Новогодняя охота на зайку

Глава 1

Надежда
Я уже отъезжала от супермаркета. Багажник был забит до отказа покупками, а в душе разливалось приятное тепло от чувства выполненного долга. И тут раздался звонок.

Звонила директриса. Голос у неё был виновато-деловой.
— Надежда Николаевна, нужно срочно… Горят сроки. Прямо в канун Нового года кому-то понадобились сведения о возрастном составе выпускников и… — она многозначительно замолчала, — списочек тех, кто изъявил желание поступать в медицинские вузы.

Я выругалась про себя, но вслух ответила покорно:
— Хорошо, Елена Петровна, сейчас приеду.
Внутри всё закипело от бессильной злости. Я уже мысленно предвкушала, как вернусь домой, налью чашечку кофе, прилягу на диван с книгой и буду лениво ждать мужа с его «лыжной прогулки». Эти планы рухнули в одно мгновение.

Из багажника, как символ приближающегося праздника, торчала пушистая еловая лапа. Оставлять машину с открытым багажником у школы не хотелось, и я, проклиная всё на свете, решила сначала заехать домой.

Мы жили в частном секторе. Я свернула на свою улицу и почти сразу упёрлась в затор. Впереди, перегородив узкую дорогу, стояли два помятых автомобиля — очередная авария.

Время утекало сквозь пальцы. Меня осенило: можно выгрузить хотя бы елку у приятельницы, Ольги Ивановны. Она жила в соседнем квартале, это было по пути. Я знала, что сама Ольга срочно уехала к дочери и должна была вернуться к вечеру, но у меня был её запасной ключ. Мы дружили домами, доверяли друг другу.
К тому же, намотавшись по магазинам, я чувствовала, что мне срочно нужно в туалет. Елку же можно было просто оставить во дворе. Слава богу, улица была расчищена, и ничто не мешало подъехать прямо к калитке. Я быстро добралась, с почти материнской нежностью вытащила из багажника колючую красавицу и устремилась к дому.

Мне были знакомы все тайные запоры и щеколды, поэтому я легко открыла калитку и прошла по дорожке к крыльцу. И тут я увидела их… Лыжи.
Аккуратно воткнутые в сугроб у крыльца. В голове мелькнула смутная мысль: «Странно… Муж Ольги, Семён, в командировке. А лыжи… были до боли знакомые…». Но я отогнала подозрения — мало ли что. Может, Ольга перед отъездом достала их просушить? Или Семён вернулся?

Я поспешила в дом, прошмыгнула по прохладной, полутемной прихожей в туалет и, выйдя, наконец вздохнула с облегчением. Но тут из-за двери на кухню донеслись приглушённые звуки.

Тихие, воркующие голоса и смех. «Наверное, муж Ольги всё же вернулся, — подумала я. — Значит, Ольга дома. Надо зайти, поздороваться, а то я тут как вор шастаю».

Я сделала шаг к кухне, и мой мозг отказался обрабатывать картинку, которая открылась моим глазам.
Я остановилась на пороге, будто споткнулась о невидимый барьер. Всё внутри закричало: «Развернись и беги!» Но ноги стали ватными, приковав меня к месту.

Мой муж, босиком, с голым торсом и в одних домашних штанах, стоял ко мне боком. Волосы у него были влажные, будто после душа. У Ольги на голове — чалма из полотенца. Они ворковали, увлечённо перебирая что-то на столе.

Сцена была настолько интимной, постыдной и «жаркой», что воздух на кухне показался мне густым и сладким. Я не видела лица мужа.
Но Ольга меня увидела.

Её возбуждённое, разгорячённое лицо вдруг застыло. Глаза расширились, и в них вспыхнул сначала испуг, а затем паническое осознание. Её взгляд метнулся с моего окаменевшего лица на лицо моего мужа.

Я не понимала, зачем стою тут как статуя, не в силах издать ни звука. Время замедлилось, растянувшись в липкую, тягучую паутину. Они не вскочили, не кинулись прикрывать свою наготу. Они просто замерли, глядя на меня, как браконьеры на лесника, появившегося из чащи.

На лице Миши не было ни раскаяния, ни ужаса — лишь раздражение и злость, будто я нарушила его священный ритуал. Ольга пыталась стянуть полы халата, но её пальцы дрожали и не слушались.

Тишина стала невыносимой. Я всё же взглянула на стол. На нём стояла початая бутылка дорогого коньяка, шампанское, фрукты и изысканная нарезка. Картина идеального свидания.

— Миша, — мой голос прозвучал хрипло и непривычно громко. — Говоришь, на лыжах? Последний день в году охотишься?
Я перевела взгляд на Ольгу, на её разгорячённое лицо, и меня вдруг затошнило.

— Надь, какого хрена?! Чего ты тут? — прорычал муж. Его голос был низким, полным досады. Не вины, а именно сожаления, что я посмела вломиться в его вторую, настоящую жизнь.

— Уже ухожу. Не хочу мешать твоей «охоте».
Я сделала шаг назад, к выходу. В глазах стоял туман, но я должна была сказать это… Последнее слово.
— Кстати, можешь не заморачиваться. Дарю тебе в этом году ещё один бонусный день «охоты». Можешь тут оставаться. Домой не приходи.

После этого меня накрыло. В ушах зазвенело, в висках застучал молоток. Хотелось крушить, ломать, стереть с лица земли это гнездышко.
В прихожей, спотыкаясь о собственные ноги, я наконец заметила его рюкзак и знакомую куртку на вешалке. А на тумбочке, как насмешка, стояли две трёхлитровые банки с маринованными помидорами и огурцами.

Мои огурцы. По моему рецепту. Я вспомнила, как Ольга нахваливала их, и я, душа-человек, дала ей банки на праздник.
Мне страшно захотелось что-нибудь разбить. Это не была ярость. Это было холодное, методичное желание уничтожать. Я взяла одну банку и с силой ударила её о вторую. Стекло взорвалось хрустальным дождём, рассол брызнул на стены, огурцы и помидоры разлетелись по полу.

Кислый запах маринада и укропа заполнил прихожую, смешавшись с запахом её духов и его лыжного крема. Я вытерла руку и, не оглядываясь, вышла, хлопнув дверью.

До школы я доехала, не помню как. Дорога расплывалась перед глазами в цветное пятно. Я сидела в машине на парковке, уставившись в одну точку, пытаясь прийти в себя. Тело отказывалось слушаться, а в голове стоял оглушительный шум.

Несколько раз звонила секретарь. Я видела её имя на экране, но не могла заставить себя ответить. Потом просто вышла и пошла работать. Руки сами делали своё дело: включали компьютер, открывали файлы, искали данные. Я была автоматом, биороботом, выполняющим программу «Отчет».