Ноябрь 2025

Ноябрь 2025

НОЯБРЬ 2025

Глава 1: Пиксельная Дыра.

Ноябрь 2025 года встретил планету привычной суетой. В Северном полушарии золото листвы сливалось с первым ледяным дыханием зимы, на Юге солнце палило над набухшими от жары океанами. Новостные ленты пестрели политическими склоками, курсами криптовалют, сенсациями из мира шоу-бизнеса и локальными конфликтами, давно ставшими фоном. Мир вращался в своем извечном ритме: работа, дом, потребление, маленькие радости и большие тревоги. Ничто, абсолютно ничто в этом рутинном гудении цивилизации не предвещало надлома реальности.

Первым его почувствовал не человек, а машина. Автономная метеорологическая платформа «Нептун-7», дрейфовавшая в тысячах километров к западу от Галапагосских островов. Ее радар бокового обзора, настроенный на отслеживание атмосферных фронтов и крупных морских объектов, зафиксировал аномалию на высоте 180 километров. Объект. Не классифицированный. Скорость – 28 тысяч километров в час, траектория – нисходящая, но не крутая, как у типичного метеора. Данные стекались в бортовой компьютер, сравнивались с базой спутников, космического мусора, известных астероидов. Совпадений – ноль. «Нептун-7» пометил цель как «Неизвестный Воздушный Феномен – Категория А» и отправил шифрованный пакет данных через спутниковый ретранслятор в региональный центр управления NOAA в Майами. Время: 03:17:44 по Гринвичу, 8 ноября. В центре ночной смены сидел усталый оператор, Карлос Мендоза, допивающий третью чашку кофе. Сигнал «Нептун-7» всплыл в его очереди как одна из сотен рутинных отметок. Он зевнул, пробежался глазами по параметрам. «Опять какой-то хлам или сбой датчика», – пробормотал он, протоколируя событие с пометкой «Требует перепроверки» и отправив запрос на данные с геостационарных спутников слежения. Система выдала время ожидания – 12 минут. Карлос потянулся к сэндвичу. За окном Майами все еще гуляла ночь.

Тем временем, объект, получивший в базе NOAA временный идентификатор «Омега-Дельта-7», достиг высоты 120 километров. И остановился. Не замедлился. Не вышел на орбиту. Абсолютно, физически невозможным образом замер. Как муха в янтаре. Спутники, получившие запрос Мендозы, навели свои сенсоры на указанный сектор. Оптические камеры показали… ничто. Черноту. Но не просто темный участок космоса. Это была чернота иной природы – глубокая, абсолютная, словно вырванный кусок ткани реальности. Инфракрасные датчики не фиксировали теплового излучения. Радиолокаторы посылали импульсы и получали… пустоту. Сигнал не отражался, не поглощался – он просто исчезал, как будто попадая в бездонный колодец. Это был не корабль, не астероид, не скопление плазмы. Это была Дыра. Геометрически неправильная, с ломаными, резкими гранями, напоминавшими грубый низкополигональный объект из старой видеоигры. Пиксельная Пустота, зависшая над Тихим океаном.

Данные со спутников обрушились в центр NOAA как лавина. Карлос Мендоза выронил сэндвич. На его экранах множились предупреждения: «ОШИБКА ДАТЧИКА», «НЕИДЕНТИФИЦИРОВАННЫЙ ОБЪЕКТ», «АНТИФИЗИЧЕСКИЕ ПАРАМЕТРЫ». Адреналин смыл усталость. Он поднял тревогу, вызвал начальника смены, связался с NORAD. В считанные минуты «Омега-Дельта-7» перестал быть проблемой метеорологов. Он стал проблемой Пентагона, ЦРУ, космических агентств. В командных центрах по всему миру, в Вашингтоне, Москве, Пекине, Брюсселе, зажглись экраны с этой немыслимой черной абстракцией на фоне синевы Земли и черноты космоса. Первые реакции – отрицание. «Сбой системы». «Космический мусор необычной формы». «Солнечная интерференция». Но чем больше данных поступало, тем очевиднее становилось: это нечто новое. Нечто, не укладывающееся ни в один закон физики, известный человечеству. Начались экстренные совещания. Генералы требовали действий, ученые умоляли о времени на анализ, политики паниковали втихую. Пока мир власти и разведки сходил с ума от непонимания, первая волна реальных последствий накрыла планету.

Над Тихим океаном, в радиусе тысячи километров от координат Дыры, начались сбои связи. Сначала пропал сигнал с «Нептун-7» – последний его пакет данных содержал искаженный, зашумленный крик датчиков. Затем замолчали коммерческие авиационные частоты. Пилоты пассажирских лайнеров, следовавших из Азии в Америку, вдруг обнаружили, что их рации издают лишь белый шум, экраны навигаторов погасли или показывали абсурдные данные. Транспондеры перестали передавать сигналы. В эфире воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь тревожными попытками диспетчеров достучаться до пропавших рейсов. Паника, сдержанная и профессиональная, но паника, начала расползаться по диспетчерским центрам от Токио до Лос-Анджелеса. Одновременно пропал интернет. Подводные кабели, пролегавшие в этом регионе, перестали передавать данные. Целые островные государства – Гавайи, Фиджи, Таити – оказались отрезаны от мира. Спутниковый интернет завис или выдавал чудовищно низкую скорость. Эффект был похож на гигантскую, невидимую руку, накрывшую океан куполом радио- и цифрового молчания.

Волна глушения, словно цунами, покатилась дальше. Через несколько часов аналогичные проблемы начались на западном побережье Южной Америки – Чили, Перу, Эквадор. Радиостанции смолкли, мобильные сети легли, интернет превратился в мираж. Люди высыпали на улицы, тыча пальцами в безмятежное небо, не видя в нем ничего, кроме солнца или звезд. Они не знали о Дыре. Они чувствовали лишь нарастающий хаос. Затем волна достигла Австралии и Новой Зеландии. Сидней, Мельбурн, Окленд – огромные мегаполисы, привыкшие к постоянной цифровой пуповине, внезапно онемели. Банкоматы, системы оплаты, светофоры, биржевые торги – все, что зависело от мгновенной передачи данных, замерло или пошло вразнос. Начались пробки, паника у банков, слухи о кибератаке невиданного масштаба. Правительства вводили режимы ЧС, но были бессильны понять причину. Никаких хакерских следов, никаких признаков электромагнитного импульса от ядерного взрыва – просто тотальное, нарастающее подавление любых сигналов.