Няня для дочки миллионера

1

Работа детским аниматором в отеле — это не профессия, это испытание на прочность, не только нервной системы, но и тела, так как чаще всего мои вечера хорошо сдобрены элементами циркового выступления.

Сегодня, например, я была в костюме Свинки Пеппы.

Да.

Не милой розовощёкой красавицей из мультика, а скорее измученной жизнью свиньей, которая не первый год живет на свиноферме и прекрасно знает свой грустный итог.

Мой пятачок был перекошен, а уши, которые постоянно норовили сползти на глаза, добавляли образу особого шарма. Я чувствовала себя не столько героиней детских фантазией, сколько экспонатом из кунсткамеры.

Дети, конечно, были в восторге. Они визжали, обнимали меня за ноги, пытаясь оторвать хвостик, и задавали самые каверзные вопросы.

"Тетя Пеппа, а почему ты такая большая?" — спросил один малыш, явно ожидая, что я начну уменьшаться на глазах.

"Тетя Пеппа, а ты умеешь хрюкать по-настоящему?" — поинтересовалась другая, и мне пришлось изображать нечто среднее между свиным визгом и предсмертным хрипом, чтобы не разочаровать юную публику.

Но к обеду случилось совершенно неожиданное. Прямо во время танцев, массивный нос свинки, закреплённый на резинке, внезапно отлетел и попал прямо в голову проходившему мимо мужчине.

Тот резко остановился, поднял нос и с недоумением посмотрел на меня. В его глазах читалось нечто среднее между шоком, удивлением и, возможно, лёгким отвращением. Моя внутренняя Пеппа, кажется, съежилась от стыда.

— Пеппа? — удивлённо спросил он, прищурившись, будто пытался разглядеть за розовым пластиком истинное чудовище. — Я тебя представлял немного иначе…

— Извините! — отчаянно замахала я рукой, чувствуя, как мои щёки, скрытые костюмом свиньи, заливаются румянцем. Я поспешно забрала нос обратно. — Производственный форс-мажор? Нестабильность конструкции!

Мужчина хмыкнул и покачал головой, продолжая свой путь, а я тем временем пыталась приладить нос обратно, словно реанимируя пациента. Не успела я оправиться от этого носового инцидента, как заметила, что Миша, наш маленький исследователь с вечно горящими любопытством глазами, пытался засунуть себе в рот мой хвостик. Тот самый, что болтался сзади и служил, по идее, милой деталью образа.

— Мишенька, это не съедобно! — прошипела я, стараясь говорить максимально строго, но так, чтобы не напугать ребенка. Я попыталась отобрать у него свою "конечность", но он вцепился в неё мертвой хваткой.

— А если с кетчупом? — невинно поинтересовался он, не выпуская розовую трубочку изо рта и глядя на меня совершенно серьезно. В его глазах читалось искреннее желание провести кулинарный эксперимент.

— Даже с кетчупом– – , — строго, но с нотками отчаяния сказала я, наконец, отобрав хвост и вручая ему яблоко, которое предусмотрительно носила для таких вот экстренных случаев. — Попробуй вот это, на вкус лучше хвоста.

Миша задумчиво откусил фрукт и одобрительно кивнул, видимо, оценив натуральность продукта по сравнению с моим резиновым атрибутом. Я только вздохнула с облегчением.

В этот самый момент ко мне, словно штормовой ветер, влетел мой коллега Серёжа. Он был весь взъерошенный, с глазами, полными какой-то вселенской паники.

— Наташ, беги к директору! — драматично прошептал он, хватая меня за плечо так, будто я была последней надеждой человечества. — Срочно зовёт!

Я обречённо застонала.

— Что, опять кто-то пожаловался, что его ребенок наелся песка? — пробормотала я, медленно направляясь к кабинету директора, чувствуя, как мои уши Свинки Пеппы печально болтаются вслед за каждым моим шагом.

Начальник, Антон Павлович, встретил меня видом человека, только что потерявшего выигрышный лотерейный билет, который к тому же успел попасть под дождь и размокнуть. Его лицо было бледным, галстук перекошен, а волосы торчали во все стороны, будто он только что боролся с невидимым ветряным мельницей.

— Наташа, ты наш последний шанс! — срывающимся голосом, полным настоящего, неподдельного отчаяния, заявил он, заламывая руки. Я в этот момент чувствовала себя как минимум супергероем, который вот-вот должен спасти мир от апокалипсиса.

— Что случилось-то? Где-то пожар? — спросила я, озираясь по сторонам в поисках дыма или хотя бы паники среди персонала. Мои ноги уже были готовы бежать за огнетушителем.

— Да! В президентском люксе катастрофа! — Он почти кричал, и его голос дрожал. — Все няни сбежали, Наташа! Все до одной! Одна даже сказала, что лучше пойдёт работать дрессировщицей львов, чем проведёт ещё хоть минуту с этим ребёнком! Можешь себе представить? Львов!

Я, честно говоря, представила. И вдруг мне стало не по себе.

— Там что, ребёнок сатаны? — прошептала я, чувствуя, как мои волосы под костюмом Свинки Пеппы встают дыбом.

— Хуже, — трагично выдохнул начальник, прикрыв глаза. — Владельца холдинга, куда входит и наш отель.

Моё сердце ёкнуло. Владельца холдинга! Это же не просто ребёнок, это маленький бог, от которого зависит наше благосостояние! И который, судя по всему, обладал способностью выводить из себя даже самых стойких профессионалов.

— Я аниматор, а не няня! — взвизгнула я, чувствуя, как внутри нарастает паника. — У меня тут вообще-то пятилетние каннибалы, которые пытаются съесть мой хвост! Я не готова к президентским детям!

— Наташ, пожалуйста, ну хоть на часок! — Антон Павлович начал умолять, почти падая на колени. Его глаза были полны мольбы и слез, и я почувствовала себя последним оплотом цивилизации. — Платят такие деньги, что мне страшно озвучивать вслух! Ты не представляешь! Серёжа тебя подменит, он справится! Да и его не жалко!

Я со страдальческим видом поправила съехавший свинячий нос, который всё ещё пытался сползти куда-то на подбородок, и вздохнула, как человек, идущий на эшафот. Или на очень неприятную встречу с очень важным, но явно демоническим ребёнком. В голове пронеслись все ужастики, которые я когда-либо слышала о невоспитанных детях.

2

Шагая по коридору к президентскому люксу, я чувствовала себя не столько свиньей-героем, сколько свиньей, которую ведут на заклание. В голове крутился единственный вопрос: что же это за «ребёнок», который заставил всех нянь сбежать, предпочитая ему дрессировку львов?

Я представляла себе нечто из фильма ужасов – маленькое, злобное существо с горящими глазами и острыми клыками, способное разрушить отель одним своим криком.

Наконец, я добралась до заветной двери. Она выглядела так обыденно, так невинно, что это только усиливало моё предчувствие чего-то недоброго. Сглотнув ком в горле, я подняла свою розовую "руку" и нерешительно постучала.

Тук-тук.

Звук получился каким-то глухим и невыразительным, словно я стучала не рукой, а мягкой подушкой.

Тишина. Я постучала ещё раз, чуть громче. И тут дверь резко распахнулась, и я обомлела. То, что предстало моим глазам, превзошло все самые смелые (и кошмарные) мои ожидания. Это был не люкс, а поле боя!

Вокруг меня, куда ни глянь, были разбросаны кучи игрушек: плюшевые медведи с оторванными лапами, куклы Барби без голов, конструкторы, рассыпанные по всему мраморному полу, словно осколки разрушенного мира. Повсюду валялись цветные карандаши, клочки бумаги, обрывки фантиков. Мои глаза цеплялись за каждую деталь этого хаоса, пытаясь осознать масштаб катастрофы.

И тут из-за груды мягких игрушек выскочил шпиц. Маленький, пушистый, с совершенно безумным выражением глаз, он носился по комнате в розовом платье принцессы и с крошечной пластмассовой короной на голове, которая сползла набок и почти закрывала ему один глаз. Он выглядел так, будто сам сбежал с детского утренника, где его заставили танцевать вальс с медведем.

Прямо посреди комнаты был натянут огромный белый шатер. А с потолка, игнорируя все законы гравитации и здравого смысла, падали мыльные пузыри – сотни блестящих, переливающихся сфер, медленно опускающихся на этот игрушечный апокалипсис. К ним добавлялся мелкий, почти невесомый пух от разорванной подушки, который кружился в воздухе.

Мой взгляд скользнул в угол комнаты. И там, среди этого хаоса, совершенно невозмутимо сидела девочка лет четырёх. Она была сосредоточена, её крошечные пальчики ловко управлялись со смартфоном, который она держала перед собой. Девочка что-то увлеченно записывала, сосредоточенно пританцовывая в такт невидимой музыке. В этот момент я поняла: она снимала рилс с танцами. Да, та самая малышка, которая свела с ума всех нянь, сейчас увлечённо снимала контент для социальных сетей, пока вокруг неё рушился мир.

Я стояла в дверном проёме, в своём костюме Свинки Пеппы и четко осознала. Это был не ребёнок сатаны. Это был ребёнок современного мира, в котором хаос – это норма, а создание контента – приоритет.

Моя челюсть, кажется, отвалилась и упала где-то на пушистый ковер рядом с пребывающей в шоке собакой. Вот это приключеньице... Хрю-хрю, называется.

Маленькая звезда интернета, кажется, совершенно не замечала моего грандиозного появления. Она продолжала увлечённо двигаться под невидимую музыку, то приседая, то выбрасывая руки вверх, а её пухлые щёчки серьёзно подрагивали от сосредоточенности.

Телефон в её руках казался каким-то волшебным артефактом, способным полностью поглотить внимание. Я попыталась привлечь её внимание, откашлялась, даже слегка хрюкнула, но в ответ получила лишь презрительный взгляд через плечо, полный детской досады, будто я прервала важное государственное совещание.

И тут, словно по волшебству, или, скорее, по закону подлости, с балкона, утопающего в солнечных лучах, вышел чертовски симпатичный мужчина.

Он был высок, широкоплеч, с коротко стриженными тёмными волосами и какой-то невероятно обаятельной щетиной, которая только подчёркивала его точёные скулы и волевой подбородок. На нём была расстегнутая на пару пуговиц белая рубашка, которая облегала его атлетическую фигуру.

Он говорил по телефону, придерживая его плечом, а в другой руке держал ноутбук, явно погруженный в какой-то важный разговор. Его глаза, такие яркие и пронзительные, были сосредоточены на экране, и он совершенно не обращал внимания на хаос, царящий в люксе.

Мой внутренний голос, который обычно комментировал все мои неудачи, моментально переключился с режима "паника" на режим "восхищение".

О, божечки.

Это что, и есть отец этого маленького «сатаны»? С таким папой даже в костюме Пеппы чувствуешь себя как минимум принцессой.

Я мгновенно забыла про разорванную подушку, мыльные пузыри, даже про шпица в короне. Весь мир сузился до этого мужчины, который, казалось, был воплощением всех самых смелых фантазий.

Он сделал пару шагов вперёд, не отрываясь от разговора, и тут его взгляд случайно скользнул в мою сторону. Его брови слегка приподнялись, и на лице мелькнула тень удивления, когда он, наконец, заметил меня – огромную розовую свинью, стоящую посреди его разгромленного люкса.

Мужчина замолчал, медленно опустил телефон и с явным недоумением посмотрел на меня. В его глазах читался немой вопрос: "Кто ты, и что, чёрт возьми, происходит в моём номере?"

А я стояла, пытаясь изобразить максимально дружелюбную улыбку, которая, скорее всего, выглядела как оскал свиньи, готовой к бою.

3

Замерла, как вкопанная, в своём розовом обличье, а он, этот чертовски привлекательный мужчина, оглядывал меня с какой-то снисходительной усмешкой. Его взгляд скользнул от моих розовых копыт до трясущихся ушей, и я почувствовала себя самым нелепым существом на планете.

— Оригинально, — наконец, небрежно бросил он, и в его голосе прозвучали нотки чего-то, что можно было бы принять за восхищение, если бы я не была Свинкой Пеппой. Он снова окинул меня взглядом, на этот раз более оценивающим, и добавил: — Надо будет прикупить таких костюмов всем горничным, тогда и жалоб не будет, что пьяные гости пристают.

Мой пятачок, казалось, дёрнулся от возмущения. Я опешила. Это что, он только что сказал, что я в костюме свиньи страшная? Что я настолько непривлекательна, что даже пьяные гости не рискнут ко мне подойти?

Вот... Вот хам!

Моё самолюбие, которое и так еле дышало под тоннами поролона, получило сокрушительный удар. Я почувствовала, как внутри меня начинает закипать возмущение, и слова сами собой вырвались наружу, опережая всякую логику.

— И себе закажите, Патрика... — буркнула я, упирая руки в свои поролоновые бока, пытаясь изобразить всем своим видом недовольство.

Я представила его, такого мужественного и уверенного, в костюме ленивой морской звезды из мультика. Картина получилась весьма забавная, но мне было не до смеха.

Он, на удивление, не обиделся. Наоборот, на его губах расцвела очаровательная улыбка, от которой моё сердце, кажется, совершило кульбит.

— А почему не Спанч Боба? — ответил он, и я растерялась, проклиная свою несдержанность.

Вечно кто-то тянет меня за язык, когда лучше смолчать. Я чувствовала себя глупо, стоя в этом дурацком костюме, пытаясь острить с мужчиной, который, кажется, только что одним своим взглядом мог заставить меня покраснеть. Мой мозг лихорадочно искал достойный ответ, и, к моему удивлению, нашёл.

— Зачем вам быть какой-то губкой, будьте звездой, — выпалила я, сама удивляясь своей смелости.

В этот момент я заметила, как шпиц, всё ещё в своём мятом платье принцессы, метался между разбросанными игрушками, жалобно поскуливая. Он явно был в стрессе от всего этого хаоса.

Сделав аккуратный шажок, чтобы не споткнуться о кучу плюшевых медведей, я подхватила на руки мечущийся комок шерсти. И, о чудо, он в миг успокоился, уткнувшись мокрой мордочкой в мою поролоновую грудь.

— Уговорила, — разулыбался этот красавец, глядя на меня уже с меньшим удивлением и с заметным интересом. — Так зачем ты пришла? Я не припоминаю, чтобы заказывал свинку.

Он издевался! Я была в этом уверена на все сто процентов, даже под толстым слоем поролона. Ехидна, шутник, а еще явно тиран и деспот. То же мне, глава холдинга, да он самый настоящий гад!

Сразу стало понятно, в кого его чадо такое противное. Они, похоже, вдвоем изводят людей вокруг себя, как два стихийных бедствия в одном флаконе.

Мой внутренний монолог был полон праведного гнева, но наружу я старалась не подавать виду. Всё-таки, он мой босс, хоть и временный. И я Свинка Пеппа, которая должна быть милой и дружелюбной.

— Я вообще-то аниматор. Меня прислали посидеть с ребёнком, — ответила я, стараясь придать своему голосу максимум официальности. Шпиц на моих руках довольно поскуливал, кажется, найдя в моём костюме оплот спокойствия.

Он сразу посерьёзнел. Улыбка сползла с его лица, и на нём проступили привычные черты человека, который управляет целым холдингом и явно не привык к шуткам в рабочее время.

Снова окинул мою розовую тушку взглядом, на этот раз уже без тени насмешки, и коротко кивнул, словно оценивая масштаб предстоящей катастрофы.

— Лика, — обратился он к никого не замечающей девочке, которая продолжала усердно записывать свой рилс, совершенно игнорируя всё происходящее вокруг. Она была полностью погружена в свой мир танцев и соцсетей, и я почти ей позавидовала.

— Лика! — Он буквально рявкнул, и его голос прозвучал, как гром среди ясного неба в этом заваленном игрушками номере. Шпиц на моих руках вздрогнул, а я чуть не уронила его. Но реакции со стороны девочки снова было ноль. Она даже бровью не повела, продолжая свои па.

Мужчина уже протиснулся всей своей массивной фигурой в дверной проём, ведущий с балкона в номер. И тут зажатый в его руке гаджет внезапно ожил, издавая какой-то пронзительный звук. Он бросил взгляд на экран, и его лицо мгновенно скривилось в гримасе раздражения.

— Займитесь ребёнком, — буркнул он мне, даже не глядя в мою сторону, и буквально скрылся на просторной террасе, где, судя по всему, собирался продолжить свой важный и, очевидно, срочный разговор.

Ну и папаша... Ребёнка даже не дозвался. Куда уж такому важному человеку возиться с детьми, когда у него, судя по всему, мировые финансовые кризисы на повестке дня, звонки по десять штук в минуту и работа, которая, очевидно, важнее всего на свете.

А это маленькое чудо, судя по всему, предоставлено само себе и в своём малом возрасте активно пользуется занятостью родителей. Ну и, конечно, их деньгами. Мой внутренний голос фыркнул, представляя, как много карманных денег у этой четырехлетней девочки. Наверное, больше, чем у меня зарплата за месяц.

Ещё раз оглядев малышку, которая уже сидела в огромном кресле, утонув в его подушках и уставившись в телефон, я заметила в её ушке маленький наушник. Вот почему она не слышала, как её звал отец!

Я, стараясь не споткнуться ни о какие игрушки (а их было столько, что казалось, будто пол превратился в минное поле из плюша и пластика), прошла вглубь комнаты. Всё так же держа в руках быстро дышащий комок шерсти, я встала напротив Лики, закрыв ей свет от окна. Мой розовый силуэт Пеппы, должно быть, выглядел монументально на фоне солнечного проёма.

И это сработало! Меня заметили. Маленькое красивое личико сперва нахмурилось, как у профессора, которого отвлекли от важного открытия, а потом её глазки поднялись вверх в поисках того, кто перекрыл такое ценное освещение. Девочка даже наушники вынула из обоих ушей от удивления, и в этот момент я почувствовала себя победителем. Мой план сработал!

4

Но тут что-то щёлкнуло у меня в голове. Вызов принят! Я же Наташа, лучший аниматор в отеле (по словам Антона Павловича, когда ему что-то от меня нужно). Я не сдамся без боя какому-то мелкому блогеру, даже если это ребёнок владельца холдинга. Моя гордость требовала отмщения!

— А вот это мы ещё посмотрим, кто продержится час! — сказала я, и в моём голосе прорезались стальные нотки.

И прежде чем Лика успела что-то сообразить, я начала быстро, насколько это возможно в моём гигантском костюме, снимать с себя голову Пеппы. Затем последовал основной "скафандр".

Поролоновые бока с шумом упали на пол, освобождая меня из розового плена. Я стояла теперь в своём обычном рабочем костюме. Футболке с логотипом отеля и шортах, чувствуя себя невероятно лёгкой и свободной и, честно говоря, немного голой после такого объёмного облачения. Это было как выйти из зимнего пуховика в жаркий летний день. Каждое движение ощущалось по-новому, мышцы, зажатые в поролоновом панцире, с удовольствием распрямились.

Шпиц, которого я осторожно поставила на пол, вопросительно посмотрел на меня, явно пытаясь понять метаморфозу.

— Эй! — возмущённо вскрикнула Лика, опустив телефон, словно я только что прервала прямую трансляцию из космоса. Кажется, она совершенно не ожидала такого поворота событий, её маленький мозг явно не был готов к столь радикальным изменениям в сюжете её "реалити-шоу".

— А теперь играем по моим правилам! — победно заявила я, энергично потирая плечи. Наконец-то, свобода движений! Теперь посмотрим, кто кого переиграет, юная блогерша! Моя аниматорская смекалка, помноженная на годы выживания среди гиперактивных детей, была готова к бою.

И тут началось...

Девчонка, кажется, решила свести меня с ума. Она оказалась не просто блогером, а маленьким, хитрым стратегом.

Она носилась по комнате, как электровеник, работающий на энергии чистого шкодства. Её маленькие ножки мелькали среди разбросанных игрушек, создавая вихрь, от которого кружилась голова.

Лиза не просто кидалась плюшевыми медведями – о нет, это было слишком примитивно. Она предварительно поливала их пеной для бритья, превращая невинные игрушки в скользкие, липкие снаряды, которые летели прямо в меня!

К этому добавлялись хлопья, разлетающиеся по всей комнате, словно конфетти на безумной вечеринке. И всё это великолепие она, конечно же, снимала на телефон, комментируя каждый свой "подвиг" для будущих подписчиков.

Я слышала её детский, но такой ехидный голосок: "Смотрите, как тётя-свинка пытается увернуться! Лайк, если хотите, чтобы она упала!"

Я отбивалась, как могла, чувствуя себя героиней какого-то безумного боевика. Уворачивалась от летящих кукол, которые, казалось, приобрели зловещую ухмылку, перепрыгивала через разбросанные конструкторы, каждый из которых норовил подставить мне подножку, чувствуя себя участницей какой-то безумной олимпиады, где за победу давали билет на свободу. Мои шорты и футболка уже были покрыты пятнами от пены и хлопьев.

Шпиц, к слову, решил не оставаться в стороне от веселья. Он, явно приняв всё происходящее за грандиозную игру, носился за мыльными пузырями, которые всё так же продолжали падать с потолка, лопаясь на его короне.

Периодически он пытался укусить меня за кроссовок, видимо, в порыве игрового азарта или в качестве попытки отвлечь меня от борьбы с маленькой фурией. Я уже чувствовала себя как минимум многоруким Шивой, пытаясь одновременно уворачиваться от снарядов, прыгать через препятствия и не наступить на собаку.

В какой-то момент, пытаясь увернуться от летящей в меня пластмассовой лошадки, я запнулась и свалилась прямо на шатер, который стоял посреди комнаты. Мягкие стены обрушились на меня, и я оказалась в ловушке, запутавшись в белой ткани. Мои руки и ноги застряли, и я барахталась, как рыба в сети, пытаясь выбраться из этого уютного, но очень коварного убежища. Из-под шатра доносились мои кряхтения и пыхтения, смешанные с торжествующим смехом Лики.

Именно в этот момент, когда я, беспомощная и запутанная, пыталась выбраться из шатра, с террасы вновь вышел мужчина. Он, видимо, закончил свой важный разговор, и теперь его ждало новое зрелище.

Он остановился в дверях, его глаза расширились от удивления, когда он увидел странное шевеление в центре комнаты, откуда торчала моя нога. судорожно пытающаяся освободиться. Я могла поклясться, что в уголках его рта мелькнула улыбка.

— А свинья где? — удивлённо спросил он, и в его голосе прозвучало нечто среднее между искренним недоумением и той самой ехидной ноткой, которую я уже успела возненавидеть.

Он, должно быть, представлял себе, как я, в костюме Пеппы, сижу и умиротворённо играю с его ребёнком, а не веду отчаянную борьбу за выживание

Я, наконец, выпуталась из ткани, выныривая из белого плена, как морское чудовище из пены. Я была растрёпанная, с прилипшими к волосам пушинками от подушки, и слегка помятая, как будто меня только что пропустили через центрифугу, но с победным блеском в глазах.

Мои шорты были в пятнах от пены для бритья, футболка в хлопьях, но я чувствовала себя героиней! Поэтому широко улыбнулась. Это была улыбка человека, который только что прошёл через огонь, воду и медные трубы (а также пену для бритья и хлопья) и вышел победителем.

— Я за неё! — бодро ответила я, выпрямляясь во весь рост.