Няня для любимой дочери злодея. Вот это попала!

1 глава.

Я сидела в своей уютной спальне, окружённая книжными полками, которые, казалось, доставали до потолка. Мои пальцы скользили по потрёпанным страницам моего любимого романа, следуя за захватывающим сюжетом, разворачивающимся перед моими глазами. Это был мир магии, приключений и запретной любви — всё, о чём может мечтать девочка-подросток в книге.

Но потом случилось кое-что неожиданное. Когда я прочла о жестокой судьбе, постигшей одну из второстепенных героинь, меня охватило внезапное беспокойство. Это не могло быть правдой. Героиня, которую я обожала, встретила ужасную смерть, жестоко убитая главным героем. Как такое могло произойти?

Нахмурившись, я перевернула страницу, надеясь, что это просто опечатка или недоразумение.

- Серьезно? — пробормотала я вслух, едва слышно из-за стука собственного сердца.

- Автор просто так ее убил?

Сцена передо мной была яркой: Алира, добросердечная няня, падает на землю, ее безжизненные глаза смотрят в холодный каменный пол. И всё из-за безосновательного обвинения, выдвинутого главным героем, который слепо доверял словам своей возлюбленной, не задавая вопросов.

Мне это не понравилось. Алира была любимым персонажем, посвятившим себя заботе о дочери злодея, несмотря на опасность, которую это представляло. Её смерть казалась бессмысленной, жестоким поворотом сюжета, который не преследовал никакой цели, кроме как шокировать читателя. Я перелистнула несколько страниц назад, перечитывая их диалоги в поисках подсказок, почему она заслужила такую жестокую судьбу, но разумеется ничего не нашла.

С чувством разочарования и любопытства я отложила в сторону возмутительный роман и открыла ноутбук. Я зашла на популярный онлайн-форум, где читатели делились своими мыслями о книгах, которые они проглотили. Просматривая комментарии к этому конкретному роману, я заметила закономерность: многие пользователи выражали недовольство внезапной кончиной Алиры.

Я полностью согласен, — написал один пользователь под ником RavenStar88. Алира была отличным персонажем, и её убийство казалось дешёвым сюжетным ходом.

Другой комментатор, Nightshade27, написал: «Мне нравилось, какой сложной и многогранной она была. То, что она ушла так несправедливо, очень меня расстроило».

Продолжая читать ветку, я поняла, что не одинока в своём возмущении.

Чувствуя, что коллективное неодобрение подтверждает мои слова, я начала печатать свои мысли, делясь своим разочарованием и замешательством. Но когда я нажала «Отправить», меня охватило странное ощущение, словно холод пробежал по спине. Внезапно в комнате стало темнее, и стены начали размываться по краям.

Я запаниковала и наклонилась назад, уронив стул на пол. Все двигалось медленно, цвета сливались друг с другом, словно сама реальность распадалась на части. Я попыталась закричать, но голос застрял у меня в горле, заглушённый окутавшей меня жуткой тишиной.

А затем тьма поглотила меня целиком, погрузив в бездну, из которой не было выхода...

Когда ко мне вернулось сознание, я обнаружила, что лежу на узкой кровати, а перед глазами у меня кружится незнакомая обстановка. Сморгнув наваждение, я попыталась сесть, и моя голова запульсировала от тупой боли. Когда я огляделась, на меня накатила волна недоверия.

Это была не моя роскошная квартира с богатой мебелью и видом на раскинувшийся город. Вместо этого я оказалась в ловушке в крошечной, скудно обставленной комнате, которая, казалось, принадлежала совсем другой эпохе. Стены были сделаны из грубо обработанного камня, в воздухе витал затхлый запах старины и запустения.

Но больше всего меня встревожило отражение в маленьком пыльном зеркале, висевшем на стене.

Из зеркала на меня смотрела незнакомка, черты её лица смягчились, выражая недоумение. Мои чёрные как смоль волосы сменились каскадом золотистых локонов, свободно ниспадавших на плечи. Лицо, которое я увидела, было бледным и нежным, с высокими скулами и полными губами, изогнутыми в озадаченной улыбке.

Кто эта девушка? И как я оказалась в её теле в этом заброшенном месте? Паника поднялась в моей груди, когда я вскочила с кровати, мои босые ноги шлепали по холодному каменному полу. Каждое движение казалось чужим, как будто моими конечностями управляло инопланетное присутствие.

Отчаянно нуждаясь в ответах, я, пошатываясь, подошла к двери, моя рука потянулась, чтобы взяться за ржавую железную ручку.

Глава 1.1

Собравшись с духом, я толкнула скрипучую дверь, готовая ко всему. То, что я увидела, было длинным, тускло освещенным коридором, увешанным портретами, покрытыми паутиной, чьи глаза, казалось, следили за каждым моим движением. В воздухе витал тяжелый запах разложения и гнили, от которого у меня засосало под ложечкой.

Как только я переступила порог, из тени в дальнем конце коридора появилась фигура. Это была служанка, ее поношенное платье сочеталось со здешним пейзажом. При виде меня она испуганно вскрикнула, ее рука взлетела ко рту.

Я замерла, страх сжал меня, как тисками. В тот момент я не могла заставить себя пошевелиться, даже дышать.

Мои ноги подкосились подо мной, и я рухнула на холодные, влажные камни, задыхаясь. Служанка бросилась ко мне, на ее лице отразилось беспокойство.

- Миледи! - воскликнула она, опускаясь на колени рядом со мной.

- Вам не следовало вставать.

- Вам все еще нездоровится!

Нездоровится? Но разве всего несколько минут назад я не была в полном порядке? Замешательство закружилось в моем сознании, угрожая поглотить меня целиком. Должно быть, это была какая-то шутка, извращенный розыгрыш, призванный выбить меня из колеи. И все же неподдельное беспокойство в глазах горничной противоречило любому представлению об игривости.

- Что вы имеете в виду?

Мне удалось пробормотать, мой голос дрожал.

- Как такое может быть? — спросила служанка, и в её голосе слышалось беспокойство, когда она помогла мне подняться на ноги.

Несмотря на мои протесты, она мягко уложила меня обратно на жёсткую узкую кровать. Я снова попыталась встать, но она крепко держала меня.

- Миледи, вам нужно отдохнуть, — настаивала она, нахмурив брови от беспокойства.

- Пожалуйста, просто лежите спокойно.

Пока я лежала там, борясь с незнакомой слабостью, которая, казалось, пробиралась в мои кости, слова служанки эхом отдавались в моей голове. Отдохнуть? Как я могла отдыхать, когда весь мой мир перевернулся с ног на голову? Когда я оказалась в ловушке в чужом теле, окружённая тайнами и опасностями, которые я даже не могла осознать?

- Имя... Как меня зовут? — спросила я, отчаянно нуждаясь в подтверждении.

Мне нужно было знать, чтобы быть уверенной в своей личности посреди этого сюрреалистичного хаоса. Ответ служанки, произнесённый с лёгким трепетом, прозвучал как похоронный звон.

- Вы Алира, — тихо сказала она, едва громче шёпота.

Алира... Эти слова эхом отдавались в моей голове, вызывая дрожь во всём теле. Я — Алира... О боже, во что я ввязалась? Воспоминания, отрывочные и неясные, начали всплывать в памяти. Шепот о трагической истории любви, о героине, которой суждено было встретить жестокую смерть от рук безжалостного героя. И вот я здесь, пойманная в ловушку на страницах этой извращённой истории, в теле второстепенного персонажа, обречённого на гибель.

С тяжёлым сердцем я ещё раз оглядела спартанскую комнату, пытаясь сопоставить мрачную реальность с теми смутными очертаниями жизни Алиры, которые были описаны в романе. Согласно сюжету, эта молодая женщина была практически забыта своей семьёй, обречена на жалкое существование из-за обстоятельств, которые остались туманными в моей памяти.

И всё же, даже в глубине отчаяния Алира цеплялась за единственный лучик надежды — дочь главного злодея, ребёнка, которому не хватало материнской любви. В книге было описано, что Алира вложила всю свою нерастраченную преданность в эту невинную душу, но её жестоко отнял у неё злобный герой романа, действовавший под манипулятивным руководством своей возлюбленной.

- О боги... — прошептала я, чувствуя, как ужас ледяными пальцами ползёт по моему позвоночнику.

Худшее было ещё впереди — осознание того, что я тоже могу быть обречена на ту же участь, что и Алира. Встречу ли я, как и она, трагический конец от рук главного героя?

От этой мысли меня бросило в дрожь, и я крепко обхватила себя руками, словно пытаясь отгородиться от надвигающейся тьмы. Меня охватила паника, в голове проносились безумные вопросы. Неужели нет выхода из этой предначертанной судьбы? Могу ли я как-то изменить ход событий, бросить вызов замыслу автора и обмануть смерть?

Но в глубине души я понимала, что лучше не надеяться.

- Миледи, вам холодно? — спросила служанка, в её голосе слышалось беспокойство.

Прежде чем я успела ответить, она поспешила прочь, пообещав принести свое одеяло, чтобы согреть меня.

Я смотрела, как она исчезает за дверью, испытывая смесь благодарности и вины. Её доброта в ответ на моё горе глубоко тронула меня, но я не могла избавиться от тяжести своего положения. Когда в комнате воцарилась тишина, я погрузилась в раздумья, пытаясь осознать всю серьёзность своего положения.

Что мне было делать? Отчаянно пытаясь найти ответы, я пыталась вспомнить подробности истории Алиры. Упоминалось ли в романе что-нибудь о том, что она заболела? Пока я ломала голову, всплыло смутное воспоминание: да, Алира действительно болела перед тем, как встретила свою судьбу в лице главного злодея и его дочери. Но почему именно она заболела? В сюжете эта конкретная нить осталась незавершённой и неисследованной.

Чувство тревоги охватило меня, когда я задумалась об этом упущении. Было ли моё нынешнее недомогание, так пугающе похожее на то, что было у Алиры, просто ещё одним аспектом мрачного замысла повествования? Или, возможно, я каким-то образом невольно навлекла на себя эту болезнь, взяв на себя её роль? Неопределённость терзала меня, оставляя больше вопросов, чем ответов.

Глава 1.2

Согласно роману, проблемы со здоровьем Алиры сохранялись до тех пор, пока она не стала няней дочери злодея. В этот момент её болезни таинственным образом прекратились. Это странное развитие событий только усилило моё беспокойство. Почему произошли такие радикальные перемены? Какие секреты скрывались за этими, казалось бы, не связанными между собой событиями?

Я снова оглядела мрачную комнату, и меня охватило отвращение. В затхлом воздухе пахло запустением, и каждая поверхность была покрыта толстым слоем пыли. Казалось, что комната была заброшена на долгие годы, в ней не убирались и не жили. Отвратительное состояние, в котором я оказалась, только усилило нарастающий во мне страх.

Возможно, когда ко мне вернутся силы, я первым делом займусь этим мрачным помещением, решив оттереть слои грязи и копоти, которые въелись в каждую поверхность, как гноящаяся рана. С яростной решимостью, пылающей в моей груди, я представляю себя вооружённым метлой, шваброй и ведром с горячей водой, готовым победить гнетущий мрак, окутывающий эту заброшенную комнату.

Когда я представляю, как под моими ногами приятно хрустит пыль, уступая место полированным деревянным полам, во мне вспыхивает огонёк надежды. Возможно, вернув к жизни это заброшенное место, я смогу взять под контроль ужасные обстоятельства, которые связывают меня с этой историей. Простая уборка может оказаться мощным противоядием от удушающего отчаяния, которое грозит поглотить меня целиком.

Погрузившись в раздумья, я не заметила возвращения служанки, пока она не встала передо мной с выражением усталости и спокойной решимости на лице. В дополнение к обещанному одеялу она принесла свежее постельное бельё.

Она осторожно помогла мне перебраться на скрипучее неудобное кресло и быстро застелила кровать. Её движения были точными и методичными, выдавая натренированную руку, привыкшую выполнять такие задачи в этой тускло освещённой, унылой комнате.

Когда воздух наполнился мягким шорохом ткани, прерываемым время от времени стонами древнего деревянного каркаса, я почувствовала укол благодарности к этой безымянной женщине. Несмотря на суровые условия, в которых она, вероятно, жила, она проявила сострадание и преданность, заботясь о моих потребностях, какими бы скромными они ни были.

Пока служанка убирала мою постель, я решила спросить, где находятся чистящие средства. При упоминании тряпок и вёдер её глаза расширились от явного удивления.

- Вы найдёте их за той дверью, — ответила она, указывая на грязный вход, который выглядел таким же потрёпанным и уставшим, как и она сама.

В своём мире я бы никогда не осмелилась пройти через такой зловещий портал, но здесь, не имея альтернативы, я чувствовала себя обязанной встретиться лицом к лицу с тем, что ждало меня впереди. Осознание того, что в конце концов мне придётся самой убирать это убогое место, заставило меня содрогнуться. И всё же, несмотря на страх, охвативший моё сердце, во мне вспыхнула искра стойкости. Я буду преодолевать любые трудности, которые бросает мне это странное существование, шаг за шагом.

Но сначала я должна восстановить силы. Эта хрупкая форма, ослабленная постоянными болезнями и длительной неподвижностью, требует заботы и внимания. Пока я сижу здесь, закутавшись в плащ служанки, я чувствую, как тепло проникает в мои озябшие кости, медленно вытесняя холод, поселившийся внутри меня.

Мой взгляд устремляется к окну, сквозь грязные стёкла которого пробивается слабый дневной свет. Снаружи мир идёт своим чередом, не обращая внимания на моё бедственное положение. Я мечтаю погреться в лучах этого солнца, почувствовать его живительное прикосновение на своей коже, но пока я заточена в этой сырой, тёмной комнате.

Осторожно подойдя к заляпанному зеркалу, я вижу отражение, которое противоречит описаниям главного героя. Бледная кожа, натянутая на выступающие скулы, темные круги под запавшими глазами — вот что встречает меня, суровое напоминание об истинном масштабе моего физического упадка.

В романе автор сосредоточился в первую очередь на главных героях, иногда упоминая второстепенных персонажей, таких как я. Но эта хрупкая, измождённая фигура, смотрящая на меня из зеркала, говорит совсем о другом — о долгих страданиях и пренебрежении. Горькая усмешка срывается с моих губ, когда я понимаю, насколько сильно недооценила глубину страданий Алиры. Но несмотря ни на что, она все равно полюбилась многим...

Служанка заканчивает заправлять постель, а затем помогает мне снова лечь на неё. Кивнув напоследок и пообещав позже принести мне что-нибудь перекусить, она уходит, оставляя меня одного в тускло освещённой комнате.

Когда за ней закрывается дверь, наступает глубокая тишина, нарушаемая лишь редким скрипом старинной деревянной конструкции, которая оседает вокруг меня. Я лежу там, окутання затхлым запахом старых тканей и слабым запахом спирта, чувствуя себя совершенно одинокой и потеряной в этом незнакомом мире. Тяжёлые шторы закрывают большую часть дневного света, отбрасывая по комнате длинные тени, которые, кажется, извиваются и корчатся сами по себе.

Несмотря на мои попытки расслабиться, мой разум лихорадочно мечется в поисках способов побега и выживания. Усталость, охватившая моё тело, кажется, насмехается над моими тщетными попытками отдохнуть. Сон, когда он наконец приходит, прерывистый и короткий, наполненный обрывочными снами, которые оставляют меня дезориентированной и встревоженной после пробуждения.

Когда ко мне возвращается сознание, я обнаруживаю, что заблудилась в лабиринте полузабытых образов и эмоций — прохладное прикосновение лунного света к моей коже, отдалённое эхо смеха, острая боль предательства. Эти эфемерные видения кружатся вокруг меня, отказываясь складываться во что-то конкретное, оставляя меня в растерянности и без опоры.

Тяжело вздохнув, я заставляю себя сосредоточиться на настоящем моменте, на затхлом запахе комнаты, на скрипе кровати подо мной.

И снова меня одолевает усталость, и я погружаюсь в беспокойный сон. На этот раз мои сны становятся более яркими, как будто границы между реальностью и фантазией становятся всё более размытыми.

Глава 2.

Прошло несколько недель с тех пор, как я оказалась в этом зловещем поместье, и я добилась значительных успехов в восстановлении своего здоровья и достоинства. Неизвестная болезнь, которая когда-то мучила меня, отступила, уступив место вновь обретённому чувству жизненной силы и целеустремлённости.

В частности, я взялась за непростую задачу — навести порядок в этой некогда непригодной для жизни комнате. В воздухе теперь витает свежий, чистый аромат, а пространство излучает тёплую, гостеприимную энергию. Исчезли паутина, пыль и гниль; на их месте вас ждёт уютное убежище с плюшевыми подушками, мягкими одеялами и потрескивающим огнём, который весело пляшет в очаге.

Когда я осматриваю свою работу, меня охватывает глубокое чувство удовлетворения.

И всё же, несмотря на мои многочисленные достижения, один важный аспект моей новой жизни ускользает от меня — встреча с «моими» родителями. Согласно повествованию, они никогда по-настоящему не интересовались своей старшей дочерью. От этого осознания у меня внутри всё переворачивается, и я вспоминаю о холодном безразличии, которое, вероятно, могло повлиять на ее воспитание.

Пока я размышляю об этом, во мне поднимается волна одиночества, тоска по теплу и любви, которых заслуживает каждый ребёнок. Я задаюсь вопросом, какие люди могут так бессердечно пренебрегать собственной плотью и кровью и удостоят ли они меня хотя бы взглядом.

Воспоминания о событиях этой истории наводняют мой разум, рисуя мрачную картину моей грядущей судьбы. Я помнила, что когда придёт письмо, в котором герцог сообщит, что ему нужна гувернантка для его юной наследницы, мои родители, с которыми я не общаюсь, внезапно обратят на меня внимание. Однако их интерес вызван не родительской любовью или заботой, а желанием спихнуть меня на кого-нибудь.

Элис, моя младшая сестра и главная героиня этой истории, будет яростно возражать против того, чтобы быть няней. В своей ошибочной попытке уберечь себя от трагической, как ей казалось, судьбы она обречёт меня на гибель. И именно по её настоянию главный герой истории, движимый неуместным чувством рыцарственности, в конце концов решит лишить меня жизни.

Во мне вспыхивает огонёк надежды, когда я размышляю о том, чтобы сбежать из этого зловещего поместья. Возможно, учитывая мой низкий статус, никто даже не заметит моего ухода — кроме преданной служанки, которая проявила ко мне доброту в трудную минуту. Её тихая преданность, то, как она приносит мне еду и заботится обо мне, наполняет меня чувством благодарности и сопричастности.

Если бы я бесследно исчезла, кто-нибудь действительно оплакивал бы моё отсутствие? Или я просто стану ещё одной забытой душой, затерявшейся на бескрайних просторах этого обширного поместья? Мысль о побеге, о том, чтобы проложить свой собственный путь и создать будущее, свободное от оков судьбы, манит меня, как песня сирены.

Но пока эти мятежные мысли крутятся у меня в голове, меня начинает терзать чувство вины. Дочь герцога, которой уготована та же участь, тяжким грузом лежит на моей совести. Смогу ли я действительно обречь её на предначертанную смерть, прекрасно зная, какие страдания и горе последуют за этим?

Нет, я понимаю, что бегство — не выход. Вместо этого я должен найти способ избежать трагедии, которая нависла над нами обоими. Вопрос в том, как это сделать? Какие варианты остаются у меня, у простого изгоя, чтобы изменить ход событий и обеспечить наше выживание?

Пока я размышляю над этой загадкой, меня охватывает чувство решимости, укрепляющее мою волю, чтобы найти путь вперёд, несмотря на предстоящие трудности.

Как только мой разум блуждает по лабиринтам возможностей, мягкий голос служанки прерывает мои размышления, возвращая меня в настоящее.

- Леди, — обращается она ко мне, и в её глазах я вижу смесь уважения и беспокойства.

- Ваша мать попросила вас прийти на предстоящий ужин.

- Она попросила меня передать вам это сообщение.

Слова повисают в воздухе, и я застываю, лихорадочно соображая. Эта деталь, кажется, возникла из ниоткуда, отклонившись от первоначального повествования, которое засело у меня в голове. Возможно ли, что само моё существование в этом незнакомом теле каким-то образом изменило ход событий, добавив новые переменные и возможности?

От этой мысли у меня по спине бегут мурашки, это волнующее сочетание неопределённости и потенциала.

Пока я размышляю о последствиях этого неожиданного поворота событий, меня охватывает леденящее душу осознание. Неужели сегодня вечером за обеденным столом я узнаю о своей предстоящей роли гувернантки дочери герцога? От этой мысли у меня по спине бегут мурашки, и я снова чувствую на себе груз судьбы.

Я представляю себе разворачивающуюся передо мной сцену — роскошную столовую, приглушённые разговоры, а затем шокирующее объявление, которое безвозвратно изменит ход моей жизни. Новость станет потрясением, жестоким стечением обстоятельств, которое заставит меня пошатнуться, попав в ловушку судьбы, из которой, кажется, нет выхода.

Мой взгляд устремляется на служанку в поисках объяснений, почему моя мать позвала меня на ужин. Нервное поведение женщины и её уклончивый взгляд только усиливают интригу, оставляя у меня больше вопросов, чем ответов.

- Я мало что знаю, — признаётся она слегка дрожащим голосом.

- Кажется, скоро мы примем важного гостя.

Откровение повисает в воздухе, дразнящим кусочком головоломки, который не складывается в общую картину. Кем может быть этот таинственный гость и почему моя мать считает необходимым, чтобы я присутствовала на собрании? Когда служанка уходит, оставляя меня наедине с моими мыслями, я не могу избавиться от ощущения, что сегодняшние события станут поворотными в распутывании запутанных нитей моей судьбы.