Новая жизнь

Глава 1. Мы похоронили её возле дерева в лесу

Мгла из-за слабого освещения давила на плечи, а звук капель из протекающей трубы отдавался в ушах набатом. Я стояла столбом, руки словно одревенели и не слушались меня, мешая раздеваться. Что делать мои мысли метались в голове в поисках выхода. Я сглотнула тяжёлый ком и зажмурилась в попытке прервать этот кошмар, но это был не сон. Ухмылки и витающий в воздухе смрад похоти говорили мне что это все реально. Треск моргающей вывески аптеки заставил меня вздрогнуть, и мои мысли унеслись туда с чего все это началось.

***

Но это было позже, а сейчас раннее летнее утро. На улице уже тепло, вероятно, днем станет только хуже. Я умываюсь, чищу зубы, причесываюсь. На завтраке впервые за день увидела Сашу с его трехлетним братом Костей, и дождавшись пока они получат еду, я подозвала их к себе за стол, и мы начали завтракать. У каждого история прибытия в детдом разная, но конкретно они здесь потому, что их родители погибли в аварии еще до того, как Косте исполнился год, а родственникам они оказались не нужны.

В начале Саше было невероятно тяжело свыкнуться с новой реальностью, он был агрессивным, почти не ел и ни с кем не разговаривал. Любые попытки поговорить с ним заканчивались посыланием нахуй в разной форме, вне зависимости от возраста, статуса и намерений человека. Позже, переболев утрату, он сам пришел к директору детского дома с просьбой отправить его в психиатрическую клинику. В психушку его никто не отправил, но уже полтора года он общается с психологом и психотерапевтом.

На завтраке было объявлено, что на следующей неделе весь детский дом едет в цирк в соседний город, моим сопровождающим назначили воспитателя старшей группы девочек, (у нас старшая группа это 14-18 лет) звали её Марина Ивановна. Дети подняли радостный гул, который прервала та самая Марина Ивановна.

Строгой её не назовешь даже близко, она скорее была всем как мама: всю мою жизнь она помогала мне и поддерживала, иногда советами, иногда делом. Даже для Саши она смогла стать близким другом, что уж говорить о остальных, в общей массе менее травмированных детях.

— Слышала, в новостях сегодня говорили, что вирус какой-то появился? – я услышала разговор двух воспитателей.

— Да вроде же сказали, что это новая форма бешенства. Опять прививки детям ставить заставят, да и всё.

— Не знаю, пугает меня это, еще и непонятно как передается, кто-то говорит через слюну, кто-то говорит вообще всеми способами еще и не только от животных.

— Успокойся ты, было бы всё так плохо людей бы уже эвакуировать начали в какой-нибудь охраняемый лагерь.

Ко мне подошла Марина Ивановна:

— Роза, Саша, на всякий случай соберите свои вещи, найдите бутылки и куртки. Бутылки в мусорках должны быть, их помойте и наполните водой, а куртки лежат в кладовке в подвале, возьмите по две на каждого.

Звучало это всё как какой-то бред, но учитывая всю мою жизнь до этого - не слушать её у меня причин не было. Я взяла у неё ключи и быстро доев пошла вместе с Сашей выполнять её поручения. К обеду всё было готово. В столовой к нам подсела Марина Ивановна.
— Вы всё сделали?
Мы с Сашей кивнули.

— Что случилось? – спросила я.

— Не знаю, у меня брат в полиции работает, сегодня их всех заставили прийти на работу для «обсуждения порядка действий при чрезвычайных ситуациях в связи с новой болезнью».

— А полиция то тут при чём? Это же проблемы врачей. — возразил Саша

— Вот именно что, если болезнь не лечится и распространяется слишком быстро, она перестает быть проблемой только врачей.

— Вы всех детей предупредили? — почему-то я заволновалась за практически незнакомых мне 250-300 человек.

— я предупредила воспитателей, большинство мне не поверило. Если начать предупреждать всех детей, то может начаться паника, и мы не спасем никого.

— а сколько у нас есть времени?

— думаю день или два, за это время либо всё станет более-менее спокойно, либо заразится еще больше людей, а власти просто побегут спасать себя, наплевав на людей.

Власти на людей действительно наплевали и выбрали спасать себя. Через сутки изолированные зараженные вырвались из больничного карантина и пошли заражать весь город. Ни полиции, ни тем более военных не было, ранним утром они добрались и до нас. Пока дети спали они начали ломиться в закрытое здание, охранник включил сигнализацию, не зная, что в основном они ориентируются на звук. Окна панорамных дверей входа в здание были разбиты огромной толпой агрессивных и на вид начавших гнить людей. От звука сигнализации все проснулись.

Марина Ивановна в этот день ночевала на работе, потому что смена ночного дежурства была на ней. Я выбежала искать ее, взяв рюкзак с куртками и водой, накинув на себя джинсовую куртку и надев штаны из той же ткани. В коридоре я увидела воспитателя, она уже была с Сашей, который искал меня глазами, и Костей на руках.

— Роза! К нам беги! — Сказала Марина.

Я побежала в их сторону, прямо передо мной пронеслась девочка, которую я видела вчера вечером сидящей на балконе, кажется, она что-то рисовала. На огромной скорости она вылетела в стеклянное окно, а за ней довольно быстро шло то, что еще недавно было человеком, из-за плохой группировки она упала на асфальт и ударилась головой, уже через 20 секунд её, потерявшую сознание начали есть люди, больше напоминавшие трупы. Мне повезло успеть быстро пробежать за его спиной.

— куда бежать? Дайте сумку, у вас и так Костя на руках.

Я взяла её спортивную сумку, по всей видимости там была одежда.

— идем к запасному выходу, я вчера его открыла на всякий случай. — сказала она, пока я снимала с её плеча сумку.

— а дальше куда? — поинтересовался Саша.

— в лес, а там придумаем.

— я сбегала туда пару раз, там есть маленькая хижина на берегу реки, вроде даже с печкой, но на двери замок, пойдем в него?

— да, идем туда. Замок крепкий?

Мы продолжили разговор идя быстрым шагом.

— не очень, топором можно постараться сбить.

Глава 2. Вина

Прошла уже неделя, но легче не становится даже близко, всё на что у нас хватает сил это сбор грибов и ягод в лесу. Периодически мы разговариваем, точнее, пытаемся, но в голове только одна тема, поэтому разговоры эти рваные и короткие.

Я пытаюсь привыкнуть, не винить себя и отпустить, но я не могу, не могу построить иллюзию того, что я не виновата. Я виновата в смерти Марины, это знаю я, знает Саша и знала Марина. С каждой минутой своего существования я всё больше жалею, что не была на её месте. Вина выгрызает меня изнутри, как будто каждый день отключая всё новые и новые функции организма, позавчера я не могла есть, вчера пить, сегодня встать с кровати.

Саше легче, в каком-то плане. На него свалились все обязанности необходимые для нашего выживания, еда, вода, присмотр за Костей и уборка в доме. Его активность еще сильнее убеждает меня в том, какая я мразь, я должна помочь ему, ему тоже тяжело, он тоже человек, у которого рано отняли родителей, он тоже человек, которому маму вернула Марина. Но я не могу ничего, разве что лежать и хотеть умереть от выстрела того же пистолета, ведь он лежит прямо на прикроватной тумбе, оружие слишком ценно, я не могла его не взять.

Интересно, отдавали ли себе люди отчет о том, что они будут соучастниками убийств, когда производили оружие? Невозможно не быть виноватым в том, что оружие, которое ты помогал создавать, убьет человека, или нескольких, или несколько сотен тысяч. Но задумывались ли люди об этом, когда брали конверт с зарплатой? Задумывались ли, что это зарплата не работника завода, а помощника убийц? Вопрос риторический. Всех людей волнуют только они сами, их проблемы и дела, их не волнует ребенок, подорвавшийся на созданной ими мине спустя пять лет, не волнуют посетители торгового центра которых расстреляют используя созданный ими автомат, их не волнует Марина, убитая созданным ими пистолетом.

Хотя они прекрасно знают, что каждая созданная ими пуля для пулемета полетит в человека или что-то им построенное. Они прекрасно знают, что цель каждого автомата - убивать. Но ведь каждый из них каким-то чудом всё же находит себе оправдание.

— Я помогаю создавать оружие для спасения людей! — скажет кто-то.

— Мне нужно прокормить свою семью. — подумает человек, взявший конверт с каплей крови в углу от небольшого пореза бумагой или лезвием, а затем навестит могилу своего отца, которого застрелили ночью на улице пятнадцать лет назад.

— эти бомбы будут устрашать врага, и благодаря этому не будет войны. — решит человек, чья бомба будет устрашать детей под обломками школы, когда война начнется.

Я услышала незнакомый голос на улице, это заставило меня подняться с кровати. Я взяла пистолет с тумбы, сняла предохранитель и выглянула в окно. С Сашей разговаривал какой-то парень, на вид лет восемнадцати, высокий, довольно крупный и худой, на поясе сбоку под футболкой виднелся силуэт пистолета.

Дверь со скрипом открылась. Я, спрятав пистолет сзади под футболку, вышла на улицу.

— …Она вряд ли согласится помочь, ей сейчас очень сложно, у нас недавно умер близкий. — говорил Саша.

— С чем помочь? Кто это? — я начала засыпать Сашу вопросами.

— С лечением, он сказал у них девочка шестилетняя сильно заболела, возможно, пневмония. — Ответил Саша.

— И я ему поверить должна? — верить мне не хотелось, никому.

— Он сказал принесет её со своей группой сюда. — Саша кинул какие-то листья из кармана в закипевшую воду.

— Сколько вас будет?

— Нас четверо: я, меня Влад зовут, Вика, Кира и Лара. — Влад сел возле костра.

Кажется, он меня убедил, я перестала видеть в нём опасность. Но смогу ли я вылечить человека? Смогу ли не стать виновником еще одной смерти? Сейчас я скорее отвечу, что нет. При этом если я откажусь, то я намеренно откажусь от попытки спасти человека от смерти, я убью эту девочку своим отказом.

— У вас есть лекарства? — я поняла, что не могу отказать.

— Да, антибиотики, противовирусные и витамины, жаропонижающие кончились. — ответил Влад.

— Я могу попробовать, но я не знаю, я боюсь, что у меня не получится. — Я не верила в то, что у меня получится.

— Даже если так, то это хотя бы шанс, Вика уже перестала верить, что Лара выживет. — ответил Влад, начиная собираться в обратный путь.

— Через сколько вы вернётесь? — спросил Саша.

— Может часа через три, не знаю как быстро Лару донесём.

Влад ушел, а я сидела и смотрела на огонь, забывая моргать и дышать. Я её убью, я не смогу, эта девочка умрёт, я не смогла спасти Марину, не спасу и этого ребенка.

— Роз, у тебя получится. — Саша сел ко мне.

— Я сама в это не верю. — я решила ему не врать.

— А я верю, лекарства у тебя есть, вроде про болезни ты тоже что-то читала. — Саша протянул мне чай.

— Но я за всю жизнь не вылечила никого, даже от простуды. — я сделала глоток.

— Давай я тебе воду согрею в том тазике железном, помоешься пока никого нет. — предложил Саша.

— Я не хочу. — мне не хотелось делать ничего, я просто хотела лежать на кровати и спать.

— Ты уже неделю не мылась, переоденься хотя бы, в сумке Марины Ивановны были вещи для тебя. — Саша зашел в дом и повесил травы, которые сегодня собрал.

— Да я тоже собрала, я просто не хочу, мне лень. — Ответила я, смотря в никуда

— Хватит винить себя, пожалуйста, тебя никто не обвиняет в том, что она умерла, ты правда сделала всё, что могла. — сказал Саша, когда выходил из дома.

Последняя его фраза отняла у меня возможность сдерживать слёзы, Саша вышел из дома, сел рядом со мной и обнял меня.

— Ну как я могу не винить себя? Она умерла чтобы спасти меня, не было бы меня, не умерла бы Марина.

— Тихо, просто дыши, не накручивай себя. Держи, еще чай попей. — Саша поднял с земли котелок с чаем.

— Роза ты не виновата. — Попытался убедить меня Костя.

Похоже, они искренне верили, что виновата не я, это одновременно давало облегчение и заставляло злиться еще больше, меня нельзя не винить даже если мне плохо, виновата в этом я.

Глава 3. Лесное озеро

— Лара, пойдем, последний раз витамины поставим. — Было видно, что эта новость расстроила девочку, играющую с Костей в догонялки.

— Ну не расстраивайся, сегодня последний седьмой раз и больше не будем. Договорились? — мной была закрыта дверь в дом.

Лара кивнула и заползла на кровать. Я достала из рюкзака с лекарствами всё, что мне было нужно.

— Зачем мне они нужны? — недовольно спросила девочка и села на кровать.

— Чтобы иммунитет получше стал, и ты снова не заболела. — мной были закончены все приготовления для процедуры — давай, ложись на животик. Обещаю, больше не буду, это последний раз.

Девочка легла, приспустила колготки, вцепилась в подушку и зажмурилась. Каждый раз, когда Лара так делает, я вспоминаю себя в аптеке, думаю, я выглядела похоже, как же я благодарна Марине.

— Ну не надо так делать, а то опять шишка будет. — а еще мне станет тяжелее, но об этом ей знать не обязательно.

— Я не могу, мне страшно, раньше не так больно было, а теперь и болит, и жжёт. — пожаловалась Лара.

— Потому что раньше я тебе антибиотики ставила, а сейчас витамины, я прочитала, у витаминов кислотность выше, наверное, поэтому и жжёт. — последние пару дней я посвятила разбору практически каждого слова, в каждой инструкции, к каждому лекарству.

— Что такое кислотность? — Девочка немного успокоилась и начала смазывать место будущей инъекции спиртом. — Не надо! — практически прокричала она и зажмурилась.

— Я пока ничего не делаю, просто спиртом помазала, вот, у меня даже шприц закрыт. — подношу шприц ближе к её глазам чтобы она убедилась лично, затем убираю и той же рукой почти бесшумно открываю — вот, например, если тебе на царапинку лимонный сок налить она жечь будет, а если его разбавить, то не так сильно. Поняла?

Лара кивнула.

— Давай мы теперь с тобой подышим. Вдыхай.

Порядок действий мы обе прекрасно знали, и нам обеим он прекрасно помогал успокоиться и расслабиться, я снова намазала уже высохшую мышцу и на этот раз вонзила иглу, не вводя лекарство, потому что Лара снова скукожилась и заплакала.

— Плакать и кричать можно, напрягаться нельзя, договорились? — Предложила я.

Ребенок кивнул, я протянула ей свободную руку, чтобы она могла сжать её, через несколько секунд всё закончилось, и рана была закрыта куском ваты, промоченным в спирте.

— Сп… — она шмыгнула носом и вытерла слезы с глаз — спасибо. — Каждый раз её благодарность была искренней, но от этого только сильнее удивляла, не помню, что бы видела хоть одного семилетнего ребенка, который бы благодарил за лечение, приносящее хоть какую-то боль.

— Ты большая умничка, всё вытерпела и не струсила, давай одеться помогу.

Я подтянула колготки и вышла на улицу, там же скинула шприц в костёр.

— Роза, ты как думаешь, стоит нам в деревню сходить? — спросила меня Вика.

— Какую? — Мне хотелось уточнений.

— Ближайшую к городу, до неё километров пять, ну может шесть, я точно не помню, бабушка года три назад умерла. — Вика готовилась разжигать костёр.

— А зачем нам туда вообще? — Влад вклинился в диалог, вернувшись из кустов и поправляя штаны.

— У нашего соседа охотничье ружье было, у всех в подвалах куча засолок, варенья и мёда, старики в деревне вряд ли выжили, так что можно будет перестать мучаться с едой. — кажется, голодная сестра Лары немного замечталась.

— ладно, имеет смысл, а с детьми кого оставить? — подключилась Кира.

— Да мы все тут дети, ну я могу остаться, да и Саша пусть тут посидит. Что ему в двенадцать лет там делать? Ничего не унесёт и устанет быстро. — предложил Влад.

— Какой? Ты наоборот — самый здоровый, тогда уж лучше мы с Сашей останемся. — возразила я.

— А вы куда собрались? — Лара вышла из дома.

— В нашу деревню. — Викой был дан ответ на вопрос.

— Прошел уже укол? — обратилась я к Ларе.

— М-м, — помотала она головой — я просто пить хочу.

— Вот, держи. — Вика протянула ей котелок с водой. Лара немного выпила и вернулась в кровать.

— А еду вы где с Сашей достанете? Опять грибы раз в день есть будете? — решил уточнить Влад.

— Я почистил. Слушай, Влад, ты точно уверен, что лопух есть можно? — подошел Саша.

— Да всё я уверен. Кир, дай кастрюлю. Сейчас нарежем и с мясом вчерашним сварим. — убедил он Сашу.

— Так что получается, остаюсь я и Саша? — мне хотелось подвести итог.

Все либо одобрительно кивнули головой, либо сказали «да», и уже следующим утром группа из трёх человек выдвинулась в деревню, предварительно договорившись с нами что мы им на встречу не идем ни в коем случае, даже если их долго не будет. Проводив друзей, мы с Сашей решили распределить обязанности.

— Давай я еду буду искать, я в лесу уже ориентируюсь, а ты за Костей и Ларой следи. — закончил он наш диалог об этом.

Саша взял второй пистолет, который отказались брать ушедшие из лагеря, сославшись на то, что мы без него сидя на траве умрем, да и Лару с Костей грибами, щавелем и лопухом особо не накормишь, а затем ушел в лес. Я осталась с двумя детьми, которые во что-то играли в доме и решила им не мешать. Вместо этого постирала грязную одежду Кости и свою в реке, как могла, помыла голову. Да, когда-нибудь у меня получится помыться полностью, но пока мне всё еще некомфортно даже переодеваться.

За стиркой я провела чуть больше часа, и Саша к этому времени уже вернулся с тушкой какой-то птицы, наверное, когда-то надо будет найти книг про зверей и медицину. Мы вместе её разделали и вчетвером поели вчерашнего супа, затем, когда Лара с Костей снова убежали скакать по хижине мне была сообщена новость:
— Роз, я озеро небольшое нашел. — сказал Саша, пока мыл кастрюлю из-под супа.

— А рыба есть? — поинтересовалась я.

— Не знаю, я к тому, что, может искупаемся? Одежда запасная есть, на улице жарко. Там кусты на берегу кусты плотные переодеться подойдут. — попытался он меня убедить.

Глава 4. Новый дом

— Так, дети, вы свободны. Роза, с тобой я через час хочу поговорить отдельно у себя, Саша стоит возле двери снаружи. — сказал Даниил спустя пару секунд после того, как зашел.

Мы начали выходить, я была в самом конце поэтому услышала крики Даниила уже после того, как дверь захлопнулась.

— Почему из-за вас, двух утырков, я должен сейчас идти и отдельно и прописывать что «домогаться до детей не…»?!

Мое внимание быстро захватил масштаб, это был словно целый город, внутри людей было настолько много что несколько раз в меня кто-то врезался. В центре города стоял большой завод, часть входов в который дополнительно охранялась такими же людьми с автоматами в бронежилетах, на одной из дверей было написано «Исследовательский отдел», но краска казалась старой, так что я не придала этому значения.

— Вы если новенькие вам нужно в медпункт сходить. — сказала какая-то девушка, выпрямлявшая гвозди, сидя возле стены завода.

— Зачем? — спросил Саша.

— В смысле зачем? Да по приколу, а еще чтоб вы потом ночью нас всех не пережрали, валите уже а, пока охрану не позвала.

— Ладно, а где он? —в меня снова врезались.

— Ну вы чё посреди улицы то встали? Вас пинают вы стоите, к стене прижмитесь, людям не мешайте. Вот вы зашли внутрь, а потом сразу налево и прямо до стены, там основной медпункт, есть еще операционка, что-то типа геникологии. Небольшая отдельная палатка, которая там, рядом с медпунктом это для тех, кто уже всё, пару дней и помрёт. Туда не суйтесь, а то психолога нагружать придется, а она и так занята сильно, да, как и Стёпа в целом, но знать зараженные вы или нет важнее чем ваша психика, всё свободны.

Мы выполнили указания странной, немного быдловатой, но всё же полезной девушки. Внутри большой палатки был мужчина в медицинском халате, лет тридцати, стройный и довольно невысокий. Такой же заспанный как Даниил, казалось, по размеру мешков под глазами и их красноте можно было определить, насколько важна профессия того, или иного человека.

— Степан это вы? — Саша заглянул в палатку.

— Вроде я. Что хотели? — Его голос был довольно высокий, но всё ещё по голосу можно было легко понять, что разговариваешь с мужчиной.

— Какая-то девушка сказала, что раз мы новенькие надо к тебе идти. — Объяснил Влад.

— а, понятно, осмотр. Ну идите за мной.

Он повёл нас внутрь завода, в коридоре были какие-то коробки, а на каждой двери довольно новые таблички «Оружие», «Одежда», «Продукты» и, наконец, «кабинет осмотра», в самом конце заваленного коробками коридора, в метрах пяти от выхода на улицу.

Внутри кабинета он зажёг пять ламп, висящих на потолке, и сел за стол, мы продолжали стоять возле двери.

— Слушайте, эти правила не я придумывал, у меня инструкция, протокол, называйте, как хотите, все вопросы к Дане, но тут второй осмотр, точно такой же как там. По очереди заходите за ширму и раздевайтесь.

— Ей Даниил разрешил не проходить осмотр. — Уведомил Влад и махнул головой в мою сторону.

— Да? — удивился доктор — Ну ладно. Странно, конечно, он так делает только если ему самому что-то срочно нужно от человека, и то редко. Тогда ты выйди, а на вас, парни, эта шиза, я так понимаю, всё ещё распространяется.

— Ну там нас не досматривали. — Ответил Саша.

— Короче, если что, я вас осмотрел. Вы же тут сколько уже, почти час? Зрачки не расширены, температура нормальная, слюни не бегут, да никто вас не кусал. — вслух озвучил он свои мысли — Зачем вас ко мне вообще отправили и кто?

— Какая-то злая девушка, которая гвозди выпрямляла. — Сказал Влад.

— Нашли кого слушать, ну завтра она вам скажет пару гранат взорвать, вы взорвите. — усмехнулся Стёпа — Всё, вы свободны, уйдите и не мешайте.

— А где кабинет Даниила? — спросила я, вспомнив что он хотел со мной поговорить.

— Попроси какого-нибудь охранника тебя сводить, так быстрее будет. — Степан начал тушить Лампы, до конца заполнив бумаги.

Ещё три минуты в сопровождении и вот я перед дверьми кабинета на самом верхнем этаже здания. Я постучалась и вошла, внутри сидел Даниил за большим столом посреди хорошо обставленной комнаты, на стенах картины, хорошо дополняющие бежевые цвета комнаты, на одной сидит девушка в шикарном платье под стиль XIX века, а напротив неё мужчина заключённый в такую же раму из красноватого лакированного дерева. Они словно смотрели друг на друга, иногда переводя взгляд на сгорбившегося мужчину, заполняющего бумаги. В углу комнаты стояла раскладная кровать, небрежно заправленная.

— А, привет, наконец-то пришла, садись. — Даниил оторвался от составления какого-то списка.

— Что вы хотели? — в моём голосе слышалось напряжение.

— Да расслабься ты, я не такой изверг как меня охрана выставить пыталась. — Я скорее считала его спасителем, но, пожалуй, послушаю дальше. — У нас с ними просто возникло недопонимание, забыли принести им обновленные инструкции.

Я не знала, что мне нужно ответить.

— Я не пытаюсь их оправдать, учитывая обстоятельства могли бы уточнить про твою ситуацию, но сексуального подтекста в их действиях не было, люди в полиции работали, привыкли слепо действовать инструкциям, а я рассчитывал, что люди еще думать будут, когда их писал. Мне очень стыдно перед тобой и всей вашей группой за произошедшее, прошу прощения, хотя тебе скорее всего на него наплевать. — В последнем он был прав, а на счёт остального я сильно сомневалась.

— А врач, который хотел заставить меня раздеться тоже бывший мент? — интересно, а как он это оправдает?

— А Стёпа действовал полностью правильно, он бывший детский хирург, поэтому ему я полностью доверяю, советую делать так же если заболеешь. Двойной осмотр нужен был чтобы точно удостовериться в том, что человек не укушен. Сейчас это формальность чтобы у людей не было вопросов, вчера мы полностью выявили все симптомы заражения, скоро это правило будет отменено, но первый досмотр мы оставим, допускать пронос оружия тоже опасно. — с одной стороны слишком сладко чтобы быть правдой, а с другой слишком уж быстро он это сказал, чтобы придумать на ходу, мне хотелось ему верить.