Няня в (не)приличную семью

Глава 1

"Маша! Ну! Хуже уже не будет!" Хотя куда может быть хуже того, положения, в котором я оказалась. Я остановилась перед коваными ажурными воротами красивого особняка. Его хорошо было видно сквозь изящные переплетения металлических узоров. Выдохнула. Сосчитала до пяти и уверенно нажала на кнопку связи.

- Вы кто? – раздался женский голос.

- Я на собеседование.

- Проходите в дом.

Ворота, как вход в сказочную пещеру по кодовому паролю «Сим-сим, откройся!» разъехались в разные стороны, и я шагнула навстречу более-менее стабильно обеспеченной жизни.

На пороге меня встретила довольно приятная женщина в возрасте, судя по виду, экономка или женский аналог дворецкого. Она критично осмотрела меня, словно отсканировала, и в ответ на мою заискивающую улыбку удовлетворенно кивнула головой. Очевидно, фейс- контроль этого дома я прошла. Эта работа мне нужна, как воздух! Хотя, наверно, не одна я так причитаю, но для меня, если не возьмут, это будет катастрофа. Поэтому я скрестила пальцы за спиной «на удачу» и замерла, как заяц в свете фар.

- Сейчас доложу Прохору Андреевичу. Присядьте пока, - женщина махнула рукой в сторону шикарного дивана цвета шампанского. Я осторожно примостилась на краешек, уговаривая себя не терять сознание от волнения. Спасибо, ждать долго не пришлось – моя пятая точка еще не успела разнежиться на дорогой коже, как меня тут же пригласили на аудиенцию.

На этом положительные моменты моего долгого путешествия сюда мигом закончились. Едва переступив порог кабинета, я поняла, что зря потратилась на такси. Хозяин этого дома и всех прилегающих территорий сто процентов сейчас вспомнит меня. И прикидываться, что в первый раз его вижу не имеет смысла. Хотя… как советуют психологи, если вас уличили в измене, никогда не нужно давать признательные показания. Только все отрицать. «Это не я». «Меня подставили». И на крайний случай – «Все равно ничего не докажете». Черт. Это кажется уже из советов правонарушителям? Но в моей ситуации - это единственно правильная линия поведения. Я его никогда не видела. Ничего не знаю. Он меня с кем-то спутал. И с его братом тоже ни разу встречалась. Никогда.

По спине пробежал противный холодок, и я чуть не зажмурилась. Но решила уцепиться за последнюю соломинку, которая называлась: «А вдруг?»

- Ромашина? – бровь Вяземского иронично взлетает вверх, а уголки по-мужски красивого рта наоборот скептически поджимаются. Мимику невозможно истолковать неправильно. Она отражает все эмоции, которые человек испытывает.

- Ромашина! – подтверждаю обреченно. И тут же упрямый чертик, который просыпается очень редко и всегда совершенно не кстати, высунул рожки. И я огрызнулась.

- А что, моя фамилия по дресс-коду не проходит?

Да-да, я знаю, с богатыми разговаривать надо – глаза в пол, руки по швам и в стойке «смирно». А уж в моей ситуации особенно. Но сегодняшний день из меня вымотал все нервы. Сейчас моя выдержка дала «течь», и я забыла о правилах. Хотя мой ответ уже ни на что не влиял. То, что Его Темнейшество решение принял сразу же, как только увидел меня, показывает его реакция на мою фамилию. И надо же, какой иезуит! Делает вид, что не узнал!

- Фамилия не при чем. У меня возникла ассоциация с ромашкой. Не в лучшем варианте. У вас на голове взрыв на макаронной фабрике. И это платье легкомысленного цыплячьего цвета. Резюме у вас в принципе достойное, на отсутствие опыта работы в данной сфере я закрыл глаза. Но внешний вид должен соответствовать. Как вы сможете объяснить ребенку, что нужно причесываться аккуратно? Вы пришли наниматься в приличную семью, а вырядились…, - он замолчал, словно утомившись от длинной речи.

- У меня резинка порвалась, пришлось идти к вам на собеседование с распущенными волосами. Или оставался вариант вообще не идти. Я выбрала первое.

Нет, ну каков крокодил?! Волосы - это вообще-то моя гордость. Во всяком случае, когда я провожу «инвентаризацию» своих ресурсов, я считаю их в графу плюсики. Цвета спелой пшеницы, густые и волнистые, их нельзя сделать прилизанными. От слова совсем. Чтоб не впасть в отчаяние, когда становится все совсем плохо, я пытаюсь, как Мюнхгаузен, вытащить себя из жизненного болота за собственную косичку и напоминаю себе, что я вполне симпатичная, почти стройная девушка. Ну ладно. С пятью – шестью лишними килограммами. Не сногсшибательная красавица, конечно, но все же. И вот с такой заметной шевелюрой.

- Моя дочь должна иметь такую гувернантку, которая находит выход из любого положения. Если вдруг случится внештатная ситуация? Чисто теоретически? А вы элементарно не понимаете, как должны выглядеть, чтоб произвести нужное впечатление.

Я могла бы забежать в магазин какой-нибудь и купить для своей гривы что-нибудь, но тогда бы опоздала. А это точно хуже, чем отсутствие строгой гульки. И уже открыла рот, чтоб сказать это, но вспомнила, что «у богатых жизнь своя». А у работодателей особенно. Их не волнует, почему ты это не сделал. Не сделал, значит некомпетентен и освободи место для тех, кто в состоянии работать и не ошибаться. Поэтому оправдания всегда выглядят жалко и никого не интересуют. Хотя, может, оно и к лучшему. Здоровье сберегу.

- Судя по тому, что вы никак не можете найти гувернантку, впечатление на вас трудно произвести! – напоследок я не удержалась от ехидства. Сказать еще, что он напыщенный индюк? Делать «сломанные лапки» и нацеплять умоляющее выражение на лицо было поздно.

- Это вас не касается! – холодно бросил он, давая понять, что я уже должна быть на полпути к выходу.

Ухожу-ухожу. И даже сделаю это вежливо.

- Всего доброго. Желаю найти идеальную гувернантку.

Цербер в дорогом кожаном кресле даже не поднял головы, продолжая что-то черкать паркером в своем органайзере. Возможно, не паркером, но я просто не знаю других фирм, выпускающих перьевые ручки. Я не психолог, но этот факт просто кричит о том, что владелец настоящий замшелый консерватор, которому в жару не жарко в костюме, и галстук он надевает на ужин даже в собственном доме.

Глава 2

Обратно на такси я точно не поеду. Я уже не боюсь вспотеть, толкаясь в электричке и метро, спешить мне некуда и вообще, я теперь не знаю, что делать и как дальше жить. Меня, словно тряпичную куклу сняли с руки и кинули в ящик для реквизита.

Я понуро поплелась на станцию. В голове образовался сплошной вакуум. Но от него легче не становилось почему-то. И надо было, наконец, разобраться, почему я оказалась в такой заднице и как из нее выбраться.

Наполеоновский девиз мне в помощь – не знаешь, что делать, делай шаг вперед. А мне нужно сделать шаг в сторону. В сторону от дорожки. Туда, где блестело какое-то озерцо, и никто не помешает мне навести порядок в мыслях.

В отличие от счастливчиков, которые умеют думать, выполняя какую-нибудь механическую работу, я совершенно не могу этого делать. Как не могу и обдумывать что-то, когда вокруг меня кто-то толчется. В этом я «цаца», как выразилась Луковка. И теперь, раз уж выдалась такая возможность, я ее «использую с пользой».

Вынув телефон и кошелек из своей походной сумки, я подмостила ее под попу – не хотелось неприятностей на нее в условиях дикой природы. Их и так было столько, что не унести…

А началось все с моей первой глупой любви…

Лебедев.

Захар Лебедев. Мечта всех девчонок и объект жуткой зависти парней. Он соответствовал своей фамилии – статный, спортивный, похожий на Есенина. С какой же залихватской челкой, небрежно растрепанными светлыми кудрями и самой обворожительной улыбкой. Казалось, что он, как лебедь по водной глади, скользит по жизни, не заморачиваясь никакими проблемами.

Он старше меня на три года, и поэтому его датчик, настроенный на хорошеньких девушек, никак на меня не реагировал. Зато я всегда была под рукой, как верный паж. Его бездетная тетя, у которой он частенько зависал, была нашей соседкой по лестничной площадке, и соответственно, мы общались. Я хоть и была для него малявкой- восьмиклашкой, но малявкой полезной.

На правах соседа и друга он позволял мне, маленькой трудолюбивой серой мышке писать ему рефераты по гуманитарным предметам. Моя бабушка – преподаватель английского в муниципальной школе, служила гарантом качества моей работы. Она, конечно, была не в курсе, что я экономлю время и нервы обаятельного бездельника. Но гоняла меня по всем гуманитарным предметам, как бессмертного пони. Так что я могла бы и деньги зарабатывать на других. Тогда, правда, мне и в голову не приходило, что можно за свой труд брать деньги.

Для меня высшей наградой была улыбка, подаренная мне кумиром вместе с шоколадкой и несколько дежурных фраз.

- Мышонок, ты просто меня выручила! Не представляю, чтоб я делал без тебя!

Может, Мышонок и не самое романтичное прозвище, но для меня оно звучало самой прекрасной музыкой. А шоколадки, которые он дарил, - настоящими драгоценностями, которые я не спешила сразу слопать, а растягивала на несколько дней. Отламывала по кусочку и представляла, как Захар меня кормит.

И неважно, что, когда тетя Валя уезжала на дачу, Захар приводил друзей, причем чаще девушек. А я, чтоб хоть одним глазком глянуть, кого он привел, пекла какую-нибудь вкусняшку, и на правах друга приносила им.

Глупость, конечно. Но и за творожные печеньки я получала еще одну порцию похвалы. Присоединиться к тусовке меня, конечно, никто не приглашал. Но мне было достаточно и того, что мой любимый уплетает угощение и вспоминает меня.

Я убеждала себя, что еще маленькая для отношений. А вот как вырасту, как с меня снимут эти ужасные брекеты, как бабушка разрешит не носить эти дурацкие торчащие косички, он меня обязательно переведет из пажей в невесты. И все у нас будет хорошо.

Говорят, что самые искренние желания исполняются. Правда, что для этого нужно желать по всем правилам, продумывая все детали. Иначе получится, как у меня…

Выбора, куда поступать после школы, у меня не было. Естественно, в наш педагогический. Сдав летнюю сессию, я на все лето уехала в лагерь вожатой. Очевидно, речка, солнце и постоянная ответственность за детей сделали из меня почти куколку. Я загорела, постройнела и, как мне показалось, вылечилась от своей любви. Типа – с глаз долой, из сердца вон. Мы и так на тот момент редко виделись – он уже два года, как перебрался в Москву. Говорил, что учится на экономическом, но больше о помощи не просил. Хотя в любом вузе есть определенное количество гуманитарных предметов, и не думаю, что он загорелся желанием самостоятельно писать никому не нужные рефераты…

Я даже представляла, как увидев Захара, просто улыбнусь ему, так уверенно и независимо, на его дежурное: «Как дела, Мышонок?» отвечу – «Замечательно!» И пройду мимо, не умирая от желания подольше подышать с ним одним воздухом. Гордо неся свое подтянутое тело, на которое уже, между прочим, некоторые и облизывались.

Ага-ага!

Мы встретились. Причем совершенно неожиданно. В торговом центре, где я собиралась купить себе новые кроссовки, взамен убитых в лагере. Мы столкнулись нос к носу на выходе. Мой кумир, как лучший в мире племянник и единственный наследник, закупал для тети продукты в супермаркете.

- Мышонок?! – Захар недоверчиво присвистнул. – Да ты красавица!

И мое сердце, как хорошо размятый пластилин в теплых руках, снова превратилось в ждущего своего хозяина Хатико. Одно слово и моя воображаемая отстраненность рухнула. Вместо отрепетированного уверенного взгляда и обворожительной улыбки я снова превратилась в испуганного суриката, застывшего столбиком.

- Привет! – выдавила я и, мельком взглянув в его пронзительно голубые глаза, тут же зачем-то полезла в сумку. Наверно, надеялась там найти поддержку. – Давно тебя не видела.

- А ты где пропадала? Я летом пару раз наведывался к тетушке, твоя ба сказала, что ты работаешь. Давай сейчас продукты закину, и мы погуляем?

Кроссовки? Да я не только забыла, что пришла за ними! Я почти забыла, как меня зовут, настолько все в мире стало неважно!

Мы гуляли в парке, ели мороженое, и я удивляюсь, как не спотыкалась на каждом шагу. Ведь я ног под собой не чуяла!

Глава 3

Предупреждала. И не только она. Даже Гудвин, наш наглый рыжий кот, которому в принципе ни до чего нет дела, и то проявил свою гражданскую активность. Сделал вонючую лужу в дорогущий кроссовок Захара, когда он пришел к нам официально просить разрешения забрать меня с собой.

Но знаки Судьбы прошли мимо моего разума. Я видела только ослепительный свет счастья впереди…И не хотела даже думать о том, что это может быть настоящий огонь, опасный для крыльев доверчивого мотылька…

Начало покорения Москвы и нового этапа моей жизни было замечательным.

Несколько дней Захар водил меня по знаковым местам столицы. Мы много гуляли, заходили в кофейни, гурманили с восхитительным кофе и десертами, и моя жизнь была похожа на кадры из красивых фильмов о любви. Правда, потом уже я поняла, что это были просто рекламные ролики. И вскоре бюджет на них закончился.

Когда я сказала, что мне пора б уже работу поискать, Захар не стал разубеждать.

- Мышонок, ты у меня самый замечательный. Я уважаю девчонок, которые не пытаются сесть на шею своему парню и ножки свесить. Честно говоря, у меня сейчас в бизнесе просто затык случился. Старые поставщики, с которыми заключены выгодные условия подвели, и мне нужно уехать, чтоб решить все вопросы. Не скучай.

Такие командировки были регулярными. И возвращался из них любимый то вдохновленный и сияющий, то мрачный, как свинцовая туча. И тогда я начинала сомневаться, что любовь может иметь такие формы.

В его пьяных высказываниях из Мышонка я превращалась в бесправное нечто, которое ему всем обязано. «Я тебя из деревни вывез», «Кому ты была нужна, заучка?» Потом трезвел и категорически отрицал все. А мой маленький жизненный опыт ему верил – в отношениях такое бывает, чего спьяну не наговорит человек.

И я продолжала выполнять роль домашней феи. Скребла, мела, пироги пекла. Вместо утренней пробежки неслась в бассейн – помыть все до открытия. Потихоньку нарабатывала «клиентуру» - нерадивых студентов, которые предпочитали заплатить деньги и не заморачиваться с курсовыми да рефератами.

А вопросы, которые иногда упрямо появлялись в голове, задвигала подальше. Любовь слепила глаза.

Прозрение наступило позже. Когда я вляпалась так, что и ушей на поверхности даже не видно… Из очередной командировки Захар вернулся сам не свой. Какой-то осунувшийся, с потухшими глазами и совершенно подавленный.

- Мышонок. Нам придется съехать с этой квартиры. Снимем где-нибудь на окраине. И выставь на авито наши покупки – кофеварку, духовку твою. Обойдусь без вкусняшек. И посмотри там на сайтах объявления о работе…

Потом он уткнулся носом в чашку с кофе, периодически потирая переносицу.

- Захар, что случилось? Ты не подумай, что я буду цепляться за вещи. Надо так продадим. Я за тебя волнуюсь. Что стряслось? - от переживаний мое сердце едва не выпрыгивало из груди.

- Это не женская проблема. Я сам должен выкрутиться. Не собираюсь тебя грузить, - подавленно ответил он. Но я, как настоящая декабристка, не собиралась оставлять любимого наедине с бедой. В ход пошли манипуляции. И как только в мою правильную голову пришло? Неизвестно…

- Если ты не хочешь со мной делиться, значит, не воспринимаешь всерьез, - с видом оскорбленной добродетели изрекла я. И ожидаемо, чтоб не оскорблять меня недоверием, Захар поделился своей болью.

- Мышонок. Я банкрот. И на меня могут завести дело. Я заключил договор с новым поставщиком из Беларуси. Ты же знаешь, я там веду дела. У компаньона, с которым мы решил окучивать новый рынок, случился форс-мажор, и он не может внести свою долю. А я уже под эти поставки взял кредит. Если в ближайшее время не будет внесена вторая часть, товар я не получу. Не получат магазины, которые я открыл, и придется распрощаться с задатком. Нечем будет платить нанятым людям и соответственно мне неоткуда будет брать деньги на погашение кредита. Вот как-то так…

И продолжая гипнотизировать царапину на столе, он вздохнул.

- Спасибо, что выслушала. Немного легче стало…

- Ну надо же где-то найти деньги? – у меня в мозгу тревожно замигала красная лампочка – нужно спасать любимого!

- Я уже все передумал… Только взять еще один кредит… Но мне не дадут. Если бы ты могла на себя взять?

Захар с надеждой посмотрел на меня, как бездомный пес на авоську с продуктами.

- Но кто ж мне даст? – я растерянно захлопала глазами. – Я же неофициально работаю.

- Это нестрашно! – воодушевился он. – Ольга Даниловна ж на тебя переписала квартиру? Под залог недвижимости дадут любому.

- Ой, нет! Бабулю инфаркт хватит! – испуганно замахала я руками.

Бабушка, действительно, оформила на меня квартиру. Во избежание неприятных разборок. Дело в том, что у нее есть младшая сестра и соответственно, потомство от нее. И у них нелады, даже не знаю, из-за чего. И в случае смерти бабули, родственники однозначно стали бы претендовать на долю в наследстве.

- Ну она же не узнает! Это дело нескольких дней. Демид, ты ж его знаешь, сам заинтересован в том, чтоб развивать бизнес. С братом утрясет, и мы тут же погасим кредит, не дожидаясь, пока сеть заработает. Мышонок, ты мне веришь?

Провокационный вопрос. Забирая меня в Москву, Захар уверял, что я ни в чем не буду нуждаться. Но свои нужды я не озвучивала, а он делал вид, что не догадывается, откуда я беру деньги «на шпильки». И даже больше. Несколько раз в месяц мы ездили в торговый центр и набивали под завязку багажник машины продуктами. В основном деликатесами. А когда они заканчивались, я сама покупала обычные продукты. Причем денег у Захара не брала, считая это проявлением меркантильности. Мы ведь живем вместе, значит, вкладываем столько, сколько можем. К тому же он платит за квартиру.

Я повторяла себе, что содержанка – это не про меня. Но маленький червячок все же подгрызал безмятежность моего счастья. Почему он не спрашивает, хватает ли мне денег?

И вот сейчас возникла дилемма – обидеть любимого недоверием или надеяться, что бабушка ничего не узнает. Но она и так не должна ничего узнать. Либо Демид внесет свою долю, либо чуть больше придется ждать. Пока вложенные средства начнут работать. А сейчас отказать - это однозначно потерять любовь. Если я могла спасти бизнес и не сделала этого, значит, я не надежный тыл и лучшая половинка, как Захар говорит. А настоящая предательница.

Глава 4

Но любой полет заканчивается приземлением. Вопрос с погашением кредита на раз решить не удалось. И мне пришлось еще раз ответить «верю», помогая Захару в сомнительном деле.

- Мышонок, ты же хочешь, чтоб финансовый вопрос нам не мешал наслаждаться жизнью? – прошептал он на ушко, когда я на кухне жарила блинчики.

- Конечно, хочу, - радостно выдохнула я, наивно полагая, что сейчас услышу – идем погашать кредит.

- Понимаешь, я рассчитывал быстро обернуться, но пока нет полной отдачи от вложенных средств. А Демид в контрах с братом. Этот Вяземский старший - настоящий самодур. Из тех, у кого только два мнения – его и неправильное. Демид на него впахивает, как проклятый, но дальше личного «подай- принеси» его карьера не двинулась. Брат даже пытается контролировать доходы от тех акций их холдинга, которые принадлежат Демиду. Представь! Он все решает! Где учиться, с кем дружить и даже с кем встречаться! И вот сейчас, когда Демид уже сделал подробный расклад вложений в наш бизнес, он опять втыкает палки в колеса. Вот мы тут и подумали, что нужно доказать ему, что Демид не пустозвон, что деньги не спустит на телок, прости.

Захар замялся, подыскивая правильные слова, а я даже почесала лопатку – показалось, что от счастья выросли крылышки. Как же! Любимый начал обсуждать со мной дела. Раньше такого не было. Пару раз я поинтересовалась, где конкретно у него бизнес, с кем работает, хотела напроситься в офис – хоть одним глазком глянуть. Но Захар отделывался смешком. «Зачем забивать хорошенькую головку ненужными сведениями? Бизнес - дело мужское».

По-хорошему, можно было бы задуматься. Ведь даже на вопрос бабушки – чем Захар занимается – я до сих пор не могу дать вразумительного ответа. Обтекаемое – у него свой бизнес.

И вот Захар позволяет мне просунуть нос в его дела. Только там оказался не только мой нос, но и вся я. Влипла, как медведь в смолу.

- Мышонок! Ты должна нам помочь, - Захар притянул меня к себе, не обращая внимания на сковородку в моих руках.

-Чем? – я удивленно захлопала глазами.

- Понимаешь, так, как повезло мне с тобой, мало кому везет. Ты у меня настоящая. Одна на миллион.

Нет, конечно, женщины любят ушами! Кто ж спорит. Но это откровение настораживало, и я не нашла ничего лучшего, как отшутиться.

- С очевидным не поспоришь!

- Во-о-от! Поэтому я тебя и прошу нам помочь! Ты сыграешь роль невесты Демида. Он тебя познакомит с братом, и тот поймет, что младшенький серьезно настроен на отношения. А значит, и в бизнесе будет предельно ответственен, - Захар преданно заглянул мне в глаза.

- Ты что?! – я испуганно дернулась. – Ты же знаешь, ни врать, ни притворяться я не умею! А ты говоришь, сыграть роль! Да у меня ж все на лбу будет написано!

- Вот и хорошо, что ни врать, ни притворяться не умеешь! Девушку «с обложки», - Захар показал пальцами «кавычки», - Вяземский раскусит на раз. По фальшивой улыбке, наигранной влюбленности. А то, что ты будешь краснеть и стесняться, его собьет с толку, и он поверит, что у Демида все по-настоящему. Мы с ним пару раз сходим в кафешку, в парке погуляем. Ты увидишь, он отличный парень!

- И как ты себе это представляешь? Да если он спросит – «У вас все серьезно?», я даже убедительно кивнуть не смогу. Я не смогу врать!

- Мышонок. Это не вранье, а антикризисная тактика. Думаешь, когда ты найдешь достойную работу, тебе не придется расстаться со своими розовыми очками? Пойми. На любой работе, найдется много желающих тебя утопить, подставить перед начальством. И должна научиться говорить полуправду, не раскрывать сразу все карты. Иначе съедят.

- За что меня съедать? Я никому ничего плохого не сделаю, - у меня, кажется, от удивления округлились глаза.

- Поверь, малыш. Люди несовершенны. И многие пытаются решить свои внутренние проблемы за счет кого-то. Гложет человека зависть, и он спит и видит, как сделать другому гадость. Есть люди, которым хорошо, только когда другим плохо. И это не зависит от материального положения.

Я посмотрела на Захара другими глазами. Мы с ним не разговаривали на такие темы, хватало того, что он нахваливал мою еду, а когда был не занят своими делами, рассказывал о любовных похождениях своих приятелей. Не самые интеллектуальные темы, но я просто наслаждалась его голосом и слушала бы с таким же удовольствием, если бы он объяснял мне основы сопромата.

- А откуда ты знаешь, как ведут себя люди на работе? Ты же сам себе начальник?

- Я успел побыть частью офисного планктона и возненавидеть эту гнилую среду. Там каждый – никто, грязь под ногтями. И начальство всячески это подчеркивает. Никакого уважения. Один разговор – не устраивает – за воротами очередь на твое место. И Вяземский такой же. Если он даже своего брата за человека не считает, что еще можно сказать? Представляешь, он Демида гнобит даже за то, что тот занимается благотворительностью, работает волонтером! Он заявляет, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. И что они сами выбрали свой путь! И нас есть шанс хоть немного щелкнуть по носу Его Величество Презрительность к людям.

Неприязнь к зажравшемуся хозяину жизни, каковым себя возомнил Вяземский, словно по USB – порту, передалась от Захара мне, и я согласилась на эту немыслимую авантюру. В конце концов, полчаса сидения на раскаленных углях – и груз кредита с меня снимется. И я согласилась.

Демид оказался таким же легким в общении, как и Захар. Никакого снобизма, никаких взглядов свысока. И это подкупало.

Я была уверена, что у нас все получится, потому что легенда была идеальной, а мне отводилась роль самой себя – умненькой наивной девочки с полным отсутствием меркантильности.

Правда, мне купили дорогое льняное платье и кожаные босоножки хорошего качества и отвели на маникюр. Иначе был бы перебор с простотой.

Демид заехал за мной на своей машине, и мы отправились в небольшое кафе «для своих». С высоким ценником и небольшим кругом постоянных посетителей. По дороге я смеялась над шутками своего временного «жениха». Идея поводить за нос мизантропа и черствую пресыщенную ледышку в дорогущем костюме мне казалась замечательной, сродни восстановлению справедливости, и главное – несложной.

Глава 5

А потом получилось, как в сказке. Чем дальше, тем страшней.

Подходил срок первой выплаты по кредиту, а деньги не показывались даже на горизонте. Нам пришлось съехать с хорошей квартиры в весьма скромную однушку и распродать все, что можно было продать. И к моему огорчению, на следующую выплату денег не осталось. Захар снова укатил в командировку. Сказал, что попытается договориться об отсрочке. А когда вернулся, у нас состоялся очень неоднозначный разговор. Из тех, когда кусок дерьма заворачивают в красивую обертку.

Осунувшийся, со странным блеском в глазах, Захар с порога заявил, что хочет мне сказать кое-что важное.

- У тебя такой вид, будто ты вагоны разгружал, - попыталась я пошутить. – Давай сначала в душ, потом я тебя накормлю, а потом уже скажешь свое важное.

- Ты ж моя заботушка! – целуя меня в нос, умилился он. – Прямо как в сказке – сначала молодца напои, накорми, в баньке попарь? Да?

- Типа того, - от того, что Захар всегда находил нужные слова, которые резонировали с моими мыслями, привычное тепло разлилось там, где, по утверждению эзотериков, находилась душа. В конце концов, с милым рай и в шалаше. И я поехала с ним в Москву вовсе не из-за того, что у него бизнес. Я люблю его, а не его деньги.

Хотя какой-то настырный голос внутри начал подначивать, нашептывая, что денег от любимого я так еще и не видела, а только одни проблемы. Но я не прислушалась, отмахнулась, как всегда.

Слопав дюжину кружевных блинчиков, Захар сыто улыбнулся и потянул меня к себе на колени.

- Мышонок, я тебе уже говорил, что ты одна на миллион?!

- Говорил, - улыбнулась я. – Что-то изменилось?

- Да. Ты не одна на миллион. И даже не на миллиард. Ты единственная. И я очень боюсь тебя потерять. Выходи за меня замуж, а?

Он полез в карман своих домашних брюк, где, очевидно, заранее припрятал сюрприз.

- Вот. Примешь это кольцо от меня? Чтоб в радости и горести? И как там дальше? Прости, на бриллианты совершенно нет денег, но ты же меня не за них любишь?! Так ведь?!

Он взял мою руку и надел на палец симпатичное колечко из серебра. Узенькое и резное.

- Конечно, так, - уверенно подтвердила я и не покривила душой.

- Тогда завтра идем подавать заявление?

- Ты не оставляешь мне выбора? А как же традиционное для невесты – мне нужно подумать? – забыв обо всех проблемах, я едва не взлетала, как гелевый шарик, к потолку.

- Ты самый разумный и замечательный человечек, - вдруг сменив шутливый тон, серьезно ответил Захар. - Ты права. Ты должна десять раз подумать, прежде чем связать свою судьбу с неудачником. Это только в фильмах заливают, что девушка, чтобы стать генеральшей, должна выйти замуж за лейтенанта. Мало кто согласиться на нищету в расчете на призрачное обеспеченное будущее. Трудности часто не сближают людей, а наоборот, отдаляют. Тому пример семейная лодка, разбившаяся о быт.

Захар говорил шаблонные слова, но моя правильно устроенная в плане морали голова категорически была не согласна с таким пессимистичным прогнозом.

- Захар, у тебя все получится. Я верю.

- Мышонок, ты не представляешь, как мне сейчас важна твоя поддержка. Обещаю, я все сделаю, чтоб ты была счастлива!

Захар благодарно поцеловал меня, и я почувствовала укол совести из-за своих минутных сомнений. Нет, я конечно же, не уступлю женам декабристов в стойкости!

Но это была первая часть «Марлезонского балета».

- Малыш. Но это еще не все. Теперь о плохом. Я настоящий банкрот. Деньги, вложенные в товар, пропали, людям, которых нанял, должен. За полмесяца аренды помещений задолжал. И за эту квартиру платить нечем будет. У меня денег ровно на наш кредит.

Он виновато развел руками, а мне показалось, что мои мозги превратились в вату.

- И что мы будем делать? – растерянно спросила я.

- Демид предложил нам помощь. Мы переедем к нему и сэкономим на жилье.

- В смысле переедем к нему? А он? – я растерянно хлопала глазами, понимая, что что-то идет явно не так.

- Ну и он. К брату ж он не пойдет. Но он понимает, что из-за него я прогорел, и хочет помочь. Хоть по минимуму. Правда, у него тоже однушка. Будем спать на кухне, на матрасе. Мы же справимся?

. Предложение было до такой степени странным, что я не знала, что сказать.

- Ну, Мышонок, ты со мной? – Захар погладил меня по спине, как разнервничавшееся животное.

Я молчала, чтобы как-то собрать мысли в кучу. Да, я декабристка и вот это все – в горе, и в радости. Но жить втроем мне как-то не улыбалось. Ладно, переночевать несколько дней у друзей, если случилось что-то непредвиденное – например покрасили вонючей краской полы или тараканов каких-нибудь морили. Ну или приехали в другой город и на гостиницу нет денег. Но строить семью и при этом решать проблемы, используя другого человека? Не говоря уже о том, что для меня это просто неприлично – жить в одном помещении с посторонним парнем.

- Захар, должно быть какое-то другое решение, - нерешительно ответила я. – Я не хочу так.

- Я тебя понимаю. Ну тогда только остается тебе уехать к бабушке, а мне к Демиду одному.

- Хочешь сказать, что мы расстаемся? – еле слышно прошептала я, почувствовав горький комок в горле. Глаза защипало. Я боялась расплакаться.

- Нет, с чего ты взяла. Просто какое-то время поживем отдельно. Я встану на ноги и заберу тебя. Да?

Он испытующе посмотрел на меня, а я боялась шелохнуться, будто от этого зависело разрешение проблемы.

- Я не могу к бабушке, - сквозь слезы выдавила я.

Она меня любит. Но возвращаться побитой собакой домой не хочется. Каждый день в ее взгляде буду читать: «Ну я же тебе говорила?» И при случае, если я еще когда-нибудь решусь на самостоятельный поступок, она непременно скажет: «Ты хочешь снова влипнуть?»

Да и, если честно, я опасалась, что Захар, не видя меня перед носом, забудет о кредите, который не висит на нем.

- Слушай. Тогда есть тема. Неприятная, но можно много бабок заработать, - глаза Захара прямо загорелись азартным огнем. Он воодушевился, будто нашел идеальное решение.

Глава 6

Не успела дверь закрыться за нашей незадачливой соискательницей, как Луша повисла на мне, как панда на эвкалипте.

- Папа, я хочу Машу!

- Ты не можешь хотеть Машу, она не игрушка. И она не справится с твоим воспитанием.

- А кто справится? Те противные тетки, которые играть не разрешают? Да? Или Илонка твоя?

- Луша, о взрослых нельзя говорить в таком тоне. Их надо уважать. А ты этого не умеешь делать. Теперь понимаешь, что тебе нужна профессиональная гувернантка. Которая не будет идти на поводу у твоих капризов.

- Папа, я не вожу свои капризы на поводке. Я хочу Машу. Она тебя не боится, значит, мы с ней будем играть, - маленькая манипуляторша выдала свой секрет с потрохами. Вот что ее зацепило! Да, для работающих на меня я может и есть Великий и Ужасный. И естественно, никто из тьмы нянь, перебывавших у нас, не посмеет отступить от плана, разработанного Илоной и утвержденного мной.

А с Машей она надеется получить послабления.

- Это кто сказал, что она меня не боится?

- Она сама сказала! – надеясь, что это как-то повлияет на мое решение, выдала дочь и преданно заглянула мне в глаза.

- Ребенок, ты должен понимать, что хороший не тот, кто все позволяет, а тот, кто хочет добра. Чтоб ты развивалась, в школу пошла подготовленной. Так что давай закончим этот разговор.

- Тогда я уйду из дома! – категорично заявила она, разжав объятья и воинственно скрестив руки на груди.

- Детка! Ну не плачь! Давай заведем тебе собачку! - Илона, подавив раздражение, предпринимала героические попытки успокоить расстроенную падчерицу.

- Лучше заведи себе змею! Не будешь доставать папу, что чувствуешь себя чужой cреди нас. Будешь с ней среди своих!

- Прохор! Это переходит все границы! – претендентка на мое сердце не выдержала. – Ты знаешь, что она меня еще дурой обозвала?!

- Луша, ты должна извиниться! – я включил строгость на максимальный уровень, но результата не достиг.

- Ты сам говорил, что нужно говорить правду! А она змея и дура! – размазывая слезы, выкрикнула дочь и сломя голову бросилась из дома.

И что прикажете делать? Удовлетворить каприз и потерять остатки родительского авторитета? Или сохранить нервы себе и ребенку, хоть ненадолго отсрочив конфликт?

Черт знает что! Никогда и ни перед кем не прогибался, а тут приходится искать какой-то компромисс.

- Илона, ты не расстраивайся. Все образуется, - попытался хоть как-то поддержать свою подругу.

- Прохор, мне кажется, Луша просто дичает одна. Она нуждается в социуме. Когда вокруг нее будут другие дети, когда все будут в равном положении, ко всем будут предъявляться одинаковые требования, у нее не будет таких вспышек. У нее психика и так расшатана, а тут еще и вседозволенность. Она уже не знает, чего хотеть. Мне кажется, раз мы не справляемся, значит, пусть занимаются профессионалы. Есть замечательные закрытые школы, где дети получают прекрасное образование и воспитание. Конечно, это стоит немалых денег, но это же не проблема, так ведь?

- Конечно, не проблема, - машинально согласился я, имея в виду последнюю часть ее речи.

- Тогда я пошла подыскивать варианты!

И не успел я что-то еще сказать, как ее каблуки зацокали по лестнице, а меня отвлек телефонный звонок, и я не успел как-то отреагировать на само предложение.

Я понимаю, что Илона приложила массу усилий, чтоб социализировать Лушу. Но что-то идет не так. Порой дочь становится неуправляемой, и не хочется даже думать, что придется обратиться к психиатру.

А, может, чем черт не шутит, взять эту Ромашину? Хуже уже не будет. Иначе у Илоны случится нервный срыв, да и у Луши тоже.

Маша Ромашина… Нарочно не придумаешь такое сочетание. И сама она как ромашка. Такая искренняя, не умеющая притворяться. Что на уме, то если не на языке, то на лице. Хотя почему она ко мне заявилась? Неужели думала, что я ее не узнаю в простецком виде? Или в агентстве не сказали фамилию работодателя, отправив просто по адресу? Или она не знает фамилию Демида?

Давненько жизнь не подкидывала такого вопроса, хвостом к которому привязывался бы еще вагон с маленькой тележкой.

И я ловлю себя на мысли, что хочется узнать правду – что ее связывает с братом. Судя по тому, что Демид не просил за нее, эта ромашка действовала сама. Хотя, они должны догадываться, что протекция моего младшенького – это гарантия моего отказа.

Илона давно просится на море. Если взять в няньки Ромашину, то Илону можно отпустить. Хотя и Луше полезно было бы подышать морским воздухом. И нервы успокаивает, и от сезонных соплей может предохранить.

Черт знает что творится! Жил раньше и не знал никаких проблем. В бизнесе все понятно. Просчитать, заключить договор, кому надо подмазать, кого не надо – прижать. Все!

А сейчас непонятное идет сплошным потоком и изрядно портит нервы.

И чтобы разрубить этот Гордиев узел, набираю последний номер в списке звонивших – Маши – Ромаши. Пусть возвращается, к чертям собачьим эти все домашние разборки. Даже если с Лушей не справится, Илона получит передышку.

Однако отвечать мне никто не торопился, выказывая явное неуважение. Ну нет, Ромашина, теперь уже ты вернешься и научишься засовывать свой язычок в одно место! А из трубки, как назло, доносится: «Абонент не отвечает»

Чтоб тебя!

Придется принимать меры.

Я позвонил Антону, начальнику охраны.

- Не закис еще в офисе? Дело есть. Дойди до ай-тишников. Мне нужно знать местоположение одного телефона.

- Уже в пути, - отрапортовал Антон, который все схватывал на лету и не нуждался в дополнительных пояснениях. А я почувствовал раздражение. Кто б мог подумать, что я буду разыскивать какую-то девицу чуть ли не с собаками! Причем девицу, которая дважды появлялась у меня. И оба раза с расчетом на что-то.

- Прохор Андреевич! – через пару минут доложился главный хакер и просто светлая голова - Дениска. – Она движется по лесополосе возле озера в сторону деревни, которая недалеко от вашего коттеджного поселка. И причем очень быстро. Или бежит, как лиса от охотников, или на велосипеде едет.

Глава 7

Никогда не говори, что сейчас тебе так плохо, что хуже не бывает, потому что может стать еще хуже. Жизнь не любит категоричности. Не успела я себя «ужалеть», как тут же убедилась в этом.

Поднявшись с насиженного места, я собралась идти к электричке. Но решила еще подышать кислородом и села уже на одну из лавочек, которые манящими островками расположились вдоль аллеи.

Я воткнулась в телефон, выискивая новые предложения работы.

- Позвонить не найдется?

Я едва вслух не хихикнула. Парнишка лет десяти, громыхавший своим самокатом, затормозил возле меня. Вопрос прозвучал как традиционный наезд гопников: «Закурить не найдется?»

- Нас из лагеря отпустили, а бабуля щас на станции, зеленью торгует, чтоб на ужин заработать. А у меня ключа нет, вот и катаюсь туда- сюда.

Без всякой опаски я протянула ему телефон и убедилась в правоте народных пословиц. Русский мужик задним умом крепок. Как и русская девушка. Если катаешься туда-сюда, чего ж не прокатиться до станции и самому не взять ключ?

Поганец взял телефон и рванул на своем самокате прочь, не оставив мне шанса догнать его.

А каковы шансы на то, что полиция найдет паршивца? Нулевые. Скажут, ищем.

А мне не то что на новый телефон денег не наскрести, мне скоро дешевые куриные лапки на суп не на что будет купить.

После позорного изгнания из дома Вяземских у меня внутри полыхала злость. А сейчас навалилась апатия. Я лузерша. Мне ни в чем не везет.

В отчаянии я влезла на скамейку с ногами, словно изображая свернувшегося в клубок ежика.

Однако отгородиться от недружелюбного мира мне не удалось. Не знаю, правда, сколько прошло времени, но кажется, немного, прежде чем меня выдернули из кокона блаженной жалости к себе.

- Эта лохушка? – спросил устрашающего вида громила в строгом костюме у моего воришки, которого он крепко держал за руку.

- Эта, - понурив голову, ответил тот.

- Держи телефон. И больше не будь раззявой, - нравоучительно пророкотал верзила, протягивая мой аппарат.

- Пойдемте с нами. Прохор Андреевич велел привезти вас, - подал голос спутник верзилы. Странное дело. Неужели уровень воспитанности обратно пропорционален массе тела?

Какое же отвратительное это чувство собственной ничтожности! Если бы не кредит, который ждет взноса, я бы сейчас уверенно сказала: «Я не его крепостная, так что велеть он ничего не может в отношении меня!»

Но в моем положении заявлять о своем достоинстве неразумно, хотя я понимаю, что суюсь в настоящий гадюшник. Чует мое сердце, что придется ходить по дому, как по минному полю. Слышала, что некоторые работодатели за малейшую провинность вкатывают штрафы. А с таким ребенком как Луковка нельзя будет сладить, не нарушив какую-нибудь инструкцию, заумно составленную Илоной.

Да и сам Вяземский не лучше. Настоящий барин, свысока поглядывающий на челядь. И внешность соответствующая. Темно-русые волосы аккуратно пострижены, небрежная на первый взгляд щетина, аристократически правильные черты лица и этот усталый, словно подернутый ледком взгляд с выражением: "Ну почему ж все такие тупые?"

Предчувствия меня не обманули. Как я уже и успела убедиться, для него существует только два мнения – его собственное и неправильное.

Я снова предстала перед его очами, естественно, в его кабинете, где он восседал за массивным столом из красного дерева, какие мы с бабулей видели в музеях. Не удивлюсь, если у него под пиджаком спрятана цепочка с золотыми карманными часами.

- Итак, Мария, я принял решение. Даю вам шанс третий раз произвести первое впечатление. Озвучьте, на основании чего вы претендуете на должность гувернантки.

Я чуть не задохнулась от злости. Какой индюк! Это он принял решение? Нет бы по-честному сказать: «Я передумал». Так нет! «Принял решение». Будто я все это время не грызла ногти от расстройства в лесополосе, а смиренно ждала под дверью, пока барин обдумает все. Да-да! Глаза в пол, робко теребим край платья и дрожащим голоском отвечаем. Или как получится. Получилось не очень учтиво. Но я старалась.

- Вы ведь пригласили меня на собеседование на основании резюме. Там же все написано? - ответила я, с трудом удержавшись, чтоб не добавть - "читать не умеете?"

- Хочу убедиться, что резюме составляли вы, а не кто-то за вас. Так понятно мое требование?

- Понятно, - глухо ответила я, словно весь рот был набит жеваной морковкой. Мне стало стыдно. Он работодатель и имеет право знать о сотруднике все. А резюме, действительно, многие приукрашивают. И я в их числе. Неоконченное высшее… Как теперь объяснить, что у меня всего один курс пединститута? Но я об этой маленькой антикризисной детали предпочла забыть. И сейчас повела себя, как не знаю кто. Наглая врушка. А если он еще узнает, что с Демидом у нас было постановочное, именно для Вяземского-старшего, свидание, я снова окажусь за дверью. Хотя я и сейчас одной ногой еще там…

- Я претендую на должность гувернантки, так как имею опыт в воспитании и организации досуга детей, владею английским и французским разговорным, окончила художественную и музыкальную школу по классу фортепиано. Имею достаточно широкий кругозор и желание работать.

Я не стала робко теребить край платьица, а мысленно скрестила пальцы за спиной, умоляя Бога наемных работников, чтоб Вяземский удовлетворился моим ответом. Но, очевидно, Бог нанимателей обладает большими полномочиями, и неудобный вопрос не заставил себя ждать.

- Поясните, что вы понимаете под неоконченным высшим? – припечатал он меня, как муху газетой.

- Это значит, что я пока не получила диплом. Но это вопрос времени, - неумолимо заливаясь краской, пролепетала я.

- И сколько курсов осталось до получения диплома? – продолжал давить Вяземский.

Врать не имело смысла, потому что, во-первых, он может легко проверить, а во-вторых, я скоро начну дымится от этого допроса.

- Четыре курса.

- Расскажите о себе и своих увлечениях на английском, - приказал Вяземский, и я, наконец, облегченно выдохнула. Не зря бабуля тратила на меня столько времени! Английский у меня отлетал от зубов. И я затараторила, описывая свои достижения, грамоты и учебу.

Глава 8

По надменному цоканью каблуков я поняла, что это сама Илона Эдуардовна сейчас нарисуется. И не ошиблась. Отворилась дверь кабинета, и на пороге показалась та самая «цаца».

- Илона, я принял Марию на работу. С испытательным сроком. Покажи ей пожалуйста все, что нужно, - градус пренебрежения в голосе Вяземского несколько поубавился, но и особой теплотой не запахло.

- Идемте за мной, - скомандовала цаца.

Я послушно засеменила следом, по пути разглядывая барские хоромы.

- Вы должны неукоснительно соблюдать режим дня. Подъем – семь – ноль-ноль. Гигиенические процедуры. Завтрак. Занятия. Что конкретно в какой день я распишу к вечеру. Обед. Тихий час. Теннис. К нам приходит тренер. Через день. И шахматы. Тоже приходит преподаватель.

Я включила калькулятор в голове и не удержалась, чтоб не попытаться сберечь хозяйские деньги и тем самым заработать себе очко.

- В шахматы я тоже играть умею. Мы могли бы …, - не успела я договорить, как мое рабочее рвение тут же осадили.

- На данный момент от вас требуется одно умение – слушать и запоминать, что вам говорят.

И я еще думала, что Вяземский общается с собеседником пренебрежительно. Ага-ага! По ходу в этом доме проходят негласные соревнования – кто круче приструнит прислугу. В голосе цацы Илоны просквозил просто арктический лед.

- Я поняла. Учту.

- И понимать – это не ваша забота. Вам говорят – вы делаете.

Черт! И как быть? Ответить что-то, так она опять скажет какую-то гадость, чтоб указать мне мое место, которое под плинтусом. Не ответить – так может вообще взъяриться, что я игнорирую ее. Но, слава Богу, ей мои ответы были не нужны. Змея яд сцедила.

- Это ваша комната. Она смежная с комнатой Луши. Дверь не закрываете, чтоб ночью могли в любой момент прийти и успокоить ребенка. Ее часто мучают кошмары.

Ох, как же мне хотелось съязвить: «Наверно, вы, Илона Эдуардовна, Луше по ночам снитесь?»

Но чувство самосохранения все-таки перевесило, и я прикусила язык.

- Отбой в двадцать один – ноль-ноль. Поясняю. В это время она должна уже спать. Перед этим читаете ей книгу.

Мать моей собаки! В девять часов еще светлым – светло! Вот теперь я ничуть не удивляюсь, что ребенку снятся кошмары. Девчушке скоро в школу идти, а ее укладывают спать белым днем. Плюс два часа днем. Тринадцать часов в сутки как бы многовато, насколько я помню из курса возрастной психологии. И ни одной свободной минутки на поиграть или просто побыть наедине с собой. А я еще свое детство называла трудным!

- Через десять минут я жду вас внизу для дальнейших инструкций, - она развернулась, чтобы уйти, но притормозила.

- И еще одно. На вас должна быть строгая блузка и юбка ниже колен. Туфли на каблуке не выше четырех сантиметров. И этот взрыв на макаронной фабрике уберите с головы. Если что-то в вашем внешнем виде будет не так, я расценю это как не соответствие имиджу гувернантки. И мы с вами распрощаемся. Да. Всеми вопросами по воспитанию и обучению Луши занимаюсь я. Так что ни под каким предлогом не смейте беспокоить Прохора Андреевича. Это понятно?

- Понятно.

А еще мне понятно, что эта цаца ревнует Вяземского ко всему, что движется. Значит, не уверена в своем положении. Не знаю, зачем мне эта информация. Может, позлорадствовать? Так Вяземскому и надо! Люди, как и животные, создают пару с особями своего вида. Зебры с зебрами, жирафы с жирафами. А эти самовлюбленные павлины – тоже отличная пара.

Десять минут. На что их употребить? Осмотреться. Прикинуть, куда я смогу разложить свои вещи, которые придется сюда перетащить. Сердце невольно сжалось от непрошенных мыслей. В Москву мне помогал их перевозить Захар. На машине. И зимние, и осенние, и книги. И теперь у меня два огромных клетчатых баула, которые несомненно, вызовут ехидную ухмылку у цацы. Конечно, буду, как тетка с базара. Потому что у меня нет гламурненького чемоданчика, с какими путешествуют цацы. Еще не наступила минута позора, а щеки у меня уже заполыхали. И особенно мне не хотелось, чтоб этот момент увидел Вяземский. Я для него и так грязь под ногтями, а то вовсе буду какой-то чебурашкой. Хорошо, если промолчит. Но может же и ляпнуть что-то типа: «Зря вы сюда все добро из бабушкиных сундуков притащили. На два месяца многовато будет». И непременно дернет уголком губы, выказывая презрение.

Я так распереживалась, что чуть не забыла про десять минут. Как горная козочка, проскакала по ступенькам, на которых утром поймала Луковку. Но внизу никого не нашла.

Вся честная компания была во дворе, на специально оборудованной детской площадке. Судя по поджатым губам Илоны, она нервничала. Если бы у нее был хвост, то он сейчас непременно бы дергался в раздражении.

И было от чего.

Похититель моего телефона, привезенный моими сопровождающими сюда, стоял потупившись, а Луковка с любопытством разглядывала его.

Вяземский, как директор школы на линейке, зачитывал инструкцию по поведению.

- Итак. Вместо того, чтоб сдать тебя в полицию, я решил расширить твой кругозор. Ну и соответственно, чтоб ты понял, что если поступаешь так, как нельзя, будь готов к тому, что придется делать то, что не нравится. Твои приятели будут кататься на самокатах, купаться, играть, а ты будешь учиться. Вот, знакомься, гувернантка Луши и человек, который научит тебя хорошим манерам и правильному поведению. И если вздумаешь что-нибудь стащить – отправишься в интернат для трудных подростков. Это понятно?

- Понятно, - угрюмо буркнул пацан.

А вот мне совсем непонятно. Я пострадавшая сторона и еще буду за это наказана? На кой мне этот довесок к непоседливой, как ртуть, Луковке? Я нанимаюсь к одному ребенку, а не к малолетнему уголовнику. И я бы возмутилась. Если бы не два баула, ждущие в прихожей нашей с Захаром бывшей квартиры. Или меня, или того, что их выкинут на помойку. Потому что Захар сегодня-завтра тоже собирается съезжать.

- Вам понятно, Маша? – выдергивая меня из кокона праведного недовольства, обратился Вяземский ко мне.

Глава 9

- Давай договоримся, ты Гера. Герасим – это слишком официально. А теперь скажи, ты зачем у меня телефон украл? – решила я расставить точки над тем самым «и», чтобы больше не возвращаться к этому вопросу.

- Потренироваться. Твой –то за дорого не продашь!

Я захлопала глазами от неожиданности.

- И кто тебя надоумил, что надо тренироваться? То есть это было не сиюминутное желание? А вполне спланированная акция?

- А что, у меня одна дорога – в тюрьму, так директриса сказала, - сплюнув, как заправский урка, почти с бахвальством ответил Герасим.

Я опешила. Но навязанная роль воспитателя обязывала, и мне пришлось брать себя в руки.

- И чего это она так сказала? .

- А того, что от осинки не родятся апельсинки! Батя в тюрьме, мамка пьет и гуляет. У нее мужики чаще меняются, чем бутылки!

Черт! А я уже хотела на себя навесить табличку «Самая несчастная». Тут вон какая ситуация!

- А разве взрослые не должны работать? Почему она гуляет? – встряла Луковка. А я испугалась. Этот диалог был точно не для ее ушей. И если Илона услышит, придется мне снова сбивать пятки в поисках работы.

- Солнышко, бывает так, что у взрослых просто нет работы, вот они и гуляют.

Герасим хмыкнул, выразив презрение к моей неумелой лжи, а мне пришлось дальше изворачиваться.

- Я бы хотела, чтоб у папы не было работы. Тогда у него, может, нашлось бы время на меня. А то я как сорняк расту.

Луковка скорбно поджала губки.

Вот Герка – тот сорняк, если все обстоит так, как он говорит. Хотя… Еще неизвестно, какие скелеты спрятаны в этой, с виду приличной семье. Где брат брату не помогает, мачеха, или исполняющая ее роль цаца, делает все, чтоб ребенок не рос счастливым. А сам хозяин похож на Синюю бороду со своей холодностью и сарказмом.

И против этого всего – я. Слабая, беззащитная девушка.

- Луковка. Ну смотри. Во всем нужно искать плюсы. Тот, кто не работает, не имеет денег на красивую одежду, вкусную еду, на путешествия, на книги и другие хорошие вещи.

- Неправда. Вон Илонка не работает, а у нее все есть! – упрямо возразила малышка.

И я почувствовала себя ужом на сковородке. Почему, вместо того, чтоб сейчас разбирать с ними, кто есть «кэт», кто «дог» или «чиккен», я должна изворачиваться и объяснять ребенку то, что ей лучше не знать.

- Ну у Илоны есть твой папа, который работает, чтобы у тебя и у нее все было.

- Ну тогда я хочу, чтоб у меня все было, а у нее – не было. Пусть идет работает. Вон как наша тетя Катя. Она уже старенькая, ходит убирает за нами.

- Тебе ее жалко? – наш разговор неожиданно вышел на новый уровень.

- Жалко.

- Ну тогда давай ей будем помогать. Если ты не будешь мусорить, то и ей не придется много убирать. Так ведь?

- Не так! – ушатом ледяной воды вылилось на меня. Илона, подкравшись, как индеец, тут же поймала меня на горячем.

- Каждый должен выполнять свою работу. Уборщица убирает, повариха есть готовит. И только вы, кажется, не знаете свое место. Я доложу Прохору Андреевичу, что в вашем случае отсутствие опыта работы в приличных семьях критично. Хорошо, что вы еще вещи свои не перевезли.

Поскольку мы уже были в библиотеке, то метаться было бесполезно. Оставалось ждать, пока цаца доложит и меня с позором выгонят за несоответствие.

Я открыла шкаф и поразилась «богатству». Чего тут только не было! И дорогущие глянцевые книжки, и кубики с алфавитом, и музыкальные игрушки с английскими песенками. Но долго любоваться мне не пришлось.

Вскоре снова прицокотала Илона и торжествующе заявила:

- Прохор Андреевич вас ждет!

- А дети?

- Это теперь не ваша забота.

Я чуть не хмыкнула. Ну да! Ну да! Можно подумать, что эта цаца будет заботиться! Мне хватило утром картины! Девчушка бежала от нее, как черт от ладана. Чуть с лестницы не свалилась от «заботы»…

А уж чужой мальчишка ей точно нужен, как собаке пятая конечность. И мне его жаль, несмотря на первый искренний порыв надрать уши.

- Луша, доставай карточки, сейчас в интересную игру играть будем! – натянуто улыбнулась я, понимая, что это «сейчас», возможно, и не наступит. С тяжелым сердцем поплелась я в кабинет к Великому и Ужасному. Какая-то нехорошая традиция – я прихожу, меня выгоняют…

Может, так и будет? Выгонит, потом опять с собаками искать будет?

Я постучала для приличия и открыла дверь, не дожидаясь разрешения. Ведь сам вызывал, значит, ждет.

- Прохор Андреевич? Вызывали? – делая вид, что ничего не произошло, опять навешиваю наивную улыбку.

- Вызывал, - холодно ответил он, лениво постукивая своими аристократичными пальцами по краю стола. - Мария, вы понимаете, что воспитание детей из обеспеченной семьи в корне отличается от воспитания детей нищебродов?

На несколько мгновений я буквально зависла. О таком я слышала. Понятное дело, что наследникам богачей нужно быть готовыми принять на себя наследство, не растранжирить его, а разумно управлять. Но слово нищеброды меня покоробило. Подразумевалось, что то, как воспитывала меня бабушка, это нищебродское воспитание. И я сама нищебродка. По факту то да, но зачем унижать? И причем, это было совершенно неожиданно. Я считала его снобом, но адекватным.

Перед глазами замаячили баулы, потому что при всем желании я не смогу терпеть унижения.

- Если я вас правильно поняла, вы считаете, что то воспитание, образование, которое я получила, нравственные принципы, мораль – это все не подходит для вашей дочери? – изо всех сил пытаясь держать лицо, уточняю я. И наталкиваюсь на откровенно изучающий взгляд. Заинтересованный. Такой, каким энтомолог рассматривает новую козявку, попавшуюся ему на глаза.

- Я этого не сказал, - окончательно путая меня, заявил Вяземский. – Мне кажется, вы не умеете делать правильные выводы из того, что услышали.

Я тупая? И опять этот пристальный взгляд. Да он издевается?! И у меня внутри просыпается вулкан. Или ты, гад такой, меня увольняешь, или я иду работать! Но понимаю, чтобы работать, я должна как-то этот момент пережить и понять, чего он хочет. Ведь если бы позвал меня, чтоб уволить, то с этого бы и начал. А так к чему тратить свое драгоценное время на непонятные разговоры?

Глава 10

Контакт был налажен, и мне вечером даже предоставили машину, чтоб я могла забрать вещи. И даже грузчика. Потому что Вяземский убедился, что за время, проведенное со мной, дочь ни разу не заорала и не заистерила. И он велел второму бодигарду, который не громила, помочь мне с багажом. Что было весьма кстати. Я хоть и выносливая, как арабская кобылка, но не тяжеловоз. А баулы были реально неподъемными.

Все складывалось очень удачно. Но неожиданно получила сцену ревности. Захар, оказывается, еще не съехал, тянул, как и я, до последнего.

Я вошла в комнату в сопровождении Дениса, и он, не долго размышляя, не утруждаясь приветствием, коротко спросил:

- Эти?

- Да, - ответила я и поспешила с распростертыми объятиями к Захару, который скрестив руки, встал на пороге кухни.

- Все, меня взяли! – я чмокнула его в щеку и натолкнулась на неприязненно-холодный взгляд.

- Захар, ты чего?!

- Вот так значит? Не успела уехать, уже нашла перед кем ноги раздвинуть? Ну и как он? Понятно, лучше. Тачка крутая, костюмчик недешевый.

- Ты дурак?! – я ошарашенно смотрела на своего жениха, с которым еще несколько дней назад собиралась «и в горе, и в радости…» и не понимала, как ему в голову могло такое прийти. Он же знает, что я бегаю за ним, как собачонка со школы!

- Конечно, дурак! Дурак был, когда поверил, что ты особенная, не такая, как все эти меркантильные твари! Я думал, что у нас по-настоящему все. А ты, продалась за бабло! – выплевывал он оскорбления, а я даже рта не могла открыть от потрясения. Только выговорила:

- Захар…

- Что Захар?! Я видел, как он на тебя смотрел! Видел! У меня внутри все оборвалось!

От абсурдности ситуации, от глупейших упреков у меня потемнело перед глазами. В испуге я зажмурилась и потерла виски.

- Что глаза закрываешь? Стыдно? А мне каково? Он уже сейчас на тебя смотрит, как на вещь, потому что ты ему сразу дала!

Преодолевая накатившую слабость, я выдохнула и что было силы влепила пощечину.

Не видя ничего перед собой, я пулей вылетела из квартиры. Не стала дожидаться лифта, и с четвертого этажа понеслась вниз, надеясь погасить отравляющее пламя, которое сейчас бушевало во мне.

На пороге почти протаранила входившего мужчину, впечатавшись ему в грудь. К моему счастью, это был Денис.

- Ты куда несешься, как заполошенная обезьянка? – усмехнулся он, но, увидев мое перекошенное и залитое слезами лицо, сменил тон.

- Эй, ты чего? Что-то случилось?

- Случилось, - всхлипнула я. – Девятнадцать лет назад. Моя мама родила дурочку!

- Ну ничего страшного. Сейчас медицина так шагнула, что позволяет очень многим больным людям быть успешно социализированными. Будешь хорошо работать, Прохор Андреевич поможет найти клинику хорошую, - в духе Вяземского утешил Денис.

- Тогда уже ветеринарную!

- Не понял! Зачем?!

Во мне сейчас, как два грозовых фронта, столкнулись противоположные эмоции. Потрясение от слов Захара все еще жгло обидой, а Денис, буквально воспринявший мои слова, рассмешил. Но отчаянное желание выплакать свою боль и «ужалеть» себя перевесило.

- Чтоб усыпить! – шмыгнула носом я.

- Тьфу-ты! Я серьезно подумал! А ты чего ревешь? Этот гусь тебя обидел? Так давай я вернусь, наваляю ему слегонца? Прохор Андреевич одобрил бы.

От такого неожиданного предложения слезы высохли, и я с удивлением уставила на Дениса.

- А что, Прохор Денисович, поощряет, если ты кому-нибудь наваляешь?

В моем живом воображении у Вяземского сейчас выросли такие характерные для нечисти рога, но Денис перекрыл путь моей дальнейшей фантазии. Правда, и особой ясности не внес.

- Это ж приятель его братца, Демида, - коротко ответил он, давая понять, что этим все сказано.

- И уже за это ему можно навалять? – вцепилась я в идею узнать что-то новое о Захаре.

- Ну хотя бы за то, что он тебя обидел, - опять ушел от прямого ответа Денис.

Этот диалог как-то отвлек меня, и моя нестерпимая боль вдруг сдулась, как проколотый воздушный шарик, оставив после себя такое же сморщенное недоумение. За что он так со мной? Неужели так ревнует? Но это не давало ему права говорить гадости.

И всю дорогу до дома Денис забалтывал меня, и я решила, что подумаю об отвратительном поступке Захара потом. Я надеялась, что, придя в себя, он осознает, что выплеснул свою неуместную ревность недопустимым образом. Искренне думаю, что он раскается и извинится. Иначе трещина, которая появилась в отношениях, превратится в овраг и окончательно расколет их. И тяжелые мысли ушли. Тем более, что нужно было продумывать стратегию дальнейшего пребывания в богатом доме.

Наверно, я это сделала хорошо, потому что несколько дней прошли вполне благополучно. Я понимала, что ту модель поведения, которая выработалась у Луковки за шесть лет, так сразу сломать не получится. Да я и не имела на то полномочий. Главное, она шла на контакт, и ко всем «не хочу - не буду» я находила альтернативный подход. Игра, обещание поделать что-нибудь интересное. И даже Герасим, который мною сначала воспринимался как обуза, служил мотиватором. Они соревновались между собой, и это здорово мне помогало.

Он даже попытался стать моим рыцарем, защитив от очередного дежурного наезда Илоны.

Конечно, я его убедила, что взрослые должны сами разбираться в своих проблемах. Сказала, что мне очень приятно, что он за меня заступился, но поскольку она здесь хозяйка, то мы должны просто избегать ситуаций, которые могли бы спровоцировать ее недовольство.

Понятно, это все были пустые слова, так как Илона руководствовалась тем же, что и Волк из басни Крылова: «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать…»

Я это понимала и не расстраивалась. И некогда было, и другая, более горькая обида жгла душу – Захар так и не позвонил, и не извинился. Но, к счастью, за день я уставала так, что ночью засыпала, лишь голова касалась подушки.

Однако Герасим был не согласен со мной. Улица приучила его к тому, что надо давать сдачи, иначе заклюют, как гадкого утенка.

Глава 11

И не только с этим разобраться.
- Здрасьте, - раздалось за спиной. Герасим сегодня явился на "службу" раньше времени. - А чё это у вас тут за собрание?
Пацан хоть и понимал, что его привычное окружение и общество - это совершенно разные эко-системы и в обычной жизни у него нет шанса заглянуть даже в щёлочку в быт обеспеченной семьи, но никак это понимание не проявлял.
Он не панибратствовал, но и особого пиетета не выказывал. И это мне нравилось. Такой современный Гекльберри Финн. Ну посмотрим.
- Да вот, няню вашу увольняем, - бросил я гранату в колодец.
Маша-Ромашина коротко вдохнула и наделила меня таким взглядом, что если бы я был бумажным, то уже полыхал бы вовсю синим пламенем.
Она закусила нижнюю губу, очевидно, чтоб не расплакаться, торопливо погладила Лушу по голове и шепотом на ухо сказала:
- Луковка! Ты лучший ребенок на свете. Не верь, если кто-то скажет другое.
Потом самообладание ее покинуло , и она ринулась наверх. Наверно, собирать вещи.
- Мария! - придав голосу железа, окликнул ее. - Я вас не отпускал.
- Да идите вы к черту, барин! - выкрикнула она и не остановилась.
Пришлось сделать вид, что зачесался глаз, чтобы скрыть усмешку.
Конечно, посыл к черту я б никому не спустил, тем более прилюдный. Но ее "барин" меня не просто обезоружило. Оно пробудило какой- то пацанячий драйв. Захотелось догнать ее, сгрести в охапку и торжествующе заорать: "Ага! Попалась!"
Картинка была настолько маняще привлекательной, что я вынужден был тряхнуть головой, чтоб отогнать видение. Черт знает что это такое в голову лезет... Помогла и Луша.
- Маша, я с тобой! - взвизгнула она и поскакала вдогонку.
- А чем она провинилась? Мы с Луковкой ее слушаемся, учим все, - сосредоточенно разглядывая свои видавшие виды кроссовки, пробормотал Герасим.
- Есть другие прегрешения. Она натерла перцем полотенца Илоны Эдуардовны.
Герасим задышал, как паровоз, переминаясь с ноги на ногу.
- Это не она, - он наконец выдавил из себя то, что я и так знал.
- Ты владеешь какими-то тайными знаниями?
- Владею.
Потенциальный хулиган, который уже настроился было на тюремную карьеру, неожиданно покраснел.
- Ну пойдем, расскажешь,- усмехнулся я.
- Я тоже имею право знать! - Илона воинственно задрала подбородок и двинулась к моему кабинету, чтоб принять участие в дознании.
- Идите, догоню.

Я позвал Дениса. Ему, как более деликатному, я и поручения давал такие же.

- Зайди к Марии и успокой ее. Скажи, что я ее не увольняю.

- Босс, конечно, не мое дело, но как-то часто вы используете прием «увольняю-не увольняю», - помявшись, нерешительно произнес он. – Девчонка ж хорошая. Никто на Луковку не мог управы найти, а она с ходу!

- И ты туда же?! Луковка в огороде растет, а моя дочь Лукерья! – мой ответ получился излишне резким.

- Виноват, - откозырял Денис, а меня начала грызть совесть. Ну Маша же сходу дала прозвище, которое не в бровь, а в глаз. Луковка же и есть – и слезы от нее, и лукавинка. И оно мне тоже нравится, и это не может не злить. За столько лет никому и в голову не пришло так мило и характеризующе назвать малышку. И вообще, все, что делает эта Маша-Ромаша, - это разрыв шаблона. Она меня, старого больного волка, пробивает на эмоции, выводит из состояния комфортного душевного анабиоза.

Но с другой стороны, я уже не в том возрасте, чтоб поддаваться минутному очарованию, зная, какие последствия могут быть. Маша-Ромаша вроде бы решила одну мою проблему, но создала другую. Мне не нравится, что она занимает так много места в моей голове.

По идее я должен вспоминать о ней раз в день, вечером, для отчета. Или совсем вечером узнавать у Илоны, как себя вела дочь.

Но нет же! Получается все не так. Пытаясь вернуть в голову порядок и бесстрастность, я вошел в кабинет.

Илона уселась на диван, положив ногу на ногу. Полы халата разъехались, демонстрируя длину и красоту конечностей. Очевидно, моя пассия решила лишний раз мне напомнить, какие у нее «активы». Хотя делать это при подростке не очень этично, на мой взгляд.

Что и подтверждал вид Герасима. Он старательно отводил взгляд в сторону, а уши продолжали пылать.

- Ну рассказывай, только коротко. Времени у меня мало, - потребовал я.

- Это я, - по-прежнему избегая зрительного контакта, он признался в содеянном.

- Он ее выгораживает, - безапелляционо заявила Илона. – Она ж само очарование!

В голосе ее отчетливо прозвучала неприязнь. А если еще точнее, настоящие нотки зависти. Меня это насторожило. До сих пор у меня не было претензий к моральному облику Илоны.

- А может, она тут всех приворожила? А что? Она из провинции, а там всяких бабок, гадалок, колдуний знаешь сколько?! Сам посуди! Сколько я с Лушей занималась, а она меня по-прежнему ненавидит. А к ней она с первого раза потянулась. И Катерина ей лучшие кусочки оставляет, сама слышала, как она ее потчевала. И Денис постоянно отирается рядом. И этот вот, рыцарь, защищает!

Илона наклонила голову, приподняв брови и выжидающе посмотрела на меня, полагая, что изложила голые факты.

Но факты говорили о другом. Женщина, с которой я выхожу в свет, которая воспитывает Лушу, с которой я делю постель, по меньшей мере необъективна. А скорее предвзята. И это неприятно царапнуло мою чистоплюйскую душу. Получается, что я ее совсем не знаю. Хотя когда мне узнавать? На светских мероприятиях не до того, дома я только рано утром и приезжаю почти к ночи. Во время бурного секса? Ага-ага…

Но сейчас копаться в этом вопросе было некогда.

- Илона, от человека с высшим образованием такие вещи слышать просто странно. Я уже начинаю опаздывать, так что мне нужно просто разобраться с этим вопросом. Итак, Герасим, зачем ты это сделал?

Глава 12

С Илоной я познакомился в баре на Пятницкой. Я тогда только начинал раскручиваться, и своего офиса в Москва-Сити не было. Потенциальный инвестор предложил в неформальной обстановке, под живой рок, обсудить сотрудничество. Он пришел со своей подругой – молоденькой хорошенькой девицей, которая любила рок так же, как я вонючий сельдерей. Это было видно по ее скучающему взгляду.

А я решил поработать Чипом или Дейлом и помочь барышне. Пока ее покровитель, лет так на «– дцать» ее старше, обнимался и селфился с музыкантами, я ее утащил в туалет для банального спаривания. Какой бес меня подтолкнул на этот неблаговидный поступок?

Наверно, желание приспустить с небес ее папика. Он кайфовал от своей крутости. И хотя мои разработки в сфере тестирования банковской безопасности его интересовали прям до дрожи, он держался со мной снисходительно.

- Слабо сбежать от молодящегося старпера? – накрыв ее руку своей ладонью, закинул удочку я.

Девушка долго не думала. Мои дорогие часы, блестящие перспективы и наглость качнули стрелку весов в мою сторону.

- Сбежала бы, но пока некуда, - стрельнув глазками, она поддержала игру.

- Зато есть с кем. Гарри Поттера читала? – сбивая с толку, продолжал я давить.

- Читала, - не соображая, куда я клоню, подтвердила куколка.

- Открою секрет. Портал в лучшую жизнь находится в этом заведении. За дверью с мужским и женским силуэтом. Не будем тратить зря время.

Я поднялся, давая понять, что все решено, и направился к туалету. И буквально через минуту поймал свою добычу в объятия. Затащив в кабинку, быстро освободил ее накачанную попку от джинсов.

Конечно, пребывая в здравом уме и трезвой памяти, я не воодушевлялся такой «клозетной» романтикой. Но и на старуху бывает…

Немного спиртного, желание насолить и аппетитные формы в шаговой доступности сделали свое дело.

Повернув ее спиной к себе, убрал волосы с шеи и провел носом, вдыхая аромат женского желания. Наклонив ее к умывальнику, я взял ее сзади, выбив приглушенный стон.

Удовольствие получилось обоюдным, судя по тому, как дрожь наслаждения пробегала по ее телу. Наверняка, плюшевое хозяйство ее папика проигрывало моему молодому и неутомимому.

На финальном аккорде, тяжело дыша, я поцеловал ее между лопаток, отчего она выгнулась дугой и коротко всхлипнула. Интуитивно я нашел одну из «кнопок удовольствия».

Я засунул визитку в карман ее брюк и вспомнил, что папик не счел нужным нас представить.

- Прохор! Давай знакомиться!

- Лена, - тяжело дыша, ответила моя нимфа. – Вернее, Илона.

- Так ты эскортница? – осенило меня. – Впрочем, расскажешь потом. Я через кухню, а ты метнись на улицу. Скажешь, что вышла подышать. Жду звонка.

- Нет! Ты что! Он у меня один, и я хочу серьезных отношений! – поспешила заверить меня Лена- Илона.

Я сделал вид, что поверил. Да, собственно, мне было плевать.

Остаток вечера прошел, как говорят политики, «в теплой, дружественной атмосфере». Папик не заподозрил, что у него неожиданно выросли рога, а мы с Леной- Илоной успешно делали вид, что ничего не произошло. Хотя более наблюдательный человек мог заметить наши заговорщические улыбки.

Я вскоре откланялся. Подписав договор, забыл о заказчике, переложив общение с ним на зама. Забыл и о туалетном приключении. Но партнерша не забыла. Через пару дней она позвонила, и у нас завязались необременительные отношения. Я снял ей квартиру, отплачивал покупки и заезжал, когда было время.

А потом случилось неожиданное. Однажды я заехал без предупреждения. По делам оказался рядом и решил воспользоваться моментом.

Илона, она просила, чтоб я так ее называл, была не одна. К ней в гости пришла подруга.

Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты? В это правило нужно срочно внести поправки. Девушка, с которой дружила Илона, казалась ее полной противоположностью. Илона стремилась быть картинкой, маникюр, солярий, дорогие вещи. И постоянный «конвертер валют» в глазах.

Незнакомка будто отрицала моду и тренды. В огненную копну ее волос были вплетены какие-то ленточки. На руках куча браслетов, явно не сочетающиеся между собой. Белые кеды и бледно-зеленое льняное платье в пол и куча бусиков на шее. Явный намек на то, что она близка по духу к «хиппи», которые называют себя детьми цветов.

- Это Лия, - представила ее Илона. – Она поэтесса.

- Очень приятно. Прохор, - ответил дежурной любезностью я, гадая, что занесло эту экзотическую птицу к моей расчетливой и практичной пассии. Никогда люди подобного склада не привлекали моего внимания. И философия «секс, наркотики, рок-н-ролл» меня тоже не вдохновляла. Да, честно сказать, мне некогда было вникать в позитивные стороны этой субкультуры. Да, пацифизм, да, близость к природе, но, простите, жить без крыши над головой и, обкурившись, радоваться цветочкам… Б-р-р.

Вот сейчас у меня даже язык чесался спросить: «А что, поэзия нынче кормит?» Но я обуздал свою саркастичность в отношении инакомыслящих.

В конце концов, каждый по-своему с ума сходит. Я хотел было откланяться, но зацепил ее взгляд. Внимательный, понимающий, с явными признаками интеллекта. Мне вдруг стало интересно, что в голове у людей, которые живут не по правилам.

Разговор завязался сам собой. В этой Лии было что-то неуловимо притягательное. Возможно, увлеченность своим творчеством, хотя к поэзии я довольно прохладно отношусь. Но самое главное, что меня поразило - это полное отсутствие меркантильности и присутствие мудрости.

Она сказала: «Слишком многие люди тратят деньги, которые они с трудом заработали, на вещи, которые им не нужны, чтобы впечатлить людей, которые им не нравятся».

Это было не в бровь, а в глаз. Свою часть наследства я вложил в долгосрочный проект, который и принес мне финансовую свободу. Но до того я работал вообще без передышки. И скопив нужную сумму, купил свои первые «Филипп Патек», чтоб соответствовать своим партнерам. Еще бы – часы – это визитка успешного человека!

Глава 13

Девушка меня заинтриговала. И я, не изменяя себе, решил продолжить знакомство нестандартно. Любая девушка, видя откровенную заинтересованность мужчины, уже в голове прокручивает план. Кто-то план второго свидания, кто-то, самодовольно усмехаясь про себя, готовит язвительный «от ворот поворот», а кто-то уже примеряет фату и придумывает имена детям. И любая будет уязвлена и разочарована, если он просто попрощается и уйдет. Без всяких намеков.

Найти ее без помощи Илоны было несложно. В разговоре она упомянула некоторые тусовочные места, и мои ребята в два счета выяснили, где ее можно «неожиданно» встретить. Я не привык проигрывать, поэтому тоже избрал тактику удивлять.

А поскольку машина и рестораны у нее в списке приоритетов не значились, пришлось искать нестандартные заходы. Подстроив случайную встречу в Артзоне, не стал сразу к ней подкатывать. Я стоял и крутил головой, словно осматривал помещения. Лия, как истинное дитя цветов, поспешила мне на помощь.

- Здравствуйте, Прохор! Вы что-то ищете? – улыбнулась она.

- Какой сюрприз! Добрый день! Я хочу найти место для сувенирной лавки. И как хорошо, что я вас встретил. У Илоны увидел вашу сумку. Хотел бы ей подарить такую. Она красивая и в дороге очень практичная.

В зеленых глазах Апрелии на мгновение показалось разочарование. Но она тут же взяла себя в руки.

- Не советую. Она дешевая, плетеная из какой-то пеньки трудолюбивыми жителями Гоа. Илоне нужны брендовые вещи.

При этих словах уголки ее губ слегка приподнялись в усмешке, и я понял, что у нас уже появилась маленькая тайна – мы оба осуждаем Илону за «вещизм». Потом я предложил выпить кофе, благо маленьких и больших кафешек здесь предостаточно.

Небольшой ложкой дегтя этого вечера стала информация о том, что Лия убежденная вегетарианка. Но в итоге это лишь подстегнуло желание приручить ее, заставить забыть свои «свободолюбивые порывы», своего рода задача – поймать ветер. И поймать, и защитить. Ведь она была такой открытой, искренней, что напоминала в своих порывах ребенка. И одновременно говорила очень умные вещи.

В общем, какое-то чудо...

И естественно, на второе свидание я мог ее пригласить, только перестав встречаться с Илоной. Пришлось идти на компромисс со своим чистоплюйством. Как же! Мы в ответе за тех, кого приручили. Я напряг свои связи и нашел ей непыльную работу прямо в мужском цветнике. Надеялся, что такое предложение смягчит горечь расставания. Но не тут-то было!

- Ты мне не скажешь, почему все мужики такие козлы? – буравя меня глазами, прорычала она.

- Почему козлы?

- Потому что вам всем только одного и нужно!

Я не успел подумать, как ответ вылетел сам собой.

- Ну наверно потому, что некоторые женщины только одно и предлагают?

Занавес.

Я думал, что нажил себе кровного врага. Но ошибся. Илона не разругалась вдрызг с Лией, а когда мы поженились, стала бывать в нашем доме на правах лучшей подруги.

Несмотря на то, что расставание – это совершенно обыденное явление, я временами чувствовал угрызения совести. Все-таки причинил двойную боль девушке. Мало того, что бросил, так еще и ради подруги. И поэтому не возражал, когда Лия тащила с нами Илону на какие-то мероприятия. Она была ненавязчива, и даже не поехала на свадьбу, которая по желанию Лии была на Бали.

Хотя мы никого в принципе не приглашали. Моя избранница говорила, что это таинство, касающееся двоих. В итоге, нашему празднику был свидетель только местный священнослужитель, который и проводил церемонию. Ну и еще фотограф и персонал, который занимался организацией.

Океанский простор, зелень пальм, восхитительные арки из экзотических цветов – это все идеально гармонировало с внутренним миром моей жены. Она радовалась, как ребенок, свадьбе своей мечты. Да и наш медовый месяц, правда, длившийся только две недели, тоже обоснованно тянул на мечту.

Мы окунулись с головой в очарование тропического острова. Наслаждались лучшими в мире закатами и иногда рассветами. Как дети, восхищались достопримечательностями.

Знаменитые рисовые террасы, «Обезьяний лес», древние храмы будоражили воображение и приводили в состояние некой эйфории. Совершенно другой мир, где нет места сутолоке и обыденности. Мы взбирались на вершину вулкана Батур и любовались озером, спрятанном в кратере. Посетили и кофейные плантации и познакомились с производством того самого специфичного кофе «копи лювак», в создании которого участвует пищеварительная система зверьков мусангов.

Лия не уставала придумывать развлечения. Даже в процесс еды вносила элемент загадочности – завязывала мне глаза и кормила с руки местными фруктами, а я угадывал, что это. И это было потрясающе.

Да и помимо процесса кормления, ананасы, рамбутаны, драгоны, маракуйя доставляли истинное наслаждение. Ни в какое сравнение не шли с ними те, что продавались в наших магазинах. Вроде и фрукт тот, да нет того аромата, от которого слюни текут и ты готов забыть обо всем на свете.

И конечно, жаркие ночи, тонувшие в страсти.

А по возвращении в Москву в нашей страсти будто кто-то умерил яркость. Как в старинных масляных лампах прикручивали фитилек, чтоб экономнее получалось.

Постепенно я стал понимать, что для Апрелии это была не страсть, а скорее любопытство. Ведь она была девственницей до меня. И этот факт почему-то окончательно снес мне крышу. Остаться нетронутым цветком, вращаясь в «богемной» среде, это дорогого стоит.

Она сама сказала, что невинность хранила для того единственного, с которым хотела бы прожить всю жизнь. Это была скрытая манипуляция. Как порядочный джентльмен, я должен или стать тем, который на всю жизнь, или отступиться. Но не тут –то было. Отступать я не собирался, и предложил «руку и сердце».

Я так думаю, что, получив необходимый опыт межполовых отношений, Лия охладела к процессу. И наш секс уже не походил на то сладостное безумство, которое было на Бали.

Возможно и я, завоевав недоступную «инопланетянку», в каком-то смысле удовлетворился. Программа минимум была выполнена. Я хотел ее защитить – она под защитой. Не сорвется, как ветер, на Тарханкут на фестиваль под открытым небом. Не умчится на Гоа или в Тверь на «Нашествие» или «Былинный берег».

Глава 14

Окончательно очарование спало, когда Лия забеременела. Я думал, что это будет самое счастливое время. Я буду баловать маленького толстого бегемотика, выгуливать. Специально купил дом, чтоб малыш ещё в животике дышал чистым воздухом.
Но меня ждали сюрпризы, которые принесли первую седину. Спустя два месяца, как мы увидели многообещающие две полоски, Лия мне заявила:
- Прохор! Я не хочу ребенка!
Я посмотрел на нее с беспокойством. Вдруг сон плохой приснился или с анализами что-то не так.
- Апрелик, что случилось? Ты себя плохо чувствуешь?!
- Пока нормально. Относительно. Но уже сейчас чувствую, что он меня убьет. Он уже меня убивает!
Глаза жены наполнились слезами, а это то, чего я категорически не могу выносить. Я пытался ее утешить, успокоить, но получилось только хуже.
Есть особы, которые от подобного внимания впадают в раж - доводя себя до истерики.
Наверно, логика такая - раз меня успокаивают, значит, действительно, есть повод для слез.
- Ты не понимаешь! Он разрывает мое тело. Мою душу. Я за два месяца не написала ни одной строчки! Это катастрофа!
Помимо воли я хмыкнул.
- Радость моя! Неужели ты думаешь, что я тебя люблю за твои стихи?!
- Вот! Вот! Этого я и боялась! Когда ты скажешь, что мои стихи дерьмо! – отчаянно всхлипнула она.

Приплыли. Как сказать так, чтоб дальше не обидеть?!

Сказать, если я люблю свою корову, это не значит, что я люблю молоко, потому что от него у меня несварение? Но это будет бомба, которая второй раз попала в одну воронку.
Я понимал, что беременным нельзя нервничать, а как справиться с ее негативом не знал.
- Лия, не говори глупости. Я хотел сказать, что сейчас у тебя голова занята одним. И вполне логично, что в нее сейчас не приходят стихи. Родишь и все наладится! - Примирительно сказал я. Но получилось опять, как маслом потушить огонь.
- Это время, выброшенное из жизни!

- Слушай! Но по-другому не бывает. Все через это проходят, и все налаживается, - осторожно произнес я.

- Ну вот ты сам все сказал! Ты считаешь, что я такая, как все?!

Никогда не думал, что попаду в такую идиотскую ситуацию. Совершенно, как в «Камеди.Клаб»

«- Это потому что беременность забирает ум?
- Ну у тебя и забирать нечего…»

- Лия. Ты особенная. Бесспорно. Но физиология, прости, у всех одинакова.

- А если одинакова, почему ты на Илоне не женился?

Тут я понял, что выражение «глаз дергается» - это не фигура речи. Мне, как какой-нибудь истеричке, захотелось перебить всю посуду, только бы остановить это выпиливание мозгов. Потому что у меня самого не получалось.

Я выдохнул и, собрав волю в кулак, спокойно сказал.

- Лия. Беременность не болезнь. Тогда почему ты сейчас ведешь себя так, будто у тебя горячка?

- Ты не ответил на вопрос! – поджала губы она. А я, грубо нарушая инструкцию по правилам поведения с беременными, просто рявкнул:

- Я не собираюсь отвечать на глупые вопросы.

Хлопнув дверью, я ушел, не взирая на отчаянные всхлипывания.

Меня раздирала противоречивые чувства. С одной стороны, я был в бешенстве. С другой – мучила совесть, что женщина, которая носит моего ребенка из-за меня же и плачет.

И окончательно я понял, что сделал непростительную глупость, женившись на ней, когда она едва не сделала аборт.

Спасибо Илоне. Она меня предупредила, и я выдернул жену уже из клиники. Дальше были психологи, сиделки, неотступно следящие, чтоб Лия ничего с собой не сделала. Потом была послеродовая депрессия. Малышку она кормить грудью категорически отказалась, и я разрывался между бизнесом, женой и няньками дочери. Потом снова клиника. И когда уже более – менее Лия пришла в себя и я подумал, что развод – дело хлопотное и неблагодарное, случилось то, о чем я вообще не мог и подумать…

И как ни странно, опять Илона помогла мне. Уберегла от почетного звания «Рогоносец».

Я только закончил встречу с деловыми партнерами, как позвонила она.

- Прохор. Я, конечно, помню, что в старину гонцов, принесших дурную весть, казнили. Очень надеюсь, что ты меня не казнишь. Я и так в щекотливом положении…, - Илона умолкла, очевидно, ожидая, что я поклянусь ее помиловать.

От дурного предчувствия противно засосало под ложечкой.

- Если есть что-то, что я должен знать, давай не тяни. Казнить не буду, - пообещал я.

- Если бы это касалось только Лии, я, честное слово, промолчала бы.

- Та-а-к! – угрожающе протянул я. – Ты решила мои нервы размотать?

- Я предупредила. Короче. Мы с Лией поехали в «Вега-Измайлово». Там, в конференц-зале, проходит тренинг по личностному росту. В перерыве мы спустились в кафе и встретили там Демида. У него, оказывается, встреча с инвестором была. Поболтали. Выпили кофе. А потом они начали переглядываться, да так, что я почувствовала себя лишней. В общем, Лия сказала, чтоб я не ждала ее после тренинга и ехала домой. Не знаю, может, они там обсуждают дизайн интерьера, но мне не понравилось, что они оправились в номер.

Виски пронзило острой болью. Появилось ощущение, что какой-то злой карлик пробрался внутрь меня и сдавил своей костлявой лапой легкие, потому что я не мог полностью вдохнуть. Даже перед глазами появились какие-то черные мушки.

Я сжал голову руками и понял, что мне срочно нужна анестезия. Благо в кабинете большой выбор спиртного. Почти наощупь откупорил бутылку «Хенесси» и плеснул в бокал. Выпил залпом и практически не почувствовал согревающего тепла.

Ярость и стыд сплелись в такой клубок, что казалось, меня вот –вот разорвет.

Как раненый кабан, я готов был крушить все, что попадется под руку. Но Илона спасла дорогую мебель.

- Вяземский, ты в порядке? Хочешь, я приеду?

- Нет, я должен сам это увидеть. Можешь приехать туда, иначе я боюсь, что задушу гаденыша!

- Ты за руль сам не садись, представляю твое состояние, - проявила участие Илона.

Нет, никто не мог представить. Правду говорят, сколько волка ни корми, а он все равно в лес смотрит. И это одинаково касалось и жены, и брата. Встретив порхающую с цветка на цветок эльфийку, я с какого-то перепугу решил, что эту свою легкость она привнесет в мою жизнь, будет светлым лучиком. Ага-ага! Ни замужество, ни ребенок не избавили ее от желания «звездить».

Глава 15

За всю мою сознательную жизнь мне никто не устраивал таких эмоциональных качелей. Злость кипела во мне, как в адском котле. И хорошо бы в этот котел засунуть Вяземского. И вроде не идиот! Идиоты бизнесом не рулят. Но как он мог подумать, что я впаду в детство и сделаю такую пакость?!
Слёзы наворачивались на глаза, но я сдерживала их изо всех сил. Не увидишь ты их, фашист!
- Маша! Я с тобой! - резвой обезьянкой неслась следом за мной Луковка. - Я уеду с тобой! Надоели все!
Наверху я притормозила и поймала в объятия свою подопечную.
-Солнышко! Обещаю, как только появится возможность, я тебя буду навещать.
-Не хочу навещать! Я хочу, чтоб ты со мной была! - малышка расплакалась, а я вместе с ней. - Я убегу из дома! Пойду к Герке жить! Он сказал, что матери все равно, приходит он один домой или с кем-то, или вообще не приходит.
Душа моя разрывалась на части. Бедный богатый ребёнок! Есть все, что только может пожелать детская душа, а нет самого главного. Того, что не купишь за деньги. Мамы и душевного тепла.
К счастью, долго страдать нам не пришлось и мы не успели затопить комнату слезами. Раздался стук в дверь, и в проеме показалась голова Дениса.
- Маша, тут такое дело ...
- Ты что-то уронил?- всхлипывая, подхватила я интернетный прикол.
- Ты плачешь?
- Нет, лук чищу, - буркнула я.
-Маш, шеф послал сказать, что не увольняет тебя. Просто ему нужно было, чтоб преступник сознался.
Денис сочувственно посмотрел на меня, будто ему было стыдно за действия Вяземского.
- Если б не Луковка, я б сама уволилась! Он вообще ничьи чувства в расчет не принимает! Тираннозавр какой-то! Прости, малыш! - я спохватилась, что для неё он папа.
-Ничего. Он заслужил, - в очередной раз шмыгнув носом, заявила Луковка. - А Илонке так и надо! Она хочет от тебя избавиться, нанять какую-нибудь грымзу, с которой я буду ругаться и объявит, что я неуправляемая. А я управляемая, только надо уметь это делать.
Боже ж ты мой! Как можно так рассуждать в шесть лет?! Хотя чему я удивляюсь?! Жизнь отличный учитель. Только уроки дорого обходятся.
- Видишь, солнышко, все уладилось. И давай больше не будем об этом. Я сделаю все, чтоб меня не уволили! Обещаю!
- Маш, а я обещаю, что тоже сделаю все, чтоб папа мной гордился и был доволен тобой! - торжественно, как клятву, произнесла малышка.
Денис, проникнувшись патетикой момента тоже решил присоединиться к нашей коалиции.
- Если позволите, я помогу, чем смогу!
Злость на Вяземского, как успокоившаяся кобра, улеглась. В конце концов, на работе всякое бывает. И плюсы, и минусы. А наш Тройственный союз - это бо-о-льшой плюс. А работодатель - минус. И ещё один жирный минус- его пассия. Хотя нет, она самый что ни на есть тощий, высушенный в фитнес клубе минус.
- Спасибо, Денис! Мы ценим твою поддержку. Правда, Луковка?!
- Несомненно! - рапортнула она.
-Ну тогда заниматься, чтобы согласно нашему плану создать мой идеальный имидж?
-Заниматься,- уже не так бодро согласилась моя подопечная. Но слово есть слово, и она безропотно потопала за мной в беседку учить английский.
И в остальном день прошел без эксцессов. Даже цаца Илона не совала свой назойливый нос к нам. Или он ещё не отошёл от перца, или Вяземский всё-таки сказал что-нибудь веское на этот счёт.
Вечером, уложив Луковку и почитав ей сказку про итальянского тёзку -Чипполино, я спустилась на кухню за чашечкой кофе и какой-нибудь вкусняшкой "от Катерины" . Очень хотелось " погурманить" на террасе. Вообще-то она предназначена для отдыха "господ", но за все время, что я здесь нахожусь, ни разу их не застала на ней, поэтому решила, что и мне можно.
А это место просто волшебное. Смолистый запах сосен и отсутствие построек перед носом создавали иллюзию единения с природой. Птички, радующиеся, как и я, завораживающе теплой погоде, чирикали наперебой. В такие минуты я позволяла себе помечтать о таком же доме. О дочке, которая умеет состроить губами уточку и передать при этом массу эмоций. О любящем и заботливом мужчине, внешне похожем почему-то на Вяземского. Не знаю, прошла ли моя глупая любовь к обаятельному красавчику Захару или она затаилась на время. Но одно я знала точно - замуж за него я точно не пойду. Даже если вдруг глупое сердце снова начнет учащенно биться в его присутствии...

Только я собралась с чашкой кофе улизнуть из кухни, как зашла Катерина.

- Я тут тебе пару круассанчиков припрятала, - улыбнулась она. – С шоколадом. Как ты любишь.

- Теть Кать, вы меня забалуете, - я смутилась. Забота этой посторонней женщины была для меня огромной поддержкой. Причем, я даже не понимала, чем вызвала ее симпатию.

- А кто тебя еще побалует?! Поди чувствуешь себя, как в банке с пауками, - участливо ответила она.

- Ну не совсем. Скажем, с одной только паучихой. Правда, как мне кажется, очень ядовитой.

- И правильно, детка. Правильно, что Прохора не считаешь пауком. Он резковат бывает. Ну так бизнесом рулить и одновременно быть пенкой на кофе нельзя. Поневоле будешь жестким. Он хороший. Я ж его с младенчества нянчила. Справедливый. Как сейчас помню – подрался с одноклассниками, когда те парня из бедной семьи унижать стали. Приходит домой. Одежда порвана, глаз заплыл, губа разбита. Я в крик: «Давай в полицию заявление писать!» А он мне говорит: «Катюша! Мужчина должен сам решать свои проблемы!» Он меня всегда Катюшей называет! Только с бабами не везет ему.

«Мне это неинтересно. Это меня не касается. Он холодный чужой айсберг, и пусть себе плывет по своему Ледовитому океану. И у меня есть жених. И нет никакого дела до Вяземского!» - как мантры, я прокрутила в голове эти мысли. Однако они почему –то никак не придушили того непередаваемого ощущения, которое появляется в области солнечного сплетения в предвкушении чего-то сладостно –тревожного или просто волнующего.

Я вот сейчас прямо скажу, чтобы она ничего не рассказывала. Иначе получится, будто мы сплетничаем о хозяевах. И уже открыла рот, но жгучее, неправильное желание узнать побольше о Вяземском пересилило, и вопрос, который я тоже старательно отгоняла, вылетел сам собой.

Глава 16

Несколько дней я ходила чуть ли не по стеночке, опасаясь прогневать барыню. Потом расслабилась, и получила неприятность оттуда, откуда уже думала, их не будет.

Ясным воскресным утром, когда мы с Луковкой валялись на ковре, читая Винни Пуха, звякнула смс-ка.

«Мышонок. Я очень соскучился. Прости, что не звонил, очень много дел. Можешь взять выходной? Погуляем))»

Внезапно даже колючки на носу Винни Пуха потеряли свою потешность, и мне жутко захотелось получить этот самый выходной. Который, кстати, я уже давно заработала. Причем, не один, если следовать трудовому законодательству. Вдруг вспомнилось, как мне хорошо было в объятиях Захара. Как кружилась голова от его поцелуев. Как хотелось раствориться в нем.

Сердце забилось пойманным воробышком, и я умоляюще посмотрела на Луковку.

- Солнышко?

- А? – отозвалось рыжеволосое чудо.

- Мне нужна твоя помощь, - я сложила руки в жесте «сломанные птичьи лапки».

- Машунь, хоть Луну с неба. Не достану сама, так папу попрошу, - клятвенно заверила малышка.

- Мне нужен выходной. Очень-очень!

- Ты устала от меня, - девчушка оттопырила губы, собираясь заплакать.

- Нет, не устала. Ты мне сильно-сильно нравишься. Но есть еще один человек, который мне нравится, и я его давно не видела. Побудешь с Катериной? Или может папа с Илоной тебя куда-нибудь отвезут? Может, ему тоже нужно взять выходной и хоть один день не поехать на работу?

Луковка подозрительно посмотрела на меня.

- У тебя есть жених? – хмурая тень набежала на ее личико.

Не видя подвоха, я честно призналась.

- Да.

- А зачем он тебе нужен? – насупив брови, продолжала она допрос.

И я почувствовала себя маленькой преступницей, пойманной на горячем.

- Ну у всех девушек есть женихи, - тут я даже покривила душой. Далеко не у всех девушек есть женихи. Многие мои одноклассницы ни с кем не встречаются, судя по статусам во Вконтакте и фотографиям с домашними питомцами. И пусть Захара нельзя назвать безупречным, зато он веселый и красивый. И многие девчонки мне завидуют. Я мысленно показала им язык и решила, что не отдам свое счастье.

- Я спрашиваю, зачем тебе другой жених, если есть мой папа? – сверля меня глазами, выдала малышка. Я растерялась так, что несколько мгновений не могла сообразить, что ответить. Потом выдохнула.

- Луковка, очень хорошо, что есть папа. Но у папы своя невеста. Ты же знаешь, - начала я осторожно. А особенно, если учесть его негативный опыт с женщинами, так его, думаю, смело можно вычеркнуть из списка теоретических женихов. Мама- кукушка. Жена –кукушка. И Илона – жаба зелена. Мне кажется, он ее терпит только из благодарности. Ну или только потому, что по клубам он не ходит, в ресторанах бывает только на деловых встречах и познакомиться с девушкой у него нет возможности? Или мне это только кажется? А на самом деле у них нормальные отношения?

- А ты же знаешь, что я ее терпеть не могу? – Луковка вздернула носик и скрестила руки на груди, как Наполеон.

- Ну послушай. Ты вырастешь. У тебя появится свой жених. Ты выйдешь замуж и будешь жить с мужем. А папа останется один. Он будет тосковать.

- Так я не выйду замуж, пока он не женится на тебе. Я уже все придумала. Ты будешь моей мамой. Папа моим папой. И у нас будет нормальная семья. А не так как эта дура психологичка сказала, что у нас неполная семья.

- Это она тебе сказала? – ужаснулась я.

- Нет, это я услышала, когда мы уже вышли в коридор. А то б я сказала. Что лучше иметь неполную семью, чем такую полную задницу, как у нее!

Я чуть не хрюкнула от смеха. Грешна. Не сработал воспитатель. Но Луковка меня просто сразила.

- Солнышко! Давай договоримся. Ты никогда не будешь использовать такие слова. Потому что воспитанные девочки так не говорят.

На мои абстрактные рассуждения прилетел еще один «перл».

- Невоспитанные говорят «ж…»! – заявила она. – А задница … ты что не помнишь? Мы же с тобой смотрели «Двое: я и моя тень». И там это слово было.

Сказать нечего.

- Ну мы с тобой не с этого разговор начинали, помнишь. Ты обещала мне помочь. Будешь умницей, пока я в город съезжу?

- Буду, - вздохнула Луковка и прижалась ко мне. – Только ты возвращайся. Обязательно?

- Конечно, солнышко, - я чмокнула в насупленный носик и кинулась переодеваться.

Пока Вяземский снова не смылся по своим суперважным делам, я решительно двинулась на его поиски. Конечно, если барин до сих пор изволят почивать, то тогда придется сесть под дверью и принять позу сторожевого пса. К счастью, он нашелся в столовой. Мирно попивая кофе с волшебными круассанами Катерины, царь копался в своем ноутбуке.

Выдохнув, чтоб голос не подвел, я для начала покашляла. Глупо, конечно, но почему-то в присутствии Вяземского я почти теряю дар речи и превращаюсь в перепуганного суслика. Какими-то тревожными звоночками отзывается его голос во мне. А от взгляда я вообще цепенею. Хотя и тогда, в ресторане, и на первом собеседовании я не впадала в ступор. Может потому, что я не чувствовала себя в зависимом положении, а сейчас обжилась здесь и не хочется терять работу? Это был бы самый логичный ответ, но внутри фонит фальшью. И я понимаю, что просто стесняюсь в присутствии этого мужчины. От этой мысли меня бросило в жар и, само собой, я покраснела по уши.

От моего дурацкого «кхе-кхе» брови Вяземского удивленно поползли вверх.

- Мария, вы простудились? – его неизменная ироничная усмешка окончательно меня дезориентировала. Ну сколько можно надо мной издеваться?

- Нет, - промямлила я.

- А почему кашляете? Вроде вы ничего не жуете, значит, поперхнуться не должны, - он испытывающе посмотрел мне в глаза, а я в очередной раз почувствовала себя тупоголовым тушканчиком. Хотела было сказать, что запершило в горле, но он опередил, опять «повозив меня носом по столу».

- Если это такой способ привлечения внимания, то, должен заметить, он крайне неудачный. Свидетельствует о низком уровне коммуникации. Хотелось бы надеяться, что это ваше не постоянное состояние, и Лушу вы сможете научить общению с другими людьми и правилам этикета. Можно было просто поздороваться, как делают миллионы воспитанных людей.