О чём мечтают боги

Пролог

— Какая милая малышка. — такая родная рука легла на шею, сжимая, не давая дышать. — Защищаешь, пытаешься спасти. Ты немного опоздала.

На тонких губах вспыхнула и погасла усмешка. Пустые глаза смотрели будто мимо меня. Голова кружилась, вокруг уже скакали чёрные искры, обещая скорую отключку. Похоже, в этот раз я немного переоценила свои силы. Или не немного.

В горле першило. Хотелось скинуть руку и закашляться, но сильные пальцы и не думали размыкаться. Страх так и не появился. Рефлекторно пытаясь вдохнуть, я повисла на вытянутой руке своего мучителя, только больше его раздражая.

Сколько я помню, это место всегда было таким. Вычурным, светлым, словно полностью состоящим из золота и драгоценных камней. Стены зала суда искрились от снующей туда сюда магии. С потолка на посетителей смотрели лица, навеки запечатлённые на фресках. Дорого и совершенно безвкусно.

Не хватало только переливов девичьих голосов, шепотков прислуги да звонкого смеха с улицы. Всё пространство вокруг будто погрузили в вечный сон. И выбраться из него не под силу никому. Такова их расплата. И моя.

Тьма в глазах напротив завораживает. Тап и хочется поймать взгляд, крикнуть "посмотри же, посмотри на меня!". Глупости. Это не поможет. Сейчас он не услышет. На мгновение всё теряет смысл. Предательская мысль о том, что теперь я точно доигралась, заставила вздрогнуть. Из глаз покатились крупные слёзы.

Порыжевшая тонкая коса с вплетёнными в неё звенящими побрякушками выбилась из причёски. Мужчина будто вовсе не обратил внимания на досадную неприятность, всё также смотря куда-то мимо. Непроизвольно дёрнувшись, я привычным жестом попыталась поправить его волосы. Хватка на шее ослабла, в следующее мгновение затылок обожгло болью от удара. Перед глазами потемнело окончательно. Что же это, неужели так боишься моих прикосновений? Хриплый смех смешался с болью. Ты не тот, кого я полюбила. И никогда им не станешь.

Глава 1

Спустившийся с высокого склона ветер растревожил океан вереска, посылая ароматные волны. Голова кружилась от обилия запахов и слишком лёгкого высокогорного воздуха. Когда-то давно оказаться здесь было моей мечтой. Сегодня она стала реальностью. Вот только ожидаемого восторга бесконечные просторы Шотландии не вызывали. Под огромным куполом неба я оказалась пойманной в ловушку букашкой. Осталось лишь пронзить иглой, навсегда прикрепив к заранее подготовленному месту. Только бумажки с названием вида не хватает. Впрочем, её с успехом заменит надгробная плита, если мою тушку удостоят такой почести, а не избавятся, как от испорченной безделушки.
Играть отведённую роль, быть послушной девочкой, молчать пока не спросят. Таким виделось будущее. Я зябко поджала ноги, утыкаясь носом в колени. Серый безжизненный камень покрытый пятнами засохшего мха в море цветов. Сейчас это мой островок, единственное стабильное, незыблемое, что осталось от рассыпающегося на глазах мира.
Жаль нельзя плотнее закутаться в в безвкусную тряпку, по ошибке названную платьем. Едва прикрывающее подрагивающие плечи и выставляющее напоказ краснеющие колени, оно совершенно не согревало. Конечно, тот, кто его подбирал, заботился лишь об усладе хозяйских глаз. Сколько уже живёт, а всё на молоденьких тянет. От стиснутых зубов сводит челюсть. Боль немного отрезвляет. Хочется взвыть, посылая небу тысячи проклятий за поломанную судьбу, но я лишь жалобно поскуливаю, боясь быть услышанной. Давать веселящимся в расположившейся за спиной усадьбе гостям повод для пересудов не хочется.
— Чего ты желаешь больше всего на свете?
По телу пробежал холодок, кажется, вокруг стало тише. Только кажется, вон же и ветер шумит и музыка играет. Там всем весело, там нет места ни страху ни отчаянью. Я медленно повернула голову, надеясь, что случайная собеседница не заметит красных глаз и размазанной по лицу косметики. Или ей хотя бы хватит такта не указывать на очевидное.
Последние лучи уходящего солнца запутались в золотистых волосах, мудрый тёплый взгляд. Словно сошла со страниц Старшей Эдды. Богиня. На мгновение показалось, будто я тону в этих голубых глазах. Желания сопротивляться не возникло.
Губы скривились в жалком подобии усмешки. Как бы хотелось улыбнуться нормально, но сил на это ни моральных, ни физических не осталось. Женщина мою реакцию поняла по своему, отворачиваясь, давая мне время и демонстрируя бледные ключицы.
Идеальная, как и все здесь. Как бы хотелось потеряться на их фоне. Прикинуться ветошью и не отсвечивать. Да вот только когда ты новая игрушка горячо любимого босса, избавиться от пристальных взглядов не так просто. Чего там в них больше, презрения, зависти, сочувствия? Разбираться не хочется. Только бы сбежать от мерзкого старика, годящегося в отцы и требующего называть папочкой.
Кстати о нём. После заключения договора от родителя ни слуху ни духу. Хотела узнать, каково быть преданной? Хотела перемен? Что ж, желаемое досталось мне в полном объёме. Разве что платой за долги себя никогда не представляла даже в самых странных фантазиях.
Пришлось закусить губу. От боли из глаз в который раз за вечер брызнули слёзы. Останавливать их я не собиралась. Если неожиданная гостья решила скрасить моё одиночество философской беседой, пусть терпит. Отдышавшись и надеясь, что голос дрожит не слишком сильно, я почти прошептала:
— Больше всего? Хочу, чтобы ничего этого не было. Чтобы ночью мне не пришлось ложиться под старика. Хочу больше не бояться. Хочу свободы.
— И с кем же ты разделишь свободу, если получишь? — казалось, женщина ждёт от меня какой-то ответ, вот только какой понять никак не получалось.
— С кем угодно. Лишь бы не с ним.
Похоже, ответ ей не понравился. Оторвав пустой взгляд от горизонта, рядом я никого не обнаружила. Пора было возвращаться, ведь если меня хватятся, старик может решить, что дожидаться ночи, чтобы получить своё, не обязательно.

Опустив босые ноги в заросли вереска, я ненадолго зажмурилась, наслаждаясь ощущением. Будто на прощание, жизнь решила показать мне ту свободу, которой никогда у меня не было. А теперь уже и не будет. В отцовском доме я всегда была наследницей, нежеланной, но всё же продолжательницей рода. Мальчику бы радовались больше, в этом сомнений не было.

Только удача отвернулась, папаша влез в долги. И надо же было ему связаться не с абы кем, а с главой преступного мира в лице бывшего одноклассника. Когда из дома пришло письмо, с просьбой приехать, познакомиться с полезными людьми, я только устало вздохнула. В дела отца желания лезть не возникало никогда. Сбегала я из его дома с единственной целью. Никогда больше не возвращаться.

Судьба распорядилась иначе. Сложно сказать, что повлияло больше: чай с сомнительными добавками или приставленный к затылку пистолет, да только документы я подписала быстро. Отпраздновать эту недосвадьбу собралась толпа народа. Все со стороны престарелого женишка. И вот теперь я должна вернуться в шумную топу, улыбаться и молиться всем святым, чтобы это побыстрее закончилось.

Ни одна из прошлых пассий не продержалась и месяца. Это мне рассказали милые девочки официантки, гаденько ухмыляясь в процессе. Тела не находили, знать, что с ними делает этот извращенец желания не возникало. Впрочем, догадки были. Зря что ли на заднем дворе разгуливает парочка пантер?

Недовольно фыркнув, я огляделась, не обнаруживая своих туфель. В ставшем удивительно прозрачным воздухе разлился сладкий медовый аромат. Мысль о том, что чувствую его даже с заложенным от слёз носом, вызвала усмешку. Последний подарочек перед неминуемой казнью. На горизонте заклубились тучи, предвестники скорой грозы. Решив, что обувь мне всё равно вряд ли понадобится, я развернулась в сторону усадьбы и замерла.

Вместо залитого ярким светом цветных прожекторов дома, с толпой веселящихся гостей внутри, позади обнаружились скалы и цепляющиеся за них кривыми корнями сосны. Стараясь дышать глубже и мысленно перебирая всё, что успела съесть и выпить, я крутанулась на месте. Пейзаж полностью изменился. И пусть камень и заросли вереска остались на месте, стало очевидно, всего остального раньше не было.

Глава 2

— Смертная, ты что там делаешь?

Мстительно усмехнувшись, я вернулась к прерванному занятию. Что-то мне объяснять мистер высокое самомнение так и не стал. Идея обследовать стены показалась вполне здравой. В отличие от коридора, по которому я сюда пришла, на абсолютно гладком камне рун не было. Зато в достатке обнаружились трещины, сколы и следы когтей. В груди неприятно закололо. Если это дело рук моего нового знакомого, стоит быть осторожнее. Оглянувшись на внимательно наблюдающего за мной мужчину, я постаралась как можно незаметнее осмотреть его руки. Тонкие, бледные, с пусть и поломанными, но всё же человеческими ногтями. Это радовало. Немного расслабившись, я почти улыбнулась, тут же одёргивая себя. А что, если он оборотень? Вот сейчас отрастит клыки и всё, поминай как звали. И ведь как хорошо всё сходится. Окажись этот мужчина монстром, это бы объясняло и каменную клетку и следы на стенах.

Мотнув головой, я отвернулась, стараясь прогнать навязчивые мысли и дивясь их нелепости. Придёт же такой бред в голову. Место может и необычное, да только на чудовище из страшилок мой невольный сокамерник совсем не тянет. Слишком уж утончённые черты у измождённого лица. Да и статью мужчина явно не обделён. Если даже после долгого заточения здесь он может смотреть так высокомерно, страшно представить, каким он был на свободе.

— Ты всё равно без меня не выйдешь.

Хриплый шёпот раздался над самым ухом. Мысленно успев спланировать свои похороны и подобрав идеальные туфли к той грязной мокрой тряпке, которая осталась от платья, я обернулась и попыталась нахмуриться. Вышло убедительно. Мужчина отступил, облокотился о стену и сполз на пол. Вот же, только обмороков мне здесь не хватало. Резко дёрнувшись вперёд и пытаясь его поддержать, я нахмурилась. Неожиданно возникшее желание немного разрядить обстановку взяло верх.

Едва ли до конца осознавая, что делаю, я положила ладонь на спутанные рыжие волосы и осторожно погладила. Ощущение, что меня сейчас разорвут на мелкие клочки, маячащее на границе сознания с первого мгновения, как я оказалась здесь, усилилось. Неожиданно для себя решив проверить, на сколько далеко готов зайти странный пленник, я коварно улыбнулась, раздражая его чуть больше:

— Что же ты, бедняжка, пугливый такой? Не съем я тебя, чего ты, в самом деле. — наверное, сверкающий взгляд должен был испепелить меня на месте. Убедившись, что все конечности на месте, я хмыкнула, отстраняясь, и провела рукой по одной из трещин. — Вот придут твои тюремщики, я им всё объясню, они меня и выпустят.

Переходящий в сухой кашель смех мне совершенно не понравился. И дело даже не в том, что мужчине явно стоило обратиться к врачу. Было в нём что-то такое, что подсказывало, будто моим надеждам осуществиться не суждено. Да и в самом деле, я же проникла в камеру к заключённому и сама здесь застряла. Меня скорее за его сообщницу-неудачницу примут, чем за невинную жертву. Вот же влипла.

Окинув меня странным взглядом, пленник отстранился. За глупую выходку мгновенно стало стыдно. Опустив взгляд, я шарила по полу, старательно делая вид, что он мне невероятно интересен. И вообще, в жизни таких занимательных трещинок не видела.

Так и не отведя от меня внимательного взгляда поблёкших глаз, мужчина коротко усмехнулся. Уголок потрескавшихся тонких губ дрогнул. Уже предчувствуя, что ничего хорошего он мне не скажет, я напряглась.

— Попробовать можешь, но смертная, найдётся ли у тебя пара столетий в запасе. Гости ко мне не часто наведываются.

— Это чем же ты так провинился? — прислушавшись к ощущениям, я прикусила язык. Мужчина не лгал. Знание это, правда, ни сколько не успокаивало.

— Родился не в той семье.

— И что теперь делать?

— Это ты мне скажи. Тебя в этот мир призвали и дорогу указали. Значит даже такая бесполезная на что-то, а сгодится.

Никогда прежде всплесков агрессии я за собой не наблюдала. Приличная девочка, не красный диплом, но всё же дизайнер. Ничего тяжелее кисточки отродясь в руках не держала. Разве что гантели, но они не в счёт. Кулаки чесались страшно. Не привыкла я проявлять своё недовольство так, но наглых типов надо ставить на место. Крепче сжав зубы, я замахнулась. Раскрытая ладонь замерла всего в паре сантиметров от лица мужчины. Желание стереть наглую ухмылочку с бледных губ как-то разом пропало.

Из-под полуопущенных светлых ресниц на меня обречённо смотрела пара выцветших зелёных глаз. Что же это я делаю? Только попала в новый мир, а уже чуть до рукоприкладства дело не дошло. Всегда спокойно улыбающаяся, чуть высокомерная, продолжательница рода и преемница семейного бизнеса. Такой меня хотел видеть отец, и я изо всех сил старалась соответствовать его ожиданиям. До поры до времени, конечно.

Шумно втянув воздух и стараясь вырваться из плена печальных глаз, я качнула головой. Откуда в новом знакомом столько обречённости? Будто сам напрашивается, чтобы ударили. Глаза защипало. Я поспешила отвернуться, скрывая непрошенные слёзы. Вот же дура. Он здесь неизвестно сколько, один. Его пытали. А я разнылась, как маленькая от пары грубых слов. Будто раньше не сталкивалась с десятками проблемных клиентов. А ведь наивно полагала, что уже давно выработался иммунитет к наглым хамам.

Краем глаза заметив движение, я отвлеклась от самобичевания. Видимо заметив мои метания, мужчина тяжело выдохнул и откинул голову на каменную стену:

— Это нормально. — пустой бесцветный голос, но в нём вдруг почудилась благодарность. — Бояться нормально. Просто вспомни, что тебя сюда привело и попробуй повторить. Тогда сможешь вернуться.

— А ты? — сдержать всхлип не получилось. А я то уж было подумала, что более жалко выглядеть не могу.

— Останусь.

В ушах зазвенело. Всего одно слово, сказанное тихим, безжизненным голосом. Может я не знаю, за что его швырнули в клетку. Может не знаю, за что пытали. Но никто не должен настолько безразлично относиться к собственной судьбе. За время жизни в отцовском доме и после побега из него я испытала все оттенки отчаянья. Во всяком случае мне так казалось. Человек передо мной оказался готов принять смерть в темноте и одиночестве. Сгинуть во мраке, даже не попытавшись выбраться.

Глава 3

— Только не ори.

Я послушно замерла, крепче сжимая зубы и решая уже ничему не удивляться. Обладатель писклявого голоска постепенно обретал форму. Из клубящейся тьмы на меня смотрели ярко-жёлтые глаза. Окончательно материализовавшись, ночной гость зевнул, демонстрируя клыки. Пытаясь не засмеяться, я протянула руку, решившись погладить нарушителя моего спокойствия. Зашипев и демонстративно выгнув спину дугой, чёрный комок отскочил в сторону.

— Чего руки распускаешь, смертная?

— О, у вас все людей за людей не считают?

Зверёк, оказавшийся при ближайшем рассмотрении маленьким котёнком, расслабился, опуская вздыбленную на загривке шерсть и подёргивая кончиком хвоста направился ко мне. Каким бы важным он не пытался выглядеть, а всё же решил держаться ближе. Ночной лес уверенности в собственной безопасности не добавляет никому.

— Ты странная. Не местная что-ли?

— Ну, можно и так сказать. Я хотела оказаться где угодно. А мои желания всегда исполняются.

— Хочешь сказать, ты ведьма?

Я приподняла бровь, обдумывая его слова. Не спорю, мне всегда всё легко доставалось. Во всяком случае, так думали окружающие. На деле за всеми достижениями всегда стояло много упорного труда и тренировок, так что едва ли это можно списать на магию. Облокотившись о ствол дерева, я удобно устроилась между корнями, подзывая котёнка к себе. Очень хотелось выплеснуть всё, что накопилось, и если слушателей кроме магической зверюшки нет, придётся ему потерпеть мой рассказ.

Только закончив и жалуясь на неожиданно пропавшего мужчину, я обратила внимание на всё время молчащего котёнка. Он клубочком свернулся на животе, согревая своим крошечным тельцем. В наступившей тишине мне вдруг стало жутко. Чужой мир. Ни еды, ни воды. Ничего. Только говорящий комочек шерсти, кажется прослушавший половину всего, что я говорила.

— Значит, ты дитя пророчества?

— Откуда мне знать. — я погладила зашевелившийся комок, тут же поймав на себе осуждающий взгляд жёлтых глаз. — Я ваших пророчеств не знаю.

— Это все знают, во всех мирах.

— А у нас нет. — снисходительный тон показался до боли знакомым. Или здесь все так разговаривают?

— Низший мир, без магии. А по тебе не скажешь, что тебя к нам с таких далей занесло. — котёнок взобрался на колени, слегка царапая их и тут же слизывая кровь. Меня аж передёрнуло от этого, но мелкий вампирёныш внимания на мою реакцию не обратил. — Старая провидица сказала, что дитя другого мира освободит мятежного бога. С тех пор его клетку как только не прятали. А ты всё равно нашла.

— Но как?

— Тебе кровь подсказала. Так бывает, когда ребёнок растёт в чужом мире. Его магия дремлет. Но стоит попасть выше, пробуждается. А там как пойдёт.

— Выше это куда? К вам что-ли? — я вздохнула, поймав сомневающийся взгляд. Он и сам толком не знает, зря расспрашиваю.

Мысль, что всю жизнь прожила не в родном мире показалась абсурдной. Никогда ничего такого не чувствовала. Вот что не в своём времени, да, было дело. Но чтобы ощущать себя частью чего-то иного? Вспоминая своё детство, я не заметила, как прижавшийся к груди котёнок задремал. Маленький совсем, хоть и магический. Замёрз, наверное.

Стараясь не разбудить пушистый комочек, я поднялась и направилась в сторону пещеры. Каменные стены тепла не обещают, но хотя бы скроют от ветра и дождя, если он снова начнётся. Накидав собранного по пути лапника на засыпанный мелким песком пол, я сжалась в комочек, проваливаясь в липкий сон. По телу пробежала неприятная дрожь. Точно простужусь.

***

— Подъём, засоня.

Я болезненно пискнула, ощутив, как по затёкшим ото сна мышцам разливается тепло. Пустой желудок свело судорогой. Понявший моё настроение котёнок на мгновение исчез из поля зрения, возвращаясь с куском чего-то, отдалённо напоминающего птицу. Окровавленный комок перьев плюхнулся у моих ног. Вскрикнув, я отскочила, тут же жалея о слишком резких движениях. Болело абсолютно всё. Прекрасное начало дня, ничего не скажешь.

— Чего верещишь, смертная?

— Да так, ничего. Просто завтрак в постель ты подавать явно не умеешь.

— Ты ещё привередничать будешь? — зверёк недовольно отвернулся, старательно умывая лапкой мордочку.

— Прости, не хотела обидеть. Звать тебя хоть как?

— Никак. Низшим проклятым имён не положено.

Проклятые, боги, Высшие, куда меня занесло? Впрочем, после магии и говорящих котов, едва ли стоит удивляться чему-то. Вздохнув и решив, что хуже уже не будет, я улыбнулась, ласково проводя ладонью по напряжённым ушкам. Кисточки приятно щекотали кожу и я еле сдержала довольное фырканье.

— А если я дам тебе имя? Будешь, скажем, Тивилл. Согласен? — котёнок посмотрел на меня недоверчиво, шевельнул усами и разом напрягся.

— Я принимаю дарованное тобой имя и клянусь служить верой и правдой, покуда не разрушится созданная между нами связь.

По полу будто растёкся жидкий огонь. Я вскрикнула, пытаясь, отскочить в сторону. Языки пламени нежно касались кожи, заживляя мелкие порезы и синяки, но не принося боли. Успокоиться удалось не сразу. Усевшись напротив терпеливо дожидающегося котёнка и подчиняясь внутреннему зову, я протянула ему ладонь. В палец тут же впились острые зубки. Через мгновение всё было кончено. Огонь погас и пещера вновь погрузилась в лёгкий сумрак.

— Это что такое было?

— Создание связи душ, Ты же мне имя дала. Неужели не поняла?

— Скорее, догадалась. Мог бы предупредить.

— А вдруг ты бы отказалась? Я и так...

Тивилл замолчал, видимо, не желая продолжать неприятную тему. Мне в голову вдруг пришла мысль, откуда он вообще мог взяться один, такой маленький, посреди леса у входа в клетку бога? Не иначе, как сбежал от кого-то. Вот только от кого? Не долго думая и точно решив для себя, что если прежний хозяин явится за котёнком, буду до последнего защищать этот пушистый комочек, я кивнула сама себе. Заметив это, мой новый и пока единственный в этом мире друг фыркнул. Не знаю, понял ли он, о чём я размышляю, но результатом своих наблюдений, судя по всему, остался доволен.

Глава 4

Прогулка по усыпанной ещё не просохшими после дождя сосновыми иголками земле оказалось на редкость неприятным занятием. Впрочем, это всё равно лучше, чем сидеть на одном месте и надеяться на чудо. Глубоко вдохнув, я улыбнулась, стараясь во всём видеть позитивные моменты.

Влажный воздух, пахнущий хвоей и дикими травами, приятно щекотал нос, напоминая о тех редких моментах, когда я гостила у бабушки. В то время я под любым предлогом старалась оказаться подальше от дома. На природе, без постоянного контроля и в компании с интересной книгой всегда было спокойнее.

Заметивший моё приподнятое настроение Тивилл спрыгнул с плеча, предпочтя прогуливаться самостоятельно. Истинный кот, гуляю где хочу и сам по себе. Задравший мордочку зверёк обернулся, услышав мой тихий смешок и осуждающе покачал мордочкой:

— Чему это ты так радуешься, смертная?

— Меня Олесей зовут, вообще-то. Заруби это на своём розовом носике.

— Люди. Я не понимаю ваших странных фразочек. — котёнок фыркнул. Кончик хвоста с едва заметной кисточкой заметался из стороны в сторону, выдавая раздражение.

— Это как «запомни хорошенько». Вроде того. — я попыталась объяснить, от чего-то чувствуя себя ужасно неловко. Щёки предательски вспыхнули.

— Всё равно не вижу поводов для веселья.

Решив больше не спорить, я промолчала, позволяя маленькому магу оставить последнее слово за собой. Терять оптимистичный настрой из-за едких интонаций Тивилла не входило в мои планы.

Путь оказался не близким. Мы всё ещё брели по лесу, когда солнце забралось на самую вершину неба. Самые настырные лучики всё же пробились сквозь плотные хвойные заросли и добрались до земли. Освещённые ими полянки казались ещё ярче из-за мрачного тёмно-изумрудного обрамления маленьких сосенок и кустарника, разросшегося между ними.

Прислушавшись, я радостно вскрикнула и поспешила на звук. Среди песчаных кочек, пронизанных тонкими корнями и зарослей чего-то похожего на бруснику весело сверкая на солнце бежал звенящий серебряный ручей. Только сейчас осознав, на сколько сильно устала и хочу пить, я жадно припала губами к спасительной влаге. Студёная вода ледяной волной прокатилась по горлу, заставляя вздрогнуть и мгновенно утоля жажду.

Подошедший Тивилл сунул в ручей лапку и тут же отдёрнул, брезгливо стряхивая. Посмотрев на меня, котёнок вздохнул и всё же пару раз лакнул, будто стараясь не разочаровать свою хозяйку. Поинтересовавшись, что за ягоды растут вокруг и услышав заверения в том, что для смертных они вполне съедобны, я собрала пару горстей и расположилась на небольшом солнечном пяточке, разрешая себе немного передохнуть и полакомиться сладкими красными шариками, источающими просто волшебный аромат.

Взглянувший на это действо котёнок сморщил мордочку и от предложения присоединиться отказался. Несмотря на то, что шли мы уже довольно долго, он, казалось, вовсе не устал. Задумавшись над тем, как с такими крохотными лапками зверёк умудряется постоянно меня обгонять, я не заметила, как задремала.

Жаркое солнце прогрело небольшую полянку, заросшую мхом. Прислонившись к стволу огромной сосны я проспала несколько часов, пока заскучавший Тивилл не кусанул меня за руку. Пора было двигаться дальше. С трудом поднявшись потягиваясь, я уже мечтала об обычной мягкой постели. Для отдыха на земле под открытым небом я явно не создана.

На границе леса и правда обнаружился домик. Увитые плющом каменные стены местами начали рассыпаться. Двор зарос сорняками. Приглядевшись, я улыбнулась, представляя, как это место выглядело прежде. Разросшаяся, почти высохшая яблоня, мелкий гравий, заметный среди травы. Вероятно, раньше там была тропинка. Похоже, хозяин этого места давненько не появлялся. Жив ли он ещё? Гадая, можно ли мне здесь остаться, я разглядывала окружение.

Деревянная беседка, скрывающаяся в зарослях чего-то, отдалённо напоминающего цветущий шиповник почти сгнила. Крыша провалилась, а от когда-то прочной скамейки остались только рассыпавшиеся доски. Чуть помедлив, я подошла ближе, открывая скрипнувшую калитку. Опасно покачнувшись, она всё же осталось на своём месте. С сожалением осматривая дыры в покосившемся заборе, я ступила внутрь.

Из-за разбросанных повсюду и скрывающихся в зарослях бурьяна осколков посуды и обломков мебели приходилось внимательно смотреть под ноги. Удивлённо охнув, я покачнулась, спотыкаясь о покрывшийся ржавчиной чайник. Вмятина на металлическом боку заполнилась мутной водой, дикий вьюнок обвил ручку, норовя пробраться внутрь. Хором я, конечно, не ожидала, но вид этого места наводил тоску.

Едва сдерживая глубокий вздох, я направилась к дому. Довольный собой котёнок спрыгнул на землю и важно поднялся на крыльцо. Поспешив за ним, я испуганно вскрикнула, когда одна из подгнивших досок с хрустом надломилась. Заброшенное давным-давно, судя по состоянию, жилище нуждалось в срочном ремонте. И заняться этим следовало в первую очередь. Закончить своё необыкновенное путешествие упав и пробив дыру в затылке не слишком радужная перспектива.

Стараясь ступать аккуратнее и внимательно выбирая, куда поставить ногу, я прошлась по комнатам. Небольшая гостиная, бывшая, наверное, очень уютной в прежние времена, ванная, спальня. Довольно скромное жилище, явно не рассчитанное на большое количество людей. Затхлый воздух забился в лёгкие, запах сырости и плесени неприятно щекотал нос. Прибираться в этом месте придётся долго. Решив, что для начала неплохо бы проветрить, я распахнула окно. Ставня повисла, держась на одной петле. Вздохнув, я оглянулась в поисках Тивилла.

Котёнок обнаружился в небольшой кухоньке. Во всяко случае, помещение с печкой, явно приспособленной для готовки, я определила именно так. Однажды мне уже довелось видеть такую конструкцию. Каменный короб с отверстиями сверху и металлические кольца разного диаметра, позволяющие регулировать подачу огня. Помнится, экскурсовод в музее долго рассказывала о том, как наши предки готовили на таких штуках. Вот уж не думала, что окажусь на их месте.

Глава 5

Стараясь не слишком глупо улыбаться своей неожиданной удаче, я кивнула мужчине, призывая продолжать. На самом деле, единственное, чего мне и правда хотелось, так это упасть на мягкую постель и забыться сном. Но терять такую возможность из-за собственной усталости глупо. Глаза мужчины радостно сверкнули. Загоревшаяся в них надежда приятно согревала. Чуть прищурившись и наслаждаясь ощущением власти, я почти мурлыкнула:

— Дом у леса. Нужно залатать крышу и пол. Поправить забор и смазать цепь у колодца. Жду вас завтра с утра.

Довольная собой, я поднялась со скамьи, проверила состояние ребёнка и выскользнула за дверь, не дожидаясь ответа явно опешившего собеседника. Пыльный воздух улицы мгновенно заполнил лёгкие. Захотелось чихнуть. Удобно устроившийся на плече Тивилл рассмеялся, ткнув в щёку мокрым носом.

Смех у котёнка вышел странным. Звонким, лучистым, будто вода в горном ручье. Сразу вспомнилась, что пушистая чёрная шубка всего лишь иллюзия. Я замерла, прислушиваясь и наслаждаясь моментом. Успокоившийся дух спрыгнул на землю:

— Куда дальше путь держим?

— Пройдёмся по улочкам, посмотрим, чем живут местные.

— Это ещё зачем?

Улыбнувшись, я качнула головой. Не до конца уверенная в своих догадках, я не спешила делиться ими с котёнком. Фыркнув, он в несколько прыжков пересёк улицу, выбирая место, где меньше народа. Протискиваясь между спешащими по делам местными, я последовала за ним.

Уверенно шагая крохотными лапками, Тивилл вывел меня к центру деревушки. Пыльная дорога сменилась каменной мостовой, вдоль которой рядами выстроились торговцы всех мастей. С покосившихся прилавков и составленных друг на друга ящиков то и дело скатывались сваленные грудой товары. В лучах солнца поблёскивали самые разные побрякушки, призванные исполнять роль аксессуаров для местных жительниц. Прикинув, что это какое-то подобие местного базара, я постаралась запомнить расположение палаток на случай, если придётся возвращаться сюда в одиночку.

В очередной раз проходясь взглядом и подмечая мелкие детали, я остановилась на небольшой лавке. Сосредоточившись, я поняла, что привлекло моё внимание. Среди разбросанных в беспорядке перьев, чернильниц и бумаг, совершенно не вписывающихся в общую обстановку, выделялся странный предмет. Подойдя поближе, я вздрогнула.

Поблёкший металл почти не сверкал на солнце. Обмотка рукояти рассыпалась на глазах. Местами лезвие заржавело, но сомнений не было. Передо мной лежал тонкий, аккуратный кинжал. Завороженно протянув руку, я дёрнулась.

— Дитя пророчества.

Сухонькая старушечья рука сомкнулась на моём запястье, не давая пошевелиться. В груди всё похолодело. Стараясь не выдавать паники раньше времени, я обернулась, встречаясь взглядом с водянисто-серыми глазами. Почти прозрачные, они ничего не выражали, но, казалось, хранили в себе саму сущность бытия. Передёрнув плечами от ощущения, словно собеседница пытается пробраться внутрь моих мыслей, я постаралась сосредоточиться, выталкивая незваного гостя из головы.

Старушка оскалила подгнившие зубы. Улыбка вышла кривой. Сухие губы потрескались. Вокруг глаз обозначились лучики морщинок. Незаметно переводя дыхание и стараясь думать, что в такой толпе опасность мне точно не угрожает, я нашла взглядом Тивилла и постаралась расслабленно улыбнуться. Не утруждая себя необходимостью преодолевать разделяющее нас пространство, дух просто материализовался рядом, сверля взглядом воздух перед собой. Поднимать жёлтые глаза на старушку он от чего-то не хотел. От этого стало ещё более жутко.

Местные котёнка не видели. От чего-то показалось, что к терпеливо ждущей, когда я приду в себя, пожилой женщине это не относится. Исходящая от неё аура странной древней силы давила на плечи, практически принуждая покорно опустить взгляд. Сопротивляясь изо всех сил, я замерла, ощущая, как колотится о рёбра сходящее с ума сердце.

— Не страшись, деточка. Само время на твоей стороне.

— Кто вы? Что вы знаете обо мне? — только почувствовав, что меня отпустили, я поспешила спрятать руку за спину.

— О тебе то? Да, чай, и ничего, пожалуй. Ведомо мне только, что судьбою тебе сделать предначертано было. И что сделала ты, не побоявшись кары Высших. Дальше дело твоё. Да только помни, дитя, тёмное сердце любить не способно. Погубит он и тебя и твой свет.

— Постойте. — я протянула руку, безуспешно пытаясь ухватить старушку за грубую накидку. Больше ничего не сказав, она мгновенно растворилась в толпе. — Что за причуда у всех не представляться?

— А ты что хотела? — Тивилл запрыгнул ко мне на плечо, потираясь о щёку мокрым носом. — Имя свою силу имеет. Кто его знает, у того и власть.

— Но я же представилась этому богу в пещере и ничего не произошло.

— Вот же глупая. — котёнок важно поднял мордочку, неожиданно напоминая нашего профессора живописи. Тот, в редкие дни, когда бывал трезвым, так же задирал нос и важно вещал о высоком. — Это потому, что ты человек. Смертная. Вы вообще всё как-то неправильно делаете. Для вас и имя просто звук.

Вспомнив, что собиралась рассмотреть старый клинок, прячущийся среди бумаг, я вновь бросила взгляд на прилавок. Покосившийся а меня торговец недовольно фыркнул и отвернулся. Задумавшись на мгновение, понял ли он, что денег у меня совсем нет, или такая реакция вызвана чем-то другим, я нахмурилась. Так заинтересовавшего меня кинжала нигде не было.

Попытка вспомнить, подходил ли кто-нибудь к лавке, пока я разговаривала со странной старушкой, ни к чему не привела. Рядом с нами точно никто не останавливался. А значит высокомерный торговец сам спрятал, вероятно, ценную вещицу. Гадая, как старый ржавый ножик мог так заинтересовать, я усмехнулась. Этот мир готов преподносить сюрприз за сюрпризом. И лучше бы поскорее здесь освоиться, а то можно и в неприятности влипнуть.

Хмыкнув, я двинулась вдоль торговых рядов, углубляясь в тенистую боковую улочку. Желание изучить местный быт пересилило мгновенно вспыхнувшую из-за слов Тивилла обиду за весь род людской. Ни чуть не смущаясь и заглядывая через плетёные заборчики, я всё больше хмурилась. На каждом дворе работали люди, кипела жизнь, полностью состоящая из магии. Кажется, даже вода в скачущих по грядкам лейках появлялась сама.