Новые земли

Пролог

— Люди тут будут, — сказал Дигори. — И у них, понимаешь, будет история.

— Спасибо, хоть сейчас нету... — сказала Полли. — Зубрить не надо. Битвы, и даты, то да се...

Льюис. «Хроники Нарнии.
Племянник Чародея»

Словно огромная шхуна вздымалась над океаном юная земля, и золотисто-зеленая листва деревьев будила у морских духов смутные мечты о мачтах и парусах. Лазурные волны Южного моря тянулись к краю песков и пальм, где бродят дикие львы, летают причудливые птицы. К западу воды темнеют, песок сменяют цветущие степи, за которыми — где-то у самого горизонта — виднеются высочайшие горы нарнийского мира. Бурные свинцовые валы бьются об окутанные стылыми туманами скалистые берега Севера. Вдалеке тоскливо завывают голодные волки... Еще севернее берега покроются снежным одеялом и, наконец, льды покроют и сам океан… Но дальше, дальше! На Восток, где в погожий день цвет морской воды нежнее фиалковых лепестков. Где солнце играет на листьях густых лесов. Где между ясеней и дубов таятся пальмы, а среди вереска и рододендронов расцветают роскошные орхидеи. Здесь — сердце мира, страна, давшая ему имя, земля, по которой ступал Великий Лев и только что созданные травы струились из-под его лап...

В Восточное море впадает Великая река, но никогда ни один корабль не сможет преодолеть отмель на ней — место славных битв далекого будущего. Но в маленькой лодке или на плоту мы легко поднимемся вверх по течению и увидим, как густой лес отступает от берегов, уступая место полям и огородам. Все чаще нам будут попадаться окруженные цветами дома: огромные и крошечные, деревянные, каменные и земляные — столь же разные и столь же веселые, как их обитатели.

На третий день пути по левому борту покажется выложенная разноцветной мозаикой Королевская площадь. В конце ее стоит большой деревянный дом, узорный и яркий. Над крышей реет зеленое знамя, сверкает в солнечных лучах вышитый золотом Лев. Это Дом Королей. Позади него, у самого леса, растут два раскидистых дерева — серебряное и золотое. Листья их мелодично звенят в налетающем ветре. Перед распахнутыми дверями Дома высится фонарь, подобный которому не смог бы создать ни один мастер, ибо этот фонарь живой и его корни глубоко вросли в нарнийскую землю.

На другом конце площади, у самого берега, видна Белая Яблоня. Листья ее светятся голубоватым серебром, почти сливаясь с тонкими ветвями, все еще отягощенными крупными прошлогодними яблоками, сияющими, точно звезды, и источающими дивный аромат. Осенью, когда созреют молодые плоды, старые в одну ночь упадут на землю, и наступит Великий Осенний Праздник. Эта Яблоня охраняет страну от Северной Колдуньи и потому ее нередко зовут Деревом Защиты. Третье имя Яблони: Дерево Дигори — в память о мальчике из земель Праотцов, посадившим ее во второй день от создания мира. Под Деревом стоит небольшой павильон, выточенный из черного агата. Издалека он напоминает миниатюрную беседку, но подойдя ближе мы увидим огромное яйцо, напоминающее гигантскую жемчужину в изящной оправе павильона.

В первый день весны180 года вся Нарния собралась у мозаичной площади.

Словно море шумела радостная разношерстная толпа — говорящие звери, кентавры, гномы, люди, духи вод и деревьев... Над всеми возвышались слоны и великаны. Детеныши и мелкие зверушки облепили ветви деревьев, плечи и спины высокорослых соседей.

На коньке королевского дома устроился фазан, распустив свой пестроцветный хвост по черепитчатой крыше, на древке зеленого флага с золотым львом балансировала молодая галка. Вершину золотого дерева облепили дрозды, вершину серебряного – вороны, на нижних ветках сидели малыши-гномы, сатиры, фавны и человеческие детеныши. На фонаре, держась за перекладину одной лапой, висела смешливая мартышка.

А возле Волшебной Яблони на высоких золотых тронах сидели пять нарнийских королей и пять королев. В центре: длиннобородый улыбчивый праотец Франциск в вышитой золотом зеленой рубахе и длинном плаще с изображением льва, по правую руку от него — праматерь Елена в расшитом мерцающим цветочным узором батистовом платье, чьи полупрозрачные рукава из серебристой паутины ниспадают на мозаику площади. Рядом с праматерью — их старший сын Франциск II, ставший с возрастом точной копией отца. Сидящая подле него королева все еще самая прекрасная из дриад — высокая, сильная, с буковыми листочками в косах-ветвях. По левую руку Праотца — высокий и смуглый сто тридцатилетний Франциск III, чьи седые волосы заросли мхом. Рядом с ним вечно юная королева-наяда. С правого краю — по-юношески стройный восьмидесятипятилетний Франциск IV и его кузина-супруга — невысокая, коренастая и все еще ослепительно рыжая. Благодаря ей и бабушке-наяде волосы сидящего с левого краю Франциска V напоминают золотистый ручей. Его королева одета в короткую тунику, оставляющую открытыми стройные ножки, покрытые густой коричнево-рыжей шерстью.

Рядом с королями сидит огромный лев Аслан — царь зверей и создатель Нарнии, его золотая грива сверкает ярче солнца. Перед Львом — смущенный сероглазый подросток в зеленом плаще и рубахе, сотканной из тончайшей золотой паутины. Это Коль — младший сын Елены и Франциска I, родившийся, когда у его братьев уже повзрослели правнуки. Нежданный ребенок состарившейся праматери, чистокровный человек — такой удивительный рядом с разношерстными ровесниками, в чьих жилах перемешалась кровь сказочных созданий.

Из толпы, покачиваясь, выходит толстый очень древний гном, в его волосах и длинной бороде озорно переплетаются седые и ярко-рыжие пряди — словно языки пламени на присыпанных пеплом углях. В мощных морщинистых руках гном держит изящный золотой обруч, украшенный змеевиком и малахитом, одновременно похожий и не похожий на короны Пяти Королей.

Часть 1. Север Глава 1. Тайна главного охотника

Орландия 204 г.

Как большинство орландских гор, Лисья гора была невысока и почти вся поросла лесом: по большей части рябинником да кленовником — лишь кое-где торчали верхушки золотистых сосен. В отличие от гор, расположенных ближе к Анварду, здесь не было ни выдолбленных в камне ступенек, ни натянутых веревок-поручней, ни циновок, брошенных на камни, чтобы нога не скользила — только звериные тропы. По одной из которых поднимались двое путников: отец и сын.

Мальчик был высок — почти на голову выше отца, жесткие каштановые космы, в которых со временем наверняка появится мох, собраны в хвост. Со спины так и вовсе не похож на невысокого мужчину золотистые кудри которого падали на широкие плечи. Но гномий мясистый нос и огромные карие глаза фавнов явно достались мальчишке от отца.

Под ногами шуршали прошлогодние листья и крылатки кленов, над головами шелестели листья рябины, спасая от июльского солнца. Мужчина наклонился и бережно сорвал небольшой трутовик с лакированный красноватой шляпкой. Похожая на лису рыжая кареглазая собака тут же подбежала к хозяину, обнюхать добычу. Тот с усмешкой потрепал любимицу по острым ушам. Мальчик вздохнул. Гриб лечебный, мама будет довольна, но они шагают уже полдня, а куда, да зачем — не понятно. Малец поправил висевший на поясе топор гномьей работы, подаренный вчера отцом на пятнадцатилетие, скользнул равнодушным взглядом по темным блестящим ягодкам разросшейся вдоль тропы ежевики, и снова вздохнул. Все ребята в поселке — ну, если не считать принца Дара и его дружков с утеса — ходили на Север чуть ли не каждый год. А он — сын главного охотника! — не был там ни единого раза! Ребята убеждены — за всем этим скрыта какая-то тайна. Многие даже считают, что ее знает и он, но мальчик подозревал, что никакой тайны нет, а отцу просто-напросто не хочется мерзнуть. И вообще он там на Севере давно все вершины покорил, самых больших медведей завалил, даже чудищ каких-то убивал, если не врут. Ну и надоело. Не молодой уже, что уж. Хотя все еще лучший из лучших! Мальчик встряхнул головой, отгоняя воспоминания, как на прошлой осенней охоте отец один на один победил громадного кабана-секача. Отец, конечно, крут, не поспоришь. Но какое он имеет право не пускать сына на Север?! Вчера мальчик поставил вопрос ребром: или его отпускают или он идет самовольно. Мамка, конечно, расстроилась. А отец… Вот, что вы думаете? Отец предложил сходить в горы, показать что-то и поговорить. Но что мальчик мог не видеть в родной-то Орландии?! Но раз отец велел собрать в предгорьях вязанку хвороста, значит поднимутся высоко. И то хлеб.

Неожиданно рябины расступились. Дальше подниматься нужно было по голой скале, под полуденным солнышком. Мальчик вдохнул аромат сосен и нагретого солнцем камня, поправил висящий за спиной лук и ступил на скалу. Подъем был не особо крут, отец даже веревку доставать не стал. Мальчишка старался идти быстро и осторожно, чтобы не поскользнуться — нельзя же ему сплоховать, тем более при отце, тем более сегодня! Заметив разомлевшего на солнышке богомола, мальчик осторожно поддел его носком кожаного ботинка. Насекомое изогнулось, принимая боевую стойку, расправило крылья и зашипело, но мальчик уже потерял к нему интерес.

Чем выше поднимались отец и сын, тем сильнее дул свежий ветер, овевая прохладой разгоряченные лица. Мальчик ожидал, что они пойдут на вершину Лисьей, но отец взял южнее и вывел сына на гладкий, словно лысина великана, утес. Мальчик подошел к краю обрыва. Здесь из него торчал большой, в половину человеческого роста, камень из серого гранита. В лицо ударил ветер. Куда ни кинь взгляд — всюду дыбились зеленые горы. Далеко внизу, над маленькими, словно игрушечными деревьями, парил орел. Мальчик заозирался, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в зеленом море деревьев: Восточное море, Анвардский замок на юго-западе, Нарнийский перевал на юго-востоке, речку Орлянку на юге… Но нет. С дурацкого утеса даже посмотреть нечего!

Мальчик обернулся к отцу и обнаружил, что тот уже достал из заплечного мешка подстреленного утром фазана. Рыжая Удача крутилась рядом, принюхиваясь к добыче и преданно заглядывая в глаза хозяину, мол, ты же помнишь, что нас здесь трое, да? Сын без лишних вопросов сбросил на камни принесенный хворост и принялся разжигать костер, краем глаза наблюдая, как отец выдирает и убирает в сумку яркие хвостовые перья — сестрам на платья или племяшке Лаванде в игрушки…

— А ты стал отличным стрелком, — продолжая неспешно ощипывать птицу, заговорил Ветр. — Я бы в твои годы в глаз фазану не попал.

— Так в мои годы ты в Нарнии жил, — ухмыльнулся Сын, пытаясь прикрыть кресало от ветра — несчастный костер никак не хотел разгораться.

— Верно. Я был обычным сыном землепашца, ну, разве чуть более любопытным и упрямым, чем другие… Удача, успокойся уже! Получишь ты свою требуху, получишь… — Охотник усмехнулся и вновь повернулся к Сыну. — Ты, наверное, тысячу раз слышал, как в восемнадцать лет я напросился в отряд к старине Дубу, когда тот решил посмотреть замок северных великанов...

Мальчик, наконец справившись с костром, кивнул и забрал у отца добычу. Ветр с улыбкой потрепал мальчика по жестким волосам и продолжил рассказ, наблюдая, как ловко парнишка щиплет птицу:

— В тот раз мы часто спрашивали великанов: «где же Колдунья?», а те только плечами пожимали. Мол, сколько на север не ходили, никакой колдуньи не встретили. Драконы так и еще дальше залетают и тоже никого не видели. Только король великанов, отец Время, предостерегал нас… Мол, будьте бдительны, будьте осторожны, Колдунья здесь, совсем рядом… Великаны тогда пояснили, что «колдунья» это сердце севера, его природа, скудная и жестокая, породившая снег, бездонные пропасти, лавины и камнепады… Породившая хищных зверей, с которыми приходилось сражаться и вслед за которыми великаны начали охотиться. А чтобы она в образе женщины ходила по Северу и искала путь в Нарнию — это все детские сказки!

Глава 2. Замок великанов

Недели через полторы Ветр, его друг Ленельфи и их сыновья и в самом деле отправились из Орландии на Север. Миновав нарнийский перевал они оказались в поросших лесами нарнийских холмах.

Как и предупреждал Ветр, на каждом шагу им встречались нарнийцы. Говорящие ежи, белки, лисы, орлы, дрозды... Деловитые гномы, изящные дриады, говорливые наяды, смешливые фавны и сатиры. Большинство из них ни Ветра, ни Ленельфи не знали, но все равно приветливо здоровались с ними и мальчиками.

— У меня скоро язык отвалится отвечать! — ворчал Сын, а взрослые только посмеивались.

Удивительно, но мужчины здесь словно помолодели: шли не спеша, шутили, болтали с нарнийцами….

— Жду не дождусь, когда мы доберемся до северной границы! — шепнул Сыну черноволосый белолицый Зар.

До границы добрались на четвертый день. Пересекли шумную неглубокую речушку Шрибл, поднялись по ущелью на заросшую вереском каменистую пустошь и дней десять шли по ней, охотясь на птиц.

Дойдя наконец до северного края пустоши путники увидели долгожданные северные земли — высокие горы, скалистые долины, бездонные пропасти, быстрые реки, ревущие водопады…

— Драконий мост! — ахнул Сын, разглядывая огромную каменную арку, одним пролетом соединившую две высокие скалы.

Конечно, это был он! Знаменитый мост, который по дороге на Север создали для великанов драконы! Каменные перила украшала удивительная резьба — изображения великанов, минотавров, сказочных кракенов, сороконожек и прочих существ, созданных драконьей фантазией. Путники ступили на мост. Чем выше они поднимались, тем становилось холоднее, а ветер чуть не сбивал с ног. Казалось даже, что мост покачивается под его порывами. Под мостом летали орлы.

На другой стороне виднелась дорога, ведущая вглубь горного края.

— Север! Север! — закричал Сын.

— Эгегегей! — подхватил Зар.

Прошло еще несколько дней, ущелье, по которому шли путники, расширилось и вывело их в хвойный бор. Впереди расстилалась каменная равнина, за которой высились покрытые снегом горные пики. А посреди равнины на огромном холме с плоской вершиной, возвышался замок Страж — замок великанов: огромное в три этажа здание с двускатной крышей, сложенное из рыжеватых камней. Над вытянутыми вверх окнами — треугольные карнизы. Вплотную к замку примыкало еще несколько каменных строений, похожих на него, но пониже.

Если на чистоту: Анвардский замок был гораздо красивее и утонченней. Но Страж оказался диким и невероятно огромным. В одном праздничном зале с легкостью разместился бы весь Анвард, вместе с поселком, конюшнями и строящимся замком. Стены вздымались куда-то ввысь — потолка в полумраке даже и видно не было. В каминах пылали стволы молодых дубов. На вертелах жарились туши кабанов и оленей, их аромат наполнял зал. В огромные окна светили звезды.

Великаны — росту в них было четыре, а в ком и все пять метров — рассаживались за громадные столы. Грохот стоял неимоверный.

Сын Ветра, изо всех сил стараясь казаться спокойным, шел через зал вслед за отцом и дядей Ленельфи. Ужасно хотелось взять за руку идущего рядом Зара. «Хорошо Зару, он белокожий... Может они решат, что я тоже березовых кровей и потому бледен?».

В южной стороне зала стояло два низеньких стола для людей.

— Как мало их стало! — пробормотал Ветр и улыбнулся сыну. — Когда-то в этом зале пировало больше полусотни странников!

Мальчики еще не успели сесть за стол, как подошли три подростка- великана с подносами.​

Беловолосый поставил на людской стол блюдо с дымящимися кусками мяса; темноволосый — кувшины с вином и водой; а рыжий с веснушками — стальные кубки, блюда и столовые приборы перед Ленельфи и мальчиками, а перед Ветром — золотые.​

Сын Ветра украдкой посмотрел на своих спутников. Зар так просто рот разинул, но и отец с дядей казались растерянными.​

— Рад встречи, Ветр! Мы уж думали ты нас забыл! Что приелись жирненькие орландские косули? Заскучал по нашим оленям, белым мишкам, да оборотням? Наполняй кубок! Это еще нарнийское вино. Сто пятидесятилетней выдержки! Специально для особых случаев держим! — огромный — больше пяти метров — черноволосый великан с острой бородой и орлиным носом, сидевший во главе северного стола поднялся на ноги. — За встречу, други! За долгожданную встречу!

— Это же Лимблраффин! — задохнулся Зар, толкая плечом Сына. — Самый знаменитый охотник среди великанов!

— Благодарю за незаслуженно теплый прием, добрые старые друзья! — Ветр поднялся, поклонился Лимблраффину, поклонился остальным великанам. — Я виноват перед вами — действительно слишком давно не был... Что поделать — дела. То Коль наш совсем мальчишкой был, а потом, вишь, у меня свой сорванец наконец родился...​

Великаны добродушно засмеялись.

— Помним, помним, как ты мечтал о мальчонке, — хохотнул Лимблраффин. — Ишь какой вырос. Повыше тебя будет! Зверя-то травить умеет? Вы завтра отдыхайте с дороги, а там двинем на север и устроим охоту, какой еще горы не видывали!

Великаны сдвинули кубки и по залу прокатился звон, от которого у Сына Ветра даже уши заложило.

—​ Мне кажется, я сейчас расплачусь, — воскликнул Ветр. — И все же, простите меня, друзья, великодушно, но охотиться мы пойдем вчетвером. ​

Глава 3. Белая Дама

На рассвете люди покинули гостеприимных хозяев. Путь снова лежал на север — к высоким заснеженным горам через каменистую равнину, над которой возвышался плоский холм с замком великанов. Сын Ветра боялся оплошать в незнакомых горах, но по началу все шло отлично: он шел не хуже других и даже застрелил овцебыка, заслужив восхищенный присвист Зара. К вечеру второго дня пошел снег и уже через четверть часа, стал настолько густой, что в снежной круговерти ничего было не разобрать.

— Так мы далеко не уйдем! — крикнул Ленельфи. — Давайте палатку ставить!

— Часто такое тут? — перекрикивая ветер спросил Зара Сын.

— В первый раз вижу! Круто, да?

— Не то слово! — пробурчал Сын, дуя на окоченевшие пальцы — ему пришлось снять варежки, чтобы привязать к дереву веревку от палатки.

В первый момент внутри показалось страшнее, чем снаружи — стены палатки ходили ходуном и чудилось, что их вот-вот унесет к драконам в серое небо. Но палатка была надежно закреплена, и вскоре приключение вновь начало мальчикам нравиться. Сын с Ветром сели на свое одеяло, Ленельфи с Заром на свое. Ветр достал кусок жареного овцебыка.

— Ничего себе ветерок, — Ленельфи вытянул ноги и с улыбкой посмотрел на мальчишек. — Я, вот, даже не припомню, когда в последний раз мы с тобой попадали в такой буран, Ветр. Может в тот год, когда медведь Бламдаффину лицо располосовал?

— Да, непростой был год, — откликнулся Ветр, раздавая мальчикам мясо. — Скажу прямо… Что это? Слы… Наружу, быстро!

Через несколько мгновений далекий гул перешел в оглушительный грохот. Ветр с Сыном выскочили с одной стороны палатки, Ленельфи с Заром — с другой. Сын ощутил, как снег под ногами начинает скользить, закричал, вцепившись в отца и через мгновение их обоих, точно на салазках понесло вниз. Ленельфи кинулся вперед и попытался было схватить друга, но не успел...

Ледяной ветер пронизывал насквозь. Лица одеревенели — не спасали даже шерстяные повязки. Ресницы и брови покрыл иней, чтобы моргнуть, приходилось протирать глаза. Сын Ветра упрямо переставлял ноги. Шаг, еще шаг. Он не сдастся, не покажет вида... Впрочем, скорее всего и толку никакого не будет — надо просто идти, идти не отставая, чтобы не потерять в этой ледяной пурге еще и отца...

Их безумный спуск на ледяных санках окончился в огромном сугробе, выросшем на густом кустарнике. Откашливаясь и отплевываясь они с отцом выкопались из-под снега и теперь куда-то брели, время от времени окликая Ленельфи и Зара. Наверх шла крутая стена и лезть на нее при таком ветре на ночь глядя было самоубийством. Насколько можно было разглядеть, их вынесло на плато. Ледяной ветер разогнал тучи, снег перестал, но луна еще не поднялась над скалами и сумерки становились все темнее.

— Стой! — Ветр резко остановился, и Сын, пытавшийся не отстать, чуть не налетел на него. — Тут обрыв... Отойдем назад... И, пожалуй, постой тут немного. Я сам гляну...

Стоять на ветру было не многим лучше, но хоть ноги отдохнут. Сын не спускал глаз с темного силуэта отца, прощупывающего путь срубленной веткой. Позади послышался какой-то шум, мальчик обернулся — в груди вспыхнула надежда, что спутники сами нашли их. Но это был не дядя Ленельфи с Заром. Низкий глухой рык не оставил сомнений, что выступившая из сумерек громадная тень — стоящий на задних лапах медведь. Непослушными руками Сын нащупал на поясе охотничий нож. Топор, подарок отца, остался наверху в палатке. Да и вряд ли топор особо помог бы сейчас... Как-то приглушенно мальчик услышал крики отца. Медведь лишь на мгновение ответ взгляд от Сына и, видимо, решил не гнаться за двумя зайцами. Он опустился на четыре лапы, грозно рыкнул и двинулся вперед. В этот миг между скал наконец-то выглянула луна. Густая медвежья шкура оказалась ослепительно белой, в маленьких темных глазах светилась ненависть. Снова закричал отец. Мальчик догадался, что Ветр бежит на помощь, но громадный зверь двигался слишком быстро. Сын только и успел выставить перед собой нож, а косолапый был уже совсем рядом. Очнувшись, мальчик отскочил назад, уворачиваясь от разинутой пасти. Медведь замахнулся огромной лапой, мальчик отпрыгнул вновь, но жуткие когти все же его зацепили, мгновенно повалив на землю и с легкостью прорвав толстый кожух от плеча до подола. Боль пришла уже на земле, но Сын заставил себя перевернулся на спину и выставить вперед нож. Он увидел подбегающего отца, но громадный зверь поднялся на задние лапы... «Вот и все!», — пронеслась мысль, и тут медведь качнулся и оглушающе зарычал, огромные лапы попытались вырвать древко копья торчащее из могучей груди, но оно вошло глубоко и чудовище начало медленно оседать на землю...

— Сын... Сынок... Ты… Живой?

Ветр быстро разрезал остатки кожуха.

— Слава Льву, раны не опасны! — рука привычно потянулась к заплечной сумке, где лежал холст для перевязки, — Вот пропасть!

Сумка вместе с остальными вещами осталась в палатке! Мужчина начал было расстегивать одежду, чтобы использовать нижнюю рубаху, но тут раздался мелодичный голос:

— Какой смелый юноша! С одним ножом встать против властелина гор! Позволите мне перевязать его раны?

Сквозь пелену боли, мальчик увидел склонившуюся над ним высокую черноволосую женщину с прекрасным и удивительно знакомым бледным лицом…

— Госпожа... — голос Ветра сорвался...

— Ты? Глазам не верю! Ветр!... Но пусти же!

Глава 4. Когда Королю лет было, сколько сейчас Сыну…

В спальне ледяного дворца оказалось тепло. Собственно, эта часть дворца была построена не изо льда, а из прозрачных камней. Широкие каменные кровати покрывал белый мех.

Ветр лежал, прислушиваясь к спокойному дыханию Сына. Стоило закрыть глаза, и охотник вновь слышал глухое рычание медведя, вновь осознавал, что никак не успеет добежать до мальчика раньше зверя... Открывая глаза, Ветр словно наяву слышал мелодичный и ласковый голос Хозяйки замка.

Мужчина с раздражением сбросил с себя теплое мохнатое одеяло и встал босыми ногами на каменный пол. Мимоходом поправил белую шкуру, сползшую с ноги мальчика, подошел к узкому окну, посмотрел на заснеженную долину, залитую лунным светом.

Сейчас Сыну столько же лет, сколько было королю Колю, когда они пришли в Орландию. В те дни Ветр и сам не очень понимал зачем им такой король. Одно дело праотцы, а тут — юный принц, похожий на фарфоровую статуэтку... Именно Ветр руководил походом, и Коль, привыкший слушаться старших, протестовать и не думал. Отказал Ветр взять короля в разведку, так тот даже настоять не попытался…

Ветр с друзьями сходили на перевал, позвали остальных мужчин, чтобы всем вместе расширить дорогу и провести стада…

Когда проложенная разведчиками тропа кончилась, переселенцы остановились отдохнуть, а Ветр отыскал Коля...

— Дядя Ветр, я все думал и решил наконец: нам не нужно самим искать места для столицы! Лучше подождем знака от Аслана!

— Хм… Аслан обещал тебе такой знак?

— Нет. Но… Только представь: пройдут века, у нас родятся пра-пра-пра-правнуки, а Анвард будет стоять... Как мы сейчас поймем, где им будет лучше жить?

Ветр пожал плечами.

— Тогда нужно найти место для временного поселения. А насчет столицы подумаем.

В конце концов, если Коль решит, что поселение — не столица, он и яблоню там не посадит, а это полностью развяжет Ветру руки...

— Государь, что это там?

Королевский советник Ним был высок и смугл, а его седые волосы и длинная борода ниспадали почти до земли серебряным водопадом, выдавая кровь наяд. Он был одет в серый плащ и голубую рубаху с вышитой на груди книгой.

Ветр прищурил глаза.

— Орлы! Какая огромная стая! Словно со всего мира слетелись! Никогда ничего подобного не.... Обвалы и оползни! Коль!..

— Думаю — да, — просто ответил мальчик.

— Орландцы, — гаркнул Ветр. — Отдых отменяется! Вперед за орлами!

Стая, казалось, услышала возглас и поддержала его протяжными криками.

Орландский лес двигаться не умел, но здесь практически не было подлеска, и отряд продвигался вперед без особого труда, даже неговорящие стада брели вместе со всеми. Люди, взволнованно перешептывались. Конечно, во время походов все они множество раз произносили фразы вроде «обещаю вам пред взором Аслана!» или «сохрани тебя Аслан в дороге», но все же, уходя из Нарнии, где встретить великого льва было легче легкого, они не думали говорить с ним или просить подсказок… Где-нибудь на опасной тропе — да, бывало. Но вот так... Действительно сын Праотцов — что тут скажешь?

Вскоре переселенцы спустились на уступ, где деревья скрыли кружащих орлов. Но на крики птиц все еще можно было идти.

Ветр тревожно оборачивался по сторонам, но уступ казался большим, плоским и без всяких расще… Внезапно деревья расступились, и перед путниками возникла широкая расщелина, отделяющая их от высокого утеса, на краю которого отдыхало семейство диких львов. Внизу несся бурный поток. Увидев (или правильнее сказать, дождавшись?) людей, львы поднялись, и с достоинством удалились. Орлы начали разлетаться.

— Аслан! — голос Коля прозвучал в полной тишине. — Спасибо тебе, что услышал мою просьбу! Здесь мы возведем нашу столицу. Анвард будет ей имя.

Коль достал из походной сумки большое ароматное яблоко.

— Наверное, его лучше посадить на утесе. Там, где сидели львы…

Ветр кивнул:

— Ребята, свалим королю пару стволов для моста?

— Валите, валите, — раздался чуть насмешливый басок где-то под локтем Ветра. Тот обернулся и увидел гнома Брика. — Мы потом тут кованый мост поставим! Широкий и узорный.

— Спасибо, Мастер! — радостно воскликнул Коль. — И вам спасибо, дядюшки!

Ветр усмехнулся, заметив, как закатил глаза королевский советник. Не понимает старикан, что командовать Колю было бы еще более странно, чем называть подданных дядюшками...

Через несколько часов, устроив отдыхать жену с дочками, Ветр снова разыскал Коля. Тот сидел в поставленном на утесе королевском шатре, обложившись бумагами.

— Отцу письмо пишешь? — поинтересовался Ветр.

— Нет… — смутился король. — Замок рисую…

— Замок? Ты хочешь построить нам замок? Как у великанов?

— Лучше!

Ветр засмеялся, взял листок, ожидая увидеть мальчишеские фантазии и…

— Что б мне с кручи рухнуть! Где ты этому научился?!

— Ну… Понимаешь, дядя Ветр, у мамы очень много книжек, в которых нарисованы замки... Ну, ты знаешь — книжек из их мира. Я папу часто спрашивал, почему у нас нет замка... Тот смеялся, мол, когда-нибудь будет, мол, может ты, сынок и построишь… Вот, я и попросил Рождественского деда подарить мне книги о строительстве. Мы потом с ребятами из маленьких камешков пытались строить похожие. Года через два начало получаться…

Часть 2. На перевале Глава 1. Волчий вой

В лунном свете Ветр, Ленельфи и Сын с Заром бодрым шагом поднимались по широкой тропе к перевалу, ведущему из Нарнии в Орландию. За двадцать четыре года дорога, которую когда-то проложили разведчики, а потом утоптали слоны, кони, олени, коровы, овцы, козы и около сотни переселенцев, частично заросла. Но тропа все равно оставалась широкой. Орландцы часто ходили тут вместе с детьми, а то и на телегах ехали. Не нарнийская равнина, конечно, но после Севера казалось, что гуляешь по уютному парку возле дома.

Дом, впрочем, и в самом деле был уже совсем близко, и путешественники решили не ждать утра, а идти всю ночь — ведь на следующий день Коль должен был отправиться на праздник в Нарнию, а значит пора готовиться к Великой Осенней Охоте.

…Раны Сына заживали удивительно быстро, так что Колдунья отпустила гостей уже на третий день. С ними пошел и Рембглаффин — кудрявый великанчик, дотащивший медвежью шкуру до замка Стража. Именно Рембглаффин рассказал всем о битве Сына с медведем:

— И, вот, значит, едем мы себе с тетушкой на санях и видим, как хозяин гор на человечка нападает: на задние лапы встал, передними машет, того и гляди в клочья порвет! «Копье!» - кричит тетушка. Но я ж не дурак. Копье уже в руках держу. Кидаю ей, она как размахнется, да как метнет… Там ярдов пятьсот было, но это ж тетушка! Воздух засвистел — аж уши заложило! Дыж! Прямо в грудь косолапому! То лапами машет, хочет копье вырвать, но человечек древко схватил да каааак всадит копье поглубже — насквозь белого проткнул!

Великаны захлопали огромными ладонями.

— Ура, Сыну Ветра! — заорал потрясенный Зар.

— Ну… Он это... Преувеличивает немного, — попытался возразить Сын.

— Не так уж и сильно, — подмигнул ему Ветр, и мальчик замолчал, сообразив, что для отца сейчас главное не привлекать внимание Ленельфи и Зара к «тетушке».

…В воздухе пахло грибами. В вышине поскрипывали деревья. Где-то вдалеке кричала сова. А потом раздался волчий вой.

— Вам не кажется, что он как-то странно воет? — не сбавляя шагу, спросил Ленельфи.

— А ведь и верно, — спохватился Ветр. — Ну-ка, стойте, мальцы. Послушаем…

— На северного волка похоже, — засмеялся Зар.

— Для северного тоже странный голос. Но для Орландии звучит как-то уж слишком тоскливо и слишком холодно, — лицо Ветра стало очень серьезным.

— Странно, что другие волки не отвечают, — заметил Сын и, словно услышав его слова, откуда-то со стороны Анварда прозвучал короткий ответный вой. И все стихло.

— Не прибавить ли нам шагу?

— Ветр, ты что, думаешь, это действительно северяне? За нами увязались, что ли? — расхохотался Ленельфи. — Да их бы еще в Нарнии заметили и хвосты пообкусали!

— Ты прав, конечно, но… Рядом с Анвардом мне такой вой не нравится категорически.

Путники пожали плечами, но пошли быстрее.

В предрассветных сумерках путешественники спустились на горную террасу и теперь шли через поле. Урожай уже был убран. Вдалеке темнели стога и забор, защищавший пашню от скота, норовящего пастись там, где не для него сеяли.

Далеко над Восточным морем поднялось солнце, первые лучи, пробились между скал и осветили высящийся впереди уступ и маленький, точно игрушечный, темно-розовый замок с четырьмя башенками и Волшебную яблоню, сияющую серебром на его фоне. В воздухе уже чувствовался запах жилья: ароматы еды, дыма, сухой травы и, конечно, животных. За забором слышался лай собак, а потом внезапно раздался звон колокола. Путники переглянулись и бросились к калитке, Ветр торопливо откинул задвижку...

От калитки дорога шла к краю террасы — прямо к кованому мосту, переброшенному на утес через ущелье. Справа и слева от дороги были разбросаны четыре десятка деревянных домов. Ближе к калитке стояли сараи, загоны для скота, конюшни, коровники, овчарни… Несмотря на ранний час справа от дороги возле одной из овчарен собирался народ. Люди выбегали из домов, толпа росла на глазах. Заголосил ребенок, к нему присоединился другой. Спутники переглянулись и побежали смотреть, что случилось.

Кто-то открыл загон, перепуганные животные бросились к людям и теперь, жалобно блея, жались к ногам. Подбежав поближе, спутники увидели, что больше двадцати овец осталось в загоне. Они лежали совершенно неподвижно, их белоснежная шерсть была залита кровью, на шеях и животах виднелись жуткие раны…

— Аслане милостивый, как такое может быть?! Это же не Север!..

— Бедненькие вы наши! Что же теперь делать?!

— Гляньте! Это же Ромашка! Из Нарнии с нами шла! Поверить не могу! Как он мог?! Волчара гнусный!

— Откуда у нас хищный волк?!

— Мамочка! Мамочка! Овечек сейчас вылечат?!

— Уведите детей! Нельзя им смотреть на такой ужас!

— Будто они на охоте убитых зверей не видят! — шепнул Сын Зару.

— Как ты можешь сравнивать? — охнул, услышавший его Ленельфи. — Овцы — наша семья!

— Да! Да! Детей уводите! — заголосила рыжая высоченная женщина с нежным лицом наяды. — Если он овечек убил, то и на деток напасть может!