Ночь ответов

Глава 1

Если у жизни есть чувство юмора, то какое-то изощренное.

Прорвало кран с горячей водой. И никогда-то, а именно ночью, когда нормальные люди спят и видят десятые сны. Анна проснулась от хлопка и шипения, толком ничего не соображая крутила головой. На затылке волосы встали дыбом, аж кожу стянуло. Девушка вышла из спальни, озираясь по сторонам. Нащупав выключатель в гостиной, зажмурилась от яркого света. Вокруг туман, будто она в парную попала. По полу двигалась живая масса воды, захватывая все больше пространства. Взвизгнув, Аня как балерина, прыгая на цыпочках, перемахнула на диван и там скакала, подвывая проклятья.

Кран давно нужно было починить. Аня говорила Даниилу несколько раз, но тот находил более важные дела. Подкрутит тут или там и сойдет «на пока». Доотмахивался. Убытка-а-а… Подумать страшно. Еще соседи снизу получат сюрприз. А-а-а-а!

Пути отступа уже заполнялись кипятком, а телефон она оставила на прикроватной тумбочке. До источника наводнения ей не добраться. Да и что хрупкая женщина сможет сделать против прорыва? Все окружающее, казалось источником жуткой опасности. Упади она вниз, сварится как сарделька… Сама мысль об этом, вызывала дикий ужас, вплоть до панической атаки.

— Мамочки! Что же делать? Что делать?! — пищала как мышь, попавшееся в мышеловку.

Как назло, гражданский муж Даня в данный момент в командировке.

Кричать: «Помогите?».

В дверь начали звонить. Потом громко стучать… Анна закричала во всю глотку, что ей нужна помощь. Что-то про резиновые сапоги и маску со щитком, как у сварщика.

В итоге, взломанная дверь. Вода перекрыта. Тысячи извинений и благодарностей соседям снизу. Забеги со шваброй и ведром. Сырость такая, что дышать трудно.

Пооткрывав все окна в квартире, Анна вызвала такси и поехала в ближайший отель. Мужу звонить не стала. Зачем беспокоить милого ночью? Пусть хоть один человек сегодня спокойно выспится.

Протягивая свой паспорт администратору, девушка услышала из холла подвыпившие голоса. Кто-то позади тусовался у кофейного аппарата и хихикал. Она бы не обратила внимание. Нет. Хотелось просто добраться до мягкой кровати, рухнуть и забыться до утра…

Оборачиваться не нужно, достаточно поднять голову и посмотреть в зеркало, чтобы увидеть узкий просвет между двух колонн. Парочку, вцепившуюся друг в друга. Объятия.

— С вами все в порядке? — забеспокоилась женщина за стойкой, заметив, как выкатились и без того большие выразительные глаза новой постоялицы. У Ани действительно, будто гипертонический кризис случился. Она покачнулась и ухватилась за столешницу, тяжело дыша, казалось, сейчас сознание потеряет.

— Часто они у вас… Они?! — упав грудью на стойку, Анна трясущейся рукой навела указательный палец в отражение, безжалостно показывающее неприглядную правду.

Поняв, о ком речь, женщина смутилась. Опустив глаза, поджала губы. Руки ее забегали, словно пытались что-то найти на столе.

— По-разному. В этом месяце дважды. Бронируют всегда один и тот же номер с балконом на парк… Он, кстати, недалеко от вашего.

— Ясно. Мне все предельно ясно, — закивала Аня болванчиком.

Должно быть, походила на чокнутую бабу, погруженную в свой собственный мир. Да и видок у нее тот еще, после коммунальной катастрофы. Что нашла, то и натянула на себя наспех. На голове воронье гнездо. Чуть припухшее лицо без грамма косметики.

На ватных ногах, обманутая женщина поплелась в сторону лестницы. Ступенька за ступенькой давались тяжело. Небольшая сумка в руке тянула книзу, будто там не походный минимум на сутки, а кирпичей положили. В ушах так и стоял противный смех. Поцелуи. Громкий шепоток любовников с откровенными пошлостями.

Скинув в прихожей ботинки, Аня вошла. Прислонилась к стене. Ей казалось, что она попала в жвачку и тянется, барахтается на месте, как муха. Села на коврик, прямо тут, в прихожей и расстегнула молнию сумки. Зачем? Да, кто же его знает!

На глаза попался тюбик с зубной пастой. Зажав его в кулак, Анна смотрела и удивлялась. Живешь, вот так с человеком, делишь с ним одну зубную пасту на двоих… Совсем не думаешь, что он способен на подлость и обман.

Где была ее пресловутая женская интуиция? Где этот гребаный шестой глаз? Обостренное чутье? Если бы не кран, то так и ходила дурочкой, которой можно навесить тонну лапши на уши?

Хоть плачь, хоть смейся.

Самое интересное, открывается некое другое мышление, которое ей подсказывает и показывает: Как ты, Анечка, рассмотрела в мутной воде «Титаник»?

Они же знакомы с семнадцати лет, за одной партой с Даниилом все старшие классы просидели. Данька был всегда чудовищный врун…

— Только для других, — пел ей сладко. — Для тебя, Анька, я — настоящий, — бил пяткой в грудь.

Да и вранье его было красивое, из разряда: «я так вижу замки за облаками». Зачем-то придумывал себе профессии, коими не владел. Хвастался перед друзьями ЕЕ университетским дипломом, хотя сам только колледж кое-как закончил. Ему хотелось быть лучше, даровитее, богаче… В глазах окружающих.

— Так ты училась, а я с тобой заодно. Кто тебе макароны варил, пока ты свою экономику строчила?

Любит Даня приукрасить, козырнуть. Все, казалось, Ане невинным трепом мечтателя. Если бы…

Глава 2

Отсидев себе обе ноги и то место, откуда они растут, Аня кое-как смогла подняться. Онемение полное, словно ее целиком в заморозку забросили. Будто пьяная, держась за стены и дверные косяки, добралась до ванной комнаты. Негнущимися пальцами девушка стянула с себя одежду, развесив тряпки кучками по крючкам и шагнула в душ.

Вот, теперь горячее в самый раз! Главное не поскользнуться, не упасть. Растопырив пальцы, Анна прилипла к поверхности душевой кабинки, опустив голову как кикимора болотная, с волосни которой стекает вода. Где-то в области груди гудит отчаяние, трубит слоном в хобот о боли своей.

Первая любовь. Робкие признания. Их встреча восхода солнца после выпускного класса. Грандиозные планы — наполеоновские со стороны Даньки. Как ему хотелось все и сразу. Других скоростей, другой жизни. Ярко. Задорно. Легко. Гражданский брак абсолютно без изъянов. «Люблю тебя одну».

— Как же ты мог? Почему? — плевалась водой. Рот открывался в немом крике. Корежило не по-детски. Трясло.

Она буквально выпала из душа на кафельный пол. От покрасневшей кожи шел пар и отчаяние. Ее голое тело горело изнутри и снаружи. Тяжелое дыхание, то и дело срывающееся на подвывание загнанного зверя, нарушало тишину. Анька скреблась как потерянная кошка ногтями, пытаясь откопать себе выход… Выход из порочного круга вопросов, когда ты не понимаешь уже ничего. Перемкнуло.

Даниил только вчера шептал о любви, говорил, что они вместе навек, навсегда. Никто не заменит ему Анютку – Антошку, самую сладкую девочку. Повторял как в бреду, словно кому-то доказывал…

Потом ее откидывает в фойе кривых зеркал. Уродливый смех, наносящий бесчеловечные раны. Никогда раньше Анна не слышала у него такой неприятный смех, отдающий фальшью. Двое, не стыдясь никого, обжимаются, льнут друг к другу. Голос, который она узнает среди тысячи, произносит чужое имя.

Память металась белкой туда и обратно, избирательно выдавая события полароидными снимками.

Как дожить до утра и не поехать крышей?

Упорядоченная жизнь рушится как карточный домик. Они так давно были вместе, что Анне казалось, срослись воедино. Наверное, поэтому тяжело отдирать с кровью, будто отрубаешь руку или ногу.

Девушка не помнила, каким образом добралась до кровати. Мозг, получив предельную вспышку губительных эмоций, отключился и перешел в режим перезагрузки.

Следующий день начинался с дождя. Говорят, что это хорошая примета — начинать что-либо новое с дождя. Вода все смоет под чистый лист, возродит заново.

Чашка кофе, заказанная по стационарному телефону, выпита до дна. Пора выползать из убежища. Там будет плохо и страшно. Ее ждут новые удары в лицо. Значит, судьба такая… Выплакать все до дна.

Аня стыдливо прятала красные глаза, протягивая электронный ключ администраторше. Женщина была та же и ее прекрасно узнала.

— Всего хорошего. И знаете… Он бывает с разными женщинами. Такое лучше знать, поверьте моему опыту, — слабо улыбнувшись, кивнула.

— Что? — моргнула Аня. — С разными? — заторможено повторила.

— Все верно. Некоторые из них… Ну, скажем… — замялась тетка, подбирая уставшим голосом слова. — На много старше его.

— А? — глупо открыла Аня рот, будто ей на инопланетном выдали информацию.

— Что видела, то и говорю, — вздохнула администратор, посматривая на нее с плохо скрываемой жалостью.

Она ехала обратно на такси. Взгляд сосредоточен на дороге, ум же был намного впереди. Анна знала, что муж выехал из отеля. Все верно. Его «командировка» сегодня заканчивается.

Глава 3

Ключи упали на полочку в прихожей. Аня сделала глубокий вдох. Спертый сырой запах немного выветрился, но все равно не до конца. Данькину обувь она увидела сразу, как и его походную сумку, которую лично собирала в дорогу.

— Ань, ты где была? Что здесь случилось? — выскочил гражданский муж, как черт из табакерки, размахивая руками. — Чего ты молчишь, Ань? Я приезжаю домой, а тебя нет. Здесь сущий бардак. Ковер сырой. Из крана вода не течет… Что происходит?

Он был так искренне удивлен, поражен и обескуражен, что хотелось рассмеяться. В голос заржать. Но, это не про юмор, скорее всего, истерика у нее начиналась.

Анна прошла прямо в обуви и заглянула в данькины глаза… Удивительно синие, непростительно красивые. Разве могут быть такие глаза у предателя? Ему бы подошли болотные, цвета жабы. Кончиками пальцев провела по гладко выбритой скуле. Прихорошился для свидания, приятно пахнет. Кобелина.

— Ань, ты меня пугаешь, — проговорил тихо, глазами по ее лицу шарил, почувствовав неладное.

Т-ш-ш-ш! — Анна зажала его губы пальцами и оттянула, словно прищепкой закрепила, заставляя заглохнуть. У нее больше вопросов. Намного.

— Я все знаю про отель, Данечка. Врать бессмысленно. Ни в какие командировки ты не ездил, а зависал с бабами… Изменял мне. Каждый раз, — ногти впивались в кожу. Метили лживые губы, царапали.

Зашипев, Даниил дернулся и отскочил, округлив на нее глаза. Он заметно побледнел. Вжавшись в стену, смотрел на нее затравленно, как мальчишка которого поймали за воровством конфет.

— Аня, это не измена, — сглотнул, продавливая слюну в пересохшее горло. Высунув язык, слизнул каплю крови, что сочилась из ранки.

На лбу вышла испарина. Он надеялся, что сожительница никогда не узнает о его «особом» способе заработка. Это была дополнительная подработка, и весьма существенный доход для осуществления своей мечты… Анна должна понять! Она всегда его понимала.

Два года назад к нему на работе подкатила разведенная начальница и прямым текстом предложила встречи за определенное вознаграждение.

— Ты красивый мальчик, Даня, подкаченный. Тело молодое, упругое, сильное… мне бы такого жеребца. Подумай. В накладе не оставлю, — терлась об него как сучка течная, слюни распустила. Обмусолила, измазав помадой. Ущипнула за зад, ведьма проклятая.

Даниил был в шоке. Конечно, он отказался сначала. Гордо хлопнул дверью и хотел уже написать заявление на увольнение, поняв, что жизни ему теперь здесь не будет. Старуха спятила на старости лет. Да, она же старше лет на пятнадцать!

Дома Анька трещала, что ей добавили зарплату и предложили повышение…

А, он что? Язык в жопу засунул и похвалиться не чем. Еще и без работы может остаться. Задето было мужское эго. Да, что там задето! Опущено ниже плинтуса.

«Ты красивый мальчик. В накладе не оставлю» — соблазнял его женский демон, растягивая в улыбке полные подкаченные губы.

Это же Даня для них делает! Ипотеку закроют. Машину новую хотели. Анька все о поездке на море мечтает. Выход-то вот он, очевиден.

Глава 4

— Кто эти женщины, Дань? В глаза мне смотри! Не смей сочинять и оправдываться. Я вас видела сегодняшней ночью… Лично, сама видела с одной из них, — Аня прижала в его в угол, и это совсем не метафора.

Муженек, как наказанный стоял в стыке двух стен и пытался что-то мямлить, увиливать. А как признаться, что ты альфонс? Просто содержанец для возрастных и состоятельных дамочек. Анька же правильная до зубной боли, не поймет.

— Антошка, я увлекся. Ошибся. Каждый может оступиться. Не казнить же меня понапрасну? Обещаю все исправить, Ань. Давай свадьбу сыграем… Уедем куда-нибудь, — хотел сказать: «Деньги теперь есть, не проблема», но прикусил язык.

— Дай. Мне. Свой. Телефон, — зашипела Анька, сверкая на него зелеными злыми глазами. — Я не шучу! Живо гони телефон! — выставила ладонь и поманила пальчиками: «Дай, дай».

Даньку выдал взгляд в сторону тумбочки, на которую обычно она садилась, чтобы в холодные сезоны сапожки застегивать или кроссовки шнуровать. В ящиках всякое барахло: старые зарядные устройства, батарейки не пойми для чего, соединительные провода мотками переплетенные между собой…

Анна метнулась первая, хищно утробно рыча. Быстренько сцапала его сотовый и успела развернуться, победно взвизгнув как женщина индейского племени Апачи.

— Отдай! Не трогай мое! Отдай, — заскакал Данька растопырив «грабли» и преграждая ей путь.

Их движения, были похожи на синхронный танец. Шаг влево. Шаг вправо. Присест. Махи руками. Оба тяжело дышали, фыркали как кабаны, урчали.

На мгновение Анна успокоилась. Как-то криво улыбнувшись, помаячила ему телефончиком в руке:

— Ладно, забирай.

Он, дурак, и поверил.

Удар в пах настолько болезненным, что хрюкнув, и схватившись за свой отросток, мужчина присел. В глазах потемнело от вероломного поступка жены. Даниил чуть сознание не потерял от болезненного прострела. Все тело пульсировало в спазмах. Звон в ушах стоит такой, всех святых выноси… Не до гаджета стало вовсе.

У-у-у! — перешел на собачий.

Аня, обогнув стоящего на коленях предателя, прошмыгнула мимо и закрылась в ванной. Присев на бортик, стала мучить экран. Пароль она знала и зайти в мессенджеры не составило труда. А там…

Несколько чатов с разными женщинами. Расценки на услуги. Даниил выставлял свои требования, назначал даты и место встреч. Интимные услуги он оказывал как раз в те дни, когда ездил в короткие «командировки».

Такого откровенного скотства Анна не ожидала. В голове не укладывалось вся чудовищная мерзость поступков мужа. Сложно представить, что твой любимый человек промышляет проституцией. Как иначе ЭТО назвать?

«Свидетель грехопадения» выпал из рук, экран пошел трещинами. Ее долго стошнило прямо в раковину. Не чем уже было, но желудок никак не мог успокоиться. Отвратительно пахло желчью. Аньке хотелось кожу с себя содрать, уничтожить все следы… Там, где он прикасался.

— Анька, открой двери или я ее выломаю! — орал с той стороны Даня и лупил, что есть мочи. — Девочка моя, мы все решим. Все забудем… Антошка, только не бросай меня, милая. Пожалуйста, не бросай!

Она не могла двинуться. Так и сидела на бортике ванны, покачиваясь, будто ветром ее сносит. Даже когда дверь, не выдержав сильного плеча с хрустом и треском отлетела в сторону, не шелохнулась. Данька кинулся к ее ногам, обнял… Плакал. Спина его тряслась от рыданий.

— Прости, любимая, прости-и-и!

Противно. Хотелось скинуть… Только сил уже не было. Если бросил любимую в грязь, хотелось бы спросить… Так зачем ты ее оттуда вытаскиваешь и начинаешь прижимать к сердцу? Прежней Аня уже не станет, сколько не отряхивай.

Глава 5

Рождаешься, чувствуешь, как растешь, летая во сне. Меняешь молочные зубы на коренные. Учишься ходить, сбивая колени. Складно говорить. Науки познаешь в школе, потом профессию получаешь. Стремишься чего достичь. Да. Стать лучше, дальновиднее, умнее…

— Чего добился ты, Даня? — Анна, запустила руку в его повинную голову и захватив волосы потянула, чтобы он поднял лицо и посмотрел ей в глаза. — Дань, ты стал проституткой. Ты спишь с женщинами без любви… с женщинами старше себя. Самому не противно? От тебя пахнет алкоголем, Даня. Ты так себя мотивируешь? Спиться не боишься?

С чем сравнить его выражение в глазах? С кроликом, пойманным за уши? Трусишка, наконец понял, что морковка, за которой полез в огород — бутафория.

— Не знаю, что может тебя оправдать, Дань, — она горько ухмыльнулась, всматриваясь в испуганную некогда любимую мордаху. Синие глаза показались грязными, и губы его… Чужие.

— Антошка, ты мне делаешь больно! — заскулил, но не вырвался, когда жена сдавила шевелюру сильнее, будто скальп хотела с него снять или подвесить за голову.

— А, мне тоже больно, Данюш, — закивала. — Очень. Я убить тебя хочу… И самое ужасное, знаешь, что? Нисколько от этого не страшно. Ты после этих баб меня трогал погаными руками, ложился в нашу постель. В губы целовал. О чем ты думал, когда шел после старух ко мне? — ее голос был тихим и таким безжизненным, что казался просто помехами по радио.

Передернуло Аню, тряхнуло.

— О деньгах. Думал, что заработаю, и мы не будем ни в чем нуждаться, Ань. Купим машину, — пытался оправдаться, но все его попытки выглядели жалкими.

— Я бы стала задавать вопросы: «Откуда деньги, Дань?». Ты бы что ответил? Нашел? В лотерею выиграл? — вскинув лицо в потолок, засмеялась дробно, резанув утробным звуком пространство ванной.

— Анька, я завяжу. Клянусь! — черты лица его заострились, нос клювом выступил вперед. — Без тебя ничего не нужно. — Хотел схватить ее за руку, да только Аня ее отдернула, цокнув языком.

— Не смей меня больше трогать, — зашипела, округлив страшно глаза.

Отпустила его, брезгливо потерев ладонь об свою юбку.

Даниил сжал голову в плечи, оставшись сидеть на холодном кафельном полу.

— Собирай свои вещи и уматывай. Видеть тебя больше не хочу, — Анна смогла подняться и нетвердым шагом дойти до сломанной, покосившейся двери. Вздохнув рвано, будто сдерживала слезы, завернула в коридор, скрывшись из вида.

Мужчина помалкивал, себе дороже. В таком состоянии лучше жену не трогать. Ночь с экстравагантной племянницей, любительнице пожестче… Той самой начальницы, порядком его измотала. От усталости или легкого похмелья восприятия притупились. Даня еще был уверен, что все можно решить. Это же Антошка! Она быстро взрывается, но так же быстро отходит. Нужно дать ей время.

Заметив свой телефон, сиротливо лежащий неподалеку, подтянул к себе. Поморщился от вида разбитого стекла. Сотовый работал. Открыв мессенджер, он аккуратно стер всю переписку и удалил номера главных заказчиц. Понял, что с основным местом работы придется что-то кумекать. Элька так просто не отстанет от «жеребца». Он был удобной игрушкой сорокалетней бабы. Сначала Элеонора сама протестировала, а потом и другим подружкам насоветовала любовника «с привилегиями». Даже в том отеле Данька был не просто так, а по особому блату, удовлетворяя его хозяйку раз в две недели, по субботам.

Пора сделать перерыв.

Глава 6

Хлопок входной двери, отдался болью, будто в живот ударили. Все тело Ани точечно покалывало, каждое движение давалось с трудом. Завернувшись в кокон одеяла прямо в одежде, девушка безмолвно взмолилась: «Хвать с нее! Пусть отпустит». Хотелось сдохнуть и больше ничего не ощущать. Ее морально убила измена Дани. Сердце колотилось, как в последний раз… То затихая, то частя дробью.

«Надеюсь, я выдержу» — повторяла как мантру. Что касается мужа… Да, какого там мужа? Просто сожителя. Просто того, с кем провела годы, наивно веря, что они самые счастливые. Даниилу никакого оправдания нет. Блядство как ни назови, таковым и останется.

Утром стало легче. Анна проспала двенадцать часов подряд. Выпив чашку крепкого чая с лимоном, почувствовала странное состояние обороны внутри себя, словно включилась незримая защита, блокада, не дающая паразитировать горю.

Захотелось что-то сделать. Действовать, не стоять на месте и обтекать, как клуша. Шторы сменить? Выкинуть все шмотки бывшего? Удалить совместные фото из архива? А может, сменить прическу? Где эти антикризисные советы в женских чатах…

В памяти всплыли сообщения тех женщин, что покупали себе Даньку. Самая наглая и требовательная звалась Элеонорой.

Стоп! У Ани даже дыхание сперло. Душа ухнула в пятки. Неосознанно она закрутилась на месте, как волчок, пытающийся схватить свой собственный хвост.

А не начальницу ли с данилкиной работы так зовут?

— Ах, ты ж су-у-ука! — взвыла Аня, громко огласив квартиру своим воплем. — Сучка крашенная!

Ей вспомнилась лощеная физиономия блондинки с жирным блеском кожи и колючим взглядом. Манерные высказывания:

— Данечка, это твоя подружка? — обсмотрела ее Элеонора так, будто мимо помойки проходила, а там Анька с протянутой рукой и подбитым глазом в обносках сидит. — Не забудь в среду у нас совещание, — и подмигнула Даниилу игриво.

Разве нормальный человек может предположить, о чем мигает другая баба твоему мужу? Да притом, начальница. Разве сможет сопоставить, почему ее мужчина напрягся и схватив первый попавшийся бокал с вином и стал неестественно ржать конем над нелепой шуткой другого коллеги. Толкал Аню в бок: «Смешно же, да?».

Данька в тот вечер насвистался до «выносите меня готовенького». И больше Анютку на корпоративы своей фирмы не водил.

Стылым ветром проносились мимо факты, которые Аня не замечала раньше. Она стояла посередине гостиной, а время кружилось вокруг нее со звуками, картинками, искрами откровения. Как начал меняться ее мужчина. Вел иногда себя капризным баловнем. То красная рыба ему не та, то икра недостаточно черная. Кроссовки нужно брендовые, а не эти ширпотреб.

С чего бы? Они оба не из графьев вышли. Анна помнила те времена, когда приходилось один пакет лапши на двоих заваривать и бульон после него допивать. И тут, на тебе:

— Фу-у-у, шампанское кислятина! Это тебе не Дом Периньон, — пошлепал губами и скривился весь.

— Скажешь, тоже… Знаешь какое на вкус шампанское за две тысячи долларов?

— Нет, конечно, — стушевался Данька, отводя глаза свои синие. — Просто не бери больше это… Не вкусное.

Смешно предположить, что опытные, «страшные» женщины развратили бедного Даньку, заманили в свои сети, оболванили. Даниил, ведь не маленький мальчик, ему не нужно втирать простые истины о добре и зле… Что близких не предают, любимых с грязью не смешивают. Нельзя! Таких не уважают, за руку не поздороваются, и вообще, будут обходить стороной.

Но, видимо, у Дани за деньги «да». На все можно закрыть глаза, стоит только «золотыми» позвенеть.

Будь у него такая возможность, Аню бы он тоже продал?

Глава 7

— Данька, ты ли это? — его хлопнули по плечу сильно, будто ковер пыльный выбивали. — Я смотрю: ты, не ты? А, это ты! — рядом подсел бывший одноклассник Коля Судиков. Он уже приговорил два стакана пива за соседним столиком бара. Данилу разглядел даже со спины.

Играла тихая музыка. Уютно пахло табачным дымом. Бармен натирал стаканы, пританцовывая слегка. Гул разных голосов отовсюду…

— Че, как сам? Как дела-а-а? — склонил рыжую голову на бок и состроил хитрую физиономию. — Анька твоя где? Нормально все? — не дождавшись ответа, сам стал импровизировать, строча вопросы как из пулемета. — Ну, красавчег! Вон, какой вымахал. В рубашечке белой ходишь… понтовый стал. Бицепсы – трипесы накачал. Могу поспорить, что яйца побрил, — загоготал во всю «варежку», оскалив зубы.

— Отвали, Судак, без тебя тошно, — вздохнул Даня, продолжая пялиться на свое пенное пузырящееся в стекле.

— С Анькой что ль поссорился? Ну, бывает. Бабы они такие, — снова хлопнул по плечу, оставляя жирные следы от чипсов на белой ткани. — Давай, за встречу! Пошли с нами посидим… — махнул пятерней в сторону своей неприглядной компании из таких же нетрезвых мужиков, просиживающих штаны вокруг стола, заставленного пивными бутылками и по-свински разбросанной закуски, — Или брезгуешь, раз в большие люди выбился?

Тон перешел на слегка агрессивный, с претензией. Колька выгнулся знаком вопроса, дыша ему в лицо перегаром.

— Иди ты, — отмахнулся Даниил. — Без тебя тошно.

— Слушай, — сменив гнев на милость, Судиков заговорчески зашептал. — Котовский Аньку у тебя отбил, да? Наш мажор давно на нее слюни пускал. Злился, что она тебя выбрала. Хотел как-то нас подговорить бока тебе нанять, — чмокнул оттопыренными губами.

— Че, не намяли? Мало заплатил? — Даня поднял одну бровь и усмехнулся.

— Да… — Колян почесал сальные вихры на затылке. — Анька Романова каким-то образом пронюхала и классухе нас грозилась сдать, что это мы окно разбили в туалете, стерва. А там, сам понимаешь, столько «приводов». Нас бы турнули из школы еще до выпускного.

— Не знал, что обязан ей целыми ребрами. Аня ничего не сказала, — покачал головой, что женщина у него оказалась не такой простой и открытой, на самом деле.

— Твоей пигалице дорогу переходить опасно, — Судиков обернулся, будто боялся, что их подслушивают. — Я бы не решился. Это для тебя Романова была беленькой и пушистенькой. Остальные вот, где были, — выставил кулак. — Санек ей как-то лягушку в рюкзак подкинул. Никто! Прикинь, никто не знал, что это сделал он… Нашла ведь, провокаторша! Ты, думаешь, чего он потом в другой класс перевелся? Боялся ее до усрачки… — округлил свои мутные глаза рыжий.

— В смысле, боялся? Мою Аньку? Судак, ты пива пережрал? Она… она такая, — закатил глаза Даня, подбирая эпитеты.

— Сатана! — утробным голосом выдал Колька, защипнув его рубаху на предплечье вместе с кожей.

Всматриваясь в испуганное лицо одноклассника, Даниил не мог поверить в его наговоры. Никак не вязалась милая и нежная Аня с характеристикой, которую озвучил Колян. Да, ну! Бред. Сколько лет ее знает, никогда за ней не замечал манипуляции или лжи.

— Не веришь мне? У Сани спроси. Он в отделе бытовой техники менеджером батрачит в торговом центре Нагорного.

Колька Судиков ушел, а осадочек остался. Получается, что Аня добра к тем, кого любит, кто к ней хорошо относится. Но, стоит Романовой разочароваться и получить оплеуху… Милая женушка ответит, за ней не заржавеет. Око за око, зуб за зуб.

— Хрень сказал Колян, он ее всегда недолюбливал, — поразмыслив немного, Данька выкинул пьяный треп знакомого из головы.

Глава 8

Элеонора была не в духе. Как управляющая она рыскала по кабинетам в поисках новой жертвы, на которой можно сорваться. Всему виной ее «ценный» работник, который мало того, что не выходил на связь, еще и отгулы набрал на три дня вперед без ее ведома. Скоро приедет сынок хозяина с проверкой, а здесь бардак с трудовой дисциплиной и незавершенными делами.

— Элеонора Павловна, вам курьерская доставка, — вякнула секретарская мышь и притихла, косясь на небольшую коробку, перетянутую розовым бантиков, словно там бомба с часовым механизмом.

Надо сказать, что женский персонал Эля укомплектовывала сама, подбирая именно таких, кто не годится ей в конкурентки — невзрачные, заискивающие, готовые терпеть ее выходки с молчанием овец.

Повертев коробку в руках, капризное лицо просветлело, циничное сердце дрогнуло. Ну, конечно же! Так Данечка просит у нее прощение. Что там? Ее любимые эклеры или цветок белой лилии? Вот же, романтик… Подхватив свой подарочек, она сурово зыркнула на помощницу:

— Меня ни для кого нет в ближайшие полчаса!

Примостившись в мягкое кресло и вытянув ноги, она поставила презент перед собой и потянула за кончик банта. Раздался хлопок и кожу лица опалило жаром. Элеонора заверещала на низких частотах, переходя на ультразвук. Кинулась к зеркалу, теряя туфли и замерла. Зеленые пятна разного размера въедались в зону декольте… Подбородок, губы, щеки, нос, лоб. Глаза не задело чудом. Женщина успела зажмуриться. Блуза шелковая бесповоротно испорчена. Она, сейчас походила на женщину из мультфильма про Шрека. Только не добрая принцесса с ушами в трубочку, а злая ведьма с перекошенной рожей.

— Катя-а-а! Срочно ко мне! — загремело в ее кабинете.

В офисе начался ужас. Работники носились туда-сюда, передавая свои версии случившегося. Приехала «скорая» и полиция. Лицо несчастной жертвы пытались отмыть, оттереть. Но, зеленка — та еще пакость, въедается на несколько дней.

Пока полиция опрашивала персонал, Элька обливалась горючими слезами, представляя какой она предстанет перед Максимом Котовским. Говорят, сыночек главного, несмотря на молодость, очень жесткий парень. Рубит с плеча при малейшей оплошности.

— Скажите, Элеонора Павловна, у вас имеются враги, кто-то может желать вам зла? — расспрашивал ее следователь «по горячим следам» зеленого преступления, стараясь смотреть куда угодно, только не на разукрашенное недоразумение, хлюпающее носом.

— Да, какие враги? Откуда? Я же ничего плохого не делала, — ныла крашеная блондинка. — Это все конкуренты! Они нам завидуют! Да! — грозила пальцем подлым ворогам. — Вы узнали в курьерской службе, кто отправил мне… Это?

— Эм, ну-у-у, — заперебирал свои бумажки в открытой кожаной папке следователь. — Никаких курьеров вам из данной фирмы не отправляли. Кто-то имитировал доставщика, надев его форму. По камерам даже не разглядеть в мешковатой одежде, кто это: мужчина или женщина. Человек был в перчатках.

Поняв, что наговорил много лишнего, дознаватель заверил Элеонору, что они приложат все усилия, чтобы найти преступника. А там, по всей строгости закона…

На случае с доставкой все не закончилось. Какой-то неизвестный исписал бока серебристой Мазды баллончиком с красной краской. Интересное получилось граффити, содержательное…

«Скоро все узнают, что ты скрываешь, извращенка!»

Двумя днями позже…

Хозяйка отеля — весьма почтенная и замужняя дама, заламывала руки и ходила кругами около охранника, сидящего за монитором. Ее пышное тело вспотело темными пятнами подмышками на платье, выдавая страшную панику. Женщина раскраснелась, ей не хватало воздуха в тесной каморке, где был пункт наблюдения.

— Вася, скажи, что это ошибка! Как такое могло случиться, что все файлы записи с видеокамер за последние два месяца пропали? У нас система безопасности, как в Кремле… Ты же сам говорил!

Вася хотел бы ответить, да нечего. Не сдавать же самого себя, верно? Пока он обжимался с горничной в подсобке, кто-то очень продуманный и хитрый, проник в святая святых и похитил серьезный компромат. Если им воспользоваться, то владелице прилетит такой Армагеддон от мужа, мама не горюй.

— Чудеса, да и только! — развел руками Вася. — Может, привидение завелось? Святой водой окропить? — нес такую ахинею, только бы только от себя отгрести. Бабы они такие, верят в разную потусторонщину.

Глава 9

— А-а-ань, — выдыхает в трубку Даниил и снова молчит.

Раздается пыхтение и очередной протяжный вздох. Даже отсюда понятно, что он пьян, пару слов связать не сможет. Пытается давить на жалость и строить из себя несчастную жертву обстоятельств. Третий звонок за сегодняшнюю ночь… Очередную бессонную ночь.

От его голоса физически потряхивает. Тело брезгливо передергивает. Мерзкий холодок пробирается под кожу. Как Анна могла докатиться до такого? Еще недавно Данечка был для нее всем — светом в окне, любимым и единственным… Расскажи кто другой об его виде заработка, Анка бы послала далеко и на долго, плюнув в рожу. Не поверила.

Сейчас хотелось святой воды в глаза закапать, чтобы забыть все, что видела. Лично.

Самое больное, когда Амур вытаскивает свои стрелы обратно. С мясом, разрывая сухожилия. В Ане столько воспаленных ран, что заживать будет долго и мучительно. Нет волшебного лекарства, чтобы залечить разом… Еще виновник ее страданий не унимается и самозабвенно ковыряется в болячках, своими звонками достает, врывается в жизнь беспардонно и нагло. В трубку дышит, тварь такая… Совсем совести нет! Да, откуда ей быть? Продано по тарифу, заложено бесам в «ломбард».

Гаденько на душе от Даньки. От своей пониженной самооценки. Выть хочется на луну, раздирая на грудь ногтями.

Романовой пришлось сменить замок и отправить его вещи доставкой к матери. Набилось три больших полиэтиленовых мусорных мешка. У нее столько одежды нет, между прочим. Почему Анька не задавалась вопросом, на какие шиши все куплено? Не дешевое шмотье, качественное, некоторое с болтающимися этикетками и колющими глаза ценниками…

Совершенно «случайно» на вещички помочился соседский котик. Своего-то нет. Данька не хотел заводить никаких животных, они: «Фу, шерстяные слюнявые вонючки».

— Я проститута не заказывала. Вы ошиблись номером, — Аня, пытаясь подавить широкий зевок, посмотрела на время и отправляла еще один номер в блокировку.

Взбив размашисто подушку кулаком, будто та тоже в чем-то виновата, подтянула одеяло до носа. Прикусив запястье зубами, ненавидела бывшего еще сильнее.

Где только паразитина симкарты накупил? Как еще понятливо выразить: «Между нами все кончено!». На китайском? На лбу ему вытесать кириллицей? Абсурд плотно поселился в жизни Анны, вцепился бульдожьей хваткой.

В окно барабанил дождь, успокаивая вывернутые наизнанку нервы. Аня искала натертыми до красноты глазами точку опоры, какой-то знак, что ей станет легче… Выход.

***

Макс Котовский прибыл в город своего детства и юности за несколько дней до объявленной явки в филиал. Он всегда так делал, чтобы осмотреться и понаблюдать со стороны. Со стороны оно виднее — убеждался каждый раз.

В обед сидел в кафе напротив их фирмы за чашкой кофе, распустив уши, вникая, о чем говорят сотрудники. Столько полезной информации можно почерпнуть и узнать про местное руководство такие подробности, которые в глаза даже под страхом увольнения не расскажут. Довольно жмурился, запоминал детали… После, оставлял хорошие чаевые на столике и уходил в весну.

Котовский бродил по знакомым улочкам, вспоминая как незаметно провожал Романову со школы. Аня — его первая любовь. Неразделенная. Такая неприступная девочка.

Максим до сих пор не понимал, что Анька нашла в балаболе с соседней парты. Котовский рожей вышел не хуже, и умел себя правильно подать. Девок за ним бегало не мало… А, ему, дураку, видишь ли, только Романову подавай. Въелась зараза глубоко, под самые ребра.

Он уехал из места разочарований, думая, что уже не вернется обратно. Но, никогда не говори «никогда», не зарекайся наперед. Макс здесь и не напрасно. Чудные дела начали твориться в офисе, хитроделанные по своему замыслу. Некто решил подергать за ниточки, за веревочки, проверяя на прочность главу филиала. Поступки еще такие изощренные и коварные… на чисто женскую месть похожие. Бессмысленные и беспощадные в своей изобретательности.

Месть с зелеными глазами у курьера… Такими, до колик знакомыми.

Сверившись со списком сотрудников, Котовский присвистнул. Вот оно как?! Данька ходит правой рукой у Элеоноры. Не плохо устроился одноклассник, обласканный со всех сторон бонусами за «выдающиеся» заслуги. Осталось только выяснить, какие… Хотя, тут многое понятно, если сложить факты. Складывать Макс умел, анализировать тоже.

— Здесь вы все теперь у меня! — оскалился, сжав руку в кулак.

Пункт наблюдения, которым пару дней служила машина, ожил от заведенного движка. Покрышки взвизгнули от резкого старта. Максим удалялся от офиса в направлении… Да, ему скинули адрес. Интересно будет посмотреть на выражение лица Аннушки, когда он озвучит версию с покушением на управляющую.

Котовский предвкушал забаву. Уж он отыграется за разбитое сердце и свое унижение.