Самая страшная — та, что смотрит на тебя глазами мужчины, которого ты когда-то любила." – цитата из любовного романа, что Кэтрин, “конечно же”, никогда не читала .

Я проснулась от того, что чья-то тяжелая грубая ладонь легла на мой живот, начав его поглаживать.

Вдох застрял в горле, сердце рванулось в панике. В полумраке комнаты его глаза светились янтарем.

— Ты… — выдохнула я, пытаясь выдернуть руку. — Что ты здесь делаешь?

Кристиан не отпустил. Его пальцы были горячими, словно раскаленное железо.

— Проверяю, — произнес он низко, тихо, почти ласково. — Сможешь ли ты выгнать меня.

Я ощетинилась, горло пересохло:

— Убирайся. Это мой дом. Моя жизнь. Ты не имеешь права…

Темный наклонился ближе, так, что его дыхание коснулось моей щеки.

— Ошибаешься, Кэтрин. У меня право на все, что касается тебя.

Я резко отвернулась, но внутри все сжалось. Черт, почему тело реагировало на его близость, а сердце гулко билось так, будто ждало удара?

— Ты чудовище, — прошептала я. — Четыре года назад ты… отказался от меня. Ты предал меня, Кристиан! Унизил!

Он на мгновение прикрыл глаза, будто от моих слов в него вонзили нож. Но потом губы изогнулись в жестокой усмешке.

— И все же ты дрожишь, малышка Кэтрин, когда я рядом.

Я прикусила губу, до крови. Не правда! Или… Он не должен видеть, что это правда. Не должен!

— Я не боюсь тебя.

— Нет, — он провел пальцем по моему запястью, и ток прошил все тело. — Ты боишься себя. Боишься всегда не меня… а того, что чувствуете ко мне.

— Замолчи!

Я дернулась, но он накрыл мои руки своими и навалился сверху. Придавив тяжестью тренированного тела. Не зря на сон я выбрала штаны и рубашку с длинным рукавом. Не зря!

Кристиан перехватил мои запястья над нашими головами одной рукой, а второй подняв за подбородок заставил смотреть в потемневшие глаза. В этом взгляде было все — и тьма, и безумие, и сила, от которой кружилась голова.

— Ты сама знаешь, что твой брат умирает, — сказал он наконец, тихо, как удар. — Болезнь магическая. Простыми отварами ее не остановить.

Я замерла, дыхание перехватило.

— Откуда… откуда ты знаешь?

Возможно, вопрос был глупым. Кристиан – сильный маг. А вот его уверенность в том, что отвары не помогают заставляла насторожится.

Каждый человек силен в своем деле. Кристиан не был целителем. Поэтому не мог с легкостью сказать, что нужно моему брату. Или же мог?

Орлан склонился еще ближе, губы почти коснулись уха.

— Я все знаю о тебе, Кэтрин. Всегда знал.

Я хотела крикнуть, ударить, прогнать его. Но сердце сжалось от ужаса — Аллан. Мой брат. Моя единственная семья. Его хриплый кашель все еще звучал из соседней комнаты.

— Не смей… — прошептала я, чувствуя, как предательские слезы жгут глаза. Но я не заплачу. Ни за что! Не перед предателем Кристианом Орланом. — Не смей использовать его!

Темный улыбнулся — жестко, горько, будто сам себе враг.

— У меня простое условие. Будь со мной. Тогда я помогу твоему брату. У него осталось не больше недели…

Мир перевернулся. Я услышала только собственное дыхание, резкое и прерывистое.

Кристиан лжет! Никто не может вылечить неизвестную болезнь Аллана. Только…

Если вернутся на несколько месяцев назад и вспомнить слова брата о лечении:

«…– Аллан, братик мой родной, как тебе помочь, я… не знаю! Мы перепробовали уже все известные и неизвестные способы! Ничего не помогает! Как такое может быть!

– Есть один способ, Кэт… – прохрипел тогда Аллан, после очередного приступа.

– Какой?! Скажи, я все сделаю, чтобы тебя вылечить!..»

В ту ночь, вытирая испарину со лба старшего брата, я узнала, что лечение есть! И нужно лишь поступить в Академию Черного Пламени, что неожиданно открыло набор для адептов без магии для раскрытия их Искры.

И вопрос: случайно ли в Академию меня приняли?

А дальше при посвящении оказаться возле сердца Академии Черного Пламени. Ее темной Искры.

И… может ли Орлан говорить правду и вылечить Аллана?

– Разве это много, Кэтрин? Тебе всего лишь нужно быть со мной. И твой брат будет жить…

Выбор? Это не выбор. Это ловушка. Если соглашусь — потеряю себя. Если откажусь — потеряю Аллана.

Я хотела закричать, но голос пропал. Хотела оттолкнуть, но руки ослабли.

— Ты… ненормальный, — наконец выдавила я, дрожа. — Ты чудовище.

Кристиан наклонился так близко, что между нами не осталось воздуха.

— Может быть. Но я — твое чудовище. Пока что. Ты еще будешь по мне скучать, моя малышка Кэтрин…

Скучать? Орлан собирается все таки оставить меня в покое?

Хотя я была уверена, что Темный не собирается отступать. Никогда.

Горячая мужская ладонь тем временем скользнула мне под рубашку. От соприкосновения моей холодной и Его горячей кожи у меня проступили мурашки. Горячее дыхание предателя опалила щеку.

– Будешь моей?

Что я выберу? Спасти брата… или спасти себя?