Новогоднее приключение Машеньки

-1-

Привычно нудная болтовня матери практически не раздражает. К тому же приходится хорошенько концентрировать свое внимание на дороге, размытой из-за темноты и снежных завихрений метели. Только угукаю своевременно да сдерживаю матюки, когда из-за скользкой дороги нет-нет, а моя легонькая Шкода виляет задом.

Правда, почти пропускаю момент, когда родительница в очередной раз заводит свою шарманку про празднование Нового года.

- Нет, мама! Нет! - поспешно перевожу я внимание на нить разговора. - Я же говорила - я в командировке! Вернусь только 31, поздно, мне не до празднования будет! Приму душ, завалюсь спать, а 1-ого приду…

- Ну ведь не по-людски это! - снова заныла мать, - Новый год - семейный праздник! И встречать его надо в кругу семьи! Как ты не понимаешь?!

- Понимаю! Но говорю ж - работа!

- Да какая работа в новогодние выходные?!

Какая-какая… обыкновенная!

- Ты со своей работой, - недовольно ворчит родительница, - ни замуж выйти не можешь, ни внуков нам с отцом родить!

Ба-а… Хороша песня, начинай сначала…

- Ма-а-ам, ну сколько можно это мусолить, - морщусь я непроизвольно, качая головой.

- Тебе 32! Вот именно - сколько можно! Помнишь Сережу? С целлюлозного который? Я спрашивала - он свободен! До сих пор!

- Мам!

- У тебя же сохранился его номер? Ты напиши ему, Машенька!

- Мам!

- А он одинокий, между прочим! Ни родителей, ни детей от первого брака! Ты бы его к нам пригласила, а там уже - дело быстрое!

- МАМ!

Нет, я-то все прекрасно понимаю! У женщин в 32 за плечами уже и брак, а то и не один, и детенышей пару штук, и быт налаженный! У меня же - карьера и расписание, загруженное по самое не могу - без выходных и развлечений. Пустая квартира с вечным бардаком и холодильником, в котором вечно обитают контейнеры и коробки с едой на вынос, полупустая пачка майонеза и неровный ряд бутылок с пивом.

А часики, как любят мне регулярно напоминать все, кому не лень, тикают. Заезженная, надоедливая пластинка!

Вдох-выдох. Спокойствие. Только спокойствие.

- Мам, я за рулем, - говорю я сосредоточенно и умиротворенно, - Давай я перезвоню, как доберусь до места?

- Да-да, - поспешно соглашается родительница, - И давай там, без своих “я устала, я спать хочу”! 31-ого ждем! Чтоб была как штык!

“Да не буду я!” - чуть не завопила я, впиваясь что есть силы в баранку.

Как же я устала за все эти годы объяснять ей, снова и снова, что у меня просто выматывающий график. А в любой освободившийся час я думаю лишь о том, чтобы принять горизонтальное положение и вырубиться…

- Пока, мамуль! Люблю тебя и папу! Передай ему! - поспешно завершаю я наш разговор и тычу в кнопку сброса на прикрепленном к панели телефону.

Выдергиваю из ноющего уха гарнитуру и бросаю в подставку.

- Грх-рх-хр!

Едва ли я займу призовое место в конкурсе угрожающего рыка. Но ведь я и не претендую! А вот злость хочется выплеснуть!

Пару раз таже бью кулаком по рулю. И тут же, спохватившись, обхватываю покрепче, потому что машинка моя снова опасно виляет.

Чертова вьюга! Чертова командировка! Чертова машина!

Нет-нет, нельзя так! У природы нет плохой погоды - это раз! Чем больше ее ругаешь, тем хуже становится - это карма!

Командировка хоть и внеплановая и несвоевременная - но крайне необходимая. Это два. Благодаря ей смогу такой сладкий контракт подписать, что тройная премия мне обеспечена!

И моя дорогая машинка - это три! Не заслуживает она такого обращения, хоть и потрепана жизнью! Я благодаря своей работе и купила ее, причем уже на второй год после окончания университета! А еще - квартиру! Небольшую, однокомнатную, зато свою! Ну да, в ипотеку!

Но свою же!

Так что - на кой мне брак? Я уже обеспечила себя по всем фронтам, и никакой мужик мне не нужен!

Да и опыт неприятный у меня есть - хватит!

- Грх-рх-хр! - повторяю я с рокотом, непроизвольно вернувшись в воспоминания о Сергее. Но не о мамином “Сереже с целлюлозного”, а о другом, с которым прожила почти полтора года под одной крышей и с которым вкусила все “прелести” почти супружеской жизни.

Нет, первые пару месяцев были классными. Эйфория, постоянный выбор эндорфинов и удовлетворение женских гормонов мужскими наполняли мою жизнь исправно. На работу я летала, дела спорились, хотелось быть красивой, привлекательной, а еще - потребность окружать своего мужчину заботой и лаской казалась логичной и правильной.

Потом всё это стало сходить на нет и сменяться раздражением. Работала и зарабатывала я поболее Сергея, уставала также больше, учитывая, что создание уюта и чистоты в жилище по-прежнему было на женских, то бишь - моих - плечах. Сначала были безобидные подколки, которые можно было легко нивелировать с помощью секса. Потом - начались ссоры и взаимные обвинения. Не хочу себя оправдывать, по-любому я тоже была очень виновата в этой ситуации, но…

-2-

Задумавшись, я дергаюсь от оповещения навигатора, который напоминает о необходимом повороте. От неожиданности я неудачно веду рукой, на секунду теряя управления, и моя бедная машинка крайне опасно начинает “гулять” по нечищенной дороге.

Матерюсь. Громко. И со вкусом.

И в итоге торможу на обочине, чтобы перевести дыхание.

Адреналин бьет в темечко, и сердце колотиться как сумасшедшее.

- Вот же блядство! - в ярости ору я вперед, что есть силы долбанул ни в чем не повинный руль кулаками, - Какого хрена?!

Испуг накатывает с запозданием. Мысли о Сергее и о мужиках в принципе улетучиваются в миг. Зато голова наполняется сочными образами классических автокатастроф. Конечно, даже в моей машинке есть подушки безопасности, но перспектива оказаться в канаве в перевернутом виде - так себе перспективка.

Пытаясь успокоиться, я несколько раз хлопаю себя по щекам и закрываю глаза. Делаю глубокий вдох. И медленный выдох через сложенные трубочкой губы. И так пару раз.

Также медленно кладу ладони на руль и с нежностью поглаживаю шершавый кожзам.

- Прости, милая, - шепчу я ласково, - Это я виновата. Ты умничка. Паро, наверное, резину тебе поменять. Поехали дальше? Да тормозные колодки проверить. И что там у тебя, бедная, барахлит…

Ну да, кошки у меня нет - не с моей загруженностью. Но чем машина не кошка? Все равно с кем-то да надо разговаривать.

Кое-как восстановив свое моральное равновесие, я поворачиваю ключ зажигания и уже готова потянуть ручник, чтобы двинуться вперед, как, не услышав привычного урчания двигателя, недоуменное замираю.

Тишина и разбавляющий его стук поворотника звучат настороженно и угрожающе. Внутри я аж вся похолодела от предчувствия чего-то неприятного и неожиданного.

Но я повторяю свои манипуляции, и…

О нет!

Почему?! Что случилось?!

Я настойчиво верчу ключом снова и снова, и один раз двигатель даже отзывается. Но не успеваю я обрадоваться, как он, захлебываясь, снова затихает. Я откидываюсь на спинку и, задрав голову вверх, тихонько и разочарованно скулю.

Ну вот. Приехали!

Это же писец! Полный и пушистый!

Аааа!!!

Так, спокойно, Маша, я Дубровский! Надо просто подумать и спокойно решить, как из этой ситуевины выбираться! Ночевать в машине я не планировала, ведь с утра у меня встреча!

Беру в руки телефон и по карте ищу ближайший сервис. Ближайшего не оказывается - лишь в ста километрах от места моей дислокации. Звоню по указанному телефону, но вместо ответа получаю лишь заунывные гудки.

Ну блин!

Звоню по другому номеру - другой, расположенной еще дальше конторы.

Та же ситуация.

Ну полный писец!

План Б - добраться до ближайшего жилья и попросить помощи местных аборигенов. Скорее всего, перемкнуло провода или неожиданно сел аккумулятор. Это все, что я могу предположить, потому что как там все под капотом устроено - я понятия не имею. Права получила - а дальше хоть трава не расти.

Стыдно ли мне? Да не. Больше обидно и жалко саму себя. Вот тут бы мужик и пригодился, конечно.

А еще это называется невезухой! Яркой и демонстративной!

Но - где наша была не была?

Ничего! Прорвемся!

Набрав побольше воздуха в грудь, я подхватываю свою увесистую сумку, накидываю на голову капюшон и с настроем камикадзе выбираюсь из машины наружу.

Порыв ветра тут же бросает горсть снега мне в лицо, больно обжигая холодом кожу лица и шею. Ругнувшись, запахиваю воротник поплотнее и вытягиваю из кармана перчатки. Ставлю машину на сигналку и смело шагаю вперед - туда, где карта показала ближайший населенный пункт.

Будь погода более летная - добралась бы без проблем. Но при сомнительной видимости и сильном ветре, бьющего в бок, меня то и дело бросает в сторону.

Иду, наверное, как пьяная - медленно, как черепаха, еще и покачиваясь. Но ни капли не боюсь. Что я, никогда в экстремальных условиях не была? Чего только стоила командировка на Алтай? Один биз решил в свой отпуск заделаться отшельником, а так как договор нужно было оформить в срочном порядке, пришлось мне, как Магомеду, шуровать к горе. Точнее - через километры степи, с нулевой связью и с сопровождающим с таким странным выговором, что я почти не понимала, что тот говорил. А после - какая-то глухая деревня с одним единственным магазином. Ночевать пришлось у какой-то добросердечной старушки в доме, больше похожем на землянку времен Великой Отечественной, а не на нормальный дом. Зато спустя пару дней договор оказался у меня в сумке, а с ним - и многомиллионный контракт.

Так что нынешняя одиссея - всего лишь небольшое приключение в череде прочих. Ибо только мне и доверяли подобные путешествия вследствии моего профинализма, да и, чего уж тут скрывать, свободы от семейной жизни.

Первого мне пришлось достигать долго. Далеко не все готовы доверять бумажкам с отчетами и характеристиками. Когда клиенты и партнеры смотрят на меня, то видят миниатюрную девушку с копной вьющихся светло-русых волос и зеленоватыми глазами размером с блюдца. Еще и выглядящую младше своих лет, несмотря на строгий деловой костюм. В этом я пошла в маму - та тоже в свои 56 выглядит не старше сорока. А еще у нас у обеих высокие, как у детей, голоса.

-3-

В шуме разбушевавшейся стихии легко не заметить звук двигателя приближающейся машины. И отпрыгнуть в сторону у меня получается в самый последний момент - лишь когда я замечаю резко возникшую полоску света от фар и сигнальный гудок.

От подобных манипуляция я вполне ожидаемо теряю концентрацию, машу руками и падаю. Снег и шуба немного смягчают падению, но копчик все равно болезненно простреливает.

- Блядь! - ругаюсь я зло и готова уже осыпать случайного водителя целым водопадом отборного мата, но темная, крупногабаритная машина вдруг останавливается у обочины.

Дверь со стороны водителя открывается, и в белесом мареве метели возникает темная широкоплечая фигура. И даже на расстоянии я отмечаю, что это… ну очень крупная фигура!

Просто Дуэйн Джонсон какой-то! Огромный! Очень внушительный! И, чего уж там, пугающий до чертиков!

И эта вот скала уверенно обходит капот машины и подходит ко мне, валяющейся на дороге и припорошенной снегом.

- Вы в порядке? - без труда доносится до меня громкий рокочущий голос, от низких вибраций которого у меня все внутри сжимается, а кожу пробивает табун мурашек.

Лица совсем не разобрать. Одет случайный прохожий в черную куртку с объемным, опушенным по краю капюшоном. А на ногах - ботинки просто необъятных размеров. 48, что ли? Да с такими ботинками даже лыжи не нужны!

- Я машину видел. Ваша? - мотнув головой в бок, спрашивает незнакомец.

- Ага, - машинально киваю я, - Заглохла.

- И вы решили пойти пешком.

- Очевидно же, - брякаю я смущенно и в то же время - грубо. Чувствую себя крайне неловко. Положеньеце у меня… так себе.

Поэтому - пытаюсь подняться, чтобы устранить эту досадную неприятность, но в тяжелой шубе это ой как не просто. Благо, мужчина наклоняется, подхватывает меня под локоть и без труда поднимает на ноги.

Ой-ёй… Встав рядом, я отмечаю, что тот и правда - просто неприлично, прямо таки пугающе большой, этот мужчина. И в высоту, и в ширину. И вот теперь я действительно крыловская Моська при слоне. Сейчас еще и огрызаться начну на автомате, скрывая вполне понятный и инстинктивный страх.

А мне и правда страшно! Я, конечно, привыкла, что большая часть человечества выше и крупнее меня - так всегда было. Но размеры этого мужчины едва ли тоже относятся к среднестатистическим. Поэтому поджилки трясутся и первое, что мне хочется - это броситься наутек.

Но я отметаю этот инстинкт. В сумке у меня и перцовый баллончик, и приемы крав-мага я знаю отлично. Хотя едва ли последние помогут мне против такого бугая.

Неожиданно мужчина усмехается:

- Какая вы… маленькая.

Ой, да ладно? Оказывается, мы думает примерно в одном направлении.

Но следующий его финт меня ошарашивает. С легкостью того же тролля мужчина подхватывает меня где-то на уровне поясницы и отрывает от земли, заставив меня тихо взвигнуть. И теперь наши головы оказываются на одной уровне.

В ночных сумерках я с трудом, но различаю нижнюю часть его лица. Массивную челюсть с густой бородой. Большой рот с красными обветренными губами. Кончик большого носа. И легкий блеск на тот месте, где должны быть глаза.

- Эмм…? - выдаю я “глубокомысленное”.

На что-то толковое, как ни странно, меня не хватает. А ведь обычно мне за словом в карман лезть не приходится.

Быстрее, чем я успеваю сообразить, незнакомец поворачивается, открывает дверь и, как кулек, складирует на сиденье. Вот так просто - взял. И положил.

Я только и успела разве что ресницами похлопать от удивления.

А еще мне немного жутковато. Как это… неожиданно.

- Спасибо, - запоздало благодарю я, когда мужчина ныряет в салон. На секунду загорается потолочная лампочка, но этого хватает лишь на то, что увидеть светлую, слегка вьющуюся шевелюру, да кончик уха.

Мужчина хмыкает и молча заводит двигатель. Машина с легкой пробуксовкой дергается вперед, а дальше едет мягко и плавно.

Да уж, подобная махина под стать этому викингу. Большая, основательная и уверенная, как и ее владелец. И порывы ветра ей нипочем, в отличие от моей несчастной Шкоды.

В салоне, кстати, пахнет очень хорошо и приятно. И не перенасыщено химозой, как обычно бывает от висячих ароматизаторов, а витает флер брендовых духов - немного терпко, немного корично, немного апельсиново. Вполне по-мужски и при этом - уютно.

А еще - в салоне очень тепло. И это очень своевременно, потому что до поры до времени я даже не осознавала, что так сильно замерзла. Околевшее тело ликует, мозг на радостях плывет, и тревога по этой причине затухает. В какой-то момент моей попе становится даже горячо от сидения с подогревом, и я, повернувшись к водителю, вежливо прошу отключить его. Еще и добавляю:

- Простите за неудобства. И спасибо за помощь. Моя машина заглохла так неожиданно, мне в голову не пришло ничего более умного, чем добраться до ближайшего жилья. Как вас зовут, кстати?

Мужчина слегка поворачивает в мою сторону голову. И едва заметно из-за густой поросли улыбается.

-4-

Я прекрасно пониманию, что делает Виктор. Отвлекает. А еще - убивает время. Ехать в малознакомой компании не всегда бывает комфортно, хотя отвлекаться во время не самой простой езды - вот вообще дело неблагодарное.

Но мне нравится. Голос, показавшийся мне сначала угрожающе громким, сейчас звучит спокойно и вкрадчиво. Низкие интонации отдаются какими-то странными пульсациями под коркой, удивительным образом умиротворяя и успокаивая. С обладателем подобного голоса оказывается очень комфортно говорить о совершенно незначительных вещах, не чувствуя при этом никакого стеснения.

Хотя при этом легкий флер волнения никуда не девается. Но источник этого волнения не страх и не тревога. А специфическое такое… любопытство, что ли… И интерес. Не каждый день все-таки я могу порадоваться себя мужской компанией без цели подготовить очередной проект или заключить новый контракт.

Да и говорит Виктор интересно. Задает правильные вопросы. Правильно поддерживает ту или иную тему. Вкрадчиво. Аккуратно. Вкупе с брутальной внешностью это очень… нетривиально.

Удивительно, как нечто подобное может и привлекать, и смущать, и тревожить одновременно.

Наверное, именно поэтому, когда Виктор тормозит у входа гостиницы, которую я ему назвала, я, вместо того, чтобы по-быстрому поблагодарить и выскочить наружу, по-глупому зависаю. Короткая поездка, едва ли продлившаяся больше 20 минут, умудрилась перетряхнуть меня не хуже американских горок. И все чувства трусливо перемешались внутри, поставив в незавидное положение. С одной стороны - нужно просто выйти и закрыть дверь не только этой большой машины, принадлежащей не менее большому мужчине, но и самóй этой истории, случайно столкнувшей двух человек на заснеженной дороге в конце уходящего года.

С другой же стороны… Моя тушка так уютно обустроилась в этом большом салоне с теплым ароматом корицы и апельсина и мужчиной, которому нельзя отказать ни в приятном запахе, ни в умении ненавязчиво поддержать довольно приятный разговор, что и… выходить как-то уже не хочется.

- Маша? - вопросительно произносит тот, повернувшись ко мне корпусом.

Меня неожиданно передергивает. Но не отвращения, нет, хотя мужчина по прежнему огромен, широкоплеч и бородат. Вот только он давно уже не кажется мне отталкивающим, скорее, наоборот. Глаза, которые оказываются серо-голубого цвета, так и притягивают, так и гипнотизируют, заставляя меня открыть рот. Да и свет, учтиво включенный после остановки, наконец-то позволяет более-менее рассмотреть моего спасителя. С весьма, как мне кажется, ладными чертами лица, несмотря на крупные габариты и заросли.

- Виктор? - выдаю я неожиданно для самой себя тихо и даже хрипло, будто в горле пересохло. И тут же отчетливо понимаю - я попала. Хорошенько так попала, влипла, нырнула… В общем, нужное подчеркнуть.

Это словно морок какой-то. Замкнутое пространство вдруг внезапно бьет по всем ощущениям, выворачивая наизнанку, а присутствие этого совершенно незнакомого человека не то, что не пугает -тянет самым нелогичным образом!

Голова отключается. Пальцы снова дрожат. А бедра непроизвольно сжимаются из-за беспокойных ощущений между ними.

Подобное у меня впервые. И все же - чай, не девочка, чтобы не поймать реакцию собственного тела. И это дико - почувствовать физическое влечение к человеку, с которым знакома всего ничего!

Выгляжу я, наверное, странно. Глаза выпучила, рот открыла, еще и ерзаю, будто села на что-то колючее или шершавое…

И мысль об этого наконец-то немного отрезвляет и заставляет прийти в себя.

Я дергаюсь одновременно с щелчком замка от ремня под пальцами Виктора. Мужчина резко вскидывает вверх ладонь и, накрыв ее мой затылок, неожиданно притягивает к себе. Очередное нарушение всякой логики ошарашивает, но при этом - до странного радует. А оказавшись настолько близко от Виктора я буквально ныряю в странный, отключающий чувство сохранения омут.

- Эм… - в третий раз за вечер совершенно несуразно мычу я и готова от стыда провалиться сквозь землю.

Хотя, в самом деле, что тут такого?! Радуйся, Машка, похоже, намечается что-то интересное!

Да голубые, посаженные глубоко глаза напротив не дают. В них столько уверенности, столько удивительного спокойствия и силы, что трудно не поддаться их давлению. С трудом узнавая саму себя, я на секунду задерживаю дыхание и непроизвольно облизываю губы.

- Всегда понятно, когда девушка готова… к более тесному знакомству, - тихо и проникновенно сообщает мужчина, продолжая соблюдать мизерную, но все-таки дистанцию.

- Я никогда не… знакомлюсь так спонтанно, - парирую я в тон, вздрагивая от этих полных двусмысленности фраз.

- Проверим? - усмехается Виктор. И, неторопливо скользнув ладонью вниз и между отворотами шубки, аккуратно сжимает правую грудь.

- Аа… - коротко и удивленно выдыхаю я, непроизвольно вытаращив глаза еще больше.

Неожиданно? Я бы не сказала. Скорее - заманчиво и многообещающе. Пусть и непривычно быстро.

Как я уже отметила - большая ладонь. Не для моей скромной двоечки. Но пальцы мягкие и уверенные, с легкостью нашедшие сосок, тут же напрягшийся под тонким кружевом бюстгальтера.

Но на этом мужчина не останавливается. И действует уверенно и со знанием дела. Его пальцы, слегка мазнув по животу и бедру, уверенно задирают подол платья, легко раздвигает мои бедра и нарывает через белье и теплые колготки промежность.

-5-

Пять минут - это много или мало?

Все зависит от обстоятельств.

В одной ситуации пять минут - это мизер. За пять минут не успеть нормально и вдумчиво пообедать, за пять минут не подготовить качественную отчетность.

В другой же ситуации, за это же время можно успеть пережить и самые сладкие моменты жизни, и самую страшную катастрофу.

За пять минут после самого безумного и спонтанного поцелуя за всю мою жизнь я успела и нарисовать себе полные сладости и неги картинки, и поругать себя за несдержанность, и даже с головой нырнуть в далекие от благоразумия перспективы.

Может, если бы мы были знакомы… И заняли себя хоть каким-то разговором, я бы смогла отвлечься, переключить свое внимание и спокойней пережить эти треклятые пять минут.

Вместо этого мы промолчали всю оставшуюся дорогу, что странно. Ведь до этого вполне успешно справлялись с диалогом.

А еще от дискомфортных и покалывающих ощущений в промежности я то и дело крутила по сидению своей пятой точкой, слегка трясла головой, чтобы остудить горящие щеки и немного терла ладони, чтобы успокоить мучающий их тремор.

Когда машина остановилась во второй раз, я едва удержалась от того, чтобы с бешеным воплем не выскочить наружу и не броситься наутек. Ага, накрутила. Довела градус волнения и предвкушения до максимуму. Но это было смешно. И нечестно перед Виктором. Как минимум. Максимум - я выставила бы себя полной дурой и истеричкой в одном лице.

Поэтому, когда мужчина, не говоря ни слова, решительно выходит из салона, я делаю короткую дыхательную гимнастику и терпеливо жду, как какая-то дама, когда дверь с моей стороны откроют и подадут руку, чтобы помочь выйти.

И ведь Виктор действительно делает все это. В смысле - и дверь открывает, и руку галантно подает.

Но стоит мне вложить свои пальцы в ладонь…

Не-е… Отставить. Не жалеть ни о чем.

Уверенное сжатие. Мягкий рывок, ставящий меня на ноги. И короткое объятие, окутавшее меня теплом мужского тела - и вот я плыву в розовых облачках и на мягких ногах послушно следую туда, куда меня ведут.

На автомате отмечаю старинный двухэтажный дом на несколько квартир. Светлый и чистый подъезд с коляской и велосипедом. Деревянную лестницу с изогнутыми перилами. И современную металлическую дверь с золотой семеркой над глазком.

Пока мы идем, единственное, о чем я могу думать (а может, и рассчитывать на это), что, оказавшись внутри квартиры, мы тут же примемся за продолжение прерванного банкета. Ну, как это бывает в фильмах и во влажных снах. С экспрессивным срыванием одежды, глубокими и страстными поцелуями, звериной страстью и бесстыдными стонами.

Вместо этого Виктор весьма учтиво помогает мне скинуть шубку и разуться и провожает в недра своего жилища.

Весьма просторного, надо сказать, жилища.

Высокие потолки. Свежий и стильный ремонт. Между комнатами - большие двустворчатые двери с витражами. И кухня, которую я успеваю задеть взглядом - просто мечта любой домохозяйки. Огромная и светлая, с большим овальным столом и барной стойкой.

Ну, или не только домохозяйки. Меня аж дрожь пробивает, когда я непроизвольно представляю, по какому назначению можно использовать такой основательный и крепкий, на прочных широких ножках, стол…

- Ванная там, - указывает Виктор кивком головы, - Кофе? Чай?

- Кофе, - машинально отвечаю я, вздрогнув от странного укола неловкости. Так бывает, когда фантазия не воплощается в жизнь. Но - я послушно шурую по указанному направлению.

И потихоньку начинаю злиться.

Так мы будет трахаться или нет?!

В ванной я неприлично долго мою руки, рассматривая свое отражение в зеркале. Перед долгой дорогой я решила не красится и сейчас видела растерянное и слегка красное от волнения лицо молоденькой девушки, почти девочки. Может, в этом все дело? В темноте-то позднего вечера да в машине ничего толком не разглядеть, но сейчас, при свете, мужчина увидел не взрослую женщину, а девчонку, которую лишь с большой натяжкой можно назвать совершеннолетней

Может, мне паспорт вытащить и дату рождения продемонстрировать? Как табличку с надписью: “Вход разрешен”.

Ба… Ну что за бред?!

Неожиданно взбесившись по этому поводу (что поделать? детское личико - это мое больное место и причина сильнейшего комплекса), я резко дергаю на спине застежку и сбрасываю платье. Стягиваю колготки и белье и сразу же ныряю в душ.

Если секс мне сегодня не обломиться, то хотя бы пот смою после многочасовой поездки в машине.

Размеры ванной комнаты позволили установить здесь и ванную, и душевую кабинку. Всё - весьма и весьма приличных размеров, явно отвечая запросам и габаритам хозяина. Хлынувшая из лейки вода ошпаривает меня холодом, и я раздраженно вскрикиваю, костеря на чем свет стоит местный водопровод. Но полминуты - и я блаженно нежусь под горячими струями, привычно растирая ноющее и затекшее тело. И даже внаглую беру губку и гель, погружаясь в уже знакомый запах цитрусовых и корицы.

Похоже, я знаю, какие запахи предпочитает этот человек. Контора, как говорится, спалилась.

-6-

- Вот дурная. Пол же холодный, - осуждающе выдает мужчина.

И при этом смотрит так… обжигающее.

Я шумно сглатываю. Боевой настрой как рукой сняло - отчитал же, как девчонку. Но я все равно пренебрежительно фыркаю:

- Я заметила.

- И я правильно понял? Это приглашение?

Наклонившись и уперевшись одной ладонью о столешницу, подушечками пальцев второй Виктор мягко прикасается ко мне над самой кромкой полотенца, в которое я завернулась.

От этого жеста я снова вздрагиваю, но на этот раз - по совершенно другой причине.

Какая-то жалкая секунда - а меня ошпаривает, между ногами снова становится горячо, а в животе стягивается узел.

- Ты же чай предлагал, - неожиданно хриплю я.

- Чаю хочешь?

Хочу! Но не чая!

- Ага.

К моему удивлению, мужчина резко выпрямляется и отходит к столешнице гарнитура. Там, оказывается, и чашки уже стоят, и прозрачный заварник из стекла и даже низкая пиала с конфетами и баранками.

Нет, ну серьезно, что ли?! Что это еще за танцы с бубнами?! Где мой секс?!

И ведь он действительно наливает мне чай и, шагнув обратно, вкладывает в руку кружку - совершенно обычную, белую, без рисунков и орнаментов.

- Вот тебе чай. Осторожно. Горячий.

Ваа…

Внутренне трясясь от напряжения, я под внимательным и сканирующим взглядом серо-голубых глаз медленно подношу кружку к губам. При этом зрительный контакт не обрываю.

Делаю малюсенький и аккуратный глоток…

Что ж, вполне терпимо. И вкусно, между прочим.

Но это не то, чего я хочу на самом деле.

Да и неловко как-то. Вся ситуация в целом… сущий абсурд. Какого хрена, в конце концов?! Чего Виктор тянет? Чего ждет?

Мне непривычно быть инициатором, но, видимо, ничего не поделать. Пока я совсем не расплавилась, надо что-то предпринять.

Делаю еще пару глотков и отставляю кружку в сторону. Конечно же, подальше, чтоб не задеть ненароком. И, протянув руки, провокационно закидываю ладони на мужские плечи.

И правда - твердые, как камень. Ммм…

Но Виктор почему-то хмурится и заметно напрягается. Но его взгляд… он горячий и голодный. Оторвавшись от моего лица, он скользит ниже, обжигая кожу и заставляя меня непроизвольно закусить губу от предвкушения. Грудь наливается тяжестью и напрягается. В животе - туго и горячо. Хочется распахнуть полотенце и зашвырнуть куда подальше, чтоб не мешалось.

Но опять же - я не понимаю, чего он медлит. Ведь вроде как договорились, пусть, и невербально. Поэтому с весьма прозрачным намеком раздвигаю ноги в стороны. И мягко касаюсь подушечками пальцев его шеи, легонько оцарапав кожу.

- Напилась? - почему-то хмуро спрашивает мужчина.

Киваю. А саму уже трясет от возбуждения и одновременно - от твердолобости некоторых присутствующих тут товарищей.

Ну же! Сколько можно?!

И как только широкие ладони аккуратно обхватывают мои бедра, от ощущений меня почти подбрасывает. Это уже не то, что в машине - через плотные колготки, в тесноте. Тут кожа к коже, на свету, на полном обозрении. Мне одновременно и стыдно, и жарко. В горле - пересохло. Хочется всего и сразу - и чтоб эту так и не начавшуюся прелюдию закончили, приступив прямо к делу, и чтоб наконец-то всё расставили по своим местам. Неопределенность и двусмысленность скоро начнет меня выбешивать.

- Виктор? - шепчу я вопросительно.

Будто разрешения спрашиваю. И в то же время - прошу о чем-то. Да что не так-то?

- Красивая, - вдруг отмечает этот невозможный и безжалостный мужчина, вскинув ладонь и крепко обхватив мое лицо за скулы. От неожиданного комплимента я удивленно хлопаю ресницами и открываю рот. А большой палец тут же накрывает нижнюю губу и, легонько мазнув по нежной коже, оттягивает вниз.

Одновременно вторая ладонь по знакомому маршруту забирается под полотенце. И как только пальцы касаются моих половых губ, я готова торжествующе завопить: да, да, да!

Тысячу раз - да! Наконец-то!