Новогодний Подарок

1

«По делам и воздастся…»

Поворот на Ленинградку она, конечно же, пропустила. Всю дорогу помнила о нем, и вот, поди ж ты!

Помнила, когда выходила из квартиры с огромной спортивной сумкой с вещами, помнила, когда закупала продукты в супермаркете на Новый Год – надо же чем-то побаловать себя в долгожданные новогодние праздники, помнила, когда пристраивалась на Кольцевой автостраде за стареньким зеленым «Хендаем», искренне радуясь, что не одна она ездит с такой черепашьей скоростью.

Водителю зеленого «Хендая», за которым уже полчаса тащилась Инна Новикова на своем красненьком «Пежо», явно не понравилось столь откровенное женское преследование – он нервно поглядывал в зеркало заднего вида и недовольно попыхивал сигаретой. Когда терпеть стало невмоготу, пожилой мужчина решил проучить невежливую дамочку: резко нажал на тормоз и, после, того, как его машина пошла юзом, лихо подбавил газку. Однако, «лихо подбавить газку» не получилось – старая машина дернулась, завиляла задом и заглохла перед самым поворотом на Ленинградское шоссе.

Увидев надвигающееся зеленое пятно, Инна истерически вцепилась в руль и, закрыв глаза, со всей силы надавила на тормоз. Каким-то чудом ей удалось остановить «Пежо» в паре сантиметрах от бампера заглохшего «Хендая».

Сзади тут же засигналили остановившиеся за ними машины.

Распахнув дверь, водитель старенького «Хендая» высунулся из машины и, глядя на Инну испуганными глазами, что-то закричал ей и замахал руками, но Инна не среагировала, ожидая неизбежного удара. Однако, ожидаемого удара не последовало, и Инна открыла глаза – ситуация обнадеживала.

Неужели ей удалось избежать аварии?! Вот это удача! Да она настоящий асс!

Когда она уже уверовала в свою удачу, в окно машины громко постучали.

Инна открыла окно: у ее машины стояли крепкие, стриженные, молодые парни в распахнутых кожаных куртках. Парни выказывали явное нетерпение – похлопывали кулаком по ладони и изъяснялись отрывистыми междометиями, хотя вели себя с Инной они довольно вежливо – их радовало то, что «базара не будет»: дамочке все же удалось избежать столкновения машин.

- Гражданочка, вы в порядке? – поинтересовался один из парней, склоняясь к открытому окну красненькой машинки.

- Ага, - кивнула головой Инна, хотя раньше никогда не говорила «ага» - все-таки она человек воспитанный и с высшим образованием. – Со мной все в порядке, - поправилась она с трудом разжимая одеревеневшие пальцы.

- Тогда проезжайте, не задерживайте движение.

Парни отошли от маленького «Пежо» и занялись заглохшим «Хендаем» - матерясь и не стесняясь в выражениях, они затолкали внутрь размахивающего руками пожилого водителя, откатили вперед старенькую машину, освобождая для других машин заблокированный поворот на Ленинградское шоссе.

Радуясь, что все услышанное к ней не относится (она то с честью справилась с этой ситуацией!), Инна осторожно сдала назад, повернула и быстренько сбежала с «места почти аварии».

Машина по большому счету Инне была не нужна – на работу она ходила пешком, но «для пристижу» (после очередного повышения по службе и ощутимой прибавки к зарплате) она все же купила себе крохотный красненький «Пежо». Купила и тут же пожалела об этом: после столь опрометчивого поступка ей пришлось срочно овладевать новой наукой, плохо поддающейся «усвоению». Но Инна была человеком упрямым и науку вождения все же освоила - водительские права она честно вымучила, и красненький «пыжик» занял свое место на платной стоянке недалеко от дома Инны, изредка покидая свое «теплое насиженное» местечко.

Сегодня, в последний день уходящего года, обстоятельства вынудили Инну воспользоваться долго стоящим без дела «карапузиком» и отправиться на нем почти на край света: в деревню Сергеевку Солнечногорского района.

О пропущенном повороте на Ленинградское шоссе Инна вспомнила, только когда увидела следующий указатель поворота.

- О, Боже! – воскликнула она, в панике съезжая на обочину дороги. – Теперь придется возвращаться к пропущенному повороту!

Незнакомых поворотов и круговых съездов с основной автострады Инна панически боялась и предпочитала ездить по прямой линии, ну, в крайнем случае, один раз повернуть. Поэтому внимательно изучила карту и выбрала для себя наиболее простое решение: прямая спасительная ниточка Пятницкого шоссе через какое-то время плавно вливалась в нужное ей Ленинградское шоссе - недалеко от слияния этих двух шоссе, как раз и находилась деревня Сергеевка, а за ней коттеджный поселок – конечный пункт ее путешествия.

И Инна Новикова храбро свернула с Кольцевой автострады в неизвестность.

Дорога неожиданно сузилась до двух полос и пошла через лес, но главное на ней совсем не было фонарей – лишь огромная луна вовсю светила на темном небосводе, слабо серебря прямое, как стрела, шоссе. Заснеженные деревья слились в сплошную снежно-серебристую стену, изредка расступающуюся перед небольшими деревеньками.

«Пятница» - прочитала Инна на дорожном указателе и хихикнула.

Проезжая дома за высокими заборами, Инна немного повеселела – там за заборами живут люди, все они готовятся к встречи Нового Года: наряжают елку, режут салат «Оливье», запекают мясо и варят картошку, только она одна, как неприкаянная грешница тащится по темной дороге неизвестно куда, а могла бы смотреть по телевизору «Иронию судьбы» и в который раз выслушивать сожаления матери по поводу ее неустроенной жизни…

Нет! Правильно она сделала, что согласилась выручить Стаса и присмотреть за их с женой загородным домом! Пусть она помучается в предновогодний вечер, зато потом ее ждут целых две недели покоя и одиночества! Она будет спать до обеда, целый день смотреть телевизор (все программы подряд) и ничего не делать! Это ли не заслуженная награда за напряженный рабочий год?..

Яркие окошки домов остались позади. Темнота стала непроглядной, и только автомобильные фары слабо разгоняли темноту перед дрожащим от страха красненьким «карапузиком». Теперь машинка не просто ползла вперед по дороге, а тихонечко кралась на цыпочках, постоянно оглядываясь и прислушиваясь к тишине, окружающего ее со всех сторон, зимнего леса.

2

Дом, куда так стремилась Инна в новогоднюю ночь, был большим, мужским и каменным: большим, потому что, к дому с одной стороны «прилепился» гараж на две машины, а с другой – большая крытая застекленная терраса с выходом на участок, плотно засаженный плодовыми деревьями; мужским, потому что, серым, строгим, солидным и прямолинейным (ни тебе эркеров, витражей, петушка-флюгера на крыше); а каменным, потому что, облицован был серым натуральным камнем.

- Ну, наконец-то! – молодая хозяйка загородного дома была возмущена задержкой «обслуги». – Мы договаривались на девять, а сейчас почти десять!

- Мы договаривались на полдесятого, - упрямо уточнила Инна, скидывая серую норковую шубейку и «принимая на грудь» упитанного трехлетнего добермана, радостно виляющего обрубком хвоста и старающегося лизнуть гостью в губы.

- Могли бы приехать и пораньше! – не унималась Анна Киселева, решившая во чтобы то ни стало показать «обслуге», кто в доме хозяин. – Вы же знаете, Инна, что перед аэропортом нам еще надо заехать поздравить свекровь.

Поправив перед зеркалом растрепавшиеся каштановые до плеч волосы, Инна сжала кулаки и решительно повернулась к въедливой «домовладелице», но опоздала с ответом.

- Если ты прекратишь нападать на Инну, дорогая, то мы все успеем: и поздравить маму с Новым Годом и даже успеем к отлету самолета, - вступился за родственницу муж хозяйки дома, предотвращая зарождающийся скандал в самом начале, и, покопавшись в шкафу, достал из его глубины шикарную длинную норковую шубу. – А вот, Аннушка, мой подарок тебе к Новому Году!

Похлопав накрашенными ресницами, стройная красотка обмерла от такой роскошной красоты и, напрочь забыв об Инне и своем недовольстве, бросилась на шею «любимому мужу».

- Вот это Новогодний подарок! Спасибо, дорогой!

- Значит, угодил… - снисходительно посмотрев на импровизированное дефиле сияющей супруги, «любимый муж» примиряющее подмигнул Инне и взглянул на часы. – О-о! Боюсь, что Старый Новый Год мы проводить не успеем.

Пока довольная и улыбающаяся Анна вертелась перед зеркалом в холле и восхищалась своим отражением, ее «любимый муж» и водитель выносили из дома чемоданы с вещами, ручную кладь и пакеты с подарками.

- Ну, все, Инна, мы поехали, - Станислав Киселев, довольно упитанный высокий сорокалетний мужчина, с виноватой миной остановился перед родственницей. - Ты уж извини, что на праздники обременяем тебя своими проблемами, но ты же знаешь, с каким недоверием Аннушка относится к наемным сторожам и домработницам, да и Роя не оставишь с чужим человеком.

- Знаю, Стас, иди уже, - поторопила Инна.

Анна, наконец, оторвалась от зеркала: созерцать свою неземную красоту она могла часами (благо муж был пластическим хирургом и довел эту красоту до совершенства) и, кивнув головой Инне на прощанье, двинулась к выходу.

- Твой новогодний подарок под елкой, - шагнув за порог, напомнил родственник и ободряюще кивнул головой. – Хозяйничай и ничего не бойся – поселок круглосуточно охраняется. Да и наш парень тебя в обиду не даст.

- Разберусь! – успокоила его Инна и, закрыв входную дверь на замок и еще на защелку, подошла к окну в гостиной.

Посмотрела, как «родственники» садились в поджидавшую их иномарку, как выезжали за ворота участка, как поехали по дороге к выезду из поселка…

Ну, вот она и осталась одна!

Если не считать Роя, конечно.

Словно почувствовав, что о нем вспомнили, доберман подошел к Инне и, поставив лапы на подоконник, тоже посмотрел в окно.

- Что, мальчик, уехали твои хозяева к теплому морю! Ну, не грусти, парень, через две недели они обязательно вернутся.

Инна посмотрела на настенные часы и заспешила – надо накрыть на стол и встретить Новый Год: всего должно быть много, даже если она встречать его будет в гордом одиночестве. Ну, почти в одиночестве…

Она все успела приготовить: и курицу, и картошечку с укропом, и обязательный салат «Оливье», и баночки открыть, и колбаску нарезать – успела накрыть на стол, переодеться в праздничное платье, и повязать собаке красный бант, и даже подарила Рою его новогодний подарок: забавную резиновую тигриную голову с пищалкой на толстенной веревочной петле.

Когда настенные часы начали бить двенадцать, Инна уже сидела за столом с бокалом шампанского в руке и вместе со всей страной слушала поздравления президента и прилежно считала куранты: один, два, три, четыре, пять…

После двенадцатого удара Инна, как положено, загадала желание и прокричала «Ура!», чем отвлекла принарядившегося Роя от раздербанивания новой игрушки, и, выпив шампанское, положила себе на тарелку всякой всячины – сегодня она сама себе сделает новогодний подарок: в Новогоднюю ночь наплюет на длившуюся целый год диету и оторвется по полной программе!

Вволю наевшись разносолов, Инна положила в миску Рою два приличных куска мяса и с бокалом шампанского забродила по дому.

Дом не произвел на Инну особого впечатления: скучновато, серовато, хотя солидно и дорого – не чувствовалась здесь заботливая, женская рука, хотя женщина здесь проживала.

Походив по комнатам, Инна вернулась в гостиную и снова встала у окна.

За окном медленно и величественно шел снег. Огромные узорчатые снежинки неторопливо падали с непроглядного серого неба, укрывая землю белоснежным праздничным покрывалом. Все притихло вокруг - природа любовалась красотой своего сотворенного для себя «Новогоднего подарка».

Инна смотрела на падающий снег, он не стал навевать на нее грустные мысли...

Сколько Инна себя помнила – праздники она не любила.

В детстве ее всегда заставляли читать стихи перед гостями (как маленькую), а когда начиналось самое интересное, отправляли в другую комнату приглядывать за младшей сестрой – чтобы они не мешались под ногами.

Мать родила Инну очень рано в восемнадцать лет, потом был институт, работа, второй ребенок и Инна как-то потерялась между этими датами, застряла между родителями и младшей сестрой, не признавая за первыми старшинства и родительского авторитета и не найдя общих интересов с младшей (разница в восемь лет колоссальное расстояние для сближения и понимания).

3

Моложавая женщина вошла в убогую покосившуюся избенку, стоящую около самого леса, и села у двери на лавку, сколоченную из не струганых досок. Огляделась и презрительно скривила рот: унылое зрелище представляла собой обстановка брошенной, нежилой избушки: массивный грубо сколоченный стол и лавки у стола и по стенам, в углах два огромных сундука без замков и запоров, на стенах развешены пучки каких-то трав и сухих цветов, сквозь пыльные, давно не мытые, окна сочился тусклый, не смотря на день, рассеянный свет.

«-Зачем я сюда притащилась? – скидывая с головы капюшон и передергивая плечами от промозглой сырости, подумала она, расправляя полы длинной стриженой шубы. – Хотя, если подумать, это у меня последний шанс заставить его на мне жениться. Сколько ее еще ждать и так два дня уже потеряла…»

Дверь заскрипела, в избенку вошла неопределенного возраста женщина в пуховом платке, тулупе, резиновых сапогах и длинной темной юбке. Подол у юбки был мокрым, на сапогах налипла болотная тина. Хозяйка избенки, не глядя на гостью, прошла в горницу и села за длинный грубо сколоченный стол. Деревянные доски стола потемнели от времени и сырости. Вспоминая свою молодость, хозяйка провела заскорузлой рукой по старым доскам и закрыла глаза, словно задремала.

«- Ну вот, - недовольно подумала женщина в шубе у двери, - теперь она спать надумала. А когда же она работать будет? Я к ней в такую даль ехала, несколько дней ждала, да видно зря!»

- Зря, не зря – время покажет… - прошамкала хозяйка беззубым ртом. – Сконд естешь? Откуда будешь?

- Из России… - с ужасом глядя на сидящую за столом столетнюю старуху, произнесла гостья и не в силах встать, схватилась руками за край лавки.

- Ну да, ну да, пани з Росьи, - прошамкала старуха и, повернув голову в сторону гостьи, посмотрела на нее серо-зелеными «болотистыми» холодными глазами.

Наваждение старушечьего облика исчезло – за столом сидела женщина неопределенного возраста, все еще внешне привлекательная и презрительно смотрела на трясущуюся от страха рыжеволосую женщину у двери.

- Зелье ворожейное я табе дам, - скривила тонкий рот хозяйка избенки, - а ты мяне за это…

Хозяйка поманила гостью скрюченным пальцем к себе и, когда та, на плохо слушающихся ногах, подошла и склонилась, зашептала ей в ухо свое условие.

- Да где же я…

- Цыть! Молчь! – цыкнула хозяйка на гостью, и та покорно замолчала и согласилась. – Добже…

Хозяйка избенки достала из запазухи бутылочку темного стекла, запечатанную сургучом, и поставила на стол перед гостьей.

За окном избенки вдруг резко зашумели деревья, поднялся сильный воющий ветер, и серые снежные тучи заволокли морозное ясное небо. Пытаясь спрятаться от надвигающегося ненастья, жалобно заблеяли козы, привязанные около избенки к дереву. А хозяйка-ведьмачка будто и не слышала приближения снежного фронта, не слышала завывания ветра и тревожного блеянья коз, не мигая смотрела в глаза непрошенной гостьи, отважившейся накликать приворотную беду на своего избранника.

- Каждый джень по тши капли… Не исполнишь условие пока зелье не закончится – пеняй на сабе…

Хозяйка отвернулась от женщины, и та снова увидела перед собой столетнюю старуху со скрюченным носом и скрюченными пальцами. В испуге схватила она заветную бутылочку со стола, бросила на стол деньги и быстро выбежала за дверь.

- Добже, добже, - скривила беззубый рот старуха и, не прикасаясь к деньгам, повторила: - Хорошо, хорошо…