Няня для бывшего - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Анна Герцева (Стелла Юсупова) (самиздат)

Пролог

— Уверена, Маш? — спрашивает у меня Лиза. — Все-таки смелый шаг… У тебя уже есть имя, авторитет… Ты дипломированный специалист, еще и высокого уровня. А здесь речь о работе простой нянькой.

Не совсем простой, если быть честной с самой собой. А очень высокооплачиваемой. Да и не совсем нянькой — скорее воспитателем. Именно поэтому я вообще рассматриваю этот вариант и соглашаюсь-таки на предложение Эльмиры.

Красивая стройная брюнетка с очаровательным годовалым малышом пришла ко мне на прием в клинику около двух недель назад. После моей диагностики она не ходила вокруг да около и сразу выдала:

— Мария, я наслышана о вас как о первоклассном специалисте по раннему развитию детей и работе с отставаниями. Мы очень сильно боимся за Артурчика. Как я уже сказала, он родился недоношенным и у педиатров есть вопросы к срокам развития. Понимаете, он наш первенец, наследник… Мужу важно, чтобы Артур был полноценным, чтобы он был… лучшим во всем… Прошу вас, согласитесь стать нашей няней…

Меня тогда очень сильно покоробило это ее «лучшим во всем»… Словно бы мы говорили не о родном ребенке, а о породистом жеребце… Гадко…

К тому же я детский педагог-психолог, а не няня. У богатых всегда свои причуды…

Постаралась придать своему голосу максимальной невозмутимости и вежливости. Ее можно понять. Единственный наследник, семья богатая…

— Простите, Эльмира, я бы рада помочь, но это не моя специализация, я не няня… У меня просто нет такой квалификации.

— О памперсах и ползунках не волнуйтесь, Мария. Для этого есть специально обученный человек. Вы интересуете меня как человек, способный доразвить нашего мальчика, подтянуть его, освободить от этой сжатости, которая налицо… — в ее тоне читалось превосходство при всем желании его закамуфлировать. Или это мне так казалось… — Я знаю, сколько вы получаете, Мария. И заплачу в десять раз больше. Подумайте, пожалуйста.

— Сразу нет, Эльмир, — уже было встаю из-за стола, чтобы прервать этот бессмысленный разговор.

— В тридцать, — повышает ставки пациентка, словно бы мы в казино.

Я сжимаю кулаки и отвечаю и на это крайне щедрое предложение категоричным отказом. Стараюсь не думать об этой астрономической сумме. Потому что она действительно звучит слишком заманчиво…

Но правда жизни всегда оказывается жестче, чем мы предполагаем. Спустя две недели я сама звоню Эльмире и спрашиваю, в силе ли ее предложение. Мне резко понадобились деньги. Очень большие деньги. Речь идет о спасении жизни собственного ребенка…

Только… Только я не думала, какая именно жестокая правда еще будет поджидать меня на этом новом крутом повороте моей жизни…

Глава 1

— Добро пожаловать, Мария! Еще раз хочу сказать вам спасибо за то, что согласились заняться нашим Артурчиком! — говорит Эльмира, пропуская меня на порог их шикарного дома. — О, а вот и мой супруг! Амир, это Мария, я тебе о ней говорила. Первоклассный специалист! Я уже и не надеялась, что она согласится заняться нашим малышом.

Я перевожу взгляд на появляющегося в дверях мужчину, и дежурная улыбка застывает на моем лице неестественной гримасой. Я даже пару раз смаргиваю, надеясь, что это наваждение. Но нет… Передо мной Амир Каримов, мой бывший парень, с которым мы расстались потому, что он сказал, что женится на другой…

Теперь я вижу эту другую… Эльмира — шикарная ухоженная брюнетка, облаченная в бренды с ног до головы. Это не безвкусно. Она умеет их носить на статном подтянутом теле настоящей леди. Это не просто красивые вещи. Это тяжелый люкс. Это бриллианты в несколько каратов на безымянном пальце и в ушах, это ролексы на руке, это… Даже ее ухоженная кожа источала блеск роскоши…

В своем кабинете, где бывает и без того много богатых людей, я отнеслась к ее внешнему виду равнодушно. Там, в клинике, между врачом и пациентами, кем бы они ни были, всегда выстроен высокий забор. Сейчас же, в этом захватывающем дух своей красотой величественном доме, рядом с Амиром, она подавляла меня, заставляла в полной мере ощутить свое ничтожество. Вмиг захотелось быстро закрыться от всего мира, сжаться до размеров спичечного коробка и пропасть…

Амир подходит вплотную. Поднимает на меня глаза. В голове стреляет. Обжигаюсь. Дежавю. Он не изменился. Всё та же властность, харизма, от которой захлебываешься, темная мужская энергетика, магнетическая.

— Очень приятно, Мария, — протягивает мне руку, тем самым дав понять, что мы должны играть в незнакомцев.

Еще бы. Единственное, что я сейчас хочу — провалиться под землю от этого выжигающего душу изнутри чувства позора, стыда…

Мне на физическом уровне плохо. Желудок резко скрутило спазмом.

— Когда вы готовы приступить к работе? У нас прекрасный гостевой дом. Мы даже готовы выделить его под вас, чтобы ыы не жили с прислугой, — тараторит Эльмира. — Давайте пройдем в кабинет и обсудим график. У Артурчика есть и другие занятия — плавание, ритмика…

Она продолжает верещать, а у меня в ушах нарастает звон. Я сейчас вот-вот упаду. Плохо… Хуже быть не может…

— Простите, я… — не контролирую себя, делаю несколько шагов назад. — Простите… Вы знаете, Эльмира, я передумала… Нет, не получится… Я не смогу согласиться на эту работу…

***

— Надо поговорить, Маша, — слышу в трубке до боли знакомый голос. Такой знакомый, что по телу сразу сто тысяч иголок. Больно. А мне до сих пор больно, оказывается, — вживую. Где можно встретиться? Я в центре.

Я смотрю в зеркало на свое заплаканное лицо, успевшее распухнуть от количества пролитых слез. Уже битый час пытаюсь взять себя в руки дома у Лизки. В таком виде не хочется показываться ни перед бабушкой, ни перед Алисой. Она чуткая девочка, сразу поймет: что-то случилось.

Да, малышка, случилось… Я нечаянно встретила твоего папу… Который не знает, что ты есть… И чтобы быстро найти деньги тебе на операцию, я должна работать нянькой его сына от другой… Той, ради которой он меня бросил четыре года назад…

Думала, что заросло. Нет, не заросло…

— Зачем встречаться, Амир? — тяжело выдыхаю. — Ты ведь прекрасно понял, почему я ретировалась… Я не смогу работать в твоем доме. Это во всех смыслах некорректно и неэтично. Думаю, не стоит объяснять почему…

Мой голос сейчас, наверное, звучит сипло, но плевать. Я настолько изничтожена внутри, что сил нет.

Все мои надежды, ради которых я даже переборола себя и согласилась на странную работу, вмиг улетучились. На кону здоровье ребенка… А я даже сделать с этим ничего не могу. Полностью беспомощна…

Первый порыв — отказать, бросить трубку и никогда больше не вспоминать о сегодняшнем дне, но… Я слишком хорошо знаю Амира Каримова. Он не знает слова «нет». И если что-то решил, то ничего не изменится. Мои мысли подтверждает его следующая фраза.

— Ты же понимаешь, что мы все равно сейчас увидимся, Маша, — отвечает он мне тем самым железным тембром голоса, который мне так хорошо знаком.

Амир Каримов не приемлет отказа. Это фраза, которую я услышала от него в первый же день нашего рокового знакомства…

— Через час в кафе. Локацию я скину. — Нет сил сейчас пререкаться. Просто посмотрю ему в глаза и скажу всё то же самое, что сказала его жене.

Когда я приезжаю в нужное место к обозначенному сроку, он уже сидит за столиком. Захожу, и сердце невольно пропускает несколько ударов.

Идеально посаженное пальто нараспашку, внизу рубашка и галстук. Он прямо с работы. Лицо уставшее, но холеное. Он вообще для этого кафе выглядит анахронично. Слишком красивый, слишком шикарный, слишком во всем…

Амир Каримов… Мужчина-ураган. Мужчина, который при желании не останавливается ни перед чем. Мой первый мужчина. Мой главный мужчина. Тот, кто, как мне когда-то казалось, любил меня… Правда, он никогда об этом не говорил. Даже когда я спрашивала в лоб.

«— Любишь? — висну на его мощной шее, целуя в губы. — Ну скажи, что любишь… Знаю же, что любишь…

Глава 2

— Уверена, мы обе будем рады нашему сотрудничеству, Мария!

Я делаю это ради Лисика, ради Лисика… В голове вибрирует только эта мысль, когда я еду за город на резиденцию четы Каримовых.

Мы проходим в комнату к Артуру, который еще мирно посапывает в постели. Кладу на пол большую коробку с пособиями, которые использую для диагностики и развития. Одобрительно киваю в сторону невысокого столика, который попросила купить для занятий.

— По графику все устраивает? Четыре полных рабочих дня с регулировкой формата занятий внутри по вашему усмотрению. Тогда три ночи вы ночуете у нас, потом перерыв?

Я бы ни за что не согласилась оставаться в доме Каримова, но проблема в том, что я живу на другом конце Подмосковья и ехать бы пришлось часа три с учетом пробок, не меньше. Все равно к моему приезду дочь бы уже спала… Уверяю себя, что эти три месяца, на которые мы договорились, пробегут незаметно — зато я смогу решить самый важный вопрос…

Не только Амир Каримов готов вырвать свое сердце и отдать любимому сыну. Я тоже бы с легкостью так сделала ради своей дочери, но… Проблема в том, что в реальной жизни твое сердце никому не нужно, это просто громкая метафора… Мое-то точно, видимо. Оно давно бракованное, разбитое… Нужны деньги. Вот что определяет стоимость всего в нашем мире. Проклятые деньги, за которые можно купить это самое сердце…

Он выполняет свое обещание. Первую неделю я вообще не вижу Амира. Меня заселяют в гостевой дом, знакомят с местным распорядком и графиком. Оказывается, в таких домах есть свой режим, выстроенный вокруг биоритмов хозяев. Так, например, завтрак здесь строго в восемь утра — к тому моменту, как просыпаются Амир и Эльмира. Ребенок к этому времени должен быть уже накормлен няней. Еще хозяйка запрещает таскать игрушки в гостиную — мол, не нужно превращать весь огромный дом в детскую. Другое странное правило — все сотрудники, вне зависимости от должности и ранга, должны носить в этом доме только черную одежду. Унизительной униформы нет, но цветовой дресс-код соблюдать необходимо. В одиннадцать вечера Эльмира ложится спать, потому свет в доме к этому времени всегда выключают. Хозяин часто задерживается в городе и по приходу домой может попросить заварить ему чай или кофе — и на этот случай в доме всегда есть работающая в ночь горничная. А еще в пятницу вечером у Каримовых почти всегда мероприятия для друзей и коллег. К приему готовятся с раннего утра, потому меня любезно освобождают от работы и в этот день, добавляя его к выходным.

Все эти правила и нормы казались мне до невозможности уничижительными. Все мое нутро им противостояло. Не потому что в них было что-то уничижительное. На худой конец, каждый дом — это свой устав. Вопрос был только в том, зачем это мне. Я не привыкла работать на кого-то. Я была психологом. А психолог, как ни крути, в сухом остатке одиночка. Да, мы можем вести частные практики или работать в центре или в команде, но как только ты начинаешь консультацию, мир вокруг перестает для тебя существовать — есть только ты, пациент и проблема, а здесь мне нужно было встраиваться в какой-то сложный, многоуровневый паззл…

А еще в глубине души я отдавала себе отчет в том, что мое нутро так сильно противится этой информации потому, что это Его семья. Это Его женщина устанавливает эти самые правила. Это Он в паре с ней. Это Его семейная жизнь. И когда-то совершенно наивно, нелепо, опрометчиво я наивно мечтала, что на её месте могла быть я…

Амир появился в моей жизни тогда, когда я совсем его не ждала. Как в нелепых фильмах, обязательно с хэппи-эндом. Только у нас с ним никакого счастливого конца быть не могло, как потом показала реальная жизнь.

Я отчетливо помню тот день. Был солнечный май. Только-только прошел ливень — и теперь зелень наполнилась сочностью красок, а воздух был густым и свежим, упоительным. Я только вышла из института — получила автоматом зачеты сразу по двум предметам. Вот-вот на отлично закончу второй курс — значит, можно рассчитывать на президентскую стипендию, а это как-никак половина зарплаты бабули… Завкафедрой обещал помочь с практикой в одном из областных диспансеров…

Стою на остановке, вдыхаю запах весны и просто люблю эту жизнь, несмотря на все трудности. И хотя стресс после сложных зачетов пережит, волнение все равно пульсирует в горле. Сегодня я иду на свидание… Нелепо звучит, но, по сути, на первое свое свидание в жизни… Нет, не то чтобы я не была симпатичной. Наоборот, все говорили мне, что у меня кукольная внешность. Кукольная и холодная… В то время как мои менее симпатичные однокурсницы уже вовсю крутили романы, я продолжала проводить одинокие вечера, разве что в компании бабушки и кота. Честно говоря, я и не особо-то искала эти самые отношения. Гораздо интереснее было заниматься саморазвитием, образованием, просто наслаждаться миром вокруг. Казалось, все придет само, в свой час. Но, как это всегда бывает, в нашем окружении вечно находятся те, кто начинают тыкать в твое одиночество, словно бы это какой-то изъян…

— Маш, ты красивая девчонка, ну что ты все одна и одна? — слышала я от однокурсниц.

Первое время только закатывала глаза. Ну где мне брать этих ухажеров? На улице знакомиться? На бибикающие машины оборачиваться? Мы учились на психфаке. У нас на весь курс было два парня, да такие, что они сами ни на кого не смотрели. И что делать? Брать штурмом воинскую часть?

— Не знаю я, где знакомиться… Я по клубам не хожу, да и вряд ли там про отношения… Отстаньте от меня — отнекивалась я.

Глава 3

Не знаю почему, но сейчас испытываю такое гадкое, жгучее чувство досады, что просто дух захватывает… Несознательно поправляю волосы, прилипшие к лицу. Не хочется выглядеть перед этим безукоризненным мужиком общипанным страусом. И почему все так несправедливо!

Его челюсти сведены, а когда я поднимаю одну руку, чтобы загрести слипшиеся пряди с лица назад, то глаза чернеют и становятся еще более хищными. Господи, он нагло скользит нахальным взглядом по моей груди, и… я догадываюсь, что наверняка видит проглядывающие соски. Я-то их отчетливо вижу. Быстро прикрываюсь, глаза опускаю в пол.

— Что вам нужно? Уезжайте отсюда быстрее. Скоро автобус приедет.

— Садись, — приказывает он на «ты», словно бы мы старые знакомые.

— Не сяду, — внутри зреет какой-то протест с примесью чего-то сложного, пока не пойму, чего…

— Садись быстро, студентка, — повторяет он, — хватит сверкать своими прелестями на весь проспект. Это не конкурс мокрых футболок.

Я теперь краснею от макушки до пяток. Поспешно оглядываюсь по сторонам. Нас слышат. Господи, не просто слышат! За нашей перепалкой с любопытством наблюдают. Вот же стыд!

Только он и толкает меня в эту машину. Толкает меня к этому мужчине. Роковому мужчине…

— Говори адрес, куда тебя отвезти, — спрашивает он, стоит только мне коснуться кожаного салона автомобиля.

— Далеко, — отвечаю я резко, — высадите меня у ближайшего метро, доберусь сама.

— В таком виде не пущу, — говорит и переводит взгляд на меня, не сбавляя скорости.

Я резко поворачиваюсь на него. Сначала с возмущением, а потом…

Наши взгляды встречаются. Цепенею. Замираю. Не дышу…

Его взгляд снова стекает на мою грудь.

— Промокла? — спрашивает, кривя рот легкой улыбкой.

— Очевидно, промокла. Не видно разве? — сжимаю губы.

— Не видно, но по взгляду можно догадаться, — усмехается он, наконец возвращая взгляд дороге.

Я только сейчас понимаю двусмысленное значение его слов и просто захлебываюсь от возмущения.

— Вы… Да вы… Остановите машину, немедленно…

— Тихо, студентка, — заливается он, — не кипяшуй. Я лажанулся. Исправляюсь. Адрес говори свой — довезу.

На телефон в приложение приходит сообщение от Игоря — того самого парня, с котором у меня через двадцать минут встреча. От злости и досады скреплю зубами.

Открываю переписку и зависаю над тем, что писать…

— В «Мамбе» сидишь? — слышу рядом голос упыря.

Вздрагиваю, словно бы меня поймали на чем-то плохом. Резко закрываю приложение.

— У меня вообще-то должно было быть свидание через пятнадцать минут, если бы вы меня не облили.

— Первое свидание?

— Первое… И последнее, видимо, теперь… Благодаря вам!

Мужик снова на меня смотрит, игнорируя прямой упрек.

— Не стоит таким девочкам ездить на свидания с незнакомыми мужиками.

— А в машине с незнакомыми мужиками ехать можно? — отвечаю в его же стиле.

Усмехается. Не отводит взгляда, хотя светофор уже зеленый и нам бибикают сзади.

— Напиши своему герою, что у тебя форс-мажор. Как раз проверишь серьезность намерений…

Я раздраженно выдыхаю. Какая серьезность намерений? Мы кофе пить собирались всего лишь… Он, конечно же, решит, что я просто слилась… Снова открываю переписку, но делать нечего. В таком виде я точно перед ним не появлюсь. Пишу подавленно про то, что сегодня не судьба, и расстроенно вижу, как он прочитывает сообщение и больше ничего не отвечает…

Смотрю в окно. Неприятно. Даже как-то гадко на душе.

— Не переживай, Маша, встретишь еще своего принца…

Удивленно перевожу на него глаза. Откуда он знает мое имя?

— Разглядел в твоем профиле, пока ты писала. Так куда тебя отвезти? Скоро опять хлынет. Точно замерзнешь. Говори адрес…

— А если я в Туле живу?

Снова смотрит.

— Хоть во Владивостоке. Пока ты рядом такая мокрая едешь, я готов на любые дистанции.

И опять пошлое звучание, от которого краска по всему телу…

— Скоро высохну, не волнуйтесь.

— Не высохнешь, малыш… Со мной не высохнешь…

Глава 4

Спустя два часа пробок, собравшихся муравейником после ливня на выезде из города, Амир Каримов довозит меня до дома. Не моего, конечно. Я сказала ему ложный адрес на соседней улице. Еще не хватало, чтобы этот деспот знал, где я живу…

Мы почти не говорили в пути. Я старалась отвечать на его вопросы односложно. Странный коктейль эмоций бил под дых, кружа голову. Возмущение, беспомощность, интерес… Последнее чувство было самым сложным — еще никогда я не была так близка к мужчине, взрослому мужчине, окутанному шикарным запахом, запахом брутальности, мощи, стати, власти… Я боялась этого образа. И в то же время он меня интересовал… Волновал…

— Телефон оставишь?

— Нет, — отвечаю твердо, качая головой, и тут же тянусь к ручке двери. Мне надо срочно отсюда убежать… От него убежать…

Чувствую внезапный захват на запястье и дергаюсь. Нет, не грубый, конечно. Просто властный.

— Маша, телефон, — повторяет он негрубо, но и не мягко. Повелительно.

От этого его приказного тона одновременно хочется и врезать, и почему-то сдаться… Слишком сильная энергетика. Не встречала я таких раньше.

— Нет, сказала же…

Он цокает языком. Его глаза светятся азартом…

Он ловко хватает меня за затылок, придвигает мое лицо к своему и… замирает в миллиметре от моих губ. Я жадно дышу, совершенно ошеломленная его наглостью и резкостью.

Мужчина улыбается. Вальяжно и снисходительно. Вот эта самая улыбка — улыбка азарта охотника. Немного отстраняется. Придвигает мою руку к своим губам и целует её.

— В следующий раз это будут твои губки, студентка. Запомни одну истину, Маша-малыш, Амиру Каримову не отказывают...

Глава 5

Игорь мне больше, ожидаемо, не ответил.

Не то чтобы я чего-то сильно ждала от этой встречи, но было неприятно… Ненавидела ощущение, когда сама не решала. А создавалось именно такое ощущение.

Прождав добрых два дня, хотела было удалить приложение. Хватит с меня экспериментов. Лучше все-таки с котом и бабушкой, как вдруг от Игоря внезапно пришел ответ. Я даже глаза протерла пару раз. Серьезно?

«Сегодня время попить кофе есть?»

И хотя я была дома и совершенно не планировала тащиться в Москву, без раздумий ответила «да» и побежала собираться на свидание, запланированное через два часа.

Могли бы вы представить мое удивление, когда вместо милого блондина Игоря дорогу в кафе мне перегородил ни кто иной, как тот самый Амир Каримов — обливатель грязью…

— Вы? — в полном смятении произнесла я.

— Я… — ответил он, усмехаясь своими чувственными губами.

И снова эта улыбка, не трогающая души. Она пугала и завораживала одновременно. Было в этом мужчине что-то демоническое. И влекло к нему, и пугало, и парализовало.

— Дайте пройти, пожалуйста. Это не смешно. Меня там ждет молодой человек.

Мужчина усмехается знающе.

— Это я тебе писал.

— Как? — пораженно смотрю на него, делая шаг назад.

— Пальцами, — усмехается.

— С аккаунта Игоря?

— Не знаю, как зовут того паренька, с ним мои помощники общались, но ему спасибо. Он любезно подарил мне доступ к своему аккаунту. Честно скажу, и хорошо, что у вас ничего не состоялось — отношений бы ты там не нашла. Посмотрел его матчи — вкуса у паренька явно нет, а девушку искал для разового недорого перепихона. Не умеешь ты, Маша, пользоваться такими приложениями. Неправильного мальчика выбрала…

— То есть… — смущенно смотрю на мужчину, понимая, что…

— То есть сегодня у тебя свидание со мной, Маша…

— А Вы — правильный мальчик?

Амир кидает на меня острый взгляд, словно бы с вызовом. Опять эта вальяжная усмешка.

— Не мальчик, Маша-малыш. Давно уже не мальчик и явно не правильный. Но уже ничего не изменить… Я должен тебе компенсацию за испорченный романтический вечер…

— Я не корыстная… Счета не веду, — подхватываю его игру, хоть жутко боязно. Сердце колотится в груди, как ненормальное.

Разворачиваюсь демонстративно. Опять двоякое ощущение. Вроде бы и приятно, что он так заморочился, и бесит, что опять все решил за меня…

Чувствую тяжелую руку на плече. Разворачивает меня к себе снова. Он выше головы на полторы. Я как ребенок возле него. И правда, малыш… Хоть меня жутко смущает, что он так называет…

— Расслабься уже. Просто запомни, что «нет» не проканает, — улыбается открыто, но во взгляде такая уверенность и решительность, что ноги подкашиваются… И снова от смеси возмущения и… волнения, что ли… — Мы с тобой вроде не незнакомцы. Хотел бы я что-то плохое, еще вчера бы сделал… Отпусти ситуацию, Маша. Я тебе обещаю, что если неприятна будет моя компания, сегодняшняя встреча станет последней.

***

Тот солнечный день перерос в густой вечер. Это было странно, удивительно, необычно… Никогда со мной такого не было. Сначала мы просто гуляли по парку, наслаждаясь красотой весны в столице. Амир оказался моложе и веселее, чем я себе напридумывала, — и спустя какие-то полчаса я уже слушала его, открыв рот, а еще заливалась смехом, когда он легко и непринужденно шутил. А я думала, такие, как он, вообще не умеют шутить…

Потом он повел меня в ресторан. Никогда не была в таких местах, сразу искренне ему призналась, потому что почувствовала себя некомфортно, стоило нам зайти в помпезный зал, среди посетителей которого были только девушки с обложки с солидными мужчинами.

Амир только слегка хмыкнул и положил руку мне на талию, вежливо направляя в сторону удивительной красоты оранжереи, утопающей в цветах.

Там мы были одни. Не считая скрипача, оказавшегося здесь по мановению ока.

Когда услужливый официант разлил нам по бокалам холодное пенное шампанское и Амир предложил чокнуться за нелепое, но веселое знакомство, я уже плыла.

Голова кружилась, а от градуса в напитке, который я до этого пригубляла разве что пару раз на новый год, все вообще запрыгало перед глазами.

Это была сказка. А вернее колдовство. Совершенно не готовая к такому. Совершенно растворившаяся в моменте…

— Ты очень красивая, — произнес Амир, когда в очередной раз задержал на мне взгляд дольше, чем следовало бы в рамках приличия.

Опускаю глаза невольно. Наверняка краснею.

— И неиспорченная… Чистая девочка… — продолжает он чуть хрипло. В этой хрипотце такая искренность и откровенность, что тело простреливает.

Новое для меня чувство. Сладкое и пикантное одновременно. Взрослое и потому пугающее.

Что это? Никогда такое не чувствовала… Никогда…

— Ты меня смущаешь… — говорю честно, так и не в силах поднять глаза. Вздрагиваю, когда чувствую, как его рука накрывает мою.

Глава 6

Я сдаюсь… Слишком быстро сдаюсь. Так все подружки говорят. Но я не слушаю их. Они завидуют мне. С первого дня нашего нелепого знакомства я словно бы в сказке. Чувствую себя одновременно и Золушкой, и проснувшейся от поцелуя Спящей красавицей, и даже Дюймовочкой, которую носят на руках. Они просто завидуют. У них нет такого мужчины — шикарного, уверенного, заставляющего застыть в благоговении. От Амира исходит такая мощь и сила, что меня в буквальном смысле сносит от этой энергетики. Он как солнце, заставляющее глаза слепнуть.

Я растворяюсь в нем сразу, без осадка. И мне кажется, что дело в том, что мы идеальное соединение. Идеальная химическая формула. Нам слишком хорошо вместе, слишком гармонично, слишком страстно… Он не ухаживает, нет. Его действия нельзя назвать ухаживаниями. В ухаживаниях есть некоторое заискивание. Амир всегда берет. И когда заваливает меня букетами по сто с лишним роз, и когда дарит какие-то баснословно дорогие украшения, и когда катает по лучшим местам столицы… С ним каждая минута — это праздник. Каждая клетка моего тела рядом с ним живет и наслаждается. Это непередаваемое удовольствие. Комплексное, объемное. Его очень тяжело подчинить какому-то одному чувству. Его страсть слишком красивая и всеобъемлющая — и это не только наши фантастические свидания, после которых он всегда везет меня домой сам, преодолевая многокилометровые дистанции и наплевав на собственные дела. Это еще и его глаза, его губы, его голос… Он плавит меня, сводит с ума, заставляет терять голову…

Именно поэтому я сразу позволяю ему слишком много. Столько, сколько никому никогда не позволяла.

Не проходит и недели, как он оставляет меня ночевать у него. Не спрашивает, не заискивает, не пытается найти подход, как другие мужчины. Амир Каримов всегда берет то, что хочет. Но хочет он так, что ты сама желаешь ему это дать.

Я уже люблю. Боюсь себе в этом признаться, но люблю…

Он старше. Тогда еще не знаю, что на целых двенадцать лет. Я раньше даже глаза на таких не переводила. Мне казалось, что между людьми с таким отрывом в возрасте целая жизнь. А теперь кажется, что он и есть целая жизнь.

В тот роковой вечер, поделивший мою судьбу на до и после, мы идем в какой-то очередной шикарный ресторан, который для меня становится новым недостижимым ранее впечатлением о том, какой бывает жизнь, а для него — обыденным рутинным ужином. Потом смотрим салют для нас со смотровой, на которой долго-долго целуемся, а когда в легких вообще не остается воздуха, а губы горят от его жгучего дыхания, обцарапанные щетиной и обветренные, а ноги уже не держат, он в буквальном смысле несет меня на руках в автомобиль и увозит к себе…

Амир не спрашивает и не загадывает. Он просто знает, что сегодня сделает меня своей в полном смысле этого слова, хотя мне уже кажется, что я всегда была его, всегда его ждала.

— Сегодня ты станешь женщиной, Маша-малыш. Моей женщиной, — произносит хрипло, заставляя меня краснеть, когда не спеша раздевает, укладывает на кровать, а потом раздевается сам.

И я принимаю. Принимаю всё, что он мне дает. Боль и наслаждение. Его власть. Его пыл. Его нетерпение, которое сводит меня с ума, потому что позволяет понимать степень его желания…

А наутро, когда все случилось, он долго-долго не выпускает меня из своих объятий в постели, а когда мы наконец встаем и вместе идем в душ, что сметает еще один барьер моего стеснения перед этим невозможно прекрасным мужчиной, говорит, как всегда, спокойно и рутинно:

— Приготовь нам завтрак, Маша-малыш. А потом поедем собирать твои вещи — ты переезжаешь ко мне…

***

— Мария, вам всё нравится? — спрашивает Эльмира, вырывая меня из цепких лап воспоминаний. — Если что-то нужно обустроить в плане быта, скажите.

Хозяйка этого дома, как всегда, одета с иголочки. Белый пиджак букле с кантом из золотой цепи, черные брюки под высокий каблук-шпильку, острую, как спица. Аксессуары в тон, включая неизменные бриллианты.

В руках у нее телефон, кто-то на громкой связи.

— Да, Карин, пришли Малхасу счета сегодня, он все оплатит за доставку. Я заеду в офис к двум. Сейчас есть другие дела…

Я была удивлена, когда узнала, что жена Амира Каримова — бизнес-вумен. Мне казалось, что та девушка, которую он брал замуж, из его мира, его круга, его национальности, будет хранительницей домашнего очага, закрытой и уютной. Возможно, такой, какой у меня быть не получилось, хоть я очень и старалась, но выяснилось, что госпожа Каримова владеет сетью салонов маникюра, весьма популярных в столице. Да и дом их мало походил на уютное семейное гнездышко. Здесь было так же шикарно, как и холодно.

Бледный свет мрамора на полах, высокие потолки, минимализм с лаконичностью форм и фактур… Мне все время хотелось ежиться в этой холодной красоте, пусть и полы были отапливаемые, и температура воздуха позволяла бы ходить даже в футболке…

Но ходила я в неизменном черном платье ниже колен, как того велел протокол этого дома. И потому на фоне шикарных и ярких в своей дороговизне и изысканности нарядов хозяйки все время чувствовала себя как-то неловко, стоило нам только пересечься.

Эльмира была подчеркнуто вежлива и даже участлива и тем не менее никогда не сокращала дистанции. Никто из работников этой усадьбы ни на секунду не забывал ни своего места, ни положения.

Глава 7

Разлука с Алиской давалась тяжело. Я даже не думала, что пресловутые два часа, которые я проводила с дочерью после работы каждый день, так сильно нужны прежде всего мне как матери. У детей переживания, как бы это странно ни звучало, всегда запрятаны намного глубже, чем у взрослого, пусть нам порой и кажется, что их легкие слезы и сильные крики — прямой путь к выплескиванию того, что на душе.

Истинные переживания сидят всегда глубоко и бывают запрятаны за игры, поверхностный смех и умение быстро переключить внимание с одного на другое. Алиса, казалось бы, легко приняла тот факт, что я буду отсутствовать дома четверо суток в неделю, но как специалист я знала, девочка подавляет свою тоску по мне. Стискивала зубы и кулаки, понимая, что не могу пока на это повлиять. Что делаю это ради нее. Что остается только немного потерпеть — какие-то несколько месяцев — и всё будет хорошо…

Спустя неделю мы вошли с Артурчиком в нужный ритм занятий. Я старалась не перегружать ребенка и в то же время понимала, что в его ситуации постоянная дополнительная стимуляция навыков попросту необходима. Мы проводили много времени за правильными развивашками, приступили к играм повзрослее под моим чутким руководством, гуляли. Я все время говорила с ним. Мне почему-то казалось, что в этом мрачном холодном доме никто так и не снизошел, чтобы начинать с ним говорить, как нужно говорить с ребенком, никто не захотел опуститься на пол и посмотреть на мир с коврика для развития глазами этого чудесного милого малыша… Вообще за короткое время своей работы здесь я уже понимала, что при всей мнимой заботе ребенок здесь многого недополучает.

Его комната было огромной, шикарной и набитой ненужными игрушками — не по возрасту, не дающими никакого развивающего импульса. Мать, судя по длительным периодам отсутствия, едва ли могла, а может и едва ли хотела дарить ему то внимание и заботу, которые требует первые три года жизни как минимум психологически слабенький недоношенный малыш. Так природой заложено, что мы вынашиваем девять месяцев. Безусловно, судьба распоряжается с каждым человеком по-своему, но если он и родится раньше срока, крайне важно «доносить», дать ощущение материнского присутствия, тепла… «Обнимашки» в детстве, как бы это странно ни звучало, — один из мощнейших фундаментов уверенности в себе человека в будущем. Эльмира казалась слишком холодной и отстраненной. Ее шикарный вид словно бы отталкивал не только меня, но и собственного ребенка. Удивительно, но он реагировал на нее примерно так же, как на других обитателей этого дома, не выделяя, мама это или просто очередная сотрудница их большого хозяйства. Сама женщина раздраженно списывала это на то, что мальчик «ненормальный», как она выражалась. Но я уже после первой недели мониторинга ситуации в семье понимала, что всё не так просто и прямолинейно, как кажется. Малыш потенциально мог быть привязан к няне, но их у него было две, а со мной теперь и вовсе три — днем им занималась приятная женщина лет пятидесяти пяти, Галина, а ночью на дежурство заступала вторая. Артур спал отдельно от супружеской четы, с ним всегда ночевала чужая женщина…

Тот день был пасмурным, но непривычно теплым для марта. Март и апрель, пожалуй, самые мрачные, сложные месяцы в году. Снег почти сошел, оголив еще не успевшую проснуться после зимы землю. В шикарном поместье Каримовых она была покрыта идеально ровным газоном, сумевшим перенести зимовку, но пока радовавшим глаз только бледно-зеленой слабостью своих еще спящих травинок.

— Смотри, Артурчик, — сказала я мальчику, ковыряющему уже вторую минуту подряд пенек у дорожки, — под этим пеньком, возможно, спаленка какого-то жучка, который ждет, когда закончится зима.

Мальчик поднял на меня глаза с интересом. Да, сомнений в том, что Артур слышал, что ему говорят, не было. Правда, никогда не выполнял то, что его просят. Это, конечно, очень сильно смущало педиатров. Но я по практике знала, такое бывает. Нужно только работать…

Мальчик отвлекся от меня, резко вскинув взгляд на дом. Я автоматически повернулась за ним и почувствовала, как сердце ухнуло в пятки.

К нам навстречу шел Амир. Сегодня он был одет в неформальное — темно-зеленый свитер под болоньевой курткой в тон, темные джинсы. Неизменная щетина на щеках. Неизменно шикарный.

Я только и успеваю охнуть, когда вижу, как мальчик резко подрывается к отцу и бесшумно, ничего не говоря, повисает у него на шее, тут же им подхваченный.

Амир целует малыша и подходит ко мне, нервно теребящую застывшую в руках палочку, которую мы нашли с Артуром, и я предложила ему забрать ее домой, чтобы сделать из нее поделку.

Это наша первая встреча с того момента, как мы поговорили в кафе. Так получилось, что с того дня мы ни разу не пересекались. И я даже боялась анализировать почему… То ли его вечно здесь не было, то ли он преднамеренно избегал наших встреч… Лучше мне вообще об этом не думать.

— Здравствуй, Маша, — сказал он, подходя, с мальчиком на руках. — Как дела?

— Работаем, — ответила, подавляя робость в голосе.

Первый порыв — опустить глаза в пол. Его пытливый цепкий взгляд всегда на меня так действовал. Я всегда робела перед Амиром. Ему это нравилось. Его это даже заводило. А может он просто принимал это как данность…

— Освоилась на новом месте? Всё устраивает?

— Да, спасибо, всё хорошо…

Он молча кивает.

— Я был неделю в командировке, сегодня дома. Соскучился по сыну. Хочу провести с ним побольше времени. Не хочу, чтобы это тебе помешало.

Глава 8

В обозначенное время я стучу в массивную дверь кабинета. Слышу баритон Амира и открываю дверь влажными от волнения ладонями.

— Проходи, Маша, — он отрывает взгляд от стола с бумагами, скользя по моей фигуре.

Я не пойму этого взгляда. Он дезориентирует меня. Почему я упорно чувствую жар, исходящий от него? Все прошло, все давно стало тленом и покрывшейся коростой из крови раной. Так почему я чувствую эти фантомные боли?

Сажусь на стул напротив. Спина стрелой. Ноги сведены. Скашливаю напряжение.

— Прежде чем начать, я бы хотела прояснить одну вещь.

— Давай.

— Амир Ильдарович, — обращаюсь к нему впервые в жизни по отчеству, от чего он в удивлении вскидывает бровь, — давайте так. Я здесь на работе. Поэтому я очень прошу о дистанции, включая общение. Я не Маша, а Мария. И не стоит говорить со мной на «ты».

Амир хмыкает.

— Это имеет такое значение?

— Для нас, возможно, нет. Но для других работников — большое. Между нами должна быть дистанция. К тому же Эльмира сама мне прямо в лицо обозначила, что я должна называть вас по имени-отчеству. Не вижу в ее подходе ничего предосудительного.

Амир снова зависает на мне глазами, не убирая с лица эту свою вальяжную улыбку.

Я забавляю его. Прекрасно. Пусть хотя бы в жизни другого человека будет комедия из-за меня. Жаль, что у меня у самой сплошная драма.

— Хорошо, Мария Павловна, как скажете. Так что, перейдем к делу? Поделитесь своим мнением.

Я киваю. Собираюсь было начать, кое-как усмирив волнение, как в дверь стучатся. Одна из горничных заносит поднос с чаем. Аккуратно разливает его нам на две чашки. Тут же ретируется.

— Насколько помню, вы тоже пьете молочный улун, Мария Павловна, — говорит он, делая глоток.

Специально меня подковыривает именем-отчеством? И откуда вообще он помнит? Почему он вообще все это помнит — и про латте, и про улун, и…

— С Артуром все нормально, говорю вам сейчас не для того, чтобы утешить, а потому, что имею достаточно практики так считать. Психолог основывается на поиске причины в медицинской сфере, исходя из психических отклонений. К нему идут за советом, консультацией, нередко обращаются за помощью тогда, когда кажется, что больше не к кому. А вот педагог-психолог изначально ищет не столько проблемы, сколько их отсутствие, и работает исключительно на развитие детей. Его задача — вырастить личность из ребенка.

Задержка в речи довольно характерная проблема для малышей, родившихся раньше срока. Как правило, такая задержка обусловлена каким-то фактором из окружения, о котором мы можем даже не задумываться. Полагаю, при работе с малышом я смогу это понять.

В любом случае, сейчас главное сделать ставку на мелкую моторику, давать ему максимально много слушать живую человеческую речь и стараться вовлекать его в интерактив разговора, даже если кажется, что он не хочет. И еще, мне кажется, что он слишком много мультиков смотрел. Я поняла это из распорядка няни, да и героев мультяшных он многих знает, реагирует на них улыбкой — очень хорошо, конечно, что у него развита зрительная память, но плохо, что на таком… Следует концентрировать навык насмотренности на более полезные вещи.

Амир внимательно слушает и деловито кивает. Мне нравится то, что ему правда интересно, в отличие от Эльмиры, которая сразу обозначила мне, что ей нужен исключительно результат, а в детали вникать она не хочет.

— Мелкая моторика? А не пояснишь? Поясните? — тут же сам исправляется, снова царапая меня взглядом. Словно укором. Мне кажется, сейчас с его губ сорвется это самое «Маша, ну что за ерунду ты придумала»…

Отгоняю от себя уже не очень бледные тени прошлого и продолжаю доклад.

— В раннем возрасте развитие мелкой моторики, пожалуй, один из важнейших навыков. На подушечках наших пальцев находится огромное количество нервных окончаний, благодаря чему идет постоянный обмен нейронами. Впоследствии дети с таким навыком лучше воспринимают информацию в больших объемах, легче сосредотачиваются на решении важных задач. Ну и, конечно, это наипервейшая задача в плане стимуляции речи.

— И как мы ее развиваем?

— Мелкая моторика — это умение выполнять мелкие и точные движения кистями рук и пальцами. Два главных отличия человека разумного, то есть нас, от стоящих ниже нас в эволюционной цепи видов, это наличие большого головного мозга, покрытого корой с извилинами, и гибкая подвижная кисть с отдельно стоящими большими пальцами. И эти вещи тесно связаны между собой. Когда малыш учится управлять кистью и пальцами, совершать сложные движения, делать это еще и осмысленно, включая ту или иную микрозадачу — например, поместить маленький шарик в соответствующее по диаметру отверстие, то в его голове формируются нейронные связи, закладывается интеллект, идет развитие всех нервных рецепторов, включая наши нервные окончания на языке. Мозг учится быстро и четко посылать импульсы. В итоге вся наша система организма работает лучше, слаженней. Как швейцарские часы.

Амир улыбнулся.

— Впечатляет. И как же развивать этот навык?

— Удивитесь, но речь о простых малышковых играх. Та же пирамидка из нашего детства или мозаика — прекрасный пример того, как можно играючи это делать. За неделю я собрала весь необходимый минимум пособий и игр. Благо что рынок сейчас изобилует товарами на любой вкус и сорт.

Глава 9

Вроде бы все устаканилось. Настолько, насколько могло устаканиться. Как специалист я уже была готова вынести свой вердикт, вот только тормозила с его обнародованием…

Удивительно устроена эта жизнь. Со стороны могло показаться, что Артур — любимый ребенок, родившийся, как говорят, с серебряной ложкой во рту, вот только по факту мне было жаль мальчика. Искренне жаль. Это было чудовищно, алогично, непонятно, но… Эльмире было совершенно наплевать на своего сына. Она уделяла ему ровно столько времени, сколько требовал протокол. Да, исправно заходила осведомиться, как малыш, стоило ей вернуться из города домой, целовала его по утрам, покупала бессмысленные дорогие подарки, продолжая захламлять и без того заставленную комнату… Но вот спроси её что-то частное про ее мальчика — она бы не ответила… Какая игрушка у него любимая, как он реагирует на стишки и песенки, какую кофточку не любит надевать. Артур не был недоразвитым и уж тем более ненормальным. Я бы даже сказала, он опережал многих детей по уровню интеллекта — то, как прекрасно он справлялся с играми-заданиями, которые многие и постарше не могли осилить, говорило о хорошем умственном потенциале. А то, что первые слова пока не давались, было не более чем данностью. Многие дети вообще начинают говорить к трем годам. И ничего в этом странного нет. Просто для обитателей этого поместья всё должно было быть с картинки — что дом, что брендовая вещь, что чистота бриллианта на пальце, что ребенок…

Я привязалась к малышу. Корила себя за это, потому что обещала внутреннему «я» раз сто, что это неуместно в нашем случае, но привязалась. Артур не был похож на Амира, как… как моя Алиса, но я все равно то и дело ловила их сходство — в остроте взгляда, в повороте головы, в движении ручек. Удивительное дело, генетика — насколько сильно, насколько неотвратимо мы перенимаем те или иные черты наших родных. Без детей мы никто. Они наше продолжение. Они наша истинная память. Память о нас — о том, кого мы любили и кого выбирали… Они в сухом остатке и есть наша жизнь…

Амира почти никогда нет дома, и, с одной стороны, это не могло не радовать меня в силу наших личных моментов. Но с другой, сын сильно к нему тянулся и чувствовал от него теплоту и отдачу, а потому скучал. За те три недели, что я провела в доме у Каримовых, он, к большому сожалению, почти не виделся с малышом, да и если виделся, то тоже дежурно… Это не могло не ставить меня в замешательство. Ведь в самом начале я отчетливо увидела связь, существующую между ними двумя. Такое не формируется просто так. Значит, они раньше проводили много времени вместе. Так в чем же дело?

Думала об этом невольно и снова и снова прокручивала в голове тот самый первый раз, когда он пришел к нам на занятие…

Каримов постучался в детскую к Артуру аккурат в обозначенное мною время. Мы как раз сидели с малышом у столика. Я присела прямо на пол, поджав ноги под себя. Такой контакт с ребенком самый эффективный. Взрослым вообще не мешало бы почаще стараться смотреть на мир с высоты роста детей. Возможно, тогда бы их поведение было менее категоричным и нечутким…

К нам подходить он не стал. Молча кивнул и устроился на диване. Я нервно сглотнула и начала раскладывать перед мальчиком элементарные игрушки по системе Монтессори. Но на этот раз Артур сильно отвлекался на папу от занятий. Настолько, что я не выдержала и обратилась к Амиру.

— Может быть, вы тоже присоединитесь? Мальчик хочет больше папы…

Амир пару мгновений словно бы поколебался, а потом тут же встал и, подойдя к нам, также сел на пол. Наши глаза пересеклись, я быстро перевела свои на игрушки и начала объяснять, как лучше играть в простые игры для поддержания интереса ребенка и извлечения пользы.

Амир слушал, мальчику же было весело и комфортно.

Чего не сказать обо мне. Я не смотрела на бывшего, но могла поклясться — все это время он в буквальном смысле прожигал меня глазами. Ладони вспотели, и глянцевые цветные фигурки даже пару раз выпали у меня из рук.

Ситуация совсем вышла из-под контроля, когда я никак не могла продеть через деревянную стойку кольца пирамидки. Амир решил помочь, наши руки соприкоснулись и… Меня пронзил ток, такой мощный, что я невольно дернулась…

Положение, как бы это смешно ни звучало, спасла Эльмира, которая решительно постучалась в дверь и тут же ее открыла, не дожидаясь ответа.

— Вот ты где, а я тебя потеряла, — произнесла она, смотря на мужа и полностью проигнорировав меня. — Амир, надо кое-что обсудить по завтрашнему приему гостей, пройдем в твой кабинет или в спальню?

Мужчина молча поднял на нее глаза. Так же молча кивнул и вышел… А я… только в момент, когда он покинул комнату, поняла, что вся горю… Что щеки пылают…

Больше к нам на занятия он не приходил и не интересовался, как двигался прогресс у ребенка…

Прислуга знала, что из-за постоянных пробок Амир Ильдарович проводит как минимум три дня в неделю в городе. Но помимо официальной правды, была и другая — неприглядная сторона жизни хозяев. Изнанка, которую активно пытаются прикрыть, но это никогда не выходит, особенно если твоя жизнь как в аквариуме, а их жизнь была именно такой. Когда на тебя работает столько людей, ты не только со всех сторон обласкан и защищен. Те самые языки, которые так рьяно тебя облизывают, так же решительно обсусоливают твое имя за спиной, обмениваясь крупицами правды, с которой живешь…

А правда в том, что у Амира в городе была любовница, да и отношения с шикарной Эльмирой у них далеко не идеальные.

Глава 10

Был четверг — и один из тех дней, когда Амир ночевал дома. За несколько недель работы у Каримовых я уже успела вклиниться в здешний распорядок. Знала, что по четвергам Эльмира обычно выглядит особенно шикарно и старается почти никогда не планировать никакие дела в городе на утро, а дом преображается как на картинке дорогого журнала про интерьер — внимание к работе прислуги особенно скрупулезное. Еще два дня, которые Амир проводил дома, меня, к счастью, здесь не было, поэтому всего этого торжественного наведения марафета накануне я обычно не созерцала в полном масштабе.

В тот четверг я шла к Артуру с утра пораньше, когда вдруг услышала голос Эльмиры на повышенных тонах, едва не граничащий с истерикой, доносящийся из хозяйской спальни. При мне она еще никогда не эмоционировала, я даже узнала её не сразу.

— Надоело твое бл…во, Амир! Сколько их у тебя?! Это унизительно, понимаешь?! Ты выходил с ней в свет! Мне сразу пять подружек позвонили, скинули ваши фотки! —кричала она.

Ускорила шаг, пробегая по коридору мимо двери, но… Как это всегда бывает назло, в этот самый момент она резко распахнулась, а на пороге застыл нервный и взвинченный Амир. Наши глаза пересеклись, он поджал челюсть, на мгновение замерев, а потом снова захлопнул перед моим носом дверь. Словно бы по нему ударил.

Я застыла, не в силах пошевелиться. Эльмира продолжала что-то верещать, но я ее не слышала. В ушах опять гудело. Отмерла, резко ускорила шаг в направлении к детской. В тот день, зная, что Амир в доме, решила не выходить без лишней нужды из комнаты, но закон подлости действует иначе. И мы, конечно же, пересеклись в том самом злополучном коридоре, когда мой рабочий день уже закончился и я сбегала домой, на долгожданную встречу к дочери после очередной разлуки… Настроение сегодня было приподнятым — заканчивалась моя четвертая неделя на работе и Эльмира с утра перевела мне зарплату за месяц, которую я планировала, не откладывая, потратить на дорогостоящие анализы дочери в рамках подготовки к операции.

— Здравствуйте, — кивнула я, опустив глаза в пол и не решившись сбавить шаг.

— Привет, — ответил он сдержанно, опустил глаза на сумку в руках, — закончила на сегодня?

Кивнула, продолжая идти. Хоть и замедлила ход.

— Подожди, Мария, — сказал он чуть сипло, — я в город еду, давай подвезу куда нужно.

Я застыла. Первый порыв — сказать категорическое нет. Не только потому, что не хотела оказываться с ним один на один в автомобиле. Еще и потому, что к горлу подсознательно подступил страх вперемешку с паникой. Боялась, что он что-то может узнать, догадаться о дочери… Всего боялась…

— Спасибо, не стоит…

— Маша, — сказал он тверже, — не глупи. Я водителя так и так уже отпустил. Сейчас в область пробки, такси будешь ждать полчаса.

Я стискиваю челюсть и иду за ним. Эльмиры нигде нет. Её Бен..ли, привычно радующего глаз у гаража, тоже нет. В городе…

Мы садимся в джип Амира, выезжаем за ворота под планомерную работу дворников — на улице сегодня мокрый снег. Зима никак не хочет отступать. Он падает мелкими противными крапинками на лобовое стекло. А я внюхиваюсь в запах дорогой кожи салона и личного запаха его владельца — с примесью ноток мускуса, сандала и чего-то еще древесного. Снова дежавю. Амир из тех мужчин, кто не любит инноваций. Этот запах на нем я слушала и раньше, тогда, когда…

— Тебя куда? — спрашивает он, открывая навигатор на дисплее авто.

Теряюсь, рапортуюсь, снова беру себя в руки.

— В центре где-нибудь высади, — говорю, уходя от взгляда.

— Маша, адрес говори, — отбивает тоном, не требующим возражений.

Я точно знаю, что если скажу ему свой адрес в Подмосковье, он отвезет туда. Амир из тех, кто все равно сделает, что бы ему ни стоило. Но я не скажу, не такая дура. Нам и так в целях конспирации пришлось экстренно продавать недорогую маленькую квартирку и переезжать в другой конец области, чтобы замести следы…

Поэтому смело говорю адрес Лизки в центре Москвы. В отличие от меня, она более умная и практичная, потому уже второй год живет на Таганке в красивом новом жилкомплексе в квартире, которую ей снимает ее… любовник? Меценат? Спонсор?

Не знаю, как правильнее назвать ее отношения с мужчиной, который ей не принадлежит и ничего большего не обещал. Те самые отношения, которые могли быть у меня с мужчиной, который сейчас везет меня из своего родового поместья. Вот только, в отличие от меня, подруга и не ждет от него этого самого «ничего большего».

— Прости за сегодняшнюю сцену. Эльмира иногда бывает невыносимой, — вздыхает он.

— Я не знаю, о чем вы, — говорю, так и не оторвав взгляда от фар собирающихся в небольшой затор на светофоре машин. Они складываются в моих глазах в расплывчатую картину, обжигают роговицу, но я продолжаю смотреть, чтобы не выдать волнения, которое в буквальном смысле пульсирует во всем моем теле.

Амир оставляет мои слова без реакции.

Какое-то время мы едем молча. Ему пару раз поступает звонок на селектор, но он его вырубает. Не знаю, может, не хочет говорить при мне, а может, просто не хочет…

— Как ты жила все это время? — спрашивает меня внезапно, захватывая врасплох.

Облизываю губы в нервном непроизвольном жесте. Какой идиотской идеей все-таки было сесть к нему в машину. Впереди небольшая авария, о чём бесстрастно сообщает навигатор, значит, ехать нам придется дольше, чем я могла предположить…

Глава 11

— Маленькая моя, девочка! — обнимаю свою доченьку, лоснюсь к ней спустя полтора часа, когда все-таки добираюсь из центра по пробкам до дома.

Мне пришлось подняться к Лизе и даже выпить с ней чаю, потому что Амир уезжает не сразу. Мы видим его черный внедорожник, который еще долгих двадцать минут стоит возле дома, с восемнадцатого этажа. Догадался, что я блефовала? Или просто вальяжно говорил по телефону, чтобы не отвлекаться на дорогу?

И лишь убедившись, что он уехал, я все-таки спускаюсь и уверенно и быстро шпарю к метро. Дорога до дома проходит как в тумане. Я снова и снова прокручиваю в голове наш диалог, снова вспоминаю детали, снова пытаюсь отдышаться. Мыслей в голове так много, что я даже не замечаю, как доезжаю до конечной и пересаживаюсь на маршрутку.

Лисик встречает меня громким криком и такими тесными объятиями, что дух захватывает и сердце заходится в неистовом ритме. Нашла, Амир. Да, я нашла свою любовь… Хотя бы в этом я тебе не соврала…

— Мамулечка[u1] , как я соскучилась! Давай играть! — кричит доча, прыгая вокруг меня, как заведенная.

— Алиса, успокойся сейчас же, — строго, но не резко говорит мама, тоже выходя меня встречать, — тебе не стоит так шуметь и волноваться. Да и время позднее. Мама устала, дай ей с дороги в себя прийти, впереди все выходные.

— Все нормально, мам, — опускаюсь на колени перед своей девочкой. Смотрю в ее глаза и дергаюсь, как от тока. Не в силах скрыть радости от встречи и от того, что при мне деньги… Такие нужные деньги…

— Получила зарплату, мам, — тихо шевелю губами, поднимая на нее полный надежды взгляд.

Она одобрительно кивает. Всё будет хорошо. Хорошо…

Перевожу взгляд на дочь. Дух захватывает.

Каждый раз одинаковое чувство, когда смотрю в ее идеально красивое личико. Как же она на него похожа… Господи… Ну разве возможно такое сходство? Сейчас, когда Амир рядом, когда могу видеть его черты так близко, это сходство в буквальном смысле мозолит глаза. Есть ли еще на свете дочери, так сильно похожие на своих отцов…

Я с детства слышала, что все дети смешанных национальностей красивые, но, наверное, только когда видишь своего ангелочка, чувства иные.

У моей девочки моя белоснежная кожа и мягкие черты лица — курносый носик, губки пухлые бантиком, зато темный густой волос, идеально правильные брови, фантастические глаза с пышным веером ресниц — от Амира. Она такая же высокая, как и отец. И тоже с характером. Алиса не прогибается и не заискивает, выстраивает отношения и со взрослыми, и со сверстниками очень разумно и правильно.

Врачи в клинике все от нее без ума. Еще бы. Такой умный ребенок. Скоро мы еще ее подлечим — и все станет просто восхитительно…

Я протягиваю дочери небольшой сверток с подарочком, предусмотрительно приобретенным заранее, — ее любимая маленькая куколка-сюрприз в шарике, которых у нее уже целая коллекция.

Она не расстается со своей куколкой, когда мы в обнимку засыпаем после доброй дюжины сказок моего собственного сочинения. У нас с ней свой мир, свои герои, свои персонажи. Вот где закладывается связь с ребенком, вот в чем взрослый индивид черпает свою истинную силу и высокую самооценку.

С утра пораньше едем в клинику, где проводим весь день за обследованиями и сдачей анализов. Я очень благодарна Игорю Михайловичу, нашему курирующему педиатру-кардиологу, который с самого начала окружил нас вниманием и заботой, хотя вполне мог бы так не делать. Мама уверяет меня, что интерес молодого и перспективного доктора к нам неслучаен. Она почему-то замечает какие-то там взгляды, которые он бросает на меня, но я в упор этого не вижу, да и не хочу видеть.

С того момента, как я рассталась с Амиром, в моей жизни так и не нашлось места для мужчины, хоть я несколько раз искренне и пыталась построить новые отношения. На автомате, по инерции еще какое-то время после нашего драматичного расставания принимала помощь ухажера Дениса, но когда он ясно дал понять, что рассчитывает на большее, буквально физически почувствовала, что это самое большее дать не смогу. И дело было не только в беременности и сопровождающем меня диком токсикозе. Мужчины словно бы закрылись для меня. Я не интересовалась ими, не смотрела на них, совершенно не хотела быть для них привлекательной, завлекающей… Каждое ухаживание — по боку, каждый комплимент — мимо ушей, каждая двусмысленная шутка — только раздражение. Мой мир был сосредоточен на дочери, и места третьему в нем, увы, не было…

Несколько раз Лиза пыталась сводить меня с друзьями своих парней, даже свайпала и лайкала посты в «Мамбе» на моем аккаунте, переписывалась от моего имени и назначала свидания. И я даже на них ходила. Иногда беседа была интересной и завлекательной, и мне казалось, что лед потихоньку тронулся, но… Как только я понимала, что дело доходит до поцелуев, меня охватывал такой страх и даже отвращение, что я бежала от новоявленного претендента на мое сердце, как от пожара…

— Мария, вот мой мобильный телефон, — протягивает мне свою визитку с дописанным от руки номером Игорь Михайлович, — я очень прошу вас набрать мне ближе к четвергу. Смогу сориентировать вас по приезду доктора Зиттера, о котором мы говорили.

Я с благодарностью киваю, убирая кусочек бумаги в сумку.

Его рука вдруг оказывается на моем плече. Недоуменно поднимаю на него глаза, чтобы наткнуться на добрую улыбку.

Глава 12

Домой из клиники возвращаемся поздно вечером — уставшие, но с чувством выполненного долга. Я рада, что впереди у нас один выходной, и мы можем побыть вместе. Погода на улице не радует — и потому наш день проходит за чтением книг и играми. Алиса обожает разыгрывать всякие сценки. У нее что ни игра, то целый спектакль. Без ума от своей девочки. И сделаю все, чтобы она была здорова.

Как бы ни хотелось мысленно растянуть этот день, он, как и все хорошее, имеет обыкновение быстро заканчиваться. И когда за окном начинает смеркаться, я с чувством тоски и необъяснимой тревоги все навязчивее думаю о том, что впереди очередная рабочая неделя в доме Амира…

И вот выходные, которые в равной степени прошли и в волнении, и в радости от того, что мы стали на шаг ближе к заветной цели, пролетели как один миг. С утра понедельника после полутора утомительных часов стояния в пробках и пересечения всей Москвы подземкой я таки добираюсь до ближайшей станции метро от дома Каримовых. Эльмира настояла, чтобы из города и в город меня возили — еще одна подачка с плеча за то, что я согласилась заниматься ребенком. Но открывать свою конспирацию я не собиралась даже ей, потому было обговорено, что забирать меня водитель будет у их метро… Плохо, что Амир заставил меня показать ему якобы свой дом. Зря вообще я села в его машину, конечно… Это было глупостью чистой воды.

Из дома я уезжала в смешанных чувствах. Впереди были десять дней томительного ожидания результатов и долгожданная консультация по ним с доктором Зиттером. Вроде бы все складывалось удачно, но на душе все равно было очень некомфортно, волнительно, кошки скребли.

Я не понимала природу этого состояния и списывала его на нежелание снова пересекаться с Амиром, который вышел-таки за пределы моей зоны комфорта, снова нарушил дистанцию, произвольно или нет…

Неприятный осадок только усилился, стоило мне переступить порог дома. Казалось бы, давящая свинцовой тяжестью мрачность очередного промозглого весеннего дня сконцентрировалась внутри этого особняка, где было неуютно и даже колюче. Словно бы в воздухе висел грозовой фронт. Я в буквальном смысле ощутила на себе давящую атмосферу то ли конфликта, то ли разногласий. Мрачные и даже слегка испуганные лица прислуги только подтвердили эти ощущения.

— Эльмира сегодня не в духе, — прошептала мне няня Галина, приятная женщина лет пятидесяти, с которой мы нашли общий язык лучше всего, — Амир Ильдарович не вернулся на выходные, остался в городе. Она как с цепи сорвалась. Ходит — лютует все эти дни…

Я сухо кивнула, почувствовав, как по спине пробегает неприятный озноб. Во-первых, потому что уехали мы, получается, вместе. А во-вторых… В душе опять начинала пробиваться неправильная мысль о том, с кем он был… Она разъедала, как маленькое пятнышко ржавчины железную тару. И мне было больно от такой своей слабости…

Галина была с педагогическим образованием и единственная не смотрела на меня как на шарлатанку, возомнившую из себя доктора человеческих душ. Впрочем, плевать, что там они себе думали. Я здесь с конкретной целью и при всем моем положительном отношении к малышу не останусь ни на секунду больше.

Я обняла мальчика, весело подбежавшего ко мне, стоило ему только меня увидеть, и отпустила Галину попить чай.

— Ну, привет, малыш… Как ты, сладкий? — начала я, обнимая маленького красавчика. — Какая на тебе сегодня красивая кофточка...

Артурчик улыбнулся мне самой нежной и искренней улыбкой на свете, какую только можно представить, протянул свои нежные маленькие ручки и обнял. По телу пробежало странное ощущение… Нежности, жалости, теплоты… Стоп, Маша. Не включай эмоции. Это только работа. Нельзя привязываться к малышу. Скоро все закончится…

— Мария, здравствуйте, можно вас? — услышала я голос Эльмиры, резко, без стука, отворившей дверь в комнату сына.

Ее взгляд был колючим и надменным. Я даже немного стушевалась…

— У нас сейчас занятия. Может…

— Мне сейчас же нужно с вами переговорить! — сказала она строго, слегка повышая голос.

Я выдохнула.

— Хорошо, пять минут. Я позову Галину и приду к вам…

Глава 13

— Я знаю, что вы делились с Амиром своим мнением о том, чего не хватает Артуру. Что якобы мы мало проводим с ним времени и не даем нужной заботы, — отчеканила она, встретив меня в своем так называемом будуаре — красивой комнате, граничащей со спальней, где она проводила много времени, если была дома. Ну, как встретила. Хозяйка дома даже не удосужилась обернуться на меня. Просто стояла и смотрела в окно, скрестив руки на груди. — Я с вашими суждениями в корне не согласна. Впредь попрошу обсуждать вопросы воспитания сына только со мной. И не стоит прикрывать отсутствие подвижек в его прогрессе спихиванием вины на нас как на родителей.

Переводит глаза на меня. Сколько же в ней спеси, отчужденности, высокомерия. Очень холодная женщина. И не удивительно, что он с ней замерз. Все они замерзли…

Внутри нарастает ком возмущения.

— Если нужно, я прекращу занятия с ребенком прямо сейчас.

Эльмира поджимает губы. Мы смотрим друг на друга какое-то время. Внутри все клокочет. Мне отчаянно хочется повернуться сейчас на каблуках и послать ее к черту, но вдогонку тут же летит мысль о том, что я рассчитывала на эти деньги. Что без них нам не прорваться… В висках вибрирует. И кто тянул меня за язык? Какого черта этот Амир вообще полез меня подвозить…

— Нет, Мария. Простите, я не то хотела сказать. Погорячилась. Сейчас сложный этап, — вздыхает и трет пальцами переносицу устало и напряженно. — Мы с Амиром Ильдаровичем, как и все семьи рано или поздно, столкнулись с турбулентным периодом. Полагаю, что все это временно. По крайней мере, оба отчаянно хотим, чтобы это было именно так…

Я молчу, потому что добавить нечего. Мне глубоко неприятна эта ситуация, но я терплю её. Нужно терпеть…

— Вы правда думаете, что я плохая мать? — спрашивает Эльмира, окидывая меня теперь намного более искренним взглядом, в котором я считываю уязвленность и даже смятение.

— Нет, что вы, Эльмира, вы неправильно меня поняли. Или Амир Ильдарович не так преподнес вам… Я лишь хотела сказать, что ребенок вас обоих очень сильно любит и часто скучает, что простое человеческое общение и банальное личное присутствие иногда значат побольше, чем любые развивалки. Это особенно касается отца в случае сына. Артур подсознательно очень привязан к Амиру Ильдаровичу…

Она слушает меня, снова отворачивается к окну.

— Амир и правда стал намного меньше времени проводить дома… Это правда… Конечно, стоило бы догадаться, что ребенок это чувствует, — последнюю фразу она произносит с раздражением, словно бы посылая умозрительный упрек мужу, которого здесь тоже нет… — Но есть еще кое-что…

Эльмира снова оборачивается и нервно сглатывает.

Слова даются ей очень тяжело, это сразу видно.

— Мария, вы ведь психолог… Я… знаете… Сложно сформулировать, но… Я не чувствую глубокой привязанности к сыну. Не чувствую связи между нами, какая якобы бывает между матерью и ребенком…

А я даже не дышу, шокированно замирая. Но вовремя беру себя в руки. Не мне судить… Кто вообще я такая, чтобы судить…

— Не стоит есть себя за это, Эльмира, — говорю я слегка сиплым голосом, — вы вполне имеете право на такие эмоции. Поверьте, молодая мама проходит через непростые этапы. И год — один из таких периодов. Только представьте, как сильно поменялась ваша жизнь с появлением в ней ребенка. Всё это совершенно нормально. Вы преодолеете трудности. И привязанность обязательно придет. Часто это чувство устойчиво формируется только к четырем-пяти годам, когда дети более сознательны, когда могут свободно коммуницировать, делятся с вами своим мнением, становятся маленькими личностями.

Она переводит на меня взгляд и печально усмехается. Поправляет локон за ухо нервным жестом. Напряжение никуда не ушло. Оно глубоко въелось под кожу этой не такой уж счастливой женщины, как оказывается на поверку.

Жмурится и снова открывает глаза, встречая меня теперь совершенно привычной для нее отчужденностью и дистанцированностью. Словно бы минутная слабость, которой она дала волю, отступила и на ее место снова вернулась привычная Эльмира, хозяйка шикарного поместья, во всех смыслах успешная женщина.

— Мария, Артур должен заговорить, — жестко чеканит она, заглядывая в мои глаза. — Должен, понимаете? Как можно быстрее… Хоть что-то… Вы думаете, я эгоистка, но нет, поверьте… Вы бы знали, как мне тяжело, в каком клубке змей я живу… Эти его родственники… Его сестра… Другие… Они все смотрят на меня как на создавшую бракованного. Меня винят, а ведь… — не договаривает, осекается. — Прибавьте к этому еще и то, что у нас долго не получалось завести детей… У меня был выкидыш, Мария…

На глазах Эльмиры появляются слезы

— Это только со стороны кажется, что моя жизнь — сказка. Богатые тоже плачут, Мария. Тоже плачут…

Я даю ей время прийти в себя. Не шевелюсь. Знала бы она, кто я… Господи, от одной только этой мысли плохо становится…

— Все нормализуется, поверьте. У вас удивительно красивая семья. Дом —полная чаша. Не переживайте… — слова вылетают из меня, как гелий из воздушного шарика…

— Надеюсь… К счастью, мы оба понимаем, что не все так гладко… Я говорила с Амиром. Разговор был не из легких, но… Мы пришли к компромиссу… Решили поехать отдохнуть недельку на море. Этот апрельбрь уже всех замучал… Я, Амир и Артурчик. В этой связи, Мария, я попрошу вас и одну из нянь поехать с нами.

Глава 14

Я даже не предполагала, что в этой поездке тяжело мне будет даваться абсолютно всё. С момента разлуки с дочерью я чувствовала, как на душе скребли кошки. Стоило автомобилю, который подобрал меня у метро и повез к аэропорту, зарулить на его парковку, на душе словно бы разорвалась бомба.

Паника, страх, неприятное предчувствие — все эти эмоции соединились в неприятную горячую композицию, которая в буквальном смысле выжигала внутри меня рытвины.

Богатые, оказывается, не летают как простые смертные… За своими переживаниями я даже не думала сосредотачиваться на мысли о том, что, благодаря прихоти Каримовых, впервые в жизни полечу на частном самолете. Когда отдельный шаттл доставил меня до небольшого самолета, к переживаниям присоединился новый страх — в своей жизни я летала на самолете только пару раз, и это не избавило меня от страха перед небом…

На борт я зашла, когда уже собрались все пассажиры. Лаконично поздоровалась со всеми. На Амира старалась не глядеть, хоть и ощущала его взгляд всеми фибрами. Это его идея? Почему я здесь?

Лицо просияло, когда мои глаза встретились с малышом Артурчиком. Увидев меня, мальчик широко улыбнулся и протянул мне руки. Не знаю почему, но в этот момент на моих глазах невольно проступили слезы. Какая искренняя радость, какие неподдельные эмоции. Вот что означает — детское сознание… Оно кристально чистое. В нем нет ни грамма фальши.

— Как Артурчик к вам привязался, Мария, — сказала Галина, протягивая мне ребеночка.

— Потому она и с нами, — отозвалась Эльмира.

Последняя ее фраза была явно неуместной, но все тактично промолчали. Разве что Амир продолжал гвоздить меня своим взглядом, от которого хотелось спрятаться.

Перелет дался мне очень тяжело. Мало того, что он занял не менее шести часов, так еще и то и дело сопровождался ужасными зонами турбулентности, от которых наш самолет трясло, как песчинку на порывах дикой бури.

В Дубай мы прилетели поздно ночью. Не знаю, как другие, но я была полностью разбитой. Еще и роуминг никак не включался.

— Помочь? — спросил Амир, видя мои усиленные попытки подключить сеть и активную, но безрезультативную помощь в этом Галины. За все время перелета это, пожалуй, было его единственное прямое обращение ко мне.

Я на секунду зарапортовалась, но потом все же кивнула.

Когда протягивала телефон, наши пальцы соприкоснулись, и мы оба слегка дернулись. Черт, опять я реагирую не так, как нужно.

Он быстро нажал какие-то команды, провел манипуляции и тут же вернул телефон мне.

— Все готово. У вас был не тот тариф подключен. Теперь все нормально.

Я тихо пробубнила «спасибо».

— Будет нужна еще какая-то помощь, обращайтесь, — ответил он, чуть заметно улыбнувшись.

Мы подъехали в отель и разбрелись, увлекаемые каждый за своим менеджером. Я шла по этой нарочитой роскоши, вдыхала аромат дорогого отеля и не могла поверить, что я здесь. Правда, эта роскошь не вдохновляла и радовала. Напротив, она приземляла меня, расстраивала, заставляла чувствовать себя маленькой, ничтожной, неудачной…

Номер встретил все той же холодной роскошью. Притом в буквальном смысле этого слова. Здесь так сильно холодили кондиционеры, что приходилось кутаться в палантин, который я на всякий случай закинула в сумку перед тем, как сдать багаж. А сейчас он был моим единственным спасением…

Списалась с мамой, снова раз десять спросила, как Алиса. Легла в мягкую кровать с идеальными пахнущими чистотой простынями, однако расслабления эта постель мне не принесла. Спала плохо, ворочалась всю ночь. С утра получила сообщение от Эльмиры, которая великодушно приглашала меня к ним на завтрак, если я уже проснулась. А еще написала, чтобы я сразу одевалась в купальник и брала с собой пляжные принадлежности.

Под ложечкой закололо. Что, мне придется быть перед ним в купальнике?

Стараюсь пока не думать об этом, и так много источников стресса. Надеваю белое легкое, но скромное платье с шитьем, закалываю волосы в пучок, направляюсь к шале Каримовых, изрядно поплутав и несколько раз попросив о помощи у персонала. В отличие от Галины, я живу в гостиничной части, а не в отдельном доме вместе с ними, что неимоверно радует.

Когда вхожу на террасу, сердце невольно сжимается. Идиллическая картина — идеальная Эльмира в известном брендовом платье с большими черными бантами на плечах, Амир в белоснежной футболке-поло и летних мокасинах, ребенок в кресле для кормления. На вид просто картинка с обложки. Любящая семья на отдыхе… Что может быть прекраснее? И я даже зависаю на мгновение в этой обманчивой неге, от которой по сердцу царапают кошки, как бы мне ни было обидно и неприятно от этого предательского ощущения. Но когда Амир обжигает меня своим горячим взглядом, в котором сейчас, как это ни странно, так красноречиво читается интерес, я возвращаюсь в свою странную реальность…

— Присаживайтесь, Мария, — приветливо говорит Эльмира, отрываясь от телефона на минутку, — мы вас заждались.

Амир допивает свой кофе и продолжает буравить меня глазами, когда я сажусь напротив. В голове гудит от смущения.

— Приятного аппетита, Мария, не буду вам мешать, — делает один щедрый глоток и оставляет нас с хозяйкой. Я, наконец, выдыхаю.

Глава 15

Возможно, он понял, что перегнул палку, что его пассивное давление действительно может меня сломать — и потому отступил. Я почти не видела Амира последние два дня. От Галины я слышала, что он занят делами своего бизнеса — мы ведь не просто на курорте, а в Дубае, где сконцентрированы самые сильные и богатые мира сего. Вечерами они оставляли ребенка на няню, а сами тоже куда-то уезжали — выряженные и яркие, опять же со слов Галины. Эльмира светилась — она была в своей стихии, в шикарных платьях в пол, блистающая холодной недоступной красотой и дорогущими брендами… К счастью, все это происходило далеко от меня. Мы выработали оптимальный формат работы в паре — в период пика жары, после обеда, я забирала Артурчика на занятия и мы проводили вместе больше трех-четырех часов. Я давала время отдохнуть и Гале. Она любила после моря прикорнуть, а мне как раз это было не нужно.

К сожалению, участие Эльмиры в жизни сына, как и в Москве, было минимальным… Стоило догадаться, что для того, чтобы стать лучшей матерью, не нужно лететь шесть часов на частном самолете… А Амир… По словам Гали, отец хотя бы уделял время сыну с раннего утра. Артурчик вставал в шесть и до первого сна, пока тот не уезжал по своим делам, он действительно играл с ребенком. Что ж, хорошо, что хотя бы так… Впрочем, так оно, наверное, и было, если я видела, что ребенок в их паре тянется хотя бы к папе… Значит, была какая-то связь…

— Машуль, ну как? Много кавалеров прибилось? —игриво обратилась ко мне Галя, когда мы вместе пошли на море после обеда. Эльмиры с нами не было. Она решила отправиться в спа на массаж, «снять стресс»…

Я недоуменно уставилась на коллегу.

— Ты о чем? Какие кавалеры…

— Ну ты что? Мы ж в таком красивом богатом месте! Посмотри, сколько мужчин шикарных вокруг. И знаешь, многие тебя глазами провожают, я хоть и немолода, но не слепа… Ты вечерами что делаешь?

— Сплю… — угрюмо отвечаю я.

Галя неодобрительно цокает.

— Ну вот потому ты такая красотка и до сих пор одна. Да с твоей внешностью ты б сама уже на частных самолетах летала с кучей нянь, как эта неприятная вобла Эльмира!

— Зачем ты так говоришь, Галь, они наше начальство…

Женщина лишь неодобрительно выдыхает.

— Тоже мне, начальство… Ладно, Амир Ильдарович, он хоть и правда в доме что-то решает, деньги какие огромное зарабатывает, все время в работе, а эта что? Строит из себя деловую колбасу — бизнес у нее… Какой бизнес? Салон красоты с тремя работницами? Да ты вслушайся, о чем она нон-стопом тешит по телефону вместо того, чтобы ребенком заниматься? Тряпки, шмотки, рестораны… Она просто наглая бездельница, которой наплевать на своего сына. Правда, «свой» ли… Это тоже вопрос…

Я перевожу очередной удивленный взгляд на Галину.

— Ты это сейчас о чем?

— А о том, Маш, — говорит она, понизив голос, — много слушков ходит среди персонала. Мы ж только для «господ» невидимые, а сами всё их грязное белье стираем… Есть у некоторых подозрения, что не рожала эта Эльмира никакого ребенка…

— С чего ты так взяла? Она ж беременной ходила наверняка…

— Ха, беременной… Долгое ли дело накладной живот приделать? Во-первых, мы ее особо-то с животом и не видели — она на время беременности переехала к своим родителям, якобы, ей так спокойнее…

— А Амир? — голос предательски дрогнул от волнения. Опять эта семейка вывела меня на эмоции… Опять я о них думаю…

— Амир и при ней редко в доме появлялся. Это сейчас он даже зачастил, я тебе скажу, как мальчик появился. А раньше его почти не было. Впрочем, в той ситуации и понятно, что его почти не было… Знаешь, что мы думаем? Не Эльмира понесла от Амира, а другая девочка… У нас работала в это время одна горничная, молоденькая совсем, двадцать один-двадцать два года ей было, Кристинка. Прехорошенькая такая вся, складненькая. Так вот, стоило Эльмире «забеременеть», так та сразу пропала из дома. Разом взяла — и пропала. И на связь выходить перестала. Её даже рассчитать не успела экономка. Подалась к Эльмире — говорит, мол, так и так, как рассчитать сотрудницу. Та только рукой махнула. Говорит, я сама с ней рассчитаюсь… Все бы ничего, да только спустя месяца три одна наша другая девочка-горничная встретила эту самую Кристинку в женской консультации и та была уже с животиком… Ну вот что ты подумаешь? Срок явно очевидный. Мы точно знали, никаких мужчин на момент работы в доме у этой самой Кристины не было… От кого ребенок? Понятное дело, Кристинка такой встрече у гинеколога была не рада и сразу ретировалась…

— Что ты хочешь сказать… Что Артур — ребенок этой самой Кристины от Амира? — мой голос звучал не просто сипло сейчас. Я вообще удивлена была, как в принципе голосовые связки не отказали… Сердце сейчас так сильно скукожилось, что дух захватило…

Галя перевела на меня один из своих проницательно-мудрых взглядов.

— Я свечку не держала, Маша, но то, что Амир Ильдарович не святой человек, все у нас знают… И я тебе уже не первый день хочу тоже кое-что сказать, Маша… Лучше держаться от него подальше.

Я нервно сглатываю, боясь поднять на нее глаза. Она что-то подозревает… Слышала?

— Амир Ильдарович из опасных мужчин, — продолжает старшая женщина, то ли поучительно, то ли с сожалением, — от таких нужно бежать сломя голову.

Глава 16

В сотый раз поправляю платье на груди. Вырез кажется слишком откровенным, правда, если посмотреть на дам вокруг, то я почти монашка… Все относительно в этом мире…

Думаю, все-таки эта затея была дурацкой… Не нужно было слушать Галину и поддаваться ее речам.

И тем не менее я здесь, сижу за столиком. Приперлась, как идиотка, первой… Ожидаю.

Пару часов назад, устав изводить себя кучей мыслей, которые в буквальном смысле разрывали голову изнутри, я все-таки решила сделать то, что посоветовала коллега.

Взяла в руки телефон, открыла табло приложений, после некоторых колебаний все-таки взяла и нажала сигнал обновления на значке… И вот спустя минуту на меня смотрела я сама, кротко улыбаясь, с аватарки на сайте знакомств… Том самом, что когда-то подарил мне, пусть и косвенно, пусть и витиеватыми путями, встречу с Амиром…

Потом были еще знакомства через приложение. Лизка заставляла, в буквальном смысле сама открывала мою страничку и свайпала потенциальных кандидатов, беспощадно деля их на тех, кто, в ее понимании, подходит, а кто — нет. Правда, практически никогда ее выбор не совпадал с моим собственным… А был ли он вообще, мой выбор, после Амира… Галина была права — я словно бы закрыла себя от мира мужчин. И дело было даже не в том, что я страдала по нему. Нет, я сделала все, чтобы отпустить. Даже следить за ним в соцсетях и прессе запретила и свято следовала этому курсу. Дело было в пережитом — я перестала верить в любовь, я перестала ее хотеть… Такое бывает, говорят. Я сейчас как психолог это ответственно заявляю. Когда кто-то делает нам очень больно, наш мозг сам ищет все возможные варианты программ, чтобы исключить возможное повторение такого сценария…

— Мария? — слышу я сверху приятный мужской баритон и поднимаю глаза.

Приятный, даже эффектный. Успешный…

Не знаю, как там все устроено — в этом самом приложении, — но стоило мне актуализировать запись и оказаться онлайн, как телефон тут же зажил своей жизнью… Следуя заветам Лизы, я тоже начала просматривать варианты рядом — это было определяющим фактором. Идея Галины мне и правда показалась не такой уж нелепой…

Так у нас произошел, что называется, «мэтч» с Михаилом.

— Долго ждете? Простите. Только вчера заехал в отель, он просто огромный. Сложно с навигацией…

Я понимающе кивнула. Мужчина расположился рядом.

— Будете что-нибудь? — спросил, сканируя меню по кьюар-коду.

— Спасибо, я уже пью апельсиновый сок. Мне достаточно.

Он снова посмотрел на меня и лукаво улыбнулся.

— Посмотрите, какая красота вокруг. Лето после холодной и тусклой Москвы, море… Грех ограничивать себя, Мария. В сухом остатке у нас только и остаются, что прекрасные воспоминания и яркие впечатления…

Подозвал официанта, произнес название какого-то напитка. Спустя пару мгновений возле нас снова материализуется гарсон с ведерком льда и бутылкой чего-то пенистого.

Мне не очень нравится, что он решает за меня, но… Я ведь всегда могу отказаться…

Шипучка на поверку оказывается изумительно вкусным шампанским. С кислинкой и свежестью.

И я и правда не отказываюсь от одного бокала, хоть и не притрагиваюсь к заказанным им закускам.

— Расскажите о себе, Маша, — говорит Михаил, откидываясь на стуле. Он уже сканирует меня, изучает. Скользит по плечам, задерживается на груди, шее и губах. От этой оценки внутри не по себе, но что я хотела? Мы оба сейчас оцениваем и выбираем… Только что… — Отдыхаете здесь?

— Скорее по работе, — говорю и отпиваю глоток, чтобы скрыть волнение, — а вы?

Он как-то странно хмыкает. Мне это не очень нравится, но дружелюбный тон в его общении снова отпугивает от негативных переживаний.

— Я тоже. Регулярно мотаюсь в Дубай. Даже подумываю приобрести здесь жилье. Может, небольшую студию. Хотя… В отелях тоже есть свои плюсы. Видите, какую красавицу встретил. Может, перейдем на «ты»? В Дубае на постоянке работаешь или сезонами?

Чем больше мы говорим, тем больше я внутренне убеждаюсь, что Михаил расценивает меня как ту, кто готова с берега «на всё и сразу»… Мы вроде как и не переходим грани, сохраняем максимально приветливый тон общения, но внутри все равно растет дискомфорт. Не знаю, может, это и нормально в таком формате знакомств, но мне очень не по себе. Правда, чего я ждала? Кто находит знакомства по интернету в отеле? Лизка бы сейчас пожурила и сказала, что при любом раскладе не происходит ничего плохого… А что, если это правда связь на вечер? Почему нет? Я не невинная дева, у меня сто лет никого не было, кому и что я должна вообще?

И все равно внутри противофаза. Мне неудобно сейчас. Не хочу быть тут. Нетерпеливо ерзаю на стуле, мечтая сбежать…

Он пьет больше и спустя минут сорок заказанная бутылка пуста. И пусть второй бокал, который он мне обновил, почти не тронут мною, голову все равно слегка ведет…

— Закажем еще? — спрашивает, тут же щелкая официанту.

— Я бы воздержалась.

Опять игнор моего призыва. Опять в ведерке новая доза элитного Кристалл… Это он просто решил напиться или меня впечатляет? Раздражение растет…

— У тебя уже были такие знакомства? — задает он мне странный вопрос, который окончательно выбивает из колеи.

Глава 17

Сердце пропускает несколько ударов, а картинка перед глазами замедляется, когда я наблюдаю, как Амир резко встает со своего места и уверенным шагом направляется к нам.

Мой наглый собеседник сидит спиной к общему залу — и потому для него становится еще большей неожиданностью то, что к нашему столику подходит разъяренный на вид мужчина.

— Проблемы? — спрашивает Михаил, автоматически тоже включая альфа-самца. Я невольно жмурюсь. Мда, меньше всего я бы хотела сейчас этих разборок. И уж тем более быть ее причиной.

В голове опять быстрыми вспышками воспоминания: Амир всегда был дико ревнивым и болезненно, а точнее агрессивно реагировал на любое мало-мальское внимание противоположного пола в мой адрес. Отчасти мне, маленькой неопытной девочке, льстила такая гиперопека, но часто это просто создавало лишние проблемы…

— У меня точно проблем нет, а у тебя, парень, могут быть, — нагло и без спроса подсаживается к нам Каримов.

Господи, ну почему я не могу провалиться под стол? Почему он оказался здесь? Нафига я вообще сюда приперлась?

— Мужик, ты…

— Я тебе не мужик, мальчик, — режет браваду Михаила Амир, — давай не будем портить людям отдых. Эта девочка — моя. Поэтому тихо и мирно давай ты сейчас встанешь и уйдешь…

От смеси возмущения и шока я просто теряю дар речи. Просто сижу и хлопаю глазами.

Михаил усмехается. Похоже, «мальчик» не так прост и слабохарактерен, как показалось Амиру…

— Это с чего ты решил так? Если она твоя, то что делает у меня за столом уже битый час? Почему мужиков ищет в приложении? Значит, не такая уж твоя… Поделишься?

На последней провокации дерзкого собеседника желваки на лице Амира начинают ходить, как поршни, а на виске дергается венка.

Он глубоко вдыхает воздух, от чего его ноздри раздуваются. На самом деле, все это происходит за какие-то толики секунды, но я сейчас так напряжена, наэлектризована, что ловлю каждую его эмоцию, ничего не упускаю.

— То, зачем она здесь сидит, я сам у нее спрошу. Ты не волнуйся. Это уже мое дело. Тебе достаточно знать то, что если хочешь уйти на своих двоих, то самое время это сделать сейчас…

— Михаил… — вырывается у меня пискляво-пораженчески, — пожалуйста… Сделайте, как он говорит… Я прошу прощения, я…

— Замолчи, — осекает меня жестко Амир, даже не удостаивая взглядом, — встала и пошла на выход. Меня дождись, — цедит он через зубы.

— Придурочные, — слышу я хмурое, под нос, Михаила.

Пару мгновений колеблюсь — вставать или остаться… Почему вообще я должна слушать этого Каримова… Да, навязчивость Михаила мне неприятна, но это не дело Амира!

— Маша, — переводит на меня настолько красноречиво-безапелляционный взгляд Амир, что во рту сразу пересыхает, — я прошу тебя встать и уйти. Не унижай себя дальше компанией этого человека. Пожалуйста…

Последнее слово он говорит не прося. В нем на самом деле еще больше категоричности и приказа, чем во всех его повелениях до…

Я сглатываю ком в горле и быстро подрываюсь с места. Щеки горят. Мне кажется, что на нас смотрят абсолютно все посетители ресторана. Позор. Позорище просто…

Выхожу оттуда как оплеванная. О том, чтобы стоять-куковать у дверей и ждать Его величество, даже разговора нет. Еще чего…

Решительно иду прочь в направлении своего корпуса вдоль моря. Вся горю, и даже приятный бриз нисколько не охлаждает.

— Серьезно? — слышу позади до боли знакомый голос и прикрываю глаза на секунду, пытаясь совладать с неутихающим гневом. — Остановись, Маша!

— Что тебе нужно, Амир?! — резко разворачиваюсь, не сбавляя ход.

— Что мне нужно?! — усмехается он жестко, надвигаясь на меня. — Может, ты объяснишь, что это вообще было?

— Свидание, вот так это называется, — нервно хмыкаю.

— Ты хотела сказать, жесткий съём? Папика пришла себе приклеить в ресторан? И часто ты так ходишь — мужиков с кошельками цепляешь через «Мамбу»?

Во рту так много слов сейчас, слов возмущения, злости, боли… Мне так многое хочется ему на это ответить… И то, что это он — тот самый долбанный папик, которого я прицепила через «Мамбу», и этого опыта мне хватило на много-много лет, и о том, что это в интерпретации его семейки я продажная шкура, падкая только на его деньги…

— Это не твое дело, Амир, — выдавливаю бесцветно вместо тысячи слов пререканий и упреков. Нет смысла ему что-то доказывать.

— Не мое дело? — снова жесткая усмешка. — Он схватил тебя за лодыжку!

— Открою тебе страшный секрет, — деланно улыбаюсь ему, — я свободная, взрослая женщина, которую мужчины могут и трогать за лодыжку, и хватать, и делать еще много всего другого…

Слова вырываются из меня раньше, чем я думаю, но последствия пожинаю сразу. Он разрывает расстояние между нами в два счета, оказываясь неприлично близко.

— Лучше замолчи, — говорит хрипло на выдохе, — замолчи, Маша… Не то…

— Не то что? — вскидываю подбородок. — Ударишь меня? Уволишь? Что, Амир? Вроде как твоей жене было все равно на мое морально-нравственное поведение, речь шла только о работе с вашим сыном. И она сама умоляла меня выйти к вам нянькой-психологом, как она меня вашим слугам называет! Так что вряд ли факт того, что я с кем-то строю отношения, может ее отвратить от меня…

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Большая библиотека с любыми жанрами и авторами

Большая Библиотека

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги