Новый взгляд

Пролог

Моей маме, которая просила романтическую историю про Золушку.

Прости, мама, это не Золушка, но почти романтика.

Пролог.

Большинство людей в мире и так понимают, что такое судьба. Во всяком случае, пока их об этом не спрашивают. Тогда все мы теряемся, пытаясь дать то определение, которое нам кажется правильным. Если открыть словарь, то одно из распространённых определений гласит, судьба — это совокупность всех событий и обстоятельств, что наполняют бытие каждого человека. Что-то, с чем невозможно бороться, потому что всё уже предопределено.

Вот судьба Арии Вебер простая. Она одна из тех людей, что проживают свою жизнь в лучшем случае в роли эпизодического персонажа. Кто-то, кого мы видим на фоне в сериале: случайный прохожий; врач из середины первого сезона, который больше никогда не появляется в сюжете; официант, работавший в день неудачного свидания главной героини — кто-то, кто в титрах даже имени не имеет.

Ария легко может сказать, что ждёт её через пять, десять или двадцать лет: средняя работа, средний доход и довольно средняя жизнь. Если ей очень повезёт, то какой-нибудь средний человек разделит с ней это. Однажды она спланировала свою жизнь именно такой: лишённой волнений и перемен. Безопасной. Она поступила именно туда, куда хотела. Устроилась на работу, которую выбрала для себя. У неё даже есть пятилетний подробный план для переезда и покупки своей квартиры. Она не верит в любовь, как в книгах. Не жаждет приключений или путешествий. Её внешность обычная и не выделяет её в толпе.

Она также легко пропускает всё необычное:

В доме, где росла Ария, жил вампир на первом этаже. У него была бледная кожа и тёмные волосы. Самая классическая для вампира внешность. Он также никогда не выходил из квартиры, пока было светло. Ария никогда не замечала, как он слегка шарахался от неё в некоторые дни месяца, после лета её двенадцатилетия.

В парке неподалёку застряла дриада. Летом она всё время бродила поблизости от очень старой ивы. Её кожа отливала зелёным, но Ария не обращала внимания на то, что с весны по осень девушка была в парке каждый день, пропадая только зимой, когда с ивы опадали листья. Она возвращалась с первыми почками и бесконечно ругалась с каждым, кто мусорил неподалёку от неё в парке.

Магазин за углом принадлежал старой ведьме. И, может быть, большая бородавка на носу должна была быть какой-то подсказкой. В остальном, конечно, ведьма была красивой: той жгучей восточной красотой, от которой забываешь, как правильно вдыхать воздух. Это уравновешивалось её характером, что для многих других тоже стало бы подсказкой, но Ария никогда не была склонна оскорблять кого-то только потому, что они, возможно, были слегка скандальными или немного вредными. Мать Арии определённо имела характер, за который её другие назвали бы «ведьмой», но точно никогда таковой не была.

Если выйти из дома и пойти налево, то на первом же перекрёстке можно было встретить призрак разбившегося на мотоцикле парня. Его Ария никогда не видела. Ни одного раза за те четыре года, что он там был. Она переехала от матери, так и не узнав о его существовании. Или о призраке, что уже третий век обитает тремя улицами ниже от дома. Поместье, где он жил, давно снесли, а вот призрак остался.

Ария не может видеть призраков и игнорирует всё странное, потому что она обычный человек. Мир полон нелюдей, но это её не касается.

Так должно было быть.

Так было.

1 глава

Ария вылетает из палаты. Она сказала бы, что просто очень быстро идёт. Однако реальность такова, что это куда больше похоже на бег, чем на эмоционально-быстрый шаг. Итак она, по сути, выбегает из палаты. Толкает дверь, вымещая на ней клокочущий гнев. Та ударяется о стену с громким звуком, который прокатывается по всему коридору больницы. За грохотом следует мгновение тишины, когда посетители поднимают головы, отвлекаясь, чтобы найти источник шума. Низкий гул неразличимой болтовни стихает в момент удара, но сразу же возвращается, словно ничего не было. В этой больнице и пациенты, и персонал привычны ко всему. За последние пять лет на территории больницы даже было три перестрелки. Арии о них рассказали в красках на первой же смене, заставив усомниться в жизненном выборе. Вернувшись в тот день домой, она задумалась о том, чтобы изменить свои планы, но всё же решила остаться. Во многом это решение было принято вопреки матери, которая была уверена, что Ария не справится с этой работой. Не с её здоровьем, не с её характером, не с её привычками. Работа не для неё. Это служит самым лучшим мотиватором. Хотя непрофессионализм некоторых коллег заставляет её чувствовать кипение гнева под кожей. Как сейчас. Взгляд Арии сосредотачивается на сестринском посту.

Сегодня старшая дежурная медсестра – Роза. Она берёт больше всего смен, но также чаще всех допускает ошибки. Первая сплетница больницы, всё обо всех знает и вызывает у Арии нервную чесотку и судорожное желание убежать и спрятаться. Роза постоянно пытается посватать её к кому-нибудь из своих невероятно многочисленных знакомых. В любой день, когда Роза на смене, – у неё есть свита. Как будто все они учатся в старшей школе, а не работают в больнице. Ария отчётливо улавливает атмосферу той самой популярной девочки с богатыми родителями из типичного американского сериала. Кто-то вроде Шанель Оберлин из Королев Крика. У неё даже есть свои Шанель номер 2,3 и 5. Такие же сплетницы и фанатки страшных историй, конечно, все медсестры. Одна — из педиатрии, что в соседнем корпусе. Ария едва помнит её имя: Сара, или Саманта, или что-то ещё на С. Нет даже слабой теоретической возможности, чтобы её присутствие имело хоть какой-то смысл здесь.

Глаз Арии немного дёргается от одного вида этой четвёрки, собравшейся вокруг вытянутой стойки. Имей она хоть малую часть способностей супермена, то там было бы четыре приготовленных на гриле курицы. Никакой самоконтроль не спас бы их. Всё, что Ария может это выглядеть спокойней, чем взбесившаяся фурия в её голове. Она очень медленно выдыхает, закрыв глаза. Мнёт в руках медицинские направления, останавливаясь только тогда, когда слышится слабый треск рвущейся бумаги. Тихо ругаясь на себя, Ария осторожно расправляет листы и идёт к сестринскому посту.

Роза, конечно же, рассказывает очередную историю о призраках в больнице. Это удовлетворяло её две самые любимые темы: сплетни и страшные истории. Ария, если её как следует напоить, возможно, призналась бы, что голос старшей медсестры на самом деле идеально подходит для того, чтобы рассказывать такие истории. Лёгкая хриплость, появившаяся из-за чрезмерного курения, и умение говорить с интонацией серийного убийцы, определённо добавляли историям Розы шарма. Если бы только она занималась этим не в рабочее время.

– … души их были заперты навсегда в больнице.

Листы направлений шлёпаются на стол и разлетаются в стороны. Ария издаёт раздражённый звук и ловит одно из направлений, прежде чем оно слетит на пол. Когда медсестры вообще никак не реагируют, ей хочется ударить Розу лицом об эти направления. Её останавливает только нежелание иметь агрессивный имидж. Это бы просто доказало, что её мать права.

Роза продолжает историю, испытывая на прочность самоконтроль Арии.

– …Через какое-то время те, кто выжил в пожаре, начали замечать тень мужчины позади себя.

Из той же палаты, которую с несдержанной яростью покинула Ария, вышел её наставник. Доктор Валентайн — один из тех врачей, чья безмятежность делает его похожим на какого-то потустороннего ангела, спустившегося в мир смертных, чтобы спасти их. Светлые кудри вьются вокруг его лица, как у Амура на картинах эпохи Возрождения. Светло-голубые, почти сиреневые, глаза смотрят на мир с той мягкостью, которая мешает кому-либо вспомнить, что библейские ангелы, прежде чем появиться перед смертными, всегда просят их: «не бойся». Его приближение остаётся незамеченным для квартета королев сплетен.

– Часто им чудился звук тяжёлых шагов. В воздухе мерещился запах гари. Некоторые говорили, что чувствуют аромат горелого мяса. Вдобавок некоторые начали слышать отчаянные крики, такие жуткие, что стынет кровь в жилах.

Ария издаёт сердитый звук, похожий на недовольное сопение собаки или маленького ребёнка и косится на доктора Валентайна. Она надеется, что он сделает что-нибудь, прежде чем её характер победит её сдержанность.

– Так, всего через месяц после пожара, всех выживших сочли безумцами.

– Потом уложили в психиатрическое отделение их же больницы, через какое-то время они или убили себя, или случилось множество несчастных случаев, — вмешивается доктор Валентайн, монотонно предсказывая продолжение истории, самым скучным тоном, каким только может говорить человек, — и, конечно, это должно было произойти именно в нашей больнице. Уверен, можно также добавить, что некоторые пациенты или персонал тоже слышат звуки и видят тени. История закончена, надеюсь, теперь что вы не против вернуться к своим обязанностям?

– Доктор Валентайн! – возмущается одна из медсестёр, Ария мысленно называет её Шанель номер два за суицидальное поведение, – То, что вам не нравятся подобные истории, не означает, что нужно портить удовольствие другим!