Ночь всех нас настигнет...

Новые времена

1

Наступили новые времена. Больше нет войн и конфликтов между людьми. Теперь нет расизма и дискриминации. Нет черных, белых, краснокожих, желтолицых. Добро пожаловать в светлое будущее! Теперь есть просто люди. И вампиры… Все просто, и при этом невероятно сложно. Это был ни вирус, ни вспышка инфекции, понесшей за собой эпидемию зараженных, ни проклятье Господа за грехи и не шутка Сатаны. Все типичные сценарии имели расхождения с реальностью, запутывая, сбивая с толку и сводя с ума и без того безумных теоретиков, ищущих ответы на неправильно поставленные вопросы. Никто не знал, как все произошло и чем все кончится. Просто в какой-то момент появились дети ночи и остались там навсегда.

Поначалу нападающих на людей задерживали правоохранительные органы. Но их жертвы по истечению небольшого времени превращались в таких же монстров и нападали на тех, кто оказывался рядом, и все вновь повторялось. Доктора обследовали участников происшествий и поначалу пришли к выводу, что причина всему — новая разновидность бешенства. Но так же раскрылись и иные особенности: у покусанных людей уровень гемоглобина снижался почти до нуля, однако вместо анемии у них возникало неимоверная жажда пополнения своего дефицита за счет крови здоровых людей; так же у зараженных развивалась сильнейшая аллергия на витамин Д, источником которого среди всего прочего был солнечный свет. Спустя пару недель, во время которых единичные случаи нападения превратились в волну паники, распространившуюся по всему миру, та же стало ясно, что все процессы жизнедеятельности укушенных замедлились настолько, что сложно было даже теоретически предположить продолжительность жизни заразившихся людей. Правительства большинства стран приняли решение о начале военного положения во избежание широкомасштабной эпидемии, но было уже поздно. Мир уже погиб.

Полчища, армии зараженных заполонили города, вызывая панический страх у людей. Зараженных становилось все больше, но один вопрос остался без ответа — с чего все началось? Первые из нападавших понятия не имели, как стали такими. Они сами не знали, как происходит обращение и по какой причине. Боль при перевоплощении выжигала все, включая куски памяти. Они знали кто они, но как стали такими — нет. Начиналась агония, а после того, как она отступала, шла новая жизнь, в которой не было места для человечности. Совершенные и бесчувственные. Так их видели смертные.

Началась война. Быстрая, жестокая и короткая. Противники и защитники больных сходились в жестоких схватках. Небольшие стычки между протестующими превратились в настоящие войны между целыми странами. Великие державы принялись уничтожать друг друга. В одних государствах укушенных спасали, в других — казнили самыми жестокими способами. В итоге, ситуация вышла из-под контроля. Россия, Китай и США пали первыми под гнетом войны, зацепив все мелкие государства Европы и Азии. Правительства Великобритании, Германии и Франции старались удержать ситуацию под контролем, но, в итоге, их постигла та же участь. Африканский континент оказался под влиянием зараженных незаметно как для чужаков, так и для местных. Войны привлекли к себе внимание островных государств, которые учли урок и забыли о конфликтах, кинув все силы на уничтожение заболевших. Им это удалось, и все острова отделились от остального мира не только территориально, но и этнически. Теперь острова носили общее название — Морское объединение незараженных держав (МОНД), — во главе которых встала Япония. Канада и страны Латинской Америки сделали иной вывод. Они сдались без боя, сохранив жизни людям, но потеряв гордость и самоуважение. Участь Австралии миру стала неизвестна. Она просто исчезла с карт мира, став главным мифом прежнего мира. Поначалу поступали сведения о больных, но потом война и крах множества стран привели к тому, что о той земле просто забыли.

Внутренний строй общества стал меняться. Теперь люди не были верхушкой эволюции и правителями мира, которыми они считали себя все это время. Те из последних сил, стараясь спасти свой мир, проводили эксперименты с различными версиями вакцины, которая была предназначена для лечения. Но она лишь немного уняла жажду крови и действовала как лекарство от распространенной у зараженных аллергии на ультрафиолет. Так вампиры разделились на два фланга. Люди же вынуждены были начать выживать под покровительством детей ночи, что смогли приспособиться под современный лад и стать воинами и защитниками для тех несчастных, кому не повезло остаться людьми. Так возникли мегаполисы, в которых правили вампиры, и где людям дозволялось жить лишь до тех пор, пока они в состоянии работать и кормить своей кровью привилегированных особ.

Огромные перенаселенные города, окруженные высокими стенами, на которых всегда следили за их безопасностью бессмертные солдаты, то и дело убивающие себе подобных. Люди были согласны с такой судьбой крепостных и рабов. Они получали защиту и комфортную жизнь за то, что имели от рождения. Многие имели почти все, что пожелают. Вампиры оказались необычайно щедры к тем, кто оставался смертен. Некоторым удавалось даже стать привилегированными, находиться наравне с детьми ночи. Но век людей короток, так что они наслаждались жизнью недолго. Ко всему прочему был создан ряд новых законов, суть которых заключалась в полной неприкосновенности всех обращенных. А люди же, наоборот, в любой момент могли стать чьим-то ужином без всякой возможности спастись. Но подобное случалось редко. Современные вампиры могли контролировать свой гнев, но иногда их желание порадовать себя оказывалось слишком сильным.

Однако были и те, кто считал, что жизнь, описанная в книгах ужасов, с реками крови и горами трупов, — это истинный путь настоящего вампира, достойного этого гордого названия. Жители городов называли их дикими. Ими правили древние вампиры — те, кто утверждал, что живет не одно тысячелетие в облике бессмертных и холодных монстров. Их земли были за пределами мегаполисов, в пустоши, где правила смерть.

Счастливый билет

1

Огромная толпа голодных, уставших, ободранных людей брела в надежде сохранить хоть немного сил на последний рывок, который мог стать для них счастливым спасением. Здесь всегда появлялись новые лица. Изгнанники, что нарушили правила или надоевшие своим хозяевам живые игрушки. Их можно было отличить по еще не износившейся одежде и не осунувшемуся лицу. Кто-то шел в драгоценностях, кто-то бухтел о том, что ему тяжело из-за лишнего веса и ненужных ценностей, которые они смогли унести из своей прежней хорошей жизни. Они еще не осознавали всего кошмара наступающей ночи и потому не сильно спешили в отличие от тех, кто шел уже довольно давно.

Сегодня они дойдут до гуманитарного пункта. Еда, вода — все, чтобы не умереть от голода и обезвоживания и абсолютно бесплатно. Лишь одно условие — еду ты берешь лишь столько, сколько съешь за раз. Ни больше ни меньше. Унести с собой нельзя, если только тайком и понемногу. Но голод к каждому пункту был настолько силен, что нет труда объесться вдоволь. Одна беда — те, кто быстрее, забирали все вкусное и съедобное, оставляя объедки отставшим, у которых и так не было сил бороться дальше. Такие остановки обслуживают вампиры, что борются за права людей, делая вид, что им не все равно на бегущих людей. На самом деле им нравилось наблюдать за толпой голодных бедолаг, готовых порвать друг друга за кусок хлеба. Они наслаждались шоу, понимая, насколько они превосходят тех, кого кормят остатками со своего богатого стола. Но у людей не было выбора. На такие остановки можно попадать раз в день, если идти быстро. А в остальное время беглецы были вынуждены есть насекомых, траву, а порой и друг друга, словно дикари, грезя о лучших временах над трупами погибших товарищей.

Идущие бегут от ночи, чтобы спастись, но в итоге эта погоня настигает всех, рано то поздно. Мало кто проживает дольше десяти лет, умирая седыми и высушенными молодыми стариками. Многие сходят с ума, сгорают за считанные дни, теряются в пространстве и времени и порой сами идут навстречу закату. Вот и сейчас один из одиночек, молчаливый и неприметный, неожиданно встал посреди толпы. В глазах пустота, на осунувшемся лице нет никаких эмоций. Словно статуя посреди пустых безжизненных лугов. Один из группы молодых людей, что-то бурно обсуждающих, — рыжий юноша лет шестнадцати, не заметил его и толкнул. Седой мужчина упал на землю. Он даже не стал подниматься. Его оголенная спина вздрагивала на каждом вдохе, что отдавался тихим хрипом. Немного поглазев на него, юноши пошли дальше, что-то шумно и весело обсуждая, словно ничего не произошло. Все они — дети шлюх, изгнанные из-за своих матерей, не знающие своих отцов. Пока они молоды, они думают, что удача на их стороне, и весь мир встанет перед ними на колени, кога они победят в этой игре на выживание. Этот мужчина мог быть отцом одного из подростков, но те даже не думали об этом. В них играют гормоны, они переживают всю гамму чувств и новых ощущений, даже не думая, что кого-то из них сегодня настигает ночь.

Люди шли мимо, глядя на упавшего и отшатываясь от него, словно он болен чем-то заразным. Хотя, может это и правда. То и дело кто-то из прохожих вторил: «Его настигает ночь. И если повезет, он просто умрет». Все знали, что есть лишь два исхода: либо ты умираешь в объятиях сотни голодных вампиров, либо, если тебе удастся вырваться из их лап и спрятаться прежде, чем в тебе не останется крови, ты станешь таким же безумцем, что охотится в ночи.

Чтобы хоть как-то обнадежить себя, кто-то из толпы пустил слух, что были и те, кто смог пережить ночь и не обратиться к утру. Некоторые с пеной у рта кричали, что это они те везунчики, кто-то продолжал настаивать, что таких нет. Однако в сказку легко поверить, если реальность горька настолько, что можно умереть. Со временем фантазия добавила красок. Теперь это не один человек, а целая армия людей, что охотились на диких в ночи. Но проверять, правда это или нет, мало кто осмелился. И этих дураков больше не видели при дневном свете.

Толпа продолжала идти, обтекая упавших, как вода — камни. Теперь их было три. К старику присоединились ребенок лет десяти, лежавший с высунутым языком и закатанными глазами, и что-то толстое. Под бесформенными обносками сложно было сказать к какому полу относилось распухшее от голода тело с замотанным в тряпье лицом. Лишь одна девушка, шедшая позади всех, подошла к каждому из них. Она не пыталась уговорить их встать или как-то им помочь им подняться. Незнакомка только брала их за голову, приподнимала с земли и поворачивала резким движением, от которого раздавался неприятный хруст костей. Свернуть шею — быстрая и легкая смерть для тех, кто к ней готов. Искра боли и, если убийца умелый, человек уже ничего не чувствует. Жизнь оканчивалась одной яркой искрой и больше нет страданий.

— Зачем ты так? — спросил у нее полный мужчина в дорогой одежде, вытирая со лба пот узорчатым цветастым платком, который напоминал о его прежнем статусе.

— Они мертвы, а значит не придут за нами ночью, — заметила девушка, спокойно проходя мимо жирдяя. Она даже не взглянула на него. Сегодня ночью будет много жертв. Она в этой группе лишь день, но этого хватило, чтобы отфильтровать тех, кто не попадет на поезд и не сбежит от заката жизни. Примерно четверть успеет запрыгнуть в вагоны, вторая четверть просто не найдет сил после пробежки, чтобы опередить тьму. Сейчас идет около сотни человек, а значит, примерно двадцать пять из них станут дикими к утру. Убить троих из них уже хорошо.

Толстяк не смог подобрать едких слов в ответ, хотя по его красному лицу было видно, что он старался это сделать. Но в его прежней жизни острый язык не приветствовался, поэтому он разучился скандалить с людьми. Немного постояв на месте и сверля взглядом удаляющуюся фигуру, он все же опомнился и поспешил, как мог, вперед. Страх перед ночью у него уже был, хоть и вызван он лишь красочными рассказами его бывшего хозяина. Он выкинул свою живую игрушку из-за того, что тот слишком много о себе возомнил для обычного смертного. К тому же Рики — так звали толстяка, как-то быстро посидел и потерял прежнюю красоту из-за привычки слишком много есть. Ему было лишь сорок, а он уже закрашивал седины дорогостоящими красками и походил больше на откормленного поросенка. А молодой любовник подвернулся так вовремя, отодвигая прежнего подальше.

Странные незнакомцы

1

Пока поезд ехал, громко стуча колесами, счастливчики в нем громко смеялись и махали на прощание тем, кто не успел. А те — бедолаги, — почему-то все еще продолжали бежать, теряя последние силы и надежды этим вечером. И пусть поезд завернул за большой холм, оставляя людей вне зоны видимости, никто не сомневался — оставшиеся продолжат бежать, пока не умрут или пока не застанут новый поезд, если сумеют обогнать ночь.

Набрав скорость, вагоны когда-то обычного грузового поезда из прошлой эпохи, начали убаюкивать пассажиров своим мирным рокотом и легким покачиванием. Люди спали лежа на полу или сидя, облокотившись спиной на стены, или устроившись на плечах друг друга. Огромные двери так и остались распахнуты, обдувая спасенных прохладным вечерним ветром. Многие уже забыли о тех, кто совсем недавно был их спутником или мирным собеседником. Теперь они наблюдали новые группы, что так же как и они старались поймать свой счастливый билет. Только они оказались вне зоны посадки, поэтому им лишь оставалось бросаться под колеса в желании спастись, хватаясь за вагоны. Несколько беженцев смогли утащить пару пассажиров за собой, схватив их за тряпье и пугая тех, кто проснулся от жутких криков страха. Но люди все же продолжали заполонять собой вагоны. Когда стало тесно, началась битва за места. Люди просто выкидывали друг друга, крича и вопя от гнева, страха и отчаяния. Эта давка служила развлечением самовлюбленному машинисту, чье настроение заметно улучшилось, когда он увидел в камеры в вагонах тот хаос, который там происходил. Ради более эпичного завершения дня он даже немного сбросил скорость поезда, и борьба стала сильнее. Но через несколько минут эта борьба исчезла сама по себе. Меньше чем через три часа, когда тьма уже сгущалась в округе, поезд прибыл на конечную и единственную станцию, где людей уже ждали старенькие желтые автобусы. Пассажиры высыпались на улицу, оглядываясь по сторонам, словно впервые прибыли в это место. На каждый автобус приходилось по водителю и по два охранника. Все элита — профи своего дела, — которые и бровью не поведут, если им придется убить кого-то из беглецов.

— Хей, Крис! Какими судьбами? — радостно поприветствовал старого приятеля машинист поезда, покинув свою кабину и почти сразу заметив среди равнодушных вампиров хмурое лицо старого друга. Он направился к вечно недовольному мужчине, стоявшему у одного из автобусов и ожидавшему гостей. — Тебе снова стало скучно? Может, тебе поезд поводить? Сегодня такой треш был, просто фарш какой-то. Ты бы видел это.

— Ты оттого такой веселый? — сильнее нахмурив брови поинтересовался брюнет. Кажется, он, в отличии от машиниста, не испытывал радости от встречи с другом.

— Одна девчонка вообще огонь была, — словно подтверждая слова своего друга. — Посворачивала шеи всем, кто не встал. Ты бы видел ее хладнокровное лицо. Кажется, это фишка северян, да? Я думал, они все мертвы, — задумался на минуту блондин. — А потом она схватилась рукой за последний вагон исчезла из виду. Я пытался ее увидеть в камеры, но там уже ничего не было. Но, думаю, она уже мертва. С такими травмами далеко не уходят.

Пока блондин рассказывал о девушке, несколько вампиров на остановке помогали людям спрыгнуть с вагона, чтобы они как можно скорее расселись по автобусам. Кто-то из смертных запел песню, остальные подхватили. Через минуту это был уже ревущий хор, в котором голоса стали единым неровным потоком. Вампиры не показывали своего недовольства от фальшивых нот, хоть и имели куда более тонкий слух и высокие требования ко всему, что касалось высокого творчества. А вот брюнет скорчил болезненное лицо, потирая виски, словно у него заболела голова. Привычка от смертной жизни, от которой он так и не смог избавиться, заставляла остальных детей ночи им восхищаться. Кристиан уже набрал в легкие воздух, чтобы как следует гаркнуть на забывшихся беглецов, чтобы те наконец притихли, но его опередили.

— Да завалитесь! — послышался раздраженный крик. Многие его не услышали, но когда голоса один за другим стали утихать, остальные обратили на это внимание. На толпу сверху вниз смотрела та самая северянка. Она сидела на крыше вагона, прижимая к груди травмированную руку. Ее лицо было искажено болью и усталостью, но в глазах виднелся лишь гнев. Она посмотрела вниз, оглядываясь по сторонам, чтобы понять, как легче ей будет спуститься. На секунду вампиру с человеческими замашками показалось, что незнакомка сейчас спрыгнет с высоты более трех метров и приземлится, словно герой старых комиксов, но та лишь в нерешительности осматривалась, размышляя о всех рисках.

— Прыгайте. Я вас поймаю. — К вагону подошел молодой вампир, протянув руки вверх. Он был слишком вежлив для хладнокровного вампира, но слишком безэмоционален для человека. Однако в его глазах таилось любопытство, что не скрылось от наблюдавшего за всем юноши, прячущимся в толпе смертных.

— У меня рука сломана, — недовольно заметила девушка, посмотрев на свою руку. — Куда мне прыгать?

— Тогда попробуй слезть по лестнице. Мы поможем, — к вагону подошел машинист, а за ним и его хмурый друг, не обращая внимание на перешептывания любопытных беженцев.

Девушка посмотрела на лестницу, по которой три часа назад забралась на крышу вагона. Она аккуратно спустилась на пару ступенек прежде, чем несколько холодных рук не подхватили ее и не спустили вниз.

— Я думал, ты умерла, — не без удивления, хоть и немного наигранного заметил машинист, приглаживая свои белые волосы нервным движением, вошедшим в привычку еще во времена смертной жизни. Его рука все еще находилась на талии девушки, и так бы и была там, если бы девушка не оттолкнула ее, немного брезгливо фыркнув при этом, когда она поняла, что вампир позволяет себе слишком много в ее сторону.

Тайна ценною в жизнь

1

— Никогда не думал, что бывают такие добрые вампиры, — поразился Рейнальдо, когда беглецы остались наедине без свидетелей и посторонних. Он и в самом деле впервые столкнулся с вампиром, который проявляет эмоции без характерного холода в окровавленных глазах.

— В скольких городах ты был? — поинтересовалась Броня, сев напротив своего соседа на непривычно мягкую и чистую для нее кровать. Она была слишком уставшей и вымотанной, чтобы мельтешить по комнате и внимательно рассматривать снятый ими номер, чего нельзя было сказать о шустром юноше. Он уже во всю обходил комнату, внимательно и с любопытством рассматривал все детали и обстановку помещения.

— В десяти. Насколько я знаю, это рекорд, — с некой гордостью заверил парень, наконец обращая внимание на свою соседку. — Обычно люди стараются попадать в один и тот же город, надеются, что их возьмут на постоянной основе, поскольку уже с ними знакомы. — Последние слова юноша произнес с насмешкой, словно испытывал презрение к тем, кто настолько наивен и самонадеян, что надеется на удачу.

— И как давно ты бегаешь? — смотря на по сути еще ребенка с некой снисходительностью, поинтересовалась Броня, заставляя юношу отвлечься от заинтересовавшей его статуэтки странного младенца с крыльями за спиной. В прежние времена таких называли ангелочками или купидонами, но теперь о них забыли, сохранив лишь редкие странные образы, но не истории и имена этих немного пугающих маленьких божеств.

— Мне пятнадцать, — подтвердил догадки своей собеседницы на счет своего возраста Рейнальдо. — Из них я уже два года в пустоши. Сначала, как и все, надеялся, что вернусь домой, что это лишь ошибка. Год я приходил в родной город к своей матери, и каждый раз она принимала меня за очередного клиента, — с печалью поведал он об участи каждого ребенка городских шлюх, который до последнего не мог поверить в то, что родная мать отказалась от него и отправила на верную смерть. — Она меня забыла, как всех моих братьев и сестер. Впрочем, я и сам многих из них не помню. Некоторых я вовсе не знаю, поскольку они ушли в пустошь еще до того, как я мог бы что-то запомнить. Я долго надеялся, что в ней проснется совесть, и она хотя бы попытается помочь мне спастись от смерти, — печально признался юноша, ненадолго замолчав, но после он быстро поправил сам себя более спокойным голосом. — Но вскоре я поумнел, и с тех пор надолго не остаюсь в одном городе больше одного раза. А ты? Сколько лет бегаешь? — перевел тему мальчишка, желая узнать историю нового друга.

— Мне двадцать пять, и все это время я в бегах, — спокойно ответила Броня, вызывая у своего собеседника еще больший интерес к разговору, что он даже отложил в сторону своеобразную фигурку. — Я родилась в берлоге медведя, прямо на его разделанной моим отцом туше в одну из ночей. И с тех пор я бегу, — немного печально вспомнила девушка простую историю своей жизни, где нет ничего особо запоминающегося.

— Так ты и в самом деле северянка? — не верил своим ушам юноша, чувствуя, что его разум и логика в очередной раз его не подвели. — Сколько снежных городов ты посетила? — Глаза нового знакомого загорелись интересом. Представления о суровости жителей снежных земель начали подтверждаться, и ему не терпелось услышать главное. Впервые он смог встретить беглеца из других географических широт. Для тех, кто бежит в умеренных широтах, и южане и северяне казались чем-то удивительным и даже немного сказочным, из лиги несбыточных мечтаний.

— Там был лишь один город — Остров мертвых. Остальные города были так далеко, что уйти никто не мог. Я была в этом городе тысячи раз и знала всех, кто там жил, — поведала девушка, слегка касаясь своих воспоминаний из прошлого, где все были либо добрыми друзьями, либо злейшими врагами без нейтральности и вранья.

— Сколько городов ты видела? — продолжил расспрашивать Рейнальдо, понимая, что путь Брони был очень долгим, и в нем было много подобных остановок. Сейчас он соответствовал своему возрасту, напоминая любопытного ребенка с яркими от новых впечатлений глазами. Это не могло удивить и порадовать северянку, поскольку прежде с детьми она редко имела дело. И всем им пришлось слишком рано вырасти.

— Все, что севернее этого города. Примерно тридцать, — немного задумавшись, ответила та, просто пожав плечами. В голове тут же всплыли воспоминания о путешествии длиной в целый год. Она старалась не выделяться в толпе безликих мертвецов, но помнила многих из тех, кто казался ей странным и интересным. С некоторыми она даже немного общалась, как с Рейнальдо, но эти люди наверняка уже мертвы.

— Невероятно. Я сразу понял, что ты отличаешься от остальных бегущих, что мне доводилось встретить, но чтобы настолько, — пораженно заявил мальчик. — Я и не думал, что беглецы могут родить в Пустоши. Это же сложный и довольно неприятный процесс. Твоя мать настоящая героиня. Но как ты выжила после нападения вампиров? — задал неожиданный вопрос юноша. — Оно же было на самом деле? Это ведь не была ложь?

— Я была в городе, когда стены пробили, — закивала головой девушка, глядя словно в пустоту и вспоминая тот взрыв, что означал для всех конец всего. — Я бежала всю ночь, пока не наступил рассвет, — сообщила она удивленному спутнику и пожала плечами, будто сама не верила в пережитое.

— Но как вампиры тебя не нагнали? Они ведь наверняка почуяли тебя. Я слышал, диких в тех землях было больше, чем живых, — не унимался парень.

— Это были не вампиры, — растерянно замотала головой Броня, оборвав юношу неожиданно задрожавшим голосом. — Я не знаю, кто это был. — Как только она поняла, что ляпнула, то тут же закусила губу в досаде. Броня попыталась отвести взгляд и заняться чем-то другим, словно отвлекая себя и собеседника от их темы разговора.

Ничто не остается незамеченным

1

Глава городской охраны мчался со всех ног, чтобы как можно скорее поделиться услышанным с доверенным лицом. Он даже не прятался от лучей вечернего солнца, приносящего сильную боль и ожоги. Сейчас его это не волновало. И вот, уже через час Кристиан стоял перед дверью в лифт в элитном жилом комплексе, который заселяли лишь вампиры из высшего общества — богачи, солдаты, ставшие лучшими, отличившиеся во время службы, и верхушка правления. Его друг жил на двенадцатом этаже. Добежать по лестнице было бы легче, но боль от ожогов была неимоверно сильна. Так что вампир поднялся на лифте. Подойдя к большой металлической двери, он принялся дубасить по ней в надежде, что его приятель, а по совместительству и помощник, сейчас дома и абсолютно один. И как выяснилось, часть его надежд все же оказались реальностью. Через пару секунд дверь открылась и за ней стоял растрепанный блондин, прикрывая свое обнаженное тело одной лишь фуражкой машиниста.

— Хэй, Крис! Какими судьбами? — он неловко улыбнулся, оглянувшись назад, где, судя по его внешнему виду, его кто-то ждал. — Ты немного не вовремя. Это может подождать до утра? — владелец квартиры уже начал прикрывать дверь, неловко улыбаясь, но Кристиан остановил увесистую преграду рукой.

— Выпроводи гостей. У меня очень срочное дело, — серьезный тон в голосе Кристиана стер с лица блондина неловкую улыбку, оставив лишь недоумение.

Через пару минут мимо вампира, ожидавшего в коридоре, промчалась русоволосая проститутка из элитного клуба. Ее внешность напоминала ту самую северянку, которая отшила машиниста поезда чуть более суток назад. Лишь волосы были темнее, да и внешность была слишком броской, как и у настоящей продажной девушки. Это вызвало у гостя усмешку, поскольку Виктор, как истинный ловелас, не мог смириться с чьим-то отказом и находил выход с помощью шлюх.

— Так, а теперь рассказывай, какова причина, по которой я остался без сладкого? — донесся крик с кухни. Заперев дверь за гостьей, Кристиан по-хозяйски прошел вглубь квартиры. Его друг уже успел натянуть штаны, но те едва держались на бедрах, говоря о том, что надели их не до конца. По привычному вздохнув, Кристиан подошел к блондину сзади и, заглядывая через его бледное костлявое плечо, подтянул его спортивки и завязал поясной шнурок.

— Ты всегда забываешь, что твоя вампирская сущность не завязывает штаны автоматически. Для этого все еще нужны руки, — по-отцовски проинструктировал гость хозяина.

— Спасибо, Крис. Кофе будешь?

— Мы не чувствуем вкуса еды смертных. Зачем зря продукты переводить? — в очередной раз удивился вампир.

— Потому что это здорово — иногда чувствовать себя живым. — Пожал плечами блондин, пока Кристиан поправлял его растрепанные волосы. — Ты забыл? Я ведь Виктор — странный вампир с человеческими манерами. Некоторые вампиры и в самом деле посчитали бы меня смертным.

— Ты — мой странный вампир. А теперь присядь. У меня к тебе очень серьезное дело. — Эти слова заставили Виктора оставить идею с кофе и сесть за стол.

История, что гость рассказал владельцу, повергла его в шок. Он с минуту сидел молча, глядя на собеседника ошалелыми глазами. Потом, когда способность думать и говорить вернулась к нему, от все же спросил:

— А ты уверен, что все правильно понял? То есть, как вообще они собрались воплощать свой план в жизнь? Это же безумие! — возмущению вампира не было предела. — Да кто придумал этот дурацкий план? Покажи мне этих смертных. Я посмеюсь им в лицо, прежде чем выдворить их из города собственными руками после того, как узнаю путь, по которому они собирались привести монстра в наши владения.

— Это та девчонка, что тебя отшила, Броня, — с небольшой ухмылкой ответил Кристиан, ожидая ответной реакции от Виктора.

— Да ладно? — Потрясенный вид говорил о многом, но явно не о том, на что надеялся его друг. — Эта девочка может выполнить план. Так что жди в ближайшее время незваных гостей.

— Ты идиот или да? — задал вопрос Кристиан, что уже сам по себе подразумевал единственный ответ. — Она же смертная. Сожрать ее для дикого так же просто, как тебе закадрить местную шлюху.

— Это не я идиот, а ты, — запротестовал с игривой улыбкой Виктор. — Боже, я уже начинаю жалеть о том, что позволил тебе себя обратить. — Блондин принялся устало потирать виски, представляя, насколько же глупо выглядел их диалог. В его голосе начало звучать раздражение.

— Я пришел не ссориться. Мне нужен совет, а еще лучше, если ты мне поможешь, — мягко намекнул ему друг. На непонимающий взгляд вампира он ответил. — Нужно, чтобы ты за ними проследил. Я бы и сам… Но у меня есть одно очень важное дело. — Кристиан решил не посвящать своего друга в тонкости разборок с обнаглевшей элитой города, которых давно следовало поставить на место и напомнить им, что бывает с теми, кто нарушает законы города.

— Хорошо. Ты меня знаешь. Я в слежке спец, — не без гордости заверил гостя Виктор. — Но я не знаю, где эта дамочка обитает. — Пожал костлявыми плечами блондин.

— Я знаю. У Винсента. — Кристиан пригладил свои чёрные, как смоль, волосы, как и всегда, когда чувствовал неловкость, прося кого-то о помощи. — Я снял номер по соседству с этой девушкой и парнишкой, с которым они решились на это безумство, — отчего-то Кристиану совсем не хотелось произносить имена этой парочки вслух.

— Что ж, тогда я собираюсь. Заодно и проведаю старика. — Юноша поднялся с места и пошел в сторону спальни, после того как громко задвинул свой стул.

Безумие

1

Появление нежелательных свидетелей повлияло на боевой настрой всей команды. Кристиан был непоколебим. О его строгом характере и жестокости к нарушителям закона ходили легенды, потому Винсент отступил на шаг, увеличивая расстояние между собой и незваными гостями, опасаясь за свою жизнь. Виктор проследил за руками владельца отеля и заметил, что тот машинально прикрывает ими своих смертных потомков. Это не могло его не впечатлить. Смертная забота, столь дикая для всех вампиров и столь затерянная, хоть еще и сохранившаяся в воспоминаниях теплота, страх потерять кого-то близкого. Он непроизвольно обвел взглядом тех, кто стоял за спиной старого вампира, и наткнулся на полные страха глаза Александры. Два голубых колодца прожигали его насквозь, вызывая чувство неуверенности и даже некой вины.

— Что ты тут забыл? — резко бросила Броня, подходя ближе к Кристиану, медленно, словно хищник, но совершенно не чувствуя перед ним страха или вины.

— Это я у тебя должен спросить, а заодно и узнать, что здесь делает этот дикий? — глава городской стражи словно не замечал приближающегося человека, пристально глядя в постыдные глаза старого друга. Зато девушка замечала Кристиана. Более того, ее зоркий взгляд уловил кое-что маленькое, что показалось ей до боли знакомым.

Северянка подошла вплотную, так и не удостоенная внимания незваных гостей, чьи взгляды притягивала чета местной аристократии. Она в упор смотрела на знакомую вещицу, то ли из страха ее потерять из виду, то ли не веря своим глазам, пока не решилась схватить ее и вырвать вместе с куском плоти. Кристиан так и не понял намерений новой знакомой, пока не заметил боковым зрением резкое движение, а следом за ней и боль в левом ухе и теплую жидкость, медленно стекающую по шее. Он был намерен схватить наглую смертную за руку, но поймал лишь свою кровь и воздух. Вампир смотрел на Броню взглядом, полным злости, недоумения и…страха? Да, это было именно оно — то самое чувство, которое бессмертные чувствуют лишь перед солнцем и голодом. Это животный инстинкт, не поддающийся контролю.

— Зачем спрашиваешь, если и так в курсе?! — выкрикнула ему прямо в лицо Броня, показывая окровавленную серьгу, что прежде пропала у нее из номера, а теперь была в ее руке, вырванная из уха нерасторопного вора, забывшего о том, зачем именно он нацепил это маленькое колечко.

Кристиан вдруг осознал свою ошибку. Еще в тот день, когда он впервые проследил за парочкой странных смертных, его заинтересовала эта маленькая ржавая вещица. Обычный старый кусок проволоки, скрученный в неровный круг с петлей и крючком вместо застежки. Он держал нехитрое украшение в руке, намереваясь положить его на место, но не смог заставить себя распрощаться с изделием ручной работы. Что-то внутри давно погибшей плоти робко затрепетало при виде вещицы, становилось живым. Кристиан не смог вернуть украшение владелице. Он унес его с собой и носил лишь в своем доме, оберегая, словно самое дорогое в своей вечной жизни. Для этого ему пришлось проткнуть мочку уха, что по сути ничто по сравнению с обжигающим солнцем в моменты, когда забываешь принять лекарства. Но сегодня он налажал. Пришел домой и надел дорогое для него украшение. И забыл снять, обеспокоенный новостями Виктора о походе заговорщиков к стене и обнаружением тайного прохода.

— Броня? — испугано позвал девушку Рейнальдо. — О чем ты? - аккуратно поинтересовался юноша, переводя огромные глаза с вампира на свою соседку и обратно.

— Помнишь, я кое-что искала в номере? Так вот, это — моя серьга. Она пропала в первый день нашего пребывания в городе. И вот вопрос: что она делает в ухе этого мудака?! — последнее слово девушка сказала как можно громче, глядя в карие глаза разозлившего ее вампира.

— Ты за нами следил, — сделал вывод подросток. Его наивное детское лицо было полно разочарования и удивления, словно его предал лучший друг. Хоть Рейнальдо и недолюбливал Кристиана, но в глубине души он надеялся, что тот останется в неведении их с Броней планов или хотя бы поступит правильно, а не станет тайно следить.

— Ты с ума сошла? — рявкнул начальник стражи, переходя в наступление. Он надеялся своим гневом заставить всех забыть о ситуации с серьгой и путях ее перемещения в конечную точку, но не тут-то было. Путь ему преградил Винсент, отталкивая в сторону взбудораженную северянку, не давая ни ей, ни ему возможности сцепиться.

— Хватит! Как бы дела не шли, вы все еще в моем доме, и драк здесь не будет. — Грозный голос вампира говорил о серьезности его намерений, которым не мешало даже чувство вины. — Кристиан, мы давно знакомы. Если ты знал обо всем, ты мог подойти ко мне и поговорить. Мы столько всего знаем друг о друге, — уже более мягко продолжил Винсент, глядя в глаза своего старого друга, но мягкость тут же исчезла. — Но ты предпочел прийти тайком, вот так? Это твое доверие?

Слова старого вампира прозвучали, как приговор для Кристиана. Словно ударенный, он смотрел расширенными глазами на того, кто долгое читал ему нотации, и не понимал, как в одночасье из него сделали виновного. Напряженное молчание прервал Виктор, желая мирно разрешить развязавшийся конфликт.

— Вы хотите допросить этого дикого, я правильно понимаю? - аккуратно поинтересовался блондин у разгоряченного владельца отеля, стараясь при этом встать между ним и Кристианом.

— Он должен что-то знать. Они все хоть что-то знают, — уверенно заявила Броня, словно забыв о конфликте, но при этом не сводя глаз со злящего ее вампира.

Кристиан наконец посмотрел на пленного. Тот спокойно сидел на стуле, опустив тяжелую голову на грудь. Его руки и ноги были привязаны цепями к железному стулу. Грудь и живот пересекали цепи более толстые и крепкие, способные удержать дикого на месте, даже если он освободит конечности. На темени, совсем рядом с виском виднелась запекшаяся кровь. Рана уже начала регенерировать, оставляя после себя лишь кровавый след. Весь его вид внушал животную тревогу, какую испытываешь, глядя на орудия пыток, унесших жизни не одного несчастного.

Путь домой

1

Не прошло и часа, как несчастные спасенные уснули прямо там, где и сидели — на узких проходах между двумя кабинами машиниста, расположенными на противоположных концах локомотива. Лишь машинист и его первый помощник оставались настороже. Виктор, уже давно стоящий за пультом управления этой удивительной машины, объяснял своему столь же бессмертному другу, как и он сам, как именно работает поезд. Кристиан внимательно слушал его, но мало что понимал, поскольку учитель из Виктора оказался никудышный. Он постоянно отвлекался на смешные на его взгляд истории, сбиваясь с объяснений, отчего Кристиан только выходил из себя, сильнее бледнея с каждой шуткой друга, над которой смеялся только он сам.

— Так ты думаешь, мы доберемся на этом до Севера? — прервал инструктаж Кристиан, задав вопрос, что мучал его с той минуты, как он запрыгнул на локомотив.

— Я надеюсь на это. Мои расчеты не точны. Прежде я не ездил на такие большие расстояния без дозаправки. Но я подстраховался, — не без гордости заверил друга вампир, запрыгнув на панель рядом с кнопками, словно это стул. — Без вагонов локомотив едет быстрее, поскольку не нужно тянуть дополнительный груз.

— Ну, это понятно, — перебил его Кристиан, кивая в знак согласия. Он задумался, вспоминая, как быстро передвигался поезд, проезжая мимо него, но не мог точно сказать, что скорость и в самом деле выше. На транспорте он перемещался редко и в основном занимался чтением книг старой эпохи во время поездки, нарушая тем самым законы столицы.

— Да. А еще вторая кабина до верху забита канистрами с топливом, так что хоть и небольшая, но дозаправка все же будет, — уверял блондин бывшего главу стражи, отметив про себя, что тот сильно изменился после падения города.

Кристиан, прежде всегда сильный и уверенный в себе вампир с гордо поднятой головой и расправленными плечами, с уверенным и серьезным взглядом, полным решимости, теперь стал лишь своей тенью. Он словно осунулся. Глаза потухли, плечи поникли. Пропали гордость и самоуверенность. Взгляд наполнился растерянностью, которую он сам прежде презирал в окружающих. Теперь он не был вторым вампиром в городе, как и не был Кристианом. Сам он прекрасно понимал, как выглядит со стороны, потому старался скрыть свое духовное падение серьезностью и хмурым видом, вопросами, ответы на которые требуют сосредоточения, и порой просто отведенным в сторону взглядом.

— Мы разберемся, кто это сделал, Крис. Вот увидишь. Мы отомстим за нашу Радугу, а потом восстановим ее и сделаем еще краше, — пообещал Виктор, положив свою изящную, слишком тонкую для мужчины, руку на плечо друга. Тот посмотрел на блондина с такой благодарностью, что Виктор, таивший в своем сердце множество обид на старого учителя за его упрямство, недоверие и излишнее внимание к незнакомцам, которых он в одночасье поставил выше их давней дружбы, вмиг забыл все, что было между ними плохого. Вот причина, по которой они так давно дружат — Кристиан дорог Виктору, как создатель, что дал ему жизнь.

— Что это? — отведя взгляд, чтобы не оказаться еще большей тряпкой в глазах друга, брюнет заметил в свете прожекторов локомотива мелькающие тени.

— Это дикие, — не без страха ответил Виктор. — Мы нагнали диких. Нужно всех разбудить и запустить сюда.

Виктор метнулся к двери и едва не столкнул на скорости Броню. Она проснулась от того, что кто-то схватил ее за лодыжку, пытаясь стащить с поезда. Девушка не сразу поняла, в чем дело, пока один из диких едва не укусил ее за руку. Лишь быстрая реакция Винсента, впрочем как и его чуткий сон, спасли ее если не от смерти, то от вечности в ночи. От шума начали просыпаться и остальные. Дикие, почуяв кровь и запах жизни, пытались запрыгнуть на локомотив, ухватиться за людей, что мчались мимо на большой скорости. Мигель первым сообразил, что нужно делать. Он, обладая удивительной силой и скоростью, с невероятной на вид легкостью отталкивал дикарей еще до того, как человеческие глаза разглядят хотя бы силуэт этих тварей. Винсент последовал его примеру, с большим усилием, но все же отталкивая монстров от людей. Однако Рейнальдо, хоть и сонный и напуганный, но все же соображающий немного нестандартно, понял, что те не смогут вытворять подобное всю ночь. Он схватил Броню за руку и сквозь шум воплей диких и состыковки колес с рельсами попытался объяснить ей свою идею, которая заключалась в очень простом решении — запереться в кабине машиниста.

Естественно вампиры его тоже слышали. Они двинулись вслед за Рейнальдо и Броней, прикрывая перепуганных брата и сестру, которые, будучи сонными, до сих пор не могли понять, что происходит, и спят ли они до сих пор. И, когда они, вжимаясь в обшивку локомотива, оказались у самой двери, вампиры, что вели дружеские беседы, наконец заметили давно появившуюся толпу голодных детей ночи.

Броня, желая избежать столкновения с Виктором, отстранилась назад и едва не вывалилась из вагона. Вампир, чье появление стало причиной таких проблем, схватил ее за руку и притянул к себе, прижав к своей груди. Рейнальдо, что следовал за девушкой, сам едва не стал жертвой обстоятельств, но, благодаря вампирской реакции Мигеля, который буквально впечатал несчастного мальчишку в обшивку вагона, остался жив, правда не совсем цел, поскольку сильно ударился головой.

— Вы чего вытворяете? — громко возмутилась Броня, отталкивая от себя вампира. Казалось, Виктор испытал испуг. Чего не скажешь о северянке. На лице девушки отражались гнев и смущение, но не страх. По ее покрасневшему лицу и огромным глазам Кристиан понял, что девушка невинна и чиста, как первый весенний цветок. Впрочем, чему удивляться, учитывая ее образ жизни. Да и красотой Броня особо не отличалась, напоминая издалека приземистого молодого юношу, но никак не девушку.

Непредвиденные обстоятельства

1

Винсент долго не знал, с чего начать разговор. Спрашивать напрямую означало бы сильную заинтересованность со стороны бывшего дикаря. А пленнику только это и нужно. Тот знал цену всему, что он знает, и потому мог потребовать что-то взамен. И при этом ничто не помешает ему солгать. И все же вопрос буквально выгрызал себе путь наружу, вызывая у вампира невыносимые муки, за которыми с неподдельным интересом наблюдал заключенный в камере зверь.

— Когда ты стал таким? — прервал тишину древний, решив таким образом навести единственного своего стража на нужный им двоим путь, разрушающий неприятную тишину.

— Что ты имеешь в виду? — не понял Винсент.

— Я не знаю, как у вас называют тех вампиров, кто живут в городах. Но ты не всегда им был. Ты ведь тоже дикий, — припомнил тот все сложившиеся ранее факты.

— Да. Давно. Я ушел, когда моя внучка была совсем крохой, а вернулся, когда ее сын был того же возраста, что и она при расставании. Почти три десятилетия, если мне не изменяет память, я был диким. Ну, а такой я уже чуть больше полвека. А что? — посчитал Винсент все годы, прожитые в городе и за его стенами.

— И что? Тебя обратили уже стариком? Как же ты прожил столько лет в бегах? — удивление вампира казалось искренним, хотя всем было известно из старых рассказов и дневников, что древние даже в цивилизованном мире могли лишь искусно лгать по поводу своих чувств, притворяясь живыми, что прячутся в темных переулках в ожидании очередной жертвы.

— Я сильнее, чем кажусь. И куда выносливее молодых. Тебе ли не знать? Ты и сам не особо молод, — подметил Винсент, замечая проступавшие через грязь небольшие морщины.

Он прошелся по темнице и нашел подходящее для себя место для того, чтобы спокойно присесть. Небольшой выступ из земли скорее всего служил напоминанием, что кто-то под ним захоронен, но наличие большого количества человеческих костей уже перестало вызывать у старого вампира хоть какие-то эмоции, и он просто присел на небольшой холмик. К тому же он находился ровно посередине между выходом и рычагом, открывающим окно. Да и сам пленник был хорошо виден с этого места. Чуть позже Винсент осмелился предложить, что на самом деле этот выступ был сделан специально для тех, кому приходилось следить за обитателями клетки. Уж слишком он удачно расположен.

— А вот это обидно, — ответил ему пленник. — Мне вообще-то только тридцать пять. По нынешним меркам я ещё молод. Хотя, признаться честно, в те времена, когда я был еще смертен, меня считали едва ли не стариком, — тихо засмеялся вампир, вспоминая былые времена с чумой, проказой и прочими прелестями, уменьшающими продолжительность человеческой жизни.

— Но все же, теперь люди за тридцать едва ли смогут долго прожить, даже с даром бессмертия. В современных то условиях? — по-старчески проворчал Винсент, в очередной раз доказывая, что его внешность абсолютно соответствует мышлению.

— А почему люди это терпят? Я конечно понимаю, что вампиры сейчас не особо боятся света, они сильны, и их куда больше, чем в прежние времена. Но неужели такие, как эта северянка и тот милый мальчик, Рейнальдо, будут терпеть к себе свинское отношение от вампиров? В прежние времена их непременно взяли бы в охотники, если судьба не подвела бы их к этому раньше. Так почему же они продолжают терпеть этот чудовищный режим? — рассуждал пленник, ворочаясь на неудобном стуле, пытаясь принять более приемлемое положение.

— Им сейчас не до революции. Они борются за свою жизнь, — оправдывал бездействие приятелей временный страж. — Тебя для этого и поймали. Хотя, кто знает, может, твой рассказ подведет кого-то к этой черте, — уже более тихо добавил вампир, понимая, что его слова все же услышат.

— Тогда я буду рад в этом поучаствовать. У меня много знакомых, как среди диких, так и среди тех, кто стал домашним горожанином. Кто-то из них еще должен помнить о тех прекрасных временах, когда на этой чудесной планете правили люди, а не чудовища, — мечтательно пропел брюнет. — Думаю, если появится хоть какой-то знак о возможности вернуть все, как прежде, они смело вступят в бой с нынешними главами государства.

— Ты с такой счастливой улыбкой вспоминаешь время, когда вампиров сжигали люди, а главным страхом детей ночи была новость о том, что смертные точно уверены в их существовании? — Винсент был в замешательстве. — Это была такая замечательная пора? Или ты мазохист, которому так нравится бегать от смертных?

— Зато как бурлила кровь от вечной погони. То мы за охотниками, то они за нами. И этот извечный вопрос: сколько еще ночей ты проживешь незамеченным? Ох, а сколько людей бродило по ночным улицам не страшась смерти. Выбирай любого и хватай. Они не были истощены или напуганы. По крайней мере до того, как поймут, что они уже мертвы. Но да, ты в чем-то прав. Как в былые времена прятаться не получится. Но, может, оно и лучше. Мне в кои-то веке перестанут предлагать еду и напитки смертных, при этом обижаясь на мои отказы.

За воспоминаниями атмосфера из напряженной превратилась в дружескую, что было на руку им обоим, ведь каждый надеялся заполучить свою выгоду: один жаждал свободы, а второй таил надежду на чудо.

2

Виктор, сославшись на сильную усталость, поспешил домой. Но Кристиан подозревал, что дело не столько в усталости, сколько в той красотке, чьими духами пропахла одежда его друга, и которая уже наверняка заполучила ключи от его квартиры, чтобы ждать свой билет в счастливую жизнь, когда ей будет угодно. Виктор всегда был слишком влюбчив, даже будучи человеком. А стоило ему поменять фрукты на кровь, так он и вовсе пошел в разнос, словно любовь смертных могла заставить его сердце биться вновь. Кристиан всегда чувствовал, что несмотря на все плюсы своего нынешнего состояния, Виктор согласился на поцелуй смерти лишь ради того, чтобы выбраться из той помойной ямы, в которую его загнала жизнь. А теперь ему чего-то не хватало, и он искал это в ласках различных женщин и мужчин. Радовало лишь то, что юный ловелас был столь же отходчив, и после расставания быстро забывал свою прежнюю любовь и находил новую, не менее прекрасную, но все так же смертную.