Новая жизнь. Закалка

Глава 1. Хрустальный человек.

Как же достала такая жизнь. Череда нескончаемых мучений, что длятся уже на протяжении тридцати лет. С самого моего рождения я толком не видел белого света, все время сидел дома и за мной ухаживали няньки. Родители – те еще моральные уроды. По их отношению ко мне можно было понять, что я для них скорее бремя, нежели любимый сын.

Все дело в том, что я с рождения вышел дефектным, по-другому мою болезнь назвать я не могу.

Несовершенный остеогенез, несовершенное костеобразование или по-простому болезнь хрустального человека первого типа в легкой форме. Именно так называется мой недуг.

Несмотря на то, что я вполне могу прожить до глубокой старости и даже жить относительно нормально в полноценном обществе, родители решили иначе, скрыв меня от посторонних глаз. Обо мне знают только дед и бабка по отцовской линии, но те не лучше папаши, те же сволочи. Родители мамаши живут где-то в глуши, она их бросила еще в молодости и поехала покорять Москву! Добившись одна, без посторонней помощи того, что смогла открыть свой ресторан, имея деньги, о родителях даже не вспомнила. Я даже не знаю, живы они или нет, но меня как бы не особо заботят чужие жизни, мне бы свою дожить.

Каждый день я остерегался всего, боялся оступиться, удариться о что-нибудь. Да даже ходить просто боялся, ожидая того, что собственные кости не выдержат веса и сломаются. В общем не жизнь, а сплошное разочарование.

Единственным спасательным кругом для меня был интернет. Я даже не представляю, не будь выхода во всемирную сеть, что бы я делал все эти годы.

Наверное, наложил бы на себя руки еще в пубертате… Эх, сколько порно я тогда пересмотрел… Хехе… Как же было прекрасно смотреть на моих нянек, которые при уборке комнаты постоянно кривили свои рожи, убирая за мной. С каким отвращением они выбрасывали разбросанные салфетки по всей комнате.

Правда после того, как сменилась десятая нянька за полгода, батя сказал, если я не перестану, он отключит мне интернет…

После я все же успокоился. Поначалу, конечно, было сложно, но со временем смирился с неизбежным, я здесь никто и звать меня никак.

Я иногда даже забываю, как меня зовут, потому что по имени ко мне никто не обращается. Только по свидетельству о рождении можно понять, что у меня все-таки есть имя.

Владимир Владимирович Кузнецов, так меня зовут. У отца свой металлургический завод, у матери ресторанный бизнес. После того, как та вышла за моего папашу, тот ей выделил деньги на дальнейшее развитие ее бизнеса. Сейчас сеть ее ресторанов по всем бывшим странам СНГ. В общем, эти так называемые «родители» у меня олигархи, причем довольно богатые.

Поскольку у отца и мамаши денег дохрена, они даже отправили меня в секретную лабораторию, где надо мной проводили опыты: кололи всякие препараты, от которых я с унитаза не слазил по полдня, запихивали меня в различные непонятные для меня устройства, похожие на какие-то механизмы из фантастических фильмов, иногда специально ломали мне кости, а затем с помощью каких-то препаратов ускоряли процесс их восстановления.

В общем за полгода я натерпелся достаточно, чтобы озлобиться на весь мир, а так называемых родителей я стал ненавидеть еще больше, пока в один день ко мне не пришел мой каждодневный мучитель, а если точнее, врач.

– Добрый день, Владимир Владимирович. – Ого, неужели я услышал свое имя?!

– Ага… и вам не хворать… – Урод недоделанный, когда же это все закончится!?

– В общем перейду сразу к делу, мы закончили ваше обследование, а также попытки вас вылечить… – Это было лечение? По мне так это скорее пытки, но на мое полное скепсиса выражение лица «врач» не обратил никакого внимания и продолжил – Но есть еще одна экспериментальная процедура, которую мы не проводили, она уже испытанная и используется лишь в секретных военных подразделениях, но для этого подпишите, пожалуйста, здесь и здесь…

Я сейчас смотрел на этого безумного ученого и совсем охриневал от происходящего. Неужели отец все же любит меня и пытается вылечить всеми доступными способами? Неужели у меня есть шанс стать нормальным?

– Это соглашение о неразглашении, вам установят чип с ИИ, который, по сути, должен будет нормализовать все жизнедеятельные процессы вашего организма, а также повысить уровень коллагена в ваших костях, из-за недостатка которого, собственно, ваши кости и являются слишком хрупкими… – Что он там дальше говорил о моей патологии я не слушал, так как слышал это уже не один раз. Если честно, как только этот ученый сказал о ИИ, я испугался не на шутку. Ведь, прочитав столько книг, а также пересмотрев множество фильмов, где Искусственный интеллект захватывает планету, уничтожает ее, мне стало не по себе, а вдруг и меня этот чип с ИИ поработит, захватит мое тело и будет управлять им? Но, видимо, что-то увидев на моем лице, врач сразу успокоил меня.

– Не волнуйтесь, Владимир Владимирович, никаких рисков данная процедура не несет, в нашей стране уже больше тысячи людей живут с таким чипом и еще ни один из них не жаловался… Наоборот, те, кому за пятьдесят, минимум на лет десять помолодели, так что подписывайте, и мы сразу приступим к операции. Но хочу предупредить вас, что даже после установки чипа, нет стопроцентной гарантии вашего выздоровления. Все же вы первый с данной патологией, кому будет установлен чип, и еще не уверены в вашем выздоровлении. – Ну да, а я-то уже размечтался, думал, что все, вот он мой шанс избавиться от клейма инвалида.

Но, несмотря на все мои опасения и низкий шанс выздоровления я все же подписал все бумаги. А затем меня отправили в операционную… За полгода я здесь нахожусь, наверное, уже раз десятый, так что паники никакой не было, скорее просто безразличие ко всему происходящему.

Как только мне ввели анестезию я отключился, а проснулся от назойливого голоса, который звучал у меня в голове. Голос был не женский, не мужской, а будто механический.

– Ошибка… Носитель имеет недостаточное количество коллагена…

Глава 2. Суровые будни младенца.

Эх… Жизнь моя жестянка… В данном случае обосранка. Первым, не самым полезным, конечно, но таким необходимым навыком, которым я обзавелся, было то, что я наконец смог контролировать момент, когда я хочу нагадить под себя. Месяц мне понадобился для того, чтобы не лежать, иногда по полчаса, измазанным в своем говне. Сейчас перед тем, как я хочу сходить в туалет, я громко начинаю реветь. После того, как кто-то прибегает на мой крик, успокаиваюсь и наконец расслабляюсь.

Ухх…. Все это было моим единственным достижением за месяц моей жизни. Зрение мое со временем улучшается, но не сказал бы, что слишком уж качественно. Темных пятен стало меньше, стало больше светлых, но все по-прежнему расплывается, поэтому определить, где я нахожусь, не мог.

Хотя, судя по не очень качественным пеленкам, родился я не совсем в богатой семье, хотя, может, это и к лучшему.

Еще одним событие, которое запомнилось, я, кажется, понял, как меня зовут.

– Марс! Арог, вагтун шорк малукт… – Марс, первое, что я слышу, когда ко мне кто-то подходит и берет на руки.

Марс, прям как шоколадный батончик. Первое время я думал, что глупее имени быть не может, но потом смирился. Вдруг куда я попал такие имена вполне даже норма. Да уж лучше я буду Марсом, чем вообще не помнить, как тебя зовут.

Теперь я старательно пытался впитать все те знания, что успевал получить от новых членов семьи. Жаль, но пока их не так много. Так, язык я все еще не понимаю. Но вот имя сестры я узнал, моя новая мать постоянно ее зовет, чтобы помогла ей со мной.

А вот брата и батю я видел не больше трех раз за месяц. И если бы брата я лучше вообще не видел, так как тот все время пытается меня дразнить, то вот странно, что батя совсем не уделяет время семье. Надеюсь, повторение моей предыдущей жизни не случится, и этот новый папаша не окажется моральным уродом. Так вот, сестру вроде зовут Асана, странное имя, что-то я никогда о таком не слышал. Хотя, если учитывать, что я о мире мало что знаю, неудивительно, что я не знаю такого имени. На земле есть много стран и государств, и кто знает какие у них там нравы и традиции.

Брат мой, если честно, какой-то идиот. Несколько раз он приходил меня дразнить, после чего я врубал «сирену», на что прибегала мамаша и выбивала всю дурь из моего братца. Мне иногда даже жалко его становилось.

Скорее всего братцу не более восьми лет, по-другому его придурковатость я не могу объяснить.

Вот так и проходили мои будни: поел, поспал, поревел, посрал и так круговорот из четырех «П».

Спустя четыре месяца мое зрение стало достаточно развитым, чтобы различить обстановку, в которой я находился.

Что могу сказать по этому поводу… А ничего… Полная задница. Лучше не придумаешь. Мало того, что в моей комнате ничего не было, кроме какого-то хлама, так и еще вся комната была из деревянного сруба. Из освящения была только дырка в стене, точнее это было окно, без стекол. Вроде как раньше их называли волоковыми. Я-то еще думал, чего в комнате такой свежий воздух постоянно, а иногда и навозом тянуло с улицы.

Судя по моему наблюдению, я попал в какую-то деревню, причем на отшибе цивилизации. От этих мыслей меня пробил озноб. Черт, как же я без интернета. Так, ладно, нужно успокоиться. Но, черт, даже если я нахожусь где-то вдали от города, почему нет стекол в окне?

Я же не родился где-нибудь в Африке, в изолированном племени аборигенов?

Нет, вроде, кожа у меня белая.

Дальше прошло еще около двух месяцев, когда в один из солнечных дней меня наконец-то вынесли на улицу.

Мамка моя, держа меня на руках возле дома, качала. Мне, конечно же, никакой сон был сейчас не нужен, я вовсю осматривал местное окружение.

Несмотря на то, что мое зрение уже относительно улучшилось, вдаль еще я видел плохо. Но и этого мне было достаточно, чтобы понять, что я «Попал», причем по полной.

Двор наш был большой. Помимо дома было еще несколько каких-то хлевов, в одном из них было слышно ржание лошади, в другом мычание коровы, из третьего все время выбегали поросята, то в загородку, то обратно. Также по двору бегали куры. От всего этого многообразия звуков и количества домашнего хозяйства я был в легком ступоре. Что и отразилось на моем лице, от чего мамка распереживалась и стала вертеть меня в руках, пытаясь понять, что произошло.

– Марс! Партен кук ебун ван? – Ага, самый настоящий ебун… Пусть мое зрение еще было не идеальным, но одно я смог понять. Все соседи мало чем отличаются от нас. Разве что наш дом выглядел побольше и побогаче.

Вот в таком легком шоке мать занесла меня обратно. Скорее всего беспокоясь о том, что со мной что-то случилось.

Внутри дома не было ничего особенного. В самой большой комнате был старый камин, стол, разные деревянные шкафчики, несколько свечей и масляных ламп. В доме также было две комнаты поменьше. Там стояла простая деревянная кровать с подушкой и безобразным матрасом, непонятно чем набитым. Это скорее всего были комнаты брата и сестры.

Еще одна комната была больше остальных, с большой кроватью и явно более качественным постельным. Также там я заметил несколько сундуков, а еще на стене висела боевая секира и круглый деревянный щит с металлической кромкой и умбоном. Даже с моим еще неразвитым зрением, я понял, что это совсем не бутафория, а самое что ни на есть боевое оружие.

Вот здесь я еще больше подвис… Какова вообще вероятность, что я мог переродиться в средневековье? Наверное, такая же, как и вероятность того, что можно переродиться с памятью предыдущей жизни.

Наконец мне улыбнулась удача, моя мечта все же сбудется. Наверное, я не зря перенес столько мучений, чтобы попасть в этот мир. Но, немного поразмыслив, я понял, что участь моя не совсем завидная. Судя по домашней обстановке и разнообразному домашнему хозяйству, я попал в семью крестьян, пусть и довольно богатой, судя по количеству домашнего хозяйства в семье. Интересно, чем зарабатывает моя новая семья, чтобы все это содержать?