Ну все! Ты меня достал! Или случайности не случайны.

Ну все! Ты меня достал! Или случайности не случайны.

Рада приветствовать вас в новой истории.

Все события, что разворачиваются на страницах романа, могут показаться случайными переплетениями судеб молодых людей.​​ И, казалось бы, случайные встречи, что могут стать самыми важными в жизни каждого. А ведь именно такие встречи и рождают настоящее чувство!
А уж если любви суждено стать незабываемой, с первой же минуты к ней должны слетаться удивительные случайности!
Но мы-то с вами знаем, случайностей не бывает — всё, что происходит, происходит по чьему-то высшему замыслу. Какие же высшие силы сговариваются, чтобы это произошло?

Итак, обо всём по порядку.

1 Два брата

— Спасибо, ужин был великолепен, — Себастьян, вытерев рот салфеткой, поднимается из-за стола.

— Уже уходишь? — смотрю на брата.

— Да, дела, знаете ли, дела.

— Ага, знаю я твои дела... Ты мне вообще-то обещал помочь.

— Так я и не отказываюсь, только чуть позже, — и брат подходит к двери, что ведёт из столовой в коридор.

Слуга тут же распахнул перед ним дверь.

— Так же, как нам с отцом помогаешь! Всё-таки не только о себе печёмся, — вздыхаю я, откладывая вилку. — Даже совета от тебя не дождёшься.

— Да у отца советчиков больше, чем волос на моей голове! — восклицает Себастьян, оборачиваясь на пороге. — Они и без меня насоветуют.

— Да они насоветовали уже все трюмы только шёлком забить! — восклицаю я. — А если там его так не ценят, как у нас?! А мне ты тоже скажешь к советчикам обратиться?

— Ну если тебе так срочно нужен совет, спроси у советчиков, благо их у нас много! — брат замирает в дверях.

— Ну что ты злишься, Димитрий, — сразу говорит матушка. — Разве вы с отцом вдвоём не справляетесь?

— При чём тут сразу не справляетесь, — отвечаю я. — Но хоть какое-то участие в жизни хотя бы своей семьи можно хоть иногда принять!

Я смотрю исподлобья на застывшего в дверях брата.

— Я же сказал, позже, — Себастьян разворачивается лицом к нам. — Успею я всё посмотреть.

— Когда? У меня уже мало дней остаётся! — восклицаю я.

— А что он должен посмотреть? — спрашивает отец смотря на меня.

— Договор... — пробубнил я.

— Так давай я посмотрю. Или ты старику не доверяешь? — прищурил он глаза.

— Так я могу идти? — осведомился Себастьян. — Или у меня личной жизни теперь совсем не будет, как у некоторых?!

Брат смотрел на меня, и его взгляд красноречиво говорил, что под словом «некоторые» он имел в виду меня.

— Конечно, — кивает матушка. — Иди, иди. Личную жизнь ещё никто не отменял.

Себастьян сразу же покинул столовую, и слуга тут же закрыл за ним дверь.

— Матушка! — я скомкал и бросил на стол салфетку. — Я, конечно, понимаю, что Себастьян ваш любимец, но всё же... Его личная жизнь не должна сказываться на государственных делах!

— А разве она сказывается? — вздёрнув брови, спрашивает матушка.

— Нет, пока ещё. Но всё же... Почему он свою личную жизнь ставит выше, чем государственные дела? Почему только я всем занимаюсь с отцом?

— Но ты же старший! — отвечает отец.

— Да-да, — кивает в знак согласия матушка.

— А он так всю жизнь и будет по женским юбкам бегать?! — вырвалось у меня.

— Ну зачем ты так о брате, — качает сразу головой отец. — Придёт время, и я его так же, как и тебя, увижу в мундире капитана.

— Простите... — проговорил я, вздыхая.

Отец, произнося свои слова, улыбнулся. Матушка, накрыв его ладонь своей, тоже не смогла сдержать улыбки.

Я снова вздыхаю. Если бы они только знали, сколько раз мне приходилось его выручать, откупаясь от ревнивых мужей!

— Ну так что там с договором-то? — спрашивает отец, поднимаясь из-за стола.

— Он в моей комнате...

— Пойдём, я посмотрю.

— Хорошо, — киваю я, тоже вставая из-за стола.

Но выйти мы из столовой не успеваем. В неё входит лекарь.

— Ваше высочество, вам следует наложить маску на лицо!

— О, да! — тут же кивает матушка. — В кабинете, всё в кабинете.

И она поднимается из-за стола.

— Дорогой, ты идёшь со мной? — смотрит на отца.

— Да мы же недавно эти маски делали! — возмущается отец.

— Но, ваше высочество!.. — восклицает лекарь.

Отец останавливает его речь взмахом руки.

— Её высочеству сделаете, и хватит. У меня с сыном дела поважнее ваших масок будут!

И мы выходим с отцом из столовой...

---

Уже поздно вечером я велел позвать к себе Мариса.

— Марис, ты не знаешь, где опять его светлость Себастьян? — смотрю на Мариса, облокотившись рукой на край стола. — Он вернулся?

— Он... Он... — Марис, опустив голову, вздыхает и тихо продолжает: — Он снова ушёл...

— Что?! Опять! — восклицаю я. — Я же просил его. Он мне сегодня нужен был вечером. У меня документы не подготовлены толком. Он же обещал!

Я уставился на кожаную папку с бумагами, что лежала на другом конце стола.

— Да когда же он прекратит по бабам бегать! — в сердцах восклицаю я и ударив кулаком по столу.

Папка подпрыгивает, бумаги выезжают из неё. Обхожу кресло и, подойдя к столу, собираю выбившиеся листы в папку.

— Что велел сказать отцу, если тот спросит?

— Что он у вас... — выдавил из себя Марис. — Бумаги важные пишете...

— Вот ведь! Врать заставляет и тебя, и меня...

— Когда же всё это кончится? — спрашиваю больше себя, чем Мариса.

— Может, когда он женится?.. — неуверенно предполагает Марис.

— Женится?! Ты сам-то в это веришь? — усмехаюсь я. — И что только они все в нём находят?..

— Так он же красив, как и вы.

— Да? — вздёргиваю удивлённо брови. — Однако на меня так не вешаются!

— Так вы не позволяете! А он ещё и светловолос, что очень редко в династии бывает...

— Да он как белая ворона, — я сделал паузу, — которых выгоняют из стаи.

— Вы же не хотите... — Марис замер, глядя на меня.

— Да если отец узнает, как ведёт себя его любимец! — восклицаю я. — Да его же удар хватит.

Марис вздыхает, опустив голову.

— На сей раз он у кого? — тихо интересуюсь не из-за желания знать, с кем он, а из-за желания знать, если вдруг что, то где искать его поутру.

2 Димитрий

Весь остаток вечера я просидел, изучая документы. И сейчас мне как никогда пригодилось бы мнение брата. Хотя он и славится своей страстью к женщинам, его советы для меня всегда ценны и важны. Особенно в этот момент, когда я просматриваю договор о предстоящем браке с моей, я надеюсь, будущей женой. Честно говоря, я не очень хорошо разбираюсь в женских делах и тонкостях, в отличие от моего брата. Но мне очень хочется встретить свою невесту с теплом и радушием, чтобы она почувствовала себя максимально комфортно в нашем доме. А кто как не он знает все нюансы этого дела? Поэтому его мнение было бы для меня особенно ценным и значимым.

Я вздохнул, отложив документы.

Отец утверждает, что со стороны деловых отношений документы составлены верно, но у меня не деловая сделка впереди, у меня свадьба. По крайней мере я на это рассчитываю. Это от сорванной деловой сделки государство немного потеряет, если вообще что-то потеряет, а от сорванной свадьбы между мной и принцессой Аурании зависит будущее нашей державы.

Наше государство, безусловно, сильнее и могущественнее, но война с Ауранией может значительно ослабить его мощь. Аурания — третья по силе держава после Сивилии и Джардании. В Сивилии скрыт наследник, и мир ещё не знает его толком. Известно лишь то, что его обучают искусству владения клинком под руководством великих мастеров военного дела. Поэтому союз с Сивилией для нас недоступен.

Аурания же славится своей прекрасной наследницей — принцессой Мионой, о красоте которой ходят легенды. Заключение союза с ней значительно укрепит наши позиции и сделает нас ещё более могущественной державой. В этом союзе скрыта сила, способная изменить ход событий. А значит, всё должно быть на высшем уровне. Как любит повторять мой брат: «Хорошенькую девушку надо брать в оборот сразу, пока она не успела увидеть всей правды».

— Брат... — я стукнул кулаком по столу. — Ведь просил же его! И так уже закрываю глаза на его шастанья по чужим юбкам. Так нет же, всё ему мало. На мою невесту позарился! Ибо именно через два дня принцесса Миона и прибывает к нам с визитом. Ну ничего, тебя сегодня ждёт сюрприз.

Я вздыхаю.

Нет, Миона пока что не моя невеста — мы лишь пригласили её в гости. Но наша задача — сделать всё возможное, чтобы она захотела связать свою судьбу со мной. Для этого нам необходимо подготовить брачный договор, который укрепит наши позиции и сделает её союзником, а не противником. Война с Ауранией — не то, что нам нужно. Лучше превратить её в нашего верного союзника. А что, как не свадебный союз, сможет обеспечить нам крепкую мирную связь с Ауранией?

Ведь в случае конфликта к Аурании могут присоединиться другие государства, и не факт, что речь пойдет только о малых землях. А что если это будет Сивилия? Да даже если мир узнает, что против Джардании выступает лишь Аурания, может начаться жестокая борьба за власть и территории — война, которая разрушит всё на своем пути.

Потому моя задача — очаровать Миону, и брат мне в этом должен был помочь. А он снова к очередной юбке убежал, а через два дня вообще решил приударить за Мионой, которую через две недели бросит. И тогда конфликта и войны нам точно не избежать. Я стараюсь на благо государства, а мой брат...

Я встал из-за стола, подошёл к открытому балкону.

Неужели он не понимает, что нам нужен этот союз?! Ведь если к Аурании примкнёт Сивилия, перевес будет явно не в нашу сторону. Мы должны успеть первыми. Моя свадьба с принцессой Аурании объединит нас с государством, третьим по величине и мощи.Тогда мы станем по величине и мощи даже превосходить Сивилию, и потому угрозы с их стороны уже можно не опасаться. Хотя последние годы Сивилия не нападает ни на кого, но это, видимо, связано с наследником. Его явно готовятся представить свету. И раз ему выписывают самых лучших учителей военного дела, значит, они уже планируют завоевание новых государств. Мы должны успеть первыми присоединить к себе Ауранию и желательно мирным путём.
Я не допущу, чтобы брат сорвал нам эту сделку. Я и так многое поставил на карту. Например, свою любовь. Ведь я, проще говоря, принёс её в жертву на благо государства. Я её ещё даже не нашёл и теперь вряд ли найду, приобретя в скором времени законную жену.

Но ничего, сегодняшняя шутка отобьёт у брата всё желание ухлёстывать за чужими юбками!

3 ...

Слышен тихий стук в дверь.

— Да, — оборачиваюсь я.

Лайна вошла, присев в изящном реверансе и склонив голову.

— Ваша светлость, всё будет сделано. Не волнуйтесь. Я всё уладила, — проговорила она.

И тихо добавила: «Он надолго запомнит».

Я пытаюсь увидеть её глаза, но голова опущена, и мне не разглядеть ничего. По тону же невозможно понять, в радость ей это или нет.

— Спасибо, Лайна. Я надеюсь, что ни брат, ни его одежда не пострадают?

— Не извольте беспокоиться.

— Хорошо, ступай, — отпускаю её, взмахнув рукой.

Лайна сразу скрывается за дверью.

«Ну что ж, надеюсь, урок пойдёт ему на пользу. И он в конце концов поймёт, что принадлежность к царской семье — это не только праздная жизнь, но и ответственность. Или он думает, что он всю жизнь будет гулять по женским юбкам, а я решать все его многочисленные проблемы с их мужьями, попутно помогая отцу управлять государством?»

Я снова подошёл к раскрытому балкону. Закат золотил крыши.

«Жаль, что комната расположена на первом этаже, а балкон почти на уровне земли. Хотелось бы увидеть закат не с этого огромного балкона, а с окраины города, где солнце медленно прячется за кромку леса, окрашивая небо в тёплые оттенки, а не за крыши дворца и домов. Там, вдали от суеты и шума, можно было бы почувствовать всю магию этого волшебного мгновения».

Я вздыхаю. Мои мечты всегда останутся мечтами.

— Зато они всегда прекрасны, — воскликнул я, с улыбкой глядя на угасающий закат.

— И так всегда ими и останутся... — пробормотал тихо, перестав улыбаться.

Да, разные мы с братом, что ни говори, как день и ночь в прямом смысле этого слова. И дело даже не в цвете волос, хотя его волосы не просто выгорели на солнце, он родился со светлыми волосами, что довольно редко для нашей династии. Мой брат постоянно прогуливает по саду всё новых и новых девиц. Я же всё время рядом с отцом, «вникаю в государственные дела», как любит он повторять. Да, Себастьян, он младший, и власть по наследству должна перейти ко мне, не к нему, потому и ответственность вся за государство в скором времени будет на мне, не на нём, но всё же... Он с детства отличался своей несдержанностью и наплевательским отношением к жизни.

«Пока ты это скорое время ждешь, мог бы и развеяться в компании хорошеньких девиц», — сразу всплыли в памяти слова брата.

Естественно, такой обширной практики общения с девушками у меня и нет, но я постараюсь во всём угодить Мионе.

— Интересно, любит ли она закаты? — пробормотал я, наблюдая, как последний лучик солнца скрывается за дворцовыми крышами.

— А может, она любит рассветы?

Я люблю встречать рассвет, стоя на балконе, словно в объятиях утренней тишины. Это необыкновенное ощущение — наблюдать, как первые лучи солнца медленно пробуждают сад, окрашивая всё вокруг в золотистые оттенки. Свет играет на стенах и на моём балконе, словно волшебная рука художника, создавая мерцающие блики и солнечные зайчики, отражающиеся в моих окнах и наполняющие комнату теплом и светом.

Я ещё немного постоял, наслаждаясь тихим переходом дня к ночи, любуясь опускающимися сумерками, которые мягко окутывали всё вокруг. В этот момент казалось, что весь мир затаил дыхание. Затем я тихо ушёл, оставив дверь балкона открытой.

«Сегодня я буду спать с открытой дверью. Надеюсь, Себастьян сразу поймёт, что раз мой балкон открыт, то его заперт».

С этими мыслями я и отправился в кровать.

4 Приход Себастьяна

Я проснулся рано, когда ещё тянулись первые лучи рассвета. Надев брюки и рубашку, я долго стоял на балконе, наблюдая, как пробуждается мир. Утренняя свежесть наполняла меня радостью и умиротворением. Ветер нежно шевелил листья, а мягкое солнце медленно расползалось по небу, окрашивая всё вокруг в золотистые оттенки. Когда солнечные лучи начали играть в моей комнате, словно пробуждая её от сна, я отправился умываться. Вода освежила меня и наполнила ощущением чистоты и свежести. После водных процедур я скептически оглядел свой гардероб — в поисках идеального наряда для особого дня.

— В чём мне встречать свою невесту? — бормотал я, разглядывая висевшие на вешалках вещи. — Стоит ли надеть деловой костюм или лучше свой мундир? Или же выбрать что-то более повседневное? А, быть может, даже стоит задуматься о пошиве нового костюма?.. Надеюсь, мой брат скоро появится и подскажет мне...

Я захлопнул дверцы своей гардеробной и дёрнул за шнурок колокольчика. Раздался мелодичный звон. И почти тут же в дверь постучались.

— Да.

— Вы звали, ваша светлость? Что-то изволите? — склонилась в поклоне служанка войдя в комнату.

— Да. До завтрака ещё долго, и я бы хотел, чтобы мне принесли чашку горячего кофе прямо сюда.

— Ещё что-то надо? — осведомилась девушка.

— Нет, только кофе.

— Хорошо, — и она, присев в реверансе, уходит.

Я же снова открывая дверки гардеробной и, раздвигая вешалки, перебираю одежду. Достав тёмно-зеленый пиджак с золотой вышивкой, прикидываю к себе, не снимая с вешалки. Оглядываю своё отражение в зеркале.

— Нет, не то...

И снова раздвигаю вешалки, освобождая место, чтоб повесить пиджак на место.

— А это что? — на глаза попался белый пиджак, отделанный кружевом.

— Странно, не помню, чтоб у меня такой был... Это вообще точно мужской с кружевными манжетами? — разглядываю пиджак, взяв в руки вешалку с ним.

Так как на мне уже были брюки и рубаха, то сразу накидываю пиджак на себя, чтоб примерить. Он оказался мне по размеру.

— Хм... — скептически оглядел себя в зеркало.

— Может, на шею шейный платок?...

Раздается стук в дверь.

— Да.

— Ваш кофе, ваша светлость... — и чашка ставится мне на стол, отчего по комнате сразу поплыл аромат крепкого кофе.

Отсылаю служанку взмахом руки, снова разглядывая себя в зеркало. Поскольку я изначально надел чёрные брюки и белую рубашку, а также повязал белый шейный платок, то в итоге весь верх моего наряда оказался белым, только брюки — чёрными.

— М-да... Вид как у служанки: белая кофта и черная юбка... — хмыкнул я, оглядев себя в зеркале.

— Надо Себастьяна дождаться или хотя бы с отцом посоветоваться... Нет, отец поинтересуется, где брат... — вздыхаю я, ощущая аромат свежесваренного кофе, витающий в воздухе.

Мой взгляд тут же падает на чашку, из которой поднимается едва заметный пар.

— Пока я тут переодеваюсь, он остынет.

И с этими словами я усаживаюсь в кресло и беру чашку в руки. Но не успел я сделать и глотка, как за спиной послышались шаги.

«Себастьян», — улыбаюсь мысленно я и делаю небольшой глоток из чашки, прикрыв глаза.

— Ты! — раздается грозный выкрик Себастьяна за моей спиной. — Это ведь ты!

Я, сделав глоток кофе и открывая глаза, поднимаю взгляд к зеркалу, что висит на противоположной стене, и резко оборачиваюсь, думая, что мне показалось. Я ожидал увидеть брата в чём угодно, но только не в этом! А то, что я увидел, жизнь меня к такому явно не готовила!

Я сразу подавился кофе. Закашлявшись, пролил горячий напиток на себя и вскочил с кресла, уставившись во все глаза на брата. Брат стоял в дверях балкона...

— Ты, — снова воскликнул Себастьян, проходя в комнату и вставая рядом с креслом, на котором только что сидел я.

Однако, увидев удивление в моих глазах и то, что я даже не отреагировал на пролитый на себя горячий напиток, он вздёрнул бровь и уже более дружелюбно спросил: «Разве это не твоих рук дело?»
Я же уставился на него, не в силах вымолвить ни слова. Брат исподлобья смотрел на меня. А я просто стоял и смотрел на него, не в силах поверить в увиденное. Наконец, взяв себя в руки, я проговорил: «Я мог ожидать от тебя всё что угодно, но только не это...»

«Этим» оказалось женское платье! Брат был облачён в светлое платье, которое выставляло на обозрение не только плечи, но и его мускулистую, чуть покрытую мелкими волосами грудь, подчёркивало его талию, явно утянутую шнуровкой.

— Я тоже мог ожидать всё что угодно, только не это! — вскричал Себастьян. — Кто? Кто мог додуматься до такого?

И он уставился на меня, сверля взглядом.

— Не знаю... — тихо пробормотал я, тут же вспоминая тихие слова Лайны: «Он надолго запомнит».

Значит, она была правда влюблена в Себастьяна?! Да, что только не делала ревность, убивала, сводила с ума... Но это явно изощрённая женская месть.

Мы стояли молча, смотря друг на друга. Выдавать Лайну мне не хотелось, иначе бы брат догадался, что я в курсе всего. Но такого, честно говоря, я не ожидал. И если мой брат узнает, что это моя инициатива, боюсь, мы поссоримся окончательно, а мы и так постоянно ссоримся. Себастьян всё ещё смотрел исподлобья, видимо раздумывая, причастен ли я к этому, и если нет, то кто мог так над ним пошутить.

5 ...

Я оборачиваюсь к двери. Отец стоит в дверях, смотря удивлённым взглядом на Себастьяна.

— Себастьян?! — хрипло проговорил он.

— Отец, это не то, о чём вы подумали! — восклицает брат, отбрасывая уже не нужную ему папку на стол, отчего листки из неё совсем вывалились, разлетевшись по столу.

— Но ты... — отец замер на пороге.

— Ну я, ну да, в платье. И что?! Может, вы дверь-то всё же закроете? — осведомился Себастьян.

— Себастьян... — хрипло проговорил отец, держась за дверь и оседая на пол.

Чашка забрякала по столу, выскользнув из моих рук.

— Отец! — кинулись мы к нему вместе с Себастьяном.

Отец схватился за сердце и потерял сознание.

— Отец!

— Отец!

Мы подхватываем его и укладываем на мою кровать. Вернее, я подхватываю, потому что Себастьян запутался в подоле платья.

— Это ты во всём виноват! — кричу я на брата. — У отца слабое сердце, он же не перенесёт этого!

— Я?! — опешил брат. — А я-то при чём тут? Мне не оставили выбора!

— Но ты мог прийти в своём нижнем белье, — говорю я уже более спокойно, наклоняясь над отцом.

— Ну если б оно было, я бы в нём пришёл, — ответил раздражённо Себастьян.

— Что значит, если б оно было? — повернулся я к брату.

— А то и значит! Я, в отличие от тебя, когда остаюсь с красивой девушкой наедине, и нижнее бельё, знаете ли, тоже снимаю! — воскликнул он.

Я удивлённо вздёрнул брови.

— Тебе вообще никакой одежды не оставили? — изумился я.

— Как видишь, оставили, — хмыкнул брат, приподнимая подол платья.

Я перевожу взгляд с его лица на платье, в которое он одет.

— Где ты его взял? — удивлённо спрашиваю, протягивая руку к шнурку колокольчика.

— У портнихи, где ж ещё!

Я схватился за шнурок, уже глядя на отца и спрашивая при этом: «Это её платье?».

— Не знаю... Оно на манекене висело...

— Что?! — я резко дёрнул за шнурок, и тот остался в моей руке, а колокольчик же подавился своим звоном. — Это же платье...

В это время дверь снова открылась, и на пороге возникла мать.

— Ди... Родной мой, что с тобой?! — кинулась она к отцу, что лежал на кровати.

Матушка проверяет его пульс, трогает лоб и потом только поднимает глаза на нас с братом.

— Что с ним?

— Не знаю... Сердце, наверное... — проговорил я.

— Ему просто плохо стало... — отозвался Себастьян.

Мать, мельком взглянув на нас, снова трогает лоб отца и вдруг резко поворачивает голову в сторону Себастьяна.

— У-у-у... — простонала она, падая прямо на отца.

— Матушка! — мы кидаемся к ней.

Она не двигается.

— О! Что б тебя! — восклицаю я. — Переоденься уже ради всех великих!

— Во что? — брат вздёрнул брови.

— Мой гардероб к твоим услугам! — вскричал я, склоняясь над родителями.

— Ты мне поможешь? — спрашивает брат.

— Ты издеваешься?! — повернулся я к нему.

— Нет! — рявкнул он. — Там шнуровка! Мне самому не распутать.

— А как ты его одевал? — уставился я на брата. — Только не говори, что тебя одевали!

— Хорошо, не буду, — проговорил он и направился к моей гардеробной.

Потом обернулся на полпути. Жеманно дёрнул плечом и тоненьким голоском пропел: «Милый, ты идёшь?»

Я готов был его придушить собственными руками, а брат расхохотался и раскрыл двери гардеробной.

— О-о... — подлетел я к нему.

Схватился за шнуровку и стал её распутывать, при этом ругаясь.

— А взять что можно? — осведомился тем временем Себастьян.

— Да всё, что душе угодно, только сними с себя уже это... платье! — вскричал я, распутывая наконец-то шнуровку.

Брат скинул с себя платье и, переступив его, выставив мне на обозрение свой обнажённый зад, скрылся в гардеробной.

— О-о... — схватив платье я кинул его на кресло.

— Я за лекарем! — крикнул, не оглядываясь, кидаясь к двери.

Брат что-то там промычал в ответ, но я уже выбежал в коридор.

— Марис! Марис! Лекаря!

💚‍❤️‍Дорогие мои читатели. Буду рада вашим звёздочкам, они делают мой писательский путь светлее. А сердечки и искренние комментарии помогают в написании книги. Спасибо!‍❤️‍💚

6 Разговор с братом

— Марис! Марис! Лекаря!

Послышались сразу голоса и топот ног. И вот Марис уже спешит по коридору ко мне.

— Вы звали, ваша светлость?

— Лекаря, живо!

— Уже послали. Что случилось?

— Родители... им плохо...

Мы входим вместе с Марисом обратно в мою комнату. Марис сразу проходит к кровати где лежат отец с матушкой.

— Что с ними? — спрашивает он, поднимая на меня глаза.

— Если бы я знал! — восклицаю я.

В это время из гардеробной раздаётся голос Себастьяна: «Я точно могу взять всё что угодно?»

— О-о... — простонал я и, повернувшись к распахнутой двери в гардеробную, кричу: — Себастьян! Драконы тебя раздери, родителям плохо, а ты всё в одежде копаешься!

— Я что, должен был остаться как пришёл? — невозмутимо отозвался он из глубины гардеробной.

— А что с его светлостью Себастьяном? — осмелился спросить Марис, косясь на мой испорченный пиджак.

— А-а... Он тоже испачкался... — отвечаю я и отворачиваюсь от Мариса, чтоб тот не увидел, что я покраснел от вранья. — Попроси убрать чашку...

— Я сам её заберу, — отвечает Марис. — Не переживайте так, всё будет хорошо. Лекарь поможет.

— Спасибо, Марис, — поворачиваюсь к нему. — Ты, наверное, единственный, кто действительно переживает за нас и наших родителей.

— Так я же их ещё такими, как вы сейчас, помню... — улыбнулся Марис.

В это время двери комнаты открылись, и вошёл лекарь со свитой подручных.

— Так, что с ними? — спрашивает он с порога, проходя к кровати.

— Это мы у вас бы хотели узнать, — раздаётся за моей спиной голос Себастьяна.

— Да, скажите, что с ними? — соглашаюсь я с братом, смотря на лекаря.

Лекарь осматривает родителей, потом поворачивается к нам.

— Что у вас тут случилось? У них глубокий обморок.

— Они быстро придут в себя? — спрашиваю взволнованно я.

— Я постараюсь сделать всё возможное. А что всё-таки случилось? Что-то с вашей невестой?

— С невестой? — раздаётся сразу удивлённый голос Себастьяна.

— С невестой?.. — удивлённо вздёргиваю брови, смотря на лекаря. — Почему с ней?

— Просто, насколько я знаю, с утра ждали известий об вашей невесте. Вот я и подумал, может, что с ней случилось...

— Нет... — пробормотал я.

В это время помощники лекаря осторожно поднимают наших родителей и уносят из комнаты.

— Им нужен покой, полный покой... — слышим мы голос лекаря уже из коридора.

Марис последним выходит из комнаты, поклонившись. Двери комнаты закрываются, и мы остаёмся с братом одни.

— Так у тебя невеста есть? — слышу я голос Себастьяна за своей спиной.

Оборачиваюсь. Он уже сидит в кресле, закинув ногу на ногу, в моем парадном мундире, из-под которого виден ворот белой рубашки, черных боюках и в моих светлых самых любимых туфлях...

— Если бы кто-то был почаще дома, а не по чужим юбкам бегал, — процедил я сквозь зубы, — он был бы в курсе, как обстоят дела в империи.

— А при чём тут империя и твоя невеста? — невозмутимо вздёрнул брови брат.

— Очень даже причём, — восклицаю. — А другое ты ничего не мог выбрать?!

— Ты же сам сказал: всё что угодно. А я давно хотел примерить твой мундир. Вот и воспользовался любезно случаем.

— Послушай, Себастьян, — сжимаю я руки в кулаки. — Я всё могу понять. Но это уже переходит все границы дозволенного...

— Это ты про свой мундир? — снова вздёрнул брови Себастьян.

— Да что же ты за человек-то такой! — восклицаю я, взмахивая руками. — Тебя что, кроме твоих юбок, ничего в этой жизни не интересует?

— Ну юбки, допустим, не мои, а женские, — возражает Себастьян, — это во-первых, а во-вторых, почему сразу не интересует? Интересует и даже очень. Вот твоя невеста, например.

У меня чуть не сорвались с языка слова по поводу отличного варианта через два дня. Я вовремя сдержался.

— Моя невеста Миона, принцесса Аурании. Мы должны сделать так, чтоб она очень захотела выйти за меня замуж, — холодно ответил я.

— А она что, не хочет? — снова вздёрнул брови брат.

— А она об этом ещё и не знает! — выпалил тут же я.

— Вот и надо заинтересовать её... — добавил уже более спокойно, сложив руки на груди.

— Так это ж проще простого! — восклицает брат. — А почему именно она?

— Ты слышал, что она принцесса Аурании?

— Я не глухой. Просто почему принцесса Миона?

— Аурания является третьим мощным государством после Сивилии и Джардании.

— Я в курсе. А в Сивилии нет разве принцесс? — интересуется брат. — Может, лучше из Сивилии в жёны? Надежнее же.

— А кто тебе сказал, что там наследница империи, принцесса? Там наследника вообще прячут от всех. Но разве принцессе станут выписывать учителя, который учит управляться с клинком?

— Ну да... — хмыкнул брат. — Выходит, там наследник.

Я заходил по комнате взад-вперёд, тяжело вздыхая.

— Ой, да не переживай ты так, ерунда какая, бабу охмурить, — усмехается брат, смотря на меня.

— Я вообще-то не об этом переживаю, — восклицаю я, остановившись и повернувшись к Себастьяну лицом. — Я вообще-то о родителях переживаю!

— Найду, кто это сделал, убью! — брат поднялся из кресла.

— Я надеюсь, ты это несерьёзно? — смотрю на брата.

— Серьёзно, — холодно проговорил он.

— Но...

И тут я соображаю, что платья-то на кресле нет.

— А куда ты платье дел?

— А что, оно тебе приглянулось на мне? — усмехается Себастьян.

— Себастьян! — восклицаю вомущено я.

— Да в гардеробной оно, в твоей. Или я должен был его тут на кресле оставить на всеобщее обозрение?

— Ну нет... — растерянно проговорил я.

7 Незнакомка

Я выбегаю в коридор и с разбега налетаю на какую-то девушку.

— Простите меня, — пробормотал я, опустив голову.

Я не хотел, чтоб меня видели сейчас в таком состоянии кто-либо.

— Простите, — тут же восклицает девушка, — это комната его светлости?

Я оглядываюсь на двери своей комнаты.

— Да, — растерянно отвечаю, видя, как в это самое время они распахнулись, и Себастьян появился на пороге во всей красе.

«А ему идёт мой мундир», — улыбаюсь я про себя.

— Это он?

— Да...

— Спасибо, — и девушка тут же обращается к Себастьяну.

— Ваша светлость!

— Зовите меня просто Себастьян, — улыбнулся он своей лучезарной улыбкой.

И, подойдя к девушке, тут же берёт её за руки, от чего она сразу смутилась.

— Что привело ко мне столь очаровательное создание? Вас кто-то обидел? Я готов защитить вас от любого, кто посмеет даже косо посмотреть в вашу сторону, прекрасная незнакомка.

Девушка, наверное, растаяла от удовольствия от этих слов, ибо она молчала, ничего не возражая в ответ. Я же почему-то смутился и старался на них не смотреть.

А Себастьян тут же, подхватив её под руку, повёл мимо меня по коридору.

— Пойдёмте со мной, и вы мне расскажите всё о себе...

Я вздыхаю, глядя им вслед, и разворачиваюсь обратно в свою комнату.

«Умеет же он...»

— Что вы себе позволяете! — возглас девушки заставил меня обернуться.

Но Себастьян уже успел увести девушку за поворот.

— Отпустите меня немедленно! — восклицает девушка, и я уже бегу к ним.

Заворачиваю за поворот и вижу, как девушка прижалась спиной к стене, а Себастьян удерживает её лиф платья в своих руках. Девушка же прикрывает руками открытую грудь.

— Оно само порвалось... — тут же выпалил Себастьян, удивлённо глядя на кусок ткани в своих руках. — Я не думал...

— Так думать надо, прежде чем делать, ваша светлость! — восклицаю я. — Хорошо ещё, что никого в коридоре нет...

Себастьян и девушка удивлённо смотрят на меня.

Вернее, удивлённо смотрит только девушка, а Себастьян лишь приподнял бровь с лёгкой усмешкой на губах.
Мы стоим молча, разглядывая друг друга. Себастьян молчит, видимо, потому что не ожидал такой неприятности с платьем... Девушка тоже молчала немного склонив голову и прикрыв глаза, потому как явно чувствовала себя неловко в данной ситуации. Я же просто разглядывал её слегка кудрявые каштановые волосы, что спадали на плечи, слегка прикрывая грудь, её длинные ресницы на прикрытых от смущения глазах, и её слегка курносый нос и чуть пухлые губы.

— Вам надо переодеться, — нарушил я молчание, все ещё глядя на девушку.

— Думаю, она найдёт в гардеробе подходящую одежду, — усмехнувшись, брат разворачивается и уходит.

Девушка сразу же подняла голову и посмотрела с удивлением на меня.

Мы стоим с ней в тишине, не отрывая взгляда друг от друга. Она смотрела на меня своими прекрасными голубыми глазами.

— Что он имел в виду? — спрашивает после недолгой паузы незнакомка.

— Не знаю, но вам действительно лучше уйти отсюда, пока кто-нибудь не увидел вас в таком виде. Пойдёмте со мной.

И я киваю девушке, приглашая следовать за мной. Иду к своей комнате и, раскрыв двери, пропускаю её вперед. Она, войдя, с интересом оглядывает обстановку комнаты.

— Вам сюда, — указал я на двери гардеробной.

— Так это же комната его светлости, — вздёрнула она удивлённо брови. — Я должна надеть мужскую одежду?!

— Думаю, тут найдётся подходящий наряд для вас, — распахиваю я перед ней двери гардеробной.

— Правда, прошу прощения за то, что немного, возможно, не подойдёт... — проговорил я, краснея при этом.

— Оу, — выдала девушка, уставясь на платье.

«Хорошо, что она не посмотрела на меня», — думаю я, протягивая руку к вешалке с пиджаками.

— Я только возьму, с вашего позволения... — и я беру первый попавшийся пиджак с вешалки.

— А его светлость не будет против? — осведомилась она.

— Нет, — пробормотал я, быстро отходя от гардеробной.

Девушка прикрыла двери, войдя внутрь.

— О-о-о... — усмехаюсь. — Меня так и за слугу Себастьяна посчитают.

Скидываю с плеч испачканный пиджак и надеваю другой, темно-синий.

— Можно вас попросить? — слышится из-за двери гардеробной девичий голос.

— Да, конечно, — тут же отзываюсь я. — Чем могу быть полезен?

— Мне очень неловко вас просить... — тихий голос девушки донесся еле слышно.

Я подошёл ближе к дверям и распахнул их. Удивлённо вздёрнул брови и тут же закрыл двери обратно. То, что предстало моему взору, меня не столько удивило, сколько взволновало. Стройная девичья талия так и стояла перед моим мысленным взором.

— Прошу меня простить... — пробормотал я. — Я думал, вы уже одеты.

— В том-то и дело, — выглядывает из-за двери девушка, — что я не могу сама одеться.

— Ну... — смотрю в её голубые глаза. — А у вас красивые глаза...

Она вздёрнула удивлённо брови, потом рассмеялась, глядя на меня. Я невольно улыбнулся.

— У вас и смех, оказывается, красивый...

— Хм, — хмыкнула она. — Вы всегда это девушкам говорите?

— Что? — опешил я.

— Что у них красивые глаза и красивый смех.

8 Драконий сон

Мы молча шли по гостевому крылу. Я нёс перекинутое через локоть платье девушки, она же шла, разглядывая всё кругом.

— А тут красиво, — поговорила вдруг она после долгого молчания.

— Вы только сейчас это заметили? — не удержался я от вопроса.

— Нет, почему же. Я это давно заметила. И заметила, что гостевое крыло немногим отличается от крыла его светлости. Я думала, что в гостевом крыле будет скромнее.

Взгляд девушки задержался на высоких напольных вазах с цветами, которые стояли у огромных окон.

— Почему? — искренне удивился я.

— Ну всё-таки тут не каждый день бывают. Ведь гости не постоянно тут проживают.

— Да? Вы так говорите, будто бы знаете это наверняка... — посмотрел я на незнакомку.

— А разве я не права? Разве у вас тут постоянно кто-то проживает? — спрашивает она, смотря на меня.

Я улыбнулся: «Вы правы, но я считаю, что гости дворца не должны чувствовать себя ущемлёнными. Потому и в гостевом крыле должно быть всё так же великолепно, как и в остальных местах замка. Её высочество королева Сарана поддержали меня в этом вопросе. Это же несправедливо было бы, если б только их высочества красотой любовались».

— Обычно так и бывает, — тихо отвечала незнакомка.

— Ну вам, наверное, виднее, — пожимаю я плечами. — Я никогда не был в других дворцах.

Она вздёрнула брови, но промолчала.

— А вы, кстати, откуда? Вы ведь недавно приехали к нам, не правда ли? — спрашиваю я. — Я вас раньше не видел во дворце.

— Да, я приехала издалека... — кивает девушка.

— Вы кого-то сопровождаете? — сразу спрашиваю я.

«Вдруг это принцесса Миона прибыла раньше уговоренного срока и послала свою служанку всё узнать, что и как?»

— Нет, я просто...

— Вот вы где! — раздался вдруг громкий голос лекаря.

И он спешит к нам по коридору.

— Что-то случилось? — тут же спрашиваю, оборачиваясь на его голос.

— Нет, нет... Но я хотел бы с вами кое-что обсудить, если дама позволит.

Лекарь бросил на девушку многозначительный взгляд, который ясно давал понять, что разговор не терпит отлагательств.

— Да-да, извините меня, — киваю я девушке.

Она понимающе кивнула головой.

— Лайна! — я окликаю проходящую вдалеке Лайну.

​​​​​ Та тут же спешит к нам. Не успевает она подойти и склонить голову в поклоне, как я сразу восклицаю: «Лайна, пожалуйста, надо отнести портнихе это, и покажите девушке, что тут где...»

— Вы ведь не будете против, если Лайна вам тут всё покажет? Мне, к сожалению, надо идти, — смотрю на девушку.

— Нет, спасибо, — кивает она в ответ.

— Ну и отлично! — восклицаю я, отдавая платье подошедшей к нам Лайне.

— Лайна, помоги, пожалуйста, девушке.

Лайна растерянно кивает.

— Так что там? — мы идём уже вместе с лекарем по коридору, оставив позади девушек. — Что-то с родителями?

— Понимаете, ваша светлость. Ваш отец всё ещё без сознания. Матушку вашу мне удалось привести в чувство. Себастьян уже там, — сообщает он и добавляет: — Вас как-то странно в гостевом крыле встретить.

— Если вы меня не нашли в моих покоях, разве вы не стали бы искать меня по всему дворцу? — с недоумением спросил я, приподняв брови.

— Искали б, конечно, но не в этой части дворца. Я вообще за Лайной шёл, чтоб отослать её с девушками тоже на ваши поиски.

— Но нашли меня сами.

— Да, оно и к лучшему. Лайна лучше вас всё покажет девушке. Кстати, кто она?

— Не знаю, — пожал я плечами.

— В смысле? — уставился на меня лекарь широко раскрытыми глазами. — Вы пригласили посетить дворец девушку и не знаете, кто она?

— Да мы её и не приглашали... — я остановился.

Лекарь удивлённо вздёрнул брови, останавливаясь рядом.

— А это не принцесса Миона? — спрашивает вдруг лекарь.

— Нет, вряд ли, — качаю головой. — Мне бы доложили. Отец как?

— Он в драконьем сне... — проговорил лекарь.

— Что?!

Стены коридора на мгновение словно зашатались, или это я сам пошатнулся, услышав такую новость. Я глубоко вздохнул и, кажется, задержал дыхание, прежде чем выдохнуть.

— В драконьем сне, — тише повторил лекарь.

— Пойдёмте, — проговорил я, справившись с потрясением, и быстро продолжил путь по коридору.

— А с матушкой точно всё хорошо? — спрашиваю, не глядя на лекаря.

— Да-да, — засеменил следом за мной лекарь.

И вот мы входим в покои матушки. Она полулежит на кровати. Себастьян стоит рядом у изголовья. Служанка что-то собирает на поднос на столике рядом с кроватью. Я тут же прохожу к кровати матушки.

— Матушка, как вы себя чувствуете?

— О-о... — простонала матушка, открыв глаза. — У меня ужасно кружится голова...

— Вам надо поспать. Сон сейчас лучшее лекарство, — тут же заговорил лекарь.

Девушка тем временем, забрав поднос и поклонившись, уходит.

— Микстуру ещё принеси её высочеству, — выкрикивает ей вслед лекарь.

Девушка, обернувшись на пороге, снова кланяется и уходит.

— А мой муж? Что с ним? — матушка пытается приподняться на кровати.

— Лежи, лежи, — восклицаем мы тут же с Себастьяном одновременно.

— Что с ним? — матушка устало откидывается на подушку.

— Он... у него... — лекарь смотрит на нас и молчит.

— У него драконий сон, — тихо отвечаю я.

— Что?! — хором восклицают Себастьян и матушка.

Себастьян удивлённо смотрит на меня. Матушка же прижимает руки к груди, в её глазах читается неподдельный ужас.

9 Перед завтраком

— Лайна, проводи девушку в столовую, там давно должны были подать завтрак, — улыбается Себастьян.

— Хорошо, — приседает та в реверансе.

— Спасибо, — склонила голову наша незнакомка, и девушки уходят.

Мы провожаем с братом девушек взглядом, и когда они скрылись за поворотом, тот воскликнул, распахивая дверь в комнату: «Какая-то она слишком простая...»

— Простая? — я оглядываюсь на пороге комнаты на пустой коридор.

— В смысле простая? — вхожу в комнату и направлюсь в гардеробную.

— Ну, не принцесса точно, — усмехнулся Себастьян, садясь в кресло.

— С чего ты взял? — спрашиваю, вешая свой мундир на плечики.

— Ну не знаю... Может, она и благородных кровей, но какая-то не такая.

— А! — восклицаю я, разворачиваясь к брату лицом. — Я понял! Она тобой не восхищается! Не заглядывает в глазки, млея от умиления.

— Ну... В общем-то да, — усмехнулся брат. — Но вообще, кто она? Надеюсь, не твоя будущая невеста?

— Да нет, конечно! Это же не принцесса Миона.

— Да? А личико-то симпатичное, — улыбнулся Себастьян. — И остальное!

— Себастьян! — восклицаю я проходя к столу.

— Да? — вздёргивает он брови, закидывая ногу на ногу, сидя в кресле.

— Себастьян, ну что за слова! — качаю я головой.

— Да нормальные слова. Меня уже тошнит от всех этих «ваша светлость», «ах, ваша светлость»...

— По-моему, ты всегда любил, когда девушки тобой восхищаются. Разве нет?

— Да, но если бы искренне, — вздыхает брат. — Ладно, где там твой договор.

— Вот, — протягиваю ему, взяв папку со стола. — Посмотри...

— Слушай, а зачем вообще какой-то договор составлять? Ты что, её покупаешь, что ли?

Себастьян раскрывает папку и начинает внимательно изучать находящиеся в ней бумаги.

— Нет, конечно! Но... — я растерянно смотрю на брата. — Думаешь, договор не нужен?..

— Да я не знаю... Отец-то что сказал по его поводу? — подтряс он раскрытой папкой смотря на меня.

— Что составлен он грамотно... Но меня что-то смущает.

— А меня вообще наличие самого этого договора смущает, — Себастьян откинул захлопнутую папку на стол.

— Зачем он тебе? Разве наши родители заключали договор перед свадьбой?

— Нет, они же сосватаны были еще детьми.

— Вот! — поднял указательный палец вверх Себастьян. — Сосватаны! Так, может, вместо договора просто посвататься надо к принцессе?

— Как ты это себе представляешь?

— А как ты себе представляешь, ты ей договор вручишь? Приедет она к нам, а ты ей: «А не желаете ли вы договор подписать?»

— Ну нет... — растерянно проговорил я. — Ты же мастер по женским душам-то. Ты мне подскажешь, как и когда его надо предложить будущей невесте.

— Я бы вообще не предлагал.

— Но... — я растерянно смотрю на брата. — А как же тогда наша свадьба? И так платье уже не подарю...

— А ты подари! Вели постирать и подари! — рассмеялся брат.

Потом резко перестал смеяться и проговорил: «Братишка, ты хоть и старший, но послушай меня. О какой свадьбе может быть сейчас речь?! Отец в драконьем сне! Ты бразды правления ещё не получил. Да мы сейчас уязвимы как никогда!»

— Вот потому нам и надо обязательно сделать союзником Ауранию! — восклицаю я. — И чем быстрее состоится наша свадьба, тем лучше.

— Надо сделать так, чтобы никто ничего не узнал. Для всех отец в полном здравии. А нам надо искать лекарство, — проговорил Себастьян.

— А как же Миона? — смотрю на брата.

— Да далась тебе эта Миона! — взмахнул он рукой.

— Да она через два дня прибудет! — восклицаю я.

— Ну и что, пусть прибудет. Встретим честь по чести. А его высочество может быть занято неотложными делами, например.

— «Да что же может быть важнее моего присутствия здесь!» — скажет нам потом Миона, — тут же возражаю я брату. — И что мы ей скажем тогда, а?

— Ну... может, ты и прав, — кивает Себастьян.

— Как всё не вовремя случилось! — восклицаю я. — Надо же было на кануне приезда Мионы...

Я замолчал, ибо в том, что произошло, есть и доля моей вины. Если бы я...
Я вздыхаю.

— Да не вздыхай ты так! — Себастьян поднялся из кресла, подошел к открытому балкону. — Надо что-то придумать.

Он облокотился на раскрытые двери, устремив свой взгляд в сад.

— Что, например? Что отец уехал куда-то?

— А что, вполне заслуживающая уважения идея, — брат повернув голову посмотрел на меня.

— Должна быть очень веская причина, по которой отец мог бы уехать накануне приезда моей будущей невесты.

— Да что ты заладил: будущей невесты, будущей невесты! — восклицает Себастьян. — Надо сначала просто очаровать её. Чтоб ей хотелось остаться тут как можно дольше, а потом уже и руку и сердце с государством предлагать.

— Я не собираюсь ей государство предлагать! Ты что?! Я, наоборот, хочу её к нашему присоединить.

— Так ей-то об этом знать не обязательно. Хотя какая разница, кто к кому присоединиться, главное — чтоб соединиться. Вам в любви, государствам в одну державу.

Я снова вздыхаю. В любви, не в любви, а государства в одну державу соединить надо.

— Значит, решили? Отец уехал по делам? — смотрит на меня брат.

— А что может быть важнее моей невесты?

— Наша матушка!

— Так она вроде как драконьим сном не заразилась...

— Но всё равно она плоха, — возражает Себастьян. — Разве отец не может поехать, например, для неё за каким-нибудь диковенным лекарством?

— Вполне может. А Миону попросим остаться до его возвращения, — улыбаюсь я.

Теперь вздыхает Себастьян.

— Ты чего? — смотрю на него.

— Да вот бы правда поехать на поиски лекарства...

— А государство на кого оставим? — тут же спрашиваю.

— М-да... — Себастьян вздыхает, снова смотря в сад. — Может, мне поехать на поиски, а ты тут пока с Мионой останешься.

— Ага, меч только научись как следует в руках держать! — восклицаю я. — У тебя удар слабоват ещё.

10 Совместный завтрак

Мы входим в столовую, когда наша незнакомка уже заканчивает завтрак.

— Ну как? — с порога спрашивает Себастьян. — Было вкусно?

— Да... — растерянно моргает та, смотря на нас.

Мы с братом занимаем свои излюбленные места — друг против друга. Девушка удивлённо вскинула брови, глядя, как мы усаживаемся за стол.

— Что-то не так? — осведомился сразу Себастьян, обворожительно улыбаясь девушке.

— А вы всегда вместе завтракаете? — спрашивает она, отпивая из бокала.

— Да, всегда, — отвечает Себастьян. — А вас что-то смущает?

В ответ она просто пожала плечами.

— Может, вы нам расскажете, пока мы завтракаем, как вам нравится у нас? И вообще, откуда вы прибыли? И, главное, надолго ли?

— Главное, надолго ли? — вскинула она брови, глядя на Себастьяна.

— Ну да, — невозмутимо отвечает он, беря булку и намазывая её маслом.

— Я бы очень хотел как-то загладить тот неловкий момент, который имел место быть у нас сегодня поутру. И если вы от нас быстро уедете, то я не успею этого сделать, — снова невозмутимо отвечал Себастьян.

Я же только вздохнул, тоже беря булку и намазывая её маслом.

— Я прибыла с визитом к вам и намерена остаться ещё на какое-то время, — уклончиво проговорила девушка.

— О, вы даёте мне шанс всё исправить! — тут же воскликнул Себастьян. — Я рад этому!

— Я тоже, — улыбнулась она. — Будем считать, что наше знакомство состоялось только что.

— Отлично! Может, вам что-то хочется? Может, сдобы или фруктов?

— Нет-нет, спасибо, — все было вкусно и в достатке. Я бы хотела немного отдохнуть, если вы позволите.

— Конечно, — улыбается Себастьян. — Отдыхайте сколько вам будет угодно. А потом мы с вами пообедаем или поужинаем. А может, и то, и другое. А вечером можем полюбоваться закатом. Знаете, какие у нас красивые закаты!

Я удивленно вскинул брови на брата.

«Надо же, никогда не подумал бы, что он любит наши закаты, хотя надо отдать ему должное — закаты у нас шикарные. Впрочем, как и восходы солнца тоже».

— А вы что же все время молчите? — вывел меня из собственных мыслей голос девушки.

— Я? — я растерянно уставился на неё.

— Да вы.

— Так я не знаю, о чём с вами можно говорить... — выдал я.

Себастьян закатил глаза, скорчив гримасу. Благо девушка смотрела на меня, а не на него.
Девушка же, удивлённо вздернув одну бровь, смотрела на меня в упор, при этом как-то странно разглядывая.

— Знаете ли, уважаемая, извините, но я не расслышал вашего имени, — отозвался вместо меня Себастьян.

— А я его и не называла, — повернулась она к Себастьяну, оторвав наконец-то взгляд от меня.

Я облегченно вздохнул.

— Так вот, — продолжал Себастьян, — не все темы для разговора подходят очаровательным девушкам. Некоторые вообще не любят, когда что-то деловое при них обсуждают. И иногда очень трудно угадать, на какую тему с девушкой желательно разговаривать...

Девушка, вздёрнув брови, не мигая смотрела на брата. Брат, оторвавшись от чашки, смотрел на неё: «И все-таки я не расслышал ваше имя».

— А я его и не называла, — повторила она.

— Так назовите же нам его. Или это секрет? — улыбнулся брат, смотря на девушку.

— Меня зовут Димитрия, — представилась девушка.

Мы с Себастьяном одновременно посмотрели на неё, удивлённо вздёрнув брови. Себастьян застыл с булкой у рта, а я — с вытянутой рукой, которой тянулся к бокалу, стоявшему на столе рядом со мной.

— А что вы так на меня смотрите? — вздёрнула удивлённо брови Димитрия.

— Нет, просто... Просто меня зовут Димитрий... — отозвался я, так и не донеся руку до бокала.

— Я, признаться, вообще впервые слышу такое женское имя, — тут же говорит брат откладывая булку.

— А это и есть от мужского имени Димитрий. Скажем так, женская форма мужского имени, — усмехнулась Димитрия.

— И кто же так вас назвал, позвольте полюбопытствовать? — Себастьян с улыбкой смотрел на Димитрию.

— Отец.

— Наверное, он очень хотел сына... — тихо проговорил я, опустив взгляд в свою тарелку с кашей и помешивая при этом в ней ложкой.

— Да, — отозвалась Димитрия. — Вы правы. Говорят, первые годы моей жизни он меня и называл мужским именем. А теперь я самая любимая дочка своего отца! Но прошу меня извинить. Я бы всё-таки хотела отдохнуть.

Я, оторвав взгляд от тарелки, смотрю на Димитрию. Она улыбается.

— Конечно, конечно, — кивает сразу брат.

— Тогда с вашего разрешения я пойду, — кивает она, вставая из-за стола.

Себастьян сразу делает знак рукой слуге: «Проводите девушку».

Слуга кивает и раскрывает перед Димитрией двери со словами: «Прошу вас!»

— Интересно, откуда она? Из какого соседнего государства? — говорит брат, смотря уже на закрытые двери. — Она нам так и не сказала.

— Да мы, услышав её имя, забыли, что и спросить-то хотели, — хмыкнул я.

— Да, впервые встречаю, чтоб девушку называли мужским именем, — согласился Себастьян.

Я же, взяв бокал, отпиваю из него, при этом пожимая плечами.

— А мы кроме твоей невесты ещё кого-то с визитом приглашали? — брат посмотрел на меня.

— Да вроде нет... Если только отец кого... — я замолчал отставя бокал.

— Ты чем сейчас займёшься? — сменил резко тему Себастьян.

— Не знаю... Я ни о чём, кроме отца и его болезни, сейчас думать не могу, — отвечал я.

И это было правдой. Ибо такая редкая болезнь за последние несколько веков впервые появилась. И не где-нибудь, а в нашей королевской семье. И как с ней бороться, одному дракону известно.

11 В библиотеке

После того как мы вышли из столовой, мы быстро поднялись на второй этаж и направились в крыло, где размещалась королевская библиотека. Она всегда открыта, и все члены семьи и их гости могут воспользоваться ей в любое удобное время. Единственное негласное правило: когда отец бывает в библиотеке, остальным желающим в неё вход запрещен, и слуги не пустят никого, если отец сам не даст на то разрешение. Потому сейчас слуга любезно распахнул перед нами двери, как только мы подошли. При нашем появлении слуги, находившиеся в библиотеке, почтительно склонили головы. Мой брат жестом приказал им покинуть комнату. С поклоном они вышли, тихо прикрыв за собой двери.

— Ну и где тут искать? — спрашиваю я, оглядывая ряды полок с книгами, когда мы остались одни в огромной библиотеке.

Библиотека действительно впечатляла своими размерами и количеством собранных книг. Это было огромное, просторное помещение с большими окнами, которые пропускали много солнечного света, делая библиотеку ещё более светлой и уютной.

— Давай просматривать те, что в отделе лекарств, — предлагает Себастьян.

— Быстрее легенд... — пробормотал я.

— Чего? Легенд? — вздёрнул удивлённо брови брат.

— Так драконы они давно уж легенда, — пожал я плечами.

И мы, проходя мимо огромного стола и кресел рядом с ним, отправились к самым дальним стеллажам. Туда, где хранятся старинные книги.

— Ты с этой стороны, я с этой, — проговорил Себастьян, повернувшись ко мне спиной, а к полкам лицом.

Я уставился на корешки книг, что смотрели на меня. Себастьян уже, слышу, перебирает книги. Я же, постояв немного, вздыхаю и беру самую первую с нижней полки. Пролистываю её не спеша, пытаясь уловить суть написанного. В ней нет ничего, что могло бы сейчас меня заинтересовать. Нет, конечно, при других бы обстоятельствах история торговли с соседними государствами меня бы, может, и заинтересовала, но не сейчас. Возможно, позже, когда отец поправится, я и вернусь сюда прочесть эту книгу. Вставляю её на место и беру следующую. Листаю...

«Честно говоря, я мог ожидать, что у отца может случиться сердечный приступ из-за его слабого здоровья, ведь ему нельзя волноваться... Он и так всегда беспокоится за нашу империю, за её безопасность и благосостояние её жителей. Но чтобы драконий сон. А хотя такое увидеть! Я сам в шоке был... Не ручаюсь, что мое сердце не пропустило удар в этот момент. Нет, это ж надо до такого додуматься! Нет, я не про Себастьяна, ему выбора не оставили, я про того, кто убрал вообще всю одежду брата. Это, скорее всего, Лайна. Как только ей такое в голову придти могло? Вот уж поистине, что может быть хуже отверженной ревнивой женщины?! Не зря ж говорят, женская ревность — опасная штука. Хотя, насколько я в курсе, брат никогда ничего не обещает своим любовницам. Да и они должны понимать, что он никогда на них не женится ни при каких обстоятельствах...»

— Нашёл что-нибудь? — вырывает меня голос брата из собственных мыслей.

— А? Нет, не нашёл... — отзываюсь я, ставя книгу на место и беря в руки следующую.

— У меня уже в глазах рябит, — отозвался Себастьян за моей спиной.

— Да ты только одну полку и проглядел-то, — оглядываюсь на него.

— Знаешь что, я, пожалуй, кресло сюда притащу, — вставляет он книгу на место. — Ноги уже стоять устали.

— Хорошая идея. Мне тоже захвати, — киваю я.

— Я? — удивлённо вздёргивает он брови.

— А тут ещё кто-то есть? — с усмешкой смотрю на брата.

— Ну знаете ли! — возмущённо отвечает Себастьян, но сам всё же идёт в сторону кресел, стоявших у входа в зал.

— Нет, ну хочешь, давай позовём слуг, чтоб весь дворец потом в курсе был, что мы тут ищем! — восклицаю я, продолжая разглядывать страницы книги.

Вдалеке слышится какая-то возня, и что-то явно большое упало. Рыгань брата доносятся до меня.

— Ты что там, упал? — тут же кричу брату.

— Нет, кресло уронил, — отозывается он.

И вот уже он ставит кресло между стеллажами с книгами.

— Как можно было его уронить? — усмехаюсь я, глядя на брата с улыбкой.

— Да запнулся, благо кресло перед собой нёс, бросил его и на него упал. Оно смягчило мое падение, а так бы на полу растянулся.

— Ладно, что стеллажи с книгами не снёс, — усмехаюсь я и добавляю: — С представительницами прекрасного пола у тебя получается общаться гораздо успешнее.

— Ну извини, я не книгоман! — отвечает он, разворачиваясь.

— Ты правда ещё за одним пошёл? — спрашиваю я немного удивлённо.

— Ну да, вы же просили, ваша светлость, — приседает он в реверансе.

Я фыркнул от смеха.

А брат принёс ещё одно кресло и уселся в него с очередной книгой.

Я же тоже, взяв книгу, усаживаюсь напротив в кресле.

— Вот не пойму, что всё-таки мы тут ищем... — вздыхаю я, листая страницы.

— Что-нибудь, что может пролить свет на драконов, — отозвался Себастьян.

— Да тут ничего даже близко похожего нет! — откладываю книгу. — Или мы не на тех полках ищем. Может, надо наоборот, на самых верхних искать.

Я, поднявшись из кресла, ставлю книгу на место и вытаскиваю с самой верхней полки самую невзрачную книжку. Усевшись снова в кресло, открываю её.

— Ну что там? — спрашивает брат, не глядя на меня, а листая книгу в своих руках.

— Сейчас узнаем...

Я смотрю в книгу, да так и замираю. Первое, что выхватил взглядом, были слова: «Драконы были готовы помочь людям...»

Я тут же пробегаю взглядом весь текст.

«Драконы были готовы помочь людям, которые отважились найти их убежище и не испугались встретиться с ними лицом к лицу.

Только самые смелые и отважные люди могли отправиться в путешествие к таинственным драконьим островам, скрытым в бушующих водах океана. Эти острова не найти на картах, но они живы в памяти тех, кто однажды ступал на их землю.

На стенах храмов можно найти зашифрованные послания, но лишь немногие способны их прочесть. Большинство тайн скрыто не снаружи, а внутри самих храмов. Только избранным откроются эти секреты.

12 ...

— Я поплыву с вами, — проговорила Димитрия.

— Вы действительно готовы с нами плыть? — Себастьян удивлённо вздёрнул брови, глядя на Димитрию.

— Так вам будет спокойнее... — вздёрнула она голову. — Вы же мне не доверяете. Ведь так?

— Ну почему сразу не доверяем? — Себастьян улыбнулся. — Просто где знают трое — там знают всё.

— Никогда раньше не слышала такого выражения, — удивлённо произнесла Димитрия, приподняв брови.

— Так, ладно, пошутили и хватит, — проговорил я. — Но нам действительно придётся отправиться на поиски этого драконьего острова.

— Всё так печально? — спрашивает Димитрия.

Мы переглядываемся с братом, и он кивает.

— У нашего отца драконий сон, — тихо произнёс я.

— Что?! — Димитрия аж побледнела. — Но от этой болезни нет лекарства!

Она прижала руки к груди смотря на нас широко раскрытыми глазами.

— Но оно было раньше. Найдём и сейчас, — отвечаю я, смотря в её широко раскрытые голубые глаза.

— Тогда я тем более с вами, — решительно заявляет она .

— А вы уверены? — Себастьян смотрит на неё в упор.

Я тоже пристально смотрю на девушку.

— Да. Я с вами, — твердо заявляет она.

— Нам плыть морем, — проговорил я.

— Я в курсе. Я и к вам морем добиралась. И, как видите, жива-здорова, — усмехнулась Димитрия.

— Ну что ж... — отвечаю я вздыхая. — Нужно обсудить всё как следует.

Мы с братом подхватываем кресла и несём их на место в начало библиотеки к большому письменному столу. Димитрия следует за нами.

«К вам морем добиралась» — звучат в моей голове ее слова.
«Интересно, откуда она?»

И только хотел спросить, как брат меня опередил.

— А откуда же вы прибыли, раз морем добирались? — спрашивает он, любезно распахивая перед ней двери библиотеки.

— Я прибыла к вам издалека, из одного маленького государства, — уклончиво отвечает она улыбаясь.

— Ну что ж, не хотите говорить откуда, не говорите, — улыбнулся в ответ брат своей обворожительной улыбкой.

— Ваша светлость! — раздался сбоку голос лекаря, как только мы вышли из библиотеки.

— Да! — тут же хором отозвались мы.

Лекарь стоял в окружении своих помощников.

— Что-то случилось? — выпалил я.

— Нет... Но...

— Что? — опять хором восклицаем мы.

Лекарь скосил глаза на Димитрию.

— Я вас оставлю, с вашего разрешения, — тут же проговорила она.

— Увидимся за обедом, — улыбнулся брат.

Димитрия улыбнулась и слегка склонила голову.

— Прошу меня извинить, — проговорила она, проходя мимо лекаря и его помощников.

— Что? — тут же восклицаем мы, как только она скрылась за поворотом.

— Ваш отец...

13 Родители

— Ваш отец... — проговорил лекарь.

— Что с ним? — снова спрашиваем мы с братом в один голос.

— Он, кажется, бредит...

Мы тут же бегом кинулись к покоям отца. Слуга едва успел открыть перед нами дверь. Я первым вбегаю в комнату и бросюсь к кровати отца. Он беспокойно вертит головой, что-то бормоча. Я наклоняюсь ближе и слышу еле уловимый шёпот: «Нет, сынок, нет...» Я выпрямляюсь, повернувшись к брату.

— Что? — Себастьян спрашивает у меня стоя рядом с кроватью.

— Отец... Короче, он всё ещё видит тебя в... — я замолчал.

— В пла... — он остановился на полуслове, понимая, что мы в комнате не одни.

Я прикрыл глаза, давая понять, что он прав.

— Но... — брат удивлённо посмотрел на меня.

— Боюсь, он застрял в том моменте и снова и снова его переживает... — проговорил я.

— Вы правы, — восклицает запыхавшийся лекарь, подойдя к нам. — Он снова и снова переживает то потрясение, что испытал, когда провалился в драконий сон.

— Кстати, — Себастьян переводит взгляд на лекаря, — насчёт драконьего сна. Вы говорили, что когда-то ваши предки могли его излечить.

Лекарь махнул рукой, и его помощники, что вошли за ним следом в комнату, тут же вышли. Я делаю знак рукой, и слуга тоже выходит.

— Так что там про сон-то? — спрашиваю я.

— Дело в том, — отвечает лекарь, — что это было очень давно. Меня ещё и на свете не было. И это передавалось в нашей семье как легенда...

— Короче, что там по сути? — обрывает Себастьян лекаря.

— Так я же и говорю! — восклицает лекарь. — Передавалось как легенда.

— Вы нам это преподнесли не как легенду вообще-то, — замечаю я.

— Ну да... — растерялся лекарь. — Видите ли... Легенда же она на пустом месте не будет...

— А короче можно? — потерял всякое терпение брат.

— Да-да, — тут же отвечает лекарь, делая шаг ко мне.

Видимо, побоялся, что Себастьян снова его за грудки схватит.

— В нашей семье передают из поколения в поколение, как наш предок однажды нашёл дракона, и тот помог ему излечить драконью болезнь его матушки. С тех пор в нашей семье все мужчины были лекарями.

— Ну понятно, такая слава, — усмехается Себастьян, — к вашему предку и без учения на лекаря очередь выстраивалась, наверное.

— Наверное... — пожимает плечами лекарь. — Но я имею на руках грамоту, что я дипломированный лекарь.

— Да мы вам верим, верим. Вы это доказали своим умением лечить разные болячки, — тут же восклицаю я.

— А подробнее вы можете нам рассказать? — спрашивает Себастьян.

— Подробнее? — лекарь задумался .

— Боюсь, нет, — отвечает он после некоторого молчания.

— Почему? — искренне удивиляюсь я.

— Понимаете, это было всё очень давно. Меня ещё тогда и на свете не было. Наш предок нашёл дракона и, видимо, чем-то ему услужил, раз он ему помог.

— Услужил? — мы с братом переглядываемся.

— И что за услуга? — Себастьян сразу спрашивает.

— Я, к сожалению, не знаю... — разводит руками лекарь.

— А у кого-то узнать вы можете? — спрашиваю я.

— Даже не знаю... — растерялся лекарь.

— Значит, это всё, что мы имеем... Да, негусто, — подвел итоги Себастьян.

Отец снова что-то зашёптал, и я снова склонился над ним. Но в этот раз невозможно было разобрать, что он говорит.

— Что? — коротко спрашивает брат.

— Неразобрать...

— Ладно, наблюдайте его, — проговорил я. — Нам, возможно, предстоит отлучиться, и надолго. Отец под вашим попечительством останется с матушкой.

— Хорошо, — кивает лекарь. — Но...

— Что «но»? — спрашивает Себастьян смотря на лекаря.

— А как же принцесса Миона? Она же должна скоро прибыть с визитом. Кто же её встречать будет?

— Вам придется постараться и поставить матушку на ноги до её прибытия, — проговорил Себастьян, глядя на лекаря. — Кстати, как она?

— Ей гораздо лучше, — сразу отозвался лекарь. — Я думаю, что к прибытию принцессы она встанет на ноги.

— Отлично! — восклицаю я. — Пойдём, Себастьян, навестим её.

— С вашего позволения, я останусь тут с его высочеством, — отозвался лекарь.

Мы покидаем покои отца и направляемся в покои нашей матушки, которые находится по соседству с комнатой отца. Слуга, который только что закрыл за нами дверь в комнату отца, тут же распахивает двери в комнату матушки. Мы входим и застаем такую картину: матушка сидит, обложенная подушками, перед ней поднос с едой.

— Матушка, вам уже лучше! — восклицаю я.

— Мы рады это видеть, — добавляет брат.

— Да, — кивает она.

— А вот аппетита у её высочества нет совсем, — жалуется Лайна, что пыталась накормить матушку.

— Не хочется... — проговорила матушка, мотая головой.

— Но, матушка! — восклицает Себастьян. — Вы должны есть, чтобы набраться сил. Вам надо поправиться как можно скорее. Никто, кроме вас, не может так заботиться об отце, как делаете это вы. Потому вы должны как можно скорее встать на ноги.

— А ещё, — добавляет он, — скоро прибудет принцесса Миона. Вы же не желаете её встречать в постели?

— О-о... — простонала мать. — Я совсем забыла про это...

И она сама берёт ложку из рук Лайна. Но руки у неё дрожат. И девушка, улыбнувшись, говорит: «Разрешите, ваше высочество, я сама вас покормлю, вам не очень удобно в кровати». Матушка благодарно кивает.

— Что бы я без тебя делала, Лайна, — вздыхает она.

— Вы уже пообедали? — спрашивает матушка, отдавая ложку Лайне и смотря на нас.

— Мы решили перед этим проведать тебя, — говорю я улыбаясь.

— Я в порядке, — кивает матушка.

— Отлично, мы рады это слышать.

— Тогда мы с твоего разрешения удалимся в столовую, — Себастьян улыбается матери.

— Да-да, — кивает она, пытаясь улыбнуться.

Мы целуем её и выходим, оставляя матушку на попечительство Лайны. Но на пороге матушка нас окликает: «А как там отец? Вы были у него?»

— Он всё так же... — проговорил я печально, оглянувшись в дверях на матушку.

14 Обед

— Хорошая она девушка, — говорю я, когда мы оказались в коридоре.

— Кто? Димитрия? — вздёрнул брови брат.

— Да я о Лайне! — смотрю на брата. — Так заботиться о матушке. И день и ночь с ней.

— Это да. Но я подумал, что ты про Димитрию почему-то так сказал.

— Да я сейчас вообще ни о ком думать не могу, кроме как о родителях! К тому же я её и не знаю совсем! — изумился я. — Как я могу о ней что-то сказать?

— У нас скоро будет возможность узнать её, — усмехнулся брат.

Мы, пройдя коридором, идём в мой рабочий кабинет. Слуга открывает перед нами двери кабинета. Брат, войдя, сразу усаживается в кресло, я же прохожу и встаю у окна.

— Да-а... как не вовремя всё случилось... — проговорил я, глядя в сад.

— Да, кто бы мог подумать, что с нами может произойти такая беда, — Себастьян, взяв со стола чернильницу в виде фигурки якобы дракона, задумчиво крутит её в руках.

— Как думаешь, живой дракон такой же? — приподнимает он чернильницу и разглядывает её на свет.

Я оглядываюсь на него.

— У нас есть лишь смутные представления о драконах, и то, скорее всего, это фантазии людей, которые создавали эти вещи. Вот, например, у кресла ножки в виде лап, возможно, драконьих. Но сам дракон, явно, был совсем не похож на это кресло.

— Да даже рисунков этих зверей нет толком во дворце, — соглашается Себастьян.

— Ну да, — усмехаюсь я. — Так, лишь отдельные части тел... Тут вот лапы, — киваю на кресло, в котором сидит Себастьян. — А у кроватей крылья вместо спинок... Знаешь, наверное, всё же может где-то и есть и даже целиком весь зверь, просто мы никогда не заостряли внимание на этом.

— Надо Мариса послать, пусть посмотрит. Он-то наверняка должен знать, есть ли у нас во дворце подобного рода изображение или фигура, — соглашается со мной Себастьян.

— А пока мы будем делать вид, что у нас всё хорошо. Принцесса Миона, что прибудет скоро, не должна узнать, что случилось с нашим отцом, — проговорил я. — Возможно, мы и Димитрии не должны были всего говорить...​​

— Да она и так всё слышала. Но мы вовремя сделали из неё союзника, — улыбнулся брат.

Слышен стук в дверь.

— Да, — отвечаю я.

— Ваша светлость, обед уже готов, — проговорила служанка, поклонившись и присев в реверансе.

— Спасибо, — отсылаю её, взмахнув рукой.

— А это мы узнаем, обсудив с ней всё подробно. Но, скорее всего, уже после обеда... — проговорил я, смотря на брата, когда закрылась дверь.

— И всё же как всё не вовремя... — вздохнул я. — У нас поставки должны быть. Нас ждут с товаром... А что отправлять...

— А что, разве ещё не обсуждалось, что отправим? — вздёрнул брови брат, возвращая чернильницу на место.

— Да в том-то и дело, что наши советчики в один голос утверждают, что только шёлк и надо отправлять...

— А, так ты это имел в виду, когда сказал, что все трюмы шёлком забиты, — усмехнулся брат. — Так взял да велел только половину шёлком забить, остальное другим...

— Так чем другим-то? — перебиваю брата. — Что у нас самое лучшее производится, кроме шёлка?

— Шёлк, — отвечает невозмутимо брат.

Я, усмехаясь, смотрю на брата.

— Вот зря, между прочим, усмехаешься! — поднялся с кресла Себастьян. — Наш шёлк ещё ни разу у меня в руке не остался. Не то что этот, из чего сшито платье Димитрии. Он же просто разъехался у меня под рукой. А наш материал довольно-таки прочен. А не этим ли ценится материал?

Он тоже пройдя к окну и, встав рядом со мной, разглядывает кусты роз, что ростут под окном.

— Ну, возможно, ты и прав. Но если бы к нам прибыла целая эскадра кораблей, в трюмах которых был бы лишь один материал, что бы ты решил по поводу торговли с этим государством? — спрашиваю, не глядя на Себастьяна, а устремив свой взгляд вдаль, в сад.

— Ну не знаю... — отозвался брат.

— А я тебе скажу: ты бы, конечно, сделку бы с ним заключил на поставку отличного материала, но стал бы ещё искать того, кто поставляет зерно и специи, оружие и мебель... — повернулся я к нему.

— Ну, наверное, — пожал плечами Себастьян.

— Да, так бы и было. Не можешь же ты только один материал для себя приобретать.

— Так ну и пускай у других остальное покупают. Нам-то что с этого?

— Так зачем налаживать отношение с тем, кто прибыл с одним лишь товаром, когда можно наладить отношение с тем, кто тебе привезёт разные товары?

— А с разными производителями, каждый со своим товаром которые, разве так нельзя? — вздёргивает брови брат смотря на меня.

— Тогда нам надо налаживать отношения с множеством разных мелких государст и отправлять корабли в разные направления.

— А это разве плохо?

— Но у нас нет столько кораблей! — восклицаю я. — Не по одному же их отправлять?!

— Пиратов боишься? — усмехается сразу брат.

— И это тоже. Но иногда бывают штормы, и многие корабли терпят крушения. Из всей торговой экспедиции не всегда все возвращаются, ты же знаешь...

— О-о... — взмахнул руками Себастьян. — Я не советчик! Я не знаю тогда, как быть.

— Да надо в одно место разные товары вести большим количеством кораблей, — вздыхаю я. — Только со мной не все согласны в этом вопросе. И самое смешное, отец не успел отдать распоряжения по этому вопросу. Хотя со мной он согласился, что я прав... И поставки наши теперь откладываются на неопределенный срок.

— Так, может, оно и к лучшему. Есть время переубедить других, — проговорил Себастьян, смотря на меня.

— Не знаю... Не знаю... — проговорил я тихо. — Пойдём обедать...

Я развернувшись от окна смотрю на брата. Он чуть улыбнувшись кивает и мы отправляемся в столовую.

Стол непривычно был сервирован только на двоих. Мы обедали с братом в полной тишине, каждый погрузившись в свои мысли. Я думал об отце и о том, как же всё-таки увиденное на него повлияло.

«Не знаю, как бы я отреагировал на такое на месте нашего отца. Возможно, тоже бы в драконий сон провалился от потрясения. Надо же было Себастьяну додуматься надеть это платье! Хотя... Я не успел толком с ним поговорить по поводу всего случившегося, но если верить тому, что ему вообще ничего не оставили, то у него и правда не было выбора. Не голышом же ему идти было. Ладно хоть матушка быстро пришла в себя. И, слава всем драконам, не говорит про увиденное. Хотя, возможно, она и не помнит этого. У неё быстрее отложилось в памяти то, что отцу плохо. Надеюсь, мы сможем найти драконий остров. Так, стоп!»

15 Мы должны посетить храмы

— Проходите, присаживайтесь, — говорю я, как только мы вошли в кабинет.

— Кофе или ещё что-то попросить принести? — спрашиваю я, занимая своё любимое кресло, что стояло у резного из красного дерева стола.

Димитрия усаживается напротив в кресло, что любезно пододвинуто Себастьяном. Сам же он отошёл к окну и повернувшися в нашу сторону облокотился лечон на край стены у окна

— Нет-нет, спасибо, — тут же говорит Димитрия.

— А вода вон тут в графине имеется, — как бы между делом ответил брат, указывая на графин с водой, что стоял на подоконнике.

— Ну да... — киваю я. — Итак, господа, у нас с вами будет непростой разговор...

— Фи, как ты официально, — скорчил гримасу брат.

Димитрия прыснула от смеха на его ужимку.

— Простите, — проговорила, всё ещё улыбаясь.

— Да это вы меня простите, привык, знаете ли, всё официально решать... Договоры и всё такое...

— Вы знаете, он даже для своей будущей невесты договор составил... — тут же отозвался брат от окна

— Договор для невесты? — вздёрнула брови Димитрия, с интересом взглянув на меня.

— Да, представляете, Дими, договор о браке, — усмехнулся Себастьян.

— Серьёзно? — спрашивает Димитрия, уже глядя на Себастьяна.

— И как она к этому отнеслась? — она повернулась в мою сторону.

— Да никак! Она его ещё не видела! — выпалил я.

— Никогда не слышала о таких договорах... — произнесла Димитрия, смотря на меня. — А что за договор? На предмет чего?

Она закинула ногу на ногу, поправив подол платья, и сцепила руки в замок на коленке.

— На предмет свадьбы и... Да не помню я уже чего! — отмахнулся я.

— Мог бы и не говорить! — смотрю из-подлобья на брата.

— Ой, да ладно, Дими можно доверять. Так ведь? — смотрит он на Димитрию, улыбаясь.

— Конечно! — кивает она. — Просто мне любопытно, а всё-таки что за договор?

— В двух словах я не объясню. Я вообще с Себастьяном насчет договора советовался, так знаете, что он мне ответил?!

— Что? — всё ещё улыбаясь, Димитрия смотрела на меня.

— Что он вообще не нужен! Что у нас с моей невестой не должно быть никаких обязанностей, выходит! — смотрю на Димитрию.

— А они должны быть? — вздёрнула она брови, не отрывая взгляда своих синих глаз от меня.

— А как же! Да... не знаю я... — проговорил я, растерявшись под её взглядом. — Обычно я всегда сам составляю договоры... Отец лишь иногда просматривает их после...

— На свадьбы? — не удержалась от вопроса Димитрия.

— Почему? — опешил я. — На торговые сделки...

— Вот и я о том! — восклицает сразу брат. — Свадьба же это не торговая сделка.

Он подошёл вплотную к креслу, в котором сидела Димитрия.

— А как вам такое в голову вообще пришло? — Димитрия спрашивает, вздёрнув одну бровь.

— Что?

— Ну брачный договор...

— Так... — я замолчал.

«А правда, почему мне такое в голову пришло? Да потому что от моего союза зависит будущее моей империи! Но не скажу же я об этом Димитрии».

— Не знаю... — проговорил я, пожав плечами.

— Дался вам этот договор! — я вскочил с кресла и заходил по комнате. — У нас серьёзный разговор...

— Я правда готова плыть с вами, — восклицает тут же Димитрия. — Мне, если честно, очень любопытно...

— Любопытно? — я вздёрнул брови, встав посреди комнаты и посмотрев на неё.

— Ну конечно, а разве же вам не любопытно было? Драконы и их острова!..

— Ну, у нас другой интерес, — перебил я её. — Жизнь нашего отца!

— Простите, — сразу же смутилась она, отняв сцепленные руки от коленки и прижав их к груди.

— Ничего, я понимаю... Это ведь у нас беда, не у вас... — тут же говорю и замолкаю, ибо не знаю, что ещё сказать, чтоб не обидеть.

— Дими! — Себастьян заговорил серьёзно, без улыбки глядя на Димитрию. — У нас не просто прогулка на соседний остров. У нас опасное путешествие. Возможно, мы и не вернёмся из него живыми. Вы точно готовы быть с нами до конца?

С этими словами он взял её за руки. Но Димитрия не растерялась от такой выходки брата.

— Да! — твёрдо отвечала она, перестав улыбаться. — Я прекрасно понимаю всю важность вашего путешествия. И я готова быть с вами до конца.

— Прямо как клятва... — пробормотал я растерянно, глядя на Димитрию и брата.

— Будем считать, что так и есть, — проговорил Себастьян, целуя руку Димитрии.

— А как ваша матушка отнеслась к такому вашему решению? — вдруг спрашивает Димитрия не придав значения поцелую..

— Мы ещё не успели ей сообщить... — растерянно пробормотал я. — Но, думаю, она будет не в восторге...

— Я бы на её месте отпустила только одного из вас, — заявила Димитрия.

— Но почему? — мы с братом в недоумении уставились на Димитрию.

Я замер посреди комнаты, а Себастьян, не отрывая взгляда от Димитрии, продолжал держаться за её руки.

— Сами же сказали — возможно, не вернёмся из путешествия живыми. Для матери потерять сыновей — большое горе. А так, по крайней мере, один остался бы жив... — проговорила она, опустив глаза и высвобождая свои руки из рук Себастьяна.

— Простите... — добавила она тихо.

— Да за что! — восклицаю я.

— Боюсь, она права... — тихо проговорил Себастьян отходя от Димитрии и снова подойдя к окну.

— Но мы не можем разделиться! — смотрю я на него.

Себастьян вздохнул, устремив свой взгляд в сад.

— Почему? — вздёрнула сразу голову Димитрия, смотря на меня.

— Понимаете... — я замолчал.

— Я не капитан корабля, — проговорил Себастьян, разворачиваясь от окна. — Тот мундир, что вы видели на мне, — на самом деле он Димитрия. Я просто примерял его, когда несчастье случилось с отцом... Да так вот в нём и вышел...

— А я не знаю, как вести себя с девушками, — вдруг признался я. — А скоро прибывает с визитом моя невеста.

Димитрия удивлённо смотрела на меня. И я быстро заговорил: «Я не смогу оказать ей должного внимания по прибытию без помощи брата, а он не сможет привести корабль в нужную точку».

16 Поездка в храм

До дальнего храма мы ехали, болтая о всякой ерунде: о погоде, о моде... Вернее, болтали Себастьян с Димитрией. Я же сидел молча, думая о том, что мы можем найти в храмах. Росписи в них сохранились частично, насколько я помню. И они все давно выцвели. Почему у нас не обновлялись росписи, непонятно. Надо будет обязательно исправить это. А сейчас, сейчас остаётся только догадываться, как выглядели эти самые драконы. Помню, в детстве я любил разглядывать настенные росписи в храмах. Но, естественно, мне не давали их толком разглядеть. Когда шли службы, мы должны были стоять в первых рядах с отцом и матушкой. А когда всё заканчивалось, так мне уже было не до чего, ноги просто отваливались от долгого стояния, и нам с братом хотелось быстрее занять места в карете. Так что, как выглядели драконы, мне и по сей день толком неизвестно.

«Вот встретишь его и узнаешь!» — усмехнулся я сам себе.
«Встретишь... Добраться бы сначала до его острова».

Карета тем временем остановилась. Димитрия снимает шляпку, и на её плечи падает прозрачная накидка, закреплённая на голове обручем. Наша матушка тоже покрывала голову такой же накидкой, когда бывала в храме. Правда, у матушки не было никакого обруча при этом. Но расспрашивать по поводу, почему у Димитрии обруч на голове, я не стал, решив, что это для того, чтобы накидка не снялась вместе со шляпкой.

Мы выходим из кареты и, отдав распоряжение, чтоб нас ждали, идём к храму. Народу в парке перед храмом нет, да оно и понятно, обычно здесь народу видимо-невидимо в утреннее время когда идут службы. Сегодня же вообще службы с утра не было. Нам же это даже на руку, не возникнет лишних вопросов, зачем его светлости отправились днём в храм, да ещё в сопровождении неизвестной девушки.

И вот мы поднимаемся по ступеням храма. Димитрия приподнимает подол платья, и я вижу, что это не брюки, как мне показалось вначале.

«Ну да, было бы странным, если б она в брюках в храм пошла... Это у меня, наверное, нервное... С утра увидел брата в платье, теперь мерещится, что девушка в брюках».

Я вздыхаю.

— Не дрейф, братишка. Сейчас всё узнаем, — улыбается Себастьян, расценив мой вздох по своему.

— О, а слова у вас явно из морского языка, — замечает Димитрия, повернувшись к моему брату.

— Да они у него иногда вообще не знаю из какого языка, — не удержался от восклицания я.

— Ваша светлость! — раздался в это время удивленный голос.

Нас встречал сам настоятель выходя нам на встречу из раскрытых дверей храма.

— Что привело вас сюда в такое время?

— Росписи, — коротко ответил Себастьян.

— Росписи? — вздёрнул удивлённо брови настоятель.

— Да, нас интересуют росписи храма, — говорю я. — Видите ли, они уже давно не обновлялись. И уже в некоторых местах даже стерлись.

— Потому мы и пришли с визитом к вам, когда в храме уже нет народа, — добавила Димитрия.

Настоятель с удивлением взглянул на неё, но промолчал, пропуская нас в храм.

— Прошу, — проговорил он, идя за нами следом.

— Спасибо, — отозвалась Димитрия, разглядывая внутреннее убранство храма.

Несмотря на тишину и отсутствие людей, в подсвечниках мягко горели свечи, а у портретов мерцали лампадки, из которых струились тонкие, едва заметные струйки дыма. Аромат ладана нежно переплетался с теплым запахом восковых свечей и свежестью живых цветов в изящных напольных вазах. В этот момент я, улыбаясь, глубоко вдохнул — этот знакомый запах напомнил мне о беззаботных днях детства, наполнил сердце теплом и ностальгией, словно возвращая к давно забытым мечтам.

— Я вам нужен? — спрашивает тем временем настоятель.

— Думаю, вы можете заниматься своими делами. Если что, мы вас позовём, — отозвался кивая я.

— Хорошо, ваша светлость, — отвечает он склонив голову в поклоне.

И сразу в этой части храма мы остплись одни, тут же вышли из главной залы и остальные монахи.

— Итак, с чего начнём? — спрашивает Себастьян, когда мы остались втроём.

— У вас потрясающая красота в храме, — восклицает Димитрия, поворачиваясь к нам с братом.

— Так с чего мы начнём? — снова задает вопрос Себастьян.

— Давайте с одной стороны все вместе будем смотреть. Так мы точно ничего не пропустим, — предлагаю я.

— А если мы будем смотреть каждый в свою сторону, мы управимся быстрее, — говорит Димитрия улыбаясь.

Я вздёрнул удивленно брови смотря на неё..

— А Дими права, — кивает брат. — Так действительно будет быстрее.

— Давайте я возьму середину, а вы по краям всё оглядывайте.

— Хорошо, — тут же улыбается Димитрия.

— Вы какой край предпочитаете? — смотрит она на меня.

— Да любой...

— Тогда раз я стою ближе к этому краю, он будет мой. Удачи, — добавляет она, шагнув ближе к стене с

остатками росписи.

Мне ничего не оставалось, как шагнуть к противоположной стене. Я начал свой осмотр от дверей храма, разглядывая стены сантиметр за сантиметром. Запах ладана, что витал в воздухе, тени, что оставляли горящие в подсвечниках на стенах свечи, всё это создавало иллюзию, что фрески словно ожили и прячутся от нас.

«О, — улыбаюсь, — а вот тут я ещё в детстве пририсовал огромный хвост к какому-то туловищу, проскоблив острой палкой. За что мне тогда здорово влетело от отца».

Я уставился на стену. Огромное еле заметное туловище с шестью лапами заканчивалось моим пририсованным хвостом. И надо отдать должное, он смотрелся как продолжение зверя очень реалистично. Жаль, морды не разобрать. Даже не понятно, какой она формы. Я оглядываю стену далее. Очень много фрагментов животных и людей. Даже есть сцены, где люди в лапах животных. Но целого туловища дракона я так и не нашёл. Я вообще не нашёл никакого дракона.

17 Второй храм

— Фруктов, воды? — спрашивает Димитрия.

— Я, пожалуй, воды бы глотнул, — говорю я.

— А я бы и от фруктов не отказался, — отозвался Себастьян.

Димитрия сразу открывает корзину и протягивает мне бутыль с водой, а Себастьяну яблоко.

— Благодарю, — киваю я.

— О, какое спелое, спасибо, — улыбается Себастьян.

До следующего храма мы ехали молча. Димитрия о чем-то явно задумалась, вертя в руках так и не откусив грушу. Себастьян тоже молчал, наслаждаясь вкусом спелого яблока. Я же, отпивая из бутылки, пытался вспомнить, как же выглядел тот зверь на стене храма, но так и не мог вспомнить.

И вот карета въехала в ворота сада, что окружал еще один наш храм.

— А вот и ещё один храм, — проговорил Себастьян, взглянув в окно.

Карета, проехав еще немного вперед, останавливается. Себастьян, тут же открыв дверцу кареты и вручив огрызок яблока слуге, подаёт руку Димитрии, помогая ей спуститься со ступеней. Та, оставив грушу прямо на сиденьи, любезно приняла предложенную братом руку...
И вот мы уже снова поднимаемся по ступеням храма, и снова нас, как и в первом храме, встречает настоятель.

— Что привело вас сюда, ваша светлость, в такое время? — склонив голову в поклоне, спрашивает он.

— Нас интересуют росписи... Древние росписи.

— Росписи? — вздёрнул он удивлённо брови. — Хорошо, прошу за мной.

Поднявшись по мраморным ступеням, мы оказываемся в просторном прохладном зале храма. И снова запах ладана смешан с ароматами цветов. Я вдыхаю его полной грудью. Димитрия же снова с интересом оглядывает всё вокруг: свечи, что стоят в больших напольных подсвечниках, гирлянды цветов, что украшают колонны у алтаря. Настоятель идёт через середину залы. Мы, следуя за ним, проходим величественный зал храма, направляясь прямо к алтарю. Но у самого алтаря он останавливается.

— Девушке сюда нельзя.

Димитрия вздыхает. Видно, что наша спутница, хотя и знает правила, но немного расстроена таким поворотом событий. Но она тут же разворачивается к стенам, что ещё сохранили старинную роспись. Мы же заходим за алтарь. Останавливаясь у небольшого мраморного возвышения, на котором стоит небольшой сундук. Настоятель, отперев запор, бережно вынимает из сундука что-то, завернутое в темную тряпицу.

— Вот, — протягивает он нам, разворачивая её.

Мы уставились удивлённо на кусок камня. Это был не просто камень. Это был отполированный с одной стороны камень, на гладкой поверхности которого было изображено судно в море меж двух скал, а рядом в воде люди.

— Это что? — вскинул брови Себастьян.

— Откуда это? — моргаю я, удивлённо смотря на камень. — И такой странный рисунок...

Я, ожидавший увидеть изображение дракона, был озадачен увиденным.

— Я не знаю, как трактовать то, что тут изображено. Но этой фреске уже несколько веков, — проговорил настоятель. — Мне её передал мой предшественник, когда я только стал настоятелем. Всё это время этот небольшой сундук хранился тут и передавался от настоятеля к настоятелю. И я, когда придёт время, передам его своему ученику.

— Можно более подробно разглядеть? — спрашиваю я.

— Конечно.

Настоятель закрыл сундук и положил камень на его крышку.

— А вообще он откуда? — наклоняюсь я ближе к камню. — Откуда взялся?

Себастьян тоже наклоняется ближе разглядывая реликвию..

— За бортом странные... девушки... — пробормотал он.

— Камень так гладко отполирован, — говорю я дотронувшись до его поверхности рукой. — А рисунок будто выколот на камне.

— Говорят, когда-то это было огромной стеной древнего храма, Что до наших дней не дожило.

— Как это? — вздёрнул я удивлённо брови. — Не помню, чтоб у нас ещё какой-то храм был когда-то.

— Возможно, это произошло ещё до вашего рождения, ваша светлость, — ответил настоятель. — Но я могу вам точно сказать, что этот осколок очень старый. Он сделан в древней технике, которой раньше рисовали на стенах.

— Ну да, у нас сейчас росписи... — проговорил я, всё ещё разглядывая камень с рисунком.

— Ага, росписи, — хмыкнул брат. — Только почему-то все стёртые.

— Возможно, мы утратили искусство росписи на камне, которое вечно, — проговорил тихо настоятель.

— Да и искусство росписи красками мы, видимо, тоже утратили... — хмыкнул Себастьян.

Настоятель же заворачивает камень в тряпицу убирая в сундук.

— Ну а то, что на стенах, так вы знаете, теперь тут корабли не изображены, — говорит настоятель. — Тут сцены из жизни людей и драконов. Но, к сожалению, они уже выцвели за давностью времён. Утратили нынче мы умение вечных рисунков... Утратили...

​​ Настоятель качает головой, запирая сундук.

— Что ж, спасибо... — проговорил я. — Вы нам очень помогли...

— Я вам нужен ещё? Или вы предпочитаете далее самостоятельно осмотреть всё кругом? — спрашивает тем временем настоятель.

— Спасибо, мы уже увидели то, что нам нужно, — проговорил Себастьян.

— Тогда я с вашего разрешения удалюсь...

— Да-да...

— Ваша светлость, — склонив голову в поклоне, проговорил настоятель.

Он уходит, а мы присоединяемся к Димитрии.

— Ну как? Нашли что-то интересное, что удосуживается нашего внимания? — спрашиваю сразу я.

— Да не особо... — проговорила она. — Разве что вот там.

И она, вытянув руку, указывает наверх.

— Там? — удивлённо вздёрнув брови, задрали мы с Себастьяном головы к потолку.

Купол храма наиболее всего сохранил роспись. Там было изображено море и какие-то странные животные в нём.

— Море отлично сохранилось и облака над ним, — усмехнулся брат, разглядывая роспись на куполе храма. — А вот тот, кто в нём плавает, нет.

— Опять же, почему море? — проговорил я. — Видимо, всё же это указывает на то, что драконы живут в море. Но тогда это получается ваш морской змей, Димитрия.

Я опустил голову, глядя на Димитрию. Она удивлённо вскинула брови.

— А вы уверены, что это море? Я думала, что это всё облака...

18 ...

— Ваша светлость! — перед каретой стоял лекарь.

— Что? — тут же подскочили мы с братом и буквально вынесли Димитрию из кареты и выпрыгнули сами.

— Ваша матушка вас искала... — растерянно моргает лекарь, глядя на нас.

Он явно был удивлён нашему быстрому выходу из кареты.

— Фу... — выдыхаю я.

— Ну нельзя же так людей пугать! — восклицает Себастьян. — Мы уж подумали, что-то случилось.

— Нет, всё так же... — говорит лекарь. — Просто она отказывается принимать лекарство. Вот я и ждал вас, чтоб вы на неё повлияли...

— Давайте я с ней поговорю, — предлагает вдруг Димитрия.

— Но... — лекарь уставился на неё.

— Я всё-таки женщина. Мы быстрее найдем общий язык, — улыбается Димитрия.

— Конечно, — склонил голову лекарь.

Я обалдело уставился на Димитрию. Она восприняла поклон лекаря как должное и пошла вперёд, даже не глянув на него. Странное её поведение зародило мысль о том, что она не та, за кого себя выдаёт, и, возможно, вообще она сама Миона, прибывшая ранее уговоренного срока... Иначе почему она так стремится помочь нам?
Но раздумывать было некогда, все поспешили в покой к матушке, и я устремился им вслед.

— Матушка! — говорит Себастьян, когда мы вошли в её покои.

— О, мальчики! — матушка сидела на кровати.

Лайна стояла рядом со столиком со всевозможными склянками и графином с водой. Она тут же склонила голову при виде нас.

— Вы вернулись! — матушка утёрла набежавшую слезу.

— Матушка, ну что вы, право, в самом деле, — говорю я. — Нас и не было-то всего вечер только...

— Всё равно я волновалась... А мне вот лекарство всё суют... Я вот...

— А это кто? — вдруг спрашивает матушка, удивлённо разглядывая Димитрию.

— Я вас оставлю, — поклонился лекарь. — Надеюсь на вас...

И, сделав знак рукой Лайне, он вместе с ней вышел из покоев матушки.

— Кто вы, девушка? — матушка смотрит, не отрывая взгляда, на Димитрию.

— Я Димитрия... — начала Димитрия и запнулась.

— Вы невеста Димитрия? — удивляется матушка и делает мне знак рукой.

Я тут же подхожу к ней и склоняюсь к её лицу.

— Ты мог бы мне и сказать, что принцесса Миона уже прибыла, — тут же шепчет мне тихо матушка. — Как я теперь буду выглядеть в её глазах? Помоги мне подняться.

— Матушка, — тихо шепчу в ответ. — Это не моя невеста.

— А кто?! — удивлённо уставилась на меня матушка. — Она же только что сказала, что она твоя...

— Э... Она, — я растерялся. — Она просто назвала моё имя...

— Простите... — слышится голос Димитрии.

— Ничего, — слышу голос брата.

— Матушка, позволь представить тебе нашу спутницу, — Себастьян подводит ближе Димитрию. — Это Дими. Она...

Он вскинул взгляд на меня.

— Наша компаньонка, — говорю поспешно я.

— Да, наша компаньонка, — кивает Себастьян.

— Очень приятно... — проговорила матушка, вставая и опираясь о мою руку. — Простите, что в таком виде вы меня застали... Я не очень хорошо себя чувствую. Волновалась за мальчиков...

— Да-да, я понимаю, — кивает Димитрия.

— С вашего разрешения, вы нас не оставите, мальчики? — проговорила она.

Мы удивлённо уставились на Димитрию. Матушка тоже вздёрнула бровь, но промолчала, лишь повернула голову в нашу с братом сторону. Нам ничего не оставалось, как выйти из комнаты.

— Ещё увидимся, — проговорил Себастьян непонятно кому, то ли матери, то ли Димитрии.

Я же просто ответил: «Хорошо», — и мы вышли в коридор.

— Ну как? Приняла её величество лекарство? — тут же кинулся к нам лекарь.

— Э... сейчас примет... — проговорил Себастьян.

— Хорошо, — кивает лекарь. — Оно ей нужно, чтобы она спокойно спала всю ночь.

— Я побуду с ней всю ночь, — тут же говорит стоявшая рядом Лайна.

— С вашего позволения, — кланяется лекарь и уходит.

— Спасибо, Лайна, — говорю я. — Вы так много делаете для матушки.

— Ну что вы... — опустила она глаза.

— Лайна, вы скажете девушке, что выйдет от матушки, что мы ждем её в кабинете, — тем временем говорит Себастьян и, подхватив меня под руку, потащил в сторону моего рабочего кабинета.

— Конечно, — слышится позади нас удивлённый голос Лайны.

— Куда ты меня тащишь? Разве нельзя нам тут подождать? — возмущаюсь я.

— Можно, — отвечает Себастьян, бесцеремонно заталкивая меня в мой же кабинет. — Можно, но не нужно.

— Себастьян! — восклицаю я, проходя к столу.

— Димитрий, — невозмутимо смотрит он на меня.

— Да что случилось? — смотрю на брата, сложив руки на груди.

— Ничего. Просто не хочу, чтобы нас слышали кто-либо. Лайна, конечно, хорошая сиделка, но я в ней не уверен всё же...

— А вот в отношении Димитрии ты почему-то уверен! С чего бы это вдруг? — усмехаюсь я.

— А так она всё слышала. Потому из неё пришлось сделать союзника. Вернее, её любопытство сделало её нашим союзником. И не в её интересах что-либо кому-то рассказывать, если она всё же поплывёт с нами. А она поплывёт, я в этом уверен.

Себастьян тоже сложил руки на груди, уперевшись плечом в стенку шкафа, в котором лежали разные бумаги. Шкаф немного дрогнул под его весом.

— Поаккуратнее, — восклицаю я. — Не сломай мне тут всё.

— Да уж прямо сломал, — усмехнулся Себастьян и толкнул шкаф плечом. — Чего ему будет-то от моего плеча!

Шкаф же вдруг покачнулся и заскрипел, а потом и вовсе накренился набок.

— Ой... — Себастьян растерянно смотрит на шкаф, потом переводит взгляд на меня. — Извини...

19 ...

— Мальчики, что у вас тут случилось? Вы кричите так, что в коридоре слышно.

— Прости, — обратился я к ней на «ты», сам не заметив этого, — просто некоторые из нас не знают, куда деть свою силу, потому применяют её на мебели.

— Что? — Себастьян возмущается.

— Так, тихо! — повысила голос Димитрия.

Мы удивлённо уставились на неё.

— Однако... — усмехнулся брат.

— Простите, — тут же извинилась она, — но иначе вы тут до рукоприкладства докричитесь.

— Пока досталось только шкафу... — тихо проговорил я.

— Да я же не специально, — возмущается Себастьян, держа уже дверки шкафа в руках и пытаясь пристроить их к шкафу.

— Да брось ты их уже, — говорю я и замечаю, что Димитрия еле сдерживается, чтоб не рассмеяться.

Я невольно тоже улыбаюсь. Себастьян, вздёрнув брови, опускает дверки шкафа и тоже, смотрю, улыбается.

— А тут доска отошла... — как бы между прочим заметил брат, опуская на пол дверки шкафа.

— Где? — подхожу ближе.

— Вот, — берётся он за отошедшую доску.

— Что это? — в один голос восклицаем мы все втроём, уставившись на торчащий кусок кожи из-за отошедшей доски.

— Разрешите, — Димитрия ловким движением руки вытаскивает из явного тайника кусок кожи.

Она тут же подходит к столу и аккуратно двумя пальчиками разворачивает его на столешнице.

— Это же... это... — я не в силах поверить в то, что предстало перед нашими очами.

— Это карта, — говорит Димитрия.

— Да, мы видим, что это карта, — выдыхаю я. — Но это не просто карта, это...

— Что? — коротко спрашивает Себастьян.

— Это путь к острову дракона, — ответил я, сам не веря в то, что сказал.

— Ты уверен? — спрашивает брат. — Она просто старая.

— Сразу видно, что ты далек от морского дела, — говорю я. — Это не просто старая карта, это старинная карта. К тому же на этой карте есть острова, которых нет на современных картах. Это я тебе точно говорю. Вот, например, эти два.

Я указываю на два рядом стоящих острова посреди моря.

— Я не знаю, в этой части моря ничего такого. А почему?

— Почему? — тут же спрашивает Димитрия.

— Потому что на наших картах тут просто море и ничего, кроме моря. И вот тут нет этого острова...

Я тут же кинулся к шкафу и выхватил с полки карту, на которой проложены торговые маршруты.

— Вот, сравните, — развернул карту.

Себастьян и Димитрия склонились над картой.

— Да, — соглашается Димитрия. — Этих островов здесь нет...

— Но самое главное вот, смотрите, — указываю я на два рядом стоящих острова в море. — Это совершенно в другой стороне от торговых путей наших кораблей.

— Ну вам видней, — отозвался Себастьян. — Мне-то лишь разница в том, что она не на бумажке, а на коже какой-то нарисована...

— Она не нарисована. Она выколота, — вдруг говорит Димитрия, склонившись над картой.

— Выколота? Она же цветная... — я наклоняюсь над картой, разглядывая её пристальнее.

И точно. Все пометки на коже выколоты, и причём в цвете...

— Удивительно... — протянул я. — Она даже не потеряла своего цвета.

— А если сюда нанести торговые пути, то мы получим почти точное местоположение островов, — говорит Димитрия.

— Нет, карту мы портить не станем, — говорю я. — Быстрее я нанесу недостающее на эту.

И я тут же берусь за ручку.

— Только я не уверен, что я точно их перерисую.

— А ты прижми на просвет кожу и сверху карту. Они наложатся одна на другую, и тогда всё точно перерисуешь... — вдруг сказала Димитрия.

— На просвет? — посмотрел я на окно, за которым уже ночь почти.

— Точно, на просвет свечи будет видно.

— Да, но карта твоя больше, чем мы нашли, — осадил мой задор Себастьян.

— Сейчас, — кинулся я к шкафу.

Порылся в нём и извлёк небольшую карту.

— Вот. Это когда-то нас учили ещё в детстве по ней.

— О, ты её ещё хранишь? — вздёрнул брови брат. — Она же маленькая, неудобная, детская...

— Зато нам сейчас в самый раз. Пошли.

— Куда? — моргает Себастьян.

— К окну. Пока луна ярко в него светит, — говорю я. — Еще и свечу подержишь. Так больше света будет.

— Димитрия, ты держи кожанную карту.

— А вы уверены, что кожаная будет просвечивать? — с сомнением спрашивает брат.

— Сейчас увидим всё. Но, думаю, будет. Кожа очень тонкая.

Мы подходим ближе к окну. Димитрия поднимает карту из кожи, я сверху пристраиваю карту бумажную и подношу свечу за сложенные вместе карты.

— А смотрите-ка, видно что-то... — Себастьян разглядывает всё, что мы держим.

— Ты держи давай. Я обводить стану, — говорю я.

Себастьян перехватывает из моих рук карту и свечу и кивает головой.

Я же беру ручку и, окунув её в чернила, немного стряхнув, аккуратно рисую на карте недостающие острова.

— Вот так... Как-то так... Кажется, чернила не растеклись.

И вот мы снова разложили карты на столе и внимательно рассматриваем их. Я проверяю, точно ли они совпадают друг с другом. Удивительно, но чернила действительно не растеклись по бумажной карте, хотя мы держали её почти вертикально возле свечи.

— Но тут нет торговых путей, — говорит Себастьян.

— Это не проблема. Я их тебе мигом нарисую, — отозвался я. — Проблема в другом.

— В чем? — хором восклицают Димитрия и Себастьян.

— В том, что наша карта бумажная, — отвечаю я. — Если маршруты торговых судов капитаны помнят практически наизусть и могут с закрытыми глазами провести судно, то новый маршрут всегда сверяют с картой. А в море есть шанс, что на неё попадёт вода и сотрёт нарисованное. Это старым корабельным картам нестрашны белые пятна, их капитаны помнят наизусть, а тут, боюсь, я не запомню... Маршрут, который можно определить, ориентируясь по звёздам, тут не применишь в случае чего. Я его просто не знаю.

На меня сразу уставились две пары глаз.

— Так они же все такие, — вздёрнул брови Себастьян.